-Это место для ночлега. Сегодня вам выходить уже нельзя. Скоро спустятся сумерки. Стоит ли рассказывать, что это такое. Поэтому, вы переночуете здесь, в безопасном месте, а завтра, с утра отправитесь на своё задание.

-Разумное решение. Благодарим Вас, луриби-Эвилон, -ответила Райли.

-Не стоит благодарностей. Я должен кое-что вам рассказать, пока вы не ушли. Во-первых... Писатель, э-э, можно тебя попросить? Подойди поближе. Вот так. Руку, пожалуйста.

-Ой! -я отдёрнул руку, когда он кольнул меня чем-то острым.

-Не волнуйся. Уже всё. Уже всё. Уже не больно, -Эвилон показал мне маленькую пипетку, похожую на шприц-тюбик. -Капелька твоей крови. Ты ведь не против, если я её одолжу?

-Желаете меня изучить? -спросил я.

-Это поможет мне разобраться, кто же ты. Не бойся. Я всего лишь учёный.

-Я не боюсь. Наоборот, буду рад, если Вы меня изучите.

-Чудесно, -Эвилон опять заулыбался. -Ну, это так, прелюдия. Вообще-то я хотел немного с вами поговорить о предстоящей миссии. Никто не знал Латуриэля так хорошо, как знал его я. По людским меркам, мы были друзьями. Но, что было — то прошло. Теперь мой старый друг стал угрозой для всех нас. И я считаю своим долгом оказать содействие в его нейтрализации.

-Мы Вас внимательно слушаем, -ответила Райли.

-Там, куда вы отправляетесь, властвуют совершенно иные законы. Точнее, я бы сказал, там царит беззаконие, возведённое в статус закона. И над этим беззаконием возвышается лишь Латуриэль. Он упивается своей властью. Но власть имеет обратную сторону. Чем она сильнее — тем она страшнее. Страшнее для самого властителя. То, что Латуриэль нацелился на Апологетику, может означать лишь одно: трон под ним зашатался. Для укрепления авторитета ему нужно действие. Нужен подвиг. Нужно переходить от слов — к делам. Ведь его почитатели и сподвижники не будут ждать вечно. Рано или поздно, они усомнятся в своём божестве. Они потребуют доказательств, подтверждений. И что же он им даст тогда? Чем укрепит их веру? Как запугает? Несмотря на свой ум и свою хитрость, Латуриэль попрежнему один. Воспользуйтесь этим в борьбе с ним. Не идите напролом. Ищите бреши в его защите. И бейте наверняка. Что же касается тебя, Писатель. Поверь мне, ты не простой человек. Твоя природа уникальна. Я наблюдаю сложнейшее и тончайшее переплетение энергетических волокон. В тебе заложен сильный потенциал. Найди его. И ни в коем случае не поддавайся на провокации. Отсекай всякие сомнения. Тебя ждёт много шокирующих откровений. Они будут пытаться сбить тебя с пути. Выталкивать на ложную колею. Но ты не должен поддаваться. Ты должен верить в себя. И идти только по одной дороге. По своей дороге. Я хочу, чтобы ты это понял, и вспомнил мои слова, когда остановишься на распутье.

-Я понял Вас, луриби-Эвилон. Спасибо, -ответил я.

-Желаю вам успеха.

Он попрощался и вышел из нашей кельи.

-Ну что? Будем располагаться? -вздохнула Райли. -Завтра нас ждёт трудный денёк. Возможно, последний. Поэтому, отдохнуть нужно как следует.

-При всём уважении к Эвилону, я не услышал в его обращении ничего путного, -ответил я. -Какие-то банальные фразы. Мы и без него знаем, что Латуриэль опасен. Вот если бы он нам выдал его слабые стороны. Подсказал, куда его нужно бить. Тогда, я согласен, это действительно подспорье. А так...

-Не осуждай апологета Эвилона. Он отнёсся к нам по-доброму. И говорил искренне. Просто он сам не знает, как одолеть Латуриэля. Злая и печальная ирония. Легендарная Апологетика оказалась беспомощной перед ордой какого-то отребья.

-Всему виной тщеславие. Я узнал, что попав сюда, смелые и отважные изгнанники превращаются в пафосные овощи. Всё, что они хотят, это поскорее влиться в поток. А то, что творится непосредственно вокруг них, уже никого не волнует. Это тлен, не достойный внимания. Даже если сзади подкрадывается убийца с ножом. "Да пустяки. Мы же теперь гораздо выше этого. Никто попросту не посмеет на нас напасть. А если рискнут, то за нас впрягутся Сёстры". Такое впечатление, что в Апологетике изгнанники перевоплощаются в беспечных детей. Ну конечно! Они уже одной ногой стоят в новом, прекрасном мире. Которого, кстати, пока ещё не видно. В то время, как наш дерьмовый мир — всё ещё их окружает. И "островок безопасности", на котором они обосновались, не такой уж и безопасный, каким кажется.

-Мне-то ты зачем всё это рассказываешь? -с усмешкой спросила Райли, приготавливая лежанку. -Я сама это прекрасно знаю. Да, такова наша природа. Такими нас создали.

-Но ты ведь не стала такой?

-Я же ещё не прошла реабилитацию. Когда пройду — стану такой же.

-Сомневаюсь. Например, Флинт тоже не проходил реабилитацию, однако уже стал грёбанным фаталистом. Он знает, что ему грозит, но мирится с этим. Типа, такова се ля ви. Мы грохнем Латуриэля, и спасём их? Отлично! Латуриэль грохнет нас, а потом придёт убивать их? Печально. Ну, что ж. Значит, тому и суждено было свершиться. Блин, как же меня бесит такой подход!

-Да ладно тебе. Флинт всегда считал приход в Апологетику своим конечным пунктом. Как и большинство изгнанников. Прийти в Апологетику — наша главная цель. Всё, что дальше — уже не важно. Если тебя интересует, почему я не разделяю их мнения, то могу объяснить. Видишь ли, на самом деле, я не считаю свой Суфир-Акиль завершённым. Ведь он заключался не в том, чтобы доставить тебя в Апологетику, а в том, чтобы помочь тебе осуществить свою мечту — покинуть город. Пока ты этого не добьёшься, моя миссия будет продолжаться.

-А если я погибну?

-Тогда я погибну тоже.

-Это очень отрадно слышать, дорогая, но я не хочу, чтобы ты погибала. В отличие от меня, ты, как никто, заслуживаешь жизни.

-Откуда мне знать, чего я заслуживаю? Я знаю только то, что не смогу жить без тебя.

-Райли, пожалуйста, не говори так. Ведь даже при удачном раскладе нам придётся расстаться.

-Да. Я к этому готова. Потому, что в этом случае я буду знать, что ты жив. Что ты дома.

-Вот только где он, этот дом?

-А разве ты не знаешь? Что ещё за разговоры такие? -она уселась на застеленную лежанку, скрестив ноги. -После общения с Сёстрами в твоей душе поселились сомнения?

-Хех. Не то слово.

-И ты заблудился в собственной голове?

-Наверное, -я сел напротив неё.

-Не хочу выпытывать, что тебе наговорили Сёстры. Не моё это дело. И мне не важно, что ты от них узнал. Всё равно, моё мнение останется неизменным. Кем бы ты ни был, у тебя есть только один путь. Возможно, ты видишь много дорог, ведущих в разные стороны, но пойдёшь-то ты только по одной из них. Главное, не надо метаться и рваться на части. Соберись, выбери свой путь, и двигайся по нему. Даже если он не кажется тебе идеальным.

-Райли? -после паузы произнёс я.

-У?

-Я наконец-то услышал самые полезные и небходимые слова за всё то время, что пребываю в Апологетике. И услышал их не от верховных апологетов, и не от мудрейших Сестёр, а от тебя. Какая же ты умница.

-Да, я такая, -усмехнулась она. -Но в данном случае, я фактически повторила слова апологета Эвилона, которые ты, видимо, пропустил мимо ушей. Ладно, давай спать. Тебе нужно выспаться по полной программе. Завтра у нас с тобой будет трудный денёк. Даже я планирую погрузиться в глубокий сон.

-Когда уже закончатся эти испытания? Когда мы с тобой перестанем засыпать, как в последний раз?

-Надеюсь, что когда-нибудь, -Райли повалилась на бок.

Вокруг уже было темно. Световоска на стенах этой сторожки не было.

-Холодновато, -поёжился я. -Хорошо, что матрас ещё один есть. Хотя бы им накроюсь. Бр-р-р... Так... Вот так, устроимся поудобнее. И немного энергомясца зажуём.

-Верное решение.

-А что поделать? Греть меня ты больше не хочешь.

-Обойдёшься. Не хочу чувствовать себя завтра "разряженной батарейкой".

-Да я пошутил, Райли. Давай лучше копи энергию. По-хорошему, не надо бы тебе со мной ходить. Страшно мне за тебя.

-Страшно за меня? Пф! Я теперь не изгнанница. Я — апологетка. И, к тому же, парламентёр. Мне всё нипочём.

-Так-то оно так. Но вот твои знания... А вдруг Латуриэль узнает, что та штука, из-за которой он так долго гонялся за Тинкой, теперь находится у тебя?

-Да. Это может стать проблемой, -согласилась подруга. -Но я подстраховалась.

-Каким образом?

-Я оставила себе немного талукана. Чшшш! Давай только без громких возгласов. Не хочу, чтобы у меня его отобрали.

-Талукан? Ё-моё, Райли, ты в своём уме? Помнишь, что с тобой было, когда ты нагрузилась этой дрянью?

-Было круто.

-Ага. Вот только ты едва не погибла. Я больше не хочу таких фокусов.

-Их и не будет. Этих запасов талукана не хватит на расслоение.

-Тогда зачем он тебе?

-Для спутывания мыслей.

-Не понял.

-Ты же знаешь, что мы можем считывать друг у друга так называемые "лимбические сегменты" памяти. С одной стороны — это очень удобно, но с другой — может доставлять неприятности. Иногда, забыв о контроле сознания, можно нечаянно впустить чужака в глубины своей памяти. Помнишь, как Тина прочитала меня, воспользовавшись моим гневом? Вот так же умеют верховные апологеты. Для них не проблема копаться в наших головах, хотим мы этого, или нет. И противостоять им мы бессильны. Но недавно я выяснила, что талукан способен этому помешать.

-Он блокирует вашу память?

-Нет. Но он отлично путает мысли. В голове создаётся полный сумбур. Представь, что есть чёткая картотека, в которой, при желании, можно найти любой документ. А теперь возьми эту картотеку, и перемешай её. Копаться придётся долго. Так и здесь. Латуриэль, конечно же, сможет выудить из меня эти данные, но для этого ему придётся хорошенько попотеть.

-Думаешь, что это сработает?

-Ну, с верховными апологетами сработало же, -Райли рассмеялась.

-Ах ты, хулиганка! А если бы они тебя не признали за это?

-Но ведь признали.

-Тебе дико повезло. Слушай, а можно задать интимный вопрос? Каково это, быть вампиром?

-Кем? -она задумалась. -Не поняла, о чём ты?

-Ты же выпила всю энергию у того суларита. Помнишь?

-А-а, вон ты о чём. Ну, да. Было отлично. Хотя и больно.

-Как так получилось, что при соприкасании открытых энергий, твои враги несли повреждения, а ты — не пострадала?

-Я была вне материальной оболочки, а они — внутри. Когда ты обременён внешней оболочкой, ты не можешь включить защитные функции внутренней оболочки. Потому, что все они задействованы на контроль и поддержание тела... Всё, хватит болтать, спи.

-Э-э, Райли. А можно ещё вопросик?

-Валяй.

-А если бы ты вдруг узнала, что я не человек? Гипотетически.

-А кто же ты?

-Ну, допустим, один из вас. Только немного другого вида.

-Писатель, что за фигню ты несёшь? Ты — человек. Смирись с этим. И не пытайся примерять нашу шкуру. Она тебе не подойдёт. Оставайся самим собой. Именно таким ты мне нравишься.

-Ладно. Как скажешь... Я вот всё думаю. Мы с тобой завтра с утра отправляемся спасать Апологетику. А ведь большинство апологетов даже об этом не догадывается. И если узнают, я уверен, наверняка отреагируют с пофигизмом. Как так можно, плевать на собственную судьбу? Не понимаю.

-Не спеши их судить. Не злись и не жди помощи. Нам с тобой не привыкать бороться в одиночку, против целого мира. До этого мы как-то справлялись. Справимся и в этот раз. Не думай о плохом. И спи. Утро вечера мудренее.

Съёжившись под одеялом и матрасом, я подул на руки и затих, расплываясь в затухающих мыслях. "Мы справимся, дорогая. Мы справимся..."

* * *

Утреннее пробуждение сопровождалось лютой депрессией. Как же мне не хотелось идти к суларитам. Ещё вчера казалось, что в этом походе нет ничего особенного. Но теперь, стало действительно страшно. Образ Латуриэля стал идентичен образу Люцифера. Чем больше я о нём думал, тем ужаснее он становился.

-Как спалось? -Райли уже была наготове.

-Нормально, -ответил я, с неохотой выбираясь из-под тёплого завала. -Под утро только примёрз маленько.

-Поднимайся. Пора идти.

-Знаю, что пора... Пропади всё пропадом.

-Ты чего ворчишь с утра пораньше?

-А чему радоваться? Убьют ведь.

-Ну, пока не убили. Этому и радуйся.

-Райли, ты прям как божья птичка, честное слово. Счастлива, пока трепыхаешься. Как у тебя так получается?

-Просто не взваливаю на себя груз, которого пока ещё нет. Давай, шевелись. Сегодня нам нужно многое успеть.

-Ох, грехи мои тяжкие, — я всунул закоченевшие ступни в холодные ботинки. -Может быть, позавтракаем, хотя бы?

-Нет уж. Мы должны быть голодными и злыми.

-Ну-ну.

Мы вышли на улицу, и остолбенели. Увиденное настолько поразило меня, что я едва не споткнулся на крыльце. Во дворе, перед проходной, собралась толпа апологетов. Они стояли не беспорядочно, а ровной коробкой, словно солдаты. Впереди — шеренга верховных, за ними — остальные. Заметив нас, они гордо вытянулись, словно по стойке "смирно". Вперёд вышел Нибилар.

-Доброе утро, -всё ещё не в силах поверить в увиденное, пролепетал я.

-Апологетика приветствует своих отважных послов, -ответил он. -Вчера мы много думали и рассуждали о вашем поступке. Никто не захотел оставаться в стороне.

Артехог что-то пробурчал себе под нос, но Нибилар одарил его прожигающим взглядом, и, вновь повернувшись ко мне, сквозь зубы повторил: "Да. Никто не захотел оставаться в стороне... И сегодня Апологетика готова дать свой первый, последний и единственный бой проклятой нечисти отступника-Латуриэля. Бросив ему вызов, ты заразил наши сердца отвагой, Писатель. Мы не сможем пойти с вами сейчас. Простите великодушно. Ведь если мы пойдём, то это будет вызовом для них. Тем, чего они добиваются. А мы не хотим войны, и не будем её развязывать со своей стороны. Но мы не потерпим, если с нашими парламентёрами обойдутся жестоко. Армия Апологетики будет ждать вас на границе суларитской территории. Передай Латуриэлю, что если вы не вернётесь до вечера — апологеты атакуют суларитов. И это будет не просто битва. Это будет битва на искоренение. С нами Сёстры. С нами Высшие! А с Латуриэлем — лишь тлен и бесчестие. Да здравствует Писатель! Слэрго Скрибелар!"

-Слэрго Скрибелар! -на пределе голосовых возможностей пропищала Тинкербел. -Слава Писателю!

-Слава Писателю! -как по команде, разом взревели Флинт и Гудвин. -Слэрго Скрибелар!

-Слэрго Скрибелар! -единым хором воскликнули все апологеты. -Слэрго Скрибелар!

-Слэрго Райли! — крикнул Нибилар.

-Слэрго Райли! — подхватил строй. -Слэрго Райли!

Райли поймала мою руку и сжала её. Я посмотрел на неё, и увидел слёзы в её глазах. Тут меня тоже проняло, и, я не удержавшись, уронил слезу. Подруга была права. Я рано укорял апологетов. Конечно жаль, что они не идут с нами сейчас. Вот было бы здорово атаковать суларитов единым фронтом! Но теперь я прекрасно их понимал. Мы не агрессоры. Мы ведём священную, благородную войну, и не должны уподобляться гнусному противнику. Когда у тебя за спиной стоит такая сила, кажется, что у тебя выросли крылья. А вместо нимба, голову давит тяжеленный обруч отвественности. Однако сейчас эта ответственность обоснована и прекрасна. Я не выдержал, и дал ответную речь.