Поймай меня, или Моя полиция меня бережет

Он удовлетворенно кивнул.

— Рассказывайте, Стравински!

Пришлось говорить... Я старалась отделаться кратким пересказом, но Мердок вцепился в меня, как собака в мозговую кость, и постепенно вытащил все.

Хотя на вопросы я отвечала односложно, ему не составило труда догадаться об остальном.

— Хм, — только и сказал он, когда я наконец умолкла.

Затем встал и отошел к иллюминатору. Вид из него открывался неплохой: скалистый правый берег Бирюзовой выглядел куда живописнее пологого левого.

Но сомневаюсь, что Мердоку так уж приспичило полюбоваться пейзажем.

— Приношу вам свои извинения, Стравински, — наконец сказал он после долгого молчания, нехотя повернувшись ко мне лицом. — Это недопустимая потеря самоконтроля. Я не должен был поддаваться...

Достал уже своим политесом! Тем более что все это — лишь побочный эффект русалочьей магии.

— Что за бред! — перебила я раздраженно. — Русалки способны зачаровать любого человека. Вы ведь человек?

— Всецело, — кивнул он. — Однако вы ведь сумели им противостоять!

— Я женщина, — напомнила я едко. Судя по тому, как Мердок отвел взгляд, он тут же припомнил веские доказательства этому. — И уж точно не человек!

— Разве ваш отец не... — начал Мердок и тут же спохватился: — Впрочем, это несущественно. Простите.

— Кажется, вам пересказали сказку для прессы, придуманную бабулей, — через силу улыбнулась я. — Имейте в виду, вранья там девять десятых.

— И все же частица правды в этом повествовании имеется? — заинтересовался Мердок.

— Само собой, — я пожала плечами. — Что мама сбежала с отцом. И что он умер еще до моего рождения. Остальное выдумка. На деле все было банально: ловкач сумел задурить голову романтичной девице, которой очень хотелось взбунтоваться против авторитарной матери. Ну и заодно он неплохо поживился... — Я вздохнула и закончила уже спокойно: — Простите, не стоило на вас это вываливать.

— Для вас это до сих пор мучительно? — спросил он негромко, внимательно глядя на меня.

— Не особенно, — ответила я, жалея, что завела этот разговор. — Розе хуже. Для нее стало ударом, когда ее родители разбежались. Ей было года три, наверное, когда они последний раз пытались помириться. А потом бедную Розу таскали то к папе, то к бабуле. Мне в этом плане проще: я с детства знала, что отец умер еще до моего рождения. А всю правду бабуля рассказала, когда пришла пора получать паспорт. Надо было решить, какую фамилию я предпочту. И нельзя сказать, что я долго колебалась. Просто я не люблю сказки.

— Понятно, — Мердок медленно кивнул. — Похоже, Стравински, у вас предостаточно скелетов в шкафу.

— Будит профессиональный интерес? — хмыкнула я.

— Не без того, — усмехнулся он. — И раз уж зашел такой разговор, позвольте еще один нескромный вопрос.

— О бабуле? — догадалась я. — Ну да, у них с дедушкой все как раз было очень, очень романтично...

Сеанс откровений оборвал торопливый стук в дверь.

— Причаливаем, — сообщили из коридора.

Мердок привычно замкнулся, а я вздохнула с облегчением. Очень вовремя, а то что-то я совсем расслабилась...

* * *

Капитан, готовый на все, лишь бы от нас избавиться, предложил Мердоку забирать джинсы с футболкой в подарок ("Только выметайтесь скорее!" — читалось на обветренном лице морского волка).

Честно говоря, моя одежда тоже была еще влажной, но не идти же в райотдел в халате!

Капитан чуть ли не со слезами облегчения наблюдал, как мы сходим на пристань, после чего "Морская дева" спешно отшвартовалась и на всех парах ринулась обратно к островку. Видимо, спеша утешить русалок...

Я не стала огорчать капитана грядущими перспективами знакомства речных красоток с водяным. К тому же вдруг Ихтиар не согласится? Так что не стоило расстраивать моряков заранее...

Райотдел нас встретил вполне обыденно: ни тебе букетов, ни красной дорожки, ни даже толпы восторженных зрителей.

По случаю теплой погоды и пятницы здание почти вымерло. Лишь взрывы гогота из курилки нарушали безмятежную тишину.

Им же хуже, такое зрелище пропустили!

Только Потапыч при виде "неформального" Мердока аж бутербродом подавился.

— А? Что? — пробасил он с трудом, кашляя и вытирая выступившие на глазах слезы. — Откуда?!

Недоеденный кусок печально прилип маслом к журналу посещений, и за это дежурного еще ждал нагоняй. Хотя Потапыч на особом счету у Чандлера (как говорится, оборотень оборотню лапу не оторвет), так что могло и обойтись.

Мердок не удостоил его даже взглядом и проследовал мимо, с непринужденной легкостью неся увесистый сундучок.

Все бы ничего, но его по-прежнему покрывал толстый слой грязи, так что начальству теперь требовался горячий душ.

Сам виноват, мог бы взвалить эту ношу на младшую по званию, но Мердок предпочел вручить мне пакет со своей одеждой.

— Сокровище, — пояснила я вполголоса, проследив за ошарашенным взглядом Потапыча.

Дежурный ответил восхищенным трехэтажным, и я усмехнулась, ускоряя шаг. Хорошо, что Мердок уже далеко, иначе не миновать бы нам проповеди о вреде ненормативной лексики...

Я успела как раз к моменту, когда Мердок растерянно остановился у порога своего кабинета.

Кажется, он решал сложную задачу: как отпереть дверь, не ставя сундук? Вряд ли он всерьез опасался, что его ценность сопрут прямо в цитадели правосудия, но полы явно недавно вымыли и еще толком не успели затоптать, и покрытый илом "клад" мог нанести им непоправимый ущерб.

— Давайте я открою, — предложила я со вздохом, перекладывая из руки в руку пакет с вещами. — Где ключи?

Мердок одарил меня тяжелым взглядом и сообщил сухо:

— В кармане брюк.

Если кто-то увидит, слухов о нашем романе не оберешься. Хотя, если вспомнить наш эффектный отъезд...

Я сжала губы, сдерживая смешок, и шагнула вперед.

— Что вы намереваетесь предпринять? — несколько напрягшись, поинтересовался Мердок.

— Вытащить ключи из вашего кармана, — ответила я, приближаясь еще на шаг, и протянула руку.

Мердок машинально выставил перед собой сундук (отступать ему было попросту некуда) и объяснил раздраженно:

— В кармане брюк, Стравински! Брюк, а не джинсов. Надеюсь, вы понимаете разницу?

Хороший подчиненный всегда знает, когда начальство по-настоящему обозлилось, и умеет не вызывать его гнев на свою голову.

Хм, что это Мердок так нервничает? Ладно, сыграем блондинку.

— Понимаю, — признала я смиренно и принялась рыться в пакете, изображая предельную занятость.

Спустя несколько минут ключи нашлись (хоть под уничижительным взглядом Мердока это было непросто), кабинет был отперт, и сокровище водружено на стол, аккуратно застеленный ненужными черновиками.

— Открываем? — предложила я азартно.

Интересно же!

— Погодите, — одернул меня Мердок, созерцая растекающуюся из-под сундучка грязь. — Следует подготовиться. Возьмите ручку и бумагу, вы будете вести протокол. Кроме того, необходимо пригласить понятых.

Говорю же, зануда!

Пока я бегала в поисках пары граждан, которые сошли бы за понятых (полицейские для этого не годятся), Мердок целеустремленно оттирал сундучок от водорослей и ила. Надеюсь, он хоть не потребует его лаком покрыть или феном высушить?

Наконец все было готово: чистый ларец сверкал начищенной до блеска окантовкой крышки, Мердок довольно взирал на дело рук своих, а двое законопослушных жителей соседнего дома замерли, вытянув шеи и, кажется, забыв даже дышать.

Как я их понимала! Кто в детстве не играл в кладоискателей?

Хотя я-то как раз не играла, потому что это ужасно раздражало бабулю. Но как хотелось!..

Мердок приступил к открытию клада с обычной деловитостью, чтобы не сказать занудством.

— Пишите, Стравински, — велел он, обходя вокруг стола, а потом обратно. — Двенадцатого мая в помещении Сосновского РОВД старшим следователем Мердоком при участии домового Стравински, в присутствии понятых Иванова и Петровой произведен осмотр ценностей, изъятых у русалок Раздвоенный Хвост и Блестящая Чешуйка... Понятые, будьте любезны, подойдите и убедитесь, что сундук заперт.

Понятые — полноватая учительница Петрова с ямочками на округлых плечах и болезненно худой слесарь Иванов — столпились у стола, вытягивая шеи, и важно закивали.

Мердок чуть заметно поморщился и продолжил диктовать:

— Вскрытие замка произведено с помощью пассатижей модели "Чаячий клюв".

И, ловко орудуя названным инструментом, он в два счета открыл сундук.

Кажется, дыхание затаили все...

Мердок помедлил — и откинул крышку.

— Что это?! — неожиданно тонким для ее комплекции голоском выпалила Петрова.

— Цепь из серебристого металла, — сообщил Мердок, то ли отвечая, то ли продолжая диктовать протокол, — визуально похожего на...

— Алюминий? — недоверчиво перебил его понятой и ткнул пальцем в "клад". — Это что же, правда, алюминиевое все?!

— Вероятно, — недовольно подтвердил Мердок. — Руками не трогать! И да будет вам известно, что некоторое время алюминий был чрезвычайно дорог. К слову, куда дороже золота и платины. Следовательно, содержимое этого ларца было вполне сопоставимо с годовым бюджетом какой-нибудь весьма небедной страны. Однако после открытия промышленного способа его производства стоимость алюминия резко упала и украшения из него практически обесценились.

— Так это что — не сокровище? — разочарованно протянула Петрова.

Я даже на мгновение почувствовала себя виноватой. С другой стороны, я же не эксперт-товаровед, справки об оценочной рыночной стоимости не даю. А этот сундучок был спрятан именно как клад.

— Почему же? Сокровище, — не согласился Мердок. — Однако на данный момент оно представляет скорее культурную и историческую ценность...

Поучительную лекцию прервал господин Немо.

Зомби так тихонько стоял в уголке, у сейфа, что о нем все забыли. Как оказалось, опрометчиво.

Мертвяк потихоньку подобрался совсем близко... а потом цапнул из сундука полную горсть "сокровищ". И, взвыв, отшвырнул, тряся обожженной рукой и подвывая.

Похоже, в груде побрякушек оказались кое-какие амулеты... Или на умертвия действует не только серебро? Хорошая тема для научного исследования!

Далекие от науки понятые, чуть не сбив друг друга с ног, укрылись за столом, а Мердок шагнул к господину Немо.

— Тихо! — рявкнул он так, что зомби сразу умолк, только глаза округлил обиженно. — Зачем ты взял эти вещи?

— Сокровище! — как само собой разумеющееся, объяснил господин Немо. — Приказ! Взять сокровище!

— Как тебе передали приказ? — вмешалась я быстро. — Сюда кто-то заходил?

Зомби смотрел непонимающе, выпучив глаза, красные от полопавшихся сосудов.

— Новый приказ? — уточнил Мердок. — Чей?

Мертвяк замотал головой.

— Хозяин приказал. Сокровище! Я не выполнил. Я плохой зомби!

И совсем по-человечески закрыл лицо руками.

Мердок устало потер лоб.

Господин Немо вдруг опустился на колени и бухнулся головой о пол, да так, что паркет затрещал.

— Плохой зомби! Плохой! Убей зомби!

Мы с Мердоком переглянулись. Понятые таращились из-под стола, как очень испуганные, но очень любопытные мышки.

— Зачем убивать зомби? — серьезно спросил Мердок, присев возле него на корточки.

Тот вдруг отнял ладони от лица и посмотрел на следователя на удивление осмысленно.

— Плохой зомби не смог взять сокровище, — объяснил он отчетливо. — У плохого зомби теперь нет сил. Скоро совсем-совсем не будет!

И вновь завыл, обратив лицо к безмолвному потолку.

Хозяин велел добыть ценности, а я с помощью троллей помешала бедному-несчастному умертвию. Зомби терзала невозможность выполнить хозяйский приказ, и он ухватился за возможность загладить вину.

Мердок до белизны сжал губы и оглянулся на меня. Мы оба знали, что бывает, когда поднятые мертвецы лишаются притока силы от мага. Инстинкт самосохранения вколочен во всех живых так глубоко, что остается в памяти тела даже после смерти. И не-мертвые пытаются спастись, тянутся к любым источникам силы... Только умеют черпать ее лишь из чужих мучений.

Господина Немо надо было упокоить раньше, чем он начнет бросаться на посторонних граждан. Это наш долг, как полицейских.

Мердок поднялся, подошел к сейфу, отпер дверцу и взял с полки табельное оружие. Молча зарядил серебряными пулями и повернулся к зомби.

Тот умолк и смиренно опустил плечи.

Ничего себе "безмозглый мертвяк". Похоже, Кукольник как-то умудрился привязать душу к мертвому телу.

Но как же филигранно господин Немо играл идиота! Во всяком случае, лично я раскусить (и расколоть!) его не смогла. Да и Мердок при первом допросе ничего не заметил.

Жаль теперь так глупо лишаться законной добычи и единственной оставшейся ниточки.

— Не надо! — возразила я торопливо, вытянув вперед руку. — Не убивайте его!

— Отойдите, Стравински! — сквозь зубы велел Мердок, не переставая целиться. — Я вполне понимаю вашу жалость, однако...

— К Неназываемому жалость! — рыкнула я, подражая бабушке (жалкая пародия, признаю). — Давайте я отведу Немо к Ульву. Думаю, эльф сможет его подпитать.

— Вы не справитесь с зомби, Стравински, — заметил Мердок сухо. — При всем моем уважении к вам.

— Вот еще, — отмахнулась я. — Во мне достаточно бабулиной крови, чтобы суметь приказать. Хотя надеюсь, это не понадобится. Если не тянуть.

И с намеком кивнула на понурого зомби.

Долгий взгляд глаза в глаза — и Мердок отвернулся.

— Отвечаете за него! — бросил он.

— Головой? — усмехнулась я, протягивая руку господину Немо.

Сейчас для него и такая малость, как тепло кожи, будет очень кстати.

— Погонами, Стравински, погонами, — вздохнул Мердок. И добавил совсем тихо: — А вашу очаровательную головку я сам откручу, если не справитесь.

Я фыркнула — очень милый комплимент, ничего не скажешь! — и напомнила:

— Только как же протокол?

— Не вижу никаких сложностей, — пожал плечами он. — Поспешите, домовой. Обещаю, мы вас дождемся.

— Ждите, — разрешила я, поднимая с пола зомби.

"Жди меня, и я вернусь", да-да.

А потом, дорогой старший следователь, вы ответите мне на добрую сотню вопросов. Слишком уж все это подозрительно выглядит...

* * *

Морг встретил нас музыкой (к счастью, негромкой) и запахом кофе.

Я повела носом и улыбнулась. Похоже, Ульв уже оклемался.

— Можно? — спросила я, символически постучав костяшками пальцев о дверной косяк, и заглянула внутрь.

Ульв поднял голову и светло улыбнулся.

— Входи, Ани.

Я улыбнулась ему в ответ и потянула за руку оробевшего зомби.

Господин Немо заметно дрожал, но вырваться не пытался.

— Зачем ты привела его с собой? — поинтересовался Ульв равнодушно и подвинулся, освобождая мне лучшее место на заветной полянке. — Упокоить?

— Нет-нет! — поспешно возразила я. — Он и так пострадал при... хм, следственных действиях.

Обтекаемая формулировка, что называется, на любой случай.

— Тот следователь? — чуть нахмурился эльф. — По-моему, этот не-мертвый почти израсходовал запас сил.