Я против тебя

— Ах ты шмакодявка!!! — поперла было на меня тетя Нина, но огромная ладонь Геныча преградила ей путь. И... упс! Случилось самое страшное в жизни тети Нины. Рука Геныча угодила ей аккурат в правую грудь. Стоп-кадр, бесценная сцена. Остекленевший взгляд застывшей на месте тети Нины, тонкая струйка слюней, стекающая у нее изо рта, ошеломленный взгляд Геныча, его же подергивающая рука (видать, рефлекторно), сжимающая на груди тети Нины, и радостно-счастливые лица двух дебилов: меня и отца. Мы таки нарыли компромат на нашу соседку, чтоб ей по ночам плохо спалось!

Раздался истошный визг, тетя Нина отмерла, хлобыстнула Геныча по щеке, пустила слезу и помчалась в подъезд. С гиканьем и кличем "ату ее, ату!" мы с отцом устремились за соседкой, а Геныч подумал две секунды, и припустил за нами.

— Пап, какой план? — спросила я на бегу.

— Чтобы они с Генычем остались один на один. Мы с Геной поспорили, что он не сможет укротить эту бабу.

— Нормально вы развлекаетесь в свободное от работы время, — почти возмутилась я. — Какие ставки, я тоже участвую!

— Я поставил на то, что в течение недели Геныч не уломает тетю Нину, а он — что уломает до следующего понедельника.

— Вам тетю Нину-то не жалко? — ухмыльнулась я, прикидывая в уме, на чью сторону податься. — Я присоединюсь к ставке Геныча.

— Папку бросаешь?!

— У него есть шансы, и мне хотелось бы, чтобы он победил. Глядишь, наша соседушка на людей кидаться перестанет, — я вспомнила недавний ее выпад в мою сторону. С такими непристойными разговорами мы влетели в подъезд и едва успели подхватить на руки заваливающуюся на пол тетю Нину.

— Папка, звони в скорую. Кажется, у нее приступ преждевременного оргазма, — озадаченно оглядела я слегка побледневшую соседку. Пока папа копался в карманах в поисках мобильника, к нам подоспел Геныч.

— Э! А вы чего угробили эту забавную тетушку?! — тут же прогрохотал на весь подъезд недошварцнеггер.

— Геныч, будешь орать — тебя как соучастника посадят, — философски заметил отец, ожидая, пока ему ответят в скорой. — Алло, скорая? Скорая, тут приступ легкого мараз... э, обморока. Женщина в возрасте до пятидесяти, да, бледная. За сердце? Ага, держится. Нет, дышит. Адрес улица Марата, дом семь, первый подъезд. Нет, дождемся вашего приезда. Нет не бомжиха, соседка наша. Да хорошо, ждем.

— Какого еще маразма? — я старалась не впадать в истерику. На руках все еще висела тетя Нина, и я не придумала ничего лучше, как скинуть нетощее тело на руки Генычу. Надо же ему как-то помочь с выигрышем в пари. — Держите, уважаемый, ваш приз в гонке победителей.

— А чего мне-то?! — возмутился Геныч, но ношу покорно принял. Хм, интересно, на сколько они с отцом поспорили и знает ли об этом мама??

— Ну как чего, — как-то по-мальчишески хихикнул папандер. — Ты же ее за сись... за грудь подержал — значит, и на руках носить ее тоже тебе. К тому же, я женат!

Да-да, молодец, нашел как отмазаться. Я теперь знаю, в кого я такая ехидная и противная.

Долго ждать скорую не пришлось, карета приехала буквально через пятнадцать минут. Я даже успела сгонять домой, ухватить там тарелку котлет и по братски разделить ее на троих. Тетя Нина все это время почивала на ручищах своего титькохватателя и даже не думала очухиваться. Мысль о том, чтобы попробовать привести ее в чувство ни одному из нас не пришла в голову. А чего, дышит же, оттенок лица не такой розовый, конечно, как попка младенца, но и синего цвета там тоже не наблюдалось.

Когда была хищно растерзана последняя котлета, наших ушей достиг сладкий звук сирены скорой и тормозов. Через минуту два врача с носилками ворвались в подъезд.

— Так, где больная? — деловито осведомился один, у которого было внушительное пузико и очечки на носу. Второй был помоложе и посимпатичнее.

— Да вот, — пробасил Геныч и выставил руки вперед.

— Говорите, приступ легкого мараз... обморока? — слегка улыбаясь, заметил врач. — У вас или у больной?

— У больной, конечно, — жизнерадостно улыбнулся отец. — Как все было. Заходим мы с дочей и другом в подъезд, а тут соседка по стеночке сползает. Ну, Геныч ее на руки, а мы с дочей вам звонить.

— Так-так, посмотрим, какая же у нас здесь степень мараз... э, обморока. — Вот же заклинило врачей, я так предполагаю, что у них там отделение скорой помощи от папиного звонка до сих пор воду пьет и рыдает. От смеха, естественно.

— Так, пульс в порядке, сердце тоже. Зрачки на свет реагируют — думаю, просто приступ паники.

— Э, а с чего вдруг? — заволновался отец.

— Ну как, идет соседка спокойно по подъезду, а тут мы заходим. Нас с тобой она никогда не любила, а тут мы с поддержкой в виде русского Шварцнеггера, — встряла я.

Геныч улыбнулся комплименту, а папа и врач подозрительно захрюкали.

— Лечить будем? — молодой врач раскрыл чемоданчик.

— Да, вколи ей успокоительного и чего-нибудь для сознания. А вы, соседи, отнесите ее домой, чаю приготовьте и не пугайте больше, — с видом профессора Шварценгольда продекламировал врач.

Папа и Геныч закивали, как два китайских болванчика, а молодой врач тем временем шустро приготовил два шприца и быстро вколол лекарства тете Нине.

— Спасибо Вам огромное!!! Спасли нашу любимую соседушку! — папа сердечно пожал руки врачам. Конечно, ему выиграть у Геныча охота, он бы просто так не дал сдохнуть старой кошатнице, подумалось мне злобно.

— Ну что, понесли ее до хаты? — Геныч поудобнее устроил слегка порозовевшую тетю Нину на руках. — Где обитает эта держательница гадов пушистых, засравших ваш подъезд?

— На третьем она живет. — Папа озабоченно оглядел кошатницу. — Только вот где ее ключи?

— Предлагаю за пазуху ей не лезть, а то опять придется скорую вызывать, — решила заранее я предупредить предприимчивых дядек.

— На месте найдем, пошли. — Геныч гулко затопал по лестнице. Интересно, многие соседи подслушивали наше дворовое и лестничное выступление. Будет знатно, если не только мы втроем скинулись на пари, но еще и пол-дома.

Сейчас, покачиваясь на руках Геныча, тетя Нина выглядела мирной, спокойной и даже симпатичной. Правда говорят, что все мы "душки и просто прелесть", когда спим зубами к стенке. Папа поднимался позади Геныча и что-то бубнил про себя. Выигрыш подсчитывает, потому что наверняка думает, что после такого фиаско с титькой, тетя Нина и близко не подпустит к себе Геныча. Что ж, раз я в доле-споре, придется помогать нашему "шварцнеггеру". А вот вопрос с ключами — это весьма интересно. Чую, мне придется обыскивать кошатницу на предмет открывалок дома, чтобы Геныч мог с почетом внести "больную" в дом. Но судьба, по крайней мере, я так считаю, была более благосклонна к нашим непутевым головам. Тетя Нина очнулась.

Может она очухалась сразу после укола доктора, может чуть позже, но ей явно понравилось, что ее несут на руках, и поэтому она до самой двери прикидывалась трупиком. Но едва Геныч остановился около ее двери, и папа озадаченно поскреб макушку со словами "Ну и кто будет искать ключи?", как тетя Нина бодро соскочила с рук Геныча, еще раз хлобыстнула того по щеке и, дернув НЕЗАКРЫТУЮ (это я потом осознала весь кошмар, что если бы тетка Нина не очухалась, мне пришлось бы зазря обыскивать ее) дверь, гордо удалилась в свою квартиру. Мы дружно зажали носы и свалили в лифт к нам домой.

— Вот же суровая баба, — гудел Геныч, потирая щеку, вторично пострадавшую от одной и той же женщины. — Даже слова сказать не дала — хренак! Чуть зуб не выбила.

— Что, сдаешь, Геныч? — в голосе папандра прорезалось ликование.

— Хрен тебе, хрыч старый. Вот увидишь, она как миленькая будет со мной общаться и не только, — Геныч выпрямился и изобразил богатырскую стать.

— Это я-то старый?! — возмутился справедливо папа, вваливаясь в квартиру. — Да еще и хрыч!!!!

— Конечно, — веселился Геныч, — дочки у тебя взрослые — значит, ты — старый!

— Женя, вы вернулись? Чаю будете? — раздался мамин голос. Судя по всему, мама таки была в курсе происходящего цирка. И когда я успела промухать этот огромный шатер с клоунами внутри?!

— Чаю будем. И коньчку в него немного. Сегодня был первый день приручения противной тетки Нинки! — громогласно возвестил отец на всю квартиру.

— Слышь, папик, — ткнула я отца локтем под ребра, — может тебе еще рупор дать, чтобы точно весь дом и тетя Нина вкупе знали, какую подставу вы организовали вредной кошатнице?

— Да, Жень, дочь права, ори потише, — веселилась мама, расставляя на столе чашки. — Геныч, проходите, что Вы мнетесь на пороге.

— Я не мнусь, я не могу переступить через этого старого хрыча, который по совместительству является моим начальством.

Папа вскинулся и побежал в мою комнату, а мы с Генычем тем временем юркнули в кухню и притаились за маминой спиной. Через три минуты появился пыхтящий папа с боксерскими перчатками на руках наперевес.

— Кто тут старый хрыч?! — возопил папандер, целясь в голову Генычу. Зря, тут даже табуретка не поможет — все равно подпрыгивать придется. — Это я-то старый!!!

— Женя! Женя! — мама пыталась поймать папу за руки, пардон, перчатки.

— Я не старый!!!

— А какой ты? — ехидно усмехнулась я, заливая кипяток в заварник.

— Я очень даже молодой!!

— Угу, и хвост трубой! — мама наконец-то смогла ухватиться за одну папину перчатку и свалиться ему в объятья. — Женя, лучше поцелуй меня в нос, а то чая не получишь.

— Геныч, подержи, — в мгновение ока папа избавился от перчаток, свысока посмотрел на Геныча (не знаю, как у него это получилось, при условии, что у отца разница в росте с Генычем сантиметров так двадцать — тридцать!) — и учись!

Я не видела, зато прекрасно слышала звук поцелуя. Могешь, батяня, так держать!

Ближе к десяти, бравая братия, доведшая тетю Нину до "скорой", рассосалась, и я смогла спокойно заползти к себе в спальню без угрозы быть потревоженной разбуянившимся папой и Генычем. Нет, дядьки не напились, просто случившиеся события перевозбудили их нейронные нервные цепи в мозгу — и мужчины еще долго обсуждали все подробности скандала с тетей Ниной, прежде чем Геныч засобирался домой.

— Дочь, ты не выносима, — гнусным гундоснявым голосом гудел мне в ухо папандер. Я отмахивалась от отца левой рукой, правой же настраивала бинокль. Мы с моим вторым родителем сидели на площадке второго этажа и через окно наблюдали за двором. Сегодня должна была исполниться "вторая часть Марлезонского балета": Геныч должен был прийти к тете Нине с извинениями и цветами. Это была моя идея, которую я вчера втихаря подсунула Генычу, иначе он сам точно бы не допер, что извинения вкупе с цветами на следующий день после происшествия с титькой возымеют неплохой эффект. Или я не знаю женщин. Драгоценный папандер сначала обиделся на меня, пытался взывать к совести воплями "Ты же дщерь моя!! Ты должна быть со мной заодно!", но быстро понял, что меня не пробить, и попытался подлезть с взятками. Я косилась-косилась на зеленую тысячу, но прикинув в уме, сколько мы с Генычем сможем слупить с отца в случае выигрыша, гордо отодвинула бумажку. Да и спортивный интерес меня пробрал, честно говоря. Хотелось до конца провести авантюру, которую придумали папа и Геныч.

Итак, мы с отцом заняли наблюдательный пост, а Геныч в это время должен был приближаться к нашему двору с милым букетом цветов. Я долго инструктировала Геныча по поводу веника из полузасохших роз или хризантем, настраивая мужчину, что "на первый взгляд цветы должны быть восхитительными, а дальше уже не важно, успеешь подарить второй букет". Пришедшая в себя тетя Нина гордо восседала на своем законном месте во дворе, орлиным взором пасла окрестности и не забывала при этом сюсюкать со своими четырхлапыми засранками.

— Смотри, Геныч, — ткнула я бурчащего что-то про "гадских хвостатых пирожков" отца, и показала на дорожку, по которой важно шествовал Геныч. Ну что ж, букетик издалека кажется неплохим: не слишком большой и напыщенный, цветы симпатичного бело-розового цвета. В принципе, он должен на первые пять минут растопить ледышку в сердце закоренелой кошатницы. Потом Геныч должен уже надеяться исключительно на свое красноречие.

— Неплохо выглядит, паршивец, — одобрительно покачал головой папа. Геныч сегодня немного приоделся, по крайней мере брюки были тщательно выгляжены, а рубашка казалось накрахмаленной. Куртка, правда, всем своим видом демонстрировала, что "я с завода, мужик-сумасброда!"

— Внимание, занавес!

— Здравствуйте, — Геныч как можно учтивее поприветствовал сидящую на лавочке женщину и протянул той букет цветов. Глаза женщины изумленно распахнулись, а правая рука сама собой потянулась к букету. Затем взгляд темно-карих глаз метнулся к дарителю, на лице промелькнуло узнавание — и тетя Нина демонстративно отвернулась от букета. Рука безжизненно упала на колени.

— Ну что же Вы, букет для Вас, — и Геныч мягко толкнул цветы в руки тете Нине.

— Отойдите от меня, — прошипела женщина. Видать, не могла простить вчерашнего лапания за выступающие части тела. — А то я Вам морду набью этим веником!

— Веник? — озадаченно заглянул в букет Геныч. — А мне в салоне сказали, что это букет из очень милых цветов. Вам не нравятся герберы?

Тетя Нина судорожно вздохнула. Герберы очень красивые и дорогие цветы, как они могут не нравится. Но слишком ярко было вчерашнее воспоминание, как этот хам хватал ее за грудь. На глазах у всего двора!!!

— Уходите!

— Не могу, — смешно пожал плечами Геныч.

— Это еще почему же? — сердито взглянула тетя Нина на возвышающегося перед ней мужчину. "Хорош", — против воли отметил мозг кошатницы, "руки сильные, глаза умные, сразу видно, что не алкаш". "Прекрати, он вчера тебя опозорил, он — ХАМ!" — тут же отдернула себя от непростительных мыслей тетя Нина. Но взгляд все возвращался к накаченным рукам.

— Я пришел извиниться, и не могу уйти до тех пор, пока не получу Ваше прощение, — Геныч сделал печальную мину, и я едва не свалилась с табуретки от хохота. Папа вовремя подцепил меня за шкварник и вернул устойчивость. Но за это вредный родитель отнял у меня бинокль.

— Вы — хам!!! Вам нет прощения!

— Но почему же? — продолжал гнуть грустный вид Геныч. — Все можно простить. Я же Вас и словом не обидел, правда вот с..

И Геныч виновато посмотрел на правую руку, так и не договорив фразу. Но тетя Нина все прекрасно поняла и покраснела как рак.

— Вы вели себя непозволительно! Вы сказали, что я пахну кошками, а потом.. а потом... а потом этот жест! И..и.. и Вы меня чуть до инфаркта не довели!!!

Я всерьез стала переживать: а вдруг опять скорую придется вызывать? Тетя Нина что-то разошлась не на шутку.

— Дочь, а тебе в университет не надо? — не отрываясь от бинокля, спросил отец.

— Тихо, пропустим все веселье. Не надо, пар сегодня нет. — Я бессовестно врала, пары были, просто у меня по этим парам уже автоматом был зачет. Иногда приятно быть ботаником.

— Простите меня за этот жест, я даже и не помышлял делать то, гм-гм, что в итоге сделал. Вы с таким лицом кинулись на Лилю, что я всерьез испугался, что вы с ребенком подраться хотите. Ну или как минимум, по щекам отхлобыстать. А она ведь ни в чем не виновата, — защищался тем временем Геныч.