Вампир демону не эльф

Вампир прищурился:

— Служка? Молиться умеешь?

— Д-да...

Хватка чуть ослабла, а в следующий миг Миара буквально швырнули к подножию статуи богов:

— Тогда молись.

— О чем?! — какой-то острый угол упирался прямо в спину, но инкубу было не до этого.

— О том, чтобы тебя услышали и ответили. Иначе я проверю: может твоя кровь понравится им больше, чем твои слова.

Мальчишка медленно встал и, повернувшись спиной к вампиру, опустился на колени перед статуей. Выбора у него не было.

Так горячо Миар не молился никогда. Заученные слова, ставшие еще с год назад банальными и бессмысленными фразами, обрели новый смысл и глубину — особенно сейчас, когда за плечом стояла смерть.

Вампир, находившийся в нескольких шагах от служки, даже не скрывал своего скепсиса. Он уже был готов убивать, и, подросток был уверен, сейчас просто тянул время, играя с Миаром, как кошка с мышкой.

Смолкли последние звуки и на молившегося навалилась какая-то усталость. Он ведь не был священником, не мог правильно воззвать к богам, а значит сейчас...

Мальчик поднялся с колен, бессмысленно провел ладонями по серому балахону, стряхивая невидимую пыль, и повернулся к вампиру. К своей смерти.

По губам упыря скользнула злая усмешка, мужчина шагнул вперед, а у Миара вдруг подкосились ноги...

Все, что было потом, инкуб видел будто со стороны. Не мог ни управлять своим телом, ни сказать ни слова...

За его спиною развернулись огромные, коснувшиеся противоположных стен полупрозрачные крылья. Служка вскинул голову, и в упор глянув на ночного гостя неестественно голубыми глазами, тихо спросил:

— Ты действительно хочешь узнать ответ на свой вопрос, Иштван?

Мужчина словно и не удивился происходящему, подался вперед и в голосе его зазвучал тоска и боль:

— Почему она, Влюбленный?! Почему она?! — пламя свечей отражалось на иссиня-черных волосах, а он вновь и вновь повторял одно и то же: — Почему Дари погибла?! Почему я не смог помочь ей?! В чем она провинилась перед вами?! Почему я не смог ее спасти?!

Воплощение Влюбленного улыбнулось одними губами:

— Только ее? А как же Алэра? Она ведь была вместе с дочерью...

* * *

Он вернулся в замок перед самым рассветом. Рухнул в кресло в кабинете, сорвал с шеи уже ненужную повязку, покрытую бурыми пятнами засохшей крови — рана нанесенная шурином и не думала заживать — и закрыл лицо руками... Разговор в храме не принес никакого облегчения. Конечно, отправляясь туда, он и сам не верил, что Влюбленные ответят на его вопросы, но теперь, после бессмысленных слов: "Это твой путь и ты должен его пройти", легче не стало. Он и сам не знал, как ему удалось уйти из храма, оставив в живых этого мальчишку... Но ведь смог. Впрочем, стоило ли хвалить себя за это — или наоборот ругать он не знал.

А все равно память услужливо напоминала: был отпущен целый месяц. Ты мог! Мог спасти Дари. И не спас...

Оставив перепуганного служку молиться своим богам, граф еще какое-то время бездумно бродил по городу... Напугал пару грабителей, решивших пощипать богатея... Другими словами попросту убивал время.

Сейчас, в замке, когда до рассвета оставалось всего полчаса, вампир сидел, бездумно уставившись в стену и крутя в руке снятый с запястья уже ненужный обручальный браслет и даже не пытаясь задернуть шторы. В голове крутилась фраза из Святой книги — "Все мы — дети Ваши, и судьба каждого в руце Вашей"... Но облегчения это не приносило никакого.

Вампир уже хотел швырнуть браслет на стол — вдовцы могут и не носить это напоминание о браке, — но почему-то передумал и спрятал за пазуху.

Сквозь стену просочилась полупрозрачная фигура. Склонила голову в поклоне:

— Милорд, — и повернулась к окну.

Призрак повел ладонью, и тяжелые ставни медленно начали сами собою закрываться: посмертие давало свои преимущества.

— Не надо, Брайн, — покачал головой граф. — Оставь как есть.

Дворецкий удивленно покосился на него:

— Простите, милорд.

— Оставь, как есть! — повысил голос Иштван.

Привидение удивленно нахмурилось:

— Борюсь, я не понимаю вас, милорд. Без этого в комнату проникнет солнце.

— Я не спас ее, Брайн, — Высший поднял голову. — Дари погибла, Брайн!

Всего несколько часов назад Брайн был вместе с графом, там, где вершилась судьба, видел все происходящие и прекрасно знал, что произошло, но промолчать сейчас иль Сангра-и-Микелта не мог.

Слуга отвел взгляд:

— Мне очень жаль, милорд.

Ставни продолжили закрываться.

— Оставь, я сказал! — рявкнул Верховный.

— Милорд?

-Я не хочу жить, Брайн, — горько обронил мужчина. — Не закрывай окно.

За прошедший месяц в замке Хэнедоара мало что изменилось. Из слуг практически никто не выжил, а граф отпустил в Чертоги всех и, не смотря на недвусмысленные намеки дворецкого, заниматься наймом или обращением новых — не собирался.

Брайн не справлялся. Призрак мог, конечно, разогнать пауков, стереть пыль, пересмотреть белье, в конце концов, но замку требовалось множество рук: надо было поставить выбитые слюдяные стекла, отремонтировать двери, отскоблить застаревшие пятна с деревянного пола.

В повисшей тишине было слышно, как ветер гудит в каминной трубе, завывает, заглядывая в выбитые окна...

Призрак на мгновение задумался, а потом решительно шагнул вперед:

— Уделите мне один час, милорд?

Иштван, погруженный в свои невеселые мысли, вначале не понял:

— В смысле?

— В Чертоги Влюбленных не вхожи самоубийцы, а солнце взойдет и завтра, милорд — вкрадчиво протянул призрачный дворецкий. — Я всего лишь прошу уделить мне час вашего времени.

Где-то в удалении скрипнула дверь, противно зазвенела уроненная и разбившаяся ваза. Дворецкий поморщился, но промолчал, ожидая ответа хозяина.

Высший кивнул:

— Хорошо. Что ты хочешь?

Брайн щелчком пальцев захлопнул ставни, потом так же быстро закрыл окно и задернул шторы и лишь после этого повернулся к хозяину:

— Я прошу простить мне мою наглость, милорд, но позвольте мне поделиться с вами своими воспоминаниями...

Такого вампир совсем не ожидал. Но спорить почему-то не стал, а просто кивнул.

Призрак, не касаясь земли, осторожно подошел к Иштвану, обогнул кресло, и, став за спиной хозяина, коснулся кончиками пальцев его висков и тихо попросил:

-Закройте глаза, милорд, мне будет проще.

Верховный покорно смежил веки...

Воспоминания, чужие, пряные, обрушились лавиной...

* * *

Ночь пахла мятой и кориандром. Луна пьянила как первая любовь, а на губах все еще горел вкус ее поцелуя...

Их было двое. Два брата — инкуба жили в городе давно, уже лет десять, не меньше. Оба близнеца прославились любовными похождениями, но рогатые мужья почему-то не спешили устроить красавчикам темную. Может, их останавливала молодость соперников, может — слава бретеров, тянувшаяся за братьями подобно шлейфу, а может Брайну и Нэйру Римхар попросту везло.

А потом приехала она. Сняла небольшой домик на окраине города и появлялась на его улицах лишь после заката. Ее красота, ее молодость вскружили голову многим юношам Сторха, которых не смущало странное поведение незнакомки. Но выбрала она только одного. Эмеше— Тимеа-Анико иль Сангра-и-Микелта полюбила Брайна Римхар.

А он, что звучит странно по отношению к инкубу, чья раса всегда славилась любвеобильностью, ответил ей взаимностью.

-... Ты идиот! — голос Нэйра дрожал и срывался на крик. — Ты... Ты... Я даже не знаю, как тебя назвать! Это... Я не представляю, каким надо быть идиотом, чтобы решиться на такое!

-Я люблю ее, Нэйр.

Брайн с самого начала предполагал, что разговор будет тяжелым. Но не думал, что настолько.

-Любишь?! — расхохотался Нэйр. — Брайн, очнись! Да у тебя будет еще сотня таких, как она! Какая любовь?! Ты — инкуб! Ты не можешь любить одну женщину! Она наскучит тебе через неделю!

-Я люблю ее, Нэйр.

-О, Влюбленные! Ну о чем ты?! Ну... Ну хочешь, я тебя с такой эльфийкой познакомлю! Всего сто лет, блондинка, голубоглазая, лет через тридцать станет главой рода! Сильвией зовут... А какая у нее фигурка...

-Я люблю ее, Нэйр.

-Брайн, да услышь же ты меня! Она — вампир. Понимаешь, вампир! Ты... Ты интересуешь ее только как пища! Ты хочешь стать таким как она? Ты отказываешься от этого солнца, этого неба... Своей жизни наконец! А что она дает тебе взамен?

Брайн улыбнулся:

-Она просто любит меня, Нэйр.

* * *

В комнате горела всего одна свеча. Наплывы воска покрывали весь шандал, огонек дрожал и грозил потухнуть, но мужчина, сидевший в глубоком кресле, не обращал на это никакого внимания. Он пришел в этот дом на окраине города за несколько минут до того, как солнце скрылось за горизонтом, отомкнул дверь подаренным ключом, покорно прошел в гостиную вслед за молчаливой служанкой и сейчас терпеливо ждал.

Стройная черноволосая девушка в зеленом платье проскользнула в комнату, потихоньку опустилась на подлокотник и чуть слышно вздохнула:

-Ты все-таки пришел.

-Разве я мог поступить иначе?

Она помолчала, провела ладонью по его встрепанным волосам:

-Брайн, я... — ее голос дрогнул и она начала опять. — Я готова тебе поклясться чем угодно, даже своим посмертием... Я не пыталась околдовать тебя. Магия ночи тут не при чем и...

-Дурочка, — тихо фыркнул он. — Ты забываешь кто я. Инкубы чувствуют чары за милю...

Она хихикнула, склонилась к нему, обхватив его за плечи:

-Так это правда, что вы соблазняете женщин колдовством?

Он вскинул голову, в упор глянул на нее:

-А ты как думаешь?...

Ее губы скользнули по его щеке...

-Почему ты сегодня такой?..

-Какой?

-Такой, — неопределенно буркнула она, не пытаясь объяснить своих слов, но он не стал ничего таить:

-Я боюсь, Эмеше... Я просто боюсь...

Девушка долго молчала, а потом, наконец, решилась:

-Может, ты передумаешь? — робко предложила она. — После этого действительно не будет пути назад...

Теперь замолчал он. Думал о чем-то своем, перебирая ее длинные черные как ночь волосы:

-Ты голодна?

Темные глаза глянули на него в упор:

-Два дня как.

А он, наконец, подобрал нужные слова:

-Я хочу быть с тобой, Эмеше. На этом свете, и на том. В чертогах Влюбленных и во вечной тьме. Я просто хочу быть с тобой. Всегда.

Ее губы скользнули по его шее...

* * *

Поутру Брайн проснулся с похмельной головой. Сел на кровати, тупо уставившись в пол и пытаясь собраться с мыслями...

-Как ты? — сочувствующе спросила Эмеше, присаживаясь рядом.

Мужчина вскинул голову и через силу улыбнулся:

-Все в порядке.

Ни единого лучика не проникало сквозь плотно сомкнутые шторы, и в комнате царил полумрак.

Девушка зябко передернула плечами:

-Хорошо. А то я боялась... Я никогда раньше не занималась обращениями. Надо было наверно попросить брата, но он бы не одобрил моих действий.

-Почему?

-Он говорит, надвигается война. Говорит, на материке не любят таких как мы. А чем больше обращенных, тем больше злобы... И вообще, он такой сноб!

-Что ты имеешь в виду? — удивленно прищурился мужчина.

Она только скривилась:

-"Высшие — это Высшие, Низшие — это Низшие. А на тех кто невампир — даже не смотреть"! — и говорила она сейчас, явно повторяя чужие слова.

-У вас большая разница в возрасте? — заинтересовался Брайн.

-Сорок три года. Он старше. И вообще — мрачный он тип! Я с ним уже года полтора не общалась.

Инкуб попытался перевести разговор в другое русло:

-А как проходит обращение?

-Три глотка крови. По одному — каждую ночь. Потом захоронение. На месяц. Ты будешь спать все это время. Проснешься уже вампиром... Брайн, подумай, — она тревожно заглянула ему в глаза. — Еще есть время отказаться. Ты сможешь даже после второй ночи сказать, что уходишь. После третьей — пути назад нет!

-Ты меня прогоняешь?

-Ты... Как ты мог такое подумать?!

-Значит, я остаюсь.

А через два года началась Ночная война.

* * *

Пожалуй, спроси кто, и рассказать, с чего началась война, Брайн бы не смог. Кажется, была какая-то провокация. А может и не было, кто знает. Просто началась война.

А война — это всегда кровь и грязь.

Эмеше не хотела его отпускать. А он и сам не хотел идти, но когда под стены поместья Фешетеи, где спряталась от боев тана иль Сангра-и-Микелта, пришло ирское войско... У Брайна не было другого выхода.

Отряд, в который попал бывший инкуб, успешно отбил атаку королевской рати. На этом можно было остановиться! Можно было вернуться к Эмеше, но Брайн не смог. О тех ночах остались даже не воспоминания, какие-то обрывки, да и похоже, делиться ими с графом призрак не собирался. Важнее для него было показать совсем другое...

После одного из боев, его отряд попал в какой-то заброшенный городок. Улицы его были пустынны, дома щерились темными пятнами заколоченных окон, и лишь в двухэтажном здании на самой окраине шевелились жизнь. Уж что что, а это оголодавшие вампиры чувствовали очень хорошо.

Дверь слетела с петель с одного удара. Первая волна нападающих влетела в холл и замерла, когда навстречу им бросилась растрепанная девушка. Одна — единственная. Больше в этой комнате не было никого.

-Пожалуйста, прошу вас, не надо! Умоляю! — волосы ее, небрежно заправленные под косынку, растрепались, а побледневшее лицо осунулось.

Командир отряда перехватил ее, отшвырнул в сторону:

-Пшла прочь!

Кто-то из оголодавших поймал девушку, сдернул с ее головы платок...

-Пожалуйста, не троньте их! Здесь больные, раненные! Прошу вас! Я, я готова отдать свою жизнь, только не троньте их, умоляю!

— Отпустите ее! — короткий приказ услышал каждый из вампиров. И ослушаться командира не посмел никто.

Девушка замерла на месте, не пытаясь уйти. Лишь губу кусала, уставившись взглядом в пол.

-Это что, лазарет? — чуть брезгливо поинтересовался главный. Жизнь в доме была. Но особо сильно шевелиться она явно не хотела.

-Да, — обронила девушка. — Все, кто мог, уехал. Кого смогли, вывезли, а кого нет... — она не договорила, отведя взгляд, но и так было понятно.

— А ты, значит, осталась, — вкрадчиво протянул вампир.

По рядам солдат пошел ропот. Есть хотелось так, что кружилась голова. Рядом, совсем рядом была еда, а тут...

-Я не могла иначе! — Простенькое коричневое платьице. Передник, посеревший от времени. Стоптанные туфли без каблука. Страх... И упрямый взгляд серых глаз. — Я целительница! И если я могу хоть как-то облегчить их боль, я должна быть с ними! Если вам нужна кровь — убейте меня! Но не троньте их! Умоляю!

Взгляд командира скользнул по рядам вампиров:

-Рассредоточиться. Проверить здание. Никого из больных не трогать. Хоть кто-то из них пострадает — весь отряд отправится в Чертоги к Влюбленным, — он был единственным Высшим среди них. А потому спорить никто не посмел.

Девушка не соврала. В доме действительно были только больные и раненные. Да и то лишь те, кто не мог покинуть своих кроватей. Те, кого бросили здесь умирать. Многие были без сознания, бредили... А за всех лекарей здесь оставалась одна целительница. Молоденькая, напуганная, но не побоявшаяся выйти навстречу отряду вампиров.