Твое... величество-3!

— Мария!? Она ТОЖЕ?!

— Ваше величество, ваша сестра очень красивая гюрза.

Такого мата-перемата стены старого дворца давно не слышали. Пожалуй, со времен ремонта... тогда рабочие совершенно случайно на кого-то комод уронили. Ну, вот его величество и доказал, что благородные во всем выше обычных людей. Грузчикам до него было очень далеко.

Саймон внимательно слушал.

Два часа слушал. А потом, когда Рэн продемонстрировал частичный оборот, и по лицу его побежала алая чешуя, поднялся с кресла.

— Так... мне надо это очень серьезно обдумать.

Рэн и Бертран молча встали и поклонились.

— Воля вашего величества — закон.

— Надеюсь, вы сможете задержаться на один день? Обещаю, вы потом наверстаете это, я прикажу, вам дадут лучших коней, и корабль.

Рэн поклонился.

— Да, ваше величество. Безусловно. И мы будем вам очень благодарны. Я буду...

Саймон взмахнул рукой.

— Я склонен верить в рассказанное вами. Действительно, рыбаки жалуются, а если будет еще и остальное, о чем рассказала сестра... плохо будет всем. Я не люблю Шагрен, не стану отрицать, но если дело обстоит именно так, я не могу допустить его гибели.

Рэн молча поклонился.

Такое отношение он понимал, это правильно, это разумно. Король заботится о своей стране, но он и человек тоже. И... может, он тоже в чем-то дракон. Есть в нем нечто родственное.

Хотя чего удивляться, ее величество же обрела вторую ипостась, было бы удивительно, окажись ее брат иным? Вслух Рэн, правда, ничего не сказал. Да Саймону и не надо было, сам не дурак.

— Располагайтесь со всеми удобствами, я прикажу, вам ни в чем не откажет. И... эрр Тори, я надеюсь, вы покажете мне своего дракона — целиком?

— В любой момент, ваше величество.

— Вечером. И когда я выставлю охрану, чтобы никто посторонний ничего не узнал.

— Как будет угодно вашему величеству.

Рядом потирал руки Бертран. Он уже знал, что попросить... надо же им как следует доделать сбрую на дракона?

Надо! А тут и отказа не будет!

* * *

* * *

— Доченька, ты новости из столицы слышала?

Эсси погладила большой живот, поглядела на свекровь. Та, недолго думая, подошла, поправила Эсси подушечку.

— Матушка! Да я бы сама... дайте, хоть плащ с вас сниму.

Сильная рука удержала ее на месте.

— Ну-ка, сиди. Ты моего внука носишь, вот и не мешай о тебе заботиться. Как родится, так от моих забот и отдохнешь.

Глаза женщины смеялись, и Эсмеральда, потянувшись, от души поцеловала ее в щеку. Тетушка Рианнон приобрела благодарную и умненькую дочь, и обе женщины были весьма этим довольны.

— Как скажете, матушка.

— Скажу! Эсси, я сейчас такое расскажу — ахнешь!

Вот как матушка умудряется все узнавать? Вроде и не рядом со столицей они, вроде и глушь, а матушка все-все знает. И с кем Диана на новогоднем балу танцевала, и кто от двора отставлен, и кто принят королем, кому какие милости оказаны.

Еще и смеется, мол, если ты о политике не думаешь, то она о тебе завсегда подумает. И растопчет.

До Бога высоко, до царя далеко, хоть и не знали этой поговорки в другом мире, а только свекровь Эсмеральды отлично понимала, что так не получится. Ну, Бог-то помолчит, поди, а вот король... мало ли, кто в милость или немилость попадет? Лучше всегда такое знать, а то можно и не успеть увернуться. Вот и старалась эрра Рианнон Орвален, вот и дружила со всеми.

А что?

Хозяева трактиров, поди, и не будут возражать, если скидку получат. А купцы-то в трактирах останавливаются. И всем выгода. Хозяин проезжающего вкусно накормит, тот еще раз вернется. Хозяин еще раз у Орваленов чего полезного купит. А в добавку ко всему, Рианнон новости послушает. Все привыкли, что она вот такая, хлопотушка да сплетница, а что женщина новости только собирает, а не разносит, что анализирует их не хуже иного королевского советника, этого никому и знать не надо. Вот, муж знает, сын... благодаря тетушке Ри ее дети и замуж вышли — женились удачно, никто себе плохой пары не нашел, Рианнон же все и про всех знала, где отец пьет, где дядя болеет...

Благодаря тетушке Ри и поместье-то процветает. И сын с невесткой довольны-счастливы, Рианнон уже и учить Эсмеральду начала потихоньку. Та, поди, и сама не дурочка, и старается, но до Ри ей далеко. Не под то ее разум заточен.

Ну да и ладно, девочка хорошая, а там, глядишь, и внуки пойдут, так кто-то и не глупее Рианнон будет? Найдется, кого выучить?

Тетушка Ри сняла плащ, бросила слуге, и почти упала в кресло.

— Сейчас эля себе налью... сиди, не вставай! Хорошо, дочка, что ты из столицы уехала. Плохо там все с твоей кузиной.

— Что?! — Эсси побледнела. — что с ней?!

— Ее арестовали. А потом и всех Эрсонов.

Эсси без сил откинулась на подушку. И побелела так, что Рианнон принялась хлопотать вокруг невестки, растирать руки, протирать виски ароматической водой, нюхательную соль подсунула...

Кое-как Эсмеральда пришла в себя.

— Боги милосердные!

Она подозревала нечто подобное, но... так быстро? Так безжалостно?

Диана, глупенькая красивая Диана, такая живая и страстная, капризная и искренне считающая свою красоту аналогом вседозволенности...

Рианнон не стала дожидаться вопросов.

— Один из гвардейцев, который там был, брат охранника у купца. А тот мимо проезжал... вроде как, его величество был очень на Диану твою зол. Изволил чуть ли не голой отправить в тюрьму, и слухи ходят, что рогат наш король. Оно и понятно. Была королева Мария, святая женщина, не иначе! А он к ней вот так... и рыжую дрянь эту подсунул! Поделом, конечно! Хоть и плохо так говорить, а поделом.

Как любая женщина, прожившая долгое время в законном браке, Рианнон себя, скорее, ассоциировала с Марией, чем с Дианой. Психолог бы нашел для этого явления умные слова, да вот беда — тут еще триста лет в обед до психологов.

— Я не удивлена, — тихо произнесла Эсси. — Диана... никогда не умела вовремя остановиться.

— Даже так?

— Да, матушка Ри. Она очень нетерпеливая, не умеет думать о последствиях... еще когда я была рядом с ней, она думала только о себе и своих интересах. Она очень...

Рианнон подняла руку, останавливая поток слов.

— Я поняла, Эсси. Я знаю таких людей, и я рада, что ты сейчас с нами. Скажи, что ты собираешься делать дальше?

Эсмеральда посмотрела даже с удивлением.

— Матушка Ри? Как — что делать? Рожать, конечно!

Улыбка у женщины получилась просто очаровательной. Какой уж тут возраст, какие морщины? Женщина просто светилась от счастья. Рианнон поднялась с кресла, подошла к невестке и крепко обняла ее.

— Вот и правильно, дочка. Рожай себе спокойно, доходишь, сколько осталось, а мы уж тебя в обиду не дадим, ты не Эрсон, ты Орвален, на том и весь сказ.

Эсси кивнула.

— Ну да... а что я должна делать?

Рианнон улыбнулась.

— Главное, что ты НЕ должна делать глупостей. А остальное разберем потихонечку, были бы мы живы и здоровы.

Эсмеральда смотрела удивленно.

— Вы думали, что я попрошу ехать в столицу, или мужа... да что вы! Матушка Ри! Никогда я бы так с вами не поступила, что ж я, совсем безумная?

Женщина гладила ее по голове.

— Что ты! Я так и не думала о тебе, просто беременные женщины иногда вбивают себе в голову всякое... неправильное.

Эсси даже головой замотала.

— Матушка Ри, даже если б я к Диане поехала, все одно, она бы меня не слышала. И сама в беду попала бы, и меня втянула. Так что... пусть идет, как идется. Мне в этом места точно нет.

— Вот и верно, доченька, — согласилась Рианнон.

А про себя она думала, что хорошо получается. Эсмеральда уже не Эрсон, она себя так и повела, не стала новую семью в старые дрязги тащить. А ведь видела матушка Ри и не раз, как скандалы начинаются, как семьи разваливаются... живут потом под одной крышей, да только это уж не семья.

Чего далеко ходить?

Вон, соседи... женился сын, так живи себе и радуйся, да у его жены сестра есть. Ту сестру весь Эрланд, поди, знает, шлюха она, вот и весь сказ, ровно из разных гнезд девочки вылетели. Но ведь жена-то на мужа давит, сестре помогать требует, ответственная она за сестричку, хоть та и сама дрянь редкая, и сама себе бед на голову накликала... ну и начался промеж супругов раздор.

А там и споры, и ссоры, и скандалы, и ругань... кто виноват?

Одна сестра другую науськивает, а та с мужем скандалит... нет тут ни правых, ни виноватых. Вот и Эсси задурить могла, беременным чего только в голову не втемяшится. А она интересы семьи понимает, для нее Орвален — главное.

Ну, что ж она — девочке не помощница? Что ж она, не пригреет, не ободрит, не поможет? И Рианнон ласково погладила невестку по голове.

— Все будет хорошо, детка.

— Правда? — совсем по-детски спросила Эсси.

И про себя подумала, что матушка Ри не зря беспокоилась. Может, не будь у Эсси ребенка, она бы и поехала в столицу, и подумала, чем помочь кузине. Но шевельнулся в животе малыш...

Нечего ей там делать!

Не-че-го!

А Диана сама постель постелила, сама в ней и спать будет. Были же они тогда у гадалки, были! И что та ей сказала?

Эсси вздрогнула, словно по спине холодным ветерком протянуло.

Ох, Дианка! Но чем я могу тебе помочь? И тебя не вытащу, и сама утону, ничем хорошим это не закончится. Еще и Орваленов за собой утяну, а это уж и вовсе никак делать нельзя.

И Эсмеральда потянулась за шитьем.

— Я тут рубашку для малыша или малышки начала. Не посмотрите, матушка?

Две женщины склонились над шитьем.

Забегая вперед, Иоанн про нее и не вспомнил. Какая-такая Эсмеральда? Да мало ли, кто тут бегал во времена оны? Эрсон? Ах, нет? Вот и все, и разговор закончен.

* * *

Диана рыдала в камере.

Болело у нее — все. И кажется, кровотечение было даже несильное... там, сзади. Больно же!

Как, КАК Иоанн мог с ней так поступить?!

В глубине души она понимала, и как, и за что, но... но ведь это ОНА! Она, Диана Эрсон, сейчас Диана Эрландская... почему муж ей не поверил? Почему он с ней так поступил?

Скрипнула дверь.

Диана подскочила, и не зря. На пороге стоял эрр Доуст, который тюрьмой как раз и заведовал. Кажется, она видела его при дворе, один раз или два...

— Эрр!

— Ваше величество, я приветствую вас в стенах королевской тюрьмы. Поверьте, мне искренне жалко, что наша встреча состоялась по такому печальному поводу.

Диана хлюпнула носом.

— Эрр Доуст...

— Если я могу что-то для вас сделать, только прикажите. Пока его величество не отдавал никаких приказаний, и если я могу облегчить вашу участь, я буду рад,. — эрр Доуст чуточку запутался в словах, но сейчас Диана не обратила на это никакого внимания, хотя раньше бы точно фыркнула.

— Эрр... — а правда, что она могла попросить? — Могу ли я передать письмо моему дяде?

Улыбка эрра была печальной.

— Ваш дядя тоже здесь, ваше величество. И еще Эрсоны.

— ЧТО?!

Диана вздрогнула так, что едва не упала с кровати.

— Да, ваше величество, их продолжают привозить. Исключение сделано для детей до десяти лет, и беременных женщин, его величество милостив.

Вообще-то, милостивым Иоанн не был, но тут уж Рене вмешался. И кое-как донес сюзерену, что дети-то не виноваты. Опять же, что толку держать их в тюрьме? И беременных?

Они там только больше разболеются. Не трогай ты ни тех, ни этих, они-то явно не при чем. Не здесь зачтется, так ТАМ.

Иоанн подумал, да и рукой махнул. И правда, пусть их. Что ж он, законченная сволочь? Но Виталиса он точно не простит!

— О, боги!

Диана схватилась за щеки. Только сейчас она начала понимать... и — почему бы нет?

— Эрр Доуст, вы можете разрешить мне поговорить с дядей?

Эрр Доуст подумал пару минут.

С одной стороны, не стоило бы. С другой... король и королева поругаются, да и помирятся, а если она обиженной останется, кто крайним будет?

То-то и оно!

И эрр Доуст кивнул.

— Да, ваше величество. Я могу проводить вас к камере вашего дяди... правда, он закован в цепи, так распорядился его величество. И я могу даже разрешить вам поговорить, но не наедине.

— А...

— Воск, ваше величество. Я могу залепить уши и присутствовать при вашем разговоре.

О том, что по губам можно легко читать слова, о том, что воск не панацея и прилепить его можно по-разному эрр Доуст говорить не стал. Ему тоже информация необходима. А Диана и не догадалась спросить.

Вместо этого она расцвела в улыбке.

— Эрр! Я буду вам ТАК благодарна!

— Ваш благосклонный взгляд — лучшая благодарность, — отозвался эрр, предлагая королеве руку.

И подумал, что, если она останется в тюрьме надолго, он свое возьмет. А если нет...

Все равно королева ему благодарна будет. Это очень хорошо.

* * *

Эрр Виталис Эрсон пребывал в самом пошлом унынии. Он ничего не понимал. Ни-че-го!

Почему арестовали его?

Почему схватили всех остальных Эрсонов?

Почему молчит Диана?

Она должна была уже кинуться мужу в ноги! И его бы или освободили, или хотя бы объяснили, в чем дело. А вместо этого сидит он на охапке соломы, и кандалы... тяжелые, между прочим. И кожу рвут.

Больно.

До мудрости каторжников, которые ноги и руки под кандалами бинтовали даже обрывками одежды, наплевав на стыдливость, эрр Виталис еще не дошел. А до неприятного ощущения под металлическими браслетами — уже.

Дверь камеры скрипнула. Эрр Виталис аж подскочил на месте.

— Диана?!

Племянница была сама на себя не похожа. Пышные рыжие волосы свалялись и потускнели, на шее синие следы, словно ее кто-то держал так, и двигается неловко. И одета... на ней что-то домашнее. Ни драгоценностей, ни диадемы, которую Диана разве что на ночь снимала, и то, наверное, не всегда.

— Дядя, — всхлипнула Дианочка. — дядя, Иоанн, он... он меня избил! И вообще, был так груб...

Виталис Эрсон даже и не подумал сочувствовать Диане, а задал самый логичный вопрос.

— Что ты натворила, дура?

Диана замялась, вильнула взглядом, и Виталис... хотя чего там было не сообразить.

— Ты что — ИЗМЕНИЛА королю?!

— Нет! — взвизгнула Диана. — Я не знаю, с чего он так подумал! Мы с Расси... его там не было!

Дальше она могла бы не оправдываться. Виталис тоже дураком не был, так что...

— Расси, значит?!

Диана с визгом выскочила за дверь. Виталис Эрсон, растрепанный, грязный, с кандалами на руках и ногах, поднимающийся с пола, выглядел так грозно, что ее ужас пробрал. Добрался бы, так точно придушил.

Не добрался.

Тюремщик сноровисто показал ему алебарду, и ловко отпихнул отставного канцлера древком в живот, заставляя потерять равновесие, а потом и дверь перед носом захлопнул. Впрочем, Виталису было уже безразлично. Он уже все понял.

Кто уж там донес, кто что сказал...

Расси, б...!!!

Кретинка!!!

Иоанн ей многое простил бы, но не измену, тем более, ДО рождения сына. А сейчас эта дура ему в душу наплевала... не простит.

Ни ее, ни Эрсонов.

Виталис с ужасом подумал, что его дни кажется, сочтены. И не только в качестве канцлера, но и вообще. Добрался бы он сейчас до Дианы, так точно бы придушил!