— Милое дитя, — рассмеялся он, — как же вы еще наивны. Неужели думаете, что граф, с младенчества обучающийся владению шпагой, не сможет за себя постоять?

— Шпагой? — переспросила я, вспоминая классические кадры из фильмов, где сражающие красиво шагали друг на друга, изредка доставая противника тонкими уколами.

— Вне всякого сомнения, — уверенно ответил барон. — Я знавал его отца, он был человеком крайне консервативных взглядов, считая, что истинному дворянину не пристало как простому наемнику сражаться на мечах.

Я, все еще пребывая в некотором шоке от услышанного, повернулась к Аррейту, который, как оказалось, внимательно следил за нашим разговором:

— Он правда со шпагой пошел?

— Полным глупцом он не был, — тяжело ответил тот, — но мечом владел отвратно.

— Грубый наговор! — воскликнул барон, разом привлекая внимания сидящих за соседними столами.

— Этот щенок, — Аррейт, можно сказать, просто выплюнул слова, — не мог даже удержать оружие в руке.

— Что ты понимаешь в мастерстве высокородных? — вино отключило у барона последние тормоза. Я видела, как глаза Аррейта засияли ярче, а злобу, исходящую волнами, можно было почувствовать. Его спокойствие дало брешь под градом необоснованных обвинений сотрапезника, к тому же сдобренных не прикрытым презрением по отношению к оборотням.

Не знаю, что меня дернуло, но я быстро, поняв, что сейчас он может не сдержаться и наломать дров, отстаивая доброе имя жителей Луадора, накрыла его руку своей, прошептав:

— Не надо! — в надежде, что он сможет услышать и понять. Аррейт вздрогнул, посмотрев на наши руки, взгляд приобрел осмысленность, и, словно встряхнувшись, кивнул. Обрадовавшись, что задуманное удалось, убрала руку, и, смутившись, взяла кубок, надеясь скрыть свои чувства. По моей просьбе вина в него не наливали, так что хмель не грозил, а уж после принятых за последние дни снадобий я утвердилась в мысли, что дурманить голову чем-либо категорически не хочу.

Мой высокородный сосед между тем времени даром не терял, споро расправившись с большим куском жареного мяса. Надо отдать должное, ужин по случаю приезда высокопоставленных гостей был богат на всевозможные блюда. Оборотницы потрудились на славу.

— Повара здесь неплохие, — скупо похвалил барон, откинувшись на спинку стула. На моего угрюмого соседа он принципиально не обращал внимания. И очень зря, потому что слух у оборотней был отменный.

— Подскажите, барон Ольстид, если в этом нет никакой тайны, что же привело вас в крепость? — для себя я никак не могла уяснить его роль в приезде дядюшки.

— Господин дознаватель проезжал через мои земли, направляясь сюда. Не мог же я отказать ему в компании, соответствующей его уровню. К тому же я очень хорошо осведомлен о царящих здесь нравах, из моих владений сюда приезжают купцы, — одним словом, кто лучше может помочь пролить свет на происходящее в этих стенах? — барон настолько уверенно говорил об этом, что я с трудом удержалась от смешка. Боюсь представить, какую информацию может предоставить подобный осведомитель, настолько отрицательно настроенный против местных жителей.

— Теперь бы еще приятно завершить вечер, — чуть слышно пробормотал он. Могло показаться, что я ослышалась, если бы не напрягшееся рядом тело Аррейта от следующих слов, — а для этого и они сойдут.

Присмотревшись внимательно, не могла не заметить туманный масляный взгляд, которым он провожал снующих мимо оборотниц, помогавших убирать посуду со столов.

Это мне совершенно не понравилось. Желание похоти на его лице было столь неприкрытым, что становилось просто опасным. Оборотни трепетно относились к своим женщинам, поэтому даже один подобный взгляд был достаточным поводом для поединка. Что интересно, к человеческим девушкам подобного пиетета они не испытывали, кроме случаев, если девушка была отмечена оборотнем как его избранница. Тогда они приравнивались к своим со всеми вытекающими последствиями.

В то же время мне не давал покоя один момент: полное несоответствие такого поведения с занимаемым бароном уровнем. Не думаю, что дядя взял бы столько глупого и недальновидного человека с собой. Да и пьяные грубые рассуждения практически "в стане врага" очевидно должны были привести к нехорошим последствиям. Получается, дознаватель просто пустил его в расход, используя как подставную утку? Оборотни напали бы первыми, и тогда... Я даже помотала головой, пытаясь избавиться от мыслей. Так и до мирового заговора додуматься можно. Информации пока слишком мало, чтобы делать выводы. Ясно одно: или барон чувствует себя абсолютно безнаказанным для подобного поведения, либо он не отдает отчет в своих действиях. Но тогда причину его слов нужно искать в другом месте.

"Надо бы за ним присмотреть", — решила я, бросив взгляд вслед уходящему барону. Съеррах с дядей уже удалились для решения каких-то вопросов, Аррейт отошел к своей предыдущей компании. Быстро покинув стол, поспешила на выход, надеясь не потерять барона из вида. На улице его и след простыл. И где прикажете искать? Дурное предчувствие не отпускало, пока я ходила вокруг ближайших построек, тихо на себя злясь, что не усыпила его от греха подальше еще за столом. Проблема была в том, что это могло вызвать подозрение, которого хотелось бы избежать, потому что от заклинания пациент выключается моментально. Болтливый барон, внезапно уткнувшийся носом в тарелку и захрапевший на всю залу, — чем не обвинение в нападении на аристократа? Нужного отсроченного эффекта можно было добиться с помощью зелья, но, во-первых, его с собой не было, а во-вторых, подливать что-то на глазах изумленной публики я бы не смогла. Другое дело, с чего я вообще решила, что он на что-то подобное решится? По виду он больше напоминал пустозвона, не доводящего дело до конца. Но что-то внутри подсказывало, что стоит поторопиться.

Побродив еще немного по округе и не отыскав никаких следов, решила направиться в сторону его комнаты.

Поселили новоприбывших в гостевом домике, стоявшем чуть в стороне от основной массы построек. По сути все остальные помещения оказались равноудаленными от этого места. Впереди за деревьями послышался шорох, и я поспешила на звук. Представшая перед глазами картина подтвердила опасения: барон Ольстид тащил чуть упирающеюся за ним молодую оборотницу. Удивительно, что особого сопротивления она ему не оказывала. Желая развеять ощущение неправильности происходящего, поспешила им наперерез, окликнув по имени:

— Господин барон!

Услышав мой голос, тот, не оборачиваясь, заторопился вперед. Все стало ясно. Оборотница на мгновение обернулась, а я с удивлением узнала в ней одну из кухарок, которая намедни, во время моего очередного перекуса у Даяниры, делилась с окружающими новостью о скором пополнении в семействе. Ее муж, имени которого не могла вспомнить, уже успел скопить приличную сумму и собирался оставить службу и переехать в деревню с женой. Кроме того, оборотни отличались патологической верностью своим избранникам, а потому возможность добровольного согласия на измену не стоило даже рассматривать.

Внезапно впереди метнулась чья-то тень, заставив барона испуганно охнуть и отступить назад. Эта задержка помогла их догнать, и уже скоро я стояла рядом. Барон обернулся ко мне, неприятным ломанным голосом спрашивая:

— Чем обязан?

— Отпустите девушку, — жестко сказала я.

— А я ее и не держу, — противно захихикал он, отпуская руку пленницы и делая шаг в сторону. И в ту же минуту оборотница шагнула следом за ним. Я удивленно посмотрела на них.

— Как видите, она сама за мной следует, — гадкое выражение превосходство вызвало неконтролируемую вспышку гнева. — Если вопросов не осталось, прошу нас извинить.

— Не так скоро, — ответила я, куда более внимательно посмотрев на эту парочку: еле заметная короткая серебристая нить протянулась от перстня на его руке к шее девушки, обмотав ее наподобие ошейника. Все стало на свои места.

— Ах ты сволочь! — я не смогла удержаться от возгласа. — Быстро снял подчинение!

Мои слова произвели эффект взорвавшейся бомбы: барон вздрогнул, и в ту же секунду чья-то тень снесла его, впечатав в землю.

— Его нельзя убивать! — крикнула я, пытаясь остановить оборотня, оказавшегося, по-видимому, мужем несчастной. Он, казалось, не слышал меня, но в этот момент подоспела помощь в лице неизвестно откуда взявшегося Аррейта, которым смог-таки оторвать душителя от жертвы и оттащить того в сторону, удерживая на месте.

— Снимай, быстро, если жизнь еще дорога! — повторила еще раз, прокашливающемуся и очухивающемуся барону. Тот нехотя снял перстень и кинул мне.

— А-ах! — тихий полувсхлип-полувскрик оборотницы разрезал гнетущее напряжение в воздухе. Чуть покачнувшись, она была подхвачена мужем. Аррейт что-то тихо прорычал им, после чего они тут же покинули поляну.

Барон тем временем встал и попытался незаметно уйти с поляны, но был остановлен угрожающим рыком со стороны командира и моими словами:

— Стоять! — руки окутала черная дымка, а в воздухе явно ощущался запах страха.

— Вы не имеете права меня трогать! — пропищал он.

— Такую мразь давить надо, — зло бросил Аррейт, явно собираясь расправиться с обидчиком.

— Подожди, — остановила его, — он прав.

— Он нарушил наш закон и понесет наказание, — от тихих слов словно мороз по коже прошелся. Глаза оборотня стали темнеть, становясь совершенно неразличимыми в тусклом свете стенных фонарей.

— Согласна, — заверила его, вставая между двумя мужчинами, — но не здесь. Смерть очередного дворянина в стенах крепости неизвестно к чему приведет.

Между тем Аррейт сделал шаг вперед, взглядом пригвоздив барона к месту. Тот стоял не шелохнувшись, боясь издать какой-либо звук, чтобы ненароком не спровоцировать оборотня. С последним же начали происходить изменения: отблеск сверкнувших длинных когтей на лапах явно не имел ничего общего с человеческими руками. Тело словно увеличилось, согнулось и вытянулось, обрастая темной шерстью. Не знаю, в кого же они обращаются, но на привычных волков, какими я себе их представляла, это походило мало. Внезапно тело дрогнуло и вернуло себе привычным облик. Но было заметно, что Аррейт прикладывает усилия для сдерживания своего внутреннего зверя.

— Хорошо, — после небольшого молчания сказал он.

Эти слова дали толчок моему следующему шагу: поднеся черные руки к барону, на автомате прошептала несколько слов, стряхнув дымку и возвращая им привычный вид.

— Что вы сделали? — в панике спросил тот.

— То, что следует делать с каждым подобным.

Спав с лица, он даже не стал возмущаться, погрузившись в себя, словно безвольная марионетка, которую оставил кукловод. Его жалкий вид не вызывал сочувствия, только неприязнь и желание поскорее закончить с этим делом. Аррейт коротко свистнул, и на поляне появилась парочка воинов.

— Под ваш контроль, — кивнул он на барона, после чего те как эскорт сопроводили подопечного в сторону выделенного здания.

Мы остались одни.

— Пойдемте, Ниас, — устало сказал Аррейт.

— Как вы оказались здесь? — спросила у него, пока мы двигались по темной дорожке. Он аккуратно придерживал меня каждый раз, когда я норовила зацепиться за камушек или другой какой выступ на земле.

— Наблюдал за бароном. Вы же видели, его поведение было не слишком адекватно. В свой прошлый приезд он, конечно, тоже вел себя довольно вызывающе, но определенных границ не переходил.

— Думаете, его кто-то спровоцировал?

— Скорее всего. Настолько глупо подставляться он бы не стал. Совсем не в его духе. К тому же за жизнь свою он держится крепко.

— Что с ним будет? — я, конечно, понимала, что это не мое дело, но не могла не спросить. — Если не по своей воле...

— Это не должно вас волновать, — отрезал он. Тон сказанного отбивал всякое желание что-то спросить или уточнить. Чуть промолчав, он добавил, — но знаете, что самое интересное?

Я обернулась к нему.

— Вы тоже оказались в том же месте в нужное время. Доброй ночи!

Быстро повернувшись, он скрылся в темноте, оставив меня растерянно стоять перед входом в комнату.

Гости покинули Луадор рано утром. Удерживать, предлагая остаться еще немного, никто не стал. Прощание вышло коротким и скомканным. Барон выглядел откровенно плохо: посеревшее лицо, заметная глазу дрожь рук. Гордон Лантер был хмур и чем-то явно недоволен, хотя и заявил, что по результатам проверки снимает обвинение в убийстве графа. Признаться, этим он меня здорово удивил: мне казалось, что или разбирательство должно идти дольше, или все равно виновным сделают одного из командиров. Зато облегчение, написанное на лицах всех присутствующих, было совершенно неподдельным. Со мной дядя имел короткий разговор, ни словом не обмолвившись о "моей миссии", скупо обнял напоследок и был таков.

Провожающие быстро разошлись по своим делам, а я отправилась заниматься прямыми обязанностями.

День прошел на редкость продуктивно, оставив после себя всего трех больных с незначительными ранами. В перерыве меня успел перехватить Ярр, оказавшийся бодрым и крайне серьезным на вид пареньком. По сути, это было наше первое знакомство. Клятвенно заверив в своей безграничной благодарности, он посоветовал обращаться к нему за любой помощью и обещал принести несколько самых редких тварей для коллекции. Я попыталась было его переубедить, но он считал, что это самое малое, что можно сделать. Этот оборотень вызывал искреннюю симпатию, поэтому мы легко нашли общий язык и так разговорились, что прервал нас только Аррейт, позвавший Ярра на тренировку. В выдавшееся свободное время я не стала отказывать себе в желании посмотреть на это, заняв удобный наблюдательный пункт на стене. Мне нравилось следить за слаженными движениями воинов. Это было красиво и страшно одновременно. На ум сразу приходили воспоминания из прочитанных книг о том, что всякая уважающая себя попаданка к финалу должна была в обязательном порядке овладеть несколькими видами оружия, манерами и стилями боя, превосходя всех своих тысячелетних наставников, а физическая активность доводила ее тело до совершенства, об обладании которым окружающие могли только мечтать. Улыбнувшись своим мыслям, решила продолжить прогулку по стене, наслаждаясь ощущением ветра и свободы. После работы в целительской не было никаких сил мечом махать или чем там еще полагается. Лечение забирало уйму энергии, делая меня больше похожей на тонкую щепку. Недаром Даянира жаловалась на мой внешний вид: с каждым днем я худела все больше и больше, несмотря на то большое количество пищи, которое потребляла. В конце концов, на данном этапе в качестве приоритета следует выбрать развитие дара, от которого слишком многое зависит.

На сегодняшний вечер было запланировано первое занятие с Корой. Днем она, обидевшись на какую-то девочку, случайно подожгла ее рубашку. Воплей-то было! Такое чувство, что все женщины крепости сбежались посмотреть, что случилось с малюткой. Ко мне Кору привел раздраженный Аррейт, напомнив о вечерней встрече. После ухода дяди оборотница нахохлилась как воробей и уселась в дальний угол кухни, где я опять готовила зелья, доводя процесс их создания до автоматизма. С трудом добившись от девочки сути произошедшего, до причины так и не добралась. Она на отрез отказалась говорить, из-за чего, собственно, весь сыр-бор разгорелся. Я не стала упорствовать. Махнув на это рукой, предложила ей присоединиться, надеясь хоть так отвлечь ее от гнетущих мыслей. Сначала она не реагировала, думая, видимо, о чем-то своем, поэтому, полностью погрузившись в процесс, я через некоторое время с удивлением обнаружила, что она режет и измельчает необходимые ингредиенты согласно оставленному на столе рецепту. Работать с такой помощницей было одно удовольствие: она четко подмечала, что могло понадобиться сейчас и делала все очень аккуратно. Потихоньку она оттаяла, вслушиваясь в мои объяснения, для чего служит та или иная травка. Проговариванием этих знаний я одним махом сразу убивала двух зайцев: во-первых, хотелось ее отвлечь, а во-вторых, я сама лучше запоминала сведения, добытые из памяти Ниас.