The Shadow Stone. Книга 1

— Послушник Аэрон к вашим услугам, милорды, — сказал он.

Телемахон медленно поднялся и опустил взгляд на лист бумаги, лежащий перед ним.

— Послушник Аэрон, ты сдал экзамен на посвящение. У тебя больше нет назначенных занятий; как признанный волшебник, ты можешь продолжить обучение у любого Высшего Мастера, которого пожелаешь.

— Хотя тебе следует продолжать работать над своей историей, — язвительно заметил Мастер-чародей.

Телемах продолжил.

— Ты уже решил, какой дисциплине посвятишь себя?

Аэрон глубоко вздохнул.

— Милорды, если совет одобрит это, я буду учиться в Школе Заклинаний у мастера Сарима. — Он заметил, как лицо Орисея на мгновение потемнело, но Мастер-фокусник быстро пришел в себя.

Собравшиеся мастера повернулись к высокому, мускулистому калишиту, стоявшему посреди них. Он был одет в желтую мантию с топазовым капюшоном, накинутым на плечи. Он улыбнулся и кивнул.

— Мастер-заклинатель рад принять ученика Аэрона в Школу Заклинаний, — ответил Сарим.

Телемахон подождал еще каких-нибудь замечаний и постучал маленьким скипетром по кафедре перед собой.

— Очень хорошо. Постановлением совета послушник Аэрон возведен в ранг ученика, и его обучение теперь входит в компетенцию Верховного магистра Заклинаний. Поздравляю.

— Спасибо, милорды, — сказал Аэрон.

— Первым делом зайди ко мне завтра, Аэрон, — добавил мастер Сарим. — Мы поговорим о твоих следующих начинаниях. Я с нетерпением жду возможности поработать с тобой.

Аэрон еще раз поклонился и пружинистой походкой удалился. Берегись, Дальриок, подумал он. Я больше не твой пленник. Выходя, он обнаружил, что Мелисанда ждет его в прихожей. Она с тревогой посмотрела на его лицо, когда он выходил из зала совета.

— Ты прошел? — спросила она.

Аэрон не смог сдержать улыбку.

— Легко. А ты?

Девушка из Вилонии тоже улыбнулась.

— Нет проблем. — С озорным смехом она схватила его за руку, и они направились обратно в Студенческий зал, не обращая внимания на мягкий весенний дождь, который начал накрапывать на территории колледжа.

* * *

Возведение новичка в ранг студента стало поводом для празднования, и другие послушники Зала меча увели новых студентов с территории колледжа, чтобы отметить это событие вечерним весельем в более оживленном квартале города. Хотя Аэрон понятия не имел, куда идти и что делать, он позволил гулякам увлечь себя за собой, когда они направились в город.

Ночь была тихая и сырая, моросил мелкий прохладный дождь, окутывая серым туманом все вокруг. Было холодно, но не так сильно, и на короткое время серебристый туман тонкой пеленой скрыл грязь и изношенность города. Они переходили от таверны к таверне и в конце концов оказались в респектабельной таверне под названием "Безудержный лев".

Студенты и новички колледжа были знакомы со многими пивными, расположенными вокруг акрополя Старого Кимбара, и "Лев" был одним из их любимых.

Внутри, в каменном очаге общей комнаты, весело потрескивал огонь, и десятки торговцев, офицеров и непристойных повес кричали, смеялись и пили досыта. "Лев" не обслуживал рабочих и грузчиков из доков; пояса посетителей были увешаны серебром и золотом, и они хорошо платили за выпивку в хорошей компании. Аэрон старался не таращиться, пока они проталкивались через переполненный зал к отдельной кабинке. Его спутники, возможно, и привыкли к таким тавернам, как "Вздыбленный лев", но пивная в Мерхлине была пределом его опыта.

— Что думаешь, Аэрон? — спросил Болдон, подталкивая его локтем. Он кивнул в сторону темноволосой барменши, чье платье выгодно подчеркивало ее прелести. — Разве это не замечательное место?

Аэрон сосредоточился на пинтах трескеланского эля. Хотя новички были едва ли не самыми молодыми посетителями таверны, он видел, как несколько благородных повес ненамного старше его самого приходили и уходили в течение вечера. После нескольких пинт ему стало все равно. Примерно через час новички в Зале меча покатывались со смеху и стучали кружками по столу, требуя добавки.

— Поздравляю, Аэрон, — сказала Мелисанда. — Ты больше не коринфский столб для порки в бреду. — Другие послушницы сосредоточили свое внимание на конкурсе непристойных песен. Ее бледное лицо с тонкими чертами раскраснелось от выпитого. Она выпрямилась, разгладила платье и встала, слегка пошатываясь. — Ну, час уже поздний. Я думаю, мне пора возвращаться в колледж.

— Я не один, — заявил он. — На этих улицах небезопасно.

— Возможно, вы помните, что я немного разбираюсь в магии, — сказала она.

— Зачем рисковать? — Аэрон поднялся, несколько неуверенно, и расплатился за свой счет, а также за счет Мелисанды. Их соседи по залу только начинали и нашли пару дружелюбных танцовщиц, которые могли улюлюкать и перекрикиваться. Бэлдон, Элдрен и остальные едва ли заметили, как два новых студента пожелали друг другу спокойной ночи и вышли на улицу.

Аэрон настоял на том, чтобы нанять попутный экипаж. Прохладный воздух напомнил ему о том, как много он выпил, и все вокруг казалось слишком четким. Когда он повернул голову, все его поле зрения, казалось, пошатнулось и поплыло перед глазами. — В университет, — приказал он твердым голосом и через мгновение расхохотался. Мелисанда присоединилась к нему.

Кучер закатил глаза и дернул поводьями. Карета тронулась с места, бросив Мелисанду на Аэрона. Это вызвало новый взрыв смеха, когда копыта лошади застучали по булыжникам, а в воздухе закружились мокрые снежинки. Аэрон взглянул на Мелисанду. Она смотрела на теплые темные облака над головой, подсвеченные бесчисленными огнями города. От ее темных глаз и тонких черт лица у него перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось в груди.

Аэрон потянулся и притянул Мелисанду к себе, обхватив ее стройное тело руками, и крепко поцеловал. Она ахнула от удивления, но прижалась к нему на долгое, идеальное мгновение, прежде чем внезапно отстраниться.

— О, Аэрон. Зачем ты это сделал? — тихо спросила она.

Он пристально смотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляд.

— Я люблю тебя, Мелисанда. Я никогда не встречал никого, похожего на тебя. — Вино взбодрило его голову и сердце, и он перестал испытывать к ней восхищение. Он наклонился вперед, чтобы снова обнять ее.

Мелисанда подняла руки и отстранилась.

— Нет, Аэрон. Это вино говорит само за себя.

— нет! Я тебя люблю. Я полюбил тебя с тех пор, как впервые увидел, Мелисанда. — Аэрон взял ее за руки. — Я бы чувствовал то же самое, будь я пьян или трезв.

Мелисанда перевела взгляд на черную гладь гавани слева от них, когда они поднимались по крутым улочкам, ведущим к колледжу. Тусклые фонари покачивались на кораблях, стоящих на якоре, далеко за пределами их видимости.

— Аэрон, это нелегко объяснить, поэтому я просто скажу. Ты мой друг, и я забочусь о тебе... но я не люблю тебя так, как ты бы этого хотел. Пожалуйста, постарайся выбросить это из головы. Я не вынесу, если ты перестанешь быть моим другом.

Аэрон начал говорить, пытаясь придумать что-нибудь, что он мог бы сказать, чтобы убедить ее в том, что она не понимает, но его рациональный ум взял верх над огнем в его сердце. В мгновение ока мир ушел у него из-под ног, оставив его с огромной болью в груди и лицом, пылающим от смущения.

— Прости, — выдавил он из себя.

— я знаю. Давай просто забудем об этом. — Мелисанда попыталась улыбнуться, но Аэрон заметил настороженность в ее глазах. Что бы она ни сказала, никто из них просто так не забудет о случившемся.

Карета с грохотом остановилась. Кучер со вздохом спрыгнул на землю и протянул Мелисанде руку. Она быстро отошла в сторону, прижав руки к груди и дрожа. Кучер непонимающе пожал плечами.

— С вас двадцать талантов, милорд.

Хотя это опустошило его кошелек, Аэрон даже не обратил внимания на дороговизну поездки. Мелисанда подождала его, но, ничего не сказав, повернулась и направилась к воротам колледжа. Он склонил голову и последовал за ней.

* * *

Голова раскалывалась от избытка крепкого эля, и на следующее утро Аэрон заставил себя вылезти из постели и одеться. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, и когда он сел и опустил ноги на холодный каменный пол, его голова, казалось, все еще немного кружилась. Он обхватил голову руками и застонал, когда в памяти всплыли подробности его встречи с Мелисандой. В сердце появилась жгучая боль, которая не имела ничего общего с выпивкой, которую он выпил накануне вечером.

— Я должен был догадаться, что недостаточно хорош для нее, — сердито подумал он. Высокородная дворянка! О чем я только думал? Мелисанда как-то сказала ему, что в колледже нет различий по признаку расы или ранга, но она достаточно быстро вспомнила о своем положении.

Аэрон, возможно, еще несколько часов кипел бы от злости в своей комнате, но тут раздался резкий стук в дверь. Появился один из слуг колледжа, держа в руках золотистый сверток.

— Извините, студент Аэрон. Ваша новая одежда, сэр. — Он повесил плащ из богатой желтой парчи и шапочку в тон ему в гардеробе Аэрона.

Аэрон застонал. Сарим хотел увидеть его первым делом! Одного взгляда на окно было достаточно, чтобы понять, что уже половина утра прошла. Когда слуга удалился, Аэрон встал, ополоснул лицо тазом с холодной водой, который он держал у двери, и оделся. Он подпоясал плащ поверх туники и надел шапочку, наслаждаясь моментом, несмотря на свое опоздание, а затем поспешил выйти из комнаты.

Он застал мастера-калишита в одной из лабораторий академического зала, за эзотерической беседой с молодым студентом-отреченцем. Сарим был высоким, хорошо сложенным мужчиной с широкой грудью и красивым лицом кофейного оттенка.

— Доброе утро, Аэрон. Я вижу, ты наконец-то решил принять мое приглашение.

Аэрон неловко поклонился.

— Прошу прощения, господин, но...

Калишит рассмеялся и махнул рукой.

— Не беспокойся, Аэрон. Я прекрасно понимаю. Переход от послушника к ученику достоин празднования, и, насколько я слышал, ты нечасто позволяешь себе подобные развлечения. Пойдем, прогуляемся немного. Аэрон последовал за Саримом, когда тот извинился. Они вышли в мягкое, тихое утро, любуясь первыми зелеными бутонами плюща, появляющимися на зданиях колледжа. Сарим направился к открытой крепостной стене, обращенной к морю, сцепив руки за спиной. — Итак, скажи мне, Аэрон, почему ты выбрал "призыв"?

— Я чувствовал, что это моя самая сильная школа, милорд.

— Когда мы одни, вы можете называть меня Сарим. Я не сторонник формальностей. Он одарил Аэрона легкой улыбкой и продолжил. — Я видел, что ты очень искусен, Аэрон. Но я хочу знать, почему ты считаешь, что заклинания — твоя сильная сторона. Ты мог бы преуспеть в любой школе.

— Заклинание... прямое, — медленно произнес Аэрон. — Заклинания этой школы осязаемы, их можно потрогать руками и придать им форму усилием воли. Огонь, ветер, лед и энергия — все это оружие. Ты можешь оценить себя по тому контролю и дисциплине, которых ты достигаешь, владея ими.

Сарим взглянул на Аэрона.

— Я не буду оценивать тебя по этим стандартам, Аэрон.

— Нет, но я буду.

— Это твое право. — Мастер-Заклинатель остановился у лестницы, ведущей вниз, к пристани, откуда открывался вид на город. — Как ученик, Аэрон, ты волен заниматься любым делом, которое вызывает у тебя интерес. Читайте любые тексты, которые вам нравятся, ищите любые знания, которые вам интересны. Устанавливайте свои собственные часы работы. Единственные ограничения, которые вы накладываете на свое обучение, — это те, которые вы выбираете сами. Раз в квартал вы будете выступать перед советом магистров, чтобы объяснить, какие исследования вы намерены проводить, и продемонстрировать, что вы продолжаете прогрессировать. Я считаю целесообразным, чтобы вы встречались со мной или с другими мастерами заклинаний, леди Силной или мастером Деррином, два или три раза в неделю, но если вы предложите мне достаточно вескую причину, я отменю даже это минимальное требование.

— Что я должен изучать? — Спросил Аэрон.

— Все, что тебе нравится, главное, чтобы это было в пределах твоих возможностей. — Сарим серьезно посмотрел на Аэрона.

— Когда мне начинать? — Спросил Аэрон.

— Сегодня такой же хороший день, как и любой другой, — ответил Сарим. — Я встречу вас в учебном зале через два часа после полудня, чтобы показать вам основы нескольких продвинутых заклинаний ветра, которые, я думаю, вы еще не видели. А пока, я думаю, вам стоит посетить библиотеку и посвятить некоторое время чтению своей истории. И вы также можете обратиться к другим мастерам и договориться о проведении уроков в тех областях, над которыми, по вашему мнению, вам нужно поработать.

Аэрон поморщился. Это была работа на целую неделю вперед! И он понял, что Сарим предложил ему такой график, чтобы помочь ему встать на ноги. Ожидается, что в течение месяца он будет так же занят. Но даже когда призрак долгих ночей и долгих дней, проведенных в библиотеке, пугал его, он чувствовал, как какая-то глубинная часть его сердца воспламеняется вызовом. Не нужно ждать, пока его более медлительные одноклассники догонят его; не нужно тратить время на лекции, на которых повторяется то, что он уже знает; можно свободно обсуждать любую тему, которая его заинтересует. Его гримаса сменилась улыбкой.

— Я буду готов, — пообещал он Сариму.

* * *

Шли последние недели зимы, и Аэрон погрузился в свои новые занятия. У него было мало других альтернатив. Будучи студентом, он был категорически против общения с теми, кто был его друзьями, когда он был новичком. Из-за того, что он так быстро продвигался по службе, у него не было знакомых студентов, кроме Мелисанды. Учитывая холодную неприязнь между ними, Аэрон не мог находиться с ней в одной комнате.

С окончанием месяца Чес в Кимбар в полной мере пришла весна. На город обрушились ветры, еще более свирепые, чем те, что бушевали над голыми скалами в разгар зимы, но эти ветры были теплыми и обильными, с дождем, а не резкими и сухими. Мокрый снег и ледяной дождь сменились бесконечными ливнями, превратив территорию колледжа в черную трясину, которая могла затянуть ботинок, если сойти с мощеных дорожек. Аэрон начал беспокоиться, ему не терпелось снова почувствовать тепло солнца на своем лице. Он был заточен в темных каменных залах колледжа уже почти пять месяцев.

В первый день обучения в Миртуле Аэрон засиделся за учебой допоздна. Он закончил изучать только что вышедший экземпляр старого малхорандского текста о волшебниках древнего Раумантара и отправился в библиотеку, чтобы заменить его. Затхлый запах старых книг, бесконечные ряды блестящих деревянных полок и неземная тишина комнаты всегда действовали на него успокаивающе. За месяцы, проведенные в колледже, он хорошо узнал это место и, вероятно, проводил здесь больше времени, чем в своей комнате. Он рассеянно подошел к полке, с которой взял трактат, и поставил его на место.

Аэрон наткнулся в книге на несколько интересных ссылок. Хотя современной копии было всего около ста лет, оригинальная рукопись была написана за несколько лет до войн, разрушивших Раумантар более четырнадцати столетий назад. Он поискал на ближайших полках какие-нибудь тексты, упомянутые древним писателем из малхорандии, но безуспешно. Он обратил свое внимание на обширные стеллажи для свитков, расположенные вдоль одной из стен библиотеки. Аэрона передернуло от вида внушительных стеллажей со свитками, но он терпеливо принялся за работу.