Прикусив губу, решила попросить помощи Ориона, так как никого рядом больше не было, и тот решил полностью воспользоваться ситуацией, запечатлев на коже легкий поцелуй.
— Орион! — Я грозно сверкнула глазами, и парень улыбнулся.
— Прости, я не смог удержаться.
— Держи свои желания в узде, — холодно ответила я, с недовольством ощущая негу. Ох уж эта магия!
— Я постараюсь, — серьезно кивнул Орион, но тут же испортил все впечатление. — Но рядом с тобой все мысли покидают мой разум.
— Тогда лучше просто не подходи ко мне, — как только принц закончил со шнуровкой, я поспешно отошла от него, шурша подолом черно-красного платья. Я даже не знаю, почему выбрала эту мрачную расцветку, но почему-то нестерпимо сильно захотелось надеть на себя именно это платье.
— Неужели ты хочешь лишить меня единственной радости?
Янтарные очи встретились с моими скептическими зелеными глазами и улыбнулись.
— Ладно, пойдем ужинать. Я выбрал несколько блюд: запеченная свинина под сыром, нежная куриная грудка под ореховым соусом и рыба с веточками красной смородины. Что выберешь?
— Рыбу.
Принц кивнул, отвел меня в гостиную и пододвинул блюдо с рыбой.
— Что это за рыба?
— Толи форель, толи семга.
— Я не люблю семгу.
— Отчего же?
— По мне, слишком жирная.
— Но и форель не самая сухая рыба.
— К форели я отношусь нормально, — ответила я, отрезая первый кусочек и пробуя. — Форель.
— Вот и отлично.
Сам же принц выбрал для себя свинину и с удовольствием начал поглощать, изредка запивая виноградным вином.
Вечер я проводила так же, как и всегда. Мы сидели на веранде и пили теплый чай, глядя на ночное небо, усыпанное мириадами звезд. Почему-то сегодня было довольно прохладно, и я закуталась в легкий плед из мягкой шерсти. Вечер был прекрасен.
Рядом сидел феникс, прикрыв глазки, а слева от меня в кресле отдыхал Орион, потягивая темное вино из высокого бокала.
Мы молчали, каждый думал о чём-то своем, и всех это устраивало.
— Орион, — вдруг разорвал тишину мой звонкий голос, и принц медленно перевел на меня взгляд. — Скажи, где находятся принцы, когда я с кем-то из вас провожу время?
— Кто где, — пожал плечами парень. — Некоторые сидят в библиотеке, другие — гуляют по Саду. Все находят себе занятия. Терия, например, позавчера нашел склад с потрясающим оружием и выбрал себе отличную рапиру.
— Рапиру? — я удивленно приподняла бровь и представила высокого, тонко сложенного парня, больше напоминающего девушку своей внешностью, с изящной рапирой.
Да, именно это оружие идеально подходило ему.
— Угу, — промычал Орион. — Он как увидел то произведение искусства, так никто даже посмотреть на нее не смог. А рапира, конечно, хороша! Тонкая, острая, летящая... Напоминает своей хищной красотой розовую лиану, что славится своей прекрасной опасностью.
— А ты себе что-нибудь выбрал?
— Я? Нет, — парень покачал головой. — Я не очень люблю оружие, хотя владею им очень хорошо.
— Откуда такая нелюбовь?
— Просто не люблю сталь. Мне не нравятся эти тонкие пласты железа. Что за глупость?
— А как же ты тогда отстаиваешь свою честь?
— Когда надо, берусь за клинок, а так стараюсь атаковать словами.
— Это у тебя хорошо получается, — я невольно отвела взгляд, и Орион заметил это, поморщившись.
— Я же уже извинился, Элизабет.
— Я ничего не говорю.
— Но вспоминаешь.
— С этим я ничего не могу поделать. Воспоминания — основа нашей жизни.
Мы замолчали, а через некоторое время я зевнула.
— Орион, я, пожалуй, пойду спать. Сегодня был очень насыщенный день.
Принц кивнул, но не вызвался проводить меня до покоев, чему я была очень рада.
Рейн.
Утро началось со странного клекота, раздавшегося прямо над ухом. Я дернулась и от неожиданности проснулась, распахнув встревоженные зеленые глаза. Обвела взглядом комнату и напоролась на белого ворона, сидящего рядом на подушке. Сначала подумала, что это мне снится, и потрясла головой, но чудное видение не пропало, продолжая косится на меня черным взглядом.
— Элизабет? — раздался от окна немного смущенный голос, и я, наконец, увидела обладателя белой птицы.
У окна, сев на широкий подоконник, сидел Рейн в своем любимом встрепанном виде. Он, вообще, был какой-то странный. Все принцы даже издалека были красивыми и статными, сразу было видно — принцы. А Рейн, будучи тоже довольно красивым парнем, портил всю свою красоту постоянно встрепанной шевелюрой и своей костлявой фигурой. А посреди этого безобразия ярко блестели темно-синие как сапфиры глаза.
— Доброе утро, Рейн, — спокойно поздоровалась я, плотнее закутываясь в одеяло.
— Простите, что так неожиданно, — парень взлохматил волосы рукой. — Вы просто так долго спали, что я решил вас разбудить.
— Спасибо, — я тепло улыбнулась недомагу и попросила его выйти из комнаты, чтобы я переоделась и умылась.
Рейн — хороший парень, я вижу это в его глазах. Более того, он — гений, который мог бы добиться многого, если бы внезапно не погиб его брат. Думаю, этот парень не сильно заинтересован в борьбе за трон, ведь тогда его мечта разобьется на осколки. Я никогда этого не позволю, а потом... А потом, гениями не разбрасываются. Почему-то у меня возникает такое ощущение при взгляде на него, что он совершит великое открытие. И как только этот будущий маг закончит школу магии, я приглашу его ко двору, и будет у меня лучший в истории придворный маг.
Хмыкнув, я удовлетворенно кивнула своим мыслям и пошла умываться, а как только была готова, вышла в гостиную, где Рейн сидел в кресле и ковырялся в каком-то амулете.
— Что это? — я заинтересовано приблизилась и заглянула ему через плечо.
— Это? — принц вздрогнул, не заметив моего приближения, и обернулся. Его глаза тотчас вспыхнули восторгом. — Это анализатор ядов. Я сам его собрал, но он почему-то не работает, — маг недоуменно снова растрепал вихры. — Вот пытаюсь разобраться.
— А как он должен действовать? Может, я смогу помочь? — я присела в соседнее кресло и посмотрела на ромбик из красиво перевитых прутиков.
— Не думаю, — недомаг смущенно улыбнулся. — В амулетах могут разбираться лишь маги. Вы не видите силовых потоков.
— Даже если я не вижу силовых потоков, то это не значит, что я не могу вам помочь.
Рейн кивнул и протянул ромб.
— Структура этого амулета сплетена таким образом, чтобы вытягивать эманации энергии. Каждая вещь окружена особенными магическими молекулами, и этот амулет настроен на молекулы яда. Он должен ощущать их, вытягивая в себя и распознавая, но амулет почему-то не работает.
— Возможно, нарушено строение?
— Нет, со строением все нормально, — Рейн наморщил лоб. — Здесь что-то другое.
— Может, дело в том, что нет яда? — я слегка приподняла бровь. — Не в этом ли дело?
— Нет. Даже если яда и нет, амулет должен это распознать, но он вообще не реагирует на пространство.
— Это ваше личное изобретение? — на всякий случай переспросила я.
— Да.
— И никто до вас подобного не изобретать?
— Изобретал, но я доработал анализатор ядов. Раньше подобные амулеты просто взаимодействовали с окружающим миром, поглощая энергию владельца и используя ее как главную силу. Но такие амулеты очень неудобны и часто сбиваются, поэтому я решил разработать более безопасное устройство, но на последней стадии что-то пошло не так.
— Скажите, а форма амулета не может отрицательно играть на его работе? — я задумчиво погладила тонкие переплетения амулета. — Вдруг его форма не позволяет молекулам проникать в его структуру?
— Нет, я очень осторожно создавал форму, она идеально пропускает щупы.
Я замолчала, не зная, что еще можно предположить. Ведь я, действительно, ничего не понимала в магии.
— Хотя, знаете, — вдруг встрепенулся парень, и его синие глаза ярко блеснули. — Кажется, я знаю, как это можно проверить! Нужно посмотреть на него в акроидном поле!
— В чем? — я непонимающе нахмурилась.
— В акроидном поле. Это особая часть магического фона, в котором взаимодействие магических частиц проходит аморфным образом, — ответил принц и схватил амулет, уставившись на него горящим взглядом, а буквально через минуту радостно воскликнул. — Вот оно! В плетении присутствует маленькая трещина, именно она является главным дефектом, который и вытягивает магические молекулы за пределы созданной схемы!
Я с улыбкой посмотрела на Рейна. Какой же он все-таки хороший. Умный, задумчивый, но искренний. Настоящий гений.
— Спасибо, — синие глаза тепло встретились с моими зелеными.
— За что? — я невольно рассмеялась. — Я же ничего не сделала.
— Зря вы так говорите. Если бы вы не были рядом, то я еще долго разбирался бы в проблеме, а ваши рассуждения натолкнули меня на правильную мысль.
Я снова улыбнулась.
— Скажите, Рейн, а каким именно магом вы собираетесь стать?
Очень важный, кстати, вопрос.
— Боевым магом.
Просто замечательно, это-то мне и надо было.
— Очень хорошая профессия. Скажите, а вы бы хотели работать при дворце?
Синие глаза сначала недоуменно округлились, а затем прищурились.
— Это предложение?
— Да.
— То есть, вы сразу мне говорите, что не видите во мне будущего мужа?
— Я виду в вас великого мага, — я торжествующе улыбнулась. — И если я упущу вас, это будет самый глупый мой поступок.
Рейн хмыкнул и потянулся.
— Я очень рад, что вы приняли именно такое решение. Честно говоря, я никогда не горел желанием жениться, так что я вам очень благодарен за предложение. Конечно же, я согласен. С моей стороны тоже будет глупостью упустить такой шанс хорошо устроиться.
— Вот и отлично, — мы дружно улыбнулись. — Тогда, давайте позавтракаем?
— А что вы будете?
— Чего-нибудь легкое. Я бы не отказалась от фруктов.
— Фруктов? А каких?
— Любых.
— Любых... — парень на секунду задумался, но через мгновение тут же схватил амулет и нажал на алый камень. — Как насчет экзотики?
— Если честно, не очень люблю, но, может, вы поможете мне распробовать.
Ну, не отказываться же, раз Рейн уже заказал?
Но принц все-таки расстроился и грустно опустил глаза на руки.
— Не любите? Жаль, надо было сначала спросить у вас, а я сразу заказал.
— Ничего страшного, — я протянула руку и положила ладонь на ладонь принца. — Вы же хотели как лучше? А я никогда не пробовала экзотические фрукты в компании, поэтому папайя напоминала мне сгнивший труп, а карамбола была слишком кислой.
— Папайя — фрукт на любителя, — понимающе кивнул Рейн, но расслабился. — А маракуя?
— Вполне приемлемо, — подумав, кивнула я. — Но все-таки кисловато. Мне больше нравятся ананасы. Вы знаете, что ананасы становятся очень вкусными, если их посыпать солью?
— Я слышал, что ананасы посыпают сахаром, — темные брови парня недоуменно приподнялись. — Но чтобы солью...
— Вот и попробуем, — я ободряюще улыбнулась и невольно вздрогнула, когда в дверь неожиданно постучали. — А вот фрукты.
Через несколько секунд перед нами стояла тележка с фруктами...
— С чего бы вы хотели начать? — маг поднял кружок ананаса.
— Давайте, по очереди, — поежившись, предложила я, представляя кислотность некоторых фруктов. Во рту тут же появился кислый привкус, и я повела плечами.
Мы одновременно попробовали ананас и улыбнулись. Хороший, привычный и вкусный фрукт. Ананас растет везде, так что это не является чем-то экзотичным.
— Я где-то слышал, — вдруг проговорил Рейн, накалывая на вилку дольку папайи, — что чем хуже выглядит папайа, тем она вкуснее.
Откусив кусочек, принц сморщился и тут же отложил дольку.
— Но это такая гадость, если честно.
Я хмыкнула и взяла привычное зеленое яблоко.
— Именно поэтому лучше есть обычные фрукты... или просто те, которые нравятся. Я, например, люблю кью.
— Это? — парень кивнул на почти прозрачные дольки нарезанного фрукта едва различимого зеленого цвета.
— Именно. Кью очень приятный на вкус фрукт, немного кисловатый и освежающий.
А выглядит как обычное яблоко.
А после завтрака встал уже поднадоевший вопрос — куда идти? День надо как-то проводить, просто так сидеть скучно...
— Элизабет, а вы знаете, что Сад является самым огромным в мире лабиринтом? — синие глаза блеснули из-под черной челки.
— Лабиринтом? Разве это не просто территория, засаженная деревьями и растениями?
— Нет, вы ошибаетесь. На самом деле, Сад — невероятно большой и запутанный лабиринт. Я все эти дни собирал в библиотеке информацию о Саде, так как карту еще никто не придумал создать для облегчения дел, и понял, что каждая тропа создает еще более новые пути. Кажется, если пойти по одной дороге, то в любую секунду можно свернуть в сторону, но это не так. Каждая тропинка ведет только к одному месту, и сколько бы ты ни сходил с нее, ты придешь только туда, куда ведет тропа. Это странно, если учитывать, что вокруг много свободного пространства, но как только пытаешься свернуть, на пути возникают то большие скопления деревьев, то реки, то озера... Препятствия не дают сокращать путь. А чтобы пройти к самым красивым местам Сада, надо найти верный путь среди множества троп.
Я склонила голову набок, задумчиво перебирая пальцами темную прядь.
Вот, значит, как. Сад — лабиринт. Живой лабиринт.
Почему-то по спине пробежали мурашки, и я передернула плечами. Чем больше я узнаю о Саде, тем страшнее становится.
— Пещеры, — вдруг вскинул голову Рейн и взлохматил темные волосы на голове. — Здесь где-то есть ледяные пещеры. Я читал, что это потрясающие пещеры, полностью сделанные изо льда. В пещерах много ходов и легко можно заблудиться. Вы не хотели бы сходить туда, Элизабет?
— Почему бы и нет? — я пожала плечами. — Только тогда мне придется переодеться в костюм, платье не слишком пригодно для посещения подобных мест.
Расцветку костюма выбрала темную: черная блузка с золотой оторочкой, черные же брюки и точно такие же высокие сапоги. Волосы решила оставить так, не заплетая их в косу или хвост.
— Я готова, идемте?
Подав мне руку, принц повел в сторону двора, где как обычно дожидались уже оседланные кони. Запрыгнув в седло Орешка, я лаково потрепала его по белой гриве. Где-то над головой вскрикнул феникс, и огненная птица приземлилась мне на плечо, прикрыв глазки-бусины.
— Насколько это далеко?
— Точно не знаю, — Рейн сосредоточенно почесал переносицу. — Нигде не описано точное месторасположение пещер, но есть несколько указателей. Что-то мне подсказывает, здесь специально не оставляют точных данных, чтобы принцы находили все сами, используя небольшие подсказки. Первым указателем была развилка, посередине которой стояли три березы, а вторым — спуск с холма. Именно под этим холмом и располагаются пещеры, хотя я, хоть убейте, никак не могу понять, как ледяные пещеры могут находиться в абсолютно теплом месте? Единственной подходящей теорией является магия. Магия Сада.
— Она тут повсюду, — мрачно кивнула я. — Даже там, где самая естественная вещь вдруг приобретает непонятные качества.
