— Хорошо, — вздохнул атаман и повысил голос, обращаясь ко всем: — Переседлайте коней на свежих, кому больше всех надо! Как только вернутся Смертники с новой бронёй, уезжаем!
Он покосился на Колена, бесстрастно наблюдавшего за ритуалом со стороны — не обидится ли на пренебрежительное прозвище? Кочевники привыкли называть Орденскую братию именно так, и теперь будет сложно переучиться. Но Ятаган и бровью не повёл.
Вскоре вернулись Воины Смерти с дюжиной заводных лошадей — видимо, наловили по дороге своих же, оставшихся без седоков. Они были навьючены связками Орденской брони, сбруи и ботинок. Даже почти всем хватило, с учётом того, что некоторые нарты давно носили трофейную обувь, почти такая же броня была на мёртвом карауле, а сбруя — на конях покойных Смертников, которых Айнур к тому времени собрал в свой табун по округе.
Двоих самых мелких нартов, кому брони не хватило, посадили на козлы — будут изображать беженцев вместе с дамами, как выразился Колен. Своё старое распихали по углам телеги: "пёрышки" на дне, ботинки и шлемы под бортами, стёганки сверху. Ими же с одобрения Барамы завалили главный и самый подозрительный груз — трупы, накрыв всё это кучей нашедшихся в телеге одеял. Оставили только "окошко" для лица Барамы, а на торчащую рукоять меча надели лишний шлем. Другой, нартский, кое-как прикрепили к днищу, чтобы скрыть острие.
Дарго отказался расставаться с наследственным таберхалом, только снял навершие, которое спрятали в сене в головах телеги, а древко засунули в угол — как раз вошло по длине. Так же поступили с двумя другими орудиями из амбыра, которые сохранились у оставшихся ахсартагов.
Тела соплеменников нарты сложили в кучу и обнесли остальными таберхалами, воткнутыми в землю, чтобы хоть хищникам не достались. А Смертники своих даже не тронули, только оружие собрали, включая оба чёрных скимитара, поснимали с пальцев кольца и отдали каждому последний салют. Сказали, что души Братьев уже сыграли Славную Свадьбу с Богиней Смерти, попав в Воинство Её Мужей, а бренную оболочку пусть поглотит мир, питавшийся Смертью — так у них было заведено в походных условиях. Нелюди какие-то, ей Дане.
Зато хоть не возражали против того, чтобы кочевники забрали прочее нужное. Впрочем, того оказалось — ботинки и пара рубах, в которые Дарго замотал щит. Ничего более подходящего не нашлось, а тут и ткань была плотная, и цвет неброский-немаркий, какой-то болотно-зелёный.
Жрать хотелось ужасно, но во-первых, нечего было, во-вторых, не тут же костёр разводить? Оно им, конечно, везло, и пока что никто из войска не приближался, но так не могло длиться вечно. Ребята успели разделать тушу одного из павших коней, а у Смертников имелся запас крупы, лука, соли и сала. Котелки тоже были, в том числе лишние. Договорились сварить хэц, когда доберутся до леса на юго-восточной стороне, где и разобьют лагерь на ночь.
Пока отстающие заканчивали седлать коней, Колен и его подчинённые уже рассказывали более шустрым кочевникам, как надо держаться в непривычном седле, чтобы не выдать себя. Эльри обходила соплеменников, смазывая целебным составом лёгкие раны.
А Дарго, приторочив волшебный щит к седлу, позволил себе отключиться от окружающей суеты на пару минут и уставился в небо. Его голова была так же пуста, как эта бескрайняя синева, и атаман вдруг ощутил прилив беспричинного счастья. Все ужасы сегодняшнего дня куда-то отступили, как и мысли о потерях, и сознание долга. Остался только пьянящий запах степи, нагревшейся за день, и одна шкурная мысль: он выжил и на свободе!
Дарго наполнил грудь воздухом до отказа, задержал дыхание, сколько мог, а потом махом выдохнул весь груз печалей, которые просто не по силам тащить в столь дальний и ответственный путь. Жизнь продолжается! Пусть и такой ценой. Погорюет потом, когда доберутся. Может, даже напьётся в хлам, если будет чем.
Ощутив себя освежённым, атаман опустил взгляд назад, к бренной земле... И внезапно обнаружил прямо перед собой, по другую сторону коня, очередного нежданного гостя — высокого благообразного мужчину в непонятной хламиде, с проседью в длинных волосах и пронзительно синими глазами. Взгляд его не был ни злым, ни страшным, но почему-то заставил Дарго оцепенеть, словно во сне. Он мог лишь бессильно наблюдать, как пришелец, которого будто никто больше не видел, отвязывает от седла волшебный щит.
— Это я заберу, — сказал незнакомец спокойно, даже ласково, так что не возникло ни малейшего порыва ему возразить...
* * *
Волхв наблюдал за битвой с северных склонов. То внутренним зрением, то глазами стремглава, периодически проносившегося над степью. Вмешиваться было нельзя, но знать, как пройдёт столь важное сражение, он был обязан. Впрочем, поддержал пару раз Стражей прикосновением духа и мысли, чтобы не поддались ни злу, ни унынию, да и ясность важна во время боя. Подобное не возбранялось.
А вот препятствие колдовству при помощи сил, не подвластных простым смертным, даже поощрялось! С туманом, правда не вышло, поскольку гидры, духи воды, были в подчинении у Барамы довольно давно и вообще обладали большей инертностью. А вот сильфов, гнавших ветром к рядам противника подозрительные воздушные шары, Санат распугал легко. Исходя из чего усомнился, что старуха до конца понимает природу своих "способностей". Похоже, к ней просто привязали элементалей без особых объяснений. И воздушных — лишь недавно, так что она ещё не нащупала верный тон в управлении ими, весьма отличный от работы с гидрами, поэтому её получилось так легко сбить. Но потом ему по сознанию саданула напрямик Тьмой Мара и нарушила всю концентрацию. Точнее, пришлось сосредоточиться на противодействии ей, а иссяк напор лишь тогда, когда шары уже долетели.
Больше поводов Волхву не представилось.
К сожалению, оба Стража погибли. Забрав с собой аватару Мары — и только. План Проклятой удался, она нагребла столько энергии, сколько не представлялось возможным выжать из войны и в страшном сне. Обычно боевые потери бывали намного, намного меньше. Потому что проигрывающие бежали, а она умудрилась и это преодолеть. Впрочем, это было предсказуемо, раз Стражи не смогли остановить её раньше.
Не успела душа Волхва отскорбеть по всем погибшим, как запястье обожгло неповторимой смесью жары и холода, которая могла означать только одно.
Санат откинул рукав и действительно увидел гаснущее свечение Метки Мелина. Метка всегда содержала задание. Сложное, которое в двух словах, напрямую не передашь, нужно показывать. Значит, случилось ещё что-то важное.
Приложив запястье ко лбу, Волхв узнал, что именно. Надо же, какой сложный Путь выбрали Стражи! Но ничего, он им поможет. Вот только Доспехи заберёт.
Впрочем, над местом гибели аватары и Стражей сгущались какие-то каузальные вихри. Это означало, что там затевается какое-то замысловатое, маловероятное действие. Из послания Мелина можно было даже догадаться, какое — кто-то должен совершить великое, даже запрещённое колдовство, чтобы выбор Стражей реализовался. И таким человеком могла быть только Барама при значительной поддержке своей хозяйки, Мары. Позарилась на "подарочек" Проклятая, как и рассчитывал Мелин. И тем самым развязала Ему или Волхву руки на столь же значимое вмешательство. Когда-нибудь в будущем. Не стоит использовать необдуманно такой шанс что-то сделать, не нарушив равновесия в Мироздании.
Впрочем, этим дело, похоже, не исчерпывались. Вихри были слишком причудливые, многосоставные. Там произойдёт что-то ещё. Санат решил понаблюдать издалека, чтобы никого не спугнуть своим присутствием. Вдруг узнает что-то полезное. Он, конечно, начал спускаться скоропехом, но намного медленнее, чем мог бы. Иначе не проследишь.
Волхв нашёл сознанием пшёнку, свившую гнездо в кроне одной из осин. Птичка только недавно вернулась на кладку после потрясения, вызванного шумным боем. И слышал практически всё, что случилось, а кое-что и видел. Отметил про себя Дарго, который, пусть с трудом, но всё же поднимал Меч. Этого парня надо взять на заметку. Как потенциального агента, хотя, возможно, и неосознанного. Только он слишком потрясён пережитым. Как бы не сломался.
Дождавшись, пока он заберёт Щит, Санат коснулся его души, ненадолго соединяя её с божественным Доспехом, а сам в это время подошёл вплотную под отводом глаз. Мягко сковал волю взглядом и забрал своё.
После этого переместился к телеге, на которой почувствовал Меч. Протянул руку... И тут наткнулся взглядом на Бараму, которая выглядывала из вороха какого-то барахла, как суслик из норки.
— Ты что, дурак, старый пень? — проскрипела она. — Или чего-то не знаешь?
К сожалению, отвод глаз работал только до того момента, как на тебя обратят внимание. Услышав речь колдуньи, сидевшая рядом женщина обернулась и вскрикнула. Это всполошило окружающих воинов, они тоже заметили Волхва и сразу ощетинились сталью.
— Не трудитесь! — выкрикнула Барама. — Себе дороже. Он нам ничего не сделает. Верно?
Санат кивнул. И видя, что бойцы не торопятся возвращать оружие в ножны, подтвердил голосом:
— Я не причиню вам вреда! Я пришёл лишь за тем, что по праву принадлежит мне!
— То, что по праву, ты уже взял, — возразила колдунья. — А так-то у нас ничья, — она кивнула на горку рядом. — И вообще, ты разве не подслушивал? Я знаю, ты умеешь.
Старая перечница говорила как-то отрывисто. И постоянно что-то бормотала про себя в паузах. Колдовала. Но не против него. Интересно... Но главное сейчас — другое.
— Да, ты им тут всякого нарассказывала. Меня таким не проймёшь, должна бы знать.
— А ты приглядись, пощупай.
Волхв, конечно же знал, что под грудой барахла рядом с ней лежат тела Алрины и Клареда, пронзённые Мечом, но воспользовался разрешением, положил на них руку и проследил узор её запретного заклинания. Впрочем, запретным был сам результат — оживлять мёртвое. Хотя она не совсем и оживила, а... Мелин милостивый, старая карга, считай, пожертвовала собой, чтобы выпестовать новые тела Стражей! Правда, её прегрешений это не умаляло, да и мотивы... Но Санат никак не ожидал, что Меч Кернуна — основная фигура в этом колдовстве. Совершенно уникальном и штучном. Специально придуманном для данных условий. Хотя, логично. Откуда Проклятой взять Силу Жизни?
— Надо же, ты сказала правду, — он убрал руку.
— То-то же. А теперь проваливай, старый хрыч! Нам ехать надо.
— Ну так езжайте.
Волхв приподнял бровь и отступил от телеги. Но уходить не стал. Чисто из вредности.
Впрочем, и после того, как невиданная компания из злейших врагов отчалила на юго-восток, он ещё стоял какое-то время, взвешивая то, что узнал, и решая, что с этим делать. Не хотелось признавать, но старая карга была права. Главные агенты обеих сторон погибли — это ничья. Санат посчитал, что это даёт ему право самому забрать Доспехи, но не учёл, что и с другой стороны претендент найдётся. Значит, всё по справедливости, и каждый остался при своих. То, что нарты сами изначально украли Меч, не в счёт, потому что это совершалось равными силами.
Впрочем, возможно, всё к лучшему — Стражам пригодится божественный клинок. Как минимум, для поддержания духа и внутреннего света, что отнюдь не помешает в том логове мрака, куда они направляются — колыбели Ордена Смерти. А при наилучшем раскладе, чтобы завершить начатое и обезвредить эту кошмарную организацию, поставляющую Маре души для контрабанды в невиданных доселе масштабах.
Придётся ему поселиться где-нибудь в тех горах, неподалёку, чтобы иметь шанс втихомолку влиять на события. Но пока слишком рано. Надо вернуть Щит Меднобороду.
Волхв уже собирался уходить, по привычке окинул окружение напоследок проницающим взором и... обнаружил кого-то живого!
Он подошёл к черноволосому пареньку с рассечённым лбом. Тот лежал без сознания, едва дыша. Кровь ещё сочилась, но не сильно — в уголках уже свернулась и покрылась сукровицей. Причина обморока явно не в ране. Да и не обморок это — слишком долго. Мальчик-то из Воинов Смерти. А они сняли с него кольцо, словно с мёртвого.
И то правда — руки прохладные; наверное, у всех погибших в стычке сейчас примерно такие же. Сердце бьётся слабо и медленно. А вот мозг... Он отёк. Похоже, не первое сотрясение за короткое время. С нынешним уровнем врачевания пацана не спасти. А вот Волхв... мог бы, наверное, если хорошо постараться, но имеет ли право?
Санат уселся на землю, взяв юношу за руку. Вошёл в глубокую медитацию, потянулся разумом к Сердцу Мира и нашёл его Искорку на Великом Гобелене. Ба! Да это же душа поддержки Стража. Причём, одна из ближайших и наиболее развитых. Наверное, самая светлая. Даже удивительно, как он попал в сети Мары... Ах да! Специально, чтобы встретиться с Кларедом. В этой жизни он был крайне предан командиру. И похоже, между ними успела образоваться крепкая связь. А по способностям этот мальчик... Да! Он способен возглавить Орден. Если его подучить. И способен поменять там порядки. Если его направить. Можно прекратить воровство душ уже сейчас. Ну, по крайней мере, довольно скоро. Не дожидаясь, пока родится и возмужает новое тело Стража, чтобы перекрыть саму такую возможность. Тем более, мало ли, вдруг что-то пойдёт не так...
Единственное, что смущало — это тоже было недозволенное вмешательство. Ровно настолько же, насколько Барамино: не мёртвого оживить, конечно, но он ещё и не совсем мёртв. Или Мелин именно ради этого допустил жутковатое колдовство, а не в качестве козыря на непредвиденный случай в будущем?
Волхв нырнул ещё глубже в транс и вопросил своего Бога, можно ли ему исцелить это тело. Получил в ответ короткое "Да" и щедрую порцию божественной силы. Даже свою тратить не придётся. Что весьма кстати — им бы убраться оттуда поскорее, а не отсиживаться ещё час-другой, пока целитель придёт в себя.
Ну что ж, безымянный пока Воин Смерти...
Санат тщательно слил всю полученную Благодать в сложенные лодочкой ладони и наложил их на голову паренька, аккуратно прижав друг к другу края раны, хотя её можно и руками зашить, если целительной силы не хватит. Главная цель сейчас — мозг!
Прикрыв глаза, Волхв вливал в наблюдаемый внутренним взором орган животворящую силу. И тот поддавался, отёк спадал, тело оживало, начинало быстрей гнать кровь по венам...
Всё! Благодать закончилась, мальчик вне опасности. Санат открыл глаза и увидел, что даже края раны успели прихватиться друг к другу. Хотя она и не зажила полностью, но кровотечение остановилось и зашивать не придётся. Отлично!
Остаётся разрезать на одну полосу чью-то рубаху... Перебинтовать парню голову, чтобы рана не разошлась... И пойти приворожить где-нибудь пару лошадок. Всё равно он в себя не придёт ещё несколько часов, к тому времени можно оказаться очень далеко отсюда... И чехол от щита неплохо бы найти. А то единственный оставшийся змеелюд таких гигантских размеров — Хахт. Не убивать же разумное существо ради шкурки. Прадед-то его, Ёрмун сам погиб и кожу свою Умай завещал...
Скоропехом да под отводом глаз, применив немного догадливости да получив каплю удачи, верной спутницы Истинного Пути, Волхв быстро выполнил эти задачи. И, не успело солнце пройти по небу путь в ширину ладони, как жидкая роща, в которой за последние пару часов произошло столько всего судьбоносного, опустела. Остались лишь мёртвые воины, стремглав в вышине да пшёнка в гнезде, счастливая тем, что её будущее потомство наконец-то снова в безопасности.
— ===КОНЕЦ=== —