— Да-да... Больше уважения к старости, — проворчал голос тьмы, в то время как тощие кисти снова скрылись в рукавах. — Ты пришёл из иного мира... Не удивляйся: не ты первый... и уж точно не последний. Такие вещи я чую за тысячу шагов, пусть меня настоящего здесь и нет.
— Допустим... ты заставил меня тебя слушать, — эквин небрежно махнул правой рукой, словно отгоняя насекомое, в то же время от него исходили некие магические волны, совершенно никак не влияющие на иллюзию.
— Странники из иных миров приходят либо случайно, после чего ищут путь назад, либо специально, при этом ища силу, власть, богатства, знания, — голос плаща стал вкрадчивым, а капюшон наклонился вперёд. — Я могу помочь тебе найти путь домой: у меня для этого есть всё. Хочешь? Хочешь богатств или власти? Эквестрия уже у твоих ног: можешь забрать её себе...
— Какая щедрость, — хмыкнул единорог. — И что нужно ради этого сделать? Бросить к твоим ногам аликорнов?
— Было бы неплохо, но я готов от них отказаться, — пожал плечами владелец коричневого плаща. — Они даже могут вновь начать управлять сменой дня и ночи... главное, пусть не лезут в другие земли.
— Не пойми меня неправильно, но это слишком щедро, как на мой взгляд, — сложил руки на груди эквин. — Мой опыт показывает, что где-то здесь должен быть подвох.
— Он есть, — удовлетворённо согласился скрывающий внешность собеседник. — Мне понадобится посетить одно место, для чего потребуется твоя помощь. Этот мир... Этот мир сопротивляется некоторым событиям, а ты, насколько я могу понять, его влиянию не подвержен. Как тебе это удаётся?
— Кто знает? — пожал плечами владелец чёрной брони. — Возможно, дело в моей природе?
— Кто знает... — повторил голос тьмы, а затем продолжил: — Если ты пожелаешь, то я могу поделиться с тобой некоторыми знаниями... Как ты мог убедиться — во многих вещах я искушён. Ну а в оплату — ты расскажешь мне о своей магии. Всё же получение новых знаний является моей слабостью.
— Мне нужно обдумать это предложение, — после короткой паузы, заявил единорог. — Как ты сказал тебя зовут?
— Что в имени тебе моём, мой юный визави? — из-под капюшона раздался смешок. — Я подожду твоего ответа. Но при нашей следующей встрече...
...
— Очень талантливый юноша, — хмыкнул колдун, смотря в белый туман хрустальной сферы.
Некоторое время он вновь пытался увидеть то, что происходило во дворце Кантерлота, но некое магическое искажение активно мешало этому. В конце концов чародей решил, что результат не стоит затрачиваемых усилий и отвернулся от артефакта, направившись к вновь закрывшимся дверям.
— Давно у меня не было достойных учеников... нужно будет преподать ему пару уроков, — толкнув створки, владелец коричневого плаща вышел в совершенно новый коридор, освещённый чадящими масляными лампами, а не магическими светильниками или даже свечами. Из-за чёрного дыма потолок здесь потемнел, воздух был тяжёлым и отвратительно пах, но всё это было проигнорировано как незначительные неудобства.
Проход вывел колдуна в круглую комнату, стены, пол и потолок которой были исписаны угловатыми символами, а над золотой чашей, в которой мог бы поместиться взрослый корибу, в цепях из красного металла висело существо, словно бы слепленное из частей тел иных разумных.
— Надо же, кто почтил меня своим присутствием, — не без труда оскалив щербатый рот, Дискорд взглянул на гостя единственным здоровым глазом. — Такой гость, а мне и угостить нечем. Ты уж извини за то, что некуда присесть: я хотел поставить скамейку, но всё руки не доходят... Хе-хе-хе...
— Твои каламбуры становятся всё хуже, — заметил колдун. — Неужели близок тот час...
— Не дождёшься, мразь, — глаз драконикуса сверкнул яростью.
— Всё такой же упрямый, — сокрушённо качнул головой владелец плаща. — А ведь согласись ты мне помочь и всё было бы куда проще для всех.
Ответом была тишина, которую нарушало лишь потрескивание ламп.
— Последние события — твоих рук дело? — спросил голос из тьмы. — Всё ещё пытаешься мне противостоять...
— Ха-ха... кхе-кхе... — Дискорд закашлялся, после чего сплюнул каплю крови на пол. — Мои руки связаны, ты и сам это видишь. Да и если бы это... чем бы оно ни было... сделал я, то разве стал бы признаваться?
— ККто знает... — пожал плечами колдун. — Ты вполне мог захотеть позлорадствовать перед концом. Но знай: всё это уже бесполезно. Мой план вошёл в финальную стадию и уже не нуждается в дополнительных костылях.
— Она тебя остановит, — спокойно и уверенно заявил пленник, в этот миг выглядящий не искалеченным невольником, а действительно древним и могущественным существом. — Не ты первый из тех, с кем ей приходилось бороться...
— Но я стану последним, — отрезал старик, отворачиваясь от драконикуса и направляясь прочь из темницы. — Опоры её могущества подточены, а сама она прячется в своей норе и даже своим возлюбленным детям боится помочь. Смирись, Дискорд, вы можете выиграть ещё одно-два сражения, но в войне победил я.
В подземелье установилась тишина, в которой одинокий пленник позволил себе обвиснуть в цепях и закрыть слезящийся глаз. Его губы безмолвно шевелились, будто бы произнося одни и те же слова, но ответа так и не приходило.
— Раз эту партию я проиграл... то пришло время перевернуть стол и раздать карты, — вновь открыв глаз, драконикус уставился на одну из стен. — Пожалуй... у меня ещё есть один джокер.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Семнадцатая арка — 1
— ...Эквы снова встанут в круг, встанут в круг, встанут в круг. Ты мой друг и я твой друг, я твой друг, я твой друг... — обнимая руками согнутые ноги и уткнувшись мордочкой в колени, закрыв глаза и слегка покачиваясь вперёд-назад, насколько вообще позволяло тесное пространство деревянной бочки из-под вина, одетая лишь в чёрный кожаный ошейник с медным бубенчиком розовая эква тихо пела незатейливую песню. — ...Самый-самый лучший друг, никогда не бросит вдруг...
Сильный удар по боку бочки заставил Пинки вздрогнуть и сжаться, прижав ушки к голове и зажмурив глаза, словно бы это было способно её защитить. Снаружи же раздался раздражённый пьяный голос:
— Заткнись, тупая шлюха. Если ты скажешь ещё хоть слово, я вытащу тебя из этой тары и засуну под хвост свою дубинку. Так и будешь спать до утра... Хотя, тебе это может даже понравиться... Ха-ха-ха...
Звук шагов и приглушённый тонкими деревянными стенками смех вскоре затих, а эква позволила себе выдохнуть, сама не заметив того, как закусила нижнюю губу до крови. Тихий всхлип она заглушила прижатой к мордочке правой ладонью, в то время как левую постаралась положить на живот, что в тесноте бочки было не так-то просто сделать.
— Не бойся, малыш, он ушёл. Видишь, я ведь не боюсь... Правда-правда, — шёпот обладательницы когда-то пушистой и вьющейся, а ныне висящей словно сосульки гривы не дрожал, так как она не могла себе позволить такую слабость... тем более — теперь. — Скоро всё изменится. Обещаю.
Уже третий год Пинки обитала и работала на ферме камней, которая раньше принадлежала её семье. Только вот ни сестёр, ни родителей она здесь не видела, что, наверное, было и к лучшему. По крайней мере так получалось себя убедить, что сейчас они находятся где-то в совсем другом, более дружелюбном месте, где с ними не обращаются как с животными, бесплатной рабочей силой и постельными игрушками.
Месяц назад Пинки узнала, что забеременела от одного из охранников-эквинов. Это было очень-очень плохо... Нет! Беременность была очень-очень хорошей новостью, ведь малышей Пай любила всей душой и от всего сердца... Только вот то, что должно было произойти потом, когда на свет появится новый эквин или эква, было очень-очень плохо.
Бывшая хранительница Элементов Гармонии не раз видела то, как другие эквы рожали, а потом корибу забирали их малышей и куда-то увозили, после чего их никто не видел. Ходили слухи, что где-то в оленьих лесах из них выращивают верных служанок и солдат для новых хозяев, а иногда, тёмными вечерами в загонах для невольниц шептались, что на самом деле нежелательных детёнышей просто...
"Нет-нет-нет, этого не будет. Никогда-никогда не будет", — чувствуя, как по спине пробежал табун мурашек, Пинки плотнее прижала ноги к животу, чувствуя как на глаза набегают слёзы.
Насколько же проще всё было бы, если бы она, как и другие, сломалась и стала считать служение захватчикам за благо? Порой Пай представляла себя в роли служанки где-нибудь в особняке какого-нибудь влиятельного корибу и... ей становилось от этого противно. Не от самого факта служения, а от того, что это придётся делать против воли, видя унижения и издевательства над теми, кто даже не понимают того, что к ним относятся как к... вещам.
— Ну и урод, — прозвучал тонкий голосок со стороны правого плеча, а внутренности бочки залил солнечный свет. — Тшшш... Я тут инкогнито.
Хотевшая было вскрикнуть эква зажала себе рот рукой, затем скосила глаза в сторону внезапного гостя, после чего немного повернула голову. Её взгляду предстал маленький драконикус, одетый в серый плащ с высоким воротником, с накладными усами, большими тёмными очками и в шляпе. Он настолько натурально изображал из себя случайного незнакомца, занятого каким-то своим важным делом, что это вызвало непроизвольную улыбку.
— Дискорд... — Пинки внезапно погрустнела и нахмурилась, — Ты пришёл поиздеваться?
— С чего вдруг? — удивился маленький дух хаоса, вскакивая на ноги и скидывая пальто, оказавшись одетым в цветастую рубашку и штаны с широким ремнём. — Мы же друзья, Пинкс! С чего мне над тобой издеваться?
— Когда всё началось, ты не пришёл, — опустила взгляд Пай, отворачиваясь от собеседника и вновь прижимая вставшие было торчком ушки. — Когда мы звали... Флаттершай звала... ты так и не пришёл.
— Эх... — вздохнув, драконикус слетел с поникшего плеча и завис прямо перед мордочкой эквы, заглядывая в её всё ещё яркие синие глаза. — Прости, Пинки, я... правда не пришёл, хоть и слышал... слышал всё: и мольбы, и проклятья... Но хуже всего стало тогда, когда я перестал слышать.
— Почему?.. — в одном этом слове прозвучало столько боли, непонимания, обиды, что Дискорд ощутил сильнейшее желание просто исчезнуть и больше не появляться, но всё же смог себя пересилить.
— Я проиграл свой личный бой, всё тоньше моей воли нить... когда поддамся воле злой, забуду, что умел любить, — грустно улыбнувшись, дух хаоса протянул руку и увеличившимся указательным пальцем бупнул Пинки по носу. — Не вешай голову, Пинкс, сейчас ведь я сумел вырваться, а это значит?..
— И что это значит? — сдвинула бровки Пай, с подозрением глядя на собеседника. — Прости, но мне трудно поверить в то, что ты пришёл мне на выручку после стольких лет. Слишком больно будет поверить, чтобы опять разочароваться.
— Понимаю, доверие нужно заслужить... — драконикус почесал затылок грифоньей рукой, сдвинув шляпу на переносицу. — Пожалуй, я расскажу тебе сказку.
— Сказку?.. — удивилась эква, но тут у неё во рту появился лединец на палочке, тут же заигравший на языке сладким вкусом апельсинов.
— Слушай и не перебивай, — щёлкнув пальцами Дискорд исчез, а вместо него в воздухе закружилось облако, в то время как голос стал доноситься со всех сторон. — Давным давно, где-то в прошлый четверг по календарю творцов миров, трём могущественным сущностям стало скучно. Они были столь велики и чужды нам, что их силу и разум никто из ныне живущих существ попросту не способен понять, не говоря уже о том, чтобы угадать мотивы тех или иных поступков. Я тебя заинтриговал?
— Ням-ням, — отозвалась Пай, больше сконцентрированная на конфете, а не истории духа хаоса.
— Ты прекрасная слушательница, Пинкс, — похвалил подругу драконикус. — Так вот... Эта троица взяла газовое облако и стала из него творить: одна из сущностей создала большой шар из земли и воды, который мы зовём Эквусом, вторая — огненную сферу из живого пламени, наречённую Солнцем, ну а третья собрала белый свет и придала ему плотность с оттенком серебра, нарекая Луной. И вот в бескрайнем пустом пространстве, где ближайшие светила похожи не более чем на далёкие тусклые точки, эти сущности заставили крутиться две малые сферы вокруг большой, равномерно прогревая её со всех сторон и награждая силой самой жизни. Они же создали расу эквинусов, драконисов, и прочих сов.
— Хм? — удивлённо вскинула бровки эква.
— Да, Пинкс, сов они тоже создали, пусть и пожалели об этом: уж больно много эти птахи гадили, — снова появившись перед подругой, Дискорд шутливо подмигнул, вызвав фырк, а затем продолжил: — Но вселенная — штука не терпящая дизбаланса — я проверял. В общем... раз есть созедатели, готовые творить и давать, практически всемогущие и бесконечно иные, то должны быть и разрушители, воплощающие собой жадность... и их порождают сами миры. Это как паразиты, которых если не вывести в самом начале, потом замучаешься вылавливать. И вот эти разрушители, не считающиеся ни с чем кроме своих желаний, являются настоящей напастью миров: если случайных путешественников, или даже обычных захватчиков можно увлечь богатством, властью, могуществом или знаниями, то эти твари не успокаиваются до тех пор, пока не выжмут из своих жертв все соки.
— Ты хочешь сказать, что...? — Пинки попыталась задать вопрос, но вновь увеличившийся палец прижался к её губам, заставляя молчать.
— Нет-нет, Пинкс, никаких выкриков из зала, пока я не закончил лекцию о мироустройстве, — поучительным тоном заявил дух хаоса, превратившись в строгого учителя в костюме и с очками на переносице. — На чём я прервался?.. Ах да: мудрые творцы знали о паразитах и, само-собой, не горели желанием узнать, что их творение погибло от лап одного из них. Тогда один из творцов взял свет луны, расколол его на все цвета радуги и выковал сферу, известную как Сердце Драконов. Этот артефакт он подарил первому патриарху драконьего рода и завещал сторожить свой мир, используя силу дара лишь тогда, когда придёт жуткий враг из-за границ. К сожалению... из-за смены поколений... императоры драконов решили, что радужный камень пригоден только для того, чтобы подчинять своей воле сородичей. Печально, но... такова жизнь. Тогда вторая сущность, научившаяся на ошибках первой, создала Идола Грифонов из пламени звезды, который выглядел как золотой жезл с лапой на вершине. Этот символ власти изначально принадлежал императору и должен был объединять его народ, вселяя в сердца единство и гордость, благородство и доблесть... Только вот почти тысячу лет назад его выкрали, а затем и потеряли неизвестно где. Лишь недавно я узнал, что он попал в лапы... не важно кому. Третья сущность, та, что сотворила Эквус, зачерпнула первородный хаос и слепила из него тело, в которое подселила душу, наделённую инстинктивным пониманием своих сил, а затем повторила то же самое, но взяв за основу порядок. Их дуэт она назвала Гармонией и повелела стать стражами мира против тех, кто будут приходить из вне. Последним рубежом обороны они сделали волю мира, который пусть и не является разумным в полной мере, но способен чувствовать желания своих обитателей на столь глубоком уровне, который не доступен более никому: ты ведь задавалась себе вопросом о том, откуда взялось твоё Пинки-чувство? Дело в том, что Эквус, специально или нет, наградил тебя даром... как и многих других.
