Мужчина про себя выругался. Хорошо проявлять 'благородство', зная, что собеседник в твоих руках и осознаёт это. Хорошо быть добренькой, приперев к стенке!..
Но трусом Войцех себя не считал и полез напролом.
— Где гарантии? Что не станете регистрировать, сеньора Морган? — зло усмехнулся он.
— Никаких гарантий! — со слащавой улыбкой парировала она. — Лишь тезис, что если бы мне надо было вас утопить, вы были бы уже за воротами, а не сидели передо мной. И за воротами института, и нормальной жизни. Такой аргумент устроит?
Войцех тяжело вздохнул.
— Согласен. — Он небрежно кивнул, разваливаясь на стуле и готовясь к обстоятельному разговору. — Но сначала разрешите вопрос? Для прояснения ситуации? Откуда такое лояльное отношение к такой проблемной нации, как наша?
Фифа с видимым удовольствием так же откинулась в кресле и закинула ногу за ногу. Ей нравилась беседа. Ей нравилось его нагловатое поведение. Она должна по логике давить, подчинять его, но она специально давала ему свободу для манёвра и бравад, чтоб послушать и получить эстетическое удовольствие. Возможно даже в ущерб делу. Неправильная контрразведчица!
— О, с удовольствием, сеньор Красуцкий!
Понимаете, вы мертвы, как нация. Вы всегда жили лишь ненавистью к другим нациям, точнее, к ДРУГОЙ нации. Чувством ущемлённости, обиды. 'Мы такие бедные и несчастные, а во всем виноваты ОНИ, подлые и нехорошие!'
Но с нами такой фокус не пройдёт.
Она сделала паузу, наблюдая за его реакцией. Войцех слушал.
— Вы исчезните. Вам не за что нас ненавидеть, и это подтачивает вашу национальную идею, выбивает почву. Да и плевать нам на вашу ненависть! Мы не русские, и нас не устраивает наличие под боком целого народа, живущего по чуждым правилам. Поэтому сначала мы лишим вас традиций, затем культуры, потом истории. Привьём вашим детям и внукам нашу систему ценностей, и через пятьдесят лет вы станете нами, белокожими латинос с экзотическими фамилиями. Как такое объяснение?
Мужчина скрипнул зубами так, что слышно было даже в приёмной. Сеньора из ИГ (10) спокойно, словно говорила о ценах на гаванские сигары, продолжала:
— Моим коллегам из пятого управления нравится искать среди вас предателей, подстрекателей к восстанию, бунту, искать центры 'сопротивления' и культурного подполья. Но её величество понимает, что вы всего лишь больная обречённая нация, и относится к венерианским полякам снисходительно. И, следовательно, те из вас, кто будет осознанно верно и преданно служить ей сейчас, получит гораздо больше благ, чем те, кто будет делать это добровольно, и БУДЕТ делать это, но в следующих поколениях. Я ни к чему не призываю, это просто следствие, информация к размышлению.
Войцех молчал. Да, эта сеньора с фамилией гринго любит развлечения. Но развлекается она жестоко — безо всякой жалости и чувства такта. Да и к кому жалость-то испытывать? К презренному поляку? Нет уж, пусть он знает всё как есть, а затем или сам валит на историческую Родину, или становится одним из них. Осознанно. Добровольно.
— Это не мои домыслы, — закончила фифа. — Это целенаправленная программа, которая уже много лет как запущена. Просто мы не спешим, но будьте уверены, сеньор Красуцкий, так будет.
Со стороны это выглядело, как идиотизм, наверное. Молодой офицер императорской гвардии припёрлась в важный исследовательский институт, выгнала из кабинета его начальника и втирает ему, рядовому сотруднику, истины национальной политики. Но безопасники — особая нация, люди с иной психикой и иным миром. Кто знает, о чём говорят их агенты в беседах с потенциальными резидентами при вербовке? Уж никак на скупые рабочие темы.
— Что вы хотите от меня? — созрел он. Собеседница довольно улыбнулась.
— Хороший вопрос. А главное, после хорошей прочищающей преамбулы...
Войцех снова скрипнул зубами.
— По нашим данным, вы — хороший специалист в области генетического программирования, — начала она.
Он ожидал чего угодно: что предложат стучать, доносить, следить за кем-то... Но не этого.
— Я бы не стал утверждать это в превосходной степени. Я бы сказал, я ОБЫЧНЫЙ специалист...
— Скромность — хорошее качество, — уважительно кивнула она. — Её величество ценит его в людях. Особенно в представителях проблемных наций... — Снова эти довольные смеющиеся глаза. Как она уже достала национальным вопросом! — ...И тем не менее, некоторые люди, достойные того, чтобы относиться к их мнению уважительно, указали, что вы хоть и молодой, но очень способный и перспективный специалист.
— Может быть, не буду спорить, — примирительно кивнул Войцех. — Но лично себя я так высоко не ценю.
— Зря, — недовольно скривилась фифа. — Амбиции зачастую то, что не хватает молодым учёным, чтобы стать знаменитыми.
Серьезно она это сказала, или нет, он не понял.
— Под эгидой департамента безопасности планируется важный эксперимент. Естественно, секретный.
— Департаменту безопасности нужны эксперименты с генным программированием? — Войцех присвистнул.
— У вас плохо со слухом, сеньор Красуцкий? — брови сеньоры слегка нахмурились. Но это 'слегка' от человека её ранга — слишком много, чтобы утопить в дерьме такую сошку, как он. Мужчина съёжился и подобрался.
— Что вы, совершенно нет! Я внимательно слушаю! Просто не мог поверить. ДБ... И генные эксперименты. Для чего им это?
— Это вас не касается, сеньор Красуцкий. — Собеседница расслабленно улыбнулась. — Скажу больше, это не касается даже меня.
Он кивнул.
— Итак, эксперимент, связанный с генным программированием. Сказать подробности не могу, не обладаю информацией, но поскольку мне рекомендовали ваш отдел и вас лично, думаю, это ваш профиль.
— Можно уточнить: это касается психофизических реакций? Морфологии, поведенческих установок? Скорости рефлексов, мышечных реакций? Понимаете, я узкий специалист...
— Я не знаю об эксперименте ничего! — повысила она голос. Войцех понял, что это неправда. — Всё, что могу сказать — это генетическое программирование человека с заданными параметрами.
— Такие опыты запрещены международной конвенцией... — Войцех осёкся.
Женщина флегматично смотрела на него, покачивая ногой и внимательно следя за реакцией. Боги и Священный круг! Вот это да!
— Я понял. Всё понял... — быстро затараторил он. Сеньора понимающе улыбнулась. — А каковы условия? Что от меня требуется, и что мне могут предложить? И как насчет работы, которую я веду здесь? — он окинул взглядом кабинет, имея в виду институт.
— Замену здесь вам найдут. Ваше начальство ещё не окончательно утратило профессионализм, думаю, с этим справится... — она плотоядно усмехнулась. Понятно, почему так дрожали руки у Главного. Она их тут всех круто прижала. Видать, есть чем. — Оплата... — Сеньорита подвинула к нему клочок натуральной бумаги размером с визитку, на которой были написаны цифры. Увидев их, Войцех ужаснулся.
— Это за год работы, — прокомментировала сеньора из безопасности.
— Так много? — его челюсть отвисла. Столько он не заработает и за десять лет вкалывания в НИИ.
— Секретность... — собеседница пожала плечами. — К тому же, есть дополнительные условия.
Он перешел весь во внимание, вновь готовясь услышать что угодно. Но вновь, второй раз за десять минут у него отвисла челюсть от удивления.
Глава 5. Бэль
Ну вот я и встретился с нею, девочкой-мечтой, в том или ином качестве прошедшей через всю мою жизнь. Но прежде чем описать тот далёкий и очень интересный день, наверное, стоит описать, почему увидев её, я впал в состояние крайнего удивления и обалдения. Начну, пожалуй, издалека — меньше ликбеза потом писать придётся.
Жил да был... Континент. Большой, богатый ресурсами. Но населён был... Скажем так, ленивыми людьми, которым было ничего не надо и не интересно. Другие народы совершали открытия, промышленные революции, двигали научно-технический прогресс, летали в космос, захватывали колонии и оных лишались; у других народов начинались и проходили кризисы, кто-то 'тонул' в глубинах истории, а кто-то наоборот, возвышался и доминировал. А эти люди всё так же сидели себе под пальмами, ничем не интересуясь, танцуя свои национальные плясульки и почитая, словно богиню, её величество Сиесту.
Не сказать, что другие народы этим не пользовались — ещё как пользовались. Вначале континент сделала своей неофициальной колонией Англия, затем — Северная Америка, после — Китай. Но им было наплевать — сиеста же! И всё бы ничего, все привыкли... Но с течением времени огромный-огромный шар Земли, на котором они жили, начал сжиматься, превратившись со временем в планету, где известно и освоено практически всё. Людно, тесно стало на Земле, перестало хватать места и ресурсов. И на других континентах начали рваться термоядерные бомбы, уничтожаться города, губя миллионы и миллиарды. Народы за пределами континента сцепились друг с другом в смертельной схватке на выживание, в самой страшной войне за всю историю...
Но жителям этой земли было по-прежнему наплевать. Какая Третья Мировая? Сиеста!
Однако не все на континенте были глупыми и беспечными. Некоторые люди, стоящие у руля местных государств, обладали достаточной способностью к аналитическому мышлению и поняли, что на этот раз, после Третьей Мировой, очередь дойдёт и до них. И лично они, элита континента, потеряют всё — их сменят на другую элиту, которая придёт сюда с новыми народами и новыми порядками.
Волею судьбы, именно в этот момент у Латинской Америки выдалась двадцатилетняя пауза, небольшое окно, когда можно было что-то сделать. Северная Америка, мировой гегемон прошлого, получила по зубам и отлёживалась в своей норе, ей было не до 'заднего двора'. Китай, гегемон настоящего, тоже получил по зубам, но силы заниматься 'задним двором' у него были. Только в случае Китая 'задний двор' это Азия и Австралия, вот в чём штука. А Россия, гегемон будущего, сама только-только встала с собственных колен и не думала об экспансии.
В общем, собрались эдакие 'пацаны', самые умные и продвинутые представители национальных элит из разных стран на Первом Конгрессе в Каракасе, и порешили: 'Надо что-то делать!' Например забыть, что они бразильцы, перуанцы или аргентинцы. Они — ЕДИНЫ, поскольку у них едины интересы и едины враги. Континент надо срочно консолидировать, установить единый Центр, Столицу, и начинать 'отжимать' собственность гегемонов, пока ещё можно это сделать.
Все с такой постановкой задачи согласились — повторюсь, когда над тобой угроза, что у тебя заберут всё, что у тебя есть, мозги работают на четыреста процентов, — но упёрлись в вопрос: 'А как? Как это сделать? Mierda!'
К счастью, история такая штука, которая идёт по спирали, постоянно повторяясь — ничего нового в ней не происходит. Меняются лишь декорации. Всё было уже давно придумано до 'пацанов', осталось только запустить процессы. И 'пацаны' запустили.
Первым делом создали нечто вроде единой организации, в которую вошли они, представители разных стран и сочувствующие. Ведь не все национальные элиты были с 'пацанами', и остальных нужно было срочно задавить. А задавить можно только коллективно, собрав 'общак' на борьбу с 'теми, кто не с нами'. 'Общак' это всегда больше, чем даже суперпупербогатство одного человека, на 'общак' можно совершить гораздо больше дел и поступков, утопив в дерьме больше противников.
И 'пацаны' топили. Пока остальные не поняли, что в корне не правы и им самим надо войти в организацию и 'отстегнуть' в 'общак'.
Так было создано наднациональное СОСЛОВИЕ, прослойка, которая станет будущей наследственной аристократией. Все, кто не вошёл в эту прослойку, остались за бортом истории и забыты.
Далее, придя к власти по всей Южной Америке и на Кубе, они запустили промывку мозгов, технологии программирования толпы, с тремя целями: победить сиесту, насадить идею общенационального единства и, наконец, создать и насадить латиноамериканский фашизм.
Сиеста оказалась непобедима, но с другими пунктами повезло больше. Необходимость объединения витала в воздухе давно, народ был в общем не против, и тоже давно — не хватало только практических шагов. А фашизм такая зараза, что только дай послабление — пойдёт распространяться, как опухоль. Это побороть, задавить его сложно, а наоборот... Так что идея, что 'мы — бедные несчастные обделённые латиносы, все нас всю историю имеют, и теперь должны взять у мира своё', попёрла в массы, как дорожный каток.
Двадцати лет хватило, идеи заработали. Остался вопрос, а как, собственно, создать единое государство юридически? В какой форме? На основании чего? Элита-то уже общая, сплочённая, но вот как соединить низы? Бразилия и Эквадор слишком разные, чтобы быть равноправными и иметь равное представительство; Колумбия и Венесуэла постоянно друг с другом лаются и лезут в драку; Аргентина и Перу выступают против португальского языка, считая, что их поглотят и они, испаноязычные исчезнут. Куба вообще мутит что-то своё, отказываясь подчиняться, чтоб не менять социальную систему, самую продвинутую в мире, которой у остальных не пахнет и в первом приближении. Как тут создать единое государство? На 'нижнем', национальном этаже сложился слишком большой перекос в экономике, культурном, социальном развитии... В размерах стран и в численности населения, наконец! По какому признаку объединять ни пытайся — по другим будет засада. Объединить всех могла только...
...Монархия. Благо, несмотря на столетия республиканского строя, каждый латинос в душе патерналист (оттого и приживались на континенте диктатуры, да и сейчас приживутся, если возникнет надобность).
Из под ковра была срочно вытащена племянница последнего испанского короля, жившая где-то там в эмиграции. Слава богу нашлась таковая, а то сеньоры бы подрались друг с другом за право сесть на трон, и ничего бы не получилось. А тут королевская кровь уважаемой династии — не придерёшься. И оппоненты как бы тоже... Не придерутся — рылом не вышли.
Девушку срочно выдали замуж. Вот тут были баталии, но разум возобладал. За эквадорского генерала Хуана Веласкеса, основателя династии Веласкес, которая правит на Венере и по сей день. Эквадор слишком маленький, чтобы 'задвигать' Бразилию, Аргентину и Колумбию в их попытках быть 'сверху', сам Хуан Первый — человек военный, дисциплинированный, понимающий, что должен сидеть на троне, ничего не делать, только наблюдать, как 'пацаны' правят теперь уже Империей. И лишь изредка в спорных вопросах выступать третейским судьёй. Идиллия!
Так и возникла эта страна, олигархичесая монархия, в которой император был визитной карточкой и марионеткой. И так она прожила двести лет.
Но времена меняются, меняются обстоятельства и геополитические расклады, экономические условия и политические ориентиры. И через двести лет, вобрав в себя так же Мексику и Центральную Америку, страна стала на самом деле монолитом, способным отстоять себе место под солнцем. Но вот её элита постепенно деградировала — рвала себе куски, плевав на всё и вся; ей не было дела ни до чего, кроме личного обогащения. А мир ушёл вперёд; Империю начали теснить все — и Россия, первой начавшая освоение Венеры и Марса, и Восточный Союз, который китайцы, наконец, создали на 'заднем дворе', и даже США, тоже оправившиеся от прошлых неудач. Надо было спасать страну, мобилизовать, сплотиться... Но сеньоры олигархи этого понимать не хотели и продолжали рвать 'вкусное' у государства и друг друга.
