— Потом, Пинкс, была жизнь, — улыбнулся подруге дух хаоса. — Беды и радости, победы и поражения... Они... Мы, раз за разом встречали тех, кто приходили из-за грани: первых, как завещали создатели, строго контролировали и при первом намёке на угрозу уничтожали; вторых изучали, следили за ними, направляли их и соблазняли, временами возвышая до королей и полубогов, либо же сбрасывали на самое дно для того, чтобы понаблюдать за их трепыханиями; за третьими просто наблюдали, иногда подбрасывая что-нибудь... Несколько раз, в разных образах, то я, то она играли роль спутников героев, пока и это не наскучило. Мы... уверились в том, что способны справиться с кем и чем угодно, а в гостях из-за грани видели только слабых, глупых, жадных или наивных, а иногда и всё это вместе... обычных смертных. Опасное, как выяснилось, заблуждение.

Драконикус вновь замолчал, но на этот раз Пай не решилась нарушать его задумчивость, дождавшись когда он сам заговорит:

— Мы заигрались во всемогущих сущностей... Я решил попробовать себя в роли правителя, что получилось откровенно отвратительно, так как вседозволенность привела к тому, что безобидные шутки и розыгрыши превратились в откровенные издевательства и насилие, а она... та, кого вы сейчас зовёте Гармонией, возомнила себя богиней справедливости. Стоит ли удивляться тому, что дневное и ночное светила, что тоже обрели своё подобие разума, попытались компенсировать наше падение? Селестия и Луна, благословлённые небесами полубогини, чья сила в большей степени зависит от их отцов... или матерей? Почти всемогущие, но из-за своей природы столь же беспомощные, отлично понимающие чаяния и надежды смертных, так как были одними из них. Идеальное сочетание для стражей и хранителей, не так ли? Только вот столкнувшись с ними я впал в гнев, так как увидел замену для себя, в результате чего едва не совершил фатальную ошибку... Пожалуй, всё же стоит сказать Гармонии "спасибо" за то, что вовремя встала на моём пути и создала эти Элементы Гармонии. Истинный шедевр... её порождения, столь же живые и своеобразные как и она сама. Очень жаль...

"...Что четверо из них мертвы", — последние слова дух хаоса не решился произнести, прекрасно понимая то, что добра от этого точно не будет, а вот вред можно нанести страшный.

— Гхм... О чём я? — драконикус почесал рог, прокашлялся и продолжил: — Силой Элементов Гармонии и при поддержке двух светил, принцессы сковали меня магическим сном, во время коего я не мог мыслить, а лишь наблюдал за изменяющимся миром. А в это время, один из гостей, который явился в наш мир из-за грани как десятки предшественников, казавшийся слабым и ничтожным, словно червь грызущий спелое яблоко подтачивал истиную гармонию Эквуса. По его навету был сокрушён и убит собственными потомками император драконов, а проклятый кристалл утоплен в пучинах океана; его наёмники выкрали скипетр правителей грифонов, а затем Идол был похоронен в темноте горных хребтов... Хотел бы я сказать, что он виновен во всех бедах, но... мы и сами неплохо справлялись с тем, чтобы помочь ему. Чего стоит хотя бы исчезновение Кристальной Империи, где жили последние мудрецы, которые создавали невероятные в своей красоте шедевры, а изгнание одного из стражей на светило, что лишило Эквус почти трети защиты? Благодаря моей сестре более тысячи лет порядок, который принёс стагнацию, называемую постоянством, считали гармонией... Тысячу лет Эквестрии вырывали зубы, незаметно отнимали у неё оружие, стачивали когти, чтобы в один день натравить верных псов, фанатично уверенных в том, что делают всё по собственной воле. И я, упивающийся наконец-то обретённой свободой, наконец-то увидев угрозу во всей красе... как пылкий юнец влетел в расставленную ловушку. Сейчас, Пинкс, лишь воля мира сдерживает того, кто однажды взял имя Грогар; того, кого правильнее называть Пастью Бездны, из которой он и явился. Но не всё ещё потеряно: Твайлайт Спаркл, Селестия и Луна ныне свободны, а скоро и всю Эквестрию ждут перемены. В наш мир пришёл очередной странник, что обладает чуждой силой, неся на себе метку защитника иного мира, и он жаждет могущества, знаний, кобыл...

— Кха? — на последнем слове эква, проникшаяся торжественностью момента поперхнулась, состроив обиженное выражение мордочки.

— Что? — удивился Дискорд. — Он — здоровый жеребец, а вокруг него голые кобылы вьются. Было бы странно, не испытывай он определённых желаний. Но... это не важно. Главное тут в том, что в отличие от Грогара, он — не угроза Эквусу в целом, но при этом амбиции имеет огромные, из-за чего обязательно столкнётся лбами с одним старым бараном. А это, Пинкс, даёт шанс уже нам. Но, как и положено любому герою, ему нужны верные спутники, которые будут способны поддержать в трудную минуту, вселив в душу уверенность и отогнав печали. Как думаешь, справишься с задачкой?

— Я? — Пай ещё более удивлённо воззрилась на собеседника. — Если ты не заметил, то меня саму нужно спасать.

Последняя фраза прозвучала крайне невесело, что совершенно не смутило духа хаоса, который подлетел под самую крышку бочки, развёл в стороны руки и... собрал между ними яркую белую искру. Магическое ядрышко влетело в середину груди ойкнувшей эквы, а драконикус объявил:

— Я дарую тебе, моя дорогая подруга, Искру Творения! Вещь редкая — другой такой на всём Эквусе не найдёшь. Мне она в своё время досталась от... не важно. В общем, чтобы освободиться из плена, тебе просто требуется представить место, куда ты хочешь переместиться, а затем щёлкнуть... копытцами. Хе-хе.

— Шутишь? — вскинула брови Пинки. — Это ведь не может быть... так просто.

— Я абсолютно серьёзен, — гордо заявил собеседник, достал из воздуха блокнот и добавил: — Седьмой раз за свою жизнь.

— Но... почему я? — сперва Пинки хотела спросить, почему он не даст такие же искры другим, но тут же вспомнила слова об уникальности дара. — Почему не... Флатти?

— Я надеюсь, что ты не бросишь в беде подругу, — подмигнул драконикус, усмехнулся и добавил: — Да и кто ещё сможет вдохнуть в унылое общество, сломленное годами неволи, хоть немного радости? Боюсь, что доброта тут будет бессильна.

— Я... — Пай сморгнула слезу, опустила мордочку и, тихо произнесла: — Спасибо, Дискорд. И... прости.

— Пинкс, я сейчас расплачусь, — достав из воздуха белый платок, дух хаоса высморкался в него. — Иди уже. Позволь мне сохранить хотя бы иллюзию достоинства.

На этот раз эква только кивнула, зажмурилась, напрягла ноги и... с тихим стуком копыт исчезла. Оставшийся один драконикус, самодовольно огладив бородку произнёс:

— Интересно, она догадается о том, что можно щёлкать и пальцами? Как бы моя шутка, которую всё равно никто не поймёт, не вышла всем боком...

Собрав остатки сил, Дискорд щёлкнул пальцами и исчез из вновь тёмной бочки...

...Чтобы появиться в старом сарае, рядом со свернувшейся на сене жёлтой пегаской, пытающейся укрыться обрезанными крыльями от холода, пробивающегося в щели между досками. Она находилась в тяжёлом сне, закусив нижнюю губу, её пальцы беспомощно сжимали старое сено, на шее же виднелся чёрный ошейник с кольцом и острыми шипами, направленными внутрь.

— Прости меня, мой маленький ангел, — прошептал дух хаоса, присев на корточки рядом с эквой, находясь в своей полноразмерной личине. — Тебя скоро спасут. Всё будет хорошо...

Взмахом руки, тратя драгоценные капли силы, драконикус заставил исчезнуть шипы, после чего создал серебристую шаль, укрывшую Флаттершай целиком. Летунья, прекратив дрожать, слегка улыбнулась ощутив тепло, а затем дёрнула кончиком уха, когда ощутила прикосновение когтей к гриве.

— Спи, мой маленький ангел, — прошептал на прощание ночной гость, вновь исчезая...

...И появляясь на пороге пещеры, вход в которую скрывали колючие кусты. Впрочем, помехой для него они не стали, легко расступившись под силой рук.

Подземный зал, в центре которого росло раскидистое кристальное дерево, шелестящее листвой невзирая на отсутствие ветра, освещался многочисленными кружащими светлячками, что внушало ложное чувство умиротворения. Только вот Дискорда подобным было не обмануть, так как свою "сестру" он знал достаточно хорошо.

— Ты так и будешь их оплакивать? — сложив руки на груди, дух хаоса подошёл к самому стволу Древа Гармонии, вглядываясь в мелькающие в нём образы. — Двое ещё живы и... но если ты продолжишь бездействовать, то не станет и их.

Шелест листвы стал громче, но это ничуть не впечатлило гостя, скривившегося в раздражении.

— Чужак не справится один. Сколь бы силён, хитёр и жесток он ни был, но смертному не выстоять перед тем, кто заставляет дрожать даже тебя. Ха-ха... Он опасается тебя, но знает то, что ты боишься его. Знаешь? Он не отнял у тебя последних двух только потому, что хочет заставить тебя медлить, в ужасе от вероятности потери бессильно проклиная его имена. Но вот в чём штука: время играет на его стороне. Каждый день твоего промедления приближает его победу на годы!..

В гроте установилась тишина, которую почти можно было почувствовать физически.

— Я выложил свою последнюю карту на стол, но будет ли она бита — решать тебе, — отвернувшись от древа, драконикус зашагал к выходу, при этом совершенно не обращая внимания на то, как истаивает дымом его собственное тело. — Помни... Если они погибнут из-за твоего бездействия, я вернусь из небытия и сделаю всё, чтобы ты страдала как можно дольше...

Эхо слов отразилось от далёких стен, прежде чем последнее напоминание о том, что в грот вообще кто-то входил затихло.

Наступила тишина.

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Семнадцатая арка — 2

— Мне кажется, от меня скрыли жизненно важную информацию, — заявил Джафар, заходя в спальню почившего Даина, левой рукой придерживая рукоять прямого меча, висящего в ножнах на поясе, которые были сняты с одного из оленей на обратном пути (острота клинка была проверена на прежнем владельце и признана удовлетворительной, что не отменяло необходимости обзавестись настоящим оружием).

— О чём ты, Сомбра? — Селестия, явно хотевшая произнести нечто иное, стоило ей только увидеть бывшего визиря, проявила на мордочке удивление, к которому примешалась опаска. — Я же говорила о том, что артефакт...

— Я имею в виду колдуна в коричневом плаще, иллюзия коего возникла передо мной после того как "реликвия" была сломана, — снова перебил собеседницу тёмно-серый единорог, попутно оценивая новое облачение кобыл, по всей видимости добравшихся до шкафа с вещами бывшего уже верховного вождя. — Он сделал мне интересное предложение: обещал отдать в полное распоряжение всю Эквестрию...

Эквы, одетые в жёлто зелёную (Селестия)и красно синюю (Твайлайт) рубашки, которые смотрелись на них словно свободные халаты, отчётливо напряглись и скрестили взгляды на императоре, особое внимание уделив его новому мечу. Учитывая, что свою магию они отдали Луне, которая ныне была укрыта красной занавеской и не спешила просыпаться, противопоставить эквину им было нечего, а вот он сам вполне мог отобрать у них то, что недавно вернул... либо убить на месте.

— Сомбра, ты же не?.. — попыталась сформировать вопрос принцесса дня, но достаточно быстро взяла себя в руки и выступила вперёд, словно бы случайно прикрывая своим плечом ученицу, при этом заглядывая в холодные рубиновые глаза. — Ты же не согласился с ним?

"Я почти вижу, как она пытается придумать выход из положения. Почему-то этот процесс напоминает мне быстро вращающиеся шестерёнки. Вот что значит — правильно расставленные акценты при разговоре", — заметив непроизвольно сжатые в кулаки руки сиреневой аликорницы, прижатые к груди под подбородком и взгляд, полный отчаянной надежды, Джафар решил больше не пытать собеседниц неведением дальнейшей судьбы.

— Скажи мне, Селестия, я похож на пса, который радостно виляет хвостом грызя брошенную ему кость? — иронично изогнул брови бывший визирь, обращаясь к старшей экве, а затем подпустил в голос немного гнева, прищурился и шагнул навстречу бывшей рабыне... на шее у которой всё ещё находился ошейник. — Предложив мне то, что я могу взять своими руками так, будто бы делает величайшее одолжение, этот маг нанёс мне оскорбление. Сильнее меня оскорбило бы лишь предложение служить ему за какую-нибудь награду вроде короны... или другой столь же бесполезной мелочи.

— Ты... отказался? — с явным облегчением переспросила белая аликорница, позволившая себе лёгкую улыбку.

— Селестия, не заставляй меня разочароваться в тебе как в политике, — поморщился единорог, поднимая взгляд к потолку. — Я ответил ему так, как дипломат.

— Ей, — обогнув наставницу Спаркл врезалась в Сомбру, заставив его напрячься для того, чтобы не поддаться рефлексам тела, позволяя сиреневой экве себя обнять, прижимаясь щекой к нагрудной броне. — Я знала, что ты нас не бросишь...

"И с чего она это решила?", — мысленно удивился гость из другого мира, посмотрев сперва на макушку первой встреченной здесь принцессы, а затем подняв вопросительный взгляд на старшую аликорницу.

— В глазах Твайлайт, ты обрёл образ благородного мрачного рыцаря с ореолом таинственности, — отступив на пару шагов, тихо хихикнула принцесса дня, ответив на безмолвный вопрос, а затем добавила: — Твои же слова это мнение только подкрепили.

"С рыцарем я ещё согласен, всё же чем-то похож, но где она увидела благородство?", — прокрутив эту мысль в своей голове, Джафар решил не продолжать беседу в этом направлении (опасаясь действительно получить исчерпывающую информацию... с которой придётся жить до конца дней), а вместо этого взял расчувствовавшуюся экву за плечи и отстранил от себя.

— Я тронут таким... доверием, — заглянув в сияющие глаза улыбающейся сиреневой аликорницы, бывший визирь произнёс: — И всё же, давайте вернёмся к моему вопросу. Кто этот маг?

— Простите, — потупив взгляд, Спаркл покраснела мордочкой, но отходить не стала, так и оставшись между единорогом и старшей аликорницей, пусть и слегка сбоку.

— Я не знаю того, как его зовут, — посерьёзнев, сцепив пальцы рук перед животом, начала отвечать белая эква. — Если ты видел того, о ком я думаю, то первый и единственный раз, когда мы с ним лично встречались был тогда, когда он отрезал мне рог... с крыльями потом поработали палачи Даина. Это произошло в тот день, когда корибу пришли в Эквестрию: каким-то образом он воздействовал на эквинов, заставив их перейти на сторону захватчиков, пусть некоторые и смогли этому сопротивляться.

— Иными словами, ни кто он, ни на что способен, ни чего добивается... ты не знаешь, — констатировал бывший визирь, на что получил угрюмый кивок. — Великолепно. Это очень поможет в противостоянии ему.

— Прости за то, что находясь в рабстве я не вела разведку, — съязвила Селестия. — Мне было немного не до того, да и пленители не спешили делиться своими знаниями с "вещами".