В Ожидании

А не снесет ли мой удар дверь?

Может быть, на это Паромщики и рассчитывали, преграждая ему путь, что он не пошлет магическую волну в них, опасаясь уничтожить единственно возможный путь в мир живых? И почему Паромщик не использует свой посох? Почему не сметет его с дороги магическим ударом? "У них нет власти над тобой" — кажется, так говорила Кармелита, так может быть все дело в этом?

— Остановись!

Паромщица простерла руку вперед. Капюшон, сбитый ударом Антона, снова прятал ее глаза в своей тени.

— Остановись, ты победил! — заговорила фигура в черном плаще.

Победил?

— Ты можешь уйти. Ты можешь забрать их обеих, мы не будем тебе препятствовать. Но сначала поговорим, — продолжила Паромщица.

— О чем?

— Мы хотим, чтобы прежде чем сделать шаг в эту дверь, ты хорошо подумал. Очень хорошо. Иногда в Ожидание попадают души людей, тела которых еще живы. Это не ошибка Ожидания, как думаешь ты, наш мир не принимает души живых, просто иногда душа уже покинула тело, а тело продолжает жить. Ты был у одра своей подруги, ты видел это.

Андрей кивнул, не опуская все же посоха. Этот разговор ему не нравился, но он тянул время, ибо бить по Паромщикам сейчас все же боялся.

— Тело уже обречено, оно не может существовать без души. Его смерть — вопрос времени. Очень короткого времени. Но если вернуть душу обратно...

— Значит это можно сделать?

— Можно. Даже сейчас, вырвав душу у Ожидания...

— Так уйдите с моей дороги, и я сделаю это!

— ... но если тело уже мертво, — продолжила Паромщица, не обратив внимания на его слова. — То душа окажется навеки запертой в вашем мире. Навсегда! Вдумайся в это слово. "Навсегда". И никогда уже не попадет в Ожидание, никогда не окажется в одной из наших лодок. Никогда! И естественный порядок вещей для этой души будет нарушен. А теперь осмысли то, что услышал. Осознай сказанное мною. Осознай слова "навсегда" и "никогда"!

— Но ведь Лида еще жива!

— Ее тело продолжало жить, когда ты уходил в Ожидание. Может быть, оно продолжает цепляться за жизнь и сейчас. А, может быть, и нет. И тогда ты, перешагнув вместе с ней порог, ты обречешь ее на вечность, лишенную смысла.

— У вас есть легенда об Орфее и Эвридике, и ты помнишь ее, верно? Эта легенда родилась из рассказанного самим Орфеем, так же, как и ты, побывавшим в Ожидании. Его возлюбленная была мертва, но он не мог с этим смириться! Он забрал ее душу обратно, в мир живых. Все остальное — уже легенда. Правда же в том, что ее душа и сейчас там, в твоем мире! И все страдания, что ты пережил здесь, во время Очищения — ничто в сравнении с тем, на что обрек Эвридику ее возлюбленный.

Андрей обернулся к Лиде и встретился с ее полным боли взглядом, ища совета. Верить, или не верить?

— Не смотри на нее. Выбор должен сделать ты, и только ты. Она позвала тебя в Ожидание, она переложила на твои плечи право выбора. Не перекладывай его обратно! Думай сам! Выбирай сам! Это одно из условий, на которых мы разрешим тебе пройти через эту дверь. Выбор, твой выбор! Если ты сейчас перенесешь ее через порог, и на той стороне вы обнаружите ее мертвое тело, ее дух никогда не простит тебе этого выбора. Ни тебе, ни твоим потомкам. Выбирай.

— А Маша?

— Что ты знаешь о ней? Ты был у ее одра? Может быть, она лишь уснула? Может быть, впала в кому? А может быть, ее тело сейчас лежит в больничном морге, давно остывшее, с биркой на большом пальце ноги?

Для существ вне времени, Паромщики довольно неплохо разбирались в земной жизни и ее терминах.

— Сейчас ты думаешь, не ложь ли все то, что я сказала тебе? Не уловка ли, чтобы остановить тебя? За все время твоего присутствия здесь Ожидание солгало тебе лишь раз, сказав, что никогда ни одна душа не уходила отсюда обратно, в мир живых. Такие души были, и это не противоречит законам мироздания. Эта ложь была во благо. То, что прошел ты, по сути, тоже Очищение, и ты заслужил право выбора. Поэтому мы отходим в сторону, а ты... Ты — выбирай.

Паромщики действительно отошли от двери. Отошли на достаточное расстояние, чтобы Андрей был уверен — ударь он сейчас, он не заденет проход между мирами. Но он опустил посох, а затем и вовсе положил его на землю. Он поверил.

Относительно Маши он принял решение мгновенно, а потому, опустившись возле нее на колени, взял ее руку в свои.

— Ты молодец! — сказал он. — Ты хорошо держалась. И здесь, и там. Передавай привет остальным, и нашу с Лидой сердечную благодарность Лене и Антону. Я буду молиться за вас каждый вечер.

Девочка не нашла в себе сил даже кивнуть и лишь на секунду закрыла глаза, "кивнув" ресницами.

— Ты ведь понимаешь, почему я так поступаю, да?

Она понимала, Андрей видел это по ее глазам.

Он обернулся к лежавшей рядом Лиде и взял за руку ее.

— Я готов рискнуть. А ты?

Она шевельнула губами, но Андрей не смотрел на них, не пытался расслышать беззвучный шепот или прочесть слова по губам. Это был его выбор...

Андрей поднял девушку на руки, в последний раз оглянулся на лежащую на земле Машу и крикнул Паромщикам:

— Я выбрал! Мы уходим!

Они лишь молча кивнули, не двигаясь с места.

— С ней все будет в порядке? — спросил он, взглядом указывая на Машу.

— Будет.

— А с Антоном? С парнем, что ударил вас? Вы не пересадите его в черную лодку?

Кажется, уголки губ Паромщицы тронула едва заметная улыбка.

— Наоборот, если бы Ожидание отправило его в черную лодку, за такой поступок мы изменили бы его решение.

— Тогда прощайте!

— До свидания, гость! — синхронно сказали Паромщики.

— Ах да, мы же еще увидимся! Надеюсь, не скоро!

И Андрей шагнул в открытую дверь.

Андрей открыл глаза и увидел потолок. Потолок двигался, довольно быстро и равномерно. Причем не по кругу, как бывает при головокружении, а целенаправленно убегал куда-то назад. Внизу что-то бренчало и позвякивало, из чего Андрей заключил, что он почему-то лежит на больничной каталке и его куда-то везут!

— О! Да он очнулся!

Андрей поднял голову и встретился взглядом с толкающим его каталку санитаром и... с Дашей.

— А ты-то тут что делаешь? — спросил он у нее.

Вопрос поставил ее в тупик, зато насмешил санитара.

— Не, ну что за больные пошли, а? — спросил он сквозь смех. — Только очнулся и тут же с наездом. "Чего ты тут делаешь?" Ты лучше мне скажи, что с тобой самим было? У тебя подобные приступы уже случались?

Андрей не ответил. Он напряженно оглядывался по сторонам, пытаясь определить, в каком из больничных коридоров он находится, и где теперь искать палату интенсивной терапии.

— Парень, ты в порядке? Ты меня слышишь?

Андрей в один прыжок слетел с каталки и помчался по коридору, который был ему знаком. Да, здесь он проходил, когда первый раз шел в Лидину палату!

— Парень, стой!

За его спиной гулко топал санитар. Андрей бежал, совсем как несколько минут назад в другом мире, здесь ему тоже нужно было добежать до двери, чтобы увидеть Лиду, увидеть, правильный ли он сделал выбор, и здесь его тоже пытались остановить!

— Задержите его! Псих какой-то!

Андрей проскочил мимо какого-то врача, едва не сшиб взизгнувшую от неожиданности медсестру и едва не пролетел мимо палаты интенсивной терапии. Рванул дверь на себя и вихрем ворвался внутрь и уже через стекло внутренней двери увидел врача, сидящего на кровати Лиды.

Сидящего и разговаривающего с ней!

Лида тоже увидела его через стекло, вся словно расцвела и помахала рукой замершему на месте и глупо улыбающемуся Андрею.

— Получилось! — успел сказать он, прежде чем на него налетел, прижимая к стене, санитар!

— Спокойно, — сказал Андрей, даже не пытаясь вырваться, — все, больше бегать не буду! Все со мной в порядке!

Следом в палату вошла Даша. С опаской, словно боясь его, и тоже увидев Лиду, расцвела и кинулась к ней, совершенно забыв про Андрея.

— "День внезапно очнувшихся", блин, — проворчал санитар, нехотя отпуская Андрея, — точно чудить не станешь?

— Да точно, точно!

— А чего ломанулся?

— Если я тебе скажу, что почувствовал, что она очнулась, и побежал к ней, ты мне поверишь?

Санитар задумался.

— Может и поверю. А чего с тобой было?

— Да спал я, понимаешь, спал! Крепко я сплю. Просыпаюсь, а ты меня уже везешь куда-то!

— Ну, девушка эта, — он кивнул на Дашу, — всю больницу переполошила. Нашла тебя на первом этаже, сидящим и ни на что не реагирующим. Сидишь, глаза закрыты, я тебе даже по щекам настучал — не просыпаешься. Доктор и сказал тебя в реанимацию везти.

— Так там же мест нет!

— Я тебя поэтому в интенсивную терапию и повез. Там вон соседняя палата пустая... А ты как ломанешься... Так, стой, а ты откуда знаешь, что места в реанимации нет?

— Тоже почувствовал! — отмахнулся Андрей. — Можно я в палату зайду? Друзья это мои...

— Ну, зайди! — нехотя разрешил санитар, окончательно ошалевший от стремительности событий.

Когда Андрей вошел, Лида уже сидела на кровати, поджав под себя ноги, а врач мерил ей давление. Увидев входящего Андрея, она, совершенно не обращая внимания на наложенный ей на руку рукав тонометра, протянула к нему обе руки, и Андрей заключил ее в объятия, с трудом удержавшись от того, чтобы оторвать ее от кровати и закружить по комнате.

— Привет! — сказала Лида.

— Сама привет! — улыбнулся он в ответ.

— Вот теперь — все будет хорошо!

— Будет!

— Расскажем Даше, что с нами было?

— Подумаем!

— А что с вами было? — встрепенулась Даша.

— Потом расскажем! — ответил Андрей. — Для тебя, кстати, есть работа. Нужно подробно и красиво изложить в стихах одну невероятную историю. А то потомки ее так переврут, что концов не найдешь!

Даша непонимающе переводила взгляд с Андрея на Лиду.

— Кстати, ты ведь так и не ответила мне, почему ты вернулась?

— Я просто подумала, что так и не спросила у тебя, а откуда ты узнал, что с Лидой что-то случилось. Решила позвонить, а ты трубку не берешь... Я почему-то заволновалась и приехала!

— Правильно приехала! — одобрила Лида. — Давай, звони маме, пусть и она приезжает! И заберите уж меня отсюда!

— Ага, сейчас! — проворчал врач. — Пару дней вы у меня еще полежите. И на томографию придется сходить. И вообще, почему столько народу в палате? Все на выход! Все, я сказал!

Поцеловав Лиду в щеку и вытирая слезы радости, Даша нехотя вышла за дверь. Последовал за ней и Андрей, но остановился, когда Лида окликнула его по имени.

— Все будет хорошо! — сказала она.

— Теперь — точно будет! — ответил Андрей, закрывая за собой дверь!

Ноябрь 2011 — январь 2012.

Стихотворение Нины Васиной.

72