Скирата доверял Обриму его жизнь — и жизни всех остальных. Так что Найнер тоже доверял ему. Он наклонился к Обриму и прислушался. На столе веером, словно карты, были разложены чипы данных и несколько листочков флимси. Обрим тасовал их, хмуро глядя на экран.

— Ему удалось вычистить почти всё, кроме операционной системы, а потом он попытался перезаписать и это. — Обрим показал Найнеру список с загадочными именами файлов, которые могли быть чем угодно. — Он всё, считай, в лапшу нарубил.

— А было что полезное?

Обрим взглянул по-особому, с теми искорками в глазах, которые Найнер уже видел прежде — когда тот собирался что-то устроить.

— Я надеялся, что там будет информация о эвакуационной сети мятежников, о чем-то вроде сети "Бич". Это могло бы привести нас к подобной ему публике, которая пытается ускользнуть от Империи. Джедаи... гражданские пилоты... наемники... закупки ими оружия... их финансовые потоки... — Обрим вздохнул и потряс чипы в горсти, словно фишки в казино. — Но Камас полностью её затер. Говорят, что ворандийским сканирующим микроскопом можно считать уничтоженные данные с физической структуры чипа, и восстановить её, но лично я думаю что это полный осик.

Обрим подцепил у Скираты необычное ругательство Мэндо. Найнеру понадобилась ещё секунда, чтобы уловить намек и понять, что он не должен понимать всё буквально. Во имя всего святого — это же Джайлер Обрим. Он бросил вызов Палпатину, дав Скирате сбежать с Корусканта, и он всё ещё был здесь и говорил с ними. И он всё так же прикрывал Скирате спину, даже сейчас.

Джедаи, гражданские пилоты, дезертиры, наемники...

Да, мы поняли намек, Капитан.

Найнер понятия не имел — что же, по воле случая, пропало на этом чипе — и был ли это действительно случай — но он знал, что чтобы ни случилось, ему нужно любой ценой связаться с Джайнгом.

— Как по мне — это звучит похоже на россказни. — ответил Найнер. — Значит, говоришь, Воранди?...

— Угу. И вам потребуется феноменально одаренный техник, чтобы с ним управляться, даже если это вообще можно сделать. Не думаю, что даже у нас, в Имперском Городе, найдется кто-то подходящий.

— Жаль. — сказал Найнер, чувствуя как сводит живот. — Значит, теперь нам больше ничего с этим чипом не сделать?

Он понял то, что это — послание. Проблема была в том, что он не знал — о чем оно говорит, и как его передать. Затем Обрим пожал плечами, вытащил чип из разъема и посмотрел на него.

— Считай что ничего. — И он пришлепнул его ладонью к столу. Он пришлепнул его так искусно, что на мгновение чип скрылся среди прочих одинаковых чипов, разложенных им на столе. — Но всё равно я отмечу его в журнале. Порядок расследования и всё такое.

Обрим снова пожал Найнеру руку — двумя руками — и пару раз кивнул. Найнер почувствовал, как что-то твердое вдавилось в ладонь его перчатки. Он рефлекторно сжал это пальцами когда убирал ладонь, и сложил руки на груди.

— Вы отлично поработали, раз уж удалось добыть хотя бы это. — Обрим вставил чип данных — а, вернее, пустышку — в разъем и щелкнул по экрану. — Видите? Осталась только часть операционной системы. Мне в самом деле жаль вашего товарища. Но не думай, Найнер, что его жертва была напрасной. Из этого ещё можно вытащить что-то полезное.

Это было совершенно не в духе Обрима. Он был человеком, который мог заставить замолчать зал, просто войдя в него. Он не сентиментальничал. Он был суровым полицейским, даже по стандартам КСБ, человеком с железными нервами. Найнер поправил перчатки, затолкав при этом чип в правую.

— Благодарю, Капитан. — сказал он. — Надеюсь мы ещё будем работать с вами.

Обрим похлопал его по плечу.

— Я тоже, приятель. Вы знаете, что можете на нас положиться. Всё, что угодно, для наших парней.

— Дар прикарманил все ваши лакомства, Капитан...

— Я же сказал — что угодно.

Дарман подозрительно взглянул на Найнера, пока турболифт опускался на подвальный уровень. Найнера подмывало рассказать ему что происходит, что у него есть жизненно важные данные, которые он должен как можно скорее передать Джайнгу — если только он сможет его найти, но его инстинкты напоминали, что для всех будет безопасней, если он придержит это при себе до последнего.

— Я захватил и на Эннена. — Дарман открыл один из подсумков и осмотрел свои честно добытые трофеи. — Хотя варра-орехов и нет. Надо будет залить эти сиропом. Подозреваешь, что там поставили скрытые камеры наблюдения?

— Мы это узнаем, если сегодня вечером по казарме устроят обыск и твои варра-орехи конфискуют.

Обрим, должно быть, тоже считал что там ведется постоянное наблюдение, или же что есть серьезный риск этого, раз уж он так тщательно подошел к этой игре словами. От этого Найнер почувствовал себя куда лучше.

Он не был параноиком и не сходил с ума. Империя действительно хотела его подловить.

* * *

Кириморут, Мандалор.

Бесани обеими руками подставила лист хааршунового теста под свет.

— Най, так достаточно тонко?

Най взглянула на лист. Бесани была такой же высокой, как и Ордо, на голову выше Най и Скаут.

— Можешь видеть сквозь него? Рав говорит, что сквозь него должно быть видно твое обручальное кольцо.

— Примерно так.

— Ну и на мой взгляд вполне нормально.

— Если его полагается запекать до твердости, то как его будут запихивать в сухие пайки? — Бесани держала лист теста, зажав его в пальцах, словно белье на стирке. — Он же так и в ранец не влезет.

— Прежде чем запекать, его сворачивают. — ответила Руу. — Ну а потом их размачивают в воде, чтобы снова сделать мягкими.

— Ого. Здорово.

Они готовили незнакомую еду, чтобы отметить начало таяния снегов. Это не было каким-то фестивалем, насколько могла понять Най, просто импровизированная трапеза на свежем воздухе, в честь того, что воздух больше не настолько холоден, что кожа прилипает к металлу. Для неё он всё ещё был леденящим. Но и она отчетливо могла ощутить то, что Скирата и остальные чувствовали в воздухе: весну.

Бесани впряглась в приготовление хааршунового хлеба. Она не была прирожденным поваром, но она старалась так усердно, что на неё было больно смотреть. Най было жалко её. Она была умной, ошеломительно красивой городской девушкой, которая совершенно не подходила для такого фронтирного образа жизни, но она твердо была намерена быть для Ордо идеальной женой-Мэндо. Она с головой погрузилась в их культуру. Она училась готовить пищу, носить броню, и даже сражаться.

Или их культура привлекала тех, кто хотел ощущения родства, или же она была такой притягательной что поглощала тех, кто с ней соприкоснулся. Най подумала о том сколько осталось до того, как и она тоже будет затянута этим притяжением. Это, конечно, во многом было заслугой Скираты. У него был талант собирать вокруг себя людей — да и вообще самых разных существ — и заставлять их ощущать себя, словно одна семья.

Пока Бесани боролась с тестом, а Скаут и Руу нарезали бедро шатуаля, добытого Мирдом и Вэу, Най делала игатли, с самого начала, следуя рецепту с деки, лежащей на кухонном столе. Рецепт рассыпчатого печенья размером с монетку не был мандалорианским; печенье было куатским — пышное и воздушное, совершенно непохожее на здешнюю, практичную и сытную еду. Скирата был родом с Куата. Это она знала. Он упомянул про это лишь один раз и это её заинтриговало, потому что она не понимала — насколько пестрой смесью были мандалорианцы. Пока они не снимали шлемы, они все казались ей одинаковыми.

Теперь она знала больше. С одной стороны приходили люди, тогорианцы, викваи, тви'леки — самые разные расы, но по большей части люди, а с другой — появлялись уже Мэндо. Най не могла понять этого. Не было ни принуждения, ни свода писаных правил, кроме очень простых обычаев насчет языка, брони и того, что дети — чьими бы они ни были — это центр твоей жизни, но каким-то образом все со временем становились мандалорианцами до мозга костей, различаясь лишь акцентом да едой. Всё остальное выбрасывалось на помойку. Должно быть, однажды она поймет это. А пока что она работала, предположив что Скирата помнит достаточно из своего раннего детства, чтобы оценить домашнее лакомство, которого он наверняка не пробовал больше пятидесяти лет.

Скаут уставилась в окно.

— Что они делают?

— Мешгеройа. — ответила Бесани. — Отличная игра. Так она здесь называется. Боло-болл. Лимми. Земля оттаяла достаточно, чтобы играть.

— У них не хватит игроков на две команды.

— О, это их не остановит.

— Подумать только, Лазима собирается играть? — Скаут выглядела напуганной.

— И Джилка тоже?

— Думаю, они будут линейными судьями. А Парджа — рефери.

— Какие ещё линии? Там только трава и грязь.

Бесани и Руу рассмеялись. Мешгеройя была мандалорианским помешательством, того сорта, которое позволяло им сбросить избыток бурной энергии. Когда Най посмотрела в окно она с удивлением увидела Кину Ха и Утан, сидевших под навесом внутреннего двора, закутавшихся в шарфы и разговаривающих Скирата говорил Най, что каминоанцы не любят солнечного света, предпочитают бесконечный дождь и вечно затянутое тучами небо — как на их родном мире, но Кину Ха, похоже, не беспокоило негреющее солнце конца зимы. Впрочем, она всё же надела кепку с козырьком, чтобы защитить глаза.

Она неплохо обживалась. Кэл до сих пор не пырнул её ножом. Даже Мереель оставался холодно-вежливым.

— Какая жалость... — пробормотала Бесани.

— Что?

— Было бы здорово если б Этейн была здесь, правда?

Все что смогла Най — это кивнуть. В последние несколько недель отсутствие Этейн тяжело нависало над каждым разговором и каждой трапезой. В обычае мандалорианцев было спокойно говорить о погибших любимых — так, словно они все ещё были частью клана, но это было явно всё ещё слишком свежим для всех здесь, и они продолжали частенько вспоминать её имя. Най была уверена, что это омрачало каждый радостный миг. Она видела это на их лицах каждый раз, когда они смотрели на Кэда.

Я никогда её не знала. Я не могу присоединиться к ним.

— Ладно, поставим эту штуку в духовку, и она будет готова за полупериод. Или за матч. — Най проверила хроно. — Сколько уж там выйдет.

Кэд гонял рядом мяч под внимательным взглядом Комр'ка. Это было больше похоже на бег за мячом, столкновение с ним, и снова бег, но Кэд смеялся от счастья. Для Най было облегчением увидеть его, ведущего себя как обычный малыш. Иногда он выглядел таким серьезным и мрачным, что она гадала не прошло ли беззаботное детство мимо него, и не были ли все владеющие Силой с самого рождения обречены полностью сознавать суровую реальность, хотят они того или нет. Иногда она могла видеть это в Джусике и Скаут. Их взгляд мог заставить их казаться старше своего возраста. Она не могла точно описать — как. Несомненно, взгляд Кины Ха тоже выдавал её статус владеющей Силой, но Най понятия не имела — как выглядят глаза обычного каминоанца, да и в любом случае Кина Ха была древностью.

— Когда я была молода, боло-болл ещё не придумали. — проговорила Кина Ха.

— Впрочем и когда его придумали, вряд ли в него кто-то играл на Камино.

Най не могла понять сознательно ли та шутила или нет. Судя по выражению Мерееля тот никогда не встречал каминоанца с чувством юмора, которое он мог бы понять, так что вопрос остался открытым.

— Пошли, Кэд'ика. — Най подняла Кэда на руки. — Пусть теперь с мячом поиграют большие мальчики.

Фай подбросил мяч в воздух и ударил его головой, словно проверяя может ли он всё ещё сделать это.

— Любите нас — любите наши игры.

— Похоже, я к этому привыкну...

Даже Вэу присоединился к ним. Най смотрела, ожидая хруста старых костей каждый раз, когда Скирата и Гиламар сталкивались с одним из клонов. Парни были большими, быстрыми и в исключительной форме, чересчур здоровые для ветеранов-сержантов. Най могла заметить легкий кризис среднего возраста, поднимающий здесь свою седеющую голову. Но может быть сумасшедшие старые барвы просто любили играть в мешгеройю, и риска болезненного столкновения с молодыми было недостаточно, чтобы остановить их.

Крики и возмущенные требования пенальти привели Мирда в неистовое возбуждение. Стрилл молотил похожим на хлыст хвостом по земле и подвывал, а время от времени носился вокруг того, что по его представлению было границей площадки. Кэд следил за игрой внимательно, прижав кулак ко рту. Вэу метнулся за мячом и послал его между двумя кустами, которые, похоже, обозначали единственные ворота. Он торжествующе взревел.

— Оффсайд! — запротестовал Корр. Най понятия не имела, как он разбирался в том, где были ворота, а уж тем более — в том, нарушил ли Вэу какое-то правило. Она совершенно не понимала игру. — Реф, это был оффсайд.

Парджа засчитала гол, и властно указала на воображаемый центр поля.

— Не был. Игра.

— Хитрые старики — один, здоровые молодые выскочки — ноль. — самодовольно заявил Вэу. Но он выглядел здорово запыхавшимся.

Кину Ха, судя по виду, стрилл интересовал больше чем игра. Джилка уделяла больше внимания Корру, чем продолжению игры, а Утан следила за Гиламаром. Интересно было наблюдать за тем, как быстро начали формироваться отношения самого разного рода.

Это замкнутый мирок. Здесь нет чужаков. Мы накрепко привязываемся к тем, кому доверяем.

Она понимала что это означает — и к ней тоже. Нужен ли был кто-то Скирате? Он был целиком занят своими мальчиками. Трудно было увидеть пустоту, которую она могла бы заполнить. Она бы всегда выглядела как захватчик.

— Пойду, проверю печенье. — сказала она Бесани. — Это всё для меня слишком сложно.

Когда она повернулась и направилась к дверям на кухню — она заметила лицо в одном из узких окон. Арла наблюдала. Она больше не выглядела такой заторможенной и потерянной какой она была, когда впервые попала сюда. Если честно, она выглядела всё больше сбитой с толку и возбужденной, и Най было интересно — как удастся кому-либо объяснить ей что случилось с её братом, и кем на самом деле были клоны. Будет ли она считать их племянниками? Судя по тому, что Най знала о мандалорианцах — оснований для этого не было, но всё-таки Арла не была Мэндо. Она была конкордианкой. Это совсем не одно и то же.

Най улыбнулась и помахала ей, но Арла только сделала удивленное лицо и слегка пошевелила пальцами, словно подражая незнакомому языку жестов. Должно быть, прошло уже очень много времени с тех пор, как кто-то проявлял к ней личный интерес.

Печенье игатли стало однотонно-коричневатым и выглядело вполне аппетитно, решила Най. Она ссыпала их с противня на поднос и попробовала одно. Именно это и должно было получиться? Она не знала, но согласно рецепту жизненно важными были пряности, семена и высушенные цветки куатских растений, и она купила эти ингредиенты в последнем грузовом рейсе на верфи Куата. Это было перед ночью Джедайской Чистки, задолго до того, как она осознала тот факт, что она питает слабость к Скирате.

Безумие. Полное безумие. Но в отдаленной перспективе мы все умрем, верно? Жизнь дается чтобы жить. Особенно когда горькие потери — это всё, что мы знали слишком долго.