spice and Wolf том 1

— Нам нужен какой-то козырь.

— Можно сказать и так. Однако даже если мы вложим больше денег, это не очень увеличит прибыль. Что мы можем сделать, так это направить Церкви жалобу, что Гильдия Медиоха удерживает твою спутницу... Однако если мы это сделаем, твои трудности только увеличатся... и в худшем случае тебя заставят говорить неблагоприятные для нас вещи.

— Думаю... такое возможно.

Лоуренс ответил честно — он понимал, что сейчас ложь ему ничего не даст. Он не желал оставлять попытки выручить Хоро. Однако если бы он сдался, это решило бы все проблемы — отрицать это было невозможно. Мархейт тоже не мог этого не понимать. Ясно было, что если выхода они не найдут, Мархейт приложит все усилия, чтобы убедить Лоуренса оставить Хоро. В то же время, если такой момент настанет, Лоуренс просто не сможет кивнуть и смириться. Лоуренс был уверен, что он выберет путь в ад вместе с Хоро. Но, разумеется, он желал и надеялся, что столь неприятной ситуации удастся избежать вообще.

Все, что оставалось сделать Лоуренсу, — это придумать план, который позволил бы найти выход из этого безвыходного положения.

— Я думаю, надо сделать вот что... — перешел он к делу. — Я хотел бы попросить вашу гильдию, прежде чем она будет обвинена Гильдией Медиоха, продолжить дело с серебряными монетами Тренни, пока мы не достигнем наибольшего дохода. Тогда именно этот доход и станет нашим козырем.

Услышав предложение Лоуренса, Мархейт широко раскрыл глаза. Подобно тому, как Лоуренс не желал потерять Хоро, Мархейт не желал лишиться столь значительной прибыли.

Прибыли, которую можно было чудесным образом извлечь из обесценивающейся серебряной монеты.

Столь большое вложение денег пришлось делать при столь трудных обстоятельствах. С другой стороны, возможность получить такой доход представляется нечасто. Именно поэтому интерес к делу с серебряными монетами мог служить сильной козырной картой. Если ее разыграть, Гильдия Медиоха не колеблясь вернет Хоро. Неудивительно, что глаза Мархейта забегали. Если он потеряет вложенные им деньги — это будет все равно что потеря любимого родственника. Ведь целью этого вложения было получение огромной прибыли, и не от кого-нибудь, а от самого монарха королевства Тренни.

— ...Самым большим доходом от дела с серебряными монетами Тренни будет получение особых привилегий от короля. Как мы выяснили, у королевской семьи сейчас плохо с деньгами. Таким образом, если наше дело удастся, мы получим от короля значительные преимущества. Если нам придется отказаться от этих преимуществ...

— Просто обменять эти преимущества на мою спутницу было бы, разумеется, неприемлемо.

— Ты хочешь сказать, что они должны будут их у нас выкупить?

Лоуренс кивнул. Правда, о таких больших денежных операциях он прежде только слышал и сам в них никогда не участвовал, так что полной уверенности в успехе у него не было. Однако он считал, что если он подойдет к этому как к обычной сделке, скорее всего, сделка удастся.

— Если Гильдия Медиоха будет видеть на одной чаше весов уничтожение Гильдии Милона, а на другой — получение особых привилегий от короля, они сочтут второе более выгодным. Тогда мы сможем запросить у Гильдии Медиоха достойную цену за эти привилегии, так?

Хотя эти слова Лоуренс произнес без какого-либо обдумывания, в них был глубокий смысл.

Идея получения большой прибыли от накопления большого количества монет Тренни, которые должны были начать обесцениваться, изначально зиждилась на предположении, что страна, чеканящая монеты Тренни, — другими словами, королевство Тренни — согласится эти монеты выкупить.

Королевство Тренни должно согласиться выкупить монеты по очень простой причине: оно будет стремиться изъять как можно больше монет из оборота и затем переплавить их. Затем, уменьшив долю серебра, оно отчеканит и выпустит большее количество монет. Например, если десять монет после переплавки превратятся в тринадцать, это принесет три монеты дохода.

Хотя для быстрого наполнения казны этот способ был хорош, он должен был привести к падению престижа страны. В будущем недостатки этого способа неминуемо проявят себя сильнее, чем достоинства. И все же королевская семья Тренни пошла на этот шаг, что свидетельствовало о глубине той ямы, в которой она оказалась. И если бы монеты Тренни не были самыми ходовыми деньгами, доход от их переплавки был бы не настолько велик, чтобы королевская семья могла вздохнуть свободно.

Гильдия Медиоха прознала о плачевном состоянии королевской семьи Тренни, и они начали запасать монеты Тренни, чтобы затем вступить с королевской семьей в переговоры. Судя по всему, Гильдия Медиоха рассчитывала скопить все монеты, имеющие хождение в городах, после чего прийти к королю и сказать примерно следующее: "Мы продадим вам монеты, только если вы согласитесь на нашу цену и гарантируете нам определенные привилегии".

Везде, за исключением очень немногих стран, король назывался королем лишь потому, что его богатство или его земли были больше, чем у других аристократов. Кроме того, он должен был пользоваться поддержкой своих подданных; подданные не подвергали сомнению законность его королевского титула. Однако, несмотря на титул, король не имел абсолютной власти над всеми своими землями. Более того, королевская семья не могла распоряжаться собственностью королевства, находящейся под управлением герцогов.

Именно поэтому денежные дела королевских семей обстояли, как правило, немногим лучше, чем у других аристократов. Фактически, единственным преимуществом королевской семьи были особые привилегии, которые давались именем короля. Это могло быть право управления рудником, или монетным двором, или рынком, право собирать налоги и так далее. Все эти привилегии не давали денег прямо, но если пользоваться ими с умом, из них можно было извлекать огромную прибыль — все равно что трясти денежное дерево.

Скорее всего, Гильдию Медиоха интересовала как раз одна из таких привилегий. Какая именно — сказать было нельзя; но, в любом случае, если их сделка пройдет без сучка и задоринки, они обретут силу, которая подстегнет их торговые дела очень и очень значительно. Именно поэтому Лоуренс предложил Гильдии Милона план, который должен был позволить выхватить у них из рук эту возможность. Заключался этот план в том, чтобы собрать больше монет, чем Гильдия Медиоха, и начать переговоры с королем первыми.

С точки зрения короля, если две гильдии приходят к нему в одно и то же время с одним и тем же предложением, то они борются за одну и ту же привилегию. Для него такое положение будет малоприятным. Поэтому если он примет предложение, то только от кого-то одного.

Если Гильдии Милона удастся провернуть дело первыми, Гильдия Медиоха распрощается с надеждами на привилегии. А значимость королевских привилегий переоценить невозможно. Если то, чего добивается Гильдия Медиоха, можно будет купить за деньги, они не постоят за ценой. Для Гильдии Милона, конечно, эти привилегии тоже важны, но в сложившихся обстоятельствах она удовлетворится и меньшей ценой.

— Однако тот козырь, который у них есть сейчас, может не только уничтожить наше отделение, но и отправить нас всех на костер. Ты уверен, что они согласятся на запрошенную нами цену?

Это был ключевой момент. Лоуренс подался вперед и сказал приглушенным голосом:

— Если король узнает, что ведет дела с гильдией, которой грозит костер, не создаст ли это ему некоторых трудностей?

На лице Мархейта отразилось потрясение; похоже, он сразу понял значение слов Лоуренса. Власть Церкви была превыше власти правителей огромных королевств и даже империй, не то что короля такой маленькой страны, как Тренни. Вдобавок король Тренни находился в тяжелом денежном положении и, неважно по каким причинам, не мог свободно распоряжаться деньгами. Несомненно, он будет стараться любой ценой избежать конфликта с Церковью.

— Как только мы подпишем соглашение с королем, Гильдия Медиоха не сможет нас преследовать. Иначе Церковь обратит взор не только на нас, но и на короля. А значит, Гильдия Медиоха навлечет на себя королевский гнев.

— Да, ты прав. Однако, думаю, они все равно от борьбы не откажутся. Но если они будут упираться, то мы и они рухнем вместе, верно?

— Да.

— Так. Значит, мы включим твою спутницу в ту цену, которую они должны будут уплатить за королевские привилегии. Верно?

— Да.

Мархейт погладил подбородок; затем он кивком выразил согласие и опустил взгляд вниз. Лоуренс догадывался, что глава отделения Гильдии сейчас скажет. Он сделал глубокий вдох и напряг живот. Проблема не была неразрешимой, и Лоуренс с Гильдией Милона все еще могли получить немалый доход.

Однако предложенный Лоуренсом план имел свои трудности и препятствия. Если окажется, что преодолеть эти препятствия слишком тяжело, Лоуренс опять окажется перед выбором — бросить Хоро или пойти на костер вместе с ней. И он знал, что выбор в пользу первого не сделает никогда.

Мархейт поднял голову и сказал:

— Предложенный тобой план выглядит очень разумным. Однако, я уверен, ты и сам понимаешь, что осуществить этот план будет очень трудно.

— Вы имеете в виду — как мы собираемся опередить Гильдию Медиоха?

Мархейт вновь потер подбородок и кивнул.

Лоуренс, следуя продуманному им сценарию, ответил:

— Я имею основания считать, что Гильдия Медиоха не успела еще накопить большое количество монет.

— И какие это основания?

— Основания такие: они не передали Хоро Церкви сразу же, как только схватили. Если бы у них уже было достаточно монет, они бы действовали быстро, стремясь уничтожить вашу гильдию. Однако они этого до сих пор не сделали, а вместо этого пытаются предотвратить наши действия. По-видимому, они опасаются, что к тому времени, когда после многих судилищ Гильдия Милона все же будет признана виновной, вы уже успеете заключить сделку с королем. Иными словами, Гильдия Медиоха считает, что у вас уже достаточно много монет, чтобы вы могли начать переговоры. Это значит, что они не уверены в своих силах.

Мархейт сидел, закрыв глаза, и внимательно вслушивался в речь Лоуренса. Лоуренс набрал в грудь воздуха и продолжил.

— Кроме того, я полагаю, Гильдия Медиоха не желает, чтобы кто-то вне ее узнал о том, что они собирают серебряные монеты Тренни. Они ведь хотят воспользоваться слабостью короля. Если аристократ начнет переговоры с королем, заявляя, что он совершенно случайно имеет на руках большое количество серебряных монет и может их продать, его ни в чем не обвинят, даже если всем будет совершенно очевидно, что это неправда; его действия будут расценены как забота о своем будущем, и его отношениям с королем не будет нанесен ущерб. Кроме того, эти действия никому не нанесут вреда. Далее, есть люди вроде Зэлена, цель которых — находить нас, бродячих торговцев, и делать нам свои предложения. Я думаю, они нужны для того, чтобы мы, бродячие торговцы, собирали серебряные монеты, а они бы потом нашли возможность скупить эти монеты у нас; ведь любой торговец захочет избавиться от денег, которые обесцениваются. Конечно, большинству людей действия Зэлена покажутся странными, но пока есть люди, желающие покупать деньги, найдутся желающие их продавать. Конечно, это всё мои предположения, но мне кажется, что они верны. Поскольку Гильдия Медиоха действует тайно, я уверен, они сами не будут скупать монеты открыто и в больших количествах. Ведь если они начнут открыто скупать монеты, не только Гильдия Милона, но и другие обнаружат, что с монетами Тренни происходит что-то необычное, верно?

Мархейт медленно кивнул.

— Исходя из всего этого, я делаю вывод, что у нас есть шансы на успех.

Мархейт негромко простонал, словно ему было больно, и закрыл глаза.

Цепочка предположений выглядела весьма достоверной; однако это были всего лишь предположения. Возможно, гильдия Медиоха просто-напросто не желала сердить всю Гильдию Милона и лишь поэтому не выдала Хоро Церкви. Но, как бы там ни было, Гильдия Медиоха показала себя совершенно неразборчивой в средствах.

Однако если они неразборчивы в средствах, то почему не используют представившийся им шанс?

— Хорошо, похоже, Гильдия Медиоха действительно еще не готова к переговорам. Какие действия собираешься предпринять ты?

Лоуренс, стараясь ни в коем случае не выказать неуверенности, глубоко вдохнул и выдохнул. Затем он заявил прямо:

— Я выручу Хоро, а потом мы скроемся до завершения всего дела.

Мархейт ахнул.

— Это полное безрассудство.

— Я знаю, что нам вряд ли удастся скрыться навсегда. Однако мы сможем выиграть время. Поэтому я покорнейше прошу вашу гильдию за это короткое время собрать как можно больше монет, после чего начать переговоры с королем.

— Невозможно!

— Значит ли это, что ваша гильдия отказывается от Хоро? Хо, в таком случае я намереваюсь начать давать неприятные для Гильдии Милона показания.

Ни у кого из присутствующих не возникло сомнения, что это была угроза.

Услышав зловещие, дышащие предательством слова Лоуренса, Мархейт насупился. Его губы шевелились, словно он бормотал что-то про себя.

Даже если Гильдия Милона отречется от Хоро, что-то сделать с договором, заключенным между Гильдией и Лоуренсом с Хоро, будет невозможно. Если Церковь устроит суд, по мнению Мархейта, лишь четыре шанса из десяти были за то, что их признают невиновными. И даже в этом случае им придется уплатить крупный штраф. То, что Лоуренс будет свидетельствовать против Гильдии Милона, никаких сомнений не вызывало. Мархейт был в затруднении. Он совершенно не понимал, что ему делать. Видя это, Лоуренс воспользовался возможностью подтолкнуть его в правильную сторону.

— Если Гильдия Милона окажет помощь, укрыться на один-два дня будет вполне достаточно. Более того, со мной будет не кто-нибудь, а волчица-перекидыш. Если она побежит со всех ног, никакому человеку ее не догнать.

Разумеется, Лоуренс не знал в точности, насколько Хоро сильна, но говорил, стараясь выглядеть как можно более убедительным.

— Ээ... ммм...

— Хоро поймали лишь потому, что она отвлекла на себя врагов, чтобы я смог добраться сюда. Если бы мы не преследовали такой цели, если бы мы хотели всего лишь убежать, она бы ни за что не позволила себя схватить. Позвольте спросить: сколько времени необходимо вашей гильдии, чтобы собрать достаточно монет для переговоров с королем?

— ...Ты, ты спрашиваешь, сколько нам нужно времени?

Напор и решительность Лоуренса Мархейта ошеломили, но, тем не менее, он продолжал раздумывать. Его глаза непрерывно бегали. Лоуренс прикинул, что если он сумеет выручить Хоро и если Гильдия Милона им поможет, они смогут прятаться не меньше двух дней.

Паттио был древним городом. Его здания хранили много секретов, проулки петляли и извивались. Если кому-то по-настоящему нужно было спрятаться, подходящих мест можно было найти больше, чем шерстинок на корове. Лоуренс не сомневался, что если враг — лишь Гильдия Медиоха, он сможет укрыться без труда.

Мархейт открыл глаза и сказал: