Сугубо финский попаданец

Полковник Лагус видел как темные силуэты вражеских танков то поодиночке, то группами уходят назад, но сделать уже ни чего не мог, русских оказалось слишком много. Правда поле боя осталось за кавалерийской дивизией и к окруженным частям прорваться тоже ни кому не удалось, а значит и победа вроде как на стороне Суоми. Только радости ни какой нет, по траурным дымам Эрнст видел, что половину своих бойцов из тех кого он сегодня утром повел в наступление, он уже ни когда не встретит.

В штабе СЗФ к 23.00 в тихой панике подводили итоги: наступление сорвано, две стрелковые и одна моторизованная дивизии в окружении, 123 и 100 практически не боеспособны, группа Борзилова обескровлена, сам он ранен. Уверенности , что фронтовой резерв завтра исправит ситуацию, нет ни какой. Похоже проклятый Маннергейм готовил эту ловушку заранее, а доблестная разведка просрала сосредоточение войск из Карелии. Тимошенко и Мерецков сидели напротив друг-друга и молчали, обоих грызла одна мысль:— "Что докладывать Сталину?"

31 глава. Момент истины.

18/II-1940г. Лес. 4 км восточнее станции Кямаря.

— Сссука!!! Нна-а!!!

— Ай, ку-урва!

— Пся крев!!!

— Б..дь! Б..дь!! Б..дь!!!

— Матка Бозка!

В перепаханном артиллерией лесочке, среди изломанных сосен, "лисих нор", стрелковых ячеек, разбитых блиндажей кипела озверелая рукопашная. Поляки вцепились в горло русским, русские с утробным рыком поднимали на штыки поляков. Никому третьему, в этом месилове родичей места не было. Славяне сводили древние счеты. Ни французские инструкторы, ни финские офицеры связи, прикомандированные к польской Гренадерской дивизии, такой животной ненависти еще не видели. Война до сих пор шла без особых зверств. Раненых старались не достреливать, пленных брали обе стороны, а тут второй день все как с цепи сорвались.

2-я польская Гренадерская дивизия занимала по дуге двенадцати километровый фронт прикрывающий железнодорожную станцию Кямаря и соединялась флангами с последним резервом Маннергейма — 12 пехотной дивизией. Вместе они составляли кольцо motti в который угодили три советские дивизии. Ликвидировать котел такими силами было не реально, но оттеснить русских от железной дороги было необходимо, по этому Маршал 16 февраля лично приехал к генералу Брониславу Духу. Они два часа просидели над картой, после чего Дух составил приказ на наступление. Замысел был прост как мычание, сосредоточить против 7-й стрелковой дивизии огонь всей артиллерии и половины минометов гренадеров, два полка пехоты растянуть еще сильнее, а два высвободившихся использовать как ударную группировку и атаковать в стиле Великой Войны, польский генерал только посетовал, что французы не поставили химических снарядов. Долбежка началась почти сразу, с 19.00 и продолжалась с небольшими перерывами до рассвета. На не успевших толком окопаться в заледенелом грунте красноармейцев обрушилась, без всяких аллегорий — смерть. За ночь польские саперы сняли проволоку и в девять часов утра, проваливаясь по колено в снег, в атаку молча пошли жолнежи. По ним почти не стреляли, некому было, на передовой позиции находился перераненый, оглушенный и контуженный батальон. Участок, перекрывающий рельсы, взяли почти без боя и легко продвинулись на восемьсот метров в глубь прореженного леса. Потом началось страшное. В руки поляков попало не меньше полутысячи беспомощных людей и над лесом прошелестел многоголосый стон. Артиллерия уже не стреляла, польские расчеты после тяжелой ночной работы валились с ног, а советская экономила боеприпасы, так что в тишине зимнего дня звуки разносились далеко. Только можно ли назвать звуками этот нечеловеческий вой терзаемой заживо плоти? Сколько это можно было терпеть? Ну полчаса, ну сорок минут, а потом на русской стороне без всяких командирских приказов, без зажигательных лозунгов комиссаров, поднялись мужики и пошли убивать.

21/II-1940г. Кремль. Кабинет Сталина.

— Вы подвели партию. Вы подвели весь советский народ. Вы должны быть наказаны! — От волнения Сталин говорил с сильным акцентом.

По центру кабинета стояли навытяжку двое, такие разные, но сейчас такие одинаковые — Тимошенко и Мерецков. Их лица были даже не бледные, а какие-то зеленоватые, у Мерецкова заметно дергались отвислые щеки, Тимошенко сам того не замечая, начал мелко трясти головой.

— Почему вы с такой крестьянской покорностью позволяете себя бить?! Государство вам отдало лучшие силы, все что вы просили. Как вы всем этим распорядились? — Сталин махнул рукой. — Что теперь с вами делать? — Он повернулся к длинному столу.

— Клим? — Ворошилов подскочил как на пружине.

— Расстрелять! Расстрелять , как бешеных собак! — Сталин чуть не плюнул от досады.

— А фронт тебе доверить, Клим? Ты конечно Маннергейма враз побьешь?

— Борис Михайлович? Что скажете вы?

— Многое скажу, товарищ Сталин. — поднимаясь ответил начальник Генштаба.

— Говорите, не стесняйтесь. Время стеснений прошло, воевать надо. — Шапошников переступил с ноги на ногу, пару раз вдохнул-выдохнул, как перед прыжком в воду, а потом посмотрел прямо в желтые глаза.

— Товарищ Сталин, положение серьезное, но не безнадежное, хотя теми тремя дивизиями из резерва Главной Ставки, которые просят товарищи, дело не спасти. Ситуация окруженных не настолько сложная, как кажется, после поражений в Карелии. Они сейчас занимают лесной участок три на четыре километра между железной дорогой и шоссе Ленинград-Виипури. Атаки поляков отбили, раздробить группировку не дали. Плотность войск по периметру окружения — хорошая. Товарищи из Северо-Западного фронта наладили воздушный мост, каждый день доставляется от тридцати до сорока тонн продовольствия и боеприпасов, налажена посадка У-2, забирают раненых. Комбриг Коньков наладил твердое управление всеми частями. Пока есть снабжение, думаю будут держаться. Так-что зря товарищи Тимошенко и Мерецков положили три дивизии своего резерва пытаясь деблокировать группировку. Дать им еще три дивизии, так они и их положат, без заметного результата. — Шапошников еще раз переступил с ноги на ногу и опустил глаза. Сталин продолжал не отрываясь смотреть на него, как буд-то видел в первый раз.

— Продолжайте товарищ Шапошников, что вы предлагаете?

— Как вы сказали, товарищ Сталин — воевать.

— Воевать? А что мы по вашему до сих пор делали?

— До сих пор, товарищ Сталин, мы шапками закидывали. — начальник Генштаба снова твердо смотрел в желтые глаза. Сталин усмехнулся.

— Занимались шапкозакидательством. Что ж, судя по результатам, вы наверное правы. Что конкретно предлагаете? Да вы садитесь, садитесь, в ногах правды нет.

— Спасибо, товарищ Сталин, я лучше пройду к карте, с вашего позволения. Сталин снова метнул желтый взгляд в своего собеседника, но теперь уже с каким-то веселым изумлением.

— Хорошо, проходите.

— Товарищи, все что происходило до сих пор, все неудачи объясняются очень просто, это называется — "неуважение к противнику". Против нас воюет по европейски оснащенная армия, с хорошо подготовленным офицерским корпусом и отличными нижними чинами. Как показала практика, ни в чем не уступающая, а во многом превосходящая японские войска, с которыми мы столкнулись в прошлом году. Ко всему прочему, эта армия опирается на цепь долговременных оборонительных сооружений, построенных с учетом самых современных требований. Мы же, как в Гражданскую пытаемся штыками и навалом разбить грамотную оборону.

— Ты Гражданскую не трожь! — вскинулся Ворошилов и тут же потух под желтым взглядом.

— Продолжайте, Борис Михайлович, правильно вы все говорите.

— Спасибо. Продолжу. Причина провала наступления на линию Маннергейма — банальный маневр сил противника по внутренним оперативным линиям — начальник Генштаба провел указкой плавную дугу от Карелии до Карельского перешейка, — в том, что это перемещение не было вовремя замечено, есть конечно вина товарищей Тимошенко, Мерецкова и Грендаля, но как минимум не их одних. — Берия, сидевший у края стола, как-то заерзал, но тут же мгновенно затих. Сталин отчетливо хмыкнул.

— На данный момент, мы имеем на перешейке не мнение 11 финских дивизий, одной польской и до десятка бригад, что в пересчете на стандартные дивизии получается 18 дивизий. Попытка атаковать такую силу 27 дивизиями — закономерно обречена на провал. В такой конфигурации обороны, военная наука рекомендует, как минимум трехкратное превосходство, а с учетом невысокой подготовки наших войск, лучше иметь четырехкратное. — В кабинете повисла какая-то заледенелая тишина. За такие слова можно не только головы лишиться, а и всего остального, причем товарищи из НКВД быстро умереть не дадут. Сталин опять хмыкнул.

— Значит эти ни в чем не виноваты — он качнул головой в сторону застывших как соляные столпы Тимошенко и Мерецкова.

— Виноваты, да еще как, они обязаны были как грамотные командиры предусмотреть возможность увеличения группировки противника и довести до Главной Ставки необходимость адекватных мер по нивелированию возможного дисбаланса. — Ворошилов аж крякнул от такой формулировки.

— А ты сам, чеж молчал, товарищ Шапошников? Раз такой умный.

— Никак нет, товарищ маршал, не молчал. Еще две недели назад вам была представлена аналитическая записка Генштаба. Там как раз такой вариант предусматривался.

— Какая записка? Ни какой записки я не получал. — Шапошников только руками развел. Сталин с интересом рассматривал старого соратника.

— Может и эти тебе Клим какие-то записки писали? Писали? — спросил он глянув на руководство СЗФ. Мерецков, зажмурив глаза, четко как на плацу сделал шаг вперед:—

— Так точно, товарищ Сталин, от второго февраля сего года, об увеличении артиллерийской группировки противника, товарищ Сталин!

— Иш ты, опять выкрутился, хитрый ярославец,— удивился будущий Отец Народов.

— Хорошо, сосредоточить 70 дивизий мы можем, а что есть еще в запасе у Маннергейма?

— По мнению Генштаба, все доступные резервы финский Главный штаб обороны уже задействовал, однако остается возможность маневрирования силами с не атакованных участков и судя по всему отведена на пополнение кавалерийская и 1-я пехотная дивизии.

— А если поступить, как предлагал этот? — Снова кивок в сторону Мерецкова.

— В сложившейся ситуации, удар через Северное Приладожье не возможен.

Сталин начал прохаживаться по кабинету, куря папиросу. Минут десять ни кто не произносил ни слова. Затем Иосиф Виссарионович решившись на что-то, произнес:—

— Наркомат обороны совершил ошибку отстранив Генштаб от планирования ведения войны. С сегодняшнего дня эта ошибка исправлена, Генштабу поручается составить план по разгрому Финляндии. План предоставить к завтрашнему вечеру.

22/II-1940г. Кремль. Кабинет Сталина.

Шапошников у карты.

— ... Таким образом самый ранний срок начала наступления на Карельском перешейке является 15 марта. Позже начинать так же нельзя, начнутся оттепели, распутица, невозможность использования зимников и ледовых аэродромов. Следующий благоприятный период для наступления начнется в июле, но по понятным причинам мы его рассматривать не будем. К началу операции в составе СЗФ планируется иметь : 40 стрелковых, мотострелковых и горных дивизий, чего конечно недостаточно, но за три недели по нашим коммуникациям больше не протолкнуть, учитывая необходимое маршевое пополнение, снабжение, снаряжение и вооружение. В составе 8-й армии 9 стрелковых дивизий, в 9-й — четыре, 14-я без изменений и войск оттуда забирать нельзя, мы должны учитывать возможные осложнения в районе Петсамо-Мурманск. Таким образом в наступлении на главном и двух вспомогательных направлениях будет задействовано 53 дивизии. Еще раз повторюсь, этого крайне мало, но большего не будет. По вспомогательным направлениям задача одна — связать находящиеся перед вами войска и не дать их ни куда перебросить, задач по захвату каких либо географических пунктов не стоит. По главному направлению. Основная работа уже сделана, долговременные огневые точки уже выявлены, глубина основной линии обороны известна и обозначены контуры промежуточной, таким образом созданы хорошие предпосылки для артиллерийского наступления. Прошу всех запомнить:— "Наступление есть перенос артиллерийского огня — вперед". Впредь будем действовать согласно этого постулата за исключением некоторых случаев, о которых поговорим отдельно. Предпосылкой для прорыва долговременной обороны является разрушение нескольких узлов, а не одного, как произошло в первом наступлении, это нарушит систему огня и сделает вражескую линию проходимой для стрелковых масс. Разрушением этих узлов займутся артиллерия и саперы, а не пехотные волны. В связи с вышесказанным у Генштаба есть первое предложение — назначить командующим артиллерией СЗФ — нынешнего командарма -13, комкора Грендаля, а на его место поставить комкора Жукова. План по проведению арт наступления утвердить в Генштабе к 26 февраля, товарища Кулика к артиллерии СЗФ не подпускать. Планы по инженерным действиям командармам утвердить к 24 февраля у дивизионного инженера Карбышева. Он же окажет консультации по месту действий. К подавлению обороны привлечь авиацию, главной задачей которой является изоляция поля боя, второстепенная — разрушение узловых станций в оперативном тылу противника и лишь однажды, подчеркиваю-однажды массированный удар по переднему краю, непосредственно перед ударом масс пехоты. Рекомендуем на должность начальника ВВС СЗФ — комкора Смушкевича. План мероприятий утвердить в Генштабе к 27 февраля. Флот задействовать не предоставляется возможным из-за сложной ледовой обстановки, рекомендуем сосредоточиться на береговой обороне Мурманска. Если все рекомендации Генштаба будут выполнены, линия будет прорвана к 16-17 марта. Следующий этап — параллельное преследование, задача — уничтожение отходящих сил противника. Однако здесь пока масса неясных вопросов и план уничтожения финской армии между основной и промежуточными линиями проработан недостаточно. Ясно одно, без задействования танкового корпуса нам не обойтись, проверить идею эшелона развития прорыва (ЭРП). Создание такого соединения нового типа Генштаб рекомендует поручить комкору Павлову, ему же и возглавить соединение на время войны.

Пока все, товарищ Сталин.

— Значит на сегодняшний день у вас готов первый этап, прорыв линии Маннергейма?

— Так точно!

— А как будете действовать потом, думали?

— Думали, товарищ Сталин, но многое будет зависеть от политических решений, а политические вопросы вне нашей компетенции.

— Даже так? Это вы хорошо сказали, вне компетенции. Ну что ж это верно. Товарищ Берия, что там затевают империалисты?— Нарком НКВД встал, внимательно оглядел собравшихся и отчеканил:—

— Высадку в Норвегии к 8-12 апреля крупными силами. Цель— захват Нарвика и перекрытие канала поставки железной руды для немцев. Начнут угрожать Швеции, шведы пропустят их корпус через свою территорию. К 20-22 апреля крупные силы могут быть в Финляндии. Сейчас в Англии заканчивает подготовку французская авиагруппа, ее перебросят к финнам уже до конца марта, их задача будет прикрывать развертывание экспедиционного корпуса. — Могут ли шведы присоединиться к этим силам?