Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.2

— Да... здоровый парень, хоть и очень молодой, — согласился Антон. — Я тогда ещё подумал — где они его откопали?

— И пахнет Альфред тоже очень хорошо, а его брат-омега сейчас работает в одном из офисов "Милосердия" — занимается реабилитацией пострадавших. Ликана очень ценят другие волонтёры — он всегда находит нужные слова даже для самых сложных случаев. Очень обаятельный парнишка.

— Но ведь общая норма... — попытался возразить Оливье.

— Антропологи слишком активно эксплуатируют понятие нормы, — перебил гостя Гести, и Салли показалось, что Астрид вдруг раздвоился и сменил личину. — То, что основная масса населения не выбивается за рамки этой самой нормы, только показывает, что общий генофонд сохраняет стабильность, но стабильность не всегда показатель благополучия. Омегам всё чаще прописывают препараты для благополучного течения беременности, как и лекарства уже для самих детей, которые в детстве довольно часто болеют, пока не подрастут. Это целый сектор экономики, на котором тоже делаются большие деньги, и семьям более чем скромного достатка эти препараты часто бывают не по карману, почему им приходится покупать более дешёвые аналоги, а те нередко имеют целый ряд побочных эффектов. Общее снижение здоровья нации обусловлено ухудшающейся генетикой, а условия жизни только усугубляют это дело. Ну, скажи, какой толк от хорошей генетики, если её носитель вдруг погибнет от руки какого-нибудь мерзавца или в результате халатности ответственного работника или неправильных действий врача? А ведь если, допустим, омега, пусть и с самой хорошей наследственностью, забеременеет, а потом вдруг заболеет, то это отразится и на ребёнке — враждебные факторы повлияют на плод за счёт вирусов, нехватки каких-нибудь веществ или просто травм, и на свет может появиться больной ребёнок, который не факт что выживет и сможет дать потомство. Переизбыток поддерживающей химии тоже влияет на здоровье и внутриутробное развитие, добавляя своего. Нарушение правил воспроизводства повлекло за собой последствия, которые пытаются не устранять за счёт грамотной социальной политики, а компенсировать, причём достаточно безграмотно. Одно лечим, другое калечим. — Салли вспомнил Ронни и понял, что малыш родился больным потому, что Алекс в своё время тяжело переболел, а скотская медицинская политика не дала мальчику шанса на выздоровление.

— Законы передачи наследственности нашей расы очень просты, — снова заговорил Астрид. — Если омега, родившийся от альфы и омеги, родит ребёнка от беты, то потомку беты передастся часть наследственного аппарата и альфы и омеги. Но ведь у тех альфы и омеги тоже были родители, дедушки... Это как мозаика, которая каждый раз складывается из разных кусочков. Какие-то сочетания выводят отдельные гены в доминант, какие-то в рецессив, и так из поколения в поколение. Официальная наука это знает, но трактует факты так, как властям нужно, а ведь на основе этих выкладок принимаются решения на местах и выстраивается социальная политика. За века, прошедшие с начала Великого Холода, всё так ухудшилось, что дурная кровь начала травить и нас, омег, ведь ту застоявшуюся кровь со множеством новых мутаций, мы продолжаем нести дальше, передавая своим детям. И только двадцать пятая пара помогает нам хоть как-то ещё жить, сохраняя шанс на очищение. И кто-то уже смог очиститься, но для этого надо начинать жить по-человечески.

— И как двадцать пятая пара работает? — сдался Оливье, задавленный логикой лаборантов.

— Двадцать три пары хромосом, ответственных за фенотип, телосложение и физиологию, передают самые разные признаки. Двадцать четвёртая пара определяет типовую принадлежность и сцепленные с ней признаки, а двадцать пятая контролирует механизм скрещивания. Если генетика обоих родителей по какой-то причине не подходит друг другу или получившийся набор получается откровенно бракованным, то развитие оплодотворённой клетки не происходит, и та просто вымывается во время очистки. Иногда с запозданием, если оплодотворение произошло под самый занавес течки. Но получается это только тогда, когда порог несовместимости или брака критически превышен либо получившаяся комбинация или несколько комбинаций вроде как аннулируют друг друга, что делает невозможным дальнейшее развитие зиготы. Мы почти доказали этот эффект, вычисленный Рейганом Мариусом, но его ещё предстоит изучить подробно. Поскольку изрядная часть омег уже заражена дурной кровью, то чаще всего оплодотворение всё же происходит, но на свет рождается ребёнок с подпорченной генетикой. Если омега достаточно чист, то при незащищённом спаривании зачатие может и не произойти либо потом организм сам избавляется от ребёнка путём выкидыша. Если альфа или бета не так грязны генетически, то всё случается, и тут всё зависит от степени чистоты. Но если зачатие всё же происходит за счёт недостижения "порога отмены", как мы это называем, то, если уровень несовместимости критический, то беременность протекает достаточно тяжело, а то и вовсе может закончиться трагически — может погибнуть сам омега. Такая беременность подрывает его здоровье, высасывает жизненные соки, и тут уже счёт может идти на луны. Отчасти именно поэтому столько омег умирает при родах — организм за период беременности изнашивается до предела и элементарно не выдерживает нагрузок.

— А почему Мастер Комель и Мастер Иварус не смогли зачать ребёнка? — нахмурился Салли. — Они были вполне здоровы... и Мастер Комель неплохо пахнет...

— Вероятнее всего, при перекрещивании определённых хромосом получалась комбинация, которая и сыграла роковую роль. Может, она могла излишне критически отразиться на ходе беременности или что-то перебила... Например, соратники Рейгана Конрад и Римус Салливаны, с которыми он начинал, не смогли зачать общего ребёнка, притом, что оба были здоровы и достаточно неплохо друг другу подходили, но Риан потом разобрал особую нотку, которая его обеспокоила. Они не раз пытались, но все попытки провалились, и они сосредоточились на нашем будущем вожде.

— Ты про запахи? — насторожился Оливье.

— Именно. А ты не сообразил ещё сам?

— Оми способен по запаху распознать человека, — заговорил Салли. — Я то и дело сталкивался с тем, что восприятие запаха потом оказывалось верным... Почему так происходит?

— Это тоже часть нашей природы, но особо обострённым восприятием обладаем именно мы, омеги, — улыбнулся Гести. — Давайте немного отвлечёмся, я на стол соберу, и мы поговорим и об этом.

Снедь, выставленная на стол, была немудрёной. Гести и Астрид, отчаянно краснея, признались, что готовят неважно, потому и приготовили то, что проще всего. К отварной картошке, колбасе, сыру и магазинным булочкам были выставлены яблоки, груши и кувшин компота.

— Бывший муж постоянно меня пилил за то, что хозяин из меня никакой, — сказал Гести. — А когда узнал, что я поступил на заочное отделение учиться, то и вовсе взъелся. Он тогда меня за конспектами застукал, когда Франческо было три года, и выгнал нас обоих.

— А мальчика почему у себя не оставил? — удивился Оливье.

— Франческо меня защищать начал. Кастор особо ему внимания не уделял, собираясь заняться этим после детского сада, вот я и воспользовался случаем. Хороший мальчик получился. — Гести с гордостью обнял довольного сына. — Мы тогда поселились в доме под снос, я устроился дворником... Ту сессию я ещё закрыл, а потом заболел. Франческо испугался, когда мне совсем плохо стало, и за помощью побежал. Совершенно случайно он встретил Астрида и к нему бросился. Так мы и познакомились. Астрид тогда в общаге жил. Он забрал нас к себе, выходил меня... Я и не подозревал, что Астрид Двуликий, пока случайно не застал его в душевой, когда вставать начал. Помню, как испугался, когда увидел, как он напряжение снимает... Но Астрид меня успокоил, сказав, что ни к чему меня принуждать не будет. Потом у меня случилась течка, и он был со мной. Мне так понравилось, что мы стали любовниками. — Гести смотрел на своего Двуликого влюблёнными глазами и улыбался. — Потом я узнал, чем Астрид занимается, начал помогать, и это стало настоящим началом наших отношений.

— Я сразу учуял, что Гести чистый, — сказал Двуликий, беря своего омегу за руку и отвечая ему таким же пылким взглядом. — Меня так к нему потянуло, что мне стоило немалых сил сдерживаться с самого первого вечера. Останавливало только то, что Гести был болен, и я не хотел его заставлять. Я ещё не забыл, как меня самого домогались в школе... А потом во время течки Гести меня удивил — сам требовал, чтобы я был по-грубее. Когда течка закончилась, он подкараулил меня в душевой после очистки и так насел, что я едва не подумал, что у него в голове повредилось.

— Я долго не мог понять, почему меня так тянет к Астриду, пока он не дал мне почитать свою подборку по трудам Рейгана. Астрид уже тогда активно сотрудничал с подпольем после института, куда его пристроил дядя-бета, заметив, что Астрид очень способный.

— А кто твои родители? — спросил собрата Салли, поглаживая яблоко, которое так и не надкусил.

— Они были арестованы ещё во времена старого подполья, а дядя забрал меня к себе.

— А его не смутило, когда ты начал созревать повторно?

— Нет. Он был из сочувствующих и прикрывал меня, как мог. Когда я был в самом разгаре вторичного созревания и уже практически лез на стену, то он выбил мне академ, пока всё не улеглось более-менее. Даже приводил ко мне проституток, с которых брал слово, что никому не скажут.

— А кем был твой старший отец?

— Альфой, как и твой.

— А как получаются Двуликие? — спросил Антон.

— За это тоже отвечает двадцать пятая пара. Когда генетический потенциал омеги набирает нужные проценты, двадцать пятая пара запускает механизм вторичного созревания. Этим объясняются высокий порог выносливости, которым отличаются практически все Двуликие, их отменное здоровье и те случаи, когда наши братья становятся крепче.

— А как же Дэлиан? Он выше и крепче обычного омеги... Мне отец рассказывал. А ведь Дэлиан не Двуликий.

— Просто сильная альфья наследственность. Это и у альф тоже бывает и у бет. Например, у таких, как Кевин и Уэйд. Это доказывает нашу правоту.

— А почему ты больше похож на нормального омегу?

— Фенотип обычного омеги оказался доминантным, — пожал плечами Астрид, — но на всём остальном он не отразился. Салли стал покрепче, но вряд ли станет таким, как Дрейк.

— То есть бриться я не буду?

— Не будешь, иначе это уже отразилось бы на тебе. Да, ты спишь только со своими любовниками, что поддерживает нужный уровень эстрогенов в крови, но и от генетики тоже немало зависит. Ты сейчас в самом разгаре и это самое лучшее время, чтобы понять, что в итоге получится. Наша статистика показывает, что изменения, достигнутые на этом этапе, как правило, остаются неизменными. Для того, чтобы процесс продолжился, нужен более солидный толчок, чем гормональная перестройка.

— А это не слишком странно, что моё созревание идёт такими бешеными темпами?

— Процесс вторичного созревания и без того достаточно индивидуален в силу специфики генетического набора каждого нового Двуликого. Оно может начаться как в одно время с основным, чуть позже, под занавес или после. Ты и Дрейк начали созревать довольно поздно, что и спасло вас от частого гребня медицины. Мне просто повезло, но основную массу вылавливают ещё в школе. Те Двуликие, которые выпадают из Системы, живя в трущобах, могут только описать на словах, что с ними происходило, а мы, уже ориентируясь на результат, делаем выводы. Мы выявили уже несколько десятков спасшихся и официально зарегистрированных Двуликих, что сами к нам пришли, по всей стране. Это много. И это не считая тех, что фактически заперты по борделям и лабораториям. Наши стараются их разыскивать и освобождать, но и они много сказать не могут. Статистика показывает, что большая часть Двуликих проходит через вторичное созревание в промежутке от тринадцати до семнадцати лет, три-четыре процента — с двенадцати, около пяти — в семнадцать-восемнадцать. Средняя продолжительность созревания — от года до двух лет. Мы считаем именно активную фазу, через которую ты проходишь сейчас, поскольку её проще всего зафиксировать по первым признакам. Те методы, которые позволяют официальной медицине ловить нас по школам, основываются на гормональных тестах, которые показывают вероятность вторичного созревания. Те омеги, которые могут быть Двуликими, регулярно проходят подробное обследование каждые полгода, что помогает отсеивать обычных. Об этом не говорят, но эти же тесты помогают выявить омег, пригодных для военной службы. То, что ты начал созревать так быстро, можно объяснить только спецификой твоей наследственности. Особенно учитывая тот факт, что твоим дедом по омежьей линии тоже был Двуликий — сам Рейган Мариус. Мы ещё не слышали, чтобы подобное происходило, но это не значит, что активация вторичного созревания через поколение невозможно. Да и кровь Спенсеров — это само по себе нечто уникальное. Целые поколения носителей чистой крови! Таких уже почти не осталось.

— Не такие уж мы и чистые, — пожал плечами Салли. — Мой прапрадед-альфа был не слишком чист... мягко говоря... очень мягко...

— Арчибальд Кристо, мы знаем. Но его младший сын Салли был чист — грязная кровь практически не коснулась его. Чистота Спенсеров компенсировала грязь Кристо, к тому же детей было трое, что показывает, что Кристо не настолько были грязны, иначе детей бы просто не было. Или Орри Спенсер бы умер во время одной из беременностей или при родах. Потом эта чистота была приумножена очистившейся кровью Мариусов, потом Рейган заимел сына от омеги, что бы там с ним не стало... — Салли вздрогнул — особенность рождения Риана так и осталась тайной для большинства подпольщиков. — А потом был импринтинг. Ты один из самых чистых людей в нашей стране, и кто знает, как это могло на тебе отразиться.

— А обострённая восприимчивость запахов? Оми... и говорят, что и я так же могу. Интуиция...

— Эта способность дана всем нам. Вопрос только в степени развитости. Чем чище кровь, тем острее воспримчивость вне течки. Я заметил, что Оливье тоже принюхивался, когда обследовал тебя. И я чувствую, что он достаточно чист, а острое обоняние позволяет ему точнее ставить диагнозы.

— Но за счёт чего это происходит? Я понимаю про феромоны, которые помогают определить самого подходящего партнёра для производства потомства, но при чём здесь это?

— Да, при чём здесь это? — поддержал друга Оливье. — Я спрашивал папу и дедушку, но они сами не могли объяснить, за счёт чего это происходит.

— Это элементарно, — улыбнулся Гести. — Наше тело, пока оно живо, испускает целый букет запахов. Это результат работы обмена веществ. Пот, слюна, самые разные жидкости и вещества, необходимые для жизнедеятельности... Всё это тоже влияет на наш запах. Чем чище омега, тем больше нюансов он способен разобрать.

— А фантомное восприятие запахов?

— Тоже просто. Мы с самого рождения живём в окружении самых разных ощущений. Образы, запахи, звуки... Сознательно или неосознанно, но мы запоминаем и анализируем их. Из-за сильной животной составляющей нашей природы наши инстинкты, направленные на выживание, задействуются. С возрастом вся накопленная информация начинает влиять на наши реакции и восприятие, поскольку они сцепляются с тем, что мы переживаем. Ведь если какой-либо запах сопровождает неприятности, то учуяв этот запах снова, мы вспомним и то, что он сопровождал, если переживание было достаточно сильным. Это одно из понятий психиатрии, объясняющее, откуда берутся фобии. Однако к нам, омегам, отдельные понятия не применяют, поскольку нас считают вырожденцами. Это одна из основных ошибок современной науки, в которую они поверили сами. А ведь мы наделены способностью чувствовать запахи всех трёх типов, и это неспроста. Поскольку мы вынашиваем и рожаем детей, то на то, чтобы выполнить наше предназначение, причём не один раз, и направлены наши особенности. Мы чувствуем самых подходящих партнёров для спаривания по запаху. Но мало зачать ребёнка, его необходимо и сберечь, дать возможность вырасти, встать на ноги, а для этого необходимо быть уверенным, что ребёнок будет в безопасности. Да, мы наделены очень сильными инстинктами по защите своих детей, но мы не настолько сильны, чтобы выполнить эту миссию самим. Поэтому нам нужны рядом надёжные люди, на которых мы можем положиться. И мы чувствуем таких людей. Чувствуем некие вещества, благодаря которым понимаем, кто достоин доверия. Именно это и помогает сглаживать восприятие не самых приятных запахов потенциальных партнёров. Потому-то мы и говорим об изменении системы воспитания — это один из ключей нашего спасения. Тот негатив, что мы ощущаем в свой адрес, отвращает нас от потенциальных партнёров, усугубляет вонь.