Четыре грани 3.1

— А! Это просто! — Давай, я пока подержу, а ты коней забирай. Видел, какие красавцы?!

Красавцы немного нервничали и, пританцовывая, косились на выражающих громкую радость людей. Честно говоря, после его смирной лошадки, которую он уговаривал только лишь голосом исполнять какие-либо команды, Рени даже испугался, справится ли с этими строптивыми гордецами? Он пока еще не слишком хорошо разбирался в лошадях, но даже сейчас было видно, что характер у молодых, полных сил жеребцов, не сахарный.

Пока Ренальд пытался 'договориться' с одним из своих четвероногих подарочков, скармливая ему сухарик, Аслан распорядился перетащить дары Котенку в казарму к степнякам, а лошадей выпрячь и оставить на попечение конюхам. Разглядывать подарки лучше от греха подальше, и уж точно среди тех, кто хотя бы примерно знает, чего ожидать от таура. По-хорошему, надо было бы сразу отнести в их дом, но поскольку Ренальд уже с сегодняшней ночи тоже должен перебраться в казарму, пусть пока остаются там, где их сгрузили. Так даже проще. И степняки заселяются на постой, и наложник вместе с ними. Все разом. Да и вопросов ненужных меньше. А большая светлая спальня Тессиного Солнышка пусть пока побудет заперта. Так сказать, во избежание всяких недоразумений. Морицкому Аслан категорически не доверял. Он, конечно, надеялся, что тот не осмелится ходить по этажу, где расположены хозяйские спальни, но поручиться за Ливара не мог.

Руслана освободили от его обязанности держать повод головной лошади обоза, и он подошел к Рени. Рядом же оказался и Ильшат, забравший поводья третьей лошади, и подтвердивший, что хотя бы в первое время заводить в стойло и тем более выводить из него жеребцов лучше самому, чтобы быстрее достичь взаимопонимания.

Пока устраивали коней, которым выделили новые денники подальше от хозяйских, потому что конь Аслана ревниво забеспокоился от такого соседства, Ильшат ушел. А Рени был в таком неописуемом восторге от животных, что если бы его не прогнал старший конюх Михай, заверивший, что теперь и без него тут справятся, наверное, еще долго любовался бы своими красавцами, не в силах поверить, что они его собственные.

Парень искренне боялся, получиться ли у него без проблем объездить жеребцов с первого же раза? Поэтому уже сейчас старался наладить с ними контакт, разнуздав всех троих и пытаясь подкупить сухарями. Однако вопреки ожиданиям, те не косились недоверчиво на нового хозяина, который нахально тянет свои руки потрепать их по гордо вздернутой морде, сильной шее, потрогать шелковистую на вид, но густую и жесткую гриву, а, наоборот, сами подставлялись под его ладони.

Но конюх был прав. Наверняка уставшие и голодные с дороги степняки ждут виновника торжества сегодняшнего дня, и поэтому он поспешил последовать совету. Руслан, позабывший о том, что ему положено выглядеть более солидно, раз уж его воспринимают как полноправного воина, никак не мог прогнать с губ довольную улыбку. Встреча с еще более возмужавшим Реном, хотя они не виделись не так уж и долго, и его искренняя радость, невольно вызывала ответную. И все, что молодой варвар старательно пытался задавить, понимая, что кроме невинной крепкой дружбы с этим парнем ему ничего не светит, всколыхнулось с новой силой. Возможно, отец был прав, не соглашаясь отпускать его к дяде в Замок. Даже стыдно вспоминать, как он его упрашивал и какие приводил аргументы, обещая, что не забудет о том, что на Ренальде каршифф Аслана.

Пока Руслан и Рени устраивали лошадей, все его подарки были перенесены в складское помещение второй казармы. К неописуемой радости наложника, оказалось, дары привезли и его хозяевам, что немного успокоило совесть юноши, считавшего, что такого количества подарков он точно не заслуживает. Вообще-то он все еще чувствовал себя очень неуютно, никак не в состоянии привыкнуть к мысли, что он удостоился такой чести. А вдруг таур все-таки ошибся в нем? Что-то пока он не чувствовал достаточной скрытой силы, несмотря на изнуряющие тренировки под наставничеством Верена.

Но как бы Ренальду не хотелось поскорее рассмотреть, полноправным владельцем чего именно он теперь является, пришлось сначала посидеть за накрытыми к приезду гостей столами.

Кроме степняков здесь присутствовали он сам, Аслан, Дерек, Орис и Инвар. Хотя комендант, посидев для приличия не больше получаса, ушел проверять посты.

Вот только отсутствие Тессы искренне расстраивало Рени и заставляло недоумевать. Наверное, в этот раз хозяйка Замка-крепости посчитала, что достаточно было ее присутствия при встрече гостей мужа. И теперь она оставила мужчин одних.

Пользуясь отсутствием Солнышка, Аслан успел переговорить и с Айдаром и с Майсуром. Лаэру не очень хотелось спешить с нанесением Родового знака. Однако несмотря на его желания, ритуал все-таки лучше было провести до того, как нагрянут столичные гости. Посторонние глаза и уши при этом таинстве ни ему, ни его сородичам точно не были нужны. Все должно остаться внутри Рода.

Чтобы уж точно не затягивать, решено было назначить датой нанесения татуировки послезавтрашний день. Как раз сегодня Рени посидит со всеми вместе за трапезой, сутки у него будет на подготовку, включающую строгий пост и уединение для очищения головы от посторонних мыслей и укрепления духа, ну и, если повезет — пара дней чтобы прийти в себя. Процесс нанесения татуировки был достаточно болезненным. И Аслан, несмотря на уверения Майсура в том, что насколько он знает, Ренальд придет в норму уже на следующее утро, наделся на то, что благодаря своему молодому здоровому организму его Котенку хотя бы не придется долго отлеживаться в постели. Впрочем, такой вариант он тоже не исключал. К тому же, на носу экзамены в Академии. Если Ренальду не удастся сдать их с первой попытки — ничего страшного. Но для парня это будет серьезный удар по самолюбию. Снова будет изводить себя самоедством, а Тесса расстраиваться и переживать вместе с ним, не зная, как поддержать.

За трапезой, растянувшейся до полуночи с шумным весельем, воспоминаниями, обменом новостями, которые, к сожалению, были не только радостными, время пролетело незаметно. И Орис с Асланом собрались покинуть устраивавшихся на ночлег сородичей лаэра. Аслан, весь вечер исподтишка наблюдавший за оживленно беседующими Рени и Русиком, время от времени от избытка эмоций, будоражащих юную кровь, затевавших небольшую возню, чувствовал, как закипает. Мальчишки, как есть мальчишки! Он и сам был таким же непоседой, не в состоянии долго усидеть на месте и казаться более солидным, как подобает настоящему воину. Но общая раскрепощенная атмосфера и снисходительные усмешки остальных, которым и в голову не пришло одергивать пацанов, позволяли им чувствовать себя раскованно.

Терзаемый весьма неприятными сомнениями о том, что племянник все-таки не знает границ в своем расположении к его наложнику, прежде чем уйти, лаэр отозвал Дерека в сторону и процедил:

— Присмотри за этими двумя, ладно?

Меченый, которому несмотря на общую дружескую атмосферу застолья, кусок в горло не лез, и поэтому внимательно приглядывающемуся ко всем собравшимся, конечно, заметил ревнивые взгляды хозяина на эту пару юнцов. Боец ухмыльнулся.

— И как я могу помешать общаться родичам? — ехидно поинтересовался Дерек, но, увидев сузившиеся глаза лаэра и помрачневшее лицо, покладисто кивнул:

— Ясно, вздумают шалить — разведу в разные углы. Только не уверен, что твои соплеменники оценят мой воспитательный порыв. И вообще, ты мне тоже каршифф обещал.

— Перебьешься, — буркнул Аслан. — Все равно ведь ночью спать плохо будешь.

И, полюбовавшись на вспыхнувшее лицо друга, на котором яркими белесыми полосами выделились застаревшие шрамы, рассмеялся, хлопнув того по плечу. — Да не переживай, Дерек! Мы, варвары, никогда никого не берем силой, только по обоюдному согласию и договоренности.

Меченому очень бы хотелось ответить своему господину матерным словом, чтобы тот вспомнил свое поведение по осени в столичном Дворце, но сейчас было не самое удачное время для подобных воспоминаний. Такое он мог себе позволить только один на один, да и то лишь в неформальной обстановке, например, за распитием кувшинчика вина. Смешно и неловко вспоминать, как они совершали налет на лаэрский винный погреб и свои 'художества' на парадном крыльце хозяйского дома. И поэтому промолчал, пристально глядя в глаза варвара, мысленно четко и раздельно проговаривая про себя все, что он думает о дурацких шутках своего господина. Но спать он действительно будет плохо, а, может быть, и вообще не будет. Старший из рабов лаэра очень сильно сомневался, что мальчишек следует пасти. Это только сам Аслан и не замечал, насколько к нему привязался Рен. Вряд ли хозяйское Солнышко допустит до своей задницы кого-то другого.

Тесса ждала мужа. Раскрытая книга валялась рядом с девушкой на столике с остатками скромного ужина. Рута хотела убрать тарелки, но Тесса махнула рукой — потом. Настроение своей наперсницы ей не нравилось. Служанка выглядела сегодня слишком тихой и, похоже, недавно плакала. Хозяйка Замка догадывалась, кто был причиной слез гордячки, сердечную тайну которой в крепости знали все.

Рута ушла, а Тесса, взявшаяся было рукодельничать, сделала всего несколько стежков очередной замысловатой вышивки. Мысли о Сауше и Руте постепенно заместили другие. Ей нечего было делать сегодня среди степняков, но ее сердечко все равно рвалось туда, в казарму, где разместили дорогих гостей. Потому что там сейчас находились оба ее любимых мужчины. И еще один, сероглазая язва, затронувшая ее душу, но про него даже думать нельзя, потому что это неправильно. И ничего хорошего из такой нелепой привязанности к Дереку не выйдет. Со своей стороны она никогда не откажет ему в понимании и поддержке, лишь бы боец ее мужа не проявлял слишком много внимания к своей госпоже, невольно бередя сокровенное.

И еще, понимая, что в ближайшие дни ей почти не удастся видеться с Рени, Тесса тосковала уже сейчас, жалея, что не может поцеловать свое сокровище на ночь. Наверное, хорошо, что Аслан оставил ключ от запертой двери в спальню наложника у себя, иначе она не удержалась бы, чтобы не заглянуть в нее, и хотя бы просто несколько минут не постоять в комнате, вдыхая родные запахи, трогая руками предметы и вещи, которые принадлежат ее Солнышку. Глупо, конечно. Ведь он почти рядом, на территории Замка. Но это было какое-то иррациональное чувство досады на то, что из-за присутствия посторонних, им всем троим приходилось соблюдать условности.

5.

Тесса хотела подняться навстречу как обычно бесшумно вошедшему в гостиную мужу, не обнаружившему ее в супружеской спальне, но не успела. Лаэр стремительно преодолел расстояние от двери до кресла в котором сидела девушка и опустился возле ее ног:

— Соскучилась, рыбка моя? — взял он ее руки в свои и поочередно поцеловал обе ладони.

Тесса невольно улыбнулась. И вот как это у него получалось каждый раз? На тепло его дыхания и прикосновения жестких губ к нежной коже кровь мгновенно отозвалась, заставляя радостно затрепетать загрустившее было сердечко.

— Соскучилась, — высвободила она одну ладошку, чтобы погладить его по темным жестким волосам.

Одежда мужа пропиталась чужими запахами, но они ей нравились. К морозной свежести, принесенной с улицы примешивался аромат горько-пряных степных трав, дым от костров (которые зачем-то развели по периметру второй казармы, где разместили варваров), аппетитный дух жареного мяса. И легкий привкус вина. Впрочем, винный оттенок она почувствовала, когда склонилась к лицу Аслана и прижалась губами к его рту. А он, ответил, поднимаясь и подхватывая ее на руки.

Держал свою девочку лаэр бережно и в то же время крепко, но Тесса все равно обвила руками сильную дубленую ветрами шею, зарываясь ладонями в его волосы. Ей нужен был якорь, чтобы выкинуть прочь мысли о том, о ком вообще нельзя было думать. А еще стараться не бередить душу осознанием того, что в ближайшее время не сможет так же обнимать свое Солнышко. Аслану никогда не приходилось жаловаться на внимание супруги, но сейчас он всеми своим сердцем ощущал ее состояние. Его девочка была уже на грани слез из-за невозможности ничего изменить (правда, к счастью, и не подозревал, что в некотором роде и Дерек причастен к печали жены). Тесса справится. Должна. Она прекрасно помнит о своем статусе. Даже если в их доме на некоторое время появятся посторонние люди, которых он ни за что не пригласил бы погостить добровольно.

Ему и самому было тошно от мыслей о предстоящей встрече со столичными визитерами. Но хуже всего обстояло с мучительной и какой-то безотчетной ревностью к радости Рена, встретившего друга. И как только Тагир додумался отпустить сына с обозом? Неужели не понимает, что в первую очередь будет нелегко Руслану? Жестоко так воспитывать уважение к чужой привязанности.

— Пойдем подарки смотреть, я без тебя не хотела, — предложила Тесса, когда Аслан все-таки отстранился, чтобы она могла перевести дух.

— Пойдем, — согласно кивнул лаэр, так и не опустив девушку со своих рук.

— Туфелька... — качнула она босой ногой, привлекая внимание к проблеме.

Придержав одной рукой свое сокровище, Аслан ловко склонился, подхватывая с пола упавшую домашнюю туфельку, и опустился в кресло, чтобы помочь жене надеть ее. Но сразу же пресек попытку ускользнуть со своих колен, снова обняв и прижавшись губами к ее затылку.

— Ну и как мы будем отсюда их разглядывать? — фыркнула она, не пытаясь, однако, освободиться из плена сильных руки. Ей нравился чуть слышный запах его разгоряченного похмельным застольем тела и, не удержавшись, она лизнула полоску кожи над расстегнутым воротником его нарядной рубахи, одетой по случаю приезда соплеменников.

Чуть не замурлыкавший от такой ласки Аслан покосился на сложенные посередине залы дары — два небольших тючка, в одном из которых угадывались очертания сундучка — и снова нахмурился.

— Что тебя расстраивает? — моментально среагировала Тесса, подняв голову, чтобы увидеть лицо мужа.

— Тесс, они Рену привезли три воза подарков! Я даже думать не хочу, что там есть!

— Ну, судя по размаху — полное обеспечение, вплоть до кухонной утвари, — попробовала пошутить хозяйка Замка, но взглянув на несчастно скривившегося мужа, поняла, что, скорее всего, угадала. — Не расстраивайся. Придется нам выделить нашему мальчику еще одну комнату, только и всего.

— Рыбка моя, ты не понимаешь, — вздохнул лаэр. — Вообще-то примерно так и должно быть, но все равно не могу отделаться от чувства досады. Я не знаю, как все это воспримет Рен. Как-то не слишком приятно выглядеть в его глазах прижимистым хозяином, будто я не могу обеспечить собственного...

— Наложника? — подсказала Тесса, посерьезнев. И убедившись, что именно это слово не произнес дернувшийся мужчина, который в последний момент задумался над тем, кем же все-таки для него является юноша — рабом или любимым человеком, жестко добавила. — Перестань терзаться, Аслан. Для твоих варваров Ренальд — соплеменник, член Рода. К тому же носитель редкой крови. Ты сам говорил, какое важное значение имеет этот факт. Так что все закономерно и вполне логично. А если Рени не поймет, я попробую ему объяснить, что ты вовсе не жадничал, не балуя его личными подарками ежедневно и в таком количестве. У нас замечательное Солнышко, я не думаю, что у него теперь отомрет совесть, чувство меры и появится гордыня и раздутое самомнение. Уж поверь мне, он прекрасно помнит о своем статусе в этом доме, как бы мне не хотелось это исправить.