Все уже начали поглядывать на меня, хозяева ждали мой рассказ, а я все собирался с мыслями, обдумывая, что же я им скажу. Тянуть дальше было нельзя и я начал:

— Когда-то я жил в месте, очень похожем на это. Там тоже зимой все в снегу...

Однако, продолжить мне не удалось, на этом месте дверь в кабинет резко распахнулась, в проеме стоял взбудораженный слуга.

— Хозяин, беда!

Даже я понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Серый сюртук мужчины был порван, клочья, словно вырезанные бритвами, лохмотьями висели на груди и на рукаве. Сквозь дыру на груди было видно окровавленную рубашку, на лбу тоже запеклась кровь.

Василай вскочил.

— Зверь?

— Да! Он прорвался в дом. И, похоже, он не один.

Хозяин застонал. Савейя прикрыла рот рукой и с ужасом глядела на слугу. И только Верайя смогла сдержать себя в руках. Хотя она тоже побледнела, однако не запаниковала и не начала кричать. Она бросила презрительный взгляд на растерянного мужа и приказала:

— Вскрыть комнату с оружием. Пусть все люди бегут в дом, здесь крепкие стены.

Василай, наконец, очнулся и подтвердил слова жены.

— Да! Пусть все бегут в дом и получают оружие.

Потом тихо спросил:

— Он уже убил кого-нибудь?

— Не знаю. Но морда в крови, он появился со стороны бань. Может Лероса.

На меня никто больше не обращал внимания. Поэтому пришлось самому подать голос:

— Василай, Верайя, рассчитывайте на меня. Я когда-то был солдатом и могу управляться с оружием. Где оно у вас?

Похоже, я не очень впечатлил хозяев, Василай глянул на меня без особой надежды.

— Да, конечно, вы тоже должны получить шпагу. Это внизу, идите за мной.

Он обернулся к женщинам:

— Вам лучше оставаться здесь, наверху. Надеюсь, сюда он добраться не сможет.

Я опять убедился, что, когда Василай начинает действовать, вся его нерешительность исчезает. Похоже, он теряется только, когда надо принимать решение. Вот и сейчас, он был собран, в глазах и голосе опять появилась властность.

Когда мы шагнули к двери, хозяйка тоже вскочила.

— Я пойду с вами!

И в это раз Василай меня удивил.

— Нет! Вы останетесь здесь!

В его голосе я впервые почувствовал металл. К моему удивлению Верайя не стала в этот раз обсуждать его решение.

Еще спускаясь по лестнице, я услышал внизу крики и шум. Блин, неужели зверь уже здесь, а я ведь так до сих пор и не узнал, что это такое. Но теперь поздно, скоро все увижу сам. Я выдернул из кобуры Маузер и отодвинул флажок предохранителя. Конечно, именно сейчас я бы предпочел винтовку с дерева предков, но она осталась в Оазисе. Тяжесть старинного оружия и восемь патронов в запасе, все равно давали ощущение силы, и я решительно обогнал Василая. Если зверь действительно, уже в доме, то лучше мне первым встретиться с ним. Если это не какая-нибудь тварь типа Ангела или Охотника, я наверняка, справлюсь с ним.

— Не торопитесь, это опасно! — попытался притормозить меня хозяин, но я не обратил на него внимания. Нельзя отвлекаться в такой момент.

Внизу громко хлопнули двери и шум вспыхнул с новой силой. Как бы ни был ты уверен в своей силе, реальная опасность впереди все равно влияет на человека. Поэтому, перед тем как мне открылся холл, я невольно замедлился, но пересилил себя и шагнул вперед.

Уффф, — облегченно вздохнул я, в холле была толпа людей, но никакого зверя не было. Похоже, сюда только что внесли раненного. Именно из-за этого и зашумели снова. Василай догнал меня, и мы прошли между притихших людей к лежавшему на ковре мужчине.

За свою короткую жизнь в этих перевернутых мирах я видел уже столько смертей, что одного взгляда на человека на ковре мне хватило, чтобы понять — он уже не жилец. Люди же вокруг еще не поняли этого — они суетились, галдели, пытались перевязывать сквозную рану на груди. Но мое предчувствие оказалось верным, как раз в тот момент, когда Василай склонился над раненным, тот захрипел — в пробитом легком забулькало — выгнулся и затих. Над толпой взлетел женский плач.

Я разглядывал рану — что же это за зверь такой? Это было больше похоже на удар гигантским копьем — здорового мужика пробило насквозь, огромные раны на груди и на спине. Мне показалось, я уже видел нечто подобное, но вспомнить сразу я не смог. Однако размышлять было некогда. Я громко спросил:

— Где он?

Все поняли о ком я, и закричали разом.

— Он здесь, в доме!

— Тихо! — Голос Василая перекрыл толпу. Я даже не ожидал, что он так может.

— Я вижу, что его здесь нет! Кто сам видел зверя?

Я обвел людей глазами, но все молчали. Что за ерунда? Ведь только что эти же люди кричали, что зверь здесь. Но судя по тому, что сейчас, когда толпа замолкла, в доме не было слышно никакого шума, внутри никого не было. Об этом же говорило и отсутствие разрушений. Но не сам же он себя ранил?

— Откуда принесли Гланга? — требовательно спросил Василай.

— Он был на крыльце, мы его оттуда затащили.

— Вообще, кто-нибудь видел зверя? Откуда вы взяли, что он в доме?

Люди начали переглядываться, никто не мог сказать ничего вразумительного. Я понял, что от них ничего не добиться, похоже, кому-то показался что-то показалось, а паника заставила поверить в самое страшное. Я тихонько похлопал по плечу мужчину в серой форме, который все еще пытался закрыть рану мертвеца какой-то тряпкой. Тот поднял на меня безумные глаза.

— Не надо, он мертв.

Однако, мужчина, похоже не понял, что я сказал. Он отвернулся и продолжал свое дело, все время повторяя:

— Брат, потерпи, потерпи, я сейчас.

Раздвинув толпу, я направился к дверям, надо срочно осмотреть двор. То, что я увидел за стеклянными дверями уже совсем не напоминало идиллическую зимнюю пастораль, какую я увидел в первый раз. Все парадное крыльцо и даже дверь было забрызгано кровью. Кровавая дорожка спускалась с крыльца и терялась из вида, уходя вправо, в сторону бань.

Я вспомнил про странного земляка, работающего там, и которого уже возможно нет в живых. Казалось бы, я должен испытать при этом какую-то боль, ведь этот человек был здесь единственным из моего мира. И даже из моей страны. Но ничего такого я не почувствовал. Какая-то странная, не подкрепленная никакими фактами антипатия к толстяку, гнездилась в моей душе. К тому же я чувствовал, что и он точно так же был совсем не рад встрече со мной.

Однако думать о наших взаимоотношениях, было совсем не время. Надо отыскать эту тварь, что прикончила слугу. Наверняка, зверь на этом не остановится. Большим минусом во всем этом было то, что я до сих пор, даже примерно, не представлял с чем придется столкнуться. Как выглядит эта тварь.

Я толкнул дверь. Массивная, тяжелая створка, пошла на удивление легко, похоже, за хозяйством в доме следили, петли смазаны. Я шагнул на крыльцо. Впервые за время своего пребывания здесь, я оказался на улице, даже в бани меня водили по длинному крытому коридору. Хотя лежал снег, по моим меркам было совсем тепло, наверное, ноль или минус один-два градуса, даже в свитере я чувствовал себя комфортно. Вокруг была настоящая зимняя сказка, и лишь широкая ярко-красная полоса, особенно выделявшаяся на белом снегу, портила весь пейзаж.

Я быстро огляделся — никого. Однако что-то здесь было явно не так, что-то за что зацепился глаз, а мозг еще не оформил. Я опять вгляделся в черневшие стволы деревьев — может там что показалось? И вдруг меня словно толкнуло — кровавая дорожка! Она была нарисована только кровью убитого, никаких других следов рядом не было! Ни одного следа тех, кто его сюда принес, вообще никакого следа, ни человеческого, ни звериного. Следы людей появлялись только на крыльце.

— Что за хрень?! — я даже произнес это вслух. Сзади в это время опять раскрылась дверь. Я быстро оглянулся — Василай и за ним несколько мужчин. Я опустил пистолет. Наконец-то они все вооружились, хотя то, что они держали в руках, я видел только в исторических фильмах, но против зверя все эти алебарды, пики и топоры, наверняка, сгодятся. Василай держал в руках сразу две шпаги, или может быть и не шпаги, я в этом не разбираюсь. Что-то похожее на мечи, но с очень узким гибким клинком. Одну он протянул мне.

— Возьмите, Александр. Это оружие надежней ножа, и вашей дубинки.

Если бы он не показал на Маузер, я бы так и не понял, что он назвал дубинкой. Значит, точно — в этом мире не встречались с огнестрельным оружием. Хотя, памятуя о мире азалов, можно предположить, что в соседней деревне продают гранатометы.

— Давайте!

Я решил не отказываться. Оружия много не бывает. Фехтовать я, конечно, не умею, да и не буду, но вдруг понадобиться рубануть кого-нибудь, а еще лучше ткнуть. Таким длинным 'ножом' это будет самое то. Если бы не стоявшие вокруг люди, я бы точно сейчас по-мальчишески рубанул бы воздух. Шпага в моей руке так и звала сделать это, но я удержался. Кроме того, то, что я сейчас обнаружил требовало немедленного внимания.

— Василай, посмотри туда, — я показал острием шпаги на потемневшую кровавую стежку. — Видишь?

Он так же, как и я, сначала не обратил внимания на отсутствие следов. Похоже, вид человеческой крови, залившей двор, сразу приковывал все внимание.

— Кровь?

Он повернулся ко мне, и недоуменно пояснил:

— Это кровь Гланга. Ты же видел.

— Я не про то. Как он сюда добрался? С такой раной? Может ты скажешь мне наконец, что это за зверь?

— О, демон! — Василай даже наклонился, рассматривая двор. Остальные тоже замолчали, все взгляды были устремлены на кровавый путь.

— Он что — летает что ли? — добавил я.

— Я скажу!

Хозяин решительно выпрямился и повернулся ко мне.

— Мне стыдно признаваться в этом, но никто из нас никогда не видел зверя.

Слуги, стоявшие вокруг, испуганными голосами поддержали Василая. 'Черт! -подумал я. — Дело оказывается совсем плохо'.

— Значит, он может и летать?!

Василай развел руками.

— Быстро все в дом! — крикнул я и начал оглядываться, рассматривая крыши и кроны деревьев.

— Он прав, бегите в дом! — подтвердил хозяин. Надо признать, таковым признавали только его, на мой приказ никто не среагировал, зато после его фразы всех как ветром сдуло.

— Александр, вы тоже бегите!

— Успею, — процедил я сквозь зубы, все мое внимание было сосредоточено на крыше дома. В какой-то момент мне показалось, что я заметил, как что-то мелькнуло за обрезом крыши. С крыльца крышу разглядеть было невозможно, и я сбежал по ступеням во двор. Лишь когда я отошел метров на десять, мне открылась вся панорама. Крыша состояла из нескольких скатов с закругленными поднятыми краями, как у храмов где-нибудь в Азии, но, кроме этого, там же было несколько башенок из желтого кирпича, словно в старой Европе. Из-за этих архитектурных выкрутасов я не сразу разглядел его.

Зверь прятался между двух рядом стоящих башенок и по цвету — темно-коричневый — он почти сливался с черепицей крыши. Я разглядел его только потому, что под башенками намело снег и на белом фоне проявилось что-то вроде крыла гигантской летучей мыши. Тварь не шевелилась, и сначала я подумал, что мне показалось. Но через пару секунд сомнения рассеялись — между башенок притаилось что-то живое. Однако разглядеть что это было невозможно — какой-то коричневый ком из которого торчали то ли крылья, то ли лапы.

— Что там?

Василай не сбежал, он понял, что я что-то увидел и направился ко мне. Похоже, что зверь тоже сообразил, что я рассматриваю его и ожил. Плавно, словно вырастая, над коричневой гладкой кучей поднялась голова. Сначала мне показалось — львиная, на солнце просвечивала грива, но тут же я понял, что ошибся — вместо пасти был громадный клюв. Уже от этого мне стало не по себе, а когда зверь поднялся на лапы, холодок потек у меня по спине. Тварь действительно походила на очень крупного льва, но для полного счастья, над лопатками у него, начали разворачиваться и сворачиваться настоящие крылья. Темно-коричневые, почти черные крылья огромной летучей мыши!

Однако это было еще не все. Зверь страшно мяукнул, и одним грациозным прыжком оказался на краю крыши. Из-за спины вылетел длинный, мощный черный хвост с роговым острием на конце. Так вот откуда у убитого такая рана, сообразил я. Наверное, тварь хотела затащить добычу на крышу, но уронила на крыльцо. Зря я не побежал вместе со всеми в дом, теперь было уже поздно, тварь стояла прямо над крыльцом.

— Что это?!

Василая выдавал только голос, он дрожал, а так он держался как настоящий мужик — побледнел, но не заорал и не кинулся убегать. 'Зря Верайя постоянно наезжает на него'. Однако размышлять о семейных проблемах местных помещиков было некогда, тварь пригнулась и резкими движениями поворачивая голову, переводила немигающие птичьи глаза с меня на Василая и обратно, крылья то поднимались, то сворачивались. Похоже, только то, что она еще не выбрала жертву, удерживало её от нападения.

— Вот он, ваш зверь.

Почти прошептал я, не сводя глаз с твари. Убежать если и удастся, то только одному, это я понял сразу. Поэтому, так же тихо, не желая громким словом спровоцировать зверя, я предложил Василаю:

— Давайте, разойдемся. Видите, он не может выбрать. Уходите в сторону деревьев, там спрячетесь.

Сам же я опустил на землю шпагу и перехватив Маузер двумя руками, начал поднимать ствол. Только бы не промазать, билось у меня в голове. То, что с такого расстояния я попаду, я не сомневался, но у меня были сомнения, остановит ли пуля калибра семь шестьдесят два, такую массу. Про то, что этот зверь может быть похож на Охотника или Ангела, я не думал. Не было в нем, той потусторонности, как в тех тварях. Это был настоящий зверь, с мордой и хвостом в крови. Единственно, что облик у него был как будто из сказки или мифа. Подумав об сказках, я сразу нашел как назвать эту тварь — она была похожа на мантикору или грифона с иллюстраций мифов.

В этот момент 'мантикора' прыгнула. Перед прыжком крылья свернулись и расправились только в воздухе. Тварь выбрала меня, может быть то, что я бросил шпагу, все-таки спровоцировало её. Но она явно не знала, что штука у меня в руках, реально мощнее длинного куска железа.

Я поймал в прицел грудь зверя и потянул тугой спусковой крючок. Маузер не подвел — грохнуло, как из карабина. Даже громче, чем выстрел из Калашникова. Сразу же, не останавливаясь я выстрелил еще два раза. Первая пуля заставила зверя затормозить в воздухе — он опять противно замяукал и попытался увернуться от смертоносных свинцовых посланцев. Однако масса была слишком велика и даже лихорадочно махая крыльями, он лишь затормозил полет, это было мне на руку. После третьего выстрела 'мантикора' рванула в сторону, но вместо этого завалилась на бок, крылья словно сломались, и она с лету врезалась в плитку двора. Однако не умерла, мгновенно извернувшись, тварь поднялась и изготовилась к прыжку. Смертоносный хвост поднялся, словно жало у скорпиона.

Я вскинул пистолет и опять выстрелил, на этот раз в голову. Похоже, это ранение было самым опасным, задние лапы зверя подломились, она присела на них. Я чувствовал, что еще немного и тварь завалится. Крылья уже не вздымались, они кожаными тряпками легли у её ног.