— Начинается, — с удовлетворением отметила Алекс, спускаясь на землю. — Ну что, может, действительно скажем Сорелу?
— Жить надоело? — проворчала Эван. — Рано или поздно она успокоится и слезет сама — как только свидетелей не будет. На самый крайний случай принесём ей верёвку.
— Можно послать её с файрами, — предложила Тира.
— Отличная мысль! — воскликнула Алекс. — Тем более что, как ты говоришь, при свидетелях она всё равно спускаться не станет. ...Эй, Лея! — весело заорала она, задрав голову вверх. — Не скучай! Мы... приведём Джеймса!
— Вы все покойники!!! — заорала та в ответ, перевесившись через перила. — Так и знайте!..
— Проняло, — удовлетворённо констатировала Эван. — Теперь она точно сама слезет, главное — не мешать. Ну, пошли.
* * *
— Ну вот и всё, — удовлетворённо произнёс Джон, глядя на дело рук своих. — Денька два пусть посохнет, потом будем в стожки сгребать.
— В стожки? Это как? — поинтересовался Айл.
— А увидишь, — ответил ему полковник, вытирая косу пучком травы. — Не всё сразу.
Изнывающий от жары Сорел решился, наконец, снять с себя рубашку. Он отошёл в тень подлеска и привалился плечом к дереву, наблюдая за остальными.
Тем временем Н`Кай решил набрать для девчонок немного цветов. Сначала можно будет попробовать подарить их Алекс; пошлёт — невелика беда, можно будет передать букет Лее. Или Эван. Или Тире. Или Франсуазе. Неважно кому, важен сам процесс — уж больно цветы красивые. Он приметил их ещё утром — шикарные, крупные, с нежным сладким ароматом. Джон сказал, что это ромнии. Вот и славно. Сложив цветы в небольшой, но эффектный букет, он обратил внимание на отдыхающего от дел праведных вулканца. Вот удобный случай, кстати...
— Сорел! — он подошёл ближе. — Можно тебя на пару слов?
— Ну, если только на пару...
— Я всё-таки хочу извиниться.
— Это в чём же? — удивлённо посмотрел на него вулканец.
— Я всё время вспоминаю тот вечер у Литгоу... — начал было ромуланец.
— Послушай, Н`Кай, ты тут совершенно ни при чём, — оборвал его Сорел. — И хватит уже забивать себе голову всякой ерундой. Я был неправ в тот вечер. Я, а не ты. Понятно?
— Более чем, — повеселел Тард. — А как насчёт Леи?
— При чём тут Лея?
— Сорел, скажи мне — только честно — неужели тебе и впрямь так важно, какой длины у неё волосы?
— Ещё одна подслушанная частная беседа — и я лично отрежу тебе уши, — нахмурился собеседник.
— Да и чёрт с ними, — невозмутимо отозвался Тард. — Если я перестану подслушивать, то рискую потерять свои профессиональные навыки в самом скором времени, так что извини. Ну так что?
Сорел помолчал с минуту, затем грустно покачал головой. Н`Кай в чём-то прав — по сути, он единственный, с кем Сорел может свободно говорить почти на любые темы — он не начальник, не коллега и не подчинённый. Просто... товарищ. Какое странное слово. Но приятное. Только можно ли считать Тарда другом? Его прошлое... Прошлое! Кто бы и говорил, одёрнул себя Сорел. К тому же Лея не видит за Тардом никакой особой вины, а её мнение в данных вопросах Сорел принимал безоговорочно.
— Злишься на неё? — задал Н`Кай второй вопрос, так и не дождавшись ответа на первый.
— Нет, — пожал плечами Сорел. — Конечно, нет. Разве на неё можно злиться?
— Можно, — успокоил его Тард. — Ещё как можно. Просто это абсолютно бесполезно.
— Она меняется, — невпопад произнёс вулканец, думая о своём. — Причёска — это так, видимость. Не в ней дело. Что-то происходит... такое. Не знаю. Я не мастер выражать свои мысли вслух, — признался он, наконец. — Я думаю, она считает, что совершила ошибку.
— По-моему... не знаю, может, я и неправ, — неуверенно произнёс Н`Кай. — Мне кажется, она просто хочет, чтобы ты уделял ей больше внимания.
— Я не могу...
— Знаю, знаю, — хмыкнул Тард. — Ты у нас парень принципиальный. Только слишком уж всё усложняешь. Я говорю о простом внимании, а не... не знаю точно, что ты имел в виду, хотя и догадываюсь. Вот только не надо делать такое выражение лица! Я уже догадался, что у вас на Вулкане размножаются исключительно по почте. Непонятно только, откуда при таком раскладе берётся столько смешанных браков. Надо полагать, вы всё же покоряете землянок чем-то ещё, кроме своего потрясающего интеллекта... которым, кстати, тебя конкретно природа не так чтобы особо и одарила.
— Так уж...
— Не обижайся. По общепринятым стандартам ты соображаешь не хуже других и вполне хорош на своём месте, но всё же до Сарэка и Спока тебе в этом плане далеко. Так что давай смотреть правде в глаза — Лея полюбила тебя не это.
— Ну...
— Да уж, — Н`Кай смахнул со лба воображаемый пот. — Что и говорить — парень ты разговорчивый. Итак?
— До того, как... в общем, когда она была маленькой, мы с ней много разговаривали, — Сорел усмехнулся. — Она такая забавная была, упрямая, но добрая. Смешная. ...Обхохочешься, — мрачно добавил он после небольшой паузы.
— Ну и кто тебе мешает разговаривать с ней сейчас? — пожал плечами Н`Кай. — Нет, правда. Поговори с ней, купи мороженое, подари цветы... Это же так просто!
— Цветы подарить? — Сорел невольно вспомнил манёвры Сэлва в кафе и нахмурился. — Ну, не знаю. У меня не получится.
— Я тебя умоляю, — закатил глаза Н`Кай и показал ему ромнии. — Красивые?
— Смотря с чьей точки зрения.
— Сорел, ты вулканец или клингон?
— Ну, красивые.
— Без "ну". Мой тебе совет — набери таких же, и побольше — они это любят. Зайди к ней этим вечером, рухни на колени, вот так, — Тард продемонстрировал, как именно, — и начинай гнать, какая она красивая, умная, как ты за ней пропадаешь и всё такое прочее. И увидишь, что будет.
— Нелогично, — пожал плечами Сорел, с сомнением глядя на букет. — Она и так всё это знает. В чём смысл?
— Смысл в том, что им просто нравится это слушать, — терпеливо, как умственно отсталому, пояснил Н`Кай. — Она будет счастлива, разве этого мало?
— Уверен?
— Рискни, — уверил его младший товарищ. — В данной ситуации ты всё равно ничего не теряешь.
— Да, но...
...Сгребающий на лугу траву Ваня внезапно почувствовал острую потребность избавиться от некоторых излишков жидкости, накопившихся в организме за последние шесть часов. Аккуратно прислонив грабли к ближайшему дереву, он направился вглубь леса и... застыл как вкопанный.
— Ребята, я ничего не видел, — быстро произнёс он, с ужасом глядя на коленопреклонённого Н`Кая, застывшего перед полуобнажённым Сорелом с цветами в руках.
— Чего ты не видел?! — заорал Н`Кай, отбрасывая цветы, после чего одним прыжком подскочил к Серёгину и схватил его за горло. — ЧЕГО ТЫ НЕ ВИДЕЛ?!
— Ничего не видел... Какие проблемы? Голубые тоже люди...
— А-а-а! — заорал Н`Кай, продолжая трясти молодого человека, как фокстерьер — крысу. — Я не голубой! Я даже не андорец! К своему Ка`Тори подкатывай с такими заявами! А я — не голубой! НЕ ГОЛУБОЙ!!! Ясно?!
— Да ясно... — прохрипел Серёгин, отдирая от своего горла осатаневшего ромуланца. — Чего ты взбеленился?!
— Скажи спасибо, что он не взбеленился! — прорычал Н`Кай, кивая в сторону изрядно удивлённого такой реакцией Сорела.
— А вы? — и кто Ваньку в такие моменты за язык тянет?
— Что я? — меланхолично отозвался Сорел.
— Что скажете?
— А я должен что-то говорить? — искренне удивился тот. — Отпусти ты его.
— Нет, пусть он скажет, — упорствовал ромуланец.
— Что сказать? — горло Ивана по-прежнему находилось в опасной близости от цепких пальцев ромуланца, поэтому он предпочёл не спорить.
— Говори: "Ребята, вы оба — нормальные стопроцентные мужики, и будь я проклят, если ещё хоть раз посмею в этом усомниться!!!"
— Ребята...
— Ты слишком многого от него хочешь, — хмыкнул Сорел. — Устроил такой спектакль, а потом чему-то удивляешься... Странный ты какой-то.
— Я?! Да я просто выражал свои дружеские чувства, а то ж ты так и помрёшь идиотом!!!
— Ну вот и выразил, поздравляю...
— Ребята... — в очередной раз жалобно произнёс Иван.
— Что?! — хором рявкнули оба.
— Ребята... Я могу, наконец, отлить?
— Кто тебе мешает?
— Ты, — Ваня указал на руки Н`Кая, всё так же крепко сжимающие в пальцах ворот его рубашки. — Или мне это сделать прямо... здесь?
— Вали отсюда!!!
* * *
Просидев на дереве в общей сложности сорок две минуты, Лея действительно захотела есть. И не только есть... Окончательно уверившись в жестокосердности окружающего её мира, она осторожно перебралась с настила на ближайшую ветвь, и начала спускаться. А то ведь с этих действительно станется кого-нибудь из мужиков притащить. И ладно бы ещё, если Ваньку, Айла или Н`Кая, а то ведь точно офицерам расскажут! Сорелу-то вряд ли рискнут, побоятся; а вот перед начальством опозорить — это мы всегда пожалуйста!
У Леи вне всякого сомнения было два слабых места — кисти рук и лодыжки. Третьим, негласным, была странная, никем не объяснённая, нелюбовь к высоким деревьям. Она абсолютно спокойно забиралась на скалы, окна третьего этажа собственного общежития, яблони в саду своей матери; но только не на деревья. Это было выше чьего-либо понимания, а Лея им просто не доверяла. Вот такая патология. Неудивительно, что когда до земли оставалось меньше трёх метров, она всё-таки сорвалась и рухнула вниз, разбив колено и ободрав спину о мощные, выступающие из земли, корни дерева. Ну хоть жива осталась, и то ладно, с облегчением подумала она, оценивая масштабы постигшего её несчастья, да и слезла всё-таки сама, без свидетелей, а в её случае это многое значит. После этого она присела на один из корней и немного поныла, разглядывая кровоподтёк на левом колене. Перевязав рану чистым носовым платком, она деловито вытерла слёзы и отправилась домой. Во всяком случае, ей показалось, что пришли они именно этим путём.
Появившиеся полчаса спустя файры несколько минут кружили над опустевшим деревянным домиком с зажатой в когтях верёвкой, но, так и не обнаружив того, кому следовало её передать, нырнули обратно в Промежуток.
* * *
— Я же говорила — сама слезет, — удовлетворённо произнесла Тира, почёсывая шейку довольной Зире, в то время как Дирк расправлялась с остатками мяса, позаимствованными на кухне у Франсуазы.
— Неужели? — хмыкнула Алекс. — Стало быть, угроза о Джеймсе не прошла даром.
— Стоп, — Эван подняла вверх руку. — А вы твёрдо уверены в том, что Лея найдёт дорогу обратно?
— Упс...
* * *
Три часа спустя Лея окончательно убедилась в том, что дорогу она запомнила неправильно. И откуда только в Калифорнии такие леса, думала она, пробираясь сквозь заросли, до чего дошли биотехнологии, просто невероятно. Чёрт, она же ясно видела с платана ранчо! Куда оно делось?!
* * *
Учитывая сложившуюся ситуацию, Алекс ромнии не просто не оценила. Она их очень не оценила, как, впрочем, и Эван с Тирой. Н`Кай не особо расстроился и, в конечном итоге, оставил букет на кухне в банке из-под джема.
Когда, ближе к вечеру, стало ясно, что Лея так и не появится, да и Джон уже несколько раз интересовался, какого чёрта она до сих пор не идёт ужинать, Алекс вздохнула и решилась-таки рассказать брату о случившемся. Выслушав рассказ, Джон вцепился в волосы и уставился на сестру, как на убийцу котёнка — искусственный лес тянулся на многие мили от ранчо... далеко на восток.
* * *
А платану-то лет пятьсот, наверное, не меньше, с невольным уважением подумала Лея, вспоминая оставленное ею позади огромное дерево. Он и до Третьей Мировой здесь стоял, и до Второй, и до Первой... Только тогда вокруг него был ещё не лес, а прерия. Он видел всю историю возрождённого человечества, он старше нас — даже тех нас, что остались по ту сторону границы реальности.
Солнце уже довольно сильно склонилось к краю горизонта, когда Лея вышла, наконец, к окраине леса. До ранчо, конечно, было ещё очень и очень далеко, зато она увидела берег реки, огибающей эту часть насаждений. Если идти против течения, рано или поздно обязательно выйдешь к ранчо.
Рассудив так, она пошла вперёд, не особо рассчитывая успеть вернуться домой засветло, и даже получая от всего происходящего своего рода мрачноватое удовольствие — нет бы у поляны подождать, пока она сама спустится, или хоть верёвку с файрами прислать — так нет же! "Джеймса приведём", куда тебе! Можно подумать, у Кирка дел других нет, кроме как всяких курсантов с платанов стаскивать...
Так вот и получилось, что пока Джон и Сорел летали на флайере над лесом, ошибочно полагая, что Лея заблудилась именно в нём, девушка вполне спокойно, можно даже сказать, не особо торопясь, возвращалась к ранчо берегом реки. Пока, к величайшему своему удивлению, не встретила Джеймса Т.Кирка.
* * *
— Что, влетело? — сочувственно поинтересовалась Тира, когда Алекс вновь появилась на кухне.
— Да нет... не особо, — пожала плечами та. — Они с Сорелом сразу к флайеру бросились, а я, соответственно, обратно, ужин доедать... Вот если до утра не найдут, тогда, я полагаю, влетит. Да успокойтесь вы! Ничего с ней не случится, разве что в змеиную нору провалится, хотя, зная её, это скорее уж проблема обитателей норы...
— С ней всё в порядке, — заверила всех Эван, глядя в сгущающиеся за окном сумерки. — Устала, раздражена, хочет есть — только и всего. Большего сказать не могу — не те времена. Сорел, наверное, на этот счёт лучше проинформирован, но его сейчас нет, так что извините.
— Злится? — с некоторой опаской поинтересовалась Алекс.
— Да нет... Скорее злорадствует.
— О, вот это как раз на неё очень похоже, — согласилась Тира. — И коммуникатор свой не взяла... в часах который. Вот всегда так.
— А он всё равно на Земле не работает, — пожала плечами Эван. — Это же надо через местный отдел ВВС подключать — а кто ей разрешит в её возрасте?
— Пошли костёр разведём, — предложила Алекс. — Всё равно делать нечего.
— Только позову ребят, — сказала Тира. — Без них будет скучно.
— Правильно, особенно без Вани. Иначе кто же будет тушить костёр "пионерским" способом?
* * *
Несмотря на свой компанейский характер, Джим всё-таки любил порой оставаться один. То есть — совсем один, и именно по этой причине он сидел сейчас на берегу реки у костра, глядя на закат. В последнее время с ним произошло множество самых разных событий, многие из которых категорически не укладывались в узкие рамки обыденности. Всё это требовало дополнительного осмысления, вот только времени всё как-то не находилось. Сегодня день выпал как раз подходящий — Джон увёл молодёжь на полевые работы, девчонки отправились на поиски приключений; что же до Спока, то он с самого утра закопался в подшивки старых газет, обнаруженных им на чердаке у полковника — самым древним из них, похоже, было лет по двести, а то и более того. Исходя из этого, можно было предположить, что теперь этого фанатика археологии на ранчо самое меньшее дня три никто не увидит, поэтому Кирк решил потратить внезапно свалившееся на него одиночество с пользой — то есть прогуляться по берегу реки и поразмыслить об этих самых событиях, а также о прочих, более простых вещах. И, конечно, о людях. О матери. О племяннике. Об Эдит Килер...
