В конце концов, они поверили его истории и прекратили расспросы. Это не значило, что вечно подозрительные преступники не будут пристально следить за Отоко. Однако к такой слежке молодой человек тоже был готов. Машина добралась до ресторана Ван Чау, и сытого юношу отвели в комнату отдыха, где он и проспал несколько часов. Затем было пробуждение и начало турнира.
Чернокожий американец решил атаковать первым. Он нанес стремительный прямой удар рукой, от которого Учики ушел, сделав вид, что едва успел. Двигался противник отлично и явно знал свое дело лучше Отоко, рядового посетителя школы карате в прошлом. Но у него не было долгих месяцев тренировок с убивавшим чемпионов напряжением под руководством эксцентричного в методах Винсента. И тела, реагировавшего на движения с нечеловеческой скоростью.
Умелые выпады американца казались Учики медленными и ленивыми. Вот чернокожий попытался достать его ногой в корпус и тут же отскочил. Он явно рассчитывал на свою маневренность. Учики уверенно обходил соперника по кругу, готовый отразить нападение, и держал руки почти расслабленно приподнятыми. Юноша передвигался в удобной боевой стойке, не расставляя широко ног.
Вот противник провел серию ударов в корпус, которые Отоко заблокировал один за другим. Чернокожий явно прощупывал обстановку и медлил, что совсем не веселило зрителей, жаждавших зрелищ. Американец аккуратно попытался провести маэ-гери, от которого японец ушел скачком в сторону.
Пришло время действовать. Юноша дождался, пока они снова сойдутся достаточно близко. Американец вновь прощупал оборону соперника руками. На этот раз Отоко блокировался медленнее, едва не пропустил удар в корпус, а последнюю атаку поймал краем бинта и сделал вид, что испытал боль. Ликующий американец отклонился от замешкавшегося противника и, стремительно приняв исходную стойку, провел превосходный маваси. Для этого, правда, ему понадобилось сосредоточиться на нападении. Внезапно дернувшийся японец без труда ушел от бьющей ноги, поднырнув под нее, и, распрямившись, с силой ввинтил кулак в эбонитовый бок. Не успевший защититься американец с громким всхрапом выпустил носом воздух и отшатнулся. Учики не тратил времени даром. Сократив расстояние, юноша без замаха впечатал кулак в широкий негритянский нос и добавил проникающий удар в живот. Обе атаки достигли цели: тихо рыкнув, американец отшатнулся еще дальше, увеличивая дистанцию.
Зрителям явно понравился первый настоящий контакт между бойцами, радостные подбадривающие крики неслись к рингу со всех сторон. Чернокожий каратист злился: он рассчитывал сыграть на слабости оппонента, но оказался обманут. Пока что Билли Банкер не провел ни одного серьезного удара, а получил целую болезненную серию, до сих пор стеснявшую дыхание. Учики видел в глазах противника глубокую, смешанную с яростью обиду. Американец, несмотря на молодость, был очень хорошим бойцом, Учики чувствовал уровень тренированности тела, умение, с которым соперник наносил удары. Сейчас Билли едва ли не за уши тягал какой-то наглый японский парнишка.
Внезапно Отоко стало стыдно. Он не имел никакого права бросать вызов кому-то вроде Банкера. Не будь у юноши преимуществ Наследника, он не выстоял бы и пяти минут против чернокожего бойца. Но сейчас Учики находился на совершенно другом уровне. Он просчитывал каждое движение соперника, без труда мог заблокировать, перехватить и изменить его. Шел не бой, шло издевательство. Вскоре опытные зрители и бойцы поймут, что японец играет в поддавки. Нельзя затягивать.
Учики атаковал, дав американцу защититься. Тот сразу пошел в контратаку. Ногой в корпус справа. Руками отвлекающие удары, попытка пробить защиту стремительного японского каратиста. Снова боковой ногой. Почти боксерская серия коротких жалящих ударов. Вот оно! Боковой ребром ладони. Отоко будто машинально подставил под удар руку с гипсом. Боль пронзила конечность по-настоящему, когда атака пришлась по месту свежего шва. Юноша застонал и подался вперед, будто хватаясь за поврежденную конечность. Яростный американец тут же воспользовался открывшейся возможностью и со всей силы ударил его ногой в область ребер.
Воздух вырвался из легких, в тело будто ударили кувалдой. Не будь ребра нечеловечески крепкими, они бы непременно сломались все до единого. Но Отоко выдержал. Здоровая рука тут же обвила атакующую ногу американца. Стальной захват не дал Билли вернуть ногу в стойку, а секунду спустя кулак японца вновь ударил черное тело, на этот раз могучим копьем пронзая крепкий фигурный пресс и разваливая мышцы.
Почувствовав, как содрогается тело противника, Учики повторил атаку. И еще, и еще. С каждым ударом из глаз американца исчезала ярость, сменяясь болью и дезориентацией. Отведя руку в очередной раз, японец развернул ее и внешней стороной кулака наотмашь ударил негра по лицу. Пот, слюна и брызнувшая кровь окропили костяшки. Возвращая руку, Учики повторил удар с другой стороны, едва не вывихнув запястье о крепкие кости чужого черепа.
Выпущенный противником Банкер переступил нетвердыми ногами по рингу, мотая головой. После ударов противника в голове шумело, в коленях ощущалась предательская слабость. Моргнув, американец увидел, как крутится в ударе Оцука. Описав в воздухе полумесяц, босая пятка японского каратиста ударила его в скулу. Ринг, зрители и трибуны замельтешили в ярком хороводе. Завертевшись волчком, Билли начал падать.
Секунды спустя Учики Отоко стоял над слабо шевелящимся телом соперника, пытавшегося подняться. Он знал, что у бедолаги ничего не получится. Бой был выигран, но юноша не чувствовал гордости. Победа, доставшаяся так просто, вынудившая играть в "поддавки", не была сладка. Появившееся ранее чувство стыда лишь росло.
Китаец-рефери внимательно следил за попытками Банкера. Наконец, когда чернокожий затих, он поднял в воздух руки и замахал ими, давая сигнал.
— Победитель — Мамору Оцука, Япония! — объявил все тот же голос. — Убедительным нокаутом, в шаге от нового мирового рекорда!
В этот раз зрители аплодировали охотно и обильно. Слушая сливавшиеся в единый гул хлопки их ладоней, Учики Отоко испытал непреодолимое желание развернуться, выскочить ринга и убежать, сгорая от стыда. Или хотя бы хорошенько плюнуть.
18: 18 местного времени
Фойе гостиницы "Звезда Океана" поражало чистотой даже по меркам дорогих отелей. Пол, стены и потолок, казалось, блестели, отражая силуэты гостей. Прозрачные двери входа демонстрировали деловито шевелившуюся улицу, как всегда, полную людей, машин и рекламы. Внутри было спокойнее, на мягких диванах сидели жильцы и их друзья, вели неспешные беседы, уходили и возвращались, здороваясь с портье и соседями. Царила почти благостная обстановка ухоженного достатка.
Эрике здесь не нравилось. Они никогда не любила буржуазный лоск. Но именно в этом месте нужно было ждать контакта с Сэмом. Как утверждал Ватанабэ, "Звезда океана" была достаточно респектабельна, чтобы не вмещать толпу, и достаточно публична, чтобы встреча не привлекала лишнего внимания. Андерсен подозревала, что у хитрого толстяка какие-то связи с владельцами, но точно сказать не могла.
Одинокая девушка, сидевшая на одном из диванчиков, сменила вызывающе привлекательную форму официантки на неброскую синюю джинсовую курточку и такую же юбку. Удобные спортивные кеды органично дополняли образ. Эрика без интереса прокручивала новостную страничку на планшете, взятом с журнального столика. Заголовки твердили об одном и том же: война на Ближнем Востоке, буйство партизан в Латинской Америке, кризис дотационной экономики в Европе и усиление влияния Калифорнии в североамериканском регионе. Отдельная рубрика посвящалась террористическим актам, гремевшим везде и всюду. О некоторых из этих актов Эрика знала куда больше, чем газетчики.
На экран планшета легла тень, и Андерсен подняла взгляд. Учики Отоко с пластырем на щеке стоял перед ней, наряженный в пиджачный костюм без галстука, шедший ему как корове седло. Юноша смотрелся до смешного нелепо с пижонски расстегнутой рубашкой и блестящими остроконечными ботинками. Она не удержалась от саркастического смешка.
— Ну ты и клоун.
— Кто бы говорил, девочка с комочками на голове, — мрачно, но беззлобно отозвался молодой человек.
— Вот ты как! — воскликнула Эрика, машинально коснувшись "бубликов" прически. — Ты стал совсем противным в последнее время.
— Наверное, твое влияние.
Юноша сел с ней рядом на диван. Непохожий на себя и облаченный в наряд, подобранный представителями триады взамен утраченного в отеле гардероба, он еще пять минут назад чувствовал себя не лучшим образом. Действие лекарств, принятых у Хонга, заканчивалось, и боль в ранах смешивалась с отдачей, полученной от напряжения в бою. Отоко отказался селиться в другом отеле, не согласился и ночевать в номерах при ресторане. Покинув место боевой славы, он какое-то время плутал по городу, пытаясь сбросить возможный "хвост", а затем двинулся к экстренной точке встречи с куратором. Вместо Сэма в фойе оказалась Эрика. И почему-то все неприятные ощущения и мысли ушли на задний план. Учики был рад ее видеть.
— Что ты тут делаешь? — спросила Андерсен, украдкой оглядываясь вокруг. — Засветишь же все дело.
— Я двинулся в то место, которое назвали для экстренного контакта, — ответил Отоко. — Не знал, что ты тоже будешь тут.
— У меня-то все запланировано, — девушка не заметила никого подозрительного и слегка расслабилась. — Надо встретиться, чтобы передать всякую информацию. А ты-то чего?
— Меня ночью чуть трикстер не убил, — ответил юноша тихо.
Повисла пауза. Эрика обдумывала сказанное, а Учики просто размышлял о том, что же случится дальше. Как ни странно, сейчас мысли уже не были полны той мрачной горечи, что всегда сопровождала его в Гонконге. Просто видеть друга, говорить с ней, чувствовать, что рядом кто-то свой — эти мелочи обрели внезапно поистине лечебные свойства.
— Н-да, — протянула, наконец, Андерсен. — Ладно, разберемся потом. Ты как, цел?
— Цел, — он кивнул. — Задело слегка, но я в порядке. Лекарства помогли.
— Как турнир?
— Никаких проблем. В триаде говорят, что не знают, кто на меня напал.
— Следили?
— Я пробовал стряхнуть хвост, как Сэм учил.
— Вопрос в том, получилось ли.
Молодые люди снова замолчали. Говорить друг другу было нечего, а обсуждать дела в таком месте было нельзя. Учики почувствовал неловкость, почти забытую за последние месяцы.
— А как ты? — спросил он, пытаясь прервать затянувшуюся паузу. — Как самочувствие?
— В порядке, — во взгляде Эрики промелькнуло удивление, и Отоко поспешил уточнить:
— Я про... про то здоровье.
— А, — девушка поняла. Он имел в виду ее состояние как Наследника, разлученного с парой. Они оба лишились своих напарников, но по неведомой молодым людям причине Андерсен не испытывала видимого дискомфорта от отсутствия энергетической связи, в то время как у японского юноши случались периодические приступы. Нездоровье Учики усугублялось недавними серьезными ранами и экспресс-лечением, однако тот факт, что Эрика по-прежнему пребывала в порядке, удивлял.
Она зачем-то поерзала на сиденье дивана и пожала плечами.
— Да вроде нормально, только бессонница мучает иногда, — и зачем-то добавила. — Рак у меня внутри, что ли, развивается? Не знаю.
— Зачем тебе рак? — спросил Учики.
— Должна же я умереть-то в итоге, — почти сердито пояснила девушка. — Не тебе же одному загибаться.
— Ну ты даешь, — он неловко улыбнулся, и на секунду за чужим лицом проступил прежний Учики Отоко, поражавшийся выходкам подруги. — Тебя послушать, так ты торопишься умереть.
— Да ничего я не тороплюсь, — по старой привычке насупилась Андерсен. — Просто знаю, что на самом деле все того... ну, закончится.
— И не страшно?
Вопрос повис в воздухе. Учики смотрел на собеседницу, и в его глазах отразилось нечто, похожее на отчаяние утопающего, пытающегося схватиться за пучок травы на крутом берегу. Подозрения Эрики оправдались — стресс и впрямь всерьез давил на Отоко.
А на нее? Ведь он задал вопрос не про себя. Давило ли на нее знание о том, что скоро придет смерть?
Ответить Андерсен не успела. Плотная темная фигура, внезапно показавшаяся из редкой толпы посетителей вестибюля, стремительным шагом добралась до диванчика с молодыми людьми и оказалась никем иным, как Джоном Ву. Полицейский криво ухмылялся и выглядел злобно-довольным собой.
— И снова здравствуйте, мистер Оцука, — он остановился напротив молодых людей, сунув руки в карманы куртки. — Что же это вы не приходите на допрос?
Эрика отреагировала быстро. Не задавая глупых вопросов и не паникуя, она приняла вид невинный и глуповатый. На все вопросы можно будет ответить, что японский турист подцепил ветреную девчонку. Но тут же возникнет множество неувязок, например, станет непонятно, почему они в этом отеле... Черт!
Учики тем временем медленно, будто нехотя, ответил:
— Я совсем забыл.
— А, понимаю, — губы Ву саркастически искривились. — Частые удары по голове плохо сказываются на памяти. Только вот такие вещи лучше помнить.
— Прошу прощения.
Эрика слушала голос друга и невольно поражалась. Сейчас Отоко говорил совсем иначе, нежели с ней минуту назад. Этот холодный блеклый голос совершенно не походил на молодой оформившийся баритон японца. И тон, отстраненный и закрытый, никак не вязался с эмоциональным и порой порывистым молодым парнем. За прошедшие месяцы Андерсен мало общалась с выздоравливающим и приходившим в форму Отоко, затем его и вовсе перевезли в Японию, чтобы оттуда отправить в Гонконг под чужим именем. Она знала, что события вроде тех, что пережил Учики, меняют людей. Но если внешние изменения еще можно было воспринять спокойно, то новые грани характера казались чуждыми и неприятными.
— Я же говорю, я всем все прощаю, — полицейский качнулся с пятки на носок и обратно. — На могилке, помните? Ну да ладно, пойдемте.
Дело складывалось неловким и не самым лучшим образом. Эрика понимала, что встреча двух агентов в одном месте опасна и может вести к раскрытию обоих. Но вмешательство полиции было еще хуже. Оставалось лишь отпустить Отоко с полицейским на допрос, о котором тот сказал. Понимал эту необходимость и Учики, подавшийся вперед, чтобы встать.
— И вы, девушка, тоже с нами, — добавил Ву.
Не успев начаться, попытка избежать проблем с треском провалилась. Допрос Мамору Оцуки был процедурой естественной и подозрения не вызывал, все зависело от прочности легенды и умения самого Отоко лгать. Но случайно забранная с японским каратистом незнакомка, оказывающаяся официанткой Ван Чау, тут же вызовет множество вопросов. Даже если удастся убедить полицию в ее непричастности, о связи приглашенного гладиатора и их работницы узнают бандиты триады, и у них тоже появится желание уточнить, нет ли за этой связью чего-либо подозрительного. В любом случае, лишнее внимание к Эрике гарантировало неприятности.
— Зачем вам девушка? — поднявшийся Учики замер.
