— Тогда почему мы остановились? — спросила она. — Мы должны спешить.
— Скоро, — ответил Боб. — Но смертным нужен отдых. Здесь хорошее место. Лучшее на всем… ох, очень и очень долгом пути. Я защищу вас.
Аннабет бросила на Перси красноречивый взгляд: «Ну уж нет!» Бродить в компании титана уже само по себе было плохо. А заснуть, пока титан тебя охраняет… не нужно было родиться дочерью Афины, чтобы понимать, что эта идея на все сто процентов неблагоразумная.
— Ты спи, — сказал ей Перси. — Я постою на карауле вместе с Бобом.
Боб согласился:
— Да, это хорошо. Когда ты проснешься, уже будет еда.
От упоминания о еде желудок Аннабет сделал кульбит. Она и представить не могла, как Боб собирался добыть пищу посреди Тартара. Но, может, он совмещал профессию уборщика с профессией поставщика?
Спать не хотелось, но организм ее предал. Веки налились свинцом.
— Перси, разбуди меня на вторую смену караула. Не строй из себя героя.
Он одарил ее столь любимой ею ухмылкой.
— Кто, я?
И поцеловал ее потрескавшимися и ненормально горячими губами.
— Спи.
Аннабет почудилось, что она вновь в домике Гипноза в Лагере полукровок и сонливость одолевает ее. Свернувшись калачиком на твердой земле, она закрыла глаза.
XXII. Аннабет
Позже она установила себе твердое правило: больше НИКОГДА не спать в Тартаре.
Сны полубогов вообще всегда плохие. Даже когда она спала в полной безопасности на своей койке в лагере, ей всегда снились жуткие кошмары. В Тартаре же они стали в тысячу раз реалистичнее.
В самом начале она вновь увидела себя маленькой девочкой, пытающейся взобраться на Холм Полукровок. Лука Кастеллан тянул ее за руку. Их сатир-защитник Гроувер Ундервуд нетерпеливо подпрыгивал на вершине холма, постоянно подгоняя их:
— Скорее! Скорее!
За их спинами стояла Талия Грейс, в одиночку сдерживающая целую армию церберов с помощью своего щита Эгиды, пробуждающего страх в любом, кто посмотрит на него.
Добравшись наконец до вершины, Аннабет окинула взглядом раскинувшийся в долине внизу лагерь — теплые огоньки домиков, обещающие убежище. Тут она оступилась и подвернула ногу, и Лука взял ее на руки. Оглянувшись, она увидела, что монстры уже всего в нескольких ярдах, и целые дюжины их окружили Талию.
— Бегите! — крикнула Талия. — Я задержку их!
Взмахом копья она наслала на монстров разряды молний, но на место павших церберов тут же пришли другие.
— Нужно бежать! — воскликнул Гроувер.
Он повел их к лагерю. Лука бежал за ним с рыдающей Аннабет на руках, она колотила его кулачками в грудь и кричала, что они не могут оставить Талию одну. Но было уже слишком поздно.
Картинка изменилась.
Аннабет, уже постарше, взбиралась по Холму Полукровок. На том месте, где в своем последнем бою стояла Талия, теперь устремлялась в небо высокая сосна. Над головой зависли грозовые облака.
От грома вся долина содрогнулась. Молния пронзила дерево до самых корней, расщепив его и открыв проход в земле, из которого тут же повалил дым. Там, в темноте, стояла Рейна, претор Нового Рима. На ней была мантия цвета свежей венозной крови. Золотые доспехи сверкали. Она подняла глаза, на ее лице застыло величественное и холодное выражение, а голос зазвучал прямо в голове Аннабет.
«Ты хорошо потрудилась, — сказала Рейна голосом Афины. — Теперь же пусть крылья Рима отнесут меня к концу моего путешествия».
Черные глаза претора посерели, прямо как штормовые облака.
«Я должна стоять здесь, — продолжила Рейна. — А римлянин должен привезти меня».
Холм содрогнулся. Земля пошла рябью, а трава превратилась в складки шелка — одежды огромной богини. Над Лагерем полукровок поднялась Гея — ее спящее лицо размером с целую гору.
Холмы заполонили церберы. Со стороны пляжа начали наступление гиганты, шестирукие эксихейры и дикие циклопы, повалив обеденный павильон, они подожгли домики и Большой дом.
«Скорее, — произнес голос Афины. — Сообщение должно быть доставлено».
Земля под ее ногами разверзлась, и девушка рухнула в темноту.
Ее глаза распахнулись. С криком Аннабет схватила руку Перси и вместе с тем поняла, что она все еще в Тартаре, у храма Гермеса.
— Все хорошо, — заверил ее Перси. — Плохой сон?
Все ее тело трясло от пережитого ужаса.
— Ч-что, моя очередь караулить?
— Нет-нет. Мы справляемся. Спи спокойно.
— Перси!
— Честно, все нормально. Кроме того, мне было совершенно не до сна. Смотри.
Титан Боб сидел у алтаря, скрестив ноги и довольно жуя кусок пиццы.
Аннабет протерла глаза, решив, что все еще не до конца проснулась.
— Это что… пеперони?!
— Всесожжение, — пояснил Перси. — Полагаю, жертвоприношения во имя Гермеса из мира мертвых. Они появились в клубе дыма. У нас есть половина хот-дога, немного винограда, тарелка ростбифа и упаковка орешков «M&Ms».
— «M&Ms» для Боба! — счастливо заявил Боб. — Э-э, ты не против?
Аннабет была не против. Перси принес ей тарелку с ростбифом, и она волком накинулась на содержимое. Еще никогда она не пробовала ничего вкуснее. Мясо было еще горячим, а соус по вкусу был точь-в-точь тот, что подавался к барбекю в Лагере полукровок.
— Знаю, — кивнул Перси, все поняв по одному лишь ее лицу. — Думаю, он и есть тот самый, из Лагеря полукровок.
От этой мысли у Аннабет закружилась голова, так сильно ей захотелось домой. Перед каждым приемом пищи в лагере было принято сжигать порцию, воздавая хвалу божественным родителям. Считалось, что дым от принесенной жертвы угождает богам, но Аннабет никогда не задумывалась, куда девается еда после сожжения. Может, появляется на алтарях богов на Олимпе… или на том, что оказался здесь, посреди Тартара.
— Орешки «M&Ms»… — пробормотала Аннабет. — Коннор Стоул всегда в обед сжигал упаковку для своего папы.
Она подумала, как, должно быть, здорово сейчас сидеть в обеденном павильоне и наблюдать за закатом в проливе Лонг-Айленда. Именно там они с Перси впервые по-настоящему поцеловались. У нее защипало глаза.
Перси положил ей руку на плечо.
— Эй, это ведь хорошо. Настоящая еда из дома, верно?
Девушка кивнула. Есть они закончили в тишине.
Боб разгрыз последний орешек.
— Пора идти. Они будут здесь через несколько минут.
— Несколько минут? — Аннабет потянулась к своему кинжалу и лишь потом вспомнила, что его больше нет.
— Да… думаю, минут… — Боб поскреб свою серебристую шевелюру. — Сложно оценить время в Тартаре. Оно другое.
Перси забрался по склону кратера и выглянул за край в ту сторону, откуда они пришли.
— Я ничего не вижу, но это еще ничего не значит. Боб, о каких гигантах идет речь? Каких титанах?
Боб заворчал.
— Не уверен насчет имен… Шестеро или семеро. Я чувствую их.
— Шестеро или семеро? — Аннабет засомневалась, удастся ли мясу остаться в желудке. — А они могут чувствовать тебя?
— Не знаю, — Боб улыбнулся. — Боб другой! Но они могут чуять полубогов, да. Вы двое пахнете очень сильно. По-хорошему сильно. Как… э-э… Как хлеб с маслом!
— Хлеб с маслом, — повторила Аннабет. — Что ж, просто здорово.
Перси вернулся к алтарю.
— А в Тартаре можно убить титана? В смысле, раз сейчас с нами нет никакого бога, чтобы помочь?
Он посмотрел на Аннабет, как будто она точно знала ответ.
— Перси, я не знаю. Путешествовать по Тартару, сражаться здесь с монстрами… никто еще этого не делал. Может, Боб поможет нам убить гиганта? Вдруг титан зачтется за бога? Честно, я просто не знаю.
— Ладно, — вздохнул Перси. — Понял.
Аннабет ясно видела тревогу в его глазах. Многие годы он полагался на ее ответы. А теперь, когда он нуждался в ней больше всего, она ничем не могла помочь. Девушка ненавидела себя за неведение, но никакие знания, почерпнутые в лагере, не смогли подготовить ее к Тартару. Но в одном она была уверена: им нужно было идти дальше. Нельзя допустить, чтобы их схватили шестеро или семеро враждебно настроенных бессмертных.
Она поднялась, все еще немного сбитая с толку из-за кошмаров. Боб занялся уборкой, собрал весь мусор в кучку и протер алтарь, воспользовавшись своей пшикалкой.
— Куда теперь? — спросила Аннабет.
Перси указал на грозовую стену тьмы.
— Боб говорит, туда. Судя по всему, Врата смерти…
— Ты все ему рассказал?! — Аннабет не собиралась повышать голос, но Перси тем не менее удивленно моргнул.
— Когда ты спала, — признался он. — Аннабет, Боб может помочь. Нам нужен проводник.
— Боб помогает! — согласился Боб. — В Темных Землях. Врата смерти… хм, идти к ним напрямик будет нехорошо. Слишком много монстров вокруг них. Даже Бобу не смести столько. Они в две секунды убьют Перси и Аннабет, — титан нахмурился. — Я думаю, что в секунды. Сложно оценить время в Тартаре.
— Ясно, — буркнула Аннабет. — Значит, есть другой путь?
— Скрываясь, — ответил Боб. — Смертельный Туман может скрыть вас.
— Ага… — Аннабет вдруг ощутила себя крошкой в тени титана. — А что такое «Смертельный Туман»?
— Опасная штука, — ответил Боб. — Но если госпожа одарит вас Смертельным Туманом, он скроет вас. Если только вам удастся избежать Ночи. Госпожа очень близко от нее. Это плохо.
— Госпожа, — повторил Перси.
— Да, — Боб ткнул пальцем в чернильную тьму над ними. — Пора идти.
Перси посмотрел на Аннабет, явно ожидая совета, но у нее не было ни одного. Девушка думала о своем кошмаре — расколотое молнией дерево Талии, поднимающаяся из земли Гея, направившая своих монстров на Лагерь полукровок…
— Ну ладно, — подытожил Перси. — Думаю, стоит отправиться к этой госпоже и выпросить у нее немного Смертельного Тумана.
— Постой, — сказала Аннабет.
В голове гудело. Она подумала об увиденных во сне Луке и Талии. Ей вспомнились истории, которые Лука рассказывал о своем отце, Гермесе — покровителе путников, проводнике душ умерших, боге красноречия.
Она уставилась на черный алтарь.
— Аннабет? — В голосе Перси звучала неуверенность.
Девушка подошла к куче мусора и вытащила оттуда самую чистую салфетку.
В памяти мелькнул образ Рейны, стоящей в дымящейся расщелине у уничтоженной сосны Талии и говорящей голосом Афины.
«Я должна стоять здесь. А римлянин должен привезти меня».
«Скорее. Сообщение должно быть доставлено».
— Боб, — начала Аннабет, — сгоревшие в мире смертных подношения появляются на этом алтаре, так?
Боб как-то неуютно поморщился, будто не был готов к опросу.
— Да?..
— А что будет, если я сожгу что-нибудь на алтаре здесь?
— Э-э…
— Ничего страшного, — сказал Аннабет, — если ты не знаешь. Никто не знает, так как никто еще этого не делал.
Но все же это был шанс, совсем крошечный, но шанс на то, что подношение, сожженное на этом алтаре, могло появиться в Лагере полукровок.
Сомнительно, но если это сработает…
— Аннабет? — повторил Перси. — Ты что-то замышляешь. У тебя на лице написано «у меня есть план!».
— Ничего у меня на лице не написано.
— О, еще как, вот такими буквами! Брови нахмурены, губы сжаты, а…
— У тебя есть ручка? — перебила она его.
— Ты издеваешься, да? — он поднял Анаклузмос.
— Да, но им можно писать?
— Я… Я не знаю, — запнулся он. — Никогда не пробовал.
Он снял колпачок. Ручка, как и всегда, тут же превратилась в меч. Аннабет наблюдала это не одну сотню раз. Обычно во время боя Перси просто отбрасывал колпачок, который позже, стоило возникнуть такой необходимости, сам собой появлялся в его кармане. А стоило коснуться им кончика клинка, как меч опять становился обычной шариковой ручкой.
— А если коснуться колпачком противоположного конца меча? — предложила Аннабет. — Как если ты надеваешь колпачок на другой конец ручки, когда собираешься ею писать?
— М-м… — Перси явно не был уверен в этой затее, но все же коснулся колпачком рукояти меча. Анаклузмос обратился ручкой, но теперь пишущий конец оказался открыт.
— Можно? — Аннабет забрала у него ручку, расправила на алтаре салфетку и начала писать. Чернила Анаклузмоса поблескивали, как небесная бронза.
— Что ты делаешь? — спросил Перси.
— Отправляю сообщение, — ответила Аннабет. — Остается надеяться, что Рейчел его получит.
— Рейчел? — переспросил Перси. — В смысле, наша Рейчел? Дельфийский оракул Рейчел?
— Она самая, — Аннабет подавила улыбку.
Каждый раз, стоило ей упомянуть имя Рейчел, Перси начинал нервничать. Было время, когда Рейчел надеялась начать встречаться с Перси. Но то было очень давно. Сейчас они с Аннабет стали добрыми подругами. Но это не мешало Аннабет периодически подразнивать Перси. Своих парней следует держать в тонусе.
Аннабет закончила писать и сложила салфетку. Сверху она добавила:
(Письмо от руки)
Коннор,
Отдай это Рейчел. Это не шутка. Не будь идиотом.
С любовью,
Аннабет
Она сделала глубокий вдох. В записке она просила Рейчел Дэр сделать кое-что безумно опасное, но иного способа наладить контакт с римлянами ей на ум не пришло — лишь так можно было обойтись без кровопролития.
— Теперь осталось это сжечь, — сказала Аннабет. — У кого-нибудь есть спички?
Из ручки швабры Боба выскочил заостренный кончик. Скользнув по алтарю, он вспыхнул серебристым пламенем.
— О, спасибо! — Аннабет подожгла салфетку и положила ее на алтарь. Наблюдая, как она обращается в пепел, девушка думала, а не сошла ли она с ума. Неужели этот дым поможет им выбраться из Тартара?
— Нужно идти, — поторопил их Боб. — Серьезно, пора. Пока нас не убили.
Аннабет посмотрела на стену тьмы впереди них. Где-то там была некая госпожа, раздающая Смертельный Туман, который, возможно, укроет их от монстров — согласно плану, предложенному титаном, одним из их злейших врагов. Очередная порция странностей, готовых взорвать ей мозг.
— Хорошо, — сказала она. — Я готова.
XXIII. Аннабет
Аннабет в буквальном смысле слова рухнула на второго титана.
Они, как ей казалось, уже несколько часов брели внутри грозового фронта, полагаясь лишь на свет клинка из небесной бронзы Перси да еще Боба, испускавшего слабое свечение, подобно какому-то спятившему ангелу-уборщику.
Аннабет могла видеть лишь футов на пять вперед. Странно, но Темные Земли почему-то напомнили ей Сан-Франциско, где жил ее отец, в полдень летом, когда туман повисал над городом, подобно холодной влажной обертке, заглатывая весь район Пасифик-Хайтс. Вот только здесь, в Тартаре, туман был не из воды, а из чернил.
Словно из ниоткуда прямо перед ними вдруг вырастали камни. Под ногами открывались расщелины, и Аннабет едва в них не падала. Из темноты то и дело доносился приглушенный расстоянием рев монстров, но девушка не могла определить, откуда именно он раздается. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что они продолжали идти под углом вниз.
