Внезапно с востока послышался топот копыт. Скакунов двадцать приближались галопом. Бойцы бросились к своим лошадям. Дарго тоже хотел, но кто-то из дозорных крикнул:
— Это Айнур! С пустым табуном.
Пришлось ненадолго отложить разговор с Барамой. Так вот куда подевался сын Бардза! Он единственный из Своры не пожелал вступить в "гвардию", надеясь вместо этого войти в караул ахсары, но туда его принять не успели, а во время битвы атаману было не до того, чтобы интересоваться судьбой бывшего ногэна. Только что он делал с лошадьми на востоке? Впрочем, это очевидно — поджидал отряд Морены, чтобы предоставить смену уставшим в бою скакунам и позволить предателям удрать туда, где уже никто не догонит...
— Что происходит? Где ахсара? — подъехав, спросил Айнур у встречавшей его группы бойцов.
— Померла твоя ахсара, — мрачно ответил Дарго, выступая вперёд. — Но лошади нам пригодятся. Так что давай, выходи их, чтоб не запалить. Мы тут ещё ненадолго задержимся.
Парень явно растерялся, заглядывая за спины пеших соплеменников, которых чуть не предал, и обозревая печальную картину. До него медленно доходило, что все мечты пошли прахом.
— Барама! — крикнул всё же ногэн. — Зачем ты меня звала?
— За лошадьми, дурачок, — скрипуче ответила колдунья, не трогаясь с места. — Слушайся своего атамана.
Плечи Айнура поникли. Но потом он встрепенулся, обращаясь уже к Дарго:
— Я обогнал по дороге отряд Смертников, человек тридцать. Они двигались медленней и чуть южнее, но в том же направлении. Меня заметили, но в погоню не кинулись. Думаю, будут здесь через четверть часа.
— Понял, — атаман помрачнел. — Зарин, бросай мёртвых, собери оборону из живых. К нам скоро пожалуют "гости".
Дарго вернулся к Бараме, которая всё стояла, держась за рукоять меча, как привязанная, и, понимая, что времени рассусоливать нет, решил форсировать объяснение:
— Ритуал как-то связан с мечом? Хочешь сказать, что надежда ещё не потеряна? Орудие Возмездия поможет возродить Орду?
— Да, да! — обрадовалась его сообразительности старуха. — Видишь, ты и сам всё понял.
— Тогда почему его нельзя просто достать?
— А вот это та часть, которую никому знать не положено, — она понизила голос до шёпота, и Дарго вынужден был наклониться к Мудрейшей поближе. — Во чреве Аины осталось дитя, к которому перешла власть сражаться Орудием Возмездия. Это наш новый избранный. И я могу сохранить ему жизнь, чтобы плод дозрел и родился. Но для этого меч должен остаться там, где он сейчас. Мы заберём этих двоих, как есть, и уедем туда, где нас никто не потревожит. Мокрые Холмы как раз такое место. Там сейчас правит другая колдунья, которая нас примет и обеспечит всем необходимым. Вы с ней воспитаете из наследника меча великого предводителя, который и возродит Орду. На том же месте, где убили Ал-Ахсара и отобрали Орудие Возмездия. Так будет совсем правильно. Там меч обретёт наибольшую силу. Но для этого вам нужны ещё нарты и особенно ахсартаги, а канги из местных найдутся. Если же мы просто вернёмся в замок, то погибнем все до единого, а Смертники заберут меч, о котором прекрасно знают.
Дарго слегка обалдел от масштабности замысла. Разум отказывался осознавать его полностью сразу, плодил сотни мелких вопросов: важно ли то, что Аина не ахсартагского племени, кто отец ребёнка, почему "вам", а не "нам"... Но сердце уже признало правоту старой колдуньи — эта цель более важная и сложная. К тому же, по дороге была надежда найти свои семьи и взять с собой...
— Ну что понял? — спросила Барама.
— Хорошо. Я пойду с тобой. Но бросать своих тоже не дело. Их можно попытаться спасти, и потом они к нам примкнут. У меня был план. Подожди. Я должен предложить своим людям выбор.
— Ладно, только давай поскорее, — проворчала колдунья. — Трупы свежей не становятся, и если мы в ближайшее время не займёмся ритуалом, то все надежды пойдут насмарку!
Атаман собрал бойцов и обрисовал им ситуацию. Сказал, что уехать необходимо, дабы сохранить Орудие Возмездия и надежду на возрождение Орды. Но кто-то должен вернуться в замок и попытаться договориться о сдаче. А если всё получится, они смогут втихомолку присоединиться к тем, кто сейчас уйдёт, в Мокрых Холмах через пару лет, когда всё успокоится и приграничные земли Княжеств перестанут патрулировать.
Вернуться ожидаемо выбрал Кадзал. Большинство остатков Агдейской своры с ним согласились, но десяток человек — видимо, бессемейных — решили примкнуть к Дарго. С атаманом остались и большинство его людей за исключением пары человек, чьи раны позволяли ещё держаться в седле, но не выдержали бы долгого пути, и одного, успевшего завести новую умбалу в Сагате. В общем, сотня кочевников разделилась примерно пополам.
— Эй, Смертники подъезжают! — внезапно крикнул Айнур, продолжавший выгуливать лошадей.
Пришлось отложить прощание, всем повскакивать в сёдла и ощетиниться таберхалами.
Враги подъехали шагом, так и не обнажив оружия. Вперёд на пару шагов выехал командир — высокий сухощавый мужик со ржаного цвета косицей, свисающей из верхушки шлема, и совершенно невозмутимым лицом, словно перед ним не стоял более чем втрое превосходящий отряд. Выглядели все его воины чистенькими — явно не участвовали в сражении.
— Мы приехали помочь, — изрёк он и представился. — Я Колен, Ятаган Смерти.
Дарго даже не нашёлся, что сразу ответить. От Смертников можно было ожидать ультиматума о сдаче, несмотря на то, что кочевников было втрое больше. Но предложения о помощи?!
— И чем же вы нам поможете? — другого вопроса на ум не приходило.
— Мы проводим вас туда, куда вы направляетесь.
— И откуда же вам знать, куда мы направляемся?
— В Край Восьми Озёр, — уверенно ответил главный Смертник и добавил: -Нас послала Тёмная Мать.
Последнюю фразу он сказал, словно пароль. Вот только Дарго это совершенно не поясняло, откуда какие-то блудные Смертники могли знать план, о котором он и сам только что услышал. Но это сделала Барама, подавшая голос со своего места:
— Дарго, это и правда помощники. Я молилась богине, и она меня услышала!
Какой богине? Хёдр побери, что вообще происходит?
Пока Дарго пытался понять ситуацию, Колен спешился и подошёл к Бараме. Вёл он себя совершенно не враждебно, так что ребята его пропустили. Атаман сдался, тоже спешился и подошёл к Бараме.
— Вы поклоняетесь Тёмной Матери? — спросил у колдуньи Колен. Та кивнула. — Это то, что я думаю? — он указал на меч.
— Да. Тёмная Мать хочет, чтобы он остался у нас.
Колен наклонился к лежащему под Аиной парню и хмыкнул с лёгким оттенком досады:
— Корсун! И чему я тебя только учил?
Барама указала взглядом на Морену, и Ятаган, оценив расклад, снова хмыкнул, на этот раз скорее одобрительно. Окинул взглядом окруживших его кочевников и сказал:
— Вам надо избавиться от пик и переодеться.
— Во что? — развёл руками Зарин.
— Там, где мы бились, остались Орденские доспехи, — подал идею кто-то из ребят.
— Ну и как же нам их забрать? — скептически приподнял бровь Дарго.
— Мои люди этим займутся, — успокоил их Колен и отошёл к своему отряду, остававшемуся в сёдлах.
— Какой к Хёдру Тёмной Матери ты поклоняешься? — яростно прошептал атаман колдунье. — Что за бред?
— Успокойся, — тихо ответила та. — Я просто наслала на них видение такое. Теперь они уверены, что это их богиня сюда послала нас оберегать.
— А что ж ты сразу не сказала?
— Да я их не видела, только разумом нащупала где-то там, — Мудрейшая махнула рукой на юго-восток. — Не могла быть уверена, что это нужный отряд, пока командир не сказал, почему он здесь.
Тем временем отъезжающие собрались и почти все Смертники отправились вместе с людьми Кадзала в сторону замка. Ну, если правда союзники, то хорошо — как раз проведут. А если нет, кочевников всё равно больше. А если да, те как раз покажут пришлым, где был бой. Колен остался с двумя подчинёнными. Похоже, действительно доверяет.
Память вякнула, что это ведь кровные враги, но атаман был настолько опустошён, что цепляться за ненависть смысла не видел. Зато видел огромную пользу в таких провожатых и махнул рукой — если уж полагаться на Мудрейшую, то до конца.
— Ну что, может начнём наконец? — с нажимом сказала Барама.
— Что тебе нужно? — Дарго усилием воли прогнал все лишние мысли, а то и правда, завозились они что-то.
— Иди сюда. Возьмись за меч, — Дарго перехватил рукоять над её пальцами, которые так и не разжались.— Что ты чувствуешь?
— Ну... такое приятное... не сказать, что тепло, но как будто сил немного прибавляет.
— Прекрасно. А теперь ты должен захотеть отдать свои жизненные силы туда, вниз, этой паре, по мечу. Попробуй.
— Ты что, решила меня им скормить?
— Нет, дурачок, ты мне ещё нужен поднять эту штуку. Просто мне надо отойти, чтобы провести ритуал, и я не хочу, чтобы зародыш погиб. А для этого кто-то должен питать "пуповину", которой является меч. Потом ты соединишь их со мной, уже насовсем. Так что скармливать им я буду себя, а не тебя. Там ещё колдовать постоянно надо, так что ты бы не справился.
Так вот почему Барама сказала "вам", а не "нам"! Мудрость Мудростью, а как человека Дарго всегда считал старуху довольно скользкой, но при этих словах проникся уважением. Похоже, она настолько предана делу, что готова пожертвовать собой. Так что пожалеть сейчас своих скудных сил было бы мелко, тем более, что меч и правда их как-то восстанавливал. Только..
— Как?
— Представь, что на вдохе забираешь тепло из своего живота и выдыхаешь его в рукоятку. Отдаёшь им "дыхание жизни". Ну?
Атаман попробовал несколько раз, хотя сказать, получалось ли что-то, не смог бы. Но колдунья осталась довольна.
— Вот, так и стой, пока я не скажу.
К роще подъехал ещё один всадник. Это оказалась Эльри. Дарго устал удивляться. Наверняка, её тоже вызвала Барама. От него же сейчас зависела жизнь будущего возродителя Орды, так что атаман сосредоточился на выполнении указаний Мудрейшей.
Колдунья сразу пристроила целительницу к делу — мостить лежак на телеге. Сама же взяла из сумы ритуальную чашу, кинжал и пошла осматривать павших коней. Нашла одного ещё живого и начертив что-то на шкуре, перерезала глотку. Набрала крови в чашу, вернулась к мечу и скомандовала.
— Так, мне нужны четверо крепких ребят, — подошли несколько нартов. — Ты, ты, ты и ты. Станьте по обе стороны вот тут и вот тут, — она указала на плечи и бёдра соединённой мечом пары. — Пока я буду читать заклинания, вам может мерещиться разное, но вы не должны пугаться и дёргаться. Поняли? Хорошо. По моему знаку медленно поднимете их. Вместе! Вы за плечи, а вы за бёдра. А ты, Дарго — это очень важно! — должен одновременно с ними поднять Меч так, чтобы он, по возможности, не сдвинулся. Понял? Хорошо. Понесёте их за мной на телегу, подождёте, пока я лягу, и положите их вплотную ко мне. Всем всё ясно? Тогда начинаем.
Колдунья отпила конской крови из чаши, прикрыла глаза и постояла немного. Незаметно из её молчания зародилось гудение, очень низкое. Оно нарастало, повышая тон и вскоре сделалось неприятным. А закончилось внезапным криком-выдохом, который слегка напугал всхрапнувших коней.
Вслед за этим Барама пошла вокруг тел, быстро бормоча что-то монотонное под нос и роняя капельки крови из носика чаши. Раз десять обошла — даже голова закружилась. И тени мерещились какие-то средь бела дня, тянули стоявшим рядом кочевникам руки, но не дотянулись — и ладно. Дарго помогала сосредоточенность на "дыхании жизни".
На каждом круге Мудрейшая останавливалась напротив атамана и роняла капельку и на навершие меча, но кровь скатывалась с удивительного оружия, не оставляя ни малейшего следа. И оседала на ладони Дарго.
Наконец-то колдунья умолкла, остановилась в изголовье пары и вылила остатки крови на макушку Аине. Опустилась на колени, прижала губы к окровавленным волосам и, кажется, даже слизнула немного. Поднялась и сделала жест рукой вверх. Ребята повиновались, точно следуя полученным указаниям.
Для Дарго наступил самый сложный момент. Он до конца не был уверен, что сможет поднять Меч одновременно с телами, но накручивал себя, как мог: "Это действительно важно, не подведи Орду, атаман!" И клинок поддался — действительно легче, чем в прошлый раз, хотя не намного, но выскользнуть из рук не грозил. Не сказать, чтобы совсем не сдвинулся, конечно — бойцам пришлось сделать рывок, когда они переходили с тяги на толкание — но совсем чуть-чуть.
Дальше пришлось всем вместе семенить к телеге, потому что боком иначе не продвинешься. А там — поднять тела повыше, чтобы занести через борта. Дарго едва хватило длины руки, чтобы оставить меч в прежнем положении, но по силам всё удалось! Он даже не забывал "дышать" в клинок.
Барама уже улеглась с противоположного края и протянула оголённую руку поперёк телеги.
— Стойте! — сказал бойцам атаман. — Барама, руку-то убери.
— Не глупи, это самая важная часть ритуала. Ты должен проткнуть мою руку кончиком меча.
— Что?
— Давай, атаман! — тон Мудрой вдруг стал настолько приказным, что Дарго вздрогнул. — Целься между костями!
Он словно перенёсся в юность, когда сам был ногэном, и первый балхон заставляла его прыгать в ледяную горную реку. Но колдунье виднее. А он пару раз забыл выдохнуть в меч. Исправился. Подвинул руку Барамы, чтобы попасть, куда надо. Кивнул носильщикам и те начали медленно опускать тело. Острие клинка впилось в кожу старухи, но не проткнуло её.
— Да твою ж мать! — выругалась колдунья, и ребята замерли. — Дарго, ты должен захотеть проткнуть меня.
Вот оно как! Каждая подробность всё интересней. Но подумать об этом придётся позже. Атаман снова кивнул бойцам, уже начинавшим потеть от усилий в таком неудобном положении, и решительно выдохнул в последний раз, рассекая кожу, мясо, сухожилия, снова кожу и телегу... Но судить приходилось только по звуку, потому что никакого сопротивления не ощущалось. Обалдеть!
Наконец-то тела были уложены и мужчины смогли отойти от телеги. А наверх поднялась Эльри и начала наносить мазь на меч поверх Аининой раны. У Дарго даже не возникло желания поинтересоваться, какой в этом был смысл и не истечёт ли кровью старуха. Хотя меч его подпитал, душу саднила горечь потерь, а разум просто исчерпал способность удивляться. Он только спросил:
— А вонять не начнут? До Мокрых Холмов путь неблизкий.
— Не начнут, не переживай, — проворчала Барама.
Она лежала, расслабившись. По лицу и не скажешь, что у колдуньи проткнута насквозь рука. Только губы чуток шевелятся, словно продолжают периодически читать заклинания.
— Мокрые Холмы? — удивилась Эльри.
Похоже, Мудрая не успела ей ничего объяснить. Но Дарго понял, зачем её вызвали — теперь за Барамой придётся ухаживать.
— Да, мы уезжаем, — ответил он. — И ты вместе с нами.
— Дарго, там этот щит... — подошёл Зарин, — Его не поднять.
— Точно! — встрепенулась Мудрая. — Дарго, забери его и не спускай глаз! А лучше и руки. Он такой же, как меч. Ты поднимешь.
