Я разозлился.
— А что я?! Что я! — я быстро достиг брата и развернул к себе. — Посмотри на меня Фил и скажи, как бы ты поступил на моем месте! Бросил бы ее, — я перешел на трагический шепот, махнув рукой в сторону кресла, в котором прикорнула Ирен, — на произвол судьбы? Да ее отцу плевать на дочь! Как и ее дрожащему братцу! Во что эти радетели превратили ее?! Ты думаешь, монастырь способствует укреплению здоровья, считаешь, она бы дождалась, когда папенька и братик ее соизволили бы освободить?
Меня можно было понять — я устал физически и морально. Очень неприятно знать, что самый дорогой на свете тебе человек считает, что тебе не нужно знать правду, что я ее не вынесу, не приму. Как он может знать все лучше меня! С чего решил, что я смирюсь с тем, что меня как неразумного ребенка ведут за ручку и говорят, что делать, а если я проявлю своеволие, будут тыкать в ошибки и говорить, какой же я плохой.
— Мы бы смогли...
— Но когда, Фил? Через несколько лет?! Когда! Я ее не видел больше полугода, но уже не узнаю, во что она превратилась, что осталось от прежней Ирен... Я... — я притих, остро вспомнив, что ощутил, когда впервые увидел девушку в келье. Мое сердце обливалось кровью, а в горле что-то защемило.
— Я понимаю, — с болью посмотрел на меня брат, положив свою руку ко мне на сердце, — чувствую твою боль, сомнения, гнев... И ради Пресветлой, не смотри на меня как на врага народа! Мы найдем выход, но сейчас мне нужно идти...
— И вставить одному излишне инициативному члену Совета по первое число? — я с горечью усмехнулся и взъерошил свои короткие волосы. — Я помню. Все так плохо?
— Да, — хмуро кивнул головой Фил и, поморщившись, решил дополнить. — Микио на редкость упрямый, своевольный мальчишка и если он что-то решил, то не отступит до последнего, даже если для него это будет иметь катастрофические последствия. И то, что он сейчас сделал, — маг тяжко вздохнул, — может стать победой или же величайшим провалом.
Я понимал. Все решало время.
— Иди, — мотнул головой я в сторону двери. — Но помни, ты обещал.
— Я помню, Ники, — еле улыбнулся мне Филгус, а его взгляд потеплел, отчего морщинки в уголках глаз и на лбу разгладились и он помолодел на пару лет, словно и не было всех тех переживаний, которые выпали на его долю.
Когда брат был уже около двери, я его окликнул:
— И добавь этому идиоту от меня пару-тройку ударов покрепче, а то у меня руки чешутся устроить ему летальный несчастный случай.
Он рассмеялся, но ничего не ответил, скрывшись в коридоре.
Я глубоко вздохнул и, подойдя к окну, проводил взглядом Фила, который на ходу преобразив свой домашний халат в нечто более приемлемое его статусу члена Совета, а также пригладив волосы, с хлопком исчез.
Ко мне сзади подошел Риэл и по-дружески хлопнул по плечу:
— Я тоже этому мудаку хочу врезать. С десяток раз арбалетом по яйцам.
Я поперхнулся, представив сие действо, и машинально спросил:
— А что он тебе сделал?
Риэл зло цыкнул и поскреб рукой свой затылок.
— Да заманил в подвал, сказав, что перед дорожкой надо бы и выпить, а внизу есть куча знатного бухла. Ну я и развесил уши, как наивный идиот. А только ступил на лестницу, как дверь за мной захлопнулась, свеча погасла, и тут-то я понял, что попал в ловушку. Обернулся, а двери и нет, только непроглядная тьма вокруг: исчезла не только дверь, но и лестница, стены и я решил, что ослеп. Меня аж до мурашек пробрало. Думал закричать, но, схрена ли, не смог! И тут, с какого-то лешего, вдруг оказался в лесу! В чертовом лабиринте, в котором плутал кучу времени, пока меня от туда не вытащил магистр Гоннери! Прямо за шкварник вытащил! Я думал, что поехал крышей.
— В лесу? — удивился я. — Он тебя заманил в зрительную иллюзию?
— Я не знаю, как называется эта хрень, но в ней даже птицы гадили. Скотины.
Я на миг подивился масштабности и проработанности иллюзии. Микио по-настоящему мастер своего дела, хоть и редкостный придурок.
— А что было дальше?
— Ну меня папаша Петры как вытащил, так чем-то напоил, ну я и пришел в себя. Думал, что убью этого синеволосого нахрен и плевать, что он член Совета. Я просто тупо стоял посередине подвала и бездумно смотрел перед собой, как какой-то даун. А потом мне так хреново стало, что думал, что копыта отброшу. Даже самое жесткое похмелье от дрянного пойла не сравнится с тем, что я испытал.
— Похоже на иллюзионный шок...
— Чего? — переспросил Риел, словно я прилюдно выругался.
— То, что ты видел, не соответствует действительности, и мозг не мог осознать, чему ему верить: ощущениям "реального тела" или же иллюзии, которая обманула все твои чувства, а когда спала, то пошел мощный откат. Видимо, ты долго в ней пробыл.
— До ночи куковал, — мрачно поведал мне вор.
— Вот видишь, — вздохнул я и, положив руку на лоб вмиг напрягшегося мужчины, быстро его просканировал. — Такое бывает...
— У меня мурашки по коже пробежали, — пробормотал он, но с места не сдвинулся и дал себя обследовать, видимо чуя, что ему я не желал зла.
— Все в порядке, — я убрал руки и зевнул. — Большинство иллюзий обычно безвредны для физиологического здоровья, но если в них долго пробыть, то можно почувствовать такой вот славный откат. В некоторых случаях он может обернуться кровоизлиянием в мозг или образованию тромбоцитов. Нейронные связи в мозгу обычного человека, отличаются от нейронных связей мозга волшебника и...
— Я не врубаюсь, что ты там метелишь, колдун, но чую, что бить эту мразь буду долго и со вкусом.
Я обреченно махнул рукой, оставив свои жалкие попытки что-либо объяснить.
— Ладно, — пробормотал я, зевнув еще раз и думая о том, что скоро мне надо будет вставать на работу. — Передай Филу, что я ушел домой.
— Как так, — вскинул брови Риэл. — Ты не остаешься?
— В обители Лиры? — я даже вздрогнул, припомнив женушку брата. — Не-е-т.
— А как же дождаться, блин, новостей?! — вор явно не мог поверить, что я так наплевательски относился к своей судьбе. А мне было как-то все равно. Я хотел только уйти и хорошенько отдохнуть у себя, хоть на время выкинул из головы все вмиг навалившиеся проблемы.
— Скажи, — вздохнул я, смотря на недоумевающего мужчину. — Что я могу еще сделать в этой ситуации? Фил ясно сказал: "Не лезь!". И какая разница, где и когда я узнаю, что надумали эти мыслители? А если у них ничего не выйдет? Подставлять Фила в связях с "преступником", который все это время околачивался у него дома?
— А как же она? — Риэл кивнул в сторону кресла.
— Я иду с ним! — вмиг встрепенулась "сладко спящая принцесса", своим действием вмиг решив все вопросы. Она резво встала с кресла, надевая на ходу неудобные монашеские туфли, которые до этого скинула, чтобы дать отдых ногам. За длинным подолом платья все равно не было видно ее ноги, так что сие грубое нарушение этикета до этого момента было никому не известно.
Я удивился:
— И сколько времени ты грела уши, притворяясь спящей?
Ирен на миг смущенно замялась, но после с вызовом посмотрела ко мне в глаза.
— Достаточно, чтобы понять, что ты хотел меня бросить здесь, Ник!
— Не бросить, — я поднял вверх указательный палец, — а дать хорошенько отдохнуть в самом безопасном месте.
Ирен фыркнула и скрестила на груди руки. Оказавшись в родной столице, она стала чувствовать себя свободнее, что вмиг отразилось на ее красноречии.
— Ты же сам говорил, что не хочешь подставлять магистра Гоннери! А я — главная улика!
Я поморщился, но нехотя признал ее правоту.
— Если и сбегать, то вместе! — сделала окончательный вывод девушка, и резво схватила меня за руку, мол, чтобы ненароком не ушел один. Да я и не собирался.
— Сбегаете?! — выдавил из себя вор, не зная, что ему делать: останавливать беглецов или дать уйти. А, может, он просто расстроился, что его оставляют одного в обители Лиры.
— Я не хочу попадаться на глаза злому и уставшему Филгусу, — пожал плечами я, направляясь к выходу из гостиной. — И тебе не советую, Риэл.
Перед тем, как выйти в коридор, я услышал обреченный вздох вора:
— Как же меня задолбала эта чокнутая семейка...
* * *
Жутко усталые и слегка дерганные, как припозднившиеся ночные воры, которые возвращались с прибыльного дела в логово и не хотели, чтоб их заметили, мы вошли в общежитие целителей госпиталя Парнаско. Если госпиталь поражал своим изяществом в облицовке фасада, то мой новый дом по сравнению с ним казался серым и скучным. Не было ни сияющего на солнце белого мрамора, ни фресок, ни статуй и парапетов, ни остроконечных башен с позолоченными флигелями — ничего не кричало о роскоши, не цепляло взгляд, не вызывало в сердце щемящего чувства восторга и упоения. Словом, если бы не вывеска огромными буквами, что это здание собственность Парнаско, то Ирен бы ни за что не догадалась, что здесь уже несколько недель проживаю я.
Двери с улицы на ночь всегда закрывались бдительной вахтершей, и пробраться незаметно мимо ее очей, старческой бессонницы и чуткого слуха было практически невозможно. Эта карга обожала лупить провинившихся целителей своей клюкой, и не важно, какого они были статуса. Поговаривали даже, что она двоюродная бабка Азеля и поэтому он ей все спускает с рук. Угу, как же. Моему отцу было просто забавно наблюдать за своими "детками", которые страшились эту старушку похлеще, чем трех ночных смен подряд.
Не знаю, кем она была на самом деле, но она служила вахтершей еще тогда, когда я только учился у Азеля. Больше пятидесяти лет назад...
Памятуя о "ужасе целителей", я не рискнул зайти через парадный вход и повел Ирен к себе окольными путями, аки непутевый любовник, который пытался прошмыгнуть с дамой к себе в комнату мимо бдительных родительских очей. Думаю, это выглядело довольно забавно, когда две закутанные в плащи фигуры, хихикая и пихаясь, перелезали через забор — точнее, перелезал я, подтягивая Ирен за руки, а потом, ловя ее, чтобы она не расшиблась, — а после, нехилым колдовством открыв заднюю дверь, прошмыгнули внутрь.
Общежитие в такой ранний час еще спало беспробудным сном: те, кто вставал на смену — боролись со сном и желанием подольше полежать в кровати, а те, кто возвращался со смены — еще были в пути. Добравшись до моей комнаты, я облегченно выдохнул.
— Добро пожаловать ко мне домой, миледи, — шутливо поклонился я принцессе, открывая дверь и пропуская ее перед собой.
Я надеялся произвести на нее впечатление, ну и показать свою комнату в лучшем свете.
Получилось только с первым.
Мой непутевый сосед, у которого по-идее должна быть суточная смена в Парнаско, стоял посередине комнаты в одних подштанниках и, леветируя перед собой тяжеленный талмуд, грыз яблоко. Он, удивленно вскинув брови, разглядывал внезапное утреннее явление в его обитель девушки и его блудного соседа, который по его же разумению только что нарушил целибат и впервые за все время привел к себе даму. Я вмиг почувствовал себя, словно застигнутый за совершением преступления.
Ирен, отойдя от потрясения, которое предстало перед ее глазами — мой сосед был совсем не атлетического телосложения, медленно закрыла глаза руками и покраснела от макушки до пят.
— Грияр... — тихо проговорил я, натягивая на голову девушки капюшон поглубже. — Ты не мог бы одеться.
— Ох, пресвятые буфера, — смутился сосед и, положив яблоко и книгу на не заправленную кровать, суетливо надел помятую робу целителя, которая небрежно валялась на стуле.
Грияр был добродушным целителем, в меру упитанным, обожающим вкусно поесть и поговорить о дамах. Он никогда не унывал, всегда улыбался, не стеснялся своих размеров, говоря, что хорошего человека всегда должно быть побольше. Его любили все: пациенты за доброту и отзывчивость, начальство — за исполнительность, а милсестры — за любовь к слабому полу. И эта же любовь всегда ставила его в неловкие положения...
— Здрасьте, — выдавил он, справившись со своей одеждой, завязав последним широкий алый пояс и пригладив рукой темные кудряшки.
— Приятно познакомиться, — сделала реверанс Ирен, протягивая своему подданному руку для поцелуя, чем он не преминул воспользоваться.
— Ух ты, какая красавица, — ошеломленно прошептал мой сосед, поцеловав его руку и увидев под капюшоном лицо принцессы. Девушка даже смутилась, а вот мне стало не до веселья словоохотливого соседа.
— Грияр... можешь оставить нас одних?
— Да без вопросов, — согласно махнул рукой тот, с явным сожалением оторвавшись от рассмотрения хорошенькой девушки. Что было не отнять у моего соседа по комнате, так это понимания. Без ненужных вопросов он схватил с кровати свое яблоко, книгу и собрался уходить. — Все равно, у меня как бы смена...
— Да неужели, — угрюмо сказал я. — И почему же ты не на ней?
— Я поменялся, приятель! — хлопнул меня по плечу сосед, улыбаясь в тридцать два зуба. — С красоткой из 308!
Я поморщился, припоминая жительниц из этой комнаты. Назвать их красотками у меня бы не повернулся язык, тем более, что одна из них была мрачной дамой из морга, а вторая... вторую я никак не мог вспомнить, но что-то подсказывало мне, что с такой соседкой жила не божий одуванчик.
— Скажешь, где взял? — выходя из комнаты, заговорщески подмигнул мне Грияр, косясь на смущенно мнущуюся принцессу.
— В монастыре, — мрачно произнес я.
— Но я серьезно!
— Я тоже.
И, захлопнув перед опешившим Грияром дверь, повернулся к Ирен, которая явно чувствовала себя неуютно в холостяцкой комнате общежития. Она так и не сдвинулась с места, молчаливо взирая на мою небольшую перепалку с соседом.
Я почувствовал себя не в своей тарелке. Я остался один на один в моей комнате с девушкой, которая, чего греха таить, мне была симпатична, и... Пресветлая, мне вмиг захотелось вернуть Грияра, чтобы больше не чувствовать себя так глупо и неуютно!
Да и к тому же, я повел себя как настоящий идиот, мальчишка! Поддался эмоциям, отказавшись от доводов разума, послушал ее, украл из монастыря...
И что теперь делать?
— Ну... — я смущенно поскреб рукой в затылке, — чувствуй себя как дома.
Ирен улыбнулась, да так, что отчего-то в комнате стало душно, а сердце в груди сжалось до боли, через миг растаяв сладкой патокой, и, сев на мою кровать, скинула с нее мои подштанники. А также один носок.
Я вмиг побледнел.
Настерревиль меня побери! Где второй?! Их же было два!
— Ну... а тут уютно, — заключила принцесса, похлопав по кровати и, посмотрев на меня, лучезарно улыбнулась. — По крайней мере, намного лучше монастыря, ведь правда?
Я согласно хмыкнул, быстро пряча компрометирующие детали своего гардероба в комод. Может, ее спасение и было самой глупой и безумной выходкой во всей моей жизни, но вот только не было ошибкой.
А на следующее утро, я впервые за долгое время, проспал на работу.
Глава 6. Все, что остается
"Договоры существуют лишь для того, чтобы официально загонять людей в рабство"
Мудрость Председателя правления банка Его Превосходительства
