В ночь на 11 августа турецкие войска организованно оставили позиции и начали отступление вниз по долине реки Вардар — их разведка наконец-то вскрыла движение 2-й армии, часть сил которой направлялась от Кюстендиля во фланг Кумановских позиций, а другая, двигавшаяся от Джумы, отрезала всю Кумановскую группу от основной базы Западной Армии в Салониках. Конечно, значение Салоник после 8-го августа сильно упало... Но это было все же лучше, чем ничего. И гораздо, ГОРАЗДО лучше, чем безнадежные бои в полном окружении.

Анализируя сложившуюся ситуацию, генерал фон дер Гольц пришел к выводу, что ситуация на Западном театре не столь плоха, как могла бы быть. Но вот ситуация на Востоке была просто ужасна. Прорыв оборонительной линии Адрианополь — Лозенград приводил к выходу войск Трансбалкании к берегу Мраморного моря — то есть на главную линию снабжения Босфорской армии.

Проконсультировавшись с адмиралом Фишером, подтвердившим возможность того, что болгары, переправив по суше несколько малых скоростных торпедных кораблей, которые им охотно передадут русские, смогут создать серьезную угрозу судоходству и даже полностью сорвать систему тылового обеспечения собранных в районе Константинополя турецких дивизий, Гольц-паша принял решение.

Во-первых, Западная армия разделялась на собственно Западную и Албанскую. В последнюю вошли две дивизии, застрявших в районе Приштины, и четыре в самой Албании. Первым было предписано отступать в общем направлении на район к западу от реки Черный Дрин, населенный исключительно албанцами, применяя к оставляемым районам тактику "выжженной земли" (обязательному уничтожению подлежали мосты, средства связи и запасы продовольствия), а вторым — просто "стоять до конца". Западная армия также получила приказ на отступление, конечной точкой которого были назначены Салоники и район к востоку от них, примерно от устья Вардара до устья Струмы. Заняв позиции по этой линии, турецкие войска получали возможность к жесткой обороне, по флангам обеспеченной самым могучим флотом во всем мире. Что позволяло высвободить значительную часть войск Западной армии для Фракийского или Босфорского фронтов. Это было все, что можно предпринять в данный момент.

Второе, третье и четвертое предложения относились более к политике, нежели к чистой стратегии. Во-первых, Гольц-паша считал совершенно необходимым просить Италию перебросить в Албанию два или три армейских корпуса, поддержав их на приморском направлении чьей-нибудь эскадрой (генерал фон дер Гольц считал, что в силу неистребимых итало-австрийских противоречий лучше всего там будут смотреться англичане, но адмирал Фишер заверил его, что не имеет возможности рожать корабли, а всё, что у него есть, уже где-то занято) — конечно, в силу особых отношений между Германией и Австро-Венгрией гораздо более... правильно было бы настаивать на посылке в Албанию австрийских корпусов. Но все австрийские корпуса были УЖЕ ЗАНЯТЫ, в то время как итальянские войска имели ещё множество свободных частей и соединений.

Во-вторых, требовалось как следует, всеми силами Союза, надавить на Грецию. Если её армия займет место между Албанской и Западной армиями Турции, то окружение Трансбалкании станет свершившимся фактом, а длина консолидированного фронта существенно превысит мобилизационные возможности федералов — даже с учетом присоединения всех сербских и болгарских земель и Македонии, которой правительства Сербии, Болгарии и Черногории уже посулили равные с ними права в рамках Федеральной Республики.

В-третьих, с той же целью требовалось воздействовать на Румынию. В способность румын противостоять русским Гольц-паша, успевший повидать эффективность последних как в обороне, так и в наступлении, не верил совершенно... Зато десять — пятнадцать румынских дивизий, ударивших по Добрудже, смогли бы отвлечь от Адрианополя и Кирк-Килиссе достаточное количество болгарских войск, чтобы Фракийская армия могла бы вздохнуть спокойно.

Первая часть плана — касательно отступления турок в Албанию и на плацдарм у Салоник — была выполнена практически безукоризненно. А вот вторая, политическая... Сначала она увязла в паутине неразрешимых противоречий, а потом утонула в болтовне.

Удачное завершение операции "Смеющийся труп" не отменяло того неприятного факта, что в распоряжении Японского Императорского Флота находится пять эскадренных броненосцев и шесть легких крейсеров. ПОКА они врагами не являлись — до 1200 14 августа, когда истекал срок японского ультиматума, русские и японские боевые корабли, повстречавшись в море, вежливо не замечали друг друга. Конечно, англичане настаивали, чтобы японцы тут же, немедленно, отомстили русским за их позор. Но в Токио сидели не такие идиоты, а потому самураи только улыбались и кланялись, улыбались и кланялись... И ни черта не делали. И не намерены были делать — по крайней мере до тех пор, пока англичане не высвободят свою эскадру из превратившегося в жуткую ловушку Вей-Хай-Вей. Или не пришлют некоторое количество броненосцев из состава других флотов — благо броненосцев этих у Англии имелось аж тридцать четыре штуки.

Если вы и ещё кто-то, кто вам не очень-то нравится, действуете "объединенными усилиями", то самым естественным делом для любого разумного существа будет попытка заставить этого несимпатичного кого-то сделать всю работу, а самому тем временем сгрести выигрыш.

Все, в общем-то, просто. Япония имеет шесть броненосных крейсеров и пять эскадренных броненосцев в строю, плюс строящийся на верфи Армстронга в Эльсвике "Mikasa" — заложен в январе 1899, будет спущен не ранее ноября этого года. Средства на строительство ещё двух броненосцев типа "Формидебл" и двух броненосных крейсеров типа "Гарибальди", выделенные согласно "усиленной" программе 1899 года, более известной как "восемь — восемь", уже начали осваиваться английскими и итальянскими верфями, но до готовности ЭБР оставалось ещё три года, и почти столько же — до готовности крейсеров. Два броненосца береговой обороны — "Фусо" и "Чин-Иен" — своему назначению не соответствуют совершенно, поскольку на них обоих будет достаточно и одного залпа русского "Наварина", теоретически числящегося в том же классе.

Для того чтобы осуществить "симметричную" программу, японскую экономику пришлось поднапрячь более чем изрядно. И потерять эти столь дорого обошедшиеся корабли только оттого, что у кого-то там не хватило терпения...

На седьмое августа линейные силы РН были расположены следующим образом.

Два броненосца типа "Адмирал" находились в составе Флота Канала, четыре — в составе Средиземноморского Флота. "Нил" и "Трафальгар" поддерживали действия немецкого флота на Балтике. Учитывая их качество, поддержка эта была в основном моральной, но немцы были благодарны и за это. "Рипалс" и "Резольюшн" входили в состав Флота Канала, остальные шесть броненосцев "R"-серии пугали русский Черноморский флот у Константинополя вместе с двумя из девяти "Маджестиков". Ещё два "Маджестика" застряли в Китае, четыре пугали французский флот вместе с "Адмиралами" и соединенными австро-итальянскими силами, а "Викторьез" оставался флагманом Флота Канала. Новейшие эскадренные броненосцы типа "Канопус" распределялись поровну, по три единицы, между Китаем и Флотом Канала. Два тяжелых крейсера типа "Барфлер", которые у англичан числились броненосцами 2-го ранга, остались в Китае, и один, с лета 1897 года игравший роль флагмана Средиземноморского Флота, как раз проходил через Аден, мимоходом обеспечив Англии установление контроля над Французским Сомали.

Если "Ринаун" и сопровождающая его эскадра перейдет под японский контроль — точно так же, как и собравшиеся в Циндао немецкая, австрийская и итальянская эскадры — что ж... Вот тогда можно будет... попробовать что-нибудь сделать.

Конечно, "цивилизованные" европейцы отказались передавать свои эскадры "узкоглазым мартышкам". И конечно, японцы это предвидели — поскольку по уже указанным выше причинам в гробу видали лобовое столкновение с махиной российского Тихоокеанского Флота. Их вообще гораздо больше привлекали оставшиеся без какой бы то ни было защиты французские владения в Китае и Южных Морях. Также самого пристального внимания заслуживал континентальный Китай, теперь, после начала войны, оставшийся без дипломатической поддержки Парижа и Санкт-Петербурга. Хотя — такое отношение разделяли далеко не все.

Японцы — Армия, Флот и Император — были едины в том, что война с Россией НЕИЗБЕЖНА. Столкновение экономических интересов в Корее и Манчжурии, логика борьбы за источники сырья и рынки сбыта, простейшая геополитика, наконец — все это толкало Империи к войне. Однако же в том, что Япония должна получить помимо ограничения, а желательно — полного уничтожения российского влияния на Дальнем Востоке... Вот здесь начинались расхождения.

Дело в том, что Япония имела перед собой ДВЕ перспективы развития, начертанные неумолимой Госпожой Геополитикой. Первая из них идет от Берингова пролива через побережье Камчатки, острова Курильской гряды, Восточную Японию, Филиппины на Джакарту. Это — Морская дорога. "Лебединый путь". Вторая идет строго перпендикулярно первой и может быть опущена к материку из любой её точки. Это — Западная дорога. Колониально-капиталистический путь.

Для того чтобы двигаться на Север или на Юг — и не факт, что вторая дорога лучше, ведь, в конце-то концов, согласно некоторым гипотезам некогда проданная Александром II Освободителем Аляска всего лишь скромный чуланчик по сравнению с природными богатствами Камчатки — нужен только флот. Но флот поистине могучий, способный на равных поспорить с ведущими европейскими державами. А вот для того, чтобы, завоевав Корею, Манчжурию и Северный Китай, обеспечить японской промышленности рынки сбыта и источники сырья ПРОСТЕЙШИМ путем, необходимо иметь не только флот, но ещё и армию. Как бы там ни было, но население Китая все же превышает 400 миллионов человек, а Россия имеет вторую (если не первую!) в Европе сухопутную армию.

Исходя из первого закона экономики ("всего на всех не хватит!"), Японская Империя должна была выбрать, что она предпочитает — двигаться по линии Север — Юг и развивать ТОЛЬКО флот... или двинуться в Китай и делить экономику надвое, по половинке бюджетного пирожка армии и флоту. Понятно, что у каждого из этих двух путей нашлись свои хулители и свои защитники. Также понятно, что первый путь защищали офицеры Флота, а второй — армейские офицеры.

10.

Проблема, на первый взгляд невинная, заключалась в том, что СЕЙЧАС у владеющих Филиппинами САСШ имелось в строю ровным счетом восемь эскадренных броненосцев разной степени паршивости — это на два океана, между которыми не было прямого сообщения. То есть для того, чтобы перебросить эскадру с Атлантического побережья на Филиппины, американцам придется гнать её вокруг мыса Горн! Или — не хуже того — через Атлантику, Средиземное Море, Суэцкий канал и Индийский океан! Однако планы строительства Панамского канала уже вступили в практическую стадию, и после того, как они будет воплощены в жизнь, Соединенные Штаты смогут свободно маневрировать силами своего флота между театрами. А промышленная мощь САСШ и полное отсутствие потребностей в сухопутной обороне позволят им быстро и безболезненно построить флот любых необходимых масштабов.

Одним словом, имелся ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ шанс прописать янкесам ижицу, пока они ещё так малы, что их запросто можно разложить поперек скамейки. И этот шанс был ПОСЛЕДНИМ — в обозримой перспективе.

Как заметил в личной беседе с группой высокопоставленных офицеров японского флота некий личный представитель некоего КРАЙНЕ высокопоставленного лица Российской Империи, облеченный её ПОЛНЫМ доверием: "Драконов нужно давить маленькими — пока они не выросли и не сожгли весь мир!". Метафора была не совсем понятна японцам — мифология Востока сильно отличается от мифологии Запада, и драконы в ней занимают совсем иное место — но вот едва заметный кивок в сторону как раз проходящей по улице большой группы армейских офицеров был более чем ясен. Соединенные Штаты были далеко не самым опасным драконом из тех, с кем предстояло сразиться Японскому Императорскому Флоту.

Исходя из этого, а также простой мысли о том, что японские корабли, потопленные русскими, не смогут участвовать в кажущейся все более соблазнительной войне за Филиппины — в то время как англичанам придется топить русский Тихоокеанский Флот В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ...

Метод чисто английский — использовать предсказуемость поведения страны, её "национальную паранойю". Так Лондон использовал проблему Эльзаса и Лотарингии против Франции и проблему Черноморских Проливов против России (во время Первой Мировой в ТОЙ реальности). Русофобия Англии была традиционной величиной в Европе — со времен Дизраэли и Берлинского конгресса... или со времен Крымской войны... или даже — со времен Павла I, предложившего Наполеону нанести удар по Британской Империи, прорвавшись через Среднюю Азию и Афганистан в Индию.

И вот этот момент был главным, определяющим в отношениях двух держав. Безумный страх, вызванный этим предложением в Лондоне, предавался следующим поколениям британских политиков как бы по наследству, вызывая обращенную к России столь же безумную ярость.

Этого страха англичане не простят России НИКОГДА.

А уж после того, как на него наложился позор Вей-Хай-Вей...

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Оставив в распоряжении командующего Линейной Эскадрой и всем Тихоокеанским флотом вице-адмирала Дубасова крейсера Разведывательного Отряда, Крейсерская Эскадра российского Тихоокеанского флота под командованием контр-адмирала Витгефта покинула бухту Талиенвань утром седьмого августа 1900 года. Флагманом эскадры являлся тяжелый крейсер "Пересвет", в кильватер ему шел "Ослябя", за ним — 1-я рейдерская дивизия в составе легких крейсеров "Рюрик", "Громобой" и "Россия". Вторую колонну составляли бронепалубные крейсера 3-й Рейдерской дивизии "Святая Ольга", "Святая Татьяна", "Аврора", "Паллада" и "Диана". Фрегаты Разведывательной дивизии "Чародейка", "Миледи", "Колдунья" и "Фурия" были развернуты впереди эскадры, а замыкали её шесть СЭТС типа "А", идущие двумя колоннами, и четыре медлительных угольщика "первого броска", скорость которых и определяла скорость всей эскадры.

Вслед за Крейсерской эскадрой Талиенвань покинули и основные силы флота. Адмирал Дубасов знал о том, что до истечения ультиматума остается ещё целая неделя, но рассчитывал, что известие о появлении в Желтом море российских крейсеров вызовет у японцев острое желание повторить шестилетней давности фокус с пароходом "Коу-Чинг" (этот корабль, зафрахтованный китайцами для перевозки своих войск в Корею, был потоплен отрядом японских крейсеров 25 июля 1894 года — без объявления войны). А для того, чтобы известие дошло до Токио самым быстрым и верным образом, Крейсерская Эскадра сразу же по выходе в Желтое Море взяла курс на германскую военно-морскую базу Циндао, собираясь выставить перед ней несколько мин и вообще всячески шуметь и издеваться. И каково же было изумление русских моряков, когда они обнаружили идущие им на пересечение австрийский броненосный крейсер "Кайзерин Мария Терезия", итальянский фрегат "Этна" и немецкий БПКР "Кайзерин Августа"!