Время от времени Аине снились пронзительные мужские синие глаза, которые за ней наблюдали, но они не вызывали страха, скорее чувство защищённости. Девочке нравилось думать, что это её отец присматривает за ней с того света. И она рассказывала ему обо всём, что с ней происходило, что её волновало и радовало. После таких снов в душе всегда воцарялся мир.
В общем, жизнь шла своим чередом, до поры до времени.
Глава 9
Клед: Два Ворона
К вечеру дня принятия в монастырь, когда Клед прошёл все процедуры: принёс присягу ученика, продиктовал в канцелярии свои данные, поел, сдал одежду, был вымыт, обмерян, и осмотрен врачом, у него начался жар. Так что следующие три дня он, как в тумане, провалялся в лазарете — небольшом домике на четыре койки, на тот момент пустовавшем. Его снова поили "солнышком", кутали в одеяла и окуривали пахучими травами. Поили бульоном и кормили какой-то белой крупнозернистой кашей.
На четвёртое утро он проснулся, чувствуя себя почти здоровым, и, облачившись в свежую простую одежду, лежавшую на стуле у кровати, вылез на свежий воздух. Осмотрелся: было ещё рано, солнце только взошло, и в маленьком дворике с небольшим кудрявым деревом никого не было видно. Мальчик глубоко вздохнул, наслаждаясь вернувшейся полнотой ощущений и потянулся. Надо было найти кого-то из старших, чтобы его, наконец, ввели в строй послушников, не то ещё передумают брать, решив, что он хилый. Но прямо сейчас хотелось ещё пару минут насладиться этим крошечным закоулком природы, заново оживая после всего перенесённого.
Щурясь на солнце, Клед не заметил, откуда взялись окружившие его внезапно мальчишки. Трое ребят со странными стрижками, как будто кто-то отхватывал им волосы неровными клочьями, смотрели недобро. Вперёд выступил самый крупный рыжеватый мальчишка с ореховыми глазами и носом редькой, чьи волосы выглядели поцелее; двое других обошли Кледа с флангов.
— Так-так, что это тут у нас за волосатик-переросток? — сказал вожак, точно таким же тоном, как тот беспризорник на рынке.
Клед инстинктивно отступил назад, к дверям, из которых вышел, но вдруг вспомнил напутствие дяди именно для таких случаев: "Ни пяди не уступай! Дашь слабину хоть раз — и конца издевательствам не будет. Поверь, это хуже, чем если тебя просто побьют, а больше они ничего не смогут сделать".
Мальчик хотел шагнуть вперёд, но потом понял, что это стратегически невыгодно: закрытая дверь не давала подпевалам зайти сзади. Тогда он выпятил грудь навстречу задире:
— От такого же слышу. Кажется, вы старше меня, и с причёсками у вас что-то не в порядке.
— Что, завидно? — не оробел вожак. — Так мы сейчас и тебе подправим! — Он достал обломок ножа. — Держи его, ребзя!
Подпевалы кинулись с боков, попытались ухватить Кледа за руки. Он вывернулся, но понимал, что второй раз может не выйти, бежать некуда, да и нельзя. И хотя тут грозило кое-что посерьёзней побоев, мальчик вдруг понял, что ему надоели попытки всех и вся в этом городе его принизить. Он мысленно призвал Меч и бесстрашно ринулся на вожака, толкнул его в грудь со всей силы обеими руками, стараясь не угодить на нож. Пацан упал, приспешники накинулись со спины и повалили Кледа на землю следом, заломив ему руки.
— А ну смирна! — раздался вдруг взрослый командный голос.
Клед, ощутив, что его отпустили, поднялся. Это был врач — пожилой слегла заплывший жирком человек, совсем не производивший впечатления воина.
— Так, я смотрю, наш пациент поправился, — он подошёл к мальчику, заглянул ему в рот и в нос, удовлетворённо кивнул. — А ну все четверо, шагом марш к Тесаку в кабинет!
Нападавшие, как один, развернулись и, шагая в ногу, потянулись в проход между домами. Клед последовал на ними, ощущая себя немного неловко от того, что выбивается из ритма, но не желая подстраиваться под хулиганов. Врач их сопровождал.
Дверь кабинета Тесака, располагавшегося в одноэтажном кирпичном доме на высоком фундаменте, была открыта. Задиры столпились перед ней, и Клед тоже был вынужден остановиться. Однако голос врача сзади подстегнул их:
— Проходим, не стесняемся!
Ребята вошли в кабинет и выстроились в ряд, потупив взоры. Клед, не зная, что делать, стал рядом, в двух шагах, но ему приходилось вертеть головой по сторонам, в попытках сориентироваться по поведению окружающих.
Тесак наблюдал всю это процессию с хмурым видом. Наконец в кабинет вошёл врач и доложил:
— Вот, изволили подраться с утра пораньше.
— А что со здоровьем новенького?
— Пару дней щадящий режим, но, в целом, поправился.
— Понял, — кивнул Тесак, и врач удалился. — Ну и что вы можете сказать в своё оправдание?
— Он первый начал! — вожак наглейшим образом указал на Кледа, тот даже задохнулся от возмущения.
— А твоя версия событий? — обратился Тесак к нему.
Мальчик заколебался. С одной стороны, начнёшь оправдываться — ты как будто виноват, проходил это с братьями. С другой, скажешь правду — потом отомстят и будут дразнить "ябедой". А с третьей, смолчишь, как советовал дядя — потом самому с ними разбираться, одни боги знают как. Их трое, а он один. Зря здесь что ли старшие для поддержания дисциплины? И Клед решил, что единственный честный выход — повиниться всем. Выпрямился и чётко сказал:
— Я действительно толкнул его первым, но лишь потому, что меня угрожали обкорнать под стать местной моде, — он кивнул на мальчишек.
Один из них прыснул со смеху и тут же получил от вожака локтем в бок.
— Значит, все виноваты, — подвёл итог Тесак слегка вопросительным тоном, сделал паузу, но, не дождавшись возражений, продолжил: — Новичок пока не обучен правилам и не знает, что драки в количествах больше, чем один на один, у нас запрещены, к тому же врач не велел его нагружать, поэтому он сегодня отправится мыть посуду, а вы — на конюшни навоз разгребать. Вопросы есть?
— Никак нет, — хором ответили хулиганы.
А Клед, не желавший пользоваться поблажкой, чтобы не отдуваться потом ещё и за несправедливость, упрямо наклонил голову:
— Я тоже должен быть с ними, я ведь участвовал на равных.
— Похвальное желание взять на себя часть ответственности, — усмехнулся Тесак, но улыбка быстро исчезла с его лица, и в голосе зазвучала сталь: — За это я освобождаю тебя от посуды. И не советую в будущем оспаривать мои приказы. Ещё вопросы?
— Никак нет! — повторил Клед за старожилами, очевидно, единственный правильный ответ.
— Марш отсюда! — скомандовал Тесак, и мальчишки покинули кабинет поспешным шагом.
На выходе из здания, между двойными дверьми вожак остановился, чтобы незаметно пригрозить Кледу кулаком, и прошипел:
— Погоди мне, хмырь, я тебе ещё сделаю стрижку! Мама родная не узнает.
А Клед, ощутивший в себе нечто новое, действительно не желавшее гнуться ни перед какими угрозами, так же тихо ответил:
— Ты нож свой спрятал? Я, хоть и новенький, но про запрет на оружие меня предупредили. Хочешь, я сейчас вернусь к Тесаку и сдам тебя по-настоящему? Нет? Тогда лучше сразу убей, или отстань от меня раз и навсегда. На честный бой кишка тонковата, что ты с прихвостнями на новеньких кидаешься?
Вожак вскипел, вскинул глаза, но Клед встретил его взгляд твёрдо и на злобу ответил волей. Которая провела его через все преграды в этот монастырь, так что он уже знал, что она способна раздвинуть камни. И внезапно лучше понял те же слова дяди про "Ни пяди не отступать". Главным было не уступать внутренне. И он не прогнётся, даже если его и правда зарежут.
Под этой решимостью всплывшая было под ложечкой липкая плёнка страха лопнула, и Клед попытался увеличить вес взгляда, как это делал при нём Скимитар. Мальчик понятия не имел, как этого добиться, просто очень сильно возжелал.
И, видимо, хоть на золотник получилось перевесить наглость вожака. Злоба разбилась о камень и отхлынула. Рыжий хулиган отвёл глаза, неприлично шморгнул носом, как бы собираясь харкнуть с презрительным видом, но вовремя спохватился, что дом Тесака неподходящее для таких выходок место. Так что попытка задиры отступить, сохранив лицо, была несколько смазана тем, что сплюнуть ему пришлось уже на улице. А Кледа в этот момент окликнул появившийся в коридоре начальник. Мальчик вернулся к нему.
— Ты вот что. У нас тут длина волос — показатель боевого мастерства. Видишь мою косу? Она такая длинная лишь потому, что её никто не может срезать. Но тебе, как новичку, один раз положено бритьё наголо. Пока волосы отрастают, хоть маленько поднаберёшься навыков. Потом уже, что потеряешь в бою на площадке, то и будешь носить, как эта троица. Так что спроси сейчас у дежурного во дворе, как пройти к цирюльнику. А потом найди Кинжала Смерти, он, скорее всего, будет на тренировочной площадке. Хотя нет, сначала в столовую завтракать, потом к цирюльнику, а потом уже начнёшь учиться. Вопросы есть?
— Никак нет! — ответил Клед, вытянувшись, как это делали хулиганы.
— Вот и отлично, ступай.
И мальчик отправился осваиваться в новой среде. Не то чтобы с большим воодушевлением, но целей никто не отменял. Судя по стражникам, которых он перевидал, пока попал внутрь, не все тут отморозки. Но даже если все... Он всё преодолеет, зубами всех порвёт и станет лучшим! Чтобы вернуть Меч. И отомстить за родных. А там видно будет.
С таким настроением, мысленно опустив забрало, Клед вступил в столовую, указанную ему молодым дежурным. Там были только мальчишки чуть младше и чуть старше него, все с кривыми "стрижками". Видимо, обученные Воины питались где-то в другом месте. Некоторые ребята уже поели и уходили, другие же только устроились за столами, как давешняя троица.
Мальчик осмотрелся, пытаясь понять, что делать, и вслед за другим воспитанником подошёл к большому окну, в которое тут же выставили поднос с миской каши, стаканом компота и очищенной морковью на отдельной тарелке.
— Новенький? — спросил стоявший за перегородкой молодой воин. Клед кивнул. — Всё съесть обязательно. Понял?
Мальчик снова кивнул, взял поднос и осмотрелся, куда бы присесть, желательно подальше от злополучной троицы. Хотя те подчёркнуто игнорировали его, устроившись в глубине небольшого зала.
От ближнего ко входу стола ему призывно помахал черноволосый паренёк несколько горской наружности, что было уже достаточно странно, поскольку горцы обычно совсем не дружили со Свободными Княжествами, являясь роднёй смуглых народов по другую сторону границы.
Клед подошёл, сел, и уставился в ответ на проницательный взгляд своего нового... Противника? Приятеля?
— Новенький? — спросил чернявый, Клед кивнул. — Что, уже успел повздорить с нашими петушками? — мальчик кивнул на троицу.
— А как ты понял? — удивился Клед.
— По учебке уже пару дней ходят слухи про новенького, который долго сидел под воротами и простудился. Эти задиры просто не могут пройти мимо новичков. Способности у них средненькие, вот и самоутверждаются таким образом. Несложно было догадаться, что они попытаются тебя выцепить, как только ты поправишься, а у нас тут всегда простуду лечат за три дня. Я даже крался за ними, чтобы помешать, если ты не справишься, но тут пришёл Ланцет...
— Кто? — не понял Клед.
— Такое звание у врача. Ланцет Смерти. Хотя, в сущности, он продлевает жизнь, но такая уж тут традиция. В общем, ты и сам неплохо справился, только мне интересно, что было потом. Судя по поведению петушков, тебе удалось их обидеть. Но как? Сдал Тесаку?
Хоть Клед и не имел ни малейшего желания оправдываться перед кем бы то ни было, он чувствовал, что собеседник настроен к нему пока благожелательно. Но от его ответа зависит дальнейшее отношение парня, который сам с ним заговорил, а значит, склонен разобраться в ситуации.
Речь у мальчика была складная, как у образованного, поведение спокойное, а волосы подлиннее и не такие неровные, как у хулиганов, даже забраны в хвостик на затылке. Скорее всего, "горец" имеет некоторый авторитет и отношения с ним повлияют на дальнейшее положение новичка в местном сообществе. К таким умозаключениям приучал сыновей отец Лоринден. Но светский мир был теперь далеко, и Клед не собирался подстраиваться. Просто решил сразу выяснить, быть им врагами или друзьями, и ответил честно:
— Я сказал, что мы все виноваты в драке. Но их наказали, а меня нет — за то, что я принял на себя ответственность, как выразился Тесак.
Паренёк уважительно кивнул:
— Красиво! Мало кто догадывался до такого с порога. Обычно годами приходится вколачивать. Я — Алан.
Он выставил вперёд кулак, но не угрожающе, а как бы в приветствии. Клед назвал своё имя и повторил его жест. Алан легонько стукнул кулаком по кулаку и сказал:
— Ешь скорее, за опоздание на разминку Кинжал может впарить таскание воды на кухню в одиночку. А котёл там ого-го!
— Тесак велел мне после завтрака сперва к цирюльнику, и только потом к Кинжалу.
— Ну, тогда до встречи на площадке! Ты интересный человек. Надеюсь, мы подружимся. А то здесь даже поговорить толком не с кем.
И Алан, доевший свой завтрак ещё до знакомства с Кледом, удалился из столовой, расставив поднос и посуду на специальном столе, стоявшем при выходе.
Позднее они и правда сдружились. Оказалось, что Алан действительно был наполовину горцем. Его мать по молодости влюбилась и сбежала из дома со страстным красавцем, приезжавшим в город вести какие-то торговые дела с её отцом. Когда же оказалось, что у него дома ещё две жены, купеческая дочь этого не снесла и попыталась вернуться домой. Однако успела забеременеть, и семья не приняла назад опозоренную младшую дочь.
Та пыталась найти работу гувернанткой, но обозначившийся живот закрывал перед ней все двери. В конечном итоге над ней сжалилась некая пожилая пара, взяв в услужение горничной. А когда мать умерла от чахотки, сердобольные старики не прогнали малыша. Своих детей у них не было, так что его начали воспитывать и учить, как родного.
К сожалению, они не дотянули до девятилетия мальчика. А после их смерти объявился племянник, стряпчий которого легко доказал, что по документам юный приёмыш — никто, хотя вроде бы старики оформляли бумаги. И его попросту вышвырнули на улицу.
Алан видел для себя лишь одну возможность не стать уличной босотой — Ладони Смерти, и, поскольку успел получить пару десятков уроков фехтования, с первого раза прошёл в отборочных соревнованиях, которые ежемесячно устраивали Воины Смерти среди беспризорников для пополнения рядов своих воспитанников.
К появлению Кледа он послушничал уже полтора года, хотя по возрасту был младше и по росту чуть ниже, однако, благодаря непреклонному характеру и упорству в освоении преподаваемых дисциплин, успел заработать некоторое уважение среди Когтей Смерти и прозвище Ворон — за цвет волос, ум и независимость.
Имевший чёткую цель в жизни Клед тоже склонен был уделять больше других времени занятиям. Он стремился освоить все доступные в монастыре науки, в том числе теоретические, как можно лучше. А не просто взять нижнюю планку, лишь бы не потерять похлёбку и кров, как бывшие беспризорники.
