— Так мне же профессор МакГонагл сама сказала — что если меня интересует этическая сторона трансфигурации, то мне либо ждать седьмого курса, либо разбираться самой. Ты, кстати, не находишь, Гарри, что взрослые очень любят отдавать решение вопроса на самостоятельное изучение.

— Не переводи тему, — посоветовал я.

— Ах, да. В общем у мня в сумке всегда лежит исследование по этике трансфигурации. Ты знаешь, что как минимум треть изданий из необходимых мне находятся в запретной секции. Вот именно для этого официально я туда и хожу.

— Официально — ты вообще туда не ходишь! — отрезал я и подумал, что папе действительно стоит посвятить некоторое время ответам на ее вопросы, а то с Гермионы станется спуститься к Васе.

— Я поняла, Гарри.

Вот не верю, когда у нее такой взгляд мне начинает казаться что она ради удовлетворения своих научных изысканий пойдет на все и даже немного больше.

Осмотрела нас мадам Помфри быстро. Разработка Гермионы угрозы здоровью не представляла никакого и носила чисто эстетический эффект, но обычными заклинаниями убираться не хотела. В итоге нас чуть не оставили в лазарете, до тех пор, пока не прибудет медик из Мунго, для оказания посильной помощи в лечении порчи. Хотя я бы это порчей не назвал. Разуметься мы несколько взбунтовались. В конце концов, у нас еще ужин и уроки, да и девчонки явно хотели похвастаться приобретенным украшением перед заклятыми подружками. В лазарете осталась одна Паркинсон, и то, только потому, что белладонна, расцветшая у нее в волосах, могла представлять опасность для других студентов.

Фурор мы произвели. И относительно дружное появление двух факультетов второго курса в большом зале вместе и наш внешний вид. БлизнецамУизли понадобилось десять секунд что бы узнать, что произошло, и кто виноват. Подхватив Гермиону под белы рученьки, они попробовали оттащить ее в темный угол что бы задать один вопрос.

— Что ты туда намешала?!

Вопрос они, конечно, задали, а вот утаскивать у меня Гермиону я просто так никому не позволю. Так что эти двое клоунов просто бухнулись ей в ноги вымаливая чудодейственный рецепт. Зря, кстати. Гермиона не только списывать не дает, но и результатами исследований не делится.

— Это надолго у нас? — я подергал прядь, на которой цвело что-то мной не опознаваемое, я не силен в ботанике.

— Да нет, — пожала девочка плечами, — по моим расчетам всего на три-четыре часа.

— Значит, ребята из Мунго приехать успеют — полюбуются.

— Я не думала , что так все обернется.

— Да ладно тебе, — ничего не смертельного не произошло. Ну, захлебнется Невил слюной от желания выяснить, что у нас на волосах, как это растет и цветет, ну получит ДДД втык от совета попечителей за слабое медобслуживание. Ну, так это мелочи.

— Ничего себе мелочи, — возразила девочка. — Впрочем, главного я добилась. На мои вопросы профессору придется ответить.

Отработка для Геримоны началась буднично. Усталым папиным взглядом и вопросом

— Ну и что вы там намешали, Грейнджер. — если папа обращается к представителю семьи по фамилии — это что-то да значит, и не всегда это что -то плохое

Подруга, решив не затруднять себя ответом, положила на папин стол листок с рецептом. Практически на этом моменте отработка была закончена, ибо душа зельевара требовала максимальной концентрации на новом зелье. Тут же появились какие-то бумажные огрызки, на которых отец принялся что-то бешено черкать, и похоже доводить рецепт до ума. Все-таки взрыв котла не слишком удобная форма использования. Через некоторое время к нему присоединялась и Гермиона, нависнув у него за плечом и пытаясь разобрать каракули ужаса всея Хогвартса. Папин подчерк действительно был ужасен — иногда к Мионе подходили ребята с факультета с просьбой перевести то, что профессор Снейп написал на полях. При исправлении домашнего задания необходимо был учитывать эти пометки, далеко не всегда полные педагогического терпения и человеческого участия. До откровенного оскорбления учеников отец никогда не опускался, но его непростой характер читающие на себе чувствовали всегда.

Где-то через час к нам присоединился Драко, посмотрев на происходящее, только покивал головой и достал свои ненаглядные игрушки.

— Они так давно?

— Уже часа полтора, — решив последовать дурному примеру, который, как известно, заразителен — я достал свой пистолет. Пистолет у меня был один, с маскировочными чарами обязательный к ношению при объявлении чрезвычайных ситуаций, которые пока в семье не объявляли. Гермионе тоже выдали похожий, но подозреваю, что он у нее лежит где-то глубоко в недрах сундука.

Отборы в команду по квиддичу прошли без эксцессов, если не считать того что за мной больше двух недель хвостиком ходил Оливер Вуд и просил присоединиться к ним ну хоть в каком-нибудь качестве. Несмотря на то, что квиддич мне не интересен, летать я любил, и летал хорошо — папины таланты проявились. Мадам Трюк любезно закрывала глаза на некоторые вольности на уроках полета, главное, чтобы дело до травм не доходило. Разумеется, умение прилично держаться на метле не пропуск в команду, просто Вуду, профессор МакГонагл напела о том, как хорош в полетах был мой отец и что у меня врожденный талант, уж она-то видела. Скорее всего действительно видела. Окна нашего декана выходят аккурат на летную площадку. Из примечательного в отборах в команду можно было припомнить только робкие попытки Рона стать вратарем. С одной стороны, на метле он держался достаточно уверенно, с другой ему дико не хватало уверенности в своих действиях, поэтому периодически метла взбрыкивала и вообще вела себя как норовистый скакун под неумелым всадником. Как он добивался такого результата на стареньких чистометах непонятно, но факт остается фактом, его попытка пройти в команду окончилась падением и четырьмя переломами без сотрясения. Как ехидно заметил Драко — что бы было сотрясение нужно что бы было чему сотрясаться.

Вскоре после этого меня вызвали к директору. Честно говоря, я ожидал этого гораздо раньше. Кабинет директора на мой взгляд напоминал свалку. Привыкнув к кабинетам моей семьи, я не воспринимал обиталище ДДД как место где можно много и продуктивно работать. А еще меня здесь раздражали кресла. Есть такой вид мебели сев в которою проваливаешься в их мягкие объятия. Колени торчат выше головы, а встать из них сохранив видимость достоинства крайне сложно — приходиться сидеть на самом краешке изображая проглотившего линейку. Бабуля Вальбурга сейчас мной бы гордилась осанка у меня как никогда близка к идеальной.

— Чаю? — главное смотреть на переносицу и не встречаться с директором взглядом. Оклюменции меня конечно обучают, но где я и где Дамблдор.

— Нет, спасибо. Я только пообедал.

— У меня вкусный чай на травах, — продолжал уговаривать ДДД

— Мне нельзя на травах, — делаем самую разнесчастную моську — у меня аллергия.

— Может тогда лимонную дольку?

Ага, пропитанную веритасерумом, нет спасибо не надо мне этого счастья — вежливо отказываемся. Следующие пять минут мы играем в этикет. Мне предлагают — я отказываюсь, не повторяясь в причинах. Вот что значит бабулина школа, фиг я бы без нее столько продержался.

— Я хотел поговорить с тобой о ситуации сложившейся в школе. Как ты ладишь с профессором Амбридж?

Вот что значит скользкий вопрос. Никак я с ней не лажу. Но виртуозно избегаю отработок, взяв за принцип поведение новобранца в армии. Да сэр, нет сэр, так точно и разрешите доложить. Мой лексикон на ЗОТИ ограничивается этими фразами, ну еще и параграфами учебника, которые приходиться задалбливать как дятел — наизусть, пониманию эта галиматья не поддается. И что мне отвечать?

— Профессор Амбридж наш преподаватель, мое дело не ладить с ней, а получать все возможные знания, которые она нам даст.

Похоже, директор такого не ожидал, поэтому на некоторое время погрузился в молчание. Последнее время в прессе все чаще мелькали статьи на тему "Маразм Дамблдора" и "Никто не возвращался" с другой стороны "Придира" и пара проСветлых газетенок вовсю распинались о том, что великий темный маг так и не нашел своего успокоения и желает вновь терроризировать бедных магов и маглов. В качестве основных аргументов они ссылались на личность, пожелавшую остаться неизвестной, которая, впрочем, лично видела, что происходило в Хогвартсе этой весной и даже лицезрел дух Волдеморта, которого я остановил уже во второй раз. Брехня! С моей точки зрения, лучшей позицией для министерства было бы игнорирование данных статей, по принципу собаки лают ветер носит. Попытки Официальных СМИ убедить людей, что ничего не происходит как правило, приводят к обратному эффекту и нагнетанию истерии.

— Я рад, мой мальчик, что ты так ответственно подходишь к вопросам учебы.

ДДД явно прикидывал, как продолжать разговор дальше с таким неконтактным ребенком как я.

— Однако я хотел напомнить тебе, что юность — это не только полное погружение в учебу, но и пора, когда ты обретаешь друзей на всю свою жизнь, находишь свое призвание, это пора вопросов и ответов, которые не могут дать книги и библиотека. Ответы, которые ты можешь найти только, окунувшись во всю полноту жизни. Скажи, почему ты отказался пробоваться в команду по квиддичу. Ты ведь очень хорошо летаешь.

Опять двадцать пять! Ну ни в жизнь не поверю, что директору еще не озвучили мою позиции в отношении данной игры. Хорошо мы не гордые повторим.

— Мне не нравиться квиддич. Это либо игра, не имеющая смысла, либо две игры в одном флаконе. Ни то, ни другое меня не привлекает. Мне нравиться...

Быстро прикусил язык, чтобы не ляпнуть шахматы. Все-таки Уизли не превзойденный шахматист и учитывая, что я с ним ни разу не играл, при такой версии мне мгновенно посоветуют обратить на него внимание.

— Фигурное катание.

— Фигурное катание?

О фигурном катании, которое трепетно любит тетушка Туни, почти все в семье могут говорить часами, именно это мне сейчас и предстояло.

— А вы не знаете?! — надеюсь мой взгляд загорелся энтузиазмом. — Это магловский вид спорта очень красивый, на коньках ведь даже маги катаются, а вот фигурного катания у них нет.

— У нас нет. — мягко поправил Дамблдор, на что я отмахнулся.

— У нас нет. Под музыку ставятся танцевальные композиции. Это очень красиво, просто волшебно. В последнее время, правда, наши английские фигуристы выступают не очень, советские почти весь пьедестал занимают...

Зубы я заговаривал директору минут двадцать и наконец, он меня отпустил, что не могло не радовать. Мне предстоял мучительный вечер в компании учебника по ЗОТИ. Хорошо Гермионе, у нее память почти фотографическая! Сегодняшний день помимо визита к Директору был отмечен отработкой Рона Уизли у Долорес Амбридж. Вообще-то это была его третья отработка, но сегодня на уроке его несдержанный язык опять подложил ему свинью. Все начиналось почти мирно, пока рыжий в очередной раз не возмутился стилем преподавания. Умудрившись ляпнуть, что в случае если Волдеморт воскреснет нас эта галиматья не защитит. Воскрешение темного лорда для министерства больной вопрос. Я, если честно, вообще не понимаю, как произошедшее в Хогвартсе вылезло наружу, но это тем не менее факт. Еще в начале лета в прессе прошла волна панических статей о его возможном возвращении. Где прошла утечка и не была ли эта утечка спланирована в недрах нашей семьи не знаю, но последнее вряд ли. О таком нас бы предупредили. Открытость информации наше кредо.

В общем Рон сегодня ушёл к Амбридж. И все ещё не вернулся. Как бы я к нему не относился, мне искреннее не хотелось бы что бы ему пришлось познакомиться с кровавым пером.

А знакомство все равно состоялось. Вернулся Уизли почти к самому отбою, баюкая руку и смертельно бледный. Естественно влезла Гермиона с требованием показать, что случилось. Случилось перо. Рука Уизли, покрытая кровью, где-то свернувшейся, где-то еще сочащейся, вызывала желание придушить Амбридж за издевательство над детьми. К чести рыжего он не плакал и даже не скулил. Достав походную аптечку, у Гермионы всё всегда под рукой, подруга быстро обработала раны. Но фраза "Я не должен перечить министерству" похоже останется в виде шрамов.

— Надо бы к мадам Помфри, — заметила девочка, — и к директору. Это уже ни в какие ворота не лезет не говоря уж о том, что нарушает конвенцию о правах ребенка.

— Магловскую конвенцию, — мимоходом заметил я. — А к мадам Помфри действительно надо. И к директору.

— Не пойду. — уперся рыжий рогом.

— А зря, это даст нам определенный рычаг влияния на Амбридж, так Гермиона?

— Не совсем, — девочка отошла в сторону и выудила из своей без размерной сумки свод правил Хогвартса. — Помните нам Филч как-то упоминал о том, что телесные наказания запретили, так вот их запретили, но в уставе школы, все еще есть пункт о телесном наказании ученика. Пункт 3 подпункт 6 от 1345 года, не отменен. Но все равно к директору надо сходить — он должен быть в курсе.

— Не пойду, — еще более зло зашипел Уизли, учитывая, что ему уже не раз попадало, за информирование вышестоящих о делах наших скорбных, он дул на воду.

Надо сказать, даже Перси был впечатлен демонстрацией политики министерства. Близнецы в два голоса строили планы мести, и что-то мне подсказывало — эти планы могли аукнуться нам так, что мало не покажется.

К мадам Помфри мы пострадавшего увели. Бедная добрая женщина долго не могла подобрать цензурных слов что бы описать свое возмущение. Что бы не думал Рон директору об этом доложат обязательно, вопрос в том, что случится раньше безумная мстя близнецов или разборки Дамблдора с Амбридж.

Утром нам прилетела радостная весть. Амбридж назначена на пост куратора Хогвартса. Напроворившие глазам своим и прессе гриффиндорцы рванули за разъяснением к Перси и Гермионе, как к людям, прочитавшим устав Хога от корки до корки. Пункт о кураторстве там был, Амбридж получала власть и права.

Возмущенные поведением министерской ставленницы гриффиндорцы решили, что заниматься ЗОТИ им надо самостоятельно, идея, кстати, похвальная, и тут же, не отходя от столов в большом зале организовали кружок, названный армией Дамблдора. Откуда всплыло это названия я понять не смог, какая армия, с кем они воевать собрались? Впрочем, ответ на этот вопрос вошел в зал раздражая взгляд ярко розовым костюмом. Что-то мне подсказывало что надо связаться с дядей Люциусом, ибо совсем не ладно в королевстве датском.

На общий сбор младшего поколения в Выручай-комнате мы с Гермионой пришли пораньше, подруга даже откапала в недрах своего сундука данный ей пистолет. Пусть Драко порадуется — он у нас любитель оружие в порядок приводить. Блондин-который-маньяк-оружейный появился минут через десять, кинул сумку на кресло, расслабил галстук и ухмыльнулся:

— Полюбуйтесь.

На мантии у него была видна нашивка министерской дружины.

— На фига? — поразилась Гермиона,

— Если не можешь остановить безобразие — нужно его возглавить. Не помню, рассказывал вам или нет, но Амбридж все таки добилась своего. У нее были долгие и проникновенные беседы почти со всеми из наших. Даже меня эта участь не обошла — чаем напоили, расспрашивали о том, как отец относится к шумихе в прессе, что я думаю, и так далее и тому подобное. Хотя не могу назвать разговор легким, — Драко посерьезнел и взялся за пистолет Гермионы, оружие его явно успокаивало. — Честно говоря не особо хотелось ввязываться в эту дружину, но все разговоры на Слизерине сейчас только о ней. Если ты записался значит поддерживаешь министерство. Для Семьи сейчас не время привлекать внимание, и мне проще создать видимость активности и присмотреть за ребятами. Тут ведь власть наравне со старостами. Принимают в дружину с первого курса, правда первым трем нельзя наказывать, но ведь можно сообщить о нарушении старшим, а они уж точно накажут.