Книга первая. Беглец. Главы 1-10

Спустя еще одного эльфийского лучника, увлеченного расстреливанием оставшихся на поляне разбойников, рухнувшего на землю с моей стрелой в голове, я добежал до места, где кусты раздвигались, образуя немного свободного места. Я остановился и стремительно огляделся. Тут произошло целое побоище — вперемешку валялись мертвые тела разбойников и эльфов. На противоположной стороне, сжимая свой топор, сидел Волк, опираясь на дерево. В его груди торчало несколько стрел, а сам он хрипло дышал. Пока я оглядывался из кустов вышли несколько эльфов. Раз — и один из них падает со стрелой в глазу, не успев поднять лук, два — и второй стреляет в меня, но слегка промахивается, потому что моя стрела в последний момент попадает ему в грудь, три — и еще одна моя стрела оказывается отбитой лезвием клинка...

Что? Я послал еще одну стрелу, но она также отлетела, жалобно звякнув. Ко мне приближался эльф, уверенно, неумолимо, как сама смерть, сжимая в руках длинные мечи. Я узнал его. Это был мастер. Ну все, теперь мне точно конец! Да, на занятиях я достиг его уровня мастерства и несколько раз даже сумел его превзойти, но это было тогда, когда я еще был эльфом и у меня в руках были мои клинки. А сейчас мне остается только молча принять свою судьбу, ведь пытаться бежать уже бессмысленно. Лук в моих руках показался мне таким бесполезным, но я все же достал еще одну стрелу и разрезал её наконечником тетиву. Потом, крепко сжав стрелу одной рукой, второй схватил лук поближе к одному краю. Шест из него вышел практически никакой, но несколько ударов я отразить смогу.

— Ты решил сражаться до конца? — удивленный эльф даже остановился.

Я смотрел на него с вызовом, глядя в глаза.

— Уважаю! — произнес он после некоторого молчания. — Мы ошиблись в тебе, считая слабым противником. Нужно было больше доверять пророчеству муд...

Он слишком увлекся разговором и не заметил, как хрипы Волка внезапно прервались, а затем сдавленное "Хех..." обозначило старт. Старт полета грозного боевого топора, который со смачным хрустом влетел в спину мастеру, перерубая ему позвоночник.

Не издав ни звука, мастер рухнул на землю, а я бросился дальше по кустам, слыша впереди звуки схватки. Подхватив один из луков с натянутой тетивой, я достал новую стрелу из колчана на спине. Схватка впереди оказалась последней. Там трое оставшихся в живых разбойников добивали двух эльфов, отбросивших луки и отбивавшихся от них кинжалами. Я подбежал к ним, натягивая лук, чтобы закончить бой. Но внезапно один из эльфов выбросил руку ладонью вверх, и по моим нервам резанула волна энергии. Передний разбойник сложился пополам, пытаясь закрыть руками то, что осталось у него от живота. Оставшиеся два выдохнули:

— Маг!

Лишь тогда я опознал в эльфе Минаэля, одного из наших магов. Нет, не эльфийских, знающих только магию леса, а истинных, к которым принадлежал и я. Он получил знания гораздо раньше меня, но остался в поселке, как истинный защитник эльфийских лесов. Именно он был тем вторым эльфом среди всего народа, который мог правильно приготовить лимэль. Нет, я не говорю, что нас всего было трое, кто занимался истинной магией. Всего нас было шестеро — я, мой учитель, Минаэль, два старейшины и мастер. Причем последний занимался только её практическим применением, стремясь улучшить и усовершенствовать своё тело. Именно благодаря магическим занятиям, он овладел такой немыслимой реакцией, что позволила ему отбивать мои стрелы. Только хорошо, что она не дала ему возможность увернуться от топора, а значит, маг из него был никаким! А двое старейшин, занимавшихся ею, были настолько увлечены лесом, что старались и всю истинную магию свести к магии жизни, чтобы после этого она могла быть доступной любому эльфу. Конечно, их усилия были напрасны. Истинная магия не желала ограничиваться и не подчинялась разумам этих недоучек. Что-то я отвлекся.

Тем временем, пока я приходил в себя после выброса силы, с непривычки выбившего меня из колеи, эльфы перешли в наступление и сумели серьезно ранить одного разбойника. Натянув лук, я выпустил стрелу в Минаэля. Она зависла в воздухе напротив его лица. Глянув на меня, эльф еще раз выбросил вперед руку, и у остававшегося целым разбойника буквально разорвало голову, заляпав кровавыми ошметками окружающие кусты и нашу одежду. Я тем временем выстрелил во второго эльфа, попав ему в глаз и начал лихорадочно собирать энергию, впитывая её в своё тело, насыщая все доступные емкости моего организма, понимая, что последний мой удар должен быть именно магическим, иначе я рискую проиграть в самом конце битвы.

Одновременно я начал методично посылать стрелы в лицо Минаэлю, вынуждая того тратить все свое внимание и посылать всю энергию на защитный кокон, расходуя свои силы. Я приближался, не давая ему возможности даже подумать о нападении. Раз за разом стрелы останавливались в воздухе в нескольких сантиметрах от лица эльфа, а я тем временем подходил все ближе и ближе... Наконец в трех шагах от противника, я протянул руку за стрелой, но нащупал только пустой колчан. Минаэль торжествующе ухмыльнулся и начал поднимать руку, а я стоял, замерев и собирая всю доступную мне энергию в одну точку. Наконец, он подтянул свою ладонь немного к себе, готовясь выбросить, и тогда я ударил. Ударил всей набранной мною энергией, всей энергией, которую сумел накопить и сохранить за время моего пути по лесу, формируя её в острую иглу, направленную в лицо эльфа. Мой удар пробил его защиту, даже не заметив её, видимо я с непривычки недооценил возможности магического резерва моего тела и потратил энергии гораздо больше, чем нужно.

Минаэль так и не выбросил вперед руку. Он замер, недоуменно раскрыв глаза, постоял немного, а затем опрокинулся навзничь. Я подошел к нему и произнес, глядя на дыру с обугленными краями у него посередине лба:

— Бездарь! Только и можешь, что лимэль варить, а боевые плетения так и не выучил!

Да, напрасно я так сильно напрягался и даже не стал применять плетение магической стрелы, опасаясь, что она не пробьет защитный кокон Минаэля. Напрасно я бил просто сырой силой, опустошив все свои запасы, но раз получилось отлично, то чего теперь волноваться?

Вынув все оставшиеся стрелы из колчана второго эльфа, я засунул их в свой и наклонился к еще живому человеку. Рана его была глубокой и сильно кровоточила. Конечно, фляжка лимэля могла спасти положение, но я решил иначе. Подобрав валявшийся рядом эльфийский кинжал, я безо всякой жалости всадил его в сердце разбойника. Затем подобрал второй клинок и отправился к тому месту, где оставил мастера.

Придя на полянку, я понял, что чуть было не опоздал. Мастер был полноправным членом эльфийского народа, а значит, всегда имел с собой флягу с живительным зельем. Именно её он держал в руке, сидя на земле, когда я вышел из кустов. Бросив её на землю и протянув руку за мечом, он замер, потому что стрела с моего натянутого лука уже смотрела ему в лицо.

— Ну и что теперь, — хрипло спросил он. — Убьешь меня, даже не дав честно умереть с оружием в руках.

Стрела вонзилась ему в глаз. Я подождал, пока безжизненное тело откинется на землю и тихо произнес:

— Да, мастер.

Нет, меня такими упреками, как обвинения в нечестной схватке или подлом ударе не проймешь. Какая разница, какая была схватка, если противник мертв, что и планировалось в самом начале? Вот никогда я не понимал, почему существовали такие идиотские традиции, которые частенько описывались в фэнтезийных книгах? Хотя нет, как раз использование их в книгах понятно — как еще лучше подчеркнуть благородство и честь главного героя, как не показать, что тот дает своим противникам умереть с оружием в руках. Ага, типа смерть с оружием и без него в своем итоге как-то отличаются друг от друга? Поэтому я и не стал жалеть мастера, пускай на том свете жалуется, какой я нечестный.

Повернувшись к Волку, я убедился, что он уже давно был мертв. Видимо, то последнее усилие, которое спасло мне жизнь, стоило жизни ему. Вздохнув, я направился на очередной обход вокруг поляны, думая, что ради этого разбойника я бы пожертвовал одной своей заветной фляжкой, ведь, несмотря на то, что слово "честь" для меня лишено высокого смысла, долги я привык отдавать всегда.

Методичный обход принес результаты — два эльфа оказались живы, но оглушены. Я добил их ударами кинжала и вышел на поляну. Здесь трупов было гораздо больше. Многие разбойники даже не успели толком осознать, что произошло, как пали под меткими выстрелами из кустов. Найдя только одного раненого и аналогично упокоив его, я понял, что теперь все закончилось. И только после этого на меня навалилась усталость, боль в натруженных руках, непривычных к долгой работе с луком. Поэтому я рухнул там, где стоял, полностью выложившись в быстротечной схватке и даже не имея сил, чтобы отползти от мертвого тела. Темнота ласково и заботливо укрыла меня пуховым одеялом и унесла подальше от земных тревог...

Когда я очнулся. Нет, не проснулся, а именно очнулся, вынырнул из забытья, вокруг был ясный солнечный день. Глядя на солнце, я понял, что провалялся среди трупов больше шести часов. Поднявшись, я удивился — моё тело чувствовало себя превосходно. Не было никаких следов усталости, никакого магического истощения. Наоборот, оно просто было наполнено энергией! Проверив свой резерв, я понял, что он практически заполнился, видимо, в забытьи я машинально открыл все свои каналы, впитывая окружающую энергию, а её здесь было очень много. Ведь столько разумных существ лишились жизни на этой поляне! Теперь понятно, отчего мой резерв так быстро восстановился.

Потягиваясь, разминаясь и в который раз приходя к выводу, что спать на голой земле не слишком приятно, я принялся исследовать окрестности, пытаясь найти воду. Ведь разбойники должны были что-то пить, а значит, где-то неподалеку просто обязан быть родник. Побродив минут десять, я наткнулся на ручеек, основательно загаженный людьми и превращенный в этом месте в небольшое болотце. Побрезговав пить из такого места, я поднялся по его течению немного выше, где он был относительно нетронутым и утолил свою жажду. Потом я вымыл лицо, отметив непривычную гладкость кожи. Видимо, я сделал правильный вывод — лимэль дал постоянный эффект и бриться мне больше не суждено никогда. А после водных процедур, я неспешно вернулся на поляну.

Да и куда мне было спешить? Вряд ли в округе будет еще одна группа эльфов, отправленная за моей головой. Это только когда не вернется предыдущая, старейшины немного покумекают, выберут кандидатов и сформируют новый отряд. Но это случится не раньше, чем они будут уверены, что все те, кого посылали ранее, уже точно не вернутся. Я прикинул, выходило, что эльфы бежали за мной по пятам, также пользуясь лимэлем для большей скорости, и настигли меня, когда я опрометчиво полагал, что имею еще несколько часов форы. Если учесть, что для их возвращения понадобилось бы два дня, а затем еще добавить сутки на сбор новой команды, значит охотников за моей головой мне стоит ждать не меньше, чем через четыре-пять дней. Это вполне достаточный срок, чтобы я мог дойти до первого большого города и в нем затеряться. А может и не до первого, ведь что мне стоит пройти еще дальше, для большей гарантии?

Размышляя таким образом, я вернулся на поляну и принялся за неприятную работу — таскание тел. Походив по окрестным кустам, я выволок все тела из кустов и собрал все оружие, раскиданное по окрестностям, а затем приступил к обыску. Причем разбойников я обыскивал гораздо более тщательно, брезгливо морщась, выуживая серебряные и медные монетки из складок их одежды и обуви. У некоторых нашлись золотые кольца, перстни, кулоны, цепочки, а у Волка в сапогах отыскались даже три золотых монеты. Их я с внимательно рассмотрел — ничего особенного: круглый кусок желтого металла с физиономией какого-то мужика в короне на одной стороне, и веткой цветов на другой. Ни номинала, ни имени мужика на монете не было. Мне вообще только оставалось догадываться о стоимости монет, найденных у разбойников. Ничего, в первом городе легко можно разобраться.

Обыскав разбойников и став обладателем довольно приличной горки монет и золотых изделий, я стал обшаривать эльфов, предварительно тщательно вытерев руки о рубашку ближайшего. Все-таки разбойники были довольно грязными личностями, причем в буквальном смысле. Обыск эльфов дал мне больше добычи — я собрал все их кинжалы, пояса, клинки мастера и пару длинных одинарных клинков других эльфов. Что ни говори, эльфы не только хорошие лучники, среди них встречаются и отличные мастера клинка. Мне очень повезло, что в суматохе сражения, они не ожидали моего появления с луком и полегли под стрелами еще в самом начале, а ведь могли бы потом доставить множество проблем.

Вообще, прокручивая в памяти утреннее сражение, я приходил к выводу, что мне просто удивительно повезло! Зря я ночью себя корил за то, что мне захотелось подурачиться. Это была просто превосходная идея! И если бы не она, мне вряд ли бы удалось отбиться от стольких эльфов сразу. Я машинально их пересчитал, их было двадцать восемь! Практически все старшие мастера-воины эльфийского поселка. Теперь лесной народ не скоро оправится от такой потери. Молодняк будет учить просто некому! Ну, это и хорошо. Авось, забудут обо мне, и не будут посылать других за моим скальпом.

Обыскав напоследок все хижины и найдя в них свои трофеи и еще несколько монет в сундуке Волка, я стал разбирать добычу, трамбуя её в несколько заплечных эльфийских сумок. Ремни эльфов я решил не брать, а то груз получится просто неподъемным, хотя жаба давила, говоря — смотри, какая великолепная кожа, какие узоры на них! Под конец, я внял её мольбам, выбрав только три самых красивых, а остальные выкинул подальше, чтобы не смущали. Все эльфийские кинжалы в ножнах, а также два длинных клинка влезли в одну сумку. Туда же я напихал несколько рубашек, пару штанов, белья и куртку, что поснимал с эльфов. Завязав узел, я попробовал поднять её. Получилось килограмм двадцать пять. Ну, и ничего, что тяжело, утешил я себя, запас карман не тянет!

Нужно сказать, что эльфийские клинки были не слишком тяжелыми, так как были довольно узкие и тонкие. По сравнению с кинжалами людей, которые встречались у нескольких разбойников, они весили в два раза меньше. Вот поэтому я мог особо не напрягаясь собрать весь эльфийский арсенал, радуясь своей добыче, и понимая, почему эльфийские клинки так ценится у людей. Во-первых, они была очень прочными, во-вторых — на моей памяти еще никто из эльфов не натачивал свои клинки, это просто было не нужно, ну и, в-третьих, они даже на вид сильно отличались от человеческих — были отполированы до зеркального блеска и имели свою гравировку. На каждом клинке ближе к рукояти имелись изображения различных цветов или веточек, что было весьма красиво. Поэтому я собрал их все, в отличие от луков, с которыми даже не стал возиться.

Во вторую сумку я упаковал весь найденный лимэль, который уместился всего в четырех фляжках. Как я и думал, эльфы весьма активно его употребляли, бегая за мной. Некоторые их фляги вообще были пустыми, что сильно меня огорчило. В ту же сумку поместилось десяток хлебных лепешек, вяленое мясо, найденное у эльфов, сухофрукты и три колчана, набитых стрелами. Все это тоже весило изрядно, но я не унывал, утешая себя тем, что спешить мне некуда, а запас карман не тянет. В первом городе попытаюсь избавиться от большей части, облегчив себе жизнь.