Такое вот кино

— А разве это не одно и то же?

Я лишь скорбно поджала губы и не ответила.

У входной двери Емельянов столкнулся с моей сестрёнкой лицом к лицу. Та окинула его оценивающим взглядом, потом губы растянула в медоточивой улыбке. Ненавижу, когда она так улыбается, сразу напоминает мне Акюдаг из "Королевства Кривых зеркал", но самой себе Дашка, наверняка, кажется в такие моменты очень прозорливой и проницательной.

— Уже уходите?

— Да, пора на работу.

Дашка к стене привалилась и сложила руки на груди. Я поторопилась её плечом потеснить. Протиснулась мимо, Сашку поцеловала, а затем из квартиры его настойчиво выпроводила. Емельянов только глаза закатил, на что я предпочла внимания не обращать. А когда дверь за ним заперла и обернулась, Дашки уже не было. Мой взгляд метнулся в сторону кухни. Конечно же! Она стояла и смотрела, в какую машину он сядет, если у него есть машина, конечно.

— "Лексус"? — в итоге проговорила она, а я всё же ощутила приятный укол самодовольства. А Дашка ко мне повернулась и спросила: — Кто он такой? Родители знают?

— Родители знают, — ответила я с важностью. — А кто он — не твоё дело. Кстати, где твой "лексус"? Или у тебя "Роллс-ройс" был? Сбежал?

Дашка пренебрежительно фыркнула и меня передразнила:

— Не твоё дело.

— Вообще-то, моё. Ты все вещи привезла. Совсем вернулась, как я понимаю? Прижало тебя в Москве? Вот родители-то обрадуются.

— Я ненадолго.

— Ну конечно, — не поверила я. — Хотя, это хорошо, что ты вернулась. Они теперь твоим воспитанием займутся, а я вздохну свободно.

Я прошла в свою комнату, принялась постель заправлять, а Дашка показалась в дверях, видно, любопытство её не на шутку одолело.

— А всё-таки, кто он?

— Ты задаёшь странные вопросы. Я тебе рассказывала о нём ещё в Москве.

— Так это тот принц из Испании? — Она рассмеялась. — Что-то мало он на принца похож.

Я обернулась к ней и победно улыбнулась.

— Суть не в этом, а в том, что ты должна мне отдать серьги. — Я руку протянула и прищёлкнула пальцами. — Забыла, на что спорили?

Дашка улыбаться перестала, насупилась, но всего на секунду, после чего плечами пожала.

— Я с тобой не спорила. С Ленкой разбирайся.

— Спорила, спорила. Говорила: женится. А сама ты сейчас где? Дома, и привезла всё, вплоть до щётки для волос. Так что, ты мне должна.

Дашка фыркнула.

— Я буду помнить об этом долго-долго.

Я всерьёз нахмурилась.

— Я так и знала, что ты слова своего не сдержишь. Поэтому тебя никто замуж и не берёт. Потому что ты, вечно, такого нагородишь, что потом сама же в своём вранье путаться начинаешь.

— У меня, по крайней мере, желающих побольше. А у тебя за всю жизнь полтора мужика.

Я швырнула в неё подушкой, которую собиралась положить к изголовью. Дашка взвизгнула, уклониться не успела, а когда подушка, на секунду приложившись к её физиономии, упала на пол, ногой её пнула.

— Дура!

— Сама такая!

Когда она из комнаты моей выскочила и хлопнула дверью, я дыхание перевела, присела на кровать и посмотрела на себя в зеркало. Отметила раскрасневшееся лицо, лихорадочно горящий взгляд, и расстроилась. Как есть дура. Нам же уже не по пятнадцать, что я к ней лезу?

После обеда позвонила мама и попросила меня приехать на дачу, намечался семейный ужин. Голос мамы был подозрительно радостен, и я сильнее приуныла. Ясно, что родители рады возвращению блудной дочери, и мне теперь предстоит весь вечер изображать смирение и ответную радость, чтобы их не расстраивать. Интересно, что им Дашка наплела, объясняя своё возвращение?

Сашка новость о том, что я эту ночь, скорее всего, проведу в отчем доме, воспринял без особого воодушевления, попытался намекнуть мне, что тогда заедет в "Чёртово логово", проверит, как там дела, трижды, прежде чем я начала возмущаться, повторил, что его просил об этом Генка, но меня это мало успокоило.

— Любитель стриптиза, — презрительно проговорила я и отключила телефон, не желая больше разговаривать с ним. Емельянов ещё пытался до меня дозвониться, чтобы объясниться или извиниться, но я с ним разговаривать не пожелала, и он подозрительно быстро угомонился, что меня расстроило. В общем, день выдался ужасным, и исправить это было нечем.

Приехав к родителям на дачу, я ещё от гаража уловила аппетитные запахи, а зайдя за угол дома, увидела отца у мангала. Для Даши у нас шашлык!

— Папа, я приехала, — сообщила я отцу, ненадолго прижавшись к его плечу, а когда он подставил мне щёку для поцелуя, приложилась к ней губами, как примерная дочь. — Где мама?

— В доме, выпытывает у Дашки подробности трагедии.

— А что за трагедия? — удивилась я.

Отец посмотрел на меня со значением.

— Она рассталась с женихом.

— Боже, — я лишь фыркнула, — у неё такая трагедия каждые полгода! Пора давно привыкнуть.

— Таня, — с лёгким укором проговорил отец, и я всё-таки почувствовала укол совести.

— Конечно, я не буду говорить об этом маме, — согласилась я.

— А Дашке уже сказала?

Я тут же встала в позу.

— Папа, ты бы слышал, чего она мне наговорила!

Отец крякнул, вздохнул, затем присел перед мангалом на корточки и принялся переворачивать шампура. А я глаза к голубому небу возвела. Ну почему я не могу промолчать, когда дело Дашки касается?

В доме родителей пахло сиренью. Здесь всегда пахло сиренью, круглый год. Мама обожала этот запах. Я привычно остановилась в дверях, втянула в себя цветочный аромат, чтобы внутренне осознать, что я в отчем доме, повесила сумку на крючок вешалки, и, стараясь не стучать по паркету каблуками, прошла в гостиную. Оглядела её, прислушиваясь, потом свернула в сторону кухни. Голоса матери и сестры слышались оттуда. Заглянула осторожно, и увидела, как мама гладит печальную Дашку по волосам. Мне, если честно, противно стало. Не подумайте, что это ревность или настоящая злость, просто я была больше, чем уверена, что Дашка если и страдает искренне, то большую половину своей печали она себе попросту надумала. Иногда она любит прикидываться несчастной, особенно перед предками. Те, как бы ни сердились на неё из-за нечастых звонков и отсутствия информации о её столичной жизни, глядя в её несчастные, полные скорби и осознания собственной вины, глаза, быстренько всё ей прощали, неприятности забывали, и заверяли, что дома её всегда ждут. Вот и дождались, как говорится. Она со всеми вещами явилась.

— Он говорил, что мы непременно поженимся, — шептала Дашка, размазывая слёзы по щекам. — Планы строил, а когда мы ездили отдыхать, представлял меня, как свою жену. А сам... сам... — Вот тут последовал выразительный всхлип, а я скрипнула зубами.

— Я всегда тебе говорила, что нужно быть более внимательной. Не доверять всем подряд.

— Ага. Как Танька, да?

Подойти и стукнуть её, что ли?

— Перестань. У вас с сестрой сейчас такой возраст, вы устраиваете свою личную жизнь. Ошибки и разочарования возможны.

— Мама, ты говоришь, как папа.

— Я говорю, как человек, который через это прошёл. Лучше расскажи, что ещё случилось у тебя. Таня сказала, что ты все вещи привезла. Тебя уволили?

— Я сама уволилась. Он сказал, что мне совершенно не зачем работать, он будет меня содержать.

— И ты поверила? — ахнула мама.

— Так он содержал! — воскликнула Дашка, но тут же тон сбавила и призналась: — Первые два месяца, а потом бросил меня, скотина! И я без работы, без денег, последние хозяйке отдала... Что мне было делать? Только возвращаться. — Дашка жалостливо всхлипнула.

— Ты могла бы позвонить, — неуверенно начала мама, а мне надоело стоять за углом, и я вошла на кухню. Вошла и кивнула, подтверждая мамины слова.

— Могла позвонить. Мы бы тебе перевод послали. Как не поступившей студентке.

Мама укоризненно взглянула, а Дашка поторопилась вытереть слёзы и зыркнула на меня в обиде.

— А ты и рада, да? Конечно, ты у нас теперь крутой специалист, тебя бандиты на работу нанимают!..

— Какие бандиты? — вскричала я и посмотрела на мать. — Мама, зачем ты ей рассказала?

— Я тебя хвалила.

— Заметно, — проворчала я. Включила электрический чайник и достала с полки свою любимую чашку с ромашками.

— Скажешь, что тебе не страшно с Филином работать? — снова влезла Дашка. — Мам, ты же мне сама про него рассказывала ужасы всякие.

— Никаких ужасов я про Филина не знаю, — воспротивилась мама, правда, довольно вяло. — И папа тоже. Знал бы, Филин бы сидел.

— Ага, — злорадно отозвалась сестра.

— Ага, — передразнила я её. — И к тому же, я не с ним работаю, а с его женой и дочерью. А ты просто завидуешь. И кстати, если бы ты с ним познакомилась, ты бы ни в какую Москву больше не поехала, потому что таких, как Кирилл Александрович, даже там нет.

Мать глаза на меня вытаращила и погрозила мне пальцем за Дашкиной спиной, словно испугалась, что младшая дочь воспримет мои слова всерьёз. Слишком всерьёз.

— Учиться тебе надо было, — вставила я свои пять копеек. — Вовремя, когда тебе говорили. Чтобы профессия на руках была. А теперь что? Будешь секретаршей-перезрелком? У кого, интересно? Или ты на папу надеешься? Чтобы на этот раз сбежать в Москву с престарелым байкером.

— Девочки, перестаньте, — попросила мама. — Вы меня расстраиваете, честное слово. Не хватало ещё, чтобы папа услышал, как вы ругаетесь. Таня, неужели ты не рада, что Даша вернулась?

— Я очень рада, мама. У меня даже слов нет.

— С чего ей мне радоваться? — Дашка многозначительно хмыкнула. — Я её личной жизни мешаю. Я сегодня, открыв дверь нашей квартиры, столкнулась с каким-то подозрительным типом в трусах. Вы с папой в курсе, что он у нас дома живет?

Я по лицу матери заметила, что она насторожилась.

— Живёт? Таня, он там живёт?

— Нет, мама, — кинулась я объясняться. — Мы просто несколько раз ночевали у нас. На работу ближе. К тому же, — принялась выговаривать я, — ты сама просила меня почаще появляться дома, вот и... Не смотри на меня так, она всё выдумывает!

— Ничего я не выдумываю, — усмехнулась довольная собой Дашка. — Ещё неизвестно, кто это и где ты с ним познакомилась. В окружении Филина?

Мама всё стремительнее темнела лицом, и я знала, что ей не терпится кинуться к отцу, чтобы всё тому рассказать.

— Мы познакомились в Испании, — всё ещё терпеливо разъясняла я. — Я об этом говорила.

— Ты в Испании познакомилась с москвичом, сама говорила! А этот здесь работает!

Я в досаде даже ногой топнула.

— Он москвич! Просто здесь у него бизнес!

— Ври больше!

— Таня, как его зовут?

Я отвернулась и налила себе чаю, едва не ошпарив руку.

— Не скажу, — окончательно разобидевшись пробубнила я. — Я, по крайней мере, с женатыми не встречаюсь, как некоторые.

Мама резко развернулась на стуле, и в изумлении взглянула на Дашку.

— Он женат?

Та кинула на меня обвиняющий взгляд, и я, если честно, осознала, что сболтнула лишнего.

— Откуда ты узнала, что он женат? — спросила меня Дашка позже, когда мы вместе овощи на салат резали.

Я пожала плечами.

— Догадалась, наверное.

— И маме рассказала, — обвинила она.

— Я не хотела, само вырвалось. Но не надо меня обвинять! Нужно было самой думать. Неужели ты верила, что он из-за тебя разводиться будет?

— А почему нет? Я, в отличие от некоторых, в себе уверена.

— Я бы сказала, что чересчур. Где ты сейчас со своей уверенностью?

— Ничего, — Дашка немного зловеще ухмыльнулась. — У меня еще все будет. И в Москву я вернусь, и все у меня будет в шоколаде.

— Ненавижу это выражение.

— Ты лучше о себе переживай.

— А чего мне переживать?

— Таня, ты же по жизни невезучая. У тебя постоянно что-то происходит. Ни одного дня без приключения.

Я перестала нарезать огурец и хмуро уставилась на сестру.

— Хватит уже проецировать на меня свои неприятности, — строгим голосом попросила я. — Лучше думай, чем заниматься будешь.

— Может, ничем не буду. Папа говорит, что мне стоит отдохнуть.

Я смотрела на нее во все глаза.

— Как это низко, — выдохнула я.

Дашка рассмеялась.

— Пусть мама с папой и меня пожалеют, не все тебе малина. Как думаешь, папа купит мне машину?

— Не сомневаюсь, — пробормотала я. Но тут же приободрилась. — Хотя, не знаю. Папа очень серьезно относится к узам брака, а ты их нарушила. Так что...

Дашка сникла. Потом вздохнула.

— Ладно, я что-нибудь придумаю.

Уж в этом я точно не сомневалась!

Вечером Сашка снова позвонил, я сбрасывать звонок не стала, понимая, что во всем нужно знать меру, да и скучала, если честно. Столько вечеров вместе провели, а вот сейчас я сижу в одиночестве в саду родительской дачи, смотрю на заходящее солнце, и мне грустно. И то, что он позвонил, не забыл, греет душу. Правда, ответив на звонок, я немного ехидно поинтересовалась:

— Как там стриптизерши поживают?

— Бодры и веселы, — отрапортовал Емельянов. — Я ведь им премию самолично выдал, вот этими руками, точнее, рукой, ведомость подписывал.

Я не на шутку озадачилась.

— А за что стриптизерши премию получают?

Сашка замолчал, соображал, видимо, что ответить, а потом дурацким сладким голосом сказал:

— Не забивай себе голову. Генка попросил — я сделал.

— Что ты все сваливаешь на Завьялова? Думаешь, я поверю?

— А ты не веришь? — искренне поразился он. Я подумала, подумала да послала Емельянова по известному адресу, вот только он не расстроился, а рассмеялся. А потом поинтересовался, как "в семье" дела.

— Дашка хочет, чтобы папа купил ей машину, — сообщила я.

— И он купит?

— Не знаю. Зависит от того, как сильно она будет страдать.

— А когда он тебе машину купил, ты страдала?

— Саша, я знаю, на что ты намекаешь, но мне машину подарили на двадцатипятилетие. Это разные вещи.

— Не спорю. Так она остается?

— Вроде бы. Мне кажется, она сама еще не знает.

— А ты как хочешь?

— Я хочу, чтобы она не вмешивалась в мою жизнь. Это все, что мне нужно.

— Милая, я скучаю, — неожиданно заявил он, а я замерла в изумлении. И зачем-то переспросила:

— Правда?

— А что тебя так удивляет? — У Сашки даже голос изменился, он чуть ли не басом это произнес. — Я сижу один, в доме темно, в холодильнике пусто...

— Так и скажи, что ты голодный, — фыркнула я.

— Говорю, — согласился он. — И это тоже повод по тебе поскучать. Может, мне за тобой приехать?

— Ты созрел до знакомства с моим папой? — елейным голосом осведомилась я. — Но не думаю, что он оценит, скоро ночь.

— Ну, ты бы вышла за калитку, тихонечко, и я бы тебя украл.

— Нет уж. Раз берешь, так бери, крадешь, так кради — по всем правилам.

— Вредина.

Я улыбнулась и призналась:

— Я тоже скучаю. Это даже странно — вечер без тебя.

— Нежничаешь?

Я услышала голос отца, голову вскинула и посмотрела на него. Старательно заулыбалась и одними губами проговорила:

— Немножко.

А Сашка заинтересовался:

— Что происходит?

— Папа пришел. — И пообещала: — Я позвоню тебе завтра.