| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Собственностью, — подсказала.
— Грубо, но похоже. Чем сильнее уровень магического дара, тем мощнее боевой облик. Кстати, у других домов тоже есть такие вот облики, Знаешь? — я кивнула, это-то мне известно из книг и откровений отца, — Какая ты умная-то! Так вот, они есть, но не такие слабые. Эти облики менее опасны и скорее устрашающие, но не на столько, как у нас.
— Поверь, я в первый раз чуть от страха не описалась, — поведала страшную тайну.
'Не ты одна, — вякнула тень, — Продолжаем слушать, а ты и рисуй'. Ишь, как интересно ей, даже командовать стала. В прочем, мне тоже очень интересно, особенно, когда новая появилась информация из разряда 'для самых-самых'.
— Забавно. Ты первая, кто в обморок от истощения не упал. Даже отец иной раз сам принимает свою форму при моем облике, чтобы не быть 'выжатым', а про мать я вообще молчу.
— Я не твоя собственность, — фыркнула, и звонко щелкнула рукой по его наглой руке, чтобы перестала забираться ко мне под кофту. Во-первых не прилично, а во-вторых, у меня жених имеется!
В коленку впились ощутимо острые когти, типа ответ на мои действия, ага. Дергаться и принимать магию не стала, но приятного мало. Ладно, абстрагируюсь и подумаю. То, что из меня не выпили всю магию, может и не означать, что я собственность пьера, да? Например, это можно списать на то, что я тоже сильна, и что у меня есть Тень, и что я так же сильна, как пьер. Последнее подтверждается тем, что в первое увиденное мною обращение наш эльф чуть не напал на меня, и даже пытался 'пить' мою магию, но потом я дала ему отпор, и вот меня уже не думают и пить... Поведала о своем предположении, думаете мне дали точный ответ? Вы ошибаетесь, меня еще больше запутали.
— Это как тебе сказать, Кириадна, — хмыкнул мне на ухо Санни, — И вот тут мы с тобой подобрались к тому вопросу, что ты мне задала. Почему меня взяла порча, — а я уже и забыла про то, что у пьера две руки, вторая его длань пальчиками стала перебирать мои волосы, мягко массировать голову, а губы эльфа, прямо в ушную раковину мне прошептали хриплым голосом, — Из-за тебя.
Хрусть. Перо разломилось прямо у меня в руке. Кажется, рисовать я больше не буду.
— Поясни, — ровным, но в тоже время хриплым голосом попросила я.
— А что не понятного? Ты — слабое место в моей защите, через тебя наслана порча, но я как самый сильный перетянул на себя ее неприятные последствия, тебе же достался только слабый ее отголосок. Все предельно ясно.
То есть... То есть это не родственник пьера его уделал, а я? Это как же так? Получается, я ... нет, это нужно узнать, срочно, немедленно! 'Не допытывайся сейчас. Любопытство сгубило кошку'. Тень, а скажи-ка мне сколько любопытных держателей сгубило любопытство?
— У тебя ужасно странное выражение лица. Что-то придумала? — тихо спросил Санни.
— Тень сказала, что за всю историю мира теней не было ни одного держателя, который бы погиб...
— Она права. К тому же, это известно всем расам и вписано в историю Межмирья, — сиплый выдох мне в шею и хриплое продолжение, — Кириадна, но это значит лишь одно, что они умирали своей собственной смертью. Ты меня вообще слушала? Или с Тенью болтала?
Насупилась, кинула сломанное перо на пол.
— Я... Не знаю, как сказать, Санни, что-то как будто на языке вертится, — при этом этим самым языком губы и облизнула, — а в единую картинку не складывается. И тень еще загадками говорит...
— Вы с ней друг друга дополняете. Теперь оставим лирические отступления и примемся за разработку плана. Ты вообще представляешь, во что мы с тобой встряли?
Пожала плечами. Я, по ходу дела, давно по самую маковку в этом 'застревании', с самого рождения. Нет, я очень довольна, что у меня есть моя тень, что я полноценная наследница Дара, и что я гордость всей семьи. Только было бы лучше, если бы меня не пытались за все эти прекрасные качества порешить. Сплошные покушения: то я в три годика чуть не погибаю под машиной накануне Нового года, то отправляюсь к демонам, а за мной летит на своих белых крыльях Лера, то вместо меня травится Вера и еле выживает! Я устала проверять пространство вокруг себя магией, уповать на свои предчувствия, специальное зрение и на окружающих. Почему нельзя просто оставить меня в покое?
— Да, все в тоже, видимо, — вздохнула и, повинуясь сиюминутному порыву, положила свою голову, на пьера, — Ну, меня рассекретили. Теперь будет охота. Опять, — как можно спокойнее закончила.
А внутри у меня, точно пружинка стало все сжиматься, и страх, и уже обреченность, перемешанная с усталостью. Данность. Снова. Охота. На меня! Хорошо, что пока все смогли предотвратить. Сколько опять жертв будет положено в погоне не понятно за чем? Кто на этот раз стоит во главе этой 'охоты'? Оборотни решили сыграть со мной? Нет, им Эля еще дорога. Да, и ради любой наживы не пойдут они на меня с такими вывертами. Они бы напали с мечем, не нанося удар в спину. Гномы? Не смешите меня, я для них дорогой человек, своя, благодаря отцу. Про нечисть молчу — бесхарактерные, но чующие добро и силу существа, они уважают меня, за поступки благородные и за почтительное к ним отношение. Драконам просто плевать с высокой колокольни на меня — им бы свить себе гнездо и жить там спокойно и сыто. Светлые не нападут — просто не попрут против своей природы. Опять маги, ведьмы, ведуны или прочие несчастные?
— Санни, — шепчу, — мне страшно...
— Все хорошо будет, — он крепко обнимает меня за талию, и я его тоже в ответ обнимаю — так спокойнее, — Мы тоже устроим охоту, — уверенно и успокаивающе, — Слушай, сейчас мы с тобой одни в сэлье и ты ведь пока не чуешь угрозы?
Я кивнула. Сейчас у меня просто тугое ожидание неизбежности. Это не угроза, просто определенность, что через день или неделю, кто-то снова направит на нас удар. Что он будет собой представлять, я даже со своей необычной фантазией представить не могу. Как вариант — огонь, который нельзя потушить, или запустят ядовитый газ во время сна, или создадут мертвую петлю, недоброжелатель подошлет кого-то из глубин темного мира — Хаждака, например, или члена клана наёмных убийц Укареши.
— Вот, — тем временем продолжил мне успокоительно нашептывать план дальнейших действий пьер, — Устроим на него засаду. Знаешь, что такое иллюзии? Молодец. Умеешь их создавать? Умница. Наполним сэлью ими, физические оболочки создам я, а ты энергетические — это скорее по твоей вампирской части. Будем вести себя, как и раньше. Ты сидишь тут, в покоях, а я в кабинете или на лекциях. Как что почувствуешь... — послышался шорох, эльф пошевелился, одну руку куда-то задевал, а второй все также продолжил обнимать меня, немного холодного колдовства и сдавленное, восторженно радостное: — Это тебе мой ... позывной, возьми.
В руку мне опустилось что-то нежное, трепетное, теплое и гладкое, удивительно легкое и невероятно приятное на ощупь. Попала. В одно мгновение я открыла глаза, уставилась не верящим взглядом на свою руку, которая, казалось, потяжелела на целых двести кило.
'Ой, не могу' — заржала тень и свалилась с меня на пол и стала там кататься, обнимая свой живот когтистыми лапами.
— Что это с ней? — удивился пьер.
— Эм... Шок...
'Все, больше я не выдержу. Это надо же было так! Я думала, еще дней двадцать у нас есть перед таким поворотом', — всхлипывала сущность.
Как так-то? Этого не должно было быть! Вообще. У... у меня жених есть! Какое-такой поворот-то? Это все совершенно не правильно, вообще!
'А князь-то как радовался, я уж думала, что прям сейчас ... Нет, таких подробностей тебе еще рано знать, но... О, Всевышний, как же здорово ржать над этой малявкой!', — прикусила хвост, содрогаясь от смеха на ковре, не унималась тень.
— И как это понимать? — спокойно...
— Ты только не злись, — попросил пьер и посмотрел мне в глаза, — Все ведь очень хорошо.
— Да? — я растянула губы в саркастичной ухмылке, — Спешу огорчить, что не наши понятия о хорошести положения различаются.
— Почему? Ты мне веришь?
— Не факт! — сквозь зубы рычу.
— Ошибаешься, — обнял ладонями мое лицо и с блеском в глазах, да улыбкой на лице продолжил, — ты же спала со мной в одной кровати! — предлагает убойный аргумент Санни.
Вот я так и знала, что нельзя было соглашаться отправляться сюда! Нельзя было его вообше пускать на кроватку-то! Нужно было сразу ему на ковре постелить или выселить к чертовой матушке в коридор!
— Не было выбора! — возмутилась и начала медленно, но верно призывать уже свою сущность, — Мне его просто не предоставили!
— Ты могла бы попросить! — рыкнул пьер и его глаза опять стали не голубыми, а белыми с черными точками, но мне было все равно.
У меня начали прорастать призрачные рога и зачесались лопатки, потому что начали прорастать теневые крылья. Мне было все равно, даже когда эльф резко сжал на моем лице свои руки
— И поспросила бы! — уже не говорила, рычала, — Хам! Козел! Ушастый урод!
— Да? И что же ты со мной кровью делилась? — с издевкой и сталью в голосе.
— Тебя не спасти было бы! — все, крылья прорвали одежду и теперь возмущенно отбивали злой ритм.
— Да? А телефон что же ты не взяла? Почему не отправила тень за дедом? А? Молчишь? Ты неосознанно знала, что ...
— Нет! Все не так! Ты ставишь все с ног на голову! — стукнула рукой, в которой не было ... позывного, по мягкой горке подушек, парочку даже прорвала острыми когтями, вмиг отросшими на руках и ногах.
— Да? А почему поцеловала меня, выпила мою кровь? Почему пыталась согреться со мной? — приподнялся пьер резко, я даже среагировать не успела, а он молниеносно прижал меня своим телом к кровати.
Не очень-то он и легкий для своей изящной фигуры, подумалось мне. Пьер уперся руками по обе стороны от моего лица, навис и стал внимательно смотреть мне в глаза. Что он там хотел увидеть? Злость? Пожалуйста! Сощурилась, получай. Магию использовать не буду — силы надо беречь, но свое отношение я покажу тебе! Получай и агрессию, и стыд, и ужас, а еще страх. Его тоже получи. Этого добра у меня хоть отбавляй! Что, мало, так бери еще! Смотри, как я пугалась тебя, смотри, как мне было страшно, когда ты принял свой облик в бою, смотри, как я боялась за твою жизнь, и ... смотри еще на то, как мне было страшно, что ты вдруг умрешь и исчезнешь, оставишь меня одну!
То ли я разучилась уже убеждать одним только взглядом, то ли пьер не восприимчив. Уже с минуту буравлю его, а ему по барабану. Аномальный пьер. Дернулась. Надо прекращать так валяться. Не выпустил, одной рукой прижал меня к кровати, а другой стал гладить мне лицо. И... Не захотелось мне больше ему что-то показывать. Он, кажется, не понял ничего. Лицо все такое же, злое, решительно... Но гладит ласково, нежно, от его пальцев по лицу струится тепло... Хрен ему, а не успокоение! Дала шикарный пинок в живот, но сама чуть не сломала себе колено.
— Уйййй! — пискнула.
Блин, а почему в тот раз все вышло-то?
— Солнце мое, не поранилась? Больно, да? Я тебя придавил чуточку, ты не переживай, я сейчас еще полежу, пока не успокоишься...
Какое там успокоиться! Я зла. Попыталась вырваться, пораскачиваться на мягкой кроватке, но только меня еще сильнее прижали телом к перине. Рыкнула:
— Выпусти!
— Но ведь... Смотри как хорошо лежим! — взгляд его такой лукавый стал, такой ... хитрый! Но меня е не пронять! Я же Кириадна Гром-Музова.
— Ты да, я — нет! Вставай с меня! — злость магическим образом уменьшилась. Пришел в голову холодный расчёт на месть, — Ни куда не побегу я отсюда.
Меня отпустили? Аж, два раза.
— Ты помнешь...
— Не сомневайся в моем благоразумии, — ровно сказала я и перевела взгляд на свою все еще тяжелую ладонь и груз на ней. Цветок! ЦВЕТОК!
Конец первой части
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
