Балтийский фактор

В этот момент на севере рвануло что-то очень большое. Над сидящим на камнях линкором поднимался огненный столб, вершину которого венчало грибообразное чёрное облако. В стороны на манер фейерверков летели раскалённые металлические предметы. Чудовищный взрыв разломил стальную громадину на две неравные части, которые сразу же охватил огонь. Лёгкий крейсер, который перед этим пытался сдёрнуть линкор с мели, был отброшен в сторону и сейчас, лёжа на боку, стремительно погружался.

По всей видимости, это рванули артиллерийские погреба кормовых сверхстреляющих башен, и я догадывался о том, что именно послужило причиной данного инцидента.

Линкор типа "Нассау" удалялся в сторону Ревеля, задрав вверх корму и ощутимо накренившись влево. Сбоку к нему пристроился один из эсминцев. Второй собрал уцелевшие транспорты в кильватерную колонну и повёл за собой на восток, по-видимому, намереваясь провести высадку десанта в какой-то другой бухте.

Тонувших транспортов на поверхности уже не наблюдалось. Шлюпки и катера направлялись в сторону мыса Гангут.

Линкор типа "Кайзер" жарко горел. Там периодически что-то ещё продолжало взрываться, но уже не настолько эффектно, как это случилось в первый раз. Пожары никто не тушил. Вокруг вообще не было заметно никаких шевелений.

Крейсер уже лёг на грунт. Над поверхностью воды выступала только часть носовой оконечности, да сбоку торчала под острым углом верхняя половина мачты.

Я позвонил радисту и велел ему послать Свечникову радиограмму:

— "Поздравляю с уничтожением немецкого линкора типа "Кайзер". Это был снайперский выстрел! Второй нам добить до конца не удалось. Но накидали ему изрядно. Подранок ушёл в Ревель в сопровождении эсминца. Крейсер утонул. Из двенадцати транспортов уничтожены четыре. Восемь в сопровождении эсминца ушли на восток. К мысу Гангут направляются шлюпки и катера со спасшимися с потопленных транспортов. Организуй встречу. Пересвет".

Через несколько минут пришёл ответ:

— "Вообще-то я целился в крейсер. Гостей встречу. Благодарю за хорошо выполненную работу. Продолжайте вести наблюдение и не расслабляйтесь. В ближайшее время может пожаловать кто-нибудь ещё. Свечников".

Примерно через полтора часа на оконечности мыса Гангут затрещали гулкие винтовочные выстрелы, перемежающиеся с длинными строчками пулемётных очередей. Несколько раз глухо кашляли пятидесятисемимиллиметровые скорострелки Норденфельда. Через двадцать минут стрельба стихла. Мы с комендорами к этому времени уже давно выбрались из пропитавшихся кислым пороховым дымом бетонных казематов на свежий воздух и успели обсудить различные аспекты прошедшего сражения. Я объяснил, каким образом был поражён выскочивший на камни немецкий линкор. Большинство комендоров согласились со мной, что это был поистине "золотой снаряд". Мы всадили в линкор типа "Нассау" в общей сложности около тридцати снарядов. И он ушёл своим ходом. А тут один выстрел — и всё. Значительно более мощный линкор раскрылся, как скорлупа грецкого ореха, выставив на всеобщее обозрение свои обгорелые потроха. Это вам, товарищи, не фунт изюма.

.

Михаил Степанович Свечников, советник командующего Красной гвардией Финляндской советской рабочей республики, эмиссар Высшего Военного Совета Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

Высадка интервентов с кораблей на причалы в оборудованном порту и десантирование с плавстредств на дикий скалистый берег, это, как говорят немцы, две большие разницы. Я сделал всё возможное и даже немного невозможного для того, чтобы превратить первое во второе. И, как ни странно, у меня это получилось.

Не у одного меня, разумеется. Вклад Бориса Пересвета в это славное дело был не меньшим, а, пожалуй, даже большим, чем мой. Он ведь фактически выложил передо мной немецкий линкор, как на блюдечке. А "золотой снаряд" — это просто повезло. Или провидение направило мою руку.

Ладно, лучше обо всём по порядку. Дивизию Булацеля я вывел на мыс Гангут ещё в конце марта. Не на берег, естественно, чтобы не подставлять бойцов под огонь корабельной артиллерии. И не всех потащил на сам мыс. Только бригаду Юкки Рахья на двух блиндированных поездах, бронепоезд "Красногвардеец" и платформу с мортирой, влекомую специально выделенным для неё паровозом. Бронепоезд и платформу я поставил в лесочке перед выездом на мыс за небольшим гранитным пригорком, на котором устроил наблюдательный пункт, а поезда велел отогнать немного подальше, чтобы их не зацепило при обстреле с моря. Бригаду пока разместил в Ханко — небольшом городке, расположенном в непосредственной близости от мыса. Окапываться не стали. Против главного калибра линкоров полевая фортификация не котируется. Наша задача по возможности затруднить немцам выгрузку и оперативно ретироваться туда, где корабельная артиллерия нас не сможет достать.

Вторую бригаду, которой командовал Эйно Рахья, и три артиллерийские батареи с пулемётной командой я разместил в Таммисаари, у железнодорожного моста, соединяющего два берега узкой морской бухты Похьянпитяянлахти, глубоко вдающейся в материк, у основания полуострова Гангут. В течение ближайших двух-трёх дней бригада должна была построить в Таммисаари хорошо укреплённый тет-де-пон, как французы именуют предмостное укрепление. Регулярные немецкие части — это очень серьёзный противник даже для российских войск, а недостаточно обученную Красную гвардию Финляндской республики они способны разделать как Бог черепаху. Тут нужно подготовиться всерьёз: колючая проволока, окопы в полный профиль, засеки от кавалерии, орудийные капониры и пулемётные дзоты.

Немецкая эскадра появилась только третьего апреля. Почти такая же, какую мы с Кроуном видели в марте. Только транспортов в этой явно побольше. Появилась и сцепилась с фортом. Что именно там происходило, мне было не видно — далеко всё-таки, но бились знатно. А потом один из линкоров выскочил на камни в двух километрах от мыса.

И очень хорошо там пристроился — пушки в воду упёрлись. В нашу сторону стрелять не смогут. Чуть погодя к нему подошёл крейсер. И начал заводить концы, чтобы стянуть с мели. Этот стрелять может, но меня за пригорком не достанет. А я его навесиком — запросто. Побежал к платформе готовить мортиру. Тут от Бориса радиограмма пришла: сообщает, что прислал ценный подарок. Я в ответной радиограмме поблагодарил его за такой подарок и попросил не забывать про транспорты.

Удачно получилось. Как раз ради чего-то подобного я и привёз сюда свою мортиру. Выставили мы её быстро. А потом я несколько раз бегал на бугор и обратно, стараясь поточнее прицелиться. В крейсер, естественно. Линкор никуда не денется, а этот может удрать сразу же после моего промаха.

Я промахнулся, но крейсеру от этого легче не стало. Теперь он уже никуда не удерёт. Потом флотские мне рассказали, что это называется "золотой снаряд" — когда один выстрел решает исход сражения. Вместо крейсера я попал в линкор. И не просто в линкор, а в его самое уязвимое место — палубу между двумя кормовыми сверхстреляющими башнями. Одиннадцатидюймовый снаряд весом в четверть тонны, разогнавшийся до сумасшедшей скорости при падении с многокилометровой высоты, проломил палубу линкора и рванул уже внутри между двух артпогребов главного калибра, вызвав одновременную детонацию обоих.

После выстрела я успел взбежать на бугор и видел взрыв собственными глазами. Не знаю, сколько там было десятков тонн взрывчатки. Полагаю, что много. Вертикально вверх ударил толстый столб пламени, спустя несколько секунд увенчавшийся огромным грибообразным облаком. Линкор разорвало чудовищным взрывом на две неравные части, крейсер отбросило взрывной волной в сторону и опрокинуло набок. Взрыв сорвал с креплений две монструозные башни главного калибра. Одна из них, описав дугу и несколько раз перевернувшись в воздухе, угодила в начинающий приподниматься крейсер и буквально впечатала его в воду. Вторая, счастливо разминувшись с носом линкора, ударилась в небольшой островок.

Прыгать вниз было уже поздно, поэтому я просто присел, зажмурил глаза и открыл рот. Что вам сказать? Не контузия, конечно, но близко. И на заднице меня немного по камням протащило. Это почти в трёх километрах от центра взрыва! Потом я узнал, что в Ханко взрывной волной повыбивало все стёкла. Из экипажа линкора в этом катаклизме не мог выжить никто. А их там было всяко не меньше тысячи человек. Похоже, что и на крейсере выживших не окажется. Он сейчас погружается, а вокруг не заметно никаких шевелений. Линкор горел, превратившись в один большой костёр. В дыму рвались снаряды казематных орудий, разлетались в стороны куски металла. Фейерверк получился знатный.

Таким образом, изначально промахнувшись, я всё-таки попал в крейсер. Башней от линкора. И ему этого хватило. Погружается.

Прибежал радист с бронепоезда — принёс очередную радиограмму от Пересвета. Борис поздравил меня со снайперским выстрелом, уничтожившим линкор типа "Кайзер". Сообщил, что они утопили четыре транспорта и сильно повредили второй линкор. Но не добили, и он ушёл в Ревель, забрав один из эсминцев. Восемь уцелевших транспортов ушли по заливу на восток в сопровождении второго эсминца. И предложил организовать встречу спасшихся с подбитых транспортов, которые направляются к мысу на шлюпках и катерах.

Я быстро набросал ответ: "Вообще-то я целился в крейсер. Гостей встречу. Благодарю за хорошо выполненную работу. Продолжайте вести наблюдение и не расслабляйтесь. В ближайшее время может пожаловать кто-нибудь ещё".

Встретим. Ещё как встретим. Мало никому не покажется. Я дал Рахье команду на выдвижение бригады и пошёл к бронепоезду.

За последний год моё отношение к Финляндии сильно изменилось. Я выучил язык, узнал людей, с некоторыми даже сдружился. Теперь они воспринимались как свои. А немцев, после того, как они травили нашу крепость газами и потом зверски добивали её полуживых и не способных оказать сопротивление защитников, как людей больше не воспринимал. Может быть, когда-нибудь потом это сгладится, но точно не сегодня. Сейчас к мысу приближались не спасшиеся в кораблекрушении мореплаватели, а интервенты, завоеватели, которые пришли, чтобы присвоить эту землю и поработить её население. Поэтому мы встретили шлюпки и катера артиллерийским и пулемётным огнём. Пленных оказалось не более двухсот человек. В основном это были некомбатанты из экипажей транспортов. Все остальные добравшиеся до берега десантники общим числом около тысячи человек полегли от пуль и штыков красногвардейцев.

Теперь следовало узнать, куда подались остальные. Я дал радиограмму Муханову в Таммерфорс с просьбой выслать на разведку Кроуна. К вечеру пришёл ответ. Корабли ушли совсем недалеко и стоят в бухте у рыбацкого селения Коверхар, где имеется парочка деревянных причалов для рыболовецких судов. Высадка на берег только недавно началась.

Отлично. Теперь можно устроить им раннюю побудку и заодно ещё подсократить численность войск вторжения. Там, не доезжая Лаппохьи, есть отворот железнодорожного пути к Коверхару. Туда я поставлю бронепоезд. А мортира до бухты и с основного полотна достанет. Один из полков бригады Юкки Рахья я оставил в Ханко, а второй забрал с собой.

Ближе к ночи ветер на некоторое время разогнал облака. Лунный свет, многократно отражающийся от укутавшего землю снежного покрова, позволял достаточно свободно передвигаться и осуществлять действия, необходимые для подготовки мортиры. К утру мы с этим закончили и начали обстрел сразу после того, как посветлело небо на востоке.

Первый снаряд не попал даже в бухту, разорвавшись на берегу. Зато шумнул изрядно. Как они там все забегали! Сам я ничего этого не видел. Данные для корректировки огня мне передавали с вершины одной из сопок. По телефону! И не "лапоть вправо и полтора туда", а в метрах и по компасу. Ещё два месяца назад я не мог даже мечтать о подобном. Второй снаряд угодил почти в самый центр левого из двух стоящих у причала транспортников. Впоследствии я узнал: взрыв одиннадцатидюймового фугаса снес ему межотсечные переборки и проделал огромную дыру в днище. А сейчас, получив лаконичное сообщение:

— "Точное попадание, этому достаточно", — я попросил коррекцию для переноса точки прицеливания к скоплению транспортников на рейде.

Перезарядка, прицеливание, выстрел! Высоченный столб воды взлетает точно посередине между двумя стоящими на якорях пароходами, окатывая холодным душем их высыпавших на палубу пассажиров — вода в бухте ледяная. Из телефонной трубки доносится:

— Совсем немного в сторону. В любую.

Я не стал вносить никаких поправок. Орудие чуть сдвинулось, навеска пороха слегка отличается, возможно, там наверху ветер стих или наоборот, усилился. Мне ещё никогда не приходилось попадать вторым снарядом в воронку от первого. Расчёт оказался верным. Снаряд поразил правый транспортник.

Всё, хорошенького понемножку. Сейчас нас начнут активно искать. Быстро переводим платформу в походное положение и уезжаем. Мы с мортирой в Таммисаари, блиндированный поезд с красногвардейцами — обратно в сторону Ханко. Не далеко. Всего километров на пять-шесть, чтобы скрыться в сосновом бору за озером Сандётряскет. А бронепоезд и шесть пулемётных упряжек остаются. Ненадолго. Чтобы встретить разъярённых мстителей, хорошенько врезать им по сусалам и потом увести за собой посланное на подмогу подкрепление.

Встретили. Бронепоезд неожиданно выехал из-за сопки навстречу кавалеристам и поприветствовал их артиллерийско-пулемётным огнём. А пулемётчики с флангов добавили. Таким образом, немецкий передовой отряд был выкошен почти полностью. Выжившие ускакали обратно. Теперь они должны вернутся с большими силами и наверняка прихватят с собой артиллерию. Пулемётная команда снялась и ускакала в Лаппохью. Бронепоезд медленно почухал следом, периодически постреливая по вырывавшимся вперёд группам преследователей. Доведя их таким образом до Лаппохьи, "Красногвардеец" гуднул напоследок и укатил в Таммисаари.

Пока всё шло в соответствии с моим планом: подразнить и хорошенько разозлить немцев, чтобы выманить их туда, где мы сможем им дать решающий бой на своих условиях и заранее подготовленных позициях. Сегодня они вряд ли рискнут продвинуться дальше Лаппохьи, а вот завтра, накопив силы, они просто обязаны пойти вперёд. Их командование не хуже меня понимает необходимость поскорее вырваться с узкого полуострова на оперативный простор. И постарается сделать это как можно быстрее. А мы их не только встретим, но и подопрём с тыла полком Юкки Рахья. В академии нам очень хорошо преподавали тактику. И сейчас следовало продемонстрировать интервентам, что русская академическая школа ни в чём не уступает немецкой. Тем более, что они-то рассчитывают на встречу с плохо обученными финскими красногвардейцами.

Около полудня следующего дня наши предмостные укрепления в Таммисаари подверглись внезапной атаке немецкой кавалерии. Правда внезапной — это исключительно по мнению самих немцев. Мы-то их там с утра поджидали. В полной боевой готовности.