Яд Лунной лилии

— А что это там? — Грав показал в сторону Руин: непонятного происхождения развалин, вечно окутанных туманом даже в самые жаркие дни.

— Руины, — я пожала плечами. — Никто не знает: откуда они взялись, кто их построил и зачем...

— Тоже мне: загадка Повелителя Ничего, — фыркнул инквизитор. — Единственная настоящая загадка этих руин — как они называются? Потому что "Ассарнатамат", имя, под которым эти руины известны тем, кто интересуется историей нашего мира... По легенде — это название дал храму лично Повелитель Ничего, или кто-то из его высших миньонов. Как его называли те, кто его построил... Никто из них не прожил достаточно, чтобы передать это сакральное знание.

— Храм? — удивилась я. Стены из камня, как будто имитирующего засохшую, свернувшуюся кровь, круглые двери, искаженные, изломанные формы, железные купола... Все это очень мало походило на тот же Храм Воли Императора, да живет он вечно! — Эти руины совершенно не похожи на любой из храмов Императора, да хранит нас Его Свет! — признаться, я ожидала, что сейчас инквизитор расскажет о древности руин, и о том, что каноны архитектуры поменялись, но...

— Свет? — покачал головой инквизитор. — Здесь никогда не поклонялись Свету, будь это хранящий этот мир Свет Императора, да пребудет он вечно, или же какой бы то ни было иной.

Мы все на некоторое время задумались, пытаясь понять: как это — Храм, и не посвященный Императору, да защитит нас Его Воля от лживых видений мрака? Первым пришел к ответу Грав.

— Культисты... Видимо — Пожирающего Надежду! — выдал он. И когда мой парень это произнес — решение стало очевидным, и мне захотелось побиться головой об стену, мимо которой мы проходили, от простоты загадки, ответа на которую я так и не нашла.

— Правильно, — кивнул инквизитор.

— Культисты? Так близко от города? — не поверила Сефи.

— Когда эти руины еще не были руинами, и в них раздавались вопли и стоны приносимых в жертву во время нечестивых ритуалов, Иллистры тут еще не было, — ответил инквизитор. — Это было до битвы на Полях Темной крови. Замок Повелителя Ничего уже стоял там, на востоке, — инквизитор махнул рукой туда, откуда в наш мир приходит беда. — Так что места это были дикие и малонаселенные. И культисты возвели свой нечестивый храм здесь... то ли — укрываясь от Света Императора, то ли — планируя удар по Повелителю Ничего. А может — и то, и другое. Удар Повелителя уничтожил всех культистов, и, судя по записям в архивах Ордена — по крайней мере старшие аколиты и адепты умирали отнюдь не просто. Ну а храм — стал руинами. Один из серебряных Домов объявил, что забирает землю и развалины себе, в надежде поживиться сокровищами храма, а возможно — и нечестивыми знаниями культа. Но они не потянули. Много бед принесло это решение.

Я решила оправдаться за свою недавнюю тупость, и высказала пришедшую мне на ум догадку.

— Это была Пихта? Павший Дом?

— Именно, — кивнул инквизитор. — Их Падение началось отсюда. А потом, после Потерянных времен, Орден поставил здесь свою резиденцию, чтобы контролировать зло Ассарнатамата. Ну а потом, возле резиденции Ордена, почистившего окрестности от всякого зла — стали селиться люди, и вырос город.

О том, почему город так и остался маленьким, даже по сравнению с другими провинциальными городами — инквизитор объяснять не стал. Но, в принципе, это и так было очевидно: все-таки Поля Темной крови — не так, чтобы далеко отсюда, и миазмы зла распространяются и на эти земли, как с ними не борются инквизиторы. Так что распахивать поля в окрестностях — рискованное занятие, а села и деревни в округе — скорее напоминают небольшие крепости. Ну а без своей еды, на привозной — городу не вырасти.

— Туман поднимается! — крикнула я, задержав взгляд на Руинах.

В принципе, основания разрушенных стен и башен Руин всегда скрыты туманом. Но вот есть верная примета: если в тумане полностью скрылся лежащий на боку остов купола, сбитого когда-то с центральной башни — жди беды!

— Ты права, — встревоженно кивнул инквизитор. Над его рукой возникла светящаяся двойная спираль неизвестного мне заклинания. — Тревога! — произнес маг Ордена. — Наблюдаю прорыв первого уровня!

Кольцо спирали распалось, и получившаяся светящаяся лента умчалась в сторону башен резиденции Ордена. Инквизитор же повернулся к нам, и произнес:

— Бежим!

Лабиринт Орихалка. Данни Щит

После рассказа инквизитора мы двинулись дальше. Настороженные. Готовые встретить любую опасность... По крайней мере — нам так казалось.

Но час шел за часом. Коридоры сменялись коридорами... И ничего. Врата Хаоса не спешили раскрываться перед нами. Никто не выскакивал из темных провалов, и не пытался утащить туда ни нас, ни наших спутников...

Постепенно ученые мужи и их охрана — расслабились. Впрочем, Нор тоже закинул свое копье на плечо. Да и близняшки больше болтали между собой, чем бдили. Благо, соблюдать тишину никто не требовал. По всем канонам приключенческой литературы, которую так любит читать Колокольчик, сейчас было самое время для нападения. Но нет. Зло, если оно и таилось в этих переходах — не спешило являть себя миру в наших лицах.

Инквизитор скомандовал "Привал", и мы рассредоточились по местности (в не столь уж широком коридоре рассредоточиться было проблематично, но мы постарались) и стали организовывать походный лагерь.

— Ну и где предсказанные Вами ужасы? — ехидно спросил у инквизитора Элезар.

— Предсказанных Вами сокровищ я тоже как-то не наблюдаю, — не менее ехидно ответил отец Кайринт. — Впрочем, я уверен, что и то и другое — еще будет. Вот только... не нравятся мне эти тишина и спокойствие... Совсем не нравятся.

— Почему это? — заинтересовался начальник экспедиции.

— Есть одна философская максима, широко известная в нашем Ордене, но не получившая распространения за его пределами... — отец Кайринт извлек из ножен черный кинжал, символ его статуса, и начал вертеть в руках. — "Высшим проявлением неудовольствия Повелителя Ничего является невмешательство в происходящее".

— Пфе... — усмехнулся Элезар. — Оксюморон какой-то. С чего бы Хозяину Зла выражать свое неудовольствие — невмешательством?

— С того, что если Повелитель Ничего — не вмешивается, это означает, что ты сам творишь себе проблемы, — отозвался инквизитор, одним жестом, без материального или же вербального компонента чар разжигая костер.

Наш колдун посмотрел на инквизитора с откровенной завистью. Ему для подобного требовалось довольно-таки длинное заклинание, и не дешевый огненный камень.

— Научить? — спросил инквизитор, заметив взгляд Джата.

— А... — Джат, кажется, подвис. — А можно?

— Почему — нет? — улыбнулся отец Кайринт. — Кодексами Империи — не возбраняется.

— Вы серьезно собираетесь учить черноголового — Высшей магии? — влез Элезар.

— Сил у них хватит... и ума, пожалуй, тоже, — отозвался инквизитор. — Так что — да, собираюсь.

— Теория ясно говорит нам о невозможности существования черноголовых, — он презрительно посмотрел на нашего колдуна, — способных к Высшей Магии!

— Я лично видел никак не менее трех таких, — улыбнулся инквизитор. — Так что теорию свою можете засунуть... куда положено, и провернуть тридцать два раза до характерного щелчка. Она должна быть отправлена туда же, где ныне пребывают столь почитаемые Древними Законы Сохранения. Впрочем, я и сейчас вижу перед собой еще троих, которых, как я уверен, смогу обучить.

— Троих? — удивилась Колокольчик.

— Ты, — усмехнулся инквизитор, указав на Айну, — ваш колдун, — Джат завороженно кивнул. — И ваш предводитель, — чего?! Я?! — Его способности хоть и невелики, но позволяют научиться некоторым... небезопасным для окружающих фокусам. В магии не столь важная сила (способность зачерпнуть ее значительный поток), сколь восприятие реальности и тонкость манипуляций. Да, серебряный маг может действовать по принципу "непобедимой кувалды": "бери больше, кидай дальше". Прочим же приходится полагаться на иные возможности мироздания.

— А мне... можно послушать? — запинаясь, спросила Герри.

— Почему нет? — пожал плечами инквизитор. — Я не уверен, что у тебя получится: все-таки взломщик воспринимает мир не так, как воин, а то, что я буду показывать — рассчитано скорее именно что на воинов... Но силы у тебя хватает, и если ты сможешь изменить себя достаточно, чтобы понять и почувствовать... Впрочем, то же относится и ко всем присутствующим, — он обратился к свите Элезара и новичкам нашей команды, — если интересно — подходите, слушайте.

И инквизитор стал нам объяснять... Вообще-то, медитация, умение отстраниться от мысленного диалога, перестать воспринимать мир через призму слов, навязанную извне, есть основа основ любой магии. Даже я, с моими, мягко говоря, почти несуществующими способностями, об этом знаю. Но сейчас инквизитор открывал нам новые грани этого состояния. Если все-таки попытаться перевести ту истину, что пытался донести до нас отец Кайринт, в слова, понятные смертным, то можно сказать, что он показывал нам: как услышать шепот разноцветных ветров магии, увидеть их цвета, почувствовать их прикосновение на коже... Разумеется, все, сказанное выше имеет ничуть не больший смысл, чем попытка рассказать слепому о переливах красного цвета в закатных облаках... И, конечно же, я не стал высшим магом, просто после одного занятия. Но теперь передо мной краешком приоткрылся Путь, которого мне не могли ранее показать мои наставники. И это вызывало настоящую эйфорию.

Реальность дрожала под моими руками, медленно успокаиваясь. На грани сознания затихал шелестящий шепот, но я твердо знал, что совсем он не утихнет никогда. Теперь он всегда со мной — шепот Той Стороны. Он не давил, не пытался перекроить мне мозги и сознание. Он просто был. Возможно — я когда-нибудь смогу разобрать: о чем он мне говорит. А возможно — он так и останется невнятным шепотом. Но факт в том, что он теперь со мной навсегда. И только от меня зависит, как я буду использовать дарованную мне Силу...

— Думаете, они смогут? — скептически спросил Элезар.

— Первичная инициация — прошла, — усмехнулся инквизитор. — И если бы Вы не замыкались так в кругу умозрительных теорий, а открыли глаза и посмотрели на мир вокруг Вас — то, без сомнений, это заметили бы.

Элезар поднес руку к глазам и что-то прошептал.

— Хм... действительно... Инициация. Но какая-то... неполноценная.

— "Необычная", я бы сказал так, — отозвался инквизитор. — Разумеется, инициация тех, кто не обладает полной мощью серебряного мага — отличается от той, которой подвергаются дети Домов. Тем не менее, это — инициация. Как ни странно, инициироваться получилось даже у юной леди, — Кайринт кивнул в сторону Герри. — Хотя, признаться, это не совсем то, чего я ожидал. Тем не менее, видимо, пребывание в Могильниках наложило свой отпечаток... Любопытно... Очень любопытно. Тем не менее, зла я в ребятах не чувствую. Так что, если вы не возражаете... — почему-то инквизитор обратился не к представителю Серебряного Дома, а к нам, ничтожным черноголовым, — на следующем привале мы продолжим занятия.

Я судорожно кивнул, обозначая, что никаких возражений у меня нет, и оглянулся. Близняшки смотрели на нас с каким-то почти болезненным восхищением. А вот Нор... С ним надо будет поосторожнее. И спину не подставлять. Зависть и злоба плескались в его темных глазах... Так недалеко и до беды...

Иллистра. Айрис

Мы бежали. Бежали быстро и сосредоточенно. Прорыв — это серьезно. Это очень серьезно. Когда туман поднимается над Руинами — он поглощает жизни живых и выбрасывает из себя тех, кто уже не живет... но все еще движется, и готовы убивать.

Над городом разносился жуткий вой сирен, оповещающих о Прорыве, и люди стремительно разбегались с улиц, прячась по домам. Уж на что отец, не к ночи будь помянут, стремился сэкономить на всем подряд, чтобы найти деньги на выпивку, но вот хранящие амулеты у инквизиторов он приобретал регулярно. Поскольку сами инквизиторы не менее регулярно проходились даже по самым трущобным окраинам, и те, чье жилье оказывалось без амулета... В общем, лучше на таком не попадаться. Аутодафе в таком случае могло восприниматься исключительно как милосердие. Как там сказал инквизитор, когда родителей Риты поймали-таки на отсутствии амулета, деньги на который они благополучно пропили? "Если человек хочет покончить с собой — медицина здесь бессильна. Главное — чтобы за собой весь город не утянули".

Разумеется, нас, даже вместе с отцом-инквизитором никто впускать под защиту своего жилища — не торопился. Просто потому, что каждый амулет рассчитан на строго определенное количество людей на защищаемой им территории. Так что впустить лишних — вполне вероятно означало "погубить всех". И мы бежали мимо спешно захлопывающихся дверей и ставень. Гравви бежал рядом со мной, не делая даже попытки свернуть, признавая, что я — знаю лучше, что делать... а может — доверяя бегущему рядом инквизитору. А вот Сефи и ее последняя оставшаяся в живых "теневая искательница", чьи рыжие волосы несколько потускнели, бросались к каждой двери, которая еще не успела закрыться, лишь бесполезно растрачивая силы.

Впрочем, довольно скоро стало понятно: мы не успеваем. Туман поднимался быстро. И видно было, что он накроет нас прежде, чем мы успеем оказаться в относительной безопасности замка. Впрочем, надо сказать, что мы были отнюдь не единственными на этой улице. Много людей оказались застигнуты прорывом вдали от собственных жилищ, и теперь бежали рядом с нами, надеясь укрыться в резиденции Ордена. И, точно так же, как и мы, они были обречены.

Туман густел, и в нем начали появляться тени. Плохой признак. Очень плохой. Конечно, мне до сих пор не доводилось попадать под столь сильный прорыв... но всем детям в Иллистре рассказывают, как надо себя вести, когда из Руин поднимается Туман, и на что следует обращать внимание. Впрочем, все это помогает далеко не всегда.

Туманная спираль вылетела откуда-то из-за наших спин, и ударила в женщину, бежавшую чуть впереди и слева. Только чудом она не задела Гравви (правда, если не учитывать, что чуду "слегка" помогла я, дернув своего парня за рукав). Та же, в кого попала смертоносная спираль, застыла на месте, дико крича и извиваясь, а потом ее тело стало распадаться на тысячи и тысячи мелких и плоских светящихся квадратиков.

— Отпускаю грехи твои! — выкрикнул инквизитор.

В его руке на мгновение мелькнул жезл, которого, готова поклясться, только что не было, и с него в попавшую в ловушку руин ударил темный луч. Крик боли затих, а висящее в воздухе и распадающееся тело — рухнуло на землю. Вид у него при этом был... не самый приятный. Но, по крайней мере, это был быстрый конец: благо, доступное далеко не каждому из тех, кто пропал в Тумане.

Между тем, в тумане уже пропали дома, стоявшие по краям неширокой улицы. Я машинально слизнула несколько бело-серых хлопьев, опустившихся мне ну руку, и без особого удивления увидела на коже темную полоску, а на языке ощутила горький вкус пепла.