Книга третья. Идеальное убежище. Общий файл.

'Есть на Севере, а точнее сказать, на Пинеге и на Мезени, такая женская болезнь — икота, которая, правда, сейчас немного поутихла, а еще совсем недавно редкую работную бабу не трепала. Найдет, накатит набедную — и мутит, и ломает, и душит, и крик и рев на все голоса — по-собачьи, по-кошачьи, и даже самая непотребная матерщина иной раз срывается с губ'.

Фёдор Абрамов. 'Из колена Авакумова'. 1978

Впервые упомянул об икотке в своем письме к Синоду от 1785 года епископ Архангельский и Холмогорский Вениамин, считавший, что это особый вид порчи и одержимости злым духом. Вениамин связывал возникновение странной болезни с языческими верованиями местного населения, полученными от древнего народа, называемого 'чудь белоглазая', когда-то заселявшего эти края и обладавшего, по преданиям, паранормальными способностями.

Глава 1. Выживальщик

Самый распространенный способ охоты на лося — в загон. Проходит он так: поздней осенью, группа охотников выкупает лицензию и приступает к поиску зверя. Процесс занимает много времени — иногда не один месяц, и результат зависит и от мастерства охотников и от простой удачи. Подойти зимой к чуткому зверю на расстояние выстрела трудно, — почти не возможно. Но человек, в любом случае, умнее — и, рано или поздно, лося находит. Поиск обычно выглядит следующим образом.

Гуляющий в свободном поиске по зимнему лесу разведчик замечает относительно свежую цепочку лосиных следов. Он идет по ней, молясь лесным богам, чтоб ветер дул в его сторону и след завел куда надо. Допустим, боги, приняв в качестве жертвы литров десять соленого пота и множества загубленных выходных, выводят следопыта на край большого, заснеженного болота. Посреди болота виднеется островок леса, и лосиный след ведет, разумеется, к нему. Вожак маленького стада, умудренный опытом крупный самец с ветвистыми рогами, уверен в полной безопасности своей семьи. Ни двуногий, ни четвероногий враг не сможет пересечь безлесое пространство не замеченным, и можно смело устроить лежку в глубине островка.

Охотник преследование сразу прекращает — у него теперь другая задача. Не показываясь на открытом болоте и стараясь не издавать лишнего шума, делает огромный крюк по лесу, обходя островок по длинной дуге. Его цель — убедиться в отсутствии выходного следа. Входной след есть — хорошо, но выходного быть не должно. И, наконец, точно убедившись, что лоси упали на лежку, а не прошли островок насквозь, следопыт со всех ног бежит к дому. Объявляется 'боевая тревога' и артель хватает заранее приготовленные рюкзаки.

Потом дело техники, процесс отлажен многими поколениями промысловиков и что делать понятно самому последнему чайнику. Определив посредством короткого мозгового штурма путь вероятного отхода лосей, стрелки встают на номера. А чаще всего ложатся, стремясь слиться с сугробами при помощи масхалатов. Одновременно, с противоположной стороны, на лосиное стадо начинает выдвигаться цепь загонщиков, стараясь выгнать зверя как можно точнее на стрелков. Лоси на загонщиков настораживаются, вожак водит ушами, принюхивается, и в определенный момент, семья срывается с места. А дальше как повезет. Не менее, чем в половине случаев лоси прорывают загон без единой царапины и тогда, для охотников, все начинается по новому кругу.

Подобный способ охоты широко известен и при удачном стечении обстоятельств результативен, но Мишка Егоров презирал его 'всеми фибрами' своей таежной души. Его бесили наезжающие с города пузатые самоуверенные морды в войлочных тирольских шляпах и снаряге за несколько тысяч долларов. Зверя статусным городским охотникам помогали находить местные мужики, за что он их звал предателями прямо в лицо. По его убеждению, трофей только тогда является трофеем, когда добыт в честном поединке с умным зверем. Лося надо скрадывать, подходить на выстрел в одиночку и назывался метод добычи — 'с подхода'. Способ старый и очень трудный — подобных спецов Мишка лично не знал ни одного. И, тем не менее, собирался добыть лося исконно таежным способом, сколько бы времени и усилий не потребовалось. Именно так — подойти бесшумно на подбитых камусом лыжах, прикрываясь сырой снежной метелью и завалить зверя из верного, с любовью тюнингованного 'Вепря'. Процесс заснять на прикрепленную к росомашьей шапке камеру и разместить видео на известном форуме российских выживальщиков. Который сам и создал, в компании единомышленников. Мишка был выживальщик. Известный, и в определенных кругах весьма уважаемый.

Сам он всю жизнь прожил в Архангельске, но в селе считался своим, так как в деревне Чудиново не только родился, но и проводил каждое лето у деда с бабкой. Стариков любил, но пять лет назад они дружно перебрались на сельский погост и в огромный старый дом переехал с города отец. Папа не выдержал смерти умершей от рака жены и, выйдя на пенсию, вернулся в родительский дом, где тихо спивался, почти не выходя из депрессии. Единственному сыну осталась трехкомнатная квартира и складское помещение на две тысячи метров, которое сдавалось в аренду. Отца городская суета больше не волновала.

Нигде не работал Мишка принципиально — жил на доходы с форума, где процветала бурная торговля снаряжением. Кроме того активно барыжил искусно сделанными чучелами птиц и зверей, в изготовлении которых достиг определенного мастерства. Денег на жизнь и весьма не дешевое хобби хватало — то, что поступало за аренду склада шло в заначку на черный день. Выживальщиком Мишка считался идейным — что наступит 'армагедец' не сомневался и готовился его встретить во всеоружии. Он активно занимался спортом, много стрелял на выездах, серьезно изучал военную медицину и даже ходил на специальные курсы. Нет, сомнения в неотвратимости апокалипсиса, разумеется, посещали, но он их гнал подальше — готовиться к выживанию в одичавшем мире оказалось безумно интересно. Своего рода спорт, бизнес и образ жизни. К своим двадцати пяти годам Миха подошел спортивным поджарым парнем, без вредных привычек и лишнего мусора в голове.

Так называемое 'выживалово', можно считать философией, образом жизни, объединяющим под общим знаменателем охоту, рыбалку, спортивный туризм, медицину и множество других, помогающих выжить в отрыве от цивилизации навыков и увлечений. Варясь в своей, весьма специфичной среде, люди зарабатывают, находят спутников жизни, соревнуются, отдыхают, и просто интересно проводят время. На первый взгляд невинное хобби, забирает целиком и перечеркивает жизнь предыдущую, о чем человек в последствии, как правило не жалеет. И можно задать вопрос — а чем именно отличается выживальщик от рыбака, охотника или туриста? Там нисколько ни меньше повернутой на голову публики, отдающей любимому делу все свободное время. Ответ есть. Только у выживальщика обязано быть убежище. Нет, лучше так — УБЕЖИЩЕ. Заранее подготовленное одно или несколько мест, где он встретит во всеоружии мировую катастрофу и сможет успешно отбивать атаки зомби. Или банальных грабителей. Или просто одичавших собак, какая, в принципе, разница?

Родовое село Чудиново никогда не считалось крупным — в лучшие времена не насчитывало и сотни дворов. Располагалась деревня в одном из глухих углов Пинежского уезда, и до ближайшего населенного пункта его отделяло не менее ста километров дикой северной тайги. И это по дороге, которую зимой чистили не регулярно. Добираться в зимнее время на родину, Мишка предпочитал на снегоходе, который хранился у хороших знакомых в поселке Пинега. От Архангельска до поселка доезжал на машине и там пересаживался на 'Ямаху' с прицепными санями. Глушь и дичь — как раз то, что нужно настоящему выживальщику! Русская печь в доме, всегда радующийся его приезду отец, баня и, разумеется, охота — рыбалка. А в двадцати километрах от села находилось одно из самых главных его убежищ.

В темной, заросшей густым молодым ельником низине, располагалась низкая изба, сложенная из сухих бревен. Нижние два венца, как положено, с лиственницы, остальные с толстой сосны, бревна которой пришлось таскать зимой на санках почти за километр. Рядом располагался еще один сруб — баня, совмещенная с большим сараем. Лес рядом не вырублен, тропы не протоптаны, и заметить строения можно только подойдя вплотную. Но самое главное даже не маскировка. Если случайного охотника и угораздит выйти на лесной лагерь, то он будет разочарован — заночевать в протопленной избе, а тем более помыться в баньке — не получиться. Мощные и собранные по всем правилам срубы не имели крыш. Внутри не наблюдалось печки и какого-то подобия очага, а окна и двери зияли пустыми проемами.

Кроме того, лесной лагерь находился, с точки зрения таежника, в абсолютно бесполезном месте. Рядом не наблюдалось водоемов с приличной рыбалкой, грибных и ягодных мест, а обнаруженные неподалеку два хороших тетеревиных тока, Мишка без жалости выбил в ноль. Чтоб не приманили посторонних охотников. Пришлось даже плеснуть солярки в найденную за километр от избы медвежью берлогу — пусть топтыгин поищет к зиме другое место. Единственно, что исправно работало в недостроенном лагере — это просторный, добротный туалет и не замерзающий даже в лютые морозы родничок, с удивительно вкусной водой.

Но не все так просто. На самом деле — лагерь функционировал вполне исправно и готов был принять до шести человек в любое время года. В радиусе ста метров от избы, в земле располагались три мощных закладки. Крыша, на имеющихся стропилах затягивалась толстым брезентом, в оконные проемы вставлялись двойные рамы со стеклами, а дверной проем закрывала поднятая с ямы и вставленная в лудку дверь. Сваренная из нержавейки печка занимала штатное место и обкладывалась разбросанными хаотично камнями, а запас дров для нее позволял в течении пары лет вообще не заморачиваться вопросом топлива. Дрова располагались вокруг лагеря, но не лежали ровными поленницами, а смотрели в небо в виде ошкуранных на полтора метра от земли сосен и елок. Деревья без коры не падали, а продолжали стоя тихо сохнуть, превращаясь в дрова для печки и сухие бревна для строительства.

Имело Мишкино убежище и тщательно продуманную продовольственную базу. В пяти километрах от лагеря располагалось шикарное болото с клюквой, которую можно рвать даже зимой — свойств ягода не теряла. Вокруг болота имелись глухариные и тетеревиные тока, а чуть дальше два не больших озера, в которых не крупный, но жирный и черный, как головешка окунь, клевал на всю предложенную наживку. В любую погоду и в любое время суток. Болото давало ягоду, мясо птицы и сколь угодно рыбы. Но это далеко не все. Если пройти от избы километров восемь на запад, то упрешся в речку, а в речке хариус и щука. По берегам плантации белого гриба, который сушится, при сушке не темнеет, а по калорийности не уступает мясу. Речка узкая, извилистая, с множеством завалов и густо заросшая по берегам дикой малиной и смородиной. В былые годы, с Чудинова, на те малинники добирались на лошадях и уезжали с наполненными душистой ягодой трехведерными берестяными пестерями.

Грибы можно сушить, солить и мариновать в любых количествах, ягоды мочить и при наличии сахара варить варенье, черных окуней солить и подлавливать по мере надобности. С мясом особых проблем не ожидалось — зайцы и рябчики в петли, косачи с глухарями на токах, не далеко от избы найдена перспективная пожня с густой травой. Траву Мишка уже третий год подряд скашивал при каждом посещении убежища и оставлял на земле перегнивать, обогащая скудную почву азотом. Поле планировалось под картофан, или в крайнем случае, засадить все полезным при диабете и не требующем ухода топинамбуром. А где корнеплоды — там обязательно и кабаны с медведями. На краю предполагалась для засадной охоты вышка. В целом и общем — проблема с пропитанием решалась вполне уверенно. Грибы, картошка, мясо дичи и рыба обеспечивали калориями. Бочонки с моченой брусникой, клюквой, сушеная малина и целебные травы спасут от авитаминоза. Но как быть с цивилизацией? 'Выживалово' в самом пессимистичном варианте подразумевает полную изоляцию и враждебное окружение. А это значит, что лет за десять вполне можно одичать подобно снежному человеку от безделья и дефицита общения с себе подобными. Вариантов не много — мы не папусы и в убежище просто обязан работать компьютер.

Внешние носители позволяют утянуть с собой 'в автономку' бездну полезной и развлекательной информации, которая не только спасет от сумасшествия, но и разовьет выживальщика как личность. Так же в убежище необходимы приемник, рация и желательно спутниковый телефон. Да и вообще, существует масса полезных девайсов не имеющих смысла без электричества.

Электричество. Солнечные батареи отпадают — не те широты, ветряк так же не годиться — его будет видно километров за двадцать. Что еще? Самое логичное и реальное — парогенератор на дровах или угле. Древесный уголь можно делать самим в ямах, а дров вокруг просто не меряно. В таком случае расклад получался просто шикарным — бурлит котел, пар крутит простейший генератор, от которого заряжается куча акумов. Или просто приборы работают напрямую — дрова или уголь подбрасывать в топку не трудно. Котел можно воткнуть и в печь — технически, никаких проблем.

Идея с работающем компом в глухом зимовье, казалась потрясающей. Мишку колотило от предвкушения реакции на выложенное в сеть видео. Можно заморочиться и с интернетом через спутник — вопрос, возможно, решаемый проще, чем он думает. С парогенератором проблем не ожидалось — кустарно изготовленные изделия имеются, и в сети полно различных схем и видео. Смущало другое — убежище идеальным не являлось, и больших вложений никак не стоило.

Если он туда вселится, то возможно комфортное проживание не большим хутором. С электричеством, работающим душем, теплым туалетом и даже ванной. Киловатт десять парогенератор выдаст запросто — а это можно подключать болгарки, сварку, дрель, электропилу и много что еще. Можно, при грамотной организации дела вкусно и разнообразно питаться, и лечится лесными травами. Возможно многое, но что делать, если хутор обнаружит одна из банд? Трое грамотных, вооруженных калашами мужиков, вынесут их компанию без вариантов. Перебьют или обратят в рабов, что более чем вероятно. Чтоб как то защититься — придется огораживать территорию окопами с пулеметными гнездами, а где взять на все бойцов? Размещать стрелковую роту он не планировал. Убежище, абсолютно точно, идеальным не являлось.

Подобные мысли, настроение Мишке портили, он не видел вариантов и решение без конца откладывал. А в этот раз, он приехал в Чудиново за лосем. Ему нужен лось — добытый лично и обязательно с подхода. Сам факт добычи зверя подобным образом поднимет его авторитет в глазах друзей на высоту не досягаемую. Кроме того будет гора мяса, которое он планировал пустить на самодельную тушенку. В санях 'Ямахи' лежал привезенный автоклав и куча стеклянных банок.

Глава 2. Кирилыч, чудь белоглазая и почему Сура 'поганая'

— Давай, Кирилыч — за охоту! Чтоб лоси в упор не замечали и ветер дул в нашу сторону!

— Мишка! Куда старику с горой наваливаешь — себе лей полную. Хочешь, чтоб Кирилыч под стол свалился? Мне помалу насыпай — треть стопки и не больше.

— Да ладно скромничать — ты у нас дед крепкий. На рыбалку за семь верст бегаешь.

— Вы, молодежь, простых вещей не понимаете. Все думаете, что вечно будете наперегонки с лосями бегать. Да я в твои годы поллитру с дула выдувал, а потом в клуб бежал на танцы за четыре километра. Ты, Мишка по делу завернул, иль просто, старика уважить? Если по делу, то щас спрашивай, пока я трезвый.

Если полудикого аборигена с севера Архангельской области, поставить перед таким — же кадром с ее южных районов, то они друг друга могут и не понять — такая разница диалектов. Южанин говорит степенно, медленно, и как бы нараспев, а условный мезенец или лешуконец тараторит. И не просто тараторит, а еще и активно жестикулирует, прихлопывая себя по груди и бедрам. Сидящий напротив Мишки Егорова старик Кирилыч, принадлежал, безусловно, к северянам. Он за одну короткую фразу успел дважды махнуть руками и хлопнуть ладонью по столу, от чего тарелка с солеными груздями весело подпрыгнула.

Кроме груздей, на столе стояло блюдо с картохой, полулитровая банка с маринованными белыми грибочками и два открытых пирога — рыбника. Один со щукой, другой с налимом. Нормальная северная закусь, без особенных изысков — таежный аналог классическим, для города, 'бычкам в томате'. Водку Мишка, разумеется, принес с собой, и литровая бутыль 'Архангельской' опустела почти на четверть.

— Я, Кирилыч, лося хочу с подхода....

— Сбрендил паря. Да он тебя зимой за три километра учухает. Летом, правда, есть шанс. Если дождь сильный с ветром и следы читать умеешь. И то, знаешь.... Повезти должно сильно.

— Ну как же так, Кирилыч? Я слышал, Брусникин брал в любое время.

— Брууусникин?

Снова хлопок ладонью по столу и тарелка с груздями приблизилась к краю на опасное расстояние. Кирилыч смеялся, сверкая крепкими зубами с блестящей нержавейки.

— Да Брусникин, чтоб ты знал — потомственный. Его отец, Брусникин Трифон, в войну целый лесопункт кормил лосятиной. А это мужиков человек сорок, не считая баб с малятами. У него восемь сыновей ушли на фронт и не вернулся ни один. А тот, про кого ты говоришь — девятый, Степан. Он поздний ребенок — уже при Хрущеве родился. А как подрос — по стопам отца пошел. Лосей щелкать. У него у одного в районе карабин СКС был, их даже егерям не доверяли. Через тех лосей оба и сгинули — с начала отец заболел и помер, а через десять лет сын пропал.

— Я слышал, что Степан до сих пор в розыске. Может, жив еще, кто знает?

— Не, Миха — Степка мертвый. Его жена, Катька, ни в какую ни хотела тогда в лес пущать — поперек дверей ложилась. А вечером завыла в голос — все, кричит, я теперь вдова. Через два дня детей сгребла и в город. Не ищите говорит — пустое это, навсегда он сгинул. Живой или мертвый — говорит, но домой больше точно не вернется. У Брусникиных в роду все бабы икотницы, без исключения. Знал бы ты, какие штуки Акулина — мать Степкина выделывала. У нее восемь сыновей легли на фронте и как убьют кого — сразу выть в голос. Люди утешают, но точно — похоронка через неделю или месяц. Ни разу не ошиблась.

— Нифига себе.... Я думал, некотрые бабы просто с ума сходят.....

Мишка зорко следил за опасно съехавшей на край стола тарелкой с вкусными маленькими груздиками, и успел ее подхватить за доли секунды до того, как ладонь Кирилыча вошла в очередной контакт со столешницей.

— Ага, сходят. В областном райкоме партии сумасшедшими в восемьдесят втором году занимались. Тогда сразу пятьсот баб свалилось в течении месяца — в Сурских деревнях почти во всех дворах кричали. Не, паря, это не чокнутые. Там еще один человек внутри поселяется, а то и несколько. Могут орать дурными голосами, или собакой лаять. Акулина пела по петушиному — сам слышал.

— Да неужели не лечится ничем зараза этакая? И почему одни бабы болеют?

В этот раз ловить тарелку не пришлось. Кирилыч молча, смотрел в глаза Мишки, не мигая и явно прикидывая, углубляться или нет в скользкую тему дальше. Парень, уловив колебания старика, шустро насыпал ему половину рюмки и церемонно протянул нанизанный на массивную старинную вилку груздик. Тот обреченно махнул рукой, по молодецки замахнул водку и вкусно захрустел поданным Мишкой грибом.

— Черт с тобой, слушай. Надо знать настоящую историю земли, где родился, а не ту, что в учебниках прописана.

Кирилыч сделал паузу в разговоре и быстро съел половину рыбника с налимом, запивая его клюквенным морсом. Поел, степенно вытер губы полотенцем и начал рассказывать.

— Икотка, Мишка, это когда в человека вселяется неведомый бес...

По словам деда выходило, что личность как бы раздваивается, и в человеке поселяется еще одна сущность, говорящая чужим голосом. Списать на банальное сумасшествие не получается, слишком часто заболевание себя проявляет и только по северным районам. Сей феномен известен на Пинежье с седой старины и местные научились извлекать из бесовщины определенную пользу. Икотницы, во время приступа, могли предсказывать будущее, находить потерянные вещи, выдавать замыслы недругов. Изгнать беса невероятно трудно и только самые истовые и правильные церковники могли с ним справится. Таким, абсолютно точно, являлся знаменитый Иоанн Кронштадский, уроженец деревни Сура, который во время редких визитов на малую родину, излечивал зараженных сотнями. А вот появление феномена на Пинеге, исходит к временам седым и древним, когда проживал тут лесной народец, под названием 'чудь'.

Заселение Пинежья русскими, проходило долго и трудно, чудь не желала подчиняться и дралась отчаянно. Железо чудины мало использовали, хлеб не сажали — жили охотой и рыбалкой. Но золото ведали и имелся у них этот металл в немалых количествах, чем привлекал шпану древнерусскую со всех великих княжеств. Ходили в края северные ватаги удалые, да вот только ногда пропадали в лесах и болотах совсем бесследно. Чудины, они ведь как русские не воевали, они колдовством больше, да магией. Шаманы у них сильные, и бешенный, обдолбанный настоем с мухоморов дикарь, мог в бою, забить топором половину дружины. Так и воевали сотни лет с переменным успехом. То русские чудской городок займут, а потом потеряют его ввиду свалившейся негаданно хвори. То воевода с ума сойдет неожиданно, то еще какая беда приключится, вроде пожара в мороз лютый. Но случился в борьбе перелом.

Появилась у лесного народа святыня, которую поставили чудины на дальнем секретном капище, сильно охраняли и был то какой — то особенный идол. Вроде как из чистого золота. Поклоняться к нему ходили тысячами и узнали про диво ушкуйники — хлынцы. Куш казался настолько привлекательным, что подготовились к походу особо тщательно. Дружину сколотили сильную, из воинов закаленных каспийскими походами, а в защиту от лесных чародеев и магов, монахов взяли на веру особо крепких, с крестами и хоругвями. Чтоб лесных бесов превозмочь, монахи те готовились заранее — молились многомесячно, а также пост держали длительный и истязали тела веригами.

В долгой войне наступил перелом, чудь проиграла все крупные битвы и впервые древняя магия отступила перед крестом и молитвой. Золотого идола не удалось захватить за малым — успели уволочь его поганые по весеннему насту на оленях. Но уходить ушкуйники в свой Хлынов не спешили, уж очень места понравились монахам, что с ними шли и молитвой от колдовства шаманов защищали. Убедили монахи осесть их в тех местах и строить монастыри — место после чуди оставалось проклятым. На жонок икотка нападала, в людей начали вселяться бесы. Лес враждебен, дома из него построенные то горели, то гнили раньше времени. Пинега мелела с каждым годом и семги в ней в разы убавилось.

— Да, ты прав, Кирилыч. Нам еще в школе говорили, что места наши в летописях 11 века не иначе, как 'Сура поганая' назывались. Не так, значит, оно все просто. Но как можно место проклясть, а не человека? Людей я еще понимаю — порчу наслать, подпоить чем. Но место?

Хрясь! Дзинь.... Карающая длань изрядно захмелевшего Кирилыча, тарелку с груздями, наконец, настигла, и она звонко разлетелась на множество осколков. Мишка подскочил, схватил стоящий в углу веник и начал заметать осколки в жестяной совок, стоящий рядом. Жена Кирилыча — дородная и строгая Капитолина уехала гостить в Архангельск к дочке, и Миша мысленно возблагодарил судьбу.

— Дурья ты башка, Миха, а еще лося в одиночку стрелить хочешь. Ты что, простых вещей не видишь? Икотку ту, проклятую, еще не один профессор, не один гипнотизер вылечить не смог. Никому не под силу чудского беса выгнать — вот и орут жонки дурными голосами. Но стоит бабе с наших мест уехать — в Архангельск, или, например, в Вологду — все само проходит, и врачей не надо. И любой тебе из старожилов скажет — проклято именно место!

Кирилыч сделал Мишке знак, чтоб наливал и двинул в середину банку с маринованными белыми, красноречиво воткнув в нее две вилки. Миша, чувствуя, как мозги уже застилает липким туманом хмель, просьбу выполнил, отметив про себя, что деду хватит.

— Ладно, Кирилыч — бес с ними, икотницами, но спасибо — просветил, интересно было, познавательно. А лося зимой, значит, нечего и думать? Только загоном, как городские промышляют?

— Корни свои, парень знать надо обязательно. Заходи ко мне почаще — не то еще поведаю. Вот как бабка моя уедет к внукам — так и заходи. А лося зимой с подхода можно — ты меня, дурня старого не слушай. Просто сам подумай, сколько в лесу всякой мелкой живности? Птички меж собой чирикают, белки по деревьям скачут, зайцы грызут веточки. И все они лосю друзья — а для тебя предатели. Ты лесной живности враг общий и как тихо не подкрадывайся — заметят издали. А лось у себя дома. Ворона не так каркнет — он сразу настораживается и в том направлении ноздрей шевелит.

— Так как взять его, заразу? Брусникин что, шапку невидимку одевал?

Кирилыча, кажется, понесло. Он сам разлил по рюмкам водку — себе половинку, а Мишке полную. И пытался, матерясь, зацепить вилкой облепленный колечками лука смачный кусок белого гриба.

— Зачем шапку невидимку — лови погоду, парень! Твое время — метель мокрая со снегом, и чтоб обязательно в харю дуло. Все живое прячется, и лось стоит слепой и глухой. В лесу шумит, трещит, снег не скрипит под ногами, потому как мокрый. Вот такая шапка — невидимка у Брусникина была. Только поземка заметет, завьюжит — он котомку собирает и в лес — его время. Но смотри, подходи строго против ветра, хоть оно и неприятно. И чем сильней метет — тем скорей у тебя получиться.

Перед уходом Мишка собственноручно проводил еле стоящего на ногах Кирилыча к туалету, после чего уложил на кровать как ребенка. Немного прибрал стол, подкинул дров в печку и не твердой походкой направился к дому.

Глава 3. Два кило шоколадных конфет

А погоды, в конце февраля на Пинеге, стояли просто изумительные! Глаза слепило весеннее солнце, мороз не превышал десяти градусов днем и не опускался ниже пятнадцати ночью. Мишку, начинало потряхивать от раздражения — ему срочно требовалась промозглая сырая метель с резким повышением температуры. Для престижной охоты на лося 'с подхода', все было готово. Он нашел перспективную 'лыву' с густым осинником, где несколько больших деревьев надрубил топором и уронил на землю. Самые вкусные веточки для сохатого — тонкие, в кроне дерева, и Миха постарался их сделать максимально доступными. Но перспективность лывы заключалась не столько в осиннике, сколько в крутом обрыве, в который осинник упирался. Лось любит подобные места — сильно упрощается контроль ситуации. Вероятный хищник мог подойти только с одной стороны и можно спокойно пастись, повернувшись задом к обрыву, не беспокоясь за тылы.

На доступное осиновое лакомство набежало много зайцев — весь снег в округе покрывала паутина их следов. Мишка еще дважды подрубал деревья, ругаясь под нос на пушистых любителей халявы, пока не заметил входной след не большого лосиного стада. Старый самец, две самки и с ними двое прибылых лосят примерно по году. То, что лосинная компания задержится на подготовленном пастбище на несколько суток, сомнений не возникало. Но если в ближайшие дни погода не измениться — все труды впустую. Стадо обязательно откочует и придется начинать с самого начала. В состоянии близком к панике, Мишка рванул к Кирилычу.

— Кирилыч, скажи что делать? Вся посевная под угрозой.

— Какая посевная, о чем ты, парень?

— Да я лыву над Бочаровым ручьем подготовил — осинок немного привалил, и лосей стадо зашло. А погода сам видишь — ну никак не располагает.

Кирилыч только пришел с рыбалки — из сугроба торчали две широкие лыжи, а сам он сбивал обухом маленького топорика лед с ледобура, готовясь занести его в дом. Но неожиданно заваливший во двор Мишка заставил закурить и присесть на меховую шапку, подложенную на мерзлые доски крыльца.

— Это на обрыве лыва, по самому краю? Так она километра на три тянется, если зашло стадо — не меньше недели пастись будет. Главное не спугнуть ничем. Брусникин, покойничек, где — то в тех краях пропал, кстати.

— Кирииилыч, уйдут они! Никаких признаков что погода поломается. А я не могу торчать тут до самого лета — дела в городе. Что делать, научи, посоветуй!

Дед яростно зачесал густую седую шевелюру. Он колебался и не решался на откровенность, но парень Кирилычу импонировал. Не дал Бог им с бабкой сыновей, внуков и зятьев толковых — все жили в городе и навещали стариков летом. А фанатично влюбленный в тайгу Мишка напоминал ему куражом себя в молодости, и если передавать заветные лесные секреты, то лучшей кандидатуры не просматривалось в радиусе ста километров точно. Ну не тащить же все с собой в могилу, в самом деле?

— Так, Миха. Заводи свой снегоход и дуй, парень, в Пинегу. Купи в магазине конфет шоколадных два кило и водки бутылку, но не хуже чем та, что мне заносил. И смотри — конфеты обязательно с черной начинкой! Будет тебе погода.

Мишка тихо обалдел от подобного расклада и смотрел на Кирилыча, ожидая пояснений. А про себя уже сопоставлял расход бензина до Пинеги с общим запасом в канистрах.

— Ну чо рот раскрыл, думаешь, дед на старости лет сбрендил? Шабановых знаешь, стариков?

Еще бы Мишка не знал Шабановых. Тощая как жердь, с бельмом на глазу бабка Василиса спасла его в детстве от чириев, которые высыпали в количестве не менее пятнадцати штук в неделю. Мать рвалась отвезти ребенка на переливание крови в Архангельск, но Василиса два дня шептала заклинания над его кроватью и чирьи отступили. Не осталось даже шрамов. Последние годы, как он слышал, старики стали совсем дряхлые и по хозяйству выручала сумасшедшая бобылиха Наташка. Своего дома Наташка не имела, жила у стариков давно и никто, кроме Василисы, с ней общаться не мог.

— Да знаю, конечно. Бабушка Василиса мне с чириями помогала в детстве и потом зуб больной заговорила.

— С чирьями! Да она, чтоб ты знал, директору леспромхоза рак вылечила, к ней потом толпа поперла с города. Вот только Василиса всех отвадила — нечего, говорит, делать. Болезни нам за грехи назначены и нельзя, мол, вмешиваться в божий помысел. Идите, говорит, граждане дорогие в больницу областную. Но если очень попросить и подходы знать......

— Кирилыч! Так неужели она метель вызвать может?

— Могет, паря, могет. Так скурвит погоды, что из дома нос не высунешь. Еще Степка Брусникин, помню, наберет конфет в магазе, водки бутылку — и к Василисе. А через день — другой мы по домам, а он на охоту, в самую метель уходит. На деревне, Миша, ничего от людей не скроешь — как не старайся. И как лося добудет — кусок ноги Шабановым непременно тащит.

— А конфеты с водкой зачем, неужели обряд такой?

Зависла пауза — Кирилыч не хотел углубляться в тему. Но Мишка смотрел настолько серьезно и пристально, что старый понял — 'молчанкой' отделаться — не получиться.

— Конфеты, Миша — Наталье. Помнишь ту блаженную, что живет с ними и управляет стариков? Это ей бес подсажен, что погодой балует. Наладить с плохой на хорошую не может или не хочет, а вот испортить — завсегда пожалуйста. Но бес тот конфеты шоколадные любит — без них помогать наотрез отказывается. Наталке килограмм умять за раз 'как здрасьте' — только фантики отлетают.

Мишка слушал молча, с видом ошарашенным. Новость, что нужную метель можно заказать как такси к подъезду ввергла его в ступор. Неужели подобное вообще возможно? Да ради такого шоу никаких конфет не жалко.

— Кирилыч, а водку тоже чокнутой Наталке? Я слышал — душевнобольным спиртное нельзя ни в коем случае.

— А водка деду Сашке. На инвалидности с молодых лет Сашка — в трех местах нога поломана и срослась не правильно. И болят те переломы на смену погоды и ветер так сильно, что бабке спать не дает стонами. Но водки выпьет и ничего вроде, замолкает.

Через пару дней на Вороньем озерке резко прекратился клев окуня и сороги. Ловили на Вороньем исключительно живца для жерлиц, которые выставлялись на других, более солидных водоемах на щуку и налима. Двое мужиков обескуражено обходили его с ледобурами, сверля все новые лунки. Но бесполезно — ни поклевки даже на мотыля, хотя обычно озерко снабжало рыбной мелочью бесперебойно. Зато сегодня резко потеплело, и мужики сняли полушубки. За прошлую ночь ясное небо затянуло тучами, давление упало, температура поднялась, по открытым местам начало тащить поземку. Исчезли белки, зайцы, не тарабанил дятел, и заткнулись, наконец, вороны. В глубине леса, в самой его чаще зарождался низкий шум, а дед Сашка получил из Василисиных рук свою первую стопку 'Архангельской'.

В следующие сутки, температура обрушилась вообще до плюсовой, повалил хлопьями снег, а низовая поземка весело его подхватила и подбросила высоко, под самые кроны корабельных сосен. И сами кроны пришли в движение — они дружно раскачивались в разные стороны, в лесу трещало и ухало. Снег усиливался пропорционально нарастающему ветру, видимость на открытых местах стремительно приближалась к нулевой. Метель уверенно набирала обороты, и Михаил засобирался.

В любой охоте мелочей нет по определению, а в такой сложной как 'с подхода', им места нет тем более. Мишкино снаряжение тщательно подобрано, обсуждено по деталям на профильных форумах и представляет собой разумный компромисс опыта старых промысловиков и последних достижений. Отошли в прошлое ватные штаны и суконные костюмы 'Елочка', овчинные полушубки под клапаном рюкзака и пошитые из простыней масхалаты. Современный охотник одевает на себя термобелье с мембранным покрытием, сверху маскировочный капроновый 'нешуршал', а ноги вставляет в водонепроницаемые сапоги с подобранным под температуру вкладышем. Лыжи популярны также пластиковые, со специальной насечкой от проскальзывания, но нужно уметь пользоваться мазями.

Новомодные 'прибамбасы' у Мишки имелись в изобилии, и против термобелья с мембранным верхом и флисового свитера он не возражал, но обувь! Ничего лучше оленьих ичиг с мехом наружу не придумано и обошлись они Михаилу в весьма конкретную сумму. Под ичиги полагался толстый меховой вкладыш, еще один, запасной, обязательно имелся в тактическом рюкзаке за спиной. А вот на пластиковых лыжах он ходил всего один раз в жизни — хватило 'за глаза'. Может с мазями напутал, но идти в них по снегу оказалось абсолютно не возможным и дай Бог здоровья Веньке Макарову! Уважаемый лыжный мастер проживал в поселке Пинега и делал на заказ именно такие лыжи, какие нужны охотникам. На выбор легкие осиновые или прочные березовые, но обязательно подбитые правильным камусом. А самый правильный камус для охотничьих лыж идет исключительно с голени добытого лося. С той части ноги, что ниже коленного сустава.

Насчет снаряжения, оружия и экипировки, мнений существует великое множество, и споры иногда доходят до взаимных оскорблений. Но Мишка упертым себя не считал и всегда готов был признать правоту собеседника, если у того находились веские доводы. Его лояльность касалась любых вопросов — одежды, снаряжения, тактики различных охот и многочисленных аспектов таежного выживания. Всего чего угодно, но только не оружия. Любой охотник — промысловик в два счета доказывал парню, что его 'Вепрь-Молот' не оптимален по целому ряду причин и Мишка с ним охотно соглашался. Но все равно оставался при своем, так как охотником, по большому счету, не являлся. Мишка именно выживальщик, а любое выживание подразумевает в перспективе неизбежные боевые действия. Поэтому 'Вепрь' и только 'Вепрь', который внешне уже мало походил на гладкоствольный карабин производства завода из Вятских Полян. Телескопический приклад, прицел — коллиматор, обязательный тактический фонарь под стволом, магазины на восемь и десять патронов. Патроны снаряженные лично, в данном конкретном случае пулей 'гуаланди'. Покрывать карабин белой краской, в целях маскировки, не решился — предпочел старый добрый медицинский бинт. И последнее, что он одел перед охотой — рюкзак. Обыкновенный НАТОвский малый станковый рюкзак, в котором лежали самые необходимые предметы. Позволяющие, правда, прожить в экономном автономном режиме не менее недели.

Глава 4. Пропавший лось

К заветной лыве, Миша подходил осторожно, делая частые остановки и приглядываясь, а в лесу, к тому времени, бушевал настоящий ураган. Тайга шумела, трещала, вокруг утробно завывало и ухало, а злой ветер кидал в лицо щедрые пригоршни мокрого липкого снега. Мишка пытался закрыть лицо капюшоном масхалата, но стало только хуже — его сразу забивало снегом. Идти приходилось на ощупь. То не видно вытянутую руку, то при стихшем на секунду ветре просматривалась полоса метров на пятьдесят вперед. Как тут охотится? Вся надежда на то, что удастся разглядеть черные туши лосей, замершие на идеально белом фоне. Лыва змеилась не широкой полосой вдоль обрыва, Мишка зашел в нее и тихо брел, внимательно вглядываясь в белую мглу. Любой буран, если он, конечно, с ветром — обязательно имеет паузы и можно осмотреть дорогу, но нужно терпение. Встал — замер — подождал — пауза — посмотрел — прошел. Скорость движения может составлять метров пятьсот за два часа, так как двигаться, желательно, именно в порывы. Вот он и двигался. Уже шестой час подряд, отдыхая и подкрепляя силы универсальным 'Сникерсом'.

Все он делал правильно, но признать, что из него таежник как из чокнутой Наталки певица оперного театра, смог только под самое утро, когда прочесал проклятую лыву из конца в конец четыре раза. Лосей не просто не было, под свежевыпавшим снегом исчезли даже их следы. Но звери тут паслись, о чем красноречиво говорили тщательно обглоданные веточки на срубленных осинках. Светало быстро, метель стихла, и ветер окончательно переместился в кроны сосен. Мишка в растерянности бродил между осин, силясь понять, на чем он прокололся, как ухо уловило дальний, посторонний звук. Не хороший звук, очень плохой. Примерно так орала попавшая под колесный трактор корова — довелось ему слышать подобный крик в далеком детстве. Мишка снял с предохранителя Вепрь, и заспешил в сторону загадочных звуков.

В давние времена охотники загоняли зверя в ямы, где он калечился о вбитые в дно острые колья. Предкам оставалось добить подранка камнями, и шашлык на все племя обеспечен. В данном случае роль ловчей ямы сыграл глубокий провал между двух старых елей, а роль кольев — острые камни на дне. Снежный буран свое дело сделал, и у Мишки получилось подойти к стаду на такое расстояние, что лоси обнаружили охотника в последний момент и ломанули в панике прочь. Сам охотник, естественно, ничего не заметил. Уходили звери не цепочкой за вожаком, а веером, в беспорядке и под одним из молодых самцов провалился грунт. Мишка посветил вниз тактическим фонарем, расположенном под стволом 'Вепря', и от удивления присвистнул.

Вниз уходил глубокий провал, а на дне провала, на глубине не менее пяти метров, дико орал молодой лось с переломанными передними ногами. Крик раненого зверя давил на нервы, и Мишка не раздумывая ни секунды, разрядил в шевелящуюся темную массу восьмизарядный магазин карабина. Вогнал все восемь пуль — и наступила тишина. Мишка выдохнул, перезарядил оружие и съел очередной Сникерс, запив подсоленной водой с пластиковой фляжки. Вот так поворот, похоже, ему повезло, и лось сам упал в его непутевые руки. Выдернуть со дна ямы нежданную добычу — дело техники и вопрос вполне себе решаемый.

При более тщательном осмотре, яма оказалась вовсе не ямой. Это, скорее, провал в подземный тоннель, явно карстового происхождения. Подтверждали смелую гипотезу известковые стенки и ровный гулкий шум внизу, что наводило на мысли о бушующей подводной реке. Миха, разумеется, удивился, но не сильно. Знаменитый Голубинский провал, с его огромными пещерами, находился не особо далеко. А еще Кельдозеро, с ныряющей под землю одноименной речкой и многочисленные каменные щели в окрестностях Чудиново. В одной, не большой и весьма уютной пещерке по слухам располагалось языческое капище, разрушенное и оскверненное впоследствии церковниками. Так что, однозначно карст и Мишка чувствовал себя сталкером, нашедшим тайный проход в неизвестную ранее локацию.

После тяжелой охоты, восстанавливал силы и отсыпался сутки. Про тушу лося на дне ямы никому не говорил — палить проход в подземный мир казалось не разумным. Решил, что лося освежует там, где он лежит и привезет 'мясом', а деревенским скажет, что догнал подранка. В сани снегохода загрузил лебедку, моток капроновой веревки, мощный светодиодный фонарь и рюкзачок, с обязательной аптечкой и армейскими сухпаями. Внизу планировалось пройти по тоннелю, насколько далеко получиться. Уезжал утром, в хорошем настроении, под заливистое сопровождение деревенских лаек.

В лесу снега намело прилично, он и сейчас не прекращался, но злой ветер ослабел заметно. Мишка с трудом пробивал свежие заносы снегоходом, и дорога, до двух заветных елок, заняла больше трех часов. Добравшись, долго сидел на нартах снегохода, пил чай из термоса, потом достал фонарь и осветил широким лучом яму. Туша со дна провала исчезла — свет выхватывал мокрые, осклизлые камни.

Как подобное вообще могло случится? Кто — то обнаружил и выдернул лося из ямы, пока он отсыпался дома? Исключено. Провал располагался между двумя старыми елями и под густые нижние ветви свежий снег почти не доставал. Открытые места в лесу перемело, но под елками никаких следов, кроме позавчерашних Мишкиных и лосиных не было. Да и что значит, достать тушу? Вокруг все бы утоптали и утрамбовали. Но если внешнее вмешательство исключено, то куда делся лось, а это минимум двести кило мяса? Предположение, что он сам ушел вглубь подземного царства Мишка отмел как фантастическое. Ага, ушел! С переломанными ногами и восемью пулями двенадцатого калибра в тушке. Пока мысли крутили в голове хаотичную карусель, руки, не зависимо от головы, свое дело делали. Они переместили карабин со спины на грудь, загнали патрон в патронник, проверили кнопку тактического фонаря и поставили оружие на предохранитель. А до шальной головы, наконец, дошло, что ответы на вопросы, сидя на поверхности не получить — если они и есть, то внизу, на дне провала. Тем более, что он все равно планировал там прогуляться.

Изготовленную неизвестным умельцем лебедку, Мишка прикупил три года назад на барахолке форума и о покупке не жалел. Самодельная легкая с титановым корпусом и очень компактная. Вместо традиционного для лебедок металлического троса — десятимиллиметровый капроновый фал. Он обмотал конец фала с крюком вокруг толстого ствола ели, плотно закрепил и отправил лебедку на дно провала — она ему потребуется только на подъеме. К стволу второй ели крепко привязал другую веревку и также опустил вниз с привязанным на конце рюкзаком — по ней предстояло спускаться. Теперь оружие. Самодельная разгрузка принимала в карманы четыре магазина по восемь патронов, заряженных пулей, еще шесть, но с картечью и дробью имелись в наружном кармане рюкзака. Итого — почти девяносто патронов, учитывая полный магазин в карабине. Солидно. Нормальный охотник таскает боеприпасов в три раза меньше, но именно он охотник не нормальный. Он выживальщик, а у выживальщиков взгляды на 'нормальность' с охотниками совпадают далеко не всегда и не по всем вопросам.

Два ножа. Острый как бритва, с дамасской стали охотничий, имел твердость режущей кромки в 55 единиц и почти никогда не извлекался из пластмассовых ножен. Прикрепленных, в данный момент, к голени. Второй — не большой пузатый 'швейцарец' имел кучу лезвий и хранился в специальном кармане разгрузки на поясе.

Три фонаря. Мощный, под завязку заряженный светодиодный, тактический под стволом 'Вепря', и не большой 'налобник', крепящийся на специальном креплении поверх спортивной шапочки. Особую ценность представлял именно налобник, так как нес двойную функцию. Кроме не особо сильного фонарика, там имелась не большая экшен камера в водонепроницаемом особо прочном корпусе. От камеры уходил оптоволоконный кабель на андроид, штатно расположенный в кармане на плече разгрузки. Каждый шаг внизу, Мишка намеревался фиксировать на видео.

Завершал экипировку, полицейский баллон 'черемухи' в разгрузке, и запас продуктов в рюкзаке, состоящий из армейских сухпаев, энергетических 'пимиканов' и обязательных батонов 'Сникерса'. Все грамотно упаковано, со сроком хранения не менее пары лет. Ничего не мешало взяться руками в замшевых перчатках за веревку и съехать вниз, но Мишка медлил. Мишке было страшно. То, что утянуло лося — являлось минимум медведем, а нормальные медведи сейчас спят в берлогах. И что делать? Можно уехать за подмогой и вернуться с компанией сельских мужиков, можно сорвать с Архангельска единомышленников и более того, так НУЖНО сделать. Но позвать других — значит поделиться тайной и безнадежно 'спалить' тему. А кто знает, что скрывается внизу? Может там такооое! Миха крепко обхватил веревку и шагнул вниз, как парашютист с десантного люка самолета.

Глава 5. Третий коридор

То, что в пещерах сыро, он неоднократно слышал от знакомых спелеологов, и вместо оленьих ичиг предусмотрительно надел резиновые сапоги. Приземлился по центру ямы, замер и киношным жестом перекинул карабин со спины в руки. Налобный фонарь не отличался большой мощностью, но позволял оглядеться, не занимая занятых оружием рук. Он стоял на куче рыхлой земли, провалившись в нее по щиколотку, рядом лежали рюкзак и лебедка. Куча образовалась недавно и явно под тяжестью провалившегося лося, а то что лось действительно 'имел место', красноречиво говорили пятна крови, хорошо заметные на торчащих из земли камнях. Мишка подсветил, присмотрелся и без труда обнаружил множество волосков с лосинной шкуры. Ясно, значит, ему не померещилось, и стрелял он точно не в кучу земли. Мишка огляделся, на сколько хватало света фонаря, потом долго прислушивался, и поставив Вепрь на предохранитель, достал из рюкзака светодиодник.

Ну что, он стоял в самой настоящей пещере со сталактитами и сталагмитами — именно такой, какими их показывают в фильмах и рекламных роликах для привлечения туристов. Пещера имела сильно вытянутую форму, делающую ее похожей на своеобразный тоннель или коридор. Там, где в данный момент находился Мишка, потолок нависал над самой головой, но дальше тоннель расширялся, опускался вниз и до потолка рукой не достать точно. Даже в прыжке. В одну сторону, луч фонаря выхватывал метров сорок и упирался в стену поворота. В другую просматривалось дальше, но обзор заслоняли причудливые фигуры растущих из пола сталагмитов. На уши давил равномерный шум бурлящей где-то не далеко реки, и как Мишка не вслушивался — ухо других звуков не различало. Торчать на месте смысла не было, он одел рюкзак, и сняв Вепрь с предохранителя, медленно пошел в ту сторону, где уровень пола шел на повышение и тоннель поворачивал влево.

Двигался Миха осторожно, делая остановки, резко оглядываясь и прислушиваясь. После поворота вошел в относительно прямой и ровный участок пещеры, со множеством сталагмитов и сталактитов, на осторожное исследование которого ушло более часа. Ровный гул подземной реки начал стихать, очевидно, ее русло отклонилось в сторону, но зато он услышал мелодичные звуки подземных ручьев. Миша двинулся в сторону одного из звуков и, впереди блеснул тонкий лучик дневного света. Он быстро пошел в его сторону по залитому водой полу, обходя многочисленные образования как свисающие с потолка, так и преграждающие дорогу. А звук, по мере приближения, раздваивался и расстраивался и вот уже не один, а несколько лучиков света светили, откуда — то слева. Увиденное сильно порадовало. Ручейки воды пробивались из похожей на хаотичное нагромождение камней стенки, пересекали пещеру и вырывались наружу, в белый свет, пробив не большие дыры. Самое крупное из отверстий не превышало сорока сантиметров, но если иметь хороший ломик, то за день работы вполне реально раздолбать его до размеров приемлемых для выхода. Где он, интересно находиться, что там на поверхности? Карту местности запомнил не плохо, расположение провала на карте мысленно отметил, а направление движения под землей прикинул по компасу. Если все верно, то он неизбежно должен упереться в Бочаров ручей, который напоминал скорее небольшую речку и тек по дну глубокого, больше похожего на каньон, оврага. Одна стенка оврага крутая скальная, другая земляная с сильными осыпями грунта и завалившимися соснами. Именно с крутой скальной стены, вода пробивалась наружу веселыми струйками, стекая на дно оврага — каньона. Больше в этой части пещеры, Мишка ничего интересного для себя не видел. Проход шел дальше, но сужался до метра и двигаться на карачках по залитому холодной водой полу, желания не было не малейшего. Для столь опасных телодвижений нужно соответствующее снаряжение и напарник на подстраховке.

К месту десантирования под землю, Мишка возвращался не отвлекаясь, но с Вепрем наизготовку. Логика разведчика заставляла идти назад, исследовать направление, где пещера шла на понижение. Кроме того, интриговала подземная речка — осмотреть это чудо природы очень хотелось.

От пережитого нервного напряжения и усталости, Миху пробил зверский аппетит и он, вскрыв один из сухпаев, с удовольствием смолотил банку каши с мясом. Обедал в месте провала, бьющий сверху столб дневного света поднимал настроение и внушал некую уверенность. То, что утащило лося, никак себя не проявляло, и он, понемногу, успокаивался. Бояться надоело, и страх без внешней подпитки отступал, прятался в потаенные уголки загруженного новыми впечатлениями сознания. Кашу съел, запил вскипяченным на спиртовке чаем и перед новым заходом вглубь пещеры, подготовил лебедку для быстрой эвакуации на поверхность. Мишка туго выбрал закрепленную вверху веревку, а лебедку поднял на уровне груди и зафиксировал стопором. Из рюкзака достал и надел широкий монтажный пояс, с висящим на нем дюралевым альпинистским карабином — аналогичный висел на корпусе лебедки. Теперь в случае опасности, можно подбежать к веревке, и сбросив на ходу рюкзак, пристегнуться одним движеньем. Останется быстро работать рычагом, сохраняя вторую руку свободной для самообороны. Миха улыбнулся, довольный своей предусмотрительностью и, врубив светодиодник, пошел по пещере вниз.

Уходящее с небольшим понижением крыло пещеры, он про себя назвал 'правым', и осветив фонарем обнаружил, что по размерам оно превосходит левое в несколько раз. Впереди открывался не малых размеров зал, из которого одних больших коридоров выходило не меньше трех, а узких нор и щелей, куда можно проскользнуть разве что лежа на животе, просматривалось до десятка. Появился реальный шанс заблудиться в переходах и Мишка достал из кармашка специальный маркер, способный писать по влажным поверхностям. Но прежде, чем двинуться вперед, обошел зал по кругу, внимательно прислушиваясь к шуму воды, и из трех возможных маршрутов выбрал тот, из которого шумело наиболее сильно.

Пробитый древними водами коридор оказался шириной не более двух метров, а в паре мест даже пришлось протискиваться боком, сняв со спины рюкзак и неся его в одной руке. Он шел по нему уже минут пятнадцать и шум реки усилился настолько, что заложило уши, и Мишка не слышал вообще никаких других звуков. Пару раз ему пришлось перелезать через торчащий в проходе сталагмит и один раз проползать под свисающей с потолка сосулей. И, наконец — река!

Рекой, перегородивший ему дорогу поток, можно назвать весьма условно — его ширина не превышала трех метров, но течение! Ревущая, сшибающая с ног струя, с двумя не большими водопадами. Он подошел к самой воде — высота известнякового берега с его стороны оказалась не более метра и при желании можно набрать котелок или бутылку. Зрелище, под лучом фонаря — абсолютно сказочное и футуристическое. Свисающие с потолка сталактиты, проблески в каменных стенах чего-то зеленоватого и похожего на полудрагоценные камни, а еще водопады, расположенные один над другим — ступенькой. Мишка медленно водил головой, разрезая чернильную темноту ярким светом и стараясь запечатлеть на камеру подземную красоту. Но перейти ручей, или двигаться по берегу нечего и думать — собьет с ног и утащит. Впрочем..... Прохода не было только по его берегу — струя билась об отвесную стенку, а вот на той стороне от верхней кромки русла до воды не более полуметра и пологая каменная полка уходила насколько хватало силы светодиодника. Кроме того, наблюдались перспективные проемы среди камней, которые вполне могли дальше расширяться, и уводить неведомо куда. С переходом через ревущий поток вопрос также решаем, но, разумеется, не сейчас. Как вариант — перекинуть раскладную лестницу — стремянку и перелезть по ней, как по мостику, на ту сторону. Да, материал для будущих исследований потрясающий и очень хотелось думать, что они еще будут. 'Посталкерить' в свежей, никому не известной пещерке — заветная мечта любого выживальщика, диггера или спелеолога.

Обратный путь до своеобразной развязки, с которой выходили три широких коридора много времени не занял. Мишка сидел на рюкзаке, жевал 'сникерс' и запивал водой из фляги. Один из коридоров он исследовал — все ясно, тот упирается в подземную реку. В другой идти не решился — на полу не менее полуметра воды, низкий потолок и торчащие из пола сталагмиты, через которые надо протискиваться. Может быть, дальше проход расширяется, и все интересно и гламурно, но оставим туда прогулку до следующего раза. Кроме того, он устал, измотан, хочет нормально пообедать и надо принимать важное решение. Или устраивать большой перерыв с нормальным приемом пищи и послеобеденным сном, или, сцепив зубы, исследовать третий коридор и не теряя времени выбираться на поверхность. Тяжко вздохнув, Мишка спрятал в карман обертку от сникерса и потащился в широкий темный проем третьего коридора.

Ну как же там оказалось классно! Ровный сухой пол, никаких тебе свисающих с потолка или торчащих на пути сосулей, а стены настолько ровные, что Миха начал подумывать об их искусственном происхождении. Правда, при более тщательном рассмотрении следов обработки обнаружить не удалось, но выкидывать с головы приятную гипотезу не хотелось. Мишка внушил себе, что плохо смотрел и вообще не спец он по таким вопросам. Луч фонаря бил мощно, сухое древнее русло петляло и на каждый новый прямой участок, он выходил с замиранием сердца, до боли сжимая пистолетную рукоять Вепря. Которая, кстати, обошлась ему, год назад, в две шикарные лисьи шкуры. Вот так — с фонарем в левой руке, с рукояткой висящего на плече 'Вепря' в правой, он и вывалился на последний отрезок замечательного коридора. Перед ним был почти тупик. А 'почти', потому что перекрывшая путь стенка, имела под самым потолком полутораметровый проем, до нижнего края которого не менее трех метров от уровня пола. Что там дальше, значения не имело — карабкаться по почти гладкой стене он не собирался.

А вот хорошо различимое в свете фонаря пятно крови значение имело. И место, где это пятно располагалось, также имело значение. И хорошо различимая россыпь длинных лосинных волос лежала на своем месте. Смачный кровавый шлепок отпечатался на стенке под нижним краем чернеющего проема на высоте трех метров, а на полу виднелись рассыпанные волосы. У Мишки, от увиденного, волосы под шапкой встали дыбом. Получается, что некто, взял лежащую в провале тушу лося, утащил ее сюда и закинул в проем под потолком. Но на первый раз немного промазал — туша с такой силой влепилась в нижний край, что оставила кровавый отпечаток. А вот вторая попытка, очевидно, оказалась удачной и двести килограмм свежего лосиного мяса влетели куда положено. Следов волочения не видно, и получалось, что обладающий не человеческой силой 'некто' притащил сюда тушу на плечах, руках или зубах. Уходить отсюда, срочно, бегом! Трон подземного короля, который он уже мысленно занял, имел хозяина и страшно представить что будет, когда тот обнаружит в своих чертогах самозванца. Мишка снял с предохранителя карабин, и аккуратно, пятясь, пошел на выход с расчудесного коридора.

Глава 6. Владения подземного короля

Продвигаться спиной вперед оказалось неудобно, медленно и очень страшно. На правом плече ремень карабина, палец лежит вдоль спусковой скобы. В левой фонарь и непонятно что сзади — глаз на затылке у Мишки не было. За пройденные, вернее 'отойденные назад' сто метров, он извелся и искусал себе губы. Пространство впереди контролировал надежно, но за спиной? Резко оборачиваться с карабином наперевес, разгрузке и рюкзаком за спиной оказалось настолько трудным, что при одном таком маневре Миха упал на задницу и чуть не разбил фонарь. Оставалось отходить, молясь про себя, чтоб подземный король не сграбастал его со спины. Эх, не догадался взять с собой собаку! Любая блохастая шавка, надежно прикрыла бы тылы и сзади никто бы не подкрался! Мишка устал. Устал, морально извелся и надо срочно принимать решение. Или бежать, сломя голову к провалу, или перевести дух, вжавшись в стенку и постараться немного перевести дух. Если срочно не успокоится и не унять бушующий в крови адреналин, то он начнет палить с карабина по всем темным углам. Но смысл бежать? Он не на стадионе. За его спиной рюкзак, на ногах сапоги, а в руках оружие, которое придется поставить на предохранитель. Получится много шума, мало толку и риск сорваться в панику. А нервы и так уже на полном пределе.

Расчудесный коридор с ровным сухим полом имел не везде ровные стены. Местами они напоминали нагромождение огромных валунов с прощелинами и мини-гротами. И если в один из таких гротов вжаться плотненько спиной, то можно перевести дух, смочить водой пылающее горло и достать с аптечки упаковку валерианки. Враг сможет атаковать только в лицо, где его встретят восемь пуль двенадцатого калибра, что в упор эффективней очереди с калаша. Мысль об отдыхе возникла не случайно — он приблизился к весьма симпатичному гротику. Но вжаться спиной не получалось — вместо ниши уходил узкий проход. В принципе, это то, что сейчас нужно — оборонять узкий проход, не волнуясь за тылы — сплошное удовольствие. Мишка поводил, напоследок, фонарем, развернулся и без колебаний шагнул в глубину грота. Три метра — поворот, пять метров — поворот и он забыл про подземного короля, метающего лосинные туши как баскетбольные мячики.

Перед ним открылась обширная комната, несомненно, искусственного происхождения. Высокий ровный потолок, барельефы на стенах и неужели он видит знаменитый черный агат? В центре, на специальном постаменте, потрясающей работы идол, изготовленный из блестящего черного камня. Идол представлял собой голую женщину с мордой росомахи, барельефы на стенах изображали мускулистых мужиков со звериными ликами. Стиль похож на египетский, но весьма отдаленно. Высеченная с агата женщина толстая и с висящей грудью, мужики на стенках приземистые и широкоплечие. Но качество работы не уступало древним египтянам. Мишка не только различал каждый мускул, он видел покрывающие тела причудливые татуировки. На покатых крепких плечах морды волка, медведя, лося, рыси, лисицы.... И в центре безобразно толстая женщина с оскаленной росомашьей мордой. Ее ноги опирались на широкий плоский камень, имеющий специальные канавки — кровотоки. Понять, что камень жертвенный — ума много не надо. А вот и руны! Их причудливая вязь опоясывала спиралью боковые стенки жертвенника, и Мишка тщательно все заснял на камеру.

Впечатляла комната, где он находился. Идеально круглая, с бабой — росомахой в центре и диметром не менее двадцати метров. Точно над жертвенником в сферическом потолке виднелось круглое отверстие, и при более детальном рассмотрении, он пришел к выводу, что центр помещения — именно жертвенник. Барельефы занимали половину круга и, не повторяясь, изображали животных, обитающих в окрестных лесах. Абсолютно круглый зал имел четыре симметричных выхода — один основной, откуда он сюда пришел и три глухие комнаты со всяким древним хламом. Среди обломков посуды, черепов животных и бронзовых звериных масок, валялось множество каменных кувшинчиков, как открытых, так и наглухо закупоренных. Один из них, выполненный с горного хрусталя и с вырезанной на боку руной, он не утерпел и сунул в карман разгрузки. Кроме таинственных сосудов, имелись весьма раритетные вещи, вроде ржавых секир, истлевших палиц, железных наконечников для стрел, копий и рогатин.

Но вот одна вещь, на раритет явно не тянула, и обнаружил ее Мишка в одном из трех вспомогательных помещений. Там, в дальнем углу стоял, обмотанный полуистлевшей белой тряпкой, карабин СКС со снайперским прицелом ПСО -1 старого образца. Ржавчина покрывала тонким слоем ствол и ствольную коробку, но затвор, с усилием, поддался — при передергивании весело вылетел патрон. Ремень на карабине не сгнил, так как оказался не брезентовый, а с капронового парашютного стропа, такого же вечного, как и пресловутый полиэтилен. Рядом находился разложившийся на волокна рюкзак, в котором угадывались очертания сгнившего овчинного полушубка и желтели запасные обоймы с патронами. Уходил Мишка с СКСом на левом плече и Вепрем на правом, еле таща от усталости ноги и на выходе, его ждал очередной сюрприз.

Зал с идолами, оказывается, имел двери, которые запирались, но что это за двери! Вход перекрывал наглухо, здоровенный круглый валун, который в данный момент был отодвинут в сторону и плотно зафиксирован каменным клином. Ходил валун по тщательно ыдолбленным направляющим и никаких сомнений, что если клин выбить — камушек выкатиться и перекроет вход. Весил камень не одну сотню килограмм, и откатить такое в сторону, под силу только компании крепких мужиков. Или одному подземному королю — некстати подумалось Мишке. Когда он заходил в зал, на вход не обратил внимания — увиденные идолы гипнотизировали и притягивали. Да и подбитый клином валун скрывался за стенкой и в открытом состоянии был виден только изнутри круглой комнаты. Не, хватит с него на сегодня. Впечатлений, страхов и новой информации наблюдался передоз и Мишка спотыкаясь побрел к заветному провалу.

Он не в коем случае не считал себя великим криминалистом, но отличить перерезанную ножом веревку от оборванной мог вполне уверенно. Так вот, фал, где висела лебедка, именно оборван — об этом ясно говорили торчащие разной длины нити и утонченный вытянутый конец. Веревка, по которой он спустился, так же оказалась порванной, но гораздо выше — у самого ствола ели, куда он ее привязал надежнейшим альпинистким узлом 'булинь'. Миха стоял на земляной куче, растерянно теребя концы веревки и с тоской смотря вверх, на кусок зимнего вечернего неба.

В спину дало так, что он влепился лицом в стенку провала, пролетев до нее полтора метра по воздуху. Светодиодник вылетел из левой руки и разлетелся вдребезги, а указательный палец правой не произвольно спустил курок 'Вепря' и тот оглушительно бабахнул, едва не выломив отдачей кисть. Спасло Мишку подсознание, которое он готовил весь день к подобной ситуации, с того самого момента, как попал во владения подземного короля. Миха развернулся, бросил разбитый фонарь, и остальные семь пуль магазина, выпустил веером не целясь, в ту сторону, откуда, только что пришел. Он угадал, следующий камень прилетел как раз оттуда, но прошел на расстоянии, примерно, метр. Попал он, вряд ли, но прицел метальщику сбил точно. Заменить отстрелянный магазин — дело секунды и Мишка встал в ожидании, прижав карабин к плечу. Взгляд упал на оторванную лебедку под ногами — сбила его с ног именно она, во второй раз кидали камнем. Светодиодник разбит в хлам, он включил тактический на карабине и в запасе остался налобный. Мордой в стенку, влепился основательно, но налобник сберегло боковое крепление вебкамеры — она сидела не посреди лба, как у шахтеров, а сбоку — на уровне виска. Самого Мишку от удара спас рюкзак на титановом станке, вернее сухпаи в нем, бутылки с водой и туристический пенополиуретановый коврик. Но что дальше? Действовать следовало быстро.

Найденный СКС он закинул стволом вниз за спину, пригодится, но не на одно плечо, а 'накрест'. В сторону метателя полетели, один за другим, два малых фальшфейра и тоннель озарил ярко красный свет. Миха, наугад дважды стрельнув, побежал вверх по пещере — к заветным ручейкам на волю.

Бежал быстро, часто оглядываясь и огибая сталагмиты, когда бросал очередной фальшфейер — почудилась метнувшаяся в сторону тень. Снова стрельнул, снова бросок и вот уже он у заветного отверстия на улицу, но в спину влепился очередной камень. Мишка рухнул на колени — булыжник попал в ствольную коробку висящего на спине СКСа. Он развернулся и о Боже! В узком свете тактического фонаря на него несся настоящий Йети! Ростом с него, но ширина! Плечи размахом больше метра, толстые руки, в каких-то лохмотьях, с длинными волосами и бородой. Нажать на курок успел и не попал, существо свирепо рыкнув, с такой силой рванула Вепрь за дуло, что у ремня лопнуло кольцо, а Мишка кубарем отлетел в сторону. Йети долбанул его карабином как дубиной, но получилось увернуться. И верный Вепрь, прежде чем умереть от удара о камни, перед смертью выстрелил. Пещеру потряс дикий рев и это был рев боли! Пуля, из обращенного в сторону чудища ствола оружия, попала ему в бок, и подземный король завертелся на месте, утробно рыча и зажимая второй рукой страшную рану. Мишка не растерялся и пустил в ненавистную волосатую рожу густую струю полицейской черемухи.

Что это вообще было? Подземный король исчез так же быстро, как и появился, но его дикие вопли еще долго сотрясали свод пещеры, удаляясь все дальше и дальше. Во время своего первого посещения бьющих в овраг ручейков, Мишка оценил объем работ по расширению самого удобного отверстия в день работы. И то, при условии, что у него будет подходящий лом. Сейчас он пробил его за полтора часа, вместо лома выворачивая камни стволом СКСа. Как он протиснулся в ту дыру? А протиснулся, даже не снимая разгрузки и оставив в пещере рюкзак, но СКС наружу выкинул. И снова, в который раз этот вечер, ему фантастически повезло. Если бы овраг внизу не был битком забит снегом и прямо под отверстием не рос густой куст ивняка — он бы, скорей всего, сломал себе позвоночник. Рухнув головой вниз с пятиметровой высоты. Рядом смотрел в небо ствол торчащего из снега карабина, от которого он пролетел в считанных сантиметрах, ободрав щеку о деревянное ложе.

Глава 7. Хохот икотницы

Мишка добрался домой под самое утро. Перед тем как лечь спать, спрятал на чердаке СКС, наскоро поел, и силы покинули бренное тело. Он уснул так стремительно, что не смог даже раздеться — рухнул, как подрубленный, на диван в походном термобелье и флисовом свитере. Проспал до обеда и, проснувшись, попросил отца затопить баню. Его приезды в Чудиново родителя встряхивали — папа тщательно вымыл дом и сейчас бойко таскал ведрами воду в баню. В Мишкином присутствии отец спиртное ограничивал и старался произвести впечатление трезвенника, но, как говорил Кирилыч — 'на деревне ничего не скроешь'. То, что папа возьмет свое после его отъезда — сомнений ни малейших. Может бабу ему привезти с города, чтоб присматривала? А что — вдовушек и разведенок его возраста навалом, и мужик он вполне еще крепкий. Но Миха горестно вздохнул, понимая, что никакой женщины рядом с собой отец не потерпит. Во всяком случае — пока.

Мишка мылся в бане, стирал и развешивал лесные шмотки, с большим интересом просматривал снятое в пещере видео. 'Кино' получилось, экшн-камера с задачей справилась и хотелось поскорей уехать в город. Запись требовала обработки на нормальном компе. Ну и вопросы, разумеется. Что ему со всем этим дальше делать?

Утром распогодилось окончательно. Светило солнце, дым с труб поднимался вертикально вверх, под Мишкиными валенками скрипел свежий снег. Двор завалило порядочно — он часа два махал лопатой, наваливая сугробы у забора, потом начал собирать 'Ямаху'. В сани уложил бензопилу, отцовское ружье — 'вертикалку', и жалея об утерянной лебедке — старенький, на капроновых веревках, полиспаст.

— Миша, ты что, снова в лес поехал? А зачем мое ружье взял, свой пулемет многозарядный уже не устраивает?

— В лес, папа, в лес. Дров тебе подвезу, а то смотрю — не так много их у тебя осталось. А пулемет я, похоже, потерял. На ходу из саней мой Вепрь вылетел — и с концами.

— Как вылетел, а по следу вернуться? Твой снегоход за собой целую дорогу оставляет.

— Да какой там след...

Мишка безнадежно махнул рукой.

— В метель ехал по редколесью — перемело там все. Возвращался, искал и без толку.

Врать неприятно, отцу тем более, но иного выхода Мишка для себя не видел. Рассказать кому-то в деревне то, что произошло внизу, в пещерах, казалось немыслимым. Нет, пусть лучше он выглядит в их глазах охотником — растяпой. Не только не добывшем лося, но и потерявшим дорогое ружье. Спокойней будет всем и в первую очередь ему. Вот, блин, а еще с Кирилычем как-то объясняться. А тот дед любопытный, умный — задаст неудобные вопросы, на которые придется отвечать.

Провал в пещеры он завалил длинными стволами сухих деревьев, опуская их комлями вниз при помощи примитивного, после лебедки, полиспаста. Как он им вообще работал раньше? Но зато теперь, не один здравомыслящий человек в пещеры не залезет и случайно вниз не провалится. Для этого придется выдергивать торчащие из земли сухие елки и сосны, что весьма не просто. Мишка срезал со стоящих рядом елей свои веревки, загрузил сани огромным штабелем сухих сосновых бревен и на самой тихой скорости, осторожно поехал к отцовскому дому.

Архангельск встретил парня пыльной, давно не мытой квартирой, кучей коммунальных счетов и не принятыми звонками на оставленной дома мобиле. Включил камп и увидел, что электронная почта ломится от поступивших писем и уведомлений. Мишка с отвращением осмотрел свое неухоженное гнездышко и всерьез задумался. Способов превращения его запущенного холостяцкого логова в уютную квартирку, куда хотелось возвращаться, существовало, на данный момент два. Первый — тяжелый и не приятный, но без последствий, заключался в том, что он засучивает рукава, и отключив себя от внешнего мира, берется за уборку, стирку и готовку. Мишка поморщился. Гнусно, противно и не гарантирует качества. После его 'уборки' старые носки продолжат выныривать из под дивана, а на кухне запросто завоняет незаметно свалившийся со стола кусок ветчины. Второй способ с виду легкий, приятный и возбуждал в крепком молодом теле здоровую эрекцию, но и 'последствия' также гарантировал. Легкость состояла в том, что всего делов — набрать телефон Ленки Захаровой, расписать какое она солнышко и как тут по ней соскучились. Но за все в жизни надо платить — если Ленка в эту квартиру войдет, то на полгода минимум. Мучительно колеблясь — надо оно ему, или нет, Мишка заметил среди не принятых звонков Ленкин номер и плотоядно улыбаясь, нажал кнопку ответного вызова.

— Это я, Леночка! Представляешь, зашел домой а там тоскливо, пусто......

— Кто, я тебя послал? Да ты что, Лена, быть не может. У Жорки Савельева сын родился — мы ножки обмывали. Все упились — я не знаю, как дома оказался. Пили — помню, ты звонила — помню, что посылал тебя и обзывал — не помню, хоть убей.

— Мне по роже? Так давай, приезжай, помиримся, заодно и по роже треснешь — разрешаю.

— Да, да, конечно — раскаиваемся и базар фильтруем, приезжай скорее, уй ты солнышко, чмоки — чпоки...... Да, кстати, захвати халатик попроще — поможешь немного одичавшему мужику. Да ты захвати, сама увидишь зачем — все, Лена, ложу трубу. В магазин полетел за цветами и вином испанским,тем самым, помнишь? Перед тобой вину искупать будем.

Попытка завалить подруженцию на входе, закончилась провалом — он еще не был прощен окончательно. И вообще, в подобном свинарнике Ленка сношаться отказалась категорически и схватилась за уборку, а Мишку холодно попросила не мешать. Но дело в том, что когда женщина моет пол, то она неизбежно нагибается, и старательно елозя тряпкой, отходит назад, совершая задницей горизонтальные телодвижения. Скоромно сидящий за компом Мишка, увидев, что в его сторону движется, плавно покачиваясь, тугая Ленкина задница с треугольником кружевных трусиков, едва не кончил в штаны. Короткий халатик эротично задрался, и у парня сорвало крышу. Окончательное примирение состоялось на сделанной под заказ не скрипучей двуспальной кровати, вернее ее голом матрасе. Постельное белье, в данный момент крутилось в стиральной машине, а новое Ленка застелить не успела. Он помешал. Одновременно в духовке жарилась курица, на плите варился фирменный Ленкин 'харчо', на чисто отмытом столе все готово для резки салатов. Ничего не скажешь — идиллия.

Нельзя сказать, что Миха любовник искусный, но вот азартный точно, и Ленке, по большому счету, на подобные нюансы глубоко плевать. Она хотела за него замуж, и он это знал. Знал и давно смирился, что подруга рано — поздно забеременеет и отношения придется оформлять. События не форсировал, но и от своих детей бегать не собирался. Да и вообще, если разобраться.... Не плохая баба эта Ленка — красивая, без вредных привычек, готовит обалденно и вообще.... Уже два года вместе, хоть и с перерывами на ссоры, а это как ни крути, а срок. Кроме того, своя в доску — с их компании, но без фанатизма и на сложные выезда не ездит.

Ленка, тем временем, встала, сладко потянулась на фоне окна и, покачивая стоячей грудью, отправилась в душ. У Мишки защемило сердце — ростом не высокая, но полные стройные ножки с красивыми круглыми коленками, густая шапка черных волос, тонкая талия. Эх! Не сказать, что женщина — омут, в котором мужики тонут, не выныривая, но если рассуждать объективно, то и он далеко не 'Ди Каприо'. Если и жениться в этой жизни, то исключительно на понятной и домашней Ленке.

— Мииша?

— Да, радость моя, слушаю.

— Пока тебя не было, ростовские выходили на связь через форум. Бизон ближе к лету приглашал пострайкболить. Пострелухи под землей, представляешь?

— Не понял. Что значит под землей? Ты, Лен, ничего не перепутала?

— Да говорю тебе — под землей. Бизон, он же диггер, а у них там шикарные катакомбы прямо под городом. Как в 'Метро' или 'Сталкере', прикинь? Я бы и то поехала, но не в команде, а просто, за компанию.

— Да, здорово. А почему именно нас? У них в Ростове, по стрйкбольной теме гоняет полно народу.

— Я не знаю, Миша. Вроде спонсор есть с призовым фондом, но надо, чтоб соперник обязательно с другого города. Бизон просил не париться насчет соревнований и призовые, в любом случае, вместе пропиваем.

— Блин, заманчиво. В начале июня надо ехать — у них уже купаются и черешни валом.

— Миишаа..... Возьми меня в Ростов, а....

— Ну... Если будешь хорошей девочкой, почему бы и нет....

Через полчаса Ленка снова пошла в душ, а Мишка вспомнил появление Бизона на их форуме и улыбнулся.

Бизон тогда зарегился под ником 'Бизон' и заявил, что он диггер с Ростова, где в свободное время отстреливает мутантов — крыс в подземельях. Тема вышла в топы, новичка с ходу объявили 'пургометом', на что тот картинно обиделся и предъявил публике фото. На фото двухметровый бородач держал в одной руке обожаемый Мишкой 'Вепрь — Молот', а в другой здоровенного крысака за хвост, весом не менее десяти кило. Народ пришел в возбуждение, посыпались вопросы, а Бизон подогревал интерес новыми фотками, с очередными добытыми крысаками и пообещал выложить видео охоты. Но его звезда закатилась также стремительно, как и вспыхнула — в 'мутанте' распознали мирную домашнюю нутрию. Нутрия издалека действительно смахивает на крупную крысу, но имеет перепонки на задних лапах, так как зверек водоплавающий. Вот на этих перепонках хитрый Бизон и 'спалился'. Сильно гнобить новичка не стали — народ заценил шутку, и Бизон в их компании прижился. Росту его авторитета помогали фото, где мелькали стальные двери с кремальерными механизмами, сводчатые тоннели и торчащие из древних стен оскаленные черепа. Бизон являлся, безусловно, выживальщиком и мутил в своих катакакомбах секретное убежище. Он был диггером, в душе неизлечимым сталкером и в его реакции на снятое в пещерах видео, Мишка не сомневался. Но, разговор 'не телефонный' и надо встречаться лично.

— Ленаа! Свяжись с Бизоном, скажи — мы принимаем вызов! И пусть будет июнь месяц — накормлю тебя черешней до отвала. А лучше — устрой мне скайп с этим крысиным терминатором.

— Урааа, мы едем!

Полуголая Ленка счастливо, посреди комнаты, заскакала, от чего тугие мячики ее грудей ритмично запрыгали. Наблюдающая с кровати публика оценила шоу по достоинству, и в душ она отправилась за сегодняшний день уже в третий раз.

Март — Апрель-Май.... Ровно в полночь, с восьмого на девятое мая, над лесами северных районов Архангельской области, громко долбанул синхронный залп из множества ружей. Состоялось долгожданное открытие весенней охоты и, отстрелявшись в воздух, веселые полупьяные мужики дружно сдвинули стопки. Лесные речки сбросили ледяной покров и широко разлились, лед на озерах вспучился и оторвался от берега, а брачные игры тетеревов с глухарями достигли своего апогея. Прозвучал залп и в пяти километрах от Чудинова — компания из четверых, приехавших с областного центра охотников, синхронно выпалила в воздух со своих двенадцатых калибров, а кое-кто, от избытка чувств, разрядился дуплетом. Открытие есть открытие, никто на трофеи особо не претендовал — собрались отметить праздник, проверить собачек, и если повезет — поохотиться. Не повезло — в эту светлую, беломорскую ночь поохотились на их самих.

Сначала, дружно взлаяли все четыре, лежащие у костра лайки — 'карелки', причем взлаяли так нехорошо, что мужики похватали ружья, готовясь встретить проснувшегося по весне медведя. Собаки повели себя по — разному. Три из них залаяли совсем плохо — жалобно, с надрывом и прижались к ногам судорожно рвущих пулевые патроны с патронташей, хозяев. И только самый заслуженный — огненно рыжий, имеющий дипломы по кабану и медведю Фунтик, рванул в самую чащу, готовый сразиться хоть со львом или тигром. Следом за Фунтиком, в чащу ломанул его хозяин Серега, да так быстро, что предостерегающих криков своих, более трезвых и менее отважных друзей не услышал. Больше никто никогда ни Фунтика, ни Серегу не видел. Прибывший с райцентра на место происшествия отряд егерей и полиции обнаружил в трехстах метрах Серегино ружье, с лопнувшим от страшного удара о ствол сосны цевьем. За полным отсутствием следов, и какой — либо другой информации, случившиеся списали на особо злого после зимней спячки медведя. Тем более, что следы крупного самца и кучи свежего помета в окрестностях имелись.

Второй жертвой 'медведя — людоеда' стал водитель лесовоза, которого угораздило пробить на переправе колесо. Прежде чем исчезнуть, он скат успел перебортировать, а вот надеть на ступицу оказалось 'не судьба'. От несчастного водилы остались пара монтировок и висящая на дверце 'МАЗа' телогрейка.

Больше люди не пропадали. Пропал огромный, размером с небольшого медведя кобель кавказкой овчарки. Пес охранял двор самого богатого жителя деревни Чудинова Кости Маслова, имеющего в районе заготовительные пункты грибов и ягод. Воровать собак всегда считалось традиционно волчьим промыслом, но в данном случае, волки явно не при делах. Кобеля вытащили из конуры, куда он трусливо забился, и оборвали стальную цепь. Цепь, впрочем, позже нашли. Вместе с шипастым ошейником и оторванной песьей головой. И голова именно оторвана! Последний случай терпение властей переполнил и Чудиново закрыли 'от посторонних, во избежание эксцессов и до выяснения....'. По окрестностям безвылазно шарахалась компания грозных егерей, вооруженная нарезными 'Вепрями', 'Сайгами' и 'Тиграми' и убивающая, в среднем, по одному косолапому в неделю.

С окрестных лесов пропали вороны, будто их и не было, а Чудиново закрылось, ощетинилось и вооружилось. По ночам надрывно лаяли собаки, и агрессивный лай переходил в выматывающий душу вой. Из глубины лесов собакам охотно отвечали волки, и казалось, что недавние враги беседуют, делясь друг с другом таежными секретами. Полоумная Наталка превратилась из тихой сумасшедшей в буйную, и над деревней, в полнолуние, гремел ее дикий хохот. Она неожиданно помолодела и изменилась внешне — стала по женски красивой и настолько привлекательной, что Кирилыч украдкой крестился, ловя на себе ее безумный призывный взгляд. Василиса жаловалась, что перестала с дурочкой справляться — та убегала в лес ночью и возвращалась под самое утро. Кирилыч выслушал, горестно повздыхал и напомнил ей про 'чудские погосты' — Василиса, помедлив — согласно кивнула головой.

Совсем рядом с деревней располагались древние кладбища чуди и старики вспоминали смутные предания, что победившие русские латники, сбрасывали в ямы изрубленных чудских воинов сотнями. Убивали без разбора и жалости всех — даже детей и женщин, стремясь на корню истребить поганое племя. Но прошли кровавые времена, отгремели битвы и местные жители украдкой посещали 'чудские погосты' со скромными дарами, шепча слова покаяния бывшим хозяевам здешних озер и лесов. Настало время древний обычай вспомнить — не забыла земля сотворенное много веков назад зло и снова зашевелились злые чудские демоны. Кирилыч, попросив у христианского Бога прощения, повесил на угол иконы, снятый с шеи крест и начал обходить стариков.

Глава 8. Закрытая деревня

Когда экран мобильника высветил отцовский номер — Мишка сильно удивился. Сотовая связь в Чудиново отсутствовала, и звонок означал, что отец отъехал минимум до Пинеги. Сердце сжалось в предчувствии — без веской причины тот деревню не покидал.

— Привет, папа — слушаю.

— Миша, ты к нам не собираешься? — отец явно мялся и не знал, с чего начать.

— Если надо, не вопрос — приеду. Можешь внятно объяснить, что случилось?

— Да у нас деревня закрыта, и пост на въезде. А автолавка с продуктами теперь раз в неделю появляется.

— Как, почему закрыта? У вас там случайно, не эпидемия? А продуктов подвезу сколько нужно. Прицеп на машину поставлю и подвезу. Список скинь СМСкой.

— У нас сынок, не эпидемия. У нас медведь особо злобный появился. Два человека пропали у деревни и у Кости Маслова собака прямо со двора. Одна башка от кобеля осталась. Да, вот еще что. Тебя Кирилыч видеть хочет — это он меня звонить заставил. Уж не знаю, что у вас там за дела такие.

— Папа, я на вас, деревенских, удивляюсь. Два ружья у каждого, собаки, и одного медведя завалить не можете?

Характером родитель отличался мирным и не злобным, хоть в пьяном состоянии хоть в трезвом. Но последней фразой Мишка палку перегнул.

— А вот приезжай и научи нас дураков, как медведей стрелять надо. Ты уже с лосями научил. Такое ружье угробил, эх....

— Тихо, папа, тихо — не сердись. Я серьезно — может облаву устроить с мужиками?

— Да какую облаву, кто тебя с деревни выпустит? Закрыт лес, понимаешь — закрыт, а местные по домам сидят безвылазно! Есть, кому стрелять медведей — егеря по тайге толпой шастают. Сам приезжай, а ружье можешь и не брать — сейчас не до охоты. Пропуск я на тебя выпишу.

Но ружье Мишка, разумеется, взял. Старенькую добрую и сделанную на базе 'Калашникова' Сайгу в гладкоствольном исполнении. Все того же, двенадцатого калибра. Она служила верой и правдой до момента, пока он не заметил на коллективных пострелухах Вепрь. Увидел и влюбился в нового 'зверя' с первого взгляда.

А Сайга ушла в запас, вернее перешла к Ленке, и пришлось переделывать приклад под хрупкое девичье плечо и использовать патроны с уменьшенной навеской пороха. Но боевой подруге надо отдать должное — стреляла неплохо и не ныла, смазывая мазью неизбежные синяки от отдачи.

— Мииша!

— Да, солнышко.

— Ты мне два года обещаешь деревню показать и свое убежище. Возьми меня сейчас — дорога длинная, а я за рулем менять тебя буду. На работе как раз в отгулы выгоняют — за зиму неделя накопилась.

Вот блииин. Брать с собой Ленку именно в этот раз, не хотелось особенно. Информация, полученная от отца — нервировала и тревожила.

— Лена, да там сейчас делать нечего — деревня закрыта, в лес не выпускают. Давай потом вместе съездим, и на убежище сбегаем, обещаю. Не, сейчас точно не получится, и пропуска у тебя нет в деревню. — В Мишкином голосе послышались металлические нотки, как и положено главе будущего семейства.

Поздно вечером в сторону Пинеги, стартовал груженый УАЗ — Патриот с прицепом и за рулем сидела счастливая Ленка в новенькой пятнистой 'Флоре'. Рядом, на пассажирском сиденье сварливо гундел временно пораженный в правах Мишка. Ленкина манера езды у него всегда вызывала желание выпрыгнуть на полном ходу или уйти от реальности, закрыв глаза и заткнув наушниками уши.

Светлой беломорской ночью дорога катилась скатертью и ребята, меняя друг друга за рулем, достигли к рассвету окрестностей Чудиново. Село встретило отсутствием гнуса, прохладным майским солнцем, веселым перестуком дятла в кронах сосен и полицейским постом на дороге. Из припаркованного на обочине служебного УАЗа неохотно выполз отчаянно зевающий сержант, но обнаружив отсутствие разрешения у Ленки, мигом прибодрился. Глумливые намеки на холодную погоду и свирепое начальство Мишка понял верно, и их спиртовые запасы обеднели на поллитру белой. Но стражам деревенских рубежей требовался литр, и вторая ушла вслед за первой, но уже за двадцать литров казенного бензина. Тепло попрощавшись с двумя расторопными сержантами, Мишка выгнал машину на последний угор, после которого открылось родное село.

Весеннее Чудиново прекрасно дикой, таежной красотой без всяких слащавых пасторалей и сопливой ностальгии о малой деревенской родине. Сей факт следовало утвердить безоговорочно и пресечь на корню возможные попытки сравнивать родину с другими населенными пунктами. Даже если они расположены на берегах теплых южных морей.

С этой целью Мишка тормознул на высоком угоре, вывел Ленку, и та прониклась — вид открывался потрясающий. Лес приступал к деревне с трех сторон рядами мощных сосен с белоснежным ковром из ягеля, и каждый звук отдавался длинным, голосистым эхом. С печных труб поднимался вертикально дым, в лесу кукушка отсчитывала годы, протяжно мычал голодный теленок. Ребята, обнявшись, молча стояли, а Ленка, даже всплакнула, уткнувшись мокрым носом в бицепс гордого произведенным эффектом Мишки.

Отец с Леной уже встречались в архангельской квартире во время его редких вылазок в город, и тогда он заметно стеснялся девушки. Статус Мишкиной подруги, родителю понятен не был, тот боялся сказать лишнее слово и возникали неизбежные натяжки. Но деревенский дом — его личная территория и ребята были встречены радушно — блюдом вареной картошки с запеченным в русской печи тетеревом. Миха ехидно спросил откуда птица, если лес перекрыт наглухо, на что отец небрежно махнул рукой, давая понять, что плевали они на все запреты. Но, не смотря на внешнюю браваду, местные трусили, их особенно впечатлила пропажа пса. В лес ходили редко, с опаской, скотину вольно пастись не пускали и все огнестрельное — стояло у входных дверей заряженным и висело в боеготовности на стенах. Подметив, что папа с Ленкой, пошли осматривать огромный, с многочисленными кладовками дом, Мишка тихо свалил к Кирилычу.

— Значит, говоришь, не получилось тогда лося скрасть — так и вернулся домой, ни разу не стрельнув?

— Да, Кирилыч — паршивый из меня лосятник. Ушло стадо, а я с расстройства укатил в Архангельск. Ты извини, что не зашел тогда. Расстроился и злой был на себя.

Весной делать в доме нечего и Мишка с Кирилычем расположились на сухих бревнах во дворе деда. Настроен старый был сурово, предложение выпить отмел сходу и разговор походил больше на допрос, чем на беседу — дед спрашивал, а Мишка неудачно врал, выкручиваясь.

— А кто стрельнул восемь раз над оврагом, не подскажешь? Люди слышали — с автоматического ружья палили. Ни у кого в деревне таких ружей нету, парень.

— То я стрелял, Кирилыч. Со злости, что не получилось — в воздух.

Мишка от стыда краснел как рак и смотрел в сторону, а неумолимый дед гвоздил доводами и припирал, упрямо к стенке. Ему бы, с такими талантами, в НКВД работать или в СМЕРШе.

— А скажи мне, Миша, откуда яма появилась, сухими елками забитая? И елки те не сами вниз запрыгнули — их бензопилой пилили.

Голос деда звучал вкрадчиво, проникновенно и Мишка не выдержал. Он не мог больше врать и хранить тайну — то, что произошло в пещерах, лежало грузом и хотелось с кем — то поделиться. Но прежде чем расколоться, попросил Кирилыча обождать и сбегал за найденным в пещерах карабином Симонова.

— Да... Брусникина Степки карабин — я по прикладу вижу. Номер можно не сверять. Приклад он сам, с березового капа делал. А почему ствол битый, да покоцаный? Следил Степка за оружием. Уйти в лес мог в таком рванье — что выбросить, но карабин — святое! И приклад этот.... Всю зиму сушил, резал, да подгонял.

Про то, что с ним происходило в подземелье, Мишка поведал откровенно и подробно. Умолчал лишь про комнату со звероподобными идолами и прихваченный хрустальный кувшинчик с искусно выбитой руной. Дед слушал внимательно — изредка перебивая и задавая наводящие вопросы, и Мишке показалось, что наличие подземных пещер с бурлящими реками удивленья у того не вызывает.

— Да, парень. Разворошил ты, похоже, гнездо осиное своим лосем. А нападал на тебя Степка Брусникин, точно. Только в нем теперь бес сидит могучий и ничего в том лешаке не осталось человеческого. Что еще интересного заметил?

Мишка поежился под пристальным взглядом деда, но на этот раз мук совести не испытал. Не договаривали, без всякого сомнения, оба.

— Там, Кирилыч, столько всяких ходов и коридоров — месяц бродить можно, не вылезая. Я по самому прямому успел пройти и видишь, что получилось? Слушай, а откуда сила в нем такая, не человеческая? Это надо умудриться — лося на три метра вверх закинуть!

Старик пыхтел сигаретой, задумавшись, и вопрос проигнорировал. Мишка почувствовал себя не уютно, и собрался тихо исчезнуть, но Кирилыч ожил.

— То, Миша, не Степка сильный, а бес, что в нем сидит. Думаю, что охотник в пещеры провалился как твой лось, бродить по ним начал и, похоже — добродился. А пещеры есть — слухи давно ходят. Говорят— больших два хода раньше было, а сколько мелких — никто не знает. Один вход красные в гражданскую взорвали — чтоб партизаны белые не прятались. Второй сам, вроде, обвалился.

— Так что делать, подскажи? Как остановить Брусникина, и почему он именно сейчас вышел на охоту?

Кирилыч плотней запахнул фуфайку, сверкнул блестящими зубами и знакомым жестом почесал густую шевелюру.

— Все очень просто, Миша. Степан провалился под землю и там что-то или съел или выпил. Как икотку подсаживают знаешь?

Мишка кивнул головой — то, что бесовскую сущность подсаживают на молоке, квасе или других напитках, он слышал и занимал его еще один вопрос.

— Вот еще что, Кирилыч. А как он в пещерах, в темноте видел, неужели взял с собой фонарь на охоту?

— Зачем фонарь? Совсем фонарь не обязательно. Если провалился с лыжами, то из них лучины много получается, а еще тряпье всякое — одежда. А вот жрать в той пещере точно нечего. Но он чего-то нашел.....

Идти в баню с Ленкой Мишка постеснялся, да и парная для любовных утех — место мало подходящее. Мылись по традиции — сначала женщины, в качестве одной Ленки, за ней, представляющие мужскую часть семейства — Мишка с отцом. Пока мужики парились — Лена, с намотанным на голову полотенцем, строгала салат с привезенных помидор и накрывала стол. Сразу по приезду, девушка, осмотрев в компании отца огромный дом, пришла в ужас от его запущенности и рвалась устроить генеральную уборку, но Мишка с папой ее отговорили. Сегодня баня, встреча, 'по пять капель' за открытие сезона и с минуты на минуту подойдет приглашенный на мероприятие Кирилыч. А все уборки — завтра и сколько душе заблагорассудиться. Все равно выходить в лес нельзя и проблем с егерями Мишка не хотел.

Посидели, разумеется — душевно. Холодец из зайчатины, жареные со свиным салом рябчики, запеченный в большом горшке, с кашей — дикий гусь, которого отец умудрился, на днях, подстрелить почти над самой деревней. Ну и так — закусон по мелочи. Грибы — маринованные и соленые, соленая с добавлением клюквы — капуста, тонко порезанная городская копченая колбаса. Рыбная часть представлена черным озерным сигом, изловленным в знаменитом Кельд — озере и посоленном два дня назад. Все это стрелял, ловил силками и сетками, разумеется, не отец, но в деревне принято выручать друг друга. Особенно к приезду единственных сыновей. И застолье покатилось, загудело на три не трезвых мужских голоса, к которым подключился еще один — четвертый. За стол, без церемоний, усадили зашедшего на огонек соседа.

Отец вспоминал, как он возглавлял цех по деревообработке, Кирилыч матом крыл Чубайса с Гайдаром, а Ленка тихо отошла в сторонку. Уборку дома перенесли на завтра, но привести в порядок Мишкину комнату, где им предстояло ночевать, следовало не откладывая. Компания к ее отходу отнеслась с пониманием, и за столом воцарилась атмосфера доброго мужского застолья.

— Серега, ты только с вахты приехал, скажи нам: долго еще нас взаперти держать будут? Тем летом месяц не выпускали из-за пожаров, сейчас какого-то медведя ловят. Что в райцентре слышно?

Мишкин отец обращался к Сереге, работающему в ближайшем леспромхозе вахтовым методом, вернувшемся вчера с очередной трудовой вахты.

— Ох, не знаю, мужики. Если никто не пропадет больше — через неделю, наверно, снимут. Сам весь в расстройстве. Хотел, из под собаки, глухаря погонять. Хотя.... У них посты только на дороге — можно и сбегать. А на медведя, если что — жаканы найдутся.

— Ты, Сережа, за глухарем идти один собираешься? — подал голос молчавший Кирилыч.

— Ну как один? Говорю же, с собакой. Зачем еще кто-то нужен?

— Не ходи. — Реплика Кирилыча прозвучала веско и назидательно.

— Вдвоем, а лучше втроем в лес ходить надо и все, обязательно, с ружьями. Там не простой медведь озорует — оторванную башку кобеля вспомни. Понятно, что всю жизнь дома не просидишь, но тайгу закрыли совсем не так просто.

Ответить Серега не успел — дверь от рывка отворилась и в комнату мешком ввалилась растрепанная Ленка. Ее рвало и хрупкое девичье тело скручивала пружина судорог.

Мишка рывком вскочил, и запнувшись о половик, растянулся во весь рост на полу, больно ударившись лбом о ножку стола. Отец замер в ступоре, раскрывая, как рыба рот, и беспомощно разводил руками в воздухе. Самым толковым оказался Серега. Он решительно подхватил девушку и бросил ее животом на шустро подставленную Кирилычем табуретку. Не обращая внимания на пузыри рвоты, нагнул вниз голову и заорал диким голосом: 'Воды! Таз!'

Эмалированный таз, под нос Ленке, грохнул Кирилыч, рядом ведро с водой поставил пришедший в себя Мишка, но Серега не унимался: — Ковшик, соли тащите! И пачку каменной соли подал ему в руку отец.

Неумолимый Серега, заставил полубезумную Ленку выпить не менее трех литров принесенной Мишкой воды, с щедро подсыпанной в каждый ковш солью. Но когда он начал запихивать ей в рот свои желтые, прокуренные пальцы — Мишка не выдержал и попытался в процесс вмешаться, но был остановлен грозным рыком Кирилыча — 'Не лезь! Отойди вообще ...' Концовка фразы получилась на другие языки не переводимой, но русскому уху вполне понятной.

Кирилыч с Серегой действовали грамотно и сумели качественно промыть девушке желудок. Мишка больше попыток вмешаться в процесс не делал, а бегал вокруг с тряпкой, замывая и затирая пол. Заметив, что Ленка успокаивается и испугавшие всех судороги прекратились — заставил ее выпить две упаковки активированного угля и мощное противорвотное средство с аптечки. Больная успокоилась, крепко уснула и кошмар, кажется, прекратился. Осторожно уложив ее на ближайший диван, Миха собрал все перепачканные тряпки в таз с грязной водой и собрался вынести на улицу, как вход ему перегородил мрачный, подобно туче, Кирилыч. Мишка замер на месте, ичего не понимая, как таз из его рук решительно вырвал Серега. Размахнувшись, выплеснул воду в широкий зев русской печки, закинул следом тряпки, и пламя ярко вспыхнуло, как будто плеснули не воду, а солярку или масло. Кирилыч, Серега, закрывший руками лицо отец, все, кроме Мишки суть происходящего поняли и смотрели на пламя грозно, насупившись. А для самых не понятливых, в наступившей тишине прошелестело страшное слово — 'Икотка'.

Глава 9. Бутылочка с руной.

Лена спала долго — часов семь и Мишка от девушки не отходил, чутко прислушиваясь к ее дыханию и осторожным прикосновением руки ко лбу проверяя температуру. Потрясенный произошедшим отец давно лег спать, Серега ушел домой, строго наказав Мишке при малейшей проблеме бежать за ним. Кирилыч долго сидел рядом и они тихо переговаривались, но пришла его жена Капиталина, удивилась, что дед трезвый и увела старика домой. Перепуганный Мишка остался сидеть на стуле рядом со спящей, то держа ее за холодную руку, то осторожно трогая ладонью лоб. Сидели долго, несколько часов и он уже присматривал, куда бы лечь, как спящая красавица заговорила:

— Мииша! Ты простишь меня, правда?

От сказанной вполголоса фразы Мишка, ничего не соображая, подскочил, но сразу сел и схватил Ленку за руку.

— Да за что тебя прощать, лучше вспомни, что съела, чего мы не ели.

— Я не съела, Миша — я выпила. Твою кровать разбирала, а там из под перины красивая бутылочка выскочила, старинная и запечатанная. Мне интересно стало, я горлышко нагрела твоей зажигалкой — смола потекла и пробка выскочила. А оттуда запах — с ума сойти можно! Мииша, я не удержалась и всего один глоточек сделала — только попробовать.

Миха слушал рассказ подруги, беззвучно открывая рот и не в состоянии справиться с шоком. Ему требовалось прийти в себя, все обдумать, и самое главное — не напугать Ленку. Что примерно произошло — он уже начинал догадываться.

— Леночка, ты как себя чувствуешь, лучше? Может, в больницу поедем?

— Не, Миша, не надо больницу — все нормально и спать хочется. Уже не тошнит, только внизу живота тяжесть появилась. Проводи меня в свою комнату, ладно? Я белье на твоей кровати поменяла.

Проводить все каникулы в Чудиново, общаться с местными и ничего не слышать про 'подсаживание' икотки можно, но тогда надо вообще не проявлять любопытства к необычному. В деревне подобные материалисты жили, но Мишка к их числу никак не относился. Любопытство проявлял, задать вопрос и слушать с раскрытым ртом ответ умел, и умел для сбора информации пользоваться интернетом. Он понимал, что именно произошло — благодаря его раздолбайству и Ленкиному женскому любопытству, подруга подсадила себе икотку с найденного им в пещерах древнего кувшина с руной. Но может все не так страшно? Жесткая терапия в исполнении Сереги-соседа впечатление произвела неизгладимое и вселила надежду, что поганые сущности вышли с рвотой и сгорели в печке. Если они, разумеется, имели место.

По его представлению — икотку заботливо выращивали колдуны и шаманы на базе какой-то плесени, и когда продукт достигал кондиции — коварно скармливали выбранной жертве. Процесс чем-то напоминал выращивание чайного гриба в банке, но где они брали нужную закваску с бесом? Вопрос. В организме живого человека вырастала посторонняя сущность, и могла жить в нем годами — отравляя жизнь, болтая чужими голосами, или издавая звериные звуки. Правда, по слухам, иногда и помогала, что вполне логично — сущность должна оберегать тело носителя.

Мишка сидел на крыльце отцовского дома и смотрел на абсолютно фантастичное для жителя умеренных широт, зрелище. На светлом, белесом небе висел полный диск луны, а из низких клочьев тумана торчали кроны корабельных сосен. Видно почти как днем, только не хватало пения птиц и яркого весеннего солнца. И в белой ночи где-то бродит по тайге несчастный, внезапно одичавший Брусникин, отведавший в подземных чертогах колдовского, запретного зелья. Охотник провалился под землю, начал бродить по пещерам в поисках выхода и нашел комнату с древними идолами. 'Заквасочная' — именно такое, дурацкое слово пришло Мишке на ум, после того, как он вспомнил помещение, заваленное кувшинами, кувшинчиками и обломками древней посуды. Мишка представил, как тот срывает печати с горла кувшина, блаженно вдыхает дивный аромат и жадно пьет, поселяя в своем теле древнего чудского беса. Красивая версия, сказочная. Но почему-то нисколько не смешная и не фантастическая, после всего того, что произошло в пещерах и в окрестностях деревни.

Утро для Мишки наступило поздно — часов в десять, но и лег он почти с рассветом на освободившимся после Ленки диване. Лег ненадолго, но сказалось нервное напряжение и его рубануло так качественно, что он не услышал звуков уборки, затеянной поднявшейся спозаранку подругой. Вчерашней истории как не бывало — в руках у девушки все гремело, сверкало и отец, с засученными рукавами, едва успевал менять ведра с водой. Мишка, с удивлением воспринимая столь позитивно изменившуюся действительность, тихо прокрался в свою комнату, стараясь не поскользнуться на мокрых досках пола.

Вот он, заветный кувшинчик с руной — на подоконнике. И расплавленная зажигалкой смола застыла янтарными каплями. Мишка нашел моток синей изоленты и, не открывая кувшин, туго обмотал горлышко. Потом немного подумал и добавил для гарантии скотча — никто не должен даже нюхать тот волшебный запах. Одна вчера понюхала, и впечатлений хватило всем. Надежно изолировав пробку, поболтал, для верности перевернутым сосудом, и убедившись в его герметичности — убрал в карман своего рюкзака.

Мишка с удовольствием позавтракал оставшимся после вчерашнего пиршества жареным рябчиком и начал размышлять — чем бы себя занять интересным. Лес закрыт для выходов, а с дома его выгнала развернувшаяся с уборкой Ленка. Он решил пристрелять во дворе 'Сайгу', но после первых выстрелов к их двору сбежалась половина деревни. Выглядели мужики грозно и решительно — с ружьями наперевес, ножами на поясе и перекинутыми через плечо патронташами. Вместо домашней стрельбы по расставленным рядами поленьям получилась учебная тревога, показавшая высокую боеготовность деревенского ополчения. Мишка особо не удивился. В глухих, подобно Чудиново деревнях, народ вставал, друг за друга стеной не раздумывая.

Объяснения с встревоженной общественностью взял на себя, проработавший всю жизнь руководителем папа. У него получилось — успокоенный народ начал расходиться, но тут на крыльце появилась Ленка и мужики, раскрыв рты — замерли. Черные лосины, цветастый платок вокруг бедер, облепивший тело влажный тельник — маечка и, разумеется — никакого лифчика. Мишка ревниво зыркнул глазом, лихорадочно размышляя — как бы потактичней спровадить подругу в дом, но внимание публики отвлек новый объект. К крыльцу дома, не отводя от Ленки стеклянного взгляда лунатика, подходила полоумная Наталка.

Пышные, огненно рыжие волосы женщины спадали волнами на простое, много раз стиранное платье, доходившее до середины красиво очерченных бедер. В ушах старинные, потемневшие от времени серебряные сережки, на шее маленький кожаный мешочек с непонятным содержимым на толстой капроновой нитке. Лицо с тонкими правильными чертами и изящным прямым носиком — полуоткрытые, как у большинства не нормальных тонкие губы обнажали два ряда превосходных белых зубов. И взгляд. Широко открытые глаза горели как два зеленых прожектора и смотрели на Ленку, которая жалобно пискнув, инстинктивно ретировалась в глубину дома.

Мишка Наталку помнил, и она вызывала у него смешанное чувство жалости, сострадания и желание проскочить мимо, уперев взгляд в землю. Но сейчас! К нему направлялась настоящая безумная ведьма в классическом, каком-то ирландском варианте! Рыжие пышные волосы, зеленые глаза, прямой тонкий нос, немного высокие скулы. Зачуханная деревенская дурочка распрямилась, похорошела и расцвела зрелой красотой сорокалетней женщины. Но простым и малоразборчивым деревенским мужикам Наталка не кружила голову, а наоборот — отпугивала и отодвигала на дистанцию. Как будто с чащи вышла дикая пантера. Красивая, но опасная и не доступная.

А Наталке плевать, что все думают — она шла по прямой, твердо держа курс к намеченной цели. Левая рука легла на висящий на шее кожаный мешочек, красивый рот исказила гримаса улыбки. Мишка не выдержал, преградил ведьме дорогу — и пантера сразу прыгнула. Нечеловеческая сила подняла его тело в воздух и приложила так о землю, что перехватило дыхание, заодно выбив с головы остатки колдовского морока. Мишка, не вставая, развернулся и схватил уходящую ведьму за лодыжку, роняя женщину на землю, и попытался навалиться, удерживая, сверху. Не тут-то было. Наталка отвесила ему такую затрещину тыльной стороной ладони, что зубы лязгнули, а горизонт в глазах качнулся переворачиваясь. Находясь в состоянии нокдауна, он схватил ее за густые волосы, но та рванула головой, оставив ему в кулаке огненно-рыжую прядь.

Выиграть поединок у чокнутой бабы, Мишка шансов, пожалуй, не имел. Если бы пантера занялась им, не отвлекаясь, то его, вероятно, уже собирали бы по частям. Но мужики, пришли в себя и навалились на ведьму дружно, отдирая от парня и заламывая руки за спину. Над деревней пронесся ее нечеловеческий крик и резко оборвался. Обездвиженная мужиками Наталка сумела дотянуться зубами до чьей-то ноги и вцепилась в кирзовый сапог как дикий зверь в добычу.

— Отпустите ее!

Прямая как жердь, сухощавая Василиса подошла незаметно и встала рядом со схваткой, опираясь на крепкую, вырезанную со ствола черемухи трость. Грозный рык старухи возымел действие, куча тел замерла, и мужики на секунду ослабили хватку. Почуявшая свободу Наталка, победно взвизгнув, вскочила, но узнав Василису, замерла на месте — и немедленно получила по горбу посохом. Нанесенный слабой старческой рукой удар эффект имел потрясающий и у Мишки от изумления отвалилась челюсть. Злобная фурия, раскидывающая крепких мужиков амазонка на глазах превратилась в забитую деревенскую дурочку. Плечи Наталки опустились, ладони закрыли лицо, и она затрусила прочь, громко рыдая и всхлипывая. Широко шагающая Василиса за ней не поспевала — грозная клюка бессильно рассекала воздух.

Утреннее происшествие испортило настроение напрочь — Ленка замкнулась, отец где-то в деревне хорошо выпил и Мишка слонялся по дому, не зная чем себя занять. Уборку они с Ленкой закончили, после чего он утащил подругу гулять по селу. В Чудиново сохранилось несколько не жилых домов, возраст которых превышал сотню лет, и осмотреть их стоило, но взгляд Лены блуждал, и разочарованный Мишка прогулку вынужденно свернул. Ее не интересовало ни деревянное кружево оконных наличников, ни монументальность огромной, с множеством лежаков печки, ни старинный ткацкий станок, сохранившийся в весьма не плохом состоянии. Дома Ленка извинилась за свое настроение, чмокнула Мишку в щеку и затеяла печь пироги с брусникой.

После не долгих колебаний, остаток дня Мишка посвятил древнему и почти сакральному промыслу древних руссов — сбору березового сока. Время для его добычи вполне подходило — почки на березах еще не распустились, а бурное весеннее движение от корней дерева к кроне уже началось. Сделав топором нужные насечки на десятке деревьев, он вставил клинья — воронки, привязал пластиковые бутылки и, достав манок, принялся подманивать рябчиков. На более солидную добычу рядом с деревней рассчитывать не приходилось, и за несколько часов пассивной охоты Миха подбил пять штук весьма приличных петушков. Каждый грамм по четыреста живого веса. К Ленкиным пирогам дополнение весомое, а щедрые березы дали полтора литра превосходного свежего сока. И это не считая того, что он выпил на месте. Уходил Мишка в настроении хорошем, осталось расшевелить и сбить с депрессивной волны Ленку.

Вечер прошел мирно, по-домашнему душевно и не смотря на то, что запас водки у Мишки оставался — пили исключительно чай. Чай пили, разумеется, с самовара, с Ленкиными пирогами, гора которых украшала обеденный стол, после жаркого из рябчиков с картошкой. Сама Ленка отошла от утреннего шока, много шутила и льнула к Мишке, который щурился как сытый кот, предвкушая горячую ночь с любимой женщиной. Жизнь, казалось, налаживается, но это только казалось. С горячей ночью не получилась. Как только деревню укутали белесые сумерки — Ленка исчезла. Она тихо ушла в ночной туман в тонком домашнем халате и тапках на босу ногу, один из которых Мишка обнаружил сразу за распахнутой настежь калиткой. А в комнате, где разложенная постель уже манила хрустящими простынями, он обнаружил, лежащую на полу бутылку с руной, с горлышка которой Ленка сорвала изоленту и скотч. Бутылка оказалась пустой, а комнату наполнял пряный, сводящий с ума и ни на что не похожий запах.

— Кирилыч, Ленка пропала — поднимай мужиков!

Мишкины зубы колотились о край эмалированного ковшика с водой, который ему пихнул под нос всколоченный со сна Кирилыч.

— Ты что, Миша, успокойся. Как пропала, куда? Рассказывай по порядку. Осподди, неужели этот лешак, Брусникин утащил....

— Кирилыч, она сама ушла. Как была в тапках и халате, так ушла поздно вечером. Вот я, за калиткой, нашел...

Мишка продемонстрировал старику найденный в траве Ленкин тапок и дед в него растерянно уставился, вертя в руках.

— Да что она, сбесилась, твоя Ленка? Неужели кто икотку подсадил? Так на глазах все время....

И внезапно, старик оживился и резко хлопнул себя по ладони Ленкиным тапком, явно озаренный какой-то идеей.

— А ну-ка, иди за мной парень — одно соображение проверим. Сейчас, я только сапоги одену.

Из дому дед вышел в сапогах, суконной куртке и висящей на плече вертикалкой двенадцатого калибра, заряженной явно не дробью. Стволы от возможного попадания мусора с веток защищал одетый поверх мушки советского производства презерватив. Пояс воинственного старика перехватывал набитый патронами патронташ.

— Кирилыч, куда мы, в лес?

— Подожди пока с лесом, парень — давай, сначала, к Василисе завернем. Мне ейной Натахе посмотреть в глаза очень хочется.

Михе показалось, что их ждали — стоящая на крыльце прямая фигура Василисы напоминала деревянного лесного идола. Кирилыч сделал парню знак остановиться, а сам пошел к старухе, имея вид решительный и даже агрессивный. Говорили долго, уловить суть не получилось. До точки, где его остановил Кирилыч — долетали отдельные матюги деда. Старик говорил напористо и эмоционально, Василиса тихо отвечала, и расстались они явно не друзьями. Кирилыч раздраженно на ходу дергал головой, старуха, поджав губки — удалилась.

— Вот гнездо паучье — спалить бы нахрен, да брать грех на душу под старость лет....

— Кирилыч, успокойся, что случилось?

— Случилось, парень, еще как случилось. Увела Ленку в лес Натаха ненормальная — Василиса видела. Все эта ведьма видит, даже если рядом ее нету, и все знает. А икотку твоей девке это гадючье племя подсадило, больше некому. Хоть бабка наотрез отказывается, но еще бы она призналась!

На последней фразе губу прикусил уже Мишка и стало стыдно перед дедом, но рассказать про хрустальный кувшинчик с руной не поворачивался язык. Он начал лихорадочно соображать, как хоть немного выгородить невиновную Василису, но дед резко развернулся и схватил его за рукав.

— Вот что, парень. Как вернется утром твоя Ленка — хватай ее в охапку и увози отсюда! Ни дня, ни полдня не оставайтесь, понял?

Мишка растерянно тряс головой, выражая полное свое согласие, а дед продолжал с тем же напором:

— Запомни, Мишка, эта дрянь только в местных лесах действует — в Архангельске все как рукой снимет! И не вози ты ее сюда больше, понял? Пусть сидит в городе и детей тебе рожает.

Ленка пришла под самое утро босая, вся в крови и ссадинах, держась за руки с такой же ободранной Наталкой. Полоумная агрессии не проявляла и, заметив поднявшегося с крыльца Мишку, отпустила Ленкину руку и тихо растворилась в утреннем сумраке. Миха сгреб в охапку ночную странницу, и как та была в халате босая, с изодранными голыми ногами — так и сунул ее на заднее сиденье готового к отъезду УАЗика. Спящую деревню покидал на максимально возможной для здешних дорог скоростью, с удивлением отметив отсутствие милицейского наряда на выезде.

Глава 10. Бизон, Глен и Анжелка.

Вот что имелось в Ростове и так не хватало Архангельску — это, безусловно, бар 'Сталкер'. Весьма не дешевое заведение было стилизовано под широко известный шутер и занимало обширный полуподвал в одном из зданий не далеко от центра города. Ну как же там было атмосферно! На входе два сталкера с калашами — укоротами и с противогазными сумками на поясе, официанты и полотеры — натуральные зомбаки, за стойкой бара усатый толстый Сидорыч в цветастой бандане. Иногда, для антуражу, между столиками шныряли жирные декоративные крысы, которых публика просто обожала и охотно брала на руки. Из бара заведение давно выросло в полновесный ресторанчик, работающий круглосуточно в режиме ночного клуба. Со своим строгим фейс-конторолем, не дешевыми билетами и высоким статусом среди всякой неформатной публики.

В Сталкере собирались диггеры, кладоискатели, выживальщики, исторические реконструкторы, спелеологи. Сюда заворачивали эмо, готы, и сидящие за столиком компании имели настолько смешанный состав, что разобраться 'кто есть кто' мог только завсегдатай. Такой, как, например — Бизон. Неопрятный бородатый диггер в компании со спутницей Анжелой, и напоминающем жиголо хлыщеватым субъектом с густыми бакенбардами по прозвищу Глен. Компания, отвечая на приветствия, в зале не задержалась, а прошла в один из кабинетов, которые за отдельную плату — имелись в Сталкере для разнообразных приватов. В правой руке Глен нес ноутбук, а Анжелка ловко поймала и закинула на плечо, пересекающую зал белую крыску. Бизон озорно рявкнул, как молодой гризли, и потряс за брыли одного из двух мастиффов Сидорыча, исполняющих в заведении роль легендарных чернобыльских псов. Мастиф встал на задние лапы, и положив передние на богатырские плечи диггера, лизнул Бизона в бородатую рожу, на что зал отреагировал веселым приветственным гулом. Дверь номера за троицей захлопнулась и 'снорк' с лиловой рожей, безразмерных штанах на лямке и в огромных берцах — повесил табличку 'Занято'.

— Бизон, я не понял, что нам мешает коньячку по двести грамм принять? Я сегодня два червонца николаевских двинул Сидору — могу себе позволить угостить друзей. Анжелке винца возьмем испанского.

Выговаривая последнюю фразу про винцо, Глен вытянул губы в сторону девушки изображая поцелуй и та немедленно, отложив крыску, упала к нему на колени. Ласково обняла за шею, изобразив взаимную страсть и сморщив красивый носик плаксиво поддержала хлыща с бакенбардами:

— Глен, он мне это кино даже дома не показал, как не просила — прикинь? Два дня уже дразнит, если ничего интересного — я коньяк нам с тобой сама закажу. Выпьем и ему не дадим.

Девушка показала Бизону розовый язычок и красноречиво прижалась щекой к пушистому бакенбарду Глена. Бизон яростно зачесал бороду — предложение с коньяком звучало заманчиво. Поведение миниатюрной красотули Анжелки чувства ревности не провоцировало — он знал как она умеет дразнить под настроение, да и Глен парень свой в доску. Но сегодня надо принять важное решение и Бизон красноречиво указал Глену на ноутбук, подавая вынутую из кармана флешку. Монитор вспыхнул и началось обещанное 'кино'.

— Ничего себе, Бизон где это? Смотри, сколько проходов, да там можно месяцами ползать! Бизон, я туда хочу!

— Смотри внимательно, Глен! Сейчас не то еще увидишь.

Довольный и злорадно хихикающий в бороду Бизон щелкнул мышью, развернув изображение во весь экран. Глен уставился молча, раскрыв рот, ставшая серьезной Анжела слезла с его угловатых коленей и смотрела сосредоточенно, машинально поглаживая заснувшую на руках крыску. А на мониторе проплывали освещенные мощным фонарем сталактиты со сталагмитами, низкие своды и бурлящая подземная река, уносящая свои воды в неизведанные подземные галереи. Зрелище потрясающее, а реплики Бизона, что в тех пещерах, возможно, не ступала нога диггера, вводила небольшую компанию в нервную дрожь.

— Не, без коньяка не разобраться точно.

Глен приоткрыл двери и подозвал девицу в кожаной мини — юбке с ярко фиолетовыми волосами, исполнявшую обязанности официантки. Через несколько минут дева, улыбаясь лиловыми губами занесла поднос с двумя пузатыми фужерами коньяка и один высокий хрустальный с красным вином. Ознакомительная часть совещания завершилась, и троица перешла к деловой части беседы.

— Видео через личку форума мне скинули архангельские, а конкретно Мишка Егоров. Я его пригласил на страйкбол подземный, в катакомбах, а он мне встречное предложение двинул и сбросил этот ролик для заманухи. Вход в пещеры никто не знает — Мишка его в глухом лесу нашел. Пишет — случайно провалился.

— А я ни разу в настоящем лесу не был, представляете? По джунглям в Тайланде ходил, а в нашей тайге не был. Но Бизон, я тебя умоляю — зачем такая секретность? В большие пещеры всегда толпой ездят. Поговорим с ребятами, собьем компанию, снарягу подберем и двинем толпой на двух машинах.

Глен светился энтузиазмом, что не удивительно — он любил большие компании и веселые сборища, Бизон, довольный произведенным эффектом, хитро щурился, но Анжелка? Миниатюрная красотуля сидела, вертя в руках наполовину полный бокал и видимых восторгов не выражала. Бизон на подругу посматривал с беспокойством — он ожидал другой реакции.

— Скажи, пожалуйста, Олежек — когда ты, наконец, вырастешь и станешь большим мальчиком? Мужики, вы вообще считали, в какую сумму встанет подобная экскурсия? Через всю страну, на двух машинах, сколько снаряги покупать надо, питаться чем-то и учтите — на все уйдет не меньше месяца, а деньги будем только тратить, а не зарабатывать.

Олежкой звали Бизона и обращалась Анжелка именно к нему, но нахмурился и уставился взглядом в рюмку с коньяком именно Глен.

Финансовый вопрос был, традиционно — животрепещущим и актуальным. Но Бизон загадочно улыбался — в загашнике имелась мощная домашняя заготовка.

— Анжела, кисуля, хочешь денег много и сразу?

Девушка улыбнулась, умиляясь трогательному мужскому идиотизму. Разумеется она кисуля. И, разумеется — она хочет денег. Много и сразу.

— Бизон, если сейчас скажешь, что в тех пещерах древний клад, или золотая казна белогвардейцев — я тебя точно чем-нибудь тресну.

— Не, ребята, если и есть под землей клад, то пойдет в качестве бонуса. Тут в другом фишка — мы продаем саму пещеру.

Анжела растерянно замолчала, а Глен, наоборот оживился и хитро улыбнулся.

— Бизон, ' земли Стиксов', та же тема?

— Да, Глен — та самая. И покупатель прежний. И если Егоров не врет и пещеры действительно не засвечены — то мы сейчас наблюдали просто идеальное убежище. А все идеальное стоит идеальных денег. Но придется поработать — их требования, Глен, ты помнишь. Впрочем, все за отдельные деньги и обсуждается.

Год назад, к диггерам, через Бизона обратились очень серьезные люди. Люди хотели готовое оборудованное убежище, и чем больше метров земли будет отделять его от поверхности — тем цена выше. Ввиду чрезвычайной секретности темы, Бизон посвятил в нее одного Глена. Приятели, посовещавшись, решили впарить необычным покупателям недавно открытые галереи дореволюционной постройки, названные с чьей-то легкой руки 'земли Стиксов'. Галереи с натяжкой, но под требования подходили — про них знало мало народу, на поверхность вело несколько выходов, имелась вода в виде одного затопленного коридора. Бизон уже начал, потирая руки, составлять смету расходов для благоустройства подземного жилища, как случилось непредвиденное. 'Земли Стиксов' случайно обнаружила большая семья бомжей и устроила там зимнюю лежку. Диггеры, сгоряча принялись их выгонять, и возник конфликт, который прекратил вызванный пьяной бомжихой наряд полиции. Тема на этом закрылась — безнадежно 'спаленное' убежище ценность утратило.

— Не скрою, звучит красиво и вкусно, но лично я туда без аванса не полезу. Если твои покупатели реально готовы платить за убежище, то пусть финансируют.

Не смотря на миниатюрные размеры и кукольную внешность, Анжела имела железный характер и крепкие нервы, а в способности логически мыслить давала Бизону верных сто очков форы. Но и Бизон был сделан не с пластилина.

— А ты, любовь моя, никуда не полезешь в любом случае. Мишка писал, что там пещерные медведи или другая чертовщина непонятная. Люди, короче, пропадают в окрестностях. Возможно — придется повоевать....

Бизон счастливо потянулся огромным туловищем и хрустнул затекшими суставами.

— Ребята, вы меня сюда позвали зачем — ноутбук таскать за Бизоном? Ну перетерли бы мило дома, в кругу семейном, а потом решение огласили.

— Глеен, ты что? Имеешь что сказать — говори, мы слушаем.

Анжелка соображала быстро и поторопилась замять нечаянно возникшую неувязку. Пока Бизон со своей благоверной припирались, Глен успел залиться коньяком по самые бакенбарды и поспешил поставить точку в бесплодном споре.

— Ребята, вы реально запарили, может прекратим и пойдем в зал? Мишка Егоров все равно скоро в Ростове с компанией будет — тогда с глазу на глаз все и обсудим. Не забывайте — это его пещеры и может быть он ничего продавать не захочет. Еще разобраться надо, почему он тебя, Бизон, приглашает — у них там своя компания плотная.

— Ну это, как раз понятно....

Но Бизона никто не слушал. Глен расплачивался с запустившем их сюда снорком, а Анжела решительно двинула к выходу, не забыв прихватить отчаянно семенящую лапками крыску.

Видеоролик ростовским диггерам Мишка Егоров отправлял в состоянии близком к истерике. Он давно потерял контроль над ситуацией и понимание того, что без внешней помощи не обойтись, пришло, когда он уложил спящую Ленку на кровать в своей квартире. Еще по дороге с деревни Мишка накачал девушку мощным снотворным, и та отрубилась так качественно, что домой пришлось заносить на руках. Аптечка выживальщика сильно отличалась от стандартной и за некотрые препараты, при неудачном стечении обстоятельств, вполне реально схлопотать срок. Девушка спала, а Мишка, переодевшись и наскоро приняв душ, плотно засел за компьютер.

Следовало решить две проблемы — спасти от подселенного беса Лену и как — то разобраться с открывшим охоту на людей Брусникиным. С девушкой понятно — Мишка надеялся, что вдали от пинежских лесов икотка не работает. В этом его уверял Кирилыч, а старику, в таких вопросах, он доверял безоговорочно. Сложней с Брусникиным — озверевшего монстра следовало отстреливать без вариантов, а для этого нужно лезть в пещеры. Вопрос в том, кто именно туда полезет, вернее, захочет Мишке составить компанию.

Ответ лежал на поверхности и вытекал из общей логики событий. Ростовские. А вернее — Бизон и его компания. Приглашение на подземные соревнования Миха принял, но участвовать в них лично не собирался. Он договориться, организует, а соревнуется пусть молодежь — бьется за честь родного города. У Мишки к ростовским разговор серьезный и подготовить почву следовало заблаговременно. Бизону для затравки ушел тщательно обрезанный видеоролик....

А на въезде в село Чудиново работала опергруппа. По результатам осмотра удалось выяснить, что находившиеся на посту два сержанта ППС распили одну бутылку водки, после чего завели служебную машину и отъехали на 500 метров в сторону, где распитие продолжили. Там, по всей вероятности, подверглись нападению крупного медведя и рядом с машиной оперативники обнаружили труп одного из сотрудников с проломленным сильным ударом черепом. Второй труп обнаружен не был — медведь его уволок, но на месте происшествия нашли табельный пистолет с тремя отстрелянными патронами. Организовать преследование по следам не удалось — две служебно-разыскные овчарки идти по следу отказались, поджав хвосты и прижавшись к ногам проводников. Смешанной группой егерей и ОМОНа организовано сплошное прочесывание местности.

Соревнования по страйкболу проходили в несколько этапов. Сначала ростовские отбивали накатывающие волнами атаки архангельских, затем роли менялись и уже земляки Мишки Егорова защищали от дончан сводчатые подземные коридоры. Щелкали очередями Калашниковы, им отвечали американские М-16 и помповые дробовики. Охрипшие от крика судьи следили, чтоб разгоряченная схваткой молодежь не сошлась в рукопашной, а световые и шумовые гранаты выгоняли из самых потаенных нор обезумевших от спецэффектов крыс и котов. Совсем без рукоприкладства не получилось — в жестком клинче сошлись два мощных телом 'щитовика' и подоспевший вовремя один из судей охладил молодой пыл струей из газового баллончика.

В конце концов, за явным преимуществом, победили ростовчане, но архангельские их уделали 'в одну калитку' в стрельбе по тарелкам и мишеням, которая была устроена на полигоне. Соревнования имели весьма солидного спонсора в лице хозяина сети магазинов 'Милитари', торгующих охотничьим и военным снаряжением. Побежденная сторона получила щедрые утешительные призы, в виде комплектов зимней одежды и вся развеселая компания отправилась 'на природу' вкушать пиво с донскими раками и знакомиться по настоящему. Местное ТВ дало подробный репортаж о состязаниях, через каждые пять минут упоминая спонсоров, а поздно вечером в двадцати километрах от Ростова взвился салют на берегу Дона. Данный, разумеется, из 'Вепрей', 'Сайг' и помповых ружей.

Ленка с Анжелой общий язык нашли быстро — делить девушкам было нечего. Они сейчас кружились в общем языческом хороводе, который больше смахивал на греческий танец 'Сиртаки', только под ревущий с динамиков славянский фолк. В центре поляны горел огромный костер, на переносных мангалах жарилось огромное количество шашлыка, на мелководье возле берега охлаждались два полновесных кега с разливным пивом. Мелькали фонари, слышался смех, в стороне кто — то пел под гитару и новомодное банджо. Молодежь оттягивалась на всю катушку, а поляна, со стороны, напоминала нечто среднее между лагерем хиппи и праздничным выездом на природу скаутов. Банданы, бороды, куртки — косухи, армейский камуфляж и посконные рубахи в славянском стиле. Всеобщая атмосфера праздника, дружелюбия и почти полное отсутствие пьяных.

Мишка Егоров с Бизоном взяли большую тарелку мяса, вареных раков, две 'полторашки' живого пива и засели в стареньком джипе диггера, спасаясь от комаров. Южный степной Дон не Пинега, но как оказалось — рядом с водой южный комар ничуть не добрей северного. Им никто не мешал — девчонки прыгали через костер, Глен в общей куче потерялся, и лишь иногда мелькали на горизонте знакомые бакенбарды.

— Ну как пещеры, понравились?

Говорить с набитым мясом ртом было не только не вежливо, но и трудно физически, и Мишка, чтоб сказать эту короткую фразу сделал мощный глоток пива из горла бутылки. Сидящий на водительском сиденье Бизон не пил и не ел, а задумчиво пускал в полуоткрытое окно дым сигареты.

— Да понравилось — не то слово. Команду под такое видео можно набрать в пять минут прямо на этой поляне. Но пещера точно не засвечена? Ты, Миша, извини, но сам понимаешь — через всю страну ехать.....

Вместо ответа Мишка достал с кармана куртки Айпад и пробежал пальцами по кнопкам. Экран засветился — пошло грузиться видео и Бизон с живым интересом прилип к экрану.

— Вот смотри. Только не говори, что монтаж и в архангельской квартире снимали.

От увиденного Бизон потерял дар речи и просил Мишку прокручивать видео снова и снова. Древнее оружие, барельефы на стенах, и самое главное — черный идол с головой росомахи!

— Нифига себе! Все, Майкл — убедил. Древнее место, не тронутое. Сталкерюги такое дербанят сразу — бабу черную утащили бы точно. А че? В большой рюкзак влезет и вдвоем на носилках можно. И оружие древнее. У топоров, вроде — сохран хороший. Толкануть можно через аукцион после реставрации. Украшений, монет не видел?

Мишка восторгов Бизона не разделял. Курил он редко, но сейчас попросил сигарету у диггера и задумчиво пускал дым в окно машины, лихорадочно прокачивая ситуацию. Вариантов, кроме как рассказать все с самого начала не просматривалось. Да, можно спрятаться от чудиновских событий в Ростове и Архангельске, можно вообще забыть на время о родной деревне. Вдруг проблема сама исчезнет? Но сидящий в Брусникине бес безумным не был и под пули егерей не торопился. Нападал подло, из засады и уходил, по всей вероятности, под землю. Нет, именно он — Мишка разворошил змеиное гнездо — ему и исправлять, а корень зла сидит в пещерах. Но одному не справится и нужны помощники. Помощники смелые, решительные и понимающие с кем имеют дело. Или с чем?

— Ладно, Бизон — слушай. Началась вся история с охоты на лося.......

Глава 11. Разговор с бесом.

Андрей Николаевич Тимошенко, более известный в узких и широких кругах как 'Тимоха', с удивлением обнаружил, что стоит в течении двух-трех месяцев не выбегать на пробежку, как появляется вполне заметное брюшко. И если с лысиной на затылке он уже смирился, умело пряча ее завязанными в тугой хвост длинными волосами, то живот вообще 'не лез ни в какие ворота'. Ни хотелось ни вставать на весы, ни подходить к зеркалу. Даже заигрывать с дамами настроение пропадало напрочь — визуально он сам себе становился противен. Если возраст 'за сорок', то от беспощадной старости можно только убежать, подумал он с грустью.

Пассивный процесс самококозления мог длиться сколь угодно долго, но только не сейчас. Сегодня Тимоха одел легкий спортивный костюм, усадил на заднее сиденье Тойоты верного лабрадора Грея и поехал в сторону Ботанического сада. Ему назначили встречу, и во время пробежки к Тимохе должен был присоединиться очень необычный человек. Так просто встречи в парке необычный человек не назначал и Тимоха почти физически чувствовал, что спокойный период его жизни завершается.

— Грей, апорт!

И захлебнувшийся счастливым лаем пес ломанул в кусты за брошенной суковатой палкой. Тимоха горестно вздохнул, обреченно набычился — и затрусил по асфальтовой дорожке, плавно наращивая темп бега. Пропущенные по причине лени тренировки знать себя давали. Глаза заливал соленый пот, и никак не получалось поймать нужный ритм дыхания. Тимоха вынужденно снижал темп бега, глубоко и ритмично дышал, насыщая воздухом легкие и, не желая сдаваться — снова наращивал скорость. Не смотря на возраст и отвратительную физическую форму, менталитет спортсмена посвятившего силовым единоборствам большую часть жизни никуда не делся. Тяжесть в ногах, одышка, головокружение и литры выходящего пота были настолько привычны и ожидаемы, что даже не портили настроение. Он делал остановки, восстанавливаясь — приседал и чувствовал, что понемногу втягивается.

То, что Филантий уже здесь и бежит на расстоянии сзади, Тимоха понял не оборачиваясь, по визгливо — приветливому сопению Грея. Вообще-то его пес любил все человечество без исключения, но хорошо знакомых его представителей встречал именно такими — характерными звуками. Тимоха спокойно, не проявляя суеты, добежал до ближайшей скамейки и остановился, нагнувшись к земле и восстанавливая дыхание для беседы. На сегодня тренировка, похоже — закончена.

— Рад вас видеть, Филантий! К сожалению чай или кофе предложить не могу. Каюсь — опять не подумал.

— Ну, согласно традиции наших с вами встреч легкую закуску в этом парке предлагаю я и могу заверить, что меня все полностью устраивает. Оставьте условности и берите, лучше чашку. Возместить потерю жидкости организме вам сейчас не помешает.

Невысокого роста щуплый человечек в круглых очках на тонкой оправе снял с плеч знакомый Тимохе маленький рюкзак и вытащил оттуда термос с чаем и пакет с бутербродами. Прикрытый матерчатым капюшоном куртки темный ежик седых волос, выражение лица растерянно — глуповатое, глаза за большими круглыми стеклами кажутся просто огромными. Возраст лет пятьдесят, а по манере держаться больше похож на врача или заслуженного педагога. Впрочем.... Лет пять назад этот невзрачный чудик отвечал за безопасность одного человека, которому вполне было по средствам нанять команду отставных спецназовцев или бывших ФСОшников. Но тот предпочел Филантия....

'Оставивший условности' Тимоха принял из рук 'похожего на врача' человека чашку с горячим чаем и пожалел, что не может выпить ее залпом. Потеря жидкости в организме действительно чувствовалась. Он зажевал маленький аппетитный бутерброд с сырокопченой колбаской и с набитым ртом изрек глубокомысленно:

— Эту зиму я только ел, спал, ездил на рыбалку и иногда разминался на тренажерах. Мое финансовое положение позволяет вести подобный образ жизни еще лет десять минимум, но во что я превращусь в таком случае — страшно подумать. К своему стыду, должен признать, что сегодняшняя пробежка состоялась исключительно благодаря нашей встрече.

Тимохина исповедь Филантия развеселила — он широко улыбался и стекла очков задорно заблестели.

— Вот и отлично! Желание и готовность включиться в работу доказывает, что ваш биологический возраст не совпадает с истинным, и в душе вы еще достаточно молоды. Но сначала ответьте на простой вопрос — по исторической родине вас ностальгия не донимает? Ну сосны там, море Белое, охота — рыбалка, лесные избушки....

— Не понял! Год назад был в Северодвинске — нормальный город. Какие еще избушки?

Филантий сделал неуловимый жест рукой и в пасти отчаянно молотящего хвостом Грея исчез очередной бутерброд.

— Хорошо, зайдем с другой стороны. Вы такого, Бизона помните?

Человек в круглых очках ставил Тимоху в тупик каждой следующей фразой, и уловить суть разговора ни как не получалось.

— Да помню, конечно! Здоровый бородатый диггер и подруга у него — Анжелка. Деевочка!!!

Тимоха мечтательно зажмурил глаза и выставил большой палец в знак восхищения. Но мысль продолжил сухо и по деловому.

— Вы отлично знаете, что Бизон нам помогал в том, старом деле с 'Испанцем', земля ему пухом. Водил меня по ростовским подземельям и рисковал жизнью, — между прочем. С какой целью интересуетесь диггером, можно полюбопытствовать?

Псевдоним 'Испанец' носил тот самый человек, за безопасность которого Филантий отвечал в свое время и благодаря которому они с Тимохой познакомились и сотрудничали. Испанца, к сожалению, не уберегли — слишком мощные силы им тогда противостояли. История старая, вспоминать которую не любили оба.

— Ладно, хватит загадок. Связать в единую логическую цепь Бизона, вашу родину и сегодняшнюю нашу встречу сложно. Так что слушайте все по порядку.....

Оказывается, с неделю назад к одной из практикующих народных целительниц Ростова завалила развеселая компания. Три гогочущих как жеребцы парня с двумя девицами колдунью напугали — ее 'целевая аудитория' подразумевала людей совсем другого возраста и социального статуса. Ребята попросили проверить всю пятерку на наличие бесов и колдунья, отчаянно крестясь, отправила их в Успенскую церковь к отцу Михаилу. Традиционно, бесноватых лечили именно там.

В храме шла подготовка к службе и как только компания пересекла его порог — разом потухли свечи. Все, до одной — общим количеством несколько десятков штук. Отец Михаил заметался, не понимая в чем дело — и тут громко треснула одна из самых старых икон. Не выдержал Никола Угодник — его светлый лик с высоко поднятым пальцем пересекла глубокая трещина. Но народ повалил с церкви на улицу, только когда лопнуло оконное стекло, а одна из вошедших в церковь девушек страшно закричала и упала на пол, держась за низ живота.

Храм на несколько дней закрылся для всех, и в бессрочный отпуск ушли даже продавец с церковной лавки и два волонтера — звонарь и регистратор. За наглухо закрытыми дверями остался отец Михаил со срочно вызванными двумя помощниками и кричащая дурным голосом девушка. Внешнюю охрану периметра добровольно обеспечили Бизон, Глен, Мишка Егоров и Анжелка. Всем любопытным ребята объясняли, что отец Михаил занят, храм закрыт и вообще на ремонте.

— Ничего себе история! Хотел бы я увидеть своими глазами такое. Журналисты не узнали? Для РЕН — тв сюжет готовый.

Тимоха услышанное воспринимал не в серьез, просто как некую занимательную историю. Его собеседник наоборот — был собран, серьезен и произошедшее Филантия ничуть не веселило.

— Нет, не узнали. Отец Михаил позвонил только мне — у нас давний и плотный контакт. Как вы знаете — я далек от церкви, но этот священнослужитель — совсем особый случай. Верует истинно, бессеребренник, хотя с его способностями в деньгах мог бы купаться.

— Ну, с Бизоном все, относительно ясно, а причем тут моя малая родина? И чем, кстати, история с девушкой кончилась?

— История с девушкой, возможно, только начинается. Отец Михаил излечил за свою практику десятки бесноватых. От глубоких стариков до грудных младенцев. Но этот бес ему не по зубам — сильный и какой-то очень древний. Причем бес не активный — спящий и не потревожит девушку — носителя, если его не спровоцировать. А визит в церковь — провокация безусловная. Отец Михаил с ним даже беседовал — при процедуре изгнания это обычное дело. Девушка, кстати — ваша землячка.

— Она с Северодвинска?

Спросил Тимоха, удивляясь в глубине души насколько этот мир тесен.

— Да нет, не совсем. Она с Архангельска, но беса получила в районе реки Пинега. Про пинежских икотниц слышали?

— Да вроде читал где-то, или по телевизору?

— А не надо читать, такие вещи желательно своими глазами видеть. Родные места посетить не желаете?

Тимоха от неожиданного предложения оторопел — ну и повороты сегодня у Филантия!

— Как, вот так просто взять и поехать? Или подойти к ребятам и сказать — я с вами, посмотреть на икотниц желаю?

Филантий недовольно поморщился — спешка и прямолинейность собеседника его явно напрягала.

— Не будем торопить событий, хорошо? Поездка на Север принесет результат только в том случае, если вас туда пригласят, и всячески будут помогать. А для начала побеседуйте с Бизоном — он вас очень уважает. Скажите, что от отца Михаила в курсе проблемы, можно помочь, но для этого необходимо оказаться как можно ближе к тому месту, где девушке подсадили икотку. Мне кажется, ваше предложение ребята встретят позитивно. Тем более — бюджет на поездку вам выделим.

Ох, что-то этот гном не договаривает! И Тимоха, кажется, понял что именно. Расколоть этого прожженного циника, разумеется, не выйдет, но хотя бы смутить прямым вопросом попробовать можно.

— Филантий, я желаю подробностей. О чем конкретно отец Михаил разговаривал с бесом?

Есть! Точно в яблочко — Филантий запротирал носовым платком снятые с носа очки, что говорило о крайней степени смущения. Знакомы, слава богу — не первый год.

— На прямой вопрос — прямой ответ. Ничего хорошего. И не пытайте меня подробностями — нам далеко не все понятно. Общаться с бесом — совсем не то, что общаться с простым человеком. Много не понятных звуков и символов допускающих двойное и тройное толкование. Но одно ясно абсолютно точно — наше вмешательство требуется немедленно. Если то, что веками спало и проснулось попадет под контроль злых людей.... Скажите, Тимоха, вы патриот своей страны?

От таких слов Тимоха подтянулся, подбоченился и с трудом себя одернул чтоб не проорать — 'Служу России', но сообразил что собеседнику вовсе не смешно.

— Да понял я, Филантий — понял. Задачу четко сформулируйте.

— Давно бы так.

Очкарик под очками довольно сощурился и скормил собаке еще один бутерброд.

— Ваша задача — втереться в доверие икотнице с женихом и убедить их отправиться, вместе с вами, домой — на Пинегу. Там, на месте, не предвзятым взглядом разобраться в ситуации и выражаясь медицинским языком 'поставить диагноз'. Вы давно уже с нами и отлично знаете, что Баба — яга существует не только в сказках.

Еще бы Тимоха не отдавал себе отчет, с кем именно имеет дело! Филантий возглавлял организацию, вернее даже орден, в котором служили, на взгляд стороннего обывателя — 'упоротые на голову' фанатики. Но у обывателя заглянуть внутрь ордена шансов не имелось — про организацию не ведали даже спецслужбы. Хотя, кто знает? В ордене не на страх, а на совесть служили люди со сверхспособностями, единственной целью которых было выявление и защита себе подобных. Каждый из них, однажды понимал, что может большее, чем другие люди. И каждый, вместо приятных бонусов, огребал большую кучу проблем. Их ловили, за ними гонялись, травили как зверей с целью уничтожить, чтоб не достались конкурентам и их счастье, если эту суету замечал орден. Уникумов спасали, защищали и брали под плотную опеку и некотрые, в благодарность и от одиночества вставали в один ряд с себе подобными.

Тимоха обычный человек, Филантий, скорее всего тоже. Да и уникумов в ордене было не так много — меньше десяти человек точно, что Тимоха заключил по обрывочным фразам Филантия. И уникумы далеко не всемогущие, а некотрые имели такой гнусный характер, что вообще не понятно, что от них больше — вреда или пользы. А вот задачи — да! Филантий не сомневался, что 'люди-Х' состоят на службе у правительств и всяких мировых 'закулис' и чем сильней способности альтернативно одаренных помощников, тем сильней государство или финансово-олигархическая группа. А всякие там ракеты, бомбы, экономика, финансовые системы — вторичны. Не более чем понятная картинка для электората. Место России, кстати, в мировом пасьянсе Филантия не устраивало категорически и он, на полном серьезе, намеревался его поменять. На более высокое и достойное, разумеется.

Тимоха, как личность весьма приземленная и к научной фантастике расположенная слабо, от подобных раскладов, разумеется, терялся. Но фишка в том, что он реально, своими глазами, видел людей способных, например, исчезать из виду. Или в считанные секунды проворачивать в голове информацию доступную только ультрасовременным компьютерам. Ему, неоднократно, предсказывали в малейших подробностях ближайшее будущее, а попытки предсказать обстоятельства и дату смерти он пресекал сам. Зачем? Пусть будет то, что будет — так даже интереснее. И в любом случае сотрудничество с Филантием ему доставляло удовольствие. Интересно, денежно, а самолюбие грела уверенность, что он бьется на светлой стороне силы.

Глава 12. Ангел — хранитель с козлиной мордой.

Кирилыч вместе с супругой Капитолиной, перебирал на веранде картошку, готовясь к ее посадке, как во дворе громко взлаял цепной кобель по кличке Пончик. Супруги с любопытством обернулись к застекленной стене веранды и заметили входящую во двор Галину, приходящуюся деду своячнецей, а его бабке, разумеется — сестрой. Кирилыч в предвкушении осклабился — Галя заходила редко, но почти всегда с бутылкой и в этот раз сумка в руках гостьи выглядела многообещающе.

— Здравствуйте, голубки, не помешала?

— Да чем ты Галя помешать могешь, картохи на посадку хошь отсыпем?

Гостья, разумеется, явилась не с пустыми руками, и хитрый дед спешил срочно к Гале подлизаться.

— Галька! Не сбивай мне деда — только за картошку усадила. Все по своим рыбалкам, у меня его щуки уже в морозилку не лезут. Заберешь с собой пару рыбин?

Строгость Капитолины была напускная — она уже вытерла руки, сняла передник и на столе появились три рюмки, миска капусты и тарелка холодца с зайчатины.

— Ой, Капа! У меня к твоему Кирилычу дело. Козла надо застегнуть.

— Козла? Да чем тебе, Галька, Пахом не угодил?

— От Пахома, Катя, за последний год ни одного козленка. Нашла козам молодого козлика, так он, стервец, того чуть рогами не забил. И один пастись не хочет — привяжешь к колышку, орет так, что во всем Чудинове собаки поднимаются. Не, застегнуть надо Пахома и перемолоть мясо со свиным салом и чесноком на котлеты.

— Так оно у козла вонючее, кто его есть будет, Галя?

— Нормальное! Не первый раз готовим — никто не жаловался. Мне внуков на все лето привозят — чем кормить их буду? Так как, Кирылыч, сделаешь? Шкуру могешь себе забрать, потом еще обмоем как положено.

Ответил Кирилыч не сразу, так как о чем-то размышлял, насупив брови и беззвучно шевеля губами. Приговоренный на заклание и громко орущий в одиночестве козел наводил многомудрого таежника на некотрые соображения.

— Кирилыыч! Уснул ты там, или молитву про себя читаешь?

Дед вздрогнул, распрямился и успокоил нетерпеливую своячницу:

— Сделаем, Галя — сделаем. Будут тебе котлеты с салом из Пахома. Уведу его сегодня вечером, или нет, скорее — завтра.

На следующее утро, перед самым рассветом, Чудиново покидала необычная компания. Впереди тяжело шел нагруженный как мул Серега — тот самый, что полоскал желудок Ленке, а потом предлагал Мишке свою помощь. За ним мелко семенил Кирилыч, который мало того, что нес рюкзак и ружье, так еще и тащил на цепочке отчаянно упирающегося козла Пахома. Процессию замыкал не совсем чистокровный кобель русско — европейской лайки Пончик и направлялась компания в сторону той самой осиновой лывы, где Мишка Егоров зимой так неудачно поохотился на лося.

Не смотря на то, что Кирилыч хорошо представлял себе куда шел, подходящее место искали до самого вечера. В результате выбрали небольшую сухую полянку, одну сторону которой надежно прикрывал широко разлившийся и заросший густыми кустами ручей, мутные воды которого стекали с обрыва вниз. С другого края полянки лежала здоровенная, вывороченная ветром с корнями сосна, к которой охотники прибавили несколько наскоро срубленных вместе с ветками берез и осинок. Тылы козлу надежно прикрывал крутой обрыв и получился своеобразный загон, куда можно было добраться с одной единственной стороны. В глубине загона, к осине, привязали жалобно блеющего и предчувствующего недоброе Пахома, рассчитав длину цепи так, чтоб козел со страху не слетел с обрыва. Проделав все эти, не понятные для непосвященных телодвижения, мужики дружно взялись за топоры и лопаты.

На то, чтоб прорыть пять — семь метров не глубокой, по колено, канавы — ушло не менее часа. Копать в лесу совсем не просто — приходиться работать не столько лопатой, сколько топором, обрубая многочисленные корни. Но канаву прорыли и Серега, под чутким руководством Кирилыча, насторожил на ее дне, связанные меж собой тросом — четыре ржавых медвежьих капкана. Потом канаву прикрыли ветками, ветки замаскировали аккуратно срезанным дерном и Кирилыч сразу взял на поводок Пончика. Если бы пес влетел, с дуру в капкан — смерть собаки была — бы мгновенной. И усилия зря не пропали. Козел был защищен относительно надежно. И следовало озаботиться, как защитить себя — людей озверевший Брусникин таскал ловко. Не помогали ни табельные пистолеты, ни заряженные крупной дробью ружья. То, что козел вкусней людей — вопрос спорный и Кирилыч достал из рюкзака связку строительных скоб.

Две сосны росли совсем рядом друг с дружкой — на расстоянии, примерно, два метра и Серега, вбивая скобы в ствол одной из них начал подниматься вверх как по лестнице. Вышку — лабаз следовало делать как можно от земли выше, но учитывая возраст Кирилыча, сбили ее на высоте метра в четыре. Взятыми из дома шиферными гвоздями соединили сосны толстыми жердями, на которые приколотили и закрыли еловым лапником крепкие поперечины. Получилась весьма крепкая площадка, на которой можно было не только сидеть, но и лежать, держа привязанного козла под прицелом четырех стволов. До Пахома всего метров сорок, что для надрезанной крестом свинцовой пули расстоянием не являлось. Но свинцовые пули были у Сереги. Кирилыч предпочел связанную толстой капроновой ниткой картечь, которая вообще не давала шанса выжить не одному из известных старику животных.

Пончик. Пока кобель рядом, подойти к охотникам не заметно не реально. Собака обязательно учует и как угодно, но предупредит. Рычаньем, лаем, поджатым хвостом и трусливым поскуливанием, но знать даст. Спокойно лежащий, на привязи, пес позволил им работать в комфортных условиях — не оглядываясь и не хватаясь за оружие при каждом подозрительном шорохе. Но Пончик, неожиданно, прибавил и заботы. Если нападение последует, то обязательно, в первую очередь, на собаку. Как на объект несущий потенциальную угрозу.

Сейчас пес лежал на самом виду, вертя по сторонам мордой и чутко прядя ушами. Жертвовать кобелем Кирилычу не хотелось, и он решил дать тому шанс. Капроновый поводок, на котором Пончик был привязан, дед надрезал ножом примерно на две трети, а ошейник ослабил, перестегнув пряжку на два отверстия. Теперь, в случае мгновенной опасности, пес обязательно резко рванет с места и если надрезанный поводок не порвется, то он следующим движением выдернет голову из ошейника. Элементарное и логичное поведение всех собак, когда им надо быстро избавиться от привязи. А поймать в лесу шуструю лайку, когда та пойманной быть не желает? Подобное под силу разве что волку, и то далеко не всякому. На том приготовления закончились, и охотники забрались на лабаз — им оставалось только ждать и полагаться на удачу.

Ночь прошла относительно спокойно. Пончик взлаивал несколько раз, но ничего серьезного — обычная собачья бдительность на разные шорохи. Напуганный необычной обстановкой козел сидел тихо, как мышь и не издавал ни звука. Умотанный накануне Серега начал отрубаться под утро и Кирилыч предложил ему спокойно поспать. Если что — Пончик разбудит, да и он начеку. Парень благодарно кивнул, засунул голову в пустой рюкзак, спасаясь от гудящей тучи комаров, и крепко уснул, сладко посапывая. Кирилыч бдел — стариковская бессонница пришлась очень кстати.

Наступило утро, начало пригревать солнышко и Кирилыч спустился с лабаза покормить Пончика. Пес с аппетитом съел взятую из дому холодную кашу с птичьими потрохами и запил все налитой дедом в алюминиевую миску водой. Козла не кормили и не поили — тому полагалось страдать. Страдать и жаловаться на несчастную козлячью долю, оповещая всю округу жалобным блеянием, которое в тихом лесу разноситься на много километров. Но не тут-то было — Пахом молчал. Лежал себе тихонечко за деревом, прижавшись к земле, и подло молчал, ставя под угрозу все хитроумные планы.

Утро сменилось обедом, мужики отдохнули и отоспались, день плавно катился к вечеру, и не происходило ничего. Козел упорно молчал — голодный, не поеный, в незнакомом месте. Молчал и готовился, всем назло, тихо умереть. И ближе к вечеру не выдержал — нет, не Пахом — Серега.

— Кирилыч, а может его ножиком потыкать, или какую другую боль причинить? Вот чо он молчит, сволочь?

— Себя потыкай. В задницу, да поглубже.

Мрачно изрек старик, достал из рюкзака припасенные для собаки полбуханки черствого хлеба и решительно спустился вниз.

Пахом, поначалу, от угощения отказывался — он уже никому не верил в этой жизни и лишь желал, чтоб старик его оставил в покое. Но тихий голос и поглаживания свое дело сделали — козел начал есть. Полбуханки хлеба быстро закончились, закончилась и вода в миске, а что эта порция для животного весом в шестьдесят килограммов? Не успел Кирилыч залезть обратно на дерево, как Пахом, убедившись, что больше ничего не дадут возмущенно заблеял. Сначала потихоньку и еле слышно, затем все громче и громче. Он страстно хотел еще хлеба, много воды, хотел пастись и вернуться назад, к своим козам. Серега, наблюдая весь концерт сверху приглушенно ржал, показывая Кирилычу большой палец.

На тайгу опустились белесые сумерки начала северного лета, и наступила вторая ночь засады, так не похожая на спокойную первую. От противных козлячьих воплей резало барабанные перепонки, полностью дезорентированный Пончик крутился на месте как юла, не зная на какой шорох реагировать. Серега дрожал от напряжения, не выпуская из рук заряженную вертикалку, потом, вдруг, вспомнил, что взял с собой кусок крепкой веревки и достал его с рюкзака. Веревку, не жалея, порезал на два равных куска, привязал каждый из них к помосту и опустил вниз, показывая Кирилычу, что по ним можно быстро спуститься на землю. Дед отмахнулся — не в его возрасте сигать по веревкам. Ночь прошла беспокойно, но под утро Пахому орать надоело, и он замолчал. Серега быстро отрубился, а Кирилыч начал сонно клевать носом.

Собака может об опасности предупреждать по-разному — от громкого заливистого лая, до тихого рычания с поднятой верхней губой. Все зависит от того, какой именно приближается враг, на каком расстоянии пес его почуял и определил степень опасности по собачьей классификации. Что там определил и как предупреждал хозяев об опасности Пончик, Кирилыч с Серегой так и не узнали. Пса с оборванным поводком обнаружила утром в будке Капитолина и, разумеется, перепугалась. А обязанности сторожа, в ту ночь с успехом выполнил козел Пахом, который взревел как сирена гражданской обороны, предупреждающая население, что по городу нанесен удар тактическим ядерным зарядом.

В тот же миг неведомая сила дернула за одну из привязанных Серегой веревок, и навес рухнул вниз, погребая под собой оглушенных ударом о землю охотников. Серега с Кирилычем должны были погибнуть сразу и без вариантов, но на охоте, как и на войне — иногда все решают мгновения. Мгновения решили и тут. Козел взревел не ДО того, как навес обрушился на землю, а на какую-то секунду ПОЗЖЕ. Эта секунда спасла жизнь двоим мужикам, приговорившим заранее к смерти своего рогатого ангела — хранителя.

То чудовище, что обрушило лабаз с засевшими на нем Серегой и Кирилычем, встрепенулось от новой и неожиданно громкой угрозы. Похожее на медведя существо крутанулось на месте и резко бросилось на жидко обделавшегося от страха Пахома. От неминуемой смерти козла отделяло всего несколько метров, но агрессор влетел в траншею с капканами и равнодушные ржавые челюсти холодно лязгнули. Нападавший рванулся, связанные меж собой капканы сбились на нем в кучу и сработали, и в канаве уже катался дико орущий металлический ком. Грохнул выстрел 'дуплетом', и скрепленная меж собой ниткой картечь Кирилыча запуталась в железе капканов, но до тела нападавшего достала. Орущий металлический еж подкатился кубарем к обрыву и обрушился вниз, оставляя за собой красную кровавую полосу. Наступила полная тишина, нарушаемая нервной икотой Пахома.

— Бизоон, на выход!

Переорать музыку в Сталкере не так-то просто — глотку надо иметь луженую, но у 'Залома', кажется, получилось. Тимоху, разумеется, тормознули на фейс— контроле и стилизованный под очередного персонажа игры администратор рявкнул так, что пробегавшая мимо девица взвизгнула и вжала голову в плечи. Администратор Сталкера вместо отутюженных брюк и белоснежной рубашки был облачен в линялые бриджи с посконной рубахой — косовороткой на выпуск и имел слой грима на роже толщиной миллиметров пять. Тимоха не удержался и указал ему на ноги, обутые в сандалии из хорошей кожи, так как 'Заломы' в игре всегда босые. В ответ администратор-зомбак обнажил в улыбке силиконовые гнилые зубы с яркими каплями искусственной крови и сделал приглашающий жест рукой в глубину заведения. С Бизоном они созвонились заранее, тот звонку обрадовался и предложил встретиться, разумеется, в Сталкере, забронировав, для этой цели, у Сидоровича кабинет.

— Ну, здорово, Бизон — сколько зим!

— Гыы... Тимоха, привет! Ну нифига ты отожрал пузо!

— Глистов выведи и у тебя такое будет!

Бизон приглушенно заржал знакомой шутке и продолжил игру, смачно треснув по столу ладонью —

— Хабар принес?

Засмеялись оба, и последовало крепкое мужское рукопожатие перешедшее в традиционные южные обнималки, задавшие предстоящей беседе позитивный настрой. Бизон, на правах хозяина, водрузил на стол бутылку вискаря, а две пузатые рюмки в боевой готовности уже ждали. Тимоха ломаться не стал, и они дружно, за встречу, вздрогнули.

— А ты, Бизон, все такой же, только борода еще гуще стала. Как, под землю еще ныряешь, или на работу куда устроился?

От такого нелепого предположения диггер вытаращил глаза и возмущенно затряс бородой.

— Да какая работа, с ума сошел? В катакомбах сталкерим понемногу, копом занялся — по войне в основном. На паях с Гленом антикварную лавку открывать думаем — через меня ништяков много проходит. Бизона весь Ростов знает — пора это дело монитизировать. А ты с какой целью интересуешься — проблема какая или помощь нужна?

Тимоха расслабленно откинулся на стуле и снисходительно ухмыльнулся.

— Да нет, Бизон, на этот раз у тебя проблемы. И помощь, как раз — тебе требуется. Можно обсудить, если, разумеется — пожелаешь.

Смутить диггера у Тимохи получилось. Тот замолчал, растерянно хлопая глазами и пытаясь сообразить, что еще за беда обрушилась на его бедную голову.

— Да вроде нет ничего серьезного, а если что и есть, то не проблемы, а скорее затраты.

Но Бизон был умный мальчик. То, что Тимоха через столько лет назначил встречу и пожелал говорить с глазу на глаз, без посторонних — наводило на мысли. Он разлил по рюмкам виски, приглашающим жестом поднял свою и глубокомысленно изрек:

— Тима, будь ласков, поведай, что у меня случилось такого, что я ни как не смогу решить за деньги или за какие-то взаимные услуги?

— Ты за деньги решить уже пытался. Сначала у бабки колдуньи, потом у отца Михаила. Как, хорошо получилось? Хотя леший вас знает — может это совсем не твоя проблема, а того пацана архангельского, а я тут зря навожу 'тень на плетень'

Тимоха чокнулся рюмкой с Бизоном и выпил, снова залпом. По его глубокому убеждению — виски совсем не тот напиток, который стоит смаковать.

— Так вот ты о чем!

От взгляда Тимохи не ускользнуло, что Бизон облегченно выдохнул. Жаль. Похоже, эту проблему диггер своей все-таки не считал и придется поворачивать разговор в другом направлении. Но Бизон взял себя в руки, выпил и продолжил серьезно, без ерничанья.

— Лена — невеста Мишки Егорова, а он наш гость, единомышленник и у нас совместная тема.

Бизон выдержал паузу и продолжил, глядя прямо в глаза Тимохе.

— Серьезная тема! Настолько серьезная, что я готов принять любую помощь. В ответ сам знаешь — не заржавеет.

От таких слов Тимоха довольно крякнул. Молодец парень — на лету схватывает — с такими приятно иметь дело.

— Ты, Бизон, отцу Михаилу веришь? Вижу, что веришь — святой человек, сейчас такие не часто попадают. Так вот, он с вашей Леной ничего сделать не смог. Впервые, заметь, оказался бессильным перед нечистой силой. А все дело в том, что корень зла сидит там, где девушке этого беса подселили. И если твой Мишка меня на место проводит, то я готов с тем злом побороться.

Бизон крепко задумался. С одной стороны неожиданный интерес к делу Тимохи пугал и настораживал — светить пещеры очень не хотелось. С другой.... Сколько он Тимоху помнил, тот всегда проявлял не здоровое любопытство ко всему паранормальному и за ним, без сомнения, стояла какая-то могучая сила. А это, как минимум, расширяло горизонт возможностей их маленького коллектива в борьбе с неведомым злом. И самое главное. Что мешает Тимохе сделать подобное предложение не ему, Бизону, а напрямую Мишке Егорову? Да ничего не мешает и сегодняшняя встреча есть не что иное, как реверанс вежливости в его, Бизона, сторону.

— Хорошо, Тима — не горячись. Устроим мы тебе поездку — поговорю с Мишкой, и думаю — все нормально будет. Он, чтоб своей Ленке помочь на все готов. Вот только...

— Что только?

— Да там, понимаешь, через всю страну ехать надо в его родную деревню. Снаряжение закупать, продукты.

Тимоха широко осклабился — блудливые глазки Бизона выдавали потаенные мысли.

— Бизон, не парься. Подготовь Мишку, так чтоб он не пугался не знакомого человека и устрой нам встречу. А бюджет на поездку предусмотрен.

В знак успешного окончания переговоров, собеседники дружно сдвинули рюмки.

Глава 13. Бизнес бармена Сидоровича.

Ростовчане архангельскую команду встретили радушно, по братски и впечатлений хватило всем. Северян закормили черешней и шашлыками, организовали абсолютно шикарный залаз в ростовские подземелья со стрельбой по крысам, но основные события разворачивались вокруг соревнований. После их завершения основной состав архангельцев убыл в родные пенаты, обменявшись адресами и телефонами с гостеприимными хозяевами. Следующие пострелухи наметили провести осенью, в северной тайге, совместив их с глухариной охотой и рыбалкой на экзотичного для ростовчан хариуса.

Более старшее поколение в лице Бизона, Глена, Мишки Егорова и Анжелки с Леной от кипящей энергией молодежи дистанцировалось и проводило время своей компанией. Мише с Леной отдали, во временное пользование, однокомнатную квартиру Глена, а гостеприимный хозяин перешел к родителям. Устроилось все чудно и дружеские посиделки чередовались с посещениями различных заведений и просто прогулками по весеннему Ростову. Не забывали и о делах. Общую тему обсуждали неспешно, на долгих посиделках в летних кафе за выставленными на улицу столиками.

А что обсудить имелось. Мишке, например, категорически не нравилась идея с продажей пещеры не понятно кому под убежище. Он на полном серьезе опасался, что ему предлагают своими руками обустроить в окрестностях родной деревни базу для террористов. Бизон горячо убеждал его, что клиент не бандит, а просто двинутый на безопасности богач — все бесполезно. Как только разговор касался темы оборудования пещеры с целью передачи ее в чужие руки, Мишкин взгляд леденел, а губы крепко сжимались. Красноречивый энтузиазм Бизона неизбежно расшибался о бетонную стену Мишкиного недоверия. Ситуация неумолимо заходила в тупик, из которого выходов не просматривалось.

Бизона как магнитом тянуло посталкерить с металлоискателем в свежей чудо — пещерке и разгрузить ее от засвеченных на видео артефактов. Услужливое воображение уже рисовало груды золотых украшений в пермском зверином стиле и кто его знает? Может легендарная золотая баба ждет в тех коридорах, когда за ней явятся Бизон с Гленом и заботливо уложат на брезентовые носилки? Но артефакты — не более чем приятные бонусы, золотой журавль в синем пинежском небе. От них требовалось на полученный от покупателя аванс затащить в пещеры гидро — электростанцию, запустить ее на бурном подземном потоке и оборудовать временный склад, куда надлежало спустить несколько тонн различного груза.

На этом миссия считалась завершенной, и оставалось получить с клиента остальные деньги, весьма, кстати — внушительные. На щекотливом моменте окончательного расчета обожала играть Анжелка и не упускала случая Бизону с Гленом вставить шпилю. Логика жанра такова, что носителей секретной информации, после окончания работ полагалось не одаривать крупными суммами, а закапывать на два метра в землю. Разумеется — с дыркой в черепе. Но учитывая то, что безудержный оптимизм для настоящего сталкера — профзаболевание, то самое большее, что Анжелке удавалось, так это испортить Бизону с Гленом настроение. И не более. Но Мишка Егоров.... Его недоверие грозило поставить на блестящей идее жирный крест.

Ситуация складывалась патовая. Мишке, для обуздания взбесившегося Брусникина, требовалась силовая поддержка. К друзьям с Архангельска обращаться не хотелось — они помогут, но его личная пещера сразу станет всеобщим народным достоянием. В этом отношении гораздо лучше подходили иногородние варяги. Приехали, дело сделали — и назад, в свои ростовские катакомбы. Привлекала именно подземная специфика Бизона, многолетний опыт диггерства его команды переоценить было невозможно. Но как, почти не имея средств для достойного вознаграждения за работу, уговорить Бизона выкинуть продажу пещеры из головы? Да, та еще задачка. Нужно как-то 'рыбку съесть' и не дать обжить пещеру посторонним подозрительным людям.

Концы начали сами по себе разводиться с появлением на горизонте Тимохи. Иногда, в сложных жизненных ситуациях, такое бывает — для решения проблемы надо просто сидеть на заднице ровно и не форсировать события. Сложный узел обстоятельств начинает распутываться сам, и невидимые небесные покровители начинают выводить своих бестолковых подопечных из бурелома на ровную прямую дорогу. Так получилось и в этот раз.

После неудачи у отца Михаила, Бизон сообщил Михе, что руки опускать не стоит и предложил свести его с человеком, который серьезно интересуется икоткой. Человек весьма не простой, с возможностями и отвергать его помощь, не переговорив, вряд ли разумно. Кроме того — они, с Мишкой — земляки, не исключено, что есть общие знакомые и при желании можно навести справки. Но какая может быть осторожность и справки, если речь идет о здоровье любимого человека, с которым собираешься связать дальнейшую жизнь? Организовать встречу, Мишка потребовал немедленно и о решении нисколько не пожалел. Они не были знакомы лично, но Мишка сразу узнал крепкого жилистого мужика по характерному хвосту волос на затылке.

В былые времена, Тимоха неоднократно судил в Архангельске соревнования по различным единоборствам, которые Мишка любил посещать в качестве зрителя и болельщика за выступающих друзей. Общий язык нашли быстро, против Тимохиного участия в деле Миха не возражал и дату отъезда, ориентировочно, наметили через неделю.

Сегодня вечером роль бармена Сидоровича в Сталкере исполнял бывший борец-вольник по кличке Клубень, который получал раз в месяц зарплату, делал законные гешефты на чаевых и старался ничем не раздражать второго Сидоровича. Второй бармен являлся хозяином заведения и в данный момент сидел в одиночестве, запершись со своими собаками в личном кабинете — подсобке. Он, на рабочем компе, монтировал в единый файл видеозаписи с любимого Бизоном приватного кабинета. Все деловые переговоры диггера четко записывались, ложились в архив и сейчас монтировались большим файлом на флешку. После просмотра последней встречи бармен решил, что наболтали ребята вполне достаточно и материал пора передавать куда следует.

Старые завсегдатаи бара знали, что помимо напитков и закусок, 'у Сидора' вполне можно закупиться отличным коксом, марихуаной и толкнуть криминальный антиквариат или огнестрел с раскопов. Но никто не подозревал, чего это Сидору стоит. Барыжить наркотой выгодно, но опасно и 'крыша' для подобной деятельности требуется крепкая. Крыша у бармена имелась — он 'дышал' на ФСБ с момента открытия заведения и помимо регулярных отчислений, скрупулезно докладывал о происходящей в заведении движухе. Его кураторам, кроме ежемесячных взносов в конверте требовалось делать карьеру, 'рубить палки в отчетах' и Сидорыч сливал информацию. Сегодня бармен работал с особым удовольствием, искренне поражаясь, насколько чудно все совпало. Месяц назад с 'конторы' поступила странное указание фиксировать любую паронормальную движуху в баре, и не успел он толком осмыслить задание, как появился Бизон со своими Архангельскими друзьями. Все люди серьезные, адекватные и с сатанистами или готами ничего общего не имеют. Материал внимания кураторов заслуживал без сомнения.

Когда Сидор передавал флеху 'людям в черном', на календаре был понедельник. А в ночь со вторника на среду сотрудники, считающие себя профессионалами, оборудовали джип Бизона микрофонами и мощным маяком. Подобной участи подверглась и буханка Глена. Операция прошла успешно, контр наблюдение сотрудники не выявили, но на следующий день Тимоха получил от Филантия срочное приглашение на пробежку в Ботанический сад. Результатом пробежки стали потеря четырех килограммов веса и объявленный Тимохой сбор группы на утро.

— Ой, а мне вот это — с фисташками и малиной! Ленка, да брось ты свою черешню, тебе какое мороженое? Глен, сам ешь шоколадное — можешь, даже торт взять.

Но Глену было все равно, какое именно мороженое принесет официант. Он не выспался, соображал плохо, и его внимание занимала обтянутая шортами задница Анжелки, на которую он тупо пялился, машинально почесывая стоящие дыбом бакенбарды. Но тут рядом с Анжелой приземлилась облаченная в синие джеггинсы Ленка, и Глен, как робот, переключил внимание на свежий объект. В руках девушка держала неизменный пакет с черешней. За явно тупившем с утра товарищем, посмеивались курящие на расстоянии от столов Бизон с Мишкой и страдания холостого Глена были им, по мужски — понятны.

Июньским утром компания расположилась на летней веранде полупустого кафе 'Баскин-Роббинс' и все ждали Тимоху, развлекаясь и убивая время каждый по своему.

— Привет вольным сталкерам! — громко произнес незаметно подошедший Тимоха и добавил, вежливо склонив голову в направлении девушек:

— И их боевым подругам!

Анжелка с Леной увлеченно болтали смотря друг на друга и в вазочки с мороженным, Глен пялился на их по летнему выпирающие прелести, Бизон с Мишкой тихо ржали над Гленом. В результате все оказались чем-то отвлечены, и подход Тимохи остался незамеченным.

— Привет, командир! — Глен, как не странно, среагировал на приветствие первым. — А че мы не в Сталкере? У меня со вчерашнего жбан трещит и я пива хочу.

Заметив, что Бизон открывает рот, дабы отпустить едкую шпилю в адрес страдающего во всех смыслах товарища, Тимоха требовательно поднял ладонь вверх прося его выслушать.

— Да, ребята, мы сегодня не в Сталкере. И лично я, в это почтенное заведение больше без крайней нужды ни ногой. Но почему так, лучше показать, чем долго и нудно рассказывать. Бизон, ты сюда на своем джипе приехал?

Собрав заинтригованную компанию вокруг машины Бизона и приложив палец к губам с немым призывом к молчанию, Тимоха торжественно достал из барсетки небольшой прибор с двумя торчащими антеннами. Прибор назывался: 'детектор прослушивающих устройств и скрытых видеокамер', или попросту — сканер. Сканер немедленно среагировал своеобразным помигиванием и через несколько минут Тимоха продемонстрировал радиомаяк под днищем машины и микрофон в салоне. Не убирая от губ пальца, он подхватил под локоток бурлящего эмоциями Бизона и увлек всю компанию обратно за столики.

— Вот так, малята. Мы теперь под наблюдением, ясно? В твоей 'буханке', Глен -набор аналогичный. Но не вздумай ничего трогать! Пусть слушают.

Серьезность момента и раскрытые в изумлении рты ребят нисколько не мешали Тимохе с аппетитом поглощать так не любимое Анжелкой шоколадное мороженое.

— Тима, откуда инфа — спрашивать бесполезно, я верно понял? — Тимоха, не прекращая жевать, важно кивнул, и Бизон, после ответного кивка, продолжил мысль дальше.

— И кто, вдруг, решил присесть нам на хвост, разумеется не знаешь?

Лучезарно улыбнуться с полным ртом мороженного, получилось не очень, но Тимоха попытался. Одновременно развел руки, изображая растерянность и недоумение. И тут, неожиданно, взорвалась Анжелка.

— Я знаю, кто налепил эти микрофоны! Твои покупатели пещер — больше некому! Ох, смотри, Бизон — доиграешся....

Обращалась она, без сомнения к Бизону и стрела попала точно в цель. Здоровяк явно смешался и замолчал, не зная что ответить.

— А вот с этого момента, пожалуйста, поподробней! Что за пещеры и кто их так желает купить? Не, ребята, можете, разумеется, ничего не рассказывать — дело ваше. Но я, в таком случае, разворачиваюсь, уезжаю домой, и делайте что хотите. Сканер оставьте себе на память — пригодиться.

Приборчик с двумя антеннами скользнул по гладкой поверхности стола и уехал в сторону Глена. Тот его машинально перехватил. Взгляды всех присутствующих, как по команде, скрестились на стоящем молча Мишке Егорове. Тот важность момента прочувствовал, обреченно вздохнул и сел за столик, сцепив в замок руки.

— Началось все с охоты на лося, будь та охота не ладна.......

Подвешенная на цепочке к переднему зеркалу иконка методично раскачивалась, реагируя на малейшую неровность на дороге, и сидящий рядом с Гленом Тимоха успел до мелочей изучить лик изображенного на ней святого. Глен методично давил на газ, скорость груженой буханки по относительно неплохому асфальту не превышала ста километров и они приближались к Вологде. В лежащем на пути старинном русском городе у них была оговорена встреча с Бизоном, Анжелкой и Мишкой Егоровым, которые должны прибыть туда на джипе Бизона. Ленку в Архангельск отправили самолетом — ее участие в предстоящей экспедиции исключалось. В Ростове Тимоха показал девушку сильной, но абсолютно не публичной ведьме Петровне и та, после двухчасовой беседы с Ленкой наедине, вынесла свой вердикт.

Бес древний, сильный, но спит. И будет спать до тех пор, пока его что-то не спровоцирует и не разбудит. Все говорит о том, что сущность сильно привязана к определенному месту, и девушке лучше от Мишкиной деревни держаться подальше. Лесные демоны вообще отличаются от городских, и зачастую вызываются шаманами для охраны вполне конкретного места. А это, прежде всего, клады, могилы и древние святыни, которые должны сохраняться вечно. Из откровений Петровны следовало, что если бес почует под собой родную землю — то может немедленно проснуться и приступить к своим прямым обязанностям. И тогда держитесь все! Кроме, разумеется, тела — носителя. Ленку он будет беречь куда сильней, чем Мишка.

Узнав, что Ленка остается в Архангельске, Бизон сделал робкую попытку пристроить ей в компанию Анжелку, но получил такой отлуп, что даже Тимоха не рискнул проявлять мужскую солидарность. Нет, он в поддержку диггера пытался вякать, но куколка его мигом поставила на место, дав понять, что Бизона Тимоха заполучит исключительно в комплекте с ней. Вот только так — и не иначе. Тимохе ничего не оставалось, как горестно охнув — смириться, проглотив победный взгляд Анжелики.

Наконец, состав группы определился, и снаряжение подбирали из расчета на пять активных бойцов. Руководящее место, по умолчанию, занял Тимоха как самый старший, опытный и вообще.... Финансовое обеспечение экспедицией лежало на нем, личный состав новому командиру доверял, а мании величия и авторитаризма за Тимохой никогда не наблюдалось. И решив ответить на лояльность группы демократией, он поручил молодежи разработать план действий самостоятельно, без его участия. Со своей стороны обозначил несколько моментов, на которые просил обратить внимание. Ну они ему и выдали!

Когда Тимоха заглянул в подробную смету расходов, то широко улыбнулся. Ему показалось, что ребята его разыгрывают — помимо всего прочего, в списке значились расходы на авиацию! Решив, в свою очередь, повеселить Филантия, он передал тому план со сметой на утверждение и, после двухдневной паузы, получил его полное согласие. Итоговая сумма с шестью нулями гнома не смутила, и более того. Им пообещали премиальный фонд, размер которого будет напрямую зависеть от результатов. Знать бы еще, что это за результаты. Филантий, вместо объяснений, вручил спутниковый телефон для связи, загадочно улыбнулся и в очередной раз попросил не торопить события.

Глава 14. Смелый Чарлик.

Зверское убийство одного сержанта ППС и таинственная пропажа второго всколыхнули всю структуру МВД от райотдела до областного управления в Архангельске. В Чудиново выехала следственная группа с криминалистами, которые по сантиметру осмотрели место происшествия и восстановили события по минутам. Сотрудников послали самых опытных, к поставленной задаче те отнеслись со всей серьезностью, но их выводы возглавлявшего группу полковника — не порадовали.

Картинка получалась ясная. Осатаневшие от безделья правоохранители употребили одну бутылку водки и чтоб не отсвечивать на дороге отъехали в сторону. Найдя в сторонке подходящую полянку — распили вторую бутылку, уже не отвлекаясь на службу. А вот что произошло дальше? Мнения криминалистов разделились. Одни считали, что на подгулявших сотрудников вышел шальной медведь и те первые открыли огонь с табельного оружия. Другие считали, что зверь напал первым, а сержанты только защищались. Умудренный жизнью полковник слушал мнение криминалистов снисходительно — на то они и эксперты, чтоб все время спорить. Смущало другое. Его подчиненные не обнаружили никаких улик, доказывающих, что напал именно медведь. На покрытой белым ягелем поляне не осталось следов от лап, так же не удалось обнаружить медвежьей шерсти или помета. Но полковник не сомневался в другом. Труп сержанта найти следовало обязательно, в каком бы тот не пребывал состоянии и отправил в поиск сформированную еще в Архангельске поисковую группу.

Вернее, попытался отправить. По свежему верховому следу предполагалась работа двух зверовых лаек, но те закрутились на месте, выпрыгивая из ошейников и прижимаясь к ногам хозяев — егерей. Не пошла и спешно привезенная с райцентра старая овчарка Шильда, которая так рванула за собой проводника, что бедняга чуть не упал и не выпустил из руки поводок. Рванула, кстати, в направлении поиску противоположном. Полковник почти совсем отчаялся, но спас ситуацию Чарлик. Маленький, чисто случайно взятый с собой одним из экспертов английский кокер-спаниель. Специализировался Чарлик на взрывчатке и наркотиках, но его ткнули, в нужном месте носом в землю и Чарлик пошел. Трусливо пошел, поджимая хвост и повизгивая от страха, но у полковника появилась надежда.

В компанию к двум, вооруженным нарезными Сайгами егерям и двоим, со штатными Калашами СОБРОВцам, пришлось отрядить несчастного толстого криминалиста. Криминалист имел тучное телосложение, очки минус шесть и никак не производил впечатление грозной 'боевой машины'. Но без него поисковая экспедиция шансов на успех не имела вообще, так как хозяином маленького отважного Чарлика являлся именно он. Горестно причитающему толстяку быстро подобрали 'камуфло' по размеру, сапоги вместо кожаных туфель, но вооружить его хотя бы ПМом полковник не решился. Вместо пистолета толстяк торжественно получил два больших баллона полицейской 'Черемухи', а мудрый начальник лично зафиксировал резинкой очки на заплывшем жиром затылке. Направление движения, самое его начало хорошо указывали пятна сержантской крови на белом мху и жалобно взлаявший Чарлик, утянул за собой всю пятерку в глубину леса. Полковник, незаметно для окружающих, трехкратно перекрестил уходящую группу.

Красивый сосновый бор с высокими мачтовыми соснами через два километра сменился темной, заросшей мрачным ельником низиной, и Чарлик уводил группу именно туда. Впереди, на пятиметровом поводке бежал спаниель, следом семенил ногами, задыхаясь, криминалист, а замыкали шествие два, с карабинами наперевес егеря. Собровцы двигались по бокам, и каждый внимательно контролировал свой фланг. Семенящей трусцой передвигался один только эксперт — остальные вполне успевали за ним быстрым размашистым шагом.

В низине обзор значительно ухудшился — молодые елки часто вставали непроходимой стеной и егеря, вслед за СОБРовцами нервно защелкали затворами, досылая патроны в патронник и устанавливая оружие на предохранитель. Прошли они, с двумя небольшими перекурами, не меньше четырех километров и старший группы — сорокалетний егерь Михалыч начал присматривать место для третьей остановки. Судорожно держащийся за собачий поводок толстяк снова начал запинаться — пот ему заливал стекла очков. Но место для остановки выбрал не егерь, а спаниель. Пес внезапно, с визгом, шарахнулся назад и запрыгнул обалдевшему криминалисту прямо на руки. Тот машинально поймал его, как футбольный вратарь ловит летящий мячик. СОБРовцы сработали четко и слаженно — синхронно упали, срывая автоматы с предохранителей для стрельбы в позиции лежа. Егеря так же не растерялись и резко присели, разворачиваясь на месте и беря под прицел тылы. Растерялся только тот, кому и положено — криминалист. Он стоял, с глупым видом подслеповато озираясь и поглаживая дрожащего крупной дрожью спаниеля. Наступила звенящая тишина — все чего — то ждали.

Главную ударную силу их маленького, ощетинившегося стволами отряда, представлял, без сомнения Петя. Здоровенный спецназовец двухметрового роста, имел за плечами две 'чеченских' командировки, получившиеся, по словам сослуживцев весьма горячими. Об этом красноречиво свидетельствовал шрам через все лицо, полученный Петром от осколка гранаты, разорвавшейся от него в нескольких метрах во время боя под Дуба-Юртом. Чеченский опыт никуда не делся и после пятиминутного лежания, Петя сделал красноречивый знак рукой. Поймав ответный кивок напарника, боец осторожно пошел вперед, держа автомат наизготовку и прижав указательный палец вдоль спусковой скобы. Все четко, все как учили, вот только под ноги так внимательно можно не смотреть — риска нарваться на растяжку не существует в принципе.

Петин сослуживец Сашка прикрывал друга и лежал, уперев носки ботинок в землю. Он знал, что при малейшей угрозе эти сто килограммов мускулов стремительно упадут на землю и уйдут кувырком в сторону, освобождая ему сектор обстрела. Знал и очень не хотел сплоховать — спаниель просигналил о вполне конкретной угрозе, которая скорей всего скрывалась в двадцати метрах по ходу движения. За корнем вывороченной и поваленной ветром ели. А Петя, тем временем, медленно приближался к лежащему дереву, машинально бросая внимательные взгляды под ноги.

Егерь Михалыч отметил слаженную работу двойки с удовлетворением и в процесс не вмешивался. Ребята что делать сами знали, и его задача вместе с другим егерем Славой просто не мешать. Присевшего на одно колено Славика Михалыч развернул прикрывать тыл, а сам припал к оптическому прицелу Сайги, готовый поддержать огнем Петруху. Стоящего истуканом криминалиста егерь мягко убрал в сторону и усадил задницей на мох. В решающий момент тот мог заметаться и перекрыть сектор обстрела. Огня могло понабиться много, сразу и со всех стволов. Все напряглись и изготовились. Развязка приближалась — Петя подходил к еловому вывортню.

Ох, не зря он на рефлексах осматривал землю, привычно выискивая растяжки! Предмет, так напугавший бедного Чарлика — лежал именно на земле. Петя остановился как вкопанный, потом поднял вверх руку, призывая к вниманию и несколько секунд, не отрываясь, смотрел в одну точку, под самое основание вывороченного из земли корня. Затем осторожно, держа наизготовку автомат, обошел поваленную ель и призывно махнул остальным, привычным жестом поднимая рычаг скобы предохранителя. Расслабленно выпрямился, вытер пот со лба, посмотрел еще раз под корень и резко согнулся как от пинка в промежность. Мощное двухметровое тело сотрясали спазмы безудержной рвоты.

Выдранная с мясом из плечевого сустава рука произвела неизгладимое впечатление на всех участников поисковой группы включая спаниеля Чарлика, но на Петю особенно. Дело в том, что этот бесстрашный боец абсолютно не переносил вида ранений, крови и любой другой расчлененки. Разумеется в бою, под адреналином он был способен на многое — например засунуть обратно в живот раненому вывороченные кишки или выдернуть обгорелый труп с сожженного камулятивом БТРа. Но стоило боевому угару закончиться — все. Петю неизбежно выворачивало, и помогали только лошадиные дозы спирта. Вот и сейчас он блевал себе тихонько в сторонке, стараясь не смотреть в сторону страшной находки.

Но эксперт! Наступил, наконец, его звездный час и толстяк, наскоро привязав к ближайшему дереву Чарлика, бросился на найденную конечность, словно коршун на добычу. После тщательного осмотра, оторванная у пропавшего сержанта рука была любовно упакована им в целлофан и уложена в объемистый рюкзак егеря Славика. То, что рука принадлежала именно сержанту, все сразу поняли по сохранившимся рукавам рубашки и куртки казенной формы ППС. На этом экспедиция завершилась — идти дальше Чарлик отказался уже наотрез и никакие уговоры хозяина не помогали. Кроме того, дальше начиналась откровенная болотина, где пришлось бы брести по сплошной воде, а небо хмурилось грозовыми тучами.

Результаты поиска получились весьма неоднозначными, но полковник, как не странно — успокоился. Заслушав эмоциональный рассказ глотающего кофе эксперта, он склонялся к мысли, что дело у них заберут. Заберут и скорей всего засекретят. Все, что происходит в окрестных лесах явно не их уровень, а его полковничье дело исключить утечку информации в прессу. Нужно немедленно провести работу с личным составом и предупредить о строгой ответственности за разглашение. Если тут нарисуется хотя бы один длинноволосый шакал с кинокамерой, ему так дадут по погонам, что о благополучном завершении карьеры можно смело забыть. А прессе тут есть чем поживиться — сбивчивый рассказ толстяка эксперта взрывал мозг.

Рука с тела сержанта была не отрезана и не отгрызена, а именно вырвана с плечевого сустава. На руке не имелось ни малейших следов от медвежьих когтей или зубов, не было их и на найденном ранее трупе другого сотрудника. Но самое интересное хранилось в фотоаппарате эксперта, который полковник немедленно изъял от греха подальше. Оказывается, по ходу движения группы удалось обнаружить следы, которые эксперт скрупулезно фотографировал и очень жалел, что не было возможности сделать слепок. Так вот — следы не медвежьи точно. Судя по размерам отпечатка босой ноги и глубины вдавливания в грунт, вес оставившего их человека составлял не как не менее ста пятидесяти килограммов, а эксперт вообще склонялся к двумстам. И это при росте не более ста семидесяти сантиметров — ушлый криминалист определил это по ряду признаков. Кроме того, подслеповатый толстяк умудрился заметить и снять с ветвей несколько длинных волос, несомненно человеческого происхождения. В результате получился почти квадратный, волосатый и невероятно сильный субъект с людоедскими наклонностями. На прямой вопрос полковника — является ли нападавший человеком — эксперт смутился и растерянно пожал плечами. Полковник понимающе кивнул и велел всей группе срочно готовиться к отъезду.

А в Ростове, тем временем, шла увлекательнейшая подготовка к предстоящей экспедиции в глухие Пинежские леса, и самый горячий спор по снаряге вызвало, пожалуй, оружие. Бизон желал ехать непременно с Вепрем, его горячо поддерживала Анжелка. Глен фанател от полицейского Мосберга, Мишка Егоров метался между Вепрем и Сайгой. Тимоху вполне устраивал компактный Глок в скрытой кобуре, но Мишка, не взирая на субординацию выразительно покрутил пальцем у виска. Тимоха не успел возмутиться, как вся остальная компания наперебой принялась доказывать преимущества патрона двенадцатого калибра на ближних и средних дистанциях. В результате от идеи единой марки оружия решили отказаться, но оговорили боеприпас. Патроны 12к Магнум должны подходить под любой ствол. Кроме, разумеется, Тимохиного Глока, который он решил взять дополнительно к гладкоствольному ружью. В результате Тимоха с Гленом взяли на пристрелку простые и надежные Мосберги, а Бизон, Анжелка и Мишка любовно нянчили в руках тяжелые многозарядные Вепри.

Так как Тимоха категорически не желал мелькать в Чудиново или любом другом населенном пункте, Мишка предложил в качестве места постоянной дислокации свое лесное убежище, расположенное в двадцати километрах от деревни. Так же, при наличии бюджета, брался договориться с вертолетчиками МЧС, чтоб они их забросили со всем барахлом в нескольких километрах от места. Идею коллектив воспринял 'на ура' и в смете сразу появилась статья расходов на авиацию. Тимоха про себя отметил, что заброска вертолетом весьма удачна в плане общей конспирации. Они полетят нелегально, пилотам заплатят наличкой прямо в руки и те, без сомнения, сей факт от начальства — скроют.

Список необходимого составляли двое суток, не разгибаясь и Тимоха в процесс не вмешивался. Зато потом дело пошло веселее — грузопассажирский УАЗ-буханка Глена забивался на глазах. Сейчас как раз именно тот случай, когда подготовка к процессу не менее увлекательна, чем сам процесс и ребята пахали как пчелки, таская снаряжение со всех сторон. Одежда, спальники, портативная электростанция на четыре киловатта с запасом горючки, посуда, фонари. Продукты в виде сухпаев разных армий, канистра спирта, на каждого по два рюкзака. Один большой анатомический и малый тактический для коротких выходов. Боезапас подготавливал лично Мишка Егоров — его авторитет в данной области никто оспорить не пытался. Да много чего еще требовалось для автономного проживания в течении месяца. Такой срок Тимоха обозначил как минимальный, и продуктовую раскладку Анжелка расписывала именно на тридцать дней. Подготовка проходила весело, с огоньком и изобиловала многочисленными комичными казусами, но Тимохе было не до веселья. За общий план экспедиции отвечал именно он и ни на кого перекладывать ответственность не собирался.

Глава 15. Расходы на авиацию.

Пока поверивший в него коллектив собирал по крупицам все необходимое, Тимоха мучительно соображал как ему стряхнуть с хвоста преследователей. То, что пресловутый хвост имеет место — он не сомневался. Но так — же и не сомневался, что преследователям, кем бы они, ни были, конечная точка их маршрута неизвестна. Ее вообще никто не мог знать кроме Мишки Егорова, а Мишка играет в их команде. И если парня до сих пор никто не арестовал и не похитил, то значит у оппонентов другие методы работы или просто мало информации для принятия подобного решения. Подобные мысли обнадеживали, и логика последующего поведения вполне просматривалась. Им следовало, ни в коем случае не показывая своей осведомленности о слежке, спокойно ехать в направлении Архангельска и перед финишным броском неожиданно 'пропасть с радаров'. Тимоха изрисовал немало схем, прокачивая варианты развития событий, и старался учесть все возможные мелочи. Появилась уверенность, что все получится...

'Исчезание с радаров' проходило в темпе хорошего боевика, разве что без погонь и стрельбы. На окраине Волгоды встретились джип Бизона с УАЗом Глена и через пять минут растоптанные маяки с микрофонами валялись в ближайшей урне. Тут же, все пятеро, вытащили батареи с мобильников и отключили навигаторы. Затем машины стремительно разъехались и повстречались снова на другом конце города и снова все происходило очень быстро. Сто пятьдесят евро в месяц за аренду гаража на две машины цена для Вологды очень хорошая. Первый же таксист частник, к которому подошел Тимоха, судорожно вытащил мобильник и начал с кем-то созваниваться, не желая упускать хорошего клиента. Получив в гараже предоплату за первый месяц, тот же частник вызвал по просьбе Тимохи микроавтобус Соболь, куда лично помог перегрузить снаряжение с оставленных в гараже автомобилей. Гараж закрыли, таксист клятвенно пообещал проверять его не реже двух раз в неделю, и Соболь немедленно стартовал в сторону Котласа. По дороге в Вологду ни Тимоха, ни Бизон с Мишкой прямой слежки не заметили, что было весьма логично. При наличии маяка за ними если и ехали, то на дистанции в несколько километров. Вот эту фору они и обыграли на все сто процентов. Теперь главное не снижать темп и преследователи успеть за ними не смогут просто физически.

В Котласе всю ораву без проблем приютила комендантша педагогического колледжа, а узнав, что размещает краеведческую экспедицию — наотрез отказалась брать деньги. Пришлось срочно заряжать в магазин Глена, который вскоре вернулся и вручил комендантше электрическую дрель, которую добрая тетка приняла покраснев от смущения. Покончив, наконец, с формальностями, 'краеведы' затащили в выделенную им большую комнату снаряжение и отправились в общий душ смывать дорожную пыль.

На уютный провинциальный Котлас опустился загудевший комарами северный вечер и пятеро ценителей деревянного зодчества устроились в разложенных на полу спальниках. Коллектив только что обильно отужинал не успевшими надоесть сухпаями французского иностранного легиона и желал пассивно отдохнуть, интеллектуально при этом общаясь. Смышленый Глен, на взятом с собой ноутбуке быстро наладил просмотр какого-то фильма, а Мишка Егоров убежал искать таксофон. С вертолетчиками, база которых находилась в Котласе, следовало связаться немедленно. Лично с летающей братией он знаком не был, но имел хороших общих знакомых в Архангельске, которых намеревался подключить к общему делу. Сосредоточенный и что-то бормотавший себе под нос Мишка ушел, а Тимоха упал на спальник и крепко задумался.

Они без проблем добрались до Вологды, там без проблем отрубили хвост, потом сразу нашли гараж для машин и Соболь для рейса до Котласа. Сейчас Мишка без проблем договориться с летунами, которые выгрузят их вместе с барахлом в указанной точке. Но ведь так в нашей жизни не бывает, правильно? Умудренный опытом различных передряг Тимоха понимал, что светлую полосу обязательно сменит темная, или того хуже. Светлая и ровная без ухабов, дорога может закончиться глобальным таким говнищем, которое засасывает наивных путников как 'воронка инферно'. Потом, правда, воронка их выплевывает обратно, но уже в сильно измененном состоянии. Но, утро вечера мудренее и Тимоха, подложив под капюшон спальника коробку с бензопилой — провалился в глубокий сон.

Мишкины хорошие знакомые оказались настолько хорошими, что утром в их временную обитель постучал добродушный веселый дядька с пышными черными усами. Окинув опытным взглядом заваленную барахлом комнату и ее обитателей, он безошибочно определил Тимоху как старшего, и протянул ему на удивление мягкую ладонь.

— Здорово дневали, казаки! Рад познакомиться — я Коля.

— Андрей, Бизон, Глен, Миша....

Краеведы по очереди крепко пожимали руку усатому представителю доблестных МЧС, а Анжела изобразила кокетливый книксен.

— Если я все правильно понял, то эти мешки и коробки вам нужно в Пинежский район десантировать?

Коля красноречиво кивнул головой на заваленный угол комнаты.

— Да, Коля, все ты понял верно. Вот только вместе с барахлом желательно и нас там высадить. Подходящие полянки для вертолета имеются.

Но слова Тимохи про наличии подходящих полянок у Коли вместо ожидаемого энтузиазма вызвали совсем другую реакцию.

— Вы что, ребята? Какие полянки, какое высадить? У нас тут два лесных пожара рядом с населенными пунктами — областное начальство не вылезает с базы. Никаких левых пассажиров две недели минимум и без обид, пожалуйста — МЧС вам не таксопарк.

Вот она — черная полоса. Первый ощутимый ухаб на ровной и гладкой дороге.

— Коля, неужели все так безнадежно? Может, можно порешать с начальством?

Тимоха красноречиво потер большой палец с указательным, изображая зажатую там воображаемую купюру. Вертолетчик, поняв более чем прозрачным намек — округлил глаза и отрицательно замотал усатой головой.

— Исключено — даже не думайте. У вас, ребята, есть два варианта. Первый — это ехать спокойно в Архангельск и заказать вертолет официально. Отвезут куда надо и выгрузят — знаю две авиакомпании. Но это, разумеется, если бюджет позволяет.

Коля хитро смотрел прищурившись и ожидая реакции коллектива. Подобная заброска обошлась бы минимум в пятьсот тысяч, но была еще одна причина, закрывающая официальный путь наглухо. Он оставлял такой жирный след для преследователей, что Тимоха сразу попросил огласить второй вариант и Коля, немного помявшись — продолжил.

— Значит так, хлопцы. Я вам сегодня — же завожу мешки и вы все свое барахло в них хорошо укладываете и мешки зашиваете. Только смотрите, чтоб каждый мешок не тяжелее сорока килограмм был!

Николай сделал паузу, ожидая возражений. Возражений не последовало и он продолжил:

— Значит, так — зашиваем, нумеруем мешки по порядку, и я их отсюда забираю на прицепе. Потом четко оговариваем место на карте, и смотрите — нужна привязка хорошая. Во избежании, так сказать, возможных разногласий и недопонимании в последствии. И в течении двух, максимум трех дней ваш груз будет на месте — отвечаю.

— Вы нам таким спуском все перебьете — каша будет.

Не выдержал и подал голос Бизон. Но Коля протестующее поднял руку и веско отрубил — Не будет! Все аккуратно, лебедкой спустим. Можете туда хоть хрустальную люстру уложить.

— А мы туда что, пешком пойдем через всю тайгу?

От понимания сложившейся ситуации, глаза Анжелки округлились, что не удивительно. Северная тайга, для нее была чем-то вроде джунглей Амазонии. Где надо прорубать путь мачете, одновременно отстреливаясь от диких зверей. Коля ее страхов явно не разделял и улыбнувшись, развел широко руками.

— А что? Сейчас лето, вы ребята здоровые — налегке с ветерком добежите. Другое дело тащиться, когда ты как ишак нагруженный.... А так, чем не вариант? Быстро, надежно и очень не дорого!

На последних словах вертолетчик красноречиво поднял в воздух указательный палец и все, как по команде, уставились на Тимоху. Окончательное решение принять должен именно он.

В качестве привязки для места сброса снаряжения, Мишка выбрал полуразрушенную трангуляционную вышку, находившуюся в пятнадцати километрах от его убежища. Вышка спокойно догнивала свой век в глухом и заросшем молодым березняком лесном углу, но тем не менее на карте пилотов имелась и Коля одобрительно закивал головой. С такой привязкой ошибиться невозможно, а пятнадцать километров до убежища составляли необходимую 'подушку безопасности' от тех, кто может попытаться просчитать место их лагеря. Тимоха одобрительно крякнул — не сложные подсчеты показывали, что четыре мужика за пятнадцать километров смогут перетаскивать в базовый лагерь примерно по сто двадцать килограммов веса в день. И это если сильно не напрягаться и брать на спину не более тридцати кг. Хорошее место эта вышка. И вариант Коля предложил в их не простой ситуации — оптимальный.

Через двое суток вся их компания тряслась по лесной дороге в салоне полноприводного пассажирского Урала, который не спеша тащился в направлении Мезенского района, а точнее реки Кулой. Высадиться им предстояло не доезжая до конечного пункта движения Урала и двигаться через тайгу по азимуту, взятом в направлении Мишкиного лесного убежища. В качестве исходной точки маршрута пришлось отвергнуть как сам поселок Пинега, так и окрестные деревеньки. Вооруженный отряд из пяти человек обязательно привлечет внимание местных, а на соблюдении конспирации категорически настаивал Тимоха. Да и Мишку в близких к Чудиново Пинежских деревнях знала каждая собака и с той стороны разумней было ехать вообще не скрываясь. В результате заходить решили со стороны Кулоя, а это, учитывая обходы озер, болот и форсирования пересекающих дорогу речек — примерно шестьдесят километров. Три дня пути в среднем темпе, с двумя лесными ночевками.

Вес на старте получился весьма приличный — рюкзак Бизона, например, тянул на все сорок кило. Пришлось тащить с собой палатку, спальники, коврики, топор, пилу и набор котлов. Кроме того, никто не пожелал расстаться с личным оружием, а общий вес Вепря с обвесом и снаряженными магазинами приближается к десяти килограммам. Ну, семь — восемь точно. А еще продукты, аптечка, сменная одежда, ремнабор и личные вещи. Покидали теплый и за долгую дорогу ставший родным салон Урала тяжело нагруженные, с отвращением шагнув в сырой от моросящего дождя лес.

После того, как израненный и увешенный капканами демон слетел с крутого обрыва, Серега освободил от привязи героического козла и сразу занялся охающим и рассыпающим щедрые матюги Кирилычем. Стрелял в чудовище Серега, но с ружья старика — после падения с настила под руку попала двустволка деда. Молодой охотник и сейчас не выпускал ее из рук, вскидываясь на каждый шорох и нервно водя дулом по кустам.

— Ты ружье-то, парень — убери, а то еще козла подстрелишь. Раньше надо было стволами водить. А вообще, води — оно у тебя все равно не заряжено. В обезьяну ту дуплетом жахнул?

— Серега судорожно переломил ИЖевскую 'горизонталку' старика и тупо уставившись в пустые стволы, схватился за висящий на поясе патронташ. Чем развеселил деда еще сильнее.

— Ага, давай пихай смело. Не полезут — ручкой ножа подстукать могешь. У меня шошнадцатый калибр ружье, а у тебя на пузе патроны какого? Не двенадцатого случайно? Вот — на, забирай свою вертикалку. Только смотри — у нее ложа треснула. Придем в деревню — сходи к деду Сашке. Он тебе за литру белой новую — с березового капа вырежет.

— Ужас то какой пережили, Кирилыч! Ты извини — это я со страху тупить начал.

Но сидящий спиной к сосне Кирилыч был к парню беспощаден. Он принял с рук Сереги свою двустволку, зарядил и сразу поставил оружие на предохранитель. Впрочем, привычные действия нисколько не мешали деду чехвостить напарника дальше.

— Ты, Сережа тупить начал не сейчас. Ты тупить начал, когда к настилу эти веревки напривязывал. И я, старый пень не сообразил вовремя. А обизьян смотри какой смышленый — догадался сразу!

Кирилыч охая встал, опираясь на ружье и прихрамывая пошел по направлению к обрыву. В кустах 'мекнуло' и в метре от старика замер, все еще икающий от пережитого стресса козел Пахом с обгаженной в районе задницы длинной белой шерстью.

— Серега, смотри сколько кровищи с обизьяна вышло! С такими ранами долго не живут — надо пройти по следу, посмотреть. Наверняка внизу дохлый валяется. Может спустишься, посмотришь? Я могу, конечно, сползти вниз попробовать, но обратно, вверх — мне точно не взобраться.

— Да нет, Кирилыч — ну его нафиг. Вдруг он не один тут шариться? Здесь хоть козел предупредит — он у нас заместо собаки теперь будет. Пахом! Иди сюда, кормить будем — заработал.

Узнав, что теперь Пахом находиться под защитой Кирилыча и будет доживать свой век в ее хлеву — Галка закатила грандиозную истерику. И не просто закатила, а коварно привлекла на свою сторону жену Кирилыча — Капитолину. Но дед пошел на принцип и его угроза, что если своячница козла угробит, то о существовании такого родственника как свояк может забыть — коллективную женскую оборону смяла. Галка была бабой совестливой, и сводя скандал к шутке пошла на попятную. Ей регулярно перепадала доля от Кирилыча с его бесконечных охот и рыбалок, а такое не забывается. Окончательно замял вопрос с козлом Серега, задарив Галине большого глухаря для внуков и пообещав ногу дикого кабанчика. Кабанчика он собирался скараулить на молодой картошке.

Тимоха со своим отрядом прорывался сквозь сырой лес к убежищу Мишки Егорова, а распластанный на полке Кирилыч жалобно стонал в натопленной бане под стальными пальцами Капитолины. Садившийся в вахтовый автобус леспромхоза Серега, высоко задрал голову привлеченный шумом летящего над деревней пожарного вертолета МЧС. В областном управлении МВД Архангельска полковника вместе с толстым экспертом — криминалистом пригласили в кабинет начальника, где их ожидали три не знакомых сотрудника в гражданских костюмах. А на дне оврага, совсем рядом с узким незаметным входом в пещеры умирал ЗВЕРЬ. Человек погиб еще трое суток назад — почти сразу, как пять связанных суровой ниткой картечин наполовину разрубили шею. Дело завершили стальные зубы медвежьего капкана, перебившие паховые жилы. Человек умер, но зверь еще жил. Он вырос в этом теле, изменил его под себя и сделал таким совершенным, что даже медведи трусливо удирали от одного запаха следов. Зверь полностью задавил в своем теле человека, сделал своим рабом и жалкая человеческая сущность могла только внутри вопить от ужаса, отдаваясь головной болью во время сна. Но человек умер, и зверь теперь обречен — ему осталось совсем немного жизни. Он с ненавистью смотрел на севшую ему на грудь наглую ворону. Ворона переступила лапами, громко каркнула, подзывая подружек, и с наслаждением впилась клювом в полуоткрытый глаз трупа.

Глава 16. Запах гари.

В первый день пути прошли более двадцати километров, и это учитывая, что начали движение примерно в обед. Темп задавал Бизон, за ним бойко семенила Анжелка, имевшая в рюкзаке только патроны, личные вещи и коллективную аптечку с ремнабором. Общий вес переносимого девушкой груза, вместе с висящем на шее укороченным Вепрем составлял килограмм семнадцать, что позволяло не отставать от прущего как танк Бизона. Темп Бизон взял быстрый, почти запредельный, но одернуть его стеснялись, так как самый тяжелый рюкзак тащил именно он. Тимоха шел замыкающим, старательно следя за дыханием и энтузиазм диггера в душе одобряя. Дождь лил не переставая, все были насквозь мокрые и спасение для группы было в движении. В час проходили примерно по пять километров, через каждый час останавливаясь на перекуры. Не взирая на сырость, молодежь смело падала на спину, закидывая затекшие ноги на ствол ближайшего дерева. Обеда и специальных перекусов не устраивали, ограничившись шоколадом и галетами, которые самые голодные вполне могли жевать на ходу.

День начинал катиться к вечеру, и ближе к семи часам Тимоха велел Мишке Егорову присматривать место для ночлега. Мишка не сплоховал, и вскоре указал на сухой сосновый бугорок, возвышающийся над маленьким заболоченным озерком, вокруг которого торчали в небо высушенные добела мертвые сосенки. Над бугорком сразу растянули большой капроновый тент, под тентом поставили палатку. Вскоре, на безопасном расстоянии от тента полыхал огромный костер, вокруг которого прыгали с мокрой одеждой на палках полуголые 'краеведы'. Одевать утром сырую одежду никому не хотелось.

Вот как поступает настоящий мужчина, если при быстрой ходьбе начинает ощущать определенный дискомфорт от контакта ботинка с нежной кожей ноги? Правильно! Он героически терпит и улыбается сквозь зубы, если даже дискомфорт переходит в адскую боль. И когда Глен вечером снял, наконец, ботинки — то ступни ног выглядели так, как будто с них местами заживо содрали кожу. Тимоха от подобного зрелища пришел в ужас, судорожно соображая отменять или нет завтрашний выход и прикидывая в уме запас продуктов. Так ничего и не решив, залез во влажный спальник и под шелест дождя отрубился, справедливо решив, что новый день покажет. И день показал. Безобразно распухшие ступни Глена и температуру в тридцать девять градусов у Мишки Егорова. Но хоть проклятый дождь, наконец, прекратился.

Два дня они провели у маленького, скорей похожего на большую лужу озерка. Анжелка металась с аптечкой между Мишкой и Гленом, Бизон умудрился подстрелить на болоте двух уток, а Тимоха, размотав намотанную на спичечный коробок леску с маленькой блесенкой — сделал удочку и вытянул с озерка несколько, на удивление, приличных окуней. Уток ощипали и сварили наваристый, но отвратительно пахнущий суп, из окуней получилась уха, состоящая из рыбы и соли. Продукты пришлось растягивать — никто на подобную задержку не рассчитывал. В итоге, на третий день все-таки вышли и напичканного антибиотиками Мишку Егорова даже не стали разгружать. Просто пустили его во главу колонны идти своим темпом, остальные шли сзади, подстраиваясь под его неровный шаг.

Поначалу шли медленно, в рваном темпе и с остановками, но все понемногу втянулись и дальше двигались без происшествий. Глену крупно повезло в том, что ценивший комфорт Бизон захватил с собой в качестве сменной бивачной обуви легкие полукеды, которые, учитывая размер лапы Бизона, были Глену на два размера больше. В полукеды чудно уместились его стертые до мяса ноги, упакованные в тугие бинтовые повязки с антисептической мазью и подорожником. Мишка Егоров почти поправился, но был бледен и потел больше обычного, но в целом чувствовал себя вполне терпимо.

Лес подсыхал после проливных дождей, жутко парило и над путниками гудело облако оводов, слепней и прочего лесного гнуса. Хорошо выручали противомоскитные костюмы с мелкой капроновой сетки, одетые прямо на голое тело с щедро обработанным репеллентом капюшоном. Ночевка прошла спокойно и на следующий выход Глен, охая натянул на ноги берцы. Повязки Анжела ему сняла и залепила подживающие раны лейкопластырем. До трансрегуляционной вышки оставался один большой переход.

— Стоять всем!

Скомандовал, скидывая рюкзак Тимоха и поймав на себе недоуменные взгляды ребят — добавил спокойным, проникновенным голосом:

— Оружие приготовили! И рассосались за елками — не стоим кучей, не стоим!

Сам он, в это время, смачно лязгал подвижным цевьем Мосберга, выкидывая оттуда патроны с дробью. Дробь у него стояла на случай внезапного появления дичи и сейчас он спешно менял их на пулевые. Затем достал с плечевой кобуры Глок, дослал патрон в патронник и убрал пистолет обратно, поставив на предохранитель.

— Анжела, повтори, пожалуйста, всем то, что ты мне сказала только что.

Выставленная Тимохой в центр внимания девушка затравленно оглянулась и сквозь зубы выдавила:

— Гарью впереди воняет, вы что, мужики, совсем ничего не чувствуете?

Рассыпавшиеся по густому березняку ребята скинули рюкзаки и как по команде начали раздувать ноздри, повернувшись по ходу движения.

— Ничего сейчас не унюхаете — ветер сменил направление и от нас, вперед тянет. Но Анжелка права — мне тоже запах гари показался.

Поддержавший Анжелу Мишка Егоров уже достал из рюкзака разгрузку, с торчащими из карманов заряженными магазинами и деловито затрещал ремешками — липучками, облачаясь в нее. Судя по карте, до заветной вышки оставалась не более трех километров, и тянуло гарью именно оттуда.

— Да, конечно — воняет! Даже не спорьте — я этот запах хорошо чувствую, потому как ненавижу. По мне так пусть лучше дерьмом воняет, чем гарью.

— Ты что, Анжела? Когда у костра сидишь, что, и костер ненавидишь?

Девушка смерила уничтожительным взглядом Глена, но ответила спокойно и вразумительно:

— У костра гарь не такая — там гарь нормальная и мне даже нравиться. А тут воняет, как будто помойка горит или пластмасса какая то с резиной. Не хорошая эта гарь, Глен. Когда машину сжигают — вонь очень похожая.

— Так, хлопцы — Миша, Глен. Аккуратно, налегке пройдете вперед и посмотрите. Чуть что — стреляйте и мы с Бизоном сразу бежим на помощь. Всей толпой идти неразумно. Вопросы есть?

Мишка с Гленом растворились в березовой чаще, а Бизон с Тимохой остались сидеть на рюкзаках, не выпуская из рук оружие.

Много лет назад, когда Тимоха только начинал знакомить своих юных подопечных с основами тхэквондо, а Мишка Егоров учился в школе, потомственный лосятник Степан Брусникин отправился за очередным лосем. Метель тогда мела хорошая — сырая, с дождем и крупным мокрым снегом. Повезло Степке с метелью, или Василиса Шабанова хорошо поработала на пару с чокнутой Наталкой? Шел Степан по краю обрыва осиновой лывы, ожидая просвета в сплошной пелене мокрого, выстегивающего глаза снега. Где именно стоят лоси он знал точно — до десятка метров, знал и сторону, куда в данный момент повернуты их чуткие подвижные уши. Знал и подходил с тылу, с 'подветра' — мощный нарезной СКС позволял стрелять по силуэтам метров с двухсот. Но метель с охотником сыграла злую шутку — он слишком близко приблизился к краю обрыва и ступил лыжами на висящий в воздухе большой снежный карниз.

Ствол дерева на дне оврага принял Степку жестко — он разбил в кровь голову, сломал ступню и если — бы не суконный костюм — елочка, то пропорол бы живот своей же лыжей. Очнулся от жуткого холода — метель закончилась, ударил крепкий морозец, а он в сыром насквозь костюме и со сломанной левой ногой. Его рвало и выворачивало от сотрясения мозга, и Степан понял, что если не будет двигаться, то через пару часов погибнет. По дну оврага ползти было невозможно — он сразу тонул в огромном сугробе и Степа, скуля от отчаяния потащил свое разбитое тело к глиняной стенке оврага. Там уперся в какую — то нору и полез в нее, не раздумывая, держа наготове карабин. Не смотря на желание спастись от стремительно убивающего его холода, он понимал, что возможно лезет в медвежью берлогу. Но медведей не было, а нора оказалось длинной — не менее десяти метров. Степка яростно полз, штопором ввинчиваясь в узкий проход, и остановился, когда почувствовал, что согревается. И тут же провалился вниз во второй раз за эти несчастливые сутки. На этот раз он лежал на дне пещеры и уши закладывал шум подземной реки.

Бедный Степа... За что ему такое? Он рухнул головой вниз, летел не более двух метров и успел выставить перед собой руки с крепко зажатым карабином. Снова удар головой, снова потеря сознания и снова жесткое возвращение в реальность с выворачивающей на изнанку рвотой. Река текла совсем рядом — в пяти метрах, он дополз до воды и жадно пил с алюминиевой кружки, заодно поливая распухшую ногу. Кружилась голова, его сильно мутило, сознание балансировало на тонкой границе провала. Он пролежал больше суток, то падая в забытье, то не надолго выныривая, пока наконец не понял, что, кажется — выжил. Понимание придало силы, и Степан сразу начал прикидывать свои шансы в борьбе с медленной смертью.

Замерзнуть или сгинуть от жажды не страшно — рядом бушует река и в пещере довольно тепло, но голод? Есть хотелось уже сейчас. Продукты были — правило, что 'идешь в тайгу на день — бери еды на неделю', Степка соблюдал неукоснительно. В его заплечном рюкзаке болтался шмат корейки, весом более килограмма, большая промасленная банка армейской тушенки и буханка черного ржаного хлеба. Имелся и мешочек соленых, почти не имевших веса сухарей, которые Степан так любил грызть на ходу или в минуты долгих ожиданий. Там же лежали завернутые в целлофан и обмотанные синей изолентой пять коробков спичек и пачка старых газет, которые можно использовать в самых разнообразных целях. Но сейчас главная проблема — это сплошная темень и первым делом Степа принялся мастерить светильник.

Половину банки тушенки он съел с хлебом, запил водой из реки и в кружку выложил остатки тушенки, освобождая банку. Очень экономно подсвечивая горящими газетами, настрогал ножом стружки сала с корейки, положил его в банку и начал разогревать на импровизированном маленьком костре. Костерок собрал с газет и оставшейся у него после падения единственной рукавице. В пещере резко завоняло шкварками, сало на дне банки потекло и Степа опустил туда выдранную с воротника свитера шерстяную нитку. Получился устойчиво горящий светильник, дающий свет в радиусе нескольких метров. Банку, правда пришлось подрезать до нужной высоты ножом и мелькнула мысль, что в крайнем случае, сделанный с корейки светильник можно сожрать. Намазывая растопленное сало на сухари, и запивая водой из потока.

Осмотр при тусклом свете сломанной стопы скорее обнадежил. Перелом закрытый, ближе к пальцам и, кажется — без смещения. Кости срастутся сами, но это если не тревожить. Степан мрачно ухмыльнулся и начал, охая вставать, пробуя осторожно наступить на пятку. От резкого прилива крови в сломанную конечность резанула такая боль, что он трижды не выдерживал и кусая губы падал на задницу, но в конце концов у него получилось. Можно даже тихонько идти, опираясь на карабин и держа светильник в вытянутой руке. А идти надо обязательно — сидя на месте ничего, кроме медленной голодной смерти он не выловит. Впрочем, почему медленной? У него есть оружие, с помощью которого всегда можно быстро покинуть этот жестокий мир.

' На пороге сидит его старуха, а пред нею разбитое корыто'. Текст известной поэмы Пушкина Тимоха помнил слабо, кусками, но вот концовка в его голове засела прочно и сейчас стучала в мозгах подобно привязавшемуся шлягеру. На месте трасрегуляционной вышки, к которой они столько дней пробивались — чернело и гнусно воняло на всю округу отвратительное пепелище. Кто то, очень не добрый, собрал спущенные с вертолета Колей мешки, заботливо вскрыл их и свалил все их снаряжение в одну большую кучу. Потом порезал найденной в их вещах бензопилой полуразрушенную вышку на бревна, сложил бревна на кучу, и щедро облив всё их же бензином с канистр — запалил огромный костер. Остатки обгоревшей бензопилы валялись в самом центре пожарища. И без сомнения — то что произошло не кража, не ограбление и не пьяное лесное хулиганство. На лицо, без сомнений — диверсия.

Глен, Бизон и Мишка, от первого шока быстро оправились, вырезали длинные палки, и с увлечением ковыряли пепелище. Тимоха, сняв с предохранителя Мосберг, добровольно взял на себя обязанность охранника, и только Анжелка плакала в сторонке, размазывая по щекам слезы. Ребята процессом увлеклись, и к Тимохиным ногам вылетал то топор, то стеклянная бутылочка какого — то лекарства, то чудом уцелевшая банка тушенки. Глен с победным видом извлек сахар, спекшийся в огромный леденец весом килограммов в десять, а довольно кряхтящий Бизон отрыл закопченную трехлитровую жестянку с рисом. Выжило много галет с сухих пайков, кофе в стеклянных банках, провоняла бензином соль — да много чего собрали по мелочи. За один раз не вынести точно. Но возникает закономерный вопрос — что теперь делать дальше?

У них критически мало продуктов, невозможно пополнить боеприпасы и лезть в таком виде в пещеры они не готовы. Кроме того, рядом находиться неведомый враг с неизвестными целями и инициатива именно у него. Срочно нужен базовый лагерь, а в каком состоянии находится убежище Мишки Егорова — не понятно. Сухой деревянный сруб горит ничуть не хуже, чем бревна трансрегуляционной вышки, а сделанные потайные закладки обнаруживаются, при желании, с помощью простейшего металлодетектора. Но все это не более чем предположения, вернее самые крайние и отвратительные варианты из возможных. Надо просто сходить туда и посмотреть. Мишкино убежище очень трудно вычисляемо, так как кроме него самого о секретной базе не знает ни одна живая душа. И что еще Тимоха, исходя из своего, весьма богатого, опыта мог утверждать точно — физически их зачищать не собирались. Во всяком случае — пока. Иначе в районе выброски снаряжения, их ждало бы не пожарище, а засада. Тимоха выдал распоряжение готовиться к выходу и пошел в сторону, подготавливая к работе спутниковый телефон.

Глава 17. Американский шпиён.

Заканчивалась вторая неделя его подземного заточения и за все это время Степану повезло всего дважды. Один раз он подстрелил хорошего — не менее двух килограмм весом налима, и второй раз удача улыбнулась ему, когда он в одном из боковых проходов пещеры обнаружил пробившийся с поверхности толстый сосновый корень. Налима он случайно заметил на мелком каменном плесе бурной подземной речки, возле которого остановился на отдых, собираясь немного вздремнуть. Полуслепая рыба подплыла почти к самым его ногам и Степка не растерялся. Грохот выстрела слился с ревом речного потока, и он тихо порадовался, что не успел погасить светильник. Налима он ел три дня сырым, экономя остатки корейки, а когда обсосал последние кости, то обнаружил корень. Разумеется, вареный налим вкуснее сырого, и натолкнись он на подобный подарок судьбы раньше — то варил бы уху на щепках в алюминиевой кружке. Но что случилось — то случилось и древесина все равно пригодиться. Например варить суп из лягушек или спящих ужей, которых Степа несколько раз замечал в различных уголках подземного царства. А пока, из тонкого бокового отростка корня, Степан вырезал охотничьим ножом крепкую палку — посох.

Судьба улыбнулась узнику еще дважды. В кармане рюкзака сыскался огарок стеариновой свечки, а в мешочке с сухарями неизвестно как оказавшийся там кусок каменной соли, размером со спичечный коробок. Но имели место и плохие новости. Его ступня распухла еще сильнее и почернела — там что-то шло явно не правильно. И еще — голова. Степу часто мутило, волнами накатывала слабость и в глазах, без видимых причин — начинало двоиться. Он опасался снова потерять сознание, упасть и добить падением ногу или голову окончательно. Но боялся ли Степан смерти? Сложный вопрос. В роду Брусникиных вот уже несколько поколений мужчины умирали не своей смертью. Сгинул в гражданскую дед, провалился под лед на охоте отец, война забрала восьмерых его братьев. Почему он, Степан — должен стать исключением? Он сделает все для того, чтоб выжить, но когда его час настанет — встретит его спокойно и с достоинством.

Когда он набрел на чудское подземное капище, то жить ему оставалось дня три от силы. Начинался жар, лязгали, не переставая зубы, и Степа шел много часов подряд, мало что соображая и не останавливаясь на отдых. Он хорошо понимал, что если присядет и хоть немножко расслабиться, то сразу потеряет сознание и не поднимется уже никогда. Мелькнувшие в зыбком свете коптилки звериные морды даже не вызвали удивления — Степан подумал, что бредит. Судорожно хватаясь за зыбкую нить реальности, и желая знать точно, что увиденное ему не мерещиться, он с последних сил ткнул своим посохом в росомашью рожу стоящей на постаменте толстой безобразной бабы. Идол неожиданно легко отклонился назад и под ногами у Степана вздрогнул пол. Сзади, у стенки входа выкатился огромный круглый камень и наглухо его запечатал. 'Вот теперь точно хана!' — с облегчением подумал Степа и с наслаждением провалился в беспамятство.

Подойти близко к убежищу остальным, Мишка Егоров сразу не позволил и тормознул всю компанию в сотне метров. Тимоха облегченно уселся на рюкзак — сам факт, что здесь никто ничего не жег — его уже радовал. А Мишка осторожно пошел проверять свои потайные контрольки, разложенные вокруг сруба избы так часто, что проскочить, не нарушив сразу несколько штук, шансов у постороннего не было. Контрольки представляли собой тонкие сухие веточки, прошлогодние листья, насыпанную в нужных местах сухую хвою и песочек. Весь этот лесной мусор лежал в понятной одному только Мишке последовательности, и миновать хитроумную систему сторожков не смог бы никто. Ни человек, ни зверь, ни даже следопыт с многолетним стажем. И контрольки оказалась не тронуты. Весной, правда, погуляла росомаха, и даже пыталась рыть землю в месте закладки, а в паре метров от туалета прошло не большое стадо кабанов. Мишка для верности взобрался на старую суковатую елку и с высоты до боли в глазах рассматривал затейливую восьмерку, плотно охватывающую зимовье сплошным кольцом. Но тут обман зрения — кольцо из контролек увидеть можно, но надо знать, что оно существует. А глаза не посвященного человека просто разбегутся среди хаотичного таежного мусора. Удовлетворенный результатами осмотра Мишка свистнул, призывно махнул рукой друзьям и соскочил с ели на землю.

Работа по обустройству кипела двое суток и лесная полянка с не достроенным срубом преображалась на глазах. Бизон с Гленом весело пилили двуручной пилой дрова, Тимоха с Мишкой вставили окна и двери, собрали печь и накрыли тентами крыши дома и бани. Тенты легли точно и плотно — Мишка не зря их заказывал по своим чертежам в Архангельске из отлично подходящей для подобных целей ткани с покрытием ПВХ. После окончания работ в преобразившийся дом вошла Анжелка с огромным веником подмести мусор. Потные и грязные Бизон с Гленом заорали, что желают вымыться — и сложенный из дикого камня очаг бани 'по чёрному' весело затрещал березовыми поленьями. К Тимохе подошел с вопросами Мишка Егоров и получилось не большое, спонтанное совещание.

— Андрей Николаевич, с продуктами что-то думать надо. Хотел зимой лосиной тушенки заготовить и заполнить отдельную яму, но сами знаете — не получилось с лосем.

— Знаешь, Миша — ты парень адекватный, а я еще не такой и старый, так что давай без формальностей. Зови меня или Андреем, или Николаевичем — как удобнее. Договорились?

— Хорошо, Николаич. Но с продуктами все равно решать надо быстро. Или новую заброску организовывать, или срочно на подножный корм переходить. Рыбалка — охота — грибы — ягоды. Возможность есть.

— Все ты Миша говоришь верно, вот только мы сюда не рыбу ловить пришли, согласен? Раз с заброской не получилось, то надо вопрос со снабжением решать как то по-другому.

— А как его по другому решишь? Тогда надо выходить в Чудиново, или на Пинегу.

— Ты, Миша рыбалку на завтра готовь, организовывай. Но так, чтоб рыбы принести сразу много — на несколько дней. А я вот что подумал. У тебя в Чудиново знакомые есть хорошие? Ну так, чтоб язык за зубами держать умели и конкретно помочь были в состоянии? А выходить в цивилизацию даже не думай. Мне, почему — то кажется, что снарягу нам затем и спалили, чтоб с тайги в деревню выгнать.

В леспромхозе наступило время обеда и Серега, заглушив свой трелевочник ТДТ-55 сел за стол в вагоне — бытовке намереваясь откушать, как дверь распахнулась и в бытовку просунулась бородатая морда бригадира Жорки Пономарева.

— Серега, выйди! Там тебя американский шпиен спрашивает.

Серега с досадой отодвинул большую миску тушеной с мясом картошки и недоверчиво переспросил:

— Точно меня? А почему шпиен?

Жорка сверкнул из бороды блестящими зубными коронками и бойко 'обосновал':

— А за ним по земле парашют тащиться. Вылезай — сам увидишь.

Заинтригованный Серега шустро выбрался на воздух и сразу понял, почему стоящий рядом с его трактором парень — 'шпиен' и почему именно 'американский'. На том не было вообще ни одной вещи отечественного производства. В белые высокие ботинки заправлены штаны НАТОвского камуфляжа, широкие подтяжки поверх защитной футболки с иностранной надписью. Через плечо перекинута светлая пятнистая куртка и помповый Мосберг, который годился для охоты также, как Серегина вертикалка для боевых действий в составе пехотного взвода. Лоб гостя закрывал цветастый бабий платок — бандана, из под которого задорно торчали пышные, явно специально причесанные — бакенбарды. В довершении всего, вышедший из леса чудик надменно курил толстую сигару. Тьху — чучело, и че ему надо от нормального механизатора? Перед мужиками стыдно — потом смеяться будут.

— Привет, ты Серега из Чудиново?

— Ну я — Серега. Из Чудиново. Чего хотел?

В ответ личность картинно выпустила в воздух толстое кольцо душистого дыма и доверительно поведала:

— Ты, Серега, меня не бойся — я свой.

С одной стороны Серегу подмывало грубо нахамить городскому понторезу и посмотреть, как тот будет выкручиваться, а с другой стороны стало любопытно. Понторезы с Мосбергами так просто с тайги не выныривают — должна быть веская причина.

— Да понял я парень, понял. Говори что за дело, а хочешь — отойдем в сторону?

Дальше со стороны чудика последовали действия вообще невозможные и у Сереги непроизвольно крепко сжались кулаки. Незнакомец обнял его за плечи и ласково коснулся щеки мохнатым бакенбардом:

— С тобой Мишка Егоров говорить хочет! Как сможешь — подходи на третий ус главной дороги лесовозной. Там в самом начале большая куча сучьев — мы ждать рядом будем.

Серега окаменел — Мишка Егоров парень нормальный — не этот смешной фуфел. Если просит о секретной встрече — нет другого выхода.

— Скажи Мишке — подойду. Часа полтора подождать сможете? Я трелевочник еще немного погоняю и отпрошусь у бригадира на охоту. Вы там никуда не уходите — буду точно.

Глена с Мишкой Серега подогрел продуктами прямо сегодня. Выслушав, в какую задницу ребята попали с сожженной заброской, Серега выпросил у бугра за наличку десять стеклянных банок тушенки, еще десять полулитровых банок каши с говядиной, пять буханок хлеба и здоровенный шмат сала. Так же щедро отсыпал репчатого лука, чеснока и ржаных сухарей, на которых повариха делала самодельный квас. Раздираемому любопытством бригадиру Жорке Пономареву объяснил, что Глен — один из группы московских туристов, утопивших при переправе через озеро рюкзак с продуктами. Он, дескать, с этими ребятами неделю назад пересекался на охоте, его хорошо угостили — и вот они обратились за помощью. Жорка глумливо поинтересовался есть ли в группе бабы и получив отрицательный ответ отвязался. Но продукты — это еще не вся помощь. Серега выделил им в запас банку бездымного пороха 'Сокол', отсыпал капсулей и своих фирменных, надрубленных крестом пуль. Баллистические характеристики изуродованной таким образом пули не важные, зато поражающий эффект — ужасающий. Рана на выходе примерно с трехлитровую банку диаметром.

Помог Серега ребятам всем чем мог и растроганный до глубины души Глен, заставил записать его телефон и ростовский адрес. Звал Серегу в гости и обещал шикарную программу развлечений, но как только разговор зашел о стрельбе по крысам в подземелье, северный охотник посмотрел на ростовского диггера как на умалишенного. А вопросы к Мишке, у Сереги, разумеется, оставались, но природная выдержка и такт себя знать давали — он события не торопил, уверенный, что все что нужно, парень расскажет сам.

— Сережа, мне нужно как-то с Кирилычем поговорить, устроишь? Со мной пришел один человек и надо их свести вместе. Пришел, разумеется, не на охоту и не в гости. Хочет попробовать наши проблемы разрулить. Проблемы сам знаешь какие.

В ответ Миха поймал ироничный взгляд охотника, смутился и спрятал глаза.

— Ага, и разумеется, твой человек подойти в деревню никак не сможет. Кирилыч сам к нему на беседу явится должен, я верно понял?

От поставленного ребром вопроса Мишка готов был провалиться сквозь землю, но смог только молча кивнуть головой.

— Да ладно, Миша — будет тебе Кирилыч, поговорю с дедом. У нас тут тоже много чего произошло, но как приведу старика, все вместе и обсудим. И никто не узнает — не бойся, я все понимаю. Ты, кстати, в курсе, что твой отец постояльцев на постой принял?

— Отец, постояльцев? Сергей, ты не шутишь? Чтоб отец в наш дом пустил посторонних? Ни за что не поверю, тем более денег у него вполне хватает, даже в заначку откладывает — знаю точно.

— Пустил, Миша — пустил. Я его видел, говорит — общие знакомые посоветовали с прежней работы. И такие, понимаешь, люди хорошие постояльцы эти, что никак твой папа отказать им не смог.

Серега продолжил, и голос его сменился с ироничного на злой и жесткий:

— Они его, Миша, на стакан подсадили в первый же день плотно. Как заехали, за знакомство выпили — так папа твой с того времени и не просыхает. Утром просыпается, а ему сразу стакан суют под нос. Один с ним бухает постоянно, двое других с ружьями по лесу шастают. Могут по два — три дня пропадать.

— Блин, да я прямо щас в деревню....

Мишка вскочил с самым воинственным видом, губы его дрожали. Отец, кроме Ленки оставался ему единственно родным и близким человеком.

— Сядь и успокойся — рявкнул Серега.

— Без тебя все сделано — Василиса Шабанова поработала, осталось только улучить момент и подсыпать. Отец три дня блевать будет не только от водки — от одного запаха водочного. А там или в разум придет, или снова подсыпем. Василиса, вроде, ручается, что порошочек абсолютно безвредный. Своего деда сколько раз со стакана снимала, а он у нее любитель.

— Ну ни фига себе! — подал голос Глен.

— А мне такого порошка с собой можно? А то бывает, возникают ситуации....

— Да наверно можно, почему нельзя? — Пожал плечами Серега.

— Но я в сроке действия не уверен, может потреблять сразу надо? И вот, что, Мишка. Ты пока в деревню не суйся, у меня подозрение, что те три мужика за твою душу торчат. Сиди-ка ты парень, лучше, в лесу.

Договорились, что Серегу с Кирилычем ребята встретят на полпути от Чудиново до убежища и заберут у них часть груза, а что им еще требуется, Мишка накатал Сереге целый список. Но это не ранее, чем через три — четыре дня — именно тогда у Сергея закончится в леспромхозе вахта.

Кап, кап, кап..... Абсолютная тишина и абсолютная темнота, в которой слышится его громкое дыхание и очень тихое — кап, кап... При падении на пол, светильник улетел в сторону и погас, потерялись в черной темноте и карабин с посохом. Но рюкзак по-прежнему торчал за спиной и жутко мешал Степке лежать, без движения, на спине. Он подумал, что перед тем, как снова забыться — рюкзак надо снять и положить под голову, но... Кап-кап-кап.... Единственно, что хотелось больше, чем провалиться в забытие — это пить, внутри бушевал настоящий пожар. Степка жалобно застонал и пополз на звук падающих капель.

Глава 18. Не рой яму ближнему.....

Ползти в кромешной темноте оказалось не возможно физически, так как он быстро уперся лбом в глухую стену. Пришлось ворочаться на полу, тревожа пульсирующую болью поврежденную ногу, снимать со спины рюкзак и доставать из бокового кармана маленький огарок свечи. Свечку он тщательно берег на самый крайний случай, который, пожалуй — наступил. Но огонек от маленького огарка освещал радиус не более пяти метров, и Степан скомкал и поджег одну из последних оставшихся газет. Темнота расступилась, и открылось потрясающее зрелище! Большой круглый зал, на стенах идолы со звериными ликами, по трем сторонам проходы в смежные помещения и — кап, кап, кап..... Газета прогорела, и он пополз в сторону ближайшего из боковых проходов, освещая себе дорогу слабым огоньком свечки. Желал сейчас Степа только одного. Напиться воды перед тем, как потеряет сознание снова.

Кап, кап, кап... Водяная капель бухала у него в мозгу уже набатным колоколом, но комната, куда он вполз, напоминала заваленный барахлом чердак в его старом дедовском доме. Воду свечка не высветила и Степан, отчаявшись — снова зажег газету. Свалка, склад, барахолка. Обломки посуды, черепа животных, истлевшие шкуры, обтянутые съежившейся высохшей кожей овальные щиты с цветным орнаментом. В углу несколько копий с волосяными хвостами, как у древних монгольских воинов, целая связка луков. Большой медный котел, ржавая железная цепь с блеснувшем в свете горящей газеты крупным зеленым камнем. Много чего хранилось в древней комнате — складе, но газетный комок горит не долго. И бьющая кувалдой в мозгу водяная капель, заставила Степку рвануть свое тело в сторону резных кувшиников, лежащих отдельной кучей. В первом же подхваченном им сосуде забулькало, Степан судорожно выдрал кончиком ножа плотную пробку и комнату наполнил волшебный аромат напитка с выдержкой в несколько сотен лет.

— Ой, лисичка! Что с ней, кто ее так?

— Анжела, стоять! Ни шагу вперед, а вообще — лучше замри на месте.

Бизон подскочил к подруге, сгреб ее решительно в охапку и, пятясь — начал отходить по ходу движения назад. Шедший замыкающим Тимоха в чем дело пока не понял, но скинул рюкзак и водил по сторонам дулом Мосберга, досадуя про себя, что место для обороны крайне не удачное. Старый сосновый бурелом, густо заросший лиственным молодняком, где ничего не видно в десяти метрах. Пехотный взвод можно спрятать со станковым пулеметом, особо не маскируя. Бизон, пятясь, отходил крепко держа Анжелку за плечи, а Тимоха вертелся как юла на месте, не зная с какой стороны исходит угроза. Они сдавали задом метров, примерно тридцать и не происходило вообще ничего. Никто на их жизнь не покушался.

— Тима, там лиса лежит с развороченной мордой еще живая — дергается. Наш мешок в стороне валяется и нутро разорвано. Очень похоже, что под него гранату без чеки аккуратно сунули, а любопытный лис носом мешок с места сдвинул и получил.

— С чего взял, что именно граната?

Насколько Тимоха знал биографию Бизона — воевал в своей жизни тот исключительно с крысами, и по этой причине заявление диггера о гранате вызвало обоснованный скепсис.

— Тима, сходи, аккуратно — посмотри сам, а мы с Анжелкой прикроем. Там все кусты вокруг в кабачковой икре и фруктовом повидле. Мне кажется, что граната, но не особо мощная. У мешка только самый край разорван и барахло не далеко разбросано.

Да, у Бизона неважно обстояло с боевым опытом, но зато все в полном порядке с наблюдательностью и теоретической подготовкой. И долгие годы игр в разнообразные 'войнушки' и реконструкции бесследно, разумеется — не прошли. Попить вина с настоящими ветеранами спецназа ему довелось немало.

Когда Мишка Егоров с Гленом ушли налаживать отношения с местным населением, Бизон предложил смотаться до места пожара за остальным барахлом и Тимоха его поддержал. Самое ценное — вроде уцелевших банок тушенки, кофе и сала они забрали в первый раз, но осталось много чего полезного. Овощная икра, повидло, батарейки, различный инструмент, гвозди и т.п.... Все, что не смогли унести сразу, уместилось в два мешка из-под снаряжения, которые в общий пожар не попали. Таинственные пакостники, прежде чем сжечь их имущество, добросовестно высыпали его в общую кучу, а сами мешки оставили в стороне аккуратной стопочкой.

Тимоха осторожно оглядел место взрыва и пришел к выводу, что Бизон абсолютно прав. Лиса, который уже бился в конвульсиях — искалечила граната, причем наступательная и скорее всего РГД-5. Странно, что тот не удрал после хлопка запала — время отскочить у животного было. Тимоха внимательно оглядел разорванный мешок и обнаружил торчащий моток медной проволоки. Мягкая проволока — вещь в лесу нужная и удобная, в список снаряжения ее включили намеренно, и моток пережил все пожары и взрывы. Он аккуратно вытащил ее и, действуя осторожно — привязал к мешку второму, который рядом лежал не тронутый. Размотал моток на полную, залег за ствол толстой сосны, и плавно выбирая слабину — потянул. Хлопок запала, взрыв — и в небо улетела яркая сигнальная ракета. А вот это уже совсем интересно!

Единственное, что Тимоха уносил с места взрыва — это тушку мертвого лиса и моток медной проволоки. Со зверька, на самом видном месте, натекла приличная лужа крови, и грех было подобное обстоятельство не использовать. Из того, что под мешки засунули слабые наступательные гранаты, следовало, что зачищать их группу не планировали — максимум покалечить. Обременить раненым. В противном случае под мешками лежала бы связка оборонительных 'эфок', а кишки лиса украшали соседние елки. Вот странно, что сигнальная ракета оказалась только под вторым мешком, но под первым аналогичная могла просто не сработать. Взмывший над лесом красный хвост, хоть кто-то с их тройки, но заметил бы. Уходили быстро, в сторону от убежища и Тимоха шел замыкающим. На клапане его рюкзака болтался вниз головой остывающий лис, разбрызгивая капли вытекающей крови. Пусть злодеи думают, что все у них получилось.

Иногда колода человеческих судеб тасуется столь причудливо, что переплести и совместить сюжетные линии столь же логично, не смог бы даже изощренный человеческий ум. На этот раз карта судьбы легла таким чудным образом, что тропу уводящего погоню в сторону от убежища Тимохи, пересекла дорога тяжело идущих с набитыми рюкзаками Глена и Мишки Егорова. Ребятам оставалось до базы примерно восемь километров, и они остановились на отдых возле перекинутого через ручей бревна, намереваясь попить воды и отдохнуть. Но час назад, тут прошли их товарищи, и Тимоха решил, что убедить преследователей в наличии у них на руках тяжелораненого, одной только крови с тушки лиса не достаточно.

Ручей имел пологий песчаный берег, а на песке, как известно — следы проявляются особо отчетливо. Тимоха, в стороне от ручья, собственноручно вырубил две длинные жердины, уселся на них верхом и заставил Бизона с Анжелкой тащить его по песку и дальше по воде через ручей. Сам, в это время, выжимал как мочалку тушку лиса, стараясь оставить как можно больше следов крови на берегах, по обеим сторонам ручья. Далее просматривалась нормальная твердая лесная почва, где Тимоха планировал потеряться, и сделав приличный крюк по лесу вернуться на базу. Неизвестно, как бы на его спектакль среагировали преследователи, но вот подошедшие к ручью Мишка с Гленом среагировали так, как положено.

Увидев глубоко вдавленные в песок следы огромных ботинок Бизона и миниатюрных кроссовок Анжелки, а рядом хорошо различимые пятна крови — ребята чуть не сошли с ума. То, что следы принадлежали именно Бизону — сомнений ни малейших. В данный момент на Глене были такие же британские пустынные берцы с хорошо дышащего нубука. Рисунок протектора совпадал полностью, отпечаток ноги Анжелки так же сомнения не вызывает. Следов Тимохи не наблюдалось, но логика и пятна крови подсказывали, что они его тащат раненого. Вот только куда? Вопрос. Но точно не в сторону Чудиново, и от убежища в противоположную сторону. Устроив блиц-совещание, ребята решили спрятать рюкзаки и бежать по следам, вдогонку. Немыслимо, чтоб имея в напарники Анжелку, Бизон мог двигаться с раненым на руках быстрее двух километров в час.

Но уйти в погоню оказалось не судьба — примерно в километре каркнула ворона. Нехорошо так каркнула — как матюгнулась. Мишка Егоров опытным следопытом себя не считал, но то что вороны просто так не каркают — знал точно. А сейчас птица среагировала как породистая старая дама, обнаружившая в своей стерильной квартирке полупьяного сантехника в грязных сапожищах. Складывалось все довольно тревожно. Получалось, что друзья убегают с истекающим кровью раненым, а сзади их преследуют какие-то люди. Ситуация требовала вмешательства в процесс немедленного и Мишка, быстро проинструктировав Глена, заставил его залечь с помпарем между двух близко растущих берез. Сам, сделав не большой крюк по лесу, залег сбоку, готовясь удивить преследователей мощным фланговым огнем с Вепря.

На полянку у ручья, с бугра вывалилось человек шесть, и самый первый вел на поводке повизгивающую от нетерпения крупную лайку. Глен проорал: 'Стой', и как просил Мишка — пальнул с Мосберга в воздух. В воздух, однако, не получилось — пуля попала высоко в ствол одной из сосен, и на толпу мужиков посыпался град хвойных иголок. В ответ щедро и не прицельно сыпанули с автомата, но тоже высоко. На землю полетели срезанные пулями ветки кустов и деревьев. Выглядело весьма устрашающе, и Глен утянул голову за березы. Первые минуты боя показали, что враг превосходил их по числу и огневой мощи значительно и сидящий на фланге в засаде Мишка не выдержал. Оценив расстояние до толпы с автоматчиком не более чем в пятьдесят метров, он быстро поменял магазин Вепря на магазин, с картечными патронами и открыл ураганный прицельный огонь по толпе.

Неожиданный шквал картечи сбоку вражье войско смял, опрокинул и вверг в полную панику. Окончательный аккорд поставил Глен, метнув в их сторону дымовую гранату РДГ-2Б и разрядив в облако густого белого дыма свой помповик, ориентируясь по звукам и силуэтам. Дымное облако орало, материлось, просило не стрелять, и клялось, что уходит. Там абсолютно точно имелось несколько громко кричащих раненых и умирающая, с надрывом визжащая собака.

Мишка воткнул в Вепрь магазин с латунными пулями, Глен судорожно заряжал свой Мосберг и готовил следующую дымовую гранату. Но бой закончился так, же стремительно, как и начался — враг отступал, теряя оружие и утаскивая волоком раненых. Ветра не было, дым рассеивался плохо и из густой белой тучи треснул одиночный выстрел. Собачий визг оборвался, как выключили, и ребята слышали медленно удаляющиеся голоса, всхлипы и стоны раненых. Они перебежали за ручей и заняли позиции уже там, готовясь встретить врага на переправе, но никто на них больше не наступал. Лежали долго, мучительно вслушиваясь в лесные шорохи, пока сзади не раздался хорошо знакомый свист Бизона.

К убежищу возвращались в полном составе, сделав приличный крюк и тщательно путая следы. Лайка на поводке у преследователей оказалась не приятным сюрпризом, и хорошо знавший местность Мишка старался вести группу по заболоченным низинкам и поймам разлившихся ручьев. Сами преследователи отстали гарантировано — беглый осмотр места боя выявил кучу стреляных гильз, следы волочения тел и добитого в голову крупного кобеля. Бедная собака получила три картечины в бок и живот, после чего ее прикончили с нарезного ствола.

Нехорошо радоваться чужому горю, но факт что у их противников появились другие проблемы, Тимоху, безусловно — радовал. Ребята старательно 'рыли яму' его отряду, но сами в нее угодили и пока не решат с ранеными, их козней можно не боятся. В любом случае они получили передышку, использовать которую желательно с максимальной пользой. А это, в первую очередь — укрепление лагеря и обязательный разговор с Кирилычем, от которого зависел весь план их дальнейших действий.

После того, как кувшин — фляга с волшебно пахнущим напитком опустел, Степан отключился, но его беспамятство было похоже не на потерю сознания, с привычным падением в черный омут, а скорее — глубокий сон. Перед его глазами, как в телевизоре, пробегали знакомые с детства пейзажи окрестных лесов, и Степа легко узнавал озера, реки, сосновые боры и зеленые рощи березняка. Он видел птиц и зверей, угадывал стаи рыб в толще озерных вод, и все его существо переполнялось детским восторгом от понимания факта, что он сам является частью того сказочного и прекрасного мира. Людей в своем сне он не помнил вообще, как и их строений — только первозданный таежный мир, изобилующий лесными обитателями. Пробуждение оказалось легким, приятным и Степан запоздало осознал, что впервые в жизни видел цветные сны. И еще он понял, что мир вокруг изменился.

Первым чувством был жуткий голод, и охотник со зверским аппетитом налетел на остатки корейки с сухарями. Жар прошел, нога не болела, а просто висела мертвым бесполезным грузом. Степан задрал штанину и размотал примитивную повязку из портянки, осмотрел внимательно черную стопу, и сразу все понял. У него загноилась гематома от удара, а это совсем не гангрена. Ни колеблясь ни единой секунды достал нож, сделал короткий глубокий надрез и сильно надавил пальцами на края раны. Верх ударила струя густого гноя, но он давил до тех пор, пока не пошла сукровица, а за ней нормальная красная кровь. Промакнув аккуратно рану портяночным полотном, Степа устало откинулся на пол и задумался, тем более что поразмышлять было над чем.

Он только что в абсолютной темноте проделал множество различных телодвижений и мысль зажечь газету, или огарок свечки у него даже не возникла. Нельзя сказать, что Степан начал видеть в темноте — он просто четко знал, где находиться и как выглядит тот или иной предмет. А еще, у него совершенно перестала кружиться и болеть голова. Мыслил он, на удивление ясно и с интересом изучал новые возможности своего стремительно выздоравливавшего организма. Он, в кромешной темноте, захотел взять кувшин, из которого пил, переместил свое тело по полу, протянул руку и просто его поднял. Здорово! Кроме способности угадывать в темноте предметы обострился слух и он сразу понял, что сводившая его с ума капающая вода течет далеко за стенкой, а звуки доносятся через трещину. Трещина местами шириной в ладонь и тянется от потолка до пола по стенке круглого зала, но вот откуда он все это знает? Степа с наслаждением вдохнул дивный аромат с зажатого в руке кувшина и моментально улетел в свой цветной сказочный лес.

Он еще дважды просыпался и засыпал снова, пока не ощутил такой зверский голод, что казалось готов свернуть горы. Гору он свернул, откатив в сторону каменную глыбу, перекрывшую ему выход из древнего капища, и заботливо подпер ее подходящим камнем. Ходил вполне уверенно — на месте вскрытой ножом гематомы образовалась твердая короста, под которой ступня отчаянно чесалась. Степан догадывался, что изменения в его организме происходят не так просто и чудесным исцелением он обязан зелью из каменной бутылки. Или запущенному вместе с напитком в свой организм демону. Как коренной житель Пинежских лесов, Степан за свою жизнь на икотниц насмотрелся и не сомневался, что выпил древнюю 'закваску' с веками спящим бесом. Поселившаяся у него внутри сущность, в данный момент обустраивалась в новом теле, и изменяло его под свои запросы. На контакт со Степиным разумом демон не выходил, но человек нисколько не сомневался, что тот себя проявит. Было одновременно страшно и интересно, и Степан изучал происходившие с ним изменения, восторгаясь открывшимися возможностями.

Глава 19. Проект 'Икотка'.

Своего зама Лутугина, полковник Чаленко тихо ненавидел и вошедший с докладом не высокий худощавый человек иллюзий по поводу их отношений не испытывал. Образованный, аскетичный, в очках с толстыми стеклами Лутугин в грош не ставил вальяжного, с дорогими швейцарскими часами на руке полковника и начальник отвечал ему полной взаимностью. Полковник на генеральскую должность попал волевым решением сверху, мотивы подобного решения Лутугину были не понятны, а сам он являлся сугубо гражданским человеком. Но обе его диссертации засекретили, и вся многолетняя деятельность ученого проходила под различными грифами. А Чаленко? Чаленко был вальяжен, импозантен и регулярно совал свой нос туда, куда его Лутугин допускал крайне не охотно. Подсидеть полковника и занять его место, ученый не мог ни при каком раскладе, так же и Чаленко избавиться от вредного зама возможности не имел. Они оба верно служили одному, вполне конкретному Богу. Но их Бог в отделе появлялся крайне редко и проводил рабочее время в просторном кабинете на Старой площади.

— Я слушаю, Лутугин. И давайте сразу с Пинежского дела. Я слышал — у вас там проблемы?

— Вот мурло, даже сесть не предложил. А ведь я его старше лет на пятнадцать... — подумал ученый, привычно закипая от барственного хамства начальника.

— У меня проблемы? Извините, полковник, но силовое обеспечение операции обеспечивает именно ваше ведомство. Что за специалисты, если их расстреливают дробью с охотничьих ружей рядовые любители? Четверо раненых и двое из них тяжелые! Прикомандированный егерь потерял глаз и лишился собаки.

Как поставить на место теряющего берега подчиненного, Чаленко понятия не имел и сжимал под столом кулаки от бессильной ярости, стараясь успокоиться. Он понимал, что стоит ему сорваться и ученый просто откажется работать. Эти чертовы 'научники' капризны как дети, никогда ни за что не отвечают и очень трудно заменяемы. А учитывая все грифы секретности, банальная ссора со стоящим перед ним очкариком грозила завалить всю операцию. Мало того, что серьезные ученые по данной проблеме наперечет, так еще и самый авторитетный из них сейчас стоял перед ним, активно нарываясь на скандал. Нет, так не годиться — 'спокойно, Чаленко, спокойно....'

— Да вы не волнуйтесь, Николай Андревич. Никто вас ни в чем не обвиняет — вот, пожалуйста — садитесь.

Полковник догадался, наконец, предложить своему заму стул и продолжил самым дружелюбным тоном, на который в данный момент оказался способен:

— Нормальных вам дали спецов — нормальных! У них просто не было приказа стрелять на поражение. Вы же не хотите, чтоб Егоров погиб при задержании, верно? А ребята у него в команде хоть и дилетанты, но отчаянные — стреляют не задумываясь.

— Ни в коем случае — Егоров нужен живой и здоровый! Его подруга Лена тоже. Судьба остальных меня не интересует — предотвратить утечку информации забота ваша.

— Николай Андреевич!

Чаленко уже вполне взял себя в руки и излучал сплошной позитив и радушие по отношению к собеседнику.

— Операция полностью под вашим руководством и мое дело — обеспечение всем необходимым. В науку я не лезу, но вы хоть в вопросах оперативного планирования советуйтесь.

— Я, товарищ полковник, если не ошибаюсь — настаивал на аресте Егорова с подругой еще в Ростове, правильно? Ну, или похищении — как вам больше нравиться. Но именно вы решили устроить слежку и бездарно потеряли их по дороге.

А вот это уже прямое обвинение в некомпетентности и у Чаленко снова сжались кулаки. Спокойно, полковник, спокойно....

— А плохо настаивали! Вы, Лутугин, вечно не договариваете, информацию подаете дозировано, что и приводит к неадекватной оценке текущей ситуации. Я, например, до сих пор не знаю — зачем нам так нужен этот Егоров и почему проект 'Икотка' реанимирован снова. Насколько помню — его окончательно закрывали в конце восьмидесятых в виду бесперспективности.

— Бесперспективности? Да феномен икотки имеет сотни подтверждений, а проект закрыли по причине банальной нехватки денег. Или вы не помните массовых сокращений в те годы?

Лутугин возбужденно привстал на стуле перед набычившимся за столом начальником. Ученый, в глубине души считал его не смыслящем в науке 'сапогом', но не замкнулся и объяснение продолжил:

— Экспедиция на Пинегу, в те годы, результаты выдала отличные, но работы свернули волевым решением. Проблема в том, что последние лет триста, мы имеем дело с бесами — вырожденцами, которые представляют, разве что — научный интерес. Они только мучают носителя и не приносят ему почти никакой практической пользы. Но так было далеко не всегда...

— Николай Андреевич, вы хотите сказать, что мы в тайге гоняемся за бесами?

На не скрываемый сарказм полковника, ответом послужил ледяной взгляд ученого, усиленный пузатыми линзами очков.

— Вас интересует биологическая природа бесов? Читайте мою диссертацию, надеюсь — уровень допуска вам позволяет. И прошу заранее учесть, что научные степени за сказки и домыслы не присваивают. Но уж раз так случилось, что вы мой начальник, то постарайтесь понять в общих чертах механизм явления.

Лутугин машинально хлопнул себя по лежащей в кармане пачке сигарет и беспомощно посмотрел на Чаленко. Тот согласно кивнул головой, придвинул к ученому пепельницу и широко раскрыл половинку окна. Николай Андреевич с наслаждением закурил и продолжил:

— Паразитарная сущность выращивается в жидкой закваске и подсаживается в тело носителя, где начинает быстро развиваться и в итоге подчиняет тело себе. Сущность разумна и обычно старается договориться с человеком о взаимовыгодном симбиозе и старается его оберегать. Точно зафиксированы случаи излечения носителя от смертельных болезней, предупреждения о грядущей опасности, нахождения потерянных и специально спрятанных предметов. И вообще, по статистике, 'икотники' живут гораздо дольше обычных людей, практически не болеют и уходят из жизни почти добровольно. Просто не выдерживают многолетнего дискомфорта в организме.

— Значит Егоров с дружками водил подругу к отцу Михаилу изгонять подобного беса?

Чаленко подозревал, что Лутугин готов улететь в свои научные бредни и постарался удержать разговор в конструктивном для себя русле.

— Да, без сомнения, но какого беса! Есть сильные подозрения, что девушка получила древнюю первородную сущность. Мы давно наблюдаем за отцом Михаилом, и то, что он не смог справиться — говорит о многом.

— Скажите, а что, эти древние бесы чем-то отличаются от современных?

— Конечно! — Лутугин выпустил в сторону окна длинную струю дыма, затушил сигарету в пепельницу и продолжил:

— Бес — существо разумное, но психически весьма неустойчивое и каждая новая закваска меняет его не в лучшую сторону. Древние шаманы создавали их с четкой задачей и миссией, в основном — это охрана территории или человека с определенным статусом. Но в результате многократной смены материнской закваски сущности начали стремительно вырождаться и забывать, для чего именно они предназначены. Теперь вам понятна одна из основных причин закрытия проекта в конце восьмидесятых?

— Ну да, примерно — понял. Припоминаю, что икотницы несли какой-то сумасшедший бред без всякого смысла. Значит — первородный бес, на материнской закваске — пробормотал задумчиво Чаленко.

— Во всяком случае — вероятность далеко не нулевая. Очень похоже, что Егоров нашел в тайге и вскрыл, по глупости, какой-то древний сосуд и сейчас эта зараза расползается без всякого контроля. Сводки на пропажу людей, вам, надеюсь — поступают?

Полковник бросил на ученого быстрый взгляд и после небольшой паузы ответил откровенностью на откровенность.

— Да, разумеется — поступают. Мы уже забрали дело у милиции. Все и началось, по большому счету с этих сводок. А потом и докладная от бармена с бара 'Сталкер' подоспела. И вот еще чего, Николай Андревич. Я понимаю, вы человек науки, но про нашу главную задачу не забывайте, ладно?

От этих слов обычно снисходительно вальяжного, но сейчас такого простого и серьезного полковника, лицо Лутугина озарила широкая улыбка, обнажив желтые прокуренные зубы. Он отлично понял, про какую задачу беспокоится Чаленко и ему имелось, что на этот счет ответить.

— Я не стану грузить вас научными терминами, но знайте, что если бес действительно древний, то он, с большой долей вероятности адекватный и разумный. А это значит — с ним можно договариваться и даже диктовать условия. Достаточно создать реальную угрозу носителю. Так что делайте выводы, господин полковник.

Полковник выводы сделал. После минутной паузы он внимательно посмотрел на зама, и внутренне на что-то решившись, вежливо, но с нажимом произнес:

— А знаете что, Николай Андреевич — отправляйтесь вы, пожалуй — в Архангельск. Подруга Егорова, насколько я знаю — в городе. Как вы сказали только что? Будем создавать угрозу носителю....

Процесс превращения из человека в зверя проходил стремительно и нельзя сказать, что чем-то огорчал Степана. Свое возвращение с того света он воспринимал как чудо и с восторгом изучал новые возможности. Оказалось, например, что прыгнуть вверх он теперь способен метра на три, на короткой дистанции способен настичь лису или собаку, а брошенный его сильной рукой булыжник убивал бегущего зайца метров за тридцать. Кости скелета раздались и обросли толстыми жесткими мускулами, общий вес тела увеличился, а вот рост, наоборот — понизился. Изменения требовали калорий, и Брусникин испытывал постоянное чувство голода.

Сначала, он в доступной близости, сожрал всех змей и лягушек, оказавшихся весьма вкусными, но земноводные гады быстро закончились. Большого гнезда летучих мышей хватило дней на десять, и Степан переключился на налимов, которых ловко выхватывал руками из бурлящего подземного потока. Но все равно еды хронически не хватало, и он наматывал километры в подземных галереях, где однажды наткнулся на зимнюю лежку медведей.

Медведица, вместе с годовалым медвежонком — пестуном протиснулась в узкий лаз, и впала в спячку, обустроившись не хуже, чем в нормальной берлоге. Правда, ее лежбище имело два входа, но тот ход, что вел в основную пещеру, для медведя оказался безнадежно узким. Степан густой медвежий запах учуял издалека, на подходе — и в своих действиях не колебался ни секунды. Тихонько подкравшись к спящему семейству с тыла, он просунул руки далеко вперед, крепко схватил за заднюю лапу медведицу и с такой силой рванул на себя, что разорвал зверя почти пополам. Обезумевший от страха медвежонок выскочил наружу и удрал по твердому весеннему снегу, лишая Степана изрядной доли медвежьего мяса. Медведицы хватило надолго, а как ее мясо закончилось, Степа начал выходить в тайгу через ту самую берлогу.

Чужой разум не проявлял себя в его новом теле, но он там был и Степан постоянно чувствовал незримое присутствие. В нем жило два человека, и если один бегал, охотился, спал, наслаждаясь цветными снами, то другой молча стоял за невидимой ширмой наблюдая за первым и почти никогда не вмешивался в его действия. А человек ли это? Вряд ли — Степан физически ощущал звериную сущность, и иногда эта сущность вступала в конфликт с человеком.

Сидящий глубоко внутри зверь, например, терпеть не мог купаться в воде. Во время ловли в подземной реке налимов, Степа с удивлением обнаружил, что ему хочется окунуться поглубже и одновременно стремглав выскочить на скалистый берег. Человеку нравились ледяные струи, приятно охлаждающие мощное тело, а вот зверь возмущался и порывался выскочить. Растущему вширь и стремительно набирающему костную массу организму остро требовались минералы, но человек наотрез отказывался, есть медвежий помет, хотя зверь и настаивал. А добыча? Степан теперь точно знал, что гнилое мясо гораздо вкусней и полезней свежего, но питаться тухлятиной отказывался наотрез. И это не смотря на то, что от приторно — гнилостного запаха начинали течь слюни, и очень хотелось попробовать. Но конфликты не выходили из рамок и зверь, недовольно ворча, уступал человеку, пока однажды в подземное царство не провалился лось.

— Ну Мишка, ну черт, и надо же такое удумать! Сколько лет живу, сколько охотников перевидал, но чтоб заместо избы в лесу голый сруб держать — не разу не слышал!

По ходу выпаленной как пулеметная очередь тирады, Кирилыч успел дважды присесть, хлопнуть себя ладонями по бедрам и махнуть перед носом испуганно отпрянувшей Анжелки зажженной сигаретой.

— И правильно сделал, правильно! Такую избу королевскую, да с баней — обживут быстро городские охотники — все вокруг засерут, захаркают и крыльцо с полатями на дрова порубят!

Тимоха смотрел на эксцентричного деда с интересом, продумывая стратегию предстоящего разговора. Бизон с Серегой разбирали принесенную в рюкзаках поклажу, а Глен по-хозяйски накрывал сколоченный из тонких сухих елочек стол. Для Мишки похвала авторитетного Кирилыча значила много, и он довольно сопел, смущенно разглядывая носки ботинок. А успевший уже замахнуть сто грамм принесенного с собой разведенного спирта оратор не унимался:

— Это даже не изба, а целая партизанская база! Вам бы еще все вокруг заминировать и секреты с пулеметами. Но ничего, леску вокруг натянете, банки консервные с гайками внутри можно развесить и Пончик предупредит, если кто посторонний. Вы его только не закармливайте, а то он когда сытый дрыхнет так, что пушкой не разбудишь.

Привязанный в отдалении на длинном поводке Пончик, услышав свою кличку, яростно заработал кольцом хвоста и испустил тихое повизгивание.

— За кобеля, Кирилыч спасибо, он тут точно лишним не будет, но вот вслед за вами домой не убежит?

То, что им подарят собаку, для Тимохи оказалось приятным сюрпризом, и теперь он боялся, что сюрприз удерет вслед за дарителями.

— Не, не убежит, если все правильно сделаете. Мы как уйдем, вы его с поводка не спускайте, как бы ни скулил и не гавкал. Пусть так, на привязи и ночует. А утром отпустите — он по нашему следу рванет, но не далеко. К вам, назад вернется.

Тимоха согласно закивал головой, намереваясь продолжить разговор о собаках, но все разговоры решительно пресек Глен:

— Ужин готов, прошу к столу — мы с Анжелкой старались, зацените....

Глава 20 Обнаглевшая нечисть.

Основным блюдом праздничного таежного ужина служила гора жирных горбатых окуней, которых Глен не поленился запечь на углях в глине. Мишка Егоров позавчера водил всю компанию рыбачить на заветные озера посреди болота и рыбы притащили столько, сколько смогли унести. В качестве гарнира Анжела наварила большой котелок риса, а запивать все предполагалось компотом из морошки, от вкуса которой ростовчане пришли в бурный восторг. Из прочих деликатесов, имелось разве что тонко нарезанное сало, черствый хлеб и лук кольцами. Скромно, но сытно и открывать надоевшую тушенку посчитали излишним.

Выпить так же имелось, и в данный момент Бизон с торжественно — озабоченной физиономией разбавлял родниковой водой спирт в правильном, выведенном еще Менделеевым соотношении. Полтора литра популярного среди работников леса напитка принес с собой Серега и вручил Бизону как самому огромному, бородатому и жизнерадостному. Но именно сегодня его оптимизм не находил отклика — обстановка и цепь предыдущих событий расслабиться не позволяли. Никто не шутил и не подкалывал друг друга — разговаривали вполголоса и каждый старался держать оружие на расстоянии вытянутой руки. Мишка Егоров совет Кирилыча насчет сторожевых банок с железками воспринял настолько серьезно, что в данный момент мотал растяжки из лески на самых вероятных направлениях скрытного подхода неприятеля. Обласканного и закормленного Анжелкой Пончика усадили на поводок, продетый петлей на конце через медную проволоку, натянутую между баней и толстой елью. По проволоке пес мог свободно бегать, а от дождя и непогоды прятаться под срубом бани.

Мерами безопасности занимался, в основном Мишка, помогал ему Тимоха, а руководил процессами не трезвый Кирилыч, раздавая советы и вставляя язвительные замечания. Между стариком и Тимохой назревал разговор — оба это чувствовали и оба не торопили события. Так, не отвлекаясь — закончили тянуть леску и привязывать банки, а к стволам двух деревьев Мишка прикрепил обе имевшихся в наличии сигнальных ракеты. В результате, Тимоха с горечью отметил, что оборона зияла дырами, но появилась надежда, что они узнают о приближении неприятеля за несколько секунд до прямого контакта.

— Херня все ребята. Сомнут вас тут — пикнуть не успеете. Лучше за Пончиком наблюдайте — он, если ветер в ноздри — за километр учует постороннего. — Подвел итог работе Кирилыч, но закончить мысль старику помешал ехидный голос Сереги.

— Ага, учует твой Пончик! Вы, мужики, банку с гвоздями лучше привяжите к проволоке, по которой этот баламут бегает. Как удирать будет — хоть брякнет на прощание....

'Слово не воробей' и вылетит — не поймаешь. Пришлось Сереге с Кирилычем рассказывать про смертельно опасную засаду на 'обизьяна' со всеми подробностями. Слушали их с раскрытыми ртами и в конце рассказа Тимохе приключения их отряда показались детскими шалостями. Но, атмосферу взаимного доверия следовало поддержать, и Сереге с Кирилычем он поведал все, начиная с процедуры изгнания беса в Ростове и обнаружения слежки за машинами. А потом они дружно 'вздрогнули', закусив кто салом, кто рыбой, а кто запил сорокоградусный напиток Бизона замечательным морсом из морошки. Лед отчуждения стремительно таял и начала, наконец, складываться относительно цельная картинка происходящего.

С трудом ворочавший языком Кирилыч твердо увязывал происходящее с отложенной местью таинственной чуди, диггерская душа Бизона рвалась в пещеры, и парень горячо убеждал остальных, что в узких проходах проще отбиваться от кого угодно, а Мишка Егоров изнемогал от переживаний об отце и оставленной в Архангельске Ленке. Поймав, наконец, в разговоре подходящую паузу он задал односельчанам прямой вопрос:

— Серега, у отца как дела? Неужели все еще пьет?

Сергей что-то замычал в ответ с набитым ртом, но вопрос не прошел мимо чутких ушей Кирилыча и тот, попыхивая неизменной сигаретой поспешил парня успокоить:

— Не, Миша, твоего папаню подлечили хорошо — он теперь еще неделю только чай пить будет.

Так и не успевший прожевать Серега громко фыркнул, подавился рисом и зашелся в судорожном приступе кашля, согнувшись пополам рядом со столом. По его хребту весело замолотил поспешивший на выручку Глен. Кирилыч хитро улыбнулся и продолжил:

— Те постояльцы мне сразу не понравились — твоего отца поят сутками, общаться не дают и отвечают, что спит пьяный или просто невменяемый. А сами, гады — трезвые! Один с ним пьет, двое других не понятно зачем по лесу шастают. Так Серега сначала у них пустую бутылку спер, а я в нее своей водки налил. Потом дождались когда двое уйдут и почти силой к вам в дом прорвались. И пока Серега их человеку зубы заговаривал, я в твоего батю успел двести грамм влить своей рукой, остальное у его кровати поставил.

— Да надавать надо было по рогам тому человеку, да выгнать с дома. Отец бы потом спасибо сказал обоим. — не выдержал и вступил в разговор Бизон. Но ему возразил справившийся с кашлем и выпивший ковшик воды Серега:

— Ага, по рогам! Вы бы, ребята, мужичка того видели — он к нам в одной майке вышел. Здоровый, накачанный, а на плече татуха — летучая мышь с парашютом! Я служил срочную ни где попало, а в морской пехоте и точно знаю, что такие наколки себе спецназ ГРУ набивает. — Серега многозначительно посмотрел на Бизона и продолжил:

— Двое, что в лес ушли, судя по всему — ребята тоже не простые. Есть, знаешь мелочи для простых людей не заметные, но для тех 'кто в курсе' — очень понятные.

Бизон сконфуженно примолк — мнению Сереги он доверял и за свой гонор стало неудобно. Нить разговора подхватил Кирилыч:

— Зачем пьяный мордобой устраивать? Мы на другой день пришли под вечер и все без драки порешалось. Николай Федорович злой, трезвый, гостей своих выставил без лишних объяснений, а сам в доме полы тряпкой натирает.

Николаем Федоровичем звали Мишкиного отца, и он не мог понять, как улетел с не знакомыми людьми в длинный запой. Незнакомцы, впрочем, село не покинули, а сговорились о постое с одинокой пенсионеркой Акулиной Мерзловой. Схоронившая два года назад деда и проживающая в огромном доме Акулина постояльцам обрадовалась и вызвалась варить обеды на всю компанию.

— Кирилыч, а Акулина, вроде, тоже икотница, я ничего не путаю? — спросил Мишка.

— Икотница, Миша — икотница. Ничего ты не путаешь — согласно затряс спутанной бороденкой Кирилыч. — Она сама по себе тихая, но бес и ее донимает. Криком не кричит, но иногда, как дурочка, хихикать начинает, песни петь не громко, а потом лежит несколько дней 'в лежку'. Мы, местные знаем, а посторонний человек могет ее болезни не заметить.

— Но я так и не понял — что гостям от Мишкиного отца нужно, зачем они его поили столько? — мрачно поинтересовался Бизон.

— Да, кстати, папа ничего вам не рассказывал? — поддержал Мишка.

Кирилыч тихо охнул, зачесал пятерней шевелюру и сделал красноречивый жест в сторону стола, чтоб наливали. Не пропускающий ни одного сказанного слова Глен охотно исполнил роль бармена. Выпили, закусили, дружно закурили и старик продолжил:

— Мишка им, ребятки, нужен — Мишка. Плели, что работу хотят предложить хорошую в Архангельске, но Федорыч хотя и пяный, но засомневался. А как начали про подругу Мишкину выспрашивать — так испугался по настоящему. Он гостей сам хотел выгнать, но никак с запоя не получалось выйти. Пока мы с Серегой не помогли — Кирилыч довольно захихикал.

— Про Ленку? Откуда знают, что конкретно узнавали?

Мишка привстал от возбуждения, губы его задрожали и пьяненький Кирилыч, согнав с лица улыбку — нахмурился.

— Их, Миша, интересовало вместе вы в деревню приедете, или ты ее оставишь в Архангельске. А еще спрашивали как у нее со здоровьем. Слышали они, понимаешь — что заболела Лена в Чудиново чем-то нехорошим.

Белая ночь опустилась густым молочным туманом и без того плохой обзор вокруг убежища, сократился метров до тридцати. Спал, свернувшись калачиком и во сне чутко шевеля ушами Пончик, на общих нарах в избе крепко спала Анжелка, обхватив руками во сне мощную шею Бизона. Сопели, спрятав лица в капюшонах спальников Глен и Мишка Егоров, громко храпел Кирилыч, получая временами короткие тычки в бок от Сереги. Не спал только добровольно взявший на себя роль ночного охранника Тимоха, который в данный момент у бани раскладывал спутниковый телефон.

Упавшему под землю молодому лосю, обрадованный Степан Брусникин проломил голову камнем и припал губами к ране, наслаждаясь теплой и вкусной кровью. Он так обрадовался неожиданному подарку, что сразу утащил тушу далеко вглубь пещеры, спрятав ее в прохладное и не доступное мелким грызунам место. Сидящий внутри бес его восторг разделял, о чем Степан догадался по довольному глухому урчанию, не произвольно вырывавшемуся из глубины его горла. Брусникин собирался устроить многодневный пир рядом с тушей, но не тут — то было. Он крепко спал, после сытного обеда, когда его накрыл такой приступ внезапной ярости, что он вскочил, нюхая воздух и стараясь понять с какой стороны враг. А враг точно был — в его подземное царство вторгся посторонний.

Воняло железом, ружейным маслом, человеческим потом и обработанной кожей. Зверь в теле Степана не только физически чувствовал липкий страх жертвы, но и предупреждал, что враг очень опасен, а человек в минуты опасности привык доверять зверю — их объединяло общее тело, которое берегли оба. И если бы бес-зверь сразу скомандовал телу броситься в атаку, то человек приказ бы исполнил не думая — и напал, но приказ последовал не сразу. Степан следил за осторожно пробиравшимся по пещере Мишкой, начал думать и впервые засомневался.

За потрясающие возможности нового тела, человек Степа заплатил высокую цену и прежде всего своим человеческим интеллектом. У него теперь с трудом получалось анализировать ситуации, что-либо планировать наперед и даже вспоминать прошлое, если воспоминания напрямую не касались выживания и безопасности. Но сидящий в нем бес не стремился подавлять все человеческое наглухо — создаваемая им боевая машина просто обязана уметь думать. Человек слишком слаб и труслив — но умен. Хищный зверь силен, в ярости страшен, но обречен погибнуть в ловушках придуманных человеком. Древний гениальный ум сумел объединить в одно целое несовместимое — человека и беса, но так и не смог до конца преодолеть изначальное противоречие, заложенное в них самим Создателем. Как с неизбежным внутренним конфликтом много веков назад справлялись жрецы темных культов неизвестно, но скорее всего — подсаживали бесов тщательно подобранным и подходящим для конкретной цели людям. Но Степу никто специально не подбирал, и сидящий внутри нового тела человек возмутился.

Человек категорически не хотел нападать на себе подобных, а тем более поедать их и если у беса вторгшийся в подземное царство Мишка Егоров вызывал ярость и жажду убийства, то у остатков личности Степы Брусникина — скорей любопытство. Бес под черепной коробкой гнал вперед и клокотал от ярости — Степан упирался и убивать Мишку не желал. Неизвестно, чем бы закончился невидимый поединок — скорее всего Мишка Егоров спокойно пещеру покинул, но! Неожиданно Брусникин заметил за его спиной хорошо знакомый карабин и ситуация резко поменялась.

Его СКС на плече чужого выглядел настолько дико и возмутительно для охотника — промысловика, что человек захлебнулся от ярости и бес, сразу победил. Сохраняя рассудок, Степан оборвал лебедку, отрезая Мишке дорогу наверх, потом напал, бросаясь камнями и уворачиваясь от смертоносных пуль двенадцатого калибра. Но потом случилось то, что случилось, и удача в том бою оказалась не на стороне Степана. Тяжелая, восемнадцати миллиметровая пуля чуть не убила его, прошив насквозь бок и оставив огромную рваную рану.

Туша молодого лося оказалась кстати — раненый Степа лежал рядом в полубреду много дней, а над его развороченным боком незаметно работал бес. Бес заставил сходить его в пещеру — капище, найти маленький темный кувшинчик и выпить несколько глотков отвратительно пахнущей жидкости и обильно смазать ей рану. Стало заметно легче, и Степан только спал, ел сырое мясо и пил воду с подземной реки, пока рана окончательно не заросла. Но от лося остались кости, мышцы снова налились силой и сидящий внутри бес погнал его на охоту.

А в лесу молодая весна теснила старую дряхлую зиму, и Степан легко бежал по освободившимся от снега сухим сосновым буграм. Он удачно, с тридцати метров, подбил брошенной палкой зазевавшегося тетерева, сожрал его теплым и сидящий внутри бес довольно рыкнул — поощряя. Степа, белесой северной ночью легко бежал в сторону родной деревни, чувствовал недоумение зверя и про себя посмеивался, предвкушая какой сюрприз ждет обнаглевшую сущность. Бес много для него сделал, и новая жизнь бывшего охотника вполне устраивала, но очень не нравилось, что им пытается командовать всякая нечисть.

Спящее Чудиново его почти не заметило — коротко взлаяли и трусливо замолкли собаки, 'замекал' в недоумении бдительный козел Пахом. Степан со стороны заднего двора подбежал к громаде своего заколоченного дома и с ловкостью орангутанга взлетел по стене на второй этаж, протиснувшись через разбитое пацанами окно в комнату матери. Там, под скромными образами, стояла трехлитровая банка с водой и Степа, сорвав полиэтиленовую крышку — быстро сделал большой глоток. Только он успел поставить банку на пол, как в голове взорвалась граната и Степан без памяти рухнул на пол. В темени ухал набат, в ушах стоял пронзительный вой сошедшего с ума беса на низкой протяжной ноте. В банке бережно хранилась освященная в Пасху вода с Пинежской церкви святого Николы Угодника.

Глава 21 Волчий страж.

Да нет, ничего ей не показалось.... Косой кинжальный взгляд из под длинных ресниц, маникюрная пилочка в холеных пальчиках, деланно — равнодушный взгляд в окно, из которого виднелась оба-алдеть какая интересная стенка соседнего дома. И улыбка! Конечно же улыбка рвалась наружу через сжатый комочек пухлых чувствительных губок. Лена впала в тихую панику — у ее давнего врага Ирки Шаровой сегодня был такой вид, как будто она выиграла джек-пот в лотерею и сейчас об этом объявит диктор по телевизору. Но остальной коллектив встретил вышедшую с обеда Ленку как обычно — девчонки, улыбаясь, здоровались, старый безобидный паяц Ленидыч рвался целовать ручки и Лена начала успокаиваться.

Отдел продаж торговой фирмы 'Беломорье' имел классическую планировку — обширный зал, разделенный прозрачными перегородками. В маленьких закутках за компьютерами сидели сотрудники, с каждым из которых следовало поздороваться персонально. Лена шла — расточая улыбки и приветствия, привычно споткнулась на вывороченной морде Шаровой и, стараясь не забивать себе голову открыла в конце помещения дверь. А вот следующая комната как раз и была причиной Иркиной ненависти, так как за одним из трех столов там расположенных, должна была сидеть именно она.

Вахтанг Ломидзе склонил в приветствии тронутую сединой голову, Татьяна Павловна кивнула, добродушно посмотрев поверх очков — и Лена плюхнулась в любимое рабочее кресло. Их было трое — замов генерального, каждый отвечал за свое направление, и под каждым сидело несколько сотрудников в зале, через который Лена прошла только что. Татьяна Павловна в фирме отвечала за женскую одежду, седовласый Вахтанг за мужскую обувь, а вот Ленка за спецодежду и получила она это место совсем не за красивые сиськи и тугую задницу. Генеральный директор — маленький подвижный толстячок Гена Урсуляк, сманил ее у конкурентов хорошей зарплатой и свободным графиком работы. Лена долго колебалась, но когда на прежнем месте ее в очередной раз прокатили с премиальными — не выдержала и громко хлопнула дверью, перейдя к Гене — искусителю. Перешла, разумеется — с наработанной годами базой поставщиков.

Вахтанг с Татьяной нового зама встретили дружески, коллектив лояльно -настороженно, а вот Ирка Шарова психанула ни на шутку. Чтоб заполучить место в заветном кабинете, она отдалась шефу на корпоративе, дважды ездила с ним на дурацкие рыбалки и с трудом замяла грандиозный скандал с мужем, которому ее заложил кто-то из коллег. Но бизнес — штука беспощадная и продуманный Урсуляк между доступными прелестями Шаровой и Ленкиной деловой хваткой предпочел последнее. Ирке, впрочем, как настоящий джентльмен выписал утешительную премию в размере половины оклада, чем добил интриганку окончательно. А ни в чем не повинная Ленка заполучила смертельного врага под самым боком.

— Дэвочки, чай! Чэтыре часа уже, пироженный сохнет!

— Да, Вахтанг, ставь чайник, я мигом — прострекотала в дверях Лена и в который раз убежала в зал с указаниями своим мальчикам и девочкам. Рабочий день в офисе до шести, но вечерний чай — дело святое и когда она вернулась в кабинет, Татьяна Павловна разливала чай по чашкам.

— Павловна, а кто сегодня офис открывал, не знаете? — спросила Ленка, двигая ящики в своем столе.

— Да Шарова, наверное — она у нас живет всех ближе. А что случилось, Леночка?

— Ира теперь хорошо служит, на работу всех раньше ходит. Твой, Лэна место хочет! — Улыбаясь сказал Вахтанг, поднимая свою чашку с таким видом, как будто это не чашка, а бокал с хорошим вином.

— Да не знаю я, у меня в столе все перерыто. Вещи лежат не там где положено — вон банка с сахаром вообще на другой полке! Но ничего вроде не пропало.

Ленка растерянно перебирала свое не хитрое офисное барахло, стараясь понять произошедшее. Татьяна Павловна нахмурилась, заглянула к себе в стол и недовольно проворчала:

— Еще нам не хватало! Или Ирка — стерва, или уборщица или ночной охранник. Ему ночью делать нечего — он по всему офису шатается и спит на стульях. И чай сегодня на вкус какой-то противный, или кажется? — Женщина с брезгливым подозрением принюхалась к своей чашке.

— Нэт — ночной сторож мужчина, служил в подводник, мы с ним коньяк пили! — Вахтанг проявил мужскую солидарность, но объяснить дамам какой душевный человек охраняет по ночам их рабочее место — не успел.

Громко грохнула входная дверь, на середину зала вылетел и растянулся на полу молодой парнишка — охранник, которого сразу взяли в оборот два крепких мужика в черной униформе.

— К стене, руки за голову! Ничего не трогать, отойти от столов! — офис стремительно заполняли люди, как в гражданском, так и в милицейской форме. В груди у Лены все судорожно сжалось от очень плохих предчувствий.

В результате оперативно следственных мероприятий в рабочем столе заместителя директора торговой фирмы Беломорье Елены Кудряшовой, обнаружен пакет с веществом растительного происхождения. Анализ мочи задержанной так же показал наличие наркотика. А после того, как на очной ставке помятая наркоманская пара подтвердила на протокол, что приобретала у нее марихуану и гашиш — прокурор без колебаний выписал содержание под стражей. Перед тем, как отвезти ее в СИЗО, опера вверх дном перевернули Мишкину квартиру и забрали все электронные носители, включая системный блок компьютера.

Общая камера в следственном изоляторе на Попова 22, встретила спертым воздухом, вонью не мытых женских тел, сизым табачным дымом и хрустом под ногами раздавленных жирных тараканов. Плотно спрессованные и полуголые от жары бабы оказались не агрессивны — ей определили койку и назначили время, когда она будет спать. Число арестантов количество коек превышало более чем вдвое и приходилось приспосабливаться. Никто не приставал с расспросами, не лез в душу, только мятая жизнью соседка по кровати вяло поинтересовалась по какой статье Ленку сюда укатали. Получив ответ, равнодушно кивнула и уткнулась в затертую до дыр книгу с портретом Дарьи Донцовой на обложке. Лена не выдержала и зарыдала, уткнувшись лицом в руку, положенную на спинку кровати.

Бедная она бедная, и за что такой ужас? Неужели ради ее места можно пойти на подобную подлость? Нет, не сходиться — как бы Шарова не мечтала нагадить — в одиночку ей точно подобное не провернуть. Прилепить на скотче к столешнице пакет с марихуаной, подсыпать наркотик в чай, найти лжесвидетелей — бред какой-то. Это сколько надо заплатить ментам, чтоб те решились на подобное! 'А может она с генералом спит?' — подумалось Ленке — и она сама отвергла свою версию. Бред, бред, бред. Все не то, все как-то по другому..... В эту ночь девушка не сомкнула глаз и просидела, подперев кулаком щеку до самого утра...

Завтрак оказался, к удивлению съедобным и даже вкусным. Пропустившая ужин Ленка с удовольствием умяла тарелку гречневой каши с жареной рыбой и выпила кружку чаю. Потом осмотр, проверка и арестанток начали бойко разбирать адвокаты, следователи, на судебные заседания и другие следственные действия. Пришли и за Леной — ее дожидался следователь.

Совсем не старый мужчина с аккуратными усиками и мешковатой фигурой не орал, не ругался, не угрожал, но своими вопросами вымотал Ленке все нервы. Господи, да что он только не спрашивал! Биографию с окончания школы, перебрал знакомых, отношения с Мишкой и что насторожило особенно — подробности поездки в Ростов и в деревню Чудиново. Примерно со второго часа допроса у Лены возникло стойкое ощущение, что весь хаос вопросов — прелюдия, ее старательно подводят к чему — то более значимому. Но терпеливо подыгрывать следаку надоело и после четырех часов беседы, Ленка мобилизовала все свое женское коварство и старательно включила 'тупую'. Извинилась, что ночь не спала совсем — начала клевать носом, ответы долго обдумывала и отвечала односложно и лаконично. Следователь занервничал, и наконец — решился:

— Кудряшова! Ты дама образованная, взрослая и простые вещи понять, надеюсь — в состоянии. На 228 — ю у меня доказательств достаточно — хоть завтра дело в суд передавай. А это минимум — четыре строго и без всяких амнистий и условных.

Ленка встрепенулась, посмотрела в улыбающуюся усатую морду без страха и твердым голосом сказала:

— Я требую адвоката, связи с родными, и разрешить передачу с личными вещами. Кроме того, я не виновата и вы это отлично знаете. Можете меня заставить подписать что угодно, чего угодно, но знайте — на суде от своих слов я все равно откажусь.

— Тю, как заговорила.... А я думал — ты умная девочка. Головой подумай, курица — дурь у тебя изъяли с понятыми, анализ употребление показал и те нарики от показаний не надейся — не откажутся. Будет тебе адвокат, будет — не волнуйся. Не веришь мне — у него спросишь, и вряд ли расклады тебе понравятся.

После этих слов, следак ткнул Ленке в лицо растопыренную пятерню с желтыми прокуренными пальцами и впервые, за весь допрос — заорал:

— Пять лет! Пять строго получишь, ясно?

Из глаз Лены фонтаном хлынули слезы, следователь устало откинулся на стуле и закурил, нервно пуская дым в потолок. Продолжил уже спокойным тоном и в его голосе прорезались отеческие нотки:

— Да не реви ты — реветь раньше надо было. И адвокат тебе, девочка, не поможет, а только бабло с родителей скачает. А я могу помочь — если захочу, конечно.

Ленка замолчала, по инерции хлюпая носом, а следак, подчеркивая значимость момента — картинно пустил в потолок струю дыма и вкрадчиво продолжил:

— Можно условия содержания улучшить, можно передачи разрешить, свидания с родными, да много чего можно, но!

Вверх взлетел поднятый палец — Для этого тут надо не права, а сотрудничать с органами!

Куда клонит, гад, куда он клонит? В голове девушки бились загнанно мысли, но вопрос задала четко выделяя каждое слово:

— Что? Вам? От меня? Надо?

Следователь посмотрел на нее очень серьезно и как-то устало. Потушил сигарету в банке из под кофе, выполнявшей в кабинете роль пепельницы, демонстративным жестом выключил и убрал в карман диктофон и не глядя девушке в глаза сказал:

— Да откуда я знаю, Лена, — что от тебя надо. Мое дело маленькое — что прикажут, то и делаю. Завтра тебя снова вызову — со мной человек будет. А вот что он тебе скажет, или предложит — прислушайся! Хорошо прислушайся, внимательно! А пока иди в камеру и до утра подумай.

Точку в разговоре поставил поднятый вверх желтый от никотина палец.

Камера встретила измученную допросом Ленку рядом приятных сюрпризов. Обед, который она пропустила — дожидался ее в целости и сохранности на столе, но только она принялась за еду, как к ней подошла коренастая беззубая тетка в дорогом спортивном костюме. Лена насторожилась — подошедшая женщина явно занимала в тюремной иерархии не последнее место, но та приветливо улыбаясь пожелала приятного аппетита. Лена смутилась и растерялась, но тетка не переставая улыбаться, спросила в чем та нуждается и предложила в случае проблем обращаться непосредственно к ней. А еще всемогущая тетка выделила ей личную, персональную койку, на которой можно валяться хоть круглые сутки, ни за кем ни занимая очередь! Лена поблагодарила и после обеда с наслаждением провалилась в сон — крепкий молодой организм требовал полноценного отдыха не взирая на удушливою атмосферу камеры.

Бесу стало больно — и он заорал внутри Степана, бесу стало страшно — и он заметался внутри их общего тела, а выглядело это как крупная дрожь и испарина, обильно покрывшая мощное тело получеловека — полузверя. Потом бес впал в бешенство и Степа судорожно обхватил руками виски — ему показалось, что черепная коробка сейчас взорвется, обрызгав чистую мамину горницу мозгами сына. Он дрожащими руками набрал полную пригоршню святой воды с банки, умыл ей лицо и не забыл немножко полить на темя. Бес в очередной раз взвыл, давление на череп ослабло, и зверь побеждено затих, ничем не выдавая свое присутствие. Головная боль сразу исчезла и Степа расслабленно сел на полу, утирая пот и удивляясь ясности мыслей.

Его осмысленный, почти человеческий взгляд скользнул по знакомым с раннего детства стенам, фотографиям в рамках, толстых связках сушенного лука, чеснока и острого перца. На полу в углу комнаты белел толстый льняной коврик, а на маленькой полочке над ним стоял глиняный горшочек с вареньем, которое никогда не портилось. Он с улыбкой вспомнил, как в детстве съел, украдкой, одну ложечку и что с ним потом было. Варенье было из рябины, но вместо сахара его сварили с солью.

Мама, его мама. Ее бес был не такой сильный как у Степы, но шальной и взбаламошный. Все, что в этой комнате лежало по углам, висело на стенах, терпко пахло из банок и настаивалось в горшочках, служило одной цели — держать нечисть под контролем. Не давать ей взять верх над человеком и у мамы это получалось. Стоило ей зайти к себе в комнату, как ее бес сразу смирел, затихал и пугливо озирался их глубин ее сознания. Рецепты укрощения создавались веками, передавались по наследству и постоянно улучшались следующими поколениями икотниц. Каждый зверь индивидуален, но все не любят горького, соленого, острого и само собой освященных церковью предметов. С глаз Степана текли слезы — он сидел и плакал. Мама помогла сыну даже с того света.

По древнему, еще помнящему стада мамонтов и диких лошадей северному лесу бежал крупный одинокий волк. Мелкое зверье пряталось и убегало, медведи, бросая добычу трусливо отходили в сторону, огромный самец — лось, глухо всхрапнув — ушел напролом через чащу. Сегодня путь волка для всех был священен — из глубины леса доносился грохот шаманского бубна, извещая, что наступил день Волчьих Стражей. Волк не мог не пойти — три года назад люди поймали в лесу его мать — беременную волчицу, заточили в клетку, а родившихся волчат подпускали к соскам только под звук того самого бубна. И вместе с молоком матери давали пить волшебную жидкость, с чудным запахом — привязывавшим маленьких хищников к монотонным гулким ударам крепче железной цепи.

Людей было много — сотни, они раскачивались на месте, завывая дурными голосами, а в центре, на вершине большого валуна скакал с бубном шаман в волчьей маске и шкуре. Люди стояли плотными кучами, оставляя проходы, по которым пробегали с оскаленными мордами волки. Их хватали шаманы в волчьих шкурах и бросали в жаркий костер, разожженный на каменном блюде под ногами женщины — идола, высеченной с блестящего черного камня. Волк летел в раскаленные угли костра и моментально сгорал, а следом за волком в огонь нырял человек. Если прыгал волк — самец, то за ним следовал человек — воин, если самка — то молодая сильная женщина. Жар был столь сильным, что люди испарялись вместе с животными и вниз, на блюдо с их тел обильно тек жир, так же сгорая и превращаясь в смолу, стекавшую по специальному желобку в сосуд с горного хрусталя. Потом, после сложных обрядов, шаманы делали живой эликсир, из которого в теле избранного человека вырастал могучий Волчий Страж.

Да, такого кино зверь ему еще не показывал. Раньше Степан видел потрясающую природу, сказочный лес, наполненный дивными ароматами и множеством звуков. Он мог перемещаться в любом направлении сквозь деревья, воду и даже камни, но людей в том, волшебном лесу Степа ни разу не встретил. Но сегодня, что было сегодня? После знакомства беса со святой водой, тот определенно сделал выводы и наверняка пытается с ним установить диалог. Тем более, аргументы имелись весомые — в изголовье его подземного лежбища теперь стояла литровая баночка со святой водой и тот самый горшок с соленым вареньем. 'Но что он хотел сказать сегодняшним сном?' — задал сам себе вопрос Степа, и внезапно понимание пришло само собой.

Он Страж. И его долг — охранять окрестные леса, пещеру, и особенно — капище. Именно для этого он предназначен и если бес случайно оказался в таком неудачном и строптивом теле, то остается договариваться и плата за службу со стороны нечисти будет достойной. Кстати, бес! Как он там, давно себя ничем проявлял, и Степа осторожно понюхал горшочек с горьким вареньем. Внутри что-то трусливо взвизгнуло и Степан, довольно хмыкнув — поставил сосуд на место. Кажется, они поладят — сильно 'нагибать нечистого' он не собирался, без него теперь не выжить, а человеческой жизни в новом облике охотник не представлял абсолютно. И почему не охранять? Он тут вырос и может стать Стражем его судьба?

Бес напомнил о своем присутствии так внезапно, что Степа непроизвольно рухнул на четвереньки. Все чувства привычно обострились, человеческое ушло на задний план — он снова превратился в чуткого опасного зверя. Границы восприятия резко расширились, ноздри, улавливая запахи — раздулись, и Степан бесшумной стремительной тенью устремился по узкому проходу пещеры, ловко огибая торчащие из пола сталагмиты. Бес снова завладел сознанием и вопил под черепной коробкой о тревоге — в подземное царство проник посторонний и обязанность Стража — вмешаться.

Степа сначала бежал, ловко отталкиваясь от пола, прыгая на стены и угадывая направление по неуловимым звукам чужих шагов, потом осторожно пошел и, внезапно — замер на месте. Его нос уловил запах, который усиливался по мере приближения неизвестного гостя — тот шел к нему навстречу. Ярость улеглась так — же быстро, как и возникла, и сидящий внутри зверь вытянулся в струнку, прокачивая носом воздух, который нес все больше и больше информации. Навстречу шла самка одной с ним природы и Степан застыл как каменное изваяние.

Глава 22 Запах рыси.

Кофе с термоса Лене понравился — ароматный, крепкий и абсолютно не похожий на растворимое пойло у них в офисе. Порезанный на кусочки шоколадный рулет она уполовинила и, набравшись смелости, попросила курящего следака открыть форточку. Тот от подобной наглости подавился дымом 'Кента', но поймав взгляд одного из двух сидящих в кабинете мужчин — просьбу девушки выполнил. Следователь сегодня выступал 'на подтанцовке' у симпатичного и похожего на футболиста Бэкхема блондина, а блондин исполнял роль свиты при Николае Андреевиче. Именно так представился смахивающий на крысу очкарик, одетый в дешевый, густо обсыпанный перхотью серый костюм.

Говорил с ней блондин, но то, что главной в кабинете была именно крыса, легко читалось в едва заметных кивках головы, за которыми лощеный красавчик оборачивался к Николаю Андреевичу. Следак, в начале разговора попытался вставить слово, но словил такой выразительный взгляд блондина, что сконфуженно закурил, отвернувшись к окну. Ленке мажористый сотрудник назвался Вальтером и та, машинально подметив оперативную кобуру подмышкой — решила, что перед ней банальный Валера. Процесс вербовки шел полным ходом и вчерашнего 'злого полицейского' сменил расточавший белоснежные улыбки Вальтер, что Лену, безусловно — радовало. По крайней мере — сажать в тюрьму или убивать ее пока не собирались точно.

— Все просто, Леночка! Вы нам поможете — мы постараемся вас выручить. Но поймите правильно — чтоб забрать дело из их ведомства — белокурый Вальтер кивнул в сторону стоящего лицом к окну следователя — Нам нужны веские основания! И если будет нужный результат, то наше начальство вас с этой клоаки выдернет.

— Может плеснуть ему в рожу кофе, что я теряю? — подумалось Ленке — Но ведь увернется, козел — вон как напрягся. Или чашку с руки выбьет.

Лена ответила блондину улыбкой на улыбку, лихорадочно обдумывая линию поведения. Проявить агрессию она не боялась, но подозревала, что тогда ее начнут ломать по настоящему, а проверять их на профессионализм не хотелось. Следовало помнить, что перед ней специально обученные, не знающие жалости люди, а она всего-навсего хрупкая девочка, которую никогда в жизни не били. Ладно — плескать кофе в лицо пока не будем, но помотать нервы постараемся. Вот еще бы понять — что им всем от нее нужно.

— А ко мне сегодня адвокат придет. Папа с мамой наверняка уже шум подняли, а они у меня старички со связями. На форуме, где я модератором ребята тему откроют, а у нас только зарегистрированных пользователей больше тридцати тысяч.....

От этих слов следак взвился на месте, как ужаленный, и заорал, брызжа слюной и размахивая руками:

— Форум у тебя есть? А у нас камеры есть, где туберкулезницы и с гепатитом 'С' бабы, хочешь прямо сейчас устрою? Как насчет того, чтоб до суда, полгодика в их компании попариться? У тебя, девочка, даже фантазии не хватит представить — какие там профуры собраны!

Да, следак дело туго знает — от его слов Ленке сразу подурнело, и закружилась голова.

— Что? Вам? От меня? Надо? — Повторила она свой вчерашний вопрос захлебываясь слезами.

Блондин оглянулся на крысу, крыса еле заметно кивнула в сторону следователя и Вальтер, резво подскочив со стула, зашептал тому что-то на ухо. Следак, бросив, напоследок в сторону Ленки свирепый взгляд неохотно покинул комнату, оставив их втроем.

— Сволочь!

Всхлипнула Ленка и шустрый блондин подсуетил ей носовой платок.

— И вы все сволочи — наркотики подбросили и свидетелей подговорили. Что вам от меня нужно?

На этот раз ответить изволил сам Николай Андреевич:

— Ээ... Видите ли, Лена... Кажется, вы подцепили сильную паразитарную сущность, от которой наверняка мечтаете избавиться. Мы в курсе про визит к отцу Михаилу в Ростове.

— С нашей стороны все честно будет, Лена! Нам сущность — вам свобода — бодро подхватил мысль Николая Андреевича блондинчик.

— Так какого черта? Зачем тогда балаган с наркотой и арестом устраивать? Просто подойти и поговорить — так сложно было? Да заберите свою долбанную сущность и катитесь вместе с ней из моей жизни!

Вальтер улыбнулся и попытался привычно сострить, но заметив, что очкарик досадливо морщиться — смущенно замолчал.

— Видите ли, Лена — дело представляет государственную тайну и не все так просто. Вы должны с нами, абсолютно добровольно, проехать в специальную лабораторию и пожить там под наблюдением. Перед этим, разумеется — успокоить родных и сказать, что дело закрыто, но вы взяли отпуск на работе и уезжаете в деревню Чудиново к Мише.

— Ага. А Мишка домой заявиться — и увидит, что квартира опечатана!

— Не волнуйтесь — в квартире Мишу встретят и поговорят, как надо. К нему, кстати, тоже есть вопросы.

Ленку пробил холодный пот, а ее собеседник, заметив испуг девушки — гадко улыбнулся и продолжил, отбросив всякие условности:

— Кудряшова, прекратите торговаться и поймите, что выбор у вас невелик. Или спокойно делаете все, что скажем, или мы сейчас уходим, а вас переведут в другую камеру. На абсолютно законных, заметьте — основаниях. Могу уверить, что через неделю, а думаю, что раньше — вы будете умолять следователя о срочной со мной встрече. Второй вариант мне нравиться больше, но потребует времени. Расклад, надеюсь, ясен?

' Не, точно — крыса!' — Подумала девушка, но сказала вслух совсем другое:

— Хорошо, давайте ваш первый вариант, что я конкретно должна сделать?

— Ну, для начала позвонить маме.....

'Мишка... Как мне его предупредить?' — от этой мысли у Лены не произвольно сжались зубы и она снова чуть не разрыдалась.

Лагерь сталкеры, в эту ночь охраняли по очереди. До двух часов сторожил Тимоха, с двух его менял Бизон, который в четыре утра должен был разбудить Глена. Кирилыча с Серегой как почетных гостей освободили от несения службы, тем более что назавтра им предстоял не близкий путь в деревню. Тимоха время решил зря не тратить и как только с избушки раздался разноголосый храп соратников — разложил спутниковый телефон и вызвал Филантия.

Говорить с шефом пришлось дважды. Во время первого сеанса Тимоха в подробностях отчитался о событиях и высказал свои соображения. Филантий выслушал, задал вопросы и попросил час времени для обработки информации. Ровно через час связались снова, и Тимоха получил подробный инструктаж, что делать дальше.

Прежде всего, Тимохе следовало взять под свой контроль пещеру и шаманское капище с идолами и артефактами, которые ни в коем случае не должны попасть в чужие руки. Также предписывалось беречь как зеницу ока Егорова и его подругу Ленку — кроме Мишки путь в подземный мир не знал никто, а к комнате с хрустальными кувшинами тем более. Еще Филантий выразил уверенность, что против них играют если не спецслужбы, то мощная частная структура под их крышей. Коснулись и вопросов помощи. Понимая всю сложность ситуации, Филантий готов был направить ему в помощь не большой сильный отряд, некотрые из бойцов которого обладали весьма интересными способностями.

Несмотря на то, что предложение о поддержке звучало заманчиво, Тимоха, подумав — отказался. Реакция соперников на появление подобного отряда ожидалась соответствующей. Они вполне могли под предлогом борьбы со сбежавшими преступниками закрыть целый район и задействовать армейский спецназ. И что тогда делать, устраивать полномасштабные боевые действия? Играть без конца 'на повышение' не в его интересах — возможности сторон несопоставимы. Пусть лучше считают, что имеют дело с дилетантами. С вооруженными охотничьими ружьями диггерами — возомнившими себя сталкерами.

Тимоха убрал в рюкзак телефон, вздохнул, как после тяжелой работы и раздул потухший костер — ему захотелось горячего чаю. Угли разгорелись, он подкинул поленьев и повесил сверху алюминиевый чайник с родниковой водой. Шевелиться не хотелось, думать тоже и он сел, обхватив колени руками, заворожено глядя на огонь. А пролетавший, в это время на высоте не большой компактный беспилотник зафиксировал вспышку света от костра между плотно растущими елями. Лежащий за пятнадцать километров в палатке оператор встрепенулся, и заработал пальцами по планшету управления. Беспилотник снизил высоту, бесшумно сделал круг над Мишкиным убежищем — и белая ночь обеспечила хорошее качество видеосъемки. Оператор выбежал возбужденно из палатки, связался с кем-то по мини-рации и, раздевшись по пояс — пошел к текущей рядом речке обливаться холодной водой. На плече крепко сбитого мужика синела наколка — летучая мышь с парашютом.

— Кто ты, женщина?

— Наташа я ....

Запах, запах бил Степану в ноздри и мутил рассудок, он старался держать себя в руках и медленно, шаг за шагом шел вперед, с трудом остановившись перед очередным поворотом каменного коридора. Он спросил очень тихо — одними губами, но его услышали и ответили. Пахло не просто человеком — пахло женщиной и женщиной смутно знакомой. Он вспомнил бесноватую Наталку с их деревни, от которой раньше брезгливо-настороженно шарахался, но сейчас, в его новом состоянии прошлое не имело никакого смысла. Зверь в его голове затих и тоже принюхивался — он, как и Степа уловил знакомую породу. Но породу свою — звериную.

— Ты зачем тут, Наташа? Как нашла вход?

Шопот Степана шелестел еле слышно, заглушаемый шумом подземного потока, но гостья его понимала отлично.

— Не выгоняй меня, Степушка! Не могу я с людьми — лесная я. А тебя нашла по следу — от самой деревни шла по запаху. У тебя волчий запах, Степа и немного человеческий.

Степан завернул за поворот и медленно обошел женщину, по кругу — старательно принюхиваясь. Его зверь агрессивно рыкнул и поднял на загривке волосы — сидящий внутри гостьи глупый мелкий бес ему не нравился. Примерно так реагирует матерый волк на дрожащую, с поджатым хвостом трусливую дворнягу. 'Дворняга' почуяла опасность, завизжала, стараясь спрятаться внутри Наталки — и волк бросил мощное тело Степы на добычу. Но человек оказался начеку! Он уперся, не дав порвать женщину с мелким, орущим от страха бесенышем, потом ясно представил, как ест соленое рябиновое варенье и трусливо поджал хвост уже волк.

Степан отвел женщину к заветному капищу с идолами, и та долго перебирала хрустальные сосуды, принюхиваясь и облизывая острым язычком горлышки. Потом, наконец — решилась, с одного из них сорвала восковую печать и Степа едва успел подхватить ослабевшее тело.

На охоту они вышли через неделю в паре и у чокнутой, затурканной людьми Наталки разгладились на лице морщины. Осанка распрямилась, а тело начало стремительно приобретать волнительные для мужчин формы. Блеклые волосы погустели и приобрели огненно — рыжий, чарующий оттенок, осанка распрямилась и не понятно, откуда появился властный, сшибающий мужиков с ног взгляд через плечо. Зверь внутри Степана одобрительно ворчал, не возражая — от преобразившейся Натальи дворнягой больше не воняло, а приятно пахло рысью.

Утром, за завтраком сталкеры-диггеры устроили не большое совещание. Для спуска в пещеры требовалось снаряжение, которое у них сгорело и Мишка Егоров собрался ехать за ним в Архангельск, кроме того душа рвалась проверить Ленку. Тимоха резко высказался против — Мишка был ценным кадром, за которым без сомнений — вели охоту. Но человека в город отправлять надо по любому и Бизон внес предложение, ввиду повышенной опасности мероприятия — отправить Глена. Как личность бесполезную и представляющего наименьшую ценность для команды во всех смыслах.

Глен, важно поглаживая распушившиеся бакенбарды — резонно возразил, что учитывая многолетний подземный опыт и худощавое телосложение, его в пещерах можно выпускать первым по веревке, а Бизон? Здоровый, толстый, жрет много и вообще.... Если такой кабан, не дай Бог — сломает ногу, то тащить раненого придется всей толпой. Так что — пусть валит в город, а за Анжелой, он так и быть — присмотрит.

— Не спорьте мальчики — в Архангельск я поеду — потупив глазки, тихо сообщила Анжелка.

— Ага, щас! — Захваченный врасплох неожиданным заявлением Бизон среагировал так, как и должен реагировать каждый нормальный мужик на внезапные женские заскоки.

— Что, щас? Серега уйдут с Кирилычем — у вас тут каждый боец на счету, а я обузой только буду. Пол мести и посуду мыть, ты, Бизон сам хорошо умеешь, а жрать вам Глен не хуже меня сготовит.

— Да ну, Анжела — может уже все обложено в городе и на выходах с деревни, давай лучше кто — то из нас поедет — Высказался Мишка Егоров — ему активность девушки тоже не понравилась.

— Да что вы гоните, ребята! Я маленькая, не заметная, в Архангельске сразу поменяю внешность — косметичка всегда с собой. С Ленкой пообщаюсь — посмотрим город, давай Мишка — пиши инструкцию! Список снаряги, телефоны, адрес — все что нужно!

Через два часа, в сторону деревни уходило трое. Первым шел Серега, за ним Анжела с рюкзаком и замыкал процессию не выпускающий из рук ружья бдительный Кирилыч.

Глава 23 Бой на базе

Охотхозяйство 'Кедровая роща' располагалось в тридцати километрах от областного центра и на его территории — действительно росли с десяток старых кедров. Их посадили в конце девятнадцатого века монахи староверческого скита, от которого остались только поросшие иван-чаем холмики и старый погост — кладбище.

Сейчас хозяйство состояло из гостевых домиков, большой бани и всем командовал на месте штатный егерь по фамилии Вайнер. В обязанности не молодого угрюмого мужика, входило прикармливать стадо кабанов и разведывать ближайшие глухариные тока и медвежьи берлоги.

На организованную им охоту, результат которой почти гарантирован — заезжали шумные компании на дорогих джипах. Вайнер топил баню, на вертеле жарилась дичь и окрестные леса наполнялись ружейной пальбой и женскими визгами. В Кедровой роще отдыхали люди серьезные, со статусом и Вайнер сильно удивился, когда ему позвонил один из хозяев базы. Не объясняя подробностей, ему предложили собрать вещи, в течение часа покинуть объект и ждать распоряжений дома, в Архангельске.

На выезде старенькая Нива с шипящим от злости егерем разминулась с въезжающим на территорию бортовым ЗИЛом. В кузове грузовика виднелись мотки колючей проволоки и объемистая железная клетка, в которой запросто поместится пара медведей. А через несколько дней рядом с гостевыми домиками появилась большая военная палатка, периметр ощетинился спиралью колючки, вдоль которой прогуливались вооруженные автоматами охранники. Командовал странным объектом желчный неприятный человек, к которому все обращались по имени-отчеству : 'Николай Андреевич'.

— Послушайте, Вальтер! Я, разумеется — не профессионал, но меры безопасности явно не достаточны. Вы даже представить себе не можете — с чем придется столкнуться, если получится пробудить беса и он начнет защищать носителя.

При слове 'бес' на лице облаченного в офицерский камуфляж блондина мелькнула не произвольная улыбка, которую он тактично постарался скрыть, озабоченно повернув лицо в сторону окна. Но вопрос требовал ответа, и Вальтер, взяв себя в руки — ответил со всей серьезностью, на какую в данный момент оказался способен:

— Извините, Николай Андреевич — клетка имеет толщину прутьев 14 миллиметров, она вам кажется не достаточной? Или у вас вопросы по охране лагеря?

— Нет, вы меня не поняли — по клетке нет вопросов, хотя мне кажется, что надо жестко прикрепить ее к земле. С охраной разбирайтесь сами — я вам доверяю.

— Клетку закрепят, не волнуйтесь. Но что вас еще смущает, Николай Андреич?

— Машина. Меня категорически не устраивает тот броневик для инкассаторов, в котором мы собираемся перевозить по району Кудряшову.

— Извините, но автомобиль имеет четвертый класс защиты! Могу вам гарантировать, что наш Фольсфаген пулю с Калаша спокойно выдержит.

— Мне не надо пулю с Калаша! Никто ваш броневик обстреливать не будет. А вот сидящая внутри Кудряшова опасна! — истерично взвизгнул Лутугин

— Николаай Андреевич... — Протянул укоризненно блондин. Взъерошенный ученый напоминал ему капризного ребенка, которого необходимо успокоить и который по недоразумению является его прямым начальником.

— Мы на нее наручники оденем и рядом трое ребят сядут. И каких ребят!

— Хорошо, все под вашу ответственность, Вальтер. Я с вами не поеду, меня вполне устроит видеозапись с камеры в салоне. Можете посадить лишнего охранника. А что с клеткой, все готово?

Вместо ответа Вальтер подошел к окну и сделал приглашающий жест рукой.

Перед окном гостевого домика привезенные с города рабочие заканчивали монтаж. Сверкала работающая от автономного генератора электросварка, двое человек проверяли плавность хода управляемой через пульт двери, а еще двое раскладывали брезентовый шатер, намереваясь скрыть под ним сооружение.

— Все почти готово, Николай Андреевич. Завтра можете начинать свои эксперименты — Вальтер широко развел руками и белые зубы блеснули в дежурной голливудской улыбке.

— Отлично — завтра и начнем — Лутугин пристально посмотрел в окно, прикрывая ладонью глаза от ярких вспышек электросварки.

Просторная комната, меблированная явно не дешевым спальным гарнитуром, ванна с электрическим водонагревателем, маленькая кухня. Вполне уютный домик для свиданий, где можно душевно отдохнуть со знакомой женщиной. Особо Ленку поразило наличие 'биде' рядом с унитазом — чем может похвастаться далеко не каждая квартира в городе. Здорово устроились — ничего не скажешь. Надежно спрятанное в глухой тайге гнездышко разврата, а ведь поселили ее в один из самых маленьких гостевых коттеджей.

Но не все так радужно — специально для нее уютный коттедж превратили в тюрьму, правда — весьма комфортабельную. Окна закрыли решетками и затянули не пропускающей свет пленкой, а за дверями, в крошечной прихожей разместился воняющий табаком охранник с автоматом. Прекрасно — из всех развлечений — один телевизор с множеством каналов.

За все время заточения несколько раз заходил Вальтер в компании с Лутугиным, но ее односложные ответы им быстро надоели, и мерзкая парочка оставила девушку в покое. От предлагаемых обедов Лена отказалась сразу и готовила себе сама, на той самой мини — кухне. Продукты в шкафчиках имелись в изобилии. О будущем старалась не думать, но 'крыса' явно задумала что — то подлое и не хорошее.....

Что первым делом сделает молодая женщина, вырвавшись из глухой тайги в цивилизацию? Трудно сказать, но Анжела, почти сразу — направилась в парикмахерскую. По приезду в Архангельск, она, через бабушек на рынке сняла себе комнату в квартире, оставила рюкзак и переоделась в нормальную женскую одежду, докупив кое — что в ближайших магазинах. Почувствовав себя, наконец — женщиной, а не вооруженным до зубов существом не понятного пола, она решительно двинула устанавливать контакт с Мишкиной Ленкой. Но лезть сломя голову в квартиру осторожная Анжелка не собиралась и в нужный ей двор заходила с противоположного Мишкиному дому конца.

Для наблюдения за подъездом чудно подходил салон красоты, который располагался удачно — во дворе девятиэтажки, где жил Мишка и она решила совместить полезное с приятным. Очередь шла долго, потом над ее головой работал мастер — и все это время она не сводила глаз со двора через стекло — витрину. И наблюдала, как оказалось впоследствии не зря. Из нужного подъезда выплыла дамочка примерно ее возраста с пучеглазым пекинесом на поводке и не спеша направилась на выход со двора.

Куда может двигаться девушка с собачкой в одной руке и кожаной хозяйственной сумкой в другой? Понятно, что не далеко и скорей всего в ближайший магазин, иначе пекинеса придется тащить на руках, как грудного ребенка. Анжела быстро сообразила, что это как раз ее вариант — собачью тему она знала не плохо. У самой год назад машина переехала обожаемого той-терьера и она уверенно двинула вслед за собачницей, намереваясь перехватить ее на обратном пути.

Любители пикинесов, той-терьеров и всяких болонок не плохо знают заводчиков и других любителей мелких пород, но им совсем не интересны породы крупные. Анжелке ни сколько не улыбалось, чтоб ее вранье сразу разоблачили, поэтому она пожаловалась новой знакомой, что у нее потерялся доберман. Заметив на лице собеседницы легкую тень отчуждения, сразу добавила, что доберман девочка и щеночек.

Ну, щеночек — святое для любого собачника! Дама с пикенесом представилась Лилей, искренне посочувствовала и пообещала опросить и обзвонить своих знакомых. А когда Анжела поделилась, что не так давно потеряла той-терьера, они вообще стали почти подругами. На скромный вопрос — где тут поблизости туалет? Лиля отозвалась с пониманием, проявила женскую солидарность и пригласила Анжелку к себе домой. Для полной идиллии гостья попросила повести на поводке пикенеса и девушки заходили в подъезд как лучшие подруги.

Ехала в Архангельск Анжела не так просто — примерный план действий у нее имелся. Не зря она трепала Мишку, заставляя думать — как понять, что в квартире Ленка, а не посторонние? Звонить родителям, друзьям и на работу можно, но не стоило обнаруживать себя, не зная обстановки. Первым делом Анжелка хотела поговорить непосредственно с Леной. Миша думал, морщил лоб, вспоминал и все-таки выдал. Коврик.

Дело в том, что Лена чистюлей была феноменальной и коврик для обуви в подъезде не только ежедневно мыла, но и укладывала всегда определенно — ромбом. Она не ленилась каждый вечер мыть кусок резины до блеска и возмущенно шипела, если видела любимый ромб развернутым в квадрат. Вот такая полезная фишка сыскалась у Мишкиной подруги.

Обдумав информацию — Анжела для себя решила твердо. Если коврик чистый и лежит как надо — она войдет в квартиру. А вот если он лежит не правильно? Тогда совсем другой план действий — начнем звонить родне с друзьями.

Мишкина квартира была на пятом этаже — Лиля жила на втором. Сердечно распрощавшись с гостеприимной девушкой, Анжела вышла, вызвала лифт и уехала на шестой этаж. Там долго стояла, прислушиваясь к тишине в подъезде, и аккуратно стала спускаться по лестнице. Перед дверями нужной ей квартиры идеально вымытый коврик лежал ромбом! Анжелка облегченно выдохнула и уверенно нажала кнопку звонка, но ей никто не открыл.

Тут ничего удивительного — Лена на работе и Анжела достала из сумочки связку ключей, врученную ей в лесу Мишкой. Осторожно вошла в тишину квартиры и, стараясь двигаться — бесшумно прошла по коридору вперед. Ей не понравилось в этой квартире сразу и с самых первых шагов. Но что именно — она понять не успела. Дикий крик девушки заглушило наброшенное сверху толстое ватное одеяло.

Пончик на нормального сторожевого пса не тянул — он все же был рожден зверовой лайкой, а посажен на цепь ввиду низких рабочих качеств. Но годы проведенные на привязи характер пса поменяли и он сразу приступил к охране вверенной ему территории и людей, которые его кормят. После ухода Кирилыча, Сереги и Анжелы Пончик успокоился, перестал заигрывать и выпрашивать подачки, а тревожно стриг ушами в сторону леса, перемещаясь по натянутой проволоке. Но пес — охрана не достаточная, тем более что Серега выражал сомнения в его сторожевых качествах и в помощь собаке был выделен часовой. Сутки разбили на шестичасовые отрезки, и наличие постоянного часового позволяло остальным спокойно поспать или заняться текущими делами.

Как только остались вчетвером, Тимоха пораскинул мозгами и предложил Бизону, Мишке и Глену подготовить 'тревожные' рюкзаки с самым необходимым, а все остальное снаряжение спрятать в новый тайник — закладку. Ребята идею оценили и в километре от базы выкопали новую яму, куда сложили свои немудреные пожитки. Вполне могла возникнуть ситуация, что базу придется покидать 'сломя голову' и снова остаться с голыми задницами не улыбалось никому. В лесу магазинов нет, и снаряжение с продуктами означают жизнь.

На самом краю покрытого белоснежным ковром оленьего ягеля бора, росла особо приметная огромным размером и раздвоенной верхушкой сосна. В двадцати шагах строго на север от огромного дерева, Мишка Егоров аккуратно снял ножом мох вместе с дерном вокруг маленькой, высотой меньше метра сосенки. Деревце обкопали по кругу ножами и отложили в сторону вместе с большим комом земли в корнях. Сосенка, по его замыслу не должна высохнуть ни в коем случае.

Образовавшуюся яму Тимоха с Гленом быстро углубили до приемлемых для закладки размеров, причем землю уносили в рюкзаках далеко в чащу леса. Далее — дело техники. Уложили битком набитые снарягой пластиковые мешки, присыпали грунтом и деликатно воткнули деревце на место. Уметь заложить подобный тайник — закладку обязан каждый выживальщик, даже начинающий. Уложенный точно на свое место мох завершил картину и восхищенный Тимоха показал Мишке оттопыренный большой палец.

А хорошо в бору, на высоком месте! Звонко барабанит дятел, отсчитывает бесконечные года кукушка да иногда потрескивают сосны, роняя от ветра старые, высохшие ветки. Глен, откинувшись на спину — мечтательно молчал, Мишка вполголоса объяснял Тимохе как правильно залезать в закладку, если что-то потребуется забрать. База, где остался сторожем Бизон — располагалась рядом, в десяти минутах хода и троица, не спеша — пошла в направлении лагеря. Впрочем, идиллия с трескотней дятла и шумом ветра в кронах сосен, закончилась, не доходя до базы метров пятьсот.

Сначала противно каркнула ворона. Ее горячо поддержали подруги и воронья компания, громко хлопая крыльями сорвалась с места. Шедший первым Мишка замер и сделал знак всем остановиться. Троица замерла на месте, слушая тишину, но тишина взорвалась заливистым лаем Пончика, который не подвел своих новых хозяев. Лай захлебнулся визгом, Тимоха отчетливо различил хлопки и лязг затвора работающего Вала и тут же трижды оглушительно бабахнул Вепрь Бизона.

Мишка Егоров стоял, с ружьем в руках на одном колене, растерянно оглядываясь на Тимоху, а вот Глен вперед рванулся как ракета, одновременно лязгая подствольным магазином помповика досылая патрон. Тимоха прыгнул вперед щучкой, останавливая бегуна за лодыжку, и они оба повалились в устилающие землю прелые прошлогодние листья. А в лагере, тем временем — кипел настоящий бой. Лязгали затворы работающих ВАЛов, разок долбанул длинной очередью Калаш и оглушительно громко палил Вепрь.

Тимоха, с Глоком наперевес и с самой страшной рожей, на которую в данный момент оказался способен — стоял поперек дороги и пытался жестами не пустить ребят в гущу боя. Тем более, что на их базе бушевало нечто не понятное! Вепрь Бизона молчал, но отчаянно долбил одинокий Калашников и длинные, какие-то совсем истеричные очереди ВАЛов. Уже все трое понимали, что происходит нечто необычное и, замерев — вслушивались, судорожно вцепившись в оружие.

— Бля, да с кем они там воюют? Бизон че не стреляет, неужели их прикладом мочит? — дошло наконец до Глена.

Ему ответом послужил выстрел Вепря и взвившаяся в воздух ракета сигнального патрона. Но стрельнули в стороне от базы и точно не с места боя. Лицо Мишки растянулось в довольной улыбке, и он радостно хлопнул Глена по плечу

— Молодец, Бизон — жив! Он щас в лес удирает петлями и фиг они там его найдут! А в воздух стрельнул — нам знак, что живой!

— Да кто тогда с кем в лагере воюет — я нифига не понял? Они че там — друг с другом сцепились?

— Глен, а оно тебе надо? Валим отсюда, хлопцы и быстро — быстро! Кто бы там с кем не воевал — они нас как щеглов положат, только в прицел увидят!

Тимохе надоел этот бесполезный дискус и он не церемонясь начал подталкивать переминающихся неуверенно ребят, с трудом сдерживая искушение отвесить пару хороших пинков.

Прервал их содержательную беседу дикий, почти нечеловеческий рев, в котором слышалась не столько боль, сколько ужас. Причем орали не один, а минимум два человека.

Глава 24 Сбор Стражи

Аргументы в виде святой воды, соленого варенья и продолжительных купаний в бурлящем подземном потоке оказались столь эффективны, что бес присмирел и навязывать свою волю Степану перестал. Первое время зверь отвечал человеку на непокорность приступами разрывающей череп боли, но стоило Степе пару раз макнуть голову в ледяную воду, как бес сразу начинал пищать, умоляя о пощаде.

Они оба могли причинить друг другу дискомфорт — и человек бесу и бес человеку, но как выяснилось — бес переносил неудобства гораздо тяжелее и долгой борьбы не выдерживал. Антагонизм человеческой и бесовской сущности в одном общем теле — доме, грозил этот дом разрушить и первым испугался бес. Испугался и отступил, признав лидером Степу, тем более в их ситуации уступчивость зверя была единственным выходом. Иначе — свирепая борьба, в которой уничтожение соперника неизбежно влекло за собой уничтожение всего организма.

Покорность беса Степаном была отмечена, оценена по достоинству и поощрялась. Он оставил ему право голоса, но право совещательное и зверю пришлось привыкнуть, что далеко не все его советы человеческому мозгу исполняются. В таких случаях волк недовольно ворчал внутри тела, посылал раздраженные сигналы пульсирующей боли в затылок и человек не довольно морщился, но поступал все равно по-своему, и сущность смирилась окончательно.

Появлению в его жизни Натальи Степан обрадовался — что ни говори, а человек существо социальное и нуждается в сообществе себе подобных. Поначалу одиночество нравилось — он порхал по ночному лесу, вообразив себя полубогом, но подобные мысли выбила из головы пуля в бок, выпущенная из Вепря Мишки Егорова. Зверь восстановил тело, но было очень больно — и Степан ясно осознал, что вполне смертен.

Забитую жизнью Наталью привел в пещеры, себе на погибель — мелкий бес — вырожденец, что был ей присажен в юности злобной и давно покойной бабкой — икотницей. Выращенный на гнилой закваске бесеныш жил в девичьем теле не понимая своего предназначения, и только портил себе и девушке жизнь, состаривая красивое тело и замутняя разум. Но в древнем святилище с одного из каменных сосудов слетели печати и личность полоумной Наталки сразу переменилась. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя и первое что сделал молодой сильный зверь в новом теле — это удавил старую никчемную сущность, останками которой женщину вывернуло наизнанку. Наталья стремительно вступила в новую жизнь, а подземное царство получило нового, верного стража.

В отличие от Степана — звериное с человеческим в теле Наталки не конфликтовало — там набирала силу молодая рысь, и кто кем командует он так и не понял. Со стороны казалось, что у женщины внутри мило щебечут две сестры или подруги. Их общее тело преобразилось и Наталья стала настолько привлекательной, что потерявший разум Степан однажды не выдержал и по деревенски сгреб ее в охапку. В ответ раздался заливистый смех и на его шее сомкнулись в замок женские руки. Недовольная рысь урча попятилась, а сидящий внутри Степана волк одобрительно лязгнул зубами.

Они представляли собой странную и какую-то аномальную пару. Вместе бегали по лесу, охотились и в преследовании кабана или лося рысь ничем не уступала волку. Но жить с ним пещерах она не стала и уходила в деревню, исчезая внезапно, и так, же неожиданно появляясь. Степан привык и смирился — рысь животное одиночное и каждое ее появление воспринимал как подарок. А Наталка, тем временем быстро освоилась, тщательно перебрала все кувшины в подземном капище и унесла некотрые с собой. Одурманенный любовью, а скорее мощным половым влечением Степа не задумывался, чем они заинтересовали подругу, а когда понял — растерялся и не мог понять, что ему теперь делать.

Понимание пришло, когда однажды, на выходе с пещеры Степан нос к носу столкнулся с одиноким безобидным алкашем по кличке 'Сорожка'. Зиму Сорожка жил у матери в поселке Пинега, а летом уходил на весь сезон в тайгу. Там жил тем, что собирал грибы и ягоды, ловил сетями рыбу и на еду с водкой одному хватало. Но сейчас Сорожку Степан узнал с трудом. Щуплое раньше тело раздалось в размерах, на покатых плечах бугрились мышцы, из под низкого мощного лба смотрели безумные маленькие глазки. Перед ним стоял настоящий зверь, а точнее — кабан и человеческого в приземистом монстре почти не оставалось. Сорожка сделал рывок навстречу, но волк с кабаном обнюхав друг друга — успокоились.

А через день в пещеру заявился Аникин Федор. После последней отсидки за изнасилование, Федор вышел 'тише воды — ниже травы', перебивался случайными заработками и старался избегать малейшего криминала. Его даже избить можно было безнаказанно — он настолько боялся милиции, что готов был стерпеть любое унижение. Но куда страх перед органами делся сейчас? Федя шел, переваливаясь как колобок — и с его плеча свисало изувеченное тело в милицейской форме. Да и то, что идет именно Федя, Степан понял по какому-то наитию, а сидящий внутри волк предупредил, что подходит медведь. Степан к монстру с трупом не стал приближаться — его била дрожь и он боялся сорваться в драку. А когда Федор с прибежавшим на запах Сорожкой начали рвать труп на части и громко чавкая жрать — не выдержал и удалился в лес.

В течении ближайшей недели зверинец пополнился еще пятеркой подобных особей, из которых две были женщинами, но Степа их узнать не смог. Может из дальних мест или городские, а может мутировали до не узнаваемого вида. Все вновь прибывшее стадо объединяла одна общая черта — везде зверь подсаживался к слабой, морально слабой личности, которую сразу подминал и доминировал. Если сам Степа чувствовал себя вполне адекватно, и его волк уступил лидерство, то к пещере подходили настоящие дикие звери с зачатками разума, но не имеющие почти ничего человеческого. Что же ты, Наталка — наделала?

Стража — ответ в мозгу Степана возник сам по себе. Перед ним ковалась стража и он несколько дней с отвращением наблюдал за процессом, стараясь держать дистанцию. Одичавшие люди дрались за самок, добычу, выявляли лидеров, и когда их осталось всего пятеро — страсти успокоились. Верх взял кабан, ему подчинились медведь и лось, а к двум волчицам кроме кабана приближаться не смел вообще никто. Погибли лось с росомахой и их порванные тела заботливо лежали под кучей камней в дальнем углу пещеры и доходили до кондиции. Настоящий зверь тухлятину любит — Степан об этом помнил. И вот что интересно.

Происходящая перед глазами мерзость вызывала отвращение не только у него — человека, сидящий внутри волк его явно поддерживал. Зверь скалил клыки, поднимал дыбом шерсть на загривке, но Степа чувствовал, что его реакции чисто оборонительные — по каким — то причинам бес к своему племени не стремился. Пораскинув мозгами, Степан пришел к выводу, что ему удалось приручить зверя — и тот хитрит и затаился, или окончательно признал за человеком вожака.

На общей сцене звериного безумия он не видел Наталью: где она прячется? Почему не выходит к своему вонючему войску? Степа представил, как кабан пополнит свой гарем еще одной самкой и в мозг ударила горячая волна ярости. Да — он в таком случае броситься в драку и стая порвет его быстро и без вариантов. Но осторожная Наталка — рысь появляться на глаза не спешила, хотя и ходила где-то совсем рядом. Об этом ему тихо шепнул волк, почуявший осторожную рысь своим чутким, бесовским нутром.

Дальнейшие действия Брусникина подчинялись скорее инстинктам, чем разуму. Разум представил, что мутанты в пещеру прибывать продолжат и ему ничего не останется, как родные края навсегда покинуть. Но за инстинкты в их общем теле отвечала совсем другая сущность и та сразу погнала его в пещеру, как только осознала нарисованную человеческим мозгом картинку нашествия. Ситуация вполне располагала — он в разборки стражи не влезал, к стае близко не подходил и те, признав его за своего, внимания на ходившего неподалеку беса — волка не обращали. Наталки тоже не наблюдалось и Степа, через узкий лаз шмыгнул глубоко в недра пещеры.

Сосудов в капище черной росомахи хранилось еще много, и делились они на три не равные части. Пять штук красивые, из горного хрусталя с вырезанными рунами и Степа их забрал в первую очередь. Больше десятка неизвестный мастер вырезал с розового и черного камня, а количество глиняных он, и считать не стал. Степан точно помнил, что пил с каменного сосуда. Сама Наталья выбрала себе хрустальный, а унесла с собой небольшие кувшины с обожженной глины. Значит — ее войско появилось с кувшинов глиняных?

Всю ночь Степа таскал сосуды с древним эликсиром в единственно известное ему место, куда не один зверь не полезет — это комната его матери в забитом досками родительском доме. Он сложил их в большой штабель под материнской кроватью и под жалобный вой и судороги колотящегося в затылок беса полил святой водой. Сверху, на кувшины щедро насыпал чеснока, лука, перца, навалил сухой травы, а ножки кровати смазал вонючей маслянистой жидкостью из стеклянной банки, от запаха которой его бес едва не выпрыгнул из черепной коробки. Завершили процедуру собранные и уложенные плотными рядами иконы.

Степан долго ходил по большому дому — ему хотелось успокоить не заслуженно пострадавшего беса. Он нашел и съел полбанки старого черничного варенья и не пробовавший сладкого бес удивленно уркнул, но остался вполне довольным. А еще обоим понравилась говяжья тушенка с банки, сладкие пшеничные сухарики и сушеные белые грибы, которые Степа раньше обязательно сварил бы. Жуя грибы, он прошел мимо зеркала, бросил на него косой взгляд и пришел в ужас от своего отражения — настолько тело изменили мутации. Следовало срочно, что-то делать — человеком хотелось быть не только внутри, но и соответствовать внешне.

Степа обреченно вздохнул и подобрал чистые холщевые штаны с рубахой, возблагодарив мысленно покойника отца, за мощное телосложение и любовь к просторной одежде. Сейчас на него с зеркала смотрела уже не непонятная помесь неандертальца с гориллой, а нечто похожее на человека. Широченные плечи венчала крепкая голова с выпирающей лобной костью, длинные руки, доходили почти до колен толстых коротких ног с вывернутыми ступнями. Волосатое лицо — морда с торчащими из под верхней губы кончиками клыков походила скорей на бульдожью, чем на волчью. А вот глаза остались человеческими, и Степан, окинув прощальным взглядом дом, ушел в лес через чердачное окно.

В пещере его ждал не приятный сюрприз — стража пополнилась еще тремя воинами. Два лося и волк — все самцы, причем один принес тушу домашней свиньи, которую безропотно уступил кабану — вожаку стаи. В этот раз обошлось без драки — новичков встретила дружная, ощетинившаяся клыками пятерка и новички спокойно влились в стаю, доведя ее состав до восьми особей. Наблюдая, как кабан разрывает хрюшку и делит ее между всеми стражами, Степан ощутил зверский голод и убежал в лес, настроив своего волка на предстоящую охоту.

С этих пор Степа пещеру избегал — старался жить в лесу, наблюдая за звериной стражей на расстоянии. Там воцарился относительный порядок и некое подобие дисциплины. Вожак, в сопровождении медведя патрулировал пещеры, остальные охотились и охраняли ближайшие леса. Общий состав, вскоре уменьшился до семи особей — мертвую, истерзанную тушу стража — лося приволокли из леса две волчицы и завалили камнями 'под маринад' протухать. Степан примерно знал, что с тем случилось — лось попал в устроенную людьми засаду и погиб, истерзанный капканами и ружейным свинцом. И тут ничего не поделаешь — человек добыча легкая, но трудно предсказуемая и иногда сам охотник становиться дичью.

Больше вновь обращенные звери не появлялись, а остальные после гибели товарища стали гораздо осторожнее и людей старались избегать. Но мяса мощным организмам требовалось много и окрестные леса стремительно пустели. Лоси с кабанами столкнувшись с неведомым ранее хищником предпочитали откочевывать подальше, более привязанные к территории медведи гибли в неравных боях, а умные волки отошли на север, уступив нишу падальщиков вечно голодным стражам. И, наконец — появилась Наталья.

В пещеру она вошла ночью и не одна — ее сопровождала не знакомая Степе девушка с очень сильным демоном — росомахой. После традиционного обнюхивания вожак — кабан так перепугался, что в знак покорности упал на пузо перед женщинами и прикрыл глаза толстыми лапами. Скрывающийся на расстоянии Степан обнюхал следы незнакомки и сидящий внутри волк жалобно заскулил и попытался заставить тело ползти на животе, в знак покорности. Да что за страшный зверь вошел в их подземное царство? Степан не выдержал и удрал в лес, а когда утром, осторожно — вернулся, то страшной росомахи уже не было. Не было и Наталки, а в пещерах подавленно хрюкал кабан, в окружении своего испуганного стада.

Женщина — росомаха приходила еще несколько раз по ночам, но потом пропала и Наталка навещала стражу в одиночестве. Степану показалось, что она его ищет, и он вышел к бывшей подруге, перехватив ее на обратном пути из пещеры в деревню. Поговорили..... Впрочем, куда подевались кувшины с пещеры — Степан Наталье и не сказал и волк на вопросы рыси не ответил.

Полковнику 'Тиролю' от майора 'Ялты' объяснительная.

Довожу до вашего сведения, что в рамках проекта 'Икотка' мной и капитаном 'Вальтером' была совместно разработана спецоперация под кодовым названием 'Лесная дача'. Из числа вверенного мне личного состава я и Вальтер сформировали оперативную группу под командованием старшего лейтенанта 'Чалого', перед которым поставили задачу по задержанию важного фигуранта проекта Михаила Егорова.

Месторасположение Егорова и трех, сопровождающих его лиц Чалый установил при помощи беспилотного летательного аппарата. К выполнению поставленной задачи Чалый подошел ответственно, группа захвата была сформирована из ветеранов спецподразделений имеющих боевой опыт, к месту операции выдвинулись скрытно с соблюдением всех правил маскировки.

Согласно плану операции, люди Чалого должны были окружить лагерь, предложить Егорову с подельниками сложить оружие и в случае отказа нейтрализовать сопротивление, применив спецсредства и оружие.

Но на подходе к лагерю группа встретила неизвестную босую женщину, которая при попытке задержания оказала сопротивление, сломала руку бойцу с псевдонимом 'Вермахт' и скрылась в лесу, не смотря на полученные ранения с бесшумного оружия. Далее, при выходе на боевые позиции группа подверглась атаке неизвестных, в результате которой полностью уничтожена.

Информация мной получена от единственно выжившего Вермахта, который по причине полученного при задержании женщины перелома руки участия в бою не принимал и уходил на базу самостоятельно. В результате операцию 'Лесная дача' считаю проваленной, ввиду понесенных потерь в личном составе любые дальнейшие мероприятия невозможны.

Сформированная из состава подразделения Вальтера группа место боя осмотрела и собрала брошенное оружие, но трупы бойцов Чалого не обнаружила. Боец Вермахт отправлен в ваше распоряжение, я признаю свою вину и готов нести ответственность за провал.

....июля 201..... года. Майор Ялта.

Глава 25 Пробуждение беса

По лесу, сломя голову — бежал Мишка Егоров, за ним следом — не выпускающий из рук помповик Глен и замыкал не большой отряд Тимоха, который регулярно оглядывался назад и по этой причине все время отставал. Вел их Миха к единственно возможному месту, куда вообще имело смысл двигаться — к той самой закладке, которую они заложили несколько часов назад.

До тайника под маленькой сосенкой было менее двух километров отличной сухой дороги, но логика выживальщика прямые пути отвергала в принципе, а в минуты опасности тем более. Сначала Мишка протащил их маленький отряд через круглое топкое болотце, потом провел по ручью из этого болота вытекающего и завел к месту закладки совсем с другой стороны, порядком всех вымотав.

— Ну что, братва, у кого какие предложения? — с ходу озадачил Тимоха, устало приземлившись на брошенный под ноги рюкзак.

— Мужики — а че это вапще было? Я кроме шуток — так ничего и не понял. — Глен стоял, устало навалившись на дуло упертого прикладом в землю ружья.

— Не нравиться мне все это — ох не нравиться! — Мишка, спасаясь от тучи комаров натянул на голову капюшон куртки и нервно продолжил:

— На нас какие-то крутые мужики напасть пытались, да похоже — сами нарвались по полной. Мне кажется, что 'абизьян' которого Серега с Кирилычем грохнули — в этих лесах не один шастает!

— А точно грохнули, ты уверен? Как я понял — тело так никто и не видел.

Но Мишка сарказм товарища не разделял, да и Кирилычу верил:

— Грохнули, Глен — можешь не сомневаться. С такими ранениями, что Кирилыч описывал — не живут. Да и кто искал его, это тело? Мне кажется — подобные 'абизьяны' сегодня мужиков с автоматами и порвали. Может нам хотели помочь, а может просто проголодались.

— Так, народ! Первым делом надо найти Бизона. Куда он может двинуть — есть мысли? — Тимоха постарался направить разговор в конструктивное русло. Что ни говори, а Бизон — задача номер один.

— В деревню — не задумываясь брякнул Глен, но Мишка отрицательно помотал головой и рассудительно обосновал:

— Сразу в деревню вряд ли — я себя на его место ставлю. Он сначала в лесу с нами постарается пересечься.

Пускающий сигаретный дым себе под ноги Тимоха согласно кивнул головой и продолжил Мишкину мысль:

— Нужно определить место, которое знаем только мы и он. Вполне вероятно, что именно туда он и направиться.

— Пожарище. Вертолетная заброска. Откуда мы продукты на лагерь таскали — Голос Глена прозвучал твердо и уверенно, но Мишка с сомнением помотал головой:

— Не факт, что пожарище. До него идти прилично, а озеро, где мы окуней ловили — гораздо ближе. Вполне может туда рвануть.

— И все же пожарище — поддержал Глена Тимоха. Во первых — постарается уйти подольше от врагов и во вторых — ориентир более определенный. Я бы на его месте именно в ту сторону двинул.

— Я, пожалуй — тоже. Кроме того у него наверняка с собой продуктов нет совсем, а Бизон пожрать любит. И на пожаре есть шанс какую банку не замеченную отковырять — поддержал Глен Тимоху.

— Ну вышка, значит вышка — не стал спорить Мишка. В конце концов может завернуть к озеру — нас не обнаружит и тогда точно к месту выброски двинет. Надо его там ждать. До темноты добежать успеем?

— Сопли жевать не будем — успеть должны. Еще светового времени часа четыре. Ох, как бы он не начал сигнальными патронами палить в воздух -подавать знаки. Тогда хана точно — снова очертя голову удирать придется! — Закончив фразу, Тимоха решительно втоптал в землю окурок и многозначительно посмотрел на сосенку, под которой утром они так вовремя уложили тайник.

Палатка, котлы, топор, пила, лопата. Запас патронов, тушенка в банках, крупа, чай, сахар — это все в активе. В пассиве — спальники, мазь от комаров, весь запас кофе и здоровый шмат сала 'по братски' подогнанный Серегой. Да много чего еще хорошего осталось на разгромленной базе. Но переживать некогда и загрузив рюкзаки — вся троица бодро зашагала в сторону сожженной врагом вертолетной заброски.

— Слышь, народ! — возбужденно вскрикнул на ходу Тимоха и сделал знак Мишке с Гленом, чтоб не останавливаясь, двигались дальше и он все скажет на ходу:

— Надо Бизону какой — то понятный знак повесить, чтоб он сразу понял, что свои на месте. А то будет осторожничать да по кустам лазать — издалека врагов высматривать.

— Точно! Подхватил идею Глен. Я свою футболку повешу на длинной жердине — у Бизона точно такая и он поймет издалека, что его свои встречают.

Расстояние до предполагаемого места встречи преодолели за три с половиной часа хода с тремя не большими перекурами. В походную жизнь втянулись, тормозящей ход Анжелки не было, но за сотню метров до триангуляционной вышки, шедший в авангарде Мишка Егоров сделал знак остановиться. На не понимающие вопросительные взгляды друзей он приложил палец сначала к губам, а потом к носу, призывая принюхаться. Навстречу ощутимо тянуло свежим дымом костра.

Три рюкзака слетели с натруженных плеч одновременно и три ствола чутко уставились в разные стороны. К земле первым припал Тимоха, его примеру последовали Мишка с Гленом. К источнику дыма подползали с трех сторон, стараясь бесшумно ввинчиваться в просветы между кустами и тревожно замирая при любом подозрительном звуке. Дистанцию в двести метров преодолевали не менее получаса, а когда кусты закончились, перед троицей пластунов — лазутчиков открылась вполне мирная картина. У нещадно дымящего и отгоняющего комаров костра — сидел его величество Бизон и с аппетитом наворачивал тушенку из мятой, закопченной банки. Тимоха с Мишкой расслабленно заулыбались, а Глен не утерпел и запустил в широкую Бизонью спину крупной сосновой шишкой.

Если бы прежние посетители 'Кедровой рощи' увидели ее сейчас, то обязательно удивились бы переменам, произошедшим за короткий срок. Еще недавно гламурное и статусное охотхозяйство, в руках военных превратилось в укрепленный режимный объект со строгой системой охраны и пропуска.

Кукольные, построенные в сказочном стиле домики с оцилиндрованных бревен окружала спираль колючей проволоки, а единственную дорогу пересекал контрольно — пропускной пункт со шлагбаумом. Проход на территорию охраняли два вооруженных мордастых охранника, которые сидели в дощатой и смахивающей на туалет сторожке.

Но именно сегодня, мирно приземлиться в будке не получилось — на них с раннего утра наорал Вальтер и ребята топтались на улице, отбиваясь от комаров срезанными березовыми ветками. День не задался не только у этой пары — лихорадило весь не большой гарнизон 'Кедровой рощи'. Проект 'Икотка' вступил, наконец в решающую фазу.

Инкассаторский Фольксваген на тихой скорости, ехал по отсыпанной щебнем грунтовке в сторону Чудиново, и в его просторном салоне равнодушная к происходящему Ленка мерно покачивалась между двух крепких охранников. С девушки не спускал пристального взгляда сидевший напротив Вальтер, а огромный, ранее служивший в системе ГУИН Вася Плесканчак привычно нянчил в огромных ладонях резиновую дубинку. Они приближались к деревне, где по замыслу Лутугина, дремавший в теле девушки бес должен проснуться и как-то себя проявить.

Удачи ученому отчаянно желал и Вальтер — после проваленной операции 'Лесная дача' его карьера повисла на волоске. Так получилось, что Лутугин спас капитана дважды. Первый раз — когда не позволил принять личное участие в захвате Егорова и второй раз — бесславно погибнуть в лапах монстров. А когда после грандиозной неудачи последовал 'разбор полетов', Лутугин очень кстати закатил истерику начальству, узнав, что капитана отзывают. Начальство прониклось и оставило Вальтера на месте. Его судьба зависела от сегодняшнего дня — от того, как именно он закончиться.

Инкассаторский броневичок дополз не спеша до Чудиново, но в деревню заезжать не стали, а принялись выписывать круги по проселочным и старым лесовозным дорогам. Ленке пристальный взгляд капитана надоел, она раздраженно показала ему язычок, и тот отвернулся в сторону окна. Плохо дело. Четвертый час в пути, а не происходит ровным счетом ничего.

— Ребята, давайте ненадолго остановимся — немного рядом с машиной погуляем.

Лена впервые за всю дорогу нарушила молчание, но идея Вальтеру резко не понравилась — Нет, едем дальше. Гулять на базе будешь.

— Что дальше? — психанула Ленка — Ты понимаешь, что меня укачало и тошнит? И вообще, я в туалет хочу. Остановите и снимите с меня, наконец, наручники.

Вальтер нервно задергался — лесные прогулки в пути не планировались, но злить подопечную раньше времени не стоило. Выдержав ради сохранения лица паузу, он дал знак водителю остановиться.

— Перекур десять минут — и глаз с нее не спускать. И наручники мы, извини — с тебя снимать не будем. Делай свои дела.......

Вальтер бросил взгляд на Лену — и конец фразы застрял в его горле. Вместо миловидного девичьего лица на него смотрело перекошенная яростью морда с налитыми кровью глазами и звериным оскалом. Капитан с ужасом заметил, что короткая цепочка наручников на руках девушки натянулась в тонкую струнку и готова в любой момент лопнуть.

— Аааа... Хлоп, хрясь!

Вася Плесканчак только казался мирным полусонным увальнем. В послужном списке этого воина усмиренные бунты на зонах исчислялись десятками, а счет успокоенных буйных зэков переваливал за сотню. Прежде чем Вальтер вообще смог сообразить, что именно происходит, как Вася упредил бросок осатаневшей фурии мощным встречным ударом резиновой дубины в голову. Но не тут-то было. Ленка не только успела увернуться, но и дернула сидящего рядом охранника так, что удар дубинки пришелся точно поперек его опухшей от комариных укусов физиономии.

Тонко звенькнула порванная цепочка наручников, дико взвыл от боли перетянутый дубиной охранник и просторный салон Фольксвагена внезапно стал очень тесным — в нем перекатывался, орал и смачно хлюпал кровью клубок из человеческих тел.

От быстрой развязки, команду Вальтера спасло то, что проснувшийся в теле Ленки сильный бес росомахи пока плохо ориентировался в незнакомом мире и не успел установить нужный контакт с человеческим телом. Но удача улыбнулась далеко не всем участникам прогулки по окрестностям села Чудиново.

Крупно не повезло двум охранникам, расслаблено сидевшим по бокам девушки — первая атака взбесившейся Ленки пришлась именно на них. Один дико орал с почти вырванной из плечевого сустава рукой, другой протяжно выл на длинной низкой ноте, держась руками за залитое кровью лицо. На лице парня вместе с правым глазом не хватало изрядного куска кожи с мышцами.

Но Ленке, с бушевавшей внутри росомахой пришлось тоже не сладко. На нее навалился сверху всей тушей Плесканчак и со страшной силой пережал горло девушке гибкой резиновой палкой. Распространенный у силовиков и вбитый в Васю до автоматизма прием решил исход схватки в его пользу окончательно. Ленка хрипела, от недостатка кислорода теряла сознание, но только ее тело начинало обмякать, как Вася ненадолго ослаблял хватку, впуская в легкие небольшие порции воздуха. И Вальтер зря времени не терял.

На поясе каждого из участников поездки имелись кроме перцового баллона наручники, и капитан быстро снимал их и застегивал на бессильно обмякшей под удавкой Ленке. Сразу две пары он закрепил на ее лодыжках, а еще две пары ушли на сковывание за спиной тонких, но неожиданно сильных запястий. Закончив, он взгромоздился сверху на Ленкины ноги, а Вася, в свою очередь — надежно фиксировал горло. Обалдевший от страха водила утопил к полу педаль газа и направил машину в сторону 'Кедровой рощи' настолько быстро, насколько позволяла неровная грунтовая дорога.

— Вальтер! Немедленно прекратите трястись и мямлить как баба! Возьмите себя в руки и излагайте по порядку!

— Ннииколай Аандреевич — двух ребят в клочья! Я чуть не пристрелил эту суку!

— Не сметь! — Лутугин взвился со стула, судорожно схватил блондина за отвороты и принялся орать ему прямо в лицо — Жизнь этой девчонки гораздо ценнее вашей и если я еще раз услышу подобное, то вы вылетите отсюда в двадцать четыре часа! Если она кого и порвала — то вина чисто ваша. Вы, именно вы — палец ученого уперся в грудь Вальтера — отлично знали, с чем имеете дело и были обязаны принять меры!

— Я понял, Николай Андреевич — извините за срыв. Спасибо вам за понимание и терпение.

До Вальтера, наконец дошло, что его судьба напрямую зависит от орущего и брызжущего слюной очкарика. И если Лутугин разозлиться по настоящему......Но тот, неожиданно, успокоился и с раздражением буркнул:

— Извиняю. А вы вместо того чтобы истерить, приготовьте лучше клетку. Я считаю, что эксперимент проходит вполне удачно и пора переходить к завершающей стадии. Один из ваших людей скончался от болевого шока? Отлично — приберите труп, он может вскоре понадобиться нашему новому другу. Бесу. Если он, разумеется — заслужит и очень хорошо попросит.

Ученый смотрел в окно, и на его лице блуждала мечтательная улыбка.

— Псих, точно псих! И где выращивают таких уродов? — Подумал со страхом Вальтер, но кивнул головой и быстро покинул комнату.

— И запись, запись с поездки подготовьте! Я желаю видеть каждое движенье нашей милой девочки! — крик Лутугина догнал его на самом выходе и Вальтер машинально мотнул головой.

На улице, под большим брезентовым шатром стояла железная клетка, вокруг которой суетились люди. На полу клетки крепко спала освобожденная от наручников Ленка — сразу по приезду ей вкололи снотворное. Вальтер метался, не зная как лучше расставить людей и заткнуть дыры — последние события доверенный капитану личный состав изрядно проредили.

В глубине души он погибших подчиненных жалел. Ребята все, без исключения отслужили в силовых подразделениях, ушли по разным причинам в отставку и здесь работали на ЧВК (частное военное агентство), замаскированное под охранную кампанию. Их новая работа оплачивалась хорошо, но гибель или тяжелое ранение допускались и оговаривались в отдельном секретном приложении к контракту. И так как Вальтер был циничен и амбициозен, то к потерям относился как к досадной помехе при выполнении поставленной перед ним задачи.

В закрытой клетке, на полу лежала Ленка. Она спала крепким человеческим сном и когда девушку окатили струей ледяной воды из шланга — не довольно замычала, не желая просыпаться. Но когда мокрое тело пробил сильный удар тока, то не только проснулась, но и сделала попытку вскочить на ноги.

Глаза открылись, и Ленка дико закричала от ужаса — вдоль решетчатых стен бушевал огонь с расставленных по периметру клетки пропановых горелок. У нее внутри проснулся и кричал уже бес — вековой страх к огню взорвал его звериную память. Над окрестной тайгой прокатился жалобный вой, в котором слышались мольба, отчаяние и предчувствие страшной боли с неминуемой смертью. Лес замер — он не слышал подобного уже много столетий. В вершины корабельных сосен бился древний ЗОВ о помощи.

Глава 26 Показания пленных

Как ни странно, но таинственные события, развернувшиеся вокруг села Чудиново, самой деревни почти не коснулись и народ там жил своей, повседневной жизнью. Люди заготовляли сено скотине, дрова на зиму, на ближних болотах поспела морошка и бабы ее рвали большими корзинами, не забывая, разумеется — о безопасности.

Роль охраны при сыплющих скользкие остроты бабьих отрядах выполняли пенсионеры, например Мишкин отец, через раз забывающий дома патроны к своей двустволке. Острые на язычок бабенки регулярно вгоняли его в краску, но Николай Федорович подобные походы любил и никогда 'девчонкам' не отказывал.

И совсем другое дело, если их сопровождал Кирилыч. Сразу выяснялось что их шуточки не такие уж и скользкие. А на пущенную в свой адрес шпилю, дед мог ответить так, что стыдливо замолкала самая матерая тетя. Имеющая опыт работы в мужских коллективах лет так тридцать.

Обычно процесс сбора морошки выглядел следующим образом. На пригорке с хорошим обзором восседал никогда не забывающий патроны Кирилыч. Рядом стоял козел Пахом, который привязался к деду подобно собаке и тот ничего не имел против. Еще у Пахома появилась странная привычка стоять рядом со стариком и смотреть в глаза, что Кирилыча сильно раздражало.

Итак, в тот жаркий июльский день, Кирилыч сидел на поваленной ветром сосне, козел пялился на него, а сам дед не сводил блудливого взгляда с десятка тугих женских задниц, которые плавно перемещались по болоту. Картина увлеченных работой женщин отдавала несомненным эротизмом, дед отвлекся и не заметил, как козел тихо исчез.

— Пахом! Ты где, козлячья рожа! Пахом — на, на, на......

На зов деда из кустов козел выскочил и Кирилыч с удивлением заметил, что тот чего-то жрет. Приглядевшись, он увидел в козлиной бороде застрявшие хлебные крошки, немедленно поднялся и пошел по кустам так бесшумно, как умеет ходить только старый опытный таежник.

Да..... Знали бы женщины, в каком увлекательном спектакле они сегодня главные героини. В десятке метров от прильнувшего за толстую ель Кирилыча лежала хорошо знакомая компания. Тимоха, Бизон, Мишка — стервец и тот клоун с бакенбардами. Одичали ребята без женского пола — совсем одичали! Вон как бинокль рвут друг у друга! А че, почему бы и не посмотреть? У некотрых ягодниц задницы смачные! Кирилыч заметил, как из широко раскрытого рта Глена стекает слюна и тихо, про себя захихикал. И хорошо живут ребята, если хлеба козлу не жалко.....

— Что, ребятки, хороши девки? Хотите — пойдем со мной, познакомлю.

— Кирилыч, ты как...?

— Я Миша, я. Ты гляди, парень — под тобой во мху борозда уже в полметра. Хе-хе-хе...

— А я сразу сказал, что козел тут не так просто шастает. — Бизон не вставая обратился к Тимохе и кивнул головой деду — Привет, Кирилыч.

— Здорово, Бизон, здорово. Вот жил бы в Чудиново и звали бы тебя не Бизон, а лось. Вы что, ребята, двадцать верст отмахали на наших девок в бинокль позыркать?

— Ох, Кирилыч, там такое дело.... — Мишка Егоров схватился руками за голову — Давай, Бизон — рассказывай. Мы, Кирилыч на тебя удачно наскочили.....

По словам Бизона — он застал самое начало битвы напавших на Мишкину базу людей с загадочными 'абизьянами'. А началось все с громкого, заполошного лая Пончика и грохота подвешенных банок. Собаку сразу свалили очереди с бесшумного автомата, Бизон, со страху разрядил по кустам свой Вепрь и ломанул, сломя голову — в чащу леса. Потом проявленной трусости устыдился, осторожно вернулся, но увидел такое..... Километра два драпал не разбирая дороги и забыв вообще обо всем. Хорошо, хоть оружие не потерял — было из чего сделать сигнальный выстрел, когда взял себя в руки.

— Ну?

— Что :'Ну?' — Вопрос Кирилыча поставил Бизона в полный тупик. По его мнению он рассказал все.

— Абизьянов разглядел хорошо? Сколько их там было?

Бизон задумчиво зачесал коротко остриженную голову, выкинул из бороды застрявшую сухую ветку и не уверенно продолжил:

— Двоих я точно видел, причем один, кажется — баба. Волосы длинные, голая грудь болтается, но тетка мощная. Мужику с автоматом как упорола — тот метров пять летел кубарем и больше не встал. Другой монстр его сразу в лес поволок за ногу. Там наверно толпой сожрали, но я не следил за ними. Рванул оттуда так, что только кусты за спиной трещали.

— Повезло вам, ребятки — в который уже раз повезло. Обидели чем — то сильно враги ваши лесную нежить — вот и поплатились. Расковырял Брусникин Степка под землей гнездо осиное и сейчас оттуда вурдалаки на свет божий ползут.

— Что нам Кирилыч делать? Посоветуй. Надоело как зайцам бегать по лесу — пора чего — то решать.

Это подал голос молчавший весь разговор Тимоха. Нет, как именно им поступить дальше он, примерно — представлял, но мнение Кирилыча выслушать стоило. Чем больше он узнавал этого, умудренного жизнью деда, тем большим уважением проникался. И Кирилыч, в очередной раз — не разочаровал.

— Ну, в город вам ребятки нельзя точно — даже не думайте. Если те гаврики, с автоматами вас в такой глуши выискали, то в городе вас прищучат как только появитесь.

— Я за Анжелку с Леной переживаю — никаких известий от девчонок. Договаривались, что они отцу звонить будут, а отец тебе, Кирилыч — сообщит. — Мишка не утерпел и вмешался в монолог Кирилыча.

— Да, Миша — никто Николаю Федоровичу не звонил, я специально подходил, спрашивал. Но ты, Тимоша, верно мыслишь — Морщинистый узловатый палец деда замер в направлении Тимохи — Как зайцы по лесу много не набегаете! Пора вам ребяты удар нанести ответный!

Воинственное заявление Кирилыча вызвало у Бизона с Гленом улыбки и переглядывания, Тимоха с Мишкой, наоборот восприняли идею абсолютно серьезно.

— Какие удары, ты о чем, Кирилыч? Куда мы с дробовиками против автоматов?

— Ага, с вилами на паровоз!

Глен поддержал пессимизм Бизона и оба довольно заулыбались, но дед нахмурился и продолжил.

— Двое с тех, что за вами гоняются, живут сейчас у нас в деревне — я понял, что они разведчики или шпиены. Сидят там перехватить кого из вас — если появитесь. Так что мешает прижать их на узкой лесной тропке и спросить строго: ' Что вам ребяты в своем городе не сидится и зачем мы вам надобны?' А тропинки, по которым они в лесу ходят — мне известны. Да и агенты свои имеются — они у Мерзловой Акулины на постое. Наш человек. — Кирилыч довольно улыбнулся. Постояльцы ее хоть обучены и вооружены нарезными Сайгами, но по лесу без собаки шастают. На том мы их и прихватим.

Акулина рассказала Кирилычу, что жратвы у ее постояльцев имелось'до черта', то есть несколько картонных коробок с нормальными армейскими сухпаями. Но, очевидно, за годы службы ребятам греча с тушенкой опротивели настолько, что они сразу наладили с хозяйкой бартер. Ей — нераспечатанные упаковки с ИРП, она им в ответ — домашние пироги с разнообразными начинками. Их лесные походы занимали обычно пару суток и те старались обходиться исключительно чаем с фирменными Акулиниными пирогами.

В тайге их маршруты так же легко просчитывались. Они предпочитали длинные радиальные выходы от пустующей сенокосной избы, где имелся ручей с водой, много дров рядом и хорошая печка.

— За день в лесу ноги наломают, вечером печь в избе истопют, пирогов нажруцца и дрыхнуть. Ни грибов не собирают, не рыбы поймать ни ряба какого стрельнуть. — сварливо кудахтал Кирилыч. А дрыхнут так, что хоть за уши бери и к стенке приколачивай — ни услышат и не проснуться.

— Так ты, Кирилыч, предлагаешь им в той избе засаду подготовить? — До Тимохи дошел замысел коварного деда.

— Ну да — засаду. Как Акулине много пирогов закажут — она меня предупредит. Можно смело идти и готовиться — придут как милые.

— Ау! Кирилииилыч!

— Ох, ети мать, совсем про девок забыл с вами! Мишка, землянку за Никифоровой пожней помнишь? Ту, в которой печка дымит?

— Ну да, конечно помню. Километра три отсюда.

— Вот там и крутитесь рядом — я вас найду на днях. А щас звиняйте — мои девчонки отстрелялись — пойду их к дому конвоировать.

Просторная сенокосная изба стояла на высоком, хорошо продуваемом взгорке, имела хорошую кирпичную печь и весь необходимый набор для жизни. Двуручную пилу, два топора, набор котлов и обязательную пачку твердой каменной соли. Рядом с избой догорал костер, в ведре с водой отражалась луна и плавали мошки, у костра на двух воткнутых палках сушились чьи-то сапоги. В избе на просторных, рассчитанных человек на десять нарах, крепко спали двое. Но проснуться утром, от бьющего в окна яркого дневного солнца, в этот раз мужикам было не суждено.

Примерно в четыре утра, когда сон особо крепок и безмятежен, избу потряс сумасшедший грохот. Это Бизон с Гленом вбивали обухами топоров в сколоченную из доски — пятидесятки дверь два гвоздя по двести миллиметров каждый, намертво прибивая ее к косяку. Их расчет на крепкий утренний сон оказался верным — первая вопросительно — матерная тирада раздалась, только когда работа с дверями была закончена.

На второй или третьей тираде из дома раздались два выстрела, подкрепляя высказанное мнение о происходящем — и доски дверей ощетинились длинными щепками вокруг маленьких дырочек, диаметром семь шестьдесят два миллиметра. Но в ответ стекло небольшого окна взорвалось фонтаном осколков, по внутренней стенке хлестнула картечь и наступила тревожная тишина. До людей внутри избы начинал доходить весь драматизм их положения.

Но успех следовало закрепить новыми аргументами, и в выбитое окно влетела, отчаянно воняя — подожженная старая телогрейка. Прежде, чем осажденным удалось ее выкинуть на улицу, они успели изойти кашлем и матюками, но тональность с угрожающей поменялась на вопросительную. Лихим воинам стало по настоящему страшно, и они запросили переговоры.

— Слышь, уроды! Я Мишка Егоров, какого хрена вы за мной гоняетесь?

— А ты точно Егоров? Чем доказать сможешь, а ну выйди на свет!

Доказательство влетело через то самое окно в виде открытой бутылки с бензином, и вонь от выброшенной телогрейки перебил запах, от которого у осажденных волосы встали дыбом.

— Харош дурить, мужики! Че на нас наехали? Мы выполняем приказы и ничего не решаем!

— Ты че, дятел на жалость давишь? А ну быстро стволы в окно подали, а то в окно сигнальным патроном стрельнем!

После второй влетевшей в избу бутылки, из окна показался пластиковый приклад Сайги. За первой выпала вторая винтовка, потом две поясных разгрузки с рожками патронов и как финишный бонус — Стечкин в плечевой кожаной кобуре, который сразу нацепил на себя Глен. Можно было смело праздновать победу — противник 'выкинул белый флаг' и умолял о пощаде.

— Ребята, можно мы теперь на улицу выйдем? Стремно тут — бензином воняет. Одна искра — и все, хана!

— Не фига — сидите там. — Мишка Егоров был не умолим — Ваша судьба еще не решена.

— Так давай тогда, быстрее спрашивай и выпускай! Наше дело малое — чего прикажут то и исполняем.

— Хорошо вопрос первый. Чего вам от нас надо?

— Если ты Егоров, то тебя. Тебя с подругой, но обязательно живыми. Остальных тоже надо, но живыми по возможности. Потом на твою Ленку от Вальтера отбой прошел.

— Вальтер, кто такой Вальтер, и почему отбой на Ленку? — Мишку не произвольно заколотило от нервного озноба.

— Вальтер — наш главный, почему отбой на Ленку мы не знаем. Пойми — мы люди маленькие и начальство с нами своими планами не делиться.

С Мишкой вел переговоры один из осажденных, но молчавший, как рыба второй — неожиданно подал голос и вмешался в разговор:

— В Кедровой роще твоя Лена, парень. И вторая тоже там — недавно привезли из города. Маленькая такая, симпатичная. И ребята говорят, что злая как мегера.

— В кедровой роще? Это где охотхозяйство для блатных?

— Где Анжела, кто захватил?

Вопрос Мишки прозвучал в унисон с ревом Бизона и темная изба отреагировала испуганной тишиной. Допрос продолжался еще долго — инициативу на себя взял самый спокойный из четверки — Тимоха. Но запертые стрелки хоть и охотно отвечали, но знали далеко не все — что, например, происходит в Кедровой роще им не ведомо.

Сенокосную избу покидали при утреннем свете, закинув пленникам воткнутый в пенек на улице топор. Разъярённый Бизон отвел им сутки на то, чтоб они навсегда исчезли с деревни и при следующей встрече пообещал лично прострелить ноги. В новый временный лагерь рядом с подсказанной Кирилычем землянкой возвращались в поганом настроении, но зато вооруженные нормальным нарезным оружием.

А следующей ночью исчез Мишка. Ушел, оставив все — оружие, рюкзак и даже нож. Оставил и записку, написанную на обратной стороне затянутой в полиэтилен карты — километровки. На карте он четко обозначил вход в пещеру, а на обратной стороне нарисовал подробную схему разведанной им части подземного царства с отмеченным капищем. И текст: ' Простите, иначе не могу'. Глен с Бизоном тупо смотрели друг на друга, Тимоха сел и обхватил голову руками. Ему очень хотелось заплакать или завыть.

Глава 27 Рысь против волка

Пущенный бесом — росомахой Зов о помощи метнулся вверх и стремительно разлетелся в стороны невидимыми волнами, отражаясь от крон высоких сосен, ударяясь о землю и взмывая снова в небо. Лесные обитатели заметались в ужасе и разогнали волну паники до самых укромных таежных уголков. В чащах выли волки, рычали медведи, а дикие кабаны визжали подобно домашним свиньям.

В деревне Чудиново половина собак трусливо забилась в будки, половина взвыла, а козел Пахом жидко обделался прямо на глазах у Кирилыча. Сам Кирилыч судорожно запихивал узловатыми пальцами в стволы двустволки патроны со связанной ниткой картечью, а козел сел на свежеизгаженную задницу и утробно взревел. Так взревел, как будто через минуту настанет его полный козлячий конец.

Пещерная стража услышала Зов и сорвалась с места, в ту же сторону со стороны деревни бежала Наталка, а Степа Брусникин с головой нырнул в маленькое озеро. В отличии от хаотично мечущихся по деревьям белок и забившихся в камыши уток — он сразу понял что случилось. Сидящий в нем волк ввел в человеческий мозг понимание быстрее самой современной компьютерной программы. Зверь рванул его туда — в сторону Зова, но человек не подчинился и бросил их общее тело в воду, которая зверя всегда усмиряла.

Если бы 'Кедровая роща' располагалась километров на десять к западу, то скорее всего ее вооруженные до зубов обитатели превратились бы в груду разорванного мяса за какие — то минуты и их не спасло бы ничего. Ни спираль колючки, ни двое охранников на входе ни ручной пулемет в сторожке. Но, по случайному стечению обстоятельств, базу построили вне зоны действия стражей и сидящие в телах людей бесы начали впадать в спячку.

Первой угрозу поняла Наталка и успела осадить волчицу с лосем, но уже ничего не понимающий кабан вел по инерции остальных стражей в безумную лобовую атаку. В страшных, приспособленных для убийства боевых машинах словно отключили управление, но они продолжали тупое движение вперед, опасные уже только для самих себя.

Охранники от необычного вида нападавших впали в ступор, но один не растерялся и ударил по тревожной кнопке. Взвыла сирена и за то время, пока стражи преодолевали двести метров открытого пространства, прибежала тревожная группа во главе с самим Вальтером, который дурным голосом заорал: 'Огонь!'

Восемь автоматов ударили с близкого расстояния — и почти сразу к ним подключился ручной пулемет из сторожки, за который сел лично Вальтер. От угрозы телам — носителям бесы начали просыпаться, но было слишком поздно. Град автоматных пуль ломал кости, рвал сухожилия и раскалывал черепа. Вперед прорвался всего один страж, у которого по чистой случайности жизненно важные органы оказались не задетыми и с наслажденьем вцепился в добычу.

'Хррусь!' — у первого охранника лопнул позвоночник, второго монстр сгреб в кучу и прикрылся им от шквала автоматных пуль, а с головы третьего сдернул кожу вместе с волосами. Но больше ничего сделать не успел — оскальпированный боец сунул стражу в грудь ствол своего 'ВАЛа' и выпустил очередь на весь остаток магазина.

Скоротечная битва завершилась. Раненых унесли, мертвые тела стражей убрали, и охрана заняла свое место на входе, пополнив у Вальтера боезапас. Эксперимент, в связи с атакой монстров прервали, и обессиленная Ленка спала в своем коттедже под охраной Васи Плесканчака. Вечно недовольного Лутугина вызвал на сеанс прямой связи полковник Чаленко, которого о происходящем успел проинформировать Вальтер. 'Кедровая роща' находилась в зоне не уверенного покрытия мобильной связи, что помогало белокурому капитану исправно 'барабанить' на ученого своему прямому начальнику.

— Здравствуйте, Николай Андреевич, вас можно поздравить?

— Да, полковник, здравствуйте! Я смотрю — вы держите руку на пульсе? Впрочем, скрывать мне нечего — проект 'Иктотка' развивается весьма успешно. Правда, не без сложностей......

— Да не скромничайте, Лутугин. Наверху вполне довольны и финансирование вам открыто почти не ограниченное. А что за сложности? Нужна помощь — просите, не стесняйтесь. После последних событий проект на особом контроле, так что.....

— Ну, у нас тут потери и скоро мне самому придется брать оружие и заступать на охрану базы. А я предупреждал, что объекты могут быть опасны...

— Это хорошо, Николай Андреевич, что они опасны. Это просто отлично! На подобный результат мы и надеяться не смели. А охрану усилим — не беспокойтесь!

— Да, вот еще, полковник. Тут у нас пять тел измененных бесом тел — хорошо бы их срочно в Москву на исследование. А то знаете ли — лето. Надеюсь слово 'Бес' у вас больше скепсиса не вызывает?

— Да уж какой тут скепсис, Николай Андреич! Все будет сделано — на технические вопросы можете не отвлекаться. На какой стадии проект, в общих чертах поведать можете? А то мне сами понимаете — звонят почти каждый день и интересуются.

— Можно и поведать. — Лутугин задумался и после не большой паузы продолжил — Кажется, мы в данный момент в определенном тупике. Проблема в территориальной зависимости беса и, признаться — я не ожидал, что она окажется столь подавляющей.

— То есть, вы хотите сказать, что ваши бесы действуют исключительно в окрестностях села Чудиново? Что там может быть привлекательного?

— Ну, точные границы активности сущностей нам не известны, но в общих чертах — да. Вы правы. Я думаю, что где-то в том районе спрятано нечто ценное для древних шаманов. То, что нуждается в охране. Но откуда они так дружно высыпали — боюсь ответить сможет только сам Егоров.

— А его подруга, Кудряшева? Как с ней успехи?

— С Кудряшевой не все так однозначно. Присаженного ей беса мы разбудили территориально и потеряли двух человек, потом разбудили через угрозу телу-носителю — и еще двое тяжелораненых. Бес громко позвал подмогу и пришлось отбивать атаку. В данный момент Кудряшева невменяема — ей вкололи сильное успокоительное. В Архангельске на квартире Егорова захватили еще одну девушку, но та, похоже — чистая. Проверяли церковной атрибутикой — и ни какой реакции.

— Что думаете дальше делать, Николай Андреевич?

— Не знаю, полковник — пока не знаю. Срочно нужен Егоров. Приготовьтесь блокировать район и выделите силы на сплошное прочесывание.

Но сплошное прочесывание не понадобилось. На следующее утро к закрытому шлагбауму 'Кедровой рощи' подошел давно не бритый парень в потрепанном 'комке' и представился Мишей Егоровым.

Моросящий всю ночь дождь закончился только под утро, и кроны деревьев бережно хранили воду для неосторожных путников, готовые от слабого толчка сгрузить за шиворот накопленный запас влаги. Пасмурно, сыро и не малейшего ветерка, лишь тучи комарья гудят над головой, способные вогнать в депрессию самых несгибаемых оптимистов.

Утро оказалось столь же мерзким, как и Тимохино настроение, который стараясь не встречаться глазами с Бизоном и Гленом, разводил костер из вымокших за ночь дров. Костер требовался срочно — подсушить сырые спальники, вскипятить чаю и хоть на время спастись в его едком дыму от сводящего с ума гнуса и невеселых мыслей. Наконец, нарезанные из половинки полена щепки вспыхнули и Тимоха зачарованно замер на корточках, уставившись на пламя сотворенного его руками костра.

— О чем, командир — задумался, что дальше делать будем? — Бизон смачно щелкнул предохранителем смазанной и перебранной Сайги.

— Кстати — да. — Глен с карабином закончил раньше, а сейчас раскладывал на расстеленном носовом платке детали 'Стечкина'.

Тимоха от прямого вопроса вздрогнул, и не отвечая уставился на огонь.

— Командииир? — Бизон не желал оставить в покое впавшее в ступор начальство. — В пещеру лезть срочно надо. Может быть прямо сегодня — Миха не зря нам схему оставил. Если затянем время, то туда другие залезут. Или, как вариант — можно вслед за Мишкой в плен сдаться.

— Ты че, Бизон, с дуба рухнул? — Вскочивший на ноги Глен чуть не подавился окурком своей вечной сигары. — Шеф, ты его не слушай — если сдадимся, то нас троих точно зачистят. Бизон, блин, ты забыл, что те мужики, с избы говорили? Брать в плен у них приказ только Мишку, остальные им живыми нафиг не сдались!

Бизон, бросив косой взгляд на Глена, улыбнулся в бороду.

— А не откушать ли нам кофею, господа сталкеры? — Тимоха взял, наконец себя в руки и поймав недоуменные взгляды ребят, снисходительно пояснил — Мишка Егоров рюкзак оставил, а у него там в кармане лежало несколько пакетов разовых. Берег для особых случаев.

'Кофием' не баловались давно, и через десять минут на костре булькал котелок с водой из ручья. Глен высыпал в кружку с кипятком растворимый кофе, блаженно щурясь от запаха. Рядом вздыхал счастливый Бизон и Тимоха вернулся к начатому разговору:

— Мужики — я все вполне понимаю. Мишка точно сдаст им пещеру в обмен на девчонок и скорее всего сам лично поведет туда группу. Но! Оставленная карта с подробной схемой — нам знак и думаю, что несколько дней форы мы имеем. Он, если не дурак — будет тянуть время.

— А я о чем? — Горячо поддержал Тимоху Бизон. Надо срочно туда нырять, забирать самые вкусные ништяки — и по возможности привалить за собой вход. Жаль, только — что взрывать нечем.

— Эх, селитры бы мешок! А из патрона и стеариновой свечки взрыватель с замедлителем можно смастерить. — Мечтательно протянул Глен.

— Ребята — вы рехнулись. — остудил пиротехнический пыл Глена Тимоха. — Какое взрывать, какая селитра? Не забывайте, что у них девчонки и Мишка, а нас всего трое. То, зачем охотятся ребята с бесшумными автоматами надо найти первыми, а потом торговаться на наших условиях. Иначе есть риск, что они заполучат то, что ищут и тогда..... Я даже не знаю, что будет тогда со всеми нами. Но так просто не отпустят — точно.

— Еще 'абизьяны' эти. — Пробурчал Бизон и зябко поежился. — Кстати, командир, ты по своему телефону позвонить, никуда, не желаешь?

Позвонить Тимоха, разумеется — желал. Он позвонил бы в любом случае, просто решил предварительно выяснить настроение группы.

Глубоко под землей, спиной к подземной бушующей речке, стоял готовый к последнему бою Степа Брусникин, а в трех метрах от него хищно скалила зубы Наталка. Внутри у Степана крупный светлый волк выставил дугой мощную холку, готовясь встретить бросок рыси ударом клыков снизу наверх. За спиной у Наталки — рыси, изготовились к бою волчица и лось — два последних воина звериной стражи.

Встреча Степана и Натальи назревала давно, а сегодня, после гибели большей части ее войска стала откровенно неизбежной. Степа не стал откладывать — он понимал, что если эта троица его настигнет в лесу, то шансов выжить не будет точно — на него и одной Наталки вполне достаточно. Ее рысь сильнее его волка — рыжеволосая ведьма знала в каких именно кувшинах сидят самые сильные бесы и выпила эликсир с хрустального.

Но Степан, в отличии от готовой атаковать тройки зверей — бесов остался человеком и его верный волк служил хозяину. Он по-человечески расчетливо занял позицию в узком проходе, заполнив его почти без остатка своим мощным телом, и преднамеренно оставил за спиной ревущий речной поток. Предъявленный ему ультиматум был прост и понятен — вернуть кувшины и подчиниться более сильному зверю, который шипел на волка сквозь облик красивой рыжеволосой женщины.

Степан стоял как каменная глыба, не двигаясь и, неожиданно — рысь замурлыкала. Ему дали понять, что если он подчиниться, то займет свое место рядом с Натальей и прогулки по ночному лесу возобновятся. Кровь ударила в голову от цветных картин их не давних объятий на белом мху и совместных охот, после которых быстрая рысь терлась, мурлыча о густую шерсть сильного волка. Но сейчас надо вернуть кувшины и восстановить ряды стражи, в которой он займет свое место сразу за вожаком — Наталкой.

Рысь вопросительно уркнула — волк, вместо ответа отрицательно лязгнул клыками. И как Степан внимательно не смотрел и готовился — первый удар он почти пропустил. Рыжая фурия метнулась в ноги — и Степа с размаху упал навзничь, успев, спасая затылок нагнуть голову. Поверх рыси на него прыгнул, прижимая к полу лось, а сзади готовилась вступить в бой волчица. Зверь внутри Степана взревел, и его ярость спасла жизнь обоим — человеку и волку. В ледяную воду реки скатился клубок из трех тел и ситуация сразу изменилась.

Степа давно понял, что бесы не переносят воду, особенно холодную — не их это стихия и в подземной реке бились уже не звери. Лось сразу покинул схватку, с воем выскочив на берег — и в быстром потоке мужчина сражался с женщиной. Не обращая внимания на бьющегося в черепной коробке волка, Степан схватил Наталью за пышные рыжие волосы и со всего маха ударил кулаком в лицо. Потом прижал ко дну колотящееся в конвульсиях тело и держал до тех пор, пока судороги не прекратились.

Наталья погибла, и лось с волком подчинились новому вожаку Стражи. Жалел ли он о происшедшем? Сказать сложно — в мире зверей и бесов нет места джентельментству. Убивал Степа не женщину, а зверя опасного и умного, который второго шанса ему не предоставит. Он знал, что битва неизбежна и накануне его волк нарисовал в мозгу картинку, как именно его сожрут. Просто человек оказался умней и хитрее, но победа получилась без радости. Степан приказал волку с лосем завалить Наталкино тело камнями и строго-настрого запретил есть ее мясо.

Степа жевал очередного, выхваченного из воды налима и напряженно размышлял. Он видел как от автоматных очередей погибают ведомые кабаном стражи, понимал, что люди победили благодаря впавшим в спячку бесам и никак не мог решить одну загадку. Почему его волк не уснул, как другие бесы, а наблюдал за схваткой вместе с ним с вершины высокой сосны? Он точно не спал и следил за битвой, щелкая в возбуждении клыками и посылая Степе обрывистые картинки деталей боя. Почему так, он что, какой-то особенный страж? Значит можно покинуть родные места и бес будет его сопровождать везде? Волк сыто и довольно уркнул, подтверждая, что разгадка где-то совсем рядом.

Глава 28 Рома — хипстер

То, что они заигрались окончательно, Мишка понял после допроса пленных мужиков с нарезными 'Сайгами'. Противник настолько превосходил по ресурсам и возможностям их маленький отряд, что сам факт, что они еще живы и свободны — представлялся настоящим чудом. Пока невероятно, просто фантастически везло, но Мишка чувствовал, что кулак возмездия уже занесен и готов обрушиться на их бедные головы.

Лично ему плевать было на пещеры, на артефакты и тайны подземных демонов — он мечтал схватить свою Ленку в охапку и умотать, сломя голову от всего этого ужаса подальше. Но не получиться, так просто из игры не выйти — не тот случай. У них есть Ленка, над ней ставят какие-то опыты, а еще в Архангельске захватили Анжелку.

Им нужен он — Мишка, и 'ежу понятно', что говорить с ним будут о подземном капище с волшебными кувшинами. Убеждать и уговаривать люди с летучей мышью на бицепсе наверняка умеют, и пытаться пудрить им мозги — было бы наивно. Все равно расскажет — просто будет больно. Как бы еще бежать впереди отряда не заставили. Стоп, а в этом что-то есть..... Бежать впереди отряда....

Мишка уходил глубокой ночью, когда его друзья спали в обнимку с затрофенными 'Сайгами' — будить их и прощаться по всем соображениям не стоило. Жертву не оценят, ни за что не отпустят, и вообще.... Не чувствовали они себя побежденными — ну никак не чувствовали, а Мишка этот затянувшийся триллер решил прекратить твердо. Тем более, что чем дальше по сюжету — тем страшнее....

Единственно, кто его смущал — Тимоха. Глен с Бизоном ребята простые — понятные, а вот Тимоха — персонаж темный и явно с возможностями, которые по каким — то своим причинам демонстрировать не спешит. Мишка подумал и решил ему дать шанс — кто знает, что за козыри прячет в рукаве их командир. А он, в свою очередь — укажет им путь под землю и постарается организовать фору во времени.

Самое главное — схема. На зрительную память Мишка никогда не жаловался и, при свете фонарика — изобразил путь к подземному капищу так подробно, как только смог. То, что с пути не собьются — точно, но что делать со временем? Его, в сторону пещеры могут погнать пинками уже завтра — и подобный вариант поломает Тимохе всю игру. Тот просто не успеет достать свои козыри, если, конечно — таковые у него имеются.

Не, так дело не пойдет. Надо, чтоб он, Мишка физически не смог вести врагов к пещере хоть несколько дней. Дольше затягивать не стоило — могли пойти и без него, что так же было не желательно. В глубине души Миха понимал, что поступает слишком смело и много на себя берет. Надо дождаться утра, посоветоваться с товарищами, согласовать.... Но, пошло оно все в пень — надоели эти игры в демонов до чертиков. Девчонки еще там, и что с ними эти подонки могут сделать?

В сторону Кедровой рощи Мишка шел так быстро, что в темноте чуть не проскочил Сорочье озеро, где остановился и снял с себя одежду. С западного берега там били ледяные подводные ключи, и температура воды даже летом не превышала десять градусов. Распаренный ходьбой Миха подошел к тому самому берегу, скинул на ходу одежду и нырнул щучкой почти до дна. Он сидел в озере, стуча от холода зубами не меньше получаса — и вылез тогда, когда почувствовал, что еще немного — и останется в воде навечно. Тело начала скручивать судорога.

К вражьей базе приближался медленно, отмечая, что озноб колотит, не переставая — у него поднялась температура, а значит — в озере сидел не зря. Но одной температуры, явно мало и когда меж сосен начали проглядывать коттеджи охотохозяйства, Мишка, замирая от ужаса — снял с ноги ботинок. Он долго стоял перед толстой березой, кусая губы, и, наконец — решился. Хряснул подъемом стопы в середину ствола боковым ударом, как по тренировочному мешку — закусив зубами палку и стараясь не разорвать лесную тишину криком. Боль на ногу обрушилась позже, с замедлением — он успел обуться и сделать несколько шагов в сторону ненавистной базы.

С момента, как отчаянно хромающего Мишку увели под руки в сторону коттеджей два охранника — прошло ровно двое суток. Глен, Мишка и Тимоха сидели рядом с развалинами триангуляционной вышки и с напряжением вслушивались в шорохи утреннего леса. На этом месте они провели всю ночь, но долгожданный звук летящего вплотную к кронам сосен вертолета — раздался только рано утром.

Подавать сигналы и обозначать себя не требовалось — пожарный МИ-8 знал куда летел и пилоты в нем знали свое дело. Винтокрылая машина зависла над черной обгорелой кучей, снизилась и на глазах отбежавших в сторону сталкеров — на тросах к земле устремились несколько объемистых мешков с водонепроницаемой ткани. Мешки мягко легли на землю, похожие на щупальца гигантского кальмара тросы втянулись в корпус вертолета и МИ-8, качнув корпусом на развороте — стремительно исчез за горизонтом.

Мешков было четыре и ребята шустро утащили их в кусты, а Тимоха, с одного из них извлек похожую на мобильный телефон коротковолновую рацию. Переговорив в сторонке с таинственным собеседником, попросил Бизона с Гленом вскипятить самый большой котел чаю и сварить тушенки с макаронами человек на десять. Тушенка, макароны и ведерные котлы имелись в наличии в одном из упавших с неба тюков.

Те, кого так ждал Тимоха, вышли из леса в районе обеда и макароны успели остыть, покрывшись тонким слоем застывшего жира. В целях безопасности, они покинули вертолет километров за пятнадцать от вышки и добирались пешим маршем, осторожничая и вслушиваясь. К костру с остывшим обедом, вышли шесть человек, четверо из которых выглядели ну очень убедительно.

Высокие, поджарые, с видимой сединой на висках — возраст всем четверым точно за сорок. Британский камуфляж, анатомические рюкзаки с торчащими из под клапанов одноразовыми гранатометами 'Муха'. У двоих навороченные и тюнингованые Калаши калибром семь шестьдесят два миллиметра с подствольниками, у одного обмотанная зеленой мохнатой тряпкой винтовка 'Драгунова'. Заправлял в лихой четверке колоритный персонаж, ростом не выше ста семидесяти сантиметров, с широченными плечами и сильно хромающий на правую ногу. Вооружен персонаж был пулеметом РПК с коробчатым магазином, а с кобуры на бедре торчала рукоятка Стечкина.

— Блииин! Да у него еще и один глаз стеклянный! — подумал про себя Тимоха, когда пожимал крепкую протянутую ладонь Акеллы. Именно так представился коренастый воин и от Тимохи не ускользнуло, что тот заинтересованно замер, проверяя его реакцию на названный позывной. Наверняка в определенных кругах личность известная и уважаемая.

С пятым из подошедшего отряда все более — менее ясно. Перед Тимохой стоял приветливо сверкая очками сам Филантий, вооруженный скромным ножом на голени и девятимиллиметровой Береттой в плечевой кобуре. А вот шестой участник? Худой, не складный и заметно сутулый. Дурацкие мешковатые штаны с кучей накладных карманов, штанины подогнуты — и о Боже! Белоснежные носки в компании с ядовито — желтыми кроссовками!

Тощая грудь обтянута полосатой футболкой, а за клапаном миниатюрного тинейджерского рюкзака торчит короткая кожаная куртка с кучей молний. Виски подбриты, на затылке тонкая косица, в ухе золотая серьга. Но назвавшееся Романом чудо подростковый возраст миновало и выглядело лет, примерно — на двадцать. Завершал картинку наушник в ухе и шестой Айфон в руках, соединенные меж собой проводом. Никакого оружия, на подрагивающем в такт музыке теле не наблюдалось — и Тимоха уперся вопросительным взглядом в Филантия. Тот понял, улыбнулся, и, взяв его под локоток — отвел в сторону для разговора.

— Ну, Андрей Николаевич, и как вам — усиление?

Тимоха крякнул обескуражено — к нему давно по имени — отчеству не обращались.

— Акелла — реально крутой воин! Я, Филантий — в таких вопросах разбираюсь. И остальная троица ему под стать. В лесу такие взвод порвут и не устанут. Но их четверо. Всего лишь четверо и против нас играют ребята очень не простые.

— Вы полагаете, что четверых нам мало? Странно, я говорил с Акеллой — он так не считает.

Задумчиво признес Филантий и, бросив взгляд на сидевших обособленно четверых наемников — доверительно продолжил —

— Вы поймите, что с обоих сторон выступают отставники спецслужб, а их мир замкнут и довольно тесен. Количество горячих точек ограничено, и коллектив по ним кочует, в принципе — один и тот же. Так что — предлагаю довериться Акелле.

Их диалог прервал раздавшийся от костра взрыв хохота — там Глен с Бизоном весело кормили Рому. Тот имел неосторожность заявить, что голоден и ему в миску навалили гору макарон, которую Рома невозмутимо поедал. Из всей одежды на дрищеватом хипстере болтались безразмерные штаны и тонкая футболка в вертикальную полоску. И над поляной со вкусными и потными людьми висела туча гнуса, на которую обедавший с аппетитом Ромик не обращал ни малейшего внимания.

— А это чудо нам зачем? — спросил Тимоха и добавил с веселой улыбкой — Да его комары сожрут быстрей, чем он ест макароны!

— Его не кусают комары. — сказал Филантий и с абсолютно серьезным лицом продолжил — А так же пчелы, осы, шершни. Не жалят змеи и скорпионы. Вы поверите, если вам скажут, что существует человек, способный голым задом сесть на муравейник?

Обескураженный и сбитый с толку Тимоха рассеянно пожал плечами —

— Нне знаю. Его что, вообще никто не кусает?

— Никто. Не одно животное, рыба или насекомое никогда не причиняли ему вред — как Рома их не провоцировал. Всю жизнь этого парня обижали только люди.....

— Так вот оно что.... Начинаю догадываться....— Задумчиво протянул Тимоха и сразу развернул свою мысль — С людьми, значит — разбирается Акелла, а с 'не совсем человеками' общий язык предстоит найти Роме? А вы уверены, что пещерные монстры не порвут всех нас в клочья, оставив в живых одного его?

— Посмотрите внимательно, ничего странного не замечаете? — Филантий красноречиво показал рукой в сторону поляны с догорающем посередине костром, и Тимоха перевел взгляд в направлении вытянутой ладони.

И ничего там особенного не происходило. Команда Акеллы, отобедав — дымила сигаретами, тихо меж собой переговариваясь, а Глен с Бизоном продолжали насыщать Рому. Тот почти доел макароны и Бизон сидел на подхвате с огромной кружкой чаю, а Глен остервенело намазывал яблочное повидло на кусок белого хлеба толщиной в несколько сантиметров. Как то все слишком мирно и двое военных откинулись на спину, с явным намерением подремать.

Тимоха мучительно обшаривал взглядом каждый метр поляны, и, наконец — хлопнул себя ладонью по лбу, словно ловя за хвост мелькнувшую в голове догадку. Комары! Да как он не догадался сразу, конечно — комары! Никто не отмахивался от них срезанными ветками, не натягивал на самые глаза капюшон куртки и не разбрызгивал репеллент по одежде. Нет, тучи гнуса над головами отобедавших мужиков кружили, но не причиняли ни малейшего вреда и люди, незаметно для себя перестали обращать на них внимание. Чтоб проверить окончательно свою догадку, Тимоха решительно снял с головы панаму с накомарником, скинул и повесил на сгиб локтя куртку и зашагал поближе к жующему Роме.

Добровольное появление Мишки Егорова в 'Кедровой роще' произвело эффект разорвавшийся бомбы, но он пришел в таком состоянии, что Вальтер сразу вызвал с Архангельска частных медиков. Те приехали быстро, распухшую Мишкину ногу немедленно закатали в гипс, а температуру сбили сильными антибиотиками. Врачи диагностировали сильный ушиб стопы, гипс велели срезать дня через четыре и, оставив кучу лекарств и подробные инструкции — удалились.

Разговор с парнем Лутугина порадовал — тот казался сильно напуганным и мечтавшим забыть об этой истории как о страшном сне. Он согласился проводить группу до подземного капища, но поставил условие. Анжела с Леной должны жить в его квартире в Арханельске, а у него должна быть с девчонками постоянная связь по мобильному. Лутугин согласился не колеблясь и приказал Вальтеру привести обоих девушек к больному Мишке. Выход группы наметили сразу по выздоровлению парня.

По извилистой лесной дороге, в сторону Архангельска ехал белый джип 'Черокки' с открытыми окнами и весело гремящей музыкой. Переднее сиденье машины занимали двое плечистых ребят с короткими стрижками, на заднем сидели в обнимку с не просыхающим лицом Лена, и злющая как черт Анжелка. Джип вез девушек в Мишкину квартиру, где им предстояло жить под строгим присмотром, пока вся история не закончиться. И что тогда с ними будет? В данный момент, на этот вопрос не мог ответить и сам Лутугин.

Автомобиль с девочками доехал до города без приключений, но на въезде попал в плотную пробку, которая медленно продвигалась. Лето, жарко, окна открыты, все сигналят, а тут еще по обочине джип с девчонками начала обгонять низко посаженная 'Приора', битком набитая молодыми веселыми кавказцами. Обогнать джип у Приоры не получилось — она замерла рядом и высунувшись с окна заднего сиденья молодой джигит немедленно послал Анжелке воздушный поцелуй.

В ответ на поцелуй девушка показала язычок, на что кавказцы ответили одобрительным взрывом хохота, который оборвался, словно по команде — резко. Из окна джипа торчал выставленный средний палец, с изящным маникюром на длинном ногте. Смех сменился потоком грязной брани, которая оборвалась так же резко. В бородатую рожу сидящего рядом с водилой абрека влетел метко пущенный Анжелкой — плевок и боковое стекло тронувшегося, наконец — с места джипа плавно поехало вверх.

Тяжело пришлось двум стриженным ребятам против четверых разъяренных горцев — одному из парней сломали нос, другому монтировкой руку, когда тот выхватил пистолет с оперативной кобуры. А примерно через час у лежащего в постели Егорова Мишки зазвонил, выданный ему специально для связи с девочками мобильник:

— Мишка! Это я, Анжела! Слушай внимательно и молчи! Мы удрали, понял?

— Да, как.... Что значит — удрали?

— Да то и значит, что удрали! И фиг нас кто найдет теперь! Как бы на тебя через нас не давили — знай, что врут. Все, целую — и не падай духом. Мобилу выкидываю, а с нами связь через Гладиолуса. Бизон знает — кто такой!

Телефон с Мишкиной руки выскользнул на пол, накатила страшная слабость и он, с облегчением — провалился в беспамятство.

Глава 29 Зверь на службе человека

Почти выбитый отряд стражи — оставил Брусникину не приятное наследство. В разных концах пещеры тошнотворно воняли приваленные камнями трупы людей, с которыми надо срочно решать. Впрочем, не отходившие от него ни на шаг лось с волчицей — так не считали, и Степан предпочитал ночевать в лесу, не желая слышать их отвратительное чавканье. Но пещера — его дом и крепость, а держать жилище в чистоте охотник был приучен смолоду.

Часть трупов приютили муравейники — и Брусникин выбирал самые большие, таская разорванные тела сразу по двое. Не понимающий логику его поступков страж — лось, сделал попытку помешать — и пришлось задать ему хорошую трепку. Остальные тела уже растаскивали вместе и просто раскидывали по буреломам на радость вечно голодным лесным хищникам.

Покончив с трупами, Степан повел волчицу с лосем на охоту, в сторону 'Кедровой рощи' — где совсем недавно погибли их товарищи. В пути им повезло — удалось отбить от стада годовалого кабанчика, а волчица догнала и задавила бродячую собаку, которая считалась вполне себе пищей. Добычу спрятали в кронах деревьев и двинулись дальше. Брусникин упорно вел свой маленький отряд к заранее намеченной цели — и на подходе к охотохозяйству случилось ожидаемое.

Бесы начали впадать в спячку и только — что грозные стражи напоминали, скорее — унылых безобидных зомби. В заданном направлении они все еще шли, но механически — словно роботы из старого, виденного Степой несколько лет назад — фильма. А он напротив — не заметив в своем организме каких либо изменений — с реактивной скоростью рванул вперед. Степан сделал вокруг Кедровой рощи два больших круга и, убедившись, что его волк по — прежнему живой и бодрый, побежал искать беспомощных волчицу с лосем.

— Бах! Та — да — да — да..... — автоматная очередь прогремела совсем рядом — примерно на том месте, где в данный момент должны находиться потерявшие ориентиры стражи. Степан припал к земле, и пополз вперед, словно гепард перед броском, ввинчиваясь в просветы между кустами и доверившись полностью волку. Зверь — бес, как всегда не подвел — вывел быстро и не заметно, на расстояние одного броска от спины человека, в данный момент трясущимися от страха руками меняющего магазин автомата.

Волчица лежала навзничь, раскинув руки — у нее не хватало половины черепа, а вот лось — еще барахтался. Он, жалобно поскуливая — ворочался в середине куста ивы, и чуткий нос Степана уловил от последнего, еще живого стража терпкий запах крови и почти человеческого, парализующего страха.

Автоматчика Брусникин убивать не стал — он ударил в прыжке его в спину, вырвал из рук автомат и уничтожил оружие о ствол толстой сосны. АК— 74 согнулся пополам в районе ствольной коробки и годился теперь исключительно на переплавку. Воин захлебывался кровью из сломанного о землю носа, и Степан припечатал его, для гарантии — еще разок.

Быстро обнюхав место схватки, Степа понял — что автоматчиков, изначально было двое, но второй позорно убежал, а все понимающий, лучше его волк, подсказал, что убежавшего можно не боятся. Скорей всего на стражей случайно напоролся один из дальних патрулей, обходящий Кедровую рощу по периметру.

С волчицей все оказалось плохо — ее труп, Степа закинул на плечи и быстро двинулся прочь, толкая вперед окровавленного, но без тяжелых ранений лося. Их провожал диким взглядом приподнявший лицо от земли автоматчик.

Первым в подземное царство спустился, по веревке — Глен. Свет от налобного фонаря освещал влажные стены из светлого камня, временами пересекаясь с лучом фонаря тактического, сидящего на креплении с боку на стволе помпового Мосберга. Нарезную Сайгу, он с большим сожалением оставил в тайнике на поверхности, здраво рассудив, что на ближней дистанции калибр восемнадцать с половиной миллиметров гораздо эффективней классического семь — шестьдесят два. Но, тем не менее — 'Стечкин' грел душу в специальном кармане разгрузки.

Глен мягко приземлился, долго стоял осматриваясь и тревожно водя стволом по сторонам, но не заметив видимых угроз — отстегнул от подвесной системы карабин веревки и проорал в микрофон мини — рации — 'Свободно!' И через минуту рядом присел на одно колено — Тимоха.

Третьим приняли Ромика, который уже успел стать всеобщим любимцем, потом опустил свою обвешанную полезными ништяками тушу — Бизон и за ним спустился, сверкая очками — Филантий. Команда Акеллы задержалась, маскируя ветками вход в пещеру, но в итоге — посреди подземной галереи замерли все девять человек отряда. Где то рядом бушевал поток подземной реки.

Место базовой стоянки наметили заранее по Мишкиной схеме. Подземный лагерь решили разбить напротив узкого лаза на поверхность, через который Миха, в свое время вылез из пещеры. Дошли до него быстро — и место всем понравилось удачным своим расположением.

— А тут шикарно — я думал будет хуже, вот только потолок низкий. — проворчал самый высокий в группе Бизон, скидывая с плеч тяжелый рюкзак.

— Да ты о чем, Бизон? Смотри — тут даже есть окно наружу, через него линять удобно — если что. Но ты в него свою тушку точно не протащишь! — довольный Глен обозревал полуметровое отверстие, в которое отчаянно светил яркий луч дневного света.

То, что они находились именно на том месте, красноречиво говорил разорванный Мишкин рюкзак, которые располосовали неведомые обитатели пещеры явно не человеческого происхождения. Как поняли, что рюкзак именно Мишкин? А он был обозначен на его схеме у точки выхода вполне понятной надписью: 'Рюкзак'.

— А ну, молодежь, не стоять без дела — всем работать! И копайте шире, не ленитесь — вдруг придется раненых вытаскивать! — Акелла торжественно вручил Бизону складную лопату 'Фискарс' и принялся привязывать к камням конец двадцатиметровой бухты с капроновой веревкой. Узкий лаз наружу Бизону с Гленом предстояло расширить до приемлемых размеров и тогда группа получит отличный аварийный выход. Стоит только выкинуть наружу намертво закрепленный Акеллой конец.

— Не стоять, народ, не стоять — отдыхать позже будем! — сильно хромающий ветеран спецназа передвигался быстро, координировано и успевал делать множество дел сразу. — Рома, оставь ты свой айфон — еще успеешь наиграться. Весь личный состав, прошу внимания! Все дела потом, а сейчас соберитесь и давайте — мужикам поможем.

Один из воинов, прихватив фонарь — исчез между сталагмитами и притаился там на страже. А вот два его соратника таскали камни. Таскали и выкладывали в стенку, оборудуя нормальную оборонительную линию. С пулеметной точкой в центре и фланговыми позициями для ведения автоматно — ружейного огня. Первым им помогать начал Тимоха, а за ним включились все — без исключения. И к вечеру подземный лагерь приобрел вид подземной крепости.

Девять работающих в поте лица мужиков — сила, и коридор, шириной метров в десять — пересекла, метровой высоты стенка, сложенная из булыжников и не больших валунов. Толщиной стена была также, почти в метр и имела продольные отводы в глубину обороны, вдоль которых можно перемещаться ползком. Сектор обстрела, правда не важный — всего метров пятьдесят уходящего вниз и расширяющегося коридора. Кроме того, сильно мешали торчащие с пола и свисающие с потолка живописные сосульки. Но зато, имеющий уклон пол позволял катать вниз гранаты, что являлось для обороняющихся несомненным преимуществом.

— С ума сойти, кофе! И целая банка — пей, сколько хочешь! — не уставал восторгаться Глен, вдыхая с открытой банки волшебный аромат растворимого кофе 'Davidoff'. Тимоха с Бизоном варили рядом обед на двух примусах, Ромик не сводил взгляда с экрана Айфона. Трое усталых бойцов валялись на спальных ковриках с сигаретами, а Акелла, вооруженный пулеметом заступил на охрану лагеря. Филантий, заценив обстановку прокашлялся и не громко постучал ложкой по дну металлической миски.

— Извините — пока готовиться ужин, я бы хотел прояснить некотрые моменты.

Тихие разговоры смолкли — 'Личный состав' заинтересованно напрягся, предвкушая важную информацию от главного руководителя подземной экспедиции. Филантий прокашлялся еще раз и обратился непосредственно к трем лежащим в обнимку с автоматами бойцам.

— Ваша задача, доблестные воины, охранять эту крепость — Филантий красноречиво обвел вокруг себя руками — И придете нам на помощь, если возникнет необходимость. Но и в том случае, один из вас останется в лагере. Все ясно?

Ничего воинам ясно не было, но приученные годами службы к дисциплине — бойцы молча кивнули, восприняв информацию как приказ. Тот, кто в их четверке имел право спорить, находился, в данный момент — на охране выстроенных рубежей. Но, как оказалось все слышал, и с темноты раздался голос Акеллы.

— Да, понятно все — командир. Если что — вызывайте по связи — прибежим быстро. Только вот что. Вы дорогу маркером на стенках отмечайте, ферштейн? Не хватало еще заблудится в этих коридорах.

Филантий, не видя собеседника — учтиво кивнул головой и продолжил:

— Я не думаю, что у нас большой запас времени — все дела желательно, закончить к завтрашнему вечеру. Иначе, рискуем там столкнуться с командой конкурентов.

— Можно узнать, что мы конкретно там ищем? — подал голос Бизон.

Филантий замялся, и с явной неохотой ответил — Мы, в частном порядке ведем научные исследования и есть основания полагать, что в подземном капище имеются интересующие нас исторические артефакты....

— Ну, мы тут, вообще то — тоже за артефактами — подал голос Глен и ревнивые нотки в его голосе вызвали у Филантия понимающую улыбку:

— Не переживайте, молодые люди. Думаю, что без так называемых 'артефактов' вы не останетесь и ваша помощь, в любом случае, будет вознаграждена.

— Насчет вознаграждений, подробней можно осветить? — Поддержал Глена Бизон и не замедлил развить свою мысль — А чо? Вдруг там одни черепки битые — сколько раз такое уже было!

Филантий немедля сделался серьезным и назидательно поднял вверх указательный палец. — Терпение во всех религиях считается одной из высших добродетелей и воздастся терпеть умеющему! Не торопите события, молодые люди. Еще есть вопросы?

— Есть. — Веско сказал Рома и продолжил — В пещере звери — я их чувствую. И звери знают, что мы здесь. Завтра от меня не отходите — звери сильные и хищные.

— Сильные, насколько сильные? — запричитал встревожено Филантий.

— Не знаю — не встречал еще подобных. Но лев или медведь — слабее точно.

— Сибур! — позвал из темноты взволнованно Акелла и один из трех бойцов привстал на коврике — Так точно?!

— Сибур, ко мне — сегодня ночью охраняем по двое.....

Над Кедровой рощей зависла темная туча и проливной дождь хлестал по окнам коттеджей. Усиленные патрули ходили по территории, невзирая на непогоду — и единственным развлечением им в этот ненастный день служили матерные вопли Вальтера, сотрясающие стекла окон одного из домиков. Он орал на двух раз....ев, упустившие девчонок в Архангельске, и искать которых, у капитана — не было ни времени, ни людей, ни особого желания.

А в другом домике, Лутугин, взахлеб делился с полковником Чаленко новой информацией по телефону. Информация являлась столь экстренной и неожиданной, что обычно язвительный ученый говорил сумбурно, и Чаленко приходилось часто переспрашивать.

— Да, да полковник — считайте, что на нас напали снова. Вернее — напали наши бойцы, но на этот раз -получили жесткий отпор.

— Николай Андреевич, давайте по порядку — я ничего не понял. Кто на кого напал и чему вы так радуетесь?

— Извините полковник — я несколько взволнован. Но кажется, один из наших патрулей нарвался на беса — охранника.

— Бес — охранник? О Боже! Это что еще такое?

Ученого настолько потрясла некомпетентность собеседника, что он на секунду потерял дар речи. Недавняя эйфория сменилась холодной яростью — и он с дрожью в голосе продолжил:

— Скажите, Чаленко, вы в мою диссертацию хотя — бы мельком заглядывали?

— Да нет, пока не смотрел — других дел полно и ваш проект у меня не единственный — простодушно ответил полковник.

— Вы хоть понимаете, что мы на пороге одного из величайших открытий и люди получали Нобелевскую премию за гораздо меньший вклад в мировую науку!? Да если я опубликую хотя — бы часть своих исследований — это произведет настоящий фурор.....

— Но-но, Николай Андреевич, что значит опубликую? Не забывайте в каком именно месте вы работаете.... Считайте, что последней вашей фразы я не слышал...

— А мне надоела секретность и я не могу больше вести исследования в изоляции! Для успешной работы необходимы консультации с коллегами, а ведущие специалисты в данной области находятся за рубежом. И когда даже не многим посвященным наплевать на то, чем я занимаюсь....

— Лутугин, возьмите себя в руки и не зарывайтесь! — взревел в ответ Чаленко. Настроение ученого его испугало ни на шутку. Этот идиот не представлял даже примерно степень секретности проекта и насколько просто лишиться головы за разглашение. Бонусы, правда — тоже соответствующие, но, к сожалению — материальная сторона ученого интересовала мало. Настроение испортилось, но полковник постарался назревающий конфликт замять. И дернул же его черт за язык....

— Так, Николай Андреевич! Извините, но мы погорячились оба. Что там у вас случилось, я слушаю внимательно....

— Случилось то, что двое наших людей во время вечернего патрулирования случайно нарвались на двух мутантов со спящими бесами. Как и в тот раз — они пересекли невидимую границу охраняемой территории, и вселенные в них сущности резко отключились. Один боец удрал, а вот второй открыл огонь из автомата.

— Ясно, примерно все — как и в тот раз. Надеюсь, проблем у стрелка не возникло?

— Зря надеетесь, парень считает, что выжил чудом. Налетел третий монстр и задал ему хорошую трепку! Вот, правда — убивать не стал...

— То есть, вы хотите сказать, что на третьего......

— Да, черт возьми — не действует! — Лутугин почти орал в трубку. — Я хочу сказать, что третий был разумен! Вы поймите, он нашего бойца мог запросто убить, но пожалел!

— Ну, и? Вывод? — Чаленко чувствовал, что подбирается к чему-то очень важному и затаил дыхание, боясь спугнуть удачу.

Тяжелый вздох, пауза, и ученый устало продолжил:

— Зря вы не читали мою диссертацию — сейчас не задавали бы глупых вопросов. До последнего случая, мы имели дело с бесами в задачу которых входит охрана определенной территории. Но последний случай.... Я думаю, что это ничто иное, как бес — охранник, который охраняет человека, в которого подсажен. Человек, при этом разум не теряет, бес не стремиться доминировать над личностью и не уродует тело мутациями. Какой либо территориальной зависимости, в этом случае — не существует. Вот так, полковник — вы, надеюсь, удовлетворены?

— Так это же....

— Да, да Чаленко, это-то самое, ради чего и затевался весь проект. Древний зверь на службе человека. Хе-хе-хе....... Вот только — 'Что' и 'Почему' не спрашивайте — для выводов не хватает материала.

— Я чем-то могу помочь? — сдавленно прохрипел в трубку полковник.

— Ну, за материалом мы завтра отравляемся в пещеру, и я намерен прогуляться лично. А вы сможете помочь, если поможете прорвать информационную блокаду. Поймите, возможности у меня ограничены и мы не можем скрывать от мировой науки открытие такого уровня. Просто не имеем права.

— Работайте, Лутугин — работайте. Будет вам мировая слава......

Глава 30 Древнее капище

Задние двери у машины были заблокированы через центральный замок, но это уже не имело никакого значения. Атака оскорбленных горцев на их охрану оказалась столь яростной, что Анжела с Ленкой могли никуда и не убегать. Девушки могли просто завести машину и уехать задним ходом, но со всех сторон гудела пробка и Анжела решительно выдернула впавшую в ступор подругу через водительское сиденье. Уходили почти бегом, стремясь как можно быстрее покинуть место 'битвы народов'.

— Хосподи... Да почему все так паршиво, а? А могли бы с Мишкой жить как люди — к нему в деревню в отпуск ездить, а на выходные за город, с ребятами на шашлыки. Квартира, слава Богу — есть, а на жизнь заработать всегда можно. И откуда этот бес долбанный взялся на мою голову? — горестно размышляла увлекаемая Анжелкой через дворы Ленка.

— Лена, хорош реветь — возьми себя в руки! На нас уже люди оборачиваются. Скажи лучше куда идти? А то я нифига вашего города не знаю. Нам рынок в районе автовокзала нужен. Я сняла там комнату у бабок — зайдем, запасной ключ попросим. Скажу что потеряла.

— Спрячь меня, Анжела — я не могу больше! — из глаз Ленки снова ручьем хлынули слезы.

— Спрячу, Лена, спрячу. Дай только до комнаты добраться — нас там никто не вычислит. Гладиолусу еще позвоним — он нам с тобою денег вышлет.

— Ой, а Гладиолус, кто это? — спросила начавшая успокаиваться Ленка.

— Гладиолус? Да мажор один из краснодарских — махнула на ходу рукой Анжелка и продолжила. — У него денег как у дурня фантиков. Мы с Бизоном его два раза под землю опускали — он из тех, кому всегда жить скучно. И главное — из наших его вообще никто не знает..... Не дрефь, не пропадем, подруга! Лишь бы у ребят там все нормально было.....

Мишку звонок Анжелы обрадовал, и он почувствовал себя уверенней. Хотя и понимал, что новость ничего, по большому счету не меняла. Людей с Кедровой рощи в пещеры провожать придется — заканчивать со всей этой историей Миша решил твердо. Он отводит их к древнему капищу и ученый поклялся, что сразу отпустит их с Леной на все четыре стороны.

И причины надеяться, как он считал — имелись. Мишка имел детальный разговор с Лутугиным и тот произвел на парня впечатление отмороженного фанатика науки. Но! Фанатика последовательного и в своих действиях логичного. Того, кроме шаманского капища вообще ничего не интересовало — так пусть он его получит и убирается со всей своей командой! И тот факт, что Мишка пришел сам и предложил свои услуги — ученого обрадовал и расположил.

И как здорово, что в Кедровой роще командовал именно он, а не Вальтер. Как не рвался блондин со стеклянными глазами допросить Мишку по своему — Лутугин наложил вето и запретил к парню, даже приближаться. Хотя кто знает, может все — пресловутая игра в доброго и злого полицейского?

И мучала за ребят совесть — мучала. Сдать сыворотку с бесами Мишка решил самостоятельно, ни с кем не посоветовавшись, но имел, как он считал на это право. Именно его девушка страдала больше всех, и спасти Ленку — его обязанность. Но в любом случае — ребята получили подробную схему пещеры и целую неделю форы. А там ..... А там — будь что будет.

— Ну, что, народ, двинули?

Тимоха загнал патрон в ствол Мосберга, поставил ружье на предохранитель и ушел в коридор первым, настроив налобный фонарь на дальний свет. Ему в спину ткнулся жующий 'Сникерс' Ромик, за Ромиком поднялись Бизон с Гленом и замыкал цепочку, вооруженный маркером Филантий. Метить путь на стенах он не доверил никому.

— Дистанция три метра и рации держите на приеме! Зарядки хватит — не жалейте! — уходящих напутствовал Акелла.

Они шли осторожно, Тимоха часто останавливался и делал предупреждающие жесты, а Рома — обязательно утыкался в его рюкзак. Глен с Бизоном, в таких случаях вскидывали ружья, готовясь воевать и поведение Тимохи им, вскоре — надоело.

— Слышь, Николаич! Хорош в спецназ играться, давай я пойду первым. А то мы таким темпом только к ночи доберемся. — первым не выдержал Глен и его поддержал Бизон. — Ты, Тима не обижайся, но у нас подземного опыта немного больше. Давай — Глен пойдет первым, а я за ним, ну а вы там, с Ромиком нас прикрывайте.

— Гы-гы-гы.... Ромик прикроет точно! В башку злодею айфон метнет! — немедленно сострил Глен.

Не смотря на скользкие шуточки и внешнюю беззаботность, настроение группы было подавленным, а скорее — дерганым. Каждый ждал не понятно чего — бросок булыжника в спину, автоматную очередь из-за торчащего с пола сталагмита или бешенной атаки пещерных монстров.

Но занявшие место впереди Бизон с Гленом вели себя спокойней и уверенней, и их спокойствие передалось остальной группе. В точке, где пещера расходилась на три коридора, решились на перекур и разведку. Особо интриговал бушевавший совсем рядом подземный поток и именно в ту сторону направились Бизон с Филантием.

— Пару бутылок воды наберите! Вскипятим чаю, а то я так и не успел утром — крикнул им вслед Тимоха, красноречиво хлопнув по бедру упаковкой с таблетками сухого спирта.

Вода с собой, разумеется — имелась, и Рома уже пихал к спиртовке наполненную кружку, но израсходовать ее сейчас — значило остаться без запаса, что не осмотрительно.

— Тима — у меня хреновые новости. — подал голос сидящий на камне Глен. — с Акеллой нету связи. — он красноречиво потряс миниатюрной рацией.

Тимоха достал свой передатчик, безуспешно попробовал вызвать базу и вопросительно уставился на Глена.

— Че смотришь? Сколько поворотов прошли — не берет связь. Массив скальный, понимаешь? — Глен топнул ногой по каменному полу и продолжил — В таких пещерах единственно надежный способ — бабина с телефонным проводом. В кино видел, как в войну связисты бегали?

— Хреново. Значит, теперь мы автономны и без силовой поддержки. — резюмировал изрядно расстроенный Тимоха.

— Ну, не так все плохо — если что, они стрельбу услышат. Может быть услышат.... — Настроение Глена падало на глазах и только Ромик улыбался чему — то про себя, потягивая с кружки горячий ароматный кофе.

Бизон с Филантием гуляли долго — никак не меньше часа, чем выбесили Тимоху окончательно. Он уже хотел идти за ними следом, оставив Рому под охраной Глена, как в уходящем коридоре замелькал свет налобных фонарей. Разведчики вернулись и Филантий, заикаясь от волнения — включил воспроизведение на дисплее своей видеокамеры.

— Аандрей Николаич — поосмотрите, это потрясающе!

Ревущий водный поток, несколько водопадов, рыбные кости на плоской скальной полке, и что это?

— Неужели иероглифы?

— Да нет, скорей руническое письмо! Похоже на скандинавские, но даже я вижу отличия. Это, Сергей Николаевич — следы народа, жившего в этих местах задолго до славян и норманнов.

Вертикальные, ровные ряды похожих на рисунки знаков четко выделялись на черной стене у подземного водопада. Сколько веков назад тут работал древний мастер? Если до славян и викингов — то страшно подумать.

— И не малейших следов копоти на потолке и стенах, а копоть сохраняется даже со времен каменного века. Тот же феномен, что и в древнем Египте..... — задумчиво пробормотал Филантий, но его перебил Бизон:

— Тима, там все в рыбных костях и никаких следов человека, прикинь? Ни бумажек, ни окурков — вообще ни малейшего мусора — я там все оползал на карачках. Даже спички горелой не нашел.

— Ну, и? Вывод? — заинтересовано спросил Тимоха, и вывод у Бизона был.

— Да зверь какой-то там рыбачил. Ловил рыбу и прямо там жрал. Помета, правда — я так же не увидел.

— Звери тут есть. — подал голос молчавший Ромик. — они рядом, но не нападут. Мы друг друга чувствуем.— Да как ты их можешь чувствовать — по запаху или у тебя слух феноменальный?

Вопрос о дружбе Ромы с животным миром давно интриговал Глена, но на прямой вопрос он решился впервые. Рома задумался и ответил после длинной паузы

— Я не знаю, как объяснить. Попробуйте рассказать, почему ветер с моря соленый, а свет ночных звезд — холодный. Понимаешь хорошо, а вот таких слов, чтоб выразить — не существует. Мне кажется, что во мне сохранилось то, что человечество утратило много лет назад. С первым разожженным костром и первым брошенным в добычу камнем.....

— Так, народ, все разговоры потом, а сейчас быстро пьем чай, кофе и идем дальше! Я представляю, как там Акелла без связи бесится. — прервал дискуссию Тимоха и мягко закрыл ладонью светящийся дисплей видеокамеры Филантия. Тот все никак не мог оторваться от своих похожих на иероглифы рун.

До заветного капища добрались без особых приключений и Тимоха, осмотревшись — уселся охранять узкий коридор с Мосбергом наперевес. Остальной коллектив разбежался по углам не маленького помещения и сделался абсолютно не вменяемым. Он со снисходительной усмешкой наблюдал за ними и чуть не прозевал Ромика, который бесшумной тенью шмыгнул мимо.

— Рома, ты куда? — он сделал запоздалую попытку остановить парня, но тот исчез за поворотом коридора.

— Я здесь, я рядом — не волнуйтесь....

— Да что я ему, нянька что ли? Филантий привел этого чудика — пусть за него сам и отвечает..... — с досадой решил для себя Тимоха и перенес внимание на движуху в круглом зале. В данный момент — там было гораздо интереснее.

— Бизон, монеты! Кила три — не меньше! Блин, смотри — арабские дирхемы, солиды — Византия! А сохран, Бизон, сохран! Да ты не видел такого сохрана!

— Глен, ты посмотри какой кинжал — вот только не пойму — Индия или арабы? На найденный другом разбитый горшок с монетами, Бизон достойно ответил выполненным в зверином стиле поясе с золотых фигурок, который украшал кривой кинжал в инкрустированных цветными камнями серебряных ножнах. У Глена от взгляда на подобное великолепие дыбом встали бакенбарды и отвалилась челюсть.

Нашлись и топоры с серебряной насечкой, длинные наконечники копий и относительно 'бодрая' кольчуга, усиленная на груди тонким пластинчатым доспехом. Изготовление кольчуги Бизон с Гленом определили как новгородское, а вот несколько круглых шлемов имели явно скандинавское происхождение. В плане добычи и артефактов — жирное место, а ведь проведен только поверхностный осмотр.

Но главную ценность нашел Филантий. При тщательном осмотре постамента, на котором стояла вырезанная с черного камня баба с мордой росомахи — он обнаружил глубокую нишу, в которой хранилось настоящее сокровище!

Толстая книга с тончайших золотых листов, покрытых столбцами загадочных рун — иероглифов. Первую страницу — обложку книги украшал крупный черный камень, очень похожий на тот, с которого древний мастер вырезал зверопоподобную женщину, занимающую центральное положение в середине зала. Камень не был гладким — на нем блестела, переливаясь в лучах света фонарей выдавленная руна! Филантий трясущимися руками упаковал драгоценную книгу в несколько слоев целлофана и спрятал находку в свой рюкзак.

Тимоха подумал, что тоже достоин получить реликвию в этом древнем месте и задумчиво начал обходить комнаты, с рассеянным видом. Обходил не зря — в стене одной из комнат обнаружилось углубление, диаметром примерно — сорок на сорок сантиметров. В нем, рядом с двумя оплывшими восковыми свечками, темнела маленькая иконка — образ, выполненная на серебряной пластине.

Повинуясь смутному желанию, Тимоха выключил фонарь и чуть не вскрикнул от увиденного чуда! Иконка, в полной и кромешной тьме излучала тусклый свет. Свет очень слабый, но вполне достаточный, дабы понять — что увиденное не мерещится. Образ имел золотую цепочку и Тимоха ни секунды не колеблясь — повесил его на шею, спрятав под курткой. Подумалось, что подобные вещи так просто в жизни не встречаются и иконка попала ему в руки не случайно.

Они все внимательно обошли, осмотрели, а Филантий заснял каждый угол на видео, бормоча под нос, что обязательно сюда вернется и не один, а в компании с нужными специалистами. Он особо тщательно осмотрел вырезанные на стене барельефы звероподобных людей, женщину — росомаху и, внезапно — встрепенулся.

— Кстати, самое главное — кувшины? Где кувшины с древним эликсиром? Кажется, Егоров гарантировал нам их целую кучу?

В пещере зависла тишина. Глен с Бизоном растерянно переглядывались, Тимоха недоуменно пожал плечами, появившийся Ромик сделал круг, с отрешенным видом и снова ушел в темный коридор входа.

— Мишка врать не мог, да и все мы видели заснятое им видео. Кувшины точно были, и кажется — вон в той комнате. — мрачно сообщил Бизон и отправился в указанное им помещение.

— Я все там внимательно осмотрел и ничего кроме битых черепков и пустой посуды не обнаружил! — крикнул в спину Бизону Филантий.

— Ха! Значит их кто то спер! — высказал гениальную мысль Глен.

— Догадливый ты наш! — Бизон на ходу обернулся и одарил Глена улыбкой во всю бородатую физиономию.

— А кто мог их стащить? Да те, пещерные обезьяны и сперли! — выдал Глен очередную порцию мудрости и никто из присутствующих даже представить себе не мог, насколько тот близок к истине.

— Ладно, пора, наверно, нам и честь знать — а то Акелла точно выйдет на поиски. Сосуды с эликсиром, конечно — жаль, но результаты экспедиции я оцениваю очень положительно. Даже более чем..... — Филантий выразительно похлопал по своему рюкзаку, где хранилась заветная золотая книга и, осмотрев вход в круглый зал — задумчиво произнес — И хорошо бы вернуть этот знатный камушек на место.....

Три тяжелые латунные пули с Вепря Бизона размолотили в мелкую крошку подпирающий огромный валун клин — и камень с грохотом скатился по выдолбленному пазу на свое место, наглухо запечатывая вход в шаманское капище. Выходили построившись в прежний порядок — впереди Бизон с Гленом, сзади Филантий и замыкающим Тимоха. А где Ромик? Этот малохольный снова пропал из вида и группа двигалась по узкому коридору, надеясь обнаружить его впереди, по ходу движения.

А по ходу движения, метрах в двухстах, стояли друг перед другом два человека. Стояли молча и смотрели другу в глаза без агрессии, злобы или недоверия. Один огромный, мощный — другой худой и не складный. Но о ногу худого доверчиво терся настоящий зверь, с выпирающими наружу клыками и человек ласково гладил его по буйной и жесткой шевелюре.

Глава 31 Спартак — чемпион!

Кофе. Японский кофе в дрип — пакетах Мишка купил еще в Ростове и весь поход таскал бумажные мешочки с иероглифами в кармане своего рюкзака. Он надеялся приятно удивить друзей и распить благородный напиток в пещере, прямо под барельефами звероподобных мужиков на стенке. Или в другом месте — не столь важно. Главное — вдали от цивилизации и желательно под землей. Но не судьба — он ушел ночью, оставив свой рюкзак, и его кофе ребята выпьют без него — если, конечно — найдут.

Сейчас использованные пакетики лежали у него перед глазами мятые и сырые от ночной росы. Кто — то разбросал их вокруг ямы рядом с толстой елью, на стволе которой остались следы его веревки еще с первого — зимнего залаза. Мишку осенило — дрип — пакеты ребята раскидали на самом виду не случайно, а с целью предупредить его, что находятся в пещере.

Тринадцать человек уходило под землю. Лутугин, Вальтер, сам Миша и еще десяток до зубов вооруженных бойцов, один из которых тащил на себе изрядный запас взрывчатки. Ученый не скрывал, что после того, как получит желаемое — перекроет доступ вглубь пещеры завалами. 'Может так оно и лучше?' — отрешенно думал Мишка, наблюдая, как четыре мужика в 'осенней Флоре' умело ставят палатку и разбивают лагерь рядом с ямой. В обязанности этой четверки входил контроль входа и готовность помочь подземному отряду. Внизу, пока — им делать нечего. Туда пойдут заранее отобранные Вальтером тринадцать человек. 'Несчастливое число — тринадцать' — почему-то злорадно подумалось Мишке.

После длительных размышлений, во что он превратился — Степан Брусникин пришел к выводу, что безобразным внешним видом он обязан полумертвому состоянию на момент принятия эликсира из кувшина. Пока он там плавал между жизнью и смертью, в его человеческом теле хозяйничал молодой бес, который изменял его по своему усмотрению. К сожалению, взгляды у людей и бесов на внешний вид совпадают плохо, и Степан не сомневался, что будь он в тот момент в порядке — человеческий облик удалось бы сохранить полностью.

Подселенные бесы не настолько сильней человека, как может показаться — например, Наталка стала просто красавицей. И все оттого, что сразу взяла под контроль своего зверя или, скорей всего — договорилась с ним. А Ленка? Та девушка, которая помогла усмирить Наталье звериное стадо? Видимых изменений в ней он не заметил. Но не только это — одной силы человеческой личности мало и Степан это чувствовал. Дело еще в кувшинах. Тупые свирепые бойцы получаются из зелья с кувшинов глиняных, самые сильные и умные бесы сидят в красивых хрустальных, ну а он? А он, по незнанию — опустошил сосуд с черного камня. И получилось то, что получилось.

Сейчас Степан стоял перед слабым и безоружным человеком в узком скальном проходе и человек нисколько его не боялся. Брусникин хорошо представлял, насколько страшно сейчас выглядит, но странный гость смотрел спокойно, и даже налобный фонарь тактично направил себе под ноги. И что удивительно — сидящий у него внутри волк широко раскрыл пасть и доброжелательно поскуливал, а свирепый страж — лось терся о ногу человека, словно голодная дворняга.

Это было нечто! Перед ними стоял враг, для защиты от которого их и создали в глубокой древности мудрые шаманы, но волк готов облизать врагу лицо, а лось скоро протрет ему на штанах дырку! Степан добродушно рыкнул, и как ни в чем не бывало — подал странному человеку руку — и тонкая белая ладонь утонула в его огромной лапе.

При мутации тела у Степана сильно пострадали голосовые связки и оттого полноценный разговор не получился. Назвавшийся Ромой человек с трудом разбирал его рычащие звуки, но понял, что Степан тоскует по нормальным, человеческим продуктам. Рома согласно закивал головой и пообещал все, что у них останется сложить у входа в пещеру и Степан довольно хлопнул его по плечу. Рома от хлопка могучей дланью сел на задницу и волк в голове Степана не довольно рыкнул. Да, звери странного парня почему-то любят.

Степа хотел поговорить с Ромой — он так долго не общался с людьми, что его разумное, человеческое нутро сладко заныло от предвкушения разговора. Он ни за что не отпустит от себя странного парня, пока тот не расскажет о себе и своих спутниках и не выслушает его — Степана. Но разговор не получился. Волк внезапно рыкнул и ощетинился, а лось крутанулся волчком и молнией скрылся во тьме коридоров. В пещере появилась группа новых людей, и от них пахло угрозой, порохом, злой силой и ружейной смазкой.

Для подземного лагеря Лутугину с Вальтером понравилась ровная скальная площадка на берегу подземной речки и тот факт, что рев воды мешал нормально разговаривать — их нисколько не смутил. Три низких капроновых палатки, традиционный чай на примусах, тонкий провод связи с отрядом на поверхности — и подземная база готова. Десять бойцов разбились на три группы — и первая четверка, во главе с Вальтером — ушла обследовать пещеру вверх по коридору.

Второй, самый многочисленный отряд — возглавил, разумеется — Лутугин. Под охраной пяти бойцов и в сопровождении Егорова — он намеревался обследовать капище. Охранять базовый лагерь осталось двое, им же поручили приготовление полноценного обеда на всю компанию.

— Стоять на месте, руки в гору!

— Да свои, Акелла — свои. Вы хоть пожрать там приготовили? А то меня от шоколадок скоро вырвет..... — Командир наемников возник неожиданно, из-за бокового сталагмита, пропустив мимо себя Бизона с Гленом и уперев ствол автомата в идущего третьим Тимоху. Но тому рюкзак давил на плечи, поход в капище порядком вымотал, и оттого шуточки наемника воспринимались плохо. Но врасплох он застал их здорово, классически, а при желании мог один положить тут весь отряд и Тимоха с досады — поморщился.

— Да есть пожрать — обед давно остыл. Вы чо так долго, и где ваш пятый? — Акелла не унимался и желал знать все и немедленно.

— Ты за Рому? Так он мальчик взрослый и по пещере бродит в одиночестве. — Включился в разговор Бизон.

— За Романа не волнуйтесь. Он делает то, что должен и думаю — с ним все будет в порядке. — бросил на ходу Филантий, обходя стоящих Акеллу и Тимоху. — Предлагаю итоги дня обсудить более спокойно — за обедом.

Мишка Егоров растерянно ощупывал огромный валун, наглухо запечатавший вход в подземное капище. Он, разумеется, понял, что скорей всего наблюдает очередной 'привет' от своих друзей, но вот что делать ему, Мишке? Клин они выбили и волшебную комнату закрыли, но стоящий сзади Лутугин не успокоится точно. И валун фанатичного ученого не остановит. Если понабиться — бригаду рабочих опустит сюда с пневматическими молотками.

Лутугин на возникшее препятствие среагировал немедленно. Он сделал знак, не отходившему от его персоны Васе Плесканчаку. Тот мрачно кивнул, развернул стоящего к нему спиной Мишку к себе лицом и ловким ударом разбил парню основанием ладони нос и губы одновременно. Мишка захлебнулся слезами и кровью и Вася его начал избивать. Избивать так, что в свое время самые упертые и отрицательно настроенные зеки наваливали в штаны и начинали скулить о пощаде. В Васином послужном списке не числилось боевых операций, и Родина не награждала его орденами за героизм, но своим ремеслом он владел в совершенстве.....

Хлеб! Настоящий, обалденно пахнувший хлеб! Целых восемь буханок, а может и больше..... Степан сидел по самую шею в ревущем потоке реки и наблюдал, как два человека, отложив беспечно автоматы в сторону — раскладывают на кленке множество вкусных продуктов. На плоской, освещенной светом трех стационарных фонарей площадке работал большой примус и оставшиеся 'на хозяйстве' бойцы орут друг другу в уши, стремясь перекричать рев реки. Место для лагеря удобное — под рукой много воды и можно не боятся за тыл, который надежно отсекает река. Вот бойцы и не боялись, более того — они даже не смотрели в ту сторону. А зря......

Два фонаря освещали искусственным, каким-то пластмассовым светом галогенных ламп саму площадку и небольшой кусок реки, а третий фонарь рассеивал черноту выводящего к потоку скального коридора. Именно оттуда можно ждать вероятного нападения врагов и возвращения двух, ушедших в разведку групп. На саму реку внимания никто не обращал и стоящий по пояс в воде Степан чувствовал себя вполне уверенно, так как находился вне зоны освещения. Он нащупал на дне маленький, размером с куриное яйцо камень, вытащил его и метнул в фонарь, освещающий тот самый коридор.

Кидать камни он умел и в фонарь попал точно, но тот, на удивление не погас, а покатился по полу, разметывая по стенам сполохи шального света. Бойцы подскочили как ужаленные, схватили автоматы и взяли под прицел потемневший провал коридора. Что угроза могла исходить с другой стороны — повара не могли даже подумать. Они сразу включили тактические фонари под стволами и приготовились к стрельбе в позиции лежа. А Степан, отойдя дальше по течению реки, с наслаждением впился зубами в батон, не забывая откусывать от здоровенного куска халвы, так удачно попавшего под руку. Сидевший в нем волк, сладкое просто обожал, и халва послужила зверю достойной платой за мучения, причиняемые холодной водой.

Итак — Степа в темноте жевал батон, река по прежнему ревела, бойцы держали под прицелом коридор и вообще ничего не происходило. Один осторожно встал и под прикрытием второго подобрал фонарь, который наделал столько паники. То что им не показалось — свидетельствовал расколотый корпус но фонарь, по-прежнему работал и боец направил его луч с потолка обратно в коридор. Потом завоняли горелым забытые на примусе макароны, и парень бросился спасать обед. Второй с места так и не тронулся — он остался контролировать коридор.

Степан в ледяной воде чувствовал себя относительно комфортно и мог стоять там еще долго, но хлеб был съеден, халва — тоже и он собирался вернуться туда, откуда пришел — к Ромику и лосю. Они его ждали рядом с другим выходом в речку, который находился метров за пятьсот ниже по течению. Но волк внутри его, внезапно — ощетинился и забил тревогу. К лагерю подходили люди.

В избитом и с трудом идущем парне, Степан, с ужасом узнал своего односельчанина — Мишку Егорова. Того самого, с которым они воевали в пещере и который чуть было не убил его пулей с Вепря. Но тогда Брусникин был зверем, а сейчас он почти нормальный человек и за ту схватку ему было неудобно. Та история приключилась еще зимой, а сейчас Мишка, шатаясь спустился к реке и начал смывать с лица кровь. Сопровождающие его люди разобрали разложенные на кленке миски, куски нарезанного хлеба и приступили к трапезе. Степа понял, что Мишку окружают вовсе не друзья — и парня срочно надо спасать.

Плесканчак отделал Мишку основательно и со знанием дела — так, чтоб не покалечить, но морально — сломать. Почти получилось, но парень еще не оправился окончательно от болезни и в ключевой момент допроса, неожиданно потерял сознание. Лутугин перепугался и приказал прекратить — Егоров не имел права умереть, пока все не расскажет. Более обстоятельный и детальный допрос решили устроить в лагере и это решение Мишку спасло.

Он наклонился к воде и смывал с распухшего лица кровь, физически ощущая на спине взгляды тех, кого привел сюда сам. Он тянул бессознательно время, отлично понимая, что жирная горилла по имени Вася продолжит его избивать, ну может быть, сначала — покушает. Мишка бросил косой взгляд через плечо и встретился глазами с Плескончаком — тот, улыбаясь смотрел на него как удав смотрит на кролика. Михе остро захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю — он хорошо представлял, что ему предстоит вытерпеть через несколько минут.

Но наши желания иногда сбываются весьма неожиданно и место для чуда всегда есть в жизни. Из-под воды взметнулось черное тело, сграбастало парня и с шумным плеском исчезло в глубине, оставив жующую макароны публику с раскрытыми от изумления ртами. Но Степан не учел одного. Он имел дело с профессионалами, и их изумление длилось недолго — всего несколько секунд. Уходящий в темноту каньон с бурлящим потоком осветили острые лучи тактических фонарей — и по воде ударили автоматы.

Степан нырял к самому дну, менял под водой направление движения, прикрывал своим телом парня, но автоматный огонь был к ним беспощаден. Когда он, наконец — вынырнул напротив ожидающих его Ромика и лося, с его тела хлестала фонтанами кровь. Не менее семи пуль поразили мощное тело, но не это было страшно — волк уже взялся за дело и процесс исцеления шел стремительно. Страшно было то, что как он не берег Мишку — три пули попало и в него. Две в спину и одна в голову — спасенный им человек находился без сознания и умирал прямо на глазах. Степан, как только понял, как мало времени у них осталось — свирепо рыкнул и бросился бегом на выход, оставляя свою кровь на стенах пещеры и камнях.

Мишка отходил — его душа блуждала между мирами и он увидел лицо давно умершей матери. За ней виднелись дед с бабушкой и другие, смутно знакомые и мерцающие тени. Он обрадовался и рванул к ним навстречу, но внезапно — видения исчезли, испарились резко, как будто кто-то переключил канал в работающем телевизоре. В его зубы ткнулся хрустальный кувшин со сверкнувшей в темноте руной — и Миша Егоров улетел в волшебный сказочный лес.

— Та — та. Та — та — та. Спартак, чемпион....... — Пулемет Акеллы прогрохотал широко известный и любимый российскими наемниками мотив и звонкое эхо раскатилось, отражаясь от сводов пещеры, дополненное веселым звоном рассыпающихся по полу гильз.

— Че за хрень, кто против нас — обозначьтесь.... — выкрикнул Вальтер, делая предупреждающий знак упавшим за торчащие с пола сосульки своим бойцам.

— Вальтер, падла, выходи — я тебя сейчас порву на свастику!

— Акелла, неужели ты? Ну ни хрена себе встреча под сводами......

— Я, Вальтерок, я! Ты не ошибся, гандон! И лучше застрелись собственноручно — один из нас наверх не выйдет!

Тимоха бросил не понимающий взгляд на Филантия и тот, хитро улыбнувшись — отвел в сторону глаза. Не понятный для непосвященных разговор Акелла вел лежа на спине. Двое его солдат — побратимов изготовили к выстрелам подствольники, а третий приготовил к броску две шумо — световых гранаты. В пещере зависла мертвая тишина, нарушаемая далеким гулом потока и капающими со сталактитов тяжелыми каплями воды.

Глава 32. Пятнадцать килограммов пластида

Для двух групп вооруженных людей сложилась патовая ситуация. Ближний бой в тесном пространстве не сулил добра ни группе Акеллы, ни — тем более — компании Вальтера. Слишком тесное пространство, вокруг камень — а это значит много рикошетов. Достаточно дать очередь с автомата в потолок и пули начнут хаотично метаться, высекая искры и поражая в спину лежащих за камнями стрелков. А еще в потолок можно посылать 'ВОГи' из подствольников и их осколки доберутся до самых укромных уголков пещеры.

На взгляд со стороны, позиции сторон казались проигрышными одинаково — пули летят в обе стороны, а к Вальтеру вполне мог подоспеть резерв. Но Акелла был опытным воином, готовился заранее и инициативой владел именно он. Его люди лежали на подготовленных позициях и огневые точки от горизонтально летящих осколков защищали уходящие вглубь обороны каменные брустверы. И тормознул он группу Вальтера ни где попало, а именно на том месте, где ее легче всего было уничтожить. Даже этот разговор он затеял не так просто, а с целью выиграть время. Глен с Бизоном спешно готовили отход группы с пещеры, и в расширенный их руками выход уже опускался на веревке первый рюкзак.

А Вальтер? Вальтер попал в подготовленную ловушку и отлично сей факт осознавал. Логика ведения боя подсказывала, что по команде Акеллы по полу покатятся гранаты, в потолок долбанут заряды из подствольников, а длинные очереди из пулемета добавят крови и ада. Он бы на его месте еще и разбавил подобный винегрет слезоточивым газом. Да, картинка рисовалась не важная. Оказать достойное сопротивление получиться вряд ли — они все будут убиты или ранены в первые секунды боя. Отойти тоже затруднительно — за их спинами почти открытый участок коридора метров в пятьдесят. Правда, с собой имеются дымовые шашки......

— Слышь, Акелла? Может, мирно разойдемся? А то сам понимаешь — если нас положишь — всю жизнь потом придется бегать и скрываться. — Вальтер старался говорить уверенно, но нотки отчаяния в его голосе прорывались. Оттого, что их смерть безнаказанной не останется, лично ему, Вальтеру — легче не станет.

— С тобой, разойтись? Да ты знаешь, сколько лет я ждал этой встречи? А, впрочем — если ты себе в башку пулю пустишь — я твоих ребят так и быть, отпущу. Ау, пацаны! Жить хотим? — Акелла свистнул так, что у лежащего в метре от него Тимохи на секунду заложило уши. — Позывные свои назовите! Я — Акелла! Если раньше не слышали, то спросите у Вальтера — расскажет.

После небольшой паузы и приглушенного шушуканья за камнями, 'пацаны' начали отзываться:

— Гном

— Мотя

— Майкоп

— Мотя? А во вторую чеченскую не ты под Шатоем....

— Я, Акелла — я. Мы еще тогда с вами соляру на коробку сухпаев махнули. Потом обмыли сделку слегонца, тебя потом твой кореш на себе тащил. Как он, кстати? Зондер, кажется.....

— А нету, Мотя больше Зондера. Зондеру, братан — чехи через месяц жбан отрезали. Мертвому отрезали — слабо им оказалось взять Зондера живьем. И Чупса нет, и Прапора.... Вот только Вальтер есть. Живой — здоровый. И Акелла есть, но на протезе и без глаза. На восьмерых ребят — сотня с лишнем чичей, представляешь, Мотя?

— Акелла, я не сам тебя направил — у меня начальство! — оправдание Вальтера прозвучало жалко, но он не знал, как прекратить опасный разговор.

— Врешь, собака — ты направил! И ты лично нам вертуху обещал, потом по рации свистел, что броня вышла, а вместо помощи сровнял артой с землей высотку. Думал концы в воду, да? А я вот, выжил, представляешь? Орденок за тот бой не жмет грудину?

В пещере воцарилась тишина — рассказ Акеллы переваривали по обе стороны. И Акелла продолжил, ставя окончательную точку в разговоре:

— Значит так, воины. К вам претензий нету и кто хочет — может сваливать. Не трону. А вот Вальтер, извините — остается. Его мои ребята на небесах заждались.

Ббабах! Кумулятивная ракета с портативного гранатомета 'Муха' вылетела с темноты пещеры, с шипением пересекла коридор и разорвалась за укреплением Акеллы. Сразу после выстрела Мухи, по осажденным заработал снайперский гранатомет 'Арбалет' и тридцатимиллиметровые ВОГ — 30 засыпали осажденных градом осколков. Кумулятивный заряд Мухи убил наповал Глена, а контуженный взрывом Бизон катался по полу, зажимая ладонями кровоточащие уши.

Баррикада огрызнулась световыми гранатами и дружным залпом с подствольников, а Акелла поливал темноту с пулемета. Одновременно, лежащий рядом, с бойцами — Тимоха, поднял над бруствером мощный фонарь, осветив им пещеру, словно прожектором. Жестокий встречный бой не оставил места для сантиментов и воспоминаний — по каменному полу, в сторону нападавших покатились, вращаясь — гранаты. Грозные оборонительные 'эфки' в стальной рубчатой оболочке.

Исчезновение прямо на глазах Мишки Егорова перепугало Лутугина и он сразу отправил вслед за Вальтером четверых бойцов, приказав им вооружится максимально тяжело. Ребята пошли простые, рассуждать не привычные и как только они поняли, в какую сложную ситуацию попали их товарищи — свое вооружение применили не раздумывая. Схватка вспыхнула жаркая — за выстрелы с гранатометов, стрелкам ответка прилетела серьезная.

Но, то было в другом конце пещеры, а у входа в капище, сырой от пота Плесканчак яростно рубил ломом шурфы под взрывчатку. При себе Лутугин оставил только Васю и минера — взорвать и расколоть перекрывающий вход в капище валун, он хотел немедленно. Бойцы, догнав группу Вальтера — должны были вернуть ее назад, а любую возникшую угрозу — уничтожать не колеблясь. И в то время, когда в глубине пещеры грохотали выстрелы и шел бой, Вася долбил камень в местах, указанных ему взрывотехником. Сам минер, разложив внушительный запас пластида — осторожно присоединял детонаторы и распутывал провода.

Степа Брусникин вдохнул жизнь в полумертвое тело Мишки Егорова, влив сквозь стиснутые зубы эликсир с самого красивого кувшина, который только нашелся в его тайнике под кроватью матери. Влил, убедился — что щеки парня порозовели, и обессилено упал рядом, едва не потеряв сознание. Бешенный забег до Чудинова отнял слишком много сил и бес-волк возмущенно рычал, требуя покоя. Степан был ранен не столь серьезно как Мишка, но потерял много крови и две пули насквозь прошили легкое.

Но он свое дело сделал — и хоть Мишка теперь будет делить свое тело со зверем — иного способа спасти парня Брусникин не видел. Значит такая у него судьба — жить с бесом из хрустального кувшина. Вот только нельзя допустить, чтоб зверь взял над Мишкиной верх! Но ничего — Степан от них не отойдет и поможет человеку. Перед тем, как провалиться в глубокий исцеляющий сон, Степа рыком подозвал стража — лося и велел ему слушаться Рому.

То, что в районе их подземного лагеря бушует горячая схватка, Роман понял еще на подходе, но абсолютно не знал — чем сможет помочь ребятам. С оружием обращаться не умел, а его дар давал власть только над животными — перед людьми Роман был абсолютно бессилен. Можно подойти тихонько сзади и кинуть во врага камнем, но его тогда сразу пристрелят — и гибель будет бесславной, а главное — бесполезной.

Ладно, попробуем пойти другим путем. Рома заставил лося проводить его с пещеры в глубокий овраг — туда, куда должны спуститься на веревках ребята, а послушного стража направил в битву, объяснив по своему — кто враг, а кого трогать не надо. Там он и остался принимать рюкзаки, а Страж, со вздыбленной на загривке шерстью, устремился в темные коридоры пещеры.

Сначала лось просто бежал, стремясь как можно быстрей добраться до врагов, но под землей происходило непонятное — и он остановился, чутко поводя ушами и втягивая носом воздух. Следовало разобраться — враги находились с двух сторон, он — страж всего один, а уничтожить надо всех.

С одной стороны люди бились меж собой — и оттуда пахло кровью, порохом и смертью. Владевший безраздельно его телом бес рвался именно туда — добивать раненых, и налетев со спины — рвать в куски здоровых. Но полностью подчиненный и до конца не убитый человеческий разум возражал и робко призывал в другую сторону — там врагов меньше и стоило сначала расправиться с ними. А главное — те люди находились ближе и можно, быстро с ними покончив — принять участие в основной драке. После недолгих раздумий, лось решительно развернулся и стремительно рванул в сторону капища.

Вася Плесканчак работу закончил, и устало сидел на корточках — сложив толстые руки на цевье автомата. Он пробил четыре отверстия, но минер решил, что хватит трех зарядов и четвертый лежал, со вставленным детонатором на куче пластида. Запас взрывчатки имелся не маленький — при отходе планировали подрыв входов — и минер свой рюкзак таскал с трудом. И сейчас ему осталась самая малость — отойти на безопасное расстояние, активировать закладки и проклятый валун должен расколоться на три куска минимум. Ну а там, если мало — заложим еще.

Лось подкрался по узкому коридору с поворотами, тихо выполз на последний отрезок, и резко оттолкнувшись от пола ногами — лапами — прыгнул на людей, постаравшись обезвредить самого из них большого. Вася инстинктивно прикрыл лицо автоматом, но от страшного удара ствольная коробка вошла ему в рот, вышибая зубы и выключая из дальнейшей борьбы.

Стоящий рядом Лутугин умер почти мгновенно — лось выдрал ему гортань и развернулся на визжащего от страха минера, но в следующий миг своды пещеры потряс страшный взрыв. Уже никто не узнает, по какой причине сработал взрыватель в четвертом заряде, а от него сдетонировал весь запас пластида, который минер успел заботливо обмотать скотчем. Все пятнадцать килограмм рванули и пещера, в своем прежнем виде — перестала существовать.

Взрыв, составивший почти сто кило в тротиловом эквиваленте — вызвал под землей целый ряд обвалов и самый крупный из них произошел совсем рядом — в районе водопадов на подземном потоке. Реку перегородила рухнувшая сверху куча валунов и река поменяла русло. Поток смыл лагерь Лутугина, залил капище с соседними коридорами и устремился дальше, по основному проходу, в сторону грохотавших автоматных очередей.

Оставленные Вальтером на поверхности бойцы с изумлением наблюдали в подземный провал мутный поток воды. Связь, разумеется — не отвечала и старший группы начал вызывать по рации основную базу в Кедровой роще. Ему срочно требовались указания и распоряжения о дальнейших действиях.

Драка отряда Акеллы с группой Вальтера подходила к кульминационной точке. Лежали убитыми начавшие бой гранатометчики, орал упавший за сталагмит раненый и только Вальтер бил скупыми короткими очередями с ВАЛа, выглядывая из-за камней в самых неожиданных местах. Его грамотно поддерживал другой боец, укладывая плотно очереди с 'Калаша' и успевая убрать голову от огня ответного. Ряды защитников тоже изрядно поредели. Самый молодой из бойцов Акеллы — Сибур погиб первым, словив в лоб шальную пулю, за ним, с развороченным горлом ушел Тоха, а матерый воин Череп застрелился сам, получив очередь в живот в момент броска гранаты.

В относительном порядке был один Акелла — его спину от осколков защищал предусмотрительно одетый рюкак со снаряжением, голову кевларовая каска и как только он понял, что остался один — закрылся с двух сторон телами погибших товарищей. Ни секунды не колеблясь и не сомневаясь в своих действиях. Нет, Акелла в этом бою умереть не боялся. Он боялся умереть раньше Вальтера.

Но одноглазый воин дрался не совсем один. Его, в меру своих сил поддерживал Тимоха, поднимая в разных местах над бруствером автомат Сибура и наугад высаживая длинные, патронов по десять очереди. Выглянуть и прицелиться — он, как ни пытался — а заставить себя так и не смог. Бизон с Филантием спустились вниз и встретили Ромика, который принял на веревке труп бедняги — Глена. Акелла отходить со всеми отказался наотрез, а Тимоха не смог бросить старого воина на произвол судьбы. Бизон им был не помощник — он ничего не слышал и мало что соображал после контузии.

Так бы они и перестреливались, до полного окончания патронов, но неожиданно раздался приглушенный взрыв и пещера заметно содрогнулась. Стрелять, сразу прекратили все и дружно замерли, испуганно прислушавшись. Грохот, еще грохот..... Даже раненый прекратил орать и звать на помощь, а тихо стонал, скрежеща зубами от боли.

— Акелла! Хорошь херней страдать — давай, расходимся! Тут, у нас вода быстро прибывает — бежать надо, а то все утонем.

— Так ты иди, Вальтер, иди — тебя никто не держит. В парня твоего палить не буду, ну а тебе — ничего не обещаю. И вода, это знаешь — хорошо. Пусть заливает — мы тут выше минимум на метр. Так что — успею посмотреть, как ты пузыри пускаешь.

— А может — ты денег хочешь? Смотри, могу обеспечить, только думай быстрее, а то у меня уже задница мокрая!

Ответом на неожиданное коммерческое предложение послужил приглушенный заливистый смех, в котором слышалась откровенная издевка.

— Не, Вальтер, не нужны мне деньги. Извини, но я своим пацанам мертвым уже пообещал тебя к ним в компанию в течении суток переправить.

— Ты чокнутый, Акелла.

— Да, есть немного — охотно согласился тот, и повисла гнетущая тишина — обе стороны мучительно 'считали' ситуацию. Акелла, на всякий случай — просунул ствол пулемета в щель между камнями и прилип к прицельной планке. Он, от Вальтера — ждал прорыва в сторону прибывающей воды или безумной лобовой атаки. Больше вариантов у их противников не просматривалось — и тишину нарушил одиночный выстрел. Стоны резко прекратились — заливаемый водой раненый не выдержал.

Тух-тух! — Отходим! — проорал Вальтер, и его крик перекрыла длинная очередь с пулемета. После взрыва светошумовой гранаты, единственный его боец вскочил и бросился, согласно приказу в глубину пещеры. Полуослепший от вспышки Акелла, срезал его длинной очередью, но и не думающий бежать Вальтер распрямился в полный рост и ударил, тщательно прицелившись, по амбразуре с ВАЛа. Он рассчитал все точно — Акелла отвлекся на бегущего бойца, но вмешался не предвиденный фактор — Тимоха. Тот, неожиданно — набрался смелости и, приподнявшись над бруствером — прицельно запустил в Вальтера очередь на половину автоматного рожка.

Стрелять Вальтер умел и с сорока метров не промахнулся — одна из пуль ВАЛа попала Акелле в лицо, и келавровую каску с трупа Тимоха снимать даже не решился. Все, бой закончен и единственно выживший в нем Тимоха бегло осмотрел поле боя. Мертвы были все, но вот у Вальтера он смертельных повреждений не заметил. Везучий блондин снова обманул судьбу — на нем оказался бронежилет, который принял на себя очередь, но одна из пуль ударила по касательной в голову — и Тимоха потащил обмякшее тело к выходу на поверхность.

— Эй, внизу! Я живой и спускаюсь, но сначала мешок с дерьмом примите!

Глава 33 Обещание Акеллы

А внизу, привыкшие к полумраку глаза резал вечерний свет, ветер шумел в кустах и раскачивал сосны, где-то рядом долбил весело дятел, и стрекотали сороки, возмущенные фактом присутствия посторонних. Тимоха, разминаясь — потянулся, оглядел наваленную кучу рюкзаков и его лицо растянулось в глупой, счастливой улыбке от осознания того факта, что он живой и здоровый, и бой, наконец — закончился.

Но не уместная, в данном случае улыбка, с его лица слетела, как только взгляд коснулся согнутой спины Бизона и трясущихся в рыданиях богатырских плеч. Здоровяк сидел над трупом Глена и, не стесняясь — плакал, держа мертвого за руку. Ракета с 'Мухи', или часть ее — попала Глену в голову, и Бизон заботливо прикрыл рану мертвого друга стащенной с себя футболкой. Самому Бизону досталось тоже основательно — из ушей тянулись ручейки засохшей крови и его колотила крупная дрожь.

Так — что мы имеем? Труп Глена, в бессознательном состоянии Вальтера, которого пытается привести в чувство Филантий, не вменяемого Бизона и спокойно поедавшего тушенку с банки Ромика. Еще мы имеем кучу рюкзаков, солнышко, которое быстро идет на закат, и спрашивается — кто это все потащит? Опа! Трупа стало два! Вода поднялась до дыры, с которой они только что спустились, ударила наружу и выкинула труп Акеллы. Тело лежало на земле, и на Тимоху смотрел широко раскрытый стеклянный глаз наемника. А из крутой стенки оврага, бил мощный поток и они с Ромой еле успели спасти рюкзаки и оттащить в сторону Вальтера.

Приближалась ночь, и место для ночевки Тимоха выбрал выше по оврагу, в паре километров от зародившейся у них на глазах речки. Таскать рюкзаки пришлось вдвоем с Ромой — Бизон пребывал в прострации, а обложившийся медикаментами Филантий упорно пытался оживить Вальтера. И Ромик не подвел! Они вместе перетащили вещи, унесли на самодельных носилках тела Глена и Акеллы, а также — аккуратно перенесли раненого Вальтера. Филантий им не помогал, но у Тимохи даже мысли не возникло упрекнуть его — настолько он доверял маленькому человеку в очках с большими линзами.

— Тиима, ппомочь чем? — У Бизона дергалась голова и кисти рук, он сильно заикался, но выглядел здоровяк адекватно и смотрел на окружающих осмысленным взглядом.

— Слава Богу — очухался! Костер развести сможешь? — спросил Тимоха, который уже не знал — за что схватиться. Темнота сгущалась стремительно, а вместо оборудованного ночлега на выбранной им песчаной площадке возвышалась куча рюкзаков. И стонал, приглушенно — пришедший в сознание Вальтер.

— Кааастер щас, смаагу. Воокруг дров наавалом.

Дрова да — в их распоряжении имелись в изобилии. Группа находилась на дне глубокого оврага, по крутым склонам которого лежало верхушками вниз — множество, хаотично разбросанных елок и сосен, вывернутых с корнями ветрами и оползнем. Бизон трясущимися руками достал с одного из рюкзаков топор и пилу, позвал знаком Ромика и минут через тридцать костер весело пылал, ярко освещая место ночлега.

Поставили палатку, разогрели на ужин гречку с тушенкой из сухпайков и вскипятили большой котел чаю. Филантий достал плоскую бутылку коньяка и разлил такие щедрые порции, что бутылка опустела, но Бизон извлек из своего рюкзака фляжку со спиртом и многозначительно тряхнул ей перед глазами товарищей. Первый тост подняли — не чокаясь, и Тимоха сказал тост за Глена, Акеллу с бойцами и споткнулся на Мишке Егорове, вопросительно уперев взгляд в Филантия. Тот пожал плечами, но неожиданно — подал голос Ромик.

— Мишка живой. Ранен, но выживет — Степан ему умереть не позволит.

— Степан, что за Степан? — заинтересованно перебил Ромика Филантий.

— Степан очень сильный зверь, но разумный. Я еще таких не встречал — мы с ним даже разговаривали. Он украл Мишку у этих — Рома кивнул головой в сторону лежащего Вальтера

— Роома, где Мииша? — В разговор встрял отчаянно трясущий головой и заикающийся Бизон

— Я понял так, что в них стреляли на отходе и обоих ранили. Мишке хорошо досталось, и он был настолько плох, что умирал. Но Степан принес сильное лекарство и спас его. Я когда уходил, они лежали рядом и спали. Место там хорошее — высоко и рядом еще один выход из пещеры. Если даже вода их и достанет — Степан Мишку вытащит.

— А что за лекарство такое волшебное? Случайно не в красивом кувшине с залитой смолой или воском пробкой? — Филантий приподнялся с обрубка бревна и аккуратно поставил на него пластиковую кружку с не допитым коньяком.

— Да — растерянно подтвердил Рома — кувшинчик со стекла голубоватого.

— Горный хрусталь — рассеянно пробормотал Филантий — И наверняка с нанесенной на боковую поверхность руной....

— Точно, был там рисунок — я его хорошо разглядел....

— Нарисовать сможешь, хоть примерно? — Филантий пошарил вокруг себя глазами, подобрал и расправил выброшенную Бизоном пустую пачку из-под сигарет и щелкнул кнопкой извлеченной из кармана ручки.

— Вот — Рома нацарапал похожий на веник в круге символ

— Круг обозначает бесов высшего порядка..... К сожалению — точно понять значение руны моих познаний недостаточно..... Но ничего — разберемся, есть специалисты....

— Да что вы гадаете — в хрустальных кувшинах запечатаны бесы — охранители. За одну такую бутылочку можно получить столько денег, что хватит правнукам.....

Филантия перебил лежащий только что без сознания Вальтер и все на него смотрели словно на пришельца с того света.

— Продолжайте, Вальтер, продолжайте... Мы вас очень внимательно слушаем... — в голосе Филантия, не смотря на вкрадчивый тон — читалась смутная угроза. Угрозу Вальтер уловил, что сказалось на его красноречии крайне положительно:

— Мне есть чего рассказать вам, но дайте, сначала — выпить.

— Вам, с вашей травмой нельзя пить, но есть один укольчик....

Из своего бездонного рюкзака Филантий извлек плоскую коробочку, из коробочки одноразовый шприц и, щелкнув ногтем по игле — профессионально вкатил укол в безвольно свисающую руку блондина. Тот закрыл глаза, по бледным щекам покатился обильный пот, но вскоре Вальтеру стало так хорошо, что он сделал попытку встать, которую Филантий решительно пресек.

— Не дурите, Вальтер! Лучше быстро рассказывайте все что хотели, а то действие укола не бесконечно. Боюсь, что ваш прилив бодрости закончиться потерей сознания. Можете мне верить — в медицине я разбираюсь профессионально.

— Хорошо, слушайте. — Вальтер все-таки сел и придерживая одной рукой толстый тампон на голове — заговорил быстро, скороговоркой, как будто речь готовил заранее и специально заучивал текст.

— Я расскажу все, что знаю, но, надеюсь — вы дотащите меня до ближайшей больницы?

— Я тттебе падла, щаас в ногу выстрелю! Я тебе за Глена..... — В глазах заметно опьяневшего Бизона стояли слезы — и Вальтер решил судьбу не испытывать:

— Меня никто не посвящал в детали специально, не тот уровень допуска, но Лутугину вообще плевать было на секретность, и он частенько изливал передо мной душу......

Почему решили реанимировать полузабытый проект 'Икотка', Лутугин сам точно не знал, но определенные догадки, на сей счет — имелись. Он полагал, что в последнее десятилетие люди, занимающие ведущие посты во власти, обратили свое внимание на достижения науки по омолаживанию и продлению жизни. Такие проекты имелись за рубежом, но до самых передовых достижений нашу элиту допускали неохотно и кто-то обратил свое внимание на лежащие 'под грифами' еще советские разработки. В результате — в секретном отделе одного НИИ раскопали Лутугина, вызвали на беседу и прямым текстом спросили — какое отношение к продлению жизни имеют бесноватые бабки на старых советских кинохрониках?

Уязвленный, до глубины души Лутугин заметил, что — вообще то, бесноватые бабки живут лет до ста — запросто, при этом ни в чем себя не ограничивая и никогда не обращаясь к врачам. Факт сей — легко проверяем, и собеседники ученого согласно кивнули головами. Но ничего конкретного он им тогда предложить не смог, так как вся идея имела смысл только при наличии настоящей — древней закваски. Собеседники Лутугина выслушали его с интересом, посовещались и выделили на 'Икотку' финансирование, тем более что суммы, по их меркам требовались копеечные. После беседы, Лутугин получил главное — доступ к информации. С момента беседы, любая инфа о необычных происшествиях на территории севернее Вологды — тщательно отслеживалась и анализировалась.

Потом случились события в окрестностях Чудиново, изгнание беса в ростовском храме, доклад бармена 'Сидоровича' и вяло текущий проект получил неожиданный импульс. Появился Вальтер, спешно нанятые на щедрые контракты отставные ветераны — силовики и арендованное, через третьих лиц охотхозяйство 'Кедровая роща'.

— Скажите, Вальтер, а как предполагалось использовать бесов, даже при наличии древней сыворотки? Лутугин не боялся, что его заказчики мутируют и превратятся в свирепых зверо — людей? — спросил Филантий заинтересованно. — Контролировать бесов как то предполагалось?

— А не нужно никого контролировать. — Голос Вальтера звучал слабо и устало — действие укола, очевидно — заканчивалось. — Доктор, еще лекарства можно? — попросил блондин жалобным голосом.

— Конечно можно, о чем разговор! Весело сказал Филантий и щедро вкатил рассказчику очередную дозу. — Ты только не молчи!

Лицо Вальтера блаженно расплылось и он, после небольшой паузы — продолжил.

— Все очень просто — бесы бывают трех уровней. Уровень первый — стражи. Тупые, сильные, охраняют территорию в радиусе километров двадцать — сорок от точки, где погибло жертвенное животное. Жрут все, убивают тоже все. Имеют выраженный стадный инстинкт — подчиняются вожаку. Вожак, обычно — на уровень выше. Именно на них нарвался наш отряд у вашей лесной базы....

Вальтер оглядел мутным взглядом собеседников, решительно отодрал от раны на голове тампон и закинул его в костер. По лицу сразу потекла тонкая струйка крови.

— Я всю эту хрень говорю со слов Лутугина — он в нее свято верит. — Сообщил он и хриплым голосом добавил — Закурить хоть дайте

Тимоха быстро достал сигарету, раскурил и сунул ее в зубы Вальтеру. Тот несколько раз глубоко затянулся и продолжил:

— Третий уровень — самые сильные и умные. Это не стражи, им плевать на территорию. Они будут охранять и беречь человека, в которого подсажены. Бесы очень сильные — они способны предвидеть будущее, предупреждать об опасностях и давать важные советы. Вообще — то, ради третьего уровня все и затевалось. Те самые бесы — охранники в хрустальных кувшинах....

— А второй уровень, что со вторым? Тимоха, видя, что Вальтер начинает отрубаться торопился узнать как можно больше.

— А второй уровень — переходный. — Вместо Вальтера ответил Филантий, засаживая в вену Вальтера третий по счету шприц. — Если подсадить человеку со слабой волей — то получиться типичный страж, правда — очень хороший. А если человек волевой — то будет охранник. Не совсем полноценный, но человек останется человеком, а бес будет именно служить, а не подавлять и командовать.

Вальтер больше ни сказал ничего. Он лежал на спине, уставившись в ночное небо мертвыми глазами — и Филантий положил на них ладонь и закрыл мертвому веки.

— Будем считать, что легкую смерть он заработал. — Торжественно объявил Филантий и заметив, что Тимоха, Рома и Бизон прячут глаза громко добавил:

— Встречай, Акелла! Ты, кажется, обещал своему взводу доставить его на небеса в течении суток?

Словно одобряя его слова, костер неожиданно выстрелил в черноту ночи густой сноп искр и стеклянный глаз мертвого Акеллы блеснул в его свете, словно лампочка электрического фонаря.

В эту ночь поспать так и не получилось. Тимоха с Бизоном разожгли огромный костер из сухих стволов деревьев и сожгли в нем трупы Акеллы и Вальтера. Тело Глена решили везти в Ростов — у него там остались родители и Филантий добровольно принял на себя грустную миссию. Попросил только помочь донести его до ближайшей автомобильной трассы. Темнота, тем временем — рассеивалась, на востоке поднималось солнце и в тайге начали просыпаться птички и прочая живность, встречая щебетанием новый и судя по безоблачному небу — солнечный день.

Ромик клевал носом возле догорающего костра, Бизона так же клонило в сон, но не столько от усталости, сколько от выпитого спирта. Алкоголь пошел ему явно на пользу — он почти перестал заикаться и на мертвого Глена смотрел почти спокойно. Тимоха, решив, что через пару часов выходить — поставил на огонь котелок с водой и достал большую банку растворимого кофе. У костра сел Филантий и перехватив мрачный взгляд Бизона, произнес с усмешкой:

— Ты кстати, как — продавать убежище не передумал?

В ответ Бизон хватил ртом воздух, как вытащенная из воды рыбина и растерянно развел руками. Тимоха вопрос услышал, и в свою очередь — чуть не обжегся кипятком из котела — он как раз заряжал себе лошадиную дозу кофе. Историю про покупку убежища он помнил.

— Филантий, так значит — это вы покупатель?

— Ты помолчи пока, Тима — я вопрос Бизону задал.

— Ввы.... Вы это серьезно спрашиваете?

— Да серьезно, Бион, серьезно. Мы давно ищем надежное, хорошо оборудованное убежище. Обязательно подземное и пещеры гораздо интересней, чем городские катакомбы.

— Так чего их покупать — забирайте! Бизон широким жестом махнул в сторону бьющего из стенки оврага потока. — Вот только не мое это убежище — Мишкино. А спросить можно, зачем оно вам?

— Можно. Спросить можно — и ответ простой. — Филантий ласково погладил по голове дремлющего Ромика — убежище нужно для того, чтоб, такие как он — от злых людей могли спрятаться. У нас ведь как? Только засвечивается реальный уникум, как сразу за ним начинает гоняться всякий практичный народец, желающий уникума себе на службу мобилизовать. Верно, Рома?

Рома сонно кивнул, плохо понимая, что от него хотят.

— Так забирайте пещеру, зачем покупать? Только с Мишкой поговорите, как он объявиться. — Бизон искренне не понимал, зачем Филантию еще и его согласие.

— Ну, с Мишей поговорим обязательно — ему, после того, как он эликсир с хрустального кувшина выпил — к нам прямая дорога. Только вот, Бизон, убежище нам нужно оборудованное, а кто его будет оборудовать — не догадываешься?

Предложение оказалось настолько неожиданным, что Бизон растерялся — и его снова пробило заикание:

— Нну, я нне ззнаю, сначала домой съездить надо, Ааанжелу найти.

— Все нормально с твоей Анжелой — держи адрес в Архангельске. Я уже через спутник со своими людьми связался — их нашли с Ленкой и негласно присматривают.

Филантий сунул окончательно оторопевшему Бизону листок бумаги и продолжил — Ты, как Анжелу заберешь — домой езжай, отдыхайте. Тебе еще денег за помощь полагается, но это потом обговорим. А мы тут все пока подчистим, с Мишкой увидимся, и может быть — речку вернем в прежнее русло. А там и ты подтянешься еще с кем то. Хотя..... Посторонних людей привлекать крайне не желательно.

— Филантий, а у вас после всего, что случилось — вопросов больше не осталось? Лично вам — все понятно? — Тимоха, наконец, решился задать давно вертевшийся на языке вопрос.

Маленький человек быстро обернулся и на Тимоху вопросительно уставились толстые линзы очков.

— Вы, Андрей Николаич о чем? А-а, кажется — догадался. Кувшины, правильно?

— Да, кувшины. Вы их искать собираетесь? А то они как не заряженное ружье на стенке — могут неожиданно выстрелить в спину и не обязательно в самом последнем акте.

— Вы, Тима, удивитесь — но кувшины с эликсиром для меня далеко не первоочередная цель. Гораздо важнее вещи, найденные в шаманском капище..... Хотя, насчет висящего на стене ружья — вы, безусловно — правы.

Солнце стремительно прогревало лес, изгоняя последние капли утренней росы и ночной влаги. День набирал силу и четверо потных усталых людей с носилками шли напрямую, по азимуту в сторону пересекавшей тайгу лесовозной дороги, где их должен подобрать Урал с кунгом. Встреча с машиной обещала скорую ванну, чистое белье и долгий здоровый сон на простынях без ненавистного комариного гула.

А в деревне Чудиново с самого утра надрывался козел Пахом. Он взвыл — и долго орал не переставая, наотрез отказавшись выходить с хлева. Где то рядом снова бродил зверь......

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ!

Замечания и вопросы — в комментарии к основному файлу.