Мир Подземелья

— -Маг первой силы способен разметать на атомы целый город!

— -Неужели его одного не смогли заменить несколько рот Серебряных? Несколько воздушных эскадрилий, даже вся воинская группа протекции Восточного Побережья? Взгляните правде в глаза, милорды. Вам продемонстрировали новое оружие, с которым вы не смогли справиться. Вас хотят втянуть в долгое противостояние, из которым победителем, скорее всего, выйдет тот, кто окажется терпеливее. У кого будет больше времени. У вас есть еще работающие источники, у нас, эльфов и Подданных Мономата, их больше не осталось. У нас нет этого времени! Без магии вы, модификаты, очень быстро вымрете, как только у вас закончатся личные резервы. Нас добьют за компанию. И Мономат падет, первым среди людских государств. Будут реки крови. Много больше, чем было. Будет новая цепь войн. Вам это нужно? За падением нашей страны могут последовать другие. Последствия выйдут непредсказуемые, но однозначно одно: гибель империи автократора подорвет мощь всех остальных существующих ныне государств. Источники продолжат гаснуть, а мы будем тратить все больше и больше маны на боевые действия. И сами будем приближать тот день, когда магии не хватит даже на работу солнца. Это не год. Это считанные месяцы. Заявляю сразу, я не знаю, на что надеются "серые соседи", и как они собираются выживать в мертвом мире. Они начинают подготовку к войне, значит, надеются на что-то... Но зато я точно знаю, что сделаю все для того, чтобы моя страна протянула как можно дольше. Для этого мне нужна Принцесса. Мне нужен главный источник энергии. Мне необходимо... нам необходимо, — -поправился он, — -раздавить проклятых демократов и таким образом защитить, между прочим, вас от удара в спину. Ради этого я пойду на все. Вы можете сейчас уйти, если не цените свою жизнь — -но завтра умрете. Вы можете отнять у меня препарат-замедлитель — -в этом случае ваша жизнь растянется еще на несколько дней. Но вам все равно не жить. Противоядие можно достать только в Мономате. Этот яд нельзя вывести из организма никакими иными способами. Я не запугиваю вас. Я просто объясняю перспективы.

Свое мнение насчет перспектив маркиз выразил тремя короткими словами. Выудив из кармана бумажник, эльф извлек из него пачку ярких картонных листков в пол-ладони, украшенных печатями и голограммами. На лицевой стороне красовался якорь, вокруг которого обвивался длинный китайский дракон бронзового цвета. Пасть дракона была плотно сжата. Символ гражданского флота Ордена, на эмблеме их ВМФ ящер скалится всей тысячью зубов...

— -Билеты на паром. На завтра. Второй класс. Юг Мономата населен преимущественно людьми и эльфами, он должен пока остаться в руках Сопротивления. Паром отправляется в десять часов и приходит в пункт назначения к пятнадцати. Время у нас пока есть, магию тратить не будем, это рискованно, могут засечь... Да, господа, может, вы все же намерены отказаться?

Отказаться мы не могли. Маркиз отчетливо скрипнул зубами, явно мечтая добраться-таки впоследствии до шеи пронырливого контрразведчика. Тот, заметив, улыбнулся уголками губ.

Он переиграл нас по всем статьям. Если бы мы лишь на полчаса опоздали в тот проклятый ресторанчик...

Я терпеть не мог сослагательного наклонения. И еще больше ненавидел чувствовать себя идиотом. А это ощущение преследовало меня уже второй день...

Паром представлял собой большой трехпалубный теплоход, носящий имя гордое "Адмирал МакГрегори". Белый с голубыми полосами, похожий на обычный сундук или обувную коробку, которую кто-то пустил поплавать в ручье, он уже второй час неторопливо шел из пролива в пролив, следуя курсом норд-ост. В этом месте Стикс был усеян множеством мельчайших островков, превращавших великую реку (ширина которой в самом узком месте достигала двухсот метров, а в самом широком равнялась аж трем километрам, так что даже не было видно берега) в сложную систему шхер, называвшуюся Каменной Крошкой. Фарватер здесь осложняли многочисленные мели и рифы, берега были изрезаны небольшими заливами и неглубокими бухточками, а течение реки практически отсутствовало. По сути, в этом месте Стикс представлял собой громадное природное (то есть нерукотворное) водохранилище, провести в котором большой речной паром с солидной осадкой требовало от капитана, да и всего экипажа, немалого умения. Кое-где проливчики между бесчисленными островами сужались настолько, что "Адмирал" шел буквально в нескольких метрах от берега. Иногда его бортов касались длинные ветви деревьев, над головами щебетали и иногда перепархивали на корабль и обратно какие-то лесные птички... Большинство этих островков были необитаемы, но необитаемость в нашем случае означало лишь то, что там нет цивилизованных, разумных жителей. По сути, это было подобие Черного Поля, один из многочисленных волшебных заповедников. Такой же, как выразился маркиз, "замкнутый магобиоценоз". Те, кто обитал здесь со времен Перехода (когда нелюди бежали сюда с Земли, от преследования человека), вполне возможно, сейчас смотрел из лесной чащи на белоснежное плавучее чудо, недоумевая, что же это такое. Мы, люди, эльфы, все прочие "цивилизованные" существа, для них такая же экзотика, как и они для нас самих. Точнее, мы непривычны, неправильны друг для друга, наша логика отличается настолько, что, даже захоти эльф или маг вступить в контакт с кем-нибудь из древних... Они просто не поймут друг друга. Даже если будут говорить на одном языке. Те, кто живет в городах и поселках, стараются без нужды не лезть в дела обитающих в лесу искони, эта традиция идет из совсем уж седых времен, ей следуют сейчас практически машинально... Вот и сейчас корабль шел по территории исконных на самом малом ходу, примерно пять узлов в час, притихла музыка на верхней палубе, пассажиры разбрелись по каютам и на всякий случай позадергивали шторы. Это тоже традиция, увидеть, даже мельком, исконного считается очень плохой приметой. Мне казалось, они знают об этом.

На мачте трепетал узенький зеленый флаг. Всего один. Был спущен даже штандарт Ордена. Так приказал капитан, эти гипотетически нейтральные воды на самом деле имеют своих хозяев... Все это я и рассказывал Тане, когда мы стояли с ней на корме, у прикрытых брезентом шлюпок, и лениво кидали в воду кусочки хлеба, на которые мгновенно пикировали чайки, или птицы, очень на них похожие...

Я говорил. А девушка молчала.

В конце концов она отвернулась от меня (признаться, я, наверное, уж слишком вошел в роль экскурсовода) и уставилась прямо в мрачную темно-зеленую чащу, меланхолично отщипывая кусочки от сладкой булки. Похожие на чаек птицы (как я теперь рассмотрел, это были не чайки, а грайны — их дальние магические родственники, отличавшиеся способностью дышать под водой) быстро догадались, кто именно снабжает их вкусным хлебом, и теперь с клекотом носились над нашими головами, умудряясь иногда подхватывать кусочки хлеба прямо на лету. Грайны — это хорошая примета. Считается, что там, где есть грайны, нет никого из исконных, и вообще в ближайшее время не произойдет никакой беды. А если они целенаправленно вьются над конкретным человеком, ему вскоре должно очень повезти. Грайны не имели конкретного ареала обитания, они появлялись то там, то тут, но, действительно, никто и никогда не слышал о том, чтоб в одно время с прилетом грайнов случилось что-то плохое... Грайны и неприятности — суть вещи несовместимые.

— -Какие странные чайки, — тихо произнесла девушка. — Они ныряют. Никогда не видела, чтобы чайки ныряли...

Все утро она была непривычно грустной и задумчивой, и, казалось, не обращала на мою болтовню совсем никакого внимания. Я уже сам себе казался чересчур навязчивым. Но оставлять ее в одиночестве было тем более нельзя, и бедный сотрудник Службы адаптации старался, как мог, в свою очередь пытаясь не думать о том, что будет, если мы не успеем в Арнго за неделю... Я рассказал ей, что произошло в Мономате, и признался, что у нас нет выбора — нужно добраться туда за семь дней. И без применения магии. Бывший контрразведчик, используя какую-то свою прежнюю информацию, сообщил, что мятежники первым делом собирались ввести запрет на использование транспортных заклинаний. Если телепортируешься — значит, маг. Если маг, то враг народа. Логично, конечно, ничего не скажешь... Теперь перемещаться можно было только через стационарные порталы. Весь магический юг был прикрыт "Паутиной" — арканом, препятствующим телепортации или "прокалыванию" пространства. Теперь совершать "скачки" или "проколы" можно было только на очень близкое расстояние, и все равно клятая "Паутина" обнаруживала их. Ее поддерживали с помощью резерва центрального энергохранилища. Не люди, автоматика.

Называется, технический прогресс, эльфишен крафт...

Я рассказал ей про грайнов. Ответ был очень неожиданным.

— -У вас волшебные даже птицы. У парохода нет дыма из трубы, не слышно шума моторов... У вас есть хоть что-то неволшебное, Андрей? Ну хоть что-то?

— -Ну, что можно сказать...

— -Не отвечай, — резко ответила она. — Это поняла даже я. У вас неволшебное оружие, барон. В смысле, не у вас лично, а во всем вашем мире. Так?

Я сбился с мысли и от неожиданности моргнул. Вопрос на милитаристскую тему застал меня врасплох.

— -У нас есть боевые артефакты, как то кольцо, что тебе дал маркиз...

— -О да, — неожиданно рассмеялась она. Ее прежний, звонкий смех почему-то оказался хрипловатым. Так смеются с простуженным горлом. Уж не заболела ли она? От воды такая сырость... — Боевые артефакты и огнестрельные винтовки... Наравне. Боже, о чем я говорю...

Девушка закашлялась. Я снял с себя китель (успел чуток подлатать, пока отдыхали) и набросил ей на плечи. Она вцепилась пальцами в плотную ткань, волшебством изменившую цвет на темно-синий, так, что мне даже стало неловко. Вроде бы не холодно...

— -Как ты себя чувствуешь?

— -Я? Да я-то в порядке, барон... Почти совсем в порядке. Если не считать одного.

— -Чего же?

— -Да так, сущей мелочи... Вчера я убила человека. Для вас же это мелочь, герр барон?

Молодое скуластое лицо, безумные, горящие ненавистью черные глаза...

— -Вампира. Урук-хая.

— -О да, огромная разница. То человек, а то — презренный вампир. Тьфу на него, плюнуть и растереть! И на того мага на телепорте вам тоже было плевать. Убили — и не заметили! И Рауля вы прикончили безо всяких сожалений, просто чпок — и голова отлетела. У вас даже лицо не изменилось!

— -Таня, но...

— -Не называйте меня Таней, — почему-то скривилась она. — Это имя осталось там, на Земле, меня под ним похоронили... Сейчас — я же другая, Андрей! И имя у меня должно быть другое. Вам же дают другие имена?

— -Фамилии... Имя, если человек хочет...

— -Отлично, я — хочу! Я буду леди Гиннивер. Так называли меня друзья в клубе... Так называл... один человек... который был мне дорог. С которым я больше не увижусь. По вашей милости.

Мне было нечего сказать...

— -Я другая. Я теперь такая же, как вы. Скажите, барон, вы читали Булгакова? У вас его знают?

— -Да. Ответ на оба вопроса.

— -Отлично... — Она прошлась вдоль борта, придерживая мой китель на плечах, но не продевая руки в рукава. Внезапно ударил резкий порыв ветра, грайны закричали что-то неодобрительное, без толку заметавшись над палубой. — Тогда скажите, вы помните Абадонну? Который всегда носил темные очки? Ответьте, почему?

— -Абадонна — демон войны, кажется, так... А очки... О Господи, Таня... то есть леди Гиннивер, почему вы спрашиваете?

— -Не уходите от ответа! Бог... да вы в Бога-то верите? Во что вообще вы верите, барон? В начальство? Такое, как Архонт? В друзей, жену, родственников? Детей? Да есть ли они у вас? Хоть кто-то, хоть что-то святое у вас есть?

— -Мы же договаривались на "ты", кажется...

— -ТЫ ответишь?

— -У меня нет ни жены, ни детей. И никогда не было.

— -А что ж так?

— -Не сложилось.

Мы оба замолчали. Разговор зашел на слишком серьезные темы, и обоим надо было набраться решимости для его продолжения. Как хорошо, что нет маркиза, гуляет где-то с эльфами, в недрах корабля... А то ведь придет и все опошлит. Пытаясь разрядить обстановку.

— -Ну и...

— -Вот и ну. Ответь мне на один вопрос, Андрей. Зачем ты служишь? Кому ты служишь?

— -Родине.

— -Синева — твоя Родина?

— -Сейчас — да. — Я чувствовал, что скатываюсь в театральную патетику, но сделать с собой ничего не мог. — Одна Родина убила меня, леди Гиннивер. Я до сих пор не знаю, за что. Другая воскресила, даровала бессмертие, и взамен обязала меня служить ей. Я выполняю долг. Я солдат.

— -Вечный солдат.

— -Красиво звучит. У нас был один фильм, с таким названием... Я модификат. Модифицированный биоресурс. Я уже девяносто лет не человек.

— -И что это значит? Кроме того, что модификаты сильнее и быстрее обычных людей?

— -Да именно это и значит. Безо всякого подтекста. Мы сильнее, мы быстрее, мы бессмертны и малоуязвимы. Мы маги, лучшие здешние маги. Мы и есть идеальные вечные солдаты.

— -Но почему же вечные? А отставка?

— -У нас не практикуется.

— -Но почему?!

— -Потому что магов на самом деле слишком мало. Нас всего около ста тысяч в стране с многомиллионным населением, какую-то часть из которого составляют обычные люди. Мы слишком ценны, чтобы умирать, леди. Чтобы править, мы должны быть вечными. Для этого нас модифицируют. Прав на смерть модификат не имеет.

— -Но...

— -Слушай сюда и не перебивай! — Почему-то вспылил я. — Есть еще один нюанс. Побочный эффект модификации. Она возможна только при помощи магии, поскольку изменить можно только геном человека, обладающего магическими задатками. Пусть мизерными, на уровне местных жителей, но все равно, магия должна присутствовать в самом подопытном, ясно? И именно магия поддерживает наше бессмертие! Именно благодаря ей мы такие крутые. Но без волшебства модификату не выжить. Потому что перестроенные клетки попросту станут неработоспособными. Поэтому мы живем только потому, что мы служим. За магию. За ману. За жизнь. Если Подданный вовремя не получит своей дозы, он станет обычным человеком. Только стариться будет в два раза быстрее его. Теперь тебе все понятно?

— -Да. Барон...

— -Я просил называть меня Андреем! — Боги, чего это я кричу, с чего вообще нервничаю, да что со мной такое в последнее время творится? — А еще, чтоб ты знала, при модификации проводится операция на мозге. Отсекаются все лишние чувства — восприимчивость, сентиментальность, способность жалеть и все такое прочее. Бессмертному всего этого не нужно. Бессмертному нужен ум, нужен практицизм и здоровый цинизм. Поэтому Подданного бессмысленно просить о пощаде. Бесполезно бить на жалость, взывать к совести и состраданию. Ты хотела правды? Пожалуйста, вот, получай! Сколько угодно, всю, что есть! Ты тоже станешь такой, это неизбежность. Это плата за бессмертие. Вполне соразмерная, должен заметить, плата!

Под конец я уже орал так, что на шум стали подтягиваться остальные пассажиры. Сорвавшийся, перенервничавший маг — это редкое и экзотичное зрелище... Но меня почему-то ни капли не волновало мнение свидетелей. Я был слишком... что? Обижен правдой? Вполне возможно, что завтра мне станет стыдно. Но сейчас...