Волчица и пергамент. Том 10

Люди там, не-люди здесь.

Смятение Миюри было вызвано, должно быть, тем, что она ещё аз увидела расстояние между одними и другими.

— Будь ты священником, — сказал немного шутливо Коул, — ты бы сказала, что Бог всегда с тобой.

И он погладил по голове Миюри. Её обычно гордые, острые уши безвольно обвисли.

— Я же, знаешь ли, не Бог, — продолжил он, и Миюри, тяжело вздохнув, посмотрела в небо. — К тому же я когда-нибудь уже не смогу сопровождать тебя в твоих сумасшедших приключениях. Настанет время, когда я буду сидеть в какой-нибудь тихой часовенке и молиться за твоё благополучие в пути.

Она не из тех, кто слушалась, если её попросить вести себя тихо, но, хотя Коул искренне желал, чтобы она поскорей успокоилась, он в то же время не собирался заставлять её сидеть на стуле, положив руки на колени. Чем угрюмо сидеть в комнате с мрачным лицом, лучше пусть она радостно порхает по свету, в конце концов, и Коул чувствовал бы себя счастливей тогда.

Мири выглядела подавленной, будто на лишилась своего корня, будто её оттолкнули.

— Однако, — произнёс Коул и легонько ущипнул, почти погладил, её щеку. — Дверь открыта в любое время. Разве этого недостаточно?

Коул не знал, где должна находиться эта дверь — в Ньоххире или где-то ещё. Но если волчица, не способная жить в маленьком мирке, ринется в большое приключение и вдруг почувствует утомление, у неё должно быть место, где она сможет остановиться. Чтобы, даже разочаровавшись и потерявшись в мире, она обязательно бы его нашла.

— Я навсегда останусь твоим старшим братом, даже если мы с тобой расстанемся.

В лютую бурю, когда ничего не увидеть отчётливо, это, одно-единственное, будет светить наверняка.

Эту мысль вкладывал Коул в свои слова, но Миюри, тихо всхлипнув, вдруг помрачнела.

— Быть вечно твоей сестрой... Нет, — буркнула она.

Нежелание сдаваться — признак силы.

— Ты даже не можешь называть меня как-то иначе, корме как "брат", — с лёгким смешком возразил Коул.

Волчонка легко поймать, если его раздразнить, он сам вылезет, чтобы укусить.

Миюри вцепилась в плащ Коула, а он с лёгкой улыбкой погладил её по голове.

Даже в Ньоххире замужество Миюри беспокоило Коула, хоть и не так сильно, как её отца. Он с волнением представлял себе, как эта непоседливая девушка покидает дом, и купальня становится тихой.

Но она расстанется с домом не навсегда, в мире всё связано. И если продолжаться продвигаться вперёд, обязательно доберётся до своего нового дома.

— Если ты солнечная святая, то для меня провожать взглядом твоё сияние с востока на запад — это, думаю, не слишком много.

Горячность и неутомимость, дававшие уверенность в том, что если Миюри и пропадёт, то обязательно появится вновь, делали её прозвище — "солнечная" — как нельзя более подходящим для неё.

— А на случай, если ты увязнешь в ловушке тьмы, я буду держать зажжённым свой тусклый огонёк.

Чтобы показать, что рассвет уже пришёл.

— В конце концов, я преподобный Предрассветный кардинал, — Коул снова потрепал Миюри по голове. — Ладно, скоро начнёт холодать.

Коул имел в виду, что пора идти на постоялый двор, но хитрая Миюри нарочно притворилась, что неправильно поняла его слова. Она всем телом крепко прижалась к нему, пытаясь протиснуть голову ему под мышку. Имея в виду, что ей нужно делать именно это, чтобы не простудиться.

— Эй, подожди-ка... — пробормотал Коул, пытаясь её удержать.

Хвост Миюри радостно ходил вверх-вниз.

Коул был рад, что ей стало лучше, но он не хотел, чтобы Миюри навсегда осталась избалованным ребёнком. Он силился оторвать её от себя, но эта волчица не желала сдвигаться ни на ноготь.

— Миюри, хватит, перестань.

— Ху-ху-ху-ху! Не-а!

Если Шарон или Ваден увидят нас, подумал Коул, они снова будут ошеломлены. Крысы, побеспокоившиеся ранее о Миюри, задрав головы, смотрели на них двоих.

Слова о тусклом огоньке, освещавшем путь заблудшим во тьме детям, вполне подошли бы для Священного писания. Но день, когда Миюри и он смогут стать маяками для людей и без лишнего шума, не страшась ни дождя, ни ветра, будут вести за собой людей, был ещё далёк. Сейчас же Коул чуть не падал от игривого поведения этой юной волчицы.

Он уже начинал сердиться на её своевольное упрямство, когда...

— Ха-ха-ха, — смеялась, ёрзая по телу Коула, Миюри, ещё не замечая, что что-то привлекло его внимание, а заметив, в тот же миг остановилась. — Мм... Мм?

К Коулу пришло ощущение, что впереди что-то было, и он постарался увидеть, что это. Всё будто застыло, подчиняясь безмолвному чему-то.

Как бы то ни было, а Миюри первой пришла в движение. Она, делая вид, что трётся лицом о его грудь, тихо произнесла:

— Кажется моему брату в голову пришла мысль, попробую-ка угадать.

Коул несильно оттолкнул голову Миюри, таким жестом выражают неудовольствие собаке, которая не может чему-то научиться.

— Прежде чем отправиться в целую кучу портов, следует проверить некоторые определённые места, — ответил он.

Миюри, которую не особо заботило состояние своего хвоста, но которая не забывала заботиться о своих волосах и часто просила расчесать или заплести их.

Не дождавшись продолжения, она принялась тормошить его, бить своим кулачком, но несмотря на то Коул продолжал смотреть на то, что предстало перед его внутренним взором.

То, что располагается немного в отдалении от жилищ людей, поэтому некому будет удивляться, что там кто-то приходит или уходит среди ночи. А кроме того, оно всегда устремлено к небу.

— Маяки! — нашла сама ответ Миюри.

Серьёзных оснований считать такой ответ правильным не было, но у Коула возникло странное чувство уверенности.

Миюри, от которой Коул безуспешно пытался отцепиться, сама отпустила его и со скоростью ветра помчалась к двери на нижнюю палубу.

Иления, только что вышедшая из двери, поспешно уступила дорогу, но, взглянув по очереди на стоявшего Коула и исчезавшую Миюри, побежала вслед за последней.

Крысы тоже покинули палубу через свой собственный ход.

Коул перевёл взгляд на небо и сощурил глаза. Облака стали редеть, но пока ещё недостаточно, чтобы увидеть звёзды.

Они не были видны, но они там были.

Коулу показалось, что ему удалось коснуться невидимого хвоста астронома, и он побежал за Миюри и Иленией.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

На корабль срочно позвали Ле Руа, в каюте на столе развернули большую карту.

Ваден, стоя перед картой, заговорил на правах капитана:

— Поскольку спешно отправленному астроному покупали книги, можно считать, что обращение с ним было неплохим. Можно сказать, что его сманили, а не похитили. Следовательно место, в которое его отправили, должно было давать ему возможность вести астрономические наблюдения. Раз так, это может быть крупный город, аристократы которого соперничают между собой, шпиль какого особняка можно увидеть отовсюду, или же большая церковь, или монастырь.

Изложив свои предпосылки, Ваден разместил на карте фигурки рыцарей из настольной игры.

— Однако нашлась и более подходящая возможность. Место, в котором не вызовет интереса приход или уход незнакомцев, где даже инквизиторы не удивились бы горящему среди ночи свету.

Деревянная фигурка рыцаря заняла своё место на месте, не принадлежавшем ни одному из местных аристократов, — прямо в море.

— Ясно, наверное, это маяк на острове, — предположил Ле Руа.

— На территориях, находящихся под влиянием союза Рувик имеется несколько таких мест. Но одно из них наиболее удобно.

Моряки Вадена были деятельными мореплавателями, и когда Коул сообщил им, что, кажется, видел маяк в порту, они сразу сообщили название острова.

— Ха-ха... — продолжил Ваден. — Правда жизни заключается в том, что трещины между правителями становятся раем для преступников.

У Миюри возбуждённо горели глаза, она всегда любила истории про отряды конных всадников, разъезжавших по равнинам, однако истории про бороздивших моря пиратов ей нравились не меньше.

— Прежде портом владело королевство, и оно соорудило достаточно добротный маяк. А потом королевство оставило эту территорию, кому принадлежит право на неё после этого, не вполне ясно, свет маяка погас, и зажечь его вновь будет стоить немалых средств. Никто не был готов потратиться на остров, обитатели которого напоминают пиратов.

— Тогда, если на маяке поселился бы астроном, который каждую ночь наблюдал за звёздами и время от времени зажигал свет, то он, наверное, не вызвал бы подозрений, скорее, это бы всех устроило, — предположил Коул.

— А сверх того, в порту на острове нет сборщиков налогов. Можно привезти дорогие книги, и на это никто не обратит внимания.

Поскольку идея выслеживания астронома основывалась на изменениях в торговле книгами, Коул не удивился бы, если похитители тоже были озабочены тем, чтобы не оставлять записей о налогах. А значит, для тех, кто опасается преследователей и не хочет оставлять следы, удобнее этого острова, наверное, места бы не нашлось.

— Так что если начнём поиски с этого места, многого не потеряем, я думаю.

Ле Руа промычал, потирая подбородок, потом сказал:

— Исходя из услышанного, думаю, можно попробовать. Смысл в этом есть.

Будешь нетерпелив в погоне за результатом — тебе и белое может показаться чёрным. Но одобрение Ле Руа подкрепляло уверенность Коула.

— Тогда решение принято, — подытожил он.

Высадиться на острове и попытаться найти астронома.

Миюри, наклонившись к карте, стала пристально всматриваться в неё, и Коулу показалось, что из её темени и поясницы вот-вот вырвутся уши и хвост. В голове этой девушки разворачивалось большое, головокружительное приключение, в котором они в ходе морского сражения прорываются к острову, высаживаются на нём, побеждают бесчисленную толпу головорезов и отбивают у них астронома.

Коул мог бы сказать, что увлечённо разыгрывать героя для было лучше, чем впадать в уныние, однако на её поясе висел настоящий меч.

Если оставить дело Вадену и его команде, в ход пойдут клыки и когти пострашнее этого меча.

— Ладно, брат, когда отправляемся?

На Коула смотрела пара горящих глаз. Какие-либо обсуждения уже вряд ли были усестны.

— Господин Ваден, большое спасибо за твою помощь.

Ваден улыбнулся при виде изменившегося настроение Миюри.

Ле Руа остался в Арберке, Шарон тоже сошла с корабля. Миюри всегда сердилась на неё, называла курицей, но ей стало немного грустно, когда она узнала, что Шарон не поплывёт с ними на остров Кобб.

— Я должна дать Священное писание на общедоступном языке этому книготорговцу для продажи. Чтобы он прояснил мне ситуацию с этим, — объяснила с улыбкой Шарон, немного озадаченная разочарованно повисшим хвостом Миюри.

Она покажет Ле Руа образец напечатанной Священной книги, чтобы узнать, сколько у него может оказаться покупателей, и сколько они будут готовы заплатить, это позволит решить, сколько книг надо будет напечатать. Хотя Хайленд и Ив покрывали расходы на книгопечатную мастерскую и ремесленников, их возможности не были безграничными. Пора было действительно начать обращать в деньги всё, что было возможно.

— Это была отличная возможность приключения, — разочарован сказала Миюри, но её тон говорил: глупо упускать такое развлечение.

Шарон с усмешкой ответила:

— Всё хорошо. Я больше не пускаюсь в приключения сама, я вполне смогу читать эти приключения своим детям, чтобы утешать их.

Шарон могла показаться жёсткой, но в действительности она была очень заботливой, и сироты в приюте её любили. И потому легко представлялось, как она читает в приюте довольным детям сказки. Однако Миюри, наоборот, раздражённо закатила глаза, поняв, что Шарон сравнила её с ребёнком.

А на следующий день после этого разговора двух близких подруг корабль Вадена снялся с якоря и поплыл к острову Кобб.

— Плавание до острова займёт дня два? — уточнил Коул у Вадена.

— Если ветер не переменится.

Миюри махала Ле Руа, пришедшему в порт проводить корабль, пока книготорговец был ещё виден, потом она долго смотрела на город Арберк, будто ей не хотелось покидать его.

А Шарон не могла их проводить. Дело в том, что если она была бы человеком, то никак бы не успела добраться до Арберка. И на том важном совещании, на котором было решено отправиться на остров Кобб, её не было, потому что там присутствовал Ле Руа, и он мог задаться вопросом, как она могла добраться до портового города так быстро.

Если продолжать полагаться на силу не-людей, когда-нибудь несоответствие такого рода будет раскрыто.

Мысли Коула понеслись дальше, к скорому времени, когда сражение с Церковью завершится, и во всём мире наступит мир, но в этот момент неподалёку прозвучал расслабленный смешок:

— Ху-ху, пиратский ос-тро-ов...

У борта корабля, держась за него руками, стояла Миюри. Потом она вдруг присела и наклонилась вперёд, словно вбирая из невидимого колодца настрой. Тут же появились уши и хвост, шерсть на них блестела, словом, она снова была полна сил и готова действовать.

— Размахивать мечом — последнее средство, — указал ей Коул.

Вероятнее всего, что с астрономом обращаются как с учёным и не удерживают силой в тюрьме. Поэтому охрана, вероятно, будет малочисленной, и должно быть достаточно места, чтобы избежать каких-либо неприятных случайностей.

Но Миюри пропустила его наставление мимо всех четырёх ушей, рывком выпрямилась и со словами: "А, точно! Я должна спросить господина Вадена, найдётся ли у него повязка на глаз!" убежала.

— Тогда ты станешь пираткой, — откликнулся Коул.

Стараясь подавить досаду, вызванную разыгравшейся девушкой-сорванцом, он заметил крыс, тихо смотревших на него снизу вверх.

Остров Кобб был не очень большим, деревья на нём давно уже вырубили, совершенно его оголив. Остров окружало множество скалистых рифов, единственным местом, куда могли подходить суда, был порт в южной части острова.

Вся поверхность острова представляла собой чередовавшиеся участки голых скал и небольших лугов, способных дать небольшой заработок лишь нескольким пастухам, пасшим коз, большая же часть жителей была сосредоточена вблизи порта.

Маяк, ради которого корабль Вадена отправился в плавание, находился не так далеко от порта на восточном конце острова.

Отплыв от Арберга, корабль двигался весь день, чтобы к ночи встать на якорь в защищённой от ветра бухточке. Во время ужина Ваден развернул карту и принялся объяснять:

— К северу от маяка есть небольшой участок песчаного берега, к которому можно подойти на небольшой лодке.

— Тогда давайте приплывём на маленькой лодке на этот берег, дойдём до маяка, одолеем охранников, вытащим гадателя — и всё, — выпалила Миюри с горевшими огнём глазами.

Крысы, сидевшие за её хвостом, заметно забеспокоились.

— Верно, но мне нужно кое-что уточнить, — взгляд Вадена обошёл освещённые свечой лица, остановившись в итоге на лице Коула. — Если астроном на самом деле там окажется, что ты намереваешься делать, если он откажется возвращаться в Убан?