Что ж.
Деньги Аделочке она отдаст, но именно, как подарок на свадьбу. И пусть они с Клементом сами решают, что с ними делать и как поступить. Если, конечно, поженятся.
Если...
Тяжко.
Даже думать о таком не хочется, это же ее девочка, ее доченька, а вот... кто бы объяснил, почему из детей получается — такое? Почему кто-то думает о родных и близких, а кто-то только о себе?
Рена Ханна вытерла непрошенную слезинку, и уселась писать письма старшим детям. И сыну, и дочери. Пусть приедут, что ли, ненадолго, если получится? Все же дело семейное, ситуация сложная, пусть дети помогут, посоветуют, что делать.
Где она свернула не туда?
Что не так сделала?
Дочка, за что?
Слезы катились по пухлым щекам, пятнали мокрыми кляксами дорогую бумагу...
* * *
— Сегодня у нас измерения на природе, — рент Свелен выглядел как картинка из модного журнала. Такого, где рекламируют все для охоты, рыбалки, походов в горы. Элегантный кожаный костюм сидел на нем, как влитой, обтягивая все выпуклости и вогнутости так, что Элисон даже смотреть было страшно. Обычно женщины стараются так утянуться, а тут...
Нет-нет, начальник был и красивым, и очаровательным, но оставьте хоть немного простора воображению.
И... баклажан он, что ли туда запихнул? С анатомией Элисон была знакома, как и все маги, занятия у них были, но... вроде для баклажанов рано? А что сейчас такое расти может? Объемное?
Мужчины, что Лукас, что Якоб, выглядели попроще, и куртки у них явно были подешевле, и штаны не кожаные, а обычные, полотняные, и сапоги из грубой кожи. Правда, тоже до колена, так, на всякий случай.
Это — горы. В горах водятся змеи. Наступить легко, лечить змеиный укус не трудно, но противно. И последствия от него неприятные, Элисон знала. Да-да, маги давно разработали противоядие на основе змеиного яда, но если его принять, тебя потом месяц мутить будет. От всего.
Так что сама Элисон тоже была в своем 'горном' костюме и высоких ботинках. Змеи не любят магов. И не любят, когда рядом проводят какие-то ритуалы... только вот змеи — неграмотные. Может, они не любят, но не все об том знают. Попадется вот такая бестолковая змея — и лечись потом. Дешевле сразу перестраховаться.
— Едем вчетвером, рена Даларвен остается на хозяйстве. Едем на сутки, это нам еще повезло, ас две пары. Вы, рента, будете работать с рентом Якобом, а Лукас со мной.
— Как скажете, рент Свелен.
— Я выдам карту контрольных точек. Якоб знает, что надо делать, вы доезжаете до точки, снимаете показания, причем, независимо друг от друга, каждый замер делаете по два раза, записываете, отправляетесь к следующей точке. Ставить датчики по всем горам — муторно и долго, проще нас раз в месяц отправить на выезд.
— Я поняла, рент Свелен. Какие приборы мы берем?
— Стихиальник, концентратор, угольник.
Элисон кивнула.
Эфир имеет свои течения, свою плотность, даже свою направленность, если хотите. Не о черной и белой магии речь, но где-то эфир более насыщен частицами воздуха, где-то огня, над морем преобладают вода и ветер... вот для этого и нужен измеритель уровня стихии, или стихиальник. Концентратор, закономерно, измеряет плотность, угольник — направление.
Есть и другие приборы, но они более громоздкие, их с собой неудобно везти будет.
Много чего есть.
Элисон внимательно слушала начальство. Якоб — Якобом, а самой тоже знать надо, и что, и как. Раньше, когда ее не было, мужчины ездили по двое. Рент Свелен и Якоб, рент Свелен и Лукас, Якоб и Лукас, чередовались, так медленнее, но все тоже было сделано. Сейчас из две пары, так удобнее. Почему по двое?
А вот так! Положено!
Элисон спорить не стала, она молча приняла футляры с приборами, осмотрела их и осталась довольна. Она с такими и раньше работала.
— Спасибо, рент.
— Вперед, рента.
И снова — велосипед. И снова пыль и камешки под колесами.
Первая контрольная точка.
Якоб измерял первым. Справедливости ради, к Элисон он относился достаточно ровно. Если Лукас регулярно кидался из одной крайности в другую, то строил из себя рокового очарователя, то вспоминал, что на работе вообще-то лучше ни с кем не связываться и принимал равнодушный вид, то рент Якоб смотрел на Элисон равнодушно. Примерно, как собака на картину знаменитого художника.
Безусловно, оно есть, может, даже и что-то из себя представляет, но для собаки — неинтересно. Это же не косточка!
Если Элисон спрашивала, он объяснял, если не спрашивала, просто не обращал внимания. У рента Якоба есть работа, он ее работает. Доработал — пошел домой. Все.
Каких-то общих тем у них тоже не было, Элисон рыбалкой не увлекалась, а рент Якоб о ней способен был говорить часами. Правда, особо было не с кем.
Рент Свелен, максимум, был готов попозировать с вооооот такущей рыбиной для портрета, своего, а Лукасу девушки были интереснее любой форели. Про Леа Даларвен и говорить нечего, она всю рыбу воспринимала, как свое личное проклятье.
Ее же ЧИСТИТЬ надо!!!
Запах чешуя, мухи... не-не-не! Уйдите, рент, куда подальше, даже и слушать не хочу про этих скользких тварей!
Ничего, фанатичных рыбаков в Левенсберге хватало, без компании рент Якоб не оставался, но на работе у него единомышленников не нашлось.
Первая контрольная точка.
Слезть с велосипеда, достать приборы, установить, настроить, провести измерения. Сбросить все до нуля и еще раз измерить. Записать все результаты в таблицу, не подглядывая друг к другу. Погрузить все в багажник и направиться к следующей точке.
Скучно, муторно, монотонно.
Первый день.
Пять контрольных точек.
Второй день.
Три контрольные точки, но более дальние.
Элисон специально так попросила, ей надо было вернуться чуточку пораньше в город. Ее ждали в полиции.
* * *
После того случая, рену Ханну она не видела. Наверное, та зашла к Астрид, пока Элисон была на работе. Рена Астрид не уточняла, но явно была в курсе дела, потому что поблагодарила Элисон и обругала Аделочку.
Встречаются ж стервы, ей все в рот клали и еще жевать помогали, а она ножом в спину! Ради первых же штанов!
Элисон спорить не стала.
И не такие еще стервы встречаются, ей ли не знать?
И отправилась в полицейский участок.
Левенсберг — городок достаточно тихий и спокойный, и преступлений века тут не случается. Белье с веревки украсть могут, курицу у соседки, морды друг другу по праздникам набить — вообще святое, но для последнего и полиция ни к чему. Шахтеры или сами разберутся, или им дружинники помогут.
Да-да, на праздники городок патрулирует народная дружина, общим числом тридцать человек. Патрули по пять человек, меньше просто нельзя, шахтеры — народ не из хлипких, тут и вдвоем — втроем одного буяна поди, утихомирь! Ежели он целый день киркой машет, и у него такие мышцы, что он из камня воду выдавить может!
А в обычной жизни городу хватает и четырех полицейских. Даже с избытком.
Как раз рент Ноэль Миттермайер, рент Тимус Бабер, рент Ян Мюллер, и стажер — Симон Слифт. Даже и трех полицейских хватает, просто рент Мюллер уже совсем пожилой, собирается на пенсион и решил заранее взять и обучить себе замену.
Элисон пришла как раз вовремя. В отделении были рент Миттермайер и рент Слифт. Старший улыбнулся девушке, младший покосился недоверчиво.
Был у них уже с товарищем разговор. Вот откуда эта девица может знать такое профильное заклинание? Может, ее проверить нужно?
Рент Ноэль даже и заморачиваться не стал, запросил Королевский институт, ему и ответили в два счета.
Да, есть такая, Элисон Баррет, да, золотой диплом, очень умненькая девушка, трудяга, все, что могла, в библиотеке перечитала. Курсы тоже посещала все подряд.
Дальше Ноэль и копаться не стал.
Если человек учится, то у него и знания могут быть самые разные. Он вот, может любой замок вскрыть, наловчился за годы службы, так что ж его — в домушники записывать?
Это уже вовсе дурость. Если у человека есть оружие, то он убийцей станет?
Нет, конечно. Просто Великий Сыщик Слифт мечтает раскрыть Преступление Века. Да-да, именно так, чтобы с больших буковок, и чтобы прогреметь на всю страну, и обессмертить свое имя. А преступники в нашем мире какие-то непонятливые, не хотят, видишь ты, совершать нечто эпическое в Левенсберге, и хоть ты тресни поперек! Вот бедолага и ищет, чего не надо, где ни попадя!
Так что Ноэль девушку встретил вполне приветливо, да и чего скрывать — помогла она им неплохо. Вот зачем ему убийство? Вовсе даже незачем.
Он бы раскрыл, и преступника нашел, но человека-то потом не вернуть. И шум, гам, потеря репутации, шишки и пинки от мэра,. Левенсберг город тихий, а тут такое...
Не надо ему!
И не говорите, что Аделочка бы мать не приговорила. Еще бы как! Навидался такого рент Ноэль за годы работы. Налюбовался. И убивают, и следы скрыть пытаются, а потом воют раненными животными... думаете, об убитых плачут?
Нет! О себе, о том, что попались!
— Здравствуйте, рента, проходите.
— Рент Миттермайер, добрый вечер.
Элисон была прямо с работы, в своем 'горном' костюме из кожи. Нельзя сказать, что выглядела она идеально, но что-то экзотичное в ней было. Сверкали зеленые глаза, растрепались обычно прилизанные волосы, разрумянились щеки... Слифт посмотрел, да и залип взглядом.
Красавицей Элисон не стала, но что-то такое в ней было... красота не розы на клумбе, а скорее, грани острого кристалла. Но ведь и кристаллы по-своему красивы?
— Как ваш рабочий день, рента?
Элисон пожала плечами.
— Устала. Давайте я подпишу, что надо, и поеду?
— Вы документы с собой взяли?
Элисон удивленно подняла брови.
— Нет, конечно. Я же в горах была! Хотите — домой съезжу за бумагами?
Ноэль только фыркнул, глупо же, и правда. И гонять девчушку после работу не хочется, а номер удостоверения личности надо взять. А потом и придумал.
— Слифт вас проводит, и номер заодно спишет, хорошо, рента?
— Спасибо, рент Миттермайер. Что я должна подписать и где?
— Вот протокол. Прочитайте внимательно, все ли было именно так?
Элисон читала внимательно, но все было правильно, все, как есть, единственное, было оставлено место для ее данных. Дата рождения, вероисповедание, образование, место работы, заполнить аккуратно — и порядок. Она подписала в самом конце и коротко сообщила недостающие данные. Рент Миттермайер заполнил их пока грифелем, а потом пообещал переписать начисто. *
*— в удостоверение личности вносились сведения о имени, отче??стве, фамилии, време?ни рождения, происхождении, вероисповедании, семей?ном и имущественном положении, об образовании. Обяза?тельно в нем фикси?ровались все измене?ния в прохождении службы, награды, поощре??ния и нака?зания. Расширенный вариант паспорта. Прим. авт.
Элисон вежливо попрощалась, и отправилась домой. Рент Слифт догнал ее, придержал дверь и предложил руку. Элисон вежливо коснулась кончиками пальцев локтя парня.
— Рент...
— Рента Баррет... скажите, а почему вы решили приехать в Левенсберг?
— По распределению, рент. Просто по распределению. А вы местный?
— Нет, рента. Мы с мамой переехали сюда года четыре назад, а до этого жили в Дельсаме, в Индио, в Лассберге...
— Вы поездили по стране, рент.
— Моя мама — отличный архитектор, ее часто приглашали строить дома, поместья, но осесть мы решили здесь. Здесь воздух здоровый, и место уютное.
— И вы решили пойти в полицию. Вам нравится это занятие, рент Слифт?
— Очень, рента Баррет.
— Вряд ли в Левенсерге будет много преступлений.
— Начинать с чего-то надо, рента. А потом посмотрим...
Элисон пожала плечами. С ее точки зрения, Левенсберг был обычным стоячим болотом, серым и скучным. Быть здесь полицейским?
Это просто сытная и спокойная должность, на которой всю жизнь можно брюки протирать, а потом уступить ее следующему желающему. Вот, как это сейчас происходит.
Вслух она ничего говорить не стала, но Слифт все равно понял и расправил плечи.
— Вот увидите, рента, я стану знаменитым!
— Желаю вам удачи, рент, если слава — это то, что вам действительно надо.
— Надо, — убежденно сказал Слифт.
Ответом ему была рассеянная улыбка, которая весьма украсила Элисон, сделав девушку почти симпатичной.
— Тогда тем более — удачи. Вею, рент, вы справитесь в любой ситуации.
— Я уверен, рента. Скажите, а почему вас, с вашим дипломом, предложили такое скромное место по распределению?
— Потому что, рент, к диплому не прилагается больше ничего. Только я и он. А в нашем мире важны еще деньги, связи...
— Сочувствую, рента.
— Не стоит. Я себя неплохо чувствую, я работаю в хорошем месте, а остальное — будет.
— В этом что-то есть, рента. Но разве вам не хотелось бы жить в столице?
— Нет, рент. Столица — место особое, и девушке без денег и связей там придется тяжко.
Симон покивал и даже согласился, хотя в глубине души был уверен, что столица — единственное место, достойное его талантов и способностей.
Вот только беда — не приглашали туда Симочку.
Но это пока! А вот как преступление века раскроет, так и сразу же! Обязательно и всенепременно! Осталась самая мелочь — найти, где это преступление века совершают — и раскрыть! И — ура!
Элисон он проводил до дома списал у нее все данные, и вежливо распрощался.
Глава 5
Третий день разъездов стал для Элисон самым интересным.
Первые две контрольные точки они прошли спокойно. На подъезде к третьей у велосипеда рента Якоба спустило колесо. Ничего удивительного, такое случалось регулярно, да и Элисон быстро научилась ремонтировать камеры. Это — горы. Тут встречаются по-настоящему острые камни, кто не верит — можно пройтись по горам босиком. Только лекаря надо бы заранее с собой позвать, надолго героя не хватит.
Так что рент Якоб остался подклеивать колесо, а Элисон, без спешки, направилась вперед. Там до места оставалось, может минут двадцать, заблудиться уже было сложно.
Вот и датчик.
Девушка выгрузила все, сняла показания, а потом решила подождать рента Якоба прямо здесь. Правда, не совсем рядом с датчиком, он-то стоит на открытой площадке, а ей такое не нравится. Это и солнце, и ветер, и облокотиться не на что. А вот там, у скалы очень даже удобное местечко?
Камешек лежит такой, симпатичный, так и тянет присесть.
Элисон так и сделала, кушать ей пока не хотелось, так что девушка просто сидела, разглядывала окрестности. Здесь местность пустынная, никто сюда особо не ходит. Что привлекает людей в горах?
Это или рудники, или ручьи, или пастбища. Здесь ничего такого и рядом нет. Кое-какая растительность есть, но достаточно скудная и неинтересная, скалы тоже неудобные, на такие и у горного козла, небось, вскарабкаться не получится, а что там во-он на скале поблескивает?
Элисон прищурилась.
Порода, наверное?
Чешуйка слюды, или что-то в таком духе, но ведь интересно же? И главное, она бы ничего и не заметила, просто так отблеск попал. Элисон встала — отблеск исчез. Опять ничего не видно, обычная скала, пестренькая такая... кто считает горы однотонными — идите как раз в горы. Там столько разных цветовых оттенков и сочетаний, что художники шалеют, а вы — горы просто серые! Трижды ха!
