Птенцы Бедвира

— Саранча! Сколько там её?

— Семь тварей!

— Бегом за Лукасом!

Бедвир насторожённо взглядывал на все коридоры и раскрытые в другие помещения двери, хотя и знал, что умению Лукаса просматривать здания доверять можно. Но привычки не оставляли. Одновременно тёмный маг начинал понимать, что бег на выручку к последним живым из этого дома тоже последний. Если он и его ученики собираются так проходить каждый дом, времени успеть помочь живым в городе не останется. А саранча, в конце концов, просто-напросто вскоре встретит их такой армией, что против неё им не справиться — даже со всеми их только что обретёнными навыками.

Кажется, об этом думал не только он.

— Мы так и будем драться с ними в каждом дворе? — бросила на бегу Орния.

Она не злилась — знал он. Она тоже не видела возможности ускорить помощь живым... И, договорив мысленно последнее, Бедвир вдруг сообразил, что надо делать. Не драться с саранчой. Всё-таки спасать живых.

Есть время — подумать о том, как это сделать. Бедвиру всегда думалось хорошо в драке или в бою.

И, когда они добежали до места, тёмный маг уже примерно представлял себе следующий этап странной войны, в которую пришлось вступить тем, кого сочли ненужными в этом мире.

Впрочем, не добежали, а вбежали в галерею — и даже не сбавили шага, завидя саранчу. Орния мельком посмотрела на Бедвира — и тот кивнул. Девушка на ходу грохнула мечом о небольшой щит. В гулком помещении долгий, дерзко вызывающий звон металла заставил адских тварей подпрыгнуть и оглянуться, оставляя в покое живых, изнемогающих от долгого отпора.

— Стоять! — поднял руку резко вставший на месте Бедвир. — Морган!

Мальчишка постоял немного, чтобы отдышаться, а затем кивнул в никуда и медленно пошёл навстречу мчавшейся к ним саранче, от тончайшего верещания которой уже звенело в ушах.

Длинная и просторная галерея постепенно заполнялась дымом от пожара. Но этот дым не мешал видеть, как вокруг самого Моргана начинают клубиться серые дымные струйки, причём преимущественно скапливались они за его спиной, стекали с его спины мутным шлейфом, мягко валились на пол, чтобы тут же начинать вздыматься в неопределённо округлые фигуры...

И даже саранча начинала понимать, что маленький человек, бесстрашно идущий ей навстречу, имеет право на эту, казалось бы, безрассудную храбрость. Во всяком случае, твари замедляли свой скачущий бег, всё внимательней присматриваясь к мальчишке. А тот шёл уже слегка сутулясь, словно и впрямь нёс на своих плечах что-то (или кого-то) тяжёлое и опасное...

А призрачный дым, стекающий с его плеч, уже явственно обрисовывал определённые очертания...

Бедвир услышал, как перехватило дыхание у Орнии, стоявшей рядом: буквально мгновения — и на плечах Моргана будто уселась гигантская тварь, распахнувшая кожистые, перепончатые крылья, задевающие высоченный потолок галереи.

Мальчишка остановился так, будто его ноша оказалась слишком тяжела — выставив вперёд ногу, чтобы удержать её. Или остановился потому, что его необычной ноше надоело слишком медленное движение. Во всяком случае, как вздрогнул Морган, когда крылатый монстр, оттолкнувшись, слетел с его плеч, заметили все.

А вот что было с бегущей им навстречу саранчой, к которой будто выстрелил крылатый монстр, никто не сумел увидеть...

Вот только, когда монстр растаял, в галерее ни одной адской твари не осталось.

Бедвир жёстко зашагал к жалкой кучке людей, втиснувшейся в угол помещения, близко к коридору. Юные маги, впечатлённые новым монстром Моргана, — опомнившись, заторопились за учителем.

Добравшись до защитной пентаграммы, мерцающей в воздухе для глаз видящих, Бедвир позволил себе некоторое время изучать её. Теперь стало ясно, почему, несмотря на созданную пентаграмму, двое мужчин то и дело выскакивали из-за неё и оружием отгоняли саранчу. Пентаграмма брала силы из самого мага. Ланти? Кажется, так назвал его Лукас? Поэтому мужчины (судя по одинаковым камзолам — здешняя охрана) и маг защищались поочерёдно: дрались мужчины — отдыхал, собирая силы, маг. И наоборот.

Защита хороша — решил Бедвир. Пусть маг и был всего лишь наставником — по сути, домашним учителем, но его защита отличалась надёжностью. Пока он жив, конечно.

— Кто вы? — устало, но насторожённо спросил маг-наставник, не убирая магической преграды. Мужчины, стоявшие бок о бок с ним, тоже держали оружие наготове.

Если вспомнить крылатого монстра, их насторожённость неудивительна.

Оружия не было только у женщины, за их спинами полулежавшей, опираясь лопатками на подножие громадной мраморной вазы.

— Бедвир... — предостерегающе проговорила Орния, не только глядя на неё, но и нацелив на неё свой арбалет.

— Вижу, — отозвался тот. Вздохнув, он велел: — Наставник Ланти, уберите защиту и отойдите от этой женщины.

Все трое мужчин обернулись. Женщина на человеческие голоса ничем не ответила — ни малейшим движением, будто и не видела впечатляющего появления крылатого монстра, сожравшего саранчу. И будто не слышала странного приказа от неизвестных.

— Она всего лишь ранена! — внезапно заговорил один из охранников. — Ей всего лишь надо перевязать раны, и она встанет, чтобы пойти с нами!..

Он говорил убеждённо, нажимая на каждое слово, как будто не видел, что маг-наставник торопливо расплёл сотканную в воздухе пентаграмму и теперь, не сводя опасливого взгляда с женщины, вместе с другим охранником пятился от неё.

А первый...Его громкий голос увял до бормотания, а сам он стоял, оцепенев и выпучив глаза на женщину. А та медленно вставала, не замечая, как с неё, на глазах худеющей, вместе с одеждой, вместе с нарядным чепчиком сползают когда-то пышные волосы, и только нетерпеливо тряслась всем телом, освобождаясь от того, что мешало ей двигаться. Лицо на постепенно сужающемся черепе не спеша повернулось к первому охраннику. Глаза человека на этой лакированной маске уже исчезли — и на мужчину уставились тёмные провалы глазниц.

— Не смотри на неё... — взмолился маг-наставник, не подходя, впрочем, к первому охраннику. — Не смотри!..

Саранча мягким, кошачьим движением выползла из-под вороха уже не нужной ей одежды и мягким же движением потянулась к остолбеневшему охраннику.

Заворожённые происходящим, никто не шевельнулся...

В шелесте подбирающегося к галерее огня резко что-то стукнуло.

А затем внезапно простучало другим, более тихим звуком: это саранча откинулась спиной на пол, задрав кверху конечности. Кажется, арбалетный болт, пущенный Орнией, с небольшого расстояния, ударил так, что сумел отбросить адскую тварь...

Обойдя оцепеневшего мага-наставника и второго охранника, который закрывался руками, словно этот жест мог защитить, Бедвир приблизился к первому и, подняв ему голову за подбородок, некоторое время всматривался в его глаза.

— Не задело! — выдохнул он.

И оглянулся, услышав ошарашенное:

— Господин... Лукас?

Маг-наставник жалко затрясся, глядя на мальчишку, насторожившегося в ожидании, как тот примет его появление. Второй охранник, следуя кивку Бедвира, подошёл к первому и негромко заговорил с ним, заставляя отвечать и тем самым потихоньку приходить в себя.

— У нас нет времени, — напомнил Бедвир, подходя к магу-наставнику и Лукасу. — Во дворе ждут несколько человек, спрятанных в защитном круге. Спускаемся.

— Господин Лукас жив? — почти беззвучно прошептал Ланти. — Нам сказали — он начал заниматься тёмной магией, а потому заболел страшной болезнью и... умер.

— От тёмной магии не заболевают, — уже раздражённо ответил Бедвир, жестом указывая ученикам на выход из галереи и поторапливая мужчин. — А умирают дети, только если кому-то не нравится, что они становятся тёмными магами. Быстрее! Выходим, иначе огонь доберётся до нас!

И небольшая группа магов, с присоединившимися к ним охранниками и магом-наставником, бросилась бежать по лестницам, со страхом вслушиваясь в усиливающееся гудение пламени, пожирающего внутренние помещения здания.

Глава одиннадцатая

Солнце, выглянувшее в очередной раз из облаков, всё так же ярко освещало развалины маяка Аодх. Но для Риннон все краски дня потухли в серый пепел, а трава, недавно зелёная, редко выглядывавшая между камнями, стала чёрной. Даже сияющие солнцем волны показались хмурыми.

— Почему он не бежит сюда? — негромко спросил Грэм — и она вздрогнула: так неожиданно прозвучал его голос.

— Ты сам сказал, что у него нога застряла между камнями, — ответила девушка, надеясь, что после её объяснения младший брат Моргана уйдёт в их жилище.

Но Грэм не унимался.

— А почему он сидит там? Раскидал бы камни и успел бы добежать. Пусть у него нога, но ведь успел бы...

Она повернулась к мальчишке всем телом, одновременно поднимая перед его глазами ходуном ходившие руки со скрюченными пальцами.

— Зайди в дом, — процедила она сквозь зубы. — Видишь, как трясутся мои руки от желания ударить тебя?.. Зайди в дом и лучше не попадайся мне на глаза. Я нетерпелива, Грэм. И рядом нет твоего брата, чтобы удержать меня от желания... убить!

— А что я сделал?.. — растерянно пробормотал он, пятясь к двери-дерюге. — Я ничего не сделал, чтобы ты кричала на меня!

Риннон зашипела от злобы: он и вправду походил на своего старшего брата, предпочитающего оставлять последнее слово за собой!

Знала, почему она злится. На этот раз виновата она сама, не успев вовремя предупредить этого белобрысого Грэма о границах магической защиты вокруг маяка. Но злость нарастала не столько из-за собственной беспомощности в этой ситуации, не столько из-за Кениона, остававшегося в опасности, не столько из-за упрямо перечившего ей мальчишки, сколько из-за...

И ахнула.

Грэм, топтавшийся рядом, молнией бросился с плиты-крыльца к Кениону!

Он с ума сошёл?!

Рассвирепевшая девушка додумала вопрос в бешеном беге следом за безрассудным мальчишкой. Сторонне, краем глаза, она видела, что саранча стремительно приближается к острову, словно падая сверху к берегу. Понимала Риннон, что и она сама в суматошном беге может застрять посреди береговой гальки и камня. Не понимала одного: что заставило её кинуться за Грэмом?!

А тот уже склонился перед Кенионом, раскидывая камни, в которых тот застрял. А Кенион всполошённо махал на него руками, кажется убеждая вернуться под крышу, пока не поздно. И замер с поднятыми руками при виде бегущей к ним Риннон. А потом дёрнул подбородком взглянуть на небо и съёжился.

Разъярённая девушка за пару шагов до мальчишек ткнула пальцем в камни у ног Кениона. Те взлетели в стороны — вместе с шарахнувшимся от них Грэмом.

— Быстро хватайся за моё плечо!

Риннон шагнула в выемку, образованную после выброса магической силы, и согнулась, чтобы Кениону было легче дотянуться до её плеча. Грэм, как будто так и надо, тут же присел рядом с ним же, а потом вообще сунулся под плечо Кениона, чтобы давить снизу, помогая подняться.

Риннон исподлобья глянула на него.

— Лучше б ты на крыльце остался!

— Поздно! — буркнул белобрысый, пыхтя под весом Кениона и пытаясь исподлобья посматривать на небо.

Они вдвоём подняли Кениона на ноги и сумели взвалить его на себя, чтобы он мог идти с опорой на одну ногу. И даже зрелище верещащей саранчи, несущейся к ним падающим камнем, не заставило их бросить хроменького. Прикусив губу, на грани слёз Риннон решилась: она будет бросать в саранчу теми же примитивными сгустками силы, что бросала на камни, ставшие капканом для Кениона. Хотя бы отогнать тварей! До тех пор, пока не пересекут границу Бедвировой защиты!..

Вот только Кенион... Он наваливался больше на неё. Не потому, что она была сильней и сама подставлялась под его тело, а потому что невысокий и даже худосочный Грэм мало давал ему опоры на себя. А это всё значило лишь одно: её руки заняты — и она не могла пустить в ход даже простейшего отпора.

А тут ещё эти камни!.. Нога то и дело если не ехала по ним, то подворачивалась боком, и Риннон начинала бояться, что вскоре может захромать, как тот же Кенион.

— Стойте! — закричала она, снова поднимая голову кверху.

Дикий крик саранчи приближался, так что пора готовить для неё силовой сгусток, который отшвырнёт тварь от них — и даст время сделать ещё несколько шагов к защите.

Не понявший, зачем останавливаться, Грэм забормотал что-то злобное и потянул было снова Кениона вперёд, к маяку, вынужденно заставляя шагать и Риннон.

Девушка оскалилась зарычать на него: думать она уже не могла — всё на животных инстинктах выживания... И все трое внезапно шарахнулись, когда первая пикировавшая на них тварь вдруг крякнула в нескольких локтях от них, замолчала, резко и боком переворачиваясь в воздухе, и рухнула на камни, подрагивая в конвульсиях — с короткой стрелой в черепе. Длинные полупрозрачно-серые крылья пару раз вздрогнули и беспорядочно застыли по сторонам твари.

Онемевшие девушка и мальчики, может, и простояли бы драгоценное время зря. Но от входной двери в маяк послышались писклявые вопли, и Риннон заторопилась, уже сама покрикивая на уставшего Грэма. И они снова потащили Кениона, измученного болью в подвёрнутой ноге, — навстречу тем, кто ждал их на крыльце нынешнего жилища.

А ждали их... Картина была настолько непривычна для Риннон, что она, забывшись, то и дело изумлённо качала головой: на верхней ступени небольшой лестницы сидел Кахир, которого удерживали за плечи Этель и Мирна. Поборник держал в руках арбалет, отслеживая следующих летающих вокруг маяка адских тварей. Причём он часто опускал оружие, отдыхая, — руки-то ещё слабы!.. Аликс, сестрёнка Лукаса, пряталась за спиной Кахира, держа в руках сумку с арбалетными болтами, чтобы подавать их по первому требованию стрелка.

Под таким прикрытием Риннон не только осмелела, но и почувствовала, как её ужаснувшееся сердце начало успокаиваться — в надежде, что они, все трое, успеют всё-таки добежать до близкой уже защиты. И она истово считала шаги: двадцать один, двадцать, девятнадцать, восемнадцать... Шипя сквозь зубы, неловко по камням прыгал на одной ноге Кенион, тяжело дышал Грэм, весь мокрый от пота...

Щёлканье арбалета и падение очередной твари...

Вынужденные беглецы, они больше не останавливались, мелкими шажками стараясь добраться до невидимой заветной черты. Невидимой, впрочем, для Грэма. Риннон сначала не замечала, но по отчаянным взглядам Кениона вперёд всё же сообразила, что границы защиты он видит, как и она.

"Пятнадцать... четырнадцать..."

Сразу две твари ринулись в атаку на живых.

Кахир не успеет пристрелить обеих!

Девушка вынырнула из-под мышки Кениона. Протестующе закричал Грэм, на которого поневоле навалился Кенион. Но крик мальчишки прекратился, едва Кенион опёрся на здоровую ногу, а Риннон закричала Кахиру:

— Стреляй! Быстрей!

Она не смотрела на поборника. Она смотрела на пару злорадно верещащих адских созданий, с бешеной скоростью падающих на них.

Выстрелом из арбалета одну снесло в сторону. И теперь Риннон получила представление, против которой именно твари использовать свои силы.