-Скоро всё закончится, Писатель. Больно почти не будет. Ты можешь быть спокоен за своё тело. Оно переходит к достойному владельцу. Знаешь, кем я был в Апологетике? Я был едва ли не самым главным из Верховных. Меня нарекли Латуриэлем — ангелом цензуры. И я вполне соответствовал своему имени, пресекая на корню всякие проявления ереси! А что теперь? А теперь меня самого считают ересью. Эти проклятые апологетские дурни. Теперь они называют меня мусорщиком. Представляешь? Мусорщиком! Но мы ещё посмотрим, кому из нас суждено закончить свою жизнь на помойке...
-Мусорщиком? Ты сказал, "мусорщиком"? -дёрнулся я.
-Тихо! -прижал мою голову суларит, закрепляющий электроды. -Не рыпайся!
-Всё готово, старший брат, -сообщил Никтус.
-Отлично. Подключайте, -ответил Латуриэль, глядя мне прямо в глаза. -Наконец-то.
-Инвельто эгво суаль! -крикнул я.
-Что? -Латуриэля всего аж перекосило.
-Что он сказал? -отпрыгнул от меня Никтус.
-Я сказал, "инвельто эгво суаль", -переведя на него взгляд, ответил я.
Сразу после моих слов, откуда-то снизу раздалось несколько глухих толчков, заставивших световоск вспыхнуть ярче, и просыпав с потолка застарелую побелку. В стене напротив расширилась трещина.
-Так, чего встали? Подключайте, подключайте, -с дрожью в голосе начал торопить своих ассистенов Латуриэль.
-Он назвал пароль, -горбатый убрал руку от рубильника. -Значит Даркен Хо существует? Да, старший брат?
-Я не знаю, что он там пробормотал. Давайте не будем заострять внимание на этом бреде.
-Я стоял рядом и чётко слышал, -поизнёс Никтус. -Он назвал пароль. Это не может быть ошибкой. Если он знает пароль, значит, либо он действительно посланник Даркена Хо, либо этот пароль сказал ему ты, старший брат. А если ты сказал ему пароль, значит нарушил священный обет Братства, который мы дали, уходя из Апологетики.
-Я ничего ему не говорил!!! -чуть не подскочил Латуриэль, оторвав пару присосок.
-Значит, он — посланник Хо.
-Он не может быть посланником Хо!
-Тогда всё, что ты нам говорил, старший брат, было ложью.
-Нет, -Латуриэль со злобой посмотрел на меня. -Кто ты? Зачем ты пришёл?
-Просто дайте мне встретиться с Хо. Покажите, где я могу его найти... И немедленно отпустите Райли, -потребовал я.
-Возможно, ты и вправду посланник Хо. Но это не значит, что ты имеешь право диктовать мне свои условия. Тем более, что я не знаю, зачем ты хочешь с ним встретиться.
-Это моё личное дело. Хо меня пригласило и я к нему иду. Зачем — тебя не касается. Хотя... Хотя, почему не касается? Насколько я понимаю, возвращение украденной у тебя вещицы — это лишь полдела. Ваши энергетические основы были рассчитаны на вселение лишь в одно тело. Повторное внедрение в иной организм недопустимо. Ведь ваши создатели не дураки, и понимали, что безнаказанная смена человеческих тел приведёт к катастрофическим последствиям для человечества, если вдруг кто-то из вас сумеет вырваться за пределы Периметра. Поэтому, все твои ухищрения проблему не решат, а лишь отсрочат агонию на месяц-другой. Признайся, мусорщик, у тебя нет выбора. Без помощи Хо тебе не выжить.
-И что ты предлагаешь?
-Давай заключим сделку? Я добуду у Хо то, что тебе нужно, а ты, взамен, отпустишь Райли. Идёт?
-А где гарантия, что ты принесёшь мне обещанное?
-Гарантия? Ты издеваешься? У тебя в заложниках моя подруга.
-Это малоубедительный аргумент.
-Погоди, старший брат, -встрял в наш разговор Никтус. -Писатель не сможет встретиться с Хо, пока находится внутри собственного тела. Ему придётся расслоиться, оставив своё тело нашим заложником.
-Верно, -обрадовался Латуриэль. -Это в корне меняет дело. Игнир фахакх! На эту сделку я готов пойти. По рукам, Писатель. Брат Никтус, дай нам талукана.
-Открой рот, -Никтус положил мне на язык крупную серую гранулу, а затем, точно такую же дал Латуриэлю.
Талукан был дьявольской гадостью. Хуже хинина. К тому моменту, когда я его прожевал, моё тело уже было ватным — действовала сыворотка Латуриэля. Доза талукана окончательно разорвала узы, связывающие меня с материей. Ощущение было уже знакомым. То же самое я чувствовал, проглотив "Иллюзиум". Поэтому выбрался из собственной плоти уверенно и смело.
-Не приближайся, -остановил меня расслоившийся Латуриэль, поднявшийся следом. -Сделаешь хуже обоим. Как самочувствие?
-Прекрасное.
-Замечательно. Иди за мной, но держи дистанцию. Нельзя, чтобы наши энергии соприкоснулись.
-Я знаю.
Бесшумно подойдя к треснувшей стене, Латуриэль остановился и указал мне на снятую решётку вентиляционной вытяжки: "Так будет ближе всего".
Сказав это, он подпрыгнул, зацепился за вытяжку, и, словно пластилиновый, начал втягиваться внутрь. Когда он полностью исчез в этом крохотном оконце, я выждал небольшую паузу, и запрыгнул следом. Прыжок получился лёгким, как в невесомости. Было необычно пролазить в узкую вытяжку. Словно она растягивалась вокруг меня. Хотя, на самом деле, это я сужался, втискиваясь внутрь бескостным моллюском. Ещё необычнее было ползти по шахте, сокращаясь и распрямляясь, будто червяк. Паутина и пыль, забившая вентиляцию, не прицеплялись ко мне. Я не оставлял следов. Я был подобен призраку.
В конце концов, впереди замаячил скупой просвет. Мы выдавились через решётку, словно фарш из мясорубки, и стекли вниз — на землю. Я чувствовал почву под ногами, но не чувствовал самих ног. Не чувствовал собственного веса. И когда пытался прикоснуться к самому себе — руки проходили сквозь мой прозрачный энергетический корпус, ощущая лишь необычное тепло.
-Пойдём. Нужно поторопиться. У тебя ещё есть время, а у меня его почти не осталось, -сообщил мне Латуриэль. -До озера совсем недалеко. Пойдём, Писатель, пойдём.
И мы поспешили по улице, наслаждаясь лёгкостью собственного передвижения, не стесняемого телесными оковами. Сулариты, которые встречались нам на пути, в страхе и почтении отступали назад, тут же исчезая куда-то. Никто не желал сталкиваться с нами, по понятным причинам. Улица вывела нас к заграждению, построенному уже после катастрофы. Его возводили не люди, а сулариты, желавшие отгородиться от опасного и непредсказуемого приозёрного района. Ворота охранялись парой боевиков, которые безропотно тут же открыли выход, и пропустили нас, разойдясь в стороны.
То, что мы приближаемся к озеру, я начал ощущать ещё когда мы выбрались из здания. Всё сильнее начало потягивать тинной сыростью. А после того, как мы вышли за ворота, этот запах усилился многократно. Сомнений не осталось, Раздольненское уже совсем рядом.
-Ну и откуда ты узнал пароль? -спросил Латуриэль.
-Отвечу, когда вернусь обратно, -произнёс я. -Ты, главное, покажи мне путь.
-Я доведу тебя только до берега. Дальше пойдёшь сам.
-А где же мне искать Хо?
-Если Хо существует, то оно где-то там — в глубине. Под озером. Придётся поплавать, дружище. Не бойся. Без тела тебе не нужен кислород. Но это не значит, что ты можешь блуждать там вечно. На всё, про всё у тебя три часа. Постарайся уложиться. Если не уложишься — пеняй на себя. Я бы провёл тебя через подземный туннель — напрямую в лабораторию, но не хочу рисковать. Слишком уж близко к эндлкрону. А он и так сегодня не в духе. Поэтому, не серчай, но задача усложняется. Впрочем, если Хо тебя действительно ждёт, то оно само подскажет тебе путь к нему.
Глава 28. КТО Я?
Берег Раздольненского озера, наполовину окутанного склизким, болезнетворным туманом, выглядел весьма траурно и живописно, словно образчик классического декадентства. Разлившиеся воды затопили всю набережную, включая крайние береговые дома. Как будто бы город постепенно сползал под воду, на манер былинного Китежа. Впереди, из воды торчали столбы набережной, башенка пристани и верхушки затонувших теплоходов-трамвайчиков. Ещё дальше, среди тумана, блуждающего над водной гладью, проглядывались трубы и мачты антенных вышек, возвышающиеся на месте затопленного комбината.
-Ну и местечко, -я поёжился, хоть и не чувствовал холода. -Не хватает вывески "Добро пожаловать в Сайлент Хилл".
-Видишь те трубы? -указал мне Латуриэль, остановившись возле кромки воды. -Тебе туда. Ну а мне пора возвращаться.
-И что мне делать? Просто нырять?
-Что хочешь — то и делай. Я обещал привести тебя сюда. Я привёл. Дальше уж как-нибудь сам, -он развернулся и пошёл обратно.
-Просто замечательно, -я подошёл к воде, и осторожно заскочил на полусгнившие останки ржавого катера. -Великолепно.
Было невероятно тяжело входить в эту воду. И даже не потому, что она была чертовски холодной и грязной. Что-то мрачное пробивалось из чёрной глубины. Как будто бы сама тоска обрела жидкое состояние. Единственным побуждающим фактором, толкавшим меня вперёд, был страх за Райли. Я даже боялся себе представлять, что сейчас с ней творили. Каждой минутой своего промедления, я усугублял её и без того плачевное положение. Меня уже совсем не волновала собственная судьба. Думая о своей подруге, я бросался в омут с головой, в прямом смысле слова. И это уже не было героизмом, или неразумным ребячеством, как в случае с Хромым. Это была апатия загнанного в угол существа, окончательно обезумевшего и потерявшего связь с реальностью.
Я шагнул в мутную воду. Под ногой скользнул покрытый тиной асфальт. Сырость тут же обволокла мою ступню и поползла выше, по ноге, к телу, и так до головы, словно я намокал, как школьная промокашка. Вода пропитывала меня насквозь, но при этом я не ощущал дискомфорта. Не было ни холодно, ни тепло. Просто стало как-то... Иначе, что ли. Затрудняюсь объяснить. Я заходил всё глубже и глубже, оставляя лишь лёгкое волнение на поверхности воды, как стайка летающей мошкары. Вода проходила сквозь меня, и я чувствовал её невероятную упругость. Будто бы ноги мои были надувными.
Зашёл по грудь. Затем, по шею. Остановился. Всё же нырять с головой мне было жутковато. Поэтому, я решил плыть. Легко оттолкнулся ногами и поплыл вперёд, огибая наискось высовывающийся из воды, заросший борт трамвайчика с надписью "Иликта-2".
Плыть было гораздо легче и проще, нежели в обычном случае. Словно надувную игрушку, меня выталкивало на поверхность. Я свободно отталкивался от воды, скользя, как огромная водомерка, с приличной для пловца скоростью. Если бы не унылая и давящая обстановка, окружавшая меня, этот заплыв казался бы даже приятным. Но все мои мысли были сосредоточены лишь на двух задачах: Найти Хо и спасти Райли.
Я плыл всё дальше и дальше. Мимо позеленевшего бакена, через клочья тумана, в сторону зловещих труб.
"Мир... Мир — это иллюзия. Одна из многих. Лишь разум реален. Лишь разум... Един".
С чего я вдруг об этом подумал? Или же мне кто-то сказал? "Хо? Хо, это ты?! Где ты?! Куда мне плыть?! Где искать тебя?! Погоди-ка... Зелёный указатель!" Обернувшись к хлюпающему бакену, я вытаращил на него глаза. Хо говорило о зелёных указателях. Этот бакен зелёный. Значит, я на правильном пути. "Вперёд, Писатель, вперёд. Ты сможешь. Только бы не пропустить следующую метку". Верхушки антенн всё ближе. Я уже мог хорошо их разглядеть, и туман не мешал мне. Выходит, что где-то подо мной расположена территория комбината. Осталось выяснить, где покоится затопленный "Надир".
На тёмной, слегка зыбкой поверхности что-то плавало, напоминая очень крупный поплавок. Пришлось немного свернуть в сторону, чтобы добраться до предмета, оказавшегося бутылкой. Зелёной бутылкой. Остановившись на одном месте, словно растопырившаяся лягушка, я подобрал бутылку и рассмотрел. Внутри записка. Может быть, это послание от Хо? Подсказка, куда мне нужно плыть дальше? Без труда я откупорил пробку и вытряхнул на руку сильно размокший листок бумаги, всё ещё сохранивший чей-то аккуратный почерк:
"SOS! Записка адресована тому, кто её найдёт. Наша яхта "Гортензия" потерпела крушение, столкнувшись в тумане с заброшенным пассажирским кораблём "Эвридика", на котором мы сейчас и находимся. Мы не знаем наших координат, радио не работает, но все живы, здоровы и никто не пострадал. Нас семь человек: Лидия Миронова, Ольга Вершинина, Иван Бекашин, Владимир Геранин, Сергей Пантелеев, Геннадий Осипов и Анастасия Альжевская. Спасите наши души! SOS!"
Что за странное сообщение? Кто все эти люди? Как эта бутылка сюда попала? Откуда в этом озере взялась яхта, и уж тем более, корабль? Ничего не понимаю. Бессмыслица какая-то.
Я смял и выбросил записку. Горлышко бутылки выскользнуло из моих пальцев и, булькнув, ушло под воду.
Ну и что дальше? В чём заключался смысл такой подсказки? Что мне дала эта "бутылочная почта"? Но позвольте... Как я сумел откупорить бутылку? Как мне удалось её подобрать? Ведь у меня нет материальной оболочки!
Я немного покружился по сторонам, но вокруг была лишь вода. Ни бутылки, ни выброшенной записки рядом не плавало. Куда они подевались?
-Иллюзия, -ответил тихий, равнодушный голос. -Только и всего.
-Кто здесь? Хо? Хо, это ты?! Ответь, что значит это послание? Куда мне двигаться дальше?! Где найти тебя?!
Вместо ответа позади послышался всплеск. Я оглянулся, но увидел лишь расходящиеся по воде круги. Стало совсем тревожно и жутко.
-Чего же ты ждёшь? -донеслось с противоположной стороны.
-А?
Из-под воды на меня смотрела крупная рыбина. Я и подумать себе не мог, что в этом озере может кто-то обитать. Уж больно безжизненным оно выглядело.
"Кто говорил со мной? Это рыба? Это она говорила? Что за безумие здесь творится?"
-Ответ на глубине, -прошелестел голос. -На глубине-е...
Плюхнув широким хвостом, рыба скрылась в толще воды. Она зовёт. Нужно плыть за ней. Как бы мне этого не хотелось. Нужно погружаться на самое дно. И даже глубже. В саму Преисподнюю. Ради Райли. Я собрал остатки самообладания и камнем пошёл на дно.
* * *
*
Сначала была темнота. И холод. Я чувствовал, что опускаюсь всё ниже и ниже. Чувствовал давление водной массы. Понимал, что не смогу здесь ориентироваться, и мне не помогут даже тинкины уроки. Потому что здесь всё иначе, всё по-другому. Здесь плохо. Здесь бесконечно тоскливо. И здесь хочется умереть. Упасть на дно, и раствориться в этом холоде и тьме. Навсегда. Потому, что мне надоело бороться. Я чудовищно устал.
-Писатель, -передо мной вдруг появилась Елизавета.
Она не плыла рядом. Её образ возник в моём сознании, озарённый тёплым, приятным светом. Мне сразу стало очень хорошо. По всему естеству пробежала истома, как будто бы я засыпаю.
-Писатель.
-Елизавета? Я так тебе рад! Пожалуйста, скажи мне, что ты не простое видение.
-Я с тобой, Писатель, -она дотронулась до моих плеч, и я почувствовал её прикосновение. -Я здесь.
-Мне плохо, Елизавета. Я тону. Я не знаю, куда мне плыть. Вокруг лишь тьма.
-За тьмой всегда скрывается свет. Не сдавайся, Писатель. Ты на верном пути.
-У меня заканчиваются силы.
-Но они ещё есть. Собери их все. Приготовься к испытанию. Последний рубеж самый сложный. Самый тяжёлый и страшный. Но его придётся пройти. Его нужно пройти. Только ты сможешь это сделать.
