Часть 1 (общий файл)

— Хорошо. Богиня сказала, что ты добрый и сильный, и я должна во всем тебя слушаться. — глаза кошечки закрывались сами собой. Усталость, потрясение, потеря и стремительное развитие событий окончательно вымотали маленькую аякаси, и она, пробормотав что-то совсем неразборчивое, заснула прямо тут, свернувшись в клубок.

Я невольно улыбнулся и подхватил ее на руки, осторожно, стараясь не разбудить. Что ж, опять я прибавил себе забот. Но и ладно. С ней моя жизнь будет еще, хм, веселее. Я крепче прижал к себе теплое кошачье тельце, собрался с силами и стремительно взмыл в воздух, снова переходя на Астральные Планы. Пора лететь домой. И на этот раз мне точно не придется жаловаться на скуку.

Глава 15. Ученица и прочие хлопоты

Домой мы прибыли только на рассвете. Дорога все же заняла несколько больше времени, чем предполагалось, — я старался лететь осторожнее, чтобы не разбудить Тору, да и силы мои, честно говоря, еще не до конца восстановились. Когда мы миновали барьер Тсучимикадо и Кагамимори (да и мой, по совместительству, поскольку моя Сила в нем теперь тоже присутствовала — я "зарядил" каждый из амулетов, и теперь усиленный барьер существовал на всех Астральных Планах кроме Поднебесного Порога), Тора завозилась на моих руках и открыла глаза. Немного растерянно оглядевшись вокруг, маленькая бакэнэко взглянула на меня и, кажется, вспомнила все события вчерашнего дня. Загрустила. Все что я мог — это крепче прижать ее к себе, показывая, что я рядом. Словами тут не поможешь. Только время... и новые впечатления, возможно, смогут приглушить боль от невосполнимой утраты.

Мы приземлились у входа в храм, я переместил нас в мир людей и как можно мягче сказал:

— Что ж, Тора, вот мы и дома!

* * *

Для начала хотел покормить ребенка (найдя в своем большом холодильнике хоть что-нибудь относительно полезное или хотя бы безвредное, а то я забил его всякой экзотикой и продуктами долгого хранения — про запас). Но реальность внесла свои коррективы. Девочку стоило сначала... эм, отмыть. Все-таки набегалась она по лесу и в чем только не измазюкалась... Почему я так внезапно обратил на это внимание? Ну, когда мы вошли внутрь дома, она... превратилась в человека — серебристоволосую девочку лет одиннадцати-двенадцати. Естественно, одежды на ней не было, а вот грязь была. Н-да. Так что, показав ей в ванной где и что лежит, как включать-выключать и настроив комфортную температуру воды, я поспешно вышел, пытаясь сообразить, из чего бы мне сотворить для нее подходящую одежду. Чтобы было в чем ходить до момента похода в ближайший одежный магазин. Решил пожертвовать несколькими запасными одеялами.

И да, в ванной за ней есть кому присмотреть. Я бы тоже мог, но это было бы... неправильно. Она уже большая и, насколько я понял, уже жила одно время в цивилизации. Как душем пользоваться сообразит. А Киёко (чистота на яп.) позаботится, чтобы она вышла из ванной чисто-пречистой. Хм, м-да.

Когда я начал обустраивать дома санузел, проявилось множество проблем. И как тут Мина с ребенком прожила целых десять лет?! Уже хотел покупать насосы и рыть колодец под водопровод, но потом... вспомнил про магию. Сам не понимаю, вроде бы уже и привык к своим способностям, но вот в таких ситуациях продолжаю мыслить как обычный человек... Ладно. В общем, закупил я только трубы и сантехнику. Контролем над стихией воды я не обладаю... почти (могу немного управлять небольшими капельками да дождь с грозой призвать способен, хотя тут я, скорее, через воздух, чем через воду действую), с заклинаниями тоже возиться не стал (изучать колдовство я уже начал, что-то с помощью Касури, что-то только по книгам, но был все еще на самом начальном этапе) и решил опять обратиться к духам. Мое сродство с Миром Духов все же действительно велико, да и найти с ними общий язык для меня не проблема. Вот так в моем храме и появилась Киёко, дух горного источника. Мой дом стал и ее домом, и моя новая слуга довольно быстро решила все проблемы с водоснабжением. В толще горы появились новые разветвленные сети пещер с подземными реками, а недалеко от храма возник целый пруд с кристально-чистой водой. Что ж, у нее есть свой стиль.

Мне вообще с ней очень повезло, она живет в здешних горах с давних пор (в основном перемещаясь по Преддверию), знает тут каждый камень, каждое дерево, каждую пещеру, если их однажды касалась хоть одна капля воды. Киёко сильна, она даже была способна проявлять себя в мире людей еще до встречи со мной. В некотором роде, она похожа на аякаси, только появилась на свет благодаря эмоциям (глубокому искреннему восхищению, любопытству и радости, смешанной с капелькой грусти), возникшим когда-то давным-давно у человека во время дождя, а не из источника силы или природной аномалии. Ко мне на службу она пошла ради человеческого облика, и я, конечно же, исполнил ее просьбу. Теперь она по своему желанию может выглядеть как шестнадцатилетняя девушка со светло-льняными длинными волосами и серыми глазами, одетая в светло-сиреневую юкату. По-моему, Киёко просто хочет побольше узнать о мире людей и аякаси и о них самих. Я не раз ловил на себе ее внимательный взгляд, и она никогда не стеснялась задавать мне самые разные вопросы. Когда я был вне дома, она по нашей связи просила разрешения смотреть моими глазами во время чтения книг или работы с компьютером, то и дело интересуясь непонятными для нее моментами. Потом она могла часами о чем-то размышлять, погрузившись в свою родную стихию.

Я мысленно попросил ее присмотреть за Торой, а сам принялся магичить над одеялами.

* * *

Опять у меня получился какой-то балахон, но на пару дней сойдет и он. Платье я сделать все равно не смогу, проще уж будет купить чуть позже все необходимое, чем ломать себе мозг сейчас. Передав одежду невозмутимой Киёко, соткавшейся передо мной прямо в воздухе из капелек воды, я вскоре смог полюбоваться на чистенькую девочку с серебристыми локонами и ясно-голубыми глазами (в форме котенка они у нее были хищно-желтыми), одетую в... хм, еще один джедай в нашем доме. Хотя нет, тогда уж, скорее, падаван... Так. Встряхнуться, выкинуть из головы все эти глупости и отвести, наконец, голодную девочку за руку на кухню (оборудовал одну из комнат раковиной и холодильником и поставил там стол). Пора кушать!

После приема пищи (приготовил макароны с соусом и мясом) мы пошли выбирать Торе комнату (чему она заметно обрадовалась), а потом присели на кровать (стульев в комнате пока что не было) и стали говорить... обо всем, что она хотела узнать. Я немного рассказал ей о себе, о том, что родился как аякаси совсем недавно, что сейчас совершенствую свои знания и умения, чтобы стать сильнее (на этих словах у девочки загорелись глаза) и добиться мира и счастья... для всех. Немного поколебавшись, я осторожно расспросил Тору об их родовом проклятии и о том, как она жила последние годы. У девочки оказался действительно сильный, боевой характер. Она не заплакала, не обиделась на мой, по правде, совсем неуместный вопрос, а начала рассказывать мне о своих скитаниях.

Первые несколько лет после рождения Торы они жили вместе с матерью в какой-то глухой деревушке среди людей. Про отца она ничего не знала. Мать никогда не рассказывала ей о нем, а Тора и не спрашивала. С самых малых лет Изуми учила свою дочь, как жить в человеческом обличье и как скрывать ото всех свою сущность, но силы Торы росли быстрее, чем она училась их контролировать. То и дело прорывающиеся всплески ее ауры могли навести на них Охотников, поэтому матери и дочери пришлось укрыться в лесах и жить в обличье животных, постоянно перемещаясь с места на место. Так продолжалось последние два года, пока... их все-таки не выследили.

Про проклятье девочка знала только то, что ей опасно высвобождать все силы бакэнэко из-за угрозы окончательно и бесповоротно утратить свой рассудок.

Я сидел, внимательно слушал девочку и очень остро ощущал, как тяжело ей было говорить о своей жизни, о том, чему учила ее мать. Но в то же время Торе становилось немного легче с каждым произнесенным словом, и, когда в конце она все же расплакалась, слезы помогли ей излить всю горечь потери и очистили ее душу от боли и ощущения потерянности. А потом она просто заснула, крепко вцепившись в меня всеми четырьмя конечностями. Я вздохнул, посмотрел на ее невинное спящее личико и смирился. Прижав к себе Тору, я укрыл нас обоих одеялом и закрыл глаза.

Вскоре я уже тоже спал и видел сны, в которых тысячи голосов взывали ко мне с надеждой или благодарностью. Я словно бы снова чувствовал весь этот мир, по крайней мере, всю Японию, и множество огоньков и теней образовывали странный хоровод, центром которого был я. Пытаясь разобраться во всем этом, я почувствовал сильную усталость и окончательно провалился в глубокое забытье. Ощущение покоя охватило меня, и дальше я спал уже без сновидений.

* * *

Проснулся я уже на следующее утро, но зато полностью отдохнувшим. Девочка все еще спала. Видимо, она тоже сильно вымоталась и теперь восстанавливала свои силы. Осторожно вывернувшись из ее ослабевшей хватки, я укрыл Тору одеялом и вышел из комнаты. Так. Сначала, пожалуй, приготовлю завтрак.

— Рю-сама, эта девочка теперь будет под вашей опекой, не так ли? — спросила меня вылезшая из раковины рыбка, полностью состоящая из воды.

— Да, Киёко, теперь она будет жить здесь. Защищай ее и, по возможности, помогай. — ответил я, нарезая овощи для салата. Бороться с ее официальной речью я уже устал, так что приходилось принимать это как должное.

— Да, Хозяин. — рыбка кивнула и смешно выпучила глаза. — Вы решили удочерить эту маленькую бакэнэко?

— Хм. — я пересыпал порезанные огурцы, помидоры и перец в одну большую салатницу и полез в холодильник за фета-сыром.

— Или, быть может... вы сделаете ее своей ученицей?

— ...Хм. — я порезал сыр и, добавив его в салат, начал все это перемешивать.

— Хозяин!.. — рыбка посмотрела на меня с укоризной, и я улыбнулся.

— Если она захочет у меня учиться, я не стану ей отказывать. Что касается человеческих знаний, я обязательно постараюсь дать ей нормальное образование. А все что касается, хм, магии... ну, как скрывать свою силу, я точно ее научу. Остальное... будет зависеть от нее самой.

— Ясно, спасибо, что объяснили, Рю-сама. — подмигнув и сверкнув глазами в сторону двери, рыбка поклонилась мне и исчезла, а я только усмехнулся, параллельно нарезая куски хлеба. Хе, Тора уже и мою слугу раскрутила себе помочь. Стоит ведь сейчас под дверью и подслушивает, хитрюга. Ладно, посмотрим, что она мне скажет лично, а пока...

— Тора! Завтракать! — крикнул я и услышал, как она испуганно дернулась, немного потопталась на месте, а потом все же вошла на кухню и поздоровалась:

— Доброе утро, братик Рю!

— Доброе утро, Тора. Мой руки и садись скорей за стол. Ты чай будешь?

— Ага! Буду! — весело отозвалась девочка и послушно бросилась мыть руки.

Салат оказался довольно-таки вкусным и сытным, хоть и отличался от того, что я ел в прошлой жизни. Хм, интересно, овощи, что ли, тут другие растут?

Мы вместе с Торой сидели на крылечке (у храма его, считай, не было, так что на самом деле мы с ней просто сидели на полу у входа, спустив ноги на землю) и смаковали горячий чай с традиционными японскими сладостями (недавно купил несколько видов на пробу). Ну, в смысле, я смаковал, а эта маленькая торопыга сначала обожгла свой язычок (А я ведь предупредил, что чай горячий!), смешно высунула его, пытаясь остудить, а потом принялась усиленно налегать на десерт. Я еле успел перехватить парочку вкусняшек, а потом они просто взяли и закончились. С улыбкой понаблюдав за довольной сытой мордашкой девочки, я все же задал ей свой серьезный вопрос:

— Ну, что ж, Тора, а теперь ответь мне, чего ты хочешь больше всего?

Маленькая бакэнэко бросила на меня быстрый пронзительный взгляд, потом одним махом осушила кружку с остывшим чаем и надолго задумалась. Я ее не торопил, просто сидел и молча прихлебывал свой чай, хм, "задумчиво уставившись вдаль". Через пару минут девочка все же решилась ответить на мой вопрос:

— Я хочу стать сильной! — Я обернулся и натолкнулся на ее смелый требовательный взгляд.

— Хм, достойная цель — кивнул я, — но тогда у меня к тебе вопрос, еще более важный. Зачем тебе эта сила? Чего с ее помощью ты хочешь добиться?

— Я больше не хочу чувствовать себя беспомощной! — сжав руки в кулачки и не обращая внимание на то, что коготки уже до крови пронзили ее ладошки, прокричала вскочившая на ноги Тора. — Я не хочу, чтобы кто-то убил или мучил меня... просто потому, что я аякаси! И я никому не позволю на себя охотиться! Поэтому я сама стану сильной!

— Значит, ты хочешь стать Охотницей? — спросил я, внимательно вглядываясь в ее пожелтевшие глаза.

— Да!!! — буквально прорычала яростная бакэнэко, встопорщив вторую пару проросших кошачьих ушек, и осеклась, увидев мой внимательный взгляд.

— Ты уже забыла про проклятие своего рода, Тора? — тихо спросил я ее, и она отвела свой взгляд. — И, похоже, ты хочешь уподобиться тем недалеким глупцам, что ранили и довели твою мать до безумия и чуть не убили вас обоих...

— Нет! — моментально вскинулась девочка. — Я понимаю опасность! Но я больше не могу оставаться слабой! И я бы никогда не стала такой... таким монстром, как те экзорцисты!

— Монстры? — со вздохом переспросил я. — В чем-то ты, конечно, права. Глупость, самонадеянность и безразличие — все это привело их к духовному падению, а потом и к смерти. Но изначально они ведь не были такими. Давным-давно роль экзорцистов как раз и заключалась в борьбе с монстрами. И нет, я не имею в виду разумных аякаси, таких как ты или я. Маги должны были бороться с убийцами и преступниками, как с аякаси, так и с людьми, а так же с Дикими, чьи инстинкты опасны для всех... Но затем гордыня и безразличие поглотили их. Они перестали сочувствовать, практически утратили милосердие, видя в аякаси лишь своих врагов, и превратились в то, что вызывает страх и ненависть у столь многих... Ты ведь не хочешь повторить их ошибку, Тора?

— Нет, — тихо ответила маленькая бакэнэко, — Но ведь иначе... мне все равно придется сражаться!

Колючие ежики! Ну вот, уже почти до слез ее довел... опять. Да уж, хорош! То же мне, опекун нашелся!

— Эх-х... прости меня, Тора. — я сел к ней поближе и взял ее руки в свои. — Я понимаю... твое чувство беспомощности и желание хоть что-то изменить. Если бы у меня тогда было больше сил...

— Нет, братик Рю, — Тора решительно помотала головой, — Великая Кошка сказала мне... она сказала, что ты сделал все, что мог, ты вернул маме разум. Богиня сказала, что теперь моя мама будет вечно жить в ее чер... чертогах. Поэтому... все хорошо.

Еж, просто полный... еж. Н-да. Стыдно мне. Но Тора, наконец, хоть немного успокоилась, руки расслабила. Но раны-то все равно остались...

Я как-то интуитивно потянулся к ним своей Силой, пожелал, и серебристое сияние залечило ее царапины в один момент. А я даже уже и не удивился. Погладив немного растерянную девочку по голове, я поймал ее взгляд и сказал: