Трепетом перед Денисом страхи всех присутствующих, за исключением Шэфа, разумеется, не исчерпывались, но происхождение страхов было разным. У персонала "Черепахи" был страх перед Луарсабом Мзевинариевичем — источником материальных благ. Они стали свидетелями унижения патрона, потери им лица, а это самое страшное должностное преступление, которое только можно себе вообразить.
Однако, этот страх был сильно дифференцирован. Он был гораздо слабее, и даже практически незаметен, у "торпед", которых уволить управляющий "Черепахой" не мог — они подчинялись непосредственно Вахтангу, а тот чихать хотел на неудовольствие Луарсаба, и они об этом прекрасно знали. А вот Крысобой, Бешенный, а в особенности Полина, зависели от Луарсаба Мзевинариевича целиком и полностью. Таких денег, какие платил им Луарсаб, они бы нигде больше не получили. Хотя... Полина, наверное, сумела бы извернуться, но кто хочет покидать уютную гавань и выходить в бушующее море?
Луарсабу, с одной стороны, было лучше, потому что себя он, естественно, не боялся, с другой — хуже, потому что все остальные даже отдаленно не догадывались, что из себя представляет шеф и, разумеется, не боялись, а он наоборот — представлял, и боялся до икоты. Персонал можно было понять. Встречают-то по одежке. А, ни Денис, ни Шэф, а особенно в "стариковском" обличии, жути не нагоняли. Старшего-то помощника теперь, конечно, боялись, а вот командора — нет. Вот и ждали реакции начальства на приказ главкома, а Луарсаб из-за сковавшего его страха снова превратился в соляной столп и продублировать приказ шефа своим подчиненным пока не мог — снова горло перехватило. Пришлось Денису прийти к нему на помощь:
— Вам что? — бесцветным голосом осведомился он, — уши заложило? Вон. — И хотя старший помощник даже голос не повысил, приказ был исполнен в мгновение ока.
Первой, в очередной раз доказав, что она не только красивая и умная, а вдобавок еще и обладает отличной реакцией, кабинет покинула Полина, ну, а вслед за ней и остальная пятерка. На сей раз они в дверях не толкались, сначала выпустили поломанного Бешенного, затем гуськом шли "торпеды", а замыкал шествие Крысобой. Выходя, он бросил печальный взгляд на работодателя, печально вздохнул и покинул помещение последним, как капитан тонущего корабля. Луарсаб же, так и продолжал молча сидеть в своем роскошном кресле, изображая восковую фигуру.
— Я тебя внимательно слушаю, — Шэф уставился тяжелым взглядом в переносицу Луарсаба. Внезапно он нахмурился и у него стал такой вид, как будто командор к чему-то прислушивается. Через мгновение выяснилось, что это так оно и было. — Там твоя секретарша в полицию названивает. Я бы не советовал...
С Луарсабом мгновенно произошла метаморфоза, как детской игре замри-отомри. Он "отмер" и сразу же, отточенным профессиональным движением, ударил по клавише селектора:
— Палина! — взвизгнул он. — Никуда нэ звани! Паняла! — секретарша отозвалась не сразу и Луарсаб снова закричал: — Ты паняла!?! Паняла, я тэбя спрашиваю!?!
— Я поняла, — голос секретарши был испуганным и напряженным. — Никуда не звоню.
— Харашо, — Луарсаб тяжело вздохнул и отключился.
Пока длился этот диалог, компаньоны приставили к столу управляющего "Черепахой" два стула, устроились на них и выжидательно уставились на хозяина кабинета, с видом следователей прокуратуры, накрывших подпольное казино — вина фигуранта очевидна — остается договориться об отступных. И Луарсаб заговорил. Он долго и страстно рассказывал о том, что никакого корыстного мотива в его действиях не было. Он лишь хотел восстановить справедливость — ведь платиновая безномерная карта "Черепахи" была сделана в одном экземпляре и принадлежала уважаемому шефу, а предъявил ее совсем другой человек, вот он и подумал, что надо изъять карту и вернуть законному владельцу, другими словами — восстановить справедливость... Изложив свою версию произошедшего, Луарсаб замолчал, набрал в грудь воздуха и сказка про белого бычка началась сначала, но другими словами: не найдя шефа, он бы отдал карточку Давиду, корысти не было и бла-бла-бла. Когда Шэфу надоело слушать эти излияния, он поднял ладонь и Луарсаб сразу же замолчал.
— Отвечай на мои вопросы только да и нет, — веско обронил командор. — Ты меня понял?
— Да! — управляющий "Черепахой" дураком не был и сразу понял, что от него требуется.
— Итак. Давид поручал тебе контролировать, кто именно владеет картой?
— Н-нет, — после небольшой запинки отозвался Луарсаб, смекнувший откуда ветер дует и сильно струхнувший по этому поводу.
— Хорошо. Я поручал тебе контролировать, кто именно владеет картой?
— Нет.
— То есть получается, — безжалостным, каким-то прокурорским тоном заговорил главком, — что, если бы на его месте, — Шэф кивнул на Дениса, — был обычный человек, — при словах "обычный человек", намекавших то ли на то, что Дэн был необычным, но все-таки — человеком, то ли на то, что он вообще человеком не был, Луарсаб втянул голову глубже в плечи. — Ты бы у этого человека карту изъял. А если называть вещи своими именами — ограбил бы. Так? — Главком сделал паузу, ожидая реакции оппонента, но не дождавшись ответа на свой, честно скажем — риторический вопрос, сам же на него и ответил: — Так.
Луарсаб собрался было что-то возразить, но наткнувшись на взгляд командора подавленно замолчал. В кабинете воцарилось молчание, которое его владелец через какое-то время нарушил: — Это было недоразумение... — удрученно выдавил он.
— Допускаю, — согласился Шэф. — Но, чтобы уладить это недоразумение тебе нужно будет выплатить десять тысяч.
— Чего? — с надеждой уставился на него Луарсаб.
— Ну, не рублей же, — хмыкнул командор.
— Долларов... — грустно вздохнул управляющий "Черепахой", но чувствовалось, что грусть эта была какой-то наигранной, какой-то ненастоящей.
"Ничего. Сейчас взгрустнешь по-настоящему!" — мысленно ухмыльнулся Денис и взял слово:
— Пятнадцать тысяч евро. — Он сделал паузу в лучших традициях командора и, когда тишина в кабинете сделалась звенящей от скрытого напряжения, озвучил окончательный вердикт: — Каждому. — Луарсаб от озвученной суммы аж подскочил в кресле, выпучил глаза и открыл было рот, чтобы вступить в полемику, но наткнулся на холодный и безжалостный взгляд старшего помощника: — Торг здесь неуместен.
* * *
*
С того момента, как компаньоны, в сопровождении очаровательной Полины, покинули ресторан и до того момента, когда они снова уселись за свой столик прошло не более пятнадцати минут, ну — может чуть меньше, так что их заказ еще даже не был готов. Как только они устроились, подлетела Нина с подносом и с ловкостью японского робота, собирающего на конвейере разные Тойоты и Ниссаны, накрыла на стол.
— Горячего придется немного подождать, — сверкнула девушка белозубой улыбкой, быстро выставляя на стол сациви и "Абсолют". — Приятного аппетита! — компаньоны синхронно поблагодарили официантку и безо всякого промедления принялись за еду.
— За победу! — поднял рюмку командор.
— За нашу победу! — откликнулся Денис, выделив слово "нашу".
Компаньоны выпили, крякнули и приступили к трапезе.
— Это ты ото лба уточнение сделал, или... — полюбопытствовал Шэф, наливая по второй.
— Конечно "или", — пожал плечами старший помощник. — Видел я этот фильм.
— А ты оказывается старый перец... — задумчиво протянул командор. — А с виду и не скажешь.
— Ничего не старый, — Денис отсалютовал главкому рюмкой. — Просто дети запоминают всякую хрень — я и запомнил.
На этом беседа прервалась, потому что Нина подала сначала харчо, а затем — шашлык, и возобновилась только тогда, когда пришла пора выбирать десерт. С учетом того, что завтра, прямо с утра, старшему помощнику предстояло осваивать тонкую науку вождения автомобиля в условиях мегаполиса, со спиртным поступили весьма сдержанно и заказали лишь бутылочку "Черного аиста". Ну и, естественно — кофе, а старший помощник еще и мороженое.
— А ты, оказывается, жаден, Парамон... — хмыкнул Шэф, лениво потягивая божественный нектар.
— В смысле? — поднял бровь Денис.
— В прямом, — пожал плечами командор. — Договаривались на десять тысяч зелени, а ты раскрутил бедного Луарсаба на тридцатку евро...
— А нефиг было в меня из пистолета палить!
— Так это же не он, а охранник, — удивился Шэф. — Луарсаб-то здесь причем?
— Луарсаб причем? — зло ощерился старший помощник. — У одного моего знакомого поговорка была: Скажи мне кто твой друг, и я пошлю тебя на хуй! Не умеешь дрессировать персонал — будешь платить!
— А-а-а... Так ты за справедливость...
— Именно! — отрезал Денис.
И словно бы услышав о чем идет речь, а может действительно услышав ("Аргус" позволял), к столику, через пару минут, подошла Полина. Теперь, перед компаньонами вместо белокурой... в смысле — платиновой бестии, предстала Золушка, скромная и застенчивая, как бухгалтерша в начале корпоратива. А еще она напоминала деревенских девушек на танцах, только те от смущения теребили в руках платочки, а Полина — конверт.
Ее скромность и нерешительность объяснялись тем обстоятельством, что она не знала, какое наказание грозит ей за обман. Она-то приглашала молодых людей на дегустацию коньяка и приятное знакомство с управляющим "Черепахой, твердо зная, что вместо накрытого стола их будет ждать Крысобой, то есть — заведомо заманивала на заклание — если называть вещи своими именами. И не ее заслуга, что молодые люди не пострадали — просто жертвенные барашки оказались волками в овечьих шкурах.
Но больше всего ее пугало то, что она узнала в "старом" Шэфе "молодого человека", которого видела за столом, вследствие чего решила, что он оборотень. Современный кинематограф с его любовными историями с вампирами и оборотнями разлагающе действует на неокрепшие девичьи умы... впрочем, на окрепшие тоже. Все эти страхи и соображения были написано на ее лице большими буквами.
— Луарсаб Мзевинариевич просит принять его извинения, — тихо произнесла Полина и положила конверт на край стола.
"Вот же ж сука, — подумал Денис. — Девку прислал, вместо холуя какого-нибудь. Типа — попользуйтесь, если желаете. Дополнительный бонус от администрации!"
"А что? Девица вполне себе. Очень даже ничего..." — оценивающе протянул внутренний голос.
"Да ты что! — разозлился Денис. — Мало что ли баб, которые в койку прыгнут добровольно и с песнями! Не хватало еще служебным положением пользоваться! Извращенец!"
"Ну... — тебе решать. Хозяин — барин!"
А вот тут, честно говоря, старший помощник был неправ. Очень даже неправ. Какого такого холуя мог прислать управляющий "Черепахой"? Крысобоя? Ну, разве только для того, чтобы отвадить завсегдатаев от клуба. Увидев такое чудище, обладатели клубных карт торжественно бы их сожгли и поклялись страшной клятвой, что нога их никогда не переступит порог вертепа, где встречаются подобные монстры. Использование Крысобоя для деликатных поручений внутри "Черепахи" — прямой путь к снижению дохода от клуба до нуля и, как следствие потери места управляющего.
Идем дальше. Бешенный. Его теоретически можно было бы использовать для подобной миссии, но Бешенный находился в состоянии не позволяющем его использовать ни для чего иного, кроме оказания интенсивной медицинской помощи. А больше холуев у Луарсаба и не было. "Торпеды" не в счет — они люди Вахтанга и не надо впутывать их в это дело — и так много лишнего увидели, наверняка все своему боссу доложат, но тут уж ничего не попишешь — так карты легли. Конечно, можно было бы самому отнести конверт, но это было бы совсем уже невместно.
Конечно, если бы шеф приказал, чтобы он сам принес, тогда другое дело — пришлось бы идти. Но, такого распоряжения не было, значит остается один единственный доверенный человечек — Полина. Ничего, труд небольшой — конверт не тяжелый. А если эти... — Луарсаб даже мысленно не называл Шэфа и Дениса никакими бранными словами — опасался, мало ли что... Если молодой умеет от пуль уворачиваться, а шефа сам Давид ставит выше себя, то думать от таких людях надо прилично, иди знай чего они умеют... Да и с другой стороны, от Полины не убудет ежели чего — чай не впервой. А он ей премию выпишет, когда все закончится. Так что, повторимся, неправ был старший помощник, огульно осуждая Луарсаба Мзевинариевича.
— Присаживайся, — улыбнулся командор и девушка робко уселась на краешек стула. И куда только девались грация и высокомерие светской львицы — была она напряженная и затравленная, как будто готовилась вскочить в любой момент и задать стрекача.
— Тебе налить? — спросил Денис, кивая на бутылку, но Полина только молча покачала головой — ее губы были плотно сжаты, видимо для того, чтобы не выпустить наружу остатки душевных сил, позволяющих не грохнуться в обморок.
И ее можно было понять — находиться рядом с людьми... точнее — с существами, одно из которых играючи расправилось с Крысобоем и Бешенным (не считая оболтусов из службы безопасности), а второе — вообще было оборотнем, это не каждому под силу. Но! Если ты сумел вырваться из недр Подлянска, зубами, ногтями и прочими частями тела выгрызть себе место в столице, значит справишься и с этим заданием. Как поет Трофим: "И на рынке знает каждый, Тофик — умный и отважный, потому что деньга накопил". То же самое можно сказать и про Полину — раз она сумела накопить денег, а она сумела! — значит она умная и отважная! Девушка задорно тряхнула своей платиновой гривой и попыталась улыбнуться, но признать эту попытку зачетной не смогли бы даже самые предвзятые судьи — заступ был очевиден.
— Успокойся, — поморщился Шэф. — К тебе претензий нет. Ты не предатель, а боец невидимого фронта, выполняла задание руководства. — От этих слов на щеках девушки вспыхнул нервический румянец и она с надеждой перевела взгляд на старшего помощника, ожидая его реакции. А вдруг второе страшное существо не будет таким добрым, как оборотень? Что тогда!?! Денис улыбнулся:
— Хочешь — посиди с нами и выпей, хочешь — просто посиди, хочешь — иди куда тебе надо. Мы тебя не держим. Налить?
— Налить! — облегченно выдохнула Полина. В тот же момент, к столику подлетела Нина — поняла, что руководство остается, стало быть надо быстренько обслужить.
— Полина Андреевна! — с дружелюбным подобострастием улыбнулась она. Такая улыбка свидетельствовала о том, что секретарь Луарсаба была человеком неплохим, иначе улыбка была бы просто подобострастной, безо всякого дружелюбия. — Чего вам принести?
"Ишь ты — Андреевна! — прокомментировал внутренний голос. — Не хрен собачий! Но, я бы все равно трахнул. Хороша!"
"Отвянь, — лениво отмахнулся Денис. — Заниматься сексом с пьяными, или зависящими от тебя женщинами — не комильфо! Мне это претит!"
"Какие мы щепетильные! — восхитился голос. — Я тобой горжусь!"
"Да пошел ты..."
— Кофе, как обычно, — начала диктовать Полина. Официантка кивнула, — сыр, — новый кивок, — апельсины, лимон и еще бутылку вот этого, — Полина показала на "Черный аист".
— Все?
— Пока все.
Денис взял конверт, собираясь убрать его во внутренний карман куртки. Ничего пересчитывать он не собирался, справедливо полагая, что вряд ли управляющий "Черепахой" станет их обманывать, или же Полина по дороге отслюнит купюру-другую, но был остановлен девушкой:
