Книга третья. Идеальное убежище. Общий файл.

Глава 19. Проект 'Икотка'.

Своего зама Лутугина, полковник Чаленко тихо ненавидел и вошедший с докладом не высокий худощавый человек иллюзий по поводу их отношений не испытывал. Образованный, аскетичный, в очках с толстыми стеклами Лутугин в грош не ставил вальяжного, с дорогими швейцарскими часами на руке полковника и начальник отвечал ему полной взаимностью. Полковник на генеральскую должность попал волевым решением сверху, мотивы подобного решения Лутугину были не понятны, а сам он являлся сугубо гражданским человеком. Но обе его диссертации засекретили, и вся многолетняя деятельность ученого проходила под различными грифами. А Чаленко? Чаленко был вальяжен, импозантен и регулярно совал свой нос туда, куда его Лутугин допускал крайне не охотно. Подсидеть полковника и занять его место, ученый не мог ни при каком раскладе, так же и Чаленко избавиться от вредного зама возможности не имел. Они оба верно служили одному, вполне конкретному Богу. Но их Бог в отделе появлялся крайне редко и проводил рабочее время в просторном кабинете на Старой площади.

— Я слушаю, Лутугин. И давайте сразу с Пинежского дела. Я слышал — у вас там проблемы?

— Вот мурло, даже сесть не предложил. А ведь я его старше лет на пятнадцать... — подумал ученый, привычно закипая от барственного хамства начальника.

— У меня проблемы? Извините, полковник, но силовое обеспечение операции обеспечивает именно ваше ведомство. Что за специалисты, если их расстреливают дробью с охотничьих ружей рядовые любители? Четверо раненых и двое из них тяжелые! Прикомандированный егерь потерял глаз и лишился собаки.

Как поставить на место теряющего берега подчиненного, Чаленко понятия не имел и сжимал под столом кулаки от бессильной ярости, стараясь успокоиться. Он понимал, что стоит ему сорваться и ученый просто откажется работать. Эти чертовы 'научники' капризны как дети, никогда ни за что не отвечают и очень трудно заменяемы. А учитывая все грифы секретности, банальная ссора со стоящим перед ним очкариком грозила завалить всю операцию. Мало того, что серьезные ученые по данной проблеме наперечет, так еще и самый авторитетный из них сейчас стоял перед ним, активно нарываясь на скандал. Нет, так не годиться — 'спокойно, Чаленко, спокойно....'

— Да вы не волнуйтесь, Николай Андревич. Никто вас ни в чем не обвиняет — вот, пожалуйста — садитесь.

Полковник догадался, наконец, предложить своему заму стул и продолжил самым дружелюбным тоном, на который в данный момент оказался способен:

— Нормальных вам дали спецов — нормальных! У них просто не было приказа стрелять на поражение. Вы же не хотите, чтоб Егоров погиб при задержании, верно? А ребята у него в команде хоть и дилетанты, но отчаянные — стреляют не задумываясь.

— Ни в коем случае — Егоров нужен живой и здоровый! Его подруга Лена тоже. Судьба остальных меня не интересует — предотвратить утечку информации забота ваша.

— Николай Андреевич!

Чаленко уже вполне взял себя в руки и излучал сплошной позитив и радушие по отношению к собеседнику.

— Операция полностью под вашим руководством и мое дело — обеспечение всем необходимым. В науку я не лезу, но вы хоть в вопросах оперативного планирования советуйтесь.

— Я, товарищ полковник, если не ошибаюсь — настаивал на аресте Егорова с подругой еще в Ростове, правильно? Ну, или похищении — как вам больше нравиться. Но именно вы решили устроить слежку и бездарно потеряли их по дороге.

А вот это уже прямое обвинение в некомпетентности и у Чаленко снова сжались кулаки. Спокойно, полковник, спокойно....

— А плохо настаивали! Вы, Лутугин, вечно не договариваете, информацию подаете дозировано, что и приводит к неадекватной оценке текущей ситуации. Я, например, до сих пор не знаю — зачем нам так нужен этот Егоров и почему проект 'Икотка' реанимирован снова. Насколько помню — его окончательно закрывали в конце восьмидесятых в виду бесперспективности.

— Бесперспективности? Да феномен икотки имеет сотни подтверждений, а проект закрыли по причине банальной нехватки денег. Или вы не помните массовых сокращений в те годы?

Лутугин возбужденно привстал на стуле перед набычившимся за столом начальником. Ученый, в глубине души считал его не смыслящем в науке 'сапогом', но не замкнулся и объяснение продолжил:

— Экспедиция на Пинегу, в те годы, результаты выдала отличные, но работы свернули волевым решением. Проблема в том, что последние лет триста, мы имеем дело с бесами — вырожденцами, которые представляют, разве что — научный интерес. Они только мучают носителя и не приносят ему почти никакой практической пользы. Но так было далеко не всегда...

— Николай Андреевич, вы хотите сказать, что мы в тайге гоняемся за бесами?

На не скрываемый сарказм полковника, ответом послужил ледяной взгляд ученого, усиленный пузатыми линзами очков.

— Вас интересует биологическая природа бесов? Читайте мою диссертацию, надеюсь — уровень допуска вам позволяет. И прошу заранее учесть, что научные степени за сказки и домыслы не присваивают. Но уж раз так случилось, что вы мой начальник, то постарайтесь понять в общих чертах механизм явления.

Лутугин машинально хлопнул себя по лежащей в кармане пачке сигарет и беспомощно посмотрел на Чаленко. Тот согласно кивнул головой, придвинул к ученому пепельницу и широко раскрыл половинку окна. Николай Андреевич с наслаждением закурил и продолжил:

— Паразитарная сущность выращивается в жидкой закваске и подсаживается в тело носителя, где начинает быстро развиваться и в итоге подчиняет тело себе. Сущность разумна и обычно старается договориться с человеком о взаимовыгодном симбиозе и старается его оберегать. Точно зафиксированы случаи излечения носителя от смертельных болезней, предупреждения о грядущей опасности, нахождения потерянных и специально спрятанных предметов. И вообще, по статистике, 'икотники' живут гораздо дольше обычных людей, практически не болеют и уходят из жизни почти добровольно. Просто не выдерживают многолетнего дискомфорта в организме.

— Значит Егоров с дружками водил подругу к отцу Михаилу изгонять подобного беса?

Чаленко подозревал, что Лутугин готов улететь в свои научные бредни и постарался удержать разговор в конструктивном для себя русле.

— Да, без сомнения, но какого беса! Есть сильные подозрения, что девушка получила древнюю первородную сущность. Мы давно наблюдаем за отцом Михаилом, и то, что он не смог справиться — говорит о многом.

— Скажите, а что, эти древние бесы чем-то отличаются от современных?

— Конечно! — Лутугин выпустил в сторону окна длинную струю дыма, затушил сигарету в пепельницу и продолжил:

— Бес — существо разумное, но психически весьма неустойчивое и каждая новая закваска меняет его не в лучшую сторону. Древние шаманы создавали их с четкой задачей и миссией, в основном — это охрана территории или человека с определенным статусом. Но в результате многократной смены материнской закваски сущности начали стремительно вырождаться и забывать, для чего именно они предназначены. Теперь вам понятна одна из основных причин закрытия проекта в конце восьмидесятых?

— Ну да, примерно — понял. Припоминаю, что икотницы несли какой-то сумасшедший бред без всякого смысла. Значит — первородный бес, на материнской закваске — пробормотал задумчиво Чаленко.

— Во всяком случае — вероятность далеко не нулевая. Очень похоже, что Егоров нашел в тайге и вскрыл, по глупости, какой-то древний сосуд и сейчас эта зараза расползается без всякого контроля. Сводки на пропажу людей, вам, надеюсь — поступают?

Полковник бросил на ученого быстрый взгляд и после небольшой паузы ответил откровенностью на откровенность.

— Да, разумеется — поступают. Мы уже забрали дело у милиции. Все и началось, по большому счету с этих сводок. А потом и докладная от бармена с бара 'Сталкер' подоспела. И вот еще чего, Николай Андревич. Я понимаю, вы человек науки, но про нашу главную задачу не забывайте, ладно?

От этих слов обычно снисходительно вальяжного, но сейчас такого простого и серьезного полковника, лицо Лутугина озарила широкая улыбка, обнажив желтые прокуренные зубы. Он отлично понял, про какую задачу беспокоится Чаленко и ему имелось, что на этот счет ответить.

— Я не стану грузить вас научными терминами, но знайте, что если бес действительно древний, то он, с большой долей вероятности адекватный и разумный. А это значит — с ним можно договариваться и даже диктовать условия. Достаточно создать реальную угрозу носителю. Так что делайте выводы, господин полковник.

Полковник выводы сделал. После минутной паузы он внимательно посмотрел на зама, и внутренне на что-то решившись, вежливо, но с нажимом произнес:

— А знаете что, Николай Андреевич — отправляйтесь вы, пожалуй — в Архангельск. Подруга Егорова, насколько я знаю — в городе. Как вы сказали только что? Будем создавать угрозу носителю....

Процесс превращения из человека в зверя проходил стремительно и нельзя сказать, что чем-то огорчал Степана. Свое возвращение с того света он воспринимал как чудо и с восторгом изучал новые возможности. Оказалось, например, что прыгнуть вверх он теперь способен метра на три, на короткой дистанции способен настичь лису или собаку, а брошенный его сильной рукой булыжник убивал бегущего зайца метров за тридцать. Кости скелета раздались и обросли толстыми жесткими мускулами, общий вес тела увеличился, а вот рост, наоборот — понизился. Изменения требовали калорий, и Брусникин испытывал постоянное чувство голода.

Сначала, он в доступной близости, сожрал всех змей и лягушек, оказавшихся весьма вкусными, но земноводные гады быстро закончились. Большого гнезда летучих мышей хватило дней на десять, и Степан переключился на налимов, которых ловко выхватывал руками из бурлящего подземного потока. Но все равно еды хронически не хватало, и он наматывал километры в подземных галереях, где однажды наткнулся на зимнюю лежку медведей.

Медведица, вместе с годовалым медвежонком — пестуном протиснулась в узкий лаз, и впала в спячку, обустроившись не хуже, чем в нормальной берлоге. Правда, ее лежбище имело два входа, но тот ход, что вел в основную пещеру, для медведя оказался безнадежно узким. Степан густой медвежий запах учуял издалека, на подходе — и в своих действиях не колебался ни секунды. Тихонько подкравшись к спящему семейству с тыла, он просунул руки далеко вперед, крепко схватил за заднюю лапу медведицу и с такой силой рванул на себя, что разорвал зверя почти пополам. Обезумевший от страха медвежонок выскочил наружу и удрал по твердому весеннему снегу, лишая Степана изрядной доли медвежьего мяса. Медведицы хватило надолго, а как ее мясо закончилось, Степа начал выходить в тайгу через ту самую берлогу.

Чужой разум не проявлял себя в его новом теле, но он там был и Степан постоянно чувствовал незримое присутствие. В нем жило два человека, и если один бегал, охотился, спал, наслаждаясь цветными снами, то другой молча стоял за невидимой ширмой наблюдая за первым и почти никогда не вмешивался в его действия. А человек ли это? Вряд ли — Степан физически ощущал звериную сущность, и иногда эта сущность вступала в конфликт с человеком.

Сидящий глубоко внутри зверь, например, терпеть не мог купаться в воде. Во время ловли в подземной реке налимов, Степа с удивлением обнаружил, что ему хочется окунуться поглубже и одновременно стремглав выскочить на скалистый берег. Человеку нравились ледяные струи, приятно охлаждающие мощное тело, а вот зверь возмущался и порывался выскочить. Растущему вширь и стремительно набирающему костную массу организму остро требовались минералы, но человек наотрез отказывался, есть медвежий помет, хотя зверь и настаивал. А добыча? Степан теперь точно знал, что гнилое мясо гораздо вкусней и полезней свежего, но питаться тухлятиной отказывался наотрез. И это не смотря на то, что от приторно — гнилостного запаха начинали течь слюни, и очень хотелось попробовать. Но конфликты не выходили из рамок и зверь, недовольно ворча, уступал человеку, пока однажды в подземное царство не провалился лось.

— Ну Мишка, ну черт, и надо же такое удумать! Сколько лет живу, сколько охотников перевидал, но чтоб заместо избы в лесу голый сруб держать — не разу не слышал!

По ходу выпаленной как пулеметная очередь тирады, Кирилыч успел дважды присесть, хлопнуть себя ладонями по бедрам и махнуть перед носом испуганно отпрянувшей Анжелки зажженной сигаретой.

— И правильно сделал, правильно! Такую избу королевскую, да с баней — обживут быстро городские охотники — все вокруг засерут, захаркают и крыльцо с полатями на дрова порубят!

Тимоха смотрел на эксцентричного деда с интересом, продумывая стратегию предстоящего разговора. Бизон с Серегой разбирали принесенную в рюкзаках поклажу, а Глен по-хозяйски накрывал сколоченный из тонких сухих елочек стол. Для Мишки похвала авторитетного Кирилыча значила много, и он довольно сопел, смущенно разглядывая носки ботинок. А успевший уже замахнуть сто грамм принесенного с собой разведенного спирта оратор не унимался:

— Это даже не изба, а целая партизанская база! Вам бы еще все вокруг заминировать и секреты с пулеметами. Но ничего, леску вокруг натянете, банки консервные с гайками внутри можно развесить и Пончик предупредит, если кто посторонний. Вы его только не закармливайте, а то он когда сытый дрыхнет так, что пушкой не разбудишь.

Привязанный в отдалении на длинном поводке Пончик, услышав свою кличку, яростно заработал кольцом хвоста и испустил тихое повизгивание.

— За кобеля, Кирилыч спасибо, он тут точно лишним не будет, но вот вслед за вами домой не убежит?

То, что им подарят собаку, для Тимохи оказалось приятным сюрпризом, и теперь он боялся, что сюрприз удерет вслед за дарителями.

— Не, не убежит, если все правильно сделаете. Мы как уйдем, вы его с поводка не спускайте, как бы ни скулил и не гавкал. Пусть так, на привязи и ночует. А утром отпустите — он по нашему следу рванет, но не далеко. К вам, назад вернется.

Тимоха согласно закивал головой, намереваясь продолжить разговор о собаках, но все разговоры решительно пресек Глен:

— Ужин готов, прошу к столу — мы с Анжелкой старались, зацените....

Глава 20 Обнаглевшая нечисть.

Основным блюдом праздничного таежного ужина служила гора жирных горбатых окуней, которых Глен не поленился запечь на углях в глине. Мишка Егоров позавчера водил всю компанию рыбачить на заветные озера посреди болота и рыбы притащили столько, сколько смогли унести. В качестве гарнира Анжела наварила большой котелок риса, а запивать все предполагалось компотом из морошки, от вкуса которой ростовчане пришли в бурный восторг. Из прочих деликатесов, имелось разве что тонко нарезанное сало, черствый хлеб и лук кольцами. Скромно, но сытно и открывать надоевшую тушенку посчитали излишним.

Выпить так же имелось, и в данный момент Бизон с торжественно — озабоченной физиономией разбавлял родниковой водой спирт в правильном, выведенном еще Менделеевым соотношении. Полтора литра популярного среди работников леса напитка принес с собой Серега и вручил Бизону как самому огромному, бородатому и жизнерадостному. Но именно сегодня его оптимизм не находил отклика — обстановка и цепь предыдущих событий расслабиться не позволяли. Никто не шутил и не подкалывал друг друга — разговаривали вполголоса и каждый старался держать оружие на расстоянии вытянутой руки. Мишка Егоров совет Кирилыча насчет сторожевых банок с железками воспринял настолько серьезно, что в данный момент мотал растяжки из лески на самых вероятных направлениях скрытного подхода неприятеля. Обласканного и закормленного Анжелкой Пончика усадили на поводок, продетый петлей на конце через медную проволоку, натянутую между баней и толстой елью. По проволоке пес мог свободно бегать, а от дождя и непогоды прятаться под срубом бани.