— Убейте меня, уроды. Не мучайте. Ни вам, ни Приму не открою знаний. Будьте вы прокляты. Я понял его алчные замыслы. Не будет повторения великой войны, вы! Слышите меня? Убейте!
— Дик, отрежь ему хвост, себе на память оставим, хранителю он ни к чему, — заржал бандит.
Да ёкарный бабай! Я поднялась, отряхнула травинки и вышла к костру:
— Господа, вечер добрый. Не гоже слабых обижать, вы не находите? — и выставила свиксы вперед.
— Ты кто такая? — встрепенулись бородатые рожи.
— А вы? — не осталась в долгу.
— Че те надо, девка? Вали пока цела, — грозно произнес Бор.
— Отмита отпусите, — ответила не менее грозно.
— Сама напросилась, Сум! Разберись.
Сум вытащил из-за спины меч, и направился ко мне, оскаливаясь щербатой улыбкой:
— Брось ножички, сучка. Тогда мы здорово развлечемся.
Ой, какая же огромная была ошибка с их стороны. Больше всего я боялась, что разом нападут. Дождалась, когда до противника останется чуть больше пары метров и сделала два выпада, забежав за огромную спину бандита. Шарахнула со всей силы рукояткой по темечку, тот мешком свалился под ноги.
— Ты что творишь, тварь? — заорал Бор и вдвоем они бросились на меня. Дик размахнулся небольшим топориком, пригнулась, и тот просвистел над моей головой. Проскользнувши под ноги мужчины, я резанула по бедру. Тот взвыл, хватаясь за раненую ногу. Разогнуться не успела, подоспевший Бор пнул под сплетение, отчего я сложилась пополам. Меня схватили за волосы и оттащили от Дика. Сгруппировалась и ударила ногами по спине здоровяка. Тот хрюкнул, но волосы не опустил, зато кулаком попал мне по челюсти. Удар был скользящим, поэтому ничего не сломал. Провернувшись и вырвав косу из лап похитителя, запрыгнула тому на спину и вырубила тем же способом, что и первого. Так, двое повержены. Двое ранены. Отбежав на расстояние, оценила обстановку.
Дик выл, зажимая бедро, из которого фонтаном хлестала кровь. Похоже, перерезала ему бедренную артерию. Меня замутило. Кар силился встать, но, видимо яд начал свое дело, и даже на четвереньках он не мог сделать и шагу. Я прошмыгнула к раненому и тоже тюкнула того по темечку. Вой прекратился, поверженный Дик упал. Я же стащила с него ремень и закрепила на бедре, затянув потуже, как жгут. Не хочу! Не хочу смертей. Да что ж это такое. Сколько у меня времени?
Подбежав к привязанному отмиту, села на колени. Тот ошарашено глядел на меня.
— Не бойся, маленький, — зашептала, запыхавшись, — сейчас освобожу.
Аккуратно начала разрезать веревки, как руку пронзила острая боль. Обернувшись, увидела как Кар, опершись на палку, вперил в меня яростный взгляд. Из левого плеча у меня торчала рукоятка небольшого кинжала, который он метнул в меня. Попал, гад, больно — то как. Махнула свиксом по путам и развернулась к полуживому Кару. Хотела и его вырубить, но не успела. Не понятно, откуда у него взялись силы, но он с рычанием в два прыжка настиг и повалил, схватившись за шею. С хрипом, воздух вышел из моих легких после удара от падения, а кинжал в руке прошел глубже. В глазах потемнело, и я на автомате вонзила свикс в бок противнику. Мужчина булькающее хрюкнул, посмотрел удивленно и свалился замертво, придавив меня своим телом. Я пораженно замерла. Это случилось! Допускала в мыслях, что не получится без жертв. Но ведь надежда умирает последней, не так ли? Какая же дура. Я убила человека! Лежала под распластанным телом и не могла прийти в себя. Отняла жизнь, пусть не очень достойную, по всей видимости.
— Возьми себя в руки, — прошептала себе и кое — как перевернула труп и встала. Посмотрела на плечо. Острие на несколько сантиметров торчало из руки. Насквозь прошел. Так, не думать сейчас об этом. Не думать о трупе. Я обернулась к отмиту, который все это время наблюдал за нашим поединком, сидя у дерева.
— Идем отсюда, — скомандовала малышу. Он кивнул и попытался встать, но тут же упал обратно, неуклюже подвернув задние лапки.
— Нет сил, — пропищал жалобно.
Ясно. Быстро уйти не получится. Пошарив вокруг, я обнаружила несколько сумок, два небольших мешка с провизией и веревку. Постаралась связать покрепче мужчин, лежавших без сознания. Неизвестно, сколько они будут беспамятствовать.
Подобрав свиксы, и запихнув их в кобуру за пояс, я подошла к зверю. Подняла за шкирку одной рукой и приложила к груди:
— Цепляйся покрепче, нужно уйти подальше и укрыться, понял?
— Понял, — согласился отмит, просунул все четыре лапы за спину, и прижался. Не тяжелый, подумала я. Килограммов пять, не больше. Подхватив одной рукой мешок с едой, я направилась к месту, где спрятала рюкзак. Нужно уйти подальше, спрятаться, углубиться в лес. Малыша придерживала одной рукой, все же слабость его давала знать, он то и дело сползал, жалобно кряхтел, с усилием сжимая пальчиками рубашку.
У рюкзака я аккуратно спустила его на землю.
— Куда вы направлялись?
— В храм третьей эпохи, к хранителю Приму. Его заказ, — ответил отмит.
— Если уйдем по реке, куда выйдем, знаешь?
— Да, к озеру, но если идти по руслу, то придется поплутать. Река не сразу впадает, огибает вторую и часть границы третьей эпох, аккурат вдоль лесов.
— То, что нужно, — нахмурилась. Шлепать по воде не хотелось, но так мы не оставим следов.
Я надела рюкзак и застонала. Боль в плече резала. Малыш словно понял меня и сказал:
— Ты спасла меня. Дойдем до каменных стражей, и я помогу тебе. Здесь недалеко, я покажу. Только нож не вынимай.
Сама знаю, но заражение крови получить тоже не хотелось. Что ж, понадеюсь на малютку. Доковыляла до реки и еще около часа шла по колено в воде. Мы не разговаривали, мое дыхание сбивалось, и на диалоги силы тратить не хотелось. Отмит это понимал, как и то, что нести его всё трудней. Молчал и прижимался изо всех сил. Пару раз он терял сознание, куклой повиснув на груди. Пришлось выбросить камнелазы, а ремнем от них подвязать зверька, чтобы не свалился.
Наконец он показал, что нужно уходить в лес. Ночь только набирала обороты, и возле реки еще можно было разглядеть под звездами — куда ступать. В лесу же, совсем отсутствовала видимость.
— Помоги мне, — попросила я отмита, спустив того с себя и присела на прибрежный камень, — достань хран из большого кармана, без света не дойдем. Боюсь, если упаду — не встану.
— У тебя есть световые храны, сколько? — встрепенулся он.
— Шесть вроде.
— Замечательно! — и полез в карман.
Дальше по лесу мы передвигались быстрей. Под тусклым светом шарика, отмит показывал дорогу. Наконец, сказал остановиться возле каменных глыб:
— Пришли.
Отвязав от себя зверя, со стоном села на землю. Пот заливал глаза, боль с руки разлилась по всей верхней части тела. Я чувствовала, что начинаю терять сознание, сквозь белую пелену наблюдая, как отмит кряхтя подполз к одному из валунов. Просунул лапку под него и пошевелил там. Валун со скрипом раскрылся, обнажая в себе полость, заполненную какими — то блестящими предметами. Какими, я уже не разглядела, погружаясь в блаженное забытье.
* * *
— Эй, очнись! — меня нагло шлёпали по щекам, — давай открывай глаза уже.
Отмахнувшись, разлепила веки. Я всё также сидела с рюкзаком за спиной. Боли не чувствовала. Рядом стоял чистый и счастливый отмит. Смешная мордочка, я улыбнулась:
— Привет.
— Привет, привет, спасительница. Знакомиться будем? Мое начало зовут Пушинакуус Океранус, — и приветственно помахал лапкой.
— Да уж, не вышепчешь. Мое начало зовут Александра Георгиевна Кубань, — отомстила зверю, и улыбнулась еще шире. Тот удивленно уставился.
— Ка-а-а-к?
— Так. Давай договоримся. Ты меня Сашей зовешь, а я тебя... хм... давай Пушиком буду называть, если не против.
— Пушик, — попробовал на язык отмит, — Пушик, хаха. Ну, ладно. Пойдет, Саша. Я согласен.
— Здорово, — констатировала и оглядела себя. От раны на рубашке остались кровавые дыры, а на коже только маленький розовый след. — Как ты вылечил меня? И себя, похоже.
— Лекулусом. Этот хран мы изобрели для исцеления. Он преобразует любую энергию Овиров в целительскую, — он протянул мне шар, испещренный золотыми буквами с серебристыми узорами, — на тебя ушел один световой хран, на меня — три.
— Спасибо тебе, Пушик.
— Не за что, ты же меня спасла от этих гадов. Кстати, к какому народу ты принадлежишь? Мы не встречали на Форусе тебе подобных. С какой ты планеты?
— С земли, — тот непонимающе моргнул, — душа с земли, то есть начало. А вообще — осса я.
Глаза отмита увеличились раза в три, а белая шерстка полосок вздыбилась, отчего его удивленное выражение морды стало настолько забавным, что я не сдержала смешка.
— Осса?! Точно! — он шлёпнул себя по лбу, — а я-то думал, кого ты мне напоминаешь. Только вот выглядишь ты не совсем обычно... Волосы у тебя красные.
— Ага, и вообще я с запретной планеты, — удивление Пушика переросло в шок. Я же огляделась. Каменные стены, потолок, похоже на пещеру. — А где мы?
— Внутри стража. Надо отсидеться пару дней.
— Какого такого стража?
— Это наши тайники. Они есть по всему мертвому лесу. Снаружи — просто камни. Внутри — тайник, попотел я, тащив тебя сюда, — на автомате отвечал зверек.
— Постой — ка. Если ты знаешь, как выглядят оссы, а война была кучу лет назад... Тебе сколько лет?
— Много, Саш, — он гордо выпятил грудку, — я первородец!
Настала моя очередь удивляться. Пищащий, детский голосок. Я думала, это детеныш отмитов. Что ему и озвучила. Тот захохотал:
— Наши дети поместились бы в твоей руке, — и сдвинул лохматые брови, — как ты очутилась в мертвом лесу? Я считал, что всех осс Овиры забрали обратно к себе. Когда кончилась война, сам видел, как ваши отряды увели в храм.
Я вздохнула.
— Давай, перекусим. У меня еще немного чая осталось и сухариков, берегла на черный день, да в мешке этих бандитов пошарим.
— Здравая мысль, — подскочил Пушик.
Я расстелила плед, и разложила припасы. В мешке бандитов оказалось вяленое мясо и подсохший хлеб. Не смотря на любовь к окружающему, вегетарианкой не была. Поэтому сразу же схватила одну из мясных полосок и надкусила, блаженно зажмурившись. Достала котелок, высыпала остатки трав и залила водой.
— Пуш, а костер здесь можно развести? Воздуха хватит?
— Зачем он нам? — хитро прищурился тот и достал из кучки побрякушек, лежащих у стены, небольшой каменный прямоугольник. Поставил на пол и с силой потер по поверхности, — неси сюда. Я поднесла котелок, он выхватил его и поставил на камень. Через пару минут от воды пошел горячий пар. Вот это я понимаю — изобретатели.
— У тебя на все случаи жизни есть приборчики?
— Конечно, я же отмит, — опять выпятив грудь, гордо произнес Пушик, и выудил из-за спины две небольших металлических кружки. — В этом страже не раз отсиживался в свое время. Назад погляди.
Я посмотрела и увидела у дальней стены огромное ложе, застеленное ярким синим покрывалом. Даже одного светового храна хватало передать удивительный цвет ткани. Присвистнула. С размахом укрывались они тут, неизвестно от чего.
Разлив чай и присев на пледе, мы некоторое время молча жевали. Я не могла решить, с чего начать. Хотелось, чтобы первородец понял мое желание вернуться домой.
— Я жду, Саша, — поторопил Пуш, и меня прорвало. Рассказала этому милому зверьку всё. Начиная от жизни в детском доме. О своей любви к Вере Алексеевне. О том, как удивительно для запретного мира, мы могли чувствовать природу. Как легко жили, чему она меня учила, и как мы вписывались в городскую суету. Пуш удивлялся, когда объяснила ему, что нет у нас чистой энергии. Есть добываемая. Я даже пару формул из школьной программы ему начертила на земле. Поделилась с ним и тяжестью ощущений от жалящих ос. О переходе. О коварстве Пелии и доброте Лиуса. О том, что хочу вернуться домой, так как не вижу себе применения в их опасном мире. Когда дошел черед до его спасения, вспомнила об убийстве и зарыдала, закрыв ладонями лицо. Отмит молча подошел ко мне и обнял. Гладил по голове маленькой лапкой и ждал, пока с каждой слезинкой из меня вытекало напряжение.
— Помоги мне, Пуш, — попросила его, немного успокоившись. Чай мы заварили по второму кругу. Спать не хотелось.
— Боюсь, Саша, что Август был прав. Никто не сможет вернуть тебя на землю. Если ты осса — то тебе это было предначертано. А раз ты очнулась много позже великой войны, значит, пришло твое время.
— Но я не вижу смысла. Ведь у вас тут мир, хоть он и шаткий и валкий. Да что может один воин? Что мне здесь делать? Стать пешкой первой хранительницы? Где жить, чем заниматься? Да и не воин я никакой. Простая девчонка, которая тихо-смирно жила себе, никого не трогала.
— А знаешь. У меня есть замечательная идея. Я возьму тебя с собой. Укрыть тебя от посторонних глаз — ни у кого лучше не выйдет. Ведь мы, отмиты, скрываемся на Форусе уже много веков.
— Почему, кстати?
— Когда война кончилась, благородство все равно не вернулось в дух народов. Лиус тебе рассказывал? — я кивнула, — Так вот. Он развернул огромную охранную школу, набирая добровольцев. Обучал и до сих пор учит многих представителей народов боевому искусству. Пытается организовать охрану и войска для каждой из эпох. Преступных группировок не счесть. Во всей реальности. И не всех получается защитить. Ну а отмитов после войны почти не осталось. Мы чуть не вымерли. Нас начали красть, забирать в плен, заставляя работать на себя. За пару веков мы изобрели множество такого, за что мне стыдно до сих пор. Тогда мы сбежали. Теперь наш дом никто не может найти, а вне его мы передвигаемся только по мертвому лесу. Да и дом наш спрятан здесь. Поэтому у нас ты будешь в безопасности. Поживешь спокойно сколько хочешь. А там решишь уже, чем тебе заниматься. О, а я тебе найду применение. Ты добрая и хорошая девушка. Поражает твое знание трав, очень нам может пригодиться.
— Спасибо, Пуш. Соглашусь, пожалуй, — я не удержалась и почесала его за ушком, отчего тот заурчал. — Ну, а ты как попал в передрягу? Кто такой Прим? И что ему от тебя было нужно?
Отмит сурово передернул плечиками:
— Прим — хранитель третьей эпохи. Не знаю, откуда ему стало известно о том, что отмиты живы. Он приманил меня 'щенячьим зовом'. Это такой свисток, который мы выдавали отмитам во время и после войны. Позволяет услышать особый крик сородичей о помощи с любой точки Форуса. На него и клюнул только я. Больше никто не знает и не помнит этого звука. Как раз проверял кое — что в одной гряде каменных стражей, как услышал зов. Вот и попался в лапы этих уродов. Успел ранить одного и заразить змеиным ядом. Мы шли по лесу почти одно затмение. Мне не давали еды и воды, но и ума у них немного. Не стесняясь меня, болтали о том, что Прим хочет, чтобы я заново сделал 'инфин'. Хран, который накапливает энергию всех Овиров. Хран, который послужил началом великой войны. Хран, который Корун использовал в своих коварных целях. Эти болваны знали только его название.
— Так это вы изобрели способ красть энергию у Овиров? — пораженно спросила я. Пуш поник и развел лапы.
