Роза из клана коршуна

— Посмотрим по обстоятельствам, — сухо пояснил Кирх, и этому низкому вкрадчивому голосу сразу захотелось поверить. — Я ещё не решил, но подгорные люди и высокий народ выступят на нашей стороне в любой ситуации. Мне пока корона ни к чему.

— Ой, надо же, — Лоран, посмеиваясь, плеснул из кружки водой в собрата. — Ты сначала с соплями справься, Гхурто Рокирх, а потом Империю на колени ставь.

На этом голоса окончательно заглохли, потому что Кирх, очевидно, слабо пихнул длинноволосого, а тот от всех щедрот души приложил ему коварный компресс с остатками горчицы. Местная медицина никогда не была так близка к спасению судьбы Империи, но невурлок упрямо избавился от чудо-средства. Лоран же, ещё что-то сказав на не слишком понятном наречии, отправился на свою лавку, бормоча что-то вроде: "Как я ещё его терплю?".

Услышанное настолько поразило и испугало юную Корсач, что едва не вызвало безумное желание тут же сбежать через окно и поскорее всех предупредить о готовящемся заговоре. Девочка боялась лишний раз шевельнуться и лишь дышала по всем правилам шпионов из отцовских записок. Только рука быстро занемела, и пришлось постепенно приходить в себя. Каринка начала спешно обдумывать различные варианты спасения мира, только в голову ничего лучше, чем подсыпание в миску слабительного не приходило, несмотря на обилие идей почерпнутых из опыта общения со скрипучим голосом. Полностью углублённая в это занимательное действо, девочка не заметила, как заснула.

Вопреки всем ожиданиям и привычкам кошмар не пришёл. Каринаррия даже слегка обиделась, поскольку решила, что если снова окажется в Поставе, то пойдёт в сторону пустыни и разведает лагеря отвратительных вурлоков. Она даже чётко намерилась записать всё, что там увидит, чтобы в письме отослать командиру заставы и тем самым помочь защитникам города. Её героическим планам не суждено было осуществиться, чему, впрочем, девочка оказалась чрезвычайно рада...

Просторные, залитые солнечным светом коридоры доносили людское многоголосье. Дорогой начищенный до зеркального блеска пол отражал миллионы изящных плетений потолков во всей их глубине и роскоши. Тяжёлые хрустальные люстры, словно сотканные из водопадных брызг, завязших в виноградной лозе, чинно свешивались с высоких сводов. Стены были украшены монументальными полотнами древних живописцев, златоткаными коврами и изящной чужеземной лепниной. Сложная система из зеркал и отполированных блюд делало комнату светлой и воздушной. На изящной кушетке лежала переложенная павлиньим пером книга. Внизу, забавно вытянув задние лапы и задрав длинноносую мордочку, спала огромная бурая собака размером с комод. Каринка восторженно обежала комнату и постаралась незаметнее выскользнуть в коридор, чтоб никто не прогнал незваную гостью из столь роскошных апартаментов.

Коридор был отдельным произведением искусства, у девочки просто перехватывало дух от восторга. Если судить по обилию гербовых щитов и родовым знакам, то сон забросил юную Корсач прямо в Императорский дворец. От одной этой мысли у девочки подогнулись ноги. Пробегавшая мимо служанка с охапкой роз кротко поклонилась и опрометью бросилась дальше. Каринка незаметно последовала за ней, хоть угнаться за расторопной прислугой было не просто. Огромные двери вели явно в бальный зал, просто ни один другой зал не мог быть столь великолепным. Девочка подсмотрела в щёлку и ужаснулась: у Императора был настоящий великосветский приём. Танцующие пары, дорогие наряды, оркестр и прислуга, вина и закуски. Отовсюду слышался шум разговоров, хохот и прибаутки. Сразу расхотелось туда входить. Но какая-то неведомая сила, именуемая в народе лакеем, распахнула перед Кариной двери и прокричала что-то пронзительное, но не очень понятное. Публика встретила растерянную девочку тихим восторгом, ослепительными улыбками и комплиментами. Через минуту всё вновь вернулось на свои места. Девочка с ужасом представила, что ей придётся как-то выбираться из этой толпы если не обратно в коридор, то хотя бы к окошку. Однако проталкиваться не приходилось. Она без лишних усилий выбралась в относительно спокойное место и облегчённо села в прекрасное кресло. Из другой двери вышел высокий мужчина в роскошных, но не слишком вычурных одеждах, напоминающих военный мундир и алой мантии. Он был сед и на голове его был Императорский венец. Растерянная и перепуганная такой честью девочка сделала, поднявшись, короткий реверанс и с трудом подавила желание спрятаться за спинкой собственного кресла. Ведь далеко не каждый удостаивается такой великой чести видеть во сне самого Императора. Мужчина чинно поприветствовал собравшихся, прошёл через толпу и сел на соседнее кресло. Только сейчас до девочки дошло, что её кресло не было занято ушлыми придворными дамами только потому, что было вторым троном. По мыслям самой Каринки этот сон тоже должен был вот-вот закончиться казнью. Только Император повернулся к ней, и девочка впервые рассмотрела его лицо. На троне сидел Кирх! Всё такой же молодой и серьёзный, только волосы, перетянутые чёрной тесьмой на манер косы, были значительно длиннее. Он улыбнулся соседке. От удивления девочка проснулась.

— Добрый рассвет! — в полголоса поприветствовал охраняемую Лоран. — В этот раз ты, наверняка, прекрасно выспалась. Такое блаженное личико у девушки не бывает при ночных кошмарах.

Каринка рассеянно протёрла кулачками глаза, зевнула и попыталась получше рассмотреть собеседника. Невурлок был как всегда точен. Сейчас было ещё не утро, а именно самый рассвет с тоненькими розовыми прожилочками на ещё присыпанном звёздами небосклоне. Сонная тишина обнимала своими бархатными крыльями рыбацкий дом и манила вернуться обратно в царство сна лихими переливами речной глади. Свет почти не проникал через раскрытое окно, и Лорану приходилось зашнуровывать высокие голенища сапог по памяти. Хотя в первых проблесках зари казалось, что его белые волосы почти что светятся в темноте, разлетевшись по плечам. Мужчина приветливо улыбался, как будто вчерашнего ужасного ночного разговора и не было.

— Доброе утро, Лоран. Что-то произошло, если Вы так рано проснулись?

— Нет, барышня, — невурлок поднялся и, словно большой кот, потянулся всем телом. — Нужно одно предположеньице проверить. Видите ли, мне этой ночью не спалось, и я заметил (Каринке стоило огромной выдержи, чтоб не вздрогнуть в этом месте и не выдать себя), что наш доблестный офицер проявляет признаки лунатизма. Он громко и весьма непочтительно разговаривал во сне с кем-то, а после его молниеносного и очень странного выздоровления это более чем подозрительно. Думаю, мне стоит с ним потолковать с глазу на глаз и провести несколько экспериментов на предмет заражения.

— Поговорите с ним, пожалуйста! — подхватилась девочка и пламенно подскочила к мужчине, не думая о правилах хорошего тона, лишь желая сильнее убедить его в чрезвычайной необходимости такого разговора. — Заставьте Владьку перестать разговаривать! Или хотя бы убедите не соглашаться, не соглашаться ни с чем, ни с одним предложением! Пусть только он не идёт на уступки, пусть постарается избавиться!

— Ты что-то знаешь об этом? — Лоран ловко воспользовался Каринкиным отчаянным порывом и перехватил девочку за талию.

— Что Вы, — юная Корсач посторалась вывернуться из рук невурлока и на всякий случай отвести глаза, словно мужчина мог прочитать её мысли и узнать о коварном преследователе, — просто не очень хорошо разговаривать во сне. Тем более если это происходит вслух, он может привлечь внимание...

Её неуверенный лепет оправданья был пропущен мимо ушей, однако и выбивать правду более радикальными способами мужчина не стал. Хотя Карина могла поручиться, что невурлок не забыл её оговорки и уже не отстанет от неё с коварными расспросами до конца их маленького путешествия. Лоран наскоро стянул волосы, перехватил из горшка две ложки холодной вчерашней каши и перебросил на плечо верёвку.

— Так, барышня, давай как в сказке: большой старший брат уходит на охоту, а младшая сестра остаётся дома и следит за хозяйством? — старший брат в его лице действительно был больше сестры на добрые две головы. — С тебя обед, если тебе наши кулинарные ухищрения не по вкусу. Следи за Кирхом, не давай ему особо буйствовать, пусть лежит у себя и не рыпается. Если будет возмущаться, скажи, что когда я вернусь, ему будет хуже. Дверь незнакомым не открывай, знакомым тоже. В особенности знакомым! Ты меня поняла?

Девочка растерянно кивнула в ответ, не сразу придя в себя от такого тона. Лоран же оказался вполне доволен реакцией подопечной. Он погладил "сестрёнку" по голове взвалил на плечо так и не проснувшегося Владомира и ушёл в сторону леса.

Нехорошее предчувствие, что командира сейчас скормят оборотню, вывело Карину из временного замешательства и вернуло в суровый быт. И если первая мысль, порождённая ночными страхами и домыслами, была о том, как сбежать и помешать суровому гроллину захватить Империю, то вторая, быстро пришедшая ей на замену, заставила девочку впасть в уже настоящую панику. Её, благородную девушку самого что ни на есть аристократичного происхождения, оставили на хозяйстве! Это было сродни концу света. Ведь, по всем требованиям к приличной прислуге, ей было необходимо прибрать дом, перестирать вещи, приготовить обед и ужин, и по возможности как-то облагородить эту хибару. Хотя облагораживание для столь своеобразного места могло заключаться уже в починке ставень. Подумав о всех этих неподъёмных заботах, девочка бессильно села на пол и схватилась за голову. Если бы её матушка, столь рьяно оберегавшая единственную дочь от любого соприкосновения с задачами черни, узнала, что какой-то солдафон заставляет аристократку заниматься уборкой, Каринка точно стала бы круглой сиротой, а Лоран погиб смертью безвременной от ужаса при виде истерики госпожи Лактассы.

Теперь же истерика подбиралась к самой Карине. Девочка заставила себя подняться с пола и начала расхаживать из угла в угол, на отцовский манер сложив за спиной ладони домиком, от чего казалось, что кто-то ей вывернул локти в другую сторону. Хождение сопровождалось бурной работой мысли. С огромными усилиями из кладезя собственных воспоминаний ей удалось извлечь огромный учебник по домоводству, содержащий уйму всяческих полезных советов. Вот только советы эти, несмотря на всю свою разносторонность и глубину, адресовались хозяйке дома, а не прислуге. И если девочка могла легко сказать, что должно входить в состав для мытья лакированного пола, но даже представить себе боялась, как брать в руки швабру или тряпку. Такое же плачевное положение обнаружилось в области стирки и кулинарии. Каринка сдавленно пискнула, закрыла лицо руками и выбежала на мостик. Осознание собственной никчемности и неприспособленности к жизни настигло её уже у самого пирса, и долго сдерживаемые слёзы снова потекли из глаз.

" Это, это просто ужасно! Я ни на что не способна, только доставлять неприятности! На меня так надеются, а я... Ладно, одежду вчера выстирали, хотя и плохо, пятна только слегка посветлели, а въелись сильнее. Я могла бы обойтись и без стирки. И пол вроде подметали, только это ведь совсем не дело: вроде подметённый пол, по которому без сапог пройти боязно, вроде чистая одежда, которую одеть гадко. Здесь же нужна капитальная уборка! При таком обилии пыли невозможно заниматься готовкой, лечиться и просто спать. Как я могу претендовать на роль хозяйки, когда эта хибара и на жилище не похожа. Нужно было бы проверить чердак, очистить от сажи печь, пробить дымоход, чтобы не воняло гарью. О чём же я опять?! Какие глупые и несуразные домыслы! Что я могу? Только перечислять да бесконечности, что и куда нужно, что и как сделать... Это бессмысленно это просто бессмысленно, я никогда не смогу всего этого сделать и тем более к приходу гроллинов. Я только и могу, что жаловаться да разглагольствовать, а настоящей пользы от меня никакой..."

— Ах, не утешайте меня, — дружески обратилась девочка к ласковым потокам воды, игриво мечущимся между её пальцев, легла на живот и, закрыв глаза, чтоб сдерживать горькие слёзы растерянности, опустила обе руки в воду. — Если бы я сейчас была в настоящей сказке, то ко мне просто должна была прийти добрая фея и попросить лесных жителей помочь по хозяйству. Или ещё лучше, чтоб я сама могла хлопнуть в ладоши, а дом очистился и освежился сам собой. А ещё можно призвать силу хозяина вод, вздыбить бурлящие потоки смешать их с пеной и травами и обрушить нещадной волной, всеочишающей и всепроникающей на этот бастион нечистот, выскрести силою брызг всю труху и грязь, выбить пыль и ...

Душераздирающий вопль вырвал юную Корчач из радужных мечтаний. Девочка выдернула руки из воды и бросилась к странно подрагивающему дому. Не успела Каринка коснуться ручки двери, как мощный удар в грудь отбросил девочку на илистую отмель. Наружу хлынул поток грязной воды. После, держась за косяк и судорожно хватая воздух, из дверного проёма вывалился мокрый до нитки Кирх. Мужчина рухнул на колени и попытался прокашляться. Вальяжной вереницей медленно и горделиво дрейфовали по водной глади старые черепки, тряпки и прочая домашняя утварь.

— Что это было? — Кирх безумным от такого потрясения взглядом прошёлся по удручающему пейзажу и ошалело уставился на вжавшуюся в землю девочку.

Каринаррия Корсач, памятуя о возложенной на неё миссии хранительницы уже остатков домашнего очага и личности собеседника, не нашла ничего лучше, как просто пожать плечами и уповать, что в доме хоть что-то уцелело.

Невурлок помог девочке взобраться на мост, и тут ей открылась вся картина разрушений. Сверкающая дырами и трещинами, оттёртая до местами не совсем здорового блеска хибара выглядела порядком устрашающе. Печь щетинилась кирпичной кладкой сквозь белоснежные пласты побелки, её девственно чистое нутро удивлённо поглядывало на выживших. Сияющий, резной ларь с зелёной и золотистой росписью заметно перекосился и испуганно вжался в стену, словно был загнанным зверем. Сворой же собак вокруг него лежали белоснежные гроллинские рубашки и поражающие чистотой штаны. Редкими островками на щербатом, но выдраенном до последней щепки полу ютились выпотрошенные сумки и их содержимое. Одиноко и жалко трепыхалась рваная занавеска, что творилось за ней с запасами круп и овощей, видеть девочке не хотелось. Ставни на удивление оказались почти целыми. На них кто-то заботливо вырисовал большеглазых петухов, а на покосившейся полке шёл странный орнамент. Содержимое полки теперь плавало в бадье вместе с сапогом Кирха и злосчастной "лечебной банкой". Столь радикальная уборка помещения немного шокировала.

Несмотря на наличие определённых благородных порывов к уборке, Кирх помочь с восстановлением дома никак не мог. На него были сгружены заботы по разжиганию печи и сохранению собственного пошатнувшегося здоровья в условиях приближенных к боевым. Ведь Каринке приходилось постоянно поддерживать сквозняк, бегая с моста в дом с редкими, выловленными после долгих мучений вещами и таская в плавучий домик разом почистевшую одежду на просушку. Многое оказалось бесславно утерянным в пучинах запруды, многое там же утоплено во избежание большего позора. А в общем реставрация домика отняла большую часть утра и окончательно добила и без того слабого мужчину. Когда дом приобрёл подобие уюта, огонь приятно потрескивал, за домом была разведана поленница, а Кирх, натаскав дров и сменив мокрую одежду на относительно сухое покрывало из ларя, снова заснул, Каринка облегчённо перевела дух и восславила всех заступников, что странное происшествие не оставило их без крова.