Подарок для Повелителя. Третья часть.

   — То есть официально мне будет сорок? — брат чуть-чуть оживился, и я на мгновение позволил себе немного расслабиться, хотя самая неприятная часть объяснения мне еще только предстояла.

   — Нет, тебе не может быть меньше пятидесяти, в крайнем случае, сорока семи. — Брат открыл было рот, чтобы спросить почему, но тут же осекся. — Да, тогда отец погиб. Приемных принцев до сих пор не было. Мое решение оспаривать не станут, но отношение к тебе возможно будет не самое хорошее. Другое дело, законный принц. Тем более, магическая экспертиза с легкостью подтвердит, что мы родные братья. Поэтому лучше всего, если твой официальный возраст будет пятьдесят лет.

   — Значит, все равно надо будет накладывать иллюзию? — разницы между маской и иллюзией брат, похоже, не видит. Придется ему еще и основы теории магии выучить, иначе может по незнанию попасть в неловкую ситуацию.

   — Нет. Видишь ли, есть случаи, когда придется появляться без масок и иллюзий. Поэтому сейчас твою ауру искусственно подтягивают до нужного возраста.

   — А до семидесяти нельзя дотянуть?

   От неожиданности я подавился и долго не мог откашляться: с такой безумной надеждой смотрел на меня брат. А главное, его глаза были голубого цвета! Не очень яркие, но совершенно определенно не серые.

   — Иллирэн, — как бы мне ни не хотелось отвечать на столь непростой и не самый приятный для меня вопрос, но... — Теоретически можно и до семидесяти. Только чем дальше от состояния естественного равновесия, тем больше для этого требуется энергии и времени, и соответственно, тем дольше ты проходишь в браслетах. От полугода до полутора лет, чтобы выглядеть на семьдесят.

   — А сейчас мне уже сколько лет, если судить по ауре?

   — Около пятидесяти, еще неделю, максимум две и, думаю, браслеты можно снимать. — Видя, что брат серьезно задумался, решил сразу прояснить один момент. А то с него станется требовать снять браслеты, если, конечно, не вспомнит о временно оставленной игре в покорность. — Раньше никак нельзя. Даже не проси — результат должен закрепиться.

   — А если... а как определить, сколько времени нужно носить браслеты, чтобы мне стало семьдесят?

   Пораженно уставился на Иллирэна. И чего я, спрашивается, боялся? Обвинений, что я заставляю его носить наручники, чтобы привести в соответствующий вид, потому что таким как есть он меня не устраивает? Ему же, по всей видимости, так хочется выйти из-под моей опеки, что он готов год ходить в ненавистных ему браслетах!

   — Я понимаю твое желание стать самостоятельным, но, если ты все же прислушаешься к моему мнению... Я считаю, что пятьдесят лет самый лучший вариант: достаточно взрослый, чтобы заниматься тем, что тебе нравится, но и активного участия в общественной жизни от тебя никто ожидать не будет. Как раз будет время, чтобы выучить язык и разобраться в здешних порядках.

   Иллирэн все еще колебался, а я морально готовился к тяжелому объяснению. Не так-то просто отказывать ему, если он действительно просит. В конце концов, он имеет на это право — в том, что он стал таким, есть и моя вина. Вернуть ему прежний вид — я не смогу, да и желания у меня, если честно такого нет — а вот возраст...

   — Если ты так хочешь побыстрее стать совершеннолетним... Что ж, я бы рассчитывал на полтора года, потому что изменение ауры весьма трудоемкий процесс. Я найду тебе доноров, если ты так хочешь.

   — Доноров? — Глаза брата удивленно округлились и... вновь поменяли цвет! В этот раз на яркий синий.

   — До сих пор аура сама стремилась к равновесию. Надо было лишь подтолкнуть ее. Чем дальше от этого положения, тем больше нужно энергии. Думаю, трех-четырех доноров будет достаточно.

   Если я правильно понимаю, — конечно, если поведение Иллирэна вообще можно хоть как-то предугадать — то он откажется, если нет...

   — Спасибо, но пусть будет пятьдесят. Не надо никого искать.

   Значит, все-таки можно. С чем себя и поздравляю. А не получилось бы, так у меня всегда была возможность, прибегнуть к безотказному средству — сообщить, что первым в списке доноров будет Рэй, потому что его энергия лучше всего совместиться с моей. Иллирэн ни за что на такое не пошел бы. В крайнем случае, попросил бы племянника подыграть мне — брату необязательно знать, что никакие доноры ему не нужны — и после первой же процедуры Иллирэн оставил бы эту бредовую идею.

   — Я бы хотел уточнить еще один вопрос. Почему Вы меня забрали от приемных родителей?

   — Потому что, твой приемный, как ты говоришь, отец погиб еще семь лет назад — утонул. Приемная мать умерла два месяца назад от старости. Поэтому я тебя и забрал.

   — А кто меня прятал — Вы или Ваш отец? — Иллирэн неожиданно быстро забыл про браслеты, и я облегченно перевел дух. — Хотя нет, понятно, что его идея была, иначе бы обо мне раньше узнали. Скорее так: Вы знали о моем существовании? — я подтвердил, — Можно еще один вопрос? — дождавшись моего кивка, он продолжил. — У нас мать одна или это невоз...

   — Это неважно. Важно, что у нас один отец, а твоя родительница — чистокровная эльфийка. Остальное не имеет значения.

   — То есть матери у нас разные. Значит, я вроде как незаконнорожденный? — Негативная реакция возникла там, где я ее совсем не ожидал. Хотя стоило бы.

   — Ты рассуждаешь как человек. У нас вообще нет такого понятия. Ребенок принадлежит роду, принявшему его. Как правило, это род отца, хотя иногда может быть и род матери. Дети Повелителя в любом случае входят в род Кхалед, так что никто не поставит законность твоего происхождения под сомнение.

   — И что с ней стало?

   — Погибла при пожаре.

   Брат заметно вздрогнул, зябко поежился и, взяв чашку с горячим чаем в руки, уставился в нее, будто пытался на ее дне узреть будущее.

   — Слишком много смертей вокруг меня, — отсутствующе произнес он через какое-то время.

   — Иллирэн, слишком ненадежно искать...

   — Я понимаю, Повелитель. — он перебил меня, — Да... Так будет проще.

   Глаза его снова вернулись к серому, но теперь они были значительно более темного оттенка.

   Когда вместе с остальным обликом поменялся и цвет глаз, я не удивился — тогда, на общем фоне, это уже было как-то несущественно. Но почему они меняются сейчас, еще и с такой частотой? Вроде их цвет давно уже определился...

   Такие перемены не сулят ничего хорошего. Смену цвета глаз или волос брат может даже и не заметить, пока в зеркало не посмотрит. Но если внешность брата вдруг начнет радикально изменяться, это может быть весьма болезненно. Еще не очень поздно, надо с лордом Дайаниром переговорить на эту тему.

   — Могу я, пожалуйста, еще спросить? Или Вам уже пора идти, а я Вас задерживаю?

   Я подавил вздох. Ладно, хоть в пол перестал смотреть, иначе бы не заметил, что я кошусь на часы.

   — Иллирэн, тебе необязательно каждый раз, когда у тебя возникает вопрос, спрашивать позволения. И ты меня не задерживаешь.

   — Я просто хотел уточнить, — без вступительной речи он все равно обойтись не смог, — Вы подарили... — он запнулся, — оставили мне амулет. Я только не совсем понял, зачем.

   — Охрану должно быть неслышно и невидно. Но раз присутствие невидимок тебе не нравится, вот я решил, что он тебе пригодится. Мыши, конечно, скоро поймут, что ты их видишь, но пока...

   Я-то надеялся, что он хоть немного развлечется, а ему такая мысль даже в голову не пришла. Что ж он за эльф такой?! Хотя может, он просто гораздо безразличней к своей жизни, чем хотелось бы думать... Или взрослее?

   О своих похождениях я даже сейчас вспоминал с улыбкой. Мне в свое время удалось почти целый месяц водить Мышей за нос. Лорд Альевир тогда устроил своим подчиненным такой разнос... Зато отец был очень доволен, хоть и пытался безуспешно скрывать это. Впрочем, я так и не дождался наказания за то, что незаметно пометил всех "пойманных" несмываемыми, а главное, временно невидимыми чернилами, пронумеровав Мышей в порядке отлавливания.

   — Иллирэн, могу я тебя попросить? — ответом мне был настороженный взгляд и неуверенное "конечно". Может, сейчас и не самый удачный момент, чтобы решать столь важный вопрос, но кто его знает? Доживу ли я вообще до того дня, когда буду уверен, что брат меня хотя бы выслушает... — В ближайшем времени нужно будет представить тебя роду.

   — Но...

   — Пожалуйста. Хотя бы Малому кругу. — Старшие лорды давно уже на меня косо смотрят, и почему-то мне кажется, их выдержки не надолго хватит. Как бы мне не хотелось, скрыть от них обряд коронования брата у меня бы никак не получилось. Родовую магию такой силы они сразу же почувствовали. Болтать они, конечно, не будут, но, чувствую, близок тот день, когда они придут меня поздравлять с рождением наследника, которого я, такой нехороший, от всех скрываю. Они, конечно, все понимают, но им-то я мог бы и рассказать, и все в таком духе.

   — Как Вы посчитаете нужным, Повелитель. А когда?

   — Через две недели будет собрание совета, к тому моменту ты должен будешь окончательно уже поправиться.

   — Я постараюсь. — Тьма, ну почему он все мои слова наизнанку выворачивает? Прекрасно ведь понял, что я имел в виду. — Что я должен сделать?

   — Ничего, просто появиться вместе со мной на совете.

   — Но... Вы сказали, что хотите о чем-то меня... — он на мгновение замялся и неуверенно, словно сам не верил в то, что говорит, закончил, — попросить.

   Ну вот. Опять мы друг друга не поняли.

   — Я прошу тебя пойти со мной на Совет.

   — И все? — недоверчиво переспросил брат. — А... — он помолчал, словно собираясь с духом, а потом, подняв голову, на одном дыхании выпалил, — Как Ваш род отнесется к тому, что у меня острижены волосы?

   Мой род? Что ж, когда-нибудь он примет, что род уже не только мой, но и его.

   — Я бы тебе был очень признателен, если бы ты согласился... — договорить мне не дали.

   — Нет, пожалуйста, не надо, — глаза брата в один миг почернели. — Только не просите меня... — снова споткнулся на том же самом слове. — Хотя, что я говорю, Вам, конечно, и просить не надо, Вы можете и так... Зачем Вам мое согласие? Пара пассов и все! — он резко замолк, нахмурившись, потряс головой, будто пытался прогнать временное помрачение рассудка. — Простите. Я... У меня не было повода думать, что Вы будете заставлять меня. Я, правда, не знал, что для эльфов значит короткая стрижка, когда отрезал волосы. Но боюсь, даже если бы знал, выбора у меня все равно не было. В таком виде я роду показаться не могу, я понимаю. Но волосы отращивать тоже не могу. Мне очень жаль, но я не смогу выполнить Вашу просьбу.

   Мне понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что это такое только что было. Резкий переход от зарождавшейся истерики к вежливому отказу идти на собрание. Самое парадоксальное, что на так и не заданный вопрос, вызвавший столь бурную реакцию, я ответ все же получил. И не могу сказать, чтобы он меня сильно огорчил.

   — Иллирэн, а если мы скажем, что ты остриг волосы в знак траура, ты согласишься? — Я осторожно подбирал слова, всерьез опасаясь все же спровоцировать истерику. — Моего слова будет достаточно, никто не посмеет тебя осуждать.

   — Траура? — лицо брата неожиданно просветлело. — Это не совсем траур, но... Да, думаю, можно и так сказать. Тогда, конечно. Я просто думал, что так никак нельзя, надо обязательно отращивать...

   — Этот вопрос мы уже, кажется, прояснили. Об этом я тебя просить и не собирался. — Категоричного "нет" мне за глаза хватило, и я не стал бы вновь поднимать этот вопрос. Но раз уж брат сам об этом заговорил... — Я просто хотел узнать, почему ты отказался.

   — Правда? А я подумал... — густо покрасневшие щеки выдали смущение брата, осознавшего, что он как всегда поспешил с выводами.

   — Спасибо, что согласился придти. И, Иллирэн, я завтра должен буду задержаться. Вполне возможно, меня не будет пару дней.

   — Я понимаю, — его расстроенный вздох был лучшей наградой за весь этот, прямо скажем, нелегкий вечер. — Что-то случилось или просто дела не отпускают?

   Сомневаюсь, что ему будет интересна политика, но я рад, что брат наконец стал проявлять хоть какой-то интерес к происходящему вокруг него.

   — Посольство подгорных жителей наносит нам полудружеский визит. Буду их развлекать полдня, а вечером...

   — Гномы? — глаза брата загорелись неподдельным интересом. — А что им нужно от Эльгардара? Или это государственная тайна? — весь вид брата говорил о том, что будь это хоть трижды гостайна, от меня он так просто не отстанет. — А главный старейшина будет? — получив утвердительный ответ, он почему-то очень расстроился. — Ну вот, а я как всегда все самое интересное пропущу. А правда, что Мхрайн-грайдэхарг бороду в косички заплетает и закалывает брильянтовыми заколками?

   Я пораженно уставился на Иллирэна. Мало того он с первого раза, без единой запинки выговорил имя-титул главного старейшины, так еще и в курсе его более чем экзотической внешности. Для в прошлом простого целителя мой брат не так-то прост. Я бы даже сказал, слишком не прост.

Глава 13.

  Сариэл.

   — Сариэл, можно тебя на минутку? — в дверях моей комнаты маячил Цейт, не решаясь зайти.

   — Я занят, — мрачно вернулся к объекту моих измывательств (от слова "мыться", не подумайте чего плохого). Несчастно мяукающий Фимка, раза в два уменьшившийся в размерах в результате помывки, мог разжалобить кого угодно, но только не меня: задние лапы-то до сих пор черные! Как оказалось, не так-то просто их отмыть — у бедного кота и так уже скоро аллергия на магию любого рода будет. Стоило мне только примериться к слипшейся от чернил шерсти, начав плести заклинание очищения, как кот, истошно завопив, впился мне в руку всеми наличествующими когтями. А когда я от неожиданности на мгновение ослабил хватку, этот грязнуля, вывернувшись ужом, выскользнул из рук и забился под кровать. Ни посулы угостить колбаской, ни угрозы оставить без ужина, если он сию секунду не появится передо мной, не подействовали. Пришлось пожертвовать рукой — припертый к стенке кот долго не думая снова пустил в ход когти. Но объект непрестанных шуточек моих сослуживцев таки был вытащен на свет, и теперь я героически устранял последствия "неожиданно открывшихся фимкиных способностей". Этим гадам еще хватило наглости меня поздравлять с уникальным приобретением: не каждому повезет завести кота с Даром. А мой питомец и невидимостью владеет, и сквозь стены проходит. Леветирует как дышит, теперь вот и телепортацию освоил... Да я просто запредельно счастлив!

   — У тебя же вся рука в крови! — с преувеличенным беспокойством воскликнул Цейт. — Я тебе помо...

   — Я тебя не приглашал.— Осадил кинувшегося мне "на выручку" сослуживца. — И от простой царапины я не умру, не надейтесь. — Сначала подгадят, а потом еще и бесцеремонно врываются! Цейту ничего не оставалось кроме как занять исходную позицию, что он и сделал, вернувшись за порог, и теперь вещал оттуда.