— Ну что, возвращаемся в замок? — без особого энтузиазма предложил Ванька, сыто раскинувшись на траве. Солнце пробивалось сквозь кроны сосен, было тепло и тихо. Смакла сидел, прислонясь к дракону и задумчиво грыз травинку.
Стёпка посмотрел на друзей, прикинул кое-что, понял вдруг, что его тоже не слишком тянет в шумный замок, и предложил:
— А давайте в Протору слетаем.
— Это где? — без особого интереса спросил Ванька.
— Здесь недалеко. Это такое село большое у переправы через Лишаиху. Дядько Неусвистайло там живёт. И Догайда с Перечуем.
— И что мы там не видели?
— Я там с пацанами классными познакомился. Мы с ними с весскими чародеями воевали. И нечего скалиться, Ванька, на самом деле воевали. Они меня схватить хотели, и нам пришлось их связать. А Вяксу вообще чуть не зарезали. Я его порошком еле успел вылечить... Полетели, а? Я пацанам хочу Дрэгу показать и Смаклу с ними познакомлю. Мы когда домой вернёмся, Смакле друзья понадобятся. Надёжные, — Стёпка повернулся к гоблину. — Ты как?
Тот пожал худенькими плечами:
— Я согласный. Полетели в Протору.
— Большинство за, — подытожил Стёпка, взбираясь на дракона. — А ты, Ванес, если не хочешь, можешь нас здесь подождать.
— Ага, щас, — Ванька отряхнул брюки, засунул склодомас за пояс. — Делать мне больше нечего, только по тайге в одиночку шибаться. В Протору — так в Протору.
Глава девятая,
в которой демоны посещают Протору
Лететь пришлось долго, что Ваньку со Смаклой страшно радовало — оба готовы были парить под облаками до посинения. Стёпка, понятное дело, полётом наслаждался ничуть не меньше, но не уставал при этом и удивляться. Когда он на коне ехал в Протору с Миряной, дорога промелькнула совершенно незаметно, и в памяти у него остался только кусочек леса, кусочек поля и вот уже — первые дома. А на самом деле... А на самом деле они летели и летели над горами, над лесом, над несколькими вовсе не по соседству стоящими деревушками, над полями вдоль Лишаихи, и Протора показалась только километров... даже трудно сказать через сколько. Может, тридцать, а может, и все пятьдесят.
Поначалу Стёпка намеревался приземлиться прямо во дворе Зашурыговой корчмы, но, припомнив таёжные приключения, он решил не пугать народ и выгрузиться тихонько, где-нибудь на задах, за бабки Коряжихиными огородами. А уж потом, понемногу-потихоньку и показать страшного дракона... Да и то не всем. Ну, пацанам, конечно, троллям ещё, может быть...
Дрэга выполнил всё в лучшем виде. Сверху село выглядело настолько непривычно, что, попытайся Стёпка отыскать корчму сам, потратил бы на это часа два, не меньше. Дракон же с первого захода вышел точно на цель, и сделал это так, что не только не перепугал мирных жителей, но даже и не попался на глаза чересчур любопытным и явно не слишком приветливым обитателям Боярского холма. Он зашёл со стороны Лишаихи, пронёсся вдоль русла пересохшего ручья, перемахнул, едва не задев хвостом, кособокие мостки, вильнул влево, оставил позади какие-то угрюмые амбары... Вскинулись заполошно сторожевые псы, но поздно — Дрэга уже приземлялся в знакомых бурьянах, на задах корчмы. Вот и кострище, и чурбаки, и деревянные мечи, заброшенные после того, как пацаны получили от Степана в подарок настоящие охотничьи ножи. Даже сытный аромат жареного сала, кажется, ещё витает в воздухе...
— Дрэга, ты сиди здесь и жди сигнала, — Стёпка похлопал дракона по морде, заглянул в лукавый глаз. Дракон успел лизнуть его горячим языком, вызвав ревнивый взгляд Смаклы. — Ты понял? Сиди и не высовывайся, нечего народ зря пугать.
Дракон тяжко, совсем по-человечески вздохнул и послушно улёгся, придавив своим немалым телом лопухи и крапиву. Оглянувшись, Стёпка увидел за соседним плетнём испуганное старушечье лицо. Кажется, это была та самая Коряжиха. Она в немом изумлении смотрела на чешуйчатую драконью спину. Стёпка сделал строгое лицо и приложил палец к губам: мол, всё нормально, кричать не надо, мы ничего плохого не замышляем. И животинка у нас совсем не страшная, просто полежит немного, пока мы своими делами занимаемся... Бабка мелко закивала головой. Не так уж она и испугалась. Всё-таки народ здесь обитал таёжный, ко всему привычный.
Ванька топтался у кострища и недовольно кривил губы. Ф-ф-фу! После таинственной пещеры, после грандиозной битвы с призрачными демонами, после эпического обретения склодомаса — и вдруг такой простецкий пейзаж. Деревня деревней! Убогие щербатые заборы, крапива выше головы, мусор какой-то под ногами и пряный всепроникающий запах свежего навоза. Что-то, Стёпыч, здесь как-то не очень. Может, зря сюда прилетели? Может, лучше сразу в этот... как его... в Лишай?
— Всё нормально, не гунди, — успокоил его Стёпка. — Это мы просто с тыла зашли. Для конспирации. Шагайте за мной. Здесь у пацанов потайной ход устроен. Вон ту доску надо отодвинуть.
Они пробрались во двор и за углом дровяника сразу наткнулись на Сгрыкву. Худой нескладный гоблин сидел на пороге бани и понуро разглядывал исцарапанные руки. Когда он услышал голоса мальчишек и поднял голову, Стёпка понял, что случилось что-то неладное. Под глазом у Сгрыквы красовался здоровенный синяк, на вспухшей губе выступила кровь, из вышитого ворота рубахи был вырван изрядный клок.
— Привет, Сгрыква, — сказал Стёпка, с тревогой глядя на гоблина. — Ты чего такой?.. Что у вас тут случилось? И почему так тихо?
Во дворе корчмы и впрямь было непривычно безлюдно и тихо. Словно все куда-то разбежались. Даже курицы в стайке испуганно примолкли. Даже свиньи не хрюкали. Нехорошее, прямо скажем, безмолвие было, неживое. Стёпке сразу припомнился Бучилов хутор, на котором было так же тихо перед тем, как оркимаг на крыльце нарисовался. Неужели и здесь?..
— Стеслав, — сказал Сгрыква без особой радости. Одного переднего зуба у него не хватало. — Зазря ты сюда явился. Не ко времени. Уходите скорее, пока вас не приметили.
— Вот ещё! — возмутился Стёпка. — Никуда мы не пойдём! А ну давай рассказывай, что тут у вас стряслось! И Вякса где со Збугнятой?
Сгрыква сплюнул, вытер кровь с губы, опасливо, вполголоса, пояснил:
— Орклы корчму под себя забирают. Они три дня тому в Протору заявилися, посля как светлый князь до чародейного замка уехал. Теперича они тут всему голова. И в корчме хозяйствовать будут. Сам-то Зашурыга в ополчение подался, так они его семью в шею гонят. Збугняту мало не прибили. Хотели в поруб посадить, да он не дался и убёг. Он нынче у Вяксы прячется. И вы прячтеся, пока слуги ихи вас не приметили. Они, слуги-то, по двору шастают, того и гляди...
У Степана аж дыхание от злости перехватило. Не зря про хутор первым делом вспомнил! Как в воду глядел! Вот ведь гадство какое! Летели пацанов навестить, познакомиться, отдохнуть, поболтать... А тут — нате вам! Отдохнули называется, навестили, познакомились... Нет, как хотите, а я этого так не оставлю! Они у меня сейчас узнают, как моих друзей обижать!
Он оглянулся на своих спутников. Притихший Ванька нервно вертел головой по сторонам. Смакла хмурился и сжимал кулаки. Откровенного труса никто не праздновал, и это было хорошо. Потому что страшновато идти на врагов в одиночку. А вот с надёжными друзьями — совсем другое дело.
— Так, — сказал Стёпка, с трудом унимая мгновенно возбухнувшего гузгая. — Где эти гады?
— В корчме сидят, дожидаются когось, — пояснил Сгрыква. — Будто бы гостей, али спомощников ... Вы бы до них не ходили. Осерчают на вас — беды не оберётеся. Они баяли, что, мол, в корчме отныне токмо орклы жить станут, а гоблинов и вурдалаков в шею будут гнать. Ну и тайгарей тоже.
— Не боись, Сгрыква. Ничего они нам не сделают. Это они тебя били?
— Слуги ихие постаралися. Ох и свирепучие!..
— Ну-ну, — протянул Стёпка, нащупав в кармане рукоять эклитаны. — Видали мы таких... свирепучих... в одном месте.
— Эй, Стёпыч, ты чего? Ты к этим идти собираешься? — удивился Ванька. — Ты всерьёз, что ли, да? А если они нас турнут?
Смакла с презрением покосился на Ваньку и сплюнул.
— Не турнут, — отрезал Стёпка. — И чего ты испугался? Ты же у нас непобедимый демон-экзепутор. Тебе же никто не страшен, ни маги, ни вампиры... Да ладно, Ванес, не бойся. Мы с тобой сильнее любых оркимагов. Ты что, забыл, что у тебя на поясе висит?
Ванька сразу схватился за склодомас, хищно оскалился, вообразил было себя в самом деле непобедимым и могучим, но тотчас же и сдулся:
— Так он ведь почти не работает.
— Зато моя эклитана работает. И ещё у нас есть дракон. Ты вот что, Смакла, давай-ка иди к Дрэге, и перелетайте с ним чуть погодя во двор корчмы. Разберёшься там с этими... свирепучими. Ну ты помнишь, как в Лосьве... Не хотели мы народ пугать, а придётся. Орклы против дракона не устоят. А ты, Сгрыква, беги к Вяксе. Скажешь, что я вернулся. Пусть со Збугнятой в корчму приходят. Но тоже не сразу. А мы сейчас пойдём покажем этим орклам, кто в Проторе хозяин.
Смакла тут же исчез за сараями. С драконом ему было спокойнее. С драконом ему никакие орклы были не страшны. Даже самые рассвирепучие.
— Ты псих, — сказал Ванька. — Ты самый настоящий шизанутый демон. На тебя магия вредно подействовала. И ещё этот твой гузгай... Это он, наверное, тебя сейчас на смерть гонит, да?
Стёпка прислушался к себе. Гузгай в предвкушении веселья царапал грудь изнутри. Он уже соскучился без приключений, а теперь как раз намечалась грандиозное столкновение с орклами.
— Да, — не стал спорить Стёпка. — Ну и что?
— А то, что я тебе ещё раз повторяю: склодомас-то у нас не работает, — прошипел Ванька. — Тебе хорошо, у тебя эклитана есть, а я что, твоих орклов этой палкой по головам лупить должен.
— А ты просто стой с таким видом, словно ты могучий и непобедимый демон, — посоветовал Стёпка. — И не лезь вперёд меня. И главное — не волнуйся, всё будет хорошо, вот увидишь.
— Посмотрим, — Ванька был настроен мрачно. — Зря мы сюда прилетели. Я как чувствовал, что добром это не кончится.
— Помнишь, ты про разведку говорил? Ну, что в разведку со мной не пойдёшь... Вот она — твоя разведка. Самая настоящая. Готов?
— Нет, — буркнул Ванька. — Я же тебе не пионер, который всегда готов.
— Значит, не пойдёшь?
— Как это не пойду! Куда ты без меня? Пропадёшь ведь один.
— Пропадать будут орклы... Слушай, Сгрыква, а женщин они не тронули?
— Обошлося пока, — Сгрыква осторожно потрогал губу. — Хозяйка Застуду с Загладой к сестре зараз отправила и сама посля туда ушла. А прислуга попряталася, тоже злыдней боятся. Там Негрызга за ними приглядыват.
— Понятно, — Стёпка сразу стало легче. Никто пока всерьёз не пострадал, никого серьёзно не поранили, насмерть не убили. Уже хорошо. — Ладно, шуруй за Вяксой, а мы пошли с орклами гутарить.
— Слышь, Стёпыч, — почему-то шёпотом спросил Ванька. — А как ты с ними говорить будешь? Ты разве оркландский язык знаешь? — после всего случившегося с ними в последнее время Ванька, похоже, готов был поверить уже во что угодно, даже в то, что его друг каким-то образом освоил все местные языки.
— Да откуда? Просто все орклы по-весски говорят. Ну, или почти все. Подготовились гады, заранее, наверное, язык учили. Чтобы хозяйничать тут, приказы свои раздавать... А нам и лучше. Переводчика зато не надо.
Сгрыква вдруг почтительно округлил глаза, заново оглядывая мальчишек. Стёпка с Ванькой посмотрели друг на друга и обнаружили, что их одежда вновь изменила свой облик. Вместо, так сказать, гражданских легкомысленных безрукавок и студиозовских штанов с ремнями, они были облачены в кожаные охотничьи одежды, строгие и суровые в своей практичности. По такой одежде сразу можно понять, что носят её люди уверенные в себе, не боящиеся ни ночёвок в лесу, ни дремучих медвежьих зарослей... ни обнаглевших оркимагов, если уж на то пошло.
— Слуги ихие такоже одеты, — сказал вдруг Сгрыква.
— Слуги? — озадачился Стёпка. А ему-то казалось... — Странно.
— Это для маскировки, — догадался Ванька. — Круто! Подумают, что мы свои.
— Не, — Сгрыква помотал головой. — Не признают за своих. Вы-то мальцы, а они — лесовики звероликие... Не признают.
— А много их? — спросил Стёпка.
— Я четырёх видал. Они во дворе костёр развели, варят себе чегось-то. Вы бы двором не ходили... Шибко свирепучие слуги-то.
— Мы с кухни зайдём. Нам сначала с хозяевами поговорить надо. Пошли, Ванька.
Они прошли знакомым Стёпке путём через кухню, в которой сейчас никого не было, только рядом с остывшей печью сидел большой серый кот. "Кис-кис" — сказал Ванька. Кот сурово взглянул на него зелёными глазами и на всякий случай скользнул под лавку. Непривычная тишина действовала угнетающе. Раньше в корчме жизнь, что называется, бурлила и кипела, звучали весёлые голоса, суетилась прислуга, громогласно распоряжался хозяин... Сейчас об этот странно было вспоминать, словно в другие времена перенеслись. Избиение Сгрыквы и Збугняты до того взбесило Стёпку, что он не испытывал даже тени сомнения — шагал уверенно, точно зная, чем закончится встреча с наглыми захватчиками. Тем более, что всё вокруг было знакомо и памятно, здесь он обрёл друзей, здесь же и сумел окоротить колдуна-оберегателя Полыню. Ваньку же обуревали совсем другие чувства. Распахивая ведущую в зал дверь, Степан взглянул на его слегка осунувшуюся физиономию и не сумел удержаться от улыбки. С таким выражением обычно идут из школы домой, случайно разбив окно в классе или схватив пять двоек за один день. Врагов таким лицом точно не испугаешь. Стёпка незаметно показал кулак. Ванька в ответ сердито нахмурился и облизнул пересохшие губы.
Орклов было двое. Один, полноватый жгучий брюнет лет тридцати, горбоносый, бровастый и ожидаемо бледнолицый, сидел, скрестив руки на груди и вытянув ноги чуть ли не на середину помещения. Другой, значительно старше, уже совсем седой, склонился над столом, на котором ворохом лежали пергаментные свитки, открытые кошели и уложенные ровными столбиками золотые и серебряные монеты. Одежды у орклов были не такие пышные, как у сиятельного Х'Висса, но тоже, надо заметить, не из дешёвого материала. И, что не удивительно, такие же чёрные с пепельно-серым, — любимое, видимо, в оркландских краях сочетание. Услышав резкий взвизг открываемой двери, оба неторопливо оглянулись. У них были неприятные, скучные лица людей, более привычных к бухгалтерским книгам, нежели к битвам и сражениям.
Стёпка поначалу испытал нешуточное разочарование. Почему-то он был твёрдо уверен, что встретит здесь именно оркимагов. Что опять увидит чёрно-серебряные камзолы, магические кружева, заряженные под завязку боевые амулеты и дурацкие косички. Припомнил даже к случаю одно из бабушкиных выражений, что, мол, бог троицу любит. Бучилов хутор, потом Оркулан, теперь вот Протора... Готовясь к очередной схватке, он даже рукоять эклитаны заранее сжал. А это оказались не оркимаги, а просто обычные оркландские купцы. Или не купцы. В общем, не рыцари, а торговцы. Гражданские орклы. Цивильные, как говорил папа. И, что совершенно не понравилось гузгаю, но очень понравилось Ваньке — практически безоружные. Висящие на поясах узкие кинжалы едва ли можно было принимать во внимание. Про кинжалы, это неопытный Ванька так подумал, не сообразил, что и таким оружием человека очень даже нетрудно зарезать. Особенно ничем не вооружённого подростка.
