Волчица и пергамент. Том 9

— Я вырву глаза сестрице Ив, — заявила Миюри.

Коул не знал, откуда она набралась таких варварских высказываний, но Ханаан рассмеялся, будто его щекотали, а Миюри, фыркнув, устремила взгляд на брата.

Коул был не один.

А перо иногда может быть сильнее меча.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Они почесали головы, и вскоре появилась такая мысль. Надо нанять людей и направить их в Орбурк, чтобы распространять слух о том, что предводитель горожан в действительно являлся самозванцем.

Они продолжали придумывать разные решения, например, такое непростое и окольное, как нанять священнослужителей и устроить богословские обсуждения.

Первые пять способов они придумали сравнительно быстро. Когда они дошли до десяти, Коул уже изрядно устал, на двадцати у него разболелась голова.

Когда на бумагу заносилось тридцатое предложение, Коул спрашивал себя, как им в голову пришла идея одолжить лошадь и пустить её по городу, повесив на неё надписи: "Этот человек — поддельный".

За этими усилиями первый день незаметно пролетел. На второй в комнате появился Ле Руа, вероятно, узнавший об их намерениях от Ив или, скорее, просто решивший посмотреть, чем они были заняты. Потому что каждый раз, когда что-то происходило, эта троица, способная легко чем-то увлечься, оказывалась вместе.

— Пожалуйста, не перенапрягайтесь так, — попросил их Ле Руа и открыл деревянное окно.

Свет восходящего солнца хлынул в комнату, больно ударив по глазам Коула.

Трёхдневной отсрочки, которую Ив дала Коулу, было, скорее всего, недостаточно, чтобы не дать собору собрать силы для подавления мятежа. Ле Руа, должно быть, решил, что эти трое глупцов вместо решения проблемы просто сгорят от перенапряжения усилий.

К тому же, если недосыпать, есть урывками, выжимать из себя всё и доводить себя до предельного утомления, принять трудное решение станет легче.

— Госпожа Ив в настоящее время через свои связи в Эшьютадте, вероятно, изучает предысторию самозванца. Узнав о делах этого человека, ей, возможно, удастся выяснить, какая компания прикрывается самозванцем, что позволит быстро узнать, какое влиятельное лицо стоит за ним и его использует.

Просто зная о медных копях, медь добывать не сможешь. И на сооружение строений и хижин в Эшьютадте нужны материалы, их где-то надо получить. Тот, у кого есть мудрость и деньги, надо думать, не пропустит оставленные следы.

— Ещё аристократы города готовятся к скорым сражениям, я пошёл к ним предложить редкие книги и послушал, что они говорили.

Рассказывая, Ле Руа ходил по комнате и раздавал всем хлеб и питьё. Миюри с тёмными кругами вокруг глаз сидела на углу кровати и смотрела в лист бумаги, наверное, когда она с Ле Руа сидела вместе в книгохранилище, он привык к такой заботе. Ханаан сидел, обхватив голову, на коленях в углу комнаты и пытался собраться с мыслями.

— Эшьютадт, похоже, собирался осадить Орбурк. Если б это им удалось, измученные горожане как-нибудь подняли волнение и сдали город.

Если рвение, насаждавшееся шайкой самозванца, угаснет, если власти удастся должным образом проявить себя, Архиепископ сможет принять их и как служитель духовный, и как правитель.

— Однако у госпожи Ив, как и у меня, есть одна мысль. В случае, если осада затянется, можно опасаться, что самые важные из шайки самозванца ускользнут. Там же много развалин, по которым было бы легко бежать?

Например, большой сливной канал от медных залежей.

— И если слишком тянуть, можно в итоге привлечь немало народу.

Это тоже было причиной, по которой сюда приехала Ив, готовая сыграть роль злодея.

Например, пусть на большой земле имеются аристократы, которым идеи Предрассветного кардинала пришлись по душе. Что будет, если кто-нибудь вроде Пьера воодушевит их броситься в Орбурк на помощь слуге Господа Предрассветному кардиналу, окружённому войском Эшьютадта?

— Три дня срока — это предел поблажки, которую могла дать Ив.

В любой момент на подмогу Орбурку мог пожаловать кто-то слишком деятельный.

Для Ив, как для торговца, который быстро находит решения, бездеятельность, вероятно, очень болезненна, особенно, когда она уже решила, как действовать. Что, если Коул сдержал её из-за своего себялюбия, но в итоге так ничего и не сделает?

— Похоже, госпоже Ив очень нравится досточтимый Коул, — сообщил Ле Руа весело, но несколько озадачено.

Ле Руа был очень дружелюбен по чврей природе, но главной его работой была торговля опасными книгами, так что он чутьём на опасные ситуации превосходил большинство людей. И пришёл он в комнату Коула проверить, как обстояли дела, возможно, потому что не доверял собравшимся в комнате так же, как Ив, Ле Руа подозревал, что они могли в порыве отчаяния решить отправиться в Орбурк.

— Если я узнаю что-то ещё, дам вам знать, — произнёс Ле Руа, позаботившись о каждом, и вышел.

После его ухода в комнате остался утренний, непривычно свежий для троих затворников воздух, все трое вдруг ощутили, насколько они устали.

— Возможно, это именно то, что чувствовала госпожа Рутея, — произнёс Коул, откусил кусок хлеба, положил остаток на стол и посмотрел на голубое небо за окном. — Задача движется к решению, но мои руки до неё не дотягиваются.

Имя "Предрассветный кардинал" стало слишком громким. А большие люди не могут растрачивать себя на мелочи.

Хотят ни того или нет.

Вместо этого от больших людей ждут, что они будут идти в верном направлении и служить маяком для своих последователей. Возможно, подумал Коул, все эти приключения, которые были до сих пор, напряжение разума, опасности и движение по самому краю, всё это уйдёт.

Коул не был любителем приключений и не считал, что в опасности есть что-то привлекательное. Но если подумать...

Миюри в Акенте страшно расстроилась, судя по всему, из-за того ощущения боли, которое в ней вызвала мысль об окончании её приключения.

— В книги записано всё в этом мире, но... Но настоящая действительность в них полностью не записана, — в каком-то ошеломлении произнёс Ханаан. — Преподобный Коул, пред тобой по-прежнему будут оставаться затруднения. Однако я...

Ханаан резко, будто он прирос к полу, поднялся, и немного смущённо произнёс:

— Пусть мои силы и невелики, я буду рядом с преподобным Коулом, чтобы поддержать его.

Коул с улыбкой взял руку Ханаана в свою и с благодарностью пожал. Ему показалось, что Миюри, откусывая хлеб, посмотрела на них острыми, как два меча, глазами. Когда рукопожатие завершилось, Ханаан устало пожал плечами и сказал:

— Всё же я просто книжный червь, не способный из-за этого самостоятельно что-то придумать. Я пойду в архив собора поискать каких-нибудь подсказок, что-нибудь из истории инквизиции. В истории иногда попадаются удивительные случаи прощения.

Потом Ханаан потянулся, чтобы размять окоченевшее тело, и, спотыкаясь, вышел из комнаты. В открывшуюся дверь Коул увидел сидевшего на стуле охранника, бросившего на него недовольный взгляд и прикрывшего за своим подопечным дверь.

Дверь закрылась, в комнате опустилась тишина, нарушаемая звуками слишком тихого города, доносившимися из окна.

Миюри неподвижно сидела, глядя на бумагу в руке.

— Миюри? — позвал Коул, подумав, что она задремала.

Но Миюри медленно наклонилась назад и бухнулась спиной на кровать.

— Всё это не интересно, — пробормотала она, глядя в потолок. — Брат может сам решить любую проблему и наказать всех плохих типов.

Это не было похоже на её вечно суровую оценку. Вот бы она смогла поделить надвое это могущество и одарить его хотя бы одной из половинок, подумал Коул и улыбнулся этой мысли. Потом он глубоко вдохнул и подсел к ней.

— Осталось ещё два дня, — произнёс он, и Миюри вздрогнула, вероятно, не ожидая от него таких слов.

Коул был уверен, что она ждала от него каких-нибудь умных слов, наподобие: в этом мире не всегда происходит, как должно. Миюри посмотрела на своего брата, и тот улыбнулся в ответ.

— Я понемногу начинаю понимать, как следует вести себя старшему брату.

Или что означает стать взрослым. Это не выбирать между идеалами и действительностью, а иметь храбрость цепко удерживать и то и другое.

Кажется, это признание не показалось Миюри интересным, она молча перевернулась на кровати и прильнула к нему сбоку. Её хвост извивался, сердито похлопывая по кровати. Потом её хвост успокоился, и Миюри произнесла:

— Когти и клыки бесполезны, Рутее это тоже известно и уже давно.

Коул рассматривал ещё один вариант, но не записал его из-за присутствия Ханаана, вариант опирался на возможности Миюри. Она проникла бы в Орбурк одна, укусила за задницу самозванца и его шайку, а потом бегала бы повсюду, вразумляя тех, кто попытался бы на неё напасть.

Но даже если она, как герой из легенды, сделала всё, что могла, задача, пожалуй, не была бы решена. И Миюри сама знала это.

— О никчёмности и речи быть не может, просто надо, чтобы подходящий человек был в подходящем месте, — сказал Коул.

Миюри, будто ощутив подобие обмана, недовольно хмыкнула. И это вдруг напомнило Коулу Ньоххиру.

— Когда строилась купальня, господин Лоуренс утешал такими словами госпожу Хоро.

— Маму?

— Когти Хоро очень помогли добраться до жилы с горячей водой. Но они совершенно бесполезны для более тонкой работы. Госпожа Хоро с большой яростью смотрела на меня, когда я работал с "хоберном", откачивая воду.

Миюри вздохнула и вновь уткнулась лбом Коулу в бок. Были слышны только похлопывание её хвоста о кровать и негромкий шум города из-за окна.

Коул положил руку на голову Миюри и улыбнулся одними краями губ, словно устал. Он не был одинок в ощущении бесполезности своих сил для мира.

Он погружал пальцы в серебристые волосы Миюри, будто разделяя с ней это ощущение.

Движения её хвоста понемногу ослабевали, пока он не лёг мягко на кровать, шерсть на нём беспомощно встопорщилась и снова улеглась.

Коул решил, что она уснула. Он потянулся за сложенным на краю кровати одеялом и накрыл им Миюри. Глядя на её измученное лицо, он начал жалеть, что в оставшиеся два дня будет происходить примерно то же самое.

Нет, — подумал он. Если так всё понимать, ничего, кроме разочарования, впереди не будет. Если эта девчонка-сорванец однажды вдруг обернётся женственной девушкой, он почувствует себя недостойным её.

Потрясённо улыбнувшись, Коул встал с кровати, собрал разбросанные бумаги и стал один за другим просматривать пришедшие в их головы варианты.

Выдумать их было тяжёлым трудом, но когда он всё записывал, все они казались нелепыми и очевидными, до которых додумался бы любой.

Но сейчас, перелистывая страницы, он почувствовал, как ощущение, возникшее, когда он гладил голову Миюри, ощущение собственной невесомости, несущественности, стало остывать, а он сам словно снова обрёл вес.

Через два дня собор отдаст приказ, и войско направится в Орбурк.

Те, кто поверил имени Предрассветного кардинала, падут в ту грязь.

Возможно, что-то ещё могло бы произойти. Что-то, что спасло бы их от сражения, что-то наподобие признания самозванца ненастоящим и обращения к Эшьютадту с просьбой о прощении. И, прежде чем Коул станет Предрассветным кардиналом... нет, прежде чем станет взрослым, он бы сказал напоследок, что в мире существует то прекрасное, на которое можно опереться.

Однако перелистывание страниц дало ясно понять, что этого там не было.

Коул подумал, что именно поэтому Церковь, прежде такая строгая, постепенно развратилась и стала разваливаться.

Даже в таком мире оставались честные люди. Вот, тот же самый Эшьютадт, который позволил усомниться в своей мудрости и репутации ради жалких людей, поселившихся на той земле.

Коул посмотрел в потолок и, глубоко вздыхая, подумал: "Так не годится". Он сказал себе, что не сможет придумать что-то ещё в этом роде, и снова стал просматривать страницы.

Вот это записывала Миюри, возможно, ещё до рассвета, почерк жутко неряшлив из-за недосыпа или разочарования тем, что в голову ничего не приходило, кроме череды диких вариантов. От поджога города, что пугало не меньше сражения с войском, до сбора диких собак со всего Эшьютадта, чтобы перепугать жителей Орбурка — последнее отдавало откровенной сказкой.

Перелистывая с кривой усмешкой на лице страницы, Коул наткнулся на ещё один странный вариант.

— Атака водой...

Эти места страдали от наводнений, и Миюри видела отблеск ужаса тех времён в надписях на стенах у входа в подземный склеп собора. Если бы гнев Божий явился людям не на словах, в в виде разрушительной стихии, возможно, они смогли бы понять, что шли за лжецами.

Но для этого нужны были дожди, о чём можно было лишь молиться...

Меж тем его глаза продолжали бежать по каракулям Миюри. То, что увидел там Коул, заставило его на пару мгновений зажмуриться, на бумаге было приведено подробное описание.

— Это... те земли?..

Рисунки на листе напоминали город мечты Миюри — со стенами без ворот, но, судя по надписям, это были Орбурк и места неподалёку от него. Орбурк был обведён кружочком с пометкой "низкий уровень". Места вокруг города были помечены: "высокий уровень".

А к северу от Орбурка была проведена горизонтальная линия.

Рассматривая всё это, Коул ощутил какое-то предчувствие. Отложив лист, он посмотрел на спавшую Миюри и принялся кое-что искать. А именно — карту, которую он разворачивал перед Ив. Карту местности, прилегавшей к Эшьютадту, с изображением огромных сливных каналов времё древней империи.

А теперь сравнить с рисунком Миюри.

— Река.

Река протекала севернее Орбурка через место, помеченное словами "высокий уровень".

Коул на мгновенье застыл.

Миюри недавно говорила о когтях и клыках как о бесполезной силе в современном мире. Она, должно быть, спросонья записала всё, что пришло на ум, не придав значения присутствию Ханаана.

Своими когтями она могла прокопать путь воде из реки. Это может вызвать разрушительное наводнение.

Коул невольно прижал ладонь ко рту.

Орбурк находится на месте бывшего медного рудника, заброшенного, вероятно, из-за частых наводнений и протечек воды. За многие годы он полностью скрылся под слоем грязи.

Но если взглянуть на Орбурк с расстояния, можно различить неровности земли, а также кое-какие следы минувшего. Волчье чутьё Миюри позволило ей вмиг разобраться с неровностями большой территории. Вероятно, она по-быстрому рассмотрела место у реки, когда искала логово мошенников.

В продолжение записей Миюри Коул прочитал:

Когда я разрушила ванну в горе за нашим домом, мой брат страшно разозлился на меня. Брат, ты болван!

Возмутительным проделкам Миюри не было числа, об этой Коул вспомнил только из этой записи.

Завершалось описание этого варианта словами:

И потому мы должны обвинить в разливе реки людей, раскапывавших развалины.

Этот вариант сильно выделялся среди остальных диких способов. Миюри действительно должна была всё это увидеть, по сути, это было как бы продолжением того, что эта девчонка-сорванец делала в прошлом.