Подарок для Повелителя. Третья часть.

   Глава 1.

  

Где-то глубоко в душе я, конечно, надеялся, что кочевники не пойдут против Договора и не выдадут меня эльфам при первом удобном случае. Но, похоже, в этот раз Тиррелинир меня переиграл: объявил беглым преступником, и у степняков не осталось другого выхода, как выдать меня эльфийскому правосудию. Вопрос о моем подданстве как-то сразу потерял значение — закон не защищает нарушивших Договор. Эх, еще бы знать, в чем меня обвинили, и не просто обвинили: лорд поклялся своим родом, а это весомое доказательство — эльф никогда бы не стал трепать честь своего рода, чтобы оклеветать кого-то. Из тысячи возможных вариантов в голову лезло только похищение самого себя, но на осторожные расспросы степняцкий сотник буркнул, что я преступник, мне виднее. Похоже, за прошедшую ночь он уже успел десять раз пожалеть, что разрешил посидеть у костра, вместо того, чтобы связать и оставить в шатре дожидаться утра. А ведь еще вчера с такой легкостью порешили сбагрить меня эльфам, о чем не преминули мне сообщить, сегодня же неловко отводят глаза.

Пытаться бежать было бессмысленно, отсиживаться в шатре — скучно, а посему я охотно принял его приглашение. Когда еще удастся посидеть вместе с охотниками, не опасаясь, что тебя тут же объявят чьей-нибудь собственностью? А об эльфах можно подумать и утром. Утро подкралось незаметно, а желания поразмыслить о скорой встрече с остроухими собратьями так и не возникло. Да и зачем?

Амирани... Губы сами расплылись в до безобразия довольной улыбке, отчего кочевники усиленно принялись творить охранные знаки, отводящие сглаз. Тоже мне нашли великого заклинателя. Даже амулет мне вернули — побоялись обидеть. Если бы не косые взгляды в мою сторону, я бы, наверное, списал все на сон или в худом случае на видения, вызванные дурманящим дымом ритуальных воскурений. Но утренний визит развеял все сомнения: ко мне заглянул заклинатель и ненавязчиво попытался выяснить, чем это я так угодил духам и как умудрился призвать воплощенную душу.

Хотел бы я знать. Честно говоря, не ожидал такого ошеломительного результата — как-то даже и не рассчитывал, что духи согласятся просто передать мои слова. Так, надеялся, что она каким-то чудом окажется среди душ, слетевшихся на свет костра, и услышит. Услышала... Одними губами прошептал "Спасибо", и Степь услышала мою благодарность — ветер тут же растрепал короткие волосы. В очередной раз заправил их за уши. Вот ни какой пользы от повышенной ушастости, хотя бы прическу держали... Шнурок у кочевников что ли попросить, попробовать куцый хвостик завязать?

Ну вот и все, кажется, за мной пришли. Не дожидаясь приказа, протянул руки, на что конвоир лишь досадливо поморщился. Ладно, раз вам так больше нравится, будем делать вид, что я по доброй воле сдаюсь эльфам.

— Ильясхан, разрешите... — ветер донес до меня обрывок разговора.

Великий хан?! Так вот почему вопрос о выдаче меня эльфам решили так быстро — Великий хан приказал, все радостно поддержали. И где же он? Я изо всех сил старался несильно вертеть головой, но хочется ведь посмотреть на легендарного хана. Кхм. Не сказать, чтобы я был сильно разочарован, если только собственной опрометчивостью, да склонностью к поспешным выводам. Пообещал Кимран мне сотника, вот я радостно и окрестил таковым Великого хана. Ладно хоть ничего такого не ляпнул при разговоре. Но Киу тоже хорош: мог бы и намекнуть, кто ко мне припожаловал.

— Эльф, пора.

Так и не удосужились выяснить, как меня зовут. Впрочем, оно и неудивительно, на моем месте приличный эльф вряд ли бы выдал свое имя, а называться чужим и подавно бы не стал. Удивительно другое — чем это Кимран так недоволен? Уж кто-кто, а он уже должен был десять раз сплясать ритуальный танец, благодаря предков за избавление от меня. Вот и радовался бы, что не надо больше сторожить не вовремя подвернувшегося эльфа вместо того, чтобы со всеми участвовать в охоте. У него впереди как минимум два дня, чтобы наверстать упущенное, а он хмурится... Неужто меня жалко? Не думаю. Вряд ли ему приятно осознавать, что поручился за преступника.

Ну конечно! Буркнув своим конвоирам "я сейчас", схватил Кимрана за рукав и вытащил в центр лагеря, дабы потом ни у кого не возникло сомнений, что он достоин жить. Заодно будет кому проследить, чтобы парень не наломал дров. Кочевники серьезно относятся к слову, но излишним фанатизмом не страдают. Вот и меня когда-то не стали... Передернул плечами — это в прошлом. Не для того я с ним вчера прощался, чтобы с утра снова бередить старые раны. Сейчас главное обставить все так, чтобы кочевник не счел мои слова за оскорбление и меня на тот свет заодно не прихватил.

— Преступивший закон не может достойно хранить Слово, а потому возвращаю его поручившемуся за меня. — Кимран по-прежнему продолжал хмуриться. Ну, скажи уже что-нибудь. Молчание затянулось. — Мне жаль, что я предал оказанное мне доверие.

— Клятва, полученная обманом, силы не имеет, — я благодарно посмотрел на сотника, весьма кстати оказавшегося Великим Ханом. Сам же освобожденный от неосмотрительно данного слова резко кивнул и ушел, так и не удостоив меня ответом. Все, я уже окончательно опустил себя в глазах кочевников, пора уже, наверное, и прощаться.

Только кочевники будут полчаса украшать коней, вплетая в гриву ленты, чтобы десять минут проехаться верхом. А тут еще такая возможность, можно сказать, уникальная выпала покрасоваться перед ушастыми, которые имеют наглость утверждать, что их кони лучше. Но настоящий степняк знает — эльфы тайно им завидуют, и лишь по глупости, а может, из непомерно раздутой гордости не могут признать горькой правды: эльфийские скакуны — хромоногие кобылы по сравнению с благородными представителями степной породы.

Ну вот и приехали. Меня стащили с коня, впрочем, довольно аккуратно. Пусть я и лживый эльф, в чем только что прилюдно признался, все же с разговаривающим с духами лучше не ссориться. Осталось только внушить эту же мысль эльфам.

Тиррелинир не скрывал, как он "рад" меня видеть, мрачно оглядел меня с ног до головы и кивнул сопровождающим меня кочевникам. Меня мягко, но настойчиво подтолкнули в спину, вынуждая сделать шаг в сторону "сородичей". Ладно-ладно, я и так иду, все равно от эльфов мне никуда не деться, демонстрировать характер — упрямый, ослиный — больше не буду, пожалею остатки гордости, по которой и так уже изрядно потоптались. На негнущихся ногах подошел к Тиррелиниру, который, даже не посмотрев на меня, указал на лошадь. Лорд, Вы часом ничего не забыли? А организовать показательное скручивание преступника? Нет, я, конечно, не настаиваю, но на нас же кочевники смотрят, так ведь можно всю легенду провалить. Я оглянулся, ища поддержки у зрителей, да так и замер — трое эльфов, среди которых я не без труда узнал Варта, подошли к кочевникам и покорно позволили нацепить на себя печально знакомые мне браслеты.

— Что происходит?

— Обмен, — Тиррелинир так и не посмотрел на меня.

— Что?

— Они останутся участвовать в охоте вместо Вас.

— Но... — я осекся. Договор тут не причем, кочевники просто не захотели со мной возиться. Куда проще отпустить, взамен получив трех бессмертных рабов. Конечно, они сначала вдоволь наиграются, погоняют их по степи, но с самого начала не оставят им ни одного шанса. Большая охота обещает быть веселой... — Они же их не отпустят.

— Боюсь, об этом надо было думать раньше, принц... — Ах, это я виноват?! На место растерянности пришла злость.

— Почему эти трое? Почему не Вы, кто-нибудь еще? Почему отправили Варта, это и так понятно, можете не объяснять, а эти чем Вам не угодили? Косо на Вас посмотрели? Или это они не успели поймать... — хлесткий удар по лицу прервал меня прежде, чем я сорвался на крик. Шнурок, стягивающий кое-как обрезанные волосы, и до этого держался на одном честном слове, а потому слетел, стоило мне только дернуть головой. Челка, тут же упавшая на глаза, отгородила меня от взбешенного лорда, позволяя справиться с обуревавшими меня эмоциями... Все же в одном лорд прав: не время и не место разводить истерики.

— Каковы условия сделки? — я, наконец, поднял голову и посмотрел на Тиррелинира, вздрогнул, натолкнувшись на его полубезумный взгляд.

— Прости...

— Каковы условия сделки? — я повторил чуть громче. Лорд, наконец, вышел из ступора.

— Трое добровольцев остаются участвовать в охоте, взамен степняки отпускают Вас, и мы беспрепятственно покидаем их территорию.

— Мне нужен лекарь.

— Но... — Это уже даже не смешно. Мне казалось, что сейчас не самый подходящий момент выяснять, кто здесь главный. Но раз Вы настаиваете...

— Лорд Тиррелинир, Вам было велено сопроводить меня до дворца. Вам не кажется, что для просто сопровождения, Вы слишком много на себя берете? — Ледяной тон отрезвил растерявшегося эльфа.

— Как скажете, Ваше Высочество.

Убедить лекаря моментально срастить поломанные кости, оказалось сложнее.

— Ваше Высочество, лучше потерпеть до ближайшей деревни, если очень больно могу обезболить, только не сращивать! Вы же не хотите потом полгода проходить в бинтах, если что-то пойдет не так? — Не хочу. Но в теперешнем состоянии я мало что смогу сделать.

— Делайте, что хотите, но ближайшие два часа перелом не должен мешать мне пользоваться рукой. Да, и поставьте общее обезболивание. Это приказ.

Целитель недовольно поджал губы, но все же забормотал себе под нос магические формулы, провел рукой над запястьем и, кивнув самому себе, принялся разматывать бинты.

— Час, я думаю, заклинание продержится, к этому времени мы уже доберемся до заставы.

Ну я же просил два! А, что теперь говорить, придется уложиться за час. Я размял запястье — не болит, осторожно потянулся, прислушиваясь к ощущениям. Жить буду... по крайней мере, один час нормального существования мне обещали.

— Ваше Высочество, — Тиррелинир попытался привлечь мое внимание. Странно он себя ведет, в прошлый раз он со мной не особо церемонился. Моя проникновенная речь о правах и обязанностях так подействовала?

— Лорд, будьте добры мой меч.

— Зачем?

— Это не просьба, лорд, я жду.

— При необходимости мы сможем Вас защитить, Вам нет нужды... — лорд осекся, поймав мой скептический взгляд, и жестом приказал принести оружие.

— Ждите меня здесь, я вернусь через час.

Похоже, я рано расслабился, без молчаливого согласия Тиррелинира никто бы и пальцем не пошевелил, плевать они хотели на мои приказы. И стоило только перейти грань дозволенного, как меня тут же одернули.

— Лорд, мне казалось, мы друг друга поняли.

— Вы никуда не пойдете. — Я оглянулся, ну вот, кочевники с эльфами уже уехали.

— Вы не доверяете слову хана... или Вы не доверяете мне? — я понизил голос, следующие слова предназначались только Тиррелинира, — на Вашем месте я бы не стал так легко списывать со счетов своих подчиненных.

Я шел к лагерю, спиной ощущая тяжелый взгляд лорда. А ведь он еле сдержался, чтобы снова не заехать мне по лицу. Боюсь, если бы он все же сорвался, от меня бы вообще живого места не осталось и, очень сомневаюсь, что остальные бы стали вмешиваться. Все же отпустил, догадывается, на что обрек своих подчиненных, вот и ухватился за призрачную надежду, хоть и не верит мне. Готов поспорить, отправил вслед за мной шпионов-невидимок. Нет, в этот раз они ничем не выдали своего присутствия, но ощущение, что за мной следят, исчезло, только когда я добрался до лагеря — если сопровождающие и были, пересекать защитный контур не стали. Зачем привлекать к себе лишнее внимание, когда можно по-тихому взломать его или, что лучше, найти слабое место в защите и незаметно пробраться на территорию становища. Ну что ж, ребята, удачи, у Вас есть целый час на шпионские игры.

— Эльфеныш? Ты что здесь делаешь? — слишком уж ненатурально изумился Киу, уже забывший о своей вселенской обиде. Так я и поверил, что за нами никто не следил, и ни одна птичка мимо не пролетала. Беседу нашу вряд ли слышали — должен был Тиррелинир поставить защиту от подслушивания — но вряд ли некоторые, не самые для меня приятные, подробности теплой встречи укрылись от их любопытных глаз.

— Мне нужно срочно увидеть Великого Хана. — От моего признания глаза Киу полезли на лоб.

— Он сейчас занят.

Еще бы! Не каждый день три эльфа желают поучаствовать в охоте, причем исключительно на добровольных началах.

— Господин Кимран, Вы окажете мне честь, если сообщите Великому Хану, что к нему пришли с Последней просьбой.

Пусть мне пришлось выдать знание степняцкого языка (иначе Киу просто посмеялся бы над моими словами), оно того стоило — через пару минут передо мной стоял Великий Хан, а вместе с ним еще куча кочевников, пришедших полюбопытствовать, кто это осмелился во время Великой охоты докучать Хану с просьбами.

— Великий Хан, — я преклонил колено и протянул меч рукоятью к хану, — ты забрал жизнь троих, забери и мою, если не можешь отпустить их. Да услышит Степь последнюю просьбу.

Степь услышала — порыв ветра пронесся по лагерю — и Хану ничего не осталось, как принять меч. В другой день он бы даже слушать меня не стал, но пренебречь традициями, когда духи бродят среди нас, немыслимо даже для Великого хана. И теперь ему придется выполнить мою просьбу или убить. Право Последней просьбы есть у любого кочевника — каждый может положить свою жизнь на чашу весов, да только прибегают к такому методу, по сути своей — шантажу, крайне редко. А ну как хан снимет голову зарвавшемуся подданному! Или вовсе сделает рабом, раз не знает просящий, как жизнью своей распорядиться, и такое бывало, да только мне это не грозит. Я самым коварным образом не оставил хану выхода: он уже дал слово выпустить меня из степи, я ее пределы еще не покинул, так что могу ходить туда-сюда сколько влезет. Конечно, формально я не степняк, но раз просьба прозвучала на языке Степи, извольте, хан, считаться с моими правами.

— Ты пришел забрать законную добычу Степи? — кажется, мой коварный план рушится как карточный домик... — Духи благоволят тебе, и я не буду препятствовать — если сможешь, забери.

Хан бросил мне под ноги меч. Я облегченно перевел дух, вместо того, чтобы обвинить в оскорблении предков, меня вызвали на поединок.

— Победишь троих охотников — эльфы твои. Только учти, умрет охотник — умрет эльф, сильно покалечишь моего воина — эльфа получишь в том же виде.

Я кивнул, принимая условия — все честно, Хан просто обезопасил своих бойцов, уравнивая наши шансы. Туго мне пришлось бы, если победой в поединке считалась бы смерть противника, моя жизнь вне опасности, но вот стал бы я убивать людей, чтобы подарить свободу эльфам? Сомневаюсь.

Кочевники почтительно расступились, освобождая место для поединка. Я медленно снял плащ — тянуть не в моих интересах, почти полчаса из отведенного мне времени уже прошли — но, буду честным хотя бы перед собой, шансов справиться с тремя охотниками у меня почти нет. Если не считать "эпохальной битвы" под тупиковой стеной славного города Азмера, когда я больше отвлекал на себя внимание, чем реально помогал Варту, меча в руках я не держал уже почти два года. И за все время своего бесславного бегства даже не удосужился ни разу размяться. Сжал в руке амулет — раз победить в честном поединке мне не светит, будем выезжать за счет эльфийского коварства, хоть что-то мне от эльфов да перепало.

— Эльф! Долго ты еще будешь копаться? Если передумал, еще непоздно отказаться! — кочевники засмеялись.

Пять, четыре, три, два, один... Амулет остыл, отдав мне последние капли силы. Будем надеяться, что заклинатели, которые неизменно следят за такими поединками, ничего не заметили. Все же сила Повелителя мне как родная. Демонстративно бросив кулон поверх плаща — мол, не нуждаюсь я в магических штучках — вышел в круг.

— Железку свою брось, порежешься еще ненароком.

Пришлось подчиниться, отдать меч, теперь у эльфов еще меньше обрести свободу. В кулачном бою я и против одного охотника не выстою, что уж говорить о троих? Мне швырнули посох. Все же лучше, чем ничего. Я покрутил его, приноравливаясь к непривычному оружию. В памяти тут же всплыли уроки Хаакима, который одно время носился с идеей сделать из меня универсального бойца, потом, правда, махнул на меня рукой, вернувшись к моим любимым клинкам. Медленно выдохнул: справиться с рвущейся энергией не так просто, но зато она хоть как-то компенсирует отсутствие тренировок повышенной скоростью и нечеловеческой силой.

Пока я пребывал в глубокой задумчивости, поединок вроде как начался, на что мне деликатно намекнули, помахав рукой перед лицом. Хааким бы уже десять раз меня уронил, чтобы впредь не отвлекался, а эти видно посчитали зазорным бить растерянного ребенка — так они вроде меня воспринимают. Иначе как объяснить, что против меня выставили паренька года на три, если не на четыре, младше? С другой стороны, умудрился же он стать охотником в столь юном возрасте, а, значит, расслабляться нельзя.

Что ж в честном поединке он был бы достойным противником, но, во-первых, он явно меня недооценивал, более того, все время сдерживался, боясь ненароком меня зашибить. А, во-вторых, увы и ах, я беспринципный эльф, а потому максимально ускорившись, увернулся от очередного выпада, добавив ждущей выхода силы в удар, выбил посох из рук паренька. Он несколько мгновений ошарашено на меня смотрел, даже не пытаясь поднять свое оружие, коротко поклонился, признавая победу за мной.

Я вопросительно взглянул на Ильясхана, он лишь довольно покачал головой и что-то сказал кочевнику, стоящему рядом. А вот и новый соперник. В этот раз первым атаковал я — слишком уж долго кочевник присматривался ко мне — а времени осталось мало. Он с легкостью отбил мою атаку, а вот я уже увернуться не успел, получив удар по ноге — легкий, почти касание. Скользящий удар по пальцам — опять не почувствовал боли. Заклинание еще действует... Кочевник, похоже, удивился, что я до сих пор не катаюсь по земле, скуля от боли. Секундного замешательства мне хватило, чтобы провести подсечку. Тут же отпрянул назад, уходя из-под удара — кочевник уже успел вскочить и снова атаковать меня. Эй! Я не железный! Я с трудом справлялся с градом ударов, посыпавшихся на меня — кочевник, уверившись в моей толстокожести, впредь не собирался меня щадить. Боюсь, еще одной атаки я просто не переживу — заклинание заклинанием, он же так забьет меня до смерти, пусть я боли и не почувствую...

Чтобы сконцентрироваться перед решительным ударом, ушел в глухую оборону, на мгновенье раскрылся, чем кочевник не преминул воспользоваться, поставив мне еще один синяк. Зато следующий выпад пришлось блокировать уже кочевнику. На этом поединок наш и закончился: посох кочевника, не выдержав силы удара, переломился, а сам боец с трудом сохранил равновесие. Одарил меня презрительным взглядом, небрежно кивнул и ушел с поля. Вот оно превосходство грубой физической силы над умением и опытом.

— Принесите эльфу его железку, — все, игры закончились, — ну что, победишь меня, и эльфы уйдут с тобой.

Мне сунули в руки меч и чей-то кинжал. Можно подумать, меня это спасет. Великий Хан непросто так называется великим, и не зря я перепутал его с сотником — воин, он и есть воин. И сейчас он меня порежет на ленточки. Мысленно закатил себе оплеуху, паниковать надо было раньше. Не убьет же он меня, в самом деле.

Хан почти сразу вынудил меня перейти на предельную скорость, затягивая в безумный круговорот. Блок, блок... еще один. Капли крови брызнули с его клинка. Я ранен? Снова ухожу в защиту. Еще одна попытка атаковать. И снова меня задели. Рука выворачивается под немыслимым углом, последний рывок... Сколько времени прошло? Час, два. Не больше пяти минут... а то бы я не стоял сейчас на ногах, отчаянно сжимая кинжал как свою последнюю надежду.

Лезвие неприятно холодило горло, лучше не шевелиться. Хан ведь огорчится, если нечаянно нарушит свое обещание. Меч валяется где-то в ногах. Я проиграл и прекрасно это знаю. Но пока острие упирается в живот противника, кажется, что не все еще потеряно. Сколько осталось от отведенного мне часа? Жалкие минуты...

— Какое тебе дело до своих тюремщиков? — Хан тоже замер, хотя ему достаточно сделать всего шаг назад, чтобы оказаться в безопасности. Но, кажется, он получает удовольствие от игры с добычей.

— Мне не простят, если они останутся тут. — Я сам себе не прощу. Хотя, правда, какое мне дело? Нет, я не могу бросить Варта, хотя бы поэтому...

— Двух эльфов ты выиграл, сам выберешь или тебе помочь? — Медленно отвожу руку и бросаю кинжал на землю. Надо, наконец, признать свое поражение. Варта я вытащил, а остальные... они знали, на что шли. Почему именно я должен выносить приговор?

Так какое мне дело до тюремщиков?

Глава 2.

— Значит, Вы не можете отпустить троих...

— Эльф, ты проиграл — один из них останется. Это мое последне... — Вот еще! Мы еще не договорились до нужного мне варианта.

— Вы отказываете мне в последней просьбе, Великий Хан? — будем действовать старыми проверенными методами.

— Кажется, я дал тебе шанс...

— Я его упустил, не можете освободить всех, так заберите мою жизнь.

Почему я сразу не сообразил? Хан провел меня как младенца: обвинил в оскорблении предков, навязал поединок, а я радостно на задних лапках кинулся плясать тут на потеху всему стойбищу. Последняя просьба на то и последняя — никаких условий, только согласие или смерть... Особого энтузиазма Хан пока не выказал и освобождать эльфов не кинулся. Ему все равно придется, никуда не денется: так велят многовековые законы Степи. Мне тоже деваться некуда, пока хан пребывает в раздумьях — мне надлежит всем своим видом изображать смирение. Дайте духи здоровья защитному контуру, пусть продержится подольше — и так слишком много свидетелей моего позора тут собралось.

— Ты уверен, что они того стоят?

А этим и взламывать защиту не пришлось — их так пропустили, добровольцы как-никак! Когда их привели? Не знаю, зато меня не заметить было трудно. И почему-то зрелище коленопреклоненного принца произвело на них не самое приятное впечатление.

Кирриэль.

Все же не зря мы с Кардом вчера полдня потратили, чтобы распутать охранную сеть. Необычное своей несимметричностью плетение не вызывало особых затруднений, хотя несомненно было любопытным с профессиональной точки зрения. Мы бы справились гораздо быстрее, если бы не приходилось постоянно отвлекаться на снующих вокруг лагеря кочевников: от невидимости, которую, кстати, надо все время поддерживать, мало проку, если на тебя наступят. Да и местные заклинатели могли заметить всплески чужеродной магии, поэтому работали с минимальным привлечением силы, да и ту приходилось маскировать. Зато теперь и десяти минут не потратили, чтобы организовать незаметный проход целой группы. Жаль, вчера не удалось по-тихому забрать его ненормальное высочество — кочевники опоили его какой-то дрянью и бросили в шатре, навесив простенькое охранное заклинание. Такое сломал бы самый зеленый первокурсник, но оно держалось вопреки всем нашим усилиям. Непонятная сила продолжала скреплять жалкие обрывки магии. В общем, операцию мы успешно провалили — пришлось обнаруживать наше присутствие и договариваться с людьми.

По большой дуге обошли смертных, сгрудившихся в центре лагеря, хотя сдается мне, они нас не заметили бы, даже если бы мы проталкивались прямиком через толпу. Как будто зоопарк приехал, эльфов никогда что ли не видели?! Мысленно одернул себя: у меня приказ защищать принца, выручать заложников будут другие. Зачем только, спрашивается, мы его вытаскивали, если он тут же потащился назад?

Я пристроился за плечом пухлого степняка, макушка которого едва доставала мне до подбородка — в самый раз, обзор не загораживает. В центре круга стоял взъерошенный мальчишка, отчаянно сжимающий в руках посох — великие стихии, и это наш принц! Своенравный ребенок, избалованный до предела, чье поведение, не поддающееся никакой логике, безумно раздражало (вот и Тир не выдержал), но в то же время не могло не вызывать восхищения — за один день трижды обставил целый отряд. Где только это чудо полосатое столько времени прятали?

За минуту довел Тира до бешенства, а еще через пять добился разрешения вернуться к кочевникам на целый час. Как только умудрился? Нас послали для подстраховки: смертные, конечно, обещали, что мальчишка уедет с нами — задерживать или убивать вряд ли станут, так поколотят немного горе-мстителя и отпустят. В конце концов, никто кроме него не виноват, должен был догадываться, что люди не станут с ним церемониться. Пусть радуется, что жив остался. Зато пока принц будет "сражаться" с обидчиками, наши попробуют восстановить связь с заложниками.

Меч младший Кхалед уже куда-то дел, что, может, и неплохо, порежется еще. Не будь он принцем, настоящего оружия ему еще полвека никто бы не доверил. Ну что, вашество, доигрались? Хотели покарать всех одним махом — пожалуйста, вот вам воин из лучшей ханской сотни. Тоскливо покосился на растрепанного мальчишку, он хоть бы волосы завязал что ли, мешать же будут. Интересно, люди хоть понимают, как унизили эльфенка? Так коротко волосы обрезали только изгнанным из рода. Он еще неплохо держится, хотя истерику все равно закатил, выведя из себя даже спокойного Дока. Иначе, целитель ни за что бы не стал наскоро латать ему руку.

Прекрасное начало поединка! Сразу же пропустил два удара: оно и понятно, кинулся на противника, даже не присмотревшись к нему. Увы, видимо, не нашлось в окружении принца никого, кто бы объяснил, чем учебные поединки отличаются от настоящих и почему в случае нападения лучше отсидеться за спинами телохранителей. Принц опять смазал удар, и вместо того чтобы сломать смертному руку, в лучшем случае оставил ему синяк. Он вообще в своем уме?! Кочевник так подставился! Удар в челюсть — и поединок выигран. Но нет в последний момент принц отвел свой посох, получив за это сильный удар в плечо: был бы человеком — перелом ему обеспечен, а так, глядишь, отделается сильным ушибом.

Я отказываюсь верить своим глазам: он боится покалечить человека! Дурачок, он же тебя пришибет и не заметит. Еще один пропущенный удар и я начал беспокоиться: кочевник и в самом деле может покалечить принца. Повелитель нам потом головы снимет. Сейчас мы немножко поможем его высочеству, пора уже заканчивать этот балаган, командир, по всей видимости, только "за". Та же мысль неожиданно пришла и принцу, потому что он вдруг резким ударом переломил посох противника. Неплохо. Если я правильно понял, то это конец поединка. Так и есть, смертный пренебрежительно кивнул и вышел из круга. Прекрасно понимаю его досаду, принц-то сражался, будто дрова рубил, так и победил как дровосек, причем не самый умелый. Хотя если бы он при этом не мазал по противнику...

— Принесите эльфу его железку, — вот и все, осталось только сдать принца отряду и вывести всех невидимок за контур. — Ну что, победишь меня, и эльфы уйдут с тобой.

Я вздрогнул — настолько неожиданным оказалось заявление Хана. Принц дерется... за нас? "Они их не отпустят". Значит, мне не показалось, принцу действительно не все равно, что будет с заложниками? Но почему Тир позволил ему вернуться? В конце концов, мы должны спасать принца, а никак не он нас.

Бросил быстрый взгляд на Карда, застывшего в трех шагах от круга, он, похоже, как и я только сейчас понял в чем дело, и теперь не отрываясь следил за поединком. Мальчишка уже перешел на нереальную для него скорость — с мечом у него получилось управляться не в пример лучше — но все равно значительно уступал хану в мастерстве. Недаром тот считается одним из лучших воинов среди смертных. До сегодняшнего дня мог считаться, этим поединком он унизил себя так, как никто никогда не смог бы его унизить — сражаться с ребенком, вымотанным предыдущим поединком. Или даже двумя, вполне вероятно, что первый мы просто пропустили, по крайней мере, это было бы логично.

На мой вопросительный взгляд Тир, только что появившийся на другом конце поля, лишь отрицательно покачал головой: им так и не удалось разобраться с браслетами. Ребятам все равно придется остаться — они дали клятву — но как это ни прискорбно, версия принца больше не казалась мне надуманной. Он наверняка лучше нас знает принцип действия этих браслетов. Ему ведь уже довелось поносить такие: когда мы его упустили, все маячки точно так же отказали, принц словно исчез из мира живых. Правда, потом заработали вновь — похоже, браслеты с него все-таки сняли. Вместо пугающей пустоты в ответ по вновь натянувшимся нитям, связывающим принца с "поводырями" пришла боль.

Рукав принца окрасился в красный цвет. Хан только что расписался, что недостоин звания воина: раз уж сражаешься с ребенком, будь добр, проследи, чтобы ненароком его не задеть. Перехватив взгляд Тира, медленно вытащил меч из ножен. Хан забыл о своих обещаниях? Мы ему сейчас напомним. Тьма! Он снова ранил мальчишку.

Я опоздал всего на одну секунду: меч принца отлетел мне под ноги. И все же для своего возраста принц поразительно хорошо сражается: даже заведомо провальный поединок умудрился свести в ничью. Гадко улыбнувшись, кочевник что-то спросил на своем языке, принц покачал головой, а потом неожиданно ответил ему. Вот тебе и взбалмошный мальчишка, а знает такой редкий язык... только вот почему он не говорит на родном? Очередная реплика хана заставила принца побледнеть. Все. Хватит уже издеваться над ребенком! Принц медленно отвел кинжал и бросил его на землю. Зачем?! Хотя кочевнику-то ничего не сделается, он и час так может простоять, а мальчишка через какое-то время просто потеряет сознание от потери крови.

О чем они спорили, догадаться нетрудно: принц до последнего не хотел отступаться. Пусть он и проиграл поединок, что-то мешало хану просто отказать. Нашел глазами Тира, многозначительно покосился на запястье, и снова получил отрицательный ответ: еще не взломали. Тир махнул головой в сторону границы — пора уходить. Жаль, телепатическая связь сейчас под запретом, приходится довольствоваться жестами. Надо дать знак принцу, что мы здесь, и пусть не переживает, мы своих все равно вытащим.

Не знаю, до чего принц договорился с ханом, потому что вдруг, побледнев еще сильнее, опустился на колени. Я еле подавил желание вздернуть его на ноги. Не смей так унижаться! Этот смертный и ногтя твоего не стоит. Я отвернулся не в силах смотреть, как один из Кхаледов стоит на коленях перед каким-то степным князьком. Напротив меня стоял мертвенно бледный Кард и... я даже и не заметил, как привели Ниира, Дика и Хельварта. Их отпускают? Что-то непохоже... Хеля даже связывать не стали и так висит еле живой на Дике. Что они с ним сделали? Если так и дальше пойдет, он даже до охоты не протянет. Присмотревшись, заметил черную полоску ошейника. Самый сильный телепортист во всем ведомстве, Хель выполнял особые поручения, без конца мотаясь по всему континенту. Тир ни за что не отпустил бы его, и дело не только в том, что чувствовал себя ответственным за младшего родича, нет. Просто Дика, Ниира, меня, в конце концов, можно заменить, а вот боевой маг-телепортист — своего рода уникальный случай. Обычно способности к телепортации на большие расстояния почти исключали боевую магию. Но Хель настоял на своем: как только они оторвутся от погони, он тут же перебросит их через границу — сил ему хватит. За полминуты развернуть телепорт средней дальности мог только он. Кочевники, видимо, заметили обладателя сильного дара и решили перестраховаться. Не знаю, как действует ошейник, но судя по предобморочному состоянию Хеля, он не просто блокирует магию.

Я хмуро наблюдал, как Хан планомерно унижает принца, так и не поднявшего головы, конечно, слов Хана я не понимал, но интонации были соответствующими. Через пару минут принц не выдержал: устало потер виски и перешел на всеобщий — этот разговор слишком тяжело ему давался.

— Почему бы не спросить у них самих?

— Мы не будем беспокоить предков посередине дня из-за твоей прихоти.

— Я сам спрошу, если Вы боитесь навлечь на себя их гнев, — в ответ кочевник рассмеялся, а вместе с ним и остальные смертные, с заметным удовольствием наблюдавшие за этой сценой. — Иногда в сложные моменты нашей жизни незримо присутствующие среди нас могут снизойти до нас и подать знак. Главное заметить его, потому что судьба не любит повторять дважды, — похоже, мальчишка тронулся умом на нервной почве, — однажды, когда я пытался бежать от самого себя, хоть дорога и вела меня в гору, невидимые велели мне отринуть страх и броситься в пропасть. Так я обрел свободу... Не для того ли днем светит солнце, чтобы мы видели знаки?

— И какой же знак подали тебе духи? — усмехнулся кочевник.

— Я понял волю незримых по примятой траве, — слова принца потонули в дружном гоготе.

— По траве мы еще не гадали! — новый взрыв смеха, — подует ветерок, и ты скажешь "это знак", ветра не будет — тоже знак.

— Может быть, в этот раз их знак будет попонятней. — И тут меня осенило. Но как он догадался на этот раз, заметил? Будет Вам знак, Ваше Высочество. — Позвольте мне попробовать, и я откажусь от последней просьбы.

Меня будто оглушили. Все, наконец-то, встало на свои места, но лучше бы не становилось. Это что же принц на коленях просил смерти для себя или свободы для трех заложников? Выпороть и посадить под замок, пока мозги на место не встанут!

Хан милостиво кивнул. Принц медленно поднялся и произнес пространное воззвание к духам. Знать бы еще, закончен ли уже "ритуал" или преждевременное вмешательство испортит все планы. Принц замолчал, напряженно вглядываясь в пустоту перед собой. Похоже, все. Что может лучше меча символизировать свободу? Рабу запрещено даже прикасаться к оружию. Одним резким движением подхватил клинок, лежащий у моих ног, и с силой швырнул в сторону заложников. Он вонзился рядом с Хелем — ему свобода нужнее всех, остальные и так вывернутся. Наверное. Тут же переместился подальше от принца, уворачиваясь от прицельных поисковых заклинаний. От остальных я поставил защиту еще за контуром.

— Вот видишь, духи говорят, что они должны участвовать в охоте, чтобы с оружием в руках доказать, что достойны свободы.

Великие стихии заберите этого кочевника!!! Если бы Хан знал, кто им на самом деле попался, точно не отпустил принца, пока бы не выторговал бы себе кусок эльфийской земли и побольше. А так совет старейших, который он возглавляет, поохал, заявил, что вообще-то нужно постановление суда, чтобы выдать преступника. Даже клятва лорда не произвела на них должного впечатления — вот будет суд, повторите там свои слова. А вообще-то, у них Большая охота, а значит, пленнику придется принять в ней участие, и ничего поделать нельзя — духи обидятся. Вот после охоты и будем решать, что делать. Если сбежит от охоты, пусть его ловят власти. Но он наверняка попадется, поговорите с его хозяином, скорее всего, он не откажется его продать, а совет старейших и сам Хан надавят на этого потенциального хозяина. Тогда и суда никакого ждать не придется — раб за себя не отвечает. Правда, во время охоты беглого эльфа могут покалечить. Опять же непонятно как к нему отнесется хозяин, захочет — может и клеймить. Но, в конечном счете, не все ли нам равно, раз за преступления эльфу и так положена смертная казнь? Поняли, что "преступника" нам важно получить живым и желательно невредимым, вот и предложили "весьма справедливый" обмен.

Если уж законом и традициями они вертят как хотят, что уж говорить о знаках "незримых"? Плевать они хотели на то, что "невидимый" в моем лице вкладывал в предзнаменование совсем другой смысл!

— Нет, — твердо сказал принц. — Раз незримые дали знак, значит, они против участия в охоте. Иначе бы они бы просто промолчали.

Кочевники возмущенно зароптали, но вынуждены были признать, что их версия развития событий духов почему-то не устраивает. Наконец, убеленный сединами смертный вышел вперед и поднял руку — этого хватило, чтобы остальные тут же замолчали.

— Предки желают потешить свой взор поединком, пусть эльфы сражаются с нашими воинами, если победит эльф — он уйдет, если сын Степи, то эльф поклянется вечно служить ему и его роду.

— Свобода двоих уже принадлежит мне, — охрипший голос принца с трудом был слышен посреди всеобщего гомона: многие хотели сразиться за право заполучить перворожденного в свою собственность. Я скривился, пусть попробуют — их лучшие воины горазды воевать с детьми, посмотрим, как долго они выстоят против Ниира.

— У тебя была возможность выбрать, кого ты заберешь с собой, ты от нее отказался. Сражаться будет вот этот. — Хан ткнул в сторону Хеля. — Тем более, мой выбор совпадает с выбором предков — меч вонзился рядом с ним.

Принц, сравнявшийся цветом лица с мелом, судорожно сжал кулаки. Мое воображение пасовало, и если его высочество снова выкрутится, обстригу волосы в знак солидарности. Только принц по-прежнему молчал. Хельварт, давно уже висевший на своих товарищах, с трудом встал на ноги. Закрыл глаза и замер. Чтобы выйти в транс, магии не нужно, надо только сосредоточиться и активировать скрытые прежде резервы. Хель едва заметно улыбнулся — получилось! Десяти минут ему будет больше, чем достаточно, чтобы избавить мир от наглого смертного, дерзнувшего лишить перворожденного свободы. От кочевников не ускользнули изменения, произошедшие с эльфом, и хан поспешно уточнил условия поединка.

— Условия те же, если эльф покалечит или убьет сына Степи, то же мы сделаем с другим эльфом. Только в этот раз на кону будет здоровье и жизнь этого пацана. — Еще одно потрясение, принц нарочно гасил удары не из "большой любви" к смертным — боялся, что заложники пострадают.

Хель страдальчески скривился, в трансе легко убить, а вот сдерживать себя легче в ясном сознании, да только так он даже с места не двинется. Предки высказали свою волю, и хан, кажется, окончательно забыл о своем слове. Зато я помню.

— Условия те же! — тут же откликнулся принц. И я остро пожалел, что не догадался заткнуть ему рот. — Снимите с него браслеты и ошейник.

А он молодец, тут же ухватился за первую возможность переломить ситуацию в свою пользу. Старый кочевник с опаской подошел к все еще пребывающему в трансе Хелю, осторожно расстегнул ошейник, снял браслеты. Глаза эльфа тут же потухли, и он бы упал, если бы его не поймал Ниир. Хель слабо улыбнулся, встал на ноги и, наконец, медленно вышел в круг, на ходу запуская ускоренное восстановление организма.

Иллирэн.

Безумная идея на время заставила забыть о гордости, ведь если следующие за мной невидимки не были плодом разыгравшегося воображения и уже проникли за контур, можно же их привлечь к спасению "дичи". Жаль, эта светлая мысль не соизволила осчастливить меня своим присутствием пораньше, когда я доказывал Тиррелиниру, кто здесь главный: вместо того, чтобы посвятить его в свой план и заручиться поддержкой, выставил себя последним идиотом. Ах, я непризнанный герой, сейчас я всех спасу, если не я, то кто?! Ах, какое мне дело до тюремщиков?! С другой стороны, тот бред, что я сейчас несу про незримых, вполне вписывается в мой образ и не должен вызвать у кочевников сомнений. Главное, чтобы они возникли у гипотетически присутствующих здесь эльфов. Теперь я молился, чтоб защитный контур скончался в муках еще полчаса назад...

Последние слова воззвания к "невидимым" прозвучали, но ничего не происходило. Не пришли — очередное подтверждение, что надеяться нужно только на себя. Меня охватила жуткая усталость, сейчас еще и обезболивание закончится, упаду и буду лежать, и никто меня не заставит с места сдвинуться. Вылетевший из ниоткуда меч, оказался для меня такой же неожиданностью, как и для остолбеневших кочевников.

— Это не магия, — раздался голос слева: главный заклинатель собственной персоной. — И не физическое воздействие. — Он немного помолчал и нехотя добавил, — Духи ответили эльфу.

Ханское толкование воли духов меня понятное дело не устроило, но после небольшой пикировки с ханом я уже начал жалеть о своей затее. Надо было молча ждать, пока он не смирится, что другого выхода у него все равно нет. Хотя... Заклинание вот-вот развеется, и тогда не долго я выдержу, потеряю сознание, а Хан потом скажет, что я отказался от просьбы, раз не дождался его решения, или на предков все свалит. Не этого ли он ждал?

Варт не может сражаться, это не вызывает сомнений, даже без наручников и ошейника — он еле на ногах стоит. Где там плащ мой валялся? Надо освободить уже круг, и пусть духи будут милосердны к эльфу. Я больше ничем навредить ему не могу. Если бы не мое вмешательство, ему бы помогли два других эльфа. Может быть, даже вытащили бы его. А так... Я закутался в плащ, спасаясь от злобных взглядов недовольных охотников, лишившихся большей части добычи, надвинул капюшон на глаза. После показавшихся мне бесконечными споров центр вышел высокий кочевник. Невооруженным глазом видно — воин ничуть не уступает Хану в мастерстве, а то и превосходит. Варт по сравнению со своим противником выглядел особенно неубедительно. В глазах на секунду потемнело, боюсь, скоро мне будет совсем не до поединка. Меня мягко поддержали, ладно хоть я не дернулся от неожиданности, а то бы привлек ненужное внимание к невидимке, удержавшего меня от падения. Головокружение прошло, и я заставил себя посмотреть на поле, где уже начинался поединок. Хм, где уже заканчивался поединок. Стремительные смазанные движения — я моргнуть не успел, а Варт уже выбил у противника меч, заломил руку за спину и продолжал так удерживать, приставив лезвие к шее.

Я должен был пожелать Хану удачной охоты — в знак того, что претензий к нему не имею, а закон Степи соблюден — вместо этого молча развернулся и пошел прочь из лагеря. Хан все равно не посмеет задерживать их после увиденного, так что мое присутствие здесь больше ненужно. Двух других эльфов уже давно освободили и теперь старались держаться от них подальше. Споткнулся, и вновь невидимые руки уберегли меня от падения и уже больше не отпускали, аккуратно, но надежно придерживая за плечи. Отряд ждал нас почти у самого контура, Тиррелинир, бросив на меня недовольный взгляд, велел забираться в седло. Все еще невидимый эльф фактически закинул меня на коня и запрыгнул следом, продолжая страховать от падения.

Все время маячившая перед глазами спина Тиррелинира куда-то исчезла. Вот так всегда! Когда его не ждут, он тут как тут, а когда он нужен, его нигде нет. Спрошу тогда у "незримого", тем более, он уже снял полог невидимости.

— Простите, мы долго еще будем ехать? Мне нужна помощь целителя.

— Потерпите пять минут? — с тревогой спросил ... Тиррелинир? Я резко дернулся, чуть было не слетев с коня. — Ваше Высочество, не надо...

— Но... — я беспомощно оглянулся. Дожил. Мне теперь лорд на каждом углу будет мерещиться? И где настоящий Тиррелинир, тот, что сидит у меня за спиной, или тот, что уехал вперед?

— Это был фантом. — Я протянул глубокомысленное "а-а-а-а...". — Иначе бы нам не удалось целый час морочить кочевникам голову.

— Я... — я раскашлялся и никак не мог остановиться. Лорд придержал коня, а потом и вовсе скомандовал привал.

— Обезболивание закончилось? — это уже целитель пристает ко мне с расспросами. Я помотал головой, в горле все еще першило. Но заклинание все еще действовало, хотя по моим подсчетам давно должно было развеяться. Благодарно кивнул, когда мне дали фляжку с обжигающе горячим напитком непонятного происхождения. — Где Ваш амулет? — я недоуменно посмотрел на целителя. — Час назад на Вас был амулет.

Я растерянно дотронулся до шеи, ах да, я ж его в карман сунул, все равно толку от него уже никакого. Протянул потускневший кулон целителю.

— Разряжен? — эльф недоуменно поднял бровь, потом вдруг резко изменился в лице и, повернувшись к Тиррелиниру, добавил на "псевдоэльфийском", — принц за один раз выпил весь амулет и... заклинание из-за этого перемкнуло.

Глава 3.

— Ваше Высочество...

Я отлепился от окна и обратил свое высочайшее внимание на застывшего у двери Тиррелинира. Уж кто-кто, а он мог бы и не разводить церемоний, ан нет, ждет приглашения. И вообще смешные они, эти эльфы — сами до нитки вымокли под проливным дождем, а мое высочество все это время ехало под импровизированным зонтом: не поленились всю дорогу до заставы держать силовую сферу. Заботливые, чтоб их.

— Вы бы на окне не сидели, холодно ведь, и вообще Вам не стоило вставать... — о! этот тоже заботливым на поверку оказался.

— Лорд Тиррелинир, Вы ведь не повторить подвиг достопочтенного целителя пришли?

Эльф понимающе усмехнулся и покачал головой. Вот и чудненько, нотаций мне на неделю вперед хватит. Бушевал целитель долго — пока не завязал на бинтах последний узелок — а потом неожиданно мирно закончил свою пламенную речь: "Обещайте больше так никогда не делать".

Я был рад пообещать что угодно, лишь бы только он успокоился. Да, я не тренировался тьма знает сколько времени, и с моей стороны было безответственно подвергать свое здоровье такой опасности, но по сути ничего страшного не случилось: ну, потянул мышцы, с кем не бывает. Пока заклинание не выдохнется, и не почувствую, а к тому времени, глядишь, все уже пройдет. Больше беспокоило плечо, но если учесть, что правая рука мною уже была успешно сломана, можно утешиться тем, что пропущенный удар пришелся не по левому плечу: две жестко фиксированные руки, это как-то уже слишком. А так на левой перевязали лишь запястье — банальное растяжение. Хотя сдается мне, целитель просто перестраховался. Дай ему волю, он меня с ног до головы бы обмотал, а потом еще и к кровати привязал бы, чтобы не рыпался. Нет, я, конечно бы, валялся в постели, но раз уж заклинание так удачно перемкнуло... Невольно вздохнул, осознав, что в один не самый приятный для меня момент заклинание таки перестанет действовать.

— Раз Вы все равно не спите, могу я с Вами поговорить?

Спать в такое время? Да еще и не поужинав? Спохватившись, пригласил лорда присаживаться, не держать же эльфа у дверей? Тиррелинир оккупировал единственное кресло, а я так и остался сидеть на подоконнике. Все равно он не очень высокий, так что не придется смотреть на лорда сверху вниз. Ну, если только самую малость. Лорд не стал дожидаться, пока я выберу между "Я слушаю" и "Наше Высочество внемлет", и сразу перешел к делу.

— Где-то полвека назад стали пропадать эльфы. Бесследно. Большинство из них принадлежали к знатным родам, но никаких угроз и требований выкупа так и не последовало. — Лорд одарил меня пронизывающим до костей взглядом, что мне захотелось спрятаться... хотя бы и за занавеску. Или клятвенно заверить, что меня тогда еще не родилось, и я тут явно не причем. Наверняка, привык лично, а может, и собственноручно допрашивать подозреваемых, вот теперь на мне приемчики свои отрабатывает. — Их, конечно, искали, я в том числе, но ни магия, ни другие методы ничего не дали. Обеспокоенные лорды поставили на своих родичей следящие заклинания и запретили выходить из дома без защиты, но и это не помогло. Эльфы продолжали пропадать. — Тиррелинир снова сделал паузу. — Исчезновения закончились так же внезапно, как и начались. О судьбе пропавших ничего неизвестно. Через тридцать лет после пропажи официальные поиски были прекращены, но насколько я знаю, родственники до сих пор ищут их. Два дня назад пропадаете Вы, обстоятельства те же: любое поисковое заклинание уходит в никуда, будто Вас никогда и не существовало, маячки не отвечают...

А три года назад также пропал Повелитель, пусть по каким-то причинам Тиррелинир сейчас об этом не вспоминает.

— Через какое-то время связь восстановилась, сигнал был устойчивым, словно никогда и не прерывался. — Тут лорд прервался, внимательно посмотрел на меня и тихо спросил, — что они с Вами сделали?

— Ничего. — Лорд как-то странно на меня посмотрел. Жалеет что ли? Было бы из-за чего.— Ничего плохого: накормили, обогрели, полечили...

— Волосы отрезали.

Кажется, мне не поверили. Я бы на месте лорда тоже не проявил особого энтузиазма: неприятно все же знать, что попусту рисковал жизнями своих людей, эльфов то есть, когда можно было обойтись вообще без жертв. Вот и пытается сейчас оправдать слишком крутые меры.

— Не будем об этом. — Для эльфов волосы — больная тема. Подумаешь, попросил целителя подровнять концы, ему я, по крайней мере, доверяю — случайно пол-уха не отхватит. Так нет же, оскорбился, даже замолчал на минуту. Рука у него, видите ли, не поднимается, особе монарших кровей волосы обстригать. А то, что я вдобавок ко всему теперь не просто чучело, а еще и облезлое, никого не волнует. Правда, на долго его не хватило, снова принялся меня пропесочивать. — Или Вы о моей новой прическе как раз и хотели поговорить?

— Нет, я хотел поговорить о браслетах, — я невольно напрягся. — Заложники словно перестали существовать, когда на них надели браслеты. На вас ведь были такие же? Я понимаю, Вам неприятно вспоминать, просто скажите, да или нет?

— Да, — немного помедлив, я продолжил, — когда кочевники нашли меня, они первым делом нацепили на меня эти браслеты. Думаете, что те пропавшие эльфы еще живы?

Лорд лишь покачал головой. Зря он так, Повелителя же нашли, меня тоже, значит, и остальных рано записывать в разряд умерших. Эльфы же не люди, для них тридцать лет — не такой уж большой срок.

— Существование таких браслетов представляет угрозу для эльфийского народа, и чем больше мы о них знаем, тем лучше. Бойцов я уже допросил, возможно, Вы могли заметить что-то, чего не заметили или не могли заметить они.

— Браслеты блокируют магию и регенерацию. Точнее не блокируют, а, не знаю, как сказать... В общем, вместо того, чтобы лечить, сила разрушает. И чем ее больше, тем хуже для одаренного. Вот, пожалуй, и все.

— Откуда Вы это знаете? — я снова почувствовал себя на допросе, — кочевники рассказали?

— Нет, я подслушал. — Тиррелинир на мое "признание" никак не отреагировал, и я счел нужным пояснить. — Так получилось, что я знаю язык Степи, кочевники этого предположить не могли.

— Понятно, а... — лорд резко замолчал, потом бросил в мою сторону обеспокоенный взгляд, — простите, Ваше Высочество, я оставлю вас на минуту.

— Как пожелаете, — пробормотал я вслед скрывшемуся эльфу.

Кажется, мы таки дождались ответа от Повелителя, иначе бы Тиррелинир не ускакал так резво. Браслеты могут подождать... Если я угадал, закончилось мое путешествие по просторам необъятной "родины". И безболезненное существование тоже закончилось. Я-то думал, мы здесь застряли как минимум на три дня: у перемкнувшего заклинания был один маленький недостаток — для всех окружающих недостаток, а мне и так неплохо — было совершенно неясно, как оно себя поведет при контакте с большим количеством силы, необходимой для построения и работы телепорта. Может сбить настройки, и тогда отряд или, что более вероятно, меня одного выбросит непонятно где. Конечно, существовала возможность, что ничего не произойдет, но пока существовал и другой вариант развития событий, суливший мне внеплановое упокоение, эльфы рисковать не стали. Я, понятное дело, тоже никуда не спешу, поэтому порешили остаться на заставе, пока не придет предписание свыше. И пока не пришлют кого-нибудь, кто сможет снять заклинание, затрудняющее мою транспортировку.

Минута растянулась на полчаса. За это время я успел изрядно замерзнуть — от окна тянуло холодом, а мне сейчас действительно не стоит переохлаждаться. Бронхит я себе и так уже заработал. Забрался с ногами на кровать и поплотнее закутался в плед. Холодно. Попросить что ли камин растопить...

Однако, странно, что Тиррелинир только сейчас спохватился, за три года можно было что-нибудь да предпринять, а не ждать, пока кого-нибудь еще обрядят в занятные браслеты. Еще страннее, что лорд старательно замалчивал исчезновение Повелителя, уж при мне-то мог бы и не стесняться.

Не знаю, может, он думал, что получит меня в том же виде, что и своего друга несколько лет назад? Вот и испугался до такой степени, что рискнул тремя бойцами, лишь бы вытащить меня хотя бы относительно живым. Что ж, это у него получилось, правда, резать меня все равно никто не собирался. Вроде как. Сплошные вопросы...

Чуть слышно хлопнула входная дверь — вернулся Тиррелинир. Он что, опять ждет приглашения присаживаться и чувствовать себя как дома?

— Лорд Тирре... — я, наконец, соизволил поднять на вошедшего глаза. От неожиданности забыл, что хотел сказать — такой мрачный у эльфа был вид. — Что случилось?

Тиррелинир смерил меня тяжелым взглядом, потом, словно опомнившись, покачал головой.

— Ничего. Мы можем продолжить нашу беседу? — вежливо улыбнулся лорд, устраиваясь в кресле.

— Я же вижу, что-то случилось. Нам придется задержаться?

— Не волнуйтесь, завтра вечером будете до... во дворце.

— Вы скажите, что произошло, и я не буду волноваться. Пожалуйста.

— Вижу, сегодня Вы больше не настроены разговаривать. В другой раз тогда продолжим, если Вы, конечно, не против, — Тиррелинир поднялся и слегка поклонился, прощаясь.

— Подождите, почему Вы не можете ответить на простой вопрос? — Конечно! Все окружающие лучше знают, что нужно для моего блага. А мое мнение, получается, можно вообще игнорировать? — В конце концов, меня это тоже касается! Я ведь могу и приказать. — По крайней мере, попробовать могу ...

— Дааа? — удивленно протянул Тиррелинир, насмешливо вздернул бровь и, усмехнувшись, продолжил, — ну, прикажите, Ваше Высочество.

Тьма! Вечно, я дураком себя последним выставляю. Можно подумать, мне утра сегодняшнего мало было, и так уже успел потоптаться по гордости Тиррелинира.

— Простите ... — Все равно ведь не расскажет, в лучшем случае, просто посмеется и уйдет.

Эльф долго молчал, а потом неожиданно ответил.

— Мне приказали надеть на Вас браслеты повиновения. Немедленно.

— Приказали...? — чуть слышно откликнулся я. Приказали. Кто кроме Повелителя может приказать лорду Тиррелиниру? Я только что на личном примере убедился, что другим лучше не пытаться. — И в тот раз приказали?

— Да.

— Почему... — я отвернулся не в силах смотреть на лорда. Пора бы уже запомнить свое место, на которое мне не устают снова и снова указывать. Заигрался в принца — вот тебе браслеты, чтобы впредь не забывался. Почему только лорд в этот раз не торопится выполнять приказ?

— Я не уточнял "почему", приказы не обсуждаются, приказы выполняются, — Тиррелинир не дослушал меня и потому по-своему понял мой вопрос.

— Только в прошлый раз Вы выполнили его с большим удовольствием, так?

Надежда на то, что тогда лорд — пусть даже и Повелитель — просто погорячился, умерла, так и не родившись. Приказ так приказ — вытянул вперед руки: лучше не сопротивляться, себе же хуже сделаю.

— Вы это нарочно?

Нарочно? Я недоуменно посмотрел на Тиррелинира. Что его так разозлило? Он вообще не собирался выполнять приказ?! — наконец, дошло до меня, — а мое смирение, похоже, посчитал паясничанием.

— Днем раньше, днем позже. Какая разница? А Вы... Зачем Вам лишние проблемы?

Бережно, словно я могу развалиться от неосторожного прикосновения, Тиррелинир по очереди защелкнул на перебинтованных запястьях браслеты. Все же лишние проблемы лорду ни к чему, и так уже со мной намучался.

— Прости.

Я резко вскинул голову — неужели послышалось? От удара головой в челюсть эльфа спасла отменная реакция: вовремя отпрянул... и ничто больше не мешало трогательной встрече моей головы со спинкой кровати. Машинально потер затылок, судя по стуку, я не слабо приложился, но... бурные аплодисменты чудо-заклинанию — оно все еще действует!

— Больно?

В ответ я лишь фыркнул, эльф, поняв, свой промах, тоже улыбнулся.

— Так на чем мы там с Вами остановились? — Тиррелинир, похоже, не успевал за моей мыслью, пришлось уточнить, — нашу беседу прервали.

— Мы пытались понять принцип действия браслетов, — быстрый настороженный взгляд на меня, но я уже успокоился. Как бы там ни было, жить они мне не мешают, зато отношение Повелителя ко мне прояснили. Впредь не буду заблуждаться, переживать по этому поводу уж тем более. — Если я не ошибаюсь, надеть браслеты может любой — те кочевники точно магами не были. А снимал их уже заклинатель. Возможно, Дар является обязательным условием, возможно, нет. И еще...

— Не знаю, я без всякой магии снял.

— Сами? То есть носитель может сам снять браслеты? Но какой тогда в них смысл? И почему у остальных не получилось? — Тиррел буквально забросал меня вопросами. Потом на секунду задумался и озадаченно спросил, — То есть Вы хотите сказать, что сняли браслеты, и кочевники ничего не имели против?

— Нет, то есть я не это имел ввиду, — я слегка растерялся от количества вопросов. — В этот раз не сам, сомневаюсь, что у меня получилось бы. Но, кажется, снимал их не маг.

— А в тот раз получилось?

— В тот раз браслеты были не на мне. А Повелитель разве не... — я ошарашено замолчал, пораженный догадкой. А что если Повелитель не рассказал о браслетах? Что Тиррелинир вообще обо мне знает, кроме того, что после полугода рабства из меня сделали эльфа, а заодно и принца? Или он даже этого не знает... А я только, что нечаянно разболтал все свои тайны. И не свои тоже. На мгновение почувствовал себя загнанным в угол, этого хватило, чтобы почти беспричинная паника охватила меня.

— Ваше Высочество? — Все нормально, он же знает, кем я был на самом деле? Ведь понял же он тогда на обрыве намек на предыдущее, более плачевное возвращение во дворец. Или нет... Почему я не спросил у Повелителя, что он рассказал обо мне, ведь должен он был как-то объяснить мое появление? Меня неожиданно встряхнули, я непонимающе уставился на обеспокоенного лорда, который медленно произнес, глядя мне прямо в глаза. — Все будет хорошо. Я поговорю с Повелителем. Ну, успокоились? Я принесу Вам чаю.

Поспешно кивнул, одновременно благодаря за участие и соглашаясь на чай. Вечно у меня реакция заторможенная: раньше надо было пугаться. Теперь просто буду лучше следить за своими словами. И думать, хотя бы изредка. Добрался бы до дому, только бы втравил родных в свои проблемы. Эльфы же целый ворох заклинаний на меня нацепили, нашли бы и на краю света. И тогда бы мои тайны, по совместительству еще и тайны эльфийского двора, стали бы достоянием всего мира. Ничем хорошим это бы не закончилось...

— Могу я Вас попросить? — Дождавшись кивка, продолжил, — Ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Что Вам Повелитель рассказал обо мне?

Лорд долго молчал — чай уже успел закончиться — потом, пристально посмотрев на меня, ответил.

— Я знаю, что, прежде чем стать принцем, Вы были несвободны, что Рок и айши Лириниэль — одно лицо.

— Одно лицо, — я усмехнулся. Лицо-то как раз не одно. Как ни странно, я почувствовал облегчение, что хотя бы с лордом, можно, не притворяться, — Нет, я не об этом. Я о событиях трехлетней давности.

Что-то неуловимо изменилось во взгляде Тиррелинира, и это изменение мне явно не понравилось.

— Три года назад на Повелителя было совершено покушение в землях людей. Он отбился от нападающих, но был достаточно серьезно ранен — пришлось отлеживаться в лесу, активировав ускоренную регенерацию. В таком состоянии его нашел человек, — Тиррелинир рассказывал куда-то в пустоту, словно бы меня тут и не было. Все же Повелитель и Тиррелинир чем-то похожи. Лорд тоже вот взялся старую сказочку рассказывать, правда, на новый лад. — Человек согласился провести Повелителя за защитный контур. И судя по тому, что у него это получилось, он знал расписание пограничных патрулей и пропуск у него был. Я не знаю, что Повелитель пообещал человеку, но, думаю, предложил больше, чем может стоить мертвый клинок. — Застывшее лицо эльфа искривила злая улыбка. — За такой и ржавого гроша не получишь.

— Двадцать пять золотых. — Лорд, наконец, обратил внимание на пустое место. — Я приценялся.

— В последний момент человек испугался, что отлучку его заметили, что собственные товарищи его заметут в компании с эльфом, а за такое начальство по головке не погладит. В общем, струсил и сбежал, не дожидаясь награды. У Вас больше нет вопросов?! Тогда не смею больше тратить Ваше время, — Резко оборвав сию прочувствованную тираду, лорд стремительно вышел из комнаты.

Хлопнувшая дверь вывела меня из оцепенения. Кажется, я только что выяснил, в чем причина нелюбви ко мне лорда. Повелитель хоть бы определился уже, а то то принцем меня величает, то предателем. Ничего более глупого и неправдоподобного, он просто не мог придумать. Неужели не понимает, что страж просто физически не сможет предать ни за ящик золота, ни за здорово живешь? Не такую они дают клятву, чтобы вот так запросто ее нарушить. А Тиррелинир принял все это за чистую монету? Хотя, может, он и не понимает — эльф, что с него возьмешь — все люди на одно лицо, все сплошь подлецы и предатели.

А что трус — это верно. Так тогда и не признался, где пропадал целую неделю. Я передернул плечами, что теперь об этом думать? Пройденный уже этап — забыть как страшный сон и больше не вспоминать. Это тогда я больше полугода с тревогой просматривал донесения с границы, ожидая карательных рейдов Летучих Мышей. Впрочем, вся пограничная стража пребывала в состоянии боевой готовности, а потом правители двух стран самым коварным образом заключили мирное соглашение, перестала маячить угроза организованного нападения, и я вздохнул с облегчением, благополучно забыв о своих похождениях.

Нет, все же зря Тиррелинир так быстро убежал: я не против был бы узнать, какая нелегкая понесла Повелителя одного да без охраны на наши земли. Чего-то это лорд вообще так разозлился? Всеми силами пытался забыть о темном прошлом новоявленного принца? А я, бездушный, даже подыграть не удосужился, пристал тут, понимаете ли, с вопросами. Скорей бы уже что ли во дворец перебраться, не мозолить Тиррелиниру глаза. Остальные— то, похоже, и не догадываются, что принц-то липовый, вот и приходится лорду одному мучиться. Друг из Повелителя, оказывается, такой же никудышный, как и родственник.

Глава 4.

Если бы не общая нестабильность магического фона, я бы, пожалуй, решил, что Тиррел специально закрывается от меня. Короткое "мы его нашли" и несколько часов тишины. Когда мне наконец удалось установить более-менее прочную связь, пришлось тут же уступить место лорду Дайаниру. Большую часть разговора мне отводилась пассивная роль проводника, чтобы целители могли, не отвлекаясь, обсудить состояние пациента. Пациентом был, что неудивительно, Иллирэн. Ничем хорошим этот побег и не мог закончиться, слабая надежда на то, что Тиррел успеет его найти до того, как братишка опять наломает дров, разбилась об непроходимое упрямство последнего.

Связь постоянно пропадала, а потом и вовсе оборвалась, наградив меня напоследок головной болью. Все попытки восстановить канал связи пропали впустую — а что тому виной — помехи или игнорирование принимающей стороны — сказать сложно.

— Лорд Дайанир, что с Иллирэном?

— Состояние тяжелое, но если сравнивать с прошлым разом, весьма удовлетворительное. Положительная динамика на лицо.

Мысленно сосчитал до десяти. Окончательно портить и без того прохладные отношения — а какими они могут быть после столь демонстративного нарушения приказа? — с главным целителем мне не хотелось. Ему еще Иллирэна лечить. Пусть это одна из его прямых обязанностей, не могу я ссориться с эльфом, который дважды вытаскивал Иллирэна из-за грани, а если так пойдет и дальше, то мне еще не один раз придется прибегнуть к его услугам. И потом, если целитель изволит шутить, значит, с Иллирэном все не так уж и плохо. Наверное.

— Что с заклинанием?

— Мне нужно его увидеть, я остерегусь делать выводы с чужих слов.

— Телепорт будет готов через четверть часа.

Чтобы не ждать впустую, снова попробовал мысленно дотянуться до Иллирэна. Сознание как всегда натолкнулось на стену и... неожиданно прошло сквозь нее!

— Зачем ждать? Мы и так посмотрим.

Главный целитель как всегда проигнорировал мои щиты — интересно, от него вообще можно полностью закрыться? — стоило мне только установить относительно прочную связь с Иллирэном, тут же схватил меня за руки.

В комнате ощутимо похолодало, но тратить силы, которых и так почти не осталось на то, чтобы согреться? Зачем? Все неожиданно потеряло смысл, закрыть бы глаза и не просыпаться... И лишь все усиливающийся холод не дает заснуть, заставляет сердце биться, разгоняя нехотя текущую кровь.

С трудом отделил свои ощущения от чужих — дышать стало сразу легче — и, вспомнив наконец, ради чего все это затевалось, приступил к осмотру. Вопреки ожиданиям перемкнувшее заклинание не спешило себя обнаруживать. Зато многочисленные ушибы и... переломы не заметить было нельзя. И это, называется, положительная динамика?! Похоже, тот день, когда Иллирэн выйдет на улицу и ни разу не упадет, ничего не сломает и при этом не огребет целую кучу неприятностей, будет самым счастливым в моей жизни.

— Не отвлекайтесь, теперь давайте ауру, — как сквозь вату донесся сосредоточенный голос целителя.

Окинул "себя" магическим взглядом... Вот оно! Вся аура в безобразных серых пятнах, закрывающих спину, грудь, правую руку, левое колено.

— Достаточно. На счет "три" заканчиваем.

Мне не хватило времени, чтобы разобраться в структуре заклинания. Но лорд Дайанир, очевидно, разглядел больше, раз так скоропалительно оборвал сеанс связи.

— Заклинание действительно перемкнуло, и само по себе не исчезнет, питается только одним видом энергии — чистой силой самого Рэна. Ваша соответственно тоже подойдет... Где-то через час, максимум через два заклинание переключится на ауру — следы Вы видели.

— Как оно снимается?

-Легко и безболезненно, если снимать будете Вы, — я тут же кивнул, отметая "болезненные" способы, — хорошо. Только, думаю, торопиться с этим не стоит.

— Почему? — мои догадки были не слишком обнадеживающими... Увы, я оказался не так уж далек от истины.

— Потому что недели две никакие лечебные заклинания организм воспринимать не будет, возможен даже обратный эффект. Своего рода аллергия на лечебную магию. Можно, конечно, снова погрузить в длительный сон, но регенерация замедлится. В общем, еще один месяц в бессознательном состоянии Рэну на пользу не пойдет.

— Вы предлагаете оставить пока так и подзаряжать по мере необходимости, я правильно понимаю? — Целитель кивнул. — За два дня кости все равно не срастутся, а дольше ведь нельзя, какой тогда смысл?

— Во-первых, не два дня, а почти неделя, а во-вторых, за это время хотя бы бронхит вылечим, опять же ушибы болеть будут меньше.

Бронхит?! Чтобы заработать бронхит, эльфу надо полдня просидеть в ледяной воде. Усилием воли отогнал панические мысли. Лорд Дайанир прав: кашель при сломанных ребрах — не самая приятная штука, значит, снимать заклинание не будем.

— Повелитель, амулеты вполне сгодятся, Вам необязательно лично... — Целитель оказался не в восторге от моей идеи немедленно забрать Иллирэна.

— И как Иллирэн должен ими воспользоваться? Сейчас не время учиться качать энергию... — я осекся под укоризненным взглядом целителя. Иллирэн же сам выпил амулет, из-за этого заклинание и замкнуло. До меня только сейчас дошло, что человеку без Дара такое умение ни к чему, и собственно Иллирэн знать-то не должен, как накопителями пользоваться. Тогда откуда он...? Ладно, это потом. — Телепортировать его можно? — Если я правильно понял, простого щита достаточно, чтобы избежать нежелательных последствий, однако, перестраховаться тоже лишним не будет — с Иллирэном никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Но бросать его на границе я не собираюсь. И уж тем более ждать, пока его привезут. Хватит, один раз уже дождался.

Оставив бессмысленные попытки убедить меня, что Иллирэна и так прекрасно доставят, лорд Дайанир все же признал, что прямая передача энергии гораздо эффективней, и тут же снабдил меня подробной инструкцией.

Граница встречала проливным дождем, пронизывающим до костей ветром и очень недовольным Тиррелиниром, которому в последний момент сообщили о моем прибытии.

— Повелитель, Вам не стоило так пренебрегать собственной безопасностью.

Я недоуменно вздернул бровь: два телохранителя мне, значит, недостаточно? Особенно если учесть, что я переместился на хорошо охраняемую заставу.

— Где Иллирэн?

Все потом: потом выскажу Тиррелиниру все, что о нем думаю, потом во всем разберусь. Осталось не так уж много времени, прежде чем заклинание переключится на ауру.

— Я провожу.

Дверь с тихим скрипом впустила меня в жарко натопленную комнату. Сразу после улицы здесь было нестерпимо душно, но эльфенок, сидящий в кресле у камина, по уши закутался в одеяло. Наконец, он заметил мое присутствие, медленно поднял голову и вздрогнул — не ожидал меня здесь увидеть.

— Повелитель, — он не без труда вылез из вороха одеял и поклонился.

Короткие волосы мазнули по лицу, на мгновение скрывая неестественную бледность. Вот когда я остро пожалел, что отложил выяснение обстоятельств на потом. Пять минут ничего бы не решили, зато сейчас бы не пришлось мучительно бороться с обуревающими эмоциями. Прикрыл глаза и приказал себе успокоиться. В конце концов, отрезанные волосы это несмертельно, и что по лицу били — пустяк по сравнению с переломами. И все же не удержался от восклицания:

— Что случилось? — против воли вырвалось. В общении с Рэном вся сдержанность таинственным образом куда-то испарялась.

— А я с лошади упал, — встретившись со мной взглядом, Иллирэн побледнел еще сильнее. Едва разборчиво пробормотал, что в падении с лошади нет ничего сверхъестественного.

— С лошади, — искренне постарался придать голосу оттенок доброжелательности, но, похоже, плохо сдерживаемый гнев все же проскользнул, раз Иллирэн испуганно попятился, тут же упав в стоящее за спиной кресло.

Едва подавил порыв тут же кинуться, чтобы таки удостовериться, что с ним все в порядке — и так знаю, что не в порядке. И вообще, пора бы уже вспомнить, зачем я сюда приехал. С трудом оторвал взгляд от почти черного синяка на всю скулу и, стараясь не делать резких движений, медленно подошел к Иллирэну. Чего он так испугался? Забился в кресло и смотрит оттуда расширившимися от страха глазами.

— Иллирэн, — позвал как можно мягче, присел рядом с креслом, осторожно взял братишку за руки — обе перебинтованы! — и предельно спокойно сказал, — представь себе, что я накопитель, и забери столько силы, сколько сможешь.

Рассчитывал ли я, что Иллирэн в кое-то веки послушается? Скорее нет. С чего бы вдруг? Конечно же, он тут же дернулся, пытаясь освободить руки. Выругал себя за излишнюю поспешность: прежде чем переходить к приказам, стоило хотя бы попытаться объяснить. Хотя что толку-то? Все равно ведь слушать не станет.

— Ты же знаешь, что заклинание перемкнуло? — так и не дождавшись ответа, продолжил, — при переходе оно может развеяться, поэтому надо его подзарядить. Я не буду тебя заставлять, но считаю своим долгом предупредить, что если оно все же слетит, тебе будет больно.

В последний момент передумал рассказывать про истощающее ауру заклинание — он и так слишком напуган — лорд Дайанир сделает это гораздо лучше, он же целитель, объяснит понятнее, и Иллирэн хотя бы выслушает его. А мне лучше придерживаться уже знакомой Иллирэну версии. С отчаянием посмотрел на ауру, уже сплошь затянутую мутной пленкой.

— Иллирэн, пожалуйста, ты же себе хуже делаешь. — Ничего он своим упрямством не добьется. И нет у него никакого выбора: или он сам подзарядится, или это сделаю я. Пусть я буду плохой, мне не привыкать, зато он будет живой. Хотелось бы еще и здоровый, а по возможности и счастливый... Еле сдержал вздох: где уж тут с таким неугомонным братцем, хотя бы первый пункт программы выполнить. — Иллирэн, может, все же подзарядишься?

Уговоры неожиданно не пропали даром — чуть заметно кивнув, Иллирэн неуверенно сжал мои запястья и, прикрыв глаза, осторожно потянулся к силе. Так медленно... Я сам бы справился в разы быстрее, но добровольно выпитая энергия лучше примется, мне лишь надо направлять потоки, чтобы сила распределялась равномерно.

В комнате стало уже нестерпимо жарко, но эльфенок замерз, я даже через бинты чувствую этот холод. Через минуту он попытался освободить руки.

— Давай еще, как можно больше. Этого недостаточно. — Аура только немного посветлела, да и резерв жизненных сил не восстановлен. Протестов, как ни странно, не последовало, он смиренно продолжил тянуть из меня энергию.

— Не могу больше, — чуть слышно прошептал Иллирэн перед тем, как обмякнуть в кресле. Сознание потерял?! Облегченно вздохнул, обнаружив на порозовевшем лице едва заметную улыбку. — Тепло... — сонно пробормотал братишка и, свернувшись, насколько позволяли бинты, задремал прямо в кресле.

Будить было жалко, но чем раньше он попадет к лорду Дайаниру, тем лучше. Что-то я не очень доверяю телепатическому осмотру. Перенести на руках или все же приказать целителю, не пожелавшему появляться на заставе, телепортироваться сюда?

Мои сомнения разогнал Тиррелинир: постучавшись, вошел доложить, что телепорт до замка уже готов, и, конечно же, разбудил Иллирэна, а вместе с ним и его страхи — снова это затравленное выражение лица, снова испуганные темно-синие глаза в пол-лица.

— Хорошо. Мы сейчас придем. Буду ждать тебя через два часа у себя в кабинете, — и, повернувшись к настороженно слушающему Иллирэну, добавил, — если у тебя остались здесь какие-то дела... — Он тут же помотал головой, так и не проронив ни звука. Да что же это такое! — Тогда пойдем.

На всякий случай взял Иллирэна за руку и первым шагнул в арку телепорта, как можно быстрее прошел межпространственный коридор, не забывая следить за состоянием младшего брата. Ступив на с детства знакомые плиты родового замка, испытал чувство облегчения — переход прошел нормально. Неожиданно Иллирэн покачнулся и схватил меня за руку. Смертельно побелевшее лицо, струйка крови из прокушенной губы и почти прозрачные светло-серые глаза, обезумевшие от боли, смотрящие сквозь меня. Подхватив оседающего брата на руки, телепортировался в кабинет целителя, одновременно посылая сигнал лорду Дайаниру, который должен был к нашему приходу уже прибыть в замок. Бережно опустил драгоценную ношу на кушетку, осторожно расцепил пальцы, судорожно вцепившиеся в мое плечо.

— Больно... — полушепот-полувсхлип.

— Иллирэн?!

— Он Вас не слышит, — наконец-то, появился Дайанир, — начинайте накачивать его силой, я направлю.

Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем целитель, замкнув последние нити заклинания, сообщил, что моего участия больше не требуется.

Опустился в кресло рядом с Иллирэном. С трудом понимая, что делаю, пошарил в карманах плаща. Ах да, где-то у меня был накопитель. Лорд Дайанир на секунду отвлекся, всучил мне амулет и вновь вернулся к своему пациенту. Через силу я пополнил резерв... Приказав немедленно выпить, целитель протянул мне стакан с непонятной жидкостью, которую я чуть было не расплескал на себя. Дожил! Руки уже трясутся, как у последнего наркомана. Что, впрочем, и неудивительно после такого количества отданной силы.

— Жизни Рэна ничего больше не угрожает, кроме него самого, разумеется.

Целитель все шутит...

— Почему Вы мне не сказали, что от телепортации заклинание может разомкнуть?

Целитель заверил, что переход никак не скажется на состоянии заклинания. В противном случае, не потащил бы я Иллирэна через телепорт. В крайнем случае, неделю на заставе отлежался бы, ничего с ним не стало бы. Лорд Дайанир недовольно дернул уголком рта.

— Телепортация тут не причем.

— А что тогда? — может, и не причем, но Иллирэн вряд ли поверит. Не хотел пугать, а теперь получается, что я обманом вынудил его подзарядиться.

— Заклинание было неустойчиво, я немного подправил его. Так что можете не беспокоиться, такого больше не повторится. И вообще, Вам стоит отдохнуть.

— Нет, мне пора, — бросил прощальный взгляд на бледное лицо братишки... и понял, что никуда сегодня уже не пойду. — Хотя нет, я тут посижу.

— Иллирэн все равно теперь будет спать не меньше двух дней.

— Два дня и посижу, — мужественно подавил зевоту. Хотя бы сегодняшний вечер и ночь посижу, а потом, хочу я этого или нет, придется вернуться во дворец — я еще не все дела, накопившиеся за время предыдущей комы Иллирэна, разгреб, и надо уже, наконец, разобраться, что случилось.

Лорд Дайанир недовольно покачал головой и ушел, взяв с меня обещание, что позову его помощника, как только захочу спать.

Перенесенный на утро разговор не сулил ничего приятного — Тиррелинир вел себя так, будто не он, а я должен перед ним отчитываться.

— Интересно, что стало с братцем? А может, для начала расскажешь, где ты его вообще раскопал? И что все же произошло три года назад? Мне казалось, я имею право знать. Если не счел меня достойным своего высочайшего доверия, мог хотя бы не лгать. Особенно про Лириниэля.

— Я тебе ни слова неправды не сказал. Тем более, об Иллирэне.

— Да? Простите, Повелитель. Вы хотите знать, что случилось? Принца избили на моих глазах, а я не счел нужным вмешаться. Вот в общих чертах все.

Пальцы непроизвольно впились в подлокотник, грозя испортить мягкую обивку кресла. Перед глазами промелькнуло бледное лицо с прокушенной от боли губой. Тиррелинир не понимает, что я и так уже на грани, или он нарочно меня провоцирует?

— Все? А теперь тоже самое только с подробностями, — с трудом сдержался, чтобы не накричать. Мало мне проблем с Иллирэном, так теперь еще и Тиррелинир сцены устраивает!

— А подробности будут, когда Вы снизойдете до пояснений, какую роль в событиях трехлетней давности сыграл Лириниэль. Простите, но Вам не кажется, что изложенная Вами версия звучит неправдоподобно? Почему какого-то бродягу с границы, правда, откуда-то знавшего лазейку в защите, ни с того ни с сего делают принцем? С каких пор контрабандистов или предателей, я не знаю уже кого, коронуют?

— Не смей так говорить о моем брате.

— На тебе ведь были браслеты, так?

— Браслеты? Иллирэн тебе сказал? — я уже не успевал за резко меняющим темы Тиррелиниром.

— Да он еще хуже, чем ты! Только почему-то даже он понял, что иногда надо наступить на горло своей гордости, а Вашему Величеству нет никакого дела до бесследно пропавших подданных. И до того, что кто-то по-прежнему их ждет, Вам тоже дела нет! Проще отмолчаться — конечно, Вас это не касается. Нашел себе родственника под кустом и носишься с ним как с младенцем. Может, мне тоже пойти найти себе новую сестру? А и действительно, зачем мне родная? Разницы ведь никакой.

Он меня в исчезновении Талики обвиняет?! Тиррелинир отшатнулся, но я успел перехватить его руки.

— Правду хочешь знать?

— Но это невозможно... — потрясенно выдохнул, а вот вдохнуть уже не смог, настолько меня поразила новость. Нежно сжал теплые ладошки, не в силах выразить радость от нежданного счастья.

— Ты не рад? — потерянно прошептала Нора.

Порывисто обнял, испугавшись, тут же ослабил объятья, бережно поглаживая чуть вздрагивающие плечи.

— Как я могу быть не рад? Такое счастье... Я думаю, стоит перенести свадьбу. Зачем ждать?

— Но...

— Ты же не передумала? — перепугался я. Нет, у меня не было ни малейшего повода сомневаться в Норишке. Просто иррациональный страх, что что-то может испортить такое хрупкое счастье. Осторожно стер слезинку, скатившуюся по ее щеке, и широко улыбнулся в ответ на робкую улыбку. — Что я могу сделать, чтобы эти прелестные глазки больше никогда не плакали?

Застыл, залюбовавшись аурой Норишки — перламутрово-белая и ярко-зеленое сияние, окутывающее хрупкую фигурку. Еще недавно его не было. И как я раньше не заметил? Надо же быть таким идиотом.

— Ты прекрасна... Норишка.

— Выпьем за здоровье нашего малыша? — мягко перехватил руку, отобрав бокал с легким игристым вином.

— Норишка, тебе не стоит.

Эльфийка притворно надула губки.

— Мы еще не поженились, а ты уже командуешь, — не удержавшись, рассмеялась. — Я и не собиралась, выпей ты.

— За здоровье нашего малыша.

Счастье пьянило сильнее вина, кружилась голова... я мягко осел на пол. Усилием воли разогнал мутную дымку перед глазами, сознание тут же прояснилось.

— Прости.

— Пить яд за здоровье... плохая примета.

Эльфийка вздрогнула, обняв себя за плечи, тихо сказала:

— Не говори так. Ты же не желаешь зла нашему ребенку.

— Все же нашему? — незаметно пошевелил пальцами, яд скоро прекратит свое действие. Мне нужно две минуты, чтобы оцепенение прошло. — Почему?

— Думаешь стать твоей женой — предел мечтаний?

— Нет. Я так не думаю.

— Странно... А вот весь мой род почему-то уверен в этом.

— Почему ты не сказала мне... — Смиренно жду, пока то, что некогда казалось смыслом жизни, втопчут в грязь.

— А потому что я не могла разочаровать свой род. Столько радости было, что Повелитель обратил свое сиятельное внимание на ничем не примечательную девчонку.

Действительно, проще убить навязанного жениха...

— Леди, отойдите от него, — остальные заговорщики появились раньше, чем хотелось бы. Голос говорившего мне незнаком, а чтобы разглядеть лицо, придется повернуть голову, и тем самым выдать себя. Пришедший неожиданно разозлился, — Я же сказал тебе надеть на него наручники, глупая девчонка!

Бесцеремонно оттолкнув Норин, пришедший метнулся ко мне, чтобы исправить эту досадную оплошность, но меня там уже не было. Подлетев к застывшей посередине комнаты эльфийке, активировал телепортацию. Не хватило какой-то секунды. Меня резко дернуло, швырнуло в сторону, со всей силы ударив об стену.

— Хорошая попытка. И глупая. Неужели, Ваше Величество, Вы думаете, я откажу себе в удовольствии первым поздравить Вас с наследником? — на моих руках защелкнули антимагические браслеты и резко вздернули за ноги.

— Что Вы хотите?

— А какая тебе собственно разница? — за спиной хлопнула дверь. — Уведите его.

Браслеты — вещь неприятная, но этого явно мало, чтобы меня удержать. Вывернулся из захвата, сбив державших меня за руки, обезоружил ближайшего эльфа. Конечно, чужой меч будет плохо слушаться, но свой я, увы, оставил во дворце.

Прокручиваю бой... победить с одним только мечом и то чужим боевых магов сложно. У меня не получилось. Отвлекся на вскрикнувшую Норишку, этого хватило, чтобы полностью обездвижить меня.

— Не трогайте ее! — рванулся к раненной девушке, но в этот раз меня держали крепко.

— Прости, но оставлять твоего наследника топтать землю, было бы неразумно.

— Ильгизар, не надо больше, прости. — Тиррелинир попытался отобрать руки, но я лишь крепче сжал их. Хотел правду — смотри теперь. Чтобы потом не говорил, что мне все равно. Смерть Норин, потом моя, медленная и мучительная, промелькнули в одно мгновение: как бы я не был зол на Тиррела... незачем ему это видеть.

Умиротворенный шепот леса нарушило сосредоточенное сопение какого-то зверя, судя по производимому шуму, немелкого. Вряд ли хищник... Так топать в лесу могут только люди, но шум доносился откуда-то снизу. Он приближался, пока, наконец, существо не врезалось в мое дерево. Такими усилиями приглушенная боль тут же проснулась, вырвав у меня чуть слышный стон...

Ослепляющий свет вытащил меня из небытия, если бы не снова вернувшаяся боль, я бы решил, что, наконец-то, перешел грань. Заклинание, блокирующее доступ к резерву, развеялось — вернулось магическое зрение, тут же автоматически поднялись щиты, отбирая последние крохи силы. Угасающим сознанием поймал мысль, что аура сейчас сгорит. А и тьма с ней — раз я упал с дерева, значит, руки непоправимо искалечены, ноги тоже. Жить инвалидом мне не хотелось, но возникший из ниоткуда поток концентрированной силы был слишком большим соблазном: инстинктивно потянулся к нему, благо это не требовало больших усилий — искрящаяся и потрескивающая жидкость непостижимым образом лилась мне прямо в рот. Привкус крови забивал все ощущения, но мне уже давно стало все равно. Осталась только мучительная жажда, и теперь я хотел лишь напиться энергией до отказа...

Отпустив Тиррела из своих воспоминаний, вернулся в кресло и уставился на бледного как мел друга. Не знаю, что он там себе напридумывал, но видимо, правда ранила сильнее, чем мое "недоверие". Стоило три года скрывать, чтобы потом вот так из-за каких-то нелепых обвинений сорваться?

— Простите меня, Повелитель, я был не прав, и... спасибо, — Тиррелинир преклонил колени и низко опустил голову. Как осужденный на казнь. Такой реакции следовало ожидать, но все же в сердце неприятно кольнуло. А чего я хотел?

— Встань.

Конечно, Тиррел, обвинявший меня в излишней мягкости к заговорщикам, был не готов узнать, что его кузина, она же моя невеста, Нориниэль была среди заговорщиков, сыгравших на чувствах совсем еще молодой девчонки. Всего лишь пешка, разменная монета... Но даже смерть не снимала с нее вины, более того, я был в праве наказать весь род, только что бы это изменило? Все равно из рода Исвальд никто кроме Норин в покушении не участвовал — а Мыши тогда копали подо всех, кто хоть как-то мог быть замешан в этом. В том числе и под Тиррелинира. Он как раз тогда был не в столице: уехал Талику искать. Только вот сигнал оказался ложным — Норин постаралась.

Зато поднявший на нее руку не мог упрекнуть меня в мягкотелости...

— А теперь я хочу знать, почему ты смотрел, как избивают моего брата, и ничего не сделал.

Глава 5.

Натянул одеяло повыше, спасаясь от наглого луча, но диверсия прошла успешно — спать больше не хотелось. Незнакомая комната вся была залита солнечным светом. Довольно зажмурился, подставляя лицо под струи тепла — точно не застава, где даже камин от холода не спасал.

Лежу и с блаженным видом изучаю причудливый узор дерева, которым обшит потолок, почти как у деда в его летней резиденции. Изо всех сил стараюсь не моргать — как бы не спугнуть утренний сон, подаренный мне после бесконечно долго кошмарной ночи. Глаза щиплет, но я держусь до последнего, смаргиваю, только когда по щеке стекает слеза. Никто не спешит выдернуть меня назад в суровую реальность, так может и не снится? Губы против воли расплываются в улыбке. Где бы я ни был, мне здесь определенно нравится.

Осторожно подтянувшись, сел в кровати. Пусть бинты изрядно сковывали движения, зато ничего не болело, даже бронхит не спешил о себе напомнить. И не надо, мне и так хорошо. Потянулся за одеялом и не удержал разочарованного вздоха. Вот тебе и доброе утро. Браслеты с меня так и не сняли...

Сознание медленно просыпалось и начинало потихоньку паниковать. Место, бесспорно, хорошее, но все же где я и как здесь оказался? Идея встать и выяснить самостоятельно тут же провалилась — я вдруг обнаружил, что, оказывается, не являюсь единоличным хозяином сих апартаментов: в кресле, развалившись, дремал Повелитель. Ритуальное трясение головой отогнало пугающие образы, преследовавшие меня всю ночь. Трудно сходу разобраться в том хаосе эмоций, что вызывал у меня спящий эльф, но панический ужас в списке точно не числился. И все же я вздрогнул, неожиданно натолкнувшись на равнодушный взгляд вечно холодных глаз.

Молчание затягивалось. Я первым отвел глаза, прекращая этот заведомо проигранный поединок. Не похоже чтобы эльф был особо рад меня видеть, я тоже не в восторге... Ладно, поставим галочку напротив пункта "радостная встреча любящих родственников" и забудем. Решив отмалчиваться, пока Повелитель не снизойдет до обращения ко мне, уставился на руки, сложенные поверх одеяла. Сбитые костяшки, перебинтованные запястья и тонкие кольца браслетов — сразу видно руки принца... глубоко законспирированного под беглого преступника. Не знаю, сколько бы мы так молчали, если бы коварная простуда, до этого сладко посапывающая, вдруг не решила о себе напомнить.

— Выпей, — дождавшись, пока я откашляюсь, приказал эльф. — Пей, не сомневайся, лорд Дайанир специально для тебя приготовил.

О, отлично, значит, Дайанира не отстранили от моего лечения. Надеюсь, что за организацию побега ему несильно досталось. Протянул относительно правой здоровую левую и, взяв стакан, выпил то, что доктор прописал. Мысленно прочитал себе лекцию о воздействии кхаледовской магии на память особо эмоциональных недоэльфов и, собравшись с силами, посмотрел на Повелителя. Вроде карать меня за побег пока не собираются.

— Как ты себя чувствуешь? — Эльф первым нарушил тишину.

— Нормально.

Еще помолчим... Мне-то что, мне спешить некуда, а вот у эльфа дел наверняка выше крыши. Так и шел бы отсюда, чего здесь сидеть?

Хоть убейте, не помню, как я здесь оказался. То ли головой крепко приложился, то ли... магия дворца не дремала и, пока я наслаждался ужасами с Повелителем в главной роли, делала свое черное дело.

— Иллирэн, нам надо серьезно поговорить.

Серьезный разговор был, однако, отложен по причине очередного приступа кашля.

— Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Может, позвать целителя? — при хорошем воображении можно было заприметить в голосе эльфа обеспокоенные нотки, только вот равнодушное лицо никак в сию идиллическую картину не вписывалось.

Помотал головой: к чему тянуть? Помереть мне точно никто не даст, чем раньше я узнаю, на каких правах тут нахожусь, тем лучше — ненужных иллюзий не будет.

— Позавтракаешь?

Недоуменно посмотрел на эльфа, это и есть его серьезный разговор? Нет, тема его мне безусловно нравится, и отказываться от еды я больше не собираюсь — это уже пройденный этап.

— Да, спасибо.

Мне даже из кровати не пришлось выползать — завтрак мне тут же организовали в лучшем виде, водрузив на специальный столик чашку чая, тарелку с горой крохотных, но обалденно вкусных пирожков, вазочку с вареньем... совсем как дома. Только вот браслеты да равнодушная маска вместо положенной по сценарию радушной улыбки не перестают напоминать, что такая забота — всего лишь иллюзия. Впрочем, надо отдать ей должное, довольно вкусная иллюзия.

— Иллирэн, пообещай мне... — пирожок замер на полпути ко рту. Не знаю, какие чувства вызвало это зрелище у Повелителя, потому что он вдруг чуть заметно улыбнулся. — Ты ешь, ешь.

Философски пожал плечами и отправил пирожок по месту назначения.

— Пообещай мне... — Повелитель дождался, пока я посмотрю на него, помолчал, а потом как-то скомкано, словно хотел сказать нечто совсем другое, добавил, — пообещай, что... постараешься больше не падать с лошади.

Чашка с грохотом опустилась на столик, разлетелась осколками, разбрызгав остатки чая. Не приснилось. Невольно сжался, вспомнив появление эльфа на заставе: если сейчас его присутствие никак не ощущалось, то тогда от него исходили волны почти осязаемого гнева, вызывали дикий, необъяснимый, но от этого еще более сильный страх, подавляли волю, оставляя на краешке сознания неконтролируемое желание спрятаться, забиться в угол, только чтобы не попадаться на глаза этому опасному существу.

Идти, боясь лишний раз вздохнуть, а потом и вовсе задыхаясь от боли, главное — не привлекать к себе внимание, не злить эльфа, и если повезет, возможно, он пощадит меня. Не упасть, не споткнуться, терпеть — ни единого звука, только чуть слышный шорох шагов... Представить, что меня нет, что кто-то другой, не я, идет по туманному коридору. Помогло? Не знаю, но эльф, кажется, немного успокаивается и забывает обо мне.

— Иллирэн? — до меня доносится обеспокоенный голос, — Иллирэн, я что-то не так сказал?

Медленно отодвигаюсь, уверяя себя, что не боюсь, но липкий страх уже заполз в душу. Меня здесь нет... В тот раз помогло, значит, в этот раз тоже поможет. Сработало! Повелитель, похоже, забыл о моем существовании — закрыл глаза и, сделав глубокий вдох, откинулся на спинку кресла.

Страх исчез также внезапно, как и появился. Кажется, я схожу с ума. Ничем другим кроме как помутнением рассудка эти припадки не назовешь. Запрут меня в комнате с мягкими стенами... как пить дать запрут.

— Прежде чем ты снова примешься от меня шарахаться, — эльф все-таки вспомнил о моем существовании, — хочу тебе сказать, что бояться ровным счетом нечего. Здесь ты в полной безопасности, а наказывать тебя никто не собирается.

Можно сказать, легко отделался. Похоже, сейчас должна быть моя реплика, по крайней мере, Повелитель чего-то ждет, даже осколки уже убрать успел — "испарил" небрежным движением руки. Может, я должен благодарить за оказанное мне снисхождение? О, Величайший из Мудрейших и дальше по тексту? Эх, что-то не заладился у нас серьезный разговор с самого начала.

— Могу я узнать, как настроены браслеты? Мне не хотелось бы снова испытывать их действие на себе. — Выяснять опытным путем почему-то не хотелось, а гордость, фиг с ней с гордостью, эльф, похоже, и не предполагает во мне таких чувств. А вот получить магический удар только потому, что не знал, что заходить дальше уборной мне строжайше запрещено, нет уж спасибо... Раз мне ничего не приснилось, и обезболивающее заклинание все-таки слетело, сработай теперь браслеты, я получу по полной. Еще и новое обезболивание могут сбить.

— О браслетах я и хотел с тобой поговорить. Я думаю, Лорд Дайанир не раз и не два говорил тебе, что аура твоя нестабильна, — эльф нехотя выдавливал из себя слова. Видать, целитель занят или отдыхает после трудов праведных, Повелителю не на кого меня спихнуть, приходится самому сидеть тут, объяснять. — В настоящем режиме браслеты не ограничивают свободу, только устанавливают связь между носителем и... — Повелитель задумался, подбирая подходящее слово. А что там думать? Между рабом и хозяином. Между преступником и тюремщиком. Что может быть проще? — В общем, сейчас нас связывает достаточно широкий энергетический канал, по которому я всегда могу передать тебе необходимое количество силы, а также могу контролировать твои срывы.

Сказать бы, что не верю, да память услужливо подбрасывает эпизод с последним выбросом силы. Тогда, самостоятельно восстановившись в рекордно быстрое время, я решил, что аура начала приходить в норму, но если все же допустить, что Повелитель говорит правду, это его заслуга. Только зачем надевать наручники, если без них не было необходимости в таком контроле? И почему он тогда самолично заявился на заставу? Куда проще было сбросить силу по каналу и не мучиться.

— Если это правда, снимите их, я лучше две недели пластом лежать буду в случае срыва, — отчаянно выпалил и замер, протянув вперед руки.

— Прости, но пока я не буду уверен, что твоему здоровью ничего не угрожает, тебе придется смириться с браслетами.

— Пожалуйста. — Прозвучало так жалко и неубедительно, что самому противно стало. Дожил! Умоляю снять с меня рабские браслеты. Я, в конце концов, не преступник и не раб, чтобы цеплять на меня наручники. Повелитель, похоже, думает иначе, и его реакция — лучшее доказательство, что браслеты в первую очередь наказание, может быть, устройство слежки и контроля за мной, а уж потом все остальное. А говорил, не будет наказывать. Не соврал даже: давно уже наказал и отменять наказание не собирается. — С каких пор желание сохранить память считается преступлением?

— Иллирэн, не говори глупостей. Это для твоего же блага.

— Какое Вам дело до моего блага? Вот заведете семью, будете тогда своих детей в наручники заковывать и заставлять по струнке ходить, ну или как Вы там себе заботу о близких понимаете. Моя жизнь Вас никаким образом не касается.

Я прекрасно себя контролирую. Больше истерик в моем исполнении Повелитель не увидит, так что не надо мне никакого опекуна. Эльф неожиданно побледнел — видимо, моя отповедь задела его сильнее, чем я мог предполагать — медленно встал и, бросив мне ледяным тоном, что, увы, моя жизнь его касается самым прямым образом, развернулся и ушел. Хм. Не понравилось, видите ли, когда его носом ткнули, что его обращение со мной несколько отличается от родственного. Я тоже, конечно, хорош, стоило эльфу намекнуть, что браслеты на меня надели по причине нереальной заботы о моей скромной персоне, радостно развесил уши. Сколько можно наступать на те же самые грабли?

Самостоятельно переодеться, как выяснилось, гораздо сложнее, чем то может показаться на первый взгляд. Но раз от чьих-то щедрот мне таки выделили нормальную одежду, не ходить же целый день в пижаме. Идти мне, правда, некуда, да и прежде чем совершать вылазку, надо убедиться, что обезболивающее заклинание предусматривает самостоятельные передвижения. Брюки я с грехом пополам надел, а вот с рубашкой пришлось повозиться: с трудом просунув перебинтованные руки в рукава, обнаружил, что шнуровка слишком тугая, чтобы голова смогла пролезть через ворот без угрозы для сохранности ушей. Попытался вытащить руки, но они, похоже, намертво застряли. И что мне теперь делать? На помощь звать? Представляю, как это выглядит со стороны. Хотя... Полосатых вихров не видно, смирительная рубашка на месте — буйный пациент усмирен, обездвижен и полностью деморализован.

Настороженно прислушался — никого, просто почудилось. Или все же здесь кто-то есть? Мне теперь в каждом шорохе будут невидимки мерещиться или это временное психическое отклонение? От неслышно скользнувшей ко мне тени я шарахнулся как от прокаженного.

— Рэн, не дергайся.

Облегченно вздохнул, опознав в таинственной тени Дайанира, и, дождавшись, пока меня освободят из рубашечного плена, протиснул голову на свободу.

Ну почему я не черепаха? А рубашка не панцирь... И не удастся теперь спрятаться назад от целителя, изучающего меня с каким-то подозрительным, я бы сказал, патологоанатомическим интересом.

— Э... Доброе... утро? — Эльф чуть заметно кивнул — Дайанир, что-то случилось?

— Случилось. Ты на мою голову случился.

— Я не специально, — шутка не прошла. Ну и ладно, небольно-то и хотелось.

— А мне иногда кажется, что специально. Я вот грешным делом думал, что у тебя голова на плечах есть, а ты только за порог ступил, сразу в неприятности влип... Вот так поневоле и задумаешься, а не прав ли был Повелитель, когда не хотел тебя дальше дворца отпускать.

— Не говори так... — слишком больно было слышать это от Дайанира.

— А что я должен говорить? Ребенок магией крови играется? На здоровье. С обрывов прыгает? А лишь бы не плакал. Один раз его по кусочкам уже собирали? Ну так еще раз соберем, глядишь, в следующий раз лучше получится. Все равно Повелителю делать больше нечего, как сидеть неделями у его кровати.

Все целители одинаковые. Тиррелинировский уже мне плешь проел из-за этого амулета, и Дайанир туда же. Конечно, я малолетний идиот, заигравшийся в героя, за неимением вселенского зла, которое надо немедленно забороть, придумавший себе зло местного масштаба... Закрыл полыхающие уши. Вот тебе и дождался сочувствия и понимания. Повелитель и тот лучше ко мне отнесся. Или равнодушнее?

— По-хорошему надо было оставить тебя без обезболивания, чтоб ты в полной мере насладился результатами собственной глупости. — Вот так меня скоро вообще лечить откажутся. И это мне говорит главный целитель! А я-то наивный надеялся, что помереть мне не дадут. — Но раз уж заклинание перемкнуло, пусть пока повисит.

— А разве оно не развеялось? — Окончательно запутался, что было наяву, а что приснилось.

— Нет, я успел его подцепить. Сам понимаешь, что просто так оно работать не будет — Повелителю придется его заряжать. На твоем месте я бы лишний раз характер не демонстрировал.

А то что? Останусь без обезболивания? Дайанир, наконец, сжалился надо мной и оставил меня одного. Поймал себя на том, что неосознанно натягиваю рукава пониже, пытаясь скрыть позорные браслеты... Наверное, Повелитель все же сказал правду, и они проводят энергию. Я все понимаю: амулет теперь мне даже подержать не дадут. Повелитель, конечно, мог и сам подзарядить меня, как он это раньше и делал. Только в этот раз из всех возможных эльф выбрал самый унизительный способ.

Горько усмехнулся, хватит уже жалеть себя и ожидать от по сути чужих мне эльфов дружеского участия. Повелитель со мной расплатился сполна, пусть мне от него ничего и не нужно было, а перед Дайаниром я сам в неоплатном долгу. Организовав мне побег, он в какой-то мере взял на себя ответственность за мою жизнь, а я... я сделал то, что сделал. Жалеть о произошедшем не буду, но Дайанир, наверное, имел право отчитать меня. Обижаться на него после того, что он для меня сделал, было бы свинством.

Кажется, я знаю, какой будет моя смерть: я умру от тоски. За весь день ко мне зашел только неразговорчивый Летучий Мыш, принес мне обед, молча расставил тарелки, молча их собрал, когда я доел, и унес. Посидел в кресле, теперь можно и полежать, посидел в кровати, полежал в кресле — вот и все разнообразие. Ковылять по комнате мне скоро надоело, щеголять по замку в браслетах меня тоже не привлекало, и потом нет уверенности, что мне вообще позволено покидать пределы комнаты. Осторожный стук в дверь возвестил приход все того же Мыша.

— Ваше Высочество, Повелитель просит Вас присоединиться к нему за ужином.

Первым порывом было согласиться, пускай компания не самая приятная, зато не один в смертельно надоевшей мне за день комнате. Даже самого, казалось бы, естественного и незамысловатого развлечения — посидеть на окне, тоскливо взирая на случайных прохожих — меня лишили. Окно находилось слишком высоко, и чтобы выглянуть на улицу, пришлось бы передвигать тяжеленное кресло.

Оценил степень своей наивности: тоже мне, надеялся, что Повелитель лично придет заряжать заклинание, а он даже поесть меня приглашает через посредников. Если так пойдет и дальше, скоро, чтобы увидеться с так называемым братом, мне придется заранее записываться на аудиенции. Ничего, я с его секретарем знаком. Договорюсь как-нибудь по-свойски, если очень нужно будет. Ну да, был знаком. В прошлой жизни.

— Я... я неважно себя чувствую и... передайте Повелителю мои извинения, пожалуйста.

— Как Вам будет угодно. Я распоряжусь подать Вам ужин сюда?

— Спасибо, — пробормотал вслед уходящему эльфу.

Уныло поковырял принесенные мне блюда. Нет, все же правильно я отклонил сиятельное приглашение: представил на секунду, что сейчас тут с постной миной сидел бы Повелитель, и аппетит пропал окончательно. Послонявшись немного по комнате, попытался придвинуть кресло к окну, но только разнообразил коллекцию синяков, а этому монстру хоть бы хны — с места оно не сдвинулось. И чем, спрашивается, эта комната отличается от камеры одиночного заключения? Окно под потолком, мебель разве что к полу не прикручена, еду приносят по часам... А вечером почетного пленника комендант приглашает разделить трапезу. Мысленно фыркнул — лезет в голову всякая чушь.

Я уже укладывался спать — ну и что, что время детское, делать-то все равно нечего — когда до меня неожиданно дошел весь ужас моего положения. Если сегодня утром память уже сдавала свои позиции, завтра я могу вообще ничего не вспомнить! Как назло меня тут же заклонило в сон. Резко подскочил в кровати, нашарив тапочки, принялся наматывать круги по комнате. Ну что мне стоило раньше сообразить? Была ведь возможность и не одна поговорить с Повелителем или хотя бы с тем же Дайаниром... Хотя нет Дайанира просить у меня язык не повернется. И так он все время вступается за меня. Какая это дружба, если я только пользуюсь, прекрасно осознавая, что возможности отплатить у меня нет и вряд ли когда-нибудь будет.

Выбор у меня небольшой: или сейчас же поговорить с Повелителем, или понадеяться, что к утру хоть какие-то обрывки воспоминаний сохранятся, и память мне восстановят. Ну или, что очень сомнительно, магия дворца решит, что я вдруг стал вполне себе вменяемым, и память тереть не будет. Заранее настроился, что скорее всего в просьбе мне откажут, сделал себе очередное внушение, что это не повод лишний раз провоцировать кхаледовскую магию, и, придя к выводу, что самая лучшая стратегия — вести себя предельно вежливо и отстраненно, решительно открыл дверь комнаты... чтобы потерянно замереть в проходе.

Вместо коридора за дверью обнаружилась просторная гостиная. Вот тебе и одиночная камера... Медленно прошелся, почти по щиколотку утопая в теплом пушистом ковре. К демону тапочки! Уютный диван, кресла, шкаф с книгами, огромное окно в полстены, стол с бумагой и письменными принадлежностями... Неловко повернувшись, чуть не снес вазу с фруктами, стоящую на столике у стены.

— Ваше Высочество, что-то случилось? — как я и рассчитывал, когда отправился на поиски посыльного, Мыш караулил под дверью и поэтому сразу же прискакал, услышав подозрительные звуки, только дверь эта оказалась несколько дальше.

— Да, передайте, пожалуйста, Повелителю, что я хочу с ним поговорить.

Какой же я, мягко говоря, болван: просидел целый день взаперти, стеная о превратностях жизни, тюремщиком Повелителя успел не раз обозвать, а выйти за дверь мне мозгов не хватило, не лежачий же я больной, в конце концов! Музыкальная шкатулка, надо же... И книги, по большей части на всеобщем, чтобы отдельным неграмотным личностям было не так скучно залечивать "боевые раны".

— Я тебя слушаю.

Словно застигнутый на месте преступления, вздрогнул, выронил книгу и окончательно растерял все слова, а вместе с ними и остатки решимости.

— Иллирэн, что случилось?

— Простите, что побеспокоил Вас. Я хотел поговорить о моей памяти.

— А что с ней не так?

Повелителю бесполезно что-то доказывать, он сам знает, что "лучше для моего блага". Опять сделал вид, что ничего не происходит. Глупая была затея, с самого начала обреченная на провал. Но больше суток без сна я не выдержу...

— Повелитель, я не хочу потерять память. Вы можете что-нибудь сделать, чтобы она не стиралась? Пожалуйста.

— Иллирэн, — пришлось оторвать взгляд от ковра и посмотреть на Повелителя. Как всегда никаких эмоций. С момента нашей последней встречи его лицо, казалось, застыло окончательно и теперь напоминало фарфоровую маску. — Мы не во дворце, здесь твоей памяти ничего не угрожает.

— Не во дворце? Но...

Не меняя выражения лица, Повелитель прошел мимо меня к окну и отдернул тяжелую гардину. Представший моим глазам вид поверг меня в шок. Откуда здесь взялись горы? Да еще такие.... По сравнению с ними, те, что чуть не стали моим последним пристанищем — груда камешков.

— Это Сальтар, Предгорный замок.

Оперся здоровой рукой об так удачно подвернувшийся стеллаж. Почему, когда я окончательно решил не ждать от эльфа ничего хорошего, он самым коварным образом всячески проявляет заботу и даже не удосуживается мне об этом сообщить?!

— У тебя все? — Недоуменно повернулся к нему. — Это все о чем ты хотел поговорить? Тогда спокойной ночи.

— Подождите. — Мой окрик застал эльфа уже в дверях. — Спасибо.

Эльф слегка поклонился и ушел, не сказав больше ни слова.

— Спокойной ночи.

Глава 6.

Исследовать доставшиеся мне апартаменты толком так и не удалось — Дайанир как с цепи сорвался, вознамерившись вылечить меня от бронхита за три дня. Вчерашний не в счет — вчера Дайанир проверял, нет ли у меня аллергии на лекарство. Нет бы у меня спросить, нет, легких путей целитель не искал — подсунул мне с утра пораньше "контрольный" отвар, а потом весь день ждал реакцию — от сыпи и зуда до легких приступов удушья... На мое вполне законное возмущение, что я мог уже десять раз скончаться, а никто бы и не заметил, целитель заверил, что так просто мне умереть не дадут, ибо я "надежда и опора эльфийского народа". В таком случае у эльфов нет будущего.

Даже после обэльфячивания аллергии у меня не обнаружилось, поэтому Дайанир замучил меня бесконечными припарками и притирками, настоями и отварами — использовал весь целительский арсенал, кроме магии, разумеется. Мудреное объяснение, почему меня сейчас нельзя лечить с привлечением силы, незаметно свелось к очередному перечислению моих прегрешений. Можно подумать, сам я не знаю, чем обычно заканчиваются прыжки с обрывов. Зато мне удалось привлечь целителя к подстрижке. Сколько можно ходить облезлым чучелом? Критически изучил получившуюся прическу в зеркале и в целом остался доволен, насколько это вообще возможно при повышенной ушастости и некоторой полосатости. Еще бы челка в глаза не лезла, было бы вообще замечательно, но постричь покороче Дайанир отказался, и у меня ножницы отобрал. Но все равно, хоть на человека стал похож... особенно если синяк чем-нибудь замазать.

Есть одному и так тоскливо (составить мне компанию за обедом целитель почему-то отказался), а когда еще каждое движение сопровождается голодными взглядами — кусок и вовсе в рот не полезет. Нет, бессменный Летучий Мыш не позволил себе присутствовать при моей трапезе, сервировав столик, он поспешил скрыться с моих глаз. Только вот меня не покидало ощущение, что в комнате кто-то есть, но, сколько бы я не оглядывался и не прислушивался, никого обнаружить так и не смог.

Через силу проглоченный обед я простить еще могу, но вот распивание чая я никаким галлюцинациям отравить не позволю. И, кажется, я знаю, кто мне в этом поможет.

— Могу я узнать Ваше имя? — стоило Мышу вернуться, как я тут же взял его в оборот.

— Ингвариэль, Ваше Высочество.

Обрадовавшись, что эльф пошел на контакт, я смиренно проглотил "высочество" — не все сразу.

— Думаю, мне нет нужды представляться, — знаю, невежливо, но что поделать, если мое имя у меня отобрали (хоть Повелитель и продолжает меня звать Иллирэном), а Лириниэль звучит слишком напыщенно и никак не хочет сокращаться. Лирин, Рин, может быть, Ниэль? Мысленно скривился. Да и не поймет меня эльф, если я фамильярничать буду. — Вы не составите мне компанию?

— Простите, Ваше Высочество, мне не положено.

Коварно улыбнувшись, совершил грабительский налет на вазочку с печеньем и, отложив половину на отдельную тарелку, придвинул ее к Ингвариэлю.

— Уже положено, чай Вам тоже налить или справитесь сами?

— Но... — Мыш почему-то не проникся предлагаемым ему счастьем. Не найдя больше достойной отмазки, эльф, поклонившись, все же опустился в кресло напротив. — Как прикажете, Ваше Высочество.

Да-а-а... Тяжелый случай. Ничего, мы и не таких чаем спаивали.

— Наша служба и опасна, и трудна? — отсалютовав Мышу печеньем, тут же его слопал... не эльфа конечно же. Восхитительная выпечка таяла во рту, и только после третьей печенюшки я опомнился, что мой сочаепитчик сидит как истукан и к чаю даже не притронулся. — Ингвариэль, Вы рискуете остаться без сладкого.

Смирившись с самодурством охраняемого объекта, эльф покорно налил себе чаю — ладно, хоть за посудой идти никуда не пришлось, в моих апартаментах был предусмотрен чайный сервиз для гостей. И пусть Мыш большого энтузиазма не проявлял, зато меня покинуло ощущение чужого присутствия.

После обеда я вновь оказался в одиночестве — Мыш на предложение не маяться под дверью и посидеть в комнате мягко, но настойчиво заявил, что у него приказ и он не может надолго оставлять свой пост. Хм, похоже, я заблуждался, и охраняет Ингвариэль не меня, а дверь в мои покои. Раз так, пусть идет, я не настаиваю. Сейчас, когда в моем распоряжении есть книги и окно в большой мир, мне и одному неплохо. Не удержался напоследок стребовал, чтобы эльф обращался ко мне по имени — у меня эти "высочества" уже поперек горла стоят, ну и потом должен же я был на ком-то отыграться за утренние мучения.

— Для меня это большая честь, айши Лириниэль, — поклонился Мыш и поспешил выйти за дверь, пока я не придумал себе новое развлечение с его непременным участием.

Развлечение само меня нашло, мне и напрягаться сильно не пришлось: пришел Дайанир и все началось по новой: еще одну настойку — как раз после еды употреблять надо — синяки и ссадины заново смазать, проверить повязки...

— Дайанир, ты можешь объяснить мне по-человечески, почему Повелитель, официально представив меня Лириниэлем, продолжает звать Иллирэном, не возражает, что ты называешь меня Рэном, а остальные если не высочеством, то айши Лириниэлем обзывают?

— Объясню по-эльфийски, уж не обессудь, — я недовольно поморщился: оговорился и даже не заметил, а эльфов, видите ли, цепляет, когда их со смертными ровняют. — Во-первых, официально тебя еще не представляли, о твоем существовании знает только узкий круг, во-вторых, Повелитель зовет тебя так, как ты ему позволил, — хотел было возразить, но ведь, правда, я когда-то так представился, потом у меня и имени-то не было — так... рабская кличка. — Я тоже зову тебя так, как ты разрешил.

— Понятно, звать меня Лириниэлем, я никому не разрешал, им это не мешает.

Значит, Повелителя я могу звать только Повелителем — других вариантов для меня не предусмотрено.

— А остальные будут звать тебя так, как представил Повелитель, потому что он твой старший родственник, а ты официально считаешься несовершеннолетним.

— Официально я еще не считаюсь, — обиженно буркнул я. Дайанир мог бы и не напоминать лишний раз, что прав у меня никаких нет. И так понятно, что дальнейшая моя жизнь зависит от прихоти Повелителя.

За весь день вышеобозначенный ни разу ко мне не заглянул, но исправно прислал Ингвариэля пригласить меня к ужину. Но если у меня и были еще какие-то сомнения, то они тут же исчезли благодаря вовремя сделанному уточнению, что кроме меня так же приглашен и их светлость лорд Тиррелинир. При всем уважении ужинать вместе с бывшим конвоиром, к тому же считавшему меня предателем, при том что браслеты до сих пор красуются на моих руках, мне не хотелось. А посему вежливо отказался, сославшись на усталость и отсутствие аппетита.

Попытался читать (не зная, что выбрать, вытащил первую книгу наугад, ей оказалась "Легенды Эльгардара"), но мысли возвращались к злосчастному ужину. Нет, голодным меня не оставили, только вот, может, не стоило так демонстративно отказываться от игры в семью? Все же Повелитель пока вел себя на удивление доброжелательно, если, конечно, не обращать внимания на вечно каменное лицо и излишнюю категоричность во всем, что касается "моего блага". И зачем явился Тиррелинир? Что-то подсказывает мне, что это не просто дружеские посиделки... Но я ведь уже рассказал все, что знал о необычных браслетах, а что еще из того, что требовало моего присутствия, могло заинтересовать лорда?

Не все! Может, это и несущественно, но, когда я был в браслетах, целитель кочевников меня дважды сканировал: проверял наличие амулетов, а потом выяснял тяжесть повреждений. Бросил взгляд на часы — прошло чуть меньше часа, думаю, лорд еще в замке — отбросил занудную книжку и выбежал из комнаты, чуть не сбив Ингвариэля.

— Вы не знаете, лорд Тиррелинир еще здесь?

— Да, айши Лириниэль, лорд сейчас в малой столовой. Прямо по коридору, направо, потом вниз по лестнице, а там...

— Отлично.

Подозрение, что Ингвариэль охраняет именно дверь, нашло свое подтверждение — он так и остался ее караулить. Направо... Отвлекшись на выяснение местонахождения лорда, я упустил какую-то показавшуюся в тот момент важной мысль и сейчас отчаянно пытался поймать ее за хвост. Я, конечно, погорячился, когда столь резво побежал, в результате прихрамываю теперь на левую ногу. Ничего дойду потихоньку, сейчас главное вспо... Точно! Амулеты! Если меня заподозрили в их использовании, значит, существуют амулеты, способные перебить силу браслетов, возможно, и целитель таким пользовался... Обрадовавшись, снова ускорился, как оказалось зря — нога коварно подломилась, и я на полной скорости устремился навстречу ступеням носом вниз.

"Кто знает, может, мне суждено разбиться?". Слова имеют силу, нельзя так говорить, теперь вот расплачиваюсь. Боли от падения я не ощутил, падения собственно тоже — в последний момент меня кто-то поймал. Открыл отчаянно зажмуренные глаза и обнаружил, что вишу в воздухе.

— Любите летать, Ваше Высочество? — воздух не только крепко держал меня, он еще и комментировал происходящее!

— Может, уже поставите меня? — Мою просьбу тут же выполнили, опустив меня на лестницу. Я, конечно, мог свернуть себе шею, но зато я вывел их на чистую воду! Так и знал, что за мной невидимки следят.

— Иллирэн, — о, нет... Схватился за поручень и медленно повернулся к стоящему внизу Повелителю. Тиррелинир тоже тут. Отлично. Просто за-ме-ча-тель-но. И судя по их лицам невидимке достанется, за то что лишил высокородную публику эксклюзивного зрелища с летучим недоэльфом в главной роли. — Я вижу, тебе уже стало лучше?

Поспешно кивнул, вздрогнул, ощутив болезненный укол в сердце, тут же сковавший все тело парализующим страхом. Это ненормально, это не мои чувства, я-то знаю, что не боюсь! Шаг назад, еще один, многострадальная нога снова подворачивается, падаю, и вновь мне не дают скатиться по лестнице. Пытаюсь вырваться из стальной хватки, но невидимые руки лишь крепче держат меня. В голове бьется истеричное "я в ловушке!".

— Отпустите меня! — изо всех сил лягаюсь, но демонов невидимка не обращает никакого внимания на мои жалкие потуги. Повелитель медленно поднимается ко мне навстречу, и я окончательно теряю остатки разума. — Нет! Не надо! Отпустите!

Прихожу в себя, только когда Повелитель медленно проводит рукой перед моим лицом. Затихаю и опускаю вниз глаза.

— Отпусти, — невидимые руки послушно разжимаются, — Оставьте нас.

Ноги не держат меня, и я медленно опускаюсь на ступеньку, прижимаюсь виском к холодному металлу витого столбика, из тех что поддерживают поручень.

— Я схожу с ума. — Повелитель садится рядом со мной, и какое-то время мы молчим. Мне становится безумно стыдно за свой припадок. — Простите, я не знаю, что на меня нашло.

— Я не хотел говорить тебе, думал, что справлюсь. У заклинания, поддерживающего тебя энергетически, есть побочный эффект: когда мы рядом, ты можешь почувствовать мои наиболее сильные эмоции, реакция почему-то всегда одна — неконтролируемый страх. Похоже, я переоценил свои силы. Прости.

Так все просто... Усталые, грустные глаза, опущенные уголки губ — краем глаза успел поймать настоящее живое лицо эльфа, прежде чем оно скрылось за извечной маской.

— Ничего страшного.

Даже Повелитель улыбнулся, ему смешно, а я в жизни еще ничего и никого так не боялся.

— Могу я узнать, куда ты так спешил?

— Я...вспомнил кое-что, хотел лорду Тиррелиниру сказать.

— До завтра подождет или это срочно? — Повелитель даже виду не подал, но все он прекрасно понимает, что плохое самочувствие — всего лишь удобная отговорка, что если бы не дело, я бы к нему ни за что не пришел.

— Я не знаю, — действительно, зачем я несся как на пожар? Мог ведь Ингвариэля запрячь, все равно он ничего не делает, а я бы его дверь покараулил. — Это могло бы помочь следствию.

— Идем, — неуловимым движением эльф поднялся на ноги и протянул мне руку.

Идти никуда не хотелось, впервые у нас хоть какое-то подобие нормального разговора получилось. Нехотя ухватился за руку, неловко поднялся и медленно поплелся вниз по лестнице, хромая сильнее, чем обычно — "припадок" изрядно вымотал меня. Споткнулся и все-таки пропахал бы носом все ступеньки, если бы эльф не вцепился в меня мертвой хваткой.

— Так не пойдет, — глубокомысленно выдал эльф, когда я окончательно на нем повис — левая нога почти не слушалась. Через минуту я уже сидел в повелительском кресле в его кабинете (везет же некоторым: хлоп и переместился куда захотел), а эльф с кровожадным видом изучал мою лодыжку. Наконец, он был вынужден признать, что все с моей ногой нормально — обычное растяжение. Под моим скептическим взглядом весьма умело наложил повязку, выделив мне бинт из личных запасов. — Иллирэн, будь хотя бы чуточку осторожней.

Да я и так сама осторожность! Правда, озвучить эту мысль я не решился. Боюсь, Повелитель юмора не оценит.

— Прежде чем придет Тиррелинир... — Повелитель на секунду замялся, — В общем, ты можешь рассказать ему все, что считаешь нужным. Даже если это касается меня.

Вскинул голову, пытаясь понять, неужели Повелитель все-таки рассказал? Эльф как-то странно посмотрел на меня и вышел, разминувшись в дверях с Тиррелиниром.

— Лорд Тиррелинир, — приветственно склонил голову, но, нарушая все мыслимые предписания этикета, так и остался сидеть в кресле. Вроде как я тяжко ранен.

— Ваше Высочество, — вот Тиррелинир кивком не ограничился — отвесил глубокий поклон, — Повелитель сказал, что...

— Да, Вы присаживайтесь. Я про браслеты... думал, что все рассказал, может, это несущественно, но... — так дело не пойдет, что это за лепет неразумного младенца? — В общем, когда меня нашли степняки, они надели на меня браслеты. Я это уже говорил. Тогда у меня уже была сломана рука, поэтому мне позвали целителя...

Не знаю, насколько была важна эта информация для дела, но лорд выслушал меня весьма внимательно, задал несколько уточняющих вопросов и, наконец, перешел к самой неприятной для меня части — к "событиям трехлетней давности". Хорошо хоть Повелитель догадался уйти, в его присутствии я бы и слова из себя не выдавил. Простым описанием браслетов и процесса их снимания лорд не удовлетворился. Его интересовало все — в сознании был Повелитель, когда я снимал браслеты, или нет, что изменилось, когда я их таки снял, не оставили ли они каких-то следов. Я честно старался вспомнить тот день в мельчайших подробностях, пока в какой-то момент не понял, что еще чуть-чуть и мне понадобится срочная психиатрическая помощь.

— Я больше не могу. — Тиррелинир недоуменно вздернул бровь, но, кажется, уже и сам заметил, что у меня уже крыша едет от всех этих воспоминаний.

— Ваше Высочество, уделите мне, пожалуйста, еще одну минуту. — Лорд поднялся с кресла и низко поклонился, — Я прошу прощения за то, что не единожды оскорбил Вас, и за то, что посмел поднять на Вас руку.

— Вы меня тоже простите, лорд, я вел себя далеко не самым лучшим образом.

Тиррелинир в ответ на мою сентенцию тонко улыбнулся, но улыбка ненадолго задержалась на его лице. А вот дальше лорд сделал то, чего я от него уж никак не ожидал, — он опустился на колени.

— Спасибо Вам за Ильгизара.

— Вы с ума сошли?! Встаньте сейчас же! Какого еще Ильги... — я осекся. Ильгизар, ну конечно, знаю я одного эльфа с таким именем, только вот привык к слегка другому обращению. — Лорд Тиррелинир, не надо, пожалуйста.

— Простите, я не хотел Вас обидеть, — эльф наконец-то соизволил встать. — И... Ваше Высочество, та версия о Вашем предполагаемом прошлом — не более чем мои домыслы. Повелитель тут ни при чем.

Вряд ли лорд стал бы выгораживать Повелителя, пусть даже тот по совместительству является его другом. Только зачем он тогда соврал... Провоцировал?

— Здесь посидишь или к себе пойдешь? — Тиррелинир ушел, оставив меня наедине с вернувшимся Повелителем.

Сказать, что вопрос вызвал у меня недоумение, значит, ничего сказать. Повелитель одолжил свой кабинет для серьезного разговора с начальником безопасности, это я еще могу понять, но сейчас-то что? Мне здесь делать точно нечего, только мешаться буду. Почему бы ему просто не выставить меня за дверь?

— А я не помешаю? — все же возвращаться к себе и очередным пыткам под знаком возвращения моего бесценного здоровья тоже не очень хотелось.

— Нет, но я буду тебе бесконечно признателен, если ты мне уступишь мое кресло.

Бесконечная признательность Повелителя? М-м-м-м... звучит заманчиво. Подскочив с кресла, придирчиво изучил кабинет, решая, куда бы примоститься — больше всего привлекало окно с низким и широким подоконником. А, вообще, непохоже чтобы Повелитель проводил здесь много времени: ровная стопка бумаги на столе, несколько папок с документами, письменные принадлежности — вот и все следы, оставленные хозяином. Да и секретаря я что-то не заметил.

— Только не на подоконник, — тут же пресек мои поползновения Повелитель. Ну и пожалуйста, я вообще могу уйти. Хотя... когда еще выдастся возможность посмотреть на эльфа в естественных для него условиях обитания? Независимо проскакав на одной ноге к дивану, плюхнулся на мягкие подушки и с исследовательским интересом уставился на Повелителя.

— Может, ты чего-нибудь хочешь? — Повелитель и не думал смущаться моим присутствием, водворил своего кресельного монстра (мне точно не сдвинуть) на место и решительно раскрыл первую в стопке папку.

— Варенья.

— Прости? — эльф оторвал голову от листа.

— Варенья хочу.

Ну и пусть это глупая детская провокация. Сколько можно ходить с такой пресной физиономией? Вспомнить хотя бы его появление на заставе, я-то оценил всю силу его недовольства, а вот догадаться, какие эмоции его обуревают, по одному внешнему виду было бы не так-то просто. Поневоле позавидуешь его выдержке. Только лучше бы он хоть раз сорвался, наорал, отругал, пусть даже и наказал, но нет — всего лишь просьба "не падать больше с лошади" и браслеты. Потому что для меня так будет лучше.

— Какого? — все так же спокойно уточнил эльф. Нда, провокация с треском провалилась.

— Крыжовенного.

Повелитель на несколько секунд прикрыл глаза, потом невозмутимо доложил, что такого нет, и уточнил, не хочу ли я чего-нибудь другого.

— Нет, спасибо, я так посижу, — эльф был готов потакать моим малейшим капризам, но никак не хотел понять, что я бы всю эту его заботу променял на отсутствие браслетов на моих руках.

— Как знаешь, — Повелитель снова уткнулся в свои бумажки.

Никогда не видел, чтобы люди, ну или эльфы, настолько уходили в работу. Сейчас для него существовали только бумаги, поля которых щедро покрывались замечаниями, уточнениями... На один документ он тратил не больше пятнадцати минут, но кучка на столе внушала справедливые опасения, что сегодняшнего вечера будет явно недостаточно, чтобы ее разгрести. Голову Повелитель поднял, только когда я зашелся в приступе кашля. Этого оказалось достаточно, чтобы Повелитель забыл о делах: через минуту передо мной уже стоял стакан с отваром. То ли вид у меня был слишком заброшенный, то ли у Повелителя тоже приступ — не кашля конечно — заботы, но одного отвара эльфу показалось мало, чтобы считать свой долг по отношению ко мне выполненным. Мне вручили теплый плед, стопку книг и стребовали с меня обещание, что если мне что-то понадобится, я тут же об этом скажу.

Не скажу, эльф и так прекрасно знает, что мне нужно, но вот за что я действительно был благодарен ему — не вернул меня во дворец, бездушно убивающий все, что еще осталось от меня настоящего. Еще и сам сюда переехал. Значит, ему не все равно?

Среди отданных мне на растерзание фолиантов имелись хроники за последнее столетие. Кинул взгляд на сосредоточенно читающего эльфа. Не понимаю, зачем ему все это нужно? Конечно, предназначенная для простых смертных летопись, сухо перечисляющая факты, вряд ли даст ответ на мучающий меня вопрос, но мне вдруг захотелось хоть что-то узнать про свою новую "семью".

Глава 7

Выходить на охоту лучше на голодный желудок — энтузиазму сразу прибавляется — но... мстительно вонзил зубы в пирожок... буду я еще тут ради шпионов этих оставаться без еды. Я, конечно, безмерно благодарен невидимке, выловившему меня у лестницы, но нервы у меня, чай, не казенные, чтобы доводить меня до трясучки безмолвным присутствием. И потом, когда потенциальные жертвы не сводят с тебя глаз, усыпить их бдительность сложно, но еды мне принесли много... И собственно почему бы не совместить отведение от себя ненужных подозрений с проверкой на прочность? А что, я сегодня добрый, если бы невидимки сами сдались, я бы, пожалуй, еще и угостил их чем-нибудь — вон еще сколько всего вкусного осталось, даже не понадкусанного. Дождавшись, пока Ингвариэль уберет остатки пиршества и скроется в тишине коридора, я решил, что неплохо бы наконец осмотреть свои охотничьи угодья.

"Ходячее недоразумение," — так с утра пораньше обозвал меня Дайанир, узнав, что я умудрился подвернуть ногу на ровном месте, и тут же припечатал: "Теперь лежачее недоразумение: чтоб на ногу лишний раз не наступал, а лежал в кровати и изображал из себя раненого". Недоразумение... это точно:умудрился вчера уснуть в повелительском кабинете (почитал хроники называется!), а эльфу потом пришлось транспортировать меня до моей опочивальни. По крайней мере, проснулся я уже в своей комнате, а так "заинтересовавшая" меня книга обнаружилась на прикроватном столике. Но вот с "лежачим" я бы поспорил. Как раз собираюсь.

Вид несчастного меня, по стеночке обходящего комнату, почему-то не вызвал у невидимок желания расконспирироваться. Идея встать посреди чиста поля и возопить дурниной, взывая к совести незримых, хоть и значилась в моем списке как проверенный в условиях боя вариант, в замке смотрелась слегка неуместной. Значит, будем действовать радикально. Нет, падать с лестницы или, скажем, из окна я не буду — а вдруг не поймают? Обозначив своей целью диван в центре комнаты, направился к нему, изо всех сил стараясь не прихрамывать: лучше уж недоиграть, чем выставить себя на посмешище неумелым притворством. Не прошел я и половины пути, а мне уже вроде как надоело подволакивать ногу, и, поджав пострадавшую конечность, я бодро поскакал к цели своего путешествия. Дернул головой, якобы отвлекшись на подозрительные шорохи — ничего, пусть невидимкам станет стыдно — и, запнувшись, рухнул на ковер.

Собирать меня никто не спешил, но тут уже меня взяла обида — помру вот так, а никто и не пошевелится, — и потом на ковре этом помирать сплошное удовольствие: мягкий, пушистый и теплый. Ну что, поиграем в "кто кого переупрямит"? Невидимки сдались раньше: я с трудом подавил победную улыбку, когда услышал шорох шагов.

— Иллирэн! — вот теперь мне стало плохо на самом деле. Кто ж мог знать, что Повелителю придет блажь проведать меня с утра пораньше? Обычно он меня своим присутствием не очень-то и баловал. Меня тут же бережно перевернули, подняли и через мгновение опустили на диван. Приоткрыл глаза, до последнего надеясь, что слух меня подвел, и не сдержал стона, увидев склонившегося надо мной Повелителя. — Иллирэн, да что с тобой такое?

Понятно, эльф уже успел убедиться, что я злостный симулянт. И почему мне вечно не везет? То я чуть с лестницы не скатился под ноги эльфу, то хотел выманить свою охрану, а нарвался снова на него же. Сердце зашлось в знакомом уже приступе страха. Снова он на меня злится.

— Не надо, — прошептал едва послушными губами, — Вы меня пугаете.

— Прости, — эльф поспешно отошел от моего лежбища. Настороженно проследил, как он прошелся по комнате. Размеренный шаг успокаивал, и страх на этот раз недолго продержал меня в своей власти. — Тебе уже лучше?

— Все хорошо, спасибо. Я... — нет, ни за что не признаюсь, что ловил невидимок "на живца". — Все нормально, просто резко встал, голова закружилась, споткнулся и...

Эльф лишь покачал головой, потом чуть слышно вздохнул, смерил меня изучающим взглядом и снова погрузился в раздумья.

— А это обязательно, чтобы за мной следили невидимки?

— Иллирэн, ты умудряешься падать даже на ровном месте. А обезболивание...

— Я не об этом, — просить убрать охрану так же бессмысленно, как и надеяться, что с меня в ближайшем времени снимут браслеты. К тому же от невидимок пользы пока ощутимо больше, — им обязательно быть невидимыми? Я так не могу, они мне на нервы действуют.

— Ты чувствуешь их присутствие? — Я неуверенно кивнул. — Тебе будет легче, если в твоей комнате постоянно будет кто-то находиться? Ну смотри, потом не жалуйся.

А какая собственно разница, если они в любом случае здесь сидят? Так хотя бы я их тоже буду видеть, и проигнорировать меня им будет не в пример сложнее. Повелитель ушел, так и не сказав, зачем тогда вообще приходил? Зато теперь в полюбившемся мне кресле сидел мрачный Ингвариэль — невидимки, видимо, не пожелали раскрывать инкогнито. Интересно, он всегда такой насупленный... или он в чем-то провинился и его в качестве наказания приставили ко мне? Бедняга.

— Вы останетесь караулить дверь или пойдете прогуляетесь вместе со мной? — если бы он мог, он бы вытаращил в возмущении глаза, уронил бы от удивления челюсть, пал бы пораженным моим нахальством. Любой другой на его месте присмотрел бы в этом списке что-нибудь себе по вкусу, но Ингвариэль же эльф! Нет, не так — он эльф из клана Летучих Мышей!!! Мысленно поморщился, он так и будет сидеть тут целый день с кислой миной? А ведь Повелитель мне говорил, Повелитель меня предупреждал...

— Господин Ингвариэль пойдет караулить дверь, а ты останешься здесь. Думал, я позволю тебе второй раз пропустить процедуры?

Мыш поклонился и вышел, повинуясь указаниям главного целителя. Замечательно! Моя охрана слушается кого угодно, только не меня.

Повелитель.

Никогда не думал, что буду с таким рвением изучать нуднейший отчет о состоянии дел в крохотной провинции, затерянной на самом краю королевства — все что угодно, лишь бы отвлечься от мрачных мыслей, не дающих мне покоя вот уже почти целую неделю. Налоги собраны, урожай собран... Нет, положительная динамика определенно есть, в этот раз не пришлось собирать братишку по кусочкам... По-прежнему надеются увидеть меня на ежегодном собрании... Вот так всегда, в какой-то всеми забытой провинции меня хотят видеть, а родной брат видеть меня не хочет. Что, конечно, не очень-то и удивительно. Хорош старший родич — сам-то до сих пор не научился с эмоциями справляться — уже который раз позорно срываюсь, выплескивая весь этот ужас на Иллирэна. Снова изыскивают средства на открытие университета. Не оставляет наместник маниакальной идеи привлечь к себе побольше народу. И кто там будет учиться? Гномы с приграничья? Уже и учителей нашел, только состояние Иллирэна до сих пор оставляет желать лучшего: все также кашляет, кости даже и не думали срастаться. Какие уж тут занятия? Опять же непонятно, как он сам отнесется к обучению, не заставлять же его, в конце концов.

От изучения мучительного документа меня спас лорд Дайанир, давно уже грозившийся поделиться своими соображениями по поводу Иллирэна.

— Вполне возможно, что заклинание замедляет регенерацию, но боюсь, что дело не в нем. Окончательно станет ясно, когда процесс стабилизации закончится, пока выводы не самые утешительные.

— Регенерация так и осталась человеческой? — я и сам уже это понял, но это не мешало мне надеяться на лучшее. — А жизнь?

— Честно скажу, не знаю, если судить по скорости регенерации, то лет сто максимум он проживет. — Этого не может быть... Может, сам знаю, более того, так и должно быть, но сто лет... это же так мало! — Подождите его хоронить, если все пройдет как надо, Иллирэн станет обычным эльфом, только с несколько заторможенной регенерацией.

— Но почему?

— Что Вы слышали о стихийных целителях?

Я озадачился. Стихийные целители — люди, обладающие даром исцеления тех, чья жизнь им небезразлична. Именно люди, среди высших рас стихийных целителей замечено не было. Одна из самых древних и красивых сказок и практически единственная, в которой люди не выглядели такими... неполноценными что ли? Их дар ничего не имел общего с Даром, но он им был не нужен. А зачем, если они и без магии могли вылечить неизлечимо больного, просто находясь рядом с ним? Им достаточно было просто захотеть, чтобы человек выздоровел, и болезнь отступала.

— Но это же сказки...

— Не совсем, стихийные целители среди людей — не редкость, я подозреваю, что это особенность расы.

— Но... то есть, Вы хотите сказать, что все люди от рождения целители, которым достаточно пожелать...

— Я допускаю такую возможность. Подтвердить это или опровергнуть слишком сложно, но не в этом суть. По моим прикидкам примерно каждый десятый, может быть, даже каждый пятый человек рождается с ярко выраженными способностями к целительству. Впрочем, одних способностей, как правило, недостаточно, но процесс лечения они значительно ускоряют.

— По Вашему, Иллирэн — стихийный целитель? — даже если допустить, что такое возможно... — Но что это меняет?

— А Вы не задумались, почему с такими способностями среди людей так мало хороших целителей? Потому что срабатывает закон компенсации — ни один из известных мне более-менее сильных стихийников не отличался хорошим здоровьем. Большинство из них просто не доживает до совершеннолетия. Больше чем уверен, что тот же Иллирэн в детстве не вылезал из болезней.

— Все равно не понимаю, эльфийская кровь должна была подавить... — Лорд Дайанир не дал мне договорить.

— Регенерация стихийников направлена как бы "вовне", то есть чем сильнее способности — тем хуже регенерация. Вполне возможно, что как раз "внешняя" регенерация усилилась.

— То есть сейчас при желании Иллирэн может вылечить любого? — Не знаю, как сам Иллирэн отнесется к такой новости, по мне так лучше бы он сам был здоров, а остальные как-нибудь обойдутся.

— Вот именно что при желании. Не все так просто. Иногда неизлечимые больные выздоравливают, потому что хотят жить, действительно хотят, и этого желания оказывается достаточно, чтобы выздороветь. — Вместо того, чтобы прямо сказать, как оно есть на самом деле, лорд Дайанир продолжал ходить вокруг да около интересующей меня темы. — Иногда рядом оказывается стихийный целитель, который очень хочет, чтобы его пациент выжил, и тогда в его руках даже сорняки чудесным образом обзаводятся целебными свойствами.

— Сорняки?

— Сегодня я закончил исследование той самой травы, которой Вас когда-то лечил Иллирэн. Он сам рассказал мне, где ее можно достать. Иллирэн свято верил, что это almerakertalira. На деле — самый обычный сорняк. Я сравнивал с оставшимися образцами, ошибки быть не может.

Чем дольше я слушал целителя, тем неотвратимей портилось мое настроение. Обученных стихийных целителей мало, большинство из них даже не подозревают о своих способностях. Опять же далеко не все способны сочувствовать чужим людям (и уж тем более нелюдям), а переживать за каждого как за родного... такие целители долго не задерживаются, рано или поздно они или перестают пропускать каждого пациента через душу, или ломаются. Стихийников хватает до первого умершего пациента — слишком близко к сердцу принимают судьбу своих подопечных, даже больше — подсознательно воспринимают как часть себя, потому и срабатывает словно наизнанку вывернутая регенерация, и именно поэтому тяжело переносят смерть пациента. Тяжелее чем может показаться на первый взгляд — в какой-то момент пропадает желание жить. Сами они ни за что в этом не признаются, но статистика утверждает (где Дайанир только такую откопал?), что большинство стихийников ненадолго переживали своих почивших пациентов. Заболевали, натыкались на нож в подворотне, разбивались насмерть, погибали в пожарах... возьмите любой несчастный случай и вот вам вполне вероятный сценарий развития событий.

— Вы думаете... Нет. Иллирэн просто... — Просто упал в пропасть, просто прыгнул в реку, не задумавшись о последствиях, просто подставлялся под удары, просто чуть не сломал шею на ровном месте... — Вы точно уверены? Просто Иллирэн — хороший целитель, опять же кровь...

— Вы сами не верите в то, что говорите. Просто хорошего целителя было бы недостаточно. А кровь... Не у каждого хватило бы альтруизма, чтобы отпаивать врага своей кровью.

— То есть Иллирэн меня спас потому, что стихийный целитель?

— Нет, Иллирэн потому сильный целитель, что ему наплевать кого лечить и что он даже для нелюдя расшибется в лепешку. Тот редкий случай, когда неплохие способности совпали с нужным характером.

— И что теперь с ним делать?

— Ничего не делать, присматривать, чтобы голову раньше времени не свернул, а вообще, просто дайте ему жить. Я Вам это все рассказал не для того, чтобы Вы с ним как со смертельно больным носились. И вообще, стихийные целители — феномен плохо изученный. Вполне возможно, что с возрастом регенерация придет в норму. — Целитель задумался, и некоторое время мы сидели молча, — Вы так и не рассказали Иллирэну, для чего нужны браслеты?

Отрицательно покачал головой, расскажу сейчас — разрушу то шаткое примирение, что только-только установилось в доме. Снова произносить изрядно уже потрепанную фразу "это для твоего же блага", снова читать на лице брата непонимание, разочарование, обиду...

Приближалось время ужина, отпустив секретаря, спустился в телепортационный зал, приветственно кивнул офицеру, уже настраивающему телепорт. Здравствуй, родимый дом... Если считать домом место, где тебя ждут, то Сальтар почти идеально подходил под это определение. Здесь я провел большую часть своего детства, и пусть магия рода здесь значительно слабела, я чувствовал себя здесь в полной безопасности и за Иллирэна был относительно спокоен. Моему возвращению радовалось само место, щедро делясь своей силой, но, увы, не его обитатели. Всерьез задумался, стоит ли лишний раз надоедать Иллирэну, навязывать свою компанию. С одной стороны, надо как минимум час в день находиться рядом с ним, чтобы аура получала сплошной ток силы без всяких искажений, с другой, я уже умудрился сегодня его напугать, поэтому шансов, что брат в этот раз согласится составить мне компанию, никаких нет.

— Ингвариэль, пригласи принца на ужин. Если он не откажется, буду ждать его в малой столовой, — мысленно связался с Летучим Мышем, приставленным к Иллирэну.

Уныло повертел нож. Не придет, конечно. Одно утешает — восстановление ауры утомляет не только меня, но и братишку в первую очередь, а значит, спать он ляжет рано. Вот тогда я коварно прокрадусь в его покои, и — мысленно рассмеялся смехом опереточного злодея — Иллирэн все равно получит свою дозу энергии. Жестом отпустил слугу, Иллирэн не пришел, а я и сам как-нибудь справлюсь. По крайней мере, можно утешиться тем, что пока братишка спит, он не порывается выяснить отношения или высказать претензии и не трясется в ужасе.

Прислушался к чуть слышному стуку и тут же про него забыл — не в дверь стучат, это точно, а с остальным пусть Мыши разбираются. Из-за одна другой мрачнее мыслей — а каким им еще быть после сегодняшнего разговора по душам с главным целителем? — кусок в горло не лез. Легкий сквознячок заставил оторваться от созерцания ужина. Кого там еще принесло? От удивления чуть не выронил нож: не дойдя до стола трех шагов, опираясь на трость, стоял Иллирэн.

— Повелитель, — вежливо поклонившись, он замер, очевидно не зная, что делать дальше.

— Прошу, — спохватившись, встал и отодвинул для брата стул. Не понимаю, почему Ингвариэль не сообщил, что Иллирэн все же придет?

— Приятного аппе... — неожиданный грохот заглушил мои слова: упала трость, прислоненная к соседнему стулу. Иллирэн отчаянно покраснел и опустил глаза. Да... милый ужин в кругу семьи, называется. Чего он так смущается? Это мне краснеть впору, что заставил ребенка с больной ногой по лестницам ходить.

Иллирэн.

Зачем я только обзавелся этой идиотской палкой? Вроде не такая уж и тяжелая трость, но грохоту от нее... Не надо было вообще приходить сюда, чувствую теперь себя последним идиотом.

— Как ты себя чувствуешь? — Повелитель сделал вид, что не заметил моего конфуза. За что ему отдельное недоэльфийское спасибо.

— Хорошо, спасибо, — немного помолчал, но раз уж я досюда добрался-таки, надо, наверное, что-нибудь сказать, — Надеюсь, у Вас был хороший день.

— Спасибо, день действительно был удачным.

Ага, особенно его начало с моим бездыханным телом, распростертым на полу, в главной роли. Первая неловкость прошла, желудку вообще было наплевать на мои переживания, надо уже попробовать, чем меня тут изволят потчевать. Стол был сервирован по всем правилам этикета (слегка одомашненный его вариант), но все, начиная от салата и заканчивая тушеным мясом, можно было есть при помощи одной лишь вилки. Даже в таких мелочах проскальзывала забота обо мне. Подавил тяжкий вздох — подумаешь, позаботились о нем, нашел повод для вздохов — и отправил в рот очередной кусочек мяса... Не знаю, что за соус, но давно я такой вкуснятины не пробовал.

— А Вы на день назад во дворец перебираетесь?

Потратив больше часа, я таки отыскал кабинет Повелителя. Можно было, конечно, Ингвариэля спросить, но делать-то мне все равно нечего. От "Хроник" меня безудержно клонило в сон, так ничего толкового, кроме того что век назад нынешний Повелитель был еще наследным принцем, я и не узнал. Определенно хроники были не самым удобоваримым чтивом. Готов даже поручиться, что их писали специально для потенциальных противников. А какой еще можно сделать вывод, если на пару страницу идет одно только имя с перечислением предков до десятого колена, а так же всех регалий и титулов? Поневоле задумаешься, что тут дело не в непомерно раздутой эльфийской гордости. В итоге книжка толстая, а информации ноль. Деньги с доверчивых людей слупили, а любая претензия — прямое оскорбление. Вопрос только, был ли злостный умысел в том, что мне ее подсунули, или это случайное совпадение.

Найдя кабинет, я был неприятно разочарован открытием — Повелителя там не оказалось, что было, впрочем, вполне логично, но от осознания собственной глупости легче не делалось.

— Не тащить же весь этот гадюшник сюда. Проще самому туда наведываться — Повелитель улыбнулся одними губами. — А ты что-то хотел?

— Да, хотел узнать, могу ли я выходить за пределы замка. — Если честно, мне уже все равно. Разрешит, не разрешит. Ни сил, ни желания бороться за какие-то эфемерные права у меня не было. Особенно, когда я набрел на смотровую площадку, там можно было сидеть часами и любоваться горами. Ингвариэль, правда, почему-то был не в восторге. Видимо, уже наслышан о моей любви полетать... камнем вниз. Хотя чего он дергался? Оценив на глазок расстояние до земли, я и сам отказался от идеи посидеть на бортике.

— Это тебе не у меня, а у лорда Дайанира надо спрашивать. Если он разрешит, почему бы и нет? Скучно, наверное, целыми днями в замке просиживать?

— Есть немного, — пожал плечами, — но вообще мне здесь нравится.

Слишком поспешно добавил, а потому вышло неискренне. Но что поделать, если я не хочу возвращаться во дворец, где каждый камешек напоминает о моем бесславном прошлом. Слуги появились, как только мы закончили есть, моментально убрали тарелки и тут же разлили по чашкам из тончайшего фарфора одурительно пахнущий чай. Осторожно взял чашку, поднес ее к лицу и, прикрыв глаза, принюхался. Ваниль, бергамот... и что-то еще до боли знакомое, но по-прежнему неуловимое... Нет. Так и не вспомнил, а жаль. Замечтался, забыв, что вообще-то не один трапезничаю, и вряд ли Повелителю придется по нраву, что его персону так игнорируют.

— Простите, задумался, — с таким недоумением разглядывал меня Повелитель, что извинение само вырвалось. Сразу видно, что он не привык к такому поведению в его присутствии. Победно (пусть только мысленно) улыбнулся: недолго же эльф продержался — и думать забыл об излюбленной маске. Хотя не удивлюсь, если завтра же пришлет мне учителя по этикету, чтобы впредь не оскорблял монарший взгляд. Внимательно посмотрел на так называемого брата... А может, и не пришлет — пожалеет, я же весь такой из себя бедный и несчастный, без пяти минут помирающий.

— Иллирэн, тебе нет нужды извиняться из-за всяких мелочей. Мы же не на приеме.

— Как Вам будет угодно, Повелитель. Я придержу свои извинения до приема, а вот там, не обессудьте, начну прилюдно... ээээ... приэльфно каяться в своих прегрешениях, — церемонного поклона эльф уже не выдержал — улыбнулся по-настоящему.

Повелитель уже готов, та-а-к... а что тут у нас вкусненького? Замер с вытянутой рукой, оторопело уставившись на вазочку с вареньем. Крыжовенным. Поспешил отпить чаю, пряча растерянность от пристального взгляда Повелителя. Настроение стремительно падало до нулевой отметки. Не знаю почему, но это несчастное варенье окончательно и бесповоротно выбило меня из колеи, испортив в общем-то неплохой вечер. Это же была шутка! А если бы я звезд с неба затребовал? А что дальше? Когда-нибудь, в ближайшем обозримом будущем, я выздоровею, и что тогда? Не будет же Повелитель всю жизнь со мной нянчиться...

— Иллирэн, я давно хотел тебя спросить, может, ты хочешь волосы отрастить? Тогда после того, как заклинание снимем...

— Нет. — Повелитель осекся, слишком уж решительно прозвучал мой отказ. Но какой был бы смысл в пусть и странном, но все же даре духам Степи, если я чуть ли не на следующий день кинулся бы отращивать шевелюру? Даже речи быть об этом не может — как я могу так оскорбить духов, позволивших мне встретиться с Амирани? — но обижать эльфа мне тоже не хотелось, все же у них совсем другое отношение к прическе, и он вроде как искренне хотел помочь. — Спасибо за предложение, все и так в порядке, не стоит беспокоиться, я сам отрезал волосы.

— Сам? А почему?

— Боюсь, что у меня не было другого выхода, но я о своем выборе не жалею и ничего менять не хочу.

— Как пожелаешь. — Повелитель снова замкнулся в панцирь равнодушия. Неужели обиделся? Почти через силу попробовав варенья, я допил чай и с трудом дождался конца ужина, чтобы поскорее уйти к себе. Игра в семью пока давалась нам с трудом.

Глава 8.

Сариэл

Куда делся этот непоседа? Знал бы, что с этим полосатым будет столько мороки...

— Принц, — поубивать бы этих шутников — из-за них Фимка только на "принца" и откликается. — Все равно я тебя найду, иди сюда по-хорошему.

Нагадил в сапог и скрылся с места преступления, а эти... боевые товарищи, чтоб их за ногу, удружили, прикрыли мелкого паразита заклинанием невидимости. А я теперь рыскай за ним по всему замку, простые слуги, конечно, не заметят даже, а наши и так уже обсмеять успели...

— Простите, Вы это мне?

Точно пора подавать в отставку: так увлекся погоней за пушистым "принцем", что чуть было не снес настоящего. Вжался в стену, пропуская прихрамывающего принца и следующего за ним Кирриэля. Вот ведь гад тоже, ухмыляется во весь рот... Никакой солидарности, безопасник, чтоб его, все равно ведь за одним объектом приглядываем, мог бы и не ржать так откровенно. Пользуется невидимостью: весьма красноречиво изобразил, как наполняет бокал — вроде как выпивка за мной. Обреченно кивнул, соглашаясь — лишь бы не выдал моего присутствия, может, принц и примет меня за плод своего больного воображения. Вполне возможно, что так оно и было бы — наследник-то не без странностей — но мелкий поганец вдруг решил себя обнаружить. Доверительно потерся о сапог принца и жалобно мяукнул. Вот ведь паршивец, умеет подлизываться к чужим, а меня так и норовит поцарапать!

Принц вздрогнул, и я почувствовал себя отомщенным: кто там говорил, что кошек не боится? Растерянно моргнув, он медленно присел и незрячим движением попытался найти котенка, а тот и рад стараться: тут же подставил голову под руку и довольно заурчал.

— Тебя каким ветром занесло сюда, малыш? — все же принц совсем еще ребенок: столько восторга из-за какого-то кошака! — Может, ты кушать хочешь?

Похоже, весь мир сговорился против меня. Надоело сотоварищам поддерживать невидимость на полосатом вредителе, и принц получил возможность воочию лицезреть котенка. Все бы ничего, только вот кофейно-молочная полоска среди кошачьих встречается ненамного чаще, чем у эльфов. А сходство, между прочим, даже больше чем я думал: добавьте к редкому окрасу торчащие ушки и повышенную лохматость и получите исчерпывающее описание обоих "детишек".

— Может быть, покажетесь уже? А то я Вашего кота в заложники возьму, — да я бы половину годового жалования отдал тому, кто освободил бы меня от царапающегося паразита! Только мучиться мне с ним теперь до конца жизни и никуда я от него не денусь...

— Ваше Высочество, — поклонился и замер, дожидаясь пока меня обнаружат. А Кирриэль пусть подавится.

— Это Ваш? — улыбнувшись, принц погладил мурчащего котенка. Мимолетный взгляд на меня, и в его глазах промелькнуло узнавание. Все же глупо было надеяться, что принц меня не узнает. — Это Вы...

— Сариэл, лейтенант Летучих Мышей.

— А его как зовут? — принц кивнул на разомлевшего котенка, тут же забыв про меня. Кажется, его Высочество сегодня не изволит гневаться.

— Фимаир, — покосившись на беззвучно смеющегося Кирриэля, нехотя пояснил, — Фимаир означает "нагоняющий ужас".

— Какой же это ужас? — принц недоуменно хмыкнул, — он же еще маленький.

— Вы правы, пока ужас маленький и совсем не страшный, зато когда он вырастет, я к нему уже привыкну... Потому что, как Вы правильно заметили, Летучие Мыши котов не боятся, вот я и тренируюсь, чтобы не позорить клан. — Оттарабанил на одном дыхании, словно перед командиром отчитался.

— Зачем Вы меня звали? — Что ж, раз отвлечь принца от обстоятельств нашей встречи не удалось, придется признаваться, что звал я вовсе не его. Пусть уж лучше знает правду, чем думает, что все те далеко не лестные эпитеты предназначались ему. — Тогда кого? — принц гневно воззрился на меня... Сам догадался, умный мальчик. — Его что ли?

Я кивнул, признавая, что столь высоким титулом величал котенка, и замер с опущенной головой. Удачная шутка, когда-то одним махом пресекшая все смешки за спиной, больше таковой не казалась. Не стоило задевать честь правящего рода, но как можно всерьез воспринимать всклокоченного пацаненка, мяукающего на крыше?

— Зачем Вы его зачаровали, если потом сами же найти не могли? — ледяной тон не оставлял сомнений — оскорбление без должного наказания не оставят.

— Вы правы, это была плохая идея.

Надо отдать принцу должное, ничего общего с тем пареньком с крыши, так похожим на взъерошенного кота, не осталось: властный голос, холодный взгляд, неестественно прямая спина — настоящий Наследник.

— Вот Ваш потеряшка, — принц вручил мне Фимку, — надеюсь, Вы больше не будете проводить над ним опыты.

Небрежный кивок, и Наследник оставил меня в компании радостно когтящего меня кота.

— Ваше Высочество! — догнать его не составило большого труда, — позвольте, я сам доложу Повелителю о своем... — на мгновение задумался, подбирая слово помягче, но... надо называть вещи своими именами, — о нанесенном Вам оскорблении.

Вот так по глупости в один день рушится карьера... Хотя, наверное, это была всего лишь отсрочка — после того как я сбросил принца с крыши, рассчитывать мне особо не на что, пусть я и отделался в тот раз строгим выговором и внеочередным дежурством. Еще одного "проступка" мне уже не простят. Но надо хотя бы уйти с честью...

— Вы, правда, думаете, что это может меня задеть? — принц дернул уголком рта. Чтобы он ни говорил, без всякой магии видно, что обиделся.

— Ваше Высочество, я прошу у Вас прощения и разрешения самому... — не может же он мне отказать в такой просьбе?

— Отпустите лучше ужастика, — перебил меня принц. Я поставил на пол беспокойно копошащегося котенка и посмотрел на принца, ожидая его решения. — Если он принц, то кто, по-вашему, тогда я? Нет, не говорите, я сам угадаю.... — принц рассмеялся так искренне и заразительно, что я с трудом сдержал улыбку. — Лейтенант, скажите, а Летучих Котов Мыши боятся? — озорно подмигнул мне и ушел, весело бросив мне на прощание, — я не разрешаю Вам портить шутку года жалобами на самого себя.

Ошарашено проводил его глазами: я ведь ни на секунду не усомнился, что он оскорбился, а принц всего лишь тонко пошутил надо мной. Словно почувствовав мой взгляд, младший Кхалед остановился и медленно обернулся.

— Это же Вы меня на лестнице поймали? — его улыбка разом поблекла, глаза больше не смеялись. Дождавшись моего кивка, он грустно улыбнулся, — Спасибо. Берегите своего ужастика.

Тот припадок игрой точно не был, не зря же с него до сих пор не сняли ограничительные браслеты. Не видел бы своими глазами, никогда бы не поверил, что в одном эльфе могут так тесно переплетаться детская непосредственность, безупречное владение собой и дикие, неконтролируемые истерики.

Кирриэля долго ждать не пришлось. Через час, сдав принца под присмотр Вариэля, он уже был на постоялом дворе, традиционно закрепленном за нашим кланом. Во время пребывания Повелителя в Сальтаре мы частенько здесь собирались, когда служба позволяла, конечно. Свое звучное имя трактир утратил уже давно, слишком уж прижилось в народе другое название. Хозяин недолго протестовал: не прошло и месяца, с тех пор как мы облюбовали это место, а над входом уже красовалась красочная вывеска "Мыши и Ко". С некоторых пор "Компанию" единолично сменил "Кот" — какой-то шутник дописал недостающую на его взгляд букву.

Встал, приветствуя подошедшего безопасника, неприлично долго задержал взгляд на коротко (выше плеч!) остриженных волосах, за что и поплатился: сбив меня с ног, Кирриэль со всей силы приложил меня об стенку. Скользнувший в руку кинжал через долю мгновения замер в опасной близости от шеи взбесившегося безопасника. Не обращая никакого внимания на лезвие, Кирриэль встряхнул меня и чуть слышно прошипел:

— Если ты еще хоть чем-то обидишь принца, месяц в лазарете проведешь. Тебе это ясно?

Потрясенно уставился на безопасника: угрожать мне здесь (пусть сейчас никого поблизости нет) — неосторожно; подозревать, что я могу попытаться причинить какой-то вред принцу — безумие... Откуда столько выставленных на показ эмоций? В какую игру играет Кирриэль и какая роль в ней отводится мне? И почему, в конце-то концов, он обрезал волосы, но при этом во дворце скрывает их за иллюзией?!

— Если Вы сейчас же не отпустите меня, у лорда Тиррелинира станет на одного бойца меньше.

Я не спешил убирать кинжал — мало ли что еще взбредет ему в голову? Кирриэль удивил меня еще раз.

— Лейтенант ар Сариэл, спасибо, что не позволили айши свернуть голову, — он церемонно поклонился, а потом, нарушив торжественность момента, хитро улыбнулся и напомнил, что за мной "должок". Я помню, мог бы не утруждаться. Гостеприимным жестом пригласил его пройти к дальнему столу. Смена Кирриэля уже закончилась, моя начнется только через два часа... Хватит, чтобы выведать у "коллеги", что же произошло за время отсутствия принца, что охранять его вызвался чуть ли не весь отряд ("повезло", правда, только Кирриэлю), а за косой взгляд в сторону его Высочества этот "везунчик" готов порвать всех, не взирая на род и звание.

Иллирэн.

Этот день вышел на удивление богатым на знакомства с Летучими Мышами: то на кошатника Сариэла в коридоре натолкнулся, то после обеда ко мне заявился ни много ни мало сам Мышиный командир, представившийся лордом Альевиром.

— Ваше Высочество, у нас не так много времени, поэтому позволю себе сразу перейти к делу. Повелителя интересует Ваша биография до попадания во дворец, и он поручил это дело мне.

— И что Вы хотите от меня, лорд?

В горле тут же пересохло, но улыбайся, Лириниэль, ты же вроде как принц. Пусть стоящий напротив эльф, наверняка, знает, кем ты был всего месяц назад, он не должен догадаться, что ноги отказываются тебя держать — всего-то надо пригласить гостя присесть и первым опуститься в кресло, подавая пример.

— Мне нужна Ваша помощь. Я знаю, что раньше Вы были наследником графа Илодара.

Эльф внимательно следил за моей реакцией, пришлось в срочном порядке собирать всю волю, а заодно и разбежавшиеся мысли.

— Когда Вы узнали?

— Три года назад. Найти Вас было несложно — Вы представились Повелителю первым именем.

Да, глупо подставился, ничего не скажешь, а Повелитель не знает, иначе бы не предлагал в свое время помочь моей семье. Значит...

— Вы не сказали Повелителю, что нашли меня... Почему?

— Сначала ответьте мне на один вопрос, Вам нравится быть эльфийским принцем?

— Это Вам тоже Повелитель поручил узнать? — сплошные вопросы и почти ни одного ответа. Чего он вообще от меня хочет? Собирается шантажировать? Вряд ли, сам должен понимать, что мне нечего ему предложить.

— Нет, а теперь подумайте, каково бы Вам было в роли младшего родственника.

Он хочет сказать, что Повелитель, даже если бы знал о моем происхождении, все равно завершил бы ритуал? Боюсь, для этого ему бы пришлось выкрадывать "родственничка" из Илодара, потому что войти в другой род мне бы в любом случае не позволили. Даже если бы я вдруг изъявил такое желание... сильно ударившись головой — не иначе.

— Обо мне, значит, беспокоились и поэтому "не заметили" на дереве? — может, и стоило прикинуться ничего не понимающим дурачком (для этого даже стараться сильно не пришлось — понимать, что происходит вокруг меня, я перестал уже давно), но кто бы знал, как надоело, что моей жизнью играют все, кому не лень.

— Не совсем. Тогда Вас действительно найти не удалось, — конечно, если сидеть на полянке и ничего не делать. — Что, впрочем, не удивительно: отыскать наследника на его землях, если он этого не хочет, практически невозможно.

— Но Вы все же нашли меня.

— Да, а через год Иллирэна тор Илодара больше не стало. — Вот как, они за мной еще и присматривали, оказывается. — Ваш отец объявил, что Вы погибли в пожаре — опознание проводил замковый лекарь и придворный маг, ошибки быть не могло. Похороны проходили в закрытом кругу. Я сожалею...

Принимать соболезнования по поводу собственной смерти... А может, оно и к лучшему, пусть считают погибшим — все лучше, чем клейменым убийцей. Выходит, зря я боялся, что ужасная правда может однажды всплыть — никто и не думал меня искать. Боялся, запрещал себе думать, что где-то меня ждут, что кому-то я действительно нужен несмотря ни на что. Но от этого не переставал где-то глубоко в душе надеяться...

— Как они сейчас?

— Через год после Вашей смерти граф женился, сейчас графиня Илодар ожидает ребенка.

— Вы говорили, что Вам нужна помощь... — голос все же дрогнул — слишком неожиданным оказалось это известие.

Хорошо, что мне не позволили вернуться домой. Дом... нет у меня больше дома, да и меня давно уже нет. Представляю, каково было бы отцу, заявись я в своем теперешнем облике. Доказать, что я это я, вряд ли бы получилось, да и стоило ли пытаться? Меня там давно уже никто не ждет.

— Ваше происхождение больше не имеет значения. Думаю, для всех будет лучше, если Повелитель о нем так и не узнает.

Пожал плечами... Лучше, так лучше, мне уже все равно. Хотя...

— Да, так будет лучше. — Ни к чему Повелителю знать, что я когда-то имел доступ к секретной информации достаточно высокого уровня.

— Хорошо. Вас воспитывал дед, прежде служивший в Илодаре главным целителем. Вы достаточно долго жили при графском дворе, поэтому обучали Вас не только целительству, но и придворному этикету и фехтованию.

Ни слова неправды — всего лишь умолчать о главном, немного сместить акценты... И в самом деле, не может же внук простого лекаря владеть оружием, пусть я и растерял все мастерство.

— Зачем Вам это? — спросил, когда эльф, уточнив еще несколько моментов моего свежеиспеченного прошлого, собрался уходить.

— А зачем Вы тогда спрятались? — лорд поклонился и ушел, не дожидаясь ответа на свой вопрос...

— Почему ты опять не выпил отвар?

Вытащил себя из кресла, отыскал оставленное для меня лекарство, перебрался на диван. Больше всего хотелось, чтобы меня оставили в покое, но целитель теперь так просто от меня не отстанет.

— Иллирэн, что случилось? — Дайанир только-только закончил с моими синяками.

Что случилось? Да ничего особенного. Просто я умер.

— Все хорошо.

А еще сменить повязку на запястье, сделать прогревание... Когда же это все закончится?

-Я вижу, что что-то случилось. Почему ты всегда...

— Дайанир, давай ты поругаешь меня как-нибудь в другой раз, — чуть слышно попросил у разошедшегося целителя.

— Никто тебя не... — Дайанир махнул рукой, — Ладно, в другой так в другой.

— Можно тебя попросить? — В конце концов, у меня нет причин доверять ГлавМышу. — Ты не мог бы узнать, как там моя семья, пожалуйста.

— Скучаешь? — Дайанир вздохнул, — хорошо, я узнаю.

Всего лишь фантомы... как же я раньше не догадался? Мыши все же обманули стражей границы, оставив их недоумевать, почему это элитные бойцы соседнего государства присмотрели наши земли для пикника. Всего лишь иллюзия, которую развеют, когда нужда в ней отпадет. Я слишком долго тешил себя иллюзиями. Хотя нет... мечты мои были вполне материальны: семья, дом... — они-то как раз настоящие. Просто я давно уже стал призраком, а сам даже и не заметил.

Повелитель.

— По делу Дагмара было приговорено семь человек, среди них был и Иллирэн, правда, во всех бумагах он проходит под именем Бена Райля. Был задержан на месте преступления, сопротивления не оказывал, вину признал, но в показаниях путался... А дальше начинается самое странное — официально всех семерых казнили, причем казнь была закрытой. Расспросы местных ни к чему не привели, а конвой, сопровождавший преступников, допрашивать бесполезно — клятва не позволит. Зато судья, когда на него надавили, признался, что одному из приговоренных, вроде как, за содействие следствию смягчили приговор: заменили смертную казнь пожизненной каторгой. Кстати, это прямое нарушение не только договора, но и человеческих законов.

Компания смертных ублюдков решала поразвлечься... Только вот что там делал Иллирэн и почему он что тогда, что позже признал свою вину? Спрашивать у него бесполезно, пытаться выяснить самому — слишком много времени прошло с тех пор. Но оно того, наверно, стоит...

— Какие у них были доказательства его вины?

— Для суда достаточно было признания.

— Его могли заставить дать ложные показания?

— Смертные, конечно, все отрицают, но, в любом случае, максимум, что они могли сделать — это заставить его говорить. Магическая проверка при допросах обязательна, так что солгать у подозреваемого не получится.

— Процедура могла быть нарушена. — Весь тот процесс — сплошное нарушение мыслимых и немыслимых законов. — Как он попал к кочевникам?

— Смертный утверждал, что каторжник сбежал, возможно, рассчитывал спрятаться в Степи. Закон не защищает беглых преступников, его вполне могли обратить в рабство. Однако по моим данным за день до казни в городке остановился Алимар-хан со своей свитой. Я думаю, что кто-то из смертных решил подзаработать и продать преступников в рабство. В бумагах зафиксировали факт казни, деньги поделили — все "продавцы" будут молчать до последнего, потому что торговля людьми карается очень жестоко.

В наводящих вопросах нужды нет — Альевир и так расскажет все, что удалось узнать.

А жадность определенно лучшее качество смертных. Там, где нет надежды на чудо, всегда можно надеяться на их жадность. Она в свое время выручила меня: мертвый меч людям без надобности, а вот за живой можно получить целое состояние. Она же спасла Иллирэна. Если только рабство можно считать спасением.

— Человек из свиты Хана за определенное вознаграждение рассказал, что знал об Иллирэне — кочевники звали его Тео. По его словам, никто не знает, откуда этот Тео взялся. Хан привез его с собой из Вайлара, куда он ездил, чтобы нанести визит королю. Сам раб о себе ничего не рассказывал, впрочем, никто и не спрашивал. О дальнейшей судьбе его почти ничего неизвестно — лишь обрывочные, ничего не значащие сведения. В целом его жизнь ничем не отличалась от жизни простого раба: беспрекословное подчинение приказам, контролирующие браслеты, ошейник, правда, неактивированный...

— Я понял, — жестом остановил Альевира, — Почему его оставили на суд Судьбы?

— Думаю, это как-то связано с гибелью дочери Хана, выяснить, что произошло, пока не удалось. Если узнаю что-то новое...

— Да, конечно, спасибо, даэне Альевир.

— Ильгизар, поговори с ним, это не тот случай, когда можно сделать вид, что ничего не происходит, — Альевир на мгновение вспомнил, что когда-то был не только командиром Мышей, но и моим наставником. Только боюсь, что его совет мне сейчас не поможет: я скорее язык дам себе отрезать, чем лишний раз напомню Иллирэну об этом кошмаре.

Срочное донесение прервало наш разговор. На представительство Торговой палаты гномов в Зальгерте было совершено нападение. По предварительной версии цель налета — похищение наследника одного из Старейшин с целью выкупа. Мое присутствие следствию скорее мешало, но оставить сей инцидент без своего "сиятельного" внимания значило испортить отношения с горным народом. С другой стороны, нельзя позволить им сейчас сесть на шею. Не исключено, что нападение было инсценировано самими гномами, чтобы урвать побольше торговых льгот. Переговоры с Советом Старейшин, с отцом так и не похищенного гнома, угрозы, ультиматумы... В итоге отделался малой кровью: гномы хотят провести собственное расследование? Пожалуйста, проводите. Но учтите, допрашивать "наших" подданных дозволено только в присутствии офицера службы безопасности — против Закона, увы, даже я пойти не могу. Пока гномы играют в сыщиков, Тиррелинир уже десять раз успеет разобраться в произошедшем, а заодно и проследит, чтобы поборники справедливости не засунули носы дальше, чем мы можем им позволить.

Домой вернулся уже затемно, одна хорошая новость за весь день — братишка ничего себе не сломал, ни разу не упал и ничего не уронил. Я неслышно проскользнул в его покои, жестом выставил охрану, вошел в спальню... и тут же отпрянул в тень: Иллирэн еще не спал. Причудливо изломившиеся в неверном свете ночника тени, тоскливый взгляд в никуда... забытая книга так и раскрыта на первой странице.

— Иллирэн... — тихо позвал, чтобы ненароком не испугать. Брат рассеяно посмотрел на книгу, которую держал в руках, захлопнув, убрал ее на прикроватный столик и только потом удостоил меня взгляда. Даже разговаривая с Верховным Старейшиной горного народа, я чувствовал себя гораздо уютней. — Как прошел день?

Ответом мне был чуть слышный вздох. Да... похоже, сегодня братишка не расположен разговаривать: отвернувшись от меня, уставился бездумным взглядом в окно.

— Иллирэн, что случилось?

— Что со мной может случиться?

— Как я смогу тебя защитить, если ты не можешь даже рассказать, что происходит? — усталость и раздражение все же проскользнули в голосе. Почему из него все клещами вытаскивать приходиться? Признаться в несовершенном убийстве его уговаривать не надо было, а на вполне обоснованное беспокойство сразу же ощетинивается, болезненно реагируя на каждое слово.

— Защитить? — презрительно скривился, — От кого? Кому я нужен?

Мне нужен... А защищать тебя надо от самого себя, раз ты в стремлении к саморазрушению попадаешь на эшафот, падаешь в пропасть, а потом и сам прыгаешь с обрыва, потому что до сих пор каким-то чудом жив.

— И вообще, я хочу спать. Спокойной ночи.

Пожелать добрых снов, потушить ночник и сделать вид, что ушел, чуть слышно хлопнув дверью. Минутная медитация усыпила эмоции, мешающие передаче энергии. Самому бы теперь не заснуть...

Глава 9.

Иллирэн.

   Что наручники? Гораздо надежней нас связывают люди: семья, друзья, любимые. Никому не нужен — значит свободен? Так ведь говорят... Тогда я добился, чего хотел — меня больше никто и ничто не держит.

   После вчерашней нашей "беседы" Повелитель оставил попытки создать хотя бы видимость нормальной семьи: отговорившись делами, оставил записку, что ближайшие два дня в замке не появится, и медальон, позволяющий видеть сквозь полог невидимости и прочие мороки. Причем сами "незримые", судя по их поведению, о чудесных свойствах амулета даже не догадывались, а вот о том, что я ни разу не маг и никогда им не стану, знали — иначе, наверное, удосужились нацепить хотя бы подобие вежливой улыбки. Впрочем, отношение эльфов к непонятно откуда взявшемуся принцу давно уже не было для меня загадкой: первоначальное любопытство сменялось легким недоумением, тут же прятавшимся за невыразительную маску равнодушия, через которую нет-нет да и проглянет снисходительное высокомерие. Оно и неудивительно — новоявленное высочество являет собой полною противоположность своего сиятельного брата и не отвечает ничьим представлениям о том, каким должен быть принц правящего дома.

   После неожиданного подарка Повелителя находиться в замке стало, мягко говоря, неуютно. Устав вздрагивать каждый раз, когда тень беззвучно проскальзывает мимо, я наконец прервал свое затворничество и, заручившись согласием очередного молчаливого провожатого, отправился осматривать окрестности. Пешком, потому что Дайанир — а может и Повелитель — категорически запретил конные прогулки.

   Обитателям Сальтара не было до меня никакого дела, Повелитель пропадал в столице, и я был предоставлен сам себе. Смириться с тем, что Иллирэна тор Илодара давно уже похоронили, оказалось не так уж и сложно. Пока я был человеком, пусть и клейменым, я еще мог на что-то надеяться. По крайней мере доказать, что я это я, было бы не в пример проще, да и отец скорее бы принял бывшего раба, чем эльфа. Да, мирное соглашение уже три года как подписано, но не так-то легко перечеркнуть историю многолетних войн и смерть наследника от руки одного из остроухих и признать сына в том, кто так похож на врага. Так что идти мне с самого начала было некуда. Сразу бы понял — не ходил бы сейчас в бинтах с перспективой провести две недели в кровати, когда заклинание все же снимут. С Повелителем, глядишь, хоть как-то отношения наладил бы, раз уж по самые кончики лопоухих ушей увяз в эльфятнике.

   Впрочем, не могу сказать, что уж очень сильно жалею, что, потеряв одну семью, не прижился и в новой. Запрещай себе не запрещай думать о времени, проведенном в рабстве, а забыть все равно не выйдет — браслеты по-прежнему на руках, да и Повелитель, бывший хозяином, внешне ничем не отличается от Повелителя, называющего себя братом. Или называвшего, потому что когда-то же должно было ему это все надоесть — вот и надоело. Стоило ли вообще бежать от магии дворца, милосердно стирающей черные страницы прошлого? Остался бы — что бы изменилось? По крайней мере, так было бы проще для всех, а мне уже все равно.

   — Ваше высочество?

   Очнувшись от тягуче медленно ползущих мыслей, я обнаружил себя замершим посередине дороги. Сколько я так простоял, пока оклик охраны не вернул меня к реальности? Хотя... какая разница.

  

   Повелитель.

   Еще один подгорный житель — золотая нить, вплетенная в бороду, указывает на высокий статус нашего гостя — очередная дежурная улыбка, кивок, приглашающий присаживаться, вопрос, что же привело хозяина гор в столь далекие края. Оскорбление, нанесенное роду... Обещаю разобраться, а вот извинений они от меня дождутся не раньше, чем докажут причастность эльфов к этому нападению. Только для этого им придется очень постараться — все ниточки ведут ко второму по влиятельности в горах роду, а Тиррелинир проследил, чтобы все, что могло бы бросить тень на эльфийский народ, осталось незамеченным для гномьих сыскарей.

   Выслушиваю степенные речи, из последних сил сдерживая зевоту. Ничего, чем больше обвинений сейчас прозвучит, тем пространней потом будут извинения — от подобной перспективы я внутренне передернулся — но одних слов ведь недостаточно, чтобы мы забыли о нанесенном нам оскорблении. Так что придется совету старейшин подкрепить свои извинения чем-нибудь материальным, и, быть может, тогда мы закроем глаза на то, что горный народ заподозрил Эльгардар в вероломном нарушении древнего договора.

   Вместе с советниками проводил делегацию гномов до телепорта — ночевать во дворце они не пожелали.

   — Лорд Тиррелинир, задержитесь.

   Все же рановато я стал прикидывать, что бы такого запросить у горных жителей. Их поведение не могло не настораживать, даже во время военных действий послам гарантировалась жизнь и безопасность. Какие козыри они прячут, раз считают, что могут позволить себе столь демонстративное пренебрежение нашим гостеприимством.

   — Не поручусь, но, по-моему, здесь не обошлось без убийц Давахира, я бы не отказался задать лорду парочку вопросов. Странно, что клан вообще взялся за инсценировку похищения, но отход сработан чисто, если бы Рах не поставил в свое время "глаз" над дверью в уборную, до сих пор бы искали следы "похитителей".

   — А гномам мы так и скажем, что подглядывали за ними в отхожем месте?! — чуть не взвыл я. — Я тут битый час распинаюсь, что у нас и в мыслях не было их оскорблять. А потом выясняется, что единственное доказательство получено стараниями извращенцев из СБ.

   — Хотя странно, что убийца не заметил следилку...

   Я обреченно махнул рукой — подобные методы добычи информации Тиррела никогда не смущали. Мне теперь еще с лордом Давахиром предстоит разбираться, почему он позволил напасть на гномов, если он действительно имеет к этому отношение. В принципе нанять убийц может поданный любого государства, и если подтвердится, что заказчиком был гном, это снимет с нашей стороны все обвинения. Только вот афишировать клятву, принесенную лордом, мне не хочется, да и огласки некоторых пикантных подробностей следствия тоже неплохо бы избежать.

   — И еще, — Тиррелинир протянул мне два листа. — Вот, ознакомься.

   Я пробежал глазами врученные мне документы. Надо же! Лейтенант ар Сариэл и младший лейтенант ар Кирриэль просят Наше Величество назначить их в личную охрану Его Высочества принца Лириниэля айши Кхаледа.

   — Чья это была идея? — Тиррелинир обещал выяснить. — Отпустишь? — Я, конечно, могу и приказать, но зачем отбирать у друга бойцов, если можно обойтись своим отрядом.

   Тиррелинир задумчиво кивнул. После своей недавней выходки Кирриэль был временно отстранен от всех заданий, но командир позаботился — упросил пристроить своего подчиненного в Сальтар. Я, конечно, разрешил, но такого от Кирриэля точно не ожидал.

   — Позволишь этому кошатнику охранять брата?

   — Кошатнику? — я удивленно вздернул бровь. Тиррелинир в ответ пробурчал что-то невнятное. Да, после того памятного полета я и близко не подпустил бы этого Мыша к Иллирэну, но Альевир заступился за своего подчиненного, и раз уж лейтенант остался в отряде, то был допущен вместе со всеми к охране замка. Потом он уже сам отличился, поймав споткнувшегося брата на лестнице. — Как там Иллирэн, все в порядке? — рассеяно кивнул, узнав, что Иллирэн сегодня, наконец-то, выбрался из замка. — Гулял это хорошо.

   Гулял — значит начал проявлять интерес к жизни. А то отчеты лорда Дайанира уже начали вызывать опасения по поводу душевного состояния Иллирэна. Может, и правда пора снимать заклинание, раз оно действует так угнетающе. Только бы хуже не стало, когда к подавленному настроению добавятся боль и строгий постельный режим.

   — Если Иллирэн будет не против этих двоих, я только за. — Немного поколебавшись, я все же подписал оба прошения. Давно пора было подыскать брату личную охрану. Конечно, было бы лучше, если Иллирэн сам бы присмотрел подходящие кандидатуры среди Мышей, но ему, похоже, все равно. А раз уж нашлись добровольцы — почему бы и нет?

   Очередная подзарядка, вытягивающая из меня последние силы, — вот и все общение с братом за два дня. Иллирэн спал очень беспокойно, и поэтому, прочитав коротенькое успокаивающее заклинание, я велел дежурившему Мышу присмотреть за сном принца.

   Не успел я сомкнуть глаз, как солнце встало, и день снова закрутил меня в водовороте дворцовой жизни — заверения лорда Давахира, что разберется, почему нарушили неприкосновенность иностранного представительства (он-то такого приказа не давал), пара аудиенций и бесконечные бумаги... горы бумаг. Что проку в магии, если я голову от стола отрываю, только чтобы узреть постную физиономию очередного просителя? Еще несколько дней такого дурдома и я окончательно озверею. Едва дождался, когда стрелка часов доползет до отметки "два", и, дописав до точки, убрал документы в сейф. Все с меня хватит, сегодня я обедаю в Сальтаре!

   Только увидев осунувшееся лицо брата, на котором темными кругами выделялись почти черные глаза, почувствовал запоздалое чувство вины: нашел чему радоваться! Подумаешь, бумажки надоели, а Иллирэну предстоит пережить не самую приятную процедуру: ведь снять сейчас заклинание все равно что заново переломать кости. Допив отвар, брат отрешенно уставился перед собой, так и не заметив моего появления.

  

   Иллирэн.

  

Судьба жестоко наказывает тех, кто не ценит ее подарки. Слишком легко я отделался в прошлый раз: не успел толком понять, чем грозило мне падение, как Повелитель уже избавил меня от мучений. И пусть сам он ни разу не напомнил мне о данном когда-то обещании, жизнь сама все расставила по своим местам. Я же сам согласился на проведение ритуала взамен на нормальную жизнь, даже на рабство был тогда согласен. Но стоило только встать с больничной койки, как тут же забыл о взятых на себя обязательствах. А ведь вступление в род равносильно признанию за главой рода права старшего, и фактически моя жизнь с моего же согласия принадлежит теперь Повелителю. Он был вправе не только меня вернуть, но и сурово наказать за побег и неповиновение. Тот факт, что я его когда-то спас ничего не меняет — сам же утверждал, что ничего мне от него не нужно, а потом все равно почему-то ждал особого отношения.

   Повелитель на мое своеволие закрыл глаза и ко всем моим выкрутасам отнесся более чем снисходительно, но свою часть договора я не выполнил, неудивительно, что судьба восстановила справедливость, дав возможность прочувствовать на своей шкуре все, от чего меня в тот раз избавили.

   При мне теперь практически неотлучно дежурил Дайанир или его помощник, впрочем, удивляться этому или пугаться сил у меня не было — слишком тяжело отходило обезболивающее заклинание. Каково бы мне пришлось в тот раз, когда переломов было гораздо больше, я старался не думать, но в голове упорно билась мысль, что больше никто не предложит одним махом избавить меня от боли. А я бы сейчас согласился на многое — хваленая гордость как всегда предусмотрительно ретировалась, выжидая более благоприятной обстановки, чтобы вновь вылезти на свет, когда слабое тело не будет мешать ей проявлять себя во всей красе.

   Так и не снятые с меня наручники почти не вызвали внутреннего протеста, хотя я почему-то думал, что вместе с обезболиванием избавлюсь и от оков. Тщетно пытался воскресить в памяти, что мне про них говорил Повелитель, но кроме того, что это для моего же блага, так ничего и не вспомнил. И уточнить ведь не у кого, не у Дайанира же спрашивать, когда тут же крутится его помощник и еще кто-нибудь из охраны, а Повелитель ко мне больше не заглядывает — в последний раз я его видел, когда снимали обезболивание.

  

   Через два дня мутить меня перестало, и если лишний раз не тревожить переломанную руку и ребра, то состояние с натяжкой можно было признать удовлетворительным. Дайанир все же сделал невозможное — без всякой магии вылечил бронхит меньше чем за неделю, чем неизмеримо облегчил мне жизнь. Только вот стоило мне немножко прийти в себя, как Дайанир снова стал появляться всего два раза в день. Как выяснилось, у него были лекции в Академии, а "его лоботрясы" и так слишком долго прохлаждались без дела.

   — Ну вот, я тебе план учебный срываю, — виновато пробормотал я. Дело ведь не в том, что действительно помешал Дайаниру, просто он знал обо мне почти все, а вот я так и не удосужился хоть что-то выяснить о своем друге. — Возьмешь меня с собой как-нибудь? — Дайанир скептически вздернул бровь. — Ну, пожалуйста, я не буду тебе мешать, я у Повелителя сам отпрошусь, ты не думай.

   — Вообще-то детям в Академии делать нечего... — задумчиво протянул Дайанир, но потом все же сжалился надо мной. — Но не смею отказывать Вашему Высочеству. Поправишься к сессии, возьму тебя на экзамены — это гораздо интересней. А что надо делать, чтобы поправиться быстрее, ты и сам прекрасно знаешь.

   — Лежать и лишний раз не дергаться.

   Дайанир усмехнулся, подтверждая мои слова. Так толком и не сказал мне, что с моей семьей — отец жив-здоров, а подробнее выяснять ему было некогда; как только, узнает, что-то стоящее моего внимания, тут же сообщит. Что ж, такое умалчивание только подтверждает слова Главного Мыша — Дайанир просто не хочет лишний раз травмировать "неокрепшую детскую психику". А зря... Зная, что никому больше не нужен, легче расстаться с прошлым, и лучше уж обрубить одним ударом, чем медленно рвать по ниточке...

  

   Повелитель.

   Меня резко выдернуло из сна, и я тут же подскочил в кресле: как я мог заснуть во время передачи энергии?! Неслышно подошел к кровати, на которой беспокойно разметался эльфенок. Подняв сползшее на пол одеяло, я осторожно укрыл его. Чуть слышный стон сорвался с его губ — снится кошмар или он просто сквозь сон ощущает чужое присутствие? Я зашептал заклинание, должное подарить спокойную ночь без грез, но братишка нервно дернулся и что-то неразборчиво забормотал.

   — Тшшш, — подул в лицо, заканчивая творить магию.

   От моих манипуляций стало только хуже — всхлипнув, Иллирэн заговорил быстрее, громче и еще неразборчивей. Разбудить? Еще одно заклинание? Секундное промедление решило все: что же ему такое снится, если он кричит во сне?

   — Иллирэн, — осторожно тронул за плечо, — Иллирэн, проснись.

   Резко открыв глаза, он дернулся в сторону, сбрасывая мою руку, и, лихорадочным движением нащупав браслет, попытался его стащить. Было видно, что дерганые движения причиняют ему боль, но Иллирэн, пытаясь избавиться от наручников, не обращал ни на что внимания. Крепко схватив за руки, прижал забившегося брата к кровати, тщетно пытаясь пробиться к его разуму. Но как бы я не старался, наталкивался лишь на безумие вперемежку с отчаяньем.

   — Нет. Нет. Нет... — как заводной — одно и то же слово без проблеска сознания в широко распахнутых глазах.

   Пара ударов по щекам, и брат наконец затих, уставившись бездумным взглядом куда-то сквозь меня. Включил ночник и осторожно усадил Иллирэна, подсунув побольше подушек под спину. Нельзя ему сейчас спать — снова ведь провалится в кошмар, который и так-то не спешит его отпускать.

   — Иллирэн? Это всего лишь сон, все будет хорошо...

   — Сон? — растерянно повторил брат. Краски медленно, словно нехотя, возвращались на его лицо, а вместе с ними слабая вымученная улыбка.

   Были ли это слезы облегчения — я не знал. Ровно как и не знал, что делать в такой ситуации, что говорить, да и надо ли? Тем более, сам Иллирэн, кажется, не замечал мокрых дорожек, расчертивших щеки.

   — Почему ты тогда не казнил меня? — Как удар под дых. Он ждал, и, судя по лихорадочному блеску глаз, ему не все равно, каков будет ответ. Но что сказать, если я сам не могу толком понять, что меня тогда остановило?

   — Ты не похож на убийцу.

   — Если поверил Дагмару, что я не убивал, — Иллирэн поднял на меня больные глаза, — почему не отпустил? Я же тебе был совсем не нужен.

   — Я... — Уже думал над этим всем, не мог не думать. Целых полгода продержал собственного спасителя в рабстве... Гнал такие мысли, снова и снова возвращался к ним, и все равно оказался не готов к обвинениям, брошенным в лицо. Не смог выдержать взгляда, отвел глаза. — Если ты когда-нибудь сможешь, прости меня.

   — Простить?

   Смех острым лезвием резанул по сердцу, ударил наотмашь, разбивая губы в кровь — хотя, быть может, я просто прокусил губу. С грохотом поднялись щиты, сдерживающие всколыхнувшуюся силу.

   — Простить? Знаешь, я даже благодарен тебе за встречу с Дагмаром... — недобрый, злой огонек полыхнул в его взгляде, — а то так бы и сдох убийцей.

   — Что? — не удержавшись, наклонился к нему, пытаясь заглянуть в глаза, но в них уже не было прежнего безумия, только усталость.

   — И сейчас поверил, а тогда... до последнего хотел верить, что это всего лишь кошмар, что еще чуть-чуть и проснусь... Я убивал, изощренно, наслаждаясь чужой болью. Сколько бы потом не твердил, что кошмар, просто дурной сон... только вот проснуться до сих пор не могу. — Он замолчал и, когда давящая тишина стала совсем невыносимой, чуть слышно продолжил. — Кровь была везде: пятна на одежде, багровые полоски под ногтями, запекшиеся потеки на лезвии ножа, металлический привкус во рту. У меня не хватило смелости вернуться туда, чтобы своими глазами увидеть, что я натворил... Все так просто: несколько капель в чай — ни вкуса, ни запаха — и ты уже не понимаешь, где реальность, а где видения. Просто друг решил, что нехорошо, когда от компании откалываются. Можно подумать, я эльфов не видел? Что мне на них смотреть... А он — подмешал наркоты, потащил с собой... Что там дальше происходило? Я помнил только крики, кровь... — о, тогда мне это доставляло удовольствие. А когда кровавая пелена спала, ничего не изменилось: повсюду кровь и крики тех, кто забрел спозаранку на ту поляну. И мой, когда понял, кто убийца. Пока с Дагмаром и Седриком не встретился, так и думал, что я тоже...

   — Ты же целитель! Как ты мог?! — схватил его за плечи, едва удержался, чтобы не встряхнуть его изо всех сил, — Поверить в такое!!!

   — Как я мог? Да что ты вообще обо мне знаешь?! — он перешел на крик. — Ты никогда не задумывался, откуда я столько о лечении эльфов знаю? Хочешь, расскажу? Отомстить хотел, а раз уж под руку справочник по медицине вашей попался, я его выучил. Так, на всякий случай — чтобы при случае наверняка получилось... Вы же живучие как тараканы, я мог хоть убиться, но сражаться так, как вы, за всю жизнь не научился бы. А ядом оно надежнее, знаешь ли. — Я до боли сжал пальцы, наверняка оставляя синяки на его плечах. — Вы же нелюди, вас за людей можно не считать, так ведь?! Для вас же человеческая жизнь — пустяк, нестоящий внимания! Почему мы должны относиться к вам иначе?! Да... я даже убийце отомстить не смог. Потому что слабак. Ты спрашиваешь, как я мог. Пара капель — и ты сможешь сделать все, на что так тебе духу никогда не хватит.

   — И детей убить, и женщину, да?! Ты этого всегда хотел?!

   Хотелось ударить. Сильно, разбивая губы в кровь, только чтобы стереть с его лица кривую ухмылку, чтобы замолчал, прекратил...

   — Я... — он сразу сник, побледнел... — только когда ты мне сказал... я не знал... — несчастный, потерянный взгляд. — Я никогда... нет... тогда же покончил бы с собой, но это было бы слишком просто... Убийца должен быть наказан. Только настоящего убийцу отпустили, а я...

   Гладил по голове, по плечам, что-то шептал, пытаясь успокоить, обняв, укачивал в своих руках, пока братишку перестало колотить и трясти.

   — Все позади, Иллирэн, все будет хорошо. Ну что ты...

   Не то что голос повысить, резкой фразой обидеть боялся, а сегодня, когда он пусть чересчур зло и цинично, но все же рассказал хоть что-то о своем прошлом, доверил... я наорал, словом ударил, а ведь мог и кулаком. Сегодня смог бы... а ведь клялся защищать.

   — Прости, — шепнул, когда он уже затих и уснул, вымотанный кошмарами и нервным срывом.

  

   Скользящее движение — и еще одна голова покатилась по полу, еще одно тело с глухим ударом упало мне под ноги.

   — Еще десять.

   Не отдал бы Дагмару — сам бы убил! Передо мной выросло десять сероглазых убийц. Не успели они поднять оружия, как двое уже расстались с блондинистыми головами. Но Иллирэн даже убийцу своего избавил от мучений.

   — Еще!

   Зал моментально отреагировал на мой приказ, породив еще десяток воинов. Я ведь мог десять раз собственноручно убить Иллирэна, покалечить... Простого сброса силы оказалось недостаточно, чтобы перестали дрожать руки, чтобы перестала рваться наружу плохо контролируемая энергия. Прочитал бы тогда память Иллирэна, и ничто меня бы не остановило. Без труда увернулся от летящего в лицо меча, вспорол убийце бок и со всей силы пнул хрипящее тело. Сам ведь отдал на медленную и мучительную смерть. Послушное моей воле заклинание создало взамен убитых еще одну партию похожих как близнецы людей. У всех один и тот же шрам. Жаль тот удар не раскроил ублюдку череп — отделался отметиной над левым глазом. За что?! Взмах, еще один. Как он только с ума не сошел от всего этого...

   Пас рукой и недобитые иллюзии исчезли, осыпавшись серым пеплом. Если бы только можно было так же легко справиться со всем остальным...

Глава 10.

Повелитель.

   — Вы опять перекрывали поток. — Обманчиво спокойный голос целителя нарушил тишину моего кабинета. — Я Вас предупреждал, что...

   — Лорд Дайанир, я помню, — я отложил бумаги в сторону и поднял на лорда глаза.

   — А раз помните, то почему...

   — Поверьте, на тот момент так было лучше, — не очень вежливо перебил я. Подавил почти безотчетное желание потереть виски, заглушая бьющиеся в голове слова. Да что ты вообще обо мне знаешь?! Вы же нелюди! Ядом надежнее. Ядом...

   Да, лорд Дайанир меня предупреждал. Предупреждал, что, если я все же возьмусь за полное восстановление ауры, то отказаться будет нельзя. Предупреждал, что эмоциональное состояние Иллирэна будет особенно неустойчивым. Куда уж неустойчивей?! Его и так кидало из крайности в крайность. Да, лорд меня предупреждал. Но кто бы знал, что это будет настолько тяжело...

   Отделить чистую энергию от вороха чувств, когда тебя с головой захлестывают эмоции, практически невозможно. Недостачу энергии компенсировать можно и потом, а вот прямой удар такой силы по и без того расшатанной психике Иллирэна мог бы привести к печальным последствиям, вот и пришлось поднимать щиты, перерезая энергетический канал, чтобы уберечь брата от хаоса его и чужих эмоций. Может, когда мне перевалит за тысячу-другую, я научусь окончательно подавлять эмоции. А так... В затянувшем меня круговороте рабочей рутины и тысячи дел, требующих моего непременного участия, был один сомнительный, но все же плюс: днюя, а иногда даже ночуя во дворце, я не отравляю ему существование своим присутствием, да и себе нервы не треплю, а значит, энергия продолжает идти ровным потоком.

   — Поставить Иллирэну еще парочку синяков — тоже было лучше на тот момент?

   Встретился с недовольным целителем взглядом и понял: мне уже все равно, что он еще может сказать и что думает о следах нашей с Иллирэном "беседы".

   — Как он сегодня? — иначе, боюсь, отчета я дождусь еще нескоро, а у меня еще дел выше крыши. — А то ночью он плохо спал, кошмары снились. Заклинание не помогло, пришлось разбудить.

   Кошмар, который никак не заканчивается... Вот как он все это воспринимает. Я уже давно не питал иллюзий по поводу его отношения к новому дому, но не до такой же степени! Неужели ему сейчас так же плохо, как в... рабстве?

   — Зато сегодня Иллирэн проспал до обеда, и так в целом неплохо... — целитель все же вспомнил, зачем он сюда пришел.

   Уже не обращая на лорда внимания, потер словно песком припорошенные глаза и упустил момент, когда еще можно было спасти руку от цепкой хватки лорда Дайанира.

   — Сколько вы сегодня спали, три часа? Час? — моего ответа лорду не требовалось — он уже запускал диагностическое заклинание. — Своим здоровьем Вы, конечно, вольны распоряжаться как угодно, можете хоть неделю не спать, но если уж взялись за восстановление Рэна, то...

   — Я уже почти компенсировал недостачу... — во сне передача энергии шла мощным потоком, почти не рассеиваясь и при этом практически не истощая энергетического донора. Посиделки в спальне с прямой передачей уже не были обязательны, но так аура восстановится гораздо быстрее, а значит, браслеты можно будет наконец-то снять.

   — Вы вообще на этой неделе спать ложились? — перебил меня лорд Дайанир.

   — Как получалось... — я нахмурился, пытаясь собрать расползающиеся мысли. — То есть, конечно, я спал, я...

   Лорд Дайанир недовольно покачал головой, и я сдался: снял щиты, позволяя провести полную диагностику.

   — Подождите, — Дайанир держал меня уже за две руки, — Вы что, полностью открыли канал? Я же предупреждал, что только во сне можно...

   — Мне пришлось. — Я уже пожалел о минутной слабости, когда разрешил целителю обследовать меня, не отходя от рабочего места. Но теперь бесполезно даже заикаться — лорд и не подумает меня так просто отпускать. — Лорд Дайанир, я в порядке, просто немного устал. И вообще мне надо работать.

   И не нужно на меня смотреть, словно на зарвавшегося мага-недоучку, не умеющего распределять запас энергии. Я все прекрасно рассчитал, только вот ночное бдение с кошмарами и откровениями предусмотреть никак не мог. Последовавший за ним сброс большего количества энергии в мою схему, понятное дело, тоже не вписался, за что я сейчас и расплачивался шумом в ушах и легким головокружением, впрочем, не сильно мешающим работе. Все же надо закончить сегодня пораньше, чтобы поспать хотя бы пару часов, прежде чем идти к брату.

   — Вы думаете, я просто так Вам битый час лекцию читал на тему режима энергодонора?

   Могли бы и не читать — я еще с прошлого раза забыть не успел. Увидев расцветающий на столе алый цветок, поспешно высвободил руки из захвата, но спасти только что написанное послание Совету подгорных старейшин уже не удалось. Обреченно простонал: опять бессмысленная писанина, которую, однако, нельзя поручить секретарю: в ходе письма к чернилам в небольших количествах приплеталась родовая магия. Силу нашего рода ни с чьей другой перепутать нельзя, поэтому и полученный таким способом документ нельзя подделать.

   Только когда целитель мягким касанием вынудил запрокинуть голову, до меня наконец дошло, что у меня носом идет кровь.

   — Я, похоже, и правда немного переоценил свои силы, — скосив глаза, попытался проследить за манипуляциями целителя, но не очень-то в этом преуспел.

   — Все, можете опускать голову. Снимайте камзол, разувайтесь и ложитесь на диван. Давайте-давайте, дела подождут.

   Я и не пытался возражать, и так ясно, что без помощи целителя мне сегодня не обойтись. Просто хотел предупредить секретаря, что отменяю на сегодня все встречи. Но Дайанир и тут меня опередил — а на мои законные, правда от этого не ставшие более убедительными, возмущения пригрозил строгим постельным режимом.

   — Вы же знаете, мне сейчас не до этого...

   Не могу я позволить себе такой роскоши, не сейчас уж точно. Мои рассуждения целителя не очень интересовали, потому он чуть заметно дунул мне в лицо, отчего по всему телу разлилось приятное тепло и... Так хорошо я не высыпался уже много лет.

   — Сколько я проспал?! — подскочив на диване, вытаращился на сидящего рядом лорда Дайанира.

   — Около двадцати...

   — Часов?! — я с чуть слышным стоном повалился назад. Доклад лорда Давахира равно как и сам лорд остались без внимания, гномы... ладно, гномы переживут, я им не клоун, чтобы развлекать их... Иллирэн!

   — Минут, — уточнил лорд спустя вечность.

   Я вздохнул, не скрывая облегчения. Иллирэна я еще успею зарядить, а пока браслеты исправно продолжают тянуть из меня силу... Резерв — полный?! Мне и двадцати часов могло не хватить, чтобы самому восстановиться, пришлось бы прибегать к накопителям, пусть меня от них уже мутит. Предпринял еще одну попытку подняться, но целитель остановил меня, положив руку на плечо.

   — Полежи. Голова может закружиться.

   Ошарашено замер, пытаясь понять, чем вызвано такое обращение. Сразу же после моего первого посвящения Главный целитель перешел на "Вы", позже к нему добавилось почти неуловимо насмешливое "Повелитель". И не могу сказать, что в последнее время у нас были особо теплые отношения.

   — Глупый мальчишка, зачем ты себя так загоняешь? Свалишься вот так в обморок посередине Совета... — Дайанир вздохнул. — Кому и что ты пытаешься доказать? Рэну? Так он все равно не сможет оценить.

   — Я не для оценки это делаю, — сказал излишне резко, но как иначе дать понять, что даже с ним (или тем более с ним?) я не желаю обсуждать проблемы своей семьи, какая она бы ни была.

   — Что вы опять не поделили, что ты до одури крошил фантомов в спортзале?

   — Откуда Вы...

   — Ильгизар, думаешь, я не знаю, на ком ты обычно срываешь раздражение? Метод, может, и неплохой, но доводить себя до истощения все же не стоило.

   — Полное восстановление, да? — Я невесело усмехнулся. Только совсем маленьких детей с тяжелыми срывами восстанавливали до конца. Остальным же невозможность колдовать в течение достаточно долгого периода служила хорошим уроком: в следующий раз юный (или уже не очень) маг будет тщательнее рассчитывать свои силы. — Все было так плохо?

   Дайанир неопределенно покачал головой.

   — Нет, но тебе и так досталось в последнее время. А силы... тебе еще пригодятся.

   — Спасибо. — Чуть помедлил, а потом на одном дыхании, прежде чем включится мозг, выдал, — Лорд Дайанир, что мне делать? Я не знаю уже: Иллирэн видеть меня не хочет, я как какой-то вор ночью пробираюсь к нему, чтобы подзарядить. А ему же слова не скажи — все равно, как ни старайся, по больному месту попадешь и... — прервался на половине слова, осознав, что я только что вывалил на целителя. Мало того опозорился, не рассчитал силу, что меня как малолетнего пришлось восстанавливать, так еще и свои семейные проблемы пытаюсь переложить на чужие плечи. И "глупого мальчишку" готов терпеть, только бы кто-нибудь принял на себя тяжесть мною взятых обязательств? — Извините, лорд Дайанир. Это все дела семьи и мне не стоило...

   — Боюсь, Ваш брат сам не знает, чего хочет. Надо его делом занять, чтобы некогда было предаваться размышлениям о собственной никчемности и "никомуненужности".

   — Как только поправится. Но сейчас он же еле ходит и... почему никчемность-то?

   — Браслеты не способствуют повышению самооценки.

   На секунду прикрыл глаза, пряча их от внимательного взгляда целителя. Да, можно было обойтись и без браслетов, но... Спохватился, что пауза тянется непозволительно долго. — Благодарю Вас, лорд Дайанир, за исцеление и за совет. Я еще подумаю над Вашими словами.

   Найти Иллирэну занятие до душе не так уж и сложно, а вот как быть с тем, что принятие в род он, похоже, до сих пор воспринимает как злую шутку? Воспользовавшись щедрым даром целителя, в этот вечер я допоздна засиделся за бумагами...

  

Кирриэль.

   Не очень-то веселая у принца жизнь, как выяснилось: единственному брату сейчас не до него, а больше, похоже, его высочество никому и не нужен — за все это время ни обеспокоенные родственники, ни хоть какие-то друзья в замке не объявились. За побег могли, конечно, и наказать — посадить под домашний арест — но у кого ж рука на больного ребенка поднимется? Уже неделя прошла, а он до сих пор в бинтах ходит. То ли перемкнувшее заклинание серьезно повредило ауру, подорвав естественную регенерацию, то ли это кочевники постарались — их колдовство, увы, не всегда объяснимо с точки зрения классической магии. Но раз уж мой лорд, самый лучший целитель, до сих пор его не вылечил, значит, случай очень тяжелый. И собственно вопрос все тот же — где все?! Почему ребенка, который по стеночке добирается до ванной комнаты, бросили на грызунов, от которых слова доброго не дождешься? Не знаю, чего принц добивался своим побегом, но привлечь внимание к своей персоне ему удалось ровно на время, необходимое для его возвращения домой.

   — Ваше Высочество, Вы позавтракать не хотите? — а то он без напоминания не то что позавтракать — поужинать забудет.

   — Я? — принц как-то растерянно посмотрел на меня, потом на целый поднос еды, — Я не знаю... А Вы хотите?

   — Хочу.

   — Тогда угощайтесь, пожалуйста. Только, боюсь, Вам придется самому за собой поухаживать... — На лице принца расцвела такая благодарная и одновременно виноватая улыбка, что даже в сердце кольнуло — совсем грызуны затюкали ребенка, что он даже такой малости радуется. Что неудивительно, для летучих ведь все кроме Повелителя и их Главного Гры... кхм... лорда Альевира — что пыль у их ног. Эх, а ведь такой боевой паренек был...

   — Рассказывайте, — я поставил чашку и выжидающе уставился на принца.

   — Что рассказывать? — принц тоже допил чай и теперь растерянно смотрел на меня.

   — Я же вижу, что Вы хотите что-то сказать, — ободряюще улыбнулся, ощущая себя последним дураком — вот не захочет принц со мной говорить, и буду и дальше так сидеть и улыбаться.

   — Простите, я просто думал... я мог Вас где-то видеть раньше?

   — Возможно, — я снова улыбнулся, а принц лишь потерянно хлопнул глазами, как видимо, ожидав более конкретного ответа. — Я Вас уже два дня охраняю.

   Кажется, я немного перестарался, стараясь отвлечь принца от невеселых мыслей, потому что он, пробормотав извинения, что неважно себя чувствовал и вероятно поэтому не заметил, что охрана поменялась, снова скис.

   — Ладно, признаюсь, я Вас коварно обманул. — Паренек поднял голову, позволяя мне лицезреть недоуменно вздернутые брови. — Я дежурил в ночные смены.

   — Нет, Вы... — возмущенно выдохнул принц, — Вы просто невозможный эльф! — не удержавшись, он фыркнул, а потом и вовсе рассмеялся.

   — Меня зовут Кирриэль, — отвесил принцу церемонный поклон.

   — Ну что, Кирриэль, рассказывайте.

   — Что рассказывать? — подхватил я игру. Но вместо того, чтобы сказать "я же вижу, что Вы что-то хотите мне сказать", он чуть заметно пожал плечами, тут же сморщившись от неосторожного движения.

   — Не знаю, теперь ваша очередь. Я бы послушал что-нибудь эпическое... — Жаль, что вопрос, не против ли он меня и Сариэла в качестве личных телохранителей, на "эпическое" не потянет. В голову как на грех ничего не лезло. Не про Великих же Королей вещать, уж кто-кто, а принц про своих предков знает гораздо больше, чем я. Стыдно признаться, но при всем уважении к древним я на лекциях по истории всегда засыпал. Вспомнил изрядно потасканную уже байку времен Ишлерских походов... Что ж, за неимением лучшего...

   Принц слушал, вежливо улыбаясь, но не выказывал большого интереса. Мне и самому это скоро надоело, и я не знал уже, как побыстрее закончить, окончательно запутавшись в бесконечных людских королях.

   — Второй, — неожиданно сказал принц, прерывая мои жалкие потуги.

   — Простите?

   — Наргел Второй. Наргел Первый был его отцом и к тому времени уже умер. — Я удивленно уставился на него, а он тут же смутился. — Простите, я не хотел Вас прерывать, рассказывайте, пожалуйста, дальше.

   — Раз Вы и так лучше меня знаете, Вам же неинтересно будет.

   — Нет, Вы очень хорошо рассказываете. Мне, правда, интересно, — поспешил заверить меня принц.

   — Интересно, кому от меня достанется в следующий раз? Многих я уже обозвал, Ваше Высочество? — Принц опустил глаза и тихо сказал, что не хотел меня обидеть. Пришлось заверять его, что я нисколько не обиделся, просто любопытно, насколько дырява моя память.

   — Немногих на самом деле. Селентия скрестили с его внуком Велениром, — так эту сладкую парочку я, помнится, окрестил Селентирами, — Термаха обозвали Махертом, но я думаю, он на Вас не в обиде, его собственные подданные еще и не так обзывали.

   Тот факт, что большинство смертных в моем рассказе фигурировали как "а еще один король", принц тактично опустил. Нда... Приведенные для пущей убедительности имена, как выяснилось, я почти все нещадно переврал.

   — Если Вы так историей интересуетесь, может, Вам книг из библиотеки принести, могу даже вслух почитать, если хотите. — Сказок этому ребенку, похоже, никогда и не читали, сразу историей загрузили. О предполагаемом возрасте принца можно только догадываться: аура скрыта за слоями масок — по ней не разберешь, роста он невысокого — должен подрасти еще, ушей за волосами невидно... На вид принцу можно было дать как тридцать пять, так и все шестьдесят. А вот по поведению...

   — О, я был бы Вам очень признателен, только лучше не по истории, а социальному устройству, придворному этикету и... — он лихорадочно пытался сообразить, какую бы книгу еще заказать, а я тем временем мысленно повысил максимально возможную планку возраста. Какие сказки? О чем я?

   — Давайте, я принесу пока эти, а если Вам понадобиться что-нибудь еще, то совершу еще один набег на библиотеку?

   На том и остановились. "Боевое задание" я перепоручил прохлаждавшемуся под дверью грызуну, снабдив того подробной инструкцией, и уже через полчаса водружал на стол целую кипу книг.

  

   Осторожно забрал у принца книгу и укрыл его пледом. В неравной борьбе в этот раз победило книжное слово, но он мужественно продержался почти три часа. Я с сомнением покосился на изъятую у принца книгу. С одной стороны, я сильно удивлюсь, если меня все же заинтересует система родовых и клановых отношений великих эльфийских домов, но с другой — посмотреть на принца, так он в жизни ничего более захватывающего не читал: вздыхал, нервно теребил листы, закусывал губы.

   Понять, что такого нашел принц в этом нуднейшем труде, мне так и не удалось. Но если уж эта книга произвела на него такое впечатление, то все остальные точно пойдут на ура. С тоской посмотрел на принца: лишили ребенка детства... немудрено, что он сбежал от такой жизни.

   Дверь открылась бесшумно, но вошедшего лорда я встречал уже стоя. Мазнув по мне равнодушным взглядом, лорд Дайанир прошел к кровати принца и, убедившись, что с пациентом все в порядке, молча вышел. После секундного колебания — мне нельзя оставлять пост, но принц все равно спит, а за минуту ничего не случится, даже дверь закрывать не буду — неслышно метнулся вслед за уходящим лордом.

   — Мой лорд, позвольте мне придти к Вам, когда Вам будет угодно, мне нужно с Вами поговорить.

   Лорд медленно повернулся и смерил меня ничего не выражающим взглядом.

   — О чем Вы хотели со мной поговорить, лейтенант?

   Значит, мне уже отказано в праве называть его своим лордом, иначе бы он обратился ко мне по-другому. Лучше бы он ударил, чем вот так ...

   — Лорд Дайанир, прежде чем Вы окончательно вычеркнете меня из книги рода, позвольте мне объяснить причины своего поступка.

   — Почему Вы думаете, что мне это интересно? Вы отнимаете у меня время, лейтенант. Всего хорошего, — но... он же не может выгнать меня, даже не выслушав, не дав мне шанса?

   — Даэне, прошу Вас, не прогоняйте, — пока лорд не ушел, порывисто опустился на колени, коснулся правой рукой пола и низко склонил голову. В голове никак не укладывалось, что у меня уже нет рода. Нет и не будет. — Оставьте меня самым младшим, пожалуйста. Не прогоняйте. — Повторил словно заклинание и замер, ожидая его решения.

   — И службу готов оставить?

   Меня охватило отчаяние: младшие, полностью зависящие от воли лорда, служить не могут...

  

   Иллирэн.

   Жутко хотелось пить, раскалывалась голова, но как всегда, когда нужна помощь, все куда-то испарились. Попытался позвать Кирриэля, но пересохшее горло издало не особенно убедительный сип. Воды поблизости тоже не наблюдалось, потому, нашарив тапочки, я сполз с кровати. Из гостиной донесся голос Дайанира, и я, обрадовавшись, отправился в сторону широко распахнутой двери, запоздало отметив, что говорил он почему-то на эльфийском...

  

   Устало прислонился к косяку и медленно опустился на пол. Пытаюсь понять и не понимаю, ничего не понимаю. Почему младшим без позволения лишний вдох сделать нельзя? Какая ж это семья, если в присутствии старших младшим ни глаз от пола отрывать, ни говорить без разрешения не позволяется? Почему Дайанир, который к рабу клейменому отнесся со всей душой, так спокойно смотрит на Кирриэля, стоящего перед ним на коленях?

   — Ваше Высочество, — ко мне подлетел Кирриэль, — простите, что оставил Вас. Вам нехорошо?

   — Голова кружится, — я не знал, куда деть глаза. Зачем я только выбрался из спальни...

  

   — Что это было? — спросил, так и не дождавшись от Дайанира объяснений.

   — Говорил же тебе не вставать лишний раз. Резко вскочил, вот голова и закружилась — ничего удивительного. Выпей.

   — Дайанир, ты прекрасно понял, о чем я, — чашку я взял, а вот пить пока не спешил.

   — Это наше личное дело, Иллирэн, которое тебя не касается.

   — Да откуда ж мне знать? Мало ли о чем тебя на коленях просят, может, ему помощь нужна? А я должен сделать вид, что ничего не произошло? — От колючего взгляда, которым одарил меня Дайанир, захотелось спрятаться куда-нибудь подальше и не вылезать оттуда подольше. — Что ж Вы за народ такой... Прощения — на коленях просить, благодарить — снова на колени. Почему нельзя по-человечески, обязательно каждый раз унижаться?

   Зябко поежившись, выпил уже изрядно остывший отвар. По-человечески... Нелюди — они и есть нелюди.

   — Один из наследников моего рода отрезает волосы, а я, по-твоему, должен закрыть на это глаза? — в голосе Дайанира зазвучали металлические нотки.

   — Прости, я действительно не понимаю, — прозвучало чуть испуганно, но такой Дайанир на кого угодно жути нагонит. — Вы родственники? Какая тебе разница, что...

   — Вот именно, ты не понимаешь. — Дайанир перебил меня. — Мы были родственниками, пока Кирриэль от своего рода не отказался. Мне сообщить он нужным не посчитал. Я об этом случайно узнал. — Убедившись, что я до сих пор так ничего и не понял, Дайанир уточнил, — Ты же знаешь, что изгнание из рода — высшая мера наказания? Так вот изгнанным обычно отрезают волосы. Поэтому отрезать волосы — все равно что выйти на главную площадь и в рупор прокричать, что ты отрекаешься от рода.

   — А я...? — рука сама метнулась к обрезанным волосам. Так вот почему Кирриэль носил иллюзию... Но если даже с моим амулетом видна настоящая прическа, то неужели он рассчитывал спрятать ее от Дайанира?

   — Ты другое дело. Ты в этом не виноват.

   Я не другое дело... И Повелитель тоже это знает — я ему прямым текстом залепил, что сам укоротил шевелюру.

   — Может, у него просто не было другого выбора? — пробормотал в спину ушедшему целителю.

   Вернувшийся Кирриэль молча опустился в кресло. Знать бы еще, как с ним теперь себя вести. Понятно, что он не в восторге оттого, что я стал нечаянным свидетелем неприятного объяснения. И скорее всего ему сейчас вообще не до меня. А потому я поспешил спрятаться от гнетущего молчания, с головой погрузившись в чтение.

  

   Меня официально уложили уже часа два назад, но выспавшись еще днем, так просто уйти в мир грез я не смог. И рад бы отвлечься от всех этих событий, но от чтения голова уже гудит...

   От конфликта Дайанира и его родича и по совместительству моего нового знакомого Кирриэля мысли медленно перетекли уже к моей "семье". Я бы все отдал, если два года назад меня бы кто-то вот так разбудил, вырвал из этого ужаса и сказал, что это всего лишь сон, морок и что теперь все будет хорошо. Повелитель даже не представляет, насколько я ему вчера был благодарен, что он каким-то чудом оказался рядом и вытащил из кошмара. И не представит, потому что чего я только ему не наговорил после этого... Зачем, ну зачем надо было приплетать старую нелюбовь к эльфам? Да и про наркотический бред и замечательных во всех отношениях друзей-приятелей Повелителю знать ни к чему. Конечно, самые позорные и темные факты моей биографии он и так знает, а о чем точно не знает — о том догадывается. Но к чему мне было так унижаться, выставляя напоказ самые неприглядные моменты моего прошлого?! В какой-то момент мне показалось, что он или уйдет, хлопнув дверью, или ударит. А он остался, не бросил меня наедине с кошмаром...

   Синяки, оставшиеся на память от нашей "задушевной" беседы, не давали сделать вид, что все приснилось, и утром я не знал, куда себя деть от стыда: закатил такую истерику, а Повелитель неожиданно взялся меня утешать — так и просидел полночи...

   И хотя я не понимаю, как можно в один день принять чужого тебе человека как родного, похоже, что все это время он действительно на полном серьезе считал меня своим родственником. А я... я постараюсь впредь не забывать о своем новом положении.

   Чуть не подпрыгнул в положении лежа, когда мимо кровати проскользнула тень. Негнущейся из-за бинтов рукой долго пытался нашарить шнур от светильника, а когда наконец преуспел в этом нелегком начинании, так и замер: приглушенный свет ночника озарил Повелителя, устроившегося в кресле и теперь внимательно смотревшего на меня.

  

  

  

Глава 11.

   Иллирэн

   Кажется, я чего-то в этой жизни не понимаю. Поменять бы декорации, и я решил бы, что Повелитель готовится к бою — подобрался весь словно не в кресле сидит, а в засаде, и не отрываясь следит за... Понять бы еще какая роль отводилась в этом спектакле мне.. Но раз я принял сегодня решение, то негоже тут же от своих намерений отказываться, а потому склоним голову и смиренно поприветствуем главу рода.

   — Добрый вечер.

   Все же и в статусе младшего есть свои преимущества — никто не ждет, что ты, мило улыбаясь, будешь разглагольствовать о погоде, осведомляться о том, как поживает любимая тетушка собеседника, или жаловаться на бессонницу. Младшим должно молча внимать, что поведает им старший. Ну что ж, сидим и внемлем, что "отец семейства" позабыл в столь поздний час в моей опочивальне.

   — Добрый вечер, — Повелитель чуть заметно расслабился. Сомнительное, конечно, утешение, но, похоже, ему тоже не совсем комфортно в моем обществе. — Как ты себя чувствуешь?

   — Норма... — осекся, поняв, что извечное "нормально" звучит, как незавуалированная просьба отстать и больше не приставать с глупыми вопросами, что в мою новую роль никак не вписывается. — Немного лучше, спасибо.

   — Почему до сих пор не спишь?

   — Не спится.

   Нда... впору умилиться: просто семейная идиллия! Образцово-показательная беседа старшего с младшим в форме допроса.

   — Понятно. Чем сегодня занима... — взгляд Повелителя остановился на весьма внушительной стопке книг. — "Великие дома империи", "Основы придворного и дипломатического этикета"... Откуда?

   — В библиотеке взял, — как-то поотвык я за последнее время смотреть все время вниз. На полу ничего интересного нет, так что пересчитаем пуговицы на повелительском камзоле. Забавно, каждый раз почему-то выходит новое число.

   — Сам?

   А что такого-то? Поднял глаза, наплевав на идиотские правила. Настороженное выражение лица Повелителя никак не вязалось с удивленной, как мне показалось, интонацией.

   — Я должен был спросить разрешения? — выпустил край одеяла, что незаметно для себя теребил в руках. Все, что не разрешено, запрещено — основное правило, которое должен усвоить младший. В книге, конечно, таких слов вы не найдете. Но большинство положений родового этикета так или иначе сводятся к этому. — Повелитель, можно я оставлю их у себя на пару дней? Я буду аккуратно... — Повелитель нахмурился, и я тут же отвел глаза, обрывая просьбу. Вот так теперь каждую мелочь буду выпрашивать. — Я завтра же верну на место. Простите.

   — Иллирэн, не говори глупостей. Можешь хоть всю библиотеку к себе перетащить, если хочешь.

   — Спасибо, — по идее надо было поклониться, но я ограничился тем, что опустил голову. Впрочем, не думаю, что от меня ожидают выполнения всех тонкостей эльфийского этикета — раньше я себя не особо утруждал соблюдением в присутствии Повелителя даже элементарных правил приличия. Мог хотя бы себя не унижать недостойным поведением...

   — Нам нужно решить один вопрос. Чем бы ты хотел заниматься, когда поправишься?

   Такого вопроса я точно не ожидал, поэтому растерялся, моментом позабыв, что младшим должно скрывать свои эмоции, а смотреть на главу рода такими дикими глазами просто неприлично. Только-только я уверился, что будущее от меня не зависит, а потому благополучно свалил все заботы о своей дальнейшей судьбе на новоявленного родственника, а он коварно задает столь каверзные вопросы.

   — Я... я не знаю. Целителей у вас и без меня хватает. — Да и не тягаться мне с магами. Даже если получу нормальное целительское образование, пациентов мне никто не доверит. Кто ж в здравом уме захочет лечиться у бездарного лекаря, когда ближайший в округе целитель любую хворь может вылечить за считанные минуты? — Снова доски строгать я не хочу... А больше я ничего и не умею.

   — Никогда не поздно научиться. — Чем спокойней и равнодушней голос Повелителя, тем сильнее обуревающие его эмоции? Значит, сейчас он как минимум очень мной недоволен. Зря я все же про доски ляпнул. Торжественно пообещал себе, что когда-нибудь все-таки научусь следить за языком. — Так что подумай, потом мне скажешь. Эльфийский тебе в любом случае необходимо выучить и, думаю, ознакомиться с историей и культурой Эльгардара не помешает.

   — Я выучу все, что Вы посчитаете для меня нужным, Повелитель, — я ж не против. Все лучше, чем без дела сидеть. Язык я учить уже начинал, раздобыть бы еще учебники... Обидно только, что писать я смогу еще нескоро — не переучиваться же теперь на левшу. Бинты снимут в лучшем случае через месяц, хотя если аллергия на магию пройдет быстрее, то, может, кости мне все же срастят?

   Молчание затягивалось, и я все-таки решился задать один животрепещущий вопрос. Что уж теперь тянуть? Чем раньше узнаю суровую правду жизни, тем лучше.

   — Повелитель, могу я спросить?

   — Конечно.

   — Если Ваш племянник... — тут же пожалел, что поднял эту тему. Но раз уж я начал, надо договаривать. — Рейгарду... — непроизвольно сжал кулаки, злясь больше на себя, чем на эльфа, называть которого просто по имени у меня, кстати, нет права. — Лорду Рейгарду я тоже должен теперь подчиняться?

   Молчание Повелителя говорило само за себя. Ладно, можете уже и не отвечать, и так все понятно. Пришлось напоминать себе, что я сам когда-то сделал выбор и теперь уже поздно идти на попятный. Да и надо признать, что цену мне в свое время предложили хорошую.

   — Значит, должен. — Подавив вздох, опустил голову, то ли прячась от взгляда Повелителя, то ли признавая право старших мне приказывать. Пусть понимает, как хочет.

   — Иллирэн, посмотри на меня. — А Повелитель быстро втянулся. Ему, конечно, не привыкать командовать, но раньше он в разговорах со мной — нечастых и коротких — говорил как-то... осторожней что ли? По крайней мере, прямых приказов избегал. Ну, раз глава рода приказывает, младшим остается только подчиниться. Глубокий вдох, выдох, и я поднял голову, жалея, что неяркий свет не помешает Повелителю заметить мои эмоции, если я все же не справлюсь с лицом. — Мне кажется, что ты не совсем понимаешь, каков твой статус.

   Мне показалось или в голосе Повелителя действительно проскользнули раздраженные нотки? Ну вот, а я так старался вести себя соответствующе и все равно чем-то не угодил! Тут же одернул себя — меня никто не заставлял в свое время соглашаться на ритуал, это был мой выбор. Так что ерничать, пусть и мысленно, как минимум глупо. Да и зачем лишний раз себя накручивать?

   — Ты не должен подчиняться Рейгарду, потому что он младший лорд.

   — А есть старшие? — надеюсь, за "удивлением" мне удалось скрыть облегчение. А вообще не слышал, чтобы к кому-либо из эльфов так обращались.

   — Есть, конечно. Ты со временем тоже станешь одним из них.

   — Зачем? — вот теперь удивление мое было искренним.

   — Как зачем... — Повелитель, кажется, был тоже весьма удивлен такой постановкой вопроса. — Я так понимаю, про устройство рода ты еще не читал?

   — Читал. Но... — А ладно, что там. Признаюсь, что наконец-то решил встать на пусть истинный. — Я только про младших пока...

   — Позволь узнать, зачем? — от Повелителя ощутимо повеяло холодом.

   — Хотел понять, кем я теперь стал, — отвернулся, злясь, что не смог сохранить бесстрастное выражение лица: щеки так и полыхают.

   — Мне кажется, я тебе говорил, что ты теперь мой брат и принц. О младшем речи не шло.

   — Но... — все же я ничего в этой жизни не понимаю, — меня же только в род приняли, а Дайанир еще тогда сказал, что не самым младшим, значит...

   — Значит, про наследников ты не читал, — перебил меня Повелитель. Я помотал головой. — Ладно, тогда расскажу кратко. Ты спать-то еще не хочешь?

   С интересом слушал, чем же наследник главы рода, коим я, оказывается, теперь и являюсь, отличается от младшего. В принципе вся разница в том и заключается, что подчиняюсь я только Повелителю, а не всем старшим вместе взятым. Сам я приказывать новоиспеченным родичам не то, чтобы не имею права, но... Вот когда дорасту (аха, если доживу) до совершеннолетия, подтвержу, что достоин стать старшим лордом (значит, можно не беспокоиться, никакой "лордство" мне не грозит), тогда мое право приказывать будет распространяться на всех членов рода, кроме, разумеется, Повелителя, а также старших лордов.

   Повелитель все рассказывал, а я никак не мог понять, что опять сделал не так, что заслужил такие подозрительно-недоуменные взгляды, которые нет-нет да бросал на меня Повелитель. Может, у меня постепенно развивается паранойя, но хоть краем глаза посмотреться в зеркало я бы сейчас не отказался, а то мало ли эльфячья кровь снова перекроила мне физиономию, а я и не заметил.

   — Повелитель, Вы, наверное, спать хотите? Это я днем выспался, а Вы... — не то чтобы столь бесцеремонное разглядывание меня сильно напрягало, но Повелитель ведь действительно уже который раз безуспешно пытается справиться с зевотой.

   — Уже прогоняешь?

   Я не прогоняю! Кто я вообще такой, чтобы его прогонять? В конце концов, это его дом, где хочет, там и ходит. А мне все равно нужно было прояснить несколько моментов моей новой жизни. Да и про "новое прошлое" не помешало бы узнать, а то Повелитель будет говорить одно, я другое...

   — Может, все же дослушаешь? — Повелитель выгоняться решительно не хотел.

   — А Вы завтра заходите, как раз и дорасскажете. Только пораньше... — теперь уже и я отчаянно зевал, — а то я могу и уснуть. — Сам поразился собственной наглости, да и вообще что-то я слишком... — Если Вы, конечно, будете не очень заняты.

   -Если ты не против, постараюсь появиться к ужину. — Слишком поспешно согласился Повелитель. Боялся, что я передумаю? — Можно будет вместе поесть.

   — Хорошо, буду Вас ждать. — Надо тогда будет список жизненно важных вопросов составить, а то так и буду потом теряться в догадках. Второй раз зазывать Повелителя "в гости" у меня духу не хватит. Хотя его не позовешь, он все равно придет. Кстати он так и не сказал, зачем пожаловал! Подозрительно посмотрел на уже выбравшегося из кресла эльфа... Ладно, пусть пока живет. Ему-то в отличие от меня, наверняка, вставать рано. — Спокойной ночи, Повелитель.

   Узнать, что грозило бы эльфу, попавшему в ситуацию Кирриэля, я так и не решился. И ведь у Дайанира не спросишь — только поссоримся, да и такое "любопытство" может, наоборот, навредить Кирриэлю. Приставать с расспросами к моему новому охраннику будет вообще некрасиво. Вот и думай теперь...

  

Кирриэль.

   Принц не пытался со мной заговорить, и я был премного благодарен ему за это. Состояние свое на данный момент я бы оценил как шоковое, и по-хорошему надо было бы затребовать себе смену. Нет, принц все-таки невозможный ребенок: такого оставишь на минутку без присмотра, а он уже умудрится убежать и свалится где-нибудь непременно, как же без этого!

   Горько усмехнулся. Если не передумаешь, жду тебя вечером у телепорта. Поговорим дома. Что ж, если лорд все же согласился выслушать меня, да еще и в родовой замок позвал — значит все не так уж безнадежно. Вот только вопрос его так и остался без ответа — принц появился слишком не вовремя. Или как раз вовремя: подарил мне хоть немного времени, чтобы спокойно, насколько это вообще возможно, обдумать сложившуюся ситуацию. Возможно, мне удалось бы прийти хоть к какому-то решению, если бы в голову все время не лез один и тот же вопрос — почему? Даже у осужденных есть право на последнее слово. Почему же тогда со мной обошлись хуже, чем с преступником?

  

   — Кирриэль, позволю себе спросить, все в порядке? — шепотом, чтобы не потревожить принца, спросил Сариэл, пришедший сменить меня.

   — Да, самочувствие принца в норме.

   — Я рад, но я не совсем о...

   — Пока согласия принца мне получить не удалось. Не спрашивал, — резко оборвал Сариэла посередине фразы. Со второго раза Мыш все же понял, что лучше ему "тактично" сделать вид, что вошел секундой позже и уже не застал похоронного выражения на моем лице.

  

   Телепортист, которому не повезло сегодня дежурить в ночную смену, отсалютовал мне дымящейся кружкой, предложил и мне такую же организовать. Спасибо, конечно, за предложение, но что-то мне не хочется. Прождав лорда больше часа, почти успел увериться, что он уже не придет — а и правда, что со мной церемониться?

   — Ты уже здесь? — Я подскочил с лавки и низко поклонился незаметно появившемуся лорду. — Пойдем.

   Пора бы уже привыкнуть, что лорд ничего просто так не делает. Неслучайно ведь выбрал Дом местом для нашей встречи. Вынужденный по долгу службы довольно часто разъезжать по свету, я редко привязывался к месту, но родовой замок — это ведь нечто особенное. И дело даже не в том, что здесь прошло мое детство, нет... Я шел вслед за лордом по коридорам, шел просить прощения, а вместо этого прощался. Лорд не спешил, словно давая возможность осознать, что я потеряю, если откажусь подчиниться, принять его волю и на пару десятков лет, а, может, и навсегда распрощаться со службой.

   Род или дело всей жизни... Конечно, у кого-то нет ни того, ни другого, и живут же как-то. Но как я могу выбирать?! Все равно что решать, какой глаз нужнее: левый или правый... Мягкое ментальное касание: родовое гнездо пытается утешить. Замку, хранителю нашей семьи, все равно какая у меня стрижка — он всегда будет защищать своих детей. Немного успокоившись, расправляю плечи, мысленно благодарю за поддержку и за подаренную, пусть и на один миг, уверенность, что все будет хорошо. Теперь я готов к разговору с лордом.

   Мягко прикрываю за собой дверь и замираю посередине кабинета, низко опустив голову. Исподлобья слежу за лордом, который почему-то не спешит занять свое кресло. Наконец он останавливается у окна и поворачивается ко мне.

   — Могу я поинтересоваться, где ты провел вчерашний вечер? — после того как я умолял его оставить меня самым младшим, сама форма вопроса звучит как издевка. Но сейчас мне не до гордости.

   — Мои друзья надолго уезжают из столицы, вот и устроили прощальный вечер. Я был там. — Выдавливаю из себя слово за словом. Большего я сказать все равно не могу. Лорд и так должен понять, кто мои друзья и почему они должны были уехать.

   — Вот как? Ты считаешь это достаточно серьезным поводом, чтобы пропустить собрание Совета?

   — Совета? Но... — потерянно поднимаю глаза на лорда.

   — Что такое? Забыл? — в его голосе уже звучит неприкрытая насмешка.

   — Не знал, — смотрю прямо в глаза. Пусть видит, что я не вру.

   — И приглашения моего ты не получал? — лорд тоже не сводит с меня пристального взгляда.

   — Не получал, — стараюсь говорить твердо, но в горле пересохло, и потому выходит неожиданно хрипло. Пытаюсь незаметно вытереть вспотевшие ладони о брюки... Проводил бы я допрос, решил бы, что лейтенант Кирриэль нагло и беспардонно врет. Приказываю себе успокоиться, если надо будет, я готов подтвердить свои слова, о чем и сообщаю лорду. — Лорд Дайанир, если Вы сомневаетесь в моих словах, за подтверждением можно обратиться к лорду Тиррелиниру.

   Если бы не специфика профессии, чтение памяти решило бы эту проблему. Но на моей памяти стоят такие блоки, что подобная проверка убьет меня раньше, чем читающий сможет узнать хоть что-то мало-мальски ценное. Сканировать мою память может только Повелитель (но данный вопрос не представляет государственной важности, да и не посмел бы я к нему обращаться) или командир в присутствии двух офицеров. Думаю, Тиррелинир не откажет мне в такой просьбе, а я уж как-нибудь переживу, что в моей голове покопаются посторонние. Немного помолчал, но так и не дождался от лорда никакого ответа. — Я сожалею, что невольно заставил Вас и старших лордов ждать меня. Приношу свои извинения.

   Усмешка давно стерлась с лица лорда — ни единого намека на какие-либо чувства на окаменевшем лице. Опускаюсь на колени, и меня охватывает какая-то тупая апатия. Запоздало приходит понимание того, что Совет ждал моих объяснений, а раз я не пришел, то решением Совета меня вполне могли изгнать. За оскорбление лордов, за неуважение к традициям... да мало ли чем еще могли посчитать мое отсутствие. Зато теперь становится ясно, почему лорд отнесся ко мне как к чужому. Неявившегося на собрание должны были разыскать и доставить пред светлы очи лордов или, что случалось гораздо чаще, оказать помощь. Обычно причина отсутствия была более чем серьезной, просто так никому из рода даже в голову не придет ослушаться приказа и не явиться на совет. Невесело усмехнулся, представив их реакцию, когда им сообщили, что, пока они терпеливо дожидаются моего появления, может, даже волнуются, не случилось ли чего, я в компании уже не очень трезвых сослуживцев развлекаюсь в трактире.

   — Смею надеяться, что дела рода мы можем решить без посторонней помощи, — отрезал лорд. Пройдясь по комнате, на этот раз он замер у стола.

   Конечно, проще выгнать неугодного родича! Моего благоразумия хватает, чтобы промолчать, лишь ниже опускаю голову, чтобы спрятать искривленные в горькой ухмылке губы.

   — Присядь пока. — Как-то обыденно, словно я и не стою перед ним на коленях, говорит лорд. Не веря своим ушам, поднимаю голову, но на меня уже не смотрят — лорд с кем-то связывается по телепатической связи. На мою долю остается только нетерпеливый жест, указывающий на кресло рядом с лордом. Медленно подняться, подойти ближе, опуститься в кресло и, пока лорду не до меня, подумать, кто из родственников настолько меня не любит, что "забыл" передать мне приглашение на совет. Не со всеми родичами у меня идеальные отношения, но пока я не вижу, кому бы было выгодно так меня подставлять. Статус наследника рода меня вполне устраивает, так что в лорды я не метил и никаких интриг против претендентов на этот титул, соответственно, не плел, так что устранять меня подобным образом...

  

   — Значит, ты не знаешь, зачем тебя приглашали на собрание? — лорд снова обратил на меня свое внимание.

   Неудобно смотреть на так и не севшего лорда снизу вверх. Мысленно поежился под внимательным взглядом. Только собирался ответить, что могу предполагать, какова причина, но короткий стук в дверь меня опередил.

   — Заходи, Рихаард.

   Попытка подскочить, чтобы поприветствовать младшего лорда, была остановлена: незаметно подошедший лорд Дайанир положил мне на плечо руку. Теперь я не видел ни одного из лордов, но слушать-то мне никто не запрещал.

   — У меня к тебе один только вопрос. Ты передал мое послание Кирриэлю лично в руки?

   Невольно напрягся, что не могло укрыться от лорда Дайанира — он сильно сжал мое плечо, будто пытаясь удержать. Вопрос только от чего?

   — Нет, я отдал письмо слуге. Он клятвенно обещал передать его Кирриэлю. — Лорд Дайанир наконец оставил в покое мое плечо и отошел к противоположному креслу. Лорд Рихаард тем временем пояснил. — Меня срочно вызвали. Младшие в закрытую лабораторию залезли.

   — Кто?

   — Близнецы. — Я вздрогнул. Неугомонную парочку в этом доме любили все без исключения. Дальше лорды общались мысленно, и мне оставалось только надеяться, что дети несильно пострадали. И что лорд все же поверит, что письма я не получал, а значит, и о совете знать не мог. Через четверть часа они наконец вспомнили, что не одни. — Мой лорд, Кирриэль письмо не получил, я правильно понимаю?

   Краем глаза отметил, что Лорд Дайанир кивнул. Поверил?

   — Ладно, жду младших, когда окончательно поправятся. — Все же без травм не обошлось, но... главное, что живы. — Я сам назначу им наказание. С Кирриэлем потом уладите это недоразумение.

   — Как скажете, мой лорд.

   Отпустив младшего лорда, глава рода все-таки сел, едва заметно покачал головой и неожиданно сказал:

   — Ты так и не ответил на мой вопрос. Нас прервали, и... я все еще жду ответа.

   Недоуменно посмотрел на него. Но... разве только что лорд не выяснил, что моей вины в том, что я пропустил собрание, нет? Или, однажды огласив приговор, лорд не станет пересматривать своего решения? Посмотрел в спокойные глаза сидящего напротив лорда...

   — Лучше бы Вы меня убили, чем такие вопросы... — горло сжало спазмом, а когда я наконец смог вдохнуть, лорд Дайанир уже стоял, склонившись надо мной, и держал меня за руку.

   — Кирр, — холодная рука легла мне на лоб. — Тебе плохо?

   Нервное напряжение глухой болью билось в виски. Тиррелинир, хоть моя вина перед ним неизмеримо больше, выгонять не стал! Я бы принял любое наказание, но раз меня больше не хотят видеть в роду, так бы сразу и сказали — смирюсь со временем. Но зачем издеваться?

Глава 12.

   Повелитель.

   Все-таки серые... Каюсь, испытал что-то вроде разочарования, когда Иллирэн, наконец, поднял на меня глаза и я наконец убедился, что вчера мне все же почудилось. Может, я слегка переутомился, но... готов поклясться, что вчера за мной настороженно следили глаза темно-синего цвета. В какой-то момент мне и вовсе привиделось, что глаза брата слегка позеленели, но стоило мне на мгновение отвернуться, как они вновь отливали синевой. Решил бы, что подменили, но где бы гипотетические подменщики взяли такого второго? Такого бестолкового, создающего проблемы на пустом месте и такого... Ну вот опять!

   — Повелитель, я... — Иллирэн опустил безжизненно серые глаза и чуть слышно признался, — я книгу испортил. Я знаю, что обещал аккуратно... Я не хотел.

   Угол, протягиваемой мне книги, действительно был изрядно выпачкан в чернилах, а тисненое название прочитать больше не представлялось возможным. Взял книгу, пролистал, "оценивая ущерб". Несколько пятен причудливой формы на титульном листе, в которых при некотором допущении можно было опознать следы какого-то некрупного зверя... Задумчиво посмотрел на застывшего брата: просто воплощение вины и раскаяния! Интересно, долго он собирается изводить меня демонстративным подчинением и смирением? Вчерашнего вечера ему, значит, было мало. Но формально придраться, конечно, не к чему, а давать лишний повод для обид... — нет уж, увольте! А потому я как можно спокойней сказал:

   — Раз не хотел, значит, ничего страшного: несколько часов работы для хранителя Мийориля и...

   — Но Сариэл сказал... — перебил меня брат, потом словно опомнившись, он опустил взгляд. — Простите.

   Я думал, что вчера был зол на Иллирэна. О, нет, я ошибался. Вчера я не злился. Так... был немного раздосадован. Нет, он совершенно точно делает это нарочно. Я был готов к истерикам, понял бы, если бы брат после ночных признаний замкнулся, отказался разговаривать, но такого изощренного издевательства я от него не ожидал. Возможно, нужно было сразу поставить его на место, потому что он уже явно перегибает палку: ведет себя так, будто я его не братом сделал, а рабом. Хотя чего я собственно хотел? Что он как ни в чем не бывало, словно и не было этого страшного полугода, будет считать меня братом? Было бы глупо на это рассчитывать.

   — Сариэл — боевой маг, и его забота — тебя охранять, а не с книжками возиться. Ты уже ужинал?

   — Нет, я Вас ждал.

   Если бы брат сказал то же самое, но не со столь скорбным выражением лица, я бы, наверное, обрадовался. А так... Для него это всего лишь еще один повод подчеркнуть свое зависимое положение. Зачем тогда звал, если видеть меня по-прежнему не хочет?

   — Так на чем мы вчера остановились?

   — Я уже прочитал, что Вы не успели рассказать. — Тут же, словно оправдываясь, он добавил. — Я знаю, Повелитель, у Вас не так много свободного времени, поэтому, если можно конечно, лучше расскажите, что окружающие будут знать о моем прошлом.

   Хорошо, что он сам спросил — это давно уже надо было обсудить. Да только, поди разберись, с какой стороны подойти к такому вопросу. Это ж Иллирэн: мало ли что ему не понравится. Упрется рогом, обвинит в том, что я заставляю его отречься от прежней семьи или что-нибудь еще придумает.

   — Я хотел приступить к изучению языка, как Вы велели. Но, поскольку я не мог знать, как моей охране объяснили, почему я не владею эльфийским, я не осмелился просить принести мне учебники. — Упорству, с которым Иллирэн гнул свою линию, можно только позавидовать... или посочувствовать тому, на кого это упрямство направлено.

   — Я распоряжусь, если тебе так не терпится, будут тебе учебники. Но вообще-то я нашел уже учителя.

   Да, Иллирэн говорил предельно вежливо — придраться не к чему — но уже через пять минут беседы желание поколотить его стало навязчивым, поэтому я сосредоточился на жарком, не без некоторой злости насаживая на вилку куски мяса. Повелитель, могу я... Если можно... Бесконечные извинения к месту и не к месту, обращение, конечно же, только на "Вы". Уже десять раз попросил бы обращаться ко мне по имени, если бы не был уверен, что мне опять рассмеются в лицо.

   Понять бы еще, что именно так его обидело. Может, жалеет, что рассказал о своем прошлом, а может, злится, что я отношусь к нему почти как к ребенку. Это-то понятно: любой взрослый не потерпел бы свидетеля своей слабости. Но, даже учитывая, что люди взрослеют значительно раньше и для человека, коим Иллирэн и был до недавнего времени, двадцать лет все равно что восемьдесят по нашим меркам, относиться к брату как к взрослому не получается. Не мяукают взрослые на крышах, не истерят по поводу и без повода! А для ребенка у него слишком тяжелое прошлое...

   — Твое существование скрывали в целях твоей же безопасности. Такое уже случалось, это никого не должно сильно удивить. До недавнего времени ты не знал о своем происхождении и воспитывался на землях смертных в семье полукровки и смертной — с нашим родом их связывал долг жизни, поэтому предать они не могли. Тебе дали неплохое образование, но избегали всего, что могло хоть как-то связать твое происхождение с Эльгардаром. Квартерону эльфийский знать ни к чему — по закону они не являются нашими подданными, поэтому до недавнего времени шансов перебраться в Эльгардар у выходца из такой семьи почти не было.

   Иллирэн недоуменно покачал головой.

   — Прошу прощения, но мне кажется, это не самая лучшая версия. К чему такие предосторожности? Все сразу поймут, что меня отослали, чтобы под ногами не мешался, образования соответствующего не дали — таким в случае чего и манипулировать проще, и заговоры, глядишь, устраивать постесняюсь — где мне убогому? От меня, конечно, не убудет, но... я не знаю даже... как это скажется на Вашей репутации? Получается ведь, что Вы отказались от собственного брата. Хотя... если самим пустить такие слухи, немножко подкорректировать и... может, наоборот сочтут великодушным, что не устранили основного конкурента и даже вот осчастливили — забрали к себе, а то ребенок ведь ничего слаще морковки не ел и...

   — Иллирэн! — после резкого окрика он тут же замолчал и, опустив голову, пробормотал какие-то нелепые извинения и заверения, что никогда больше не посмеет оспаривать мое мнение. — Тогда никакие предосторожности не показались бы лишними. Тиррелинир же рассказывал тебе о массовом исчезновении эльфов. Чаще всего пропадали дети и молодежь Великих родов, поэтому ничего странного в том, что за тебя боялись, нет. Тогда и не так с ума сходили, пытаясь защитить своих родных. Правда, не всем это помогло. Нашему роду повезло, если так можно сказать, больше всех: из старшей ветви никто не пропал.

   — Но это же было полвека назад, разве нет? Мне же только двадцать или... — Сдаюсь, долго злиться на это чудо растерянное невозможно. — А насколько лет я выгляжу?

   — После тридцати лет возраст эльфа можно определить только по ауре и, может, еще по поведению. Есть, конечно, ряд внешних признаков — например, рост окончательно останавливается около семидесяти, хотя после тридцати сильно замедляется — но признаки эти не слишком надежны, сам понимаешь.

   Про уши я лишний раз решил не заикаться, но они тоже растут только до определенного возраста и тоже могут служить своеобразным индикатором возраста.

   — А аура у меня как у младенца, не умеющего контролировать свою силу, да?

   В голосе брата было столько горечи, что любой на моем месте уже кинулся бы его утешать. Только мне прошлого раза за глаза хватило, до сих пор вот простить никак не могут. Представил ребенка с такой аурой... и мысленно поежился: не бывает у детей такой ауры. С такой аурой вообще не живут. А если и живут, то не сказать чтобы очень хорошо.

   — Хотя, конечно, силу можно контролировать за меня. Да и ауру наверняка можно скрыть.

   Или все же не издевается... Что если это как раз та самая "никчемность", о которой говорил лорд Дайанир? Но что еще я должен сделать, чтобы он перестал считать себя не пойми кем?

   — Иллирэн, — настолько тоскливо смотрел брат на наручники, что я не выдержал. — Дело ведь не только в силе. Твоя аура постоянно колеблется от ауры двадцатилетнего человека к ауре двадцатилетнего эльфенка и обратно. Причем эльфийская составляющая значительно сильнее. Вот ты и выглядишь, то на двадцать, то на семьдесят, — про поведение я предусмотрительно промолчал. — Чтобы аура стабилизовалась надо привести обе "ауры" к какому-то среднему значению. Это где-то около сорока эльфийских лет. Тогда и энергетических срывов не будет, и выглядеть будешь на этот возраст безо всяких масок. Для этого собственно и нужны браслеты, — я таки решил рассказать если не всю, то хотя бы половину правды.

   — То есть официально мне будет сорок? — брат чуть-чуть оживился, и я на мгновение позволил себе немного расслабиться, хотя самая неприятная часть объяснения мне еще только предстояла.

   — Нет, тебе не может быть меньше пятидесяти, в крайнем случае, сорока семи. — Брат открыл было рот, чтобы спросить почему, но тут же осекся. — Да, тогда отец погиб. Приемных принцев до сих пор не было. Мое решение оспаривать не станут, но отношение к тебе возможно будет не самое хорошее. Другое дело, законный принц. Тем более, магическая экспертиза с легкостью подтвердит, что мы родные братья. Поэтому лучше всего, если твой официальный возраст будет пятьдесят лет.

   — Значит, все равно надо будет накладывать иллюзию? — разницы между маской и иллюзией брат, похоже, не видит. Придется ему еще и основы теории магии выучить, иначе может по незнанию попасть в неловкую ситуацию.

   — Нет. Видишь ли, есть случаи, когда придется появляться без масок и иллюзий. Поэтому сейчас твою ауру искусственно подтягивают до нужного возраста.

   — А до семидесяти нельзя дотянуть?

   От неожиданности я подавился и долго не мог откашляться: с такой безумной надеждой смотрел на меня брат. А главное, его глаза были голубого цвета! Не очень яркие, но совершенно определенно не серые.

   — Иллирэн, — как бы мне ни не хотелось отвечать на столь непростой и не самый приятный для меня вопрос, но... — Теоретически можно и до семидесяти. Только чем дальше от состояния естественного равновесия, тем больше для этого требуется энергии и времени, и соответственно, тем дольше ты проходишь в браслетах. От полугода до полутора лет, чтобы выглядеть на семьдесят.

   — А сейчас мне уже сколько лет, если судить по ауре?

   — Около пятидесяти, еще неделю, максимум две и, думаю, браслеты можно снимать. — Видя, что брат серьезно задумался, решил сразу прояснить один момент. А то с него станется требовать снять браслеты, если, конечно, не вспомнит о временно оставленной игре в покорность. — Раньше никак нельзя. Даже не проси — результат должен закрепиться.

   — А если... а как определить, сколько времени нужно носить браслеты, чтобы мне стало семьдесят?

   Пораженно уставился на Иллирэна. И чего я, спрашивается, боялся? Обвинений, что я заставляю его носить наручники, чтобы привести в соответствующий вид, потому что таким как есть он меня не устраивает? Ему же, по всей видимости, так хочется выйти из-под моей опеки, что он готов год ходить в ненавистных ему браслетах!

   — Я понимаю твое желание стать самостоятельным, но, если ты все же прислушаешься к моему мнению... Я считаю, что пятьдесят лет самый лучший вариант: достаточно взрослый, чтобы заниматься тем, что тебе нравится, но и активного участия в общественной жизни от тебя никто ожидать не будет. Как раз будет время, чтобы выучить язык и разобраться в здешних порядках.

   Иллирэн все еще колебался, а я морально готовился к тяжелому объяснению. Не так-то просто отказывать ему, если он действительно просит. В конце концов, он имеет на это право — в том, что он стал таким, есть и моя вина. Вернуть ему прежний вид — я не смогу, да и желания у меня, если честно такого нет — а вот возраст...

   — Если ты так хочешь побыстрее стать совершеннолетним... Что ж, я бы рассчитывал на полтора года, потому что изменение ауры весьма трудоемкий процесс. Я найду тебе доноров, если ты так хочешь.

   — Доноров? — Глаза брата удивленно округлились и... вновь поменяли цвет! В этот раз на яркий синий.

   — До сих пор аура сама стремилась к равновесию. Надо было лишь подтолкнуть ее. Чем дальше от этого положения, тем больше нужно энергии. Думаю, трех-четырех доноров будет достаточно.

   Если я правильно понимаю, — конечно, если поведение Иллирэна вообще можно хоть как-то предугадать — то он откажется, если нет...

   — Спасибо, но пусть будет пятьдесят. Не надо никого искать.

   Значит, все-таки можно. С чем себя и поздравляю. А не получилось бы, так у меня всегда была возможность, прибегнуть к безотказному средству — сообщить, что первым в списке доноров будет Рэй, потому что его энергия лучше всего совместиться с моей. Иллирэн ни за что на такое не пошел бы. В крайнем случае, попросил бы племянника подыграть мне — брату необязательно знать, что никакие доноры ему не нужны — и после первой же процедуры Иллирэн оставил бы эту бредовую идею.

   — Я бы хотел уточнить еще один вопрос. Почему Вы меня забрали от приемных родителей?

   — Потому что, твой приемный, как ты говоришь, отец погиб еще семь лет назад — утонул. Приемная мать умерла два месяца назад от старости. Поэтому я тебя и забрал.

   — А кто меня прятал — Вы или Ваш отец? — Иллирэн неожиданно быстро забыл про браслеты, и я облегченно перевел дух. — Хотя нет, понятно, что его идея была, иначе бы обо мне раньше узнали. Скорее так: Вы знали о моем существовании? — я подтвердил, — Можно еще один вопрос? — дождавшись моего кивка, он продолжил. — У нас мать одна или это невоз...

   — Это неважно. Важно, что у нас один отец, а твоя родительница — чистокровная эльфийка. Остальное не имеет значения.

   — То есть матери у нас разные. Значит, я вроде как незаконнорожденный? — Негативная реакция возникла там, где я ее совсем не ожидал. Хотя стоило бы.

   — Ты рассуждаешь как человек. У нас вообще нет такого понятия. Ребенок принадлежит роду, принявшему его. Как правило, это род отца, хотя иногда может быть и род матери. Дети Повелителя в любом случае входят в род Кхалед, так что никто не поставит законность твоего происхождения под сомнение.

   — И что с ней стало?

   — Погибла при пожаре.

   Брат заметно вздрогнул, зябко поежился и, взяв чашку с горячим чаем в руки, уставился в нее, будто пытался на ее дне узреть будущее.

   — Слишком много смертей вокруг меня, — отсутствующе произнес он через какое-то время.

   — Иллирэн, слишком ненадежно искать...

   — Я понимаю, Повелитель. — он перебил меня, — Да... Так будет проще.

   Глаза его снова вернулись к серому, но теперь они были значительно более темного оттенка.

   Когда вместе с остальным обликом поменялся и цвет глаз, я не удивился — тогда, на общем фоне, это уже было как-то несущественно. Но почему они меняются сейчас, еще и с такой частотой? Вроде их цвет давно уже определился...

   Такие перемены не сулят ничего хорошего. Смену цвета глаз или волос брат может даже и не заметить, пока в зеркало не посмотрит. Но если внешность брата вдруг начнет радикально изменяться, это может быть весьма болезненно. Еще не очень поздно, надо с лордом Дайаниром переговорить на эту тему.

   — Могу я, пожалуйста, еще спросить? Или Вам уже пора идти, а я Вас задерживаю?

   Я подавил вздох. Ладно, хоть в пол перестал смотреть, иначе бы не заметил, что я кошусь на часы.

   — Иллирэн, тебе необязательно каждый раз, когда у тебя возникает вопрос, спрашивать позволения. И ты меня не задерживаешь.

   — Я просто хотел уточнить, — без вступительной речи он все равно обойтись не смог, — Вы подарили... — он запнулся, — оставили мне амулет. Я только не совсем понял, зачем.

   — Охрану должно быть неслышно и невидно. Но раз присутствие невидимок тебе не нравится, вот я решил, что он тебе пригодится. Мыши, конечно, скоро поймут, что ты их видишь, но пока...

   Я-то надеялся, что он хоть немного развлечется, а ему такая мысль даже в голову не пришла. Что ж он за эльф такой?! Хотя может, он просто гораздо безразличней к своей жизни, чем хотелось бы думать... Или взрослее?

   О своих похождениях я даже сейчас вспоминал с улыбкой. Мне в свое время удалось почти целый месяц водить Мышей за нос. Лорд Альевир тогда устроил своим подчиненным такой разнос... Зато отец был очень доволен, хоть и пытался безуспешно скрывать это. Впрочем, я так и не дождался наказания за то, что незаметно пометил всех "пойманных" несмываемыми, а главное, временно невидимыми чернилами, пронумеровав Мышей в порядке отлавливания.

   — Иллирэн, могу я тебя попросить? — ответом мне был настороженный взгляд и неуверенное "конечно". Может, сейчас и не самый удачный момент, чтобы решать столь важный вопрос, но кто его знает? Доживу ли я вообще до того дня, когда буду уверен, что брат меня хотя бы выслушает... — В ближайшем времени нужно будет представить тебя роду.

   — Но...

   — Пожалуйста. Хотя бы Малому кругу. — Старшие лорды давно уже на меня косо смотрят, и почему-то мне кажется, их выдержки не надолго хватит. Как бы мне не хотелось, скрыть от них обряд коронования брата у меня бы никак не получилось. Родовую магию такой силы они сразу же почувствовали. Болтать они, конечно, не будут, но, чувствую, близок тот день, когда они придут меня поздравлять с рождением наследника, которого я, такой нехороший, от всех скрываю. Они, конечно, все понимают, но им-то я мог бы и рассказать, и все в таком духе.

   — Как Вы посчитаете нужным, Повелитель. А когда?

   — Через две недели будет собрание совета, к тому моменту ты должен будешь окончательно уже поправиться.

   — Я постараюсь. — Тьма, ну почему он все мои слова наизнанку выворачивает? Прекрасно ведь понял, что я имел в виду. — Что я должен сделать?

   — Ничего, просто появиться вместе со мной на совете.

   — Но... Вы сказали, что хотите о чем-то меня... — он на мгновение замялся и неуверенно, словно сам не верил в то, что говорит, закончил, — попросить.

   Ну вот. Опять мы друг друга не поняли.

   — Я прошу тебя пойти со мной на Совет.

   — И все? — недоверчиво переспросил брат. — А... — он помолчал, словно собираясь с духом, а потом, подняв голову, на одном дыхании выпалил, — Как Ваш род отнесется к тому, что у меня острижены волосы?

   Мой род? Что ж, когда-нибудь он примет, что род уже не только мой, но и его.

   — Я бы тебе был очень признателен, если бы ты согласился... — договорить мне не дали.

   — Нет, пожалуйста, не надо, — глаза брата в один миг почернели. — Только не просите меня... — снова споткнулся на том же самом слове. — Хотя, что я говорю, Вам, конечно, и просить не надо, Вы можете и так... Зачем Вам мое согласие? Пара пассов и все! — он резко замолк, нахмурившись, потряс головой, будто пытался прогнать временное помрачение рассудка. — Простите. Я... У меня не было повода думать, что Вы будете заставлять меня. Я, правда, не знал, что для эльфов значит короткая стрижка, когда отрезал волосы. Но боюсь, даже если бы знал, выбора у меня все равно не было. В таком виде я роду показаться не могу, я понимаю. Но волосы отращивать тоже не могу. Мне очень жаль, но я не смогу выполнить Вашу просьбу.

   Мне понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что это такое только что было. Резкий переход от зарождавшейся истерики к вежливому отказу идти на собрание. Самое парадоксальное, что на так и не заданный вопрос, вызвавший столь бурную реакцию, я ответ все же получил. И не могу сказать, чтобы он меня сильно огорчил.

   — Иллирэн, а если мы скажем, что ты остриг волосы в знак траура, ты согласишься? — Я осторожно подбирал слова, всерьез опасаясь все же спровоцировать истерику. — Моего слова будет достаточно, никто не посмеет тебя осуждать.

   — Траура? — лицо брата неожиданно просветлело. — Это не совсем траур, но... Да, думаю, можно и так сказать. Тогда, конечно. Я просто думал, что так никак нельзя, надо обязательно отращивать...

   — Этот вопрос мы уже, кажется, прояснили. Об этом я тебя просить и не собирался. — Категоричного "нет" мне за глаза хватило, и я не стал бы вновь поднимать этот вопрос. Но раз уж брат сам об этом заговорил... — Я просто хотел узнать, почему ты отказался.

   — Правда? А я подумал... — густо покрасневшие щеки выдали смущение брата, осознавшего, что он как всегда поспешил с выводами.

   — Спасибо, что согласился придти. И, Иллирэн, я завтра должен буду задержаться. Вполне возможно, меня не будет пару дней.

   — Я понимаю, — его расстроенный вздох был лучшей наградой за весь этот, прямо скажем, нелегкий вечер. — Что-то случилось или просто дела не отпускают?

   Сомневаюсь, что ему будет интересна политика, но я рад, что брат наконец стал проявлять хоть какой-то интерес к происходящему вокруг него.

   — Посольство подгорных жителей наносит нам полудружеский визит. Буду их развлекать полдня, а вечером...

   — Гномы? — глаза брата загорелись неподдельным интересом. — А что им нужно от Эльгардара? Или это государственная тайна? — весь вид брата говорил о том, что будь это хоть трижды гостайна, от меня он так просто не отстанет. — А главный старейшина будет? — получив утвердительный ответ, он почему-то очень расстроился. — Ну вот, а я как всегда все самое интересное пропущу. А правда, что Мхрайн-грайдэхарг бороду в косички заплетает и закалывает брильянтовыми заколками?

   Я пораженно уставился на Иллирэна. Мало того он с первого раза, без единой запинки выговорил имя-титул главного старейшины, так еще и в курсе его более чем экзотической внешности. Для в прошлом простого целителя мой брат не так-то прост. Я бы даже сказал, слишком не прост.

Глава 13.

  Сариэл.

  

   — Сариэл, можно тебя на минутку? — в дверях моей комнаты маячил Цейт, не решаясь зайти.

   — Я занят, — мрачно вернулся к объекту моих измывательств (от слова "мыться", не подумайте чего плохого). Несчастно мяукающий Фимка, раза в два уменьшившийся в размерах в результате помывки, мог разжалобить кого угодно, но только не меня: задние лапы-то до сих пор черные! Как оказалось, не так-то просто их отмыть — у бедного кота и так уже скоро аллергия на магию любого рода будет. Стоило мне только примериться к слипшейся от чернил шерсти, начав плести заклинание очищения, как кот, истошно завопив, впился мне в руку всеми наличествующими когтями. А когда я от неожиданности на мгновение ослабил хватку, этот грязнуля, вывернувшись ужом, выскользнул из рук и забился под кровать. Ни посулы угостить колбаской, ни угрозы оставить без ужина, если он сию секунду не появится передо мной, не подействовали. Пришлось пожертвовать рукой — припертый к стенке кот долго не думая снова пустил в ход когти. Но объект непрестанных шуточек моих сослуживцев таки был вытащен на свет, и теперь я героически устранял последствия "неожиданно открывшихся фимкиных способностей". Этим гадам еще хватило наглости меня поздравлять с уникальным приобретением: не каждому повезет завести кота с Даром. А мой питомец и невидимостью владеет, и сквозь стены проходит. Леветирует как дышит, теперь вот и телепортацию освоил... Да я просто запредельно счастлив!

   — У тебя же вся рука в крови! — с преувеличенным беспокойством воскликнул Цейт. — Я тебе помо...

   — Я тебя не приглашал.— Осадил кинувшегося мне "на выручку" сослуживца. — И от простой царапины я не умру, не надейтесь. — Сначала подгадят, а потом еще и бесцеремонно врываются! Цейту ничего не оставалось кроме как занять исходную позицию, что он и сделал, вернувшись за порог, и теперь вещал оттуда.

   — Да ладно тебе, мы его от скуки смертной, можно сказать, спасаем, а он еще и... — приятель никак не хотел угомониться и признать, что их шутки давно уже зашли за грань дозволенного.

   — Вам что, совсем делать нечего? Я в отличие от некоторых на службе и был бы всем вам безмерно благодарен, если бы вы потрудились, хотя бы изредка, об этом вспоминать.

   — Вот мы и хотели скрасить тебе боевое, — тут Цейт фыркнул, — дежурство. Пока принц с собратом по разуму игрался бы, ты бы...

   — Что-то я не заметил, чтобы вы сами очень рвались принца развлекать. А то, давайте присоединяйтесь. Не хотите? Тогда хватит из меня клоуна делать! — Убедившись, что шерстку ужастика больше не уродуют черные пятна, чуть слышно буркнул. — И хватит уже издеваться над котом, тоже мне, нашли себе игрушку. Еще один фокус в том же духе я посчитаю личным оскорблением. Так можешь всем и передать.

   А тебя, мой облезлый, не помешает немного подсушить...

   — Сариэл, а он у тебя и правда летать умеет...

   — Слушай, иди уже отсюда по-хорошему, а? — я с тоской посмотрел на комок шерсти, отчаянно мурчащий на раскачивающейся люстре. И как теперь его оттуда снимать? — Фимка... кыс-кыс. — К разуму этого создания взывать совершенно бесполезно. — Ну, Фимка, хватит уже, честное слово, мне надоело! Не слезешь сам, я за шваброй схожу и... Признаю, перестарался немного, шерсть теперь дыбом стоит... Зато чистая шерсть! Моими стараниями, Фимка! Имей совесть, слезай уже оттуда. Ну, не учел, что ты от магии направленной шарахаешься теперь, но ты сам виноват, не надо было мою руку как когтеточку использовать.

   И что мне теперь делать? Глупо, конечно, тратить столько энергии, чтобы достать кота, но... Фимка неожиданно благосклонно меня принял и даже позволил взять себя на руки. Еще бы! Не каждый же день хозяин катает тебя на руках, летая вокруг люстры.

  

* * *

  

   Еще одно свойство роднит принца и Фимку — оба обладают способностью выставлять меня в самом дурацком свете, а когда они собираются вместе... Совершенно невинная просьба принца записать для него небольшой текст вылилась в очередной фарс. Телепорт наши построили очень грамотно: перемещение "неопознанного объекта" в комнату принца я почувствовал непосредственно перед появлением оного. Этого, правда, хватило, чтобы убрать принца с линии предполагаемой атаки и закрыть его дополнительным щитом.

   С душераздирающим мявом кот материализовался прямо посреди стола, угодив при этом одной лапой в чернильницу.

   — Фимка, стой!!! — принц рванулся то ли спасать лежащие на столе книги, то ли вызволять кота, но так просто я его не отпустил. — Сариэл, ваш кот меня не съест, а вот... — принц обреченно замолк, следя за растекающейся по столу лужице. — Все, книге конец.

   Дух прирожденного исследователя быстро взял вверх над испугом, и Фимка тут же принялся разведывать новую территорию, тем самым завершив план по изничтожению книги.

   Получив свободу, принц тут же кинулся к столу.

   — Сариэл, сделайте уже что-нибудь. — В одной руке он держал перепачканного Фимку, в другой испорченную книгу и, похоже, не знал, что с этим богатством делать дальше.

   Пролитые чернила, подчиняясь заклинанию, исчезли со стола, не оставив на нем и следа. А вот с книгой так просто не получится — я бы почистил, да только вместе с пятнами исчезнет и текст. Боюсь, такой результат принца не вполне устроит.

   — Ваше Высочество, позвольте принести Вам извинения, — так и не придя к однозначному выводу как вести себя со столь, прямо скажем, необычным принцем, решил максимально точно придерживаться придворного этикета.

   — Вы лучше перед Фимкой извинитесь, сколько уже можно над ним издеваться? Вы же обещали больше не колдовать над ним!

   Что-то я такого не припомню. Ну да ладно, извинюсь, раз принц того хочет — мне не сложно.

   — Фимаир, я, лейтенант ар Сариэл, прошу у тебя прощения за то, что по моему недосмотру с тобой случилось такая неприятность.

   Фимку мои извинения, конечно, не проняли, он даже мяукнуть не изволил. У него было дело гораздо интереснее: он старательно пачкал руку принца чернилами. А вот принц неожиданно смутился.

   — Простите, я не подумал, что если бы это Вы телепортировали сюда Фимку, Вы не стали бы меня от него спасать. Или Вы... — принц немного помолчал, а потом хитро (по крайней мере, мне так показалось) улыбнувшись, добавил, — опять тренировались?

   Вот теперь до меня наконец дошло, что принц с котом только что предоставили широкой общественности еще один повод посмеяться надо мной. Принц, кажется, заметил, что я не испытываю большого веселья, потому что тут же на полном серьезе сказал. — Простите, Сариэл, я не хотел Вас обижать. И... мы с Фимкой никому не расскажем, правда.

   А что рассказывать-то? Я действовал по инструкции...

* * *

  

   Не успел я толком разобраться с ужастиком, как меня снова призвали, но в этот раз у них нашлась более веская причина: лорд Альевир объявил общий сбор.

   — Если в ближайшее время ничего не изменится, дольше недели мы в Сальтаре не задержимся. — Никто и бровью не повел, но готов биться об заклад, что стоит командиру оставить нас, избавление от "заточения" тут же будет достойным образом отмечено. — В конце недели принц должен будет одобрить кандидатуры своей охраны. И... старший лейтенант Сариэл, поздравляю Вас с повышением.

   Ритуальный поклон пришелся как нельзя кстати: иначе, боюсь, я не смог бы скрыть удивления. Поначалу ведь идея напроситься в охрану принца казалась мне более чем сомнительной.

   — Надеюсь, ты не передумаешь, — с этими словами лорд нас покинул, оставив меня наедине с решительно настроенными сослуживцам.

  

   — Сариэл, ты же не передумаешь, да?

   Цейт наверняка передал им мое предложение присоединиться к охране принца, вот они и занервничали. Я мстительно улыбнулся: нечего было над моим котом издеваться. Правда, Фимка? Почесал уютно устроившемуся на моих коленях коту за ушком. Сослуживцы с подозрением разглядывали эту идиллическую картину: нечасто мы с котом сидим вот так, тихо-мирно развалившись в кресле. Никого не царапаем и мохнатыми паразитами не обзываем.

   — Сариэл, ты о чем задумался? Ты же не собираешься...

   — О глазах. — Никогда бы не заподозрил в себе столько мстительности, но смотреть на вытянутые лица сослуживцев — одно удовольствие. Фимка довольно заурчал, выразив заодно и мои чувства. Да ладно, что они так переживают-то? Повышают меня далеко не каждый день, так что я сегодня добрый. Да и командир ясно дал понять, что повышение напрямую связано с новым назначением. После такого я уж точно не передумаю. — Не знаю, как вы... но я почему-то все время считал, что у принца глаза серые, а сегодня вдруг обнаружил, что синие.

   — Серые и есть, не придумывай.

   — Серо-голубые.

   — Голубые, может быть, но не синие точно.

   Ну-ну, я тоже сразу не поверил.

  

   Иллирэн.

  

   Вечно мне не везет, и бороться с этим бесполезно. В прошлый раз меня не взяли на прием, потому что слишком мелким был, сейчас вроде как болезный. Глупо, конечно, сейчас вспоминать детские обиды, действительно ведь только мешался бы, но посмотреть-то хотелось. Это в обычной жизни, точнее в те не такие уж частые визиты их на поверхность, подгорные жители все как один рядятся в объемные куртки-балахоны, подпоясанные изрядно потертыми ремнями. Брюки, короткие ботинки... Встречался мне даже шутник готовый с пеной у рта доказывать, что неизменным атрибутом традиционного гномьего костюма являются полосатые гольфы. Но сам не видел — утверждать не берусь.

   В холодную погоду поверх куртки надевается еще более просторный плащ с капюшоном, вот и получается, что торчит на улицу одна борода. Вроде и видел кого-то, но много ли там от того гнома? Так... бесформенная груда поношенного тряпья. Другое дело официальные приемы. Вот где гномы вспоминают, что они все-таки самая богатая раса, и другим этого тоже забывать не стоит, а потому все фамильные драгоценности, сохранившиеся еще от прадедов, вытаскиваются из подземных хранилищ на свет. К ним добавляются еще и так называемые "юбилейные" кольца — по их количеству можно судить, насколько богаты рудники, принадлежащие тому или иному роду. Каждую тысячную партию добытого серебра или драгоценных камней владелец рудника отмечает очередным таким колечком. Старейшинам самых богатых родов — а на государственных приемах обычно только такие и бывают — пальцев для перстней уже давно не хватает. Вот и выкручиваются, бедняги, как могут: кто браслеты цепляет, кто броши прикалывает. Больше всех, конечно, главный старейшина отличился. Я-то думал, что Вилерн приврал тогда, чтобы меня подразнить — его-то в отличие от меня на тот прием взяли. Но раз Повелитель сей факт не опроверг, то так оно, наверное, и есть.

   Ну вот и что гномам стоило подзадержаться на пару-тройку дней? Хотя... напрашиваться я все равно бы не стал, а Повелитель вряд ли бы сам меня с собою взял — представлять широкой общественности меня пока не собираются, а так... какой от меня там прок? Никакого. Вот и мотаюсь по всему замку.

   Жаловаться, если честно, мне не на что. Ничего не болит, не поломано, не перевязано — прекрасное ощущение. После ползанья по стеночке хочется даже не бегать — летать, но к чему доставлять лишнюю головную боль охране? Правда, Кирриэль и сам весь светится как магический светильник. Может, помирился с Дайаниром? Хотелось бы надеяться на это — спросить я как-то не решился.

   Делать мне ровным счетом нечего. Руку напрягать пока нельзя, так что никакого письма... Какие уж тут занятия языком? И потом мне ведь обещали учителя, вот его и подождем. Я бы, может, и не прочь приступить к занятиям прямо сейчас — сколько уже можно безграмотным квартероном выглядеть? — но Повелителя все равно нет, и пока он не вернется, придется мне самому себя чем-нибудь занимать. Да, и если честно, не могу я уже целыми днями над книгами сидеть.

   Шедший мне навстречу Мыш обратил на меня подозрительно много внимания: замедлил шаг, уставившись на меня самым бесцеремонным образом. Завернув за угол, я чуть было не налетел на другого эльфа-невидимку, но тот вовремя отпрянул, успев, однако, наградить меня не менее любопытным взглядом. Я готов признать, что у меня разыгралась паранойя, а Мыши они же тоже люди — ну почти — и им тоже скучно сидеть в четырех стенах — вот они и разгулялись. Пока я столько времени в кровати валялся, они уже присмотрели лучшие коридоры для прогулок...

   Добил меня эльф, пристроившийся прямо передо мной — так и шел спиной назад, беспардонно меня рассматривая. Я, конечно, понимаю, что пока я был не в кондиции, они все жутко соскучились, но не до такой же степени! То смотрят так, будто я пустое место, то пялятся как на диковинную зверюшку. Поспешил свернуть за первый же угол и неожиданно оказался на огромном балконе, огибающем одну из башен. Увы, нездоровый ажиотаж Мышей по поводу моей скромной персоны не дал насладиться открывавшимся отсюда видом, и, сделав зарубку в памяти вернуться сюда снова, я сбежал к себе, постаравшись, конечно, придать поспешному бегству вид беспечной прогулки.

   — Кирриэль, Вы... — Кирриэль же вроде не Летучий Мыш, поэтому не должен обидеться за коллег, если я спрошу, что это на них всех нашло. Кстати, хороший вопрос: а кто он вообще такой? — Вам не кажется, что Мы... что Летучие Мыши ведут себя немного...

   — Так и знал, что Вы их видите! — довольно "разоблачил" меня Кирриэль, — Амулет? — я кивнул, — Не думаю, что у гры... у Мышей коллективное помешательство. Просто они наконец проснулись, и заметили, что у объе... простите... у Вас цвет глаз изменяется.

   — Ааа.... — и впрямь похоже на то, — Сейчас какой цвет?

   — Серо-зеленые.

   — Зеленые? — Странно... обычно они серые или серо-голубые. Я вообще уже было решил, что они наконец-то определились, по крайней мере, почти с неделю я не замечал, чтобы цвет изменялся, но в последнее время они что-то снова зачудили.

   — Подождите— подождите... Синие!

   — Синие?

   — Цвет зависит от эмоций, так ведь?

   Я неуверенно пожал плечами. На что Кирриэль радостно возопил:

   — Снова меняются!

   — Какие?

   — Светло-голубые.

   Отмахнувшись от Кирриэля, я притащил из спальни небольшое настольное зеркало и выжидательно в него уставился. Отражение уставилось на меня, и с минуту мы пялились друг на друга. Но глаза как назло не менялись.

   — Ну что там? — Кирр лез под руку, отвлекая внимание, но стоило мне оторваться от зеркала, чтобы попросить его не мешать, так я, конечно же, пропустил самое интересное. — Потемнели!

   Обиженно посмотрел на дующееся на меня отражение, рассмеялся, не удержавшись, и глаза тут же отреагировали.

   — Зеленые? — Кирр потвердил. — А так?

   Представил себе банку варенья... Крыжовенного, конечно, как иначе? И булочку к нему теплую... И чай погорячее. Мечтательно улыбнулся...

   — Цвет не изменился, но... — эльф сдавленно кашлянул... — могу я узнать, о чем Вы думали?

   — Улыбка идиотская, да? — скосил глаз в сторону зеркала и разочарованно отметил, что глаза стремительно тускнеют, приобретая отчетливый серый оттенок. Какой-то безжизненный взгляд сразу стал...

   — Нет, просто... — Так я и не узнал, что просто, потому что Кирриэль коварно ушел от ответа. — В общем, я и так вижу, что о чем-то приятном. А если что-то не очень хорошее вспомнить?

   — Нехорошее? — думать о плохом не хотелось, но... во мне проснулся исследовательский азарт. Так... о чем бы таком поплоше подумать? Испорченная книга? Нет, это не пойдет. Слишком слабо, да и потом мне вообще ни слова не сказали. Я сам себя больше накрутил со всеми этим правилами и обещаниями, мимоходом данными и так же случайно нарушенными.

   — Серые.

   Я перебрал кучу воспоминаний, но синего оттенка мне добиться так и не удалось. Но в целом, гипотеза Кирриэля подтвердилась: чем приятней воспоминание, тем больше вероятности, получить зеленый цвет, а неприятные стабильно красили глаза в серый. А что если... Эксперимент есть эксперимент, попробовать-то можно.

   — А так?

   — Что это было? — Кирриэль не скрывал своего удивления. — О чем Вы подумали?

   — Так какой цвет был?

   — Не знаю, — соучастник моего эксперимента пожал плечами, — неопределенный какой-то: все время менялся, даже синий, кажется, промелькнул.

   Ну вот, и глаза мои не могут определиться, как относиться к Повелителю.

   — А так?

   Когда эльф отшатнулся от меня, я и сам от неожиданности дернулся.

   — Знаете, вот сейчас я точно не хочу знать, о чем таком Вы могли подумать, что глаза в один миг почернели. Даже спрашивать не буду.

   И не надо, все равно ведь не расскажу.

   — Ну вот и отлично, — постарался придать голосу побольше веселости, — пойдем поиграем в кошки-мышки? Все равно делать больше нечего.

  

   Уронил книжку как раз перед носом Мыша и усиленно ее поднимал, не давая разглядеть цвет глаз, в самый неподходящий момент отвернулся к окну, выглядывая пролетевшую мимо птичку, один раз даже споткнулся — не специально, правда, но глаз моих при этом наверняка не увидели. Настырные Мыши тут же заходили на второй круг — совсем им что ли заняться нечем? — и тогда я все-таки решил попробовать поэкспериментировать с цветом. Не уверен, правда, что у меня каждый раз получалось, но от предположительно черных глаз особо приставучий Мыш шарахнулся так же, как в свое время Кирриэль.

   — Зеленый мне больше нравится, — тихо, но твердо сказал Кирр.

   — У Вас самого такие, вот и нравится. — Как можно беспечней сказал я, но повторить такой фокус еще раз, больше, пожалуй, не возьмусь. Мышу-то что — ушел дальше как ни в чем не бывало, а мне от таких мыслей как-то совсем невесело делается.

   Незамысловатое развлечение было ненадолго прервано приходом Дайанира, но как только он удостоверился, что "аллергия" на магию действительно закончилась и лечебное заклинание действует нормально, тут же отпустил меня гулять дальше, мимоходом отметив, что снятие бинтов определенно пошло мне на пользу, мол, я сразу перестал, как он выразился, "кукситься".

   Опытным путем было выяснено, что в замке находятся с дюжину, а то и больше любопытных Мышей. А там кто их знает, сколько их осталось не охваченных всеобщим порывом полюбоваться на меня? От постоянного жонглирования эмоциями у меня разболелась голова, и к ужину я забросил эту уже порядком поднадоевшую игру, вернувшись к себе. Остаток вечера прошел в праздной лености... и жаль, что Повелитель так и не появился: я уже достаточно пришел в себя и могу приступить к занятиям, а без него этот вопрос никак не решится.

   Нет, все-таки мои глаза сегодня пользуются прямо таки бешеной популярностью. Когда я уже улегся спать, в глаз попала какая-то соринка, и никак не хотела его покидать, попросту игнорируя все мои усилия: как бы я ни моргал и ни тер глаз — безрезультатно. Прошлепав в ванную, я попытался промыть его, но в результате добился прямо противоположного — глаз опух и слезился. В довершение ко всему заболел и второй, и, когда резь стала совсем нестерпимой, я пошел искать кого-нибудь, кто мог бы хоть чем-нибудь мне помочь.

   Явление принца с подслеповато прищуренными слезящимися глазами, пробирающегося почти на ощупь, похоже, произвело на ночного охранника то еще впечатление. Не разобрал, кто это был, но сдуло его в один момент. Обещался, правда, привести целителя.

   — Рэн, не три глаза! Показывай давай, что там у тебя.

   Ну вот, зачем было Дайанира будить-то?

  

   Повелитель.

  

   Подняв щиты, осторожно приблизился к ночному гостю.

   — Ты кто? — чувство опасности молчало, но кто мог без разрешения проникнуть в мои покои? Он не шелохнулся, даже когда я сдернул скрывавший его лицо и фигуру плащ, но как бы я ни силился, разглядеть его лица не мог — черты будто бы плыли, смешиваясь с полумраком комнаты. — Что тебе нужно?

   — Ты сам знаешь. — До боли знакомый голос... Незнакомец не стал дожидаться, пока я вспомню, где я мог его видеть, точнее, слышать: не размениваясь на какие-либо объяснения или прощания, он быстрым шагом двинулся к двери.

   — Стой! — схватил его за руку, чтобы тут же выпустить. — Ты?!

   Но он же... умер?

   — Вы сами виноваты в том, что к вам так относятся. Если бы Повелитель захотел, он бы мог все изменить, но у него всегда найдутся дела поважнее, да, Вилли? — Рок рассмеялся.

   — Это, правда, ты? — сделал осторожный шаг в сторону резко замолкшей тени. — Подожди, не уходи. Да, постой же!

   Догнать его удалось только у дворцовой ограды — обнаружив, что ворота заперты и бежать ему больше некуда, он медленно развернулся ко мне и так же медленно опустился на колени. Лунный свет оплавил черты лица, заостряя скулы, изменяя глаза, перекрасил волосы...

   — Пожалуйста...

   — Иллирэн? — кинулся поднимать брата с колен, а он все твердил свое "пожалуйста". — Иллирэн, что с тобой?

   — Повелитель, пожалуйста... Я очень Вас прошу, — самый длинный, но от этого не более содержательный, ответ, который мне удалось от него получить.

   — Чего ты от меня хочешь?! — я уже кричал, — Ты мне можешь нормально сказать, что тебе нужно?!

   Встряхнул безвольно обмякшее тело, пытаясь добиться хоть какой-нибудь реакции, но все впустую...

  

   Всего лишь сон. Сколько их таких было? Раньше я хотя бы мог убеждать себя, что это магия крови не дает мне покоя, вновь и вновь напоминая в кошмарах о незаконченном ритуале, что никаких последствий для моего спасителя не будет. Тогда верить в это было неизмеримо проще. Впредь утешаться такими иллюзиями у меня уже не выйдет. И даже мысль, что, если бы с братом действительно что-то случилось, мне бы сообщили в первую очередь, не приносила успокоения.

   Неслышно отворил дверь в спальню брата... Спит. Я становлюсь параноиком. Жестом остановил охранника, поднявшегося при моем появлении. Никаких ночных бдений на сегодня — я слишком устал, чтобы делиться энергией. Брат беспокойно завозился. Не одного меня сегодня мучают кошмары или, может, ему просто стало жарко?

  

   Всего один шаг назад, чтобы опереться спиной о косяк, кивком головы указать Мышу на дверь и дождаться, пока тот покинет покои брата. Глубоко вдохнул, раздираемый желанием кинуться к брату и не менее сильным — допросить стоящего в коридоре охранника. Как такое могли допустить? Почему мне не до сих пор не доложили? И самый главный вопрос: насколько тяжела травма и не останется ли он на всю жизнь... таким: то, что я сразу принял за край одеяла, оказалось плотной повязкой, скрывающей глаза.

  

   Иллирэн

  

   Я валялся на солнышке, делая вид, что не слышу окриков деда. Из-за буйно разросшейся травы, дома мне было не видно, зато и меня из окошка не увидать, а значит, могу себе позволить еще чуток побездельничать.

   Не тут-то было! Шумно сопя, сквозь "заросли" ко мне продрался Трим и радостным лаем поспешил возвестить весь лес о своей находке. Бесполезно было шикать на него, шутливо пытаться зажать пасть — да и как заставить этого дурашку утихомириться, если он так и норовит лизнуть руку, а то и куснуть, а потом преданно смотрит в глаза, виляя хвостом, и снова гавкает на всю округу?

   — Все-все, уговорил, идем. — Стоило мне подняться, как щенок, казалось, тут же забыл обо мне, шустро скрывшись в высокой траве, а ведь всего неделю назад мы и не надеялись, что он сможет в ближайшее время ходить...

  

   Что выдернуло меня из такого чудесного сна? Не знаю, но видение оставило после себя тихую радость. К которой все заметнее примешивалась глухая тоска, безнадежность и боль. Только ощущал я все это как-то отстраненно, лишь отмечая их наличие, но будто бы не чувствуя на самом деле. От анализа своих эмоций меня отвлек чуть слышный шорох, но, сколько бы я потом не вслушивался, никаких подозрительных звуков больше не услышал. Тем не менее, ощущение чужого присутствия становилось все более навязчивым, и я с трудом сдерживал желание сорвать с глаз повязку.

   — Кто здесь? — притихнувшая было боль всколыхнулась снова, заставляя пропустить вдох. Неужели заклинание перестало действовать и... Готов поспорить здесь кто-то есть! Я все больше поддавался медленно подкрадывающемуся страху, когда вдруг отчетливо понял, что эти чувства не мои. Все: страх, боль и тупая безысходность — не мое, а как тогда... — Повелитель, это Вы?

   — Иллирэн, — так меня здесь называл только один эльф, иначе бы я вряд ли бы опознал Повелителя, с некоторых пор вдруг ставшего обладателем хриплого баса. — Мне не сказали, что... — Судя по тому, как резко исчезли отрицательные эмоции, я действительно улавливал отголоски чужих чувств, которые теперь от меня успешно прятали, а вот виноватые нотки в голосе скрыть не удалось.

   — Со мной все в порядке, — облегченно вздохнул, уже успев вообразить, что случилось что-то действительно ужасное, но, похоже, Повелитель просто... Просто что? Просто испугался за меня? — Правда, все хорошо, просто перенапряг глаза, к утру повязку можно будет снять.

   Только пугаться-то нечему — если бы со мной что-то произошло, он бы первым узнал, а значит, причин для столь бурных эмоций не было. Жаль, не могу видеть сейчас его лица. Наверняка ведь строит из себя ничем не пробиваемого владыку эльфов.

   — Повелитель? Вы еще здесь? — может, мне и Повелитель приснился? А и в самом деле, что ему здесь делать в такое время?

   — Да, я здесь, прости, я должен был убедиться, что с тобой действительно все в порядке, — не знаю уж, как он убеждался, но голос его стал заметно спокойней и, как следствие, узнаваемым.

   — Вы... — я тоже охрип, но по несколько более прозаичной причине: очень пить хотелось, — простите, Вы не подадите мне воды? Пожалуйста, а то я не...

   — Конечно, сейчас. — Звук текущей воды, стук неосторожно поставленного на стол графина... Шагов я так и не услышал. Эх, у меня так никогда не получится. — Держи.

   Наугад протянув руку, дождался, пока Повелитель сам не вложит мне в руку бокал с водой. Сделав пару глотков, я протянул руку в сторону столика, и Повелитель тут же пришел мне на помощь. Я нарочно задержал бокал подольше, чтобы удостовериться: у него и вправду дрожит рука, не показалось.

   От усталости или так испугался? Только чего? Если бы у него были какие-то проблемы, не до меня бы сейчас было, не сидел бы тут со мной. Из-за меня? Но он же сам убедился, что у меня все в порядке... Хотя... Учитывая, что в последнее время я то падал на ровном месте, то заклинание замыкал, он вполне мог предположить что-то похуже. Тем более он сам в свое время носил похожую повязку, вот только... надеялся ли он тогда на выздоровление?

   — Страшно было? — не знаю, что толкнуло меня спросить. Но сказанного не воротишь.

   Насколько было правильней и проще неотступно соблюдать правила этикета! Меня, конечно, иногда заносило, но до такого бы никогда не дошло. В любом случае всегда можно было опустить голову и попросить прощения за неуместное поведение. Но, толком еще не проснувшись, я как-то сразу о правилах и не вспомнил. Может, свою роль сыграла повязка, которая избавляла меня от необходимости смотреть в пол, а может... может, я и ошибаюсь, но, похоже, эти дурацкие правила не нравятся не только мне. По крайней мере, Повелитель в последнее время был не в самом хорошем расположении духа и раздражения своего почти не скрывал. Да и потом, если он и правда за меня так переживает, как-то нелепо вспоминать посередине разговора о том, что я уже нарушил тридцать три правила и было бы неплохо за это извиниться.

   — Когда? — конечно же, меня не поняли, но в голову ничего другого все равно не лезло, пришлось признаваться.

   — Тогда, — и чуть слышно добавил имя, такое родное для меня, но наверное столь же ненавистное для Повелителя, — в Илодаре.

   — Страшно. — Всего одно слово в ответ, но таким усталым голосом, что мне невольно стало стыдно, что я мало того задерживаю посреди ночи — пусть я его и не звал — так еще пристаю с такими вопросами.

   — Повелитель, Вам надо отдохнуть. — Не знаю, как он отнесется к столь резкой перемене темы, да и еще в такой форме.

   — Ты говоришь, как лорд Дайанир. — Вопреки моим ожиданиям Повелитель усмехнулся, — Я посижу с тобой, пока не уснешь. Так что... Хочешь, чтобы я ушел, ложись и спи.

   — Спокойной ночи.

   Я долго лежал без сна, вслушиваясь, ушел уже Повелитель или нет, пока незаметно для себя не уснул, так и не узнав ответа, но успев серьезно задуматься над тем, как вести себя дальше — прежняя линия поведения больше не казалась мне такой уж правильной.

Глава 14.

  

   Сариэл.

   Сослуживцы совсем уже одурели от безделья: шуточный спор о том, какие же все-таки у принца глаза, перерос в нешуточное пари, и, назначив меня хранителем, они убежали выяснять истину. Первым, как водится, появился Цейт и торжественно возвестил, что он, конечно же, был прав, что я их всех чудно провел, но спор он, тем не менее, выиграл!

   — Какой, ты говорил, цвет? — сверившись со списком, выяснил, что Цейт ратовал за серо-голубые. Ладно, подождем остальных. Послушаем, что они скажут.

   Сайнель явился не столь довольным, нехотя признал, что они "действительно синие", на что Цейт покрутил пальцем в воздухе, намекая на чьё-то душевное нездоровье. Новые "показания" я решил тоже фиксировать, один за другим отмечая "голубые", "серые", "серо-зеленые", "серые", "синие", "темно-серые", снова "серые" и, наконец, "голубовато-серые".

   По мере накапливания все новых ответов парни исчезали один за другим, чтобы проверить заново. Интересно, скоро до них дойдет, а, Фимка, как думаешь? Фимка, подлец, вложил в свой "мяв" столько сомнения и скепсиса, что мне даже как-то обидно за ребят стало. Принц как назло спрятался, в смысле ушел к себе, а врываться к нему было бы уже верхом неприличия — одно дело "случайно" встретиться в коридоре, другое дело заявиться к нему без причины, да хоть и с ней. Такое паломничество в любом случае выглядело бы более чем странным. К всеобщей радости принц у себя задержался ненадолго, и скоро мы имели счастье лицезреть его праздно прогуливающимся по замку.

   В разгар веселья появился Кирриэль и заявил, что тоже хочет поучаствовать в пари и что у нас нет никакого морального права ему отказать, и никаких намеков, что он самую малость опоздал, понимать не хотел.

   — Но ведь вы еще не знаете, каков правильный ответ? Значит, еще не поздно.

   — Вы только что видели принца, так что по правилам участвовать не можете, — подал голос вездесущий Цейт.

   — Вам тоже никто не мешает посмотреть. Давайте так, кто первым назовет правильный ответ, тот и выиграл?

   Идея всем пришлась по вкусу, и некоторые тут же отправились уточнить еще раз. На деле это уточнение сводилось к очередной попытке посмотреть сквозь иллюзию, которая якобы и вводила в заблуждение всех желающих узнать, каков истинный цвет принцевых глаз. Некоторым это даже "удавалось". Наивные! Увидят, что глаза цвет изменили и радуются, что взломали иллюзию. Только в одном безопасник просчитался: ему здесь по-прежнему рады не были.

   — Кирриэль, мы, право же, сожалеем, но все равно не можем принять Ваш голос, потому что Вы состоите в личной охране объекта спора.

   Кирра это, понятное дело, нисколько не смутило.

   — Сариэл участвует? — я-то участвую, только зачем было приходить и портить мне все удовольствие? Глядишь, еще полчаса бы побегали, размялись бы хоть... — Значит, и мне можно. Хотя я, конечно, ваши чувства прекрасно понимаю. Не хочу вас никоим образом огорчить, но, господа, вам ведь никто не мешал в свое время подать прошение о переводе, теперь, увы, уже поздно. А так откровенно завидовать, право же, некрасиво.

   Да уж... Подозреваю, что ради последней фразы и затевалось все это представление. На остальных, однако, столь абсурдное заявление произвело то еще впечатление, и Кирриэль был как-то незаметно для всех принят в спор. Свой вариант ответа он написал на отдельном листе и, свернув его конвертом, запечатал личной печатью и отдал мне, заговорщически при этом подмигнув. Отлично, значит, кое-кому все же придется побегать, чтобы докопаться до истины.

   — Посмотрите после того, как все окончательно определятся с ответом. А мне уже пора. Да, кстати, на что спорили-то?

   — Выиграй для начала, а там... уверен, тебе понравится.

   Ухмыльнулся, глядя в спину уходящему Кирриэлю. Мне показалось, или Фимка посмотрел на меня с немым укором? Мол, ни себе, ни эльфам. Ты что, Полосатый? За тебя же мстим.

  

   Иллирэн.

   Утро открыло мне неприглядную правду жизни: Повелитель меня обманул самым коварным образом. Так-то он свои обещания выполняет! Дрыхнет в кресле без задних ног и в ус не дует! На часах еще даже семи не было — слишком рано для меня, но кто его знает, во сколько обычно Повелитель встает? Может ему уже во дворце давно надо быть? Хотя это все-таки вряд ли... Все нормальные люди спят еще. Может, разбудить и потребовать компенсации за нарушенный договор? Я-то уснул, а он? Так и остался тут сидеть, да кто ему вообще позволял спать в моем кресле?

   Вот сижу уже десять минут, смотрю на него, а ему хоть бы хны, даже подлокотник, впивающийся в бок, его не смущает. Может, подушку ему одолжить: неудобно же так, потом ведь не разогнется... А вообще обойдется. Представляю, как я буду выглядеть, если он проснется, когда я ему под бок буду подушку подпихивать. Нет, уж спасибо, хватит с него и одеяла. И вообще взял тут моду в сапогах спать. Наверное, он сквозь сон все же почувствовал, что сапоги больше не сдавливают ноги, потому что он тут же эти самые ноги поджал, плотнее укутавшись в одеяло.

   Я, может, и сам не против еще пару часиков вздремнуть, так не засну ведь, зная, что в моем любимом кресле скрючился Повелитель. Может, все-таки разбудить его? Шел бы к себе, хоть пару часов нормально бы поспал. Только вряд ли он уже пойдет в кровать — больше чем уверен, что тут же во дворец свой и рванет, хотя в последнее время он явно не досыпает. Тут и целителем быть не надо, и так видно: вон какие круги под глазами образовались. И это у эльфа, который в теории может неделю без сна обходиться (правда, потом два дня подряд должен будет отсыпаться или прибегнуть к магии на худой конец). Или все же будить этого соню? Все равно ему тут не нравится — вон как хмурится во сне. Будто вняв моему молчаливому укору, складка на лбу тут же разгладилась. Ладно, пусть спит, мне не жалко.

   Неплохо бы, однако, выяснить, когда его будить, а то проспит какое-нибудь важное совещание, спасибо потом мне не скажет, и не посмотрит, что я его тут со всем комфортом устроил. Даже подушку все-таки подпихал под бок, убедившись, что его сейчас ничем не разбудишь, хоть в гонг над ухом бей. Тем не менее, вышел в соседнюю комнату на цыпочках, стараясь лишний раз не шуметь.

   — Ваше Высочество? — ночной охранник, очередной Мыш, подорвался мне на встречу. Ладно, хоть этот не спит, а то такими темпами у меня тут скоро ночлежка будет, а не личные покои.

   — Доброе утро, Вы случайно не знаете, во сколько обычно Повелитель отправляется во дворец?

   — Одну минуту, Ваше Высочество. — Он скрылся за дверью и через несколько минут появился с другим Мышем, которого тут же отрекомендовал, коротко и ясно. — Хионэль, из личной охраны Повелителя.

   — Вы что-то хотели, Ваше Высочество?

   — Хотел. Мне надо знать, во сколько Повелитель сегодня отправляется во дворец.

   — Могу я узнать зачем, Ваше Высочество?

   — Нужно поговорить с ним. По личному делу.

   — Мне было велено явиться к телепорту к без четверти девяти.

   — Чтобы сопроводить Повелителя во дворец? — уточнил на всякий случай и отпустил "Хионэля, из личной охраны Повелителя".

   — Будьте добры распорядитесь, чтобы завтрак мне принесли на двоих к восьми часам. — Это уже своему Мышу.

   Не знаю, может, у Повелителя были еще какие-то дела с утра до отправления во дворец, но они как-нибудь подождут. В конце концов, доводить себя до такого состояния нельзя: бледный, глаза, готов поспорить, красные (у меня и то лучше — утром от вчерашнего раздражения не осталось и следа). Всерьез задумался над тем, чтобы натравить на Повелителя Дайанира, но потом решил, что все же не стоит злоупотреблять его дружбой, сами как-нибудь справимся.

  

   Стрелка медленно подползала к восьми, и я со вздохом захлопнул справочник по истории. Все, пора. Будить было откровенно жалко — эльф так умильно обнимал подушку, что разлучить его с ней казалось чуть ли не кощунством. И улыбка такая блаженная... Сейчас проснется, нацепит свою извечную маску, и взгляда доброго от него не дождешься.

   — Повелитель, — надо было хоть подушку отобрать, к чему такой компромат на себя оставлять? Но он в нее вцепился как утопающий в бревно, и фиг ее выдерешь из его стальной хватки. — Повелитель, просыпайтесь уже утро.

   На него ничего не действовало: ни мои призывы, ни солнечный луч, бьющий прямо в глаз из-за отдернутой мной шторы, ни бесцеремонное похлопывание по плечу. Определенно с ним что-то не то, и правда что ли Дайанира позвать? Где это видано, чтобы эльф так крепко спал? Он давно уже должен был вскочить, порубить врагов в капусту и... Расслабился тут, понимаете ли!

  

   Повелитель.

  Практически невесомое тело с легкостью оторвалось от земли, и теперь я словно плыл по волнам. Меня обволакивало их мягкое тепло, медленно смывая усталость, а вместе с ней и неприятную ломоту во всем теле. Я с трудом понимал, кто я и где я, но как же мне было хорошо... Кажется, меня кто-то куда-то звал, но... тьма с ними, подождут...

   — Подъем, Ваше Величество, Большой Совет ждет Вас уже целых полчаса!

   Вскочил, лихорадочно соображая, как я мог проспать Совет. Пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, еще пятнадцать на дорогу до дворца, — кстати, что здесь делает Иллирэн? — заскочить за документами — еще пять минут, перед советом надо еще переговорить с Тиррелиниром — не меньше пяти...

   — Иллирэн, какой Совет? Сегодня нет никакого Совета! Не шути так больше никогда! — произнес, прежде чем успел осознать, что брат действительно пошутил. Пусть от таких шуток поседеть недолго, но факт остается фактом: брат, похоже, действительно перестал на меня обижаться.

   — Я Вас уже десять минут пытаюсь растолкать, а Вы все не просыпаетесь и не просыпаетесь, вот я и...

   Иллирэн для приличия, конечно, состроил виноватое выражение лица. Еще бы не улыбался так хитро, я бы может и поверил. Причина его веселья была обнаружена сразу же, стоило только немного придти в себя. Так, и откуда у меня подушка? Не знаю, но вцепился я в нее так, будто она была моей последней надеждой на светлое будущее.

   — Вы больше не сердитесь?

   — Нет, что ты. Спасибо, что разбудил, — я все-таки решился расстаться с подушкой, бросив ее в кресло. — Иллирэн, я... — голова все еще плохо соображала, умыться бы сейчас холодной водой, но для начала надо хоть как-то объяснить, что я тут вообще делаю. — Иллирэн? Что с тобой?

   Подскочил к в одно мгновение побледневшему брату, не понимая, что с ним такое происходит — только что же был в полном здравии. Я и не заметил, когда успел проверить его состояние, похоже, это уже вошло у меня в привычку. И глаза действительно к утру пришли в норму. Так что случилось-то?

   — У Вас кровь на рубашке.

   — Прости? — я недоверчиво осмотрел себя, отмечая пятно на груди, и еще одно на рукаве, будто им утирались. — Наверное, кровь носом пошла. Ничего страшного. Бывает.

   — И часто у Вас такое бывает? Вам точно целитель не нужен? А то может, позвать Дайанира?

   — Нет! — брата явно удивила такая бурная реакция с моей стороны. — Нет, Иллирэн, не надо никого звать, я в полном порядке. — Мне становилось все труднее поддерживать разговор: глаза слипались, и сознание вновь уплывало по золотистым теплым волнам. Ментальное воздействие было на удивление сильным, и самое страшное, ему не хотелось противиться. И все же это не ментальная магия, та ощущается совсем по-другому... Кажется, я сейчас засну стоя. — С твоего позволения, я воспользуюсь твоей ванной?

  

   Ледяные капли сползали за шиворот, зубы уже давно выстукивали дробь, но пока сознание окончательно не прояснилось, я голову из-под струи ледяной воды не вытащил. Завернув волосы в полотенце, не рискнул сразу же их сушить магией — все-таки кровь из носа так просто не течет. Да, сейчас я себя прекрасно чувствую, будто и не в кресле спал, а на мягчайших перинах, но вчерашнее мое состояние можно было только с натяжкой назвать удовлетворительным. Так... резерв заполнен не до конца, но волосы-то посушить можно, да и одежду почистить не мешало бы. Осторожный стук в дверь прервал мою медитацию над запачканным камзолом.

   — Повелитель, Вы в порядке? Я чистую одежду принес.

   Стоило мне выглянуть из ванной, как мою волю снова мягко, но настойчиво взяли под контроль, еще минута и я чувствую, свернусь на коврике в ванной и, пока окончательно не высплюсь, не встану. Отобрав у изумленного брата стопку одежды — кстати, где он взял мой костюм? — я захлопнул перед ним дверь. Давление сразу ослабло, а стоило мне отойти от двери, как оно пропало вовсе.

   Кажется, я понял природу этой странной магии. Не магии даже — это у Иллирэна стихийное целительство проснулось. Больше это объяснить нечем. Мысль, что ему не все равно, что со мной, очень даже согревала, но что мне с ним, а точнее с его усыпляющим воздействием, делать? Побыстрее распрощаться, а попросту говоря, сбежать? Ладно, если просто обидится, а если что-то пойдет не так? Дар у него необычный, и как отнесется к недолеченному "пациенту" непонятно. Выходит, я за оставшиеся полчаса должен убедить брата, что со мной все в порядке. Так, а где сапоги? Что-то не помню, чтобы я их снимал.

   — Иллирэн, ээм... — я замер в дверях ванной, — прости за дурацкий вопрос, ты случайно не видел мои сапоги? Кажется, я их где-то... потерял.

   — Случайно видел, — через мгновение брат выудил их откуда-то из-за кресла. А до меня наконец дошло, почему я так хорошо выспался. Вопрос, почему я не проснулся, когда с меня стягивали сапоги, подсовывали под голову подушку и укрывали, в свете последних событий отпадал.

   — Спасибо, что поза... — кого там еще принесло? Стук в дверь повторился.

   — О, это, наверное, завтрак. Повелитель, Вы же присоединитесь ко мне?

   Я растерянно проследил, как охранник Иллирэна расставил на столе чашки, корзинку со свежей выпечкой, чайник и вазочку с вареньем.

   — Не выспались? — достаточно спокойно спросил брат, но давление сразу же усилилось.

   Тьма! Я сейчас рухну носом в стол.

   — Благодаря твоим заботам я преотлично выспался, спасибо. — Желание забраться с головой под одеяло, я еще подавил, а вот зевок — не удалось, оттого, боюсь, мое заявление прозвучало не очень убедительно. — Ты-то как себя чувствуешь?

   — Хорошо.

   — А я так просто отлично. — Брат только улыбнулся, но "исцелять" меня не перестал. — Ты мне не веришь?

   — Почему же? — Чувствую, еще немного и на меня будут смотреть как на помешанного. И полечат еще и этого. — Верю. Рад, что у Вас прекрасное самочувствие.

   — Не веришь. — Я уже не знаю... может, разозлить его? Хоть жалеть перестанет. Да и что меня вообще жалеть-то? Тоже мне нашел причину. Подумаешь, кровь из носа. И все же, наверное, лучше не злить — бросит лечить, может, ему хуже станет? Кто этих стихийников разберет? — Иллирэн, не стоит переживать по таким пустякам.

   — У Вас глаза больные. — поставил мне еще один диагноз брат.

   — Не придумывай, с ними все в порядке. — Только благодаря крепкому чаю я еще хоть как-то держался.

   — Не знаю, мне так показалось.

   — Хорошо, если ты так в этом уверен, я покажусь лорду Дайаниру. — Что угодно, только хватит уже!

   — Да я не об этом! Высыпаться надо почаще.

   — Я высыпаюсь.

   — Я вижу, как Вы высыпаетесь.

   — Иллирэн, это уже несмешно. — Еще раз услышу это слово, честное слово, не сдержусь, если, конечно, к тому времени не усну.

   — Это вообще несмешно. Сначала у Вас из носа кровь идет, потом в обмороки падать будете, потом...

   — Иллирэн, может, хватит уже? Какие у меня, по-твоему, должны быть глаза, если с одной стороны, вокруг меня гномы хороводы водят, и не поймешь, что им нужно; с другой — Тиррел со своими бредовыми идеями, с третей...

   Вот, тьма, добился, называется, чего хотел. Меня, наконец, перестало клонить в сон, я чувствовал себя на редкость хорошо отдохнувшим, только вот стоило ли оно того, чтобы за проявление заботы голос повышать? Правда, забота эта больше на издевательство похожа. Новая игра что ли у него такая?

   — Хотите еще чаю? — брат довольно спокойно воспринял мою отповедь. — Он, между прочим, хорошо дей... — Точно издевается! Бросив на меня беглый взгляд, брат неожиданно осекся, — Все-все, больше с непрошеными советами не пристаю. — Он немного помолчал, а потом как ни в чем не бывало продолжил, — Повелитель, Вы говорили, что нашли мне учителя. Я бы хотел как можно скорее начать занятия.

   — Нашел, только... надо ведь его тебе представить, в ближайшие дни — никак не получится. Я, конечно, могу просто прислать его, но так непринято.

   Брат как-то разом погрустнел, хоть и попытался это скрыть.

   — Если хочешь, могу тебя взять с собой во дворец, там сразу и позанимаешься, вечером вернемся в Сальтар.

   — Хочу, конечно же. Я мигом. — Тут же подхватился и убежал переодеваться. Вернулся он действительно очень быстро. — Так пойдет? — Пригладил камзол руками и замер, ожидая моего вердикта.

   — Вполне. — На мой взгляд, правда, немного мрачновато: темно-синий камзол с серебряными пуговицами, черные брюки... а так в принципе, действительно неплохо. Надо будет не забыть прислать ему портного, чтобы сшить парадный наряд.

   В голове раздались позывные Хионэля: меня вызывали по телепатической связи.

   — Повелитель, принц интересовался, когда Вы отправляетесь во дворец, хотел с Вами переговорить по какому-то личному делу. Я счел возможным сообщить ему время, однако если эта встреча нежелательна...

   — Все в порядке, Хионэль, мы уже поговорили, и... сообщи его охраннику, что принц отправляется со мной во дворец.

   Зачем ему нужно было время моего отбытия, догадаться несложно: разбудить хотел, сам бы я точно проспал. Только вот... такое неожиданное и главное концентрированное проявление заботы начинало меня немного напрягать. Что-то тут явно нечисто! Покосился на внешне вполне довольного жизнью брата. Может, стоит прямо сейчас выяснить, что ему от меня нужно?

  

   Иллирэн.

   — Для начала выясним, что Вы уже знаете. Полагаю, Вас не затруднит сделать небольшое проверочное задание? Вот, посмотрите такой текстик, если он покажется Вам слишком простым, возьмем другой.

   Моего учителя, похоже, не предупредили, что в эльфийском я полный ноль. "Текстик" я для приличия, конечно, посмотрел, но вполне ожидаемо, не понял ни слова. Еще бы! Я рун-то почти не знаю, а каком чтении и, тем более, понимании может идти речь?

   — Учитель, боюсь, мне любой текст покажется слишком сложным, потому что я не знаю даже алфавита. А все мои знания сводятся к десятку фраз.

   — Вот как? Ну что ж, тогда с него и начнем. — Учебник был безжалостно задвинут вглубь стола. — Только... Лириниэль, сначала ответьте мне на один вопрос: Вы на всеобщем читать умеете?

   Непривычное обращение поначалу резало слух — к "высочеству" я уже успел притерпеться, а так меня никто не называл. Повелитель и Дайанир использовали мое настоящее имя, остальные пользовались титулом. Однако айль Нойриэль как учитель мог обращаться ко мне как ему только в голову не взбредет: хоть ученик, хоть по имени и даже на "ты". Правда, последней привилегией он не пользовался.

   Довольно неожиданно языку меня учил полукровка, обладающий почти столетним опытом преподавания эльфийского как иностранного. Хотя... среди людей эльфийский большой популярностью никогда не пользовался. Насколько я знаю, в Нирлемской Академии его вообще отнесли в разряд "редких" языков и изучало его ничтожно малое число энтузиастов. Я в их ряды не попал — в силу того, что мое обучение проходило дома — вот и выучил не пойми что. Понятное дело, что преподавателям-людям Повелитель мое обучение вряд ли бы доверил, а чистокровные эльфы скорее всего не часто подрабатывают преподаванием языка. Вот и получилось, что самый лучший и опытный учитель оказался полукровкой.

   — Умею. И читать, и писать, — спохватился, что от меня ждут ответа.

   Еще бы я не умел! Не знаю, радоваться или огорчаться, но в силу определенных обстоятельств язык именно моего родного королевства был принят в свое время всеобщим, так что его жителям специально учить его не приходилось. В Илодаре, правда, одно время — совсем давно уже — был свой диалект, но сейчас на нем никто уже не разговаривает. Когда-то изучение местного наречия было непременной составляющей программы обучения наследника. Но в один прекрасный момент один из моих предков взбунтовался, отказавшись учить по сути мертвый язык. И с тех пор наследников нашего рода, включая Виллерна, а потом и меня, больше им не мучили, заменив этот пункт программы более современными языками — языками наших ближайших соседей. Только был ли в этом какой-то смысл, если большинство людей все равно говорит на всеобщем? Лучше бы эльфячьему обучили, они ведь тоже вроде как наши соседи. Тем более, желание у меня такое было. Отцу даже не пришлось бы для этого выписывать профессора из Нирлема — кто-то ведь преподавал язык врага Стражам, могли бы и меня заодно научить. Но, что поделать, если эльфы и все, что с ними связано, были в нашем доме не самой желанной темой для беседы: отцу и так хватало пограничных конфликтов, чтобы он еще и в свободное время от дел время уделял остроухим свое внимание.

  

   — Лириниэль, Вы меня слушаете? — пора завязывать с мечтанием на уроках, а то язык я так никогда не выучу. — Я говорил, что буду по очереди писать руны, а Вы будете пытаться их воспроизвести.

   — Хорошо, только... — Надеюсь, он не сочтет, что я над ним издеваюсь, — ближайших два дня мне лучше много не писать. Целитель запретил.

   — Тогда просто повторяйте за мной названия и старайтесь запомнить, как выглядят руны. — Даже если мое заявление вызвало в нем хоть какие-то эмоции, виду он не подал.

   Одним алфавитом Нойриэль не ограничился: отпустил меня на перерыв только когда, я оттарабанил по памяти спряжение пяти так называемых основных глаголов в настоящем времени. Полчаса мне было выделено на отдых и еще полчаса на небольшой — предложений десять — перевод.

   Дворец не представлялся мне приятным местом для прогулок, поэтому, немного размявшись, пройдясь вдоль ближайших стеллажей — а занимались мы в библиотеке — я вновь обосновался в кресле. Откровенно заскучав от ничегонеделания, я таки решился на штурм задания. Можно было, конечно, позвать Сариэла, с начала урока так до сих пор и дежурящего под дверью, но... Это не Кирриэль, с которым легко и просто, и можно поболтать ни о чем. Сариэл держался подчеркнуто вежливо, и если бы не Фимка и его поразительная способность влипать в переделки, с ним было бы невообразимо скучно.

   Перо наотрез отказывалось выводить ровные руны, поэтому мне пришлось потренироваться на отдельном листочке... ммм... листочках, прежде чем у меня стало хоть что-то получаться. Предложения были короткие и более чем простые, я бы даже сказал, примитивные. Более того, за сегодня я их уже не раз и не два проговаривал в том или ином виде, но когда дело дошло до их записывания, мне пришлось изрядно попыхтеть над ними.

   — Неплохо. У вас всего три ошибки. — Я уже дописывал последнюю строчку, когда за моей спиной неожиданно раздался подозрительно знакомый голос. От неожиданности я буквально подпрыгнул в кресле, и, конечно же, с кончика пера на бумагу не преминула слететь капля, чтобы тут же расползтись уродливым пятном. Ладно, хоть на мои каракули не попало, но сдавать работу с такой кляксой...

   — Лорд Тиррелинир! Вы меня напугали!

   — А Вы кляксу посадили, — невозмутимо сообщил мне лорд, будто он тут совсем не причем, — я позволю себе немного подправить... Не переписывать же Вам все это в самом деле. — Немножко магии, и пятно исчезло, а вместе с ним и мое раздражение на бесшумно появившегося эльфа. Как он сказал? Всего три ошибки?

   — "Таёре" вместо "Тау"? — лорд поощрительно улыбнулся, значит, я попал в точку, — Неправильное окончание глагола и... — через пять минут напряженного поиска я, наконец, отыскал третью ошибку: всего-то на всего потерял окончание множественного числа. — Все равно придется переписывать.

   — Ладно, пока никто не видит... — одно за другим слова с вкравшимися ошибками, только что указанными мной, исчезли. Вот уж никогда бы не подумал, что лорда Тиррелинира можно разжалобить всего одним, пусть и довольно тяжким, вздохом.

   — Спасибо! — Пользуясь неслыханной щедростью лорда, я вписал в образовавшиеся пропуски нужные слова и только тогда удосужился задаться вопросом, что это лорд здесь делает. — Лорд Тиррелинир, я не спросил, чему обязан Вашим визитом? Ни за что не поверю, что ошибки в моей работе представляют угрозу государственной безопасности и что Вы пришли только чтобы помочь мне разобраться, как на эльфийский переводится "Я гуляю, трава зеленая, и мне хорошо".

   — Почему же? — притворно изумился Тиррелинир, — Но раз мы так быстро управились...У меня к Вам была одна просьба.

   — Была?

   Такая постановка несколько удивила лорда, потому что, немного поколебавшись, он уточнил:

   — Я правильно понимаю: Повелитель Вам ничего об этом не сказал?

   — Вы правильно понимаете, лорд. Только учтите, что через двадцать минут у меня продолжается занятие. — Больше чем уверен, что он знал или, по крайней мере, догадывался, что мне как всегда ничего не сказали. Вот почему Повелитель от меня все время что-то скрывает? Не заслуживаю высочайшего доверия или просто не дорос еще?

   — Нам нужен говорящий на языке Степи, чтобы допросить одного подозреваемого по делу о тех похищениях. — Тиррелинир намек понял, сразу же перейдя к делу. — Мы уже пытались читать его память, но мало что удалось разобрать — большую часть нужных нам фрагментов времени он не только разговаривает, но и мыслит на степняцком.

   — Это степняк, да? — прежде чем я успел вообразить себе похищение некого степняка, как Тиррелинир меня огорошил заявлением, что это даже не человек, а самый что ни на есть эльф. — Но разве во всем Эльгардаре нет никого, кто бы знал этот язык?

   — В том-то и дело, что главного специалиста по тому региону нам и предстоит допросить. У него был найден целый ящик браслетов. Но когда ему днем ранее принесли подобные браслеты, реквизированные у Степняков, он сказал, что не имеет ни малейшего понятия, как они действуют. У него было несколько учеников, но их к делу привлечь нельзя — они все связаны с ним долгом жизни.

   — А на границе не искали? Не может быть, чтобы там никто не знал...

   — Ваше Высочество, если бы у меня были другие варианты, я бы не стал беспокоить Вас. Искать можно, только времени у нас нет. Дело в том, что этот же эльф в последнее время пытался наладить связи с гномами. Есть предположение, что он пытался продать им найденную у него партию браслетов. Вы же знаете, что последнюю неделю мы ведем переговоры с гномами. Я думаю, он в скором времени еще раз попытается с ними связаться. Можно, было, конечно, допросить его как положено, но будет намного лучше, если он о нашем интересе к его деятельности знать пока не будет, поэтому нам и нужна Ваша помощь.

   — Повелитель против моего участия, так? — впрочем, это можно и не спрашивать. И так ясно, что меня к мало-мальски стоящему делу в ближайшие полвека не подпустят. — А нам хватит двух часов? Можно было бы сразу после моих занятий, у меня как раз будет свободное время...

   Я, правда, не совсем еще понял, что от меня требуется, но, думаю, по ходу дела разберусь.

   — Нет, без разрешения Повелителя не получится, на Вас стоит такая защита, что мы ее только час взламывать будем в лучшем случае. Правда, через пятнадцать-двадцать минут с начала взламывания Повелитель уже будет в нашей компании, выяснять, что с Вами делают.

   — Хорошо, я поговорю с Повелителем. Только раньше сегодняшнего вечера не получится, или нужно прямо сейчас?

   — Нет, это необязательно... Давайте встретимся завтра в первой половине дня, тогда и поговорим. — Лорд раскланялся и собрался уходить.

   — Лорд Тиррелинир, подождите, у меня есть несколько вопросов. — Еще бы у меня их не было!

   — Ваше Высочество, до начала Вашего занятия осталось всего три минуты, и я не хотел бы, чтобы меня здесь застали.

   Лорд исчез как раз в тот момент, когда я, огорошенный вываленной на меня информацией, попытался хоть как-то осмыслить странности предстоящего "задания". Поговорить с подозреваемым можно и на эльфийском, и на всеобщем; переводчик им явно не нужен; а уж в чтении памяти я им точно не помощник. Впрочем, ничего другого от лорда ожидать и не стоило — больше чем надо ему он все равно не расскажет. И вообще все его поведение было самым обычным манипулированием: помог сам, потом попросил помощи; наступил на больную мозоль, а потом для надежности надавил на гордость и скрылся прежде, чем я успел сообразить, на что подписался. И кстати, зачем взламывать защиту, которую на меня кто-то когда-то умудрился поставить?

  

   — Лириниэль, перевод готов? Хорошо, посмотрите пока правила с десятого по пятнадцатое...

   Правила оказались несложными, тем более что двенадцатое и четырнадцатое Нойриэль уже упоминал, когда объяснял, почему глагол "ходить" читается именно так. Поэтому ознакомившись с ними, я мог спокойно ожидать "вердикта".

   — Лириниэль, боюсь, Вы не совсем правильно поняли задание. — Я удивленно воззрился на учителя. Что можно было неправильно понять в задании "сделать письменный перевод"? — Мне не нужна идеальная работа без единой ошибки. Я просил Вас самостоятельно перевести этот текст. Кто Вам помогал? Охранник?

   — Нет. — Я против воли покраснел. Пусть я и сам искал ошибки — без подсказки Тиррелинира я бы не узнал об их наличии. Но какая разница, кто мне на них указал? Я ж не для Нойриэля в конце концов занимаюсь — для себя.

   — Не хотите говорить, Ваше дело. Только вот Ваш таинственный помощник язык знает, более того, не сомневаюсь, прекрасно им владеет, а вот Вы, если будете и впредь столь же безответственно подходить к заданиям, его знать никогда не будете. Надеюсь, это Вам ясно?

   — Ясно.

   — А своему помощнику передайте, что он оказывает Вам дурную услугу.

   Закончив отчитывать меня, он как ни в чем не бывало приступил ко второй части урока, по итогам которой я уже худо-бедно, пусть и спотыкаясь через слово, но все же смог прочитать тот самый "текстик" и неважно, что смысл озвученного пока мне не вполне был доступен — зато поработали над произношением и правила чтения повторили, а какие-то и прошли по ходу дела. Через полтора часа он все же сжалился надо мной и, нагрузив напоследок весьма обширным домашним заданием, учебником и словарями, наконец, отпустил меня до завтрашнего дня. Письменных заданий мне на этот раз не задали — то ли учитель все же вспомнил, что мне нельзя перенапрягать руку, то ли посчитал, что выучить за меня никто не сможет, а раз доверия мне больше нет, по видимости, и решил налегать на устные задания.

Глава 15.

Иллирэн.

   Вторую половину дня я провел малодушно уговаривая себя, что вся эта затея с самого начала обречена на провал и не стоит даже заговаривать с Повелителем на тему внеплановой подработки. Достаточно только вспомнить с каким раздражением он сегодня отзывался о неких бредовых идеях Тиррелинира! Наверняка, эта авантюра тоже из их числа. И вообще, раз уж Повелитель сразу не дал своего разрешения, меня он тем более не послушает. Точнее послушать-то, может, и послушает, а потом приведет тысячу и одну причину, почему мне это не нужно. Если у него, конечно, будет на то настроение, а то и просто возьмет, да и откажет без всяких объяснений. И ничего не поделаешь. Если уж Повелитель что-то решил, то спорить, доказывать, равно как упрашивать или умолять уже бесполезно.

   Сариэл с плохо скрываемой тоской смотрел на выданные ему листы со словами, которые мне надлежало выучить к завтрашнему утру, и я решил, что, наверное, стоит заканчивать зубрить. Тем более, библиотекарь на меня уже с час недружелюбно так косится. Наверное, если я сейчас встану и подойду к его драгоценным книгам ближе, чем на метр, он меня покусает, и никакая охрана меня уже не спасет. Не зря же библиотекарь, совершавший обычный обход своих владений, так здесь и остался?

   — Юноша, я могу Вам чем-то помочь? — Я же говорил! Стоило мне только приблизиться к стеллажам, как он тут же возник за моей спиной, не напугав меня до полусмерти только потому, что я был морально готов к его "неожиданному" появлению.

   — Спасибо. Я просто смотрю, что здесь есть.

   Перехватив мой взгляд, в сторону доселе незамеченной мною двери, библиотекарь тут же поспешил меня "обрадовать":

   — А туда даже не смотрите, потому что туда я Вас без пропуска не пущу, так и знайте.

   Возразить на это мне было нечего, это в Сальтаре мне было разрешено "перетащить к себе хоть целую библиотеку", а тут — скажите спасибо, что вообще пустили. Хотя я бы не отказался узнать, что же там такого ценного прячут, что мне в ту сторону даже посмотреть нельзя? Какое-то нездоровое отношение у них к дверям, честное слово. Взять хотя бы того же Ингвариэля с его более чем трепетным отношением к входу в мои покои.

   Распрощавшись с библиотекарем, я попробовал было сунуться в свою бывшую "палату", наивно полагая, что ее оставили за мной. Как бы ни так! Хоть дверь и была не заперта, повсюду лежали чьи-то вещи, явственно указывающие на то, что здесь кто-то живет — начиная с книг, лежащих на столике, заканчивая чьей-то одеждой, беспорядочно складированной на кровати.

   Не знаю, что обо мне подумал Сариэл, когда я как ошпаренный выскочил из комнаты, не пробыв там и минуты. Объясняться с новым хозяином моей "палаты" у меня не было ни малейшего желания, и поэтому я поскорее убрался оттуда. Во двор меня тоже не пустили, на этот раз инициатива принадлежала Сариэлу. Вроде как, там он не сможет обеспечить мне должный уровень безопасности. В общем, дворец и его обитатели мне были не то чтобы очень рады, и я отвечал этому обиталищу Кхаледов взаимностью.

   Дергать Повелителя только потому, что я не знаю, куда себя приткнуть, я не стал, и раз подождать его на улице мне не позволили, решено: буду сидеть в зале телепортации! Если, конечно, меня и оттуда не попрут.

   Офицер честно попытался меня спровадить, но Сариэл на него как-то очень по-доброму посмотрел, что после минутной игры в "гляделки", наверняка сопровождавшейся мысленной речью, телепортист был даже готов предоставить в мое распоряжение свой кабинет. Просил только не применять без крайней необходимости магию, чтобы порталы не сбоили.

   Я бы отказался от его предложения — ну не могу я так бесцеремонно вторгаться к чужим эльфам, даже если мне и вправду больше негде ждать Повелителя, в конце концов, это не их проблема — но Сариэл и тут не дал мне слова вставить: поблагодарив офицера, ненавязчиво подтолкнул меня к примыкающей к залу комнате.

   — Сариэл, Вам не кажется, что Вы слишком многое за меня решаете?

   — Ваше Высочество, — Сариэл спокойно выслушал мои законные возмущения, — Вы сами пожелали придти сюда. Я просто выбрал наиболее безопасное для Вас место.

   Давно пора уже смириться, что окружающие лучше меня знают, что для меня лучше. Хотя на что я собственно жалуюсь? Сариэл, можно сказать, расстарался, достал билеты в первый ряд: одна стена кабинета была прозрачной, чтобы дежурный телепортист мог наблюдать, что происходит в зале. Зато с той стороны этого своеобразного окошка было не видно, так что многочисленные курьеры, курсирующие туда-сюда, не обращали на нас никакого внимания.

   В остальном же идею придти сюда можно смело назвать неудачной: вроде я и сидел в уголочке и никого не трогал, но телепортисты бегали так, будто я к ним с ревизией нагрянул. Интересно, что такого им наболтал Сариэл, что они мало того пустили меня в святая святых, да еще и суетятся так? Насколько я понял, появление у Повелителя нового родственничка пока особо не афишируется.

   Первоначальный план поговорить с Повелителем сразу же, как только я его увижу, успешно провалился. Как-то неуместно было соваться к нему с такими просьбами в присутствие офицеров телепортации. Хотя сомневаюсь, если честно, что он бы вообще понял, чего я от него хочу. Он настолько погрузился в свои мысли, что ничего вокруг себя не замечал. В том числе и нас с Сариэлом, хотя мы вышли ему на встречу, как только он появился в зале. Телепорт судя по разлетевшейся серебристой пыли уже до конца развернули, а про нас так и не вспомнили. Неуверенно оглянувшись на своего Мыша (на охранника Повелителя я старался лишний раз не смотреть) я подошел ближе.

   — Повелитель?

   — Не сейчас, — раздраженно бросил эльф и, наконец-то повернув голову в мою сторону, недовольно воззрился на того, кто осмелился отвлечь его государственных дум. Надо ли говорить, что почувствовал я себя очень и очень неуютно?

   Утром наше общение было вполне себе нормальным, а некоторые странности в поведении Повелителя можно было списать на усталость и хроническое недосыпание. Что изменилось за день, что на меня смотрят как на врага? Правда, через пару мгновений взгляд его несколько смягчился, но назвать его хоть сколько-нибудь дружелюбным можно было только в сравнении с предыдущим вариантом.

   Ура, кажется, меня таки опознали и почему-то весьма удивились моему присутствию здесь. Повелитель, однако, не спешил хоть как-нибудь прокомментировать свое недоумение, ограничившись лишь тем, что сначала чуть вздернул, а затем нахмурил брови и наконец, сделав мне знак подождать, и вовсе прикрыл глаза.

   — Пойдем. — Повелитель кивнул на телепорт, пропуская меня вперед.

   Ничего не понимая, я шагнул в проход и, пройдя по межпространственному коридору, оказался на телепортационной площадке во внутреннем дворе Сальтара. Повелитель ко мне присоединился лишь через минуту.

   — Прости, очень важный разговор был. — Так вот в чем дело! Он всего лишь общался по ментальной связи. — Сколько ты там просидел?

   — Пару часов. — Проторчал я там, конечно, больше, но ему об этом знать совершенно незачем.

   — Ты поужинал, я надеюсь?

   — Я Вас ждал. — Я уже запыхался, еле успевая за размашистым шагом эльфа.

   — А если бы я до завтрашнего вечера не пришел, так и сидел бы там голодным? — я оторопел от такой постановки вопроса, но ответить мне не дали. — Прости, что это я в самом деле... сам забыл про тебя, еще и обвиняю тебя в чем-то.

   От удивления я замер на месте. Это что же получается, если бы я не торчал все это время у телепорта, то меня бы во дворце так и оставили?

   Лишь дойдя до дверей замка, Повелитель заметил, что потерял меня по дороге.

   — Иллирэн, я знаю, что не должен был тебя бросать, ничего толком не объяснив и что нет мне прощенья, но... Пойдем уже домой — ты наверняка голодный, я тоже, если честно, не отказался бы чего-нибудь съесть.

  

   Весь ужин я пытался решить, стоит ли вообще заговаривать о поручении Тиррелинира, потому что у Повелителя явно что-то случилось, и это что-то его очень расстроило. А тут еще я со своими просьбами...

   — Повелитель, у Вас что-то случилось? — Повелитель признаваться не пожелал, лишь покачал головой. — Тогда... У меня к Вам есть одна просьба. Можно?

   — Конечно. — Он поднял голову, демонстрируя, что он весь внимание, и я, набравшись решимости, продолжил. — Я хотел бы поработать немного переводчиком, — похоже, он уже понял, к чему я клоню, раз нахмурился. — Раз уж так получилось, что я знаю степняцкий, то...

   — Можешь дальше не говорить, — перебил меня Повелитель, — я и так уже вижу, что, получив мой категорический отказ, Тиррелинир тут же стал агитировать тебя, чему я нисколько не удивлен. Не ожидал только, что у него получится.

   Я так растерялся, что даже не сразу обиделся на такое заявление. Он что, серьезно думает, что я упущу такую шикарную возможность сделать, наконец, что-то хоть кому-то нужное?

   — Почему я должен был отказаться?

   Повелитель скептически хмыкнул.

   — А ты точно уверен, что готов впустить Тиррелинира в свою память? Нет, он, конечно, поклянется, что не будет смотреть лишнего, но, так как понятия "лишняя информация" для него не существует, можешь быть уверен, что к концу сеанса он будет знать всю твою подноготную.

   Половина вопросов к лорду сразу отпала. Теперь в общих чертах ясно, и как лорд собирался допрашивать подозреваемого, и зачем нужно непременно ломать мою защиту, и как обойти отсутствие у меня дара. От меня требовалось только понять то, что мне покажут, остальное лорд брал на себя. Немудрено, что он не стал заострять внимания на подробностях.

   Повелитель заметил отсутствие у меня энтузиазма по поводу предстоящей процедуры, и сделал правильные выводы:

   — Понятно, он тебе просто ничего не объяснил.

   — А по-другому никак нельзя? — На что-то ведь Тиррелинир надеялся, когда втягивал меня в эту затею?

   — В том-то и дело, что нет.

   — Обязательно лорд Тиррелинир должен читать? — Я вообще не горю желанием пускать кого-то в свое сознание, а Тиррелинира уж тем более. Особенно после такой рекомендации.

   — О твоем прошлом знают единицы. Никаких блоков и ограничений поставить нельзя — считывающий будет волен копаться в твоей голове как ему заблагорассудится. Сам понимаешь, что это небезопасно, в первую очередь для тебя. Если не Тиррелинир, то... Остаются только лорды Дайанир и Альевир. Даже если они удержатся от искушения узнать о тебе побольше, они при всем желании не смогут ограничиться только памятью подозреваемого. Любые твои мысли по поводу увиденного, воспоминания — все это будет зафиксировано вместе с показаниями. Запись, конечно, потом подчистят, но сам понимаешь, что корректировать память считывающего никто не будет. Вот и думай, кому ты больше всех доверяешь и насколько хорошо ты умеешь сосредотачиваться.

   Хороший вопрос. Только что-то мне как-то не хочется проверять умение концентрироваться таким вот образом. Все-таки со Степью у меня связаны не самые приятные воспоминания, и я лично не уверен, что в самый неподходящий момент в моей памяти не всплывут какие-нибудь особо неприглядные моменты моего прошлого. И мне бы очень не хотелось, чтобы кто бы то ни было, тот же Дайанир к примеру, к ним приобщился. А главному мышу я вообще как-то не очень доверяю.

   — Почему только лорды? Вы ведь тоже знаете. Вы тоже могли бы...

  — Я? — Повелитель не сдержал удивленного восклицания. — Ты действительно готов настолько довериться мне?

   — Если бы Вы захотели, Вы бы уже сто раз просканировали меня независимо от моего желания, — я был уже не рад, что предложил, что вообще полез с тиррелинировскими бредовыми идеями к Повелителю.

   — Хорошо. Даю слово, что не буду смотреть ничего, что напрямую к делу не относится. Но... ты точно уверен?

   Не уверен я! С чего бы мне вообще быть уверенным?

   — Иллирэн, если ты ввязываешься в это только потому, что ты что-то там пообещал Тиррелиниру, можешь из-за этого даже не переживать. Он должен был сразу рассказать, во что тебя втягивает.

   — Причем тут это... В общем, я не уверен, но если моя неуверенность делу не помешает, то стоит попробовать.

  

   Не успели подать чай, как к нашему милому семейному ужину присоединился лорд Тиррелинир.

   — Ваше Высочество, как успехи в учебе?

   Видят стихии, не собирался я ничего ему говорить, но покровительственная улыбочка лорда вывела меня из себя. Мало того подбил меня на такую авантюру, в которую я по здравому размышлению ни за что бы не ввязался, так еще ходит тут и улыбается!

   — Замечательно! А у Вас, лорд, так и вовсе отлично. Учитель очень высоко оценил ваши познания.

   — Вот как? — Тиррелинир выразительно вздернул бровь. — Хотел бы я знать, как он меня вычислил.

   — Никак. Он вообще Сариэла подозревает. Я Вас не стал сдавать. Но почему-то в мои гениальные способности он тоже не поверил и был очень возмущен как мной, так и моим таинственным помощником.

   — Да, тут мы с Вами немного просчитались. — Лорд притворно вздохнул. — Нужно было хотя бы одну ошибку оставить.

   Нет, вы послушайте только: мы, видите ли, просчитались! Зато моя вербовка удалась как нельзя лучше!

   Спохватившись, что Повелитель наверняка не понимает, о чем мы тут изволим беседовать, оглянулся на него. Однако, как выяснилось, переживал я зря: Повелитель сидел с отрешенным взглядом и готов поспорить, что он сейчас мысленно общается с другом, ничуть не смущаясь моего присутствия. Что-то телепатические разговоры при мне становятся уже традицией. Интересно, если я сейчас встану и уйду, кто-нибудь вообще заметит? Надо же, заметили.

   — Иллирэн, ты куда? А как же чай?

   Мне тут же стало стыдно за такую демонстрацию своего раздражения. Разговор-то у них явно не из приятных — не поинтересоваться же о моих успехах пришел лорд — а я тут характер свой показываю.

   — Я что— то устал, пойду, наверное, спать. Спокойной ночи, Повелитель. Лорд.

* * *

   Чтобы я еще когда-нибудь хоть что-нибудь говорил лорду Тиррелиниру! Это ж надо было довести учителя до полуобморочного состояния всего двумя фразами, произнесенных вполне дружелюбным тоном, правда, не без фирменной улыбочки, но все же!

   Сегодня занятие прошло не в пример приятнее, меня даже почти похвалили. Все бы ничего, только вот лорд возжелал доставить меня во дворец лично, не иначе чтобы я не передумал, да не сбежал по дороге. Поэтому, как только время, отведенное на занятие, закончилось, он тут же нарисовался в дверном проеме, чтобы испросить у достопочтимого учителя разрешения похитить его ученика, то есть меня, по делу государственной важности. И под конец добавил что-то, мной, увы, не опознанное, на эльфийском. Зато побелевшее в один момент лицо Найориэля перевода не требовало, так же как и низкий поклон, сопровождаемый извинениями. За что он извинялся я, правда, не понял, но в любом случае и так ясно, что это каким-то боком связано с моим вчерашним нагоняем.

   — Что Вы сказали моему учителю? — как только мы вышли за дверь, я тут же учинил Тиррелиниру допрос.

   — Ничего особенного. Просто поблагодарил.

   Если уж на благодарность его так реагируют, боюсь себе даже представить, что бывает с теми, кому лорд выказывает свое неудовольствие. Хотя я вроде жив до сих пор...

   — Поблагодарили? Могу я узнать за что?

   — За бесценный урок.

   Вот и добейся от него хоть какой-то информации. Пользуется тем, что я пока по-эльфийски не очень-то понимаю: наговорил учителю гадостей и скрылся, а мне с Нойриэлем еще непонятно сколько времени постигать азы эльфячьего. Я и так на первом занятии зарекомендовал себя не лучшим образом, а тут еще и лорд внес свою лепту: выставил меня то ли ябедой, то ли еще непонятно кем.

   От мысли, что я действительно мог пойти жаловаться Тиррелиниру, мне стало смешно. Дядя Тиррелинир, меня все обижают!

   — Что-то веселое вспомнили? — тут же поинтересовался "дядя Тиррелинир". — Не расскажете?

   — А давайте устроим обмен? Вы мне процитируете, что сказали учителю, а я вам "что-то веселое".

   Я, конечно, и не думал, что он всерьез воспримет это предложение. Сам я его расценивал, как нечто среднее между эдакой мстюлькой за все хорошее и нежеланием рассказывать о всяких глупостях, которые вечно лезут в голову. И вообще, мне простительно, я, может быть, нервничаю: все-таки не каждый день я позволяю посторонним копаться в моей голове.

   — Цитирую: "айль Нойриэль, я весьма признателен Вам за столь лестную оценку моих познаний в языкознании. Позвольте так же поблагодарить Вас за бесценный урок". Тут Ваш учитель попросил уточнить, какой именно. Цитирую дальше: "Не стоит недооценивать тех, кто внешне меньше всего походит на твоего врага. Иначе удар придет, откуда ты его совсем не ждешь". Конец цитаты. Теперь Ваша очередь.

   Шуточки у лорда, конечно... Надеюсь, все же шуточки, потому что эту сентенцию в принципе можно счесть и за эдакий намек, что некий учитель теперь числится в личных врагах небезызвестного лорда Т. И раз такое дело, пусть этот учитель начинает потихоньку трепетать, потому что кара может настичь его, когда ее "совсем не ждешь".

   — Что-то мое "веселое" таковым мне уже не кажется. Я просто представил, что пришел бы на полном серьезе жаловаться Вам на учителя...

   — А есть на что? — тут же оживился эльф.

   — Лорд Тиррелинир! Вам бы все шутки шутить, а мне с айль Нойриэлем в ближайшее время предстоит весьма тесно общаться. Вам-то, конечно, все равно, а мне еще за эту Вашу, с позволения сказать, беседу объясняться.

   — Зачем? — Тиррелинир недоуменно вздернул брови. — Уверяю Вас, что пока еще в состоянии отвечать за себя сам и в посредниках не нуждаюсь. Что в моих словах показалось Вам недостойным?

   — Да ничего! — вечно он все вывернет так, что он тут и вовсе не причем, а ты чувствуешь себя полным дураком. Привык он, видите ли, сам отвечать за свои поступки! Попробуй сначала докажи, что он в чем-то, как он сказал, "недостойном" замешан. — Выставили меня полным убожеством, которое чуть что бежит к доброму дяде ябедничать: "Дядя Тиррелинир на меня голос повысили! Дядя Тиррелинир на меня косо посмотрели..." — я осекся, сообразив, что сгоряча выболтал то самое "веселое".

   Ну вот, довел меня, теперь еще извиняйся перед ним. Или не надо? Надеюсь, смех у Тиррелинира обозначает то же самое что и у нормальных людей?

   — Положим, Вашим дядей я быть никак не могу, но если Вы будете обращаться ко мне по имени, почту за честь.

   От подобного заявления я впал в ступор и едва сообразил сделать лорду ответное приглашение обходиться без титулов, обращаясь ко мне.

  

   Повелитель.

  

   — Ильгизар, если ты не появишься в ближайшие пять минут, можешь уже совсем не приходить, потому что твой брат скоро накрутит себя до предела, и ничего у нас не получится.

   Ладно, будем считать, что наместнику провинции Лориар неслыханно повезло. Отпустив лориарца, я в который раз уточнил у секретаря не было ли каких-нибудь сообщений. Прекрасно понимаю, что если бы что-то стало известно о пропавшем вчера ночью Рэйгарде, мне бы сообщили в первую очередь, но ничего с собой поделать не могу.

   Наверное, вся нереальность происходящего дошла до меня, только когда я увидел заметно нервничающего брата. До этого мне было как-то не до размышлений, что сподвигло брата довериться именно мне — сначала пропажа троих студентов выпускного цикла, о которой мне сообщили только вчера утром, хотя прошло уже несколько дней, теперь еще и Рэй...

   Усилием воли, выкинул все мысли из головы, сосредотачиваясь на предстоящем чтении. Пожалуй, стоит немного успокоить нашего переводчика, а то он и правда все это слишком близко к сердцу принимает.

   — Как успехи в учебе? — одновременно посылаю небольшой успокаивающий импульс.

   Вчерашний день был, как это ни прискорбно осознавать, моим полным провалом в качестве родственника. Мало того напрочь забыл о том, что притащил Иллирэна во дворец — не до него мне было — так и потом не догадался хоть как-то загладить свою вину. Тиррелинир и тот с порога поинтересовался, как прошли занятия. Еще и задание ему, как выяснилось, проверял. Да... если Тиррелинир захочет, он умеет к себе располагать. А убеждать у него получается еще лучше. Уговорил же он как-то Иллирэна.

   Брат нахмурился — видимо, с учебой у него было не все гладко — но потом, немножко запинаясь, сказал по-эльфийски:

   — Спасибо, хорошо. Я уже знаю алфавит и могу писать руны.

   — Умею. — Тут же поправил его Тиррелинир, на что Иллирэн, кажется, нисколько не обиделся, наоборот благодарно кивнул и повторил правильный вариант. — Ну что, если все готовы, то давайте, наверное, начинать?

   Тиррелинир водрузил на стол два одинаковых матово-белых шара и приглашающим жестом указал Иллирэну на одно из кресел.

   — Я готов. — Левая рука — на пока еще пустой шар, правая — на тот, что нам предстоит вместе прочитать, и Иллирэн напряженно замер в ожидании предстоящего сканирования.

   — Иллирэн, если ты посмотришь на меня, нам будет намного легче. — Я обхватил его запястья чуть выше браслетов и дождался, пока он выполнит мою просьбу.

   — Ильгизар, вы разве не собираетесь снимать браслеты? — мысленно вклинился Тиррелинир.

   — Не собираемся.

   — Ты уверен? Все-таки это может быть слишком...

   — Уверен.

   Я, конечно же, отвлекся, что не укрылось от брата — он тут же отвел взгляд и отдернул руки.

   — Может, мне подождать в коридоре, пока вы поговорите?

   Я не дал ему подняться, положив руку на плечо.

   — Прости. Мы уже закончили. Лорд Тиррелинир обещал проследить, чтобы нам никто не помешал. — Конечно, он нервничает, может, уже даже передумал, и если бы не вчерашние известия, я бы предложил ему отказаться от этой затеи. — Попробуем еще раз? — Иллирэн чуть заметно кивнул и вернул руки на шары. — Для начала надо установить контакт, поэтому постарайся подумать о чем-нибудь хорошем или нейтральном, потому что первые полминуты я буду читать только твое сознание.

   Простая на первый взгляд задача оказалась для Иллирэна неожиданно сложной и вызвала такую панику, что мне как-то даже не по себе стало. Мне не удавалось зацепиться ни за одну из хаотично метавшихся мыслей.

   — Подожди-подожди, — выпустил его запястья и откинулся в кресле, — ты видел, когда-нибудь море?

   — Видел, — легко согласился Иллирэн и, смущенно улыбнувшись, уточнил, — на картинках.

   Картинки это, конечно, прекрасно, но это не совсем то, что нужно.

   — Хм... ладно, я тоже уже лет двадцать на море не был. Кстати, давно хотел тебя спросить. Не знаю, в курсе ли ты, что у нас в получасе езды от дома есть древнейший на континенте лес. Может, съездим как-нибудь?

   — Вы меня представите? — кажется, я нашел, благодарную тему для разговора: глаза Иллирэна тут же загорелись. Даже чуточку позеленели.

   — Обязательно. Больше чем уверен, ты ему понравишься. Ты ведь любишь бывать в лесу? — я осторожно, чтобы не сбить настрой, взял его за запястья. — Покажешь мне свое любимое место? Просто подумай о нем.

   Обычный лес на первый взгляд — полянка, залитая солнцем, густая трава, щебет птиц — но не заметить удивительно теплого отношения брата к этому месту было нельзя.

   — Спасибо. — Как бы увиденное ни располагало к отдыху, мы не на природу любоваться собрались. — А теперь давай все же посмотрим запись. Сосредоточься на том, что увидишь.

   Следует признать, что я существенно недооценивал знания брата — проблем с пониманием у него почти не было. Заминки возникали, когда подозреваемый резко перескакивал с языка на язык, и фрагмент памяти обрывался на самом интересном месте — мы-то смотрели только нарезку с нужными фрагментами. Потом уже спецы Тиррела восстановят полную картинку, совместив записанные нами куски и те, что не требовали перевода.

   Зря Тиррелинир беспокоился по поводу браслетов — они наоборот лишь облегчали контакт, и благодаря ним мне не надо было лишний раз напрягаться, чтобы поддерживать связь. Иллирэн не сильно отвлекался от записи, да и ее воспринимал как-то отстраненно, так что бояться чрезмерного, многократно усиленного браслетами, вовлечения в его сознание мне пока не приходилось. В крайнем случае, я всегда могу их частично блокировать, ослабляя связь.

   Как это ни прискорбно, но этот горе-ученый действительно имел весьма смутное представление о происхождении странных браслетов. Они ему достались в наследство от предшественника — раньше этот регион разрабатывал другой эльф, но его то ли уволили за какие-то нарушения, то ли его наш подозреваемый подсидел.

   Проведя серию опытов в лаборатории и так не разобравшись с принципом их работы, он уже было решил, что это обычные болванки. Которые, правда, непонятно по каким причинам хранились в сейфе, и чтобы его взломать "степеведу" пришлось привлекать кого-то со стороны. В общем, когда ему надоело препарировать браслеты в лаборатории, он решился на серию опытов на "живом материале", коим послужили его собственные ученики. Повязанные долгом жизни, отказать ему они не могли — непонятно только, как у него вышло заполучить в должники сразу троих эльфов. Впрочем, меня это не касается, пусть с этим Тиррелинир разбирается.

   Тщательнейшим образом разобравшись с практическим применением браслетов, он не сильно продвинулся в понимании принципа их действия. Его исследование застопорилось на выводе, что это результат не классической магии, а, скорее всего, работа заклинателей-степняков. После этого он хотел подключить к исследованию степных коллег, но так как боялся, что они его обманут и просто напросто скроют результаты, решил нажиться хотя бы на продаже образцов. Заклинатели повертели браслеты, признали, что магия похожа на силу степи, и таки закупили пробную партию. Цены большой он не запросил, поскромничал, но когда степные заклинатели, со сравнительной легкостью расплетшие заклинание, не смогли его воссоздать, они снова связались с поставщиком занятных браслетов.

   В этот раз он не продешевил — на полученные от кочевников деньги он мог бы безбедно жить пару ближайших столетий — более того, он сумел получить схему расплетенного заклинания. Запасы ведь не вечные, когда-нибудь да закончатся. Правда, заклинатели очень долго смеялись, уверяя, что без благословения степи у него все равно ничего не выйдет.

   Еще один фрагмент памяти: очередная поездка в Степь якобы с научным интересом, еще и профинансированная за счет академии. Отработанная схема, ничего особенного. Единственное отличие — в этот раз эльфа пригласили присоединиться к Охоте. Я бы не понял и половины происходившего, но видимо жажда наживы еще не совсем заглушила в прочитываемом азарт ученого, потому что он радостно отмечал то или иное проявление культуры Степи, мысленно его комментируя. Запоминал на будущее, а может просто имел в виду отчет, который ему нужно было отослать в Академию по итогам научной экспедиции.

* * *

  

   Охота уже закончилась, и я не ожидал больше ничего интересного — осталось лишь уладить небольшие формальности с местным ханом и обговорить возможность дальнейшего сотрудничества, если товар придется по нраву.

   Мое внимание привлек шум на площади перед замком (хан был из некогда осевших кочевников). Скорее всего, вернулись охотники с дикой степи, предположил мой проводник Имхран, и наверняка добыча в этот раз поинтереснее, раз в лагере царит такое оживление.

   Через минуту мы присоединились к толпе, и мой проводник не смог скрыть своего разочарования.

   — Аааа... это этот, — он сплюнул под ноги. На мои вопросы скривившись пояснил, что это просто раб, из тех кого даже на охоту не берут — степняки таких за людей почти не считают. Тем не менее, этот смертный умудрился провести охотников, сговорившись с одним представителем "дичи", прятал его всю охоту, чтобы тот потом его выкупил. Только тут он жестоко просчитался, отпускать его никто не собирался — его проступок был расценен как оскорбление Степи и предков. И как я понял, сейчас мы увидим наказание. Система наказаний в Степи была весьма специфическая, так что я остался посмотреть. Тем более что хан все равно сейчас здесь.

   Раздетого по пояс смертного вытолкнули в центр образовавшегося на площади круга. Он даже не пытался сопротивляться и сам поднял руки, позволяя закрепить их на столбе. Хан произнес длинную речь, смысл которой сводился к тому, что всякий оскорбивший духов будет жестоко наказан.

   — Его что, пороть собираются? — Пока это было единственным разумным объяснением происходящего. Мой проводник кивнул. — Но зачем? Он же в браслетах повиновения. Они гораздо эффективнее, да и раба не покалечат.

   — А чтобы другим неповадно было. Остальные-то браслетов никогда не носили, так что и не представляют толком их действия, зато большинству доводилось почувствовать на своей шкуре плетку, и не раз.

   Что ж надо признать, своя логика в этом была.

   — А за что на него браслеты надели?

   — Как за что? Он же клейменый. — А я даже и не заметил — изучать ауру раба мне до сих пор в голову не приходило. Так... что тут у нас? Три выжженных пятна, кажется, все три за убийство, отсюда не разберу. Больше ничем примечательным его аура не выделялась, разве что изрядной потрепанностью. Нервно передернул плечами, на что мой проводник понимающе покачал головой: неприятное это зрелище — аура клейменого убийцы.

   Какой-то степняк с кнутом тем временем вышел в круг, замахнулся и первая кровавая полоса расчертила спину смертного. Раздался запоздалый вскрик.

   — Хозяйка его, — пояснил Имрхан, указывая на вскрикнувшую девушку, стоявшую в первом ряду. — Лучше надо было за рабом следить. Да и вообще, радовалась бы, что отец и ее заодно не наказал, а она, дуреха, еще за него просит.

   Девушка повернулась к стоящему рядом хану и стала отчаянно ему что-то доказывать. Дочка хана, значит. Это многое объясняет: для простой степнячки она слишком своевольна. Только что-то не подействовали на сурового папеньку ее уговоры. Все так же свистел бич, да разносился над лагерем крик. Я ушел оттуда задолго до того, как наказание закончилось — в отличие от смертных я не любитель таких зрелищ. Лучше начну потихоньку составлять отчет, чтобы по прибытию в Эльгардар вплотную заняться изучением схемы заклинания. Эта уже третья по счету, на первый взгляд похожа на предыдущие две, но есть несколько значительных отличий, и, кто знает, может, этот заклинатель больше всех приблизился к истине?

* * *

  

   Повелитель.

  

   Очнувшись, я не сразу понял, где я. Ладно хоть с вопросом, кто я, все более-менее ясно. Спина горела так, будто с нее кожу содрали. Я попытался повернуться на бок, чтобы облегчить боль, но у меня ничего не вышло.

   — Ильгизар, я же вижу, что ты пришел в себя. Давай уже открывай глаза, а то твой брат сейчас с ума сойдет. — В мое сознание пробился настойчивый голос Тиррел.

   — Тиррелинир, ему очень было больно, да?

   Интересно, с каких это пор брат Тиррела по имени называет? Прежде чем, я успел предупредить его, чтобы не смел ничего говорить Иллирэну, как этот, с позволения сказать, друг, заверил брата, что таки да, мне было очень больно, иначе бы я сознания не потерял.

   — Ильгизар, долго ты собираешься валяться? Если ты сейчас же не воскреснешь, я все же послушаю твоего брата и позову лорда Дайанира.

   — А сейчас ему уже не больно? — не унимался брат, невольно вклиниваясь в наш мысленный диалог. — А то, может быть, его набок повернуть надо, чтобы на спину не опирался?

   Утром я готов был бежать от чрезмерной заботы, зато сейчас я был ему весьма благодарен — можно до бесконечности уверять себя, что эта боль всего лишь игра моего воображения, она от этого почему-то утихать не спешит. Так что, когда меня все-таки повернули набок, мне сразу стало гораздо легче. Сознание понемногу прояснялось, и я, наконец, нашел в себе силы ответить.

   — Тиррел, тебя убить мало.

   — Я тебя предупреждал насчет браслетов, но ты, конечно же, самый умный, как всегда сделал все по-своему, за что сейчас и...

   — Ты чем вообще думал, когда подсовывал это Иллирэну?! — ментальная связь от моего ора оборвалась, Тиррелинир не спешил ее восстанавливать, и мне все же пришлось открывать глаза. Тщетно я пытался выискать на лице блондина, склонившегося надо мной, хоть малейшие признаки раскаяния. Все. Готовься, сейчас я соберусь с силами, встану и... Увы, мое "воскрешение" было замечено Иллирэном, и страшная месть была отложена на неопределенный срок.

  

   — Повелитель? Вы... как?

   — Жить буду. — Прикрыл глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом.

   — Я не хотел, чтобы так получилось. — Иллирэн тоже отвел взгляд, — Я пытался следить дальше за записью, но воспоминания о том... дне все равно возвращались. Мне, правда, жаль, что так получилось.

   Приехали, называется. Я не знаю, как смотреть ему в глаза, а он еще и прощения просит! Что он мог сделать, когда я, случайно зацепившись за промелькнувшее воспоминание, просто соскользнул вглубь его сознания, вытаскивая из памяти не только события того дня, но и весь букет ощущений из боли и унижения? Браслеты надежно удерживали меня в прошлом Иллирэна и не отпустили до тех пор, пока я не прочувствовал на своей шкуре все: начиная с первого удара и заканчивая потерей сознания, когда боль стала совсем невыносимой. Тогда-то меня и выкинуло — потеряв сознание вместе с "тем" Иллирэном, я потерял сознание и в реальности, тем самым разорвав связь.

   — Помоги мне, пожалуйста, встать. — Он тут же подошел, и мое сознание буквально смыло мощным искрящимся потоком — проснулся дар брата. Длилось это лечение не дольше минуты, но за эту минуту я не только пришел в себя, но и почувствовал себя хорошо отдохнувшим. — Иллирэн, ты не виноват. — Тут мне в голову пришла одна мысль. — Дай, пожалуйста, руки.

   — Зачем? — брат тут же их поспешно отдернул, разве что за спину не спрятал.

   — Давай-давай. — С усилием выдохнул, когда увидел его запястья, щедро разукрашенные синяками. Нда... Представляю, с какой силой я сжимал его руки, когда считывал столь болезненные воспоминания. Как еще не сломал?

   Залечить синяки было делом одной минуты, больше разговоров было. Как всегда, как кому-то нужна помощь, так его долго просить не надо, а сам... Будет помирать, слова не скажет. Так еще и сопротивляться будет, когда кто-нибудь заметит, что ему плохо, и доказывать, что с ним все в порядке! Зато могу поздравить себя с открытием: до меня наконец-то дошло как поладить с братом. Достаточно просто в его присутствии хлопаться в обмороки как малохольная барышня.

   — Там еще много осталось? — спросил Тиррелинира, и мысленно ему же, — Есть что-нибудь новое?

   — Да нет, в принципе вы свою часть уже сделали, дальше мы как-нибудь сами. Запись шла до последнего, там только верхний слой немного почистить и все. — Друг тоже перешел на мысленную речь. — Пока нет, его ищут.

   — Если я вам больше не нужен, я пойду? — Иллирэн упорно смотрел куда-то в сторону. Осторожно дотянулся до его сознания через браслеты, пытаясь понять, что сейчас чувствует брат. На мгновение меня обожгло его стыдом... и все что после него осталось — глухая, безнадежная тоска. Оставлять его в таком состоянии нельзя, но кто бы мне еще сказал, что я должен сделать?

   — Ильгизар, есть новости. — Неожиданно телепатировал Тиррел. — Гномы предъявляют нам обвинение в нарушении мирного договора — нарушение границы, вооруженное нападение на подземных стражей, проникновение в какое-то там хранилище. У них есть заложники, есть ли среди них Рэйгард, пока точно неизвестно. Я думаю, что он тоже у них.

   — Что они требуют?

   — Пока ничего конкретного, сказали, что будут разговаривать только с тобой. Они уже прислали переговорщиков. — Перехватив мой взгляд в сторону брата, Тиррелинир обратился к нему. — Подождите, айши, Вы не могли бы рассказать мне, что Вы знаете о магии Степи? В частности меня интересует то самое "благословение Степи", без которого заклинание работать не будет... Ильгизар, ты иди, Нарх тебе расскажет все, что у нас есть по гномам на данный момент. Я подойду через полчаса. Отправить принца в Сальтар?

   — Я, пожалуй, пойду, не буду вам мешать. До вечера. Отправь.

   В последний раз просканировал брата и убедился, что Тиррелинир выбрал правильную тактику: сосредоточенно вспоминая, что он знает о магии степи, Иллирэн сразу же отвлекся от своих проблем.

   Выйдя из комнаты, я тут же телепортировался к себе в кабинет, где меня уже ждал с докладом офицер СБ.

Глава 16.

Повелитель.

— Ваши требования абсурдны. — Если гномы наивно думают, что могут решать свои проблемы за наш счет, придется их разочаровать. — Более того, в настоящий момент у нас нет ни одной мало мальски весомой причины доверять вам. Одно "вопиющие нарушение договора" Вы уже организовали. — Пропустил возмущенное пыхтение гномов мимо ушей. — Некий Нихгеран — если я не ошибаюсь, Ваш постоянный оппонент в совете — обратился к наемным убийцам, похитил сына своего соратника и довольно наблюдал, как Вы планомерно портите отношения с Эльгардаром. Уверен, большинство здравомыслящих гномов от такой политики далеко не в восторге. Так что... кто знает, может, сейчас Вы просто пытаетесь реабилитироваться?

— У Вас нет доказательств.

— А какие Вам нужны доказательства? — наплевав на протокол, в нашу беседу влез Тиррелинир. — Показания исполнителей, личная переписка старейшин или, может быть, голова заказчика... как там его... ах, да Нихгерана, на днях найденного зарезанным в собственном доме? Надо было ему сразу признаться грабителям, где ключи от сейфа лежат, глядишь, жив бы еще был, внуков нянчил... Вы так не думаете?

Выступление Тиррела было встречено оживленным шушуканьем гномов — что поделать, не дается им ментальная магия. Старейшина тоже не остался безучастным, но я сразу же пресек попытки приписать нам еще одно — куда уж больше-то? — нарушение договора.

— Мы позволили Вам провести свое расследование, но это не значит, что мы оставили это дело без внимания. Мы чтим договор, а потому должны были убедиться, что виновные будут наказаны.

Виновных действительно наказали, правда, без нашего непосредственного участия. Скупой отчет — вот и все, чего я дождался от лорда Давахира: ни имен организаторов покушения на посольство, ни подробностей дела, ни тем более самих виновных я не получил. Впрочем, чего-то подобного я и ожидал. Давахир раньше клан распустит, чем допустит прямое вмешательство в их внутренние дела. Пришлось довольствоваться заверениями, что провинившийся наказан и что лорд лично проследит, чтобы подобных "недоразумений" впредь не происходило.

— Договор вы, может быть, и чтите. Однако это не мешает эльфам нападать на нас на нашей же территории.

— Как это ни прискорбно, действия наших подданных не всегда совпадают с политикой государства и нашей волей.

— Но как глава рода Вы несомненно следите, чтобы действия хотя бы Ваших родственников с ней совпадали, не так ли?

— Мхрайн-грайдэхарг, при всем уважении, мы бы попросили вас не смешивать государственные дела с личными.

— С превеликим удовольствием, но поскольку в деле замешены приближенные к Вам лица...

После того как гномы затребовали — фактически за нескольких заложников — кусок якобы спорных земель (где как раз находился один единственный горный перевал, принадлежащий Эльгардару), сомнений, что Рэй у них, не осталось. Странно только, что гномы с этого не начали.

— И кто же это, позвольте узнать?

— Увы, юноша не был настолько любезен, чтобы представиться. Благо, что капитан стражи его узнал, потому что, сами понимаете, иначе церемониться с ним никто бы не стал. За вооруженное нападение на стражей наказание одно. — Старейшине, похоже, надоело ходить вокруг да около, раз он перешел к почти не завуалированным угрозам. Так и не дождавшись от меня повторного вопроса, кого из моих родичей они захватили, гном сам продолжил. — Судя по всему, на нашу стражу напал Рейгард тиэль Кхалед. Ваш племянник, если я не ошибаюсь.

— Двоюродный.

— Хорошо, Ваш двоюродный племянник, — моя более чем равнодушная реакция сбила старейшину с толку.

— Если это действительно так, я хочу убедиться, что с ним обращаются подобающим образом.

— Это исключено, — гном, наконец, вспомнил, что теоретически в нынешней ситуации условия диктовать должны как раз они. — До исполнения приговора он вместе с остальными нарушителями находится под стражей.

— Простите, Вы хотели сказать "до проведения следствия"? И смею надеяться, что подгорный народ окажет нам ответную любезность и не будет чинить препятствий следователям, которые примут участие в расследовании с нашей стороны.

— Приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит.

— Вот как? Жаль, я думал, что мы друг друга понимаем. Вы силой удерживаете наших подданных, в чем сами любезно признались, да еще и пытаетесь нас шантажировать. Боюсь, что ни одним из договоров такие действия не предусмотрены.

— Повелитель, мы с Вами прекрасно знаем, что на нарушителей договор не распространяется.

— Нам нужны доказательства. А до тех пор, мы будем считать, что их похитили, и действовать соответствующе.

* * *

Старейшина может сколь ему угодно делать вид, что в горах ничего сверхъестественного не происходит и он полностью контролирует ситуацию. Пожалуйста, его право. Только я вот ни капли не удивлюсь, если в скором времени в горах сменится власть.

Нет, я, конечно, понимаю, что если бы старейшине удалось отхватить такой кусок земель, ближайшие полвека он мог бы спать спокойно. Посмел бы после такого, кто-нибудь хоть слово против пикнуть. Совет бы его живьем съел, а косточки торжественно преподнес бы действующему — пока еще действующему — старейшине.

— Судя по записям, в этой компании два идейных вдохновителя — действительно стоящие ребята, я бы их к себе взял, если они, конечно, до сих пор не сдали свои разработки гномам... — Голос Тиррелинира выдернул меня из раздумий. — Этих надо попытаться вытащить. Остальные — так... балласт: один средненький телепортист, весьма посредственный артефактор — он им амулеты заряжал по большей части. И два связиста — были на хорошем счету в академии, но если допустили такую ошибку, то...

Ума не приложу, как Рейгард затесался в компанию этих оболтусов. Захотелось, видите ли, деткам приключений себе на голову поискать. Нет, если эти юные дарования действительно нашли способ телепортироваться в магически экранированные помещения, то честь им и хвала, именная стипендия и всяческое содействие со стороны академии и государства в дальнейших разработках. Еще бы не создавали нам, да и себе, лишних сложностей, вообще цены бы им не было. Так нет же, хотели всех поразить! Мало им было заблокированных помещений, надо было обязательно выбрать одно из самых защищенных, чтоб уж наверняка доказать справедливость своей теории. Вот чем им, к примеру, наша казна не приглянулась?

— Мы никого не будем там оставлять. Коротышкам только дай волю. Браслетами они больше не интересовались?

— Пока нет. Готов спорить, что пробную партию они сейчас как раз и обкатывают. Понравится — снова выйдут с нашим "ученым" на связь. Знать бы еще, как много наши рассказали гномам... Может, еще раз попытаешься связаться с Рейгардом?

Закрыв глаза, я в который раз мысленно попытался позвать племянника. Как всегда впустую.

— Значит, будем импровизировать. А вообще... Скажем, что дети толком телепортироваться не умеют, вот и ошиблись. Можем даже поклясться, если потребуется. Все же они там изрядно напортачили, но все равно, это ж надо было додуматься... — Тиррелинир покачал головой, выражая одновременно и порицание, и восхищение. — Нет, ну правда, какой с младших учеников спрос? Правильно, никакого. Академия как всегда готова возместить убытки, ежели таковые имеются, и выражает благодарность за то, что присмотрели за детками. Мы же их молодняк косорукий к ответственности не привлекаем.

— Замечательная версия, ничего не скажешь, — увы, я сейчас не способен разделить его восторгов, — без пяти минут выпускники Академии за многие годы учебы не освоили телепортации. Это ж как надо было запутаться, чтобы оказаться в тысяче километров от места отправления? Да, даже первокурсники и те... — осекся, вспоминая, какие номера сам порой откалывал в начале обучения.

— Вот я о чем и говорю! Дети переоценили свои возможности, ошиблись в расчетах, в итоге, их выбросило непонятно куда. Первый курс, вы же понимаете... Документы оформить — минутное дело.

— А гномы, конечно, совсем дурные и проверить наши показания не догадаются.

— Проверить, конечно, проверят, но любой дознаватель подтвердит, что мы кристально честны. Лгать-то мы не будем. Ты прикажешь — их зачислят на первый курс. Останется только довести сию радостную весть до их сведения. Но это может и подождать.

— А Рейгард?

— Версия с похищением сейчас отрабатывается. Но пока особых зацепок нет... Допустим, Рейгард как-то узнал, где находятся пропавшие студенты, как думаешь, стал бы он в одиночку пытаться вытащить их?

Покачал головой, уж кто-кто, а Рейгард бы не полез в такую авантюру. Тем более, он прекрасно знает, что ему я всегда готов помочь. Уж спасательную операцию я бы как-нибудь смог организовать.

— А если бы в деле была замешена девушка? — не добившись от меня никакой реакции, Тиррел продолжил, — Так вот этой компании есть некая юная особа, с которой Рейгард в последнее время довольно часто общался. С остальными твой племянник никак не пересекался.

— Иии? Я не пойму, к чему ты клонишь? Торжественно объявим, что Рей спасал свою невесту, в компании гномов пустим скупую слезу и тут же справим свадьбу, чтобы никто не усомнился в правдивости наших слов?

— Вот еще, а если она работает на гномов?

Все, приехали. Паранойя Тиррела открыла сезон охоты и, пока он ей не скормит с десяток подозреваемых, не успокоится.

— Кстати, ты уже решил, кого будешь брать с собой?

Хороший вопрос. В принципе по протоколу мне положена весьма обширная свита, но вот на само заседание гномы впустить такую толпу не готовы, о чем мне и заявили. А потом добавили, что воинам в зал суда вход запрещен, так что охрану, оружие и магию оставляйте, пожалуйста, за дверью. Даже для меня поблажек делать не будут — законы одни для всех. Они и так-то пошли на уступки, разрешив мне взять с собой секретаря и парочку юристов.

Я всегда догадывался, что гномы не любят посторонних в своих горах. Случаи, когда на подобных заседаниях присутствовали эльфы, можно по пальцам пересчитать. Но, по-моему, гномы со своими требованиями перешли пределы разумного. Можно подумать, мы горим желанием спускаться в их шахты!

— Думаю, возьму Дагмара, на него, конечно, надежды особой нет, если вдруг что-то пойдет не так и надо будет помахать кулаками, но...

— Да знаю я, — отмахнулся Тиррел, — своего секретаря ты тоже берешь, я правильно понимаю? Вот и отлично, значит, таким составом и пойдем.

— Тиррел, я обещал, что со мной будут только секретарь и два юриста.

— Тебе диплом показать?

Да зачем? Если нужно, Тирелл с одинаковой легкостью и свидетельство об окончании курсов для садоводов-любителей раздобудет, и степень магистра по травоведению получит.

— Мне было бы спокойней, если ты останешься здесь, чтобы в случае чего... — я предпринял вялую попытку уговорить друга остаться. Вялую, потому что и сам не был до конца уверен, что в такой ситуации будет лучше.

— Вот поэтому я и еду с тобой, чтобы таких случаев больше не было.

Иллирэн.

Сомневаюсь, что Тиррелиниру доставляет особое удовольствие слушать по десятому кругу то, что несомненно можно прочесть в любом справочнике по неклассической магии. Вот и думай, то ли лорд до сих пор значительно переоценивал мою осведомленность, то ли просто пытается таким вот своеобразным образом отвлечь меня? Лучше бы о Повелителе побеспокоился — это его ведь только что ментально выпороли, не меня. Мне-то что... Подумаешь, ряды свидетелей моего унижения пополнились аж на два эльфа, для которых, к тому же, оно не стало так им уж сюрпризом.

Как для меня не стало откровением, что Амирани за меня в который раз просила. Видеть ее чужими глазами было странно. Что уж говорить о подслушанных мыслях о ней? Такое ощущение, что речь вовсе и не о ней была, а о ком-то чужом и бесконечно далеком, что вкупе с болью в стиснутых запястьях надежно удерживало в чужом сознании, не давая сбиться на воспоминания о ней.

А может, Тиррелинир после сегодняшнего происшествия наоборот счел меня в достаточной мере морально устойчивым, раз закончив с "официальной" частью сдал меня Кирриэлю для продолжения допроса? Наскоро пробежавшись по вопросам о природе степной магии, мой охранник переключился на эпопею с вызволением меня из лап кочевников.

— В первый день в степи, когда Вас оставили одного в шатре, взломать охранное заклинание не получилось, хотя оно по структуре своей почти ничем не отличалось от классического. Вы ничего странного не заметили? Какой-нибудь замок, еще что-нибудь?

— Выйти из шатра я не смог, меня отбросило магией, хотя кочевники ходили туда-сюда беспрепятственно. — Это не показалось Кирриэлю хоть сколько-нибудь странным, и он перешел к следующим вопросам.

— Почему с Вас сняли наручники? Степняки не боялись, что Вы позовете на помощь, сбежите, атакуете их или как-то иначе воспользуетесь даром?

— Я дал обещание не использовать магию без разрешения охотника, который взял меня под свою защиту.

На этот раз мой ответ вызвал некоторое оживление.

— С этого места, пожалуйста, поподробнее. Что значит "взял под свою защиту"?

— Дал нерушимое Слово, что пока я выполняю свою часть договора, он будет меня защищать.

— Даже во время охоты?

— Как раз на время охоты мне и нужна была защита. Пришлось ему пропустить открытие ловли — специально остался в лагере проследить, чтобы меня никто не сохотил.

— То есть, Вы хотите сказать, что не должны были участвовать в охоте?

Не ожидал, если честно такой реакции, но именно благодаря обиженно-недоуменному взгляду, брошенному на меня Кирриэлем, я наконец-то заметил то, что до сих пор от меня ускользало. Все еще находясь под впечатлением от чтения памяти, я воспринимал расспросы Кирриэля как должное и не сразу обратил внимание, что вообще-то ему, как просто охраннику, и не положено знать о моих степных приключениях. И, кажется, я таки понял, где его видел.

— Вы ведь тоже там были, да?

Да... повезло мне с охранниками, ничего не скажешь. Представляю, как я в их представлении должен выглядеть... Одного я успешно обмяукал (про истерический припадок на лестнице вообще лучше не вспоминать), теперь вот выясняется, что и Кирриэлю довелось лицезреть меня во всей красе. И пафосно-героическую миниатюру "Великий воитель" со мной в главной роли застал, и "душевные" беседы с Тиррелиниром... Мне еще повезло, если он не был в числе наблюдавших историческое воззвание к духам. Хотя... Его в любом случае товарищи бы просветили, спасибо если не сильно приукрасили.

— Почему не сказали-то? Я же спрашивал.

— Я думал, Вы не захотите видеть меня в охране, если узнаете.

Хмм... По идее он, наоборот, должен был бы радоваться, что не придется охранять такое вот недоразумение, по недомыслию называемое принцем. Вот Мыши сразу просекли, кого им пытаются впарить.

— Мне вообще все равно... — немного подумав, решил, что все же мне не совсем безразлично, кто будет стоять над душой, и добавил, — было. Только... по нормальной службе не скучаете? — Кирриэль покачал головой. — Это я вас еще своей домашней работой не мучил. Сариэлу вон уже досталось.

Подобная перспектива эльфа ни капельки не смутила, раз он, перейдя на непривычно официальный тон, спросил:

— Ваше Высочество, могу я надеяться, что Вы рассмотрите мою кандидатуру при утверждении постоянной охраны?

— Если Вы не против, то и я возражать не буду.

Если мое мнение вообще учтут, а так я, конечно, был бы только рад. Кирриэль с самого начала вел себя намного дружелюбнее, чем те же Мыши.

— А Сариэл? Мне кажется, он справился бы... — тут Кирриэль хмыкнул, — с Вашей домашней работой в том числе.

— Сариэл? — Что-то я сомневаюсь, что он будет в восторге от такой перспективы.. — Я-то не против... Не уверен только, что он захочет.

Получив мое согласие, Кирриэль с удвоенным энтузиазмом принялся меня допрашивать. Далеко не в последнюю очередь его интересовало, как я умудрился спрятаться от них в лесу. Ага, может, ему еще и рецепт универсального средства от похмелья рассказать? Так я ему и выдал все свои профессиональные тайны!

Не прошло и двух часов с начала нашей "беседы", а я уже чувствовал себя выжатым как тряпка. Но мои страдания были вознаграждены, когда Кирриэль вытащил те самые схемы, о которых столько раз вспоминал эльф-степевед. Если бы я еще хоть что-нибудь в них понимал...

В десять лет я и то больше знал о магии. А сейчас... к чему мне было разбираться в мудреных схемах, если все на что я способен — это обратиться к лесу в надежде, что тот выполнит мою просьбу? Впервые я услышал голос леса, лишь спустя три года после того, как обзавелся собственными владениями. Зато потом особых проблем уже не возникало, а уж когда о моих способностях прознал Хааким... В работе со всевозможными артефактами ему не было равных, вот он и взялся меня поднатаскать. Вся и разница — используя амулет, ты приказываешь; призывая магию леса, ты просишь. Как показала практика, попросить можно и артефакт, правда, результат может несколько отличаться от ожидаемого.

Кирриэля мое невежество в теории магии ничуть не смутило, мол, непредвзятый взгляд как раз то, что нужно. Непредвзято изучал я предложенные мне листочки где-то с полчаса. Объяснять мне ничего не стали. Исключительно ради чистоты эксперимента. Итоги такого анализа были весьма предсказуемы: найти отличия на картинках я нашел, с этим любой ребенок бы справился, но какой от этого толк?

— А теперь взгляните вот сюда. Это схема заклинания, стоявшего на шатре, где Вас держали. Ничего не замечаете?

Несколько одинаковых рун... вот, пожалуй, и все сходство.

— Нет, — вернул листы Кирриэлю, но прежде чем он успел забрать их... — Подождите.

Подорвавшись на месте, я отошел от стола, чтобы посмотреть на схемы еще раз. Так и есть, не померещилось: издалека отчетливо прослеживались скопления рун, хотя вблизи, казалось, что они расположены более-менее равномерно.

— Сами по себе заклинания состоят из элементарных подзаклинаний, но вот общая структура... — теперь, когда чистоте эксперимента ничего не угрожало, Кирриэль все же снизошел до объяснений. — Сделать браслеты, насколько я понял, у Дейоналя не получилось, наши, конечно, сейчас тоже попробуют, но лично я сомневаюсь, что у них что-то путное выйдет. В случае с охранкой, стоило нам немного сместить компоненты, как заклинание тут же рассыпалось. Смотрите, сначала...

Из краткого курса теормага выходило, что создать заклинание можно двумя способами. Простые заклинания можно было составлять сходу. Сначала необходимые компоненты выстраивались в упорядоченном виде, и только потом, когда плетение подходило к самому концу, элементы определенным образом смещали, придавая заклинанию завершенный вид. Что и пытались проделать эльфы с охранным заклинанием. Увы, безуспешно.

— Можно, конечно, построить это заклинание как сложное, то есть создать сначала энергетическую решетку и потом уже нанизать на нее подзаклинания. Но для каждого скопления придется создавать отдельную решетку, потом их все вместе собирать. В итоге получим ужасающе громоздкую, неустойчивую, а следовательно, и плохо управляемую конструкцию, которую к тому же придется регулярно заряжать. — Я протестующе поднял руки, показывая, что моя бедная голова уже ничего не воспринимает. — Я почти закончил. Как Вы думаете, почему мы с таким упорством прочесывали лес, когда Вы спрятались?

— Потому что нашли мои вещи и решили, что я не мог далеко уйти? — Предположил первое, что пришло в голову. До леса меня, понятное дело, выследили по следам Варта.

— За это время Вас могли уже десять раз похитить. Нет, просто поисковик показывал, что Вы где-то в лесу... Только находились при этом в десятке мест одновременно. Мы проверили все точки, откуда шел сигнал, и везде столкнулись с одной и той же проблемой: при приближении к Вам, сигнал дробился, будто мы искали целый отряд, а не одного эльфа. На месте сбора Вас было четверо, на других полянках от трех до семи. Если отметить все точки на карте... взгляните.

— Но это же... — я недоуменно уставился на полученную картинку.

— Вот именно. Сигналы группируются аналогично рунам в заклинании. Раньше мы на это просто не обратили внимания, но теперь, когда у нас есть схемы еще одного заклинания... Для просто совпадения как-то слишком, Вы не считаете? — И когда только успели? Ведь мы об этих записях только-только узнали, а они уже сравнили и сделали определенные выводы! — Думаю, мы как раз имели возможность наблюдать эту самую решетку в действии, вопрос только как Вам удалось ее создать?

Все с ними ясно, меня возьмут измором. Что ж они такие шустрые, да напористые, до сих пор пропавших не разыскали? Выводы напрашиваются весьма неутешительные...

— Почему Вы думаете, что я что-то там создавал? Может, это были просто энергетические каналы самого леса?

— Исключено. Заклинание было узконаправленным и на силу леса могло среагировать, только если бы Вы полностью растворились бы в лесу, а это невоз... — Кирриэль осекся, натолкнувшись на мой взгляд. — Но как?

— Я попросил. — Кирриэля такой ответ, конечно же, не устроил. — Провел полное слияние с лесом, и он меня спрятал.

— И лес согласился? — И нечего на меня так недоверчиво смотреть! — Просто так?

— За символическую плату. Пришлось расстаться с каплей другой крови.

— Вы использовали магию крови? И лес Вас отпустил?

Да ладно, зачем так бурно реагировать? И потом, какая это магия крови? Я даже не проводил полноценного ритуала, при всем желании, просто не успел бы. Всего на всего простенький заговор, настраивающий на полное слияние, подкрепленный чем-то чуть более существенным, чем просто благодарность.

— Как видите. А что такого-то?

Эльф смотрел на меня округлившимися глазами.

— Вы серьезно? Но...

Нет, Кирриэль, конечно, маг, ему виднее, но вот я бы не был столь категоричным. "Любая неклассическая магия слишком непредсказуема", а магия крови уж тем более, и потому обязательно нужно, чтобы кто-то "держал" мага, проводящего ритуал. Не знаю... Сколько раз общался с лесом напрямую, и ни разу меня никто не страховал, и все было прекрасно. Послушать Кирриэля, так лес мог запросто поглотить мою душу! Мне якобы жутко повезло, что мы сразу же оттуда уехали, да и лес пока еще не вошел в полную силу, иначе бы ему и расстояние не помешало.

Подумаешь! Ну, привезли бы Повелителю мое бесчувственное тело. Зато целое и невредимое...

Не сказать, чтобы в результате наших изысканий секрет браслетов был полностью разгадан, но с мертвой точки дело сдвинулось уж точно. Стоило посмотреть на эти заклинания под другим углом и сразу стало очевидно, что общего между ними гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Как это ни странно, больше всего сходства обнаружилось между лесной магией и заклинанием, стоящим на браслетах. В обоих случаях объект нельзя было найти, при этом его свобода почти не ограничивалась. Думаю, я мог бы спокойно себе разгуливать по лесу, и при этом с помощью магии меня не нашли бы, только если бы столкнулись нос к носу на узкой тропинке.

— Так, так, так... — Я философски наблюдал за Кирриэлем, нарезающим круги по комнате. Мало ли, может, снизошедшее на него озарение непременно требовало физической активности? — Я так понимаю Слово у кочевников, это не совсем клятва?

— Вроде того. Давая слово, степняк как бы призывает Степь в свидетели. Если он своего обещания не сдержит, для своего народа он перестанет существовать. Либо его клеймят и изгонят, либо он совершит ритуальное самоубийство.

— Если он выберет жизнь, в степи жить уже не сможет?

— Думаю, да. Одиночке в степи не выжить, а в другое племя его никто не примет. Чужака первым делом проверят на наличие такого клейма.

— Вы меня не поняли. — Кирриэль нетерпеливо махнул рукой, показывая, что я его только сбиваю с мысли. — Сама Степь, ее магия будет как-то мстить не сдержавшему слово?

— Не уверен, может быть и нет. — Вопрос Кирриэля поставил меня в тупик. Я-то степь в свидетели не призывал, что, тем не менее, не помешало степнякам меня заклеймить. Однако духи, помнится, отнеслись ко мне весьма благосклонно...

Кирриэль неопределенно хмыкнул и надолго погрузился в свои мысли.

— Мне надо обсудить кое-что с лордом Тиррелиниром, Вы не против, если я оставлю Вас на коллегу?

— При условии, что Вы мне потом расскажете, к какому выводу пришли, и вообще будете держать меня в курсе расследования.

Завербовав таким образом осведомителя среди собственной охраны, я наконец-то мог без зазрения совести обложиться учебниками и записями Найориэля и предаться зубрежке.

* * *

Наверное, это у нас семейное — засыпать в самых неподходящих местах. Только Повелитель в отличие от некоторых, обнаружив родственничка прикорнувшим за столом с учебником в обнимку, разбудил сразу же.

— У тебя свет горит, вот я и подумал, что ты еще не спишь... — Он даже почему-то счел нужным хоть как-то объяснить свой визит. Раньше он не особо по этому поводу заморачивался. — Почему кстати спать не идешь? Уроки что ли делал?

— Делал, — собрав, наконец, мысли в кучу, оценил масштаб предстоящей зубрежки и мысленно застонал. Чувствую, так теперь до утра и просижу. Нет, можно, конечно, и забить на все это, да спать лечь. Только если я появлюсь без сделанного задания особенного после того, как я "натравил" на учителя Тиррелинира, выглядеть это будет как форменное издевательство.

— Я поговорю с твоим учителем, чтобы задавал поменьше.

— Не надо! — Сговорились они что ли?! Повелитель хотя бы предупредил, и на том спасибо. — Не надо ни с кем разговаривать. Я бы уже давно все доделал, просто мы с Кирриэлем над схемами целый день просидели.

— Ясно, — Повелитель ни капли не удивился. Значит, в курсе, чем меня сегодня "развлекали". — Может, тебе помочь, а то ты так спать и не ляжешь...

— Нет, спасибо. Я сам справлюсь.

— Ладно, — Повелитель помолчал с минуту, — раз моя помощь не нужна... Пойду, не буду тебе мешать. Не засиживайся.

Я непонимающе уставился на Повелителя. Зачем тогда приходил, если тут же спешит уйти? Не растолкать же меня, в самом деле! Или я слишком резко отказался от предложенной помощи, и он... обиделся? Да ну, глупость какая...

— Подождите, — эмм... как бы теперь помягче спросить, зачем он собственно приходил? — Задание в принципе может и подождать... Вы что-то хотели?

Повелитель неопределенно пожал плечами и прислонился плечом к дверному косяку. Странный он сегодня, обычно первым делом кресло спешит оккупировать и приглашать не надо. Я понимаю, я в его присутствии себя неловко ощущаю... Ему-то что?

— Да я так... Зашел убедиться, что у тебя все в порядке.

Так я ему и поверил. Мог бы ведь и не напрягаться: спросил бы у охраны, раз иначе спать спокойно не может. Если честно, я даже удивился, что он пришел. Я, конечно, понимаю, что он меня уже во всех видах видел и большим открытием для него этот эпизод не стал... Но, наверняка, ему было не очень приятно (особенно учитывая болезненность процедуры) в очередной раз получить напоминание о том, кого он принял в род.

— Может быть, чаю? А то я что-то замерз...

— Ну, если ты угощаешь... — Повелителя уговаривать не пришлось — тут же в лучших традициях наших ночных посиделок водворился в моем любимом кресле.

— Угощаю. — Кряхтя как старый дед, я выбрался из-за стола. Так... Где у меня там чашки валялись? Только разыскав посуду, вспомнил, что вообще-то я не у себя дома и запасами заварки не располагаю, а значит, все равно придется сгонять Мыша на кухню. А, ладно, прогуляется, ничего ему не сделается. Я ж ничего сверхъестественного не прошу: так несколько травок... и чего-нибудь к чаю тоже не помешает. Будет хоть чем заняться, раз разговоры у нас не клеятся.

К моему возвращению в комнате ощутимо потеплело. У меня тепловые галлюцинации начались или это Повелитель магией балуется? Эльф в злодеянии признаваться не спешил, и я вернулся к тому, ради чего все собственно и затевалось — к организации чаепития.

Повелитель смиренно наблюдал за моими приготовлениями, но, когда я попросил подогреть немного остывшую воду, все же не выдержал:

— Разве не проще было...

— Не проще, так как я все равно не заварили бы. Или Вы все силы на обогрев комнаты потратили?

Вот так всегда. Когда не просишь, он тут как тут, готов облагодетельствовать весь мир, а чайник воды для себя же ему вскипятить, видите ли, сложно! Потому что проще было напрячь слуг и сразу получить готовый чай.

— Да нет, на это не нужно много сил.

Так я и знал! Хотя бы не признавался что ли...

— Я не тепличное растение. — Вручил смутившемуся Повелителю чашку и уселся напротив него. Ему что, даже в голову не пришло, что мое якобы замерзание было всего лишь поводом?

— Не обижайся. Я не хотел тебя обидеть. — Эльф принюхался к напитку, осторожно попробовал и что-то невнятно промычал. Не распробовал он, как же... — Потрясающе, что ты туда добавил?

— Не скажу. Это фамильный рецепт. Меня дед научил.

— Этот напиток как-то называется или это просто травяной чай? Или... тоже секрет?

Преувеличенно возмущенно фыркнув — а нечего меня фикусом считать! — я приготовился к отмщению.

— Это "зело полезное зелье".

— И как оно действует? — лениво, только чтобы поддержать разговор, спросил эльф — слишком расслабился, чтобы почувствовать какой-то подвох.

— А очень просто. Даете его кому-нибудь выпить и через пять минут человек, ну или эльф — зелье-то универсальное — чувствует прямо таки непреодолимое желание выболтать вам все секреты. Удобно, правда?

Эльф переменился в лице, но надо отдать ему должное, чашку на стол так и не поставил.

— Вот как... И что же ты хотел узнать? Мог бы просто спросить, не прибегать к подобным ухищрениям.

— Я уже спрашивал, Вы сделали вид, что ничего не происходит, — в отличие от Повелителя, чей голос не выражал ровным счетом никаких эмоций, я как всегда завелся с пол-оборота. — Я же вижу, что Вы постоянно с кем-то мысленно переговариваетесь, с Тиррелиниром в том числе, все время куда-то спешите, и вообще...

Повелитель смерил меня таким тяжелым взглядом, что я тут же пожалел, что начал этот разговор. Чем, я говорил, меня статус фикуса не устраивает?

— Рейгарда похитили. Требуют за него приличный кусок наших земель. Кажется, твое зелье действительно действует, — эльф мрачно усмехнулся.

— Я... — проклятый мой язык, и так ведь было ясно, что у Повелителя серьезные проблемы, а я тут со своими дурацкими шутками. — Мне жаль. Правда.

— Вот завтра иду на переговоры.

— Вы отдадите им, что они хотят? — Повелитель покачал головой, и я почел за лучшее заткнуться. Представляю, каково ему сейчас. Сначала утром досталось по полной, теперь вот...

— Нет, это исключено. Гномы просто пытаются урвать кусок побольше. В итоге сойдемся на чем-нибудь менее существенном. — Гномы? Племянника Повелителя похитили гномы? Ничего себе... — Они прекрасно понимают, что если с Рейем что-то случится, они получат если не войну, то карательный рейд уж точно.

Повелитель с сомнением покосился на чай, но потом, словно что-то решив для себя, снова отхлебнул. А ведь, не смотря на почти равнодушный тон, он на самом деле боится... И сейчас не мне, себе в первую очередь доказывает, что с его племянником все будет хорошо.

— Я верю, у Вас получится.

Криво улыбнувшись, эльф поставил пустую уже кружку на стол.

— Хорошее у тебя зелье, точно секретом не поделишься? Пригодилось бы разговаривать особо необщительных. — Повелитель встал, явно намереваясь меня покинуть.

— Это просто чай, — теперь мне вдвойне было стыдно за свою выходку, — успокаивающий. После него сны хорошие должны сниться.

Повелитель замер в дверях, покачал головой и, полуобернувшись, сказал "спасибо". Правда, я так и не понял, за что меня благодарили.

Глава 17.

Повелитель.

— Вот увидишь, не успеем мы на поверхность выбраться, как все кому не лень будут судачить, что лорд Тиррелинир боится темноты. — В ожидании начала заседания мы с Тиррелом коротали время, беседуя по мысленной связи.

— Я слухов не боюсь, — прикрыв глаза, Тиррелинир откинулся в кресле и, кажется, собрался подремать. — Но вообще... мне кажется или я что-то упустил, когда тратил свое драгоценное время на получение диплома? Не планировал, знаешь ли, по темным углам отсиживаться.

Гномы, чтоб им всем хорошо стало с их горной магией, как всегда перемудрили. Неужели нельзя было организовать нормальную систему освещения? Нет, может, им в темноте сидеть как раз и нравится, нас-то зачем сюда тащить?

Мягко льющийся откуда-то сверху свет ограничивал небольшой пятачок в центре зала -единственное светлое пятно во всем зале. В этот круг выходили, чтобы "доказать чистоту своих помыслов": если взявший слово решит обмануть совет, "светильник" тут же разоблачит лжеца.

Несмотря на недовольство Тиррелинира, включить свет гномы отказались наотрез, клятвенно заверив нас, что мы здесь в полной безопасности. Объясняя свой отказ, председатель Совета пустился в столь туманные рассуждения о роли освещения в системе правосудия, что даже последнему болвану стало бы понятно, что "светильник" работать будет только в темноте.

— Я тебя предупреждал, что профессия юриста сопряжена со многими трудностями, но ты, конечно же, самый умный, как всегда сделал все по-своему, за что сейчас и расплачиваешься.

— Может, я трудностей тоже не боюсь? А вообще, гномы, конечно, молодцы. Мы тут сидим, ждем их, а они... вот чем, по-твоему, они сейчас там занимаются? Звукоизоляцию устроить проще простого, наверняка развлекаются "под покровом ночи" кто как может. — Фантазия у Тиррелинира никогда не хромала, парочку образов на тему "кто как может" он мне тут же сбросил по ментальной связи и с плохо скрываемой тоской мысленно же добавил, — Надо было леди Лильяну с собой что ли взять... — Не удержавшись, дружно фыркнули.

— Смею заметить, что я предлагал привлечь других специалистов. — Канал мысленной связи был настроен на всю группу сразу, чтобы в случае необходимости можно было связаться с любым эльфом. У Дагмара и вовсе был свободный доступ, так что слушать нашу болтовню ему не возбранялось, равно как и участвовать в ней. Вот он и влез со своим "ценным" замечанием.

Он действительно настаивал, чтобы мы взяли с собой кого-нибудь более компетентного — он ведь в последнее время с гномами по долгу службы не пересекался. Что, по мнению Тиррелинира, как раз и было доводом номер один за то, чтобы Дагмар поехал с нами. Учитывая количество проблем с гномами в последнее время, неисключено, что среди "более компетентных" затесался предатель.

— И, право же, мне не хотелось бы вас разочаровывать, но, как правило, все выглядит гораздо прозаичней: гномы общаются, договариваются о сделках, обсуждают политику, сплетничают, в конце концов.

— Да ладно Вам, Дагмар, сплетничать и сговариваться проще в местах для этого предназначенных. Здесь же, наверняка, в каждой ложе прослушка ведется.

— И, тем не менее, есть информация, что именно в этом зале четверо старейшин из Совета договорились свергнуть грайдэхарга, а пятеро в то же время организовались против них, причем один из них умудрился войти в обе группировки.

— Зайдите в первый попавшийся гномский тракир, и Вам не такого еще расскажут. Не далее как вчера слышал, что выборы нового грайдэхарга — вопрос уже решенный, правда, главный претендент пока еще не подозревает, что его уже почти выдвинули, и весьма рьяно поддерживает другого. А на деле же тот всего лишь подсадная утка, чтобы конкуренты не убрали нужного кандидата раньше времени... - Тиррел задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Вот кому действительно темнота на руку, так это действующему грайдэхаргу. Если прослушка ведется — а она должна вестись — он контролирует ее в первую очередь. Так что если бы Вы сказали, что на одном из сборищ "в потемках" мхрайн-грайдэхарг приказал...

Что по версии Тиррела мог приказать главный старейшина, так и осталось тайной, в буквальном смысле "покрытой мраком", потому что неожиданно нашу беседу прервал удар гонга, возвещающий открытие собрания. Видимо, кому-то очень не хотелось, чтобы кто-нибудь — хотя бы и секретарь, считывающий показания прибора — мог узнать о тайных делах грайдэхарга. Пусть даже это всего лишь домыслы "скромного" юриста.

Интересно, зачем гномы вообще создавали машину, подслушивающую и записывающую мысленные разговоры, если не готовы услышать, что мы "на самом деле" о них думаем? Вот уж действительно — ни себе, ни эльфам...

Гномы слишком гордились своим изобретением, чтобы оно долго оставалось в тайне. Бредовые слухи, просочившиеся из недр гор, неожиданно оказались правдой, вызвав панику среди телепатов всех уровней. К слову, гномам действительно есть чем гордиться — защиты от такой прослушки до сих пор так и не придумали. Даже составление заклинания, сигнализирующего, что у мысленного разговора появились нежеланные свидетели, было большим достижением.

Ясное дело, гномы запускали свою машину на любом мало-мальски важном мероприятии, чем не раз и не два пользовались наши разведчики, сливая гномам высококачественную дезу. Да и так, выдержка гномов неоднократно подвергалась серьезным испытаниям: понаслушались они о себе за это время изрядно. А сейчас, чует мое сердце, узнают о себе еще больше.

Поначалу я еще прислушивался к вялой пикировке Тиррелинира и Дагмара, но через час даже меня, привычного к утомительно долгим собраниям, заклонило в сон. Нет, все же товарищи юристы не правы: свет выключили, чтобы в ожидании своего выступления можно было спокойно поспать. Звукоизоляцию и правда ведь несложно организовать.

Сопровождавшие эльфа стражники изо всех сил пытались выглядеть сурово, но на фоне "преступника", бывшего на две головы их выше, смотрелись, прямо скажем, не очень внушительно. В центр зала они не вышли, так и остались в полутени, лишь напоследок подтолкнули эльфа в нужном направлении. Тот, пройдя несколько шагов, остановился и упрямо вздернул голову.

Надо было не слушать Дагмара — сразу затребовать, чтобы привели Рэйгарда. Жди теперь пока всех "первокурсников" не прогонят. Сомневаюсь, что гномы упустят такую шикарную возможность поиграть на моих нервах.

— Совет старейшин своей милостью дозволил Вам присутствовать на собрании совета. Назовите себя.

Подобное обращение было проигнорировано — парень так и остался стоять, равнодушно глядя перед собой, ни жестом, ни взглядом не выдав, что вообще услышал обращенную к нему речь.

— Смелее, юноша, — отвлекшись, я и не заметил, как Дагмар спустился в зал.

"Юноша" заметно удивился — вряд ли он ожидал увидеть здесь кого-то из эльфов. Впрочем, справился с собой он достаточно быстро.

— Приветствую сородича, — эльф отвесил церемонный поклон. — Вы можете звать меня Майлир.

— Дагмар. — Эльф коротко поклонился. — Приветствую Вас, тайр Майлир.

В этот раз парню удалось скрыть свои эмоции не в пример лучше, если он, конечно, вообще обратил внимание на не совсем обычное обращение.

— Просветите нас, господин Майлир, о роде вашей деятельности. — Гномы не стали дожидаться, пока Дагмар с Майлиром закончат церемонные раскланивания, и, не желая уступать нашему дипломату инициативу, посчитали нужным вмешаться.

— Я учусь.

— На каком курсе? — старейшины сразу же перешли к вопросу, к которому до этого их весьма умело подвел Дагмар. Документов, нами предоставленных, гномам, конечно же, не хватило — захотели лично убедиться, что мы их не обманываем.

— Какое это имеет значение? — парень упрямо поджал губы, всем своим видом показывая, что общаться со скрывающимися в темноте собеседниками не желает.

— Нервный он какой-то, — чуть слышно буркнул Тиррелинир, хотя мог бы вполне говорить во весь голос — уж от обычного подслушивания мы избавить себя можем.

Я пожал плечами: не вижу ничего удивительного.

— Обстановка располагает.

— Нет, тут что-то другое, сначала он был спокоен, словно со стопроцентной уверенностью знал, что его ждет, и был готов к этому. Стоило ему увидеть Дагмара, сразу задергался... — В ответ на мое недоверчивое хмыканье Тиррел уточнил, — Я сканировал. Проверь сам, если хочешь.

Странно... Мне казалось, что Майлмр должен был испытать, что-то вроде облегчения, осознав, что его не оставили на произвол гномов, но проверка дала однозначный результат: эльф был чем-то напуган.

Повышенное внимание с нашей стороны не осталось незамеченным: парень занервничал еще сильнее, пытаясь определить, кто его считывает. Тиррелинир недовольно покачал головой, не понимая, почему я позволил себя обнаружить.

— Отвечайте на вопрос, тайр Майлир. — В "беседу" снова вмешался Дагмар, рассудивший, что без его поощрения, парень так и будет молчать. — Мы здесь, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией, и рассчитываем, что Вы нам в этом поможете.

Намек был достаточно прозрачным: так обратиться могли только к студенту начального цикла. В Академии на происхождение обычно обращают не так много внимания, а вот количество успешно пройденных циклов напрямую сказывается на статусе студента в стенах Академии и соответственно меняется форма обращения. Об этом знает любой когда-либо учившийся там эльф, а вот гномам, если, конечно, наш расчет был верным, такие тонкости вряд ли известны. В переводе на всеобщий это слово примерно соответствует "юноше". Другое дело, что сам-то Майлир прекрасно знает, что на деле он давно уже не "тайр", и соврать, стоя в лучах проверяющего заклинания, будет ему не так-то просто.

Так что немного уверенности ему сейчас не помешает... Приоткрыл щиты, позволяя Майлиру увидеть, кто с таким упорством его сканирует.

— Повелитель?! — парень заметно побледнел, тут же опустил глаза и чуть склонил голову — все, что он мог позволить, чтобы не выдать нашу беседу. Хотел бы я знать, догадывается ли он о прослушке...

— Тайр, не заставляйте нас ждать, отвечайте уже на вопрос. — Будем надеяться, что его сообразительности хватит, чтобы понять, на каком курсе он сейчас официально учится.

— Первый цикл, — и, чуть позже, справившись с охрипшим голосом, повторил еще раз, обращаясь в сторону совета. — Я учусь на первом цикле.

Свет несколько раз моргнул, но ни единого красного всполоха, указывающего на ложь, мы так и не дождались.

— Вы подтверждаете, что обучаетесь на первом цикле? — все так же безразлично уточнил председатель, не зная, как интерпретировать такое поведение "светильника".

— Подтверждаю. — Ничем не замутненное белое свечение явно указывало, что эльф и в самом деле "кристально честен".

— Старейшины все еще желают получить какие-то доказательства? — Тиррелинир вспомнил, что он тут вроде как на правах юриста, и решил внести посильный вклад в процесс. — С самого начала было предельно ясно, что дети ошиблись в заклинаниях.

— Лорд, еще одно нарушение протокола и Вы будете удалены из зала. — Хотел бы я на это посмотреть... Только, пожалуй, не в этот раз. — Старейшины желают выслушать следующего подозреваемого.

После того как официальная версия была озвучена, дальнейший допрос Майлира потерял всякий смысл. К эльфу, замершему посреди зала, подошли давешние стражники, явно собираясь увести обратно в камеру.

— Прошу Совет позволить тайру Майлиру остаться в зале. — У старейшин на этот счет было другое мнение, но пока Тиррелинир не выходил за рамки протокола проигнорировать его просьбу они не могли.

— У Вас остались к господину Майлиру какие-то вопросы? — обозначенный "господин" Тиррелинира видеть не мог, но смотрел сейчас в нашу сторону, как мне показалось, с затаенной надеждой, что у лорда все же найдется, о чем его спросить.

— Нет, но поскольку только что было получено подтверждение, что тайр Майлир является студентом начального цикла, по всем делам, связанным с ошибочным использованием магии, и во время предварительного следствия, и во время суда его интересы представляет куратор курса. Поскольку в Академию запрос вами так и не был отправлен и представителя Академии здесь нет, мы настаиваем, чтобы тайр Майлир присоединился к нашей делегации или, если у Совета найдутся веские возражения, остался пока в зале.

— Позволю себе уточнить, что по двустороннему соглашению, заключенному между нашими государствами, маскимально возможная мера по ограничению свободы не справившегося с магией ученика — домашний арест, а никак не содержание под стражей на территории другого государства. Так что я поддерживаю просьбу лорда.

Совместными усилиями Тиррелинира и Дагмара Майлир так и остался в зале, лишь отошел на край света и тени, встав поближе к нашей ложе.

— Дагмар, долго нам еще ждать?

Время шло, но круг по-прежнему пустовал.

— Прошу прощения, Повелитель желает знать, долго ли нам еще ждать? Возникли какие-то проблемы, мешающие увидеть остальных задержанных?

— Сожалеем, но время, отведенное для собрания, истекло, рассмотрение дела переносится, о следующем собрании стороны будут извещены дополнительно.

Неожиданно включенный свет на мгновение ослепил, вынуждая прикрыть глаза. Гномы один за другим вставали и покидали зал.

— Мы настаиваем, чтобы нам показали заложников. В рамках заседания или вне его — нас не интересует. — Я так и остался сидеть, и пока не добьюсь хоть какого-нибудь положительного результата, уходить не собираюсь.

— Повелитель, предлагаю обсудить сложившуюся ситуацию наедине. — Грайдэхарг ненавязчиво указал моим сопровождающим на дверь и Тиррелиниру в первую очередь, потому что он оставлять меня никак не хотел.

Что гному мешало еще вчера воспользоваться шансом? К чему было устраивать этот фарс? Старейшине не терпится поскорее освободить свое место? Он ведь ничего не добился, только продемонстрировал перед гномами собственную несостоятельность.

— Вы увидите своего племянника только после того, как подпишете новый договор.

— Исключено. Если Вы до сих пор не поняли, поясню: каких бы заложников Вы не набрали, это никак не повлияет на нашу политику.

— Допустим, за ошибки "детей" расплатится Академия. — Да уж, не похоже, чтобы старейшина поверил в нашу версию, но на обмане ведь подловить не смог. — Но Ваш племянник уже закончил три ступени, да и преступления его несравненно более тяжкие, поэтому за его ошибки придется отвечать его роду или ему самому. Я понимаю, что передача перевала может вызвать недовольства среди эльфов. Мы согласны на серебряный рудник в северном предгорье. Насколько я знаю, он принадлежит Вашему роду, а значит, и распоряжаться им Вы можете на свое усмотрение.

Отлично, дело двинулось с мертвой точки: старый гном начал торговаться.

— Прежде чем что-то обсуждать, я хочу удостовериться, что заложники живы.

— Хорошо, мы покажем Вам Вашего племянника, — Старейшина упорно игнорировал мое желание увидеть всех заложников. Понятно, конечно, что я здесь из-за Рейгарда, но все равно такая реакция подозрительна... и что-то мне не нравится эта затянувшаяся пауза. — При условии, что на вас будут антимагические наручники.

Старейшина в своем уме?

— Ильгизар, у нас ЧП. — Наплевав на все предосторожности, Тиррелинир связался со мной по мысленной связи. — Дворцовую казну вскрыли. Зря ты гномам завидовал, у нас теперь свои взломщики есть.

— Тиррелинир! — Спросить теперь я могу, что угодно, Тиррелинир уже понял, о чем на самом деле я хочу его спросить: освободили ли Рейгарда, о чем же еще? Не понял бы его шифра, назвал бы Тиррелом, если бы мне угрожала опасность — Тиром. — Ты хотя бы на время можешь стать серьезным?

— Ну... — Тиррелинир усмехнулся. — Думаю, это возможно.

— Шут, — зло бросил по мысленной связи и переключился на гнома. Если я правильно понял, что хотел передать мне Тиррелинир, заложники уже у нас. Скорее всего, сбежали. В пользу этой версии говорит не только неожиданный отказ гномов привести заложников, но и реакция Майлира на появление Дагмара. Если он знал о планирующемся побеге, неудивительно, что он занервничал, когда на сцене появилась еще одна заинтересованная сторона. С другой стороны, нет никакой гарантии, что Рейгард с ними. Тут же возникает вопрос, кого собирался показывать мне старейшина, если Рей сбежал? Что ж, пока я никого не видел. На меня всего лишь хотели надеть браслеты...

"Думаю, это возможно" — такой ответ меня не устраивает. Я хочу знать точно. Тиррелинир должен уже был выяснить, есть ли среди них Рэй. Мысленно дернув Тиррела, в ответ получил довольно чувствительный ментальный удар, словно головой об стенку ударился. Гномы научились блокировать ментальную связь? Поймал себя на том, что почти неосознанно оглядываю зал в поиске возможных путей отступления. Прав был Тиррелинир, не стоило оставаться с этим гномом наедине. Старейшина с едва заметной ухмылкой, надежно спрятанной в бороде, ожидал моего ответа.

— Увы, у меня нет причин настолько Вам доверять. До тех пор пока нам не предъявят заложников, любые переговоры исключены. Мы обвиняем вас в удерживании наших подданных против нашей воли и будем считать их убитыми, пока лично не убедимся в обратном. Кроме того, мы обвиняем вас в похищении лица, к нам приближенного.

— Повелитель, вам, так же как и нам, война не нужна. Предлагаю, вместе обсудить условия договора. Уверен, что мы придем к согласию. — Снисходительный тон гнома неожиданно вернул мне уверенность. Вот именно, им война не нужна. И не стоило на меня давить такой примитивной демонстрацией силы.

— Все-таки Вы меня не понимаете. Если до завтрашнего вечера я не увижу всех заложников, я разрешу родам погибших кровную месть. Если Вам вдруг станет интересно, кто станет Вашими кровниками, возьмете список у моего секретаря. Майлира мы забираем с собой, если у Вас есть какие-то претензии к нему, пришлите запрос в Академию. И еще... не советую нас задерживать: поскольку своего обещания Вы не сдержали, я считаю себя свободным от клятвы, если мне что-то покажется подозрительным, немедленно призову Летучих Мышей.

Сжал в руке амулет вызова, приведенный в состояние тревоги — теперь он сработает, даже если я потеряю сознание. Слегка поклонившись гному, развернулся и стремительно вышел из зала. Двери были не заперты, а встрепенувшиеся было стражники тут же отступили — видимо, старейшина дал им знак поумерить свой пыл.

На мой требовательный взгляд Тиррелинир едва заметно пожал плечами. Значит, связь заглушили раньше, чем он успел выяснить, что там с заложниками.

— Где Майлир? — Вот кто мог сказать почти наверняка, участвовал ли в побеге Рэй.

— С основной группой. — Зачем было его отсылать?!— Я поговорю с ним. Позже.

Понятно... Допрашивать свидетеля здесь в самом деле не лучшая идея, а так в случае опасности не пришлось бы на него отвлекаться. Все равно слово свое я уже сказал. Теперь ход за гномами.

К нашему прибытию во дворец заложники уже дожидались нас в кабинете Тиррела. Только вот Рэя среди них не было. Да и с чего бы? По дороге уже выяснилось, что Майлир о нем даже не слышал.

Сариэл.

— Сэль, ты будешь ругаться, но я все же спрошу: тебе еще не надоело с полосатым своим возиться?

— Нет, — я уже успел пожалеть, что выполз в общую гостиную, но отряд и так скоро покинет Сальтар, так что увидимся мы теперь нескоро.

— Странно... нет, правда, я тебя не понимаю. Ты же при каждом звуке, хоть отдаленно напоминающем мяуканье, дергаешься!

Вот ведь прицепился! Я поставил бокал на стол.

— Цейт, скажи сразу, чего ты от меня хочешь?

— Я? Да ничего. Просто понять пытаюсь. Тебе ж с Принцем твоим никакой службы! Ты ему все, что его кошачьей душе угодно, а он тебя... хм... да простят меня товарищи, даже за мышку не держит. Лично я затрудняюсь определить твой статус при Принце... когтедралка, разве что.

— Что, много проиграл? — судя по невинной улыбке, я попал в точку. Не надоело им еще?

— Нет, но если в ближайшее время ты не одумаешься... — Кто бы сомневался, что стоило мне завести живность, как все сразу сделали ставки, как долго я протяну.

— Цейт, смиритесь... не везет вам в последнее время.

* * *

В прошлом пари победителей тоже не было. Кирриэль, конечно, соригинальничал, и, открыв конверт, мы вместо чего-нибудь в духе "глаза изменяют цвет" с недоумением обнаружили "глаза цвета моря". Надо было видеть, как менялись лица сослуживцев, когда записка, молча передаваемая по кругу, доходила до них. Впрочем, мое наверняка было не намного лучше. За день "охоты за принцем" я зафиксировал десятки разных оттенков, и среди них действительно не было ни одного, которым нельзя было бы описать море. Оно ведь тоже бывает разным — от безмятежно голубого на мели до почти черного во время бури.

— Ну что ж, господин поэт, — вспомнив о своих "обязанностях", я решил огласить результат, — преклоняясь перед вашим умением облачать в слова недоступное пониманию простых бессмертных, единогласно присуждаем вам победу в этом споре.

Кирриэля такие "почести" ничуть не смутили, равно как и величание поэтом. Надо полагать, он весь в предвкушении полагающегося приза. Фимка, ставлю тапки, что наш доморощенный стихоплет не обрадуется... Котенок молчаливо поддержал пари, самозабвенно терзая представителя заявленной обувки.

— Лейтенант Кирриэль, от лица всех участвовавших в споре и от себя лично поздравляю Вас с победой и довожу до Вашего сведения, что по условиям пари до конца пребывания Летучих Мышей в Сальтаре Вы освобождаетесь от ночных дежурств.

Вот уж кому-кому, а Кирриэлю это освобождение точно больше всех нужно: если поначалу, нам с ним и случалось ночами сидеть в покоях принца, то теперь-то основные дежурства выпадают на дневное время.

— Один-ноль в пользу Сариэла. — Кажется, Кирриэль не особо расстроился, узнав, что приз оказался пустышкой. — Господа, если кто желает выкупить у меня сей приз, обращайтесь, уступлю по сходной цене.

Ладно... Как ни тяжело мне это признавать... Фимка, твоя взяла. Да простит меня тетушка. Я честно пытался отстоять меховые тапочки, но, увы, слишком уж хорош был ее подарок, чтобы на него никто не покусился.

* * *

— И вообще, хватит уже страдать от безделья — займитесь делом. Хоть каким-нибудь.

— Займемся. Скорее бы вы уже с принцем разобра... — Цейт прервался на середине слова.Я сидел спиной к двери, поэтому не заметил, когда у нас появились гости, но, поймав предупреждающий взгляд Цейта, подскочил с места почти одновременно с ним.

И давно Повелитель наблюдает за нами? Впрочем, главный компромат на меня сейчас сладко сопит в моей комнате, а в несколько заторможенном приветствии нашей вины уж точно нет — мы и не могли заметить появления Повелителя, пока он сам того не пожелал.

— Лорд Альевир у себя? — получив подтверждение, Повелитель велел передать командиру, чтобы тот пришел к нему через час, и скрылся, не сказав больше ни слова. Молча переглянувшись с Цейтом, пожал плечами и пошел выполнять приказ, как-то позабыв о телепатической связи — вдохновился высочайшим примером.

Иллирэн.

Если бы Нойриэль знал Сариэла хоть чуть-чуть получше, никогда бы в жизни не заподозрил, что этот Мыш способен просто так взять и сделать за меня задание. Слишком четкие у него понятие о том, что положено, а что неположено. И если помощь в проверке выученного еще как-то вписывалась в его мировоззрение, то потакать жертвам ночной зубрежки он явно не собирался. Исполнительный Мыш поднял меня, собрал книжки-тетрадки и доставил на занятие, стойко игнорируя невразумительные просьбы дать поспать еще хоть полчасика.

Подвиг его, увы, оказался напрасным. Не знаю, как вчерашний чаёк подействовал на Повелителя — я так сразу отключился, едва до кровати успел доползти, да и сейчас, вместо того, что бы слушать, что там вещает учитель, безуспешно боролся с зевотой. Кажется, я что-то напутал с пропорциями... Напроситься что ли к Дайаниру помощником младшего помощника, чтобы окончательно все умение не растерять?

Нойриэль сдался через полчаса: налюбовавшись на мою жутко не выспавшуюся физиономию, отправил меня досыпать, напоследок заявив, что впредь домашнее задание мы будем делать вместе. С одной стороны, оно и неудивительно — уроков вчера я так и не доделал, наивно понадеявшись, что найду в себе силы встать пораньше. Но... какой-то вывод из всего этого он сделал неправильный, мог бы в качестве разнообразия задавать поменьше.

Повелитель, похоже, решил возродить зачахшую на корню традицию семейных ужинов. Давненько мы уже так не собирались — в последнее время он допоздна задерживался во дворце. Кстати, он там вообще о еде вспоминает? Хотя бы изредка? С каждым днем он все больше смахивает на Вилли — одни кожа да кости, благо хоть целые. Незаметно сделал знак, отводящий беду и отгоняющий дурные мысли. Повелитель тем временем сосредоточенно поглощал еду, и готов поспорить, спроси его через час, что подавали на ужин, он и не вспомнит.

— Не получилось? — Эльф отрывисто дернул головой. Стало быть, нет. — Он... жив?

— Не знаю. Я его не видел. Увижу только завтра. В лучшем случае. — После непродолжительного молчания он, наконец, выдал, — Не забивай себе голову. Разберемся.

Кивнул, соглашаясь сменить тему.

— Кирриэль сказал, что ты согласен взять его и Сариэла в личную охрану. Это так?

— Да. — Странно, что Повелитель вообще в Сальтар вернулся — я-то думал, что он теперь, пока племянника своего не вытащит, сюда даже не заглянет. Пытается отвлечься, загрузив себя другими делами, лишь бы не сходить с ума от невозможности что-то сделать до завтрашнего дня?

— Уверен, что именно их?

— Что-то не так?

— Я хотел бы быть уверенным, что у тебя с охраной нормальные отношения. Сейчас у меня есть основания полагать, что это не так. Поэтому и предлагаю заменить охранников сейчас, пока они не связаны клятвой.

— Какой клятвой?

— Обычной клятвой, которую дает личная охрана. — Повелитель немного помолчал, а потом спросил прямо, — Сариэл тебя чем-то не устраивает? С Кирриэлем, я так понял, проблем нет.

— Да нет, — зачем-то пожал плечами, для пущей убедительности — не иначе, — Меня все устраивает.

— Тогда я не понимаю, почему бытует мнение, что ты к нему относишься как к... кхм... — Повелитель задумался, подбирая слова, — несколько неуважительно.

Это я-то неуважительно?! Пошутил разве что неудачно, не заметив, что Сариэл всерьез обиделся. Но он ведь тоже шутил... целый раз. Может, даже два. Или его роль проверяльщика домашней работы так оскорбила? И что ему не понравилось? Остальные напротив рвутся, не знаешь, как отбиться.

— Мне жаль, если я чем-то его обидел. — И вообще, откуда такая информация? Не мог же Сариэл на меня пожаловаться. — Если он передумал, можете заменить, мне все равно.

— Иллирэн, я не знаю, что у вас там произошло. Просто думал провести ритуал сегодня же, но... скажем так, став свидетелем одного разговора, посчитал, что возможно это не самая лучшая идея.

— Сегодня же? — к чему такая спешка-то? Или... — Моей жизни что-то угрожает?

Хотя об этом я в любом случае узнаю последним. Повелитель склонен замалчивать неприятные новости, даже (хотя почему даже? тем более!) если они напрямую меня касаются.

— Нет. Просто... — Повелитель посмотрел куда-то мимо меня. — Мне так будет спокойней.

Попробовать его что ли как-то отвлечь? От моей поддержки, которую я и не знаю как толком выразить, Повелителю все равно легче не станет.

— Если не секрет, что именно Вы узнали из этого разговора?

— Что Сариэлу с тобой нет никакой службы и что Сариэл при тебе чуть ли не мальчик для битья.

— Он прямо так и сказал?! — Нет, ну это ж надо было так!

— Если быть совсем уж точным, Сариэл фигурировал в роли "когтедралки".

Не рассмеялся я только потому, что поперхнулся чаем. Похоже, кое-кто до сих пор не в курсе, что в замке обитает мой пушистый собрат.

— А Вы точно уверены, что речь шла обо мне?

— В замке есть еще один принц? — Повелитель скептически вздернул бровь.

— Полосатый? — я скопировал его выражение.

— Полосатый... и мяукающий.

Невольно покраснел, вспомнив свою нелепую выходку.

— Есть.

— Вот как? Тогда, может, представишь нас?

— Прямо сейчас?

Повелитель хмыкнул, видимо посчитав мои слова шуткой. Может, и не самое лучшее время показывать ему котенка, но по себе знаю — в таких ситуациях нет ничего хуже тупого ожидания.

— Почему бы и нет?

Глава 18.

Иллирэн.

Двух лестничных пролетов и одного коридора хватило, чтобы окончательно поставить диагноз: любопытством Повелитель не страдает. Ни вопросов, ни малейшей заинтересованности во взгляде — ничего. Словно повинность отбывает. Хотя... Чего я от него хочу? Он сейчас весь на нервах, а я тут со своими глупыми сюрпризами лезу, еще и удивляюсь, почему это он не излучает энтузиазм. Да и вообще, он ко мне с серьезным вопросом пришел, а я, вместо того, чтобы проникнуться важностью предстоящей процедуры по обзаведению личной охраной, подсовываю ему кота. Может, пока еще не поздно, свернуть куда-нибудь и, навернув пару кружков по замку, торжественно объявить, что Повелитель был прав: второго такого "прынца" нет? Сделать вид, что это была неудачная шутка... Вряд ли он сильно удивится — я как не пошучу в его присутствии, так каждый раз неудачно.

Перед дверью, ведущей в мышиную нору, вышла небольшая заминка: витая где-то в своих мыслях, план действий я, конечно же, не продумал. Оглянулся на Повелителя в надежде, что он внесет свои предложения. Увы, знакомство с мифическим "принцем" по-прежнему его неособо прельщало, и все, чего я от него смог дождаться, было мной классифицировано как неопределенный кивок в сторону двери. Заходи, мол, не бойся. Ну и ладно. Не покусают же меня, в самом деле.

Придав своему лицу по возможности серьезное выражение, я решительно постучал в дверь. Мыши, кажется, прониклись, и долго обтирать пороги нам не пришлось.

Увидев, кто открыл нам дверь, я окончательно убедился, что Мыши в конец распоясались. Я бы рискнул предположить, что понятие "субординация" им вовсе незнакомо, но Сариэл своим трепетным отношением к уставу и всяческим инструкциям эту гипотезу опровергал. В общем, за швейцара у них был сам лорд Альевир.

Изучающий взгляд главного Мыша вызывал мерзкое желание сделать шаг-другой назад. Но я решил, что и так ему много чести — хватит с него, что я чуть на месте не подпрыгнул от неожиданности, когда увидел его в дверном проеме. Наверное, увиденное лорда Альевира вполне удовлетворило, раз я удостоился снисходительной улыбки и едва заметного кивка. Раскланявшись с Повелителем, главмыш сообщил, что как раз к нему собирался заглянуть. Я бы не удивился, если бы Повелитель тут же и сбежал, но к моему немалому удовольствию знакомство с котом на сомнительное общество мыша не променяли.

— Как Вам угодно, Повелитель. — Лорд выразительно посмотрел на меня, а поскольку до убогого меня так и не дошло, что ему надобно, он все же снизошел до "объяснения". — Ваше Высочество, Вы позволите?

— Да, конечно, — я отпрянул назад, пропуская лорда Мыша.

— Иллирэн? Все... в порядке?

Ага, в порядке. До меня вот только что дошло, что наша договоренность с лордом Альевиром немножко заговором попахивает. А меня еще спрашивают, все ли в порядке... Распространяться о своем прошлом я по-прежнему не желаю, но почему это Мыш, пусть и главный, утаивает от Повелителя информацию, даже больше — беспардонно нарушает приказы? Да еще мне об этом весьма охотно рассказывает. Может, это проверка была? Может, Повелитель давно уже все знает? Подозрительно посмотрел на нахмуренного эльфа.

— Иллирэн?

— Да, я... пойдем?

Мыши как один подскочили при нашем появлении. Хотя наверняка точнее будет сказать "при появлении Повелителя". Приди я сюда один, сомневаюсь, что они проявили хотя бы десятую долю почтения того почтения. Оно мне, правда, не особо-то и нужно.

— Добрый вечер, — главное, понаглее улыбаться, тогда никто не заподозрит тебя в неуверенности. — Не подскажете, где сейчас Сариэл?

— Он у себя — по коридору, налево, вторая дверь. — Мыши охотно сдали своего сослуживца.

Иногда мне начинает казаться, что Повелитель улыбаться давно уже разучился. Вот опять он насупил брови, причем сделал это как-то особенно недовольно. Гадай теперь, что он хотел этим сказать. Может, он мне так свое недовольство выражает? Мол, он хотел решить этот вопрос с глазу на глаз, а я тут надумал очную ставку Сариэлу организовать, коварно заманил его к Мышам, скандалить сейчас начну...

Побледневшее лицо Сариэла, узревшего нас на пороге его комнаты, поневоле наводило на нехорошие мысли. Может, не стоило с таким скепсисом относиться к идее донести самого на себя за "оскорбление" моей персоны?

До сих пор мне казалось, что если я на шутку не в обиде, то и проблемы больше нет. Ясно же, что не побегу жаловаться старшему брату, как меня нехорошая мышь обижает: кота завела! Сидел бы в своей комнате или чинно прогуливался по дворцу, никому и в голову бы не пришло сравнивать меня с котом. И если уж я посмеялся, с чего бы Повелителю реагировать иначе? Не его же сравнивают с мурчащим комком шерсти с ушами в полголовы.

— Повелитель, Ваше Высочество, — Мыш церемонно поклонился, — Повелитель, я доложил лорду Альевиру, что Вы хотели его видеть.

Они сговорились что ли? Теперь буду терзаться от любопытства, что они там такого затевают. Повелитель кивнул Мышу, принимая его отчет, и вопросительно посмотрел на меня.

Нда... Кажется, я все же прокололся. Вот стребовал бы с Повелителя обещание, что никаких репрессий после знаменательного знакомства не последует, сейчас бы не дергался. Да и Повелитель был бы морально готов.

— А мы к вам в гости решили заглянуть. А где Фимка? — как можно беззаботней спросил я. Ничего сверхъестественного не происходит, правда ведь?

Заслышав свое имя, пушистый собрат вылез откуда-то из-под дивана. Судя по его сонному виду, он сладко спал, пока к его хозяину не заявились настырные гости. Сюрприз удался на славу — при виде котенка Повелитель удивленно вздернул брови и бросил недоуменный взгляд на Сариэла. Как ни в чем не бывало, я взял Фимку на руки, чтобы ему не приходилось смотреть на нас снизу вверх.

— Фимка, это Повелитель. — Котенок беспокойно завозился, проникся, видать важностью момента, — Повелитель, это...

Церемония представления оборвалась, не успев толком начаться. Повелитель медленно перевел взгляд с протягиваемого ему котенка на меня. Я дернулся назад, прижимая истошно вопящего Фимку к себе. Кажется, я существенно переоценил повелительское чувство юмора. Если он на меня, да на безвинную зверушку так смотрит...

На месте Мыша я бы уже давно присоединился к котенку, с диким мявом вырвавшемуся от меня, чтобы тут же стрелой метнуться назад под диван и там затихариться.

— Это и есть твой "принц"? — готов поспорить, если Фимка по какому-то недоразумению не прикончил молоко, от голоса Повелителя оно тут же превратилось в мороженое.

В отличие от котенка бежать мне некуда, под диваном тесно и без меня. Да и вообще, у всех бывают проблемы — это не повод на нас срываться!

— Вы его испугали, — бросил на него мрачный взгляд: чего доброго, и вправду решит, что это оскорбление и не только меня, но и всего рода. Я ж теперь принц вроде как.

— Мне жаль, — надо же, он даже улыбнулся, пусть и вымучено, — Надеюсь, Фимка все же выйдет к нам.

Сариэл, до этого успешно изображавший статую "Раскаивающийся Мыш смиренно ожидает наказания", отмер и нерешительно направился к дивану.

К моему удивлению, Фимка не стал дожидаться, пока его вытащат за шкирку, и выбрался сам. Сначала из-под дивана показалась настороженная мордочка, потом и весь котенок. Сделав несколько неуверенных шагов в сторону так напугавшего его эльфа, Фимка замер, начисто игнорируя при этом своего хозяина. Потом, уверившись, что никто его испепелять на месте не собирается, жизнеутверждающе мяукнул и, подбежав к Повелителю, довольно потерся о его сапог.

Сам эльф такое проявление чувств не оценил: замер как истукан, будто не кот это — змея ядовитая! Наконец, он хоть как-то отреагировал, и не сказать чтобы реакция эта меня особо воодушевила: бросив мимолетный взгляд на котенка, он несколько раз сжал и разжал кулаки.

Эй, кто-нибудь, уберите этого котоненавистника от ребенка!

Зато котенок, благополучно забывший, от кого только что удирал со всех лап, в Повелителе уже души не чаял. Стоило эльфу присесть на корточки — сразу же полез к нему на руки, разочарованно мяукнул, когда Повелитель увернулся от его любопытного носа, но тут же довольно замурчал, подставляясь под ласку.

— Излишние церемонии котам ни к чему, правда, Фимка? Можешь звать меня Ильгизар, — бросив на меня быстрый взгляд, он тут же вернулся к почесыванию коту за ухом, шмыгнув при этом носом.

Растерянно оглянулся на Сариэла, но тот снова стоял по струнке, ожидая, пока начальство про него вспомнит. Это что сейчас было? Намек? Повелитель тем временем счел, что с забалдевшего кота, пожалуй, хватит его сиятельного внимания.

— Ладно, Фимка, рад знакомству, но Сариэл по тебе уже соскучился.

Котенок намеков понимать не хотел. У нас, полосатых, с этим вообще туго, да. Мы, знаете ли, любим, чтобы нам прямым текстом говорили. Да, Фимка?

— Давай, беги уже к хозяину. — Повелитель поднялся и повернулся к Мышу, — Сариэл, забери кота.

Фимку, непонятно с какого перепугу воспылавшего к Повелителю большой кошачьей любовью, пришлось буквально отдирать. Эльф от такого ярого проявления симпатии, неожиданно тоже расчувствовался — отчаянно шмыгал носом и, если зрение меня не подводит... Как бы странно это не звучало, глаза его покраснели от слез.

Судя по вытянувшемуся лицу Сариэла галлюцинации у нас одни на двоих.

— Аллергия у меня, — похоронным голосом сообщил Повелитель. Достав платок, он утер нос и зачем-то уточнил, — на котов.

— Простите, Повелитель, я, правда, не знал. — Окончательно зашуганный Сариэл на всякий случай решил обозначить, что шутил он без злого умысла и покушением факт заведения кота не является.

— Ты и не мог знать, — Повелитель скомкал бесполезный платок и, в который раз шмыгнув носом, добавил. — Это секрет. Государственный.

Я честно пытался сохранять серьезное лицо, но тут меня как прорвало. Держите меня — гостайна! Ну как, скажите мне, как у эльфийского Повелителя может быть аллергия на кошек? При таком-то уровне целительской магии! Да куда вообще Дайанир смотрит?

— Ладно, вы тут уж как-нибудь без меня поиграйте, у меня сегодня еще дела есть.

Сариэл растерянно перевел взгляд с закрывшейся за Повелителем двери на меня. И что-то мне стало тоскливо: и Сариэла подставил, и Повелителя развлек так, что не знаю, как теперь вообще на глаза ему появляться.

— Вот видите, Сариэл, — вышло преувеличенно бодро, — а Вы боялись, что Фимка Повелителю не понравится. Разве он может кому-то не понравится? — Нервно сглотнул, без труда прочитав на лице Мыша желание резко сократить популяцию кошачьих в этом замке. — Не смотрите на меня так, для меня это тоже сюрпризом стало. И... я все улажу. Не переживайте.

Фимка,Фимка... горе ты луковое, что Повелителя, что меня до слез довел, разве ж так можно?

Повелитель.

В носу все еще свербело, но заклинание потихоньку делает свое дело, так что скоро я смогу вздохнуть спокойно, особенно если избавлюсь от костюма, на который налипло столько шерсти.

Да... Иллирэну на собственную репутацию плевать, это я уже давно понял. Хотя поступил он все же правильно, не стоит поддаваться на провокации. Что ж, раз вопрос с "когтедралкой" отпал сам с собой, пусть теперь сам со своей охраной разбирается. С завтрашнего дня. Сегодня провести ритуал уже не выйдет — Тиррелинир в последний момент сообщил, что сейчас нагрянет с отчетом.

До его появления еще оставалось немного времени, спешить мне было некуда, и я решил прогуляться до кабинета пешком. Ходьба немало способствует сосредоточению, а потому перевел заклинание в поиска в активную фазу. Прекрасно отдавая себе отчет, что так мне Рэя не найти, все равно без конца проверял, не появился ли где-нибудь хотя бы след его ауры. Вот и не заметил, что я в коридоре больше не один, пока меня не окликнули.

— Айит Ильгизар. — Дама, присевшая в низком реверансе, ясно дала понять, что обращается ко мне не как к Повелителю.

— Леди Рилена? — Для полного счастья мне сейчас не хватало именно разговора по душам с безутешной матерью Рэя. И что мне с ней теперь делать? Платок и тот предложить не могу.

— Приношу извинения, что приехала в Сальтар без приглашения. Застать во дворце я Вас не смогла. Мое послание вернули, заверив, что у меня нет ни малейшей причины для беспокойства, и посоветовав положиться на профессионализм службы безопасности. — Леди произнесла все это, почтительно склонив голову. — Айит Ильгизар, — вот теперь в ее голосе зазвучали стальные нотки, — как мать я имею право знать, где сейчас...

Леди действительно чувствовала себя в своем праве, так что, принеся формальные извинения за вторжение, она гордо выпрямилась. Правда, встретившись со мной взглядом, она удивленно и одновременно испуганно ахнула, на секунду прижав руку к губам.

Списав столь дикую реакцию на то, что леди просто перенервничала, лихорадочно попытался сообразить, как себя с ней вести.

— Айит Ильгизар, скажите мне правду. Он... жив? — Таким голосом обычно спрашивают о погоде, не о жизни близких.

— Леди Рилена, когда его отыщут, Вы первая об этом узнаете, — короткий кивок, — Вас проводят в покои для гостей, если Вам что-то понадобится, слуги будут рады вам помочь.

Леди тоже поклонилась и в сопровождении появившегося по моему мысленному приказу слуги удалилась. Чуть слышно перевел дух. Нет, чтобы Иллирэн не говорил, упрекая эльфов в отсутствии "человечности", лично я был только рад, что мать Рея не стала устраивать истерик — эмоции делу только мешают.

— Ильгизар, у меня тут несколько... — Тиррелинир бодро начал свой отчет, едва я переступил порог, но тут же замолчал, столкнувшись со мной взглядом. — Ильгизар... мой отряд почти в полном составе прочесывает горы. — А то я не знаю! — Слушай, если тебе спокойней будет, может, Мышей тоже пошлешь?

Он что, успокаивать меня взялся? Вот уж не думал, что доживу до такого. Чтобы Тиррелинир — сам! — предлагал привлечь Мышей без крайней на то необходимости.

— Тиррел, если ты испытываешь непреодолимую потребность кого-нибудь утешить, леди Рилена к твоим услугам. — Друг неопределенно хмыкнул.

— Ладно, обойдемся своими силами. — Тиррелинир как ни в чем не бывало продолжил свой отчет.

Через пять минут его настороженный взгляд меня достал.

— Тиррелинир, ты от меня точно ничего не скрываешь? Смотришь на меня так, будто я сейчас пойду с крыши прыгать, а ты меня ловить будешь.

Ответом мне было зеркало, материализованное прямо перед моим лицом.

— О-о-о...

Тьма! Ну почему это заклинание действует так медленно?! Глаза-то у меня до сих пор красные. Теперь ясно, почему леди Рилена так отреагировала — выгляжу, будто Рэя уже и похоронить успел, и оплакать. Ей-то простительно, но Тиррел-то как мог такое подумать?!

— Меня с котом знакомили.

— Не прошло и полгода. — Тиррелинир расплылся в довольной улыбке. Ясное дело, он уже давно знает. Кто бы сомневался? — Но... иммунитет что ли отключил? — уж кто-кто, а Тиррелинир был прекрасно осведомлен о моей реакции на котов.

— Пришлось изображать неземную любовь к хвостатому, а то бы на меня страшно осерчали.

Вот им смешно... А я виноват, что таким уродился? Такая вот у нас с кошачьими странная "любовь". Фимка себя еще прилично вел, видать, не вполне отошел от воздействия отпугивающего заклинания. Обычно кошки радуются моему появлению гораздо активнее. Даже если перед ними будет стоять нелегкий выбор — я или валерьянка — уверен, выберут меня.

Думаю, кошки обладают почти магическими способностями. По крайней мере, источник связи с силой мира — меня то есть — они за версту учуют и тут же прибегут, чтобы пополнить запас кошачьих жизней. Они вообще магов любят, если те их, конечно, не обижают. Впрочем, меня эта оговорка не касается, я могу делать что угодно — еще не один кот не отказался продлить свою жизнь за мой счет.

Правда, на моем веку таких счастливчиков хорошо если десяток наберется. Первый кот, с которым мне довелось пообщаться, насколько я знаю, жив до сих пор и собирается жить вечно. По такому случаю он даже приобрел устойчивость к моему "иммунитету", чем пользовался самым наглым образом. Надо отдать ему должное, подкрадывался ко мне он столь профессионально, что охрана далеко не всегда успевала его перехватить до того, как он засвидетельствует свою любовь. Запереть кота в комнате бабушка категорически отказалась, так я все две недели, что гостил у нее, и проходил с распухшим носом. Больше я к ней не ездил, и ноги моей там не будет, пока там обитает этот паразитирующий на мне монстр.

— За все приходится расплачиваться, — философски сказал отец. Своеобразная привязанность кошачьих оказалась всего лишь интересным побочным эффектом довольно редкого Дара — в отличие от подавляющего большинства эльфов я способен слушать этот мир. Только какой от такого дара толк, если я даже Рея с его помощью найти не могу?

— Ну и как тебе это кошачье трио?

— Трио? — В голове крутилась какая-то мысль, но поймать ее я не мог. — В замке завелся еще один кот?

— Пф-ф. Хоть десять раз кота мышью назови, котом от этого он быть не перестанет. Кое-кто давно в зеркало не смотрелся. А зря, между прочим, нашел бы там много интересного.

Фыркнул, догадавшись, кого он имеет в виду: рыжеволосый Сариэл, и правда, внешне чем-то смахивает на кота. Да и глаза у него вполне подходящие — светло-карие, я бы даже сказал, желтоватые.

— Трио, говоришь... Даже не знаю. Мой лучше всех.

— Кто ж спорит? — Тиррел поднял руки, показывая, что не спорит, — А ты не думал, может, иммунитет и на него действует?

— Очень смешно, — отмахнувшись от Тиррела, попытался сосредоточиться на ускользающей мысли. О чем я думал, когда она появилась? Бабушка, Барс...

— Ильгизар? Ты меня слушаешь?

— Да, конечно. Прости, что ты сейчас сказал?

— Я говорю, что у меня сложилось впечатление, что "первокурсничкам" позволили убежать, — судя по интонации, Тиррелинир повторил мне эту мысль уже как минимум три раза.

— Вот как? — Ладно, если мысль действительно стоящая, она потом сама всплывет.

— Их должны были охранять лучше обычного, от нас хотя бы. Да и по рассказам детишек... Сбежать им удалось подозрительно легко. Вопрос "кому это нужно и зачем?".

— Конкурентам?

— Возможно, но... старый гном и без того наворотил достаточно, чтобы его сместили. Проще было бы воспользоваться нашим присутствием и большинством голосов вернуть заложников — и нашим расположением заручились бы, и показали бы, кому теперь принадлежит реальная власть. А так... Какой-то неизвестный доброжелатель, располагающий достаточно обширными возможностями, устраивает побег, да еще так, чтобы заложники об этом не догадались. Кому это нужно? Старейшине если только...

— Ему-то зачем? — несколько неожиданный вывод, я бы сказал.

— Суди сам. Старейшина их отпускать вроде не собирался, но от Майлира отступился быстро, возможно даже слишком быстро.

— Знал, что не получит поддержки, убедительных доказательств у него не было, вот и отступился.

— Зачем тогда вообще все это затевал? Сторонники, если и были, давно разбежались, влияния в совете у него тоже почти не осталось, а все это дело с нарушением договора белыми нитками шито.

— Поэтому, вместо того чтобы официально вернуть наших подданных, он организовывает им побег? Очень остроумно. Если он хотел пойти на попятный, сделал он это как-то неубедительно.

— Не хотел уступать позиции? Хотя там уступать-то особо уже нечего...

Иногда на Тиррелинира снисходит непреодолимое желание подумать вслух. Он может так не один час проговаривать казалось бы очевидные вещи. Присутствующие при этом непременно должны внимать и поддакивать. У неискушенного слушателя при этом непременно возникнет ощущение, что он принимает самое активное участие в расследовании, что ему доверили страшно секретную информацию. Потом Тиррелинира неожиданно озарит — и вот тогда от него слова не выбьешь, даже если успеешь перехватить, когда он понесется "отрабатывать новую версию". Самое страшное, что это заразно: сбшники все такие. Кто в большей степени, кто в меньшей...

— Нет, определенно, поведение старейшины у меня в голове не укладывается. Я, конечно, допускаю, что ты просто ему чем-то не угодил и все его манипуляции были направлены на то, чтобы тебя оскорбить — оригинальный способ самоубийства, не находишь? Впрочем, это вряд ли, тогда бы он обязательно публику оставил...

— Тиррел. Давай к делу.

— Вот ты всегда так, — Тиррел вздохнул, — Ладно. Предположим, он намеренно оскорблял тебя, чтобы спровоцировать. Сам бы первым и пострадал, зато гномы получили бы возможность перезаключить договор на более выгодных условиях. Рискованно, ненадежно, небезопасно для старейшины лично... Значит, вариант с провокацией отбрасываем. Элементарная перестраховка? Тоже вряд ли... — Тиррелинир задумчиво побарабанил по ручке кресла. — Вот допустим, наловил ты десяток гномов познатнее, посадил в чулан и хочешь за них кусок пожирнее. Предположим, у них есть опасные — даже без охраны и оружия — родственники...

— Спасибо, Тиррел, твое сравнение мне очень польстило, — мог бы и не стараться, Тиррел все равно пропустил мою реплику мимо ушей.

— Итак, вполне логично, что ты постараешься и себя обезопасить, и ценных заложников сохранить, пока не получишь то, ради чего все это затевалось. Отправляешь свиту старейшины подышать свежим воздухом, остаешься с главным гномом, предположительно очень опасным существом, с глазу на глаз. Стал бы ты ему предлагать прогуляться в места не столь отдаленные в наручниках, если бы действительно хотел показать заложников?

— Ясное дело — нет. Кто ж в здравом уме на такое согласится?

— А если бы ты хотел пополнить "коллекцию" еще одним гномом?

— Снова нет, по той же причине. Слишком топорно.

— Вот я тоже так думаю... Ставя такие условия, старейшина мог быть на девяносто девять процентов уверенным, что ты категорически откажешься и поставишь свои условия.

— Зачем ему это?

— А вот это вопрос. Может, тянул время, может, посчитал, что сейчас не лучший момент, чтобы показывать тебе Рейгарда, может, просто не мог.

— Не мог? Ты думаешь, что... — сжал кулаки, — показывать уже некого?

— Или у него были веские причины этого не делать, — покачал головой. Или я, отвлекшись, упустил нить рассуждения, или Тиррелинир сам себя перемудрил. — Чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что шантажируют не только нас.

— Думаешь? — Вот это бы в какой-то мере объяснило странное поведение гнома, но тогда встает вопрос о целях гипотетического шантажиста. — Чем шантажируют — заложники или просто компромат?

— Это ж какой должен быть компромат... — мое предположение было встречено скептическим хмыканьем.

— Тебе видней, но вариант с заложниками тоже не пойдет. Разве что кто-то захватил большую часть горных жителей. Иначе бы он не стал подставлять свой народ под войну.

Тиррел покачал головой.

— Подставляет он в первую очередь себя. Его ведь всегда могут сместить, принести официальные извинения, выплатить какую-нибудь несущественную контрибуцию, сдать в конце концов его в наши руки — и все, инцидент замяли. Если это оппозиция, им по идее должно было уже хватить. На мой взгляд, они и так далеко зашли. В общем, если это они, то лорд Рейгард будет у нас в ближайшее время. Если нет...

— А если они решат избавиться от Рея, чтобы и старейшину окончательно утопить, и свидетеля уничтожить?

Тиррелинир едва заметно поморщился.

— Такую возможность я тоже допускаю. Но... будем надеяться, что найдем мы его раньше. Браслеты браслетами, а...

Чуть не подскочил, наконец-то, поймав все время ускользавшую от меня мысль.

— Тиррелинир, у тебя случайно с собой этих браслетов нет?

— Случайно сейчас будут, — Тиррелинир на секунду прикрыл глаза, — Три пары тебе хватит?

Грайхор.

Камень проснулся, когда я уже почти отчаялся дозваться. Не знаю, куда меня завезли, но голос гор здесь совсем не слышен. Связанные за спиной руки тоже работе с камнем не способствуют. С цепями-то я всяко бы договорился, но мне не повезло — дхайры решили перестраховаться, и мои запястья стягивает самая обычная веревка, вшу им в бороду.

Все учли. Зря только в подвал этот бросили. Здание старое, но не настолько, чтобы стены не помнили гор. В который раз помянул деда недобрым словом. Если бы не его интриги, не пришлось бы две недели сидеть тут, пытаясь растолкать в конец обленившиеся каменюки.

Покосился в угол: так там и валяется. Хотя куда он денется сердешный? Когда два дня назад в мой подвальчик притащили чей-то труп, восторгу я, конечно, большого не испытал. Удовольствие ниже среднего сидеть тут и гадать живо ли это вообще? Питалась эта бесформенная кучка трепья и костей исключительно магией — два раза в день приходил дхайр и что-то колдовал над ней. Мне в этой жизни определенно повезло больше — я хотя бы на кусок хлеба и кружку воды мог рассчитывать.

Свое отношение к соседу я пересмотрел, когда мне наконец-то выпала возможность хоть как-то его рассмотреть. Кормивший нас Дхайр зачем-то перетащил тело подальше от двери, и теперь мне отчетливо было видно вытянутое заостренное ухо соседа. Ну что, по крайней мере, разложиться в ближайшее время он не должен, я к тому времени успею отсюда слинять. Все ж таки эльфы — весьма живучие создания.

И протянет еще дольше, если немного поможет мне. Отправить-то к гоблинам эту халупу и дхайров, в ней поселившихся, я отправлю в любом случае. Но раз судьба подкинула мне классического мага... глупо этим не воспользоваться.

Дом основательно тряхнуло, когда я спустил силу на волю. Теперь если наверху и остался кто живой, сюда не сунется — дверь завалило, а если все же рискнет телепортироваться — расплющит об стену.

Камень послушно поглотил магию, так что избавление от некогда зачарованной веревки стало делом трех минут. Гораздо больше я потратил, чтобы растереть затекшие руки и всласть почесать подбородок. Клешни им мало поотрывать! Как я теперь бороду распутывать буду?!

Можно, конечно, было поискать под завалами что-нибудь похожее на оружие, но кто знает, где стояла та халупа и не набежала ли толпа любопытствующих, сочувствующих и под шумок мародерствующих. Каменный топор собственноручного изготовления хоть и вышел кривовастым, а проломить им череп-другой можно, было бы желание.

Эльфа в отличие от меня обездвижили магией. Камень бы сожрал и это заклинание, но ему только позволь, так же охотно и из ушастого жизнь вытащит. Живым он мне больше пригодится.

Эй, он там еще не того? Ледяной, что смерть, не дышит, но камень явно не прочь им подзакусить, а значит, магия эльфа еще не оставила. Сорвал с него какие-то убогие эльфийские цацки, мешающие нащупать пульс и поймал-таки слабое биение. Эльф тут же конвульсивно дернулся — я с перепугу чуть к гоблинам не отправился. Невнятно что-то проскулив, он свернулся комочком и снова перестал шевелиться.

— Эй, эльф. Не отрубайся.

Кажется, сдирать эти браслетики было плохой идей: вляпавшись в кровь, я обнаружил, что ушастый, оказывается, был ранен, а эти кожаные ремешки, видать, останавливали кровотечение. Приладить эти ошметки назад все равно уже не получится. Да и вообще пора отсюда сваливать.

— Ушастый, — пара чувствительных пощечин вынудили эльфа разлепить глаза. — Потом раны зализывать будешь. Телепорт откроешь? Я тебя потом до целителя дотащу. — Эльф что-то вякнул, разобрать бы еще что. — Что?

— Далеко? — эльф долго и надсадно кашлял, прежде смог продолжить. — Какой дальности телепорт?

— Чем дальше, тем лучше. — Эльф поморщился. Ладно... Погодь, сейчас уточним. Вслушался в зов гор, пробившийся сюда, как только сила, сокрытая в камне, пробудилась. Далеко, ушастый, далеко. Никак не меньше десятка переходов. — Две сотни миль на северо-запад.

— Я не телепортист.

Ну и какого гоблина я тогда с ним вожусь? Не телепортист он, надо же. Я тоже, может, не подрывник. Жизнь заставила — всему сразу научился: и дома подрывать, и оружие в походных условиях делать, и местонахождение свое на слух определять.

— Ладно, тогда я пошел. По крайней мере, надгробие у тебя будет достойное. — Далеко не каждому старейшине такое насыпают. Но вот деду я каменюк точно не пожалею. Еще и надбавлю пару-тройку булыжников сверх нормы.

Развалины снова затрясло — не всегда получалось правильно рассчитаться силу, не привык я работать с обломками породы. Вот в горах хорошо, чтобы их так тряхнуть никаких сил не хватит, хоть всех горных разведчиков вместе собери. Но мне и не арка скульптурная сейчас нужна, какую-нить дырку прорублю и да ладно.

— Подожди, — Меня дернули за рукав. От неожиданности я подпрыгнул и чуть было не отправился в могилу раньше деда, чудом не уронив себе на голову огромный булыжник.

— Какого гоблина? — Если ушастый сложил лапки, не значит, что и меня надо на тот свет тащить.

— Я попробую. Помоги мне сесть. — Ушастого трясло как в ознобе. Да... Много он в таком состоянии наколдует. — Ты... поделишься со мной силой?

— Бери. — Ушлый эльф решил задарма силы урвать. А и гоблин с ним, пусть берет, а то ж дальше двора нас не отправит.

— Как? — он ушастый, ему виднее, что ему нужно. Силы вокруг завались, хоть ложкой черпай. — Можешь, сделать накопитель? Сконцентрировать силу в каком-нибудь камне?

— Да без вопросов, — подтащил к сидящему у стены эльфу ближайшую каменюку. Они сейчас все "накопители", странно, что ушастый этого не видит.

— Положи мне на колени. — Ишь ты! Раскомандовался. Пристроил "амулетик" ему на ноги. И что кривится? Чай не барышня, не расвалится. — Все. Теперь не отвлекай меня.

Как скажешь, ушастый. Не будет через четверть часа телепорта, уйду, да и все.

Эльф, дорвавшись до дармовой энергии, первым делом, конечно, кинулся латать дыры — кровь, по крайней мере, остановилась, да и общий цвет лица стал не таким зеленым. Без меня он отсюда все равно не выберется... так что пусть лечится, хотя бы в обморок во время телепортации не грохнется. Если у него, конечно, вообще хоть что-нибудь получится. Сам же признался — не по профилю работает.

Телепорт открылся на исходе шестнадцатой минуты: я как раз присмотрел камень, который можно было выдернуть, не опасаясь, что полдома рухнут тебе на голову.

— Долго я его не продержу. — Да... Что-то ушастый совсем какой-то дохлый.

— Вставай тогда, что расселся? — протянул руку, чтобы помочь ему встать. Тот не то что попытки подняться не сделал, даже не пошевелился. У, гоблин! — Камень ты бросить не можешь?

— Нельзя.

Вот же... нашел с кем договариваться. С остроухими всегда так: только намекни — на шею сядют и ножки свесят.

— Ладно, держи свой булыжник покрепче. — Подхватив ушастого подмышки, потащил в мерцающее окно перехода. Так -раскорячившись, да под грохот обрушивающего дома — я и сам на свободу выбрался, и эльфа вытащил.

— Сивый гоблин, куда ты нас забросил?! — Осмотрев окрестности, пришел к печальному выводу, что горами здесь и не пахнет. Даже при зашедшем солнце видно: кругом равнина... убийственно ровная и столь же безжизненная. — Мы так не договаривались.

Эльф безразлично дернул плечом. Привычная зеленца снова вернулась на осунувшееся лицо.

— Мне не хватило сил. — Камень на глазах рассыпался пылью. Неслабо ж он присосался: все до конца выпил!

— Ты раньше сказать не мог? Там же целый дом камней был. Где я их теперь достану?! — Из топора почти ничего не выжмешь, развалится, прежде чем проснется. Даже если мне вдруг повезет наткнуться на мало-мальски приличный булыжник, сколько времени мне понадобится, чтобы эту силу разбудить? Эльф сдохнет раньше. Я без воды и еды столько тоже не протяну... Пока я распинался, ушастый уже благополучно отключился. Легонько пнул его — не отвечает, скотина! Так и где я ему тут целителя раздобуду?! Прикинул, сколько может весить этот дхайр... Мешка два, не больше. С десяток миль я его протащу, а дальше? Пнул еще раз — может, он знает, как на равнине искать воду? Кажется, подействовало, эльф что-то простонал.

— Ушастый, воду найти сможешь? — буркнув что-то, эльф попытался снова отрубиться, но кто ж ему позволит. — Нам нужна вода, слышишь?

— Иди в лес. — Оглянувшись, я леса так и не обнаружил.

— Где этот твой лес?!

Его всего перекосило, но все же он нашел в себя силы, чтобы махнуть рукой, показывая направление. Ладно, если леса там не окажется — брошу это гиблое дело к гоблинам. В конце концов, он свою часть уговора тоже выполнил криво. Взвалил ушастого на спину — ноги, конечно же, землю загребают, но тут уж ничего не поделаешь — и потопал в указанном направлении, все лучше, чем просто стоять на месте. Ну и что, что темно. Это дхайры слишком привязаны к небесному светильнику. У гномов с этим проще — когда встал, тогда и утро.

Резко обернулся, услышав за спиной хлопок, отчего ушастый, не удержавшись на моей спине, рухнул в пыль. Пришлось прикрыть ладонью глаза, спасаясь от слепящего света раскрывающегося телепорта. Вот сейчас мы топорик и опробуем. Еще три хлопка, один за другим... Один, два... вот уже десяток эльфов в черной форме. Перехватил топор поудобнее. Что-то они слишком быстро нас нашли! А я-то все гадал, кто меня похитил, кто прячется под плащами с капюшонами — эльфы и люди? Увидев ушастого сокамерника, грешил на смертных, а оно вот как оказалось.

— Не надо. — Что за дурацкая манера дергать меня за рукав в самый неподходящий момент?! — Это свои.

Свои? Как же! Особенно вот этот белобрысый с улыбкой крокодила. Ему кто-нибудь сообщил, что я свой?

Топором я и махнуть им не успел — зачем только мучался ваял его? — меня уже обезоружили. Убивать не стали, да и не били. Даже связывать не стали. Просто как-то резко пропало желание трепыхаться.

Как только эльф с обморочным ушастым на руках скрылся в телепорте, крокодил тут же утратил интерес к моей поделке, которую до этого вертел в руках, зато вспомнил о ее скромном создателе.

— Прошу, — он кивнул на один из телепортов.

— Только после Вас. — На плечо предостерегающе опустилась рука одного из черных, и мне пришлось принять столь любезное приглашение. В конце концов, я сделал, что мог. Может, хотя бы теперь дед оторвется от своих битв в совете и вспомнит о любимом внуке, который пропадает тут ни за что ни про что?!

Глава 19.

Иллирэн.

Зря я пугал Кирриэля тяготами службы: и ему, и Сариэлу вряд ли уже доведется принять посильное участие в моем обучении. Вопреки моим опасениям совместное выполнение домашнего задания не свелось к простому сидению над моей душой. Погоняв меня по свежевыученным словам и фразам и убедившись, что большая часть из них все ж таки осела в моей голове, Нойриэль вручил мне книжку, на вид совсем детскую. "Будем восполнять пробелы в Вашем образовании", — учитель счел такое объяснение более чем достаточным, — "Приступайте."

Что ж рано или поздно мне все равно придется ознакомиться с эльфийским творчеством. Так почему бы и не начать со сказок? Использовать официальную версию своего темного прошлого в качестве оправдания собственного невежества, бесспорно, очень удобно. Но выглядеть глупо из-за незнания элементарных для любого эльфа вещей все не хочется.

— Это, и в самом деле, читают эльфятам? — чем сильнее я погружался в дебри казалось бы совсем простого текста, тем сильнее было мое удивление.

Наши сказания тоже грешили некоторой долей условности. В анекдотах и им подобных байках ушастых всячески высмеивали, выставляя их гротескно глупыми, помешанными на своей избранности, замшелых традициях и этикете. Сказки же из века в век хранят изначальный страх перед превосходящем нас, а потому смертельно опасном противником. Стоит ли говорить, что роли главных злодеев в большинстве случаев безоговорочно отдавали эльфам?

Открывая эльфячью сказку, я был готов ко многому, но мое воображение оказалось бессильным перед суровой реальностью — маленьким эльфам рассказывали о... людях, и этих "людей" хотелось в лучшем случае отловить, не делая исключения для детей или женщин, и посадить в клетку.

— Но это же... бред.

Жили бы эльфы на другом конце земли, возможно, эти россказни и сошли бы за правду. Тем более когда-то люди действительно сильно отставали от ушастых в культурном развитии. Когда-то. Веков десять назад. Может, для эльфов это и не срок, но могли бы внести в текст хоть какие-нибудь уточнения. Нет же! Забивают детям голову с самого рождения, что, впрочем, наверняка кому-то выгодно.

— Бред, — легко согласился со мной учитель, — но бред в какой-то степени показательный. Людские представления об эльфах искажены не меньше. Вы недавно в Эльгардаре — не делайте поспешных выводов.— Не дав мне толком обдумать эту мысль, учитель как ни в чем не бывало переключился на повторение материала, вряд ли подозревая, насколько скоро мне удастся опробоваться свои "великие" познания в деле.

Книга с эльфячьими сказками не давала мне покоя — интересно же, как далеко в своем вранье могут зайти ушастые — а потому, вооружившись словарем и запасшись терпением, я корпел над очередным шедевром эльфийской пропаганды. Не на шутку увлекшись детским чтивом, я едва ли замечал происходящее вокруг меня, но — учитель может начинать мной гордится — услышав уже намертво вбитую в мою голову фразу, я, не задумываясь, ответил на приветствие. Запоздало сообразил, что голос женский, что не мешало хотя бы посмотреть в сторону собеседницы, а в идеале и вовсе встать, что я тут же и проделал.

Привыкнув к почти безлюдному Сальтару — если, конечно, так можно сказать об эльфийском замке — я был несколько удивлен, увидев здесь эльфийку.

— Прошу прощения, миледи, я не вполне разобрал, что Вы сказали. — Моих скромных познаний катастрофически не хватало, и я был вынужден сдасться.

— Уделишь мне минутку своего времени? — Эльфийка как ни в чем не бывало перешла на всеобщий. Расположившись в соседнем кресле, она скользнула безразличным взглядом по книжкам, лежащим на столе, и снова посмотрела на меня. — Позволь узнать, как тебя зовут?

Девушка на шпионку вроде не похожа, да и Сариэл никак не отреагировал на ее присутствие, значит, счел безопасной... и все же представляться настоящим именем явно не стоит. Как сокращать дурацкое новое я так и не придумал, поэтому пришлось изобретать на ходу.

— Ли, — вполне подходит ребенку, за которого меня, похоже, и приняли — отдельное спасибо экспериментаторам за манипуляции с моей аурой.

— Просто Ли? — Вот теперь девушка (о ее настоящем возрасте я предпочитал не задумываться) была удивлена и не сочла нужным это скрывать.

— Да. Просто Ли. Могу я узнать Ваше имя?

— Можешь звать меня Риленой. Я только вчера приехала... Покажешь мне замок, если ты конечно не слишком занят?

Бросив быстрый взгляд на Сариэла, убедился, что тот не против незапланированной прогулки, а потому с удовольствием предложил даме руку.

— Желаете осмотреть библиотеку или предпочтете прогуляться в зимнем саду?

Леди оказалась весьма приятной собеседницей, не пыталась вызнать, кто я такой и что здесь делаю. Я в свою очередь чрезмерного любопытства тоже не проявлял, хотя бесспорно не отказался бы узнать, что привело ее в Сальтар — гости, а тем более гостьи, появляются здесь нечасто. Удовольствие от прогулки омрачалось лишь осознанием того, что, чтобы там Повелитель не говорил, пятьдесят лет для эльфа все же не возраст. Совсем еще малявка, к которой и относятся соответственно.

Повелитель.

Результат экспериментов с браслетами и Мышами превзошел все самые смелые ожидания. Магическое зрение, одно из основных заклинаний классической магии, для поиска не годилось: Тиррела я видел отчетливо, а вот эльфы в браслетах словно испарились. Но стоило мне войти в контакт с миром, и они снова появились, хоть и выглядели несколько непривычно — не привычный сгусток энергии, яркий, пульсирующий, а... Сложно описать, как выглядели подопытные Мыши. Я бы сказал, что после того как на эльфов надели браслеты, они наконец-то стали ощущаться частью этого мира. Наверное, так и выглядели изначальные.

Зная, что искать, я без труда нашел в замке "спрятанных" Мышей. Теоретически я бы мог просканировать подобным образом весь Эльгардар, пусть даже эта операция заняла бы изрядное количество времени. Всех слышащих эльфов уже к утру можно было бы озадачить поисками, но вряд ли хоть кто-то из них смог бы договориться с горами. Увы, на чужих территориях дар был бессилен.

— Нам нужен горный разведчик, — озвучил мою мысль Тиррелинир. — Заставить его сотрудничать мы не сможем, значит, будем договариваться. В принципе...

Как Тиррелинир собирался договариваться с гномами, я так и не узнал, потому что в этот момент неожиданно сработало так и не деактивированное заклинание поиска.

— Есть сигнал! — воскликнул почти одновременно с Тиррелом.

— Мои слишком далеко, возьму Мышей. На всякий случай — свяжись с лордом Дайаниром.

Не прошло и минуты, как перед нами стояли половина моего отряда во главе с Альевиром. Командир Мышей молча кивнул Тиррелу, передавая командование, и первый из бойцов шагнул в телепорт, развернутый в рекордные сроки.

— Пост сдал, пост принял? — хмыкнул, вслед скрывшемуся в портале Тиррелу.

— Лорд Тиррелинир всего лишь беспокоится о Вашей безопасности, — Альевир чуть заметно улыбнулся.

С каждым днем мне все больше кажется, что Тиррел сомневается в моей адекватности. Или у него просто сезонное обострение? Вот уж не знаю... Зато оперативность Мышей не может не радовать — в последнее-то время дисциплина в отряде оставляла желать лучшего.

— Распорядитесь, пусть свяжутся с лордом Дайаниром, и организуйте ему телепорт.

Только когда бывший наставник ушел, я осознал, насколько неосмотрительно было перекладывать все дела на чужие плечи. Теперь, вместо того чтобы заняться хоть чем-нибудь полезным, я был вынужден маяться в ожидании, старательно отметая назойливо стучащиеся в голову мысли.

Не желая отвлекать телепортистов, державших портал с этой стороны, отошел к окну, но вид величественных гор против обыкновения не принес спокойствия. Привычный способ отрешения от личных проблем — подумать о "делах государственных" — тоже не помог.

В свете последнего открытия я был чересчур обеспокоен "степняцкими" браслетами. Меня держали в курсе всех исследований этого опасного артефакта, потому я почти не сомневался в своих выводах: браслеты — результат магии крови, и таинственное "благословление Степи" тут не причем. Просто их создавал слышащий. Любая неклассическая магия так или иначе основывается на связи с миром, которая компенсирует заклинателям недостаток собственной силы. Эльфам, за редким исключением, не дано способности напрямую контактировать с миром, потому даже по готовым схемам никому не удалось воспроизвести это заклинание.

У меня получилось бы, сейчас я был больше чем уверен в этом. Всего-то и нужно, что принести жертву — людская кровь для таких ритуалов подходит наилучшим образом. Возможно, даже убивать бы никого не потребовалось. Передернулся, слишком отчетливо представив себе процесс изготовления подобных браслетов.

Не знаю, как далеко я зашел бы в своих размышлениях, но тут из телепорта начали появляться Мыши. Один из них нес Рея, бывшего без сознания, но... память услужливо подбросило изображение того, что осталось от Иллирэна после падения в пропасть, и я совсем уже спокойно приказал отнести Рея в приготовленную для него комнату.

Следующие несколько часов прошли как в тумане: прибывший лорд Дайанир взял все лечение на себя, отведя мне уже привычную роль донора. Лорд методично перекачивал из меня силу, так и не удосужившись толком объяснить, насколько тяжело состояние Рея. Сильных повреждений на первый взгляд у него не было: несколько достаточно больших, но неглубоких порезов, многочисленные гематомы и истощение магического резерва — ничего смертельного и непоправимого. На мой вполне резонный вопрос, зачем понадобилось вливание такого количества силы, лорд Дайанир, не особо вдаваясь в подробности, заверил, что ничего страшного Рею уже не грозит — мы успели вовремя. Рейгард прибег к использованию чужеродной силы, самой по себе несущей опасность для эльфа. Ее необходимо выместить, для чего и потребовалось накачать его энергией под завязку.

— Магия крови?

Пребывая в несколько взвинченном состоянии, я не смог удержаться и не задать волнующий меня вопрос. Слишком опасна для нас эта магия. До сих пор помню, как я перепугался, когда благодаря связи, возникшей после окончательного принятия Иллирэна в род, вдруг почувствовал, что брат проводит какой-то ритуал на крови. Среагировавший почти сразу после этого маячок поверг меня в состояние близкое к панике. К счастью, в Иллирэне оставалось еще слишком много человеческого, и браслеты оказались излишней мерой предосторожности, в чем я смог убедиться, как только они оказались на его запястьях. Правда, они тут же и пригодились для экстренной подзарядки после очередного срыва.

— Нет, магия крови тут не причем. — Лорд как раз закончил плести последнее заклинание. Теперь осталось дождаться, пока оно выкачает из нас достаточное количество энергии. Ждать придется долго, и целитель все-таки расщедрился на объяснения. — Гном призвал силу гор, и, по-видимому, Рейгард ею и подзарядился, что было с его стороны крайне неосмотрительно. Хорошо еще большую часть силы он тут же потратил. Иначе бы лечение заняло гораздо больше времени.

"Если бы вообще дало какие-то результаты", — мысленно продолжил за лорда, который, изменив своим принципам, не стал нагнетать обстановку. С отрядом, и правда, был гном, но в тот момент меня больше волновало состояние Рея. Теперь уже поздно пугаться, но задержись мы на пару часов, боюсь, получили бы его частично окаменевшее тело.

— Надо будет провести еще один сеанс, — после долгой паузы лорд Дайанир снова подал голос, — желательно с кем-нибудь из ближайших родственников.

— Его мать сейчас в замке, — констатировал, пока еще не задумываясь, стоит ли леди знать, какая именно опасность угрожала ее сыну, и как она вообще перенесет эту процедуру. — Впрочем, можно вызвать кого-нибудь еще, если ритуал слишком тяжелый.

— Не стоит, леди Рилена вполне справится. Даже сильной усталости не почувствует.

Кивнул, давая согласие на участие леди в лечении, и откинулся в кресле, оставив бесплодные попытки скрыть усталость.

— А вот Вам стоит отдохнуть. Я подежурю. До своих покоев самостоятельно доберетесь?

Надо же, а я и не заметил, что сеанс уже закончен.

— Да, конечно, — низко поклонился, отчего в ушах тут же зашумело, — Спасибо, даэне.

За дверью меня ждал Хионэль, что, с одной стороны, позволяло надеяться, что в случае чего в коридоре меня валяться не оставят, а с другой — придавало сил: все-таки хлопаться в обморок на глазах у охраны было бы уже слишком.

Рухнув в кровать, я провалился в какую-то мутную полудрему, в которой мне почему-то привиделся лорд Дайанир, заставивший выпить какую-то горькую настойку. Перед тем как окончательно отключиться, я все-таки понял, что меня смущало, и даже успел спросить у целителя, зачем привлекать каких-то там родственников, если моя сила подойдет гораздо лучше. Глава рода я или кто, в конце концов? Кажется, мой вопрос лорда весьма позабавил, раз он в ответ лишь мило поулыбался.

Леди Рилена.

— Леди Рилена, у меня к Вам будет небольшая просьба.

Я и раньше не смогла бы отказать Лорду Дайаниру — мало кто смог бы — теперь же я с радостью ухватилась за возможность хоть как-то отблагодарить целителя, спасшего моего сына от страшной участи.

— Мне нужно отдохнуть. Состояние Рейгарда опасений уже не вызывает, но у меня есть еще один пациент, и оставить его совсем без присмотра я не могу. Я был бы Вам весьма признателен, если бы Вы с ним немного посидели.

Стоит ли говорить, что я, не раздумывая, согласилась оказать столь пустяковую услугу? Конечно, гораздо охотнее я бы посидела с Рейем, но, увы, закончив исцеление, в котором я выступала в роли проводника силы, Лорд Дайанир выставил меня из комнаты, где спал сейчас мой сын. Мое присутствие вроде как могло потревожить энергетические микро-токи.

Увидев "пациента", я на какое-то время лишилась дара речи, поэтому только и могла, что молча кивать, выслушивая инструкции целителя.

— ... и, леди Рилена, делайте что хотите, но Повелитель должен выпить этот настой, когда проснется.

— Лорд Дайанир, подождите! Я... не уверена, что справлюсь. — Брать на себя такую ответственность было страшно. Заметив, что целитель недовольно нахмурился, шепотом пояснила. — Не поймите меня превратно, я от обещания не отказываюсь, но и взять на себя такую ответственность, я не могу... Все-таки я не целитель.

— Что ж, если Вы так беспокоитесь... думаю, Хионэль с удовольствием составит Вам компанию.

Зачем тогда вообще привлекать меня в качестве сиделки? Охранник справился бы с этой задачей ни чуть не хуже... С другой стороны, вряд ли мне выпадет другая возможность выразить айиту Ильгизару свою благодарность за то, что отыскал Рея.

— Лорд Дайанир... Могу я хотя бы узнать, что с Повелителем?

Все же, надо признать, моя паника была несколько преждевременной, вряд ли с ним что-то серьезное, иначе в Сальтаре было бы не продохнуть от засилья целителей.

— Хм... Можете, отчего ж нет? — Главный целитель хмыкнул, — Рея доставили ко мне почти моментально, но воздействие магии гор на организм уже началось, прибавьте сюда почти полное магическое истощение...

Могла бы и сама догадаться! В большинстве сложных целительских ритуалов непременно участвуют два целителя — один, более опытный, плетет заклинание и направляет силу, источником которой является второй маг.

— Но я же все это время была в замке?

— При всем уважении, леди, всего Вашего резерва вкупе с жизненной энергией не хватило бы даже на то, чтобы обратить начавшееся окаменение.

Растерянно кивнув целителю, опустилась в кресло рядом с кроватью. Никогда до конца не представляла себе всю мощь дара Повелителя, но, как бы то ни было, после ритуала он должен находиться на грани истощения.

С офицером, охраняющим айита Ильгизара, я лично не была знакома. Впрочем, сомневаюсь, что Летучий Мыш стал бы поддерживать беседу. Названный Хионэлем вообще будто бы растворился в комнате, и через какое-то время я забыла о его присутствии. Пролистав обнаруженную на столе книжку, поняла, что уже читала ее. Впрочем, мне и без чтения было о чем подумать. Хотя бы о том, чем руководствовался лорд Дайанир, когда оставлял меня здесь дожидаться пробуждения Повелителя. Больше чем уверена, что он будет недоволен, когда поймет, что целитель наслал на него целительный сон, вместо того чтобы искусственно восстановить резерв.

Сомневаюсь только, что мое присутствие как-то смягчит его гнев. Скорее всего, меня тут же выставят — благо охрана всегда под рукой. Не были мы никогда особо близки, другое дело — Арди, он в дяде души не чает. С тех самых пор как тогда еще совсем юный Ильгизар каким-то чудом смог отыскать Карлэ, потерявшегося во время снежной бури. Обеспокоенные родители мальчика связались со всеми знакомыми, в надежде, что их сыну хватило благоразумия не убегать в такую погоду в лес и что он просто сидит в гостях у кого-нибудь из друзей.

Увы, ничего утешительного от нас они не услышали — последний раз наши дети виделись два дня назад. Карлэ не хотел уезжать из столицы, но это ведь не повод для побегов, не так ли?

Арди так и не признался, что происходило с тех пор, как он тайком от взрослых, занятых поисками пропавшего ребенка, убежал во дворец, чтобы попросить помощи у могущественного дяди, которого видел-то всего раз в жизни — на представлении роду. Свято веря, что сын у себя в комнате видит десятый сон, я была, мягко говоря, удивлена, когда бесшумно появившийся на пороге гостиной офицер из личной гвардии Повелителя сообщил, что в настоящий момент Рей гостит во дворце и просит передать, чтобы я не волновалась. Сын вернулся только через день в компании того же офицера, несшего на руках бессознательного Карлэ.

— Не стоит волноваться, леди, ребенок всего лишь спит. Повелитель выразил надежду, что произошедшее останется в тайне. Придумайте сами, что Вы сообщите родителям мальчика. — Отнеся Карлэ в одну из гостевых комнат, Мыш тут же поспешил откланяться.

Друг Рея вернулся в семью, переехавшую тогда на север страны. Детская дружба постепенно сошла на нет, зато благодарность дяде переросла в крепкую привязанность, и с тех пор Арди был довольно частым гостем во дворце.

Как Ильгизару удалось найти мальчишку, которого он ни разу в глаза не видел, так и осталось их секретом. Но, когда Арди бесследно пропал, я ни секунды не колебалась, обращаясь за помощью.

Плотно сжатые губы, резкая складка даже во сне нахмуренных бровей, мраморная бледность... Не эльф — каменное изваяние. Увидев его с красными от слез глазами, я испытала самый настоящий шок. Когда ко мне наконец вернулась способность трезво мыслить, я само собой отмела версию, что пропажа кого бы то ни было могла до такой степени выбить Повелителя из колеи.

Смерть Главы — всегда потрясение для всего рода. Слишком многое от него зависит. Тот факт, что мальчишка, недавно справивший совершеннолетие, неожиданно стал главой древнейшего рода, конечно, мерк в сравнении с возведением на престол эльфа, не разменявшего даже первую сотню лет. Такое случалось впервые за всю историю Эльгардара. Лишившись в один момент и Повелителя, и своего Лорда, наш род — как, впрочем, и многие другие — готовился к тяжелым временам, но катастрофы так и не произошло.

С тех пор у нас было почти полвека, чтобы увериться: глава рода Кхалед не оставит родича в беде — будь то лорд или самый младший. Но... Сомневаюсь, что он оплакивал даже горячо любимую невесту.

Опять же не давал покоя этот таинственный ребенок из библиотеки... Никакие маскировочные щиты не могли заглушить зов родной крови: мальчишка с удивительными глазами и невообразимой прической был одним из рода Кхалед. Мог ли новый родич, пусть и столь необычный, быть причиной расстройства Ильгизара? Верилось с большим трудом.

Хотя, быть может, мы просто слишком привыкли отказывать Повелителю в праве испытывать хоть что-то кроме чувства долга. Было ли в те тяжелые для всей страны дни хоть кому-то дело до того, что чувствовал осиротевший парнишка? А ведь ему тогда было не намного больше, чем сейчас Рею.

Повелитель.

За что лорд Дайанир меня так ненавидит? Размышления на эту волнительную тему ни к чему не привели — за четверть часа после пробуждения, которое я, правда, счел нужным скрыть, леди Рилена так и не выразила желания покинуть мои покои.

Мысленный допрос Хионэля расставил все по своим местам, и с каждой минутой идея выставить леди казалась мне все более и более заманчивой. Всего-то и нужно, что приказать охраннику попросить Рилену удалиться...

— Леди Рилена, я Вас внимательно слушаю.

Краем глаза заметил, что эльфийка вздрогнула и уронила книгу, которую я безуспешно пытался прочитать уже второй месяц.

— Айит Ильгизар, лорд Дайанир просил Вас выпить этот настой.

— Просил?

О, я прекрасно представляю, в какой примерно форме выражалась эта просьба. Ну, раз лорд Дайанир просил... Сел в кровати, мимолетно отметив, что сил раздеться у меня вчера не нашлось. Принюхавшись, убедился, что мне предлагают давешнее пойло, из-за которого я все на свете проспал. Я и не ждал, что целитель восстановит меня за четверть часа как в прошлый раз — он и сам устал не меньше меня — но усыплять меня подобным образом было как минимум противозаконно.

— Как Рейгард? — Разведка уже донесла, что лорд Дайанир вместе с леди завершили лечение Рея.

— Сейчас он спит.

Значит, не одному мне так повезло. Лорд всех без разбору усыпил, чтоб не дергались. Отставил чашку, так и не выпив ни капли.

— Айит Ильгизар, позвольте выразить Вам благодарность за то, что спасли Рейгарда, — эльфийка присела в низком реверансе. — Лорд Дайанир рассказал, что Вы сделали для него.

Отрывисто кивнув, спустил ноги на пол и попытался нашарить сапоги. Если леди оскорбляет подобное поведение... Что ж, в следующий раз не будет столь бесцеремонно врываться в мои покои. Хотя... эльфийка-то как раз ни в чем и не виновата.

— Айит Ильгизар, могу я обратиться к Вам по делу рода?

Потрясающая женщина! Нашла время и место для обращения с подобными просьбами.

— Я Вас слушаю, — похоронив мечты о ванной, я обосновался в кресле — дела рода за минуту не решаются.

— Сегодня в библиотеке я познакомилась с одним ребенком. Я не знаю, кто он. Он представился коротким именем, возможно, не почувствовал родную кровь.

Отлично, вот и ответ на давно занимающий меня вопрос: если уж леди Рилена что-то такое почувствовала, никакие щиты не помешают старшим лордам Кхалед распознать в Иллирэне моего наследника. До сих пор-то его видел только Рейгард, который, приняв самое непосредственное участие в ритуале по принятию в род, не мог точно сказать, будет ли Иллирэн с замаскированной аурой восприниматься как родственник другими членами нашего рода.

— Вот как? И как же он назвался? — мне и в самом деле было любопытно, как повел себя брат в обществе незнакомой дамы.

— Ли, — надо же... — Он ведь у людей воспитывался?

— Это имеет значение? — Разговор, который поначалу воспринимался как повинность, становился все более и более интересным. Конечно, мнение рода не могло повлиять на мое отношение к брату, но для всех было бы лучше, если бы родичи спокойно приняли прошлое Иллирэна.

— Конечно, имеет. Хотя бы потому, что сказки детям обычно читают, а не дают в руки словарь и книжку.

Чего-чего, а обвинений в неправильном воспитании "ребенка" я уж точно не ожидал. Представляю, какова была бы реакция, если я бы вдруг удумал почитать ему на ночь сказку.

— Ли уже назначен официальный опекун, или этот вопрос еще будет подниматься на совете?

Мысленно поморщился: на нем что, написано, что он сирота? Представил, как со стороны должен был выглядеть одиноко сидящий в библиотеке пятидесятилетний подросток, и мысленно вздохнул.

— Если решение еще не принято, я готова взять его на воспитание. — Эльфийка мечтательно улыбнулась, — Бесподобный ребенок... Рейгард, конечно, постарше, но думаю, они подружатся, так что скучно ему не будет.

Я уже понял, к чему клонит леди, что немало способствовало сохранению невозмутимого вида. Как она заговорила бы, узнав, что этот "бесподобный ребенок" пытался убить ее сына?

— Этот вопрос уже решен. Скоро я представлю его роду, возможно, даже на ближайшем совете.

— О, — эльфийка почтительно склонила голову, но от меня не укрылась ее понимающая улыбка.

Мысленно хмыкнул, представив, какие выводы она сделала — традиционно ребенка роду представлял официальный опекун или... один из родителей.

— С Вашего позволения я пойду?

Леди наконец-то удалилась, напоследок все же попытавшись выполнить поручение целителя. Все так же безуспешно. Стоило ей скрыться, и коварный настой был безжалостно вылит в канализацию.

— Повелитель, Вы уже встали? — "искреннее" удивление лорда Дайанира лишь придало решимости разобраться с целителем, не считающимся с интересами своих пациентов.

— Лорд Дайанир, я попрошу Вас впредь сообщать мне о подобных последствиях лечения.

— Как Вам будет угодно. — Целитель чуть заметно поклонился, — Мы завершили лечение лорд Рейгарда, сейчас он в полном порядке, правда, проснется еще не скоро. Кстати, позвольте выразить Вам свое восхищение. Видел сегодня Вашего брата — Вам действительно удалось достичь потрясающего результата в чистке его ауры.

— Я решил снять браслеты, — я немного помолчал. — Никаких изменений за последние два дня.

Покровительственная улыбка медленно исчезла с лица целителя. Лорд смерил меня серьезным, изучающим взглядом, будто не он в прошлый раз убеждал меня, что затраты энергии несоразмерны ожидаемым результатам, а потому нет смысла продолжать лечение в том же духе.

— Ильгизар, я тебя предупреждал, что одной только магией вернуть ауру к исходному состоянию невозможно. Результат и так превосходит самые смелые ожидания. Я бы предложил защитить магистерскую, но...

Магистерскую, как же. Какая аура была у Иллирэна, когда мы с ним только "познакомились", а сейчас... зря только продержал брата в браслетах.

— Раз уж мы договорились... доношу до твоего сведения, что если ты все же откажешься добровольно выпить снотворное, мне придется применить более радикальные способы лечения.

Бесполезно что-то доказывать магу, способному вырубить тебя, просто пожелав этого. А когда все эти противоправные действия еще и прикрываются священным долгом Главного целителя обеспечить стране трудоспособного правителя... Пару часов на общение с братом — вот и все, что мне удалось выторговать у решительно настроенного лорда. Ровно через два часа сработает столь милостиво отсроченное заклинание, так что лучше мне к тому времени быть уже в кровати. Ловить меня по всему Эльгардару, чтобы выполнить свою миссию, целитель явно не собирался.

Предупредив Тиррелинира, что времени у меня в обрез, выслушал предварительный отчет о расследовании похищения Рея, и, надо сказать, он меня не порадовал — в деле оказались замешаны не только гномы. Тиррелинир уже успел посетить место, где прятали Рея, но выяснить, кто использовал давно заброшенный дом как тюрьму, пока не удалось. Подрывная работа гнома уничтожила все следы, включая магические.

Сам подрывник на контакт шел неохотно, на все вопросы отделывался односложными ответами. Впрочем, и без его показаний было ясно, кто поднял на воздух временное место заключения и кто накачал Рея опасной силой.

Другое дело, что гном больше походил на того самого гипотетического заложника, чем на похитителя, так что его на время оставили в покое, разместив под усиленной охраной подальше от гор. Рейгард очнется, там и решим, что делать.

Несколько неожиданным для меня оказалось сообщение о прибытии делегации подгорных жителей. Бывшие заложники полным составом давно уже у нас, потому я, к тому же толком не пришедший в себя после сомнительных методов лечения, практикуемых лордом Дайаниром, и думать забыл, что время, отпущенное гномам, истекло. И в любом случае — знает старейшина, что Рейгард уже у нас, или даже не догадывается об этом — он должен был как-то отреагировать на мой ультиматум.

— Подождут до завтра. — Теперь, похоже, наша очередь трепать им нервы.

Я и так потратил уйму времени, пытаясь по-быстрому разделаться с самыми важными делами, чтобы потом уже спокойно пообщаться с Иллирэном.

— Добрый вечер. — Появление брата застало меня за изучением последних сводок. — Мне сказали, что...

— Да-да, заходи, я уже закончил. — Спрятав бумаги в стол, с удовольствием встал и прошелся по кабинету, оттягивая неловкий момент. — Мы с лордом Дайаниром посовещались и решили, что в браслетах больше нет необходимости.

— Правда? Дайанир мне ничего не сказал... — он скорее удивился, чем обрадовался, и глаза его не спешили менять цвет, что обычно выдавало смену настроения.

— Да, я знаю. Ты позволишь? — подошел ближе.

— А? Да... Конечно, — растерявшийся было брат тоже сделал шаг навстречу и протянул вперед обе руки. Дождался, пока я сниму наручники, и тут же отступил назад, на ходу растирая запястья, словно браслеты доставляли ему физическое неудобство.

Убрал их с глаз подальше — и брата раздражают, и мне напоминают о неудавшейся затее. Срывы ему, конечно, больше не грозят, да и аура теперь вполне подходит обычному эльфенку пятидесяти лет, но что бы лорд Дайанир не говорил, я с трудом мог скрыть разочарование.

— Вчера я... — Иллирэн первым подал голос после неловкой паузы, порядком уже затянувшейся — я знаю, в аллергии ничего смешного нет, просто я как-то не предполагал, что такое вообще возможно и...

— Ничего страшного. — Нашел из-за чего переживать, я уже и думать об этом забыл. — Ты ведь не знал.

— А Дайанир знает? Неужели ничего нельзя сделать? У меня в детстве на что только аллергии не было, и то вылечили, а тут...

— Можно. — Знаю, сейчас надо мной в очередной раз посмеются... что может не так уж и плохо. Все лучше, чем впадать в очередную депрессию. Как ни странно к моей "проблеме" отнеслись вполне серьезно. Иллирэн недовольно нахмурился, потом поднял на меня глаза и без тени улыбки голосе сказал:

— Я, конечно, должен был предупредить, но... Ильгизар, надо было не иммунитет отключать, а сразу рассказать, в чем дело.

Брат явно не ожидал такой реакции на свою отповедь, но я ничего не мог с собой поделать: расплылся в совершенно, как я подозреваю, идиотской улыбке, чем, кажется, несколько его напугал. Правда, через минуту он уже и сам вовсю улыбался, прознав, что перепало котенку после пятиминутного общения со мной.

— Я тут подумал... не стоит больше звать меня Иллирэном. Лучше Рэном. Лириниэля и так ведь можно сократить?

Кивнул, соглашаясь на все что угодно, пребывая в смутно знакомом состоянии эйфории. Иллирэн что-то еще говорил, но сознание выхватило лишь один вопрос:

— Ты ведь не будешь ругать Сариэла, правда?

Надо бы, хотя бы за то, что пустил к нему посторонних, но так уж и быть не буду, раз он просит. Только... Кажется, брат об этом узнает чуточку позже, потому что время, отпущенное мне лордом, незаметно истекло.