"Brabus" был некогда очень популярным автомобилем в определенных кругах. Сейчас же такой "мерин" остался в единственном экземпляре, и ездил на нем Шах — один из приближенных Палача. То ли узбек, то ли туркмен — кто их разберет. Человек с боевым опытом — он и ребятишек себе подобрал соответствующих своему вкусу и навыкам. Серьезные такие ребята, боевые. Головорезы, каких поискать. С ними никто не хотел связываться — себе дороже выйдет.
Остановились "гости" в полусотне метров от поселка. Людей — всего человек пятнадцать. "Всего" можно смело заковычить, так как сила по местным меркам немалая. Особенно, если учесть их оснащенность. Машины обтянуты стальными пластинами. Броня. На "Тойоте" был установлен "Утес" — оружие мощное, не для баловства. Использовалось редко и рачительно, в основном против Военных, Чужих или чрезмерно неуязвимых Детей Кровавого Восхода. Пехота была вооружена "калашами" и помповыми ружьями. У одного я заметил СВД.
Когда на стене появился Сыч, из салона "мерина" вылез крепыш небольшого роста в черной униформе спецуры c бронежилетом, поверх которой была надета наплечная кобура для пистолета.
Это был Шах.
Сам я с ним никогда не встречался, но слышал о нем достаточно, чтобы и в дальнейшем наши пути-дорожки не пересекались.
— Здравствуй, Сыч!— крикнул он. Шах говорил по-русски с легким акцентом, но всегда — сквозь зубы, словно был чем-то недоволен. Была ли у него нынче на это причина — время покажет.
— Здравствуй, Сабур...— сдержанно ответил староста.— Давненько не было тебя в наших краях.
— Скажи еще, что рад меня видеть,— усмехнулся Шах.
— Мы всегда рады добрым людям.
— Поэтому ты встречаешь дорогих гостей с оружием?
— Так ведь и вы к нам не с подарками пришли,— пожал плечами Сыч.
— Что за джигит без оружия, да?!
— Это ты верно говоришь... Ты что-то хотел, Сабур? Или мимо проезжал?
— Нет, дорогой, к тебе мы приехали. Хотим забрать одного человека. Женщину, которая пришла с Вестником.
Сыч искоса посмотрел на меня, спросил Шаха:
— Зачем она вам?
— Это девчонка Палача. Палач хочет, чтобы она вернулась. Сбежала, глупая... Зачем? Почему? С ней хорошо обходились, пальцем не тронули... Мамой клянусь!
— Нет ее здесь.
— Зачем обманываешь, да?!— распаляясь, Шах все больше коверкал русские слова.— У вас она, точно говорю... Эй!
Он махнул рукой, распахнулась дверца "Ровера", и из машины вышел человек, которого я еще вчера видел на Ветряках.
— Николай?— нахмурил брови Сыч. Значит, это и был тот самый мужик, который тайком покинул поселок нынешней ночью?
— Привет, Сыч!— помахал он рукой старосте.— Отдай им девчонку, не доводи до греха!
— Это ты их вызвал, а потом сломал радиопередатчик,— недобро прищурился староста.
— Для вашей же пользы!— крикнул Николай.— Я ведь знаю тебя: сейчас стал бы соседей о помощи просить. Ни к чему лишнюю кровь проливать. Давай лучше по-хорошему договоримся.
— Если бы я раньше знал, какую змею пригрел на Ветряках...— заскрипел зубами Сыч.
— Не злись на него, старик!— подал голос Шах.— Хлыст — правильный пацан. А за то, что приютил его — отдельное спасибо. Проблемы были у парня, отсидеться ему нужно было. Я обязательно расскажу Палачу, что ты ему помог. Он добро помнит... Так как? Миром разойдемся или ты хочешь, чтобы в этот прекрасный день пролилась кровь?
— Нет ее здесь!— рявкнул Сыч.— Ушла ночью, а куда — не известно. Я думал, с этим...— он кивнул на Хлыста.
— Значит, по-хорошему не получается,— сделал свой вывод Шах.— Но ты подумай! Даю тебе три минуты. И вот еще что... Вестника ты нам тоже отдай. Он Соляных Королей перебил, а они под Палачом ходили... Ответить придется.
Не иначе Живоглот сдал, падла!
Теперь уже мне пришлось скрипеть зубами от досады.
Сыч посмотрел на меня.
— Худо дело,— пробормотал он.
Да уж куда хуже... Шаху нужна была моя голова. И если ветряковцы не принесут ее на блюдечке, Шах сам войдет в поселок и снимет ее с плеч. Он любил резать головы непокорным. Была у него такая привычка.
— Отдашь им меня?— спросил я Сыча.
— А смысл?— буркнул староста.— Им нужен не только ты, но и девка. Ее нет, но они мне не верят. А если пустить их в поселок — быть беде...
Прав староста. Ребята у Шаха были отмороженные на всю голову. Беспредельщики. Почувствовав запах крови, им уже трудно было остановиться. А на Вертяках были дети малые, женщины. За что им все это?
— Три минуты!— напомнил Шах, отошел к своей машине и добавил: — А это, чтобы вам думалось лучше!
Он махнул рукой, и один из его парней распахнул задние дверцы фургона, а сам поспешно отошел в сторону. Прошло несколько секунд, и на траву спрыгнул мутант, порожденный Кровавым Восходом.
Он был невысок ростом, сер от грязи и тощ, из одежды — только остатки штанов, едва прикрывавших чресла. Он напрочь утратил человеческий облик и был внешне безобразен. Невероятно распухшая лысая голова, большие глаза, безвольный рот, из которого текла вязкая слюна. Его горло опоясывала прочная цепь, уходившая вглубь фургона. Едва ступив на землю, он зашагал было к воротам, но цепь натянулась, а потом рванула мутанта назад.
Тщедушного уродца удерживали на привязи.
И не только. Цепь находилась под напряжением. Когда подали ток, мутанта затрясло, он коротко заверещал, выпучил глаза и...
Я почувствовал, как в моей голове взорвался огненный шар. Боль была настолько нестерпимой, что мои ноги подкосились, и я упал на помост. Рядом со мной рухнул Сыч, который так же сжимал виски обеими руками и кричал, как резаный. Тема, напротив, остался стоять, но его трясло, будто он схватился за оголенный провод.
Мозголом! Они привезли с собой Мозголома!
Это была одна из разновидностей Детей Кровавого Восхода. Немощное на вид существо, наделенное губительными ментальными способностями. Те, кто оказался под его воздействием, испытывали невероятные муки, в конце концов приводившие к летальному исходу. Обычно удар наносился направлено и избирательно, но мог Мозголом бить и по площадям. Что и довилось испытать нам на собственных шкурах. В то время как люди Палача невозмутимо стояли у своих машин и злорадно скалились, все обитатели Ветряков корчились в муках. Я видел суровых мужчин, верещавших от нестерпимой боли, видел женщин, ползавших в пыли внутреннего двора, видел ревущих детей, которых родители не успели отвести в бункер. Только в бункере с его толстыми стенами можно было спрятаться от воздействия ментальной атаки Мозголома.
А еще я заметил Кузю, который на своей деревянной ноге хромал в сторону оружейки. Из его ушей, носа и рта текла кровь, но удар мутанта не подействовал на него так же, как на остальных. Потом меня накрыло волной боли, и снова я увидел Кузьму уже взбиравшимся по пологой лестнице на стену. На плече он держал старый добрый РПГ-7, готовый к бою. Кузя не стал прицеливаться, направил гранатомет в сторону Мозголома и нажал на спусковой крючок. Снаряд с шипением покинул трубу и устремился к цели.
Мутант отреагировал стремительно. Он вскинул правую руку, и граната, изменив траекторию полета, резко ушла вверх, а потом так же молниеносно рухнула вниз.
Прогремел взрыв.
К сожалению, снаряд упал слишком далеко от места стоянки бандитов, поэтому не причинил ни малейшего вреда ни им самим, ни Мозголому. Но его пагубное воздействие на нервную систему обитателей Ветряков внезапно оборвалось. Смолкли крики, прекратились конвульсии, люди обмякли, да и сам окружающий мир, кажется, замер на растянувшуюся до бесконечности секунду.
А потом прозвучал хлесткий выстрел из снайперской винтовки. Кузю отбросило назад вместе с гранатометом, и он упал на помост, заливая его кровью из простреленной головы. Следом застрекотали автоматы бандитов Шаха, по ограде застучали пули калибра 5,45. Не все, но многие пробивали стальную обшивку, рикошетили о трубы, застревали в мешках с землей и песком. Я перекатился в более надежное укрытие, подобрал оброненный автомат и, высунувшись из-за мешка с песком, полоснул короткой очередью по бандитам.
Минуту назад они стояли открыто, наслаждаясь собственным величием и нашим бессилием. Но роковой выстрел из гранатомета заставил их спрятаться за машинами. Мозголома втянули лебедкой внутрь фургона, а сам "Форд" отогнали в сторону. В остальном же диспозиция оставалась прежней.
Еще минуту назад дело можно было — теоретически — решить миром. Но теперь в живых должна была остаться только одна сторона. Это знали бандиты, это понимали жители Ветряков. К моей автоматной очереди присоединился нестройный оркестр одиночных выстрелов из ружей и пистолетов. Защитники поселения экономили патроны, нападавшие были более щедры, да и огневая мощь у них была гораздо выше. К тому же у них был снайпер. Он, прячась за стальным щитом на джипе, одного за другим отстреливал защитников поселка. Время от времени басовито огрызался "Утес", пули которого без труда пробивали даже самые толстые стальные листы. Да и черт бы с ними, но людей было жаль. Упал поселенец справа, схватился за плечо тот, что располагался левее. К раненым поспешили женщины. Одни выносили с поля боя своих мужей, другие же поднимали оружие и стреляли по скрывающимся за машинами бандитам. Терять им теперь было нечего.
Ранили Тему. Сыч вынужден был опустить оружие, подхватил под руку сына, чтобы увести его в безопасное место. Но снайперская пуля ударила парня в спину, и он снова рухнул на лестницу — на этот раз мертвый.
Сыч заревел, как разъяренный зверь, упал на колени и зарыдал.
Кто-то, изловчившись, метнул через забор ручную гранату. Она преодолела метров тридцать, подпрыгнула пару раз, продолжая движение, и рванула вблизи "Ровера". Машину слегка подбросило взрывной волной, осколками посекло покрышки и задело кого-то из нападавших. Бандиты ответили взаимностью, запустив к нам гранаты из подствольников. Первая не долетела, взорвалась перед забором, другая — во дворе, убив одну из женщин, которая в этот момент перевязывала раненого, и собаку.
Время от времени я высовывался из укрытия и палил одиночными по снайперу. Именно он наносил защитникам самый серьезный урон. Но достать его было сложно. Стрелок прятался за стальным щитком, прикрытым для надежности старым бронником, пули его не доставали. Он же оценил мою настойчивость и надолго прижал к помосту, не давая поднять голову. И только сейчас я заметил, что кроме меня никто больше не стреляет по бандитам. Одни были убиты или ранены, другие попрятались.
— Не дайте им высунуться!— услышал я крик Шаха. Он вышел из-за своего бронированного "Мерина". Остальные бандиты били короткими очередями поверх забора.
Я решил попытать счастья, и выстрелил в него наугад, высунув автомат над оградой. Тот час же тяжело заработал "Утес". Но за мгновение до этого я успел сменить диспозицию. А то место, где я только что лежал, превратилось в дуршлаг. И все же меня слегка зацепило — тяжелая пуля прошла по касательной вдоль ключицы. Зажимая рану, я наблюдал за происходящим за забором сквозь пулевое отверстие.
Шах сделал несколько шагов вперед и бросил на землю какую-то штуковину, похожую на шар, и эта хрень, набирая скорость, покатилась в направлении забора.
На самом деле это был не совсем шар, а многогранник почти сферической формы. Часто подпрыгивая над землей, он быстро увеличивался в размерах: грани расходились в стороны, внутреннее пространство росло и заполнялось вязкой массой, похожей на раскаленную магму.
Это было страшное оружие, созданное Чужими. Имевшие с ним дело люди называли его Перекати-поле. И использовалось оно для устранения преград, будь то каменная стена, дом или забор. Я никогда прежде не видел в действии, но четко представлял, что произойдет, если эта штука достигнет цели. Чтобы этого не допустить, я высунулся из укрытия и полоснул по снаряду остатками патронов. Он не пострадал, а меня снова загнал в укрытие снайпер.
Перед самым забором Перекати-поле, имевшее изначальные размеры теннисного мячика, разрослось до огромной пламенеющей тыквы, а потом прогремел взрыв, разметавший приличный кусок забора по всей округе. Такое впечатление, будто его стерли ластиком, как будто и не существовало его вовсе! Когда осела пыль, я увидел дыру шириной метров шесть с оплавленными краями, ронявшими на землю капли расплавленного металла.
— Вперед!— скомандовал Шах.
Бандиты пошли на штурм. Первой тронулась с места "Тойота". Если не считать "мерина", она была самой защищенной из всех. К тому же "Утес" над ее крышей короткими очередями отбивал всякое желание поднять голову. Следом за машиной, используя ее как прикрытие, пошла пехота. Головорезы тоже постреливали из "калашей", реагируя на малейшее движение за забором. Шах шел последним, открыто, размахивая на ходу хромированной "Береттой".
И только снайпер остался на своей прежней позиции, прикрывая наступление товарищей по оружию.
— Дядя... Дяденька...
Я не сразу сообразил, что это обращались ко мне. Обернулся, глянул вниз и увидел парнишку лет семи, который протягивал мне выстрел к гранатомету. Пороховой заряд был уже на месте — оставалось лишь загнать гранату в трубу, выбрать цель и нажать на спусковой крючок.
Но до гранатомета сначала нужно было еще добраться. "Утес" основательно разворотил защитные пластины забора, и мертвый Кузя со своим оружием лежал почти на виду у снайпера.
Однако времени на раздумья у меня не было: бандиты уже преодолели половину пути до пролома в заборе.
Я свесился с помоста, взял снаряд...
— Спасибо, парень! А теперь спрячься хорошенько!
...Выглянув из укрытия, я увидел снайпера. А он — меня. Раздался выстрел, пуля просвистела рядом с ухом, но я уже бросился вперед, подхватил гранатомет и быстро вернулся назад. Снайпер успел выстрелить еще раз, но снова промазал.
На то, чтобы загнать гранату в шайтан-трубу, у меня ушло секунд пять. Потом еще немного, когда я переместился в сторону, так как знал — стоит мне высунуться, и на этот раз снайпер не промахнется.
Сердце бешено стучало, саднила рана на ключице, и очень трудно было решиться на последнее действие, помня незавидную участь местного оружейника. Набрав полную грудь воздуха, я встал во весь рост с гранатометом на плече...
...Раздался выстрел. Но это был не снайпер, а кто-то из своих. Скосив взгляд, я увидел Тимура, который только что из своего карабина "Тигр" снял снайпера. Причем, без всякой оптики!
Молодец, мужик!
Тимур не только уничтожил самого опасного противника, но и привлек внимание остальных нападавших. Заработал "Утес", зачастили "калаши", заставив Неприкаянного скатиться с помоста вниз, под укрытие мешков с песком.
А я, воспользовавшись моментом, довел гранатомет до цели и нажал на спусковой крючок.
Зашипев, снаряд понесся к "Тойоте". Она уже почти достигла пролома, поэтому промахнуться было практически невозможно. Граната попала в левый борт. Прогремел взрыв. Машину перевернуло, размазав при этом пулеметчика по земле. Досталось и остальным. Когда я снова высунулся из укрытия, большинство нападавших лежало на земле. Четверо уцелевших обратились в бегство. Одного из них подстрелил кто-то из ветряковцев, остальные успели запрыгнуть в джип, машина резко сорвалась с места и покатила в степь, увозя убитого снайпера. Кто-то, срывая злость, продолжал палить им в след, тратя драгоценные патроны, но горячего парня быстро осадили товарищи.
