— Сто лет не гуляли, — заметил отец, принюхиваясь к терпким уличным запахам.
Я не стала отвечать. Что тут скажешь? Последнее время я постоянно обмазываюсь от дочернего долга под самыми разными предлогами.
— Как дела у твоего друга?
— У какого? — я, честно говоря, не сразу сообразила, кого именно он имеет в виду.
— Это ты мне скажи, — отец улыбнулся, — Мне так и не удалось определить, кто из группы молодых людей, бывающих у нас дома, твой.
Хотелось ответить "все", но я сдержалась, впервые испугавшись, что он может как-то не так понять.
— Ну, у меня сейчас нет серьезных отношений, — уклончиво ответила я. Раньше мне не было так неловко при обсуждении подобных тем. Взрослею?
— Мне показалось, что этот... умненький парень со странным именем имеет для тебя какое-то особенное значение. Не поделишься? Может, нужен совет? — отец явно напрашивался на откровенность, которую я, увы, не могла себе позволить. Джей — это не то, что я не хочу, это то, что я не имею право обсуждать. Надо переключиться на кого-то попроще, иначе рискую утонуть во лжи или всерьез обидеть отца.
— Я присматриваюсь к Лису, то есть к Славе... к такому, с каштановыми волосами, — неловко сменив тему, призналась я.
— Ты так говоришь, будто я не помню, кто он такой, — раздраженно заметил отец.
— Помнишь? — глупо уточнила я. Конечно, помнит. Блин.
— Он исправился?
— Не знаю, потому и присматриваюсь, — смутилась я, — Пока что ведет себя хорошо, пытается искупить вину.
— Одобряю, — признался папа, — Провинившийся не так подозрителен, безупречные куда подозрительнее.
— Наверное.
— Ты изменилась. Возможно, так и должно быть, тебе уже восемнадцать. Я заметил, что что-то не так, когда, находясь в командировке, получал исключительно смс-ки. Редкие телефонные разговоры тебя почему-то напрягали. Решил, что виной тому какие-то проблемы, ждал, что ты поделишься, не хотел навязываться. А теперь это норма. Ты сама по себе, я сам по себе, — отец не столько упрекал, сколько размышлял вслух.
Некоторое время мы молча брели привычным маршрутом — когда я была помладше, отец часто водил меня гулять именно в Волчий сквер, мотивируя это его относительной непопулярностью в среде бомжей и пьяниц. Первый раз я оказалась там лет в восемь и так носилась по неухоженным газонам, что порвала цепочку и потеряла крестик. О случившемся я узнала только дома, потянувшись к нему рукой и обнаружив голую шею без каких-либо признаков обязательного украшения. Ревела, как безумная. Отец пытался найти пропажу, но вернулся не с чем. С тех пор я не ношу крестик, хотя папа не раз порывался купить новый.
— Почти пришли, — заметил отец, указывая на железную калитку, ведущую вглубь двора, туда, где между старыми пятиэтажными домами расположился интересующий нас сквер.
Мы прошли внутрь, миновали короткую аллею и вышли на небольшой пяточек, окруженный редкими кустами. Сразу за ним была узкая песчаная дорожка, впадающая в плато со старым недействующим фонтаном посередине, фонтан был сделан в форме волчицы, из её рта когда-то текла вода; по периметру плато располагались деревья, клумбы и скамейки.
— Когда ты была совсем малышкой, мы с твоей матерью приносили тебя сюда. Тогда фонтан ещё работал, и скамеек было значительно больше, — задумчиво поведал отец, решительным шагом направляясь к волчице.
Он редко вспоминал то время, когда мать была жива. Меня насторожила поднятая им тема, разговоры о маме всегда не к добру. Отца до сих пор мучает чувство вины, ведь именно он был за рулем, когда произошла авария. Всё, как в классической мелодраме. Мама не пережила катастрофу, оставив после себя отчаявшегося мужа и маленького ребенка.
— Помню, держал тебя на руках и поражался, какая ты теплая, — продолжил он, когда мы опустились на ближайшую скамейку, — Не привык ещё к тому, что ты существуешь.
С этого момента я начала жутко смущаться. Папины откровения походили на не самый лучший способ вернуть прежнюю связь со своим ребенком, то есть со мной. Воспоминания восемнадцатилетней давности выглядели как-то беспомощно и в тоже время слишком броско.
— Люба сказала, что самое страшное, к чему я могу прийти в итоге — это невозможность от тебя отказаться, когда придет время "выпустить из гнезда". Но я могу, в том смысле... — отец задумался, помолчал и продолжил, — Ты уже выбираешься, расправляешь крылья — я к этому готов, главное — береги себя, не упади. Постараюсь быть рядом не так навязчиво, как последнее время.
— Спасибо, — пробормотала я, борясь с неловкостью. Такого рода разговоры меня деморализуют. Начинаю во всем сомневаться, жалеть отца, у которого нет никого, кроме меня — в общем, теряю опору.
Отец заметил, что я стушевалась, предложил пройтись. Оставшееся время нашей прогулки разговор не клеился, пришлось вернуться домой.
Глава 15:
Я отложила книгу и устало потерла глаза. Часы показывали пол-одиннадцатого вечера, за окном стемнело и похолодало, пришлось закрыть окна. Перевернувшись с живота на спину, я попыталась размять остекленевшие от чтения глаза, переводя взгляд с предмета на предмет — сфокусировалась, сменила предмет — сменилась дистанция, снова сфокусировалась. Простая и действенная зарядка.
— Красивые шорты, — Джей вышел с балкона и плотно закрыл дверь, — Простудишься.
— Тогда и окна, — добавила я, садясь.
— Конечно, — кивнул Джей, колдуя над стеклопакетом.
— Чему обязана? — полюбопытствовала я. Джей уселся рядом, устроив свою руку на спинке дивана за моей спиной. Он пришел без маски юнца, чего уже давно не делал, ни то, опасаясь разоблачения, ни то, не желая смущать меня своей взрослостью. А ведь было дело — обещал не злоупотреблять иллюзорной молодостью.
— У тебя сложное время, сессия, пришел повидать, — пожал плечами Джей.
— Сессия фигня, если не ослепну — сдам, — отмахнулась я.
— А что не фигня? — насторожился Гнев. До чего проницательный!
— Отец переживает из-за того, что мы отдалились... Сегодня вспоминал моё детство и обещал не лезть в мою взрослую жизнь. Очень патетично и совсем не убедительно, — призналась я.
— Беспокоишься?
— Конечно! Если бы он был эгоистичным ублюдком типа Кристиного папаши, я бы не заморачивалась, ушла бы из дома, устроилась на работу, сняли бы с тобой квартирку на окраине... а так...
Джей выглядел удивленным.
— Что? — не поняла я.
— Ты готова жить со мной в одном доме?
— Почему нет? Для наших с тобой упражнений было бы очень кстати, да и... надежнее, чем одной, — призналась я, — К тому же, сейчас я вижусь с тобой чаще, чем с собственным отцом, хотя с ним мы живем под одной крышей.
— Не спешишь? — засомневался Джей, — Мы ведь не так давно знакомы. Всего каких-то несколько месяцев.
— У нас обстоятельства, — напомнила я, — Так что каждый месяц у нас за год. И я же говорю — не будет особой разницы.
— Будет, — возразил Джей, — Одно дело необходимость быть рядом с наставником, и совсем другое, добровольная готовность жить вместе.
Мне показалось, что Джей напрягся. Может, Грехам не положено настолько сближаться с подопечными? С другой стороны — я же ему не сожительство предлагаю, а совместное проживание. Разные вещи! Впрочем, в его настороженности есть некоторый смысл — всё так завертелось, что трудно разобрать, какие действия вполне уместны, а какие излишни. Грехи могут мыслить какими-то своими особыми категориями, далекими от привычного человеческого восприятия, и не просто могут, они обязаны мыслить иначе, хотя бы потому, что не являются людьми.
— А у тебя есть семья? — внезапно спросила я, сосредоточившись на мысли, что Джей это нечто, но Уил — человек. Неужели, у него не было семьи, друзей? Что стало с его жизнью?
Джей вопросительно поднял бровь.
— Уильям — человек, он рожден на земле, у него есть родители, он учился, работал... любил, — предположила я.
— Родители живут в Лондоне, младший брат осел в Штатах, Уил не женат, детей нет, и самого его тоже нет — он просто исчез из их жизни, теперь он — мальчик из России, и моих способностей вполне хватает, чтобы защитить собственную легенду. Отработанная схема.
Я кивнула, давая понять, что такого ответа мне вполне хватит.
— Думаю, с тебя сегодня достаточно, — заявил Джей, вставая на ноги, — Ложись спать.
— Не обязательно меня воспитывать, — заметила я, — Со мной даже собственный отец не пытается это проделывать.
— Игры в семью не по моей части, — чувственные губы Гнева изогнулись в усмешке, — Мне, как наставнику, нужна здоровая и бодрая подопечная.
Я смолчала и послушно забралась под одеяло, не без раздражения думая, как было бы славно увидеть видение про Джея, что-нибудь, что позволило бы мне хоть в чем-то его упрекнуть. Но со слов Джея подобное невозможно, способности Вестницы не распространяются на существ с сущностью отличной от человеческой. Очень жаль.
Джей направился к двери, ведущей в прихожую.
— Лёва-а-а, Лёв-а-а. А-а-левтина, — пропел он, щелкнув выключателем.
— Ты чего? — спохватилась я.
— Пою.
— Какая содержательная песенка, — усмехнулась я, выныривая из-под одеяла.
— Зато красивая, — пожал плечами Гнев, — Спокойной ночи.
Темная комната погрузилась в тишину. Своей странной песенкой Гневу удалось разрядить обстановку, я уснула легко, ни о чем не думая.
* * *
В среду утром наставник заявился ко мне домой сразу после ухода отца. Я разгуливала по квартире лохматая и несобранная, и наставник, пользуясь случаем, решил в очередной раз огорошить меня своей неоднозначной реакцией.
— Неужели тебя не смущает твой внешний вид? Ты же находишься в обществе мужчины, — заметил он. Сам Джей выглядел великолепно: подзагоревший, в пестрых сине-белых шортах чуть ниже колена и узкой белой майке он походил на завсегдатая пляжа и спортзала.
— Ты не мужчина, ты... ты гибрид, — огрызнулась я, отметив про себя, что это далеко не так — он чертовски привлекателен, Дарине очень повезло.
— Экзамены сделали тебя сварливой, — с напускным раздражением заметил Джей, предлагая мне свежезаваренный чай.
— Чья бы корова мычала, — буркнула я, вцепившись в чашку, — Мы до сих пор не сдвинулись с мертвой точки. Я не вижу настоящего, с трудом проникаю в прошлое и вообще — не преуспела во взятии греха на душу, хоть и смирилась с этой странной необходимостью. Неужели нет никого, кто может настучать тебе по голове за отсутствие у меня хоть сколько-нибудь заметных успехов?
Джей поморщился. Кажется, я сама того не желая, задела его за живое.
— У тебя хорошие результаты, и я нормально справляюсь со своей работой, — нарочито спокойно заверил Гнев, — Ты не знаешь, в каком темпе, и с какой скоростью обучаются Вестники, как можно судить о том, о чем не имеешь никакого понятия?
— Прости, я и, правда, лезу не в свое дело, — искренне извинилась я, — И ты прав, сессия заставляет меня психовать.
— Какие планы? — меняя тему, поинтересовался Джейсон.
— Скоро придет Крис, хочет отвлечься от зубрешки, поболтать.
— И тебя отвлечь.
— И меня отвлечь.
— Женская болтовня?
— Ей нужны конспекты, плюс... не дает покоя мой не-до-роман со Славкой, — я улыбнулась. Удивительно, как просто ушло из моей головы их с Лисом "маленькое преступление", — А как у вас с Даной?
Джейсон смерил меня странным взглядом, одновременно недовольным и озадаченым.
— Провожу с ней всё то время, что остается от наших с тобой встреч. Можешь посчитать — не так уж и много, — с деланным равнодушием ответил он.
— Я не о времени спрашивала, я вообще... — кажется, Дарина — не самая подходящая тема для разговора. Будь она хоть трижды прикрытием, Джей не мог к ней не привязаться, с его-то успехами по этой части, выходит, я снова лезу не в свое дело. Что ж такое?!
Джейсон проигнорировал моё уточнение и так ничего и не ответил, подтвердив, тем самым, мои подозрения. Чай допивали молча. Когда он ушел, попрощавшись непривычно сухо, я до самого прихода Кристы не могла думать ни о чем, кроме допущенной бестактности. Вот кто меня дернул к нему приставать? Ясно же, что Джей не бесчувственная груда мышц с начинкой потустороннего происхождения. Аля, ты идиотка, каких свет не видывал! И самое гнусное, что никому не рассказать, ни с кем не поделиться, даже с Кристой, хотя, казалось бы, друзей ближе неё у меня нет.
— Я, конечно, понимаю, на вкус и цвет... Но у меня уже мозги раком от её глупой болтовни. Все эти "ну, ты сделай это, ладненько?". Ладненько... что за слово вообще? Жуть. Или постоянные попытки напроситься на комплимент, особенно по части объема её тушки: ой, мне юбка стала велика, ой, я тут новые брюки купила... Это невыносимо! — жаловалась Крис на свою свежеиспеченную будущую мачеху, ковыряя ложкой подтаявшее мороженое.
— После "о вкусах не спорят" кулаками не машут, — заметила я.
— Она явно не отягощена интеллектом, — продолжала ворчать Крис, с головой погрузившись в свои невеселые думы, — Что он в ней нашел?
— Бюст? — предположила я, вспоминая четвертый размер, обтянутый полупрозрачной блузкой.
— Она мне целыми днями кишки на руку мотает. А у меня сессия, я должна учиться! Постигать, так сказать, смысл бытия! — Криста стукнула ладошкой по столу.
— Ты живешь с мамой, зачем переживать? Пообщаешься для галочки, потом забьешь, — предложила я.
— Где там! Она набивается в подруги, хочет помирить с батей!
— Так помирись, чего проще.
— Это ты с жары одурела или родилась дурочкой?! — взвилась Крис. Я подумала, что тема отцов и детей стала подозрительно актуальна.
— Притормози, — попросила я, — Это просто предложение.
Криста насупилась: скрестила ноги, сложила руки на груди и скривила лицо так, будто наелась протухшего супа.
— Может, рассказать тебе про Славку? — пытаясь растормошить разозленную подругу, спросила я, хотя рассказывать было особенно нечего.
— Ладно, давай, — пытаясь скрыть интерес, согласилась Криста.
— Предлагал вместе готовиться к экзаменам. Я, кстати, заметила, что они с Даней чем-то похожи... Как думаешь, я нравлюсь какому-то определенному типу парней?
Крис оживилась — затронута её самая любимая тема. Отношения полов — наше всё! Я похвалила себя за находчивость.
— Да, — кивнула Крис, — Вот взять хотя бы Джея, ну, Даринкиного хахаля. Он не такой, как они, именно поэтому так на тебя и не запал, хотя, как по мне, ты в его вкусе.
Я постаралась скрыть самодовольную улыбку. Когда кто-нибудь из моего окружения упоминает Джея, мне становится странно весело, будто у меня есть что-то, что всем надо, но эти "все" понятия не имеют, что это что-то у меня. А потом сработал детектор — неожиданно, что странно, если учесть, что с некоторых пор я полностью контролирую его работу: внутри росла и ширилась уверенность — Криста права, я вполне во вкусе Джейсона. Вот это новость!
— Ты чего? — Крис заметила мою растерянность.
— Озадачена замечанием про Джея, — призналась я, не раскрывая деталей.
— Он любопытный персонаж, — по-своему истолковав моё поведение, заметила подруга, — Начиная с имени и заканчивая всем прочим. Я была уверена, что таких больше не делают, а оказалось — вот он, современный рыцарь печального образа.