Вампир демону не эльф

Вампир демону не эльф

Кристин Алишева

"Безымянка"

День выдался на редкость жарким. Впрочем, это не мешало людям заниматься своими каждодневными делами. Вот и у почтенного булочника Эмба вовсю кипела работа. Покупатели сменяли друг друга, и пока перерыва в работе видно не было. Булочник присутствовал в лавке, общаясь с заходившими, и отвлекая их от ожидания. Спешившие за хлебом, замечали темную фигуру, сидевшую в крохотной тени возле крыльца, и морщились. Морщились, но молчали. Вот и девица Вэллей скривилась, но смолчала, постаравшись прошмыгнуть мимо побыстрее. Весь вид незваной внушал... Нет, не ужас. Скорей, выражал боль. Сгорбившаяся фигура, пыльная и драная одежда невнятно-темных цветов, пряди абсолютно белых волос, паклей торчащие из-под капюшона. И длинные тонкие пальцы с обломанными ногтями, перебирающие короткие четки из темно-зеленых, почти черных бусин. Сумасшедшая, нищая и безымянная женщина. Никто не помнил ее имени, никто не знал кто она и откуда. Так и прилипло к ней — Безымянка. Гильдия нищих не обращала внимание на ее существование. Безымянка не просила милостыню, не приставала к прохожим, не воровала еду, и не пыталась отвоевать свое место под солнцем в этой клоаке. Она просто день за днем бродила по городу, изредка пристраиваясь в тени какого-либо дома. Попытки прогнать не увенчались успехом — она практически не обращала внимания на людей. Ударить ее никому и в голову не пришло. Когда-то нашелся один смельчак... Больше его не видели, а нищенка появилась вновь и какое-то время сильно хромала. Поговаривали, что она всего лишь прикидывается безумной, но попытки доказать обратное ни к чему не привели. И жители оставили ее в покое. Женщина, по большему счету, не мешала. В какой момент стало известно, что Безымянка очень точно предсказывает будущее — неизвестно. С тех самых пор отношение к ней стало чуточку уважительнее. Она могла отказаться гадать, но никто не обижался — что взять с безумной. Если есть отказ, значит беспокоиться не о чем. О важных событиях — чаще бедах — нищенка предупреждала всегда. Не всех, но предупреждала. Чем она руководствовалась при выборе "жертвы" никто не знал. Кругом были вопросы, но люди смирились.

— Сударыня, — Эмб — / — галантно поклонился гостье. — Вам как обычно?

Девица кивнула, и несколько напряженно произнесла:

— Почтенный Эмб, вы в курсе, что у ваших дверей Безымянка?

Хозяин лавки слегка удивленно приподнял брови:

— Нет, — и моментально обернулся к помощнице. — Иртея! Вынеси ей хлеба и попроси уйти.

Вышеозначенная на секунду замерла, но быстро опомнилась и кинулась выполнять приказание. Свежая краюха хлеба, отложенная в сторону из-за лопнувшей корки, пришлась как нельзя кстати. Прихватив еще и порезанное яблоко, завернутое в платок, — от себя лично — Иртея вышла на улицу. Нищенка никуда не делась, так же сидела, только четки периодами мелькали в пальцах.

— Здравствуй, — помощница спустилась с крыльца. — Тебе не жарко?

Она искренне сочувствовала женщине, интуитивно чувствуя, что та сошла с ума из-за какой-то беды. Какой — спрашивать бесполезно, да и не нужны ей чужие тайны.

Безымянка прекратила перебирать четки, придвинулась еще ближе к крыльцу, и только тогда ответила:

— Нет.

Она крайне редко здоровалась. Неожиданно заговаривала и так же неожиданно замолкала. На вопросы отвечала неохотно и не всегда.

— Я свежего хлеба принесла, — помедлив, Иртея протянула сверток.

Нищенка пожала плечами:

— Не просила.

— Хозяин велел, — помощница все же присела рядом и аккуратно положила сверток на колени, прикрытые пыльным балахоном.

— Спасибо.

И Иртея решилась:

— Погадай? — Просьба прозвучала равнодушно. Она не ждала отказа, как не ждала и согласия. Безымянка никогда не объясняла, да и что может объяснить сумасшедшая? Примерно вот уже в течение трех месяцев раз в неделю девушка просила погадать, и каждый раз женщина отказывалась, но сегодня... Четки исчезли в широком рукаве, и в ладони тускло сверкнули гладкие камешки. С шорохом перемешались, рассыпались по пыли... Девушка затаила дыхание, пока гадалка рассматривала выпавший узор.

— Будет, — изучив расположение, нищенка собрала камешки, тщательно оттирая от пыли и складывая по одному в потертый мешочек.

Иртея сморгнула, не уловив о чем речь:

— Что будет?

— Все будет. Что во сне недавно видела, то и будет.

— От и до?! — сердце радостно бухнулось в ребра. Да и как же не разволноваться! Ведь снилась собственная свадьба! Причем с красивым мужчиной далеко не простого происхождения. Не ровня ей.

— Так не бывает, — нищенка развернула сверток и отломила кусочек хлеба, она всегда ела после гадания, — он издалека. Выберешь его — надо уехать. Не выберешь — проживешь всю жизнь в служанках. Второго шанса не будет. Езжай, не бойся, но матери его не верь.

— Ох...

— И никому не рассказывай. Не сбудется иначе.

— Но...

— Ленту свою любимую на гребень завяжи, и держи под подушкой.

Девушка судорожно сглотнула:

— Когда? — И осеклась. И так было слишком много вопросов, но Безымянка ответила:

— Через три-пять месяцев, — и замолчала, глядя невидящими глазами, и тщательно пережевывая свежий хлеб.

— Спасибо тебе... — Иртея вздохнула, отрываясь от воспоминаний о сладком сне. — Может, к углу уйдешь? Там тень скоро будет.

— Эмб послал тебя.

— Д-да.

— Пусть сам выйдет.

И нищенка неожиданно осмысленно взглянула на Иртею:

— Ты — счастливый человек, девочка. И судьба у тебя счастливая.

Та вскочила как змеей ужаленная. Страшным был этот взгляд синих глаз: ясным, всезнающим и полным неизбытой боли. Она зажмурилась, как делала всегда при испуге и вновь открыла глаза. Наваждение исчезло — нищенка отламывала маленькие кусочки от свежего хлеба и меланхолично пережевывала. К яблоку она не притронулась.

— Я сейчас его позову, — и Иртея быстро метнулась в магазин. Как сказать, не привлекая внимания о том, что Безымянка его ждет, девушка не знала. К ее радости хозяин ушел в подсобку, а там лишних ушей не водилось. Просьбу оказалось выполнить не так уж и сложно.

— Хозяин, — Иртея бочком втиснулась в помещение, — она отказалась уходить, пока вы не выйдете к ней сами.

Булочник осторожно поставил на полку большую стеклянную банку и только потом обернулся:

— Так и сказала?

Помощница кивнула. Эмб озадачился. Никогда раньше эта нищенка так себя не вела. Хотя, может, что камни показали? Безымянка лучше других читала будущее, и если б не безумие, то давно бы числилась среди уважаемых жителей города.

— Сейчас, разберусь здесь и выйду, раз уж просит, — мужчина смерил девушку подозрительным взглядом. — А что так долго? Гадала?

— Да, — Иртея смущенно кивнула.

— Судя по твоему виду — хорошее.

Девушка только голову опустила. Булочник усмехнулся и посуровел:

— Брысь работать!

Помощницу как ветром сдуло, а Эмб вздохнул. Не нравилось ему это все, но и не выйдешь — будет сидеть до последнего. Покупателям дискомфорт доставляет, и он, как хозяин, должен сделать все для его устранения. Именно поэтому уже через пять минут он спустился с крыльца и встал рядом:

— Иртея сказала, что ты хочешь меня видеть.

Безымянка поднялась, в очередной раз удивив своим высоким ростом булочника, и пошла прочь, бросив:

— С женой разберись. Гуляет. Тебя проклясть хочет.

Мужчина дернулся как от удара:

— Постой! Ты уверена?

Нищенка пожала плечами:

— Человеческий язык лжив, но камни врать не умеют.

Он только и выдохнул:

— Но почему?!

— У тебя хлеб вкусный.

Эмб так и остался смотреть ей вслед, пока она не свернула за угол. Ответ был не на тот вопрос, но большего ждать не приходилось. Он и раньше подозревал, что жена позволяет себе лишнее, но чтобы вот так? Он работает от зари до зари и всегда старался, чтобы любимая ни в чем не нуждалась, а тут... Может и прав был отец, говоря, что ему надо чаще бывать дома. Вот и сдурела после десяти лет совместной жизни супруга. Булочник тряхнул головой и медленно поднялся по ступенькам. Следовало серьезно обдумать и решить что же делать дальше...

* * *

Безымянка очень долго бродила по городу. Кому-то гадала, кто-то сунул ей несколько апельсинов, но чаще всего она отказывала. Нищенка не решала куда идти, зачем. Просто бродила от улицы к улице, где-то отдыхала, где-то гадала. Не задумывалась она и о том — откуда камешки, почему она так ясно видит будущие беды и радости других. Не у всех, не везде, но видит. Иногда она видела прошлое. И было оно чужим. Иногда горьким, иногда светлым. Вот только свое она не помнила. Затуманенный рассудок хранил лишь боль. Боль прошлого, боль утраты, но чем она вызвана, рассудок не мог рассказать. И все же был в этом городе человек, знающий прошлое одаренной нищенки. Более того, он помнил ее имя.

* * *

Адальберт вывернул из-за угла, прищурился на яркое солнышко, и невольно замедлил шаг — даже отсюда было видно, что возле двери кто-то сидит. Заказчик? Не похоже. Через несколько шагов он узнал гостя. Вернее, гостью... Этот балахон ни с чем нельзя было перепутать. И скривился — как невовремя. Впрочем, бегать он не привык, да и не собирался. Когда до незваной оставалось пару метров, она подняла голову и на ярком солнце сверкнули безумные глаза. Он помолчал, оценивая ее и прислушиваясь к своим ощущения, потом вздохнул:

— Здравствуй. Давно ждешь?

Она поднялась:

— Время не имеет значения.

Аль открыл дверь:

— Зайдешь?

Безымянка кивнула.

— Есть хочешь?

— Нет.

И это было ритуалом. За предсказания просто кормили. Не всегда хорошо и не всегда досыта, но кормили. Но сама она никогда не просила. Безымянка огляделась, словно что-то здесь могло измениться с момента ее последнего присутствия, и устроилась в самом темном углу. Адальберт покачал головой, вновь оценивая ее состояние, и поинтересовался:

— Сколько ночей без сна?

Нищенка вздрогнула, сжалась:

— Три. Он опять приходит.

— Что говорит?

— Я убила его.

— И ты ему веришь?

Молчание.

— Айша! Ты ему веришь? — От собственного имени на повышенном тоне женщина вздрогнула, вскинулась...

Айша...

Ее звали Айша Кел-ле. Сестра охотника Рэана. Адальберт помнил все. За двоих. С тяжелым вздохом маг покопался среди своих склянок, что-то смешал, что-то побормотал, и протянул кружку нищенке:

— Выпей. Здесь он тебя не найдет.

Дрогнувшая рука все-таки перехватила стакан. Безымянка принюхалась.

— Ты пей, пей. Сама же научила.

В глазах мелькнуло узнавание запаха, но этим все и ограничилось. Она решительно выпила и вернула стакан:

— Сладко.

Аль кивнул, наблюдая за действием лекарства. Айша тихо вздохнула.

— Спать, как же хочется спать, — помедлив, она легла на пол и, свернувшись клубочком, уснула. Охотник подошел, прислушиваясь к дыханию, но оно было спокойным. Не сказать, чтобы Адальберт сочувствовал, со временем боль прошлого притупилась, но все-таки ему было жаль женщину. Жила теперь как сорняк... И неясное внутреннее чувство подсказывало, что не все так просто, но как распутать клубок ее боли он не знал.

Вот уже с неделю на улице царило оживление. Всему виной являлись новые соседи, вселившиеся в старый дом и теперь активно приводящие его в порядок. Новыми хозяевами оказались молодые близнецы — брат с сестрой — жизнерадостные и общительные. Весьма быстро они превратили запущенное жилище в жилое. Айша и Рэан Кел-ле приехали издалека, и решили остаться в понравившемся городе. Оба высокие, подтянутые, синеглазые и русоволосые -они иногда казались отражением друг друга, и только различия в фигурах и длине волос разбивали это наваждение. Хохотушка Айша была старше на пару минут, и Рэан в житейских вопросах спокойно позволял собой помыкать. Некоторые из молодых да горячих решили, что парень сам по себе тряпка тряпкой, и можно безнаказанно подкатиться к девушке. Первые встречи она еще как-то отшучивалась, но потом вмешался младший Кел-ле. Из троих наглецов никто не ушел на своих ногах — Рэан Кел-ле оказался жесток к посмевшим покуситься на его сестру. Аль стал свидетелем этой короткой драки. Он и наставник оказались рядом в момент разборок. И тогда еще семнадцатилетний Адальберт хорошо запомнил скорость движения парня. Наставник, наблюдавший за короткой дракой, только хмыкнул и подтвердил страже факт нападения на нового соседа. То, что их дома находились в соседних районах, не имело никакого значения. И именно тогда начинающий охотник узнал кто такие эти близнецы. Рэан — маг, охотник, и еще черт знает что, не афишировал и не вдавался в подробности своей жизни. Айша во всем ему помогала, готовя отвары, и читала как прошлое, так и будущее. Камешки, как и четки на запястье, всегда были с ней. Гладкие, потертые, рассыпаясь, они, казалось, нашептывали хозяйке все, что видели, а девушка уже переводила их шепот на человеческий язык. Это был целый ритуал: высыпать на ладонь, покатать между пальцев, россыпью кинуть на ближайшую ровную поверхность, и читать. Читать, понимать и принимать решения.

Камешки не ошибались.

Никогда...

* * *

Безымянка открыла глаза и, приподнявшись, огляделась. Ничего не изменилось, где уснула, там и проснулась. Адальберта не было. Почему она ему верит, нищенка не знала, но чувствовала, что он не причинит ей вреда. Было в нем что-то родное, болезненное, но родное. Память не хотела возвращаться и объяснять что, откуда и как. Да и не хотела нищенка этого. Чувствовала, что второй раз она не выдержит потрясения. Или хотела чувствовать, что не выдержит? Четки скользнули сквозь пальцы, привычно отсчитывая бусины — монотонность успокаивала.

Послышались шаги, Аль появился в комнате с каким-то мешком в руках.

— Не люблю уборку! — Отшвырнув ношу в угол, он подошел. — Выспалась?

— Да.

Он присел рядом на корточки, заглянул в потухшие глаза:

— Погадай?

Нищенка, не отказываясь, кивнула. Уселась поудобнее, и достала мешочек. Как она умудрялась так быстро убирать четки, и доставать камешки оставалось непонятным. Какое-то время Безымянка медлила, но потом решительно высыпала в ладонь. Неприятный шорох резанул мага по нервам. Каждый перекат в ладонях почему-то отдавался зубной болью. Миг, и вестники будущего рассыпались по полу. Охотник с интересом смотрел на странный узор и ждал. Первое слово Айша выдавила с трудом:

— Плохо.

Он напрягся:

— Что ты видишь?

— Беду. Только... — он впервые слышал в голосе гадалки неуверенность. — Не понимаю.

Она собрала камешки, вновь покатала их в руках и снова сбросила. Узор вышел точно таким же, как и в первый раз, разве что некоторые камни поменялись местами. Адальберт нахмурился. Когда-то Айша пыталась ему объяснить принцип действия, но повторяющийся узор она не упоминала.

Она немного расслабилась:

— Будь осторожен. Удача на твоей стороне.

— Что ты увидела?

— Огонь. Вовремя среагируешь, не умрешь, но...

Адальберт знал, что торопить ее бесполезно, но не удержался:

— Но что?

— Это принесет еще больше проблем. Тебе самому.

— Не понимаю. Раскинь еще раз.

Нищенка замерла в нерешительности. Третий раз кидать камни на одного и того же человека грозило ей очередной головной болью, но... он — друг. И камешки с шорохом рассыпались вновь. Тот же самый узор — ничего не изменилось.

— Ты мне о таком не рассказывала никогда, — он словно и забыл, что перед ним давно уже не Айша.

Безымянка покачала головой, молча собирая камешки в мешочек. Адальберт поднялся:

— Ну что же, спасибо. Буду знать, что не все у меня в порядке.

Она беспомощно посмотрела на него снизу вверх. В синих глазах стояли слезы:

— Больно, Аль. Очень больно.

Охотник скривился, услышав такое сокращение имени от нее:

— Понимаю, — и отошел к столу, решая, что смешать, чтобы облегчить боль.

— Не выпускай на волю слова.

Адальберт резко обернулся:

— Что?!

— Не говори лишнего, — нищенка сидела, схватившись за голову, и раскачивалась. — Огонь. Крики... почему? За что?! Что я сделала?! Почему он погиб?!

Аль чертыхнулся — очередного приступа ему только не хватало!

— Рэан! — Имя брата выплеснулось криком, перешедшим в тяжелый, глухой стон.

Маг лихорадочно принялся шарить по своим склянкам, открывая и смешивая — у него осталось очень мало времени до пика приступа, а выхаживать Айшу не было никакого желания, да и времени тоже.

Лекарство в бьющуюся в истерике Безымянку он вливал практически силой, и так же силой заставил проглотить. Какое-то время нищенка не двигалась, но потом отпустило, она сжалась в комок и заплакала, навзрыд, вздрагивая всем телом. Маг сидел рядом и отходил от своего геройского подвига — все-таки даже сейчас Айша была очень сильной. Голод и нищенское существование не слишком ослабили ее. Иногда Алю казалось, что ее жизнь заключена в камнях, но проверять догадку очень не хотелось.

Успокоилась она очень нескоро, и Крей тут же спросил:

— Ну?

— Голова болит.

— Это пройдет, — он поднялся. — Если хочешь, оставайся на ночь. Здесь тебя никто не прогонит, только склянки мои не трогай.

— Бесовское отродье, — Безымянка беззлобно ругнулась, косясь на все баночки.

Охотник хмыкнул:

— Между прочим, ты и сама в этом разбираешься, — он повернулся, чтобы выйти из комнаты, и замер от ее слов:

— Я знаю.

— Что?! — Очень медленно Аль повернулся. — Что ты сказала?

— Я знаю, — нищенка подняла голову, в глазах стояла боль. — Иди, спи, не буду трогать.

Маг выдохнул, но все же ушел в спальню. Денек выдался на редкость суматошно-идиотский. Мало ему было проблем и переговоров с заказчиками, так еще и эти "сюрпризы" на ночь глядя.

После ухода старого друга Безымянка какое-то время сидела и смотрела в одну точку, но потом решительно поднялась и, аккуратно пристроив мешочек с камешками на край стола, покинула этот гостеприимный дом. Ей было плохо, но оставаться здесь не хотела...

Рухнув на постель, Адальберт перевернулся на спину и уставился в потолок. Мысли крутились вокруг предсказания, пытаясь уловить хоть что-то, способное указать на разгадку, но никак не удавалось. Ни одной ниточки, ни одной зацепки.

— Будь что будет, — наконец, он решил отпустить все на волю судьбы, и сон моментально укрыл его своим покрывалом.

Камешки с шорохом рассыпались по столу.

— Читай.

Адальберт склонился над узором, рассматривая:

— Вижу дорогу, неприятности... э-э-э-э? Ограбление?

— Нет, — Айша легонько хлопнула его по плечу. — Внимательнее. Там же все четче не придумаешь.

Юноша пристально уставился на камешки, уже проклиная свою затею. Девушка не удержалась, весело рассмеялась, наблюдая, как Аль вдумчиво изучает выпавший узор, пытаясь соотнести с тем, что он уже знал, и попытался укорить:

— Тебе хорошо! Ты же с рождения их читаешь!

— И ты сможешь, если захочешь, — подруга не могла скрыть улыбку. — Вот, смотри, дорогу ты увидел правильно, но... вот это не столько неприятность, сколько указание на ее присутствие по вине самого человека.

— Не понимаю. Сломается карета?

— Угу, в болоте, — Айша усмехнулась. — Рассеянным не надо быть, и дома забывать нужные бумаги не рекомендуется.

Адальберт озадаченно почесал затылок. Не давалось ему это "колдунство", хотя Айша уверяла, что никакой магии здесь нет. Занятие прервал хлопок входной двери.

— Развлекаетесь? — Рэан прошел в комнату, скидывая мокрый плащ на предназначенный для этого стул.

— Она — да, а я — мучаюсь! — Не сдержался юноша. Разница в несколько лет не мешала их общению абсолютно.

— Сам просил, — охотник пожал плечами и подошел к столу. Едва коснувшись губами щеки сестры, он внимательно изучил расклад. — И что непонятно? Вроде ж все четко.

— Ужинать будешь?— Айша ласково смотрела на брата снизу вверх.

— Конечно! Не голодным же сидеть!

— Сейчас разогрею... — девушка поднялась. Аль обрадованно потер ладони — ужин Рэана означал перерыв в мучениях, которые Айша именовала учебой.

Огонь вспыхнул, жадно поглощая сон и сменяя картинку. Аль застонал, но проснуться не смог.

Синие глаза, лучистый взгляд, милое лицо и доброта... Айша редко бывала печальной или грустной. Во всяком случае, начинающий охотник очень редко видел ее в подобном состоянии за все три года знакомства. Что тогда произошло, точно установить не удалось. Рэан не справился и демон сбежал? Но пентаграмма и руны защиты были нетронутыми. Маг помнил, как кинулся в огонь, на крик Айши. Он помнил, как успел вытащить женщину из огня, как она билась в истерике и рвалась назад, в огонь. Рэан был для нее всем, именно он стал для нее тем спасением после смерти родителей. В первые же дни после жуткой трагедии стало ясно, что разум оставил предсказательницу. Как он ни караулил, но Айша сбежала. Найти ее с наставником они не смогли. А спустя пять лет, когда Адальберт уже вовсю практиковал в одиночку, вместо Айши вернулась эта безумная нищенка. Безымянка...

И вновь огонь меняет картинку. Те минуты в огне Адальберт не забудет никогда, но сейчас картинка изменилась.

В мгновение ока все исчезло в огне — дом был охвачен весь: от крыши до подвала. Крик ударил по ушам, заставляя вздрогнуть всем телом, но было поздно... Аль видел как Айша пытается вытащить брата из какого-то странного пятна, но сил не хватает. Дышать становилось все труднее. Маг не мог пошевелиться, хотя всем сердцем рвался туда — успеть! Спасти!

— Рэан! Не смей! — Айша задыхалась, но упорно тянула брата на себя. — Не смей меня бросать! Не смей! Слышишь! Не смей!

— Отпусти! Ты не выдержишь! — И хоть охотник цеплялся за этот мир, он уже знал, что обречен. Ему не спастись.

— Нет! Брат! Нет! Ты же сам учил!

— Отпусти, сестричка. Я не могу... больше.

— Нет!

И Рэан принял решение:

— Прости, Айши... — и он ударил по рукам. От неожиданности она ослабила хватку, и пятно моментально затянуло Рэана.

— Рэан! — девушка кинулась за ним и промахнулась — пятно уже исчезло.

Адальберт вскинулся и резко сел на кровати, оглядываясь и пытаясь понять где он. И с облегчением выдохнул — это просто сон. Смятая простыня промокла от пота. С чего ему приснился этот кошмар? Аль схватился за голову, усмиряя боль. С того ли, что опять у Безымянки был приступ? С того ли, что она казалась разумней, чем неделю назад? С чего? Сердце не желало успокаиваться, оно билось с такой силой, словно стремилось проломить грудную клетку и вырваться на свободу. Охотник все же встал, доплелся до умывальника и от души плеснул в лицо ледяной водой. Было в окружающем что-то не так. Но что? Аль оглядел комнату так, как будто по углам засели убийцы, но ответом ему была тишина.

— Безумие какое-то! — Маг отфыркался от воды и вздохнул. Сердце потихоньку успокаивалось, но тревога в душе не утихала. Распахнувшаяся в спальню дверь заставила Адальберта вздрогнуть.

— Айш? — горло сдавило. Однако на пороге никого не было. Только ветер ударил в окно.

Он вылетел из комнаты:

— Айша!

В доме больше никого не было. Только на углу стола одиноко темнел мешочек с камешками.

— Тшехт! — Крей кинулся одеваться, бормоча: — Только б не убилась, только б не убилась.

Рекорд поставленный при одевании его не волновал совершенно. Наспех прихватив какое-то оружие, все же ночью небезопасно, он схватил камешки и рванулся на улицу, подгоняемый практически кричащим чутьем — он должен ее найти!

Должен!

Пока еще не поздно!

Куда его несли ноги, охотник не думал. Камни, казалось, жгли даже сквозь ткань.

Они его вели.

Они его подгоняли.

Шептали: "Быстрей! Быстрей!" — Но маг этот шепот воспринимал криком. Никогда ему не слышались эти голоса так ясно. Сошел он с ума или нет — станет ясно позже, сейчас главное — успеть!

Успеть!

Несколько раз он проскакивал мимо каких-то криминальных разборок, но Алю было наплевать кого там убивают или грабят. Время не засекалось, он бежал вечность... И все же пути пришел конец. Ноги сами остановились на пороге разрушенного дома. Голоса камней стихли, как стих и назойливый звон в ушах. Осталась только тревога. Адальберт толкнул остатки двери и решительно переступил порог. Ветер бросил ему в лицо пыль и труху, но на большее не хватило. Кто-то боялся его, Адальбертова, присутствия. В самом дальнем углу был открытый люк в подвал. Маг подошел и присел — вниз уходила крутая лестница, залитая темнотой. Как спускаться?

— Ну, посмотрим! — И Аль уверенно наступил на первую ступень. Ничего не случилось. Камни ткнулись в бок, мол, не бойся, иди, и снова затихли. Кинжал лег в руку, и охотнику стало спокойнее.

Лестницу он преодолел и за первым же поворотом стал виден тусклый свет.

Охотник осторожно открыл почти целую дверь и... увидел Безымянку. Она сидела возле костра, обхватив колени, и медленно раскачивалась, словно находясь в трансе.

— Айша.

Нищенка вздрогнула, вскинулась:

— Не называй! Больно!

— Ты же ничего не помнишь.

Безымянка уперто склонила голову:

— Больно!

— Ты забыла, — Аль подошел и протянул мешочек.

— Оставила. Тебе.

— Не глупи. Я их не слышу!

— Слышишь. Ты же нашел меня.

— Айша!

— Не кричи! — Нищенка вскочила на ноги. — Не кричи!

Аль глубоко вздохнул, успокаиваясь:

— Прости, — и уперто повторил. — Камешки забери. Я их не слышу.

— Слышишь. Мне они не нужны.

— Почему?

— Больно.

— Айша, мне нужна твоя помощь, — маг не знал, как уговорить взять камни, но чувствовал, что это важно.

— Что может сделать нищенка? — никогда еще Безымянка так не разговаривала.

— Все. И даже больше.

Она смолчала, опустив голову.

— Айша, пожалуйста. Возьми камни и помоги мне.

— Больно.

Он вздохнул:

— Но мне очень нужна твоя помощь!

— Зачем?

— Одному тяжело.

— Ты не будешь один. У тебя есть камешки. Они помогут.

— Айша, мне нужна твоя помощь. И твое знание.

Тишина...

— Айша. — он повторял ее имя на все лады, понимая, что этим причиняет боль, но только так ее можно было удержать.

— Я не Айша.

— Айша! Предсказательница. Ты Айша Кел-ле!

— Нет.

— Да.

— Не надо, Аль. Мне больно!

— Айша! — Адальберт не выдержал, вскинул руку, чтобы сдернуть капюшон с ее головы, но... рука мага оказалась перехвачена. Он изумленно смотрел на неухоженную женскую руку сейчас крепко державшую его за запястье. Она успела... как, почему? Ведь раньше... мысли разбил шорох четок, скользнувших от узкого запястья к локтю, следом за широким рукавом балахона.

— Айша?

Безымянка подняла голову, ловя взгляд охотника, и все-таки отпустила его руку. Синие глаза смотрели на редкость ясно.

— Камешки твои. Возьми.

Секунда промедления, но... она взяла. Подержала мешочек в руках, слушая старых друзей, и спрятала в рукав.

— Спасибо.

Адальберта отпустило. Ему показалось, что камень с души упал. Даже грохот послышался.

— Айша...

— Молчи, — нищенка тряхнула головой совсем как когда-то и тяжело вздохнула. — Очень больно. Тебе не нужна моя помощь.

— Нужна, Айша. Очень нужна.

Безымянка... хотя теперь уже не Безымянка, просто предсказательница вновь посмотрела в его глаза, и Адальберт неожиданно подумал, что если он и ошибается, и это возвращение к рассудку всего лишь иллюзия, то скоро об этом узнает.

Все узнают...

Ксения Баштовая

Охотники и их дичь.

Паук повис над столом на длинной паутинке. Тонкие лапки осторожно перебирали ниточку, крошечный путешественник неспешно покачивался на сквозняке, веющим из всех щелей. Впрочем, при царящей жаре эти дуновения были спасением.

-А я говорю, не больше полтинника! — рявкнул коротышка — гном, не отрывая злого взгляда от своего собеседника. Да еще и кулаком по столу пристукнул, чудом не пришибив паука.

-Поимей совесть, Мур! — не остался в долгу Адальберт, флегматично потягивая дешевое молодое вино. — Ты посмотри, какие рога! Да за такие рожки и полторы сотни не жалко.

Впрочем, доставать из-под стола сумку, дабы собеседник мог полюбоваться на эти самые рога, продавец не стал: мало ли кто еще может заинтересоваться товаром.

Разговор велся в небольшом трактирчике, носившем гордое наименование "Дракон, рыцарь и дева". По семейному преданию, которое так любил рассказывать всем встречным — поперечным хозяин "Дракона", название появилось, когда его пра-пра-пра-прабабушку похитили, а потом спасли. Тут восторженный слушатель обычно вопрошал: "И как же звали благородного рыцаря, спасшего вашу родственницу?". В ответ трактирщик Бри Леон Маас (обычно его запросто называли дядюшка Бри) недовольно кривился и спрашивал: "А кто вам сказал, что ее похитил именно дракон?"

В любом случае, Адальберт Крей на эту удочку попался еще лет пять назад и повторять сей подвиг не спешил. Заняв столик в дальнем углу общего зала еще с утра, он вел неспешный разговор с покупателем, не обращая никакого внимания на молодую разносчицу, уже успевшую трижды поменять блюда на их столе — все равно расплачиваться будет покупатель — огненно-рыжий гном.

-А может тебе еще и бороду мою отрезать? — фыркнул Мур, но уже на полтона тише.

Адальберт, оставивший старый полинялый балахон мага на вешалке у входа, мгновенно вцепился в бороду гному, критически взвесил ее на ладони:

— Три медных, больше не дам. И то, на такой товар еще покупателя найти надо.

На несколько мгновений в комнатушке повисла потрясенная тишина, а затем покупатель дернулся в сторону, разъяренно взвыв:

-Да издеваешься ты, что ли?! Какой гном тебе бороду продаст?

-Четыре медных. Учти, ты даже на черном рынке больше не получишь! — предостерегающе потряс пальцем его собеседник.

-Да ты...

-Пять и это мое последнее слово!

-Пять с половиной!

-Пять с четвертью.

-Не больше пряди!

-По рукам!

Гном так не понял, когда в руках Адальберта блеснул тяжелый, чуть изогнутый нож. Короткий взмах, и в рыжей бороде стало на одну тоненькую косичку меньше. Мур терпеливо дождался, пока его собеседник осторожно подцепит волоски чистым обрезком ткани, сложит их в отдельный кошель, отсчитает обговоренную сумму... И лишь потом позволил себе горестно взвыть:

-Говорила мне мама: "Не общайся с человеческими колдунами! Обчистят, как старую штольню, и ты еще должен останешься!"

-Умная была женщина, пусть алмазы будут ее гробницей, — по всем канонам гномьего этикета склонил голову в печальном поклоне молодой маг.

-Ты мне зубы не заговаривай! — злобно скривился его собеседник, механически поглаживая рукоять тяжелой секиры, стоявшей неподалеку у стены. — Говори, сколько хочешь?

Адльберт словно и не заметил этого:

— А я разве не назвал сумму?

Сторговались они на семидесяти пяти. Причем гном не прекращал ворчать, что он заплатил слишком уж много.

Получив товар, Мур из рода Мряу уже подхватил торбу, готовясь закинуть ее на плечо, но был остановлен грозным:

-Эй, ты куда?!

-В смысле???

-Сумку верни! Ты за нее не платил.

Несколько секунд гном осмысливал услышанное...

-Ты издеваешься?! — скинутая на пол сумка развязалась, и на гладко отшлифованные доски пола выкатилась огромная рогатая голова. Явно не козлиная. — Как я вот это по городу пронесу?

А пронести "вот это" по городу было действительно задачей трудной. Обладатель этой самой головы при жизни чем-то напоминал человека. Если бы Крея спросили, он мог бы рассказать, что тогда же это было существо двуногое, прямоходящее, с багровой кожей, тремя глазами, шестирукое, огнедышащее, ругающееся на семи мертвых языках... а еще страстно не желающее с этой самой жизнью расставаться: на плече молодого мага до сих по не зажил шрам. И это несмотря на способности Адальберта!

-А о чем ты думал, покупая голову демона? — флегматично пожал плечами продавец.

Гном хватанул ртом воздух... Но так и не нашел подходящего ответа. Пришлось раскошеливаться еще на пять монет.

Впрочем, возмущался он больше для порядку: сам Мур рассчитывал в итоге получить за приобретенный товар намного больше.

* * *

В замке Хэнедоара всегда царила ночь. Солнечные лучи раз за разом пытались пробить защиту плотных ставень, но всякий раз их ждала неудача. Впрочем, даже если бы они пробрались сквозь невесть откуда взявшиеся щели, ничем бы хорошим это не кончилась: слюдяные окна плохо пропускали свет. А если к этому еще добавить плотные бархатные шторы... Можно твердо сказать: граф де Хэнедоара терпеть не мог солнце.

Впрочем, Мур уже давно привык к капризам клиентов. Главное, чтоб платили побольше, а все остальное уже можно пережить.

-Вы уверены, что я заказывал вам именно это? — мелодичный голос графа доносился, казалось, со всех сторон.

Представитель рода Мряу зябко передернул плечами и постарался себе напомнить, что на него магия Хэнедоара действовать не должна. Получалось плохо. Гном выдавил кривую улыбку и, стараясь смотреть лишь в глаза заказчику, сидевшему в удобном кресле напротив Мура, осторожно поинтересовался:

-А разве нет?

Холеный мужчина в темном костюме только плечами пожал:

-Ну, давайте посмотрим... — короткий взмах и, сорвавшаяся с потолка летучая мышь обронила ему на ладонь перетянутый алой нитью свиток. Хэнедоара легко сломал сургучную печать, развернул пергамент: — Итак... "Предмет договора: голова демона краснокожего..."

-Подходит! — радостно выпалил Мур и лишь сейчас заметил, что он обеими руками сжимал подлокотники своего кресла. Гном осторожно разжал пальцы.

Флегматичный вздох:

-Вы ведь позволите мне дочитать до конца? "...краснокожего, женского пола..." Вы уверены, что это существо при жизни было женщиной?

Мур из рода Мряу судорожно сглотнул комок, застрявший в горле, и попытался припомнить, что же ему говорил об этом демоне Адальберт. Получалось плохо. Все, что он смог сделать, это тихо прошептать:

-А разве нет?

Граф склонился, провел кончиками пальцев по лежащей у его ног голове и вздохнул:

-Сомневаюсь, тин Мряу. Весьма сомневаюсь... Я не слышал, чтобы представительницы прекрасного пола у демонов носили бороду и усы.

Тут Мур попросту не нашел, что ответить.

Граф помолчал, дождался, пока пауза станет угрожающей, и улыбнулся:

-Вы ведь помните наш договор? Вы приносите голову, и после этого я вам плачу.

-Помню! — судорожно закивал гном.

-Чудесно. Значит, напоминать, что на выполнение обязательства у вас еще три дня, напоминать не надо?

-Н-не надо! — незадачливый продавец и сам не мог понять почему при одном взгляде на графа на него накатывает такой панический ужас. Казалось бы: мужчина сидит спокойно, всеми карами небесными не угрожает, улыбается, а чувство страха все растет и растет... Да и в облике покупателя не было ничего пугающего: обычный худощавый мужчина лет тридцати на вид. Черные, чуть вьющиеся волосы. Высокий лоб. Породистый нос. Чуть тонковатые губы, но и это не делало графа каким-то страхолюдиной, совсем нет! Женщины, наверно, на него просто вешались! А вот Мур его боялся.

-Вы меня просто радуете! На всякий случай: вы ведь знаете, что если голова не будет доставлена в срок, наш договор прекращает действовать?

-Конечно! — голос гнома сорвался на писк.

Новая улыбка:

-Всегда приятно поговорить со столь разумным существом.

Покупатель старательно не разжимал губ, но Муру и этого хватило: гном поспешно откланялся и поспешил покинуть замок. А то не приведи боги, Хэнедоара голоден.

Впрочем, мысли графа были далеко. Всего три дня и... И что? Успеет ли гном вовремя? Ведь от такого, казалось бы, простенького заказа зависит очень и очень многое. Самое смешное — больше не к кому обратиться: Мур — единственный из торговцев, кто рискует посещать замок Хэнедоара, остальным хватает "доброй славы" его владельца.

Мужчина вздохнул, медленно встал с кресла... Книга, которую он уже давно забрал из замковой библиотеки, обнаружилась в столовой. Медленно пролистнуть страницы, провести тонким пальцем по выцветшим строчкам...

Казалось бы, такой простой ингредиент — мозг демона, а ведь нигде не достанешь... А без него — магия графа не действовала не только на гномов, но и на эльфов. Можно подумать — такая мелочь, но, если не получить нужного компонента...

Неужели через три дня все-таки придется отправиться в храм Влюбленных?

* * *

Впрочем, граф был не единственным, кто переживал по поводу грядущих событий: дама Сильвия вообще места себе не находила. Боги, какой позор, какой позор! Девятнадцатилетняя девица из благородного рода Альруин понесла! И от кого!!!

Демон с тем, что кавалер вышеупомянутой девицы посещал свою даму сердца только после заката. Стеснительность только украшает мужчину.

Первые колокольчики тревоги зазвонили, когда выяснилось, что вышеупомянутая девица Алэра не может даже приблизительно описать своего ночного посетителя.

Первым делом подозрения пали на мальчишку из рода Даххар, проживающего ниже по улице. Но тин Даххар, почтенный седобородый инкуб, наотрез оказался принимать на себя вину неизвестного. В самом деле, какого демона? Если какой заезжий гастролер и соблазнил юную эльфийку, то при чем здесь сразу инкубы! Тем более, что оба сына тина Даххар уже год как женаты и все их пятьдесят четыре жены просто нарадоваться не могут на мужей...

Какой позор, как-кой позор! Родить ребенка от вампира! И ладно бы это был какой-нибудь упыряка немертвый. Сыновья Сильвии — братья девицы Алэры быстренько бы объяснили кровососу, где раки зимуют... Так нет — ухажером оказался ни много не мало, как Высший! Причем Высший, прошедший Ночную войну, а значит возраст кавалера давно перевалил за сотню лет.

Являлся выщеупомянутый к девице Алэре на закате, песенки ей любовные пел, а та, дура, и поверила, зайти в дом разрешила! Хорошо хоть, граф голоден не был, а то выкапывать новопреставившуюся, дабы помочь ей разрешиться от бремени... Удовольствие ниже среднего...

Какой позор! Боги, какой позор!

Хотя... Иметь в родственниках истинного вампира не так уж плохо...

Особенно если убедить его в необходимости жениться...

Впрочем, за этим дело тоже не стало: с будущим мужем девицы Алэры уже пообщались сыновья дамы Сильвии, а мальчиками они всегда были шустрыми, так что тому ничего не оставалось, как согласиться, а раз так... Ровно через три дня в храме Влюбленных девица Алэра подтвердит, что отцом ее нынешнего ребенка является именно тот мужчина, что стоит перед нею...

Будем надеяться, что все закончится благополучно.

* * *

Мур никогда не был охотником на демонов. Да каким там охотником, скажем честно: торговля — единственное, чем разбирался этот гном.

А что поделаешь, если род Мряу не был знаменит ни среди камнетесов, ни среди кузнецов, ни даже среди чеканщиков? Приходилось выкручиваться как умеешь.

Конечно, незадачливый торговец, как и каждый гном, был на несколько порядков сильнее обычного человека, но... Ведь в охоте на демонов не это главное!

Откуда в этот мир приходили чудовищные разумные твари, до сих пор оставалось загадкой. Пожалуй, ни один маг не мог бы сказать, что знает ответ на этот вопрос. Версии выдвигались разные: вплоть до того, что эти монстры являются посланниками Влюбленных на этой грешной земле, но так ли это, не смог сказать еще никто.

Демоны приносили много горестей в Ир: разрушали дома, уничтожали цветущие сады, губили жителей... Предсказать, когда и где появится новое чудовище было невозможно. А потом кто-то, не найдя в нужный момент подходящего ингредиента, додумался воспользоваться вместо него какой-то частью тела убитого демона.

Результат превзошел все ожидания! Волосы бросали в любовные зелья, ногти шли на зелья невидимости, уши — в зелья стойкости... Перечислять можно было до бесконечности. А уж когда, лет так пятьдесят назад, тин Роам открыл способ с помощью которого точки выходов порталов, через которые демоны попадали в Ир, можно перетягивать в определенное место... Появилась профессия охотника.

Некоторая проблема возникла, когда выяснилось, что, сколько бы умелых убийц не ждало появления демона, уязвимым пришелец будет лишь для одного, перетянувшего. Впрочем, это лишь заставило магов, умеющих открывать порталы, больше тренироваться.

Одним из таких колдунов — охотников и был Адальберт Крей. Называл он, правда, за свой товар дикие цены, но, в отличие от большинства гарантировал, что добыт будет именно тот демон, которого ты заказал.

И кто виноват, что Мур не сформулировал свои требования дословно?

Именно это и сообщил маг возмущенному гному.

-Да ты... да ты... — толком разъяснить Крею, что именно он и виновен во всех бедах гномов за прошедшие полтысячи лет Мур не смог. Прежде всего потому, что охотник, развалившийся в глубоком кресле, сладко потянулся и зевнул:

-Возвращать плату я не буду, и не надейся. Если это — не то, что тебе нужно, твои проблемы. А если тебе необходимо что-то еще, дополнительно — зайди через пару недель, раньше я не возьмусь: во-первых, устал, как волк, а во-вторых, мне сейчас деньги не нужны.

-Но...

-Мур, ну мы ж с тобой давно знаем друг друга! — уныло протянул Адальберт. — Если я сказал, что ближайшие две недели отдыхаю, то раньше чем через...

-Три золотых! — отчаянно выдохнул гном, и маг, вспомнивший, что за предыдущий заказ ему заплатили медью, подавился зевком:

-...двенадцать часов за дело браться не буду!

* * *

К новому заказу парень подошел весьма ответственно: завалился спать. Впрочем, именно сна и не хватало магу последние несколько дней — пока проведешь все необходимые обряды, с ума сойдешь. Хорошо хоть, пентаграмма с прошлого вызова осталась, не придется тратить несколько часов на ее вычерчивание.

В любом случае, утром Адальберту оставалось лишь подправить несколько линий... Юноша окинул скептическим взглядом сохранившийся рисунок, и потянулся за баночкой с краской.

Одна линия, вторая...

Капля краски, сорвавшись с кисти, расплылась неопрятным пятном, замазав тщательно вырисованную руну. Тихо ругнувшись, юноша отложил в сторону баночку с краской и, промокнув пятно специально подготовленным кусочком ткани, размазал оставшиеся следы, придавая им очертания "Исы" — руны льда: удерживать огненного демона сможет лишь лед.

А по углам нарисуем "ферт". Для большей крепости. Прожив на свете почти четверть века и половину этого срока посвятив охоте на демонов (сперва в одиночку, потом под руководством наставника — мэтра Тандри Борна), юноша уже прекрасно осознавал необходимость защитной магии.

Еще полчаса мучений и пентакль был готов. Специалист по демонам в последний раз критически оглядел свое творение, пробежал взглядом любезно предоставленный Муром список требований к вызываемому, закатал рукава ниспадающей хламиды и приступил к делу...

Багровое пламя, полыхнувшее в центре пентаграммы, заставило его зажмуриться, прикрыв лицо руками, а когда он, наконец, отвел ладони от глаз, то обнаружил, что в центре пентакля стоит, нервно дергая длинным хвостом, оканчивающимся острым наконечником, молодая женщина. Сквозь вьющиеся смолянистые волосы, спадающие до плеч, пробиваются небольшие рожки, алая кожа способна поспорить по оттенкам с пожарным заревом, выкрашенные в темные цвета ногти — когти отливают серебром, а в черных как ночь глазах, казалось, притаилась сама Тьма. А уж во что была одета прибывшая демоница... Подобных одеяний Адальберт не видел даже на изредка приезжавших в Ир синекожих жительницах южных островов! Какое-то жалкое подобие набедренной повязки, да тряпица, едва прикрывающая грудь...

Сглотнув комок, внезапно застрявший в горле, охотник медленно обошел по периметру пентаграмму, старательно избегая наступать на искусно выписанные линии. Демоница, чуть прищурившись, не сводила с него напряженного взгляда.

Круг был замкнут, и Адальберт остановился, вытирая рукавом струящийся по лбу пот.

-Выпус-с-сти меня! — прошипела женщина, не отрывая напряженного взора от мага. Между полных губ сверкнул длинный раздвоенный язык.

-В другой раз, красавица! — фыркнул парень, расстегивая ритуальное одеяние. Круг замкнут, а значит, необходимость в балахоне отпала. Ненужная хламида сползла на пол, а Адальберт остался в свободной рубахе да удобных брюках. Обувь сейчас будет только мешать.

-Выпус-с-сти меня! — вновь повторила она, и маг невольно вздрогнул, услышав в ее голосе ничем не прикрытую ненависть. А если действительно вырвется?!

Впрочем, он тут же отогнал эту мысль, как недостойную охотника.

-Не сейчас! — хмыкнул он, справившись с волнением. Где тут жезл и кинжал? Крей оглянулся по сторонам.

-Выпус-сти меня!!! — ее крик, казалось, мог поднять мертвеца.

-Не сейча... — рассеянно начал Адальберт и замер, когда до него дошло, что он только что повторил уже использованную отговорку, а значит...

Демоница злорадно ухмыльнувшись, рванулась вперед.

Защитную стену она разбила с одного удара.

Черные когти блеснули в опасной близости от груди мага. Охотник упал на бок и, про себя прокляв чересчур болтливый язык (чего стоило, раз не можешь запастись достаточным набором отговорок, попросту промолчать?!), перекатился по полу, когда демоница, размахнувшись, вонзила руку в пол в опасной близости от ускользающего парня. Когти разрезали камень как масло, оставив в полу ряд дыр.

Незадачливый колдун одним прыжком взвился на ноги, и в ладони блеснул хищный клюв черного ножа. Ритуальный кинжал, окропленный кровью сотни демонов, был готов к бою.

Вот только и демоница не собиралась отступать. Новый взмах, и на этот раз когти все-таки распороли белоснежный шелк рубахи.

Жезл, жезл, где этот демонский жезл?! Юноша отпрыгнувший на порядочное расстояние от демонессы, окинул лихорадочным взглядом комнату.

-Ну куда ш-ш-шже ты, милый?! — хрипло рассмеялась демоница, медленно проводя когтями по стене. Маг тихо застонал, когда базальт, привезенный из Мортании, сыпанул искрами. На стенах остались дорожки — следы... Боги, сколько придется тратить на ремонт!

Кончик жезла выглядывал из-под небрежно брошенного на пол балахона. Так близко... И так далеко... Ведь для того, что бы добраться до него, необходимо было обогнуть демоницу...

Женщина проследила за его взглядом и, тихо хохотнув, сделала шаг к магу. Еще один... С пухлых губ не сходила издевательская усмешка...

Терять было нечего...

Адальберт дернулся в сторону, уходя с линии удара и начал превращение. Зверь справится вернее, чем человек. Особенно, если совместить и того, и другого в одном теле.

Кости черепа практически потекли, замещаясь, вытягиваясь. По груди начала пробиваться короткая волчья шерсть... Достаточно!

-А таким ты мне нравиш-ш-шься больш-ш-ше, — хихикнула демоница, делая новый шаг.

Полуволк — получеловек рванулся мимо демоницы. Острые когти царапнули по плечу, располосовав ткань рубашки и оставив кровавые следы на руке.

Пальцы сомкнулись на жезле... Резко развернуться, и из скрещенных кинжала и жезла в демоницу ударил столб алого пламени. Женщину отшвырнуло к дальней стене...

Маг выдохнул через плотно сжатые зубы, и, не выпуская из рук оружия, подошел к демонице, склонился над скорчившимся телом... Один взмах клинком, и это дело будет окончено. Голову отдадим Муру. Кожу демона давно хотел приобрести Марк из Даолрна. Сердце... Кажется, на сердце поступил заказ из Дагиша. Надо будет проверить по книгам.

— А ты с-с-сильный, — тихий смешок заставил мага отшатнуться, но на шею уже легла когтистая рука...

* * *

Встретиться с молодым магом Мур договорился в полдень, а потому, едва часы на ратуше пробили тринадцать раз, гном уже стоял на пороге дома охотника. Входные двери Адальберт никогда не замыкал, а потому представитель рода лучших торговцев Ира безбоязненно перешагнул порог:

— Эй, Крей, где ты?

Каменное жилище на окраине города хранило молчание, и гному ничего не оставалось, кроме как отправиться в путешествие по комнатам: в конце концов, не мог же маг куда-то сбежать? Тем более, если бы, не приведи Влюбленные, охотник не справился с заказом, это было бы уже видно по разрушениям. Демоны не любят, когда их пытаются поймать.

Торговец нашел Адальберта в небольшой, заставленной многочисленными колбами и ретортами комнатке на первом этаже. Похоже, маг совершенно не рассчитывал, что кто-то застанет его в лаборатории: сейчас он, обнаженный до пояса, осторожно мазал какой-то зеленой отвратительно пахнущей слизью царапины на груди и спине, с трудом заводя руки за спину.

— Аль?

Человек, не ожидавший, что гость придет вовремя, выронил склянку с мазью и шарахнулся в сторону, задев локтем булькающую над небольшой спиртовкой колбу. Дорогой стеклянный сосуд покачнулся... Адальберт успел поймать его над самым полом.

-Что надо? — мрачно поинтересовался охотник, отставляя в сторону колбу и опускаясь на колени: слизь лесного демона сейчас даже при большом желании не сыщешь, а лучшего лекарства пока никто не придумал.

Такого неласкового приема Мур не ожидал...

-Ну... Я это самое... За заказом...

Маг скривившись, коснулся царапин на груди и мрачно сообщил:

-Не будет выполненного заказа.

-Почему?! — горестно взвыл гном. Обещанная графом Хэнедоара плата, столь желанная и столь близкая, растворялась подобно призраку ранним утром.

Новая злая гримаса:

-Сбежал демон. Разбил пентаграмму, меня чуть не угробил и сбежал, Влюбленные знают куда.

-Но как же... Ты же лучший...

-Скажи это тому демону! — огрызнулся Адальберт, подхватывая небрежно брошенную на край стола рубашку. Плотный шелк оказался разодранным в клочья, даже зашить не удастся: портняжный цех такую рванину не примет.

Если бы кто-нибудь еще утром сказал Муру, что он будет плакать навзрыд, прощаясь с обещанными графом пятнадцатью золотыми, он бы не поверил.

Впрочем, единственным свидетелем этой маленькой слабости стал лишь Адальберт, а Крею смысла нет выдавать.

* * *

Казалось бы, такая мелочь, эликсир из мозга демона, а вот... Граф Хэнедоара проклинал тот день, когда решился доверить столь важный заказ всего одному торговцу. Впрочем, особого выбора у него и не было: бегать по всему Иру, разыскивая десяток продавцов не было никакой возможности, а существ, желающих посетить замок вампира не так уж много. Пожалуй, на последнее способны лишь безрассудные эльфы, ведомые волей главы рода и спасающие честь женщины.

И ведь знают, мерзавцы, что на них магия ночи не действует. Знают, и пользуются этим! Нет, понятно, согласие на брак уже дано (ага, попробуй отказать десятку разъяренных эльфов, вооруженных серебряными мечами!), но ведь можно было все изменить!

Пара глотков эликсира, и вот оно — счастье! Эльфы на несколько часов подчинены воле графа, невеста в храме Влюбленных отказывается от брака, жрец на веки вечные скрепляет отказ огненной печатью, дама Сильвия, чтоб ей в следующей жизни мужчиной родиться, вытирает слезки кружевным платочком и радостно прощается с несостоявшимся родственником... Но увы, теперь это все в мечтах. Похоже, остаться холостяком не получилось бы, будь ты даже трижды Верховным...

Граф залпом осушил бокал вина и смял золотой кубок в ладони, как бумагу. До счастливого мига венчания оставался еще целый день.

* * *

Примерно через год в лаборатории мэтра Адальберта полыхнуло багровое пламя. Маг, в первый момент решивший, что это что-то взорвалось в колбе, тихо ругнулся, оборачиваясь... Каково же было его удивление, когда в отблесках медленно гаснущего огня он разглядел обычную люльку с младенцем. Краснокожим, хвостатым, но все-таки — младенцем...

Сына он назвал Мертом. В честь матери.

Елена Малиновская

Гадание

В далекие-далекие времена, когда небо было голубее, а солнце ярче и ласковее, будущий грозный охотник на демонов Адальберт Крей только начал постигать премудрости магического искусства. Грызть гранит науки он предпочитал в одиночестве, запершись у себя дома и обложившись со всех сторон древними пыльными талмудами с руководствами по построению пентаграмм и формулированию защитных заклинаний.

Понятное дело, у безусого юнца, только начинающего свой путь на славном поприще наемного мага, не было средств для покупки столь дорогих книг. Клиенты пока не толпились у него на пороге, да что там, даже на еду порой не хватало медяков. Адальберт неделями сидел на хлебе и воде, глотая вязкую голодную слюну каждый раз, когда шаловливый ветерок заносил ему в окно аппетитные запахи жарящегося мяса из расположенного по соседству постоялого двора. Однако удачный случай не так давно свел его с местным архивариусом, которому молодой маг любезно помог вывести из библиотеки крыс — любительниц поживиться кожаными переплетами и пожелтевшими от времени страницами редчайших фолиантов. Достопочтенный Максимулус Дар не знал, как благодарить учтивого юношу, которого, как ему казалось тогда, ему послало само небо. Прозорливый Адальберт отказался от платы, хотя услужливое воображение усердно рисовало ему, какое славное пиршество можно устроить на первые заработанные профессией деньги, а взамен попросил сущий пустяк — раз в неделю брать на дом из библиотеки книги из запретного сектора хранилища, куда доступ имели лишь избранные. Чтобы, так сказать, не пугая редких посетителей, иметь возможность в тиши и спокойствии на практике проверить теоретические рекомендации по вызову демонов, изложенные в них. В самом деле, не чертить ведь пентаграммы на полу библиотеки в присутствии посторонних! Эдак уже через несколько секунд набежит целая толпа любопытствующих, желающих поглазеть, чем же закончится редкая забава.

Естественно, Максимулус Дар сначала возмутился подобной наглости. Как! Никто не имеет права выносить книги за пределы библиотеки. Кто поручится за их сохранность? Вдруг полунищий маг сразу же отправится в бега, прихватив с собой самые ценные экземпляры? Однако Адальберт пригрозил, что в таком случае выгнанные крысы вернутся обратно уже к вечеру, да не одни, а прихватят с собой многочисленные подкрепления. И тогда максимум через неделю архивариус обнаружит, что стал обладателем самого большого в мире скопления бумажной трухи и обгрызенных пустых переплетов. Максимулус побледнел от невольного ужаса, мысленно представив эту сцену. Но Адальберт не ставил своей целью запугать несчастного старика. Убедившись, что архивариус готов проклясть тот день, когда обратился к нему за помощью, маг продолжил вкрадчивые уговоры, немного смягчив тон. И предложил для успокоения совести архивариуса оставить ему в залог клятву. Все знают, что ни один маг не смеет нарушить данного слова, скрепленного огнем и кровью. Если Адальберт действительно сбежит с книгами, то Максимулус в любой момент сможет призвать его к ответу. Просто произнеси — силой, данной мне богами, повелеваю тебе вернуться! — и отступник в кратчайший срок окажется перед твоими глазами, поскольку не сможет ни есть, ни спать, терзаемый сильнейшими головными болями.

В общем, именно по этой причине Адальберт сутки напролет проводил за изучением древних ритуалов и редких заклинаний. И хотя живот у него все чаще бурчал от голода, маг не обращал на временные трудности никакого внимания. Подумаешь! Совсем скоро он станет поистине уникальным специалистом в своем деле. Еще немного времени — и его имя начнут передавать из уст в уста, многоголосо славя за подвиги на опасном поприще охоты за демонами.

И вот сегодня Адальберт решил провести своей первый самостоятельный вызов рогатой нечисти. Нет, он уже присутствовал при подобном, но не в одиночку. Честно говоря, пока все его участие ограничивалось в долгой утомительной прорисовке пентаграммы, на что его более опытные товарищи не желали тратить несколько часов кряду, и последующем наблюдении за процессом вызова со стороны.

Адальберт задумчиво почесал подбородок и наконец-то оторвался от чтения. Недовольно оглядел крохотную темную комнатенку, совершенно не приспособленную для подобных целей. Н-да, о драгоценном базальте из Мортании остается лишь мечтать. Ну что же, никто не рождается сразу великим магом. Рано еще грезить о поимке высшего демона, разумнее начать с чего-нибудь более простого.

Страницы книги вдруг зашелестели, словно от сквозняка Адальберт удивленно вскинул брови, не чувствуя в комнате ни малейшего дуновения ветерка. И через мгновение все закончилось, будто только привиделось ему. Но книга уже была открыта на совершенно другой странице.

"Заклинание вызова саламандры" — прочитал Адальберт.

Нахмурился, пытаясь выудить из памяти сведения об этом виде нечисти. Итак, что он знает о саламандрах? Да ничего дурного, в принципе. Их и нечистью-то назвать тяжело. Ну, поселится такая ящерка у него в камине. Хоть будет с кем словечком перемолвиться. Да и ухаживать за ней особо не надо. А если надоест — продаст алхимику какому-нибудь, они вечно с их помощью философский камень пытаются сделать. Решено!

И Адальберт принялся внимательно изучать заклинание. Благо, что оно оказалось весьма легким. Никаких вычурных пентаграмм, никаких приношений кровью и прочей чепухи. Все, что необходимо, — круглый сосуд из прозрачного стекла и несколько зеркал, сфокусированных на нем определенным образом.

За приготовлениями к ритуалу незаметно миновал остаток дня. Поздним вечером Адальберт расположился около зажженного камина. Перед ним на небольшом столике была закреплена стеклянная сфера, которая, казалось, бурлила алыми всполохами близкого огня. Многочисленные зеркала, расположенные вокруг нее, дробили блики на тысячи и тысячи искр.

Адальберт встряхнул головой, с трудом отвлекшись от чарующего зрелища. Уставился в книгу и торжественно произнес первую строку заклинания...

* * *

Мэрта не верила в гадания. В самом деле, как-то глупо высокой рослой демонице, воину от рождения, участвовать в глупых забавах и пытаться разглядеть в обманчивых отражениях зеркал внешность своего будущего избранника. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Мэрта напрочь забыла о кануне дня осеннего равноденствия, когда так и манит хоть одним глазком, но увидеть будущее. Тем более что сегодня демоницу отправили патрулировать верхние уровни Лабиринта в наказание за спор с одним из Старейшин. И сейчас Мэрта мрачно мочила копыта и хвост в крохотном озерце, вновь и вновь переживая вопиющую несправедливость. Где это видано, чтобы воина отрядили на выполнение столь позорного задания?!

Поверхность озера была совершенно гладкой. Ни ветерка, ни плеска. Словно смотришься в бездонное черное зеркало.

Неожиданно Мэрта нахмурилась. Ей почему-то стало не по себе. Словно чей-то чужой внимательный взгляд обжег ей спину между лопатками. Демоница резко обернулась, в прыжке вскочив на ноги, но вокруг все было тихо и спокойно.

— Нервы, — прошептала она себе под нос, смущенно пряча за спину растопыренную пятерню с когтями. — Вот позор был бы, если кто увидел, как я от тени шарахаюсь!

За спиной вдруг раздался негромкий смешок. Мэрта обернулась к источнику непонятного шума, но опять-таки ничего не увидела! Лишь где-то на дне озера почудился какой-то золотистый отблеск.

Демоница зло взмахнула хвостом, создав перед собой крохотный магический огонек. Повинуясь ее мысленному приказу, он подплыл практически к самой поверхности неподвижной воды. И Мэрта внезапно фыркнула от смеха, представив, как забавно смотрится со стороны. Словно ни с того ни с сего вздумала погадать.

— Свет мой зеркальце, скажи, — прошептала она невольно вспомнившуюся присказку из старинной сказки. — Покажи, кто мой избранник.

По спине почему-то пробежала холодная дрожь. Хвост нервно дернулся, однако неполную минуту ничего не происходило. И стоило только Мэрте открыть рот, чтобы вполголоса отругать себя за забавы, неподобающие воину, как опять послышался чей-то далекий мелодичный смех. И черные воды бесшумно разомкнулись, явив за собой незнакомое помещение и...

* * *

Адальберт с приглушенным ругательством отпрянул от стола, порывистым движением смахнув на пол драгоценный сосуд и разметав зеркала. Потому как вдруг отчетливо увидел в одном из отражений демона! И это вместо юркой золотистой ящерки, которая должна была материализоваться рядом, а потом нырнуть в жарко растопленный камин. Вот так дела! После чего маг настороженно замер, внимательно прислушиваясь — не раздастся ли рядом змеиный присвист потревоженной рогатой нечисти. Но было тихо. Лишь жарко потрескивали поленья.

— Что за дела? — негромко проворчал он.

Взял в руки книгу, намереваясь перечитать заклинание и понять, где именно допустил ошибку, как вдруг заметил крохотную приписку в самом конце странички.

"Не рекомендуется проводить вызов в канун дня осеннего равноденствия, — гласила она. — Ибо многие детали ритуала перекликаются со стандартными методиками любовных гаданий".

Адальберт разразился громким хохотом. Любовные гадания! Это что же, получается, он только что увидел лицо своей избранницы? Да нет, чушь полнейшая! Рассказать кому — не поверят.

После чего будущий охотник на демонов, все еще посмеиваясь, быстро смел осколки, убирая последствия неудачного ритуала, и отправился спать. И только тогда в уже остывающих углях камина шевельнулась огненная ящерка, до этого скрывавшаяся в языках пламени. Насмешливо сверкнула изумрудными глазами и растаяла тонкими струйками дыма.

* * *

А Мэрта в это же время яростно нахлестывала себя хвостом, торопливо удирая подальше от странного озера. Это же надо — увидеть в отражении воды какого-то жалкого человечишку! Узнает кто — позора не оберешься!

До момента ее встречи с Адальбертом Крем оставалось еще много лет...

Наталья Костюченко

Мэри Попинс, здравствуйте!

Когда в лаборатории взрывается последняя колба с последней порцией особо ценного ингредиента, возможно, стоит задуматься о смене места работы. Когда на плите убегает молоко, причем из последних запасов, то есть молока больше нет, возможно, стоит задуматься о смене кухарки. Когда спотыкаешься на каждом шагу о разбросанные вещи, возможно, стоит задуматься о смене служанки. А о чем задумываться, если ни кухарки, ни служанки нет? Такими темпами и работы не будет!

Громкий хлопок дверью, истерический визг: "Я ухожу!", еще один не менее громкий хлопок входной дверью и до боли знакомое:

-Тя-тя-тя-тя-тя!!! — И надо ловить шустрое чадо, пока оно не успело еще что разгромить.

-Мерт! Ну и в кого ты такой? — поинтересовался у сына с тяжким вздохом мэтр Адальберт. — Между прочим, это была десятая няня! Десятая! Тебе это о чем-то говорит?

Вопрос был риторическим, но ребенок замер, внимательно посмотрел на отца, чтобы через минуту заверещать на повышенной громкости:

-Тя-тя-тя-тя-тя!

-И дя, и ня, и даже тя скоро сбегут! — неизвестно кому пожаловался Аль, направляясь с сыном на руках в кухню с тайной надеждой — вдруг молоко осталось? Ну хоть самая капелька.

Госпожа Фариэль Наи-наи, как чистокровный человек (чем дама безмерно гордилась, хотя в чем здесь предмет гордости — мало кто понимал), предпочитала не связываться с магической братией — мало ли что эти сумасшедшие намагичат, а ты потом разбирайся: этот хвост от природы тут был или это память отшибло? А еще госпожа Наи-наи была первоклассной няней. Да-да, той самой, что с легкостью справляются с орущими младенцами, при этом одной рукой варят кашу, другой стирают распашонки, третьей рукой глядят пеленки, четвертой... Хотя откуда у чистокровного человека столько рук? Однако ж идеальный порядок в детской и идеальный ребенок (хотя бы на время присутствия няни) гарантировался. К госпоже Наи-наи была целая очередь: записывались далеко заранее, задолго до рождения ребенка, так сказать, еще при планировании пополнения семейства. Госпожа Фари тщательнейшим образом подходила к отбору предложений и могла запросто отказать, не взирая на титулы и чины. Поэтому что делать с нежданным просителем благочестивая дама не знала: во-первых, маг, во-вторых, не по записи, в-третьих, непонятно, что с ребенком, в-четвертых, неизвестен срок контракта. В-пятых... о, да, было еще и "в-пятых", и "в-шестых", но и первого пункта хватило бы для отказа. Если бы не отчаянный взгляд мэтра Адальберта...

-Я загляну к вам завтра с утра, — не выдержала госпожа Наи-наи.

Аль от радости только что шаманские пляски не устроил: сама Наи-наи согласилась! Ну, не то чтобы, но наверняка не откажется. Дай боги такого счастья хоть на чуть-чуть!

Утро для мэтра Адальберта началось с привычно звонкого "Тя-тя-тя-тя!" и грохота очередной разбитой кружки. В свои год с небольшим Мерт был поразительно шустр, не понимал слова "нет" и не знал слова "Дай!": все, что он хотел, малыш, подползая/подпрыгивая/подлетая (случившееся подчеркнуть), просто брал. В результате количество ценных эликсиров резко сократилось.

Пока бедный отец пытался проснуться и попутно решал вопрос: "Три часа для сна — это много или можно еще полчаса урвать?", ребятенок принялся обо что-то стучать. "Лишь бы не головой!" — была первая мысль Крея. И только потом он сообразил, что стучат вообще-то в двери.

-Госпожа Наи-наи! — мага будто снесло с кровати, ведь о визите возможной новой няни он напрочь забыл.

Резко распахнув дверь и нацепив самую радушную (во всяком случае, на это надеялся маг) улыбку, Крей желал произвести на няню хорошее впечатление. Не получилось — няня не впечатлилась. Заметив скептический и даже слегка осуждающий взгляд Наи-наи, маг смущенно поправил тогу из простыни и вежливо пригласил даму в дом.

Белоснежный чепец и не менее белоснежный фартук резали глаз своей чистотой. Аль сразу же вспомнил первую няню — гному Милу Фру. Та тоже заявилась в первый рабочий день в белом чепце и белом переднике, которые к концу дня приобрели удивительную землистую, а скорее маскировочную окраску. На второй день госпожа Фру на работу не пришла.

Адальберт поспешил сменить простынь на более подобающее одеяние, ведь надо еще няню с ребенком познакомить. А Мерт... Ну, Мерт — ребенок. Ага, ребенок. И всего лишь наполовину оборотень, а на вторую — демон. И наличие небольших рожек не повод беспокоиться, ибо зубки у ребенка поострее будут.

Каково же было его изумление, когда понял, что в доме царит тишина. "Это подозрительно!" В детской никого не было, и магу пришлось топать на кухню, а там... Такого благоденствия и спокойствия Аль уже давно не знал: Мерт в чистом слюнявчике МОЛЧА жевал кашу, СПОКОЙНО сидел на стульчике и совсем не пытался плеваться или кидаться кашей, а также произвести прочие подрывные работы, столь часто выводившие из себя прежних нянь. А госпожа Наи-наи будто и не замечала остолбеневшего папашу, нашептывая что-то ласковое и не забывая запихивать кашу ребятенку.

Все последующие события маг запомнил плохо. Ибо такого спокойствия в собственном доме он не знал совсем.

За первым днем пролетел второй, третий, четвертый. Счастье Крея было бы полным — госпожа Фариэль согласилась присматривать за Мертом, — если бы не дороговизна услуг новой няни. Хотя оно того стоило, мысленно соглашался маг. Однозначно именно поэтому приходилось браться за сложные, а значит дорогостоящие заказы. И личное неприятие тина Жевьена не должно мешать работе!

-Так какой заказ вы хотите сделать? — Аль уже битый час выпытывал подробности предстоящей работы у нервничавшего посетителя.

Гном вертелся на стуле, постоянно вытирал вспотевший лоб замызганным платком, косил глазом на дверь и будто чего-то ждал. И при этом он мямлил о каком-то заказе, о важном заказчике, но понять его речь было невозможно.

-Заказ серьезный, да, конечно. Большой заказ, ага, точно. Важный, да-да.

Эту фразу Крей выучил уже наизусть.

-А поточней?

-Ну... — вновь замялся гном, принимаясь еще усердней вытирать лоб. — Тут очень деликатное дело. Ага. Ну, вы понимаете: так сразу о нем и не расскажешь. Ага. Вот и того...

И эти фразы маг знал практически наизусть, ну может пару раз в количестве "ага" запутался.

-И?..

Результатом полуторачасовых переговоров стал заказ на эликсир Тхана (он же демоново зелье), и если заказчик будет доволен эликсиром, то тогда поступит главный заказ. Если бы не безоговорочное согласие уплатить целых десять золотых, Крей ни за что не взялся бы за заказ. Но услуги госпожи Наи-наи того стоили.

Демоново зелье требовало уйму компонентов, времени и терпения. Но самым главным, еще бы было иначе при таком названии, являлась чешуя с самого кончика хвоста единорогого демона. Крею пришлось раза три перечерчивать октограмму, обычной пентаграммы для удержания демона не хватит. Да и двухгодичной давности инцидент многому научил мага. В том числе и как менять пеленки, но это не имеет отношения к нынешнему делу. Почти не имеет.

Руны кровью алели на каменном полу, четкие ровные линии октограммы горели полночной синевой — все готово к вызову. Маг вздохнул, тряхнул кистями рук и принялся за работу.

То, что обряд пошел не по плану, Крей понял сразу. Октограмма задержала вызванного лишь на несколько мгновений. Из ниоткуда повалил дым, и единорогий кинулся на мага. Крея, едва начавшего трансформацию, мощным ударом отбросило к стене. А дальше была тьма...

Аль тяжело приходил в себя. Выброс силы был слишком велик. "Мерт!" — мысль о сыне снесла мага с кровати ("И как я тут оказался?") почище удара демона. Маг летел по дому, с удивлением взирая на ставший за прошедшую неделю привычным порядок. Все было на своих местах. "Но как же так? А демон?!" С кухни доносились голоса. Аль пинком распахнул дверь, а там...

-Поверьте мне, молодой человек, чисто мясная диета вредит здоровью. Вам просто необходимо разнообразить свой рацион овощами! И ваша печень вам скажет спасибо! — наставляла сидящего за столом с фарфоровой кружечкой в лапищах демона госпожа Наи-наи. — Я уже не говорю о желудке и кишечнике. В вашем возрасте пока рано задумываться о такой проблеме, как кхм... ветры, однако лучше подумать об этом пораньше, чем суматошно искать решение проблемы потом.

Маг с отвисшей челюстью наблюдал за кивающим в такт демоном, спокойной госпожой Наи-наи, наставляющей этого самого демона, как какого-то мальчишку с соседней улицы, и не прекращающей запихивать кашу в абсолютно несопротивляющегося сему процессу Мерта.

-Присоединяйтесь, мэтр Крей, — как ни в чем не бывало, предложила госпожа Наи-наи, и на столе появилась, будто по волшебству, чашка с ароматным травяным сбором.

"Магия?" — маг был просто обескуражен. Как няня успела? Как она вообще совладала с беспорядком, Мертом и демоном? "Определенно — магия!"

-Слышь, корефан, а че... — начал было демон, но, поймав возмущенный взгляд няни, покраснел, откашлялся и сменил стиль речи. — Уважаемый маг, хотелось бы узнать причину моего появления в сем милом доме. Я таки догадываюсь, но уточнить не мешало бы.

-Хвостовая чешуя, — со вздохом признался маг, присаживаясь к столу и обхватывая ладонями кружку.

-Таки я так и думал, — кивнул своим мыслям демон. — А вот с какого перепугу ты лоханул... — поймав очередной возмущенный взгляд няни и ее же недовольное покашливание, демон вновь покраснел. — Я хотел сказать: почему на портал была поставлена такая слабая защита?

-Как слабая? — аж подскочил Аль. — Да там октограмма с дополнительными запирающими рунами была!

Демон хмыкнул и возвел очи к потолку, всем своим видом показывая, что такой наивности он не встречал давно.

-Молодой человек, вместо того, чтобы критиковать коллегу, лучше бы подсказали, как правильно это делать, — вмешалась в разговор госпожа Наи-наи, подливая горячего взвара в кружку демона.

Демон и маг просто офигели от такого предложения, однако... Серьезный, даже слегка сердитый взгляд няни, горячий чайник в ее руках...

-Значит так, — хмыкнул демон, почесывая рог. — Идеальная фигура в природе какая?

-Какая? — задумался маг, но ответа не нашел.

-Не знаю как у вас, а так — шар. При сечении шара получаем круг. Вот и получается: идеальный вид защиты — круг для плоскостей, шар — для пространства. Соответственно при сотворении портала вызова необходима, как минимум, первая часть защиты — круг. Для дальнейшей работы лучше бы наложить защитную сферу или хотя б цилиндр, но это уже не просто после активации портала, а по приходу вызываемого. А то мало ли, какие гости на огонек заглянут!

Сказать, что Крей был ошеломлен, значит, не сказать ничего. Он был ошеломлен, обескуражен, оглушен, но главное — чувствовал себя та-а-аким дураком. Демон, поглядев на страдания молодого папаши, вздохнул и предложил:

-Пошли, покажу.

Довольная улыбка няни и свежеиспеченные пирожки с яблочным вареньем достались в награду демону и в утешение магу.

Полчаса метаний, страданий и пререканий в лаборатории мага, и демон покинул гостеприимный дом. Рукопожатие на прощание, пожелание "Держись!" и пара хвостовых чешуек — вот и все, что осталось от его визита. Расскажи кто еще неделю назад, что вызов демона окончится дружескими посиделками с этим самым демоном, Крей лично принял бы участие в принудительном лечении безумца. А теперь он сам готов был проследовать к лекарю. Однако хвостовые чешуйки радугой переливались в солнечном свете и таять, словно плохо наведенная иллюзия, не собирались.

А раз так, то пора приниматься за зелье. Десять золотых, знаете ли, на дороге не валяются.

Выходной день в доме мага Адальберта отличался повышенной громкостью. Очень отличался! Да и не только громкостью. Ведь выходной был у няни! Вновь убежавшее молоко, вновь разбросанные игрушки и довольно верещащий Мерт.

-Ну давай, еще ложечку! — Аль старательно уворачивался от выплевываемой сыном каши. — Каша вкусная! Очень вкусная.

Мерт так глянул на папашу, будто спрашивал: "А ты сам-то пробовал?". Аль пробовал: сладко, но как-то... гадко. Как такое дети едят?

— А еще каша полезная! — не унывал маг, пытаясь запихнуть в ребятенка еще ложку. — Тшехт! Мерт, ну с Наи-наи ты же ешь кашу!

Взгляд ребенка едва ли не по рунам расписывал: "Попробовал бы ты с ней не поесть".

Настойчивый стук в дверь столь же настойчиво игнорировался: какие могут быть посетители, если ребенок с утра не кормлен? Однако стук усилился. Создавалось впечатление, будто, с частотой башенных часов и упорством стенобитного орудия, кто-то бьется головой в дверь.

-Мерт, ну еще хоть ложечку! Слышишь, к нам стучатся, а ты кашу не ешь! — Аль и сам не мог объяснить связь между этими событиями, но так хотелось привычной тишины... — Тшехт! Мерт, ты б еще меня кашей обляпал! — возопил маг и тут же получил желаемое: последняя порция каши метко приземлилась на воротник рубашки, еще с утра имевшей белый цвет.

Встречать нежданных гостей магу пришлось в заляпанном виде и с сыном в охапку.

-Тя-тя-тя-тя! — радостный вопль малыша практически заморозил стучавшегося гнома в крайне интересной позе — лбом у двери.

"Ну, точно, головой стучал" — рассеяно заметил Аль.

-Я весь внимание! — маг попытался расшевелить посетителя.

Тин Жевьен настороженно покосился на расшумевшегося, а также разыгравшегося малыша, почему-то оглянулся назад и со вздохом, полным неизбывной тоски, торжественно провозгласил:

-Заказ на эликсир Тхана!

-А-а! Точно, заказ! Ну, так... проходите, — не особо радостно пригласил маг.

Гном, поминутно оглядываясь, словно в ожидании нападения, посеменил за магом, морщась и прикрывая уши — Мерт обрадовался новому лицу, о чем громогласно верещал на весь дом.

Отдавая заказ, Аль заметил странный взгляд гнома, обращенный на Мерта: то ли жалость, то ли обида, то ли брезгливость. Но, поскольку в это же время гном отсчитывал обещанные золотые, странный взгляд можно было отнести и к потере денег: договариваешься за чужие, а отдаешь свои.

-Так как с новым заказом? — напомнил Крей о прежней договоренности.

-Будет, будет, — тин Жевьен поспешил уверить мага в своих намерениях, точнее в намерениях своего заказчика. — Вот как доставлю эликсир, так и будет заказ. Прямо таки сразу, ей-ей! — засуетился гном. — Я и весточку пришлю, а может, сам загляну...

Странный взгляд гнома не давал покоя, и Крей решил не рисковать:

-Лучше встретимся где-нибудь поблизости и обговорим условия.

-Да-да, конечно-конечно! Именно так! — еще больше засуетился гном.

Поспешный уход заказчика еще больше насторожил мага. "Мда, домой его больше не приводить. Лучше в таверне встретится. Или на улице. А то мало ли..." — принял решение Аль.

-Тя-тя-тя-тя! — напомнил о себе Мерт, радостно вцепляясь в ухо папаше.

-Мерт, сынуля, когда уже твоя няня придет?! — выдохнул Аль, с ужасом подсчитывая оставшееся время.

Присланная тином Жевьеном записка приглашала "многоуважаемого и досточтимого мэтра Адальберта Крея" в не самый шикарный трактир на другом краю города. "Мог и получше место подобрать, а то такие церемонии в письме развел, будто во дворец приглашает!" — хмыкнул Аль, разглядывая свиток. Заведение дядюшки Хряпа славилось отвратительной выпивкой и гарантией конфиденциальности. Однако даже это не перевешивало чашу весов в пользу гнома-посредника. А вот пятнадцать золотых... Все-таки услуги госпожи Наи-наи недешевы. Но они того стоят: в доме мага вновь царили тишина, спокойствие и уют.

Полутемный задымленный общий зал, замызганная барная стойка и не менее замызганный субъект за ней. Уж не сам ли дядюшка Хряп? Однако это мало интересовало Крея в данный момент. Больший интерес вызывал гном-заказчик, а точнее посредник, о чем не раз говорил сам тин Жевьен.

-Мне тут встречу назначили, — пришлось обращаться за помощью к замызганному субъекту, невозмутимо протирающему стойку.

-Тут многим назначают, — равнодушное пожатие плеч в ответ.

-Я ищу гнома. Зовут Жевьен, — маг не отступал.

-Тут много гномов бывает. А Жевьен... Да кто их знает... — еще одно равнодушное пожатие плеч.

Вот чему научила жизнь Адальберта Крея, так это терпению: сперва годы учебы, потом поиски работы, а теперь и Мерт приложил шаловливые ручки к укреплению столь полезной черты характера отца. Но именно сейчас, в разговоре с трактирщиком, маг резко потерял все терпение, и неизвестно чем могла закончиться "беседа", если бы в зал, едва не свалившись на пороге, не влетел тин Жевьен.

-Ах, господин маг, прошу прощения. Так нежданно, то есть ожидаемо. То есть... примите извинения за опоздание... — затараторил гном, клещом вцепляясь в руку мага.

-Извинения приняты, — Аль попытался отцепиться от коротышки, да не вышло: клещ, натуральный клещ!

-А я тут с разговором важным. Ну, вы понимаете, — многозначительно подмигнул гном. Хотя разве можно подмигивать обоими глазами и каждые пять секунд? — Пойдемте, пойдемте, я вижу в том углу свободный столик. Он так хорошо расположен — почти рядом с кухней. Да и скатерть почти новая... — и гном потащил мага в указанную сторону.

Крей не спешил сопротивляться: ключевое слово "заказ" не было сказано, но на него явно намекали.

Шел второй час разговора. Абсолютно бестолкового, бессодержательного и ненужного никому. Ну, во всяком случае, мэтру Адальберту от него было не холодно, не жарко. Но гном по известной лишь ему причине продолжал ходить вокруг да около, отказываясь пояснить суть заказа. Пространные намеки на важность дела, на его исключительность набили оскомину. Истощенное терпение мага начинало таять, как последний снег на ярком весеннем солнышке.

Частичная трансформация рук и лица, и вот уже посиневший гном лепечет о каком-то демоне.

-Какой еще демон? — Аль ухватил за грудки своего собеседника и встряхнул того для острастки.

-Тамм... который... — гном все больше синел от страха.

-Где?

-В доме...

-Каком доме?!

-Ввввашшшем... — прохрипел гном, натурально теряя сознание.

Адальберта охватил ужас: единственный демон в его доме — Мерт...

Именно с того дня в трактире дядюшки Хряпа никогда не закрываются двери. А то мало ли: вдруг опять придется менять. Вместе с косяком. И полами. И стенами. И мебелью.

Страх липкими пальцами сжимал сердце. "Успеть! Успеть! Я просто обязан успеть!" — хочется верить, что успеешь, однако в голове кружатся, как предутренний кошмар, что и днем не отпускает, картины разрушенного дома. Одна страшнее другой. "Успеть! Только бы успеть! Я должен успеть!"

Дверь открыть одним ударом, влететь в дом и... замереть от царящего в комнате порядка. И в следующей. И дальше. А на любимой кухне (и как ее не любить после всех приключений?) дивная картина: довольный Мерт, жующий кашу, невозмутимая госпожа Наи-наи, кормящая малыша и надзирающая за... тремя наемниками, сплошь обвешанных оружием, занимающимися домашними делами. Один вытирал посуду, второй чистил навесные шкафы, а третий — мыл полы.

-Тшехт... — маг обессилено сполз по стене. — Да как же это?

-Молодой человек! При ребенке так не выражаются! — возмутилась госпожа Фариэль. — И, между прочим, не могли бы вы забрать эту пакость с моего стола? Окружающая ребенка обстановка должна быть если не стерильна, то максимально чиста! — няня брезгливо ткнула в лежащие на столе амулеты. Амулеты принуждения, повиновения и забвения. Действующие!

-Но как?.. — бедный Аль считал, что уже не может удивляться, однако заряженные, но не сработавшие амулеты вновь повергли его в шок.

-Эх, молодой человек... маг... — устало вздохнула няня. — На чистокровных людей наведенная магия не действует! Так, молодой человек с метелкой! Это еще что за паутина в том углу? Да-да, это я вам говорю. Быстренько убрали! А то сейчас воспитывать буду!

-Не надо! — простонал наемник, шустро забираясь на шкаф, чуть ли не собственномордно желая очистить угол от паутины.

Надежда Федотова

"Слезы демона"

Летучая мышь — крупная, серая, неуклюже перебирая когтистыми лапками, ползла по каменной плите стола. Ползти она не хотела, но никто ее мнения не спрашивал. Еще чего — с едой разговаривать!.. Алхеш облизнулся, не сводя мерцающих глаз с ушастой морды зверька. Иди, иди сюда... Мышь обреченно ползла прямо в пасть демона. Синий раздвоенный язык дрогнул, тяжелые челюсти лязгнули, раздался короткий предсмертный писк и хруст перемалываемых костей. Алхеш сглотнул теплую кровь, сделал пару жевательных движений и выплюнул на пол комок из шкуры и крыльев. И сыто заурчал.

— Опять все углы заплевал, скотина,— раздалось у него за спиной. Голос был равнодушный и чуть презрительный. Алхеш ухмыльнулся и повернул голову:

— И тебе не хворать, дорогая. Что-то ты нынче быстро вернулась! И двух дней не прошло...

— Расстроен? — Мэрта, брезгливо подняв хвост, чтобы не вляпаться в мужнины объедки, обошла стол и растянулась на кровати. Принюхалась: — Само собой. Матрас еще не остыл... Понять не могу, что эта малолетка безрогая в тебе нашла?

Он не обратил внимания на ее слова — взгляд его блуждал по влажной стене пещеры в поисках очередной теплой закуски. Демоница ехидно усмехнулась:

— Всё семечки лузгаешь?

— Опять наверху шлялась,— констатировал муж, не отрываясь от своего занятия.— "Семечки"... Скоро платье человеческое на себя напялишь и мясо есть бросишь. Да-а-а, жена у меня — любому на зависть!.. Что, на ублюдка своего смотреть бегала? Или к этому, мохнорылому, папаше его?.. Так понравился?

— Заткнись.

— Значит, понравился... И как, взаимно? А то гляди, Мэрта, как бы твой оборотень тебя в порыве страсти на тряпки не порвал! У них, знаешь, случается... А у оборотней-магов — в особенности... Нашинкует в соответствии с рецептом и продаст незадешево...

Ответом ему был глухой рык.

— Да мы не в духе?..— мурлыкнул Алхеш, переводя взгляд с судорожно подергивающейся мыши на законную супругу:— Можно исправить... Как там говорится — чем больше женщина стонет ночью, тем меньше она ворчит днем?..

— Только попробуй...— зашипела она. Демон мрачно прищурился:

— И что ты сделаешь? Морду мне расцарапаешь?.. Брось, дорогая! Я, в конце концов, твой муж. А закон у нас один для всех — что для Охотников, что для Воинов. И раз уж я терплю рядом с собой бесплодную самку, то и тебе потерпеть придется!

Он поднялся с лавки. Мэрта ощетинилась и выпустила когти. От мужа ее воротило, и, хотя доля правды в его словах была, "терпеть" она ничего не собиралась. Спрашивать ее согласия Алхеш, конечно, не станет, как и ту летучую мышь... но взрослая демоница, к тому же — Воин — это тебе не безмозглая "закуска"!

— Подойдешь ближе — пожалеешь!— предупредила неверная жена, недвусмысленно оскалив клыки. Демон нагнул тяжелую голову и сделал шаг вперед. Правда, шаг неширокий и слегка неуверенный... Мэрта, как и всякий Воин по рождению, была крупней него. И взять ее силой... Нет, можно, конечно, но ведь потом-то придется отпустить! А на что способна разъяренная демоница — это Алхеш уже видел. И на собственной шкуре пару раз в свое время прочувствовал. "Порвет ведь, психованная!— понял он.— И хвоста не оставит... Дьявол, укусил ее этот оборотень, что ли?! Совсем рехнулась... А какая была женщина! Весь Лабиринт мне завидовал, помнится. Сглазили, сволочи... У, попадись мне этот кобель патлатый! Вызвал демона — или убей, или колдуй, но в постель-то на кой было тащить?!"

— Ну тебя к черту,— наконец выговорил Алхеш, сплюнув на пол.— Больно надо. Рисса посговорчивее будет. И помоложе!..

Он дернул хвостом, развернулся и вышел из пещеры, давя тяжелыми копытами разбросанные под ногами склизкие комочки. Сладковато запахло падалью. Мэрта сморщила нос: наверху так не воняло. Там совсем другой воздух... Там, наверху.

Она прерывисто вздохнула. Мэрта знала, что это самое "наверху" — последнее место для демона! Там, помимо свежего воздуха и сочного мяса, есть еще и люди. И маги, и эльфы (тьфу, клопы остроухие, не к ночи будет сказано!), и вообще полным-полно всякой воинственной шушеры, которую хлебом не корми — а дай только меч в руки да демона с хорошим экстерьером... Туда приходили либо убивать, либо умирать. Но уж никак не любить.

— Адальбер-рт, — прорычала-простонала демоница, в тоске скрежетнув когтями о каменную стену,— Адальбер-рт... Почему я тогда тебя не убила?!

Глупо получилось, конечно. И неосмотрительно. Да только когда кровь в жилах так бурлит — кто же о завтрашнем дне думает?.. Вот и Мэрта не подумала, дала себе волю, голову потеряла. Пусть и на несколько минут потеряла, но расплачиваться за эти минуты пришлось куда как дольше... Причем обоим — и ей, и увлекшемуся оборотню. Но это уже потом!.. А сначала было возвращение в лабиринт, сладкие воспоминания и — пару лун спустя — осознание того, что маг, кажется, подарил жизнь не только ей. Мэрта до последнего надеялась, что отцом будущего дитяти является все-таки собственный муж, но на исходе тринадцатой луны эти надежды пошли прахом. Демоны вынашивают потомство в два раза дольше, почти тридцать лун. А появившийся на свет мальчик демоном был только наполовину: краснокожий, с крошечным хвостиком, но слишком маленький и хрупкий для новорожденного демоненка... И с лицом Адальберта Крея, чтоб ему икалось!

Демоница хлестнула хвостом по одеялу, вспомнив, чего стоило ей уберечь этот маленький комочек, не имеющий ни когтей, ни зубов, от соплеменников. И сколько ей пришлось от них же выслушать! Да и черт бы с ними со всеми — пусть болтают, но материнский инстинкт, в отличие от инстинктов более прозаических, подсказывал — в Лабиринте малышу не выжить. Свои же сожрут. Или отправят в инкубатор, в Клетки — а это, пожалуй, еще похуже смерти будет!.. Мэрта была демоном. И Воином — сильным, быстрым, безжалостным. Но сейчас она была еще и матерью... И единственное, что смогла сделать для сына — отдать его родному отцу. Понадеявшись, что маг не прикончит его прямо в колыбели.

Адальберт, к его чести, оказался чужд подобных настроений. И ребенка принял. К тому же — возился с ним больше некоторых матерей... Это Мэрта видела своими глазами, когда под покровом ночи являлась под окна дома мага. Делать этого, конечно, не стоило, но все тот же материнский инстинкт, будь он неладен, не давал демонице спокойно жить... Может, будь у нее другие дети, она и не вела бы себя так глупо, но этот был первым и — увы — последним. Один Дьявол знает, что с ней произошло после рождения Мерта, но больше зачать у нее не получилось, как бы Алхеш там не старался... И поэтому нерастраченные чувства вылились на сына. Все эти людские домыслы, мол, демоны (читай — исчадья Ада) любить не умеют — полная чушь!.. Умеют. Но — человека?! Пусть и плод собственного чрева — но — человека?!.. "Да уж, умница, Мэрта, отличилась так отличилась!— подумала демоница, в который раз чувствуя себя совершеннейшей дурой.— И что теперь с этим прикажешь делать?.. Может, все-таки быть поласковее к Алхешу? Не то ведь и правда возьмет другую жену, которая и родит, и приголубит... А мне куда деваться? Кому я такая бесплодная нужна?.. Только разве что в Четвертый Легион, на границу Улья, воевать... И тогда наверх мне путь будет заказан"

Она нервно замолотила длинным хвостом по шкурам. Нет, только не в Легион!.. Тогда она больше не увидит сына. А это для нее было смерти подобно... Да, любовь демона — страшная вещь. В особенности для него самого.

Беспокойный сон измаявшейся демоницы был нарушен самым бесцеремонным образом: внутрь пещеры просунулась голова с длинным рогом посередине, и знакомый веселый голос бодро проорал:

— Ага! Вернулась, ящерицын хвост?!

— Что?..— вздрогнув, Мэрта подпрыгнула на постели и, тихо ругнувшись, прошипела: — Шенер, зар-раза... Что ты вопишь на весь Лабиринт?

— Ну, не на весь...— разулыбался гость, откидывая рогом половинку дверной занавеси и проскальзывая внутрь.— Скажем, только на треть. Не шипи, не шипи! Подумаешь, разбудил... В первый раз, что ли?

— Вот именно,— недовольно отозвалась она, потягиваясь и широко зевая.— Был бы ты потише — цены б тебе не было. Что пришел? В гости или по делу?

— Старейшина за тобой послал.

— А ты тут при чем?— Мэрта с хрустом размяла шею и села.— Или из Разведчиков в мальчики на побегушках податься решил?..

— Да че я тебе, шестерка голимая, что ли?!

— Фу, Шенер... Третью сотню лет разменял, а "базар" — как у юнца безрогого!

— Вот давай еще ты меня поучи, да...— скуксился тот. Демоница удивленно хмыкнула:

— А что, еще кто-то рискнул?

— Да была там... одна...— он помялся, вспомнив суровую няньку, и махнул лапой:— Неважно! То есть, как бы важно, но к Старейшине не относится. Ты поторопись, Мэрти, а то мудрейший ведет себя как-то странно... Потому мне и велел тебя привести, кажется. Своим не доверил, а мы же вроде как друзья!

— Почему — "вроде"?— улыбнулась демоница, вставая.— Хорошо, пойдем. И расскажешь заодно по дороге, что там со Старейшиной... Шенер, ты чего застыл-то?

— Еще одно дельце есть,— понизив голос, сообщил он. Потом подозрительно покосился в сторону дверных занавесей, втянул носом воздух и, убедившись, что снаружи никого нет, поманил подругу когтем:— Ухо подставь.

— Ну?— фыркнула Мэрта, послушно поворачиваясь ухом к его морде. Шенер отвел в сторону ее густые кудри и торопливо зашептал:

— Тут такое дело... Короче, был я наверху...

— Где?!

— Да тихо ты!..— шикнул приятель.— Наверху был, говорю. По вызову... Магу одному чешуя с моего хвоста до зарезу понадобилась. Наивный, блин, как подорожник! Не защита — наскальная живопись для демонят от двадцати до сорока, а всё туда же!.. Ну, я ему там подсказал, как улучшить...

— Шенер, ты что, совсем дурной?! Магам человеческим советы раздавать!.. Хоть убил после?

— Да не...

— Идиот!

— Ты послушай сначала!— обиделся однорогий.— Верещит, как стая бешеных канареек... Это же он был!

— Кто?..

— Ну, этот твой... оборотень, магически подкованный. Как его — Крей?

— Аль...— ахнула Мэрта, не веря своим ушам.— Но... Но ты-то его откуда...

— Откуда-откуда...— проворчал старый друг.— Ты как с гулянок своих возвращаешься — на тебе его остаточной ауры — хоть занюхайся!.. Ну, вот, и нюхнул я... А как понял, кому это вдруг жить надоело, так приложил его слегка по черепу... Не шипи, не шипи! Сказал же — "слегка"!.. Ну и после, раз такое дело, не удержался на малого твоего глянуть хоть одним глазком...

— Вот паршивец,— беззлобно оскалилась демоница.— Не напугал?

— Этого напугаешь... Да еще когда у него такая нянька! Просто какой-то цербер в юбке. Не поверишь: как взяла меня в оборот прямо с порога — я и забыл, зачем пришел!

Мэрта удовлетворенно улыбнулась. Госпожа Наи-наи оправдала все ее надежды!.. И ощутимую прибавку к гонорару, что выплачивал ей многострадальный мэтр Крей... Сама Мэрта, разумеется, к почтенной даме не являлась. Только оставляла каждую луну на подоконнике ее спальни увесистый кошель и записку с коротким объяснением и парой слов благодарности. От кого эти подношения, госпожа Фари не знала, а если и догадывалась, то предпочитала о сих догадках помалкивать. Кроме того, она вполне искренне сочувствовала незадачливому отцу-одиночке, и была добра к ребенку вне зависимости от того, доплачивают ли ей за него лишку или нет... Но Мэрта решила, что так будет вернее.

— Ты меня вообще слушаешь?!— возмущенный шепот Шенера вернул ее к действительности. Мэрта тряхнула головой и быстро кивнула:

— Конечно-конечно!

— Ну вот, я что говорю — ты ж все равно наверх пойдешь. Знаю тебя, не выдержишь долго... Так ты бы того... намекнула своему дураку, чтоб клювом не щелкал! С защитой мы вроде как уже справились, но то — дома! А мелкий подрастет — в детской его не удержишь... И нянька с ним тоже не навечно...

— Ты к чему это, Шенер?— встревожилась она. Однорогий демон воровато оглянулся и почти вплотную прижался губами к ее уху:

— Ты это... Никому только не сболтни! Я в последнем рейде слыхал кой-чего... Вызовы участились. Гребут нашего брата, и, кажись, не только на реактивы. Кому-то мы живыми нужны... А сын твой и вовсе экземпляр завидный: сама знаешь, какие крови в нем намешаны!.. И чтоб у меня рог отвалился — рано или поздно на него тоже внимание обратят! Причем усиленное... Если уже не обратили. Доказательств у меня нет, но нюх еще ни разу не ошибался!

— Знаю,— медленно кивнула она.— Спасибо... Я попробую предупредить...

— "Попробую"?— изумился он, захлопав глазами.— Да ты же по два раза за луну туда мотаешься!.. Чего "попробую"-то?!

— Пойдем к Старейшине,— мрачно сказала Мэрта, проигнорировав его вопрос.— Со своими делами я сама разберусь. И... еще раз спасибо. Ты настоящий друг.

— Да не за что...— неуверенно пробормотал Шенер, который откровенно ничего не понял. Разве что кроме одного — загадочный охотник на демонов основательно влип. Улей и так уже гудит, а тут еще и любящая мать, которая рискует вскорости остаться без обожаемого чада!.. Однорогий демон покачал головой, глядя на сжатые зубы подруги, и понял: кем бы ни был тот самый "заказчик", но стоит ему только облизнуться в сторону Мерта — и бедняге останется лишь посочувствовать... С такими-то родителями!

Старейшина Октай обитал на самом верхнем ярусе Лабиринта, почти у самого свода громадной пещеры. Пещер таких внизу, под землей, было множество, и каждая являлась частью великого Улья — древней обители всех демонов. Улей делился на уже упомянутый Лабиринт, Мутные Озера, Некрополь и Каменный лес. Самые ценные члены общества обитали в Некрополе и Лабиринте, на Мутных Озерах жили в основном колдуны, кто с семьей, кто с учениками... А Каменный Лес, раскинувшийся на самой границе Улья, из-за своей неприютности спросом не пользовался. Да-да, даже у демонов. Туда ссылали неугодных, которые пополняли ряды Четвертого Легиона, стоявшего на защите северных границ: Каменный Лес упирался в туннели, через которые сверху частенько приходили враги. И люди, и эльфы, и много кто еще... Гномы, что характерно, в Улей обычно не совались. Вероятно, будучи умнее всех вышеперечисленных. Однако в последнее время...

— Шуршат, сволочи!— озабоченно потирая рог, вполголоса рассказывал Шенер, пока они с Мэртой поднимались вверх по обкатанным каменным ступеням.— Скоро в Лес начнут и обычных бойцов отправлять — Четвертый Легион, я слыхал, сам уже не справляется. Что их там, наверху, в темя клюнуло?.. Лезут и лезут... Главное, даже коротышки бородатые — и те туда же!

— Гномы?— округлила глаза демоница.— У нас же вроде с ними договор о ненападении?..

— Договор мы с верховными Кланами заключали,— хмуро ответил Шенер.— А про наемников речи не было... Да, и гномы тоже, ребята видели пару десятков.

— А еще кто? Люди?

— Куда ж без них!— развел лапами тот.— И остроухие, ясный перец, у этих же любимый девиз: "Хороший демон — мертвый демон"!.. Гномы... Но их мало, я уже говорил. Да это-то всё ерунда — они к нам каждую земную весну лезут — обострение, что ли?.. Притащатся, мечами помашут, в роговой отсек схлопочут — и назад. То есть, кто выживет, конечно!.. Но за последние две луны на границе нежить активизировалась.

— Вампиры?

— Есть маленько,— коротко отозвался друг.— Ходят слухи, что и похуже кое-кто... Но сам не видел, врать не буду. А секретные сведения, прости, не имею права...

— Да уж ладно, что я, не понимаю?— вздохнула Мэрта.— В разведке с этим строго... Ты, главное, сам осторожнее будь! Вдруг Верховные и вас решат туда забросить?

— А чего — "вдруг"?— опечаленно вздохнул он следом за демоницей:— Уже разнарядка пришла. Завтра выдвигаемся на северную границу. С возможным охватом туннелей. Рогом чую — серьезная заварушка намечается... Нам в поддержку двух колдунов дали и бойцов дюжину, из Железных Лбов.

— Железные Лбы?— уже всерьез обеспокоилась Мэрта, даже приостановившись:— Шенер! Дело пахнет кровью!

— Сам знаю,— буркнул он.— Да не кипишуй, подруга, прорвемся! Не в первой, небось... Ты иди. Октай там, наверное, заждался уже.

— А ты? Разве не со мной?

— Нафиг я ему там сплющился?— пожал мохнатыми плечами демон, вновь соскочив на излюбленный жаргон.— Тебя Старейшина ждет, ты и иди. И не хмурься!.. Мне в рейд завтра только, еще заскочу ближе к теме. Так что ты там поляну накрой, самопляса метни пару кувшинов... и ушлепка своего спихни куда-нить на периферию, чтоб не отсвечивал! Вымораживает...

— Тьфу, Шенер, ну ты опять?.. Уши же вянут!

— Пардон!— во все клыки осклабился старинный приятель, махнул хвостом и был таков. Мэрта с полуулыбкой проводила его взглядом. Как был балбесом, так им и останется!.. "И, хорошо бы, подольше!— вспомнив о его завтрашнем "рейде", вновь нахмурилась она, возобновляя шаг.— Очень мне не нравится всё это..."

Ступеньки наконец кончились, и терзаемая дурными предчувствиями демоница ступила на гладкую каменную площадку у дома Старейшины. "Дом" — это, конечно, было сильно сказано, но верховный шаман Лабиринта был среди сородичей на особом положении, и его пещера, помимо круглого балкона да высеченных из камня шероховатых колонн у входа, от остальных отличалась еще и размерами. И убранством — Старейшина любил комфорт.

Огненные демоны-охранники, завидев Мэрту, слаженно кивнули и шагнули в стороны от дверного проема. Они были предупреждены. Демоница, как всегда немного робея перед встречей с мудрейшим, на мгновение замерла у порога.

— Заходи-заходи!— тут же донеслось изнутри пещеры.— Жду тебя! Давно жду...

— Прости, Октай,— повинилась запоздавшая гостья, делая шаг вперед. И склонилась в почтительном поклоне. Сидящий возле жаровни Старейшина живо обернулся:

— Ну, здравствуй, девочка. Присаживайся, не стой у двери.

"Девочка", которая была на голову выше мудрейшего и втрое шире его в плечах, послушно уселась рядом с Октаем на вышитых подушках. И притихла. Открывать рот в присутствии шамана позволялось только с его разрешения. И, в любом случае, разговор всегда начинал он. Тем более, Мэрта понятия не имела, зачем она вдруг так срочно понадобилась мудрейшему! Сам скажет. А ее дело — помалкивать да отвечать, если спросит...

— Знаю, наверх ты зачастила,— без лишних отступлений сказал Октай.— Нехорошо, девочка. Для тебя же нехорошо...

Она опустила голову. Шаман взял в руки каменную мешалку и задумчиво поворошил алеющие угли в жаровне.

— Не лучшие времена настали для Улья,— продолжал он.— На нас всегда охотились, а сейчас... Да ты уж слышала, разведчик проболтался, знаю. По дружбе, не во вред, а все же... Если еще его увидишь — скажи, пусть пасть на замке держит. Никому нельзя доверять.

— Даже своим?!— вырвалось у Мэрты. Старый демон многоопытно усмехнулся:

— Порой именно своим и нельзя. Ни демонам, ни людям... Молчи! Знаю. И про оборотня-мага знаю, и про сына твоего... О нем будет разговор. Ты — истинная дочь своего народа, и не предашь Улей ради человека. Но дитя... О, это другое дело! У влюбленной женщины один глаз, у матери — ни одного!.. А твой сын только наполовину демон... Здесь ему нет места. Там,— шаман поднял глаза к закопченному потолку,— тоже нет. Зато есть шанс, если вспомнить, кто его отец. А что касается тебя... Тебе придется выбирать.

— Между... кем?

— Между нами и плодом своего чрева, девочка. Молчи! Объясню. Улью нужна сейчас каждая пара челюстей, каждый хвост, каждый солдат... Ты Воин, Мэрта, разве ты забыла об этом?..

— Никогда!— жарко выдохнула демоница. Мудрейший Октай удовлетворенно кивнул:

— Другого ответа я и не ждал...— он поднялся, медленно обошел жаровню, цапнул когтями склянку с каменной полки на стене и высыпал на ладонь горсть темного порошка.— Поэтому уверен — ты всё поймешь. И поступишь, как велит долг!.. Это будет тяжко и больно, но выбор редко бывает легким... Ты не должна больше подниматься наверх, девочка. Никогда. Для твоего же блага.

— Никогда?..— эхом повторила она. Он жестко кивнул:

— Да. Поверь, я знаю, что говорю... Там, наверху, о твоем сыне есть кому позаботиться до того времени, как он сможет делать это сам. А ты только навредишь — и ему, и себе. Полу-демон, полу-оборотень... и наверняка маг! Это ценный мальчик, Мэрта. И не только для врагов Улья. Неужели ты хочешь привести за собой к нему кого-то из наших? Забыла, что ждет дитя в подобном случае?

— Клетки...— одними губами выдохнула она, впиваясь когтями в подушку.

— Понимаешь,— снова кивнул Октай.— И вряд ли хочешь для сына такого будущего. Ты должна его оставить, девочка!

Мэрта молчала, до крови закусив губу. Что она могла ему ответить?.. Что не может, не хочет, не... Только какой смысл в этих "не", когда мудрейший во всем прав?!

— Надо, девочка,— мягко проговорил шаман, присев перед ней на корточки, и вытянул руку:— Это порошок забвения. Он облегчит боль. И заставит забыть. Если ты чувствуешь, что колеблешься...

Демоница отсутствующим взглядом обвела захламленную пещеру, скользнула глазами по сгорбленной фигуре Старейшины, похожей на засушенный стручок перца, и сказала:

— Нет. Я не хочу забывать. Убери порошок, Октай, и позволь мне подняться наверх — в последний раз. Самый последний! Я вернусь быстро. И когда вернусь — обещаю, никогда больше не покину границ Улья без воли Верховных. Даю слово.

— Верю,— помолчав, сказал шаман. И поднялся на ноги.— Иди. У тебя есть время до земного рассвета. Но помни, что ты обещала.

— Благодарю, мудрейший...— Мэрта склонила голову. Не только из почтения к старшему. Ей не хотелось, чтобы Октай увидел в ее глазах слезы... Демону — и Воину — плакать не полагалось.

Она бродила по Лабиринту долгих несколько часов, хотя и осознавала, что время, отпущенное ей шаманом до рассвета, неумолимо утекает сквозь пальцы. Бродила бесцельно, давя копытами слабо фосфорецирующие в красноватом полумраке гнилушки, да иногда натыкаясь на стены чьих-то жилищ. Из желтых дверных проемов слышались приглушенные разговоры, смех и визг разыгравшихся демонят, звон посуды... Голос Жизни. Жизни, какой у нее никогда не было и уже не будет.

Плакать больше не хотелось. Честно говоря, не хотелось ничего, даже подниматься наверх, туда, куда она так рвалась еще пару часов назад. Что толку от этого? Одна мука: знать, что этот раз — последний. Демоница, бездумно глядя себе под ноги, брела по темным переулкам Лабиринта, сама не зная, куда. Брела, пока едва не налетела рогами на крепкие кованые ворота и не услышала вежливое:

— Заблудились?

— О, простите, я только...— она подняла голову и застыла столбом: прямо перед ней возвышались многоярусные каменные коконы. Клетки!.. Как она здесь оказалась?!

— Мэрта Туган?— проявив удивительную осведомленность, спросил одинокий охранник.— Бугдай Туган, ударное подразделение Черный Коготь, чин — первый тысячник... я ничего не перепутал?

— Нет, но...— опешила та, инстинктивно делая шаг назад. Страж добродушно улыбнулся:

— Мудрейший предупредил, что вы можете зайти. Его слово — для нас закон! Прошу вас...

— Но я... я не собиралась...— неуверенно проблеяла демоница, однако ноги уже сами несли ее в темную щель открывающихся ворот. Зачем?.. Мэрта и сама не знала. Но все-таки вошла, поминая недобрым словом всевидящего Старейшину. Вот уж он-то наверняка "знал"... причем всё — и на век вперед!.. Раз даже охрану Клеток предупредил...

— Дьявол...— сердито бормотала Мэрта, шагая между рядами темных зарешеченных камер.— Что я тут делаю?!

Вопрос, само собой, остался без ответа. Да и кому было отвечать? Сменные стражи Клеток — в караулке, коротают вечер за кружкой самопляса, а что касается узников... Так многие из них и говорить-то не умеют! А те, кто умел, уже давно забыли, как это делается.. Мэрта остановилась возле одной из камер и вгляделась в темноту. В грязном углу, в куче нечистот, лежала бесформенная фигура. Машинально принюхавшись (ну и вонь!), демоница поспешно отпрянула. Там была женщина. Если теперь это можно было так назвать... Наверняка из числа тех малоопытных магичек, которую притащил в Лабиринт вызванный ею же демон. Сколько их в Клетках таких — самонадеянных дурочек!.. Мэрта покачала головой и свернула за угол. Увидела в конце длинного коридора еще одну дверь, с намалеванным на ней крестом — там священники. Лучше близко не подходить, дух у божьих людей силен, так просто их не сломить даже штатным умельцам из клана Кровавые Локти... На всякий случай шесть раз плюнув через хвост, демоница отошла подальше от злополучной двери и поднялась вверх по лесенке. Откуда-то слева приглушенно раздавалось многоголосое мяуканье, писк и жалобные тонкие всхлипы. По спине первого тысячника подразделения Черный Коготь продрало холодом — инкубатор!.. Жуткое место, где в тесных деревянных коробах с сеткой поверху шевелились, суча ножками, лапками, крылышками многочисленные младенцы-полукровки — принесенные сверху или выведенные уже тут, в Улье. "Неудачные образцы", "перспективный материал"... А на деле — просто дети. Неважно чьи и на кого похожие. Некоторым из них суждено вырасти, большинству — нет. "И Мерт тоже мог оказаться здесь,— передернуло ее.— И все еще может... Октай как всегда прав. Если Улей до него доберется..." Тут ее словно молнией ударило: Мерт!.. Да какого ж Дьявола она тут бродит, когда до земного рассвета не больше семи часов?! А еще ведь час-два уйдет на перемещение — пока уговоришь дежурного колдуна, пока он соизволит согласиться и поднять свою задницу с лежанки... Мэрта круто развернулась и бросилась по лесенке вниз, шипя со смесью ярости и отчаяния:

— Адальбер-рт Крей, чтоб тебя черти драли!.. Надо было тогда тебя убить... Надо было! Пока могла...

— А сейчас отчего не можешь?— вдруг прошелестело у ее правого уха. Демоница резко скакнула в сторону, подальше от кованой решетки, и вздыбила шерсть на загривке:

— Кто здесь?!

— Воин,— сам себе сказал голос,— точно — воин, реакция отменная... Здешние тюремщики и хвостом дернуть бы не успели...

— Ах ты, крысиный огрызок!..— оскалилась демоница, разглядев за толстыми прутьями белеющий овал лица. Человек. Еще живой, и — самое удивительное — способный членораздельно слова выговаривать!.. Надо будет сказать караульщикам...

— Пока еще не огрызок,— в едва слышном голосе мелькнуло подобие улыбки.— Есть у меня пара тайных словечек для голохвостых падальщиков... Ты знаешь Крея, демон?

— Не твое собачье дело,— огрызнулась Мэрта, но почему-то остановилась.— Ты кто такой?

— И почему еще жив, да? — узник тяжело перевел дыхание и представился: — Меня зовут Рэан Кел-ле. Вряд ли тебе это имя что-то скажет...

— Маг!— наконец-то дошло до нее.— То-то не сдох до сих пор. Сильный. Ну, ничего, неделя-две...

— А пару месяцев не хочешь?— теперь в голосе явственно сквозил сарказм.— Раз уж за семь лет не загнулся в вашем отстойнике...

— Семь лет?!— ахнула Мэрта.— Да кто ты такой, Дьявол тебя побери?!

— Ты уже спрашивала. Я сказал...

— Сильный маг,— повторила Мэрта. И криво усмехнулась:— Как же ты вообще в Клетки загремел, такой талантливый, а?

— Не повезло,— безразлично донеслось из темноты каменного мешка.— На высшего нарвался. На колдуна какого-то из вашей братии... Тощий такой, как рыба сушеная. И всё "знает"... Он меня сюда и притащил. Навещает вот... периодически.

— Мудрейший Октай?..— растерянно переспросила демоница.

— Он самый. Только из-за него и кормят... Ты и его знаешь, я смотрю? Это я удачно очнулся... Может, спросишь из интересу — на кой я ему сдался?

— Делать мне больше нечего!— отрезала она.— Сам вызывал — сам и расхлебывай, смертный... А Адальберт тебе кто?

— Друг,— прошелестел голос. Светлое пятно лица начало снова тонуть в темноте — видно, короткий разговор стоил узнику слишком больших усилий.— Был другом. В прошлой жизни, до вас... И сестра была, единственная. И жизнь...

— Так и нечего было тогда не за свою оглоблю браться...— сквозь зубы прошипела Мэрта. Как и любой демон, человека она считала низшим существом (разве что за парой исключений). И, хотя сила мага не могла не внушать уважения, ей сейчас было не до этого.— Старейшина сам решает. Всё. Так что пока ты ему чем-то интересен — никто тебе не поможет. А у меня и желания такого нет.

— Кто бы сомневался...— узник подавился кашляющим смехом и утих за своей решеткой. Демоница передернула плечами и решительно зашагала прочь по коридору. Но у самой арки вдруг обернулась. И сказала, поражаясь самой себе:

— Я передам Адальберту, что ты жив. Если его это еще интересует...

Уже покинув страшные застенки Клеток, демоница, торопливо перебирая копытами, бежала в сторону Восточного выхода из Лабиринта, где в служебной каморке дежурил знакомый колдун. И думала. Не об узнике и том обещании, что ему дала непонятно зачем... Об Адальберте. И Старейшина, И Шенер, и циничный муженек сильно ошибались, полагая, что Мэрта бегает наверх не только для того, чтобы взглянуть на сына. Намекали на любовные утехи, причем непрозрачно... Только напрасно. С магом она не виделась с того самого дня, когда был зачат Мерт. В окошки заглядывала, да. И в дом забиралась, если была счастливая возможность — но ее интересовала детская, а не лаборатория, где обыкновенно торчал мэтр Крей. Потому и колдуна всегда просила невидимость на нее набросить, чтобы не заметили... Какое уж там "общение"!.. Над сыном умильно вздохнуть, одеяльце подоткнуть, лизнуть в розовое ушко — и назад.

А теперь, выходит, придется лицом к лицу встретиться. И черт его знает, чем эта встреча может кончиться?.. Вдруг чувства оборотня на мать его сына не распространяются? Ну а что, было и было... Или, еще хуже, — вдруг у мэтра очередной заказ на демона?.. А тут нате, берите — сама пришла, на вызов силы тратить не надо... Мэрта тряхнула головой и сдвинула брови: хватит себя накручивать! Идти надо, и с Алем поговорить тоже надо. Ради Мерта. "Будь что будет!"— решила она. И привычно свернула на мощеную камнем тропинку, что вела к одинокой сторожке у Восточного выхода.

* * *

Когда недовольный мэтр Крей, разбуженный среди ночи требовательным стуком в дверь, наконец спустился вниз и, сняв засов, рванул на себя медную ручку, единственное, что он хотел сообщить незваному гостю — это парочка крепких выражений. Ну, еще, возможно, хорошего пинка дать — в довесок. На будущее. Трое суток не спал, пахал, как проклятый, а им и того мало!

— Я же сказал — заказ будет утром!— негостеприимно рявкнул вместо приветствия сердитый маг, распахивая входную дверь.— Что тут непонят... Э-э-э... Простите, вы кто?

— И на том спасибо,— с усмешкой произнес неуловимо знакомый грудной голос.— Я смотр-рю, характер у тебя не изменился, Аль...

— Ты?!— ахнул маг, увидев блеснувшие из-под капюшона глаза. Глаза собственного сына — их Мерт взял от своей матери. Демоница снова усмехнулась:

— Как видишь. Впус-стишь, или так на крыльце и будем торчать?..

— Входи,— Крей поспешно сделал шаг назад, пропуская полночную гостью.— Не ожидал, прямо скажем. Зачем пришла?

— Дверь закр-рой,— предупреждающе рыкнула она и скинула с головы капюшон.— Дело есть. Важное. И разговор...

— Если ты явилась за Мертом...— напрягшись, начал он, но демоница не дала ему закончить:

— Не за ним, не бойся, не заберу, пусть и хотелось бы... Ради него. В доме больше никого нет?

— Нет.

— Хор-рошо,— кивнула Мэрта.— Лаборатория у тебя с качественной изоляцией, туда пойдем.

— Надо же, какие предосторожности!..— насмешливо пробормотал Адальберт. Демоница обернулась. И сказала без улыбки:

— Я бы на твоем месте не ухмылялась, Крей... У меня времени — только до рассвета, не спи на ходу, распечатай дверь, наконец!.. Это, между прочим, не только в моих интересах...

* * *

Она вернулась обратно точно в срок. Если Мэрта Туган кому-то что-то обещала — она держала слово. Чего бы ей это не стоило... Еще пошатываясь после перемещения, демоница плелась к своей пещере, проталкиваясь через толпы гомонящих сограждан. Она хотела только одного — добраться до постели и забыться сном. Долгим, исцеляющим. Сейчас, вероятно, и он бы не сильно помог, но...

— Алхеш? — откинув дверной полог, Мэрта удивленно замерла на пороге. — Ты что делаешь?

Муж, который, по идее, как раз в этот момент должен был быть на ночной охоте, даже головы не повернул.

— Собираюсь.— коротко бросил он, цепляя к поясному ремню тяжелый меч. Демоница захлопала глазами: Алхеш, Охотник — и в полном военном снаряжении!.. Кираса, меч, наручи, боевой лук через плечо... Да что тут происходит?!

— Не стой истуканом,— цепляя с полки шлем, проговорил демон, наконец взглянув на озадаченную супругу.— За тобой уруз Коготь уже два раза посылал.

— Коготь?— подобралась она.— Что случилось?!

— Враги прорвали оборону у Каменных Лесов. Четвертый Легион пал, Улей призывает всех бойцов, даже Охотников... Не копошись, женщина! Мне плевать, где тебя носило, главное — ты успела вернуться. Мы выдвигаемся через четверть часа, ваше подразделение уже ушло на передовую...

— А моя тысяча?!

— Не знаю,— он шагнул к двери и обернулся на пороге:— Поторопись, Мэрта. Наших уже тьма полегла. Заградотряды, корпус Разведчиков...

— Разведчики?— обмерла она, круто развернувшись вслед мужу:— Алхеш, стой! Шенер должен был уйти в рейд к туннелям на рассвете...

— Они ушли раньше,— демон хмуро уставился в пол.— Часов десять назад. По срочному приказу.

— Значит...

— Никто не вернулся. Их срезали первыми...— лицо Алхеша посуровело.— Из десятка Железных Лбов до Каменного Леса дополз только один. Успел предупредить, но уже поздно было.

Он взглянул в окаменевшие глаза жены и сочувственно хлопнул ее по плечу:

— Держись. Я не любил Шенера, но он был нашей крови... А эти ублюдки захлебнутся в своей собственной!

Демон угрюмо нахлобучил шлем и быстрым шагом покинул дом.

Мэрта осталась одна.

Когда взмыленный адъютант первого тысячника подразделения Черный Коготь в третий раз ворвался в пещеру, намереваясь выбить из Алхеша любыми средствами информацию о местонахождении своего командира, Охотника он уже не застал. Зато — о, счастье!— потерянное начальство оказалось, наконец, дома.

— Во славу Улья!— радостно взвыл адъютант.— Вы здесь, бугдай Туган! Я уже все копыта стер...

— Моя тысяча ушла вслед за остальными бойцами уруза Когтя?— бесстрастно прервала его Мэрта. Она — уже в полном обмундировании, при двуручном мече и с круглым щитом за спиной, быстро внимала из шкатулки боевые амулеты. — Какие у нас потери? Колдунов известили?

— Так точно, бугдай Туган!— вытянувшись во фрунт, отрапортовал подчиненный.— Колдуны и шаманы Улья сейчас держат оборону у Мутных Озер! Сам мудрейший...

— Стой, Наиб,— она резко выпрямилась.— Что значит — у Мутных Озер? А Каменный Лес?

— Пал,— склонил шипастую голову демон.— Два часа назад. Бои переместились к Озерам... Четвертый Легион и половина Южной Армии уруза Манафа полегли в битве. Ждем подкреплений из Некрополя.

— Врага так много?!

— Тысячи...

— Кто именно?

— Не могу знать, бугдай Туган, мы все ждали вас здесь. Но слухи множатся...

— По пути расскажешь!— быстро сказала демоница, натягивая тяжелые пластинчатые перчатки и сунув подмышку шлем.— Время не ждет. Лабиринт граничит с Мутными Озерами. Их мы не должны потерять!.. Бегом в казармы — выводи бойцов...

— А вы?

— Я догоню через минуту.

— Будет исполнено!— гаркнул Наиб, испаряясь из пещеры. Мэрта — точнее, сейчас не Мэрта, а бугдай Туган, первый тысячник ударного подразделения Черный Коготь, вынула из вещмешка походную связку пергамента и быстро нацарапала когтем на листе пару фраз. Записка предназначалась урузу Райде, чье подразделение стояло в Некрополе. Райда была ее старшей сестрой, только гораздо выше по званию.

"Райда, мы ушли к Мутным Озерам,— гласили кривые руны, — если не вернемся, об одном прошу — удержите Лабиринт! Это последний щит Некрополя. Он не должен пасть подобно Каменному Лесу. Озера мы с Когтем попытаемся отбить. Если не выйдет — ты знаешь, что делать... Береги себя, и да стоит Улей вечно!.. Мэрта"

Улей содрогнулся, с потолков посыпались серые обломки камня. Они падали, сотрясая землю до основания, тонули в мутной жиже Седьмого Озера, принимая на себя все новые и новые глыбы. Гремящая лавина накрыла захватчиков вперемежку с защитниками. Уруз Райда приподнялась на спине бронированного ящера и вгляделась вперед.

Несмотря на отчаянное сопротивление демонов, уже больше трети Мутных Озер были заняты неприятелем. Южная Армия была уничтожена. Северная, под командованием уруза Когтя — тоже полегла почти вся. А враги всё напирали и напирали.

— Да сколько же вас там, собачьи дети?!— раненым буйволом взвыл кто-то из ближних наездников. Демоница обернулась в его сторону — и едва успела пригнуться: над головой стремительно пронеслась огромная крылатая тень цвета сажи. Только горящие зеленью глаза и стальные когти успела увидеть Райда. А когда выпрямилась — страшная тень уже вовсю громила башню лучников. Она оглянулась: сплошное месиво из демонов, людей, эльфов, орков и... Драконы? Нет, это уже слишком.

— Мы их не удержим!— донеслось сзади.— Они отожрали почти половину! А следующий — Лабиринт!

Уруз Райда, чуть помедлив, рванула на себя повод. Да. Пора... Сдвинув брови, наездница бешеным галопом пронеслась по берегу Пятого Озера и, ткнув коваными шпорами в бока своего ящера, перемахнула через укрепленный редут, за которым стояли выбивающиеся из сил колдуны.

— Всем собраться!— рявкнула Райда.— Готовьте "Дрожь Земли"!

— Но... уруз Туган!— ошеломленно воззрился на нее один из старейшин:— Ведь там еще остатки Восточной Летучей Армии и бойцы уруза Когтя!...

— Молчать!— свирепо зарычала демоница.— Мы их не удержим! Ни вы, ни ваши "остатки", ни — тем более — Коготь! Противник уже добрался до стрелков! А отступать нам некуда, шаман!

— Вы осознаете...

— Я?! — сузив пылающие огнем глаза, зашипела Райда.— Там, у Тринадцатого Озера, в самой кровавой каше — моя родная сестра, мудрейший. И я сознаю цену своего приказа... Готовьте "Дрожь Земли"! Немедленно! Если эти мародеры прорвутся к Лабиринту — Улей падет!

— Будет исполнено, уруз Туган. — покорно склонил голову Старейшина. Переглянулся с остальными и сосредоточенно смежил кожистые веки. Райда спрыгнула со спины ящера, кошкой взлетела на стену редута и рванула с пояса рог.

Гулкий, оглушающий рев взметнулся под своды пещер. Демоны — из тех, кто рубился на поле брани по колено в крови, слаженно ударили по врагу, оттеснив его чуть назад, и начали стремительно отступать. Неприятель на секунду замешкался, не поняв маневра, но этой секунды Улью хватило... Колдуны ударили вместе, вложив в заклинание последние силы. Земля под ногами бойцов вздыбилась, каменные стены выгнулись, по потолку побежали стремительно расширяющиеся трещины. Вода в Озерах взлетела кверху, мутными каплями повиснув в душном, пахнущем кровью воздухе.

А потом всё рухнуло и наступила темнота.

Уруз Райда, лежа под брюхом ящера, в бессильной тоске скребла когтями камень. "Прости, сестренка,— думала она.— Мы обе знали, что нужно делать... И мы сделали все, что смогли"

...В голове шумело. В ушах до сих пор стоял чудовищный грохот. Ног как будто не было — по крайней мере, она их не чувствовала. Мэрта пошевелилась и застонала.

— Тс-с-с...— успокаивающе зашептал кто-то рядом. — Тихо, подруга!.. Всё кончилось.

— Ше... Шенер?..

— Цыц, ящерицын хвост!— велел голос.— Ясен перец, я, кто ж еще... Понимаю, хреново тебе, но попробуй стерпеть. Сейчас фраера двинут на хазу, и я попробую тебя вытащить.

— Не меняешься...— она попробовала улыбнуться, но губы не слушались.— Что... случилось?.. Мы — победили?

— Тихо ты!— шикнул друг.— Лежит под камнем вся сплющенная, одни рога торчат, а туда же...

— Шенер, пожалуйста...

— Сыграли вничью,— неохотно ответил однорогий демон.— Потери — страшно считать. Половина Мутных Озер досталась верхним...

— Остальное отбили?

— Типа того. Наши, видать, как поняли, что пора сушить весла — "Дрожью Земли" этим ушлепкам по сусалам шарахнули. Улей отрезан от туннелей. Больше никто не пройдет. И не выйдет.

— А... мы?

— Что мы... мы, ящерицын хвост, снаружи остались. Ты да я.

— Мне Алхеш сказал, что ваш отряд...

— Да закроешь ты варежку или нет?!— с грубоватой заботой шикнул он.— Алхеш ей сказал... А ему кто? А тому?.. Да, взяли нас в туннелях в клещи... Причем, скоты, грамотно взяли, будто знали, где пойдем!.. Покрошили почти всех в капусту. Один, из Воинов, едва ушел... И то, я уже тогда понял — не жилец.

— А ты как же?

— Через боковое ответвление смылся. Когда дошло, что дело — швах... Мэрта, заткнись, последний раз предупреждаю! Эти землеройки еще не все обратно схлынули... И, не знаю, как ты, а я жить хочу! Поэтому, боец, даю установку: не болтать, не стонать, и лежать тихо, как мышь под веником! Не для того я по тоннелям шарился и тебя из-под завала за хвост выволакивал вместе с камнем, чтобы нас обоих сейчас на мечи подняли...

Он сердито фыркнул и затих. Мэрта слабо улыбнулась (получилось, все-таки) и сжала зубы — боль во всем теле была адская.

Перед мысленным взором демоницы пронеслись размытые очертания тяжелых, закованных в доспехи рыцарей с сияющими мечами. И треугольными щитами, на которых ярким пятном выделялся не виденный ранее герб — голубой кристалл льда, внутри которого было заключено зеленеющее ветвями дерево, охваченное алым пламенем. Такие же гербы были на кирасах многих пеших воинов неприятеля... И на щитах гномов. И на знаменах эльфов. Какой-то орден? Но какой?.. В ее памяти всплыли слова Шенера: "..скоты, грамотно взяли, будто знали, где пойдем!" и печальная усмешка мудрейшего Октая, говорящего: "Никому нельзя доверять... порой — именно своим и нельзя". В Улье завелся "крот"!.. Мэрта была в этом теперь совершенно уверена. Надо будет посоветоваться с Шенером, как всё утихнет... А когда срастутся кости — найти того, кому принадлежит герб. Найти и убить.

Она вспомнила, сколько среди захватчиков было полукровок. Не одна и не две сотни... И в жилах большинства из них текла кровь демонов. "Вот для чего мы им нужны...— подумала Мэрта, уже погружаясь в тягучую мягкую тьму беспамятства,— Ну, нет... Зубы обломают, ублюдки!.. В Улей я не вернусь. Не сейчас!.. И не сдохну — я сильная... Встану. Мне есть, для чего жить. Теперь — есть!"

Кристин Алишева

"Переплетение"

Адальберт Крей мрачно шагал по улице, размышляя о превратностях судьбы. Ноги сами несли по знакомому пути, позволяя не отвлекаться на ориентирование на местности. Сын подрастал, привнося в жизнь все больше и больше незапланированного веселья. Причем мэтр даже не знал ставить ли слово "веселье" в кавычки. С другой стороны, жизни без этого "чудовища" он уже себе давно не представлял. Настроение портил недавний разговор с матерью сына, и сообщенные новости тяжким грузом покоились на душе мэтра. Поделиться он мог только с одним человеком, к нему и шел. За раздумьями дорога пролетела, не задержавшись в мозгу. Привычный дом, привычно незапертая дверь. Толкнув ее, он вошел и остановился, осматриваясь, находя увиденное слегка погромленным, и вспоминая...

Безымянка еще какое-то время скиталась по городу, и Аль с тревогой тогда пытался присматривать за ней, не представляя чего ждать. Однако, его слабенькая надежда пока оправдывалась — Айша вернулась. Конечно, произошедшее и последующие годы боли наложили свой отпечаток, но все-таки это было лучше той безумной неприкаянной женщины. Свой прежний дом она обходила стороной, боль усиливалась при приближении, и предсказательница не решалась войти, боясь опять погрузиться в безумие. Какое-то время она присматривалась, и, наконец, обосновалась в одном из окраинных домов, потихоньку обживая его. Жители города какое-то время ждали возвращения Безымянки, знать судьбу-то хотелось, пока кто-то не пронюхал о появлении предсказательницы Айши Кел-ле, пропавшей много лет назад. Новый дом грозил стать местом паломничества, но женщина не поддавалась на уговоры и подкупы, раскидывая свои камешки только по утрам. Кто первый из побывавших понял, что перед ним Безымянка не знает никто, но люди отступили, побаиваясь. Айше же было это только на руку. Она все так же гадала по собственному желанию, и принцип ее выбора был неясен, как и выбор оплаты. Впрочем, желающих от этого меньше не становилось. Теперь можно было рассказать о своих тревогах, а не ждать всплеска и странного предсказания. И только для одного человека она делала исключения.

Всегда.

В любое время

Для Адальберта Крея.

Маг вздохнул, по ходу кто-то здесь пытался возмущаться, и постучал в косяк. — Айша?

Несколько минут была тишина, потом скрипнула дальняя дверь и появилась мрачная предсказательница в своем излюбленном балахоне. Правда, теперь он был чистым и не драным. Узнав гостя, лицо женщины несколько разгладилось. — Аль, здравствуй. Проходи.

Крей перешагнул какую-то тряпку, мимоходом признав в ней чей-то плащ, и поинтересовался:

— Что-то случилось?

Кел-ле недоуменно осмотрела окружающее, словно видела первый раз, взгляд на секунду затуманился, но она тряхнула гривой белых волос, и натянуто улыбнулась:

— Да, посетитель был не согласен с условиями гадания.

Аль нахмурился:

— Он тебя обидел?

Айша пожала плечами в ответ:

— Пытался...

— Кто?! — в голосе проскочила сталь.

— Аль, успокойся! — предсказательница усмехнулась. — Как пришел, так и ушел.

Мэтр только скривился. Ему пару раз приходилось в буквальном смысле выкидывать наглецов в окна, когда пытались "качать права", нимало не смущаясь его присутствием. Айша подрастеряла навыки за время безумия, хотя былые рефлексы потихоньку возвращались, но все же ему очень не хотелось, чтобы ее обидели. Сама она вернуться к своей прежней форме и не стремилась. Почему он вдруг так стал реагировать на попытки ее обидеть, он не понимал, но разбираться не торопился.

— Садись лучше, сейчас отвара тебе налью, подуспокоишься.

Аль присел на ближайший стул:

— Так заметно?

— Мне — да. — Она поставила перед ним полную кружку. — Почему мрачен?

Крей провел пальцем по ручке кружке, и негромко признался:

— Неспокойно. Сам не пойму почему.

— Мерт?

— Нет, с ним все в порядке.

Айша улыбнулась уголками губ и присела напротив:

— Работа?

— Нет.

— Тогда успокойся.

Адальберт отпил горячий напиток, в очередной раз пытаясь определить что там намешано и прямо взглянул на подругу:

— Погадай? — Он не мог ей сказать, что Рэан жив. НЕ МОГ!

Однако предсказательница коротко качнула головой:

— Не сейчас, — и на вопросительный взгляд мага коротко отозвалась. — Больно, жгут.

Только сейчас мужчина обратил внимание на едва заметные темные круги под глазами:

— Ты тоже не спала. Почему?

Теперь уже Айша скривилась, но смолчала. Однако Крей не собирался отступать:

— Айш, скажи...

И женщина отвела взгляд, тихий голос был еле слышен:

— Рэан снится. Практически каждую ночь.

Маг вздрогнул, вспоминая слова Мерты перед уходом: "Если тебя это интересует, Рэан Кел-ле жив".

— И... что? — горло внезапно пересохло.

— Ничего. Просто снится... — она поморщилась, потом потерла виски. — Я не могу о нем вспоминать, мне больно. Сколько лет прошло... — во взгляде была мольба. — Аль, он мог выжить?

Внутри Адальберта Крея все похолодело — он не знал, что ей сказать. Просто не знал. Правду? Но кто знает, сколько Рэан еще протянет. И не сорвется ли Айша его искать. Не найдет же, и сама пропадет. Соврать? Это принесет дополнительную боль, и может стать хуже... Отпив привычный напиток, он глухо выдавил слова:

— Не знаю. Просто не знаю... Иногда мне кажется, что мог, но против фактов не попрешь. Ты же сама знаешь.

Она эхом отозвалась:

— Знаю... — прикрыла глаза и резко выдохнула. — Времена нас ждут непростые, Аль.

Маг кивнул:

— Знаю, Айш, но что мы сейчас можем? Если даже не знаем в чем дело.

— Ничего. Да и бессмысленно это.

Так они и сидели молча, погруженные в свои мысли. Адальберт пил отвар и практически не чувствовал вкуса. Айша молча перебирала четки, невидящим взглядом смотря в пол. Мысли их различались по наполнению, но общая тональность была одинаковой — мрачной.

Ночь не принесла спокойствия, хотя и помогла забыться неспокойным сном. Айша долго не могла уснуть, ворочаясь, пытаясь понять и оценить ту невнятную тревогу с привкусом крови. Забытье перемежалось болью, картинками из прошлого... счастливыми картинками. И опять во сне мелькал брат. Почему он с такой настойчивостью стал ей сниться, она не знала. Попытавшись раскинуть камни, Айша наткнулась на дикую боль и прекратила свои попытки. Боль грозила помутнением рассудка. Камни не хотели говорить, и это было их право.

Сон ушел внезапно, и предсказательница, только проснувшись, четко осознала, что кто-то стоит возле входной двери, раздумывая, стучаться или стоит сделать что-то еще. Женщина села и прислушалась... Тихо, вокруг было очень тихо. И сила, просачивающаяся в открытое окно, была недоброй. Айша поднялась на ноги, четки привычно обвили запястье, мешок с камешками занял место в кармане штанов, и она, помедлив, неторопливо пошла ко входной двери, забыв про балахон. С каждым шагом давило на плечи, но предсказательница уперто дошла до двери и распахнула ее. Боль моментально исчезла... Женщину действительно ждали. На некотором отдалении от крыльца возвышалась фигура в плаще и шляпе. В конце улицы стояла карета, и больше никого. Даже ветер старался пробраться по стенам домов, и не гневить внезапного гостя.

Айша чуть склонила голову, рассматривая незваное создание. Она прекрасно поняла кто перед ней, и что в дом он зайти не может.

"И не зайдет", — мысль была четкая, ясная.

Незнакомец внимательно рассматривал известную предсказательницу, отмечая, что это действительно Безымянка. Босая, в штанах и свободной рубахе, с запястья свисали четки, белые волосы — ничего особенного, но глаза. Синие ясные глаза заставляли действовать осторожнее. Подобный взгляд он видел много лет назад. И до сих пор забыть не мог...

Гость слегка склонил голову, небрежно приветствуя:

— Предсказательница.

— Да.

— Как к вам лучше обращаться?

— Как обращался, — Айша не стремилась выйти за пределы дома, так и стояла на пороге, ощущая, что если сделает шаг, то может и не справиться с угрозой, исходящей от этого неприятного существа. — Вы меня разбудили.

— Прошу прощения, но днем я не мог показаться вам на глаза, — о, как же ему хотелось сразу все узнать, заставить ее раскинуть камни по всем вопросам, но правилами пренебрегать не следовало. Ему нужен был ее ответ, и ее камешки. Принуждение с Безымянкой не проходило с самого начала.

— Знаю, вампир, знаю.

Он вздрогнул. Как она поняла, кто он? Как?! Но он заставил себя успокоиться.

— Слухи о вашей прозорливости правдивы, — он еще раз вежливо склонил голову. — Я прошу вас погадать. Мне нужен ответ на один вопрос.

Четки привычно заструились между пальцев:

— Только ли на один?

Странный разговор, странный гость, странная сила, и все же... так должно было быть. Она не могла ему отказать в гадании, камни не дали бы смолчать. И они жаждали рассказать, а камням у нее не было причин не доверять. Они, ее друзья, прошли с ней все.

— Нет. У меня четыре вопроса.

— Только три, — и камни в мешочке согласились. — Это максимум.

— Я понял. Вы погадаете?

— У меня есть выбор.

— Боюсь, что нет.

— Камни могут ничего не сказать, — Айша тянула время неосознанно, пытаясь понять, почему у силы этого гостя тот же привкус, что и у вчерашнего кошмара.

— Но вы попытайтесь, — он помедлил и с трудом выговорил. — Пожалуйста.

Женщина скривилась от этого слова, как от грязного ругательства, но кивнула:

— Хорошо, раз вы так рискуете, заявившись сюда.

Она опустилась на колени на пороге, с тихим шорохом в ладони перекатились камешки и рассыпались по доскам, сложившись в странный узор. Гость терпеливо ждал, инстинктивно уловив силу этих гладких странных кусочков природы. Не одно поколение эти камешки обкатывались в надежных и нежных женских руках, и передавались только от матери к дочери, усиливая способности.

— За большой кусок схватился. Подавиться можешь. — Айша собрала камешки в ладони и вновь покатала. — Следующий?

Темные глаза сверкнули из-под шляпы:

— Надо озвучивать?

— Нет. Обдумай первый ответ и подумай о втором вопросе.

— Хорошо.

Выждав несколько минут, предсказательница вновь раскинула камни, и вновь похожий узор. В этот раз она читала куда быстрей:

— Получится.

— Все?

— Нет.

— А... — внезапный ветер швырнул ему под плащ горсть пыли, но он даже не обратил внимания.

— Нет.

— Еще что-то было?

— Было.

— Почему не скажешь?

— Будешь это знать, не сделаешь того, что собираешься.

Он помолчал:

— Предсказательница, вы знаете что именно я задумал?

— Нет, но ничего хорошего точно.

— Почему?

Ответ был коротким как удар ножа под ребра:

— Ты — зло.

— Тогда почему гадаешь?

Она помедлила, и призналась:

— Не могу отказать, это не только твоя просьба. Следующий...

Как ему захотелось врезать ей наотмашь, чтобы отлетела, и выдавить всю правду, все то, что она увидела, и почему просьба не его, но он не мог. Просто не мог. Кто знает на что она на самом деле была способна. И на что способна ее даже ослабленная защита. Он мог пока только наблюдать...

И третий раз камни легли по-другому, Айша удивленно приподняла брови, такого ответа она не ожидала. Потом спокойно собрала камни и подняла слегка затуманенный взгляд на посетителя:

— Делай, что хочешь. Выйдет. Только помни о возмездии. — Было странно, что боль до сих пор не "постучалась" в виски. Обычно ломать начинало после третьего.

Тон ответа был насмешливым: — А будет ли оно?

— На это я тебе ответа не дам. — Она пожала плечами. — Но возмездие всегда бывает. Запаздывает иногда, но бывает. Равновесие не следует нарушать до определенного уровня.

— И до какого уровня?

— Пятый...

Гость скрежетнул зубами, но признал:

— Да, вы правы. Прошу простить мою настойчивость. Когда можно будет получить ответы на следующие вопросы?

Предсказательница с таким интересом на него посмотрела, словно пыталась понять, кто его сейчас по голове стукнул, но все же ответила:

— Не ранее, чем через восемь дней.

И гость опять вынужден был согласиться:

— Как скажете. Я приду через восемь дней. — он повернулся, чтобы уйти, но его остановило тихое:

— Нет.

Вампир резко развернулся:

— Что нет?

— Не придешь.

— Почему?

Айша лишь насмешливо улыбнулась и ушла в дом, тихо и аккуратно прикрыв дверь. Аудиенция закончена, время отведенное ему тоже. Гость медлил, обдумывая сказанное и просчитывая варианты. Потом повернулся, чтобы уйти, но замер от внезапной мысли — она не потребовала, не попросила и ни словом не обмолвилась про деньги. Впрочем, он не собирался ей платить изначально, и хоть разговор пошел не так, как он хотел, но что-то его удерживало от резких движений...

"Не только твоя просьба..." — эхом отдалось в ушах. Вампир выругался, но все же подошел к крыльцу и остановился, раздумывая — золото или неприятное ему серебро? Ответ пришел так быстро, что пока мозг лихорадочно обдумывал, рука сама собой вытянула из-за пояса небольшой кошелек и аккуратно пристроила возле двери. Не бросил с презрением, именно положил... Все-таки услуги предсказательницы ему были очень нужны, и он собирался прийти еще раз. Ровно через восемь дней. Золото — неподходящая плата за услуги беловолосой. Презренным металлом не стоило ее оскорблять.

Айша спокойно ушла к себе, не раздумывая над тем, что будет делать ночной гость и как, и не вспоминая про деньги. Прикрыла дверь спаленки и схватилась за голову — боль, раскаленным обручем, снова сдавливала виски. Женщина тяжело привалилась к стене и сползла на пол, не зная как унять разбушевавшуюся голову. Виски давило и жгло немилосердно.

— Да что же это такое... — Кел-ле все-таки поднялась, дошла до серванта, вытащила какой-то пузырек и выпила половину. На несколько секунд стало хуже, она вынужденно схватилась за полку, чтобы не упасть, но боль нехотя начала отступать, позволив дойти до кровати и просто упасть носом в подушку. Практически моментально предсказательница забылась тяжелым, темным сном без сновидений.

Утро для нее началось только около полудня. Айша проснулась от яркого солнца и осторожно повернулась на бок, опасаясь приступа боли, но его не последовало. О вчерашнем напоминали только камешки в кармане, практически вдавленные в бедро.

— Синяки опять будут, — и женщина поднялась.

После всех утренних процедур стало совсем легко, и она улыбнулась. Впереди был солнечный день и... за окном послышался шум и громкие голоса. Айша скривилась — опять просящие ругаются, кто за кем стоял. И ведь прекрасно знают, что она не принимает всех подряд и все равно идут с надеждой, и так — каждый день. Как же всем хочется знать будущее, но только мало кто задумывается, что если узнать о беде, то не каждому дано ее избежать. Именно поэтому она не всех и не всегда предупреждала об опасности. Смысл, если ничего не исправить? Люди не могут смириться и всегда начинают метаться. Смутно помнилось, что и в безумии она поступала так же...

Наскоро натянув сапоги, предсказательница накинула балахон и вышла на крыльцо. Несколько десятков людей моментально затихли, и уставились на нее.

— Зачем шумите? — Айша внимательно оглядывала пришедших. Достаточно было одного взгляда, чтобы узнать, кому не отказать в просьбе, у кого беда, а кого можно отправлять назад.

— Предсказательница, — впереди всех оказался почтенный Эмб, бородатый булочник. Сейчас он стоял почти у самого крыльца и держал в одной руке корзину, прикрытую белым платком. Гадать, что там не приходилось — слишком вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. — Прошу, удели мне пару минут, — он по-прежнему обращался на "ты", но теперь с почтением.

— Но ты не первый пришел, — тихо возмутился второй, и с мольбой поглядел на Айшу, но сказал совсем иное, — у ваших дверей деньги.

Женщина опустила взгляд — небольшой мешочек. С серебром, как и следовало ожидать. Золото он и не мог оставить, если рассчитывал на вторичное посещение... Но брать их сейчас было нельзя. Лишние.

— Пусть лежат, — она оглядела еще раз всех пришедших. Некоторых видела первый раз, некоторых раз в пятнадцатый. Кто-то смотрел с надеждой, кто-то упрямо поджимал губы, у кого-то в глазах была боль. Круглые, отполированные бусины скользнули между пальцев, пока она раздумывала. И едва она заговорила, как на улице стало еще тише, ловили каждое ее слово.

— Я не могу принять всех, — она обвела людей взглядом и быстро вычленила особо нуждающихся. — Ты, ты, вы... — глаза названных вспыхивали радостью. Всего набралось около десятка. — Остальным не нужно ничего знать. Ни сегодня, ни завтра, — она перевела взгляд на булочника. — Почтенный Эмб, проходите.

Дверь за ними закрылась, оставив второго негодовать, но он быстро умолк под осуждающими взглядами остальных.

Едва закрылась дверь, как Эмб склонил голову:

— Спасибо.

— Не за что, Эмб. Вы же знаете мое к вам отношение.

Он улыбнулся:

— И благодарен за него, хотя и был к тебе несправедлив, — он поставил корзину на стол. — Я пришел поблагодарить.

— Уже столько лет прошло.

— Да, но... меня до сих пор это ранит.

— Ты же все выяснил еще тогда.

— Они особо и не скрывались. — Он пожал плечами. — В конце-концов, частично виноват я сам.

— И ты все еще любишь ее.

Булочник кивнул:

— Да.

Предсказательница вздохнула:

— Могу пожелать только удачи, — она помолчала, потом неожиданно светло улыбнулась. — У тебя все будет хорошо.

— Спасибо еще раз, — едва склонив голову, он повернулся и вышел.

Она успела переставить корзину подальше, чтобы не смущать себя этим запахом, когда раздался стук в дверь.

— Можно?

— Да.

Посетителей хоть и было немного, но приходилось прерываться. Ночное посещение не прошло даром, тело хотело отдыха, но отказать тем, кого сама же и выбрала — не могла. С кем-то приходилось раскидывать не один раз, с кем-то одного оказывалось достаточно. Кто-то уходил радостный, кто-то уходил задумчивый, кто-то злился, что мало сказали, но спорить никто не пытался. На двенадцать человек ушло несколько часов, вместе с тремя перерывами, и сейчас Айша чувствовала себя чертовски вымотанной. Погода испортилась, дождь барабанил по крышам, выстукивая одному ему известный ритм и тщательно заворачивая душу в покрывало тоски по счастливому прошлому. Забившись в дальний угол приемной комнаты, предсказательница неторопливо пила настойку, совершенно не обращая внимания на окружающее. И не обращала бы и дальше, да пришел гость. Хлопнул дверью, пофыркал на погоду.

— Что-то ты зачастил, — она поднялась с пола, пока Адальберт отряхивал на пороге плащ от воды.

— Дело есть... — повесив плащ на какой-то гвоздь, маг прошел к столу и выложил мешочек. — Я сегодня на полке разбирался, и нашел вот это.

Предсказательница подозрительно смотрела на принесенное, не стремясь прикасаться. От находящегося внутри предмета веяло родным теплом.

— Айша? — Аль и сам знал, что предмет вызовет приступ боли, но не мог его оставить. Чувствовал, что больше нельзя держать его у себя. Он нашел его после внезапного появления Безымянки и решил сохранить до лучших времен. И оно настало...

Она помедлила, несмело протянула руку и все-таки вытряхнула предмет на стол... Покатился, зазвенел старый медальон — две капельки, одна кроваво-красная, оплетенная тонкими голубыми "нитями", вторая — голубая, оплетенная кроваво-красными нитями и все это находилось в ажурной серебряной оплетке. Старый медальон рода Кел-ле... На глазах женщины сверкнули слезы:

— Я не думала, что увижу его снова.

Адальберт смолчал, ожидая дальнейших действий. Айша протянула руку и кончиками пальцев коснулась серебряной оплетки. Секунда промедления и она резко отдернула руку, схватившись за голову:

— Рэан! Нет! -И рухнула на пол. Крей ругнулся и кинулся к ней. Рука скользнула по шее, нащупывая пульс — Айша была без сознания. Маг вздохнул, поднял ее на руки и отнес в комнатушку, служившую спальней. Как скоро она придет в себя, ему было неведомо. Усевшись за стол, он взял в руки медальон, в который раз рассматривая странную вещицу. В том, что это не простой медальон, он был уверен... Когда-то Рэан, изрядно перебрав на отмечании какого-то праздника, поведал ему короткую историю семьи, попутно сетуя, что у тангарийцев, к расе которых и принадлежали близнецы, фамилия передавалась только по материнской линии.

Род Кел-ле не принадлежал к какой-либо аристократии, но был достаточно сплоченным в прошлом, чтобы не допускать попытки отнять принадлежащие семье земли. Война все изменила... Целительницы, предсказательницы, маги, охотники и воины оказались востребованы как никогда. Женщины и мужчины рода Кел-ле редко оставались в стороне каких-либо глобальных изменений истории, считая, что с имеющимися силами просто не имеют права безучастно смотреть на кровь и боль. Откуда у одной из лучших целительниц и предсказательниц прошлого — Фимиан Кел-ле — появились эти "капельки" никто не знал, а сама она молчала, и унесла тайну с собой. Были кое-какие подозрения — Фимиан надолго пропадала из поля зрения семьи, и где она была, чем занималась, никто не смог узнать. "Капельки" почему-то стали передаваться мужчинам рода Кел-ле, как женщинам — камешки. И именно Фимиан, проработав всю войну медсестрой, впервые передала свои четки дочери, не унеся их с собой в могилу, как было до того...

Адальберт хорошо помнил, что Рэан снял медальон и отдал его сестре примерно за месяц до беды. Почему это было сделано — Крей так и не мог решить. То ли охотник чуял что, то ли еще какая-то причина. Айша не смогла переубедить брата, и в итоге... Кто знает, не сними парень эту штуку, может, и не случилось бы той катастрофы. Что удивительно, обычно такие вещи имели свою легенду, полную мрачных пророчеств и предсказаний, но у медальона рода Кел-ле не было легенды. Было только имя — Сангра...

Бессознательное состояние предсказательницы не принесло покоя, темнота была перемешана видениями из прошлого. Перед внутренним взором пронеслась вся жизнь. Где-то мелькали лица прародителей, родителей. Там, среди них, мелькал и Рэан, и сколько женщина к нему не рвалась, ей не удавалось поймать... Картинки то расплывались и рассыпались осколками, то, вновь причудливо собираясь, создавали странные переплетения из настоящего и прошлого. И все это сопровождалось болью, пронизывающей все существо, не дающей нормально вздохнуть...

— Айша... — голос был незнаком, — возвращайся...

— Почему?

— Там нет Рэана.

— Где он? — предсказательница рванулась вновь, но снова бесполезно. — Он жив?!

Возникшая перед ней женщина грустно отвела взгляд:

— Прости.

Кел-ле закрыла лицо руками и расплакалась:

— За что?

— У Судьбы на нас иные виды...

— К демонам такую Судьбу, он должен был жить!

— Не нам решать...

Айша открыла глаза, пытаясь сообразить, что все-таки происходит. Последнее, что она помнила — сдавившую виски боль. Подушка почему-то была мокрая... Она провела ладонью по лицу — слезы. Женщина плакала, не приходя в сознание. Смутные картинки, виденные там, ускользали от памяти... Предсказательница села, осматриваясь — и в комнате, и за окнами царила темнота. Она поднялась, вытирая рукавом лицо, и вышла в приемную комнату... Адальберт, с удобством вытянув ноги на второй стул, что-то лихорадочно записывал на листочках, отщипывая куски от свежей краюхи хлеба. Сангра так и лежал на столе.

— Аль?

Маг оторвался от писанины и внимательно взглянул поверх листа:

— Плохо?

Она пожала плечами:

— Плохо, — и скривилась. — Больно по-прежнему. Зачем ты его принес?

— Я не могу больше держать его у себя. Физически не могу.

— Почему?

— Не знаю.

Айша молча подошла, помедлила и все же взяла "капельки" в руки, баюкая, как и свои камни:

— Ты знаешь, Сангра передается только мужчинам нашей семьи.

Крей невесело усмехнулся — кроме нее никого не было, а искать иных наследников не было ни желания, ни времени. Да и сомнения были, что где-то еще были представители рода Кел-ле, наделенные такими способностями.

— Сыну передашь.

Она только головой покачала, и все же повесила его на шею:

— Значит, пусть будет так... — и нехотя призналась: — Спасибо.

Мэтр Крей пожал плечами:

— Не за что вроде бы, — он поднялся. — Раз тебе лучше, то я пойду.

— Да, тебе лучше уйти.

Когда за Адальбертом закрылась дверь, предсказательница тяжело осела на стул и закрыла лицо руками. Очень хотелось плакать. Сангра чужеродным предметом висел на шее, тревожа память... Долго, очень долго Кел-ле сидела и пыталась собрать в кучу разбегающиеся мысли. Получалось плохо. Стоило бы пойти, отдохнуть, но спать не хотелось, да и боязно было. С тяжелым вздохом Айша поднялась на ноги и подошла к полке. Хотелось напиться, но алкоголь организм не принимал хронически. И ничего не изменилось. Оставалось только сделать отвар и тихо выпить. На отвар много времени не ушло, все необходимое давно было готово. Какое-то время предсказательница вдыхала аромат трав и не выдержала, вышла из дома в темень и уселась на ступеньки — не хватало свежего воздуха... Ночь — лучшее время для раздумий, когда никто не мешает и не просит погадать, не стоит под дверью, ожидая внимания, и не пытается качать права. Ночь принесла тишину и спокойствие на эту улицу. Айша расслабилась, неторопливо потягивая отвар. Мысли текли вяло, неспешно. Думать и оценивать абсолютно не хотелось. Сангра неприятно холодил кожу, но снимать его уже не хотелось. Минута тянулась за минутой, складываясь в часы, а женщина и не думала уходить в дом. Пустая кружка стояла рядом, ночная прохлада норовила забраться под рубашку, но Кел-ле было все равно. Мучающаяся болью душа не давала покоя... Из переулка резко вынырнул кто-то и быстрым шагом устремился вдоль улицы. Айша не обратила на него никакого внимания, а вот он на нее обратил — резко притормозил, присматриваясь и не понимая в чем дело. Простая рубаха, штаны, заправленные в высокие сапоги и отсутствующий взгляд. Он пару минут стоял и молчал, но потом все же решился, подошел к крыльцу:

— Предсказательница?

Айша сморгнула, очнувшись от недобрых мыслей, и с некоторым трудом сфокусировала взгляд на обратившемся:

— Что?

Он помялся:

— У вас все в порядке?

Женщина помедлила, рассматривая нежданного прохожего. В такую темень мало кто рисковал ходить просто так по этой части города:

— Все в порядке.

Но он не спешил уходить:

— Просто... у вас такой потерянный вид.

Днем он бы и не осмелился с ней заговорить так просто, но ночь стирала некоторые границы. Он знал, что беловолосая Айша и была Безымянкой, когда-то она поймала его за рукав на одной из улиц и выдала короткое сообщение о беде. Предсказание сбылось, но он успел уйти в сторону от дела, и не пострадать.

Айша криво улыбнулась:

— Тяжело не потеряться во всем этом, — она обвела рукой пустую темную улицу, и кивнула, — присаживайся, если хочешь.

— Спасибо, — он не стал спорить, присел на ступеньку рядом с ней. Помолчал, и неожиданно понял, что, по сути, предсказательница очень одинока в этом мире, и боль гложет душу, не прекращая своей кропотливой работы ни на миг. — Вам очень одиноко.

Она пожала плечами:

— Ничего не поделаешь.

— Может, все-таки можно? — гость помолчал, пытаясь сформулировать свою мысль. — Ведь всем от вас нужно предсказание будущего, но и только.

Айша внезапно заинтересовалась:

— Предлагаешь отойти от дел?

— Почему бы и нет, если вам станет проще.

— Не станет, — женщина криво улыбнулась, — не отпустит, — четки привычно заструились между пальцев.

Мужчина вздохнул:

— Тяжело обладать таким талантом?

Она вдруг светло улыбнулась:

— Не знаю, не с чем сравнивать, — и улыбка моментом ускользнула. — Будущее по большей части делает сам человек. Какая-то ошибка нефатальна, и даже если впереди только смерть, еще можно как-то исправить. Какие-то — фатальны, и даже если человек будет знать о беде, то только туже затянет петлю на шее своими метаниями.

Прохожий с интересом взглянул на женщину:

— Поэтому у вас такая выборка? Вы сразу видите, кто может исправить, а кто нет?

— Да.

— Но не может же быть всегда так!

— Есть исключения, но человек должен быть сильным, тогда он сможет что-то изменить, — кривая усмешка в темноте скорей ощущалась, нежели виделась. — Но иногда и сильным не под силу вырваться из паутины, — и внезапно поинтересовалась. — Зовут-то тебя как, понимающий?

Мужчина машинально отозвался:

— Тильвег.

— Почему ты остановился?

— Не знаю.

Айша только вздохнула. Все эти "не знаю" и "так надо" стояли поперек горла. Она чувствовала, что где-то в глубине зарождается глухая черная злость на все происходящее. Злость ей не нравилась, было в ней что-то нехорошее, болезненное, бьющее по нервам. Она глубоко вдохнула, отмечая, что... А вот конкретизировать сил не хватало.

Небо потихоньку светлело, намекая на скорый приход нового дня.

— Вам нужно отдохнуть, — Тильвег поднялся.

— Возможно, — Айша кивнула на так и лежавший у двери кошелечек с серебром. — Возьми их.

Он опешил:

— Зачем?

— Утопи где-нибудь в отхожем месте. Или врагам отдай.

Мужчина совсем перестал что-либо понимать:

— Врагам?!

— Если хочешь от них избавиться.

Он резко повернул голову и столкнулся с ясным испытующим взглядом предсказательницы. Медленно поднял мешочек и вдруг покачал головой:

— Лучше утопить. Не след вмешивать сюда неизвестные силы.

— Серебро от зла принесет только зло. Дело твое, — она поднялась, прихватывая кружку, но на пороге остановилась. — Если надумал топить, то у тебя только двенадцать часов, — и скрылась в доме, плотно закрыв дверь. Тильвег тряхнул головой и перевел взгляд на деньги... Несколько минут раздумий и он ушел, сунув серебро в карман. Менять решение он не собирался...

Кел-ле недолго шаталась по комнатам, пытаясь понять, что же ее мучает. Что требуется сделать, чтобы успокоиться. Очень хотелось натворить что-то не то.

— К демонам! — Она решительно вытащила большую миску и налила воды до половины. Несколько щепоток трав заставили замерцать воду, и остановиться на черном цвете. Вода застыла подобно зеркалу и Айша склонилась над миской, пытаясь увидеть то, что мелькало на грани сознания. Сангра коснулся воды. Короткие круги и вода показала...

Удар когтями чуть-чуть не достали до груди мага, он успел упасть на пол и перекатиться, когда демон... демоница с размаху вонзила руку в пол в опасной близости от охотника. В полу остались дыры — когти прошли сквозь камень как нож сквозь масло. Человек одним прыжком взвился на ноги, проворачивая в ладони черный кинжал. Ритуальное оружие, окропленное кровью сотни демонов, жаждало новой порции. Вот только вызванная демоница не собиралась отказываться от убийства вызвавшего ее. Еще один выпад и когти все-таки распороли белоснежный шелк рубахи. Маг, увернувшийся в последний момент, отскочил подальне и окинул лихорадочным взглядом комнату. Он искал демонский жезл...

Демоница хрипло рассмеялась:

— Ну куда ш-ш-шже ты, милый, — и провела когтями по стене. У охотника на лице появилась непередаваемая гамма эмоций, вылившаяся в тихий стон — базальт стен сыпанул искрами.

Айша судорожно выдохнула, узнав в маге Адельберта Крея. Боль сдавила сердце, но не заставила предсказательницу прервать "видение".

Кончик жезла выглядывал из-под брошенного на пол балахона. Близко, очень близко. И совсем далеко, поскольку на пути непреодолимой преградой высилась демоница. Проследив его взгляд, она издела звук похожий на хихиканье, и шагнула вперед. На губах появилась глумливая усмешка, расстояние сокращалось. Адальберт выдохнул, уходя в сторону от удара и начал превращение, рассчитывая, что зверь точно справится. Боль заструилась по жилам: кости черепа вытягивались, изменялись, замещались. На груди пробилась короткая волчья шерсть.

Кел-ле ни разу не видела как Аль перекидывается, но увиденное только подливало боли в и без того полыхающий в венах костер.

Крей не стал превращаться полностью — остановился на полпути, видимо, посчитав, что частичное превращение даст больший эффект, чем одна полноценная ипостась. Демоница довольно улыбнулась, не прекращая сокращать расстояние между ними, только выдохнула:

— Таким ты мне нравиш-ш-шься больше.

Полуволк-получеловек рванулся мимо вызванной, но даже реакция не спасла от острых когтей, царапнувших по плечу, оставляя кровавые следы на руке.

И все же он успел дотянуться до жезла, резко развернулся и из скрещенных жезла и кинжала в вырвавшуюся из пентаграммы демоницу ударил столб алого пламени. Ее отшвырнуло к дальней стене... и тишина.

Адальберт выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, ощущая как напряжен, и, не выпуская из рук оружия, подошел к демонице. Секунду помедлил и склонился над скорчившимся телом. Ему осталось только один удар клинка и дело будет сделано.

— А ты с-с-сильный, — тихий смешок заставил мага отшатнуться, но на шею уже легла когтистая рука...

Предсказательница выдохнула, упершись рядом с миской с водой, и ощутила, что рубашка прилипла к спине, промокнув от пота. Вот значит, как Аль вляпался несколько лет назад! Вот что случилось тогда, но как он вообще... Она замолчала, пытаясь понять совместимость физиологии оборотня и демона, но сбившись на габаритах. И все же это видение не принесло успокоения, по сути — оно было лишним. Помедлив, она медленно вылила воду в раковину, ощущая холод, и неуверенно достала камешки. Зачем это было показано? Что видение означает? Айша и раньше, до гибели брата, редко пользовалась водой, как и зеркалами — они были ей чужды, но иногда выбора особого не было. Короткий вопрос: "Зачем мне это знание?" — ощущение гладкой поверхности и рассыпались по столешнице, выдав всего одно слово: "Нужно, прими это..."

И больше ничего. Кел-ле задумалась... Происходило что-то странное. Она скривилась: "Надеюсь, ни Адальберта, ни Мерта это не затронет". Верилось слабо, но нужно было хоть во что-то верить сейчас.

Дни тянулись, не балуя разнообразием. Все одно и то же: утренняя толпа и лишь несколько выбранных человек. Тильвег больше не показывался, но предсказательницу мало беспокоило, выполнил ли он, что намеревался или передумал. Ее это не касалось. С каждым днем на душе становилось все муторней, кошмары не давали спать, перестали быть связными и хоть что-то напоминающими. Обрывки разговоров, каких-то картин прошлого, каких-то схваток и драк. Только под утро удавалось забыться тревожным тяжелым сном. Айша уже задумывалась о снотворном, которое гарантировало сны без снов, но не могла решиться на это. Ей словно не хотелось обрывать ту кошмарную ниточку с прошлым... За эти дни мэтр Крей заходил несколько раз, принося рассказы о происходящем в доме, и как бравая няня построила нападавших. Предсказательница только улыбалась, слушая недоуменно-восхищенные слова о изумительной женщине.

Но сегодня Адальберт мало того, что был необычайно молчалив, но и пришел поздно ночью.

— Что-то случилось? — женщина убрала белую прядь волос за ухо.

— Нет. Погадаешь?

Айша кивнула, сдвигая в сторону несколько книг, в которых что-то искала, но раскинуть камни не успела — с полки рухнула большая кружка, разлетаясь по всей комнате на множество осколков. Маг замер, он прекрасно помнил, что кружка стояла далеко от края и не могла упасть сама. Предсказательница, переступая осколки, подошла к оставшемуся целому донышку и присела, рассматривая.

— Вряд ли это на счастье, — глухо пробормотал Аль, но Кел-ле его услышала и подняла голову. — Восемь дней.

Он не понял, переспросил, может быть излишне быстро:

— Что?

Айша осторожно сдвинула несколько осколков в сторону:

— Восемь дней прошло.

Маг помолчал, оценивая информацию, и уточнил:

— Ко мне это имеет какое-то отношение?

— Пока нет, — она вспомнила ту странную ночную встречу. Вампир был очень недоволен, и уверенность придти через восемь дней читалась как в детской книге. Он только одного не учел — предсказательница не ошибалась. Час назад истекли отведенные восемь дней, и Айша твердо знала, что ни сегодня, ни завтра вампир не придет. Неотложные дела и проблемы...

Ксения Баштовая

Зубы, крылья и хвосты.

Если бы еще несколько лет назад кто-нибудь сказал Верховному вампиру королевства Ир, что он будет бояться вернуться к себе домой, мужчина бы просто съел наглеца. Точнее, сперва бы рассмеялся ему в лицо, а потом съел, но это, конечно, не столь важно.

Намного важнее, что это несуществующее предсказание сбывалось: Иштван — Луим — Руан иль Сангра — и — Микелта граф де Хэнедоара совершенно не хотел возвращаться в родной замок.

А надо. Другого жилища у Высшего не было — все уничтожено лет сто назад в последних битвах Ночной войны — а до рассвета оставалось всего ничего.

Вампир на миг прикрыл глаза, затем, прикоснувшись губами к медальону, висевшему на шее, чуть слышно выдохнул короткую молитву Влюбленным, и, обернувшись летучей мышью, взмыл в воздух.

В замок Хэнедоара он попал за несколько мгновений до того, как солнце выглянуло из-за горизонта. Влетел в предусмотрительно распахнутое окно и рухнул в кресло, стоявшее возле камина, поспешно меняя форму, превращаясь в человека. Предусмотрительный Брайн, терпеливо ждавший возвращения хозяина, смазанной фигурой метнулся к окну. Все действия отработаны до автоматизма: закрыть тяжелые ставни, задвинув громоздкий засов, хлопнуть створками, не обращая внимание на звякание слюдяных стекол, и опустить бархатные шторы, стараясь, чтоб ни один лучик не проник в комнату, не потревожил хозяина.

Его брат-близнец, молчаливый Нэйр легкой тенью отделился от стены, и, на миг склонившись в поклоне, подхватил небрежно брошенный Иштваном плащ и растаял во мраке коридора.

-Графиня спрашивала, когда вы вернетесь, милорд, — чуть слышно обронил оставшийся в комнате слуга.

-И что ты сказал? — граф очень старался чтоб его голос звучал спокойно. Но, кажется, панические нотки все-таки проскользнули.

-Как обычно: на рассвете.

-И? — паника нарастала.

-Она была расстроена, — попытался смягчить обстановку вампир: — И заподозрила, что вы...

-А ну не держи меня! — ультразвуком взвизгнул из-за двери хорошо поставленный женский голос. — Я вас, кровососов, не боюсь! Я сказала: не держи!.. Я знаю, что этот упыряка здесь! Я слышала его голос.

-Но, миледи, — простонал в ответ Нэйр. Даже эти слова давались ему с трудом. — Граф занят...

-И чем же это он, интересно, занят, когда его хочет видеть жена?!

Верный слуга прекрасно знал, что вампир не хочет видеть опостылевшую супругу, а потому старательно пытался придумать, что же ему говорить, и главное, как произносить эти самые слова.

-Он... Он... Он раздет! Он не может вас встретить!

Лучше бы он этого не говорил...

-Раздет?! В кабинете?! Это чем же он там занимается, что раздет?!

Иштван, тихо застонав, прикрыл лицо ладонью. Знай он, что его жизнь превратится в такой ад, в жизни бы ни на одну эльфийку не посмотрел. Особенно на девицу Алэру из рода Альруин. Каковая, успешно став дамой Алэрой, сейчас и рвалась в кабинет графа.

-Впусти ее, Брайн, — горестно протянул Верховный вампир, окончательно понявший, что от "любимой" жены так просто не избавишься.

Дама Алэра влетела в комнату ураганом в юбке. Крутанулась на месте, рявкнула на замершего у входа Нэйра:

-Свечи зажги, ничего видно!

Единственным светлым пятном в комнате выделялся белоснежный кружевной воротник Иштвана. Графиня тут же повернулась к нему:

-Ну и где она?!

-Кто?!

Вампир и сам не мог бы сказать, что мешало ему выпить кровь супруги. Ну, в первые ночи — понятно: не до того было, но сейчас-то? Сейчас?!

-Та, из-за которой меня не пускали! — прошипела эльфийка, меряя Иштвана гневным взором. Золотые волосы растрепались, несколько шпилек с черным жемчугом упало на пол, но женщина этого даже не заметила.

То, что муж, вопреки словам Нэйра был одет, ее не остановило. Дама Алэра окинула долгим взором черный, застегнутый на все пуговицы, камзол вампира, процедила:

-Маскируешься... Хоть бы о дочери вспомнил! — и выскочила из кабинета, чудом не сбив с ног замершего у входа Нэйра.

Слуга, только что зажегший небольшой огарок, осторожно оглянулся по сторонам:

-Можно не продолжать? Миледи не вернется?

-Надеюсь, — горестно выдохнул хозяин. Судорожно потер виски и тихо попросил: — Брайн, пусть кто-нибудь нальет вина... Я скоро с ума сойду с этой дурой.

Дворецкий послушно кивнул, выскользнул из кабинета и уже через пару минут вернулся с подносом, на котором стояли бокал и покрытая плесенью бутыль.

-Я осмелился приказать открыть михосское, сорок девятого года урожая, — сообщил мужчина, осторожно опуская принесенное на небольшой столик подле кресла.

-Пойдет, — мрачно согласился граф Хэнедоара, размышляя, долго ли он протянет, если эти скандалы продолжатся.

Багровая жидкость плеснула в бокал...

-И еще, милорд. Хотел сказать сразу, но запамятовал, моя вина. Многоуважаемые тины Майлис, Кримэллэт и Черчилиан ли`Силь-Альруинос Этамар сегодня перед рассветом выехали из замка. Нэйр проследил за ними до дома не менее многоуважаемой дамы Сильвии Альруинос Этамар, но был вынужден вернуться примерно через полчаса: могло взойти солнце. Но он предполагает, что достопочтеннейшие тины Майлис, Кримэллэт и Черчилиан ли...

-Я помню полные имена своих шуринов, что дальше?

-...и Черчилиан вернутся в Хэнедоара не раньше чем через пару часов. Оставшийся в замке тин Стефиан ли... — Брайн бросил короткий взгляд на хозяина и поправился: — тин Стефиан вчера на закате возжелал выпить вина с пряностями. Из-за недосмотра слуг в бокале оказалось немного сока сон-травы. Тин Стефиан проспит еще час. А еще сегодня наконец удалось уговорить госпожу Фрис — как выяснилось она наполовину гномка, поэтому было так трудно — не распахивать шторы в комнате.

-То есть?!

-То есть у вас сейчас есть около сорока минут, — флегматично протянул вампир, смахивая с рукава несуществующую пылинку.

Бокал с вином полетел куда-то в сторону.

* * *

Алэра с детства мечтала о принце на белом коне. Высоком, голубоглазом блондине, который, как и подобает порядочному юноше, воспитанному в благородной семье, с молоком матери впитает правила матриархата, царящего в эльфийских родах, и будет носить ее на руках. Не получилось.

Блондин оказался брюнетом. Да вдобавок и упырем. Немного радовало, что он был Верховным вампиром королевства Ир, но... Если говорить честно, последние сто лет это звание было чисто номинальным. После Ночных войн, всколыхнувших весь материк, многие роды кровососов были уничтожены, кое-где титул Верховного вообще пропал, а в Ире это прекрасное звание не давало ничего, кроме какой-то толики уважения между своими. Ни на подчинение, ни на выполнение каких-нибудь приказов, ни даже на поддержку в случае нападения на Хэнедоара рассвирепевших вилланов, граф рассчитывать не мог. Впрочем, и поддержки-то ждать было не от кого: Высших, урожденных, вампиров в северном королевстве еще век назад насчитывалось хорошо, если десяток, а Низших... Разве Верховный когда-нибудь опустится до того, чтоб попросить что-нибудь у обращенных?

Все это Алэра узнала в первый же месяц замужества. Причем, надо сказать, узнала это совсем не от супруга. Стоило тому обронить слова свадебной клятвы, как все любовные признания, что он шептал до этого, были забыты. Муж мгновенно охладел к привезенной в замок Алэре, встречаясь с ней только на рассвете и закате. Да и то, лишь для того, чтобы вежливо пожелать "Доброго утра" или "спокойной ночи". Конечно, может быть, какую-то роль в размолвке супругов сыграл тот факт, что юную графиню почти всюду сопровождали четверо ее братьев, готовых с мечами в руках защитить честь сестры. Даже от посягательств ее мужа. Юноши, похоже, чересчур серьезно восприняли приказ главы рода Альруин — дамы Сильвии защищать юную Алэру... Но это вряд ли. Какое они имеют отношение к происходящемк?

Сегодня утром, правда, удалось выпроводить их на один день из замка — навестить мать.

Надо сказать, для скандала у Алэры, с ее точки зрения, были все основания: достаточно вспомнить обстоятельства знакомства супругов. Кто докажет, что сейчас он не ухлестывает за какой-нибудь другой дурочкой? И даже то, что у него есть дочь, Иштвана, похоже, не останавливало.

С девочкой отец общался еще реже, чем с ее матерью, полностью спихнув ее воспитание на слуг да нянек. Попытки Алэры объяснить, что Дарине нужен отец, натыкались на стену угрюмого молчания.

Молодой эльфийке оставалось тосковать, ревновать, устраивать скандалы и ухаживать за дочерью. Причем именно в таком порядке.

-Брайн, скажи, он меня совсем не любит? — тоскливо спросила Алэра, обхватив себя за плечи и уставившись жалобным взглядом в стену.

Из всех слуг графа она нашла общий язык только с дворецким: остальные попросту шарахались от вздорной хозяйки. Даже Нэйр не понимал, как брат может о чем-то с ней разговаривать.

-Ну что вы, миледи, — Брайн и сам не могу сказать, говорит он правду или лжет. — Он вас обожает.

Разговор проходил в темной буфетной, где хранились столовые предметы и скатерти. Примерно через час Брайн должен был руководить тем, как накрывают к ужину (или к завтраку, как посмотреть), а потому решил далеко не уходить. Присев за удобный стол в центре комнаты, он неспешно заполнял амбарную книгу. Именно за этим занятием его и застала хозяйка.

-Но это не мешает ему каждую ночь сбегать из дома, лишь бы не видеть меня, — горестно обронила эльфийка.

Перо, в руке Брайна, дрогнуло и на странице расплылось неопрятное пятно. Вампир поджал губы и промокнул кляксу. Написать теперь уже вряд ли что получится — пришлось вырывать лист и начинать все с начала.

-То есть — это правда, — по-своему поняла его молчание графиня.

-Я бы так не сказал, миледи, — мужчина, наконец, смог произнести что-то отличное от классического "э-э-э..."

-Опять ты меня успокаиваешь...

Он вскинул голову, и в упор посмотрел на Алэру:

-И в мыслях не было, миледи. Понимаете, граф... Он... Он просто не...

Договорить он не успел: оглушительно хлопнула дверь, по паркету из моренного дуба прогрохотали тяжелые сапоги, и в буфетную ввалилась тройка эльфов, вернувшихся в замок раньше, чем рассчитал дворецкий. Не найдя сестру на ее половине, они не придумали ничего лучше, кроме как разыскивать ее по всему замку. Брайн поспешно опустил глаза, делая вид, что занят делом.

Один вошедший остановился возле сестры, напряженно оглядываясь по сторонам, второй деловито подхватил с блюда, стоявшего на буфете, яблоко, надкусил и, скривившись, бросил огрызок на стол:

-Кто додумался купить эту кислятину?

Ну, а третий эльф и вовсе плюхнулся на свободный стул, положив ноги на столешницу — заляпанные грязью сапоги оказались как раз вплотную к заполняемой Брайном книге.

-Будьте так любезны, — процедил вампир, — уберите...

Эльф медленно, не делая резких движений, вытащил из ножен кинжал ("Как всегда, серебряный", — автоматически отметил Брайн), и принялся задумчиво крутить его в руке.

-Достопочтимый тин, я буду вам очень благодарен, — голосом дворецкого можно было превратить в лед небольшую речку, — если вы...

-Ты что-то имеешь против, клыкастый? — осклабился усевшийся напротив него эльф.

Вампир с шумом захлопнул амбарную книгу, нимало не заботясь о том, что не высохшие чернила могут размазаться, подхватил ее со стола вместе с гусиным пером и вышел из комнаты, не забыв напоследок прижать руку к сердцу и отвесить хозяйке дома легкий поклон:

-Миледи, — благо, буфетных, примыкающих к столовой, было еще две.

-Майл, Кримэ, Черчи, зачем вы так? — жалобно выдохнула девушка, когда за слугой закрылась дверь. — Он единственный в этом замке, с кем можно поговорить!

Старший эльф — тот, что сидел за столом, встал, подошел к сестре:

-У тебя есть мы. А эти кровососы не стоят того, чтоб с ними общаться. Что этот — немертвый, что его хозяин — одного поля ягоды: спят и видят, как бы кого обратить.

-Да, но...

-Но что?

-Меня выдали за него замуж, значит, дама Сильвия поверила, что из него выйдет хороший супруг!

Эльфы скептически переглянулись, а затем Кримэ, стоявший ближе всего к сестре, вздохнул:

-Алэра, мы не может оспаривать волю главы рода, но... Ты должна понимать, что в этом доме ты можешь доверять только нам. Все эти упыри мечтают только о твоей смерти. А значит, мы должны быть рядом.

Девушка закрыла руками лицо, и обессилено опустилась на мягкую софу, стоявшую у двери:

-Я уже ничего не понимаю... Ни кому доверять, ни кому не верить...

* * *

Черноволосое дитя калачиком свернулось в своей кроватке. Сидевшая рядом с нею невысокая плотная женщина вязала на спицах, изредка косясь на ребенка и проверяя все ли в порядке. Увидев, что за окном занимается рассвет, полугномка встала и неспешно принялась задергивать черные бархатные шторы, украшенные изображениями танцующих скелетиков. Возвращаясь на свое место, нянька случайно задела плечом стоявшего у стены эльфа. Тот покачнулся и рухнул на пол, как подкошенный. Упал на бок, всхрапнул и, подсунув ладонь под щеку, так и не проснулся. Женщина же, даже не обратив на это внимания, вернулась к своему вязанию.

Чуть слышно скрипнула дверь и в комнату проскользнула легкая тень. Метнулась от входа к детской кроватке... Наступила на валяющийся на полу кубик, поскользнулась, чудом устояла на ногах и тихо прошипела себе под нос ругательства. Прихрамывая, добралась до постельки и склонилась над спящим ребенком. Дитя, словно этого и ждало, открыло глаза, распахнуло ротик, собираясь закричать...

-Папа!!!!

Даже нянька вздрогнула. Ошарашено закрутила головой по сторонам, ничего не поняла и вернулась к своему вязанию.

-Дари, тс-с-с! — граф Хэнедоара прижал палец к губам. — Тихо.

Девочка, сев в кроватке, хихикнула и склонила голову на бок:

-Пасему?

Вампир брезгливо покосился на валяющегося на полу шурина и уселся на краешек кровати:

-Тайна, — тихо шепнул он. Провел ладонью по черным кучеряшкам дочери: — Звездочка моя... Ты почему не спишь?

-Ни-ха-а-ачу, — чуть капризно протянула Дари.

-Уже светло. Тебе пора спать.

-Ни-ха-а-ачу!.. — девочка вновь хихикнула и, усевшись, протянула ладошки к отцу: — Хочу на лучки!

Может быть, в свои два года Дарина лэ`Алэр — Альруинос Эхэнедоар разговаривала не очень хорошо, но одно она знала точно: отец выполнит любой ее каприз, даже если девочка попросит достать с неба одну из трех лун.

Правда, папа почему-то никогда не заходил в детскую вместе с мамой, но это не важно.

Мужчина уже протянул руки, собираясь подхватить ребенка, когда холодное острие серебряного кинжала коснулось его затылка:

-Мне ведь достаточно просто поцарапать вас, да? — глумливо протянул невесть когда успевший проснуться эльф. — Нажать чуть-чуть посильнее... И появится страшная, незаживающая рана. Не смертельная, конечно, но...— он еще не до конца пришел в себя после сока сон-травы, стоял, пошатываясь, но силы язвить — нашел.

-Уберите клинок, Стеф! — прошипел граф. — Вы пугаете ребенка!

-Я устал повторять, граф. Для вас — тин Стефиан. И ребенка пугаете вы! Уберите руки, иначе...

-Да хоть тана Стефания! — рыкнул Иштван, старательно не повышая голоса. — Разве вы не видите, Дари ...

Девочка, услышав свое имя, расплылась в радостной улыбке, встала, и, путаясь в подоле длинной ночной рубашки, шагнула к краю кровати.

-Замолчите, граф, и возблагодарите Влюбленных, что я вовремя проснулся и помешал вам обратить ребенка. Вы ведь за этим пришли?!

-Стеф, вы идиот! — простонал вампир. — Дари и так наполовину вампир! Зачем мне превращать ее в Низшую?!

Его дочка плюхнулась обратно на кровать и, сунув палец в рот, принялась рассматривать собеседников. В царившем в комнате полумраке она видела как кошка.

-Не морочьте мне голову, граф! Либо вы сейчас же убираете руки, медленно встаете и уходите из детской или я, клянусь крылом Влюбленного, сделаю свою сестру вдовой!

Мужчина прикрыл глаза, стараясь удержать клокочущий в груди гнев, и тихо выдохнул:

-Я уйду, уберите кинжал.

И уже выходя из комнаты, вампир все-таки не сдержался. Остановился у двери, развернулся и темной тенью метнулся к эльфу. В душе горела жажда мести, но... погибни этот самодовольный Стефиан, и уже завтра у стен Хэнедоара появятся толпы разъяренных эльфом. А потому, все что он смог себе позволить, с размаху, от души, влепить мальчишке оплеуху. Юный представитель рода Альруин взмахнул перед собою рукой с зажатым кинжалом и неопрятным мешком отлетел к стене — вампир вложил в удар всю свою злобу.

Нянька, с которой, наконец, спала успокаивающая магия Нэйра, вздрогнула, закрутила головой и рванулась к детской кроватке.

-Сопляк, — прошипел мужчина и вышел из комнаты. Хотелось хлопнуть дверью. Но это могло напугать Дари...

В темном коридоре с потолка сорвалась висевшая вниз головой летучая мышь, превращаясь на лету в человека. Замерев перед хозяином, Брайн чуть склонил голову:

-Позвольте узнать, все ли в порядке, милорд?

-В следующий раз налей больше сока сон-травы, — грустно скривился Иштван.

-Прошу простить мою оплошность, граф, — потупился дворецкий. Вскинул взгляд: — Я хотел доложить, что ужин гото... На вас кровь, милорд! Вы ранены?! — в голосе вышколенного слуги промелькнули нотки страха.

Вампир удивленно заломил бровь, провел ладонью по шее... И возле самой ключицы нащупал влагу... Похоже, последний взмах Стефана все-таки достиг своей цели.

-Ерунда, царапина.

-Но милорд, позвольте заметить... Если это серебро...

-Если это серебро — то вылечить ее уже ничем нельзя, — отрезал вампир. — У меня есть костюм с каким-нибудь воротником — стойкой? Не хочу за ужином — пусть это даже для эльфов завтрак — радовать шуринов.

-Конечно, милорд. Как вам будет угодно милорд, — вновь склонил голову в поклоне дворецкий.

Тин Стефиан к столу не спустился.

* * *

Вампиру для сна достаточно всего трех — четырех часов в сутки. Поэтому, перекусив — живущие уже почти два года в замке эльфы все никак не могли привыкнуть, что вампиры порой могут питаться самой обычной едой — граф занялся разбором корреспонденции. Писем было немного. Парочка пришла с юг: Лемарн приглашал на Осенний бал ночи, который должен будет состояться через пять месяцев, а барон Фархий осведомлялся, не появились ли в Ире какие-нибудь странности. Какие именно, старый приятель, к сожалению, не уточнял. Еще несколько сообщений привезли с островов, но там была всякая чушь.

Потом последовали мелкие домашние хлопоты — Иштван старался придумать любое занятие, лишь бы не покидать своего кабинета. И лишь ближе часам к восьми вечера отправился спать.

Проснулся он ближе к полуночи. Встал с кровати — это только недавно обращенные Низшие могут изображать из себя "настоящих вампиров" и спать в гробах — и тихо зашипев от боли, дотронулся до шеи. За день царапина, нанесенная проклятым эльфом, воспалилась и начала еще сильнее кровоточить — подушка была вся перепачкана. Вдобавок, последствия ранения серебром откликались во всем организме: немели пальцы левой руки, чуть кружилась голова, и отзывалось противной болью плечо. Но с этим еще можно свыкнуться. А вот то, что царапина действительно никогда не заживет, и долго еще будет доставлять кучу других, не менее "приятных" ощущений — это уже было хуже.

Похоже, скоро войдет в моду воротник, полностью закрывающий шею.

Говорят, правда, есть маги, способные и такие раны исцелить, только какой же идиот добровольно пойдет лечить вампира? А попробуй поугрожать — еще не то понамешает, и все, одним вампиром станет меньше... Конечно, для некоторых эльфов, окопавшихся в замке, это будет лишний повод для радости, но зачем же их делать счастливыми? И так сегодня столько всего "хорошего" было, что хочется чуть ли не повеситься.

Как бы то ни было, пришедший в чувства Стеф уже занял свой боевой пост в комнате у Дари, так что увидеть дочку не было никакой возможности. Покидать замок, сейчас, после этой проклятой царапины серебром, не хотелось, а потому граф сидел в своем кабинете, уставившись мрачным взглядом в стену, когда чуть слышно скрипнула дверь и проскользнувший в комнату Брайн чуть слышно обронил:

-Милорд, к вам посетитель...

-Кто? — мрачно поинтересовался вампир.

-Он... — на миг запнулся дворецкий, — ... назвался маркизом, но я так и не понял, имя это или титул.

-Отведи его в лиловую гостиную. И проследи за ним по дороге. А то потом вилок не досчитаемся.

Как и подобает хозяину, к тому моменту как гость оказался в гостиной, граф уже ожидал его там. Маркиз оказался пухленьким невысоким мужчинкой в серо-синем костюме и низко надвинутой на глаза шляпе с широкими полями. Лицо посетителя разглядеть было просто невозможно. Воровато оглянувшись по сторонам, и увидев, что хозяин занял мягкое удобное кресло, гость хихикнул и плюхнулся на свободное, стоящее в противоположном углу комнаты. Граф удивленно заломил бровь, но спорить не стал:

-Что вам угодно?

Посетитель оглянулся по сторонам и ткнул пальцем в застывшего у дверей Брайна:

-А он так и будет нас слушать?— голос у него оказался высокий, противный и дребезжащий.

-У меня нет от него секретов. Я вас внимательно слушаю, не тратьте мое время.

Гость поморщился, но заговорил:

-Граф, я пришел сделать вам замечательное предложение, — безо всякого вступления начал Маркиз, даже не потрудившись назваться. — Понимаете...

Предложение было не замечательное, а скорее... странное. И суть его сводилась к тому, что в последнее время участились случаи посещения Ира демонами. А существа это очень и очень полезные — надо только знать, куда и как их правильно применять. И вот, нашелся тот, кто знает, как этих демонов использовать — тут Маркиз, очевидно, подразумевал себя. От обычных охотников на вампиров пользы сейчас никакой, а потому, графу, как Высшему вампиру, существу, которое на несколько порядков превосходит в своих способностях — пренебрежительная усмешка — "людей" предлагалось помочь в отлове демонов — есть специальные методы, не имеющие никакого отношения к классическим охотничьим вызовам! После поимки демона граф будет связываться с Маркизом, передавать ему отловленного, а Маркиз в свою очередь будет расплачиваться с графом и давать ему новые указания на тему: кого ловить, куда ехать и чем заниматься.

Даже молчаливый Брайн, замерший у входа, удивленно нахмурился.

Граф же оказался более несдержанным:

-Пшел вон!

-Что?! — взвился маркиз. — Да как вы... Да как вы смеете?! Как вы смеете обращаться ко мне на "ты"?! — от резкого рывка шляпа слетела с его головы, и Иштван наконец разглядел лицо посетителя. Это оказался одутловатый мужичок со сросшимися бровями и рыбьими водянистыми глазами. Завершала портрет сеть мелких оспинок, покрывавших все лицо.

-Я не привык обращаться на "вы" к чужим объедкам, — презрительно усмехнулся Иштван.

-Я такой же урожденный вампир, как и вы!

По губам иль Сангра-и— Микелта скользнула пренебрежительная усмешка:

-Пшел вон. Брайн, выведи гостя.

-Да... Да как вы смеете?! Да я вам!.. Да я вас!...

Молчаливый слуга склонил голову в легком поклоне, шагнул к беснующемуся Маркизу и подхватил его под локоток:

-Следуйте за мной.

-Я вас... Я отомщу, слышите? Отомщу, — гость рванулся к хозяину, но дворецкий, удерживающий Маркиза, оказался сильнее...

Уже через несколько минут Брайн вернулся в кабинет:

-Он ушел, милорд.

-Спасибо, — кивнул Верховный вампир. Слуга уже собирался выйти из кабинета, когда его окликнули: — Брайн?

-Да, милорд? — дворецкий даже не обернулся.

-Извини.

Вампир лишь голову чуть склонил:

-Все в порядке, милорд, — легко соглашаясь, что относится к Низшим, обращенным.

И вышел из гостиной.

А граф остался в одиночестве...

И надо сказать честно. На предложение Маркиза он не согласился всего по одной причине. Маркиз был Низшим. А подчиняться Низшему граф не собирался. Да все пятьдесят четыре благородных поколения предков — которых Иштван, кстати, легко мог перечислить, назвать по имени — на том свете устроили бы своему потомку такую головомойку, что то, что происходило в Хэнедоара сейчас, показалось бы приятным развлечением. Да что там предки! Граф даже сам представить не мог, чтобы ему, Высшему, урожденному, пришлось угодливо выслушивать указания какого-то обращенного! Вся его душа бунтовала против того, чтобы покориться тому, кто приобрел возможность пользоваться магией ночи, а не родился с этим даром. А в том, что Маркиз был Низшим, Иштван не сомневался.

Вот если бы с таким предложением обратился Высший вампир, а не какой-то упырь, Верховный вампир королевства Ир еще бы подумал. И может быть — даже согласился...

* * *

Время шло. Незаметно прошло несколько недель, граф уже и думать забыл о незваном госте.

А потом о нем пришлось вспомнить.

В то утро, он вернулся в замок часа за три до рассвета — жена в последнее время подуспокоилась, да и шурины вели себя потише. Влетел в открытое окно кабинета, обернулся человеком, сбрасывая плащ... И замер, оглядываясь по сторонам.

В комнате пахло кровью и смертью.

Никто не подошел подобрать накидку. Никто не спешил закрыть окно. Все было тихо. Слишком уж.

Сладковатый запах крови струился из коридора через приоткрытую дверь... И шагнув вперед, выходя из кабинета, Иштван уже заранее знал, что он увидит...

Нэйра застали в момент перевоплощения. Тело, ноги, голова уже приобрели человеческий вид, а руки все еще оставались кожистыми крыльями. На лице застыла гримаса боли... А темная ливрея была залита кровью.

Сердце пропустило удар.

Граф осторожно опустился на колени рядом с телом, провел ладонью по лицу погибшего, закрывая ему глаза, затем коснулся перепачканного камзола и тихо шепнул:

-Пусть твоя дорога в чертоги Влюбленных будет легкой.

Встал и пошел вперед, не оглядываясь. Потому что знал, что там, за спиной, в темном коридоре, оставленное тело осыпалось легким пеплом.

Замок был разгромлен и разграблен. Тела. Тела. Тела. Везде мертвецы и кровь. Только принадлежали трупы лишь слугам графа. Нападавшего Иштван не увидел ни одного.

И чем дальше вампир шел по замку, тем сильнее у него сжималось сердце от страха. В комнату дочери он практически влетел.

Кровать Дарины была пуста. А у ее подножия лежал окровавленный Брайн...

К этому моменту граф уже и не сомневался, что замок пуст. Проходя по комнатам, он понаделал уже столько шума, что не услышать его не могли только мертвые.

Но что?! Что произошло в замке?! Кто напал?! Где Дари?! Нужно было срочно что-то делать, и Верховный решился. Как бы не было противно, но оно того стоило. Других способов узнать правду не было...

Мужчина присел рядом с телом, осторожно дотронулся до лба дворецкого:

-Услышь меня.

Провел ладонью по распахнутым в предсмертной агонии глазам:

-Увидь меня.

Расстегнул пуговицы камзола и рубашки и прикоснулся к груди вампира:

-Ответь мне...

Даже сто лет назад, во время Ночных войн, он не пользовался этим. Не пользовался, потому что слишком хорошо знал, от чего приходится отказываться и что ждет возвращающегося в этот мир. Не пользовался, когда погибла сестра. Не пользовался, когда пал великий замок Тшишмен. Не пользовался, когда удалось отбить нападение от Хэнедоара озлобленных вилланов. Но тогда все было по-другому. А сейчас Иштван должен был узнать, что с дочерью. Должен был. И никакая цена не была бы слишком высокой.

С приоткрытых губ Брайна сорвалось легкое белесое облачко, поднялось вверх и обрело облик погибшего вампира:

-Милорд.

-Брайн.

В разгромленном замке пахло кровью и смертью. Ворвавшийся в разбитое окно ветер дергал штору — Дари очень нравилось, когда скелетики на ткани шевелятся под дуновениями... Смерть пришла в Хэнедоара. Пришла и задержалась здесь надолго.

Призрак склонил голову:

-Простите меня, милорд, я не справился...

-Что здесь произошло? — щадить чувства слуги и рассказывать, что он ни в чем не виноват, Высший не собирался.

Дворецкий отвел взгляд.

-На замок напали, милорд. Их вел Маркиз.

-Кого, демоны тебя побери?! Почему погибшие только из наших?!

-Потому что их нельзя было убить, милорд, — зло вскинул голову Брайн. — Они вставали и дрались снова. Тана графиня прибежала сюда — спасти юную тану... Сзади, милорд!

Предупреждения не потребовалось. Да, месяц назад Иштван не заметил Стефиана, но это было тогда, он был увлечен разговором с дочерью, а сейчас... все нервы были на пределе, а потому... Тихие шаркающие шаги он услышал еще до выкрика Брайна. Дернулся в сторону, уходя с возможной линии удара, вскочил, развернулся... И замер, увидев Стефиана.

На шее эльфа запеклись потеки крови, щегольская одежда была изодрана, а в прозрачно — голубых глазах плясал огонек безумия:

-Вы все-таки не убежали отсюда, граф... Хозяин был прав...

-Что за чушь вы несете, Стеф?! Какой Хозяин?!

К запаху крови примешивался какой-то еще. Тонкий и непонятный, отдающий странными специями.

-Тот, перед кем вы должны преклониться, граф. А если вы этого не сделаете — умрете, — на этот раз юноша даже не спорил с тем, как его называли.

Призрачный Брайн попытался приблизиться к пришедшему, но замер не в силах отделиться от лежащего на полу тела. Сейчас, будучи привязанным к нему, он даже не мог в присутствии чужака вымолвить ни слова. Должно пройти не меньше двух недель, прежде чем призрак станет видим и ощутим для кого-то кроме графа.

-И давно он у вас появился? — любезно поинтересовался вампир. Если бы кто знал, каких усилий это ему стоило. Хотелось схватить мальчишку за горло и вытрясти из него все сведения. Но что-то останавливало представителя древних родов иль Сангра-и-Микелта. Может странный аромат, змеящийся по комнате?

-Сегодня.

-А как же дама Сильвия? Разве не ей должны подчиняться все здравомыслящие представители рода Альруин? — скептически спросил Иштван.

-Узы крови ничто перед словом Хозяина...

-Шутки в стороны, Стеф, — рявкнул не выдержавший Высший. — Где Дарина?!

Странный запах усилился. Казалось, он невидимым покрывалом укутывал всю комнату, стелился по ней...

-Вы наконец вспомнили о дочери, граф? Хозяин и тут был прав...

-Где Дарина?!

Вместо ответа эльф криво усмехнулся и вытащил из-за пазухи свернутый вчетверо лист бумаги. Кое-где послание было перепачкано кровью, но Стефиан не обратил на это никакого внимания, протягивая письмо графу:

-Это вам...

На мгновение их пальцы встретились... и вампир вдруг ощутил вместо горячего биения крови под кожей — холодный лед:

-Нежить! — теперь стало понятно, что же за запах почувствовал вампир. Это был аромат смерти, вернувшейся ни с чем.

-Догадались, наконец, — осклабился шурин. — А я все думал, когда же вы сообразите... Поняли теперь, что мы стали настоящими родственниками?

-Я не имею ничего общего с нежитью!

-Но вы ведь тоже немертвый? — ухмыляющийся эльф провел рукою по шее, стирая следы крови, и Иштван разглядел на горле зияющую рану. После которой невозможно ни жить, ни тем более разговаривать. — Читайте письмо, граф.

Вампир опустил взгляд на бумагу. А перед глазами, мешая читать, стояло лицо Дари...

Суть послания была проста: встречаемся на достаточном расстоянии от замка, чтоб никто не беспокоил. Заключаем договор, по которому граф Хэнедоара обязуется исполнять приказы Маркиза. Подписываем договор кровью, чтоб не было желания обмануть. А после этого граф получит своих жену и дочь в целости и сохранности.

-А если нет — они с радостью присоединяться к слугам Хозяина, — уже от себя добавил Стефиан.

Иштвану никогда и никого не хотелось так убить, как сейчас — Стефиана. Хотелось почувствовать на губах вкус его крови. Хотелось ощутить, как под пальцам хрустнет сломанная шея. Хотелось... Другой вопрос, что это мало, чем могло помочь — эльф уже был мертв.

А Дари?! Кто тогда расскажет где она?!

-Убирайся.

Зомби невозможно пытать. Он не скажет больше того, чем разрешил хозяин... И проследить за ним нельзя — скоро рассвет...

Новая улыбка:

-Хозяин добр, граф, он дает вам месяц на размышления — Маркиз сейчас уехал из Ира, так что у вас еще есть время. В течение этого месяца подумаете, согласитесь — просто выйдете из ворот замка и скажете об этом погромче: вас услышат. Не согласитесь — тем хуже для вас, — и развернувшись он вышел из спальни.

Шаркающие шаги нежити эхом разносились по разоренному замку.

Во рту ощущался вкус крови из прокушенной губы. А перед глазами стояли лицо Дари...

-Простите, милорд, я не успел вам сказать. Они сперва, все четверо, пытались отразить нападение вместе с нами, а потом, когда я уже не смог защитить тану графиню и юную тану, увели их.

Месяц на размышления. И всего несколько минут до рассвета.

-Я скоро вернусь.

Первым делом граф промчался по всему замку, задергивая шторы, закрывая ставни и окна там, где это было возможно. Остановился на мгновение перед напрочь выбитой дверью, ведущей во двор, и, махнув рукой, вновь направился в комнату к дочери: в холле в ближайшее время ему ничего не понадобится, так что можно было не беспокоиться, а все остальные комнаты более ли менее затенены.

Вернувшись к Брайну, вампир поинтересовался:

-Сколько было нападавших?

-Около трех десятков, милорд. Мы бы справились, если бы их можно было убивать. А они вставали после таких ран... Вы и сами видели, милорд...

Граф молча кивнул, опустился на колени рядом с телом, коснулся перепачканного камзола... Он выяснил все, и смысла держать призрака не видел.

-Милорд, прошу вас, позвольте мне остаться!

Этого Иштван совсем не ожидал:

-Я уже отпустил Нэйра.

-Я понимаю, милорд, но я не выполнил свой долг перед вами! — так горячо Брайн не разговаривал даже при жизни. — Прошу вас, позвольте мне остаться в Хэнедоара!

Где-то в замке оглушительно громко тикали часы. Интересно, а что случилось с Алэрой?

Иштван помолчал и тихо спросил:

-Ты уверен? Говорят, чертоги Влюбленных открыты даже для таких, как мы. И может быть там ты, наконец, встретишь Эмеше...

-Чертоги Влюбленных открыты, милорд, — грустно улыбнулся призрак. — Я видел это... Но Нэйр тоже какое-то время, правда, совсем недолго, был влюблен в вашу сестру. Думаю, он сможет утешить ее и убедить, что я не мог поступить иначе.

-Да будет так... — И, склонившись к уху погибшего, вампир тихо прошептал: — твоей дороги к чертогам Влюбленных нет.

Это было одно из страшнейших проклятий, которое Низший мог получить от Высшего, но другого пути не было...

Брайн вздрогнул, как от удара кнута, закусил губу, чтобы не закричать от боли, что сжигала его сейчас... И лишь через несколько мгновений хрипло обронил:

-Благодарю вас, милорд... Если позволите, я займусь ремонтом замка, — и не дожидаясь ответа, просочился сквозь стену. Сейчас ему надо было побыть одному — привыкнуть к той агонии, что будет сопровождать его ближайшие столетья — пока его душу не отпустит кто-нибудь из рода Хэнедоара...

Через некоторое время из комнаты вышел и граф: сейчас ему важней всего было спасти дочь. Остальное подождет.

На полу детской комнаты остался лежать выбеленный временем костяк в истлевшей ливрее.

Надежда Федотова

Крысиная охота.

Мэрта, задрав подол, без энтузиазма разглядывала собственные ноги. Ноги как ноги, не лишенные привлекательности. Длинные и крепкие.

Только вот быстро бегать они уже никогда не будут. Демоница тяжело вздохнула.

— Чего стонешь?..— донеслось от порога лесной хижины. — А, опять... Да ладно тебе, калекой-то не осталась!

— Тебе легко говорить, — сердито буркнула она. — Тебе, Шенер, кости по кусочкам не собирали...

— Не собирали, — согласно кивнул однорогий демон, закрывая за собой дверь и приподнимая крышку котла, висящего над очагом. — И на плохую погоду они у меня не ноют. И сам я не ною с утра до вечера, что это крах жизни и конец военной карьеры... Кстати, юбку-то одерни! Я тебе, конечно, друг, но не бесполый же!.. Вот ведь казарменное воспитание...

— Тоже мне, поборник нравственности, — фыркнула Мэрта, но подол отпустила. — Ладно, ешь скорее — и рассказывай! Где был, что узнал?

— По первому пункту возражений не имею...— облизнулся Шенер и, взяв миску, снял с крюка большой черпак.— Голодный, как стая волков!.. Так-так-так... Что тут у нас?.. Тьфу ты. Опять кроличья похлебка? Никакой изобретательности, ящерицын хвост! Мэрти, ну ты ведь женщина, ну хоть чуть-чуть бы постаралась!

— Я не женщина,— отрезала та.— Я — демон. И воин. А не стряпуха. Ешь, не кривись, похлебка вкусная.

— Если соберусь жениться — только на ком-нибудь из гражданских!..— пробурчал однорогий, ковыряя ложкой в густом вареве.— И еще три раза перепроверю, сколько у нее записей в кулинарной книге. А то некоторые привыкли из походного котла одну и ту же бурду месяцами жрать...

— Шенер!

— Да ем я, ем. Вот дернуло ж меня тогда в левый тоннель свернуть... А пошли бы по правому, аккурат возле столицы бы вылезли. Там такие харчевни!.. Арталия своими поварами всегда славилась.

— Шенер!!

— А чего?..— чавкая, пожал плечами он.— Я дело говорю. И бросай уже этот командирский тон, подруга, я из другого подразделения... а званием, если что, не ниже тебя!

— Извини,— покаялась Мэрта.— Совсем одичала уже, в лесу сидя... Поел?

Шенер отодвинул миску и, сыто икнув, развалился на криво сколоченном стуле:

— Любопытство замучило?.. Да ладно, ладно, сейчас расскажу по порядку... Тем более, у меня очень даже есть, что рассказать!

— Ну?!

— Гну. Если ты уже на адрес любителя демонов размечталась — можешь пока расслабиться. Я понятия не имею, кто он и где находится. Единственное, что удалось узнать: вызовы идут по всему континенту, а пойманных демонов переправляют в Арталию. Причем конкретно — в столицу. И платят за заказ просто неприлично много...

— И это всё?..— разочарованно протянула демоница.

— А тебе мало?!

— Ну...

— Нахалка,— буркнул приятель.— Сидит, сложив копыта, и еще недовольна... Да ладно, ладно, щас всё будет! Подниму тебе настроеньице... Я там, кстати, пива принес. Тащи! Залью твое кроличье издевательство пинтой-другой... И себе, так и быть, плесни, я не злопамятный.

— А в рог?..— многообещающе обернулась демоница. И развязала стоящую у дверей торбу.— О! Целый бочонок! Где взял?..

— Подарили,— ухмыльнулся разведчик.— В обмен на не менее ценный дар с моей стороны.

— Это на что же?

— На собственную жизнь,— во все клыки разулыбался демон.— Люди совсем обалдели! Встретить в туннеле взрослого демона — и еще попытаться на этом ручонки свои загребущие нагреть!.. Нормально, да?

— Люди?— Мэрта вынула бочонок из торбы и подошла к столу.— А что за люди?

— Да купчишка какой-то с полсотней бойцов,— пренебрежительно повел плечом Шенер, протягивая подруге кружку.— Стереотипный, богатый до омерзения эгоманьяк! И мозгов — как у старейшины Октая волосин на макушке...Три с половиной извилины.

— Ты не пыхти, ты рассказывай!

— А я и рассказываю. Иду, значит, никого не трогаю. Две ночи не спал, по столице бегая, жрать охота — сил нет, до дома еще топать и топать... И тут из-за поворота мне навстречу компания. На трех возах, охрана усиленная, понтов — как у дурака фантиков!.. Ну, я ж вижу — торговец едет. Ну и пусть себе едет, думаю. Я сегодня добрый... Капюшон натянул пониже — и бочком, бочком мимо них. Так нет же! Надо было до усталого меня докопаться — а ты кто, а чего тут один ходишь, такой здоровый, а иди к нам в дружину забесплатно!.. Ну, я им вежливо отвечаю, мол,— а не проследовать ли вам в известное место, любезнейшие?..

— А они?— Мэрта плеснула себе пива и выжидательно уставилась на приятеля. Тот развел руками:

— Драться полезли! Ну не дебилы?!

— Знали бы, что ты демон — наверное, не полезли бы. У тебя ж на капюшоне это не написано.

— Ха! А думалку напрячь — не судьба была?.. Если тебе в туннелях встретился немаленький такой товарищ, да еще и в одиночку, и с оружием — ежу понятно, что не дворянчик на променад воздухом подышать вышел!.. "Не демон"... Можно подумать, в этом мире ничего страшнее нас нету!

— Ну ладно, ладно.— примирительно сказала она.— Дальше-то что?

— Да ясно, что. Как понял, что мирно все равно не разойдемся — снял капюшон да и выдал им по уставу...

— Рык Семнадцатый, для "устрашения колеблющихся"?

— Его, его... Только говорю же — дурные людишки попались. Купец увидел, кого ему боги послали — на возу подпрыгнул да как взвоет дурниной: "Демон! Живьём брать!"

— И вправду дебил... А что его охрана?

— А что ты хочешь от этой толпы непуганых идиотов? "Моя сильный, моя убивать" — тоже мне, гладиаторы деревенские ... Грянули мечами в щиты — и поперли. Видать, тоже по грошику с моей шкуры возмечтали получить. На нашего брата нынче спрос...

— А ты? — глаза демоницы загорелись. Она была воином не только по праву рождения, но и по натуре... А тут уже которую луну затворницей сидеть приходится, на деревьях удары отрабатывать да о бое хорошем мечтать, как сиротка о пирожке с вишневым вареньем!

— Я-то? — переспросил демон, с удовольствием делая глоток. — Ну, накрутил хвосты недомеркам, ясный перец. Их, конечно, дофига было, но говорю же — лохи зеленые...

— Шенер.

— А?

— Не свисти. Сам же сказал — полсотни бойцов!

— Так ведь это ж их в начале пятьдесят было. Треть смылась, когда я капюшон снял, еще дюжина после Семнадцатого рыка на путь исправления гуртом ломанулась... А уж с тем, что осталось, я и поигрался!

— В кегли? — с нескрываемой завистью спросила Мэрта.

— Ага! Как они летели-и-и!.. Заглядение! И, знаешь, по стенам туннельным такими сочными кляксочками — плюх! плюх!.. Правда, трое ничего себе так ребята оказались, опытные. С ними пришлось повозиться. Едва купца не упустил, пока разбирался... Уже на выходе почти отловил. Ножки коротенькие, пузо жирное, а бегает — куда там зайцу! И кусается, звездюк махерчатый. Вот, глянь — чуть палец не отгрыз к едрене фене!.. Это я ему хохотальник прикрыл малость, чтоб не орал на всю округу — а он, сволота такая, возьми и цапни! У, зар-раза...

— И ты его не убил после этого?

— Не, — мотнул головой демон. — Но товар забрал. Не весь, понятно, только то, что подороже...Телега во дворе. И лошадки. Хорошие лошадки! Пофигистической такой породы. Им что демон, что гоблин, что хомут — все едино!..

— Нас не боятся?!

— Ни шиша. Говорю же — пофигу им. Только бы кормили... Пиво свое выпила?

— Ну?

— Пошли, барахло посмотришь. Золотишко я уже прибрал, осталось лошадей распрячь да накормить на ночь... Им утром силы понадобятся.

— Зачем?

— Ящерицын хвост! — стукнул кружкой по столу Шенер. — Ты меня вообще слушаешь?! Я говорю — у нас есть лошади и золото! А золото, если вдруг ты не знаешь, открывает любые двери и развязывает любые языки. Я — разведчик, а не волшебник. И выяснить, кому пачками сдают демонов, я сам не смогу. Три луны бился — как рогом в стену! Всех своих резидентов местных на уши поднял, копыта по самую задницу стер, а толку?.. Увы, за этим славным товарищем стоят слишком серьезные силы.

— Если они такие серьезные,— хмуро обронила Мэрта,— то там и золото не сильно поможет.

— Эх, подруга,— опытно ухмыльнулся Шенер,— воин ты, конечно, что надо, и баба видная... Но в людях ничегошеньки не понимаешь! Большинство продаются не хуже девиц из веселых домов. А тех, кто почище, можно другим взять... Главное — нужного человека найти! А вот чтоб его найти — вот тут золото и пригодится. И связи кое-чьи...

— Связи?.. — окончательно запуталась демоница. Приятель широко улыбнулся:

— Ну, я же сказал, что купчине этому жизнь подарил?.. И уж всяко не за один несчастный бочонок, ящерицын хвост! Я, конечно, добрый, но не до такой уж степени...

— Он знает заказчика?!— подскочила Мэрта.

— Вряд ли. Но он как минимум в курсе, кому интересен "товар" в нашем с тобой лице, подруга. Ведь не на базаре же он меня "живьем" продавать собирался, а?

— Где он?! — рявкнула демоница.

— В сарайчике. Я так и думал, что тебе будет любопытно взглянуть на... Мэрта, стой! Сразу только не рви, сначала о деле поспрашивай! Зря я его волок сюда, что ли?..

Ответом ему был короткий кивок и мелькнувший в ворохе юбок хвост . Унеслась.

— Гром-девка! — одобрительно высказался Шенер, наклоняя бочонок к своей кружке.— Стосковалась по мордобою... Эх, дядя! Жадность — это плохо. А в твоем случае — еще и очень больно...

Выехали с рассветом. Отдохнувшие за ночь лошади (четыре — тягловые, и две налегке, привязанные к борту сзади), мерно трусили по заросшей лесной дороге. Шенер, сидя на козлах, зевал. Мэрта, подпрыгивающая на горе купеческого добра, обернулась назад: маленькая землянка, что служила ей домом почти что четыре луны, растворялась в утреннем сыром тумане. Один поворот дороги — и хижины вовсе не стало видно... Демоница вздохнула. Она успела привязаться к этому тихому местечку.

Землянку, невесть кем и когда вырытую в глуши леса на окраине Арталии, Шенер нашел давно. Еще во время одного из своих рейдов на поверхность. И, как дальновидный разведчик, взял себе на заметку — авось пригодится! Вот и пригодилась — когда "Дрожь Земли" раз и навсегда запечатала выход из Улья, и двое друзей оказались отрезанными от родного дома, лесная хижина пришлась как нельзя кстати. Мэрта со своими перебитыми ногами ходить не могла, бросить ее в туннеле не мог уже сам Шенер, так что выбора у демонов особенного не было. Однорогий разведчик пораскинул мозгами, взвалил на плечи тело подруги ("Чуть не надорвался, ящерицын хвост! А еще дама, называется... Хрупкое и нежное создание, блин!") и потопал в тот самый левый туннель. Нужно было схорониться в надежном месте, где-нибудь подальше от людей и иже с ними. Лесная хижина подходила для этого идеально... Благополучно добравшись, Шенер осмотрел лежащую без сознания подругу, понял, что его навыки первой помощи ей сейчас — что слону горчичник, почесал рог и двинулся на поиски врачевателя. За Мэрту он не беспокоился — она всегда была сильной девочкой, полежит, потерпит! А в землянке этой богами забытой ей точно ничего не грозит... Врачеватель нашелся только на следующий день (места были глухие), в маленьком захолустном городишке у подножия гор. На уговоры еле волочащий копыта Шенер размениваться не стал: подстерег эскулапа по темному времени у него же дома, взял за шкварник и, сунув перепуганного лекаря в мешок, дал деру.

Мэрта и обе ее ноги были спасены. Врачевателя, конечно, пришлось после прикопать в лесу, но что уж делать? Еще не хватало, чтобы он по возвращении на всю Арталию раструбил, что-де у них по лесу демоны разгуливают, как у себя дома!.. Мэрта драться бы не смогла, а в одиночку Шенер не отбился бы от тяжелого отряда латников — демоноборцев. В Арталии с этим строго, туда даже Верховные Улья не суются, хотя из туннелей есть выход прямо к столице ... Оно им надо? У арталийцев с демонами один разговор: по сопатке и в расход! А Веллен стоит на священной земле, там подданные Улья силу теряют. Зачем соваться в пасть удаву?.. И, как бы не ворчал Шенер по поводу однообразия кормежки, на самом деле в столицу он Мэрту бы не поволок. Одно дело — самому по темным улицам в ночное время шастать, и совсем другое — неходячую подружку на верную смерть обрекать... Впрочем, теперь эта самая подружка очень даже крепко стояла на ногах (покойный уже купчина это прочувствовал на собственной шкуре), и вполне могла дать отпор даже закаленному арталийскому демоноборцу. К тому же замученный торгаш перед смертью выдал-таки нужные явки-пароли. С такими козырями в когтях можно и в Веллен сунуться!.. И прижать там кой-кого на предмет острой нехватки демонов...

— Шенер!— подала сзади голос Мэрта.— На кой черт нам столько барахла? Мешает только. Ты же мошну с золотом взял!.. Кстати, этот дурацкий корсет мне жмет.

— Потерпишь,— отмахнулся однорогий. И, обернувшись, скользнул по приятельнице оценивающим взглядом:— Волосы зачеши повыше! Правый рог торчит. И где перчатки?..

— Да зачем они мне?!

— Надевай без разговоров!— шикнул он.— Всю маскировку ящеру под хвост пустим... Опять инструктаж проспала?

— Ну почему сразу...

— Проспала! Тьфу ты, как тебя еще из тысячников не поперли?..

— Я хороший воин,— надулась Мэрта. Но перчатки все-таки натянула.— И ночью, между прочим, не храпела на всю хижину, а из купца твоего имена выколачивала.

— Ой, не смеши мои копыта!— закатился Шенер.— "Выколачивала" она! Да он, болезный, после третьего удара по ребрам тебе все выложил, небось! А остальное время мишенью работал... Не ври, я слышал, что там во дворе творилось! Навыки восстанавливала?

— Пыталась,— поморщилась демоница.— От него визгу было больше, чем сопротивления. Так себе мишень, если честно... лучше бы ты мне кого-нибудь из его охраны притащил!

— Не, — качнул головой друг, — эти до последнего вздоха дрались. Их живыми сюда волочь — себе дороже... И вообще, что ты тут козьи морды корчишь?! Я ей всё на блюдечке преподнес — и тренажер, и информацию, и транспорт, а она только ноет, ящерицын хвост! Совесть есть у тебя?

— Есть, — вздохнула Мэрта. — Ладно, извини. Сейчас причешусь... А ты пока вводную по-новой озвучь. Ну, Шенер, не дуйся!.. Я правда больше не засну!

— Конечно, — сердито фыркнул разведчик.— куда уж больше, и так всё утро сопела в две дырочки... Ну, дьявол с тобой! Повторю. Значит, так... Есть у меня на примете деревенька одна, небольшая, дворов на тридцать. Милях в десяти от столицы. Расположение у нее неудачное, на болотах стоит, поэтому там особо не селятся... Что нам с тобой, как понимаешь, на руку! Поэтому — двинемся туда, снимем домик незадорого...

— А почему не сразу в Веллен?

— Мэрти, ты головой-то думай! Там каждый пятый — демоноборец со стажем!.. Зачем гусей дразнить? И без того рискуем... Не перебивай! Значит, обоснуемся в деревне. И рядом, и, в случае чего, слинять успеем. Крестьяне местные — народец темный, колдунов в деревеньке не имеется, личину нацеплю — и сладим дело!..

— А я? — встревожилась Мэрта. — Я воин, я не умею внешность менять и глаз отводить...

— Тебе и не надо,— отмахнулся приятель.— Рожки маленькие, под прической не видно, хвост подвяжешь, да и юбки у тебя пышные, опять же!.. Перчатки — не снимать! С твоим-то маникюром..

— Что?

— Ничего. За человека, говорю, легко сойдешь! Только надо будет вуаль тебе хоть какую соорудить, зрачки-то не людские... Поселимся на окраине, чтоб не светиться лишний раз, да за дело возьмемся. И так протянули, а вдвоем всяко сподручнее будет! — Шенер вздохнул: — Эх, сюда бы ребят моих, хоть пяток!

— И моих,— согласно вздохнула Мэрта. Однорогий покачал головой:

— От твоих, подруга, толку мало. Воины они что надо, тут я не спорю, в бою им равных нету... Но это же Веллен! На святой земле стоит, защитников свыше имеет, наш брат тут боец фиговый, мягко говоря! Мне не кулаки нужны, а глаза и уши.

— А я?!

— Говорю же — не кулаки!.. И нечего губы дуть. Маг из тебя никакой, а разведчик — и того хуже. Сама ведь знаешь. Ладно... Небось, не нищий теперь. А если золота не хватит — барахлишко по барыгам распихаю — и найму профессионалов!..— он расплылся в довольной улыбке. Потом покосился на обиженно сопящую Мэрту и добавил: — Да не кисни ты, ящерицын хвост! Сначала разведка, потом — бой. И там-то тебе будет, где развернуться!.. Обещаю!

* * *

...— Что вы, милостивый государь! Какие демоны?! У нас порядочное заведение!

— Разумеется, любезнейший! Разве я спорю?.. Так, поинтересовался... Кстати, сколько я вам должен за ужин?

— Восемь монет.

— Восемь?! За такое пиршество?! За этот роскошный пирог, великолепнейшее жаркое и восхитительнейший портвейн?! Вы шутите... Вот, держите.

— Но тут... восемьдесят?

— Само собой. Я человек щедрый... И благодарный. Очень благодарный. Если есть, за что благодарить.

— Гхм... Но я ничего не знаю о демонах, милостивый государь!

— Конечно-конечно! И в мыслях не было. Вот вам еще десять монет, за чистую скатерть. Редко, знаете ли, случается видеть такой безупречный сервис!..

— Но...

— И еще десять — за то, что вы меня лично обслужили.

— Да я.. Тьфу! Ладно. На Кривой улице, что в квартале Бегущих Ручьев, есть бакалейная лавочка. Спросите там Верта. Он в курсе... Но я вам ничего не говорил!

— Разумеется, любезнейший. Я же все понимаю... И вот вам еще десять монет — понравились вы мне! Приятно иметь дело с достойным человеком.

— Взаимно, сударь!

* * *

— Верт?.. У нас таких нету-с. И не было. Желаете булочку-с?

— Желаю. Заверните пару дюжин. И вон тот пирог с яблоками, ага... Так, значит, наврали мне про Верта?

— Наврали-с, уважаемый! Видать, перепутали. А кексу с изюмом не желаете-с? Свежайший!

— Желаю, а как же.. И слабительного, чтоб кое-что не слиплось...

— Простите-с?..

— А? Да это я так, задумался... Хороший кекс, говорю, заворачивайте!.. А марципанов нет? А печенья с корицей? И дюжины три слоеных трубочек со сливками я бы взял. И шоколаду. Фунтов пять. С орехами!

— Что вы, уважаемый, у нас лавочка маленькая-с, такие большие заказы не случались... Если только за недельку предупредить-с!..

— Ну-у, это долго. У меня времени нету, я человек занятой... А что ж так плохо, любезнейший? Товар отменный, небось, от покупателей отбою нет... Дайте-ка мне пастилы попробовать. Ах, что за прелесть! Вам только за пастилу премию надо дать!

— Благодарствуем-с... приятно-с!

— "Спасибо" в кассу не положишь. Нате вот. На развитие бизнеса!

— Что вы, что вы!.. Как можно-с?!

— Берите, говорю! Мне поставщики нужны, а объемы потребления — ого-го! Тут никак без вливаний частного капитала... Берите-берите! И во-о-он тот рулет с повидлом заверните. Какой аромат... Так, значит, ошибся я адресом, насчет Верта-то?

— Да не то чтобы... Ваша правда, заходит он иногда-с. Так, за печеньем сахарным...

— За печеньем, говорите? Вот за этим? Вешайте фунт, тоже попробую!.. А сегодня он, к примеру, может зайти?

— Не могу знать-с, Верт обычно по пятницам заглядывает-с...

— Да? Ах, вот же незадача!.. Ну, что ж делать. Кстати, я гляжу, у вас вывеска покосилась, любезнейший? И линялая она какая-то... Эх, черт с ним! Вот, нате еще сотню — на ремонт! И не смейте отказываться — театр начинается с вешалки, а лавка — с вывески!.. Наймите художника, пущай оформит покрасивше, с загогулинами там разными... Так Верт, значит, только по пятницам появляется?

— По пятницам-с!.. Но для вас, уважаемый... Как для крупного заказчика-с... Дам адресок, так уж и быть!.. Записывайте-с...

* * *

— Ты че, оглох? Говорю — не знаю я ничего!

— Но погодите, я же еще не закончил...

— Слышь, чмо ушастое! Я тебе третий раз повторяю — про демонов — это не ко мне! Катись отседа, пока не огорчили!.. Или помочь?!

— Так, понятно... Проходили... Опух, диблоид?! Я те че — мальчик?! Я те че — лопух придорожный?! Ты кого пугаешь, крыса помоечная?! А?!

— Эй, мужик, ты че?..

— Ничё! А ну сел!! Куда ручонку тянешь?.. Я те щас этот кастет в пасть запихаю! А то и куда пониже! Сидеть, сказал! И не вякать, пока не спросили...

— Да ты че?! Я ж не зна...

Тресь!

— Тыкать он мне еще будет, шестерка беспонтовая! Завали хлебальник, сказано тебе, трындеть команды не давали... Утих? Молодца. А теперь четко и ясно, рыло протокольное — куда демонов сдают?!

— Я не знаю-ю-у-у...

Тресь! Хрясь!

— А щас?.. Снизошло, нет?

— Окстись, зверюга! За что валандаешь?! Хошь, поклянусь — не знаю я ничего ни про каких демонов!

— Не снизошло. А я ж хотел по-хорошему, между нами, пацанами... Мэрти, детка, не жмут перчаточки? Ты сними... А коготки не чешутся? Чешутся? Чеши, папа разрешает... Ну зачем же об стол, еще занозу вгонишь! Вот, гляди, какой пацанчик мягкий. Вот об него и...

— А-а-а-а!! Не надо-о-о!! Я всё скажу, всё, всё!..

— Не верещи ты, баба в штанах. Вижу, просек тему, молодчага!.. Мэрти, куколка, обожди... Тут наш братишка поговорить хочет. Очень хочет, да?..

— Да, да!

— Ну вот так бы сразу... Вещай, убогий! И, если чо, сразу предупреждаю: будешь фуфло гнать — поедешь с нами в лес. В закрытой телеге. И в разных мешках...

— Да понял я, понял! Я всё скажу, по-честноку! Только не убивайте-е-е!..

* * *

Мэрта, увлеченно жуя свой бифштекс с кровью, покосилась на стоящие у лавки мешки. Мешки были все в жирных пятнах и источали ароматы сладкой сдобы.

— И куда теперь всё это девать? Ты сладкое не ешь, а я и так расплылась без тренировок...

— Нашла проблему!— отмахнулся Шенер.— Даже в благополучной Арталии есть нищие... И кому-то из этих сирых и убогих нынче очень повезет!..

— Меценат несчастный... Столько золота впустую! Дал бы ему сразу "на развитие бизнеса", и всех дел!

— Чья бы корова мычала,— ехидно фыркнул приятель.— А ты зачем этому Верту шею свернула? Просил же — только слегка придушить, для острастки!..

— Ой, подумаешь!.. Ну, не рассчитала чуток...

— Ты мне баки не заколачивай, ящерицын хвост! "Не рассчитала" она, как же! Воинов этому с первых шагов учат... Ладно, дьявол с ним, с ушлепком этим, инфу я с него все равно вытрясти успел. Но в другой раз — имей в виду! Нам только за собой дорожки из трупов не хватало.

— Ладно, я постараюсь...

— Мэрта!

— Ну хорошо, хорошо,— вздохнула демоница.— Клянусь — больше не буду. Что ты взъелся-то?.. Скажи спасибо, что в рог не получил за этих своих "деток" и "куколок"! Тьфу, аж вспомнить противно!

— Да без проблем! В следующий раз "бабой" назову...

— Шенер!

— Ась?..

— Издеваешься?!

— Шучу, — ухмыльнулся разведчик. И, пристрастным взглядом окинув тонущий в полумраке полупустой зал харчевни, добавил:— Давай ешь быстрее. Надо дальше двигать.

— Мы и так весь день по городу шатаемся, — недовольно сморщила нос Мэрта.— У меня ноги уже гудят! Дай посидеть хоть немножко...

-А кому тут тренировок не хватало? Кто в талии скоро шире меня будет?.. У кого морда уже в котел не влазит, а?..

— Шенер!!

— Гы... Обратно шутка! Что я, псих, — воина, три луны не драмшегося, толстухой обзывать?.. Но тем не менее — доедай и пойдем. Нам еще к Карлу наведаться надо.

— Кто такой Карл? — демоница послушно проглотила последний кусочек и вытерла жирные пальцы о платье. Шенер закатил глаза:

— Ящерицын хвост! Ну где твои манеры?! Ты сейчас — если что — порядочная дама! Ты рыгни еще на весь зал, солдафонка этакая! Учишь тебя, учишь...

— Порядочные дамы по таким местам не шляются,— резонно возразила подруга.— Да еще и в компании всяких сомнительных старикашек...

— А чего не так-то?— удивился Шенер, украдкой бросив взгляд на свое отражение в темном оконце.— Вполне себе приличный делец, личина проверенная... Пейсы длинноваты, нет?

— С прической порядок, а вот взгляд — жулик жуликом!..

— Ну ты даешь, подруга,— хихикнул он.— Ты хоть раз честного дельца видела?! Хотя да, у кого я спрашиваю?..

— Шенер!

— Доела?— он порылся в кошеле, который за сегодняшний день заметно уменьшился в объемах, и бросил на грязный стол пару монет: — Пошли. Я тебе про Карла по пути расскажу...

Карла Нюхастого в Веллене знал всякий. Да что там — в Веллене!.. Слухи о нем и его сыскном агентстве ходили по всей Арталии. Ходили и множились. И сплетники даже не особенно грешили против правды — нюх главы агентства вполне оправдывал его прозвище.

Вам задолжали крупную сумму, сменили место жительства, и вы уже рукой махнули на свои кровные? Напрасно! Карл и его ребята вам помогут.

Молодая супруга завела дружбу с аптекарем и ненавязчиво интересуется размерами вашего состояния, а утренний кофе с некоторых пор приобрел странный привкус?.. Пожалуйте к Карлу — он выведет мерзавку на чистую воду!

За вашей любимой дочуркой ухлестывает подозрительный субъект, и вы имеете сомнения относительно его благонадежности? Милости просим: агентство "Всевидящее око" в кратчайшие сроки соберет всю информацию о претенденте и предоставит вам решать — гнать ли в шею этого охотника за приданым, или же расслабиться и позволить дочери принимать ухаживания порядочного небедного человека...

На Карла Нюхастого работали лучшие ищейки королевства. Которых он обучал лично. Сам уже по заданиям почти не бегал — все-таки, возраст, положение, семья... Но в исключительных случаях мог взяться за дело собственноручно — если оно было ему интересно. Правда, такой заказ влетал клиенту в нехилую копеечку, но... Но оно того стоило.

— Мы, ясен перец, гонорар самого Карла не потянем,— рассуждал Шенер, пока они с Мэртой скромненько ожидали в крохотной приемной.— Такие цены только разве что графьям да князьям по карману... И те, кстати, жмутся. Больно дорого.

— Вот не швырял бы золото направо и налево...— снова начала практичная демоница, но приятель только рукой махнул:

— Да хоть весь купеческий сундук взять, и товары продать втридорога, и лошадей, и телегу — все одно не хватит! Если б хватило — стал бы я заморачиваться, ящерицын хвост! Отстегнул почтенному Карлу, сколько положено, да и сиди себе, поплевывай... Но — не судьба! Придется еще побегать... И то едва-едва хватит их услуги оплатить — дельце-то нешуточное, подруга! Потому треть работы самому пришлось сделать.

— Так, может, и остальное сами уладим?.. С теми, другими, получилось ведь!

— Мэрти, ну ты трактирщика, лавочника и Верта этого убогого с нашим клиентом-то не сравнивай! К нему просто так не подберешься... Что ты, как маленькая?

Она подумала и согласно вздохнула — да уж! Ныне покойный Верт вывел демонов к ступеньке повыше. Но, к сожалению, без посторонней помощи им двоим на ступеньку эту никак не вскарабкаться...

"Я же так, только для связи!— хрипел полузадушенный Верт, слабо трепыхаясь в когтях Мэрты. Весь свой блатной жаргон он со страху позабыл. — Мое дело маленькое! Встретить, продавца оценить, если дельный — дальше отправить... Демонов Маркизу сдают, это знаю. Живет на бульваре Влюбленных, в самом конце, за городским парком его особняк. Только я там не был ни разу, честное слово! Никого не пускают, и такая охрана!.. Только на воротах две дюжины, и во дворе невесть сколько, а про дом и говорить нечего... Откуда я знаю, раз не был? Да вы хоть у кого спросите, вам всякий скажет! С полгода назад кто-то из медвежатников попытался Маркизу хату выставить — заранее готовился, слежку установил, смену караулов просчитал, выбрал ночь поглуше... и пропал. С концами. А подельники его, что на шухере стояли, таки страсти рассказывали... Про крики жуткие и вой нечеловеческий! Кто ж туда после такого еще сунется?.. Медвежатник-то был опытный... А? Да не знал я его, вы что?! Говорю ж — подельники разнесли по всему городу! С перепугу, ага... Щас они где? А кто их знает? Сдернули по-быстрому к чертям, и всё. Я бы сдернул... Кто такой Маркиз? Ну-у... Маркиз, и всё. Кличка такая, а мож, и правда титул имеет... Имени не знаю. Никто не знает. Он в столице недавно, года три как поселился. Денег — куры не клюют! Дом вот, за парком-то, не торгуясь купил. А выезд у него — сам король позавидует!.. Из себя какой? Да как сказать... неприметный. Шляпу носит и плащ. А пешком не ходит, только в карете... Его толком-то никто ни разу не видал!.. Да и не разгуливает он по Веллену, чтоб все на него пялились. Он вообще днем из дому не выходит... А я откуда знаю, почему?.. Мое дело маленькое... Ну, как, какое? Продавцов с товаром на Сосновую улицу отправлять, по адресу. Там пункт сдачи... А дальше они уж сами! Что? При чем тут Маркиз?.. Дак ведь он сам за демонами приезжает! На карете своей, с вензелями, его выезд вся столица знает, не дадут соврать... Сам приезжает и увозит. Не, демонов везут не в карете, в возке большом, крытом. И оцепление вокруг... Куда везут? А мне что за дело?.. Ай! Горло, горло не дави-и-и... хр-р-р... кхе-кхе! Да правда не знаю я! Хошь, поклянусь?! С Сосновой улицы Маркиз товар забирает сам, а куда он его потом девает — то мне неведомо. Может, и домой везет... А может, еще куда. Не интересовался. Оно мне надо?! Вы охрану его видели? Нет?.. Дак посмотрите, коли глаза лишние! А у меня не лиш... хр-р-р..."

— Да, рановато я его успокоила,— с сожалением признала демоница.— Надо было поподробней про охрану этого Маркиза выспросить!

— Тебе зачем?— пожал плечами Шенер.— Опять зудит насчет подраться?

— Да нет,— она сосредоточенно нахмурила брови.— Ты, конечно, разведчик отличный, но бойцы — моя стихия... А Верт этот, между прочим, мужик был не слабый. Просто мы его врасплох застали... И если он при упоминании "оцепления" зеленеть начал, значит, там и вправду всё очень сурово. Вот я думаю — не вампиры ли у заказчика нашего в охране служат?.. Было бы скверно...

— Согласен,— кивнул приятель.— Но это мы выясним, будь спокойна!.. Только вот насчет "заказчика"... рогом чую — не все так просто!

— Думаешь, очередной посредник?

— Похоже на то. Слишком уж он на виду...

Дверь в конце узкого коридорчика приоткрылась, и к ожидающим клиентам шагнул невысокий плотный мужчина в черном камзоле:

— Прошу вас. Карл ждет.

— Благодарю,— поклонился Шенер. Встал, подал руку "даме" и шепнул еле слышно:— Веди себя тихо, подруга. Карл человек серьезный. И он нам нужен... Только бы не турнули! А там, глядишь, разберемся. Во славу Улья!..

Глава агентства "Всевидящее око" откинулся на спинку мягкого кресла и сцепил пухлые ручки на животе. Мэрта, скромно сидящая на стуле у двери, едва удержалась, чтобы не фыркнуть: и вот этот маленький кругленький человечек — тот самый великий Карл?! Она-то уж себе напредставляла... Ну, хотя бы кого-то похожего на Шенера — все-таки, одно дело делают! А тут — ничем не примечательный коротышка с пузиком, похожий на кондитера средней руки. Или на почтенного владельца доходного дома. Но уж никак не на прославленную арталийскую ищейку!..

— Значит, Маркиз...— задумчиво проговорил Карл Нюхастый, из-под полуприкрытых век окидывая взглядом клиентов.— Хм. Да, персона занятная. А у вас, уважаемый, к нему какие-то претензии?

— Как сказать,— уклончиво ответил Шенер.— Я, знаете, не привык пороть горячку, сударь. И прежде чем что-то предъявить упомянутой "персоне", хотел бы узнать о ней побольше... За тем и пришел.

— Хм,— снова проронил глава агентства. И, улыбнувшись, поднял голову. Мэрта напряглась — взгляд у "кондитера" оказался острый, проницательный, никак не вяжущийся с его благостной внешностью.— Да уж, многое повидал, но чтоб такая смелость...

— Простите?— поднял брови Шенер. Карл покачал головой, и улыбка его стала еще шире:

— Нечасто ко мне в гости захаживают демоны. А если учесть, что мы находимся в столице Арталии, да еще и на главной улице, по соседству с корпусом королевских демоноборцев... так я повторюсь — вы не боитесь, уважаемый?..

— Демоны?— очень натурально ахнул разведчик.— Бог с вами, где?!

— Друг мой,— тихонько хмыкнул Нюхастый,— ну право же, хватит ломать комедию. Мое время дорого... И я умею видеть сквозь личины.

— Дьявол!..— прошипела Мэрта, сжимая кулаки. Так глупо попались! Ну, Шенер!.. Профессионал, называется! Не мог заранее почву прощупать?!

— Ну, ну,— успокаивающе проворковал Карл, весело глядя на демоницу,— не стоит так нервничать, госпожа. И ругаться такой очаровательной даме вовсе не к лицу... да и бессмысленно. Мне не важна раса моих клиентов. В отличие от их платежеспособности... Но относительно последнего, как я понял, мне волноваться нечего?

— Разумеется, — хмуро кивнул Шенер.— Иначе бы мы к вам не обратились. Могу выплатить всю сумму авансом... Вот, держите. Хотите — пересчитайте. Мне нужна самая полная информация и в как можно более сжатые сроки.

— Даже так?.. Значит, не врали...— задумчиво пробормотал глава агентства, поднимаясь из кресла. Обошел стол, не глядя, ткнул пальцем в неприметный кирпичик в стене, и добавил:— Значит, и правда рыльце у него в пушку по самый затылок... На Маркиза вашего у меня кое-что имеется. И о его торговле демонами я слыхал. Но вам, друзья мои, нужно, как я понимаю, кое-что повещественнее слухов? Своих вызволить хотите?

— Не без этого,— осторожно сказал разведчик. Карл отступил на шаг, подождал, пока тайная панель, искусно замаскированная под каменную стену, отползет в сторону, и посмотрел на Шенера:

— Вы — мои клиенты, и можете быть со мной предельно откровенны. Сор из избы я не выношу, а политика мне побоку. Арталия воюет с демонами со дня своего основания. Но обе стороны слишком сильны, чтобы опасаться чего-либо всерьез... Вы платите — я работаю. Точнее, в данном случае — не я, а мои люди...

— Да уж, вы сами нам точно не по карману!..— не сдержалась Мэрта. Нюхастый весело захихикал:

— Люблю непосредственных женщин!.. Да, мои услуги недешевы. Но я вас уверяю, в вашем случае они не понадобятся. Маркиз — рыба крупная, но не настолько, чтобы ковать для нее заговоренный гарпун... вполне будет достаточно и крепкой сети.

Тайная дверь наконец остановилась, открыв взору гостей Карла длинный темный коридор, по обеим сторонам которого тянулись высоченные — от пола до потолка — широкие полки, плотно уставленные папками, свитками и объемистыми томами в кожаных переплетах. "Картотека!— догадалась Мэрта.— Да-а, этот маленький человечек знает толк в своем деле... Вон как у Шенера глаза заблестели!"

— Маркиз, Маркиз...— бормотал Карл, подсвечивая себе масляным фонарем.— Где-то тут был... Он мне, признаться, давно глаза мозолит. Мало того, что нежить, так еще и не скрывается!

— Вампир?— подался вперед Шенер.

— Именно. Причем особо наглый... А в таланте подмазать, кого надо, ему вообще равных нет!..

Однорогий демон проницательно усмехнулся:

— Что, и к вам приходил?

— Приходил, а как же,— не стал скрывать глава агентства. — По вашему вопросу, кстати... Желал узнать верные ходы через туннели. Ну, вы понимаете, какие конкретно?

— К Улью?— пожала плечами Мэрта.— Так ведь их всего-то несколько, небось, каждый демоноборец знает!

— Э, милая моя, клиента не наезженные тракты интересовали!— улыбнулся Карл, наконец выуживая из длинного ряда одинаковых папок нужную.— Ему прямой выход в сердце вашего Улья подавай!.. Со всеми подводными камнями и неприятными неожиданностями...

— А... вы? Вы ему...

— Бросьте!— отмахнулся Нюхастый и добавил серьезно: — У меня принцип. С некромантами и нежитью я не работаю. Себе дороже.

— Отказали?— недоверчиво качнул головой Шенер.— Так ведь не в королевский дворец провести просил, а к нам!.. Святое дело для арталийца и патриота...

— Напрасно ехидничаете, — пожал плечами Карл, снова нажимая тайный кирпичик и возвращаясь к своему столу.— Очень напрасно. Не мне вам говорить, что демоны — единственный барьер между нами, людьми, и нежитью... А я, как вы изволили верно заметить, патриот. И с трупами ходячими, равно как и с их прислужниками, дел не имею!..

— Резонно. — согласился, подумав, разведчик Улья. — Ну, хорошо. Так что там с Маркизом?

— Сейчас,— кивнул глава агентства, развязывая тесемки на папке.— Здесь, конечно, немного, так, общие сведения. Они вам мало что дадут. Будем считать, это в счет аванса, возьму пока с вас тридцать процентов, остальное заберете. А через недельку, я думаю, мы соберем полну... Не понял?!

— Что-то не так, сударь?— напрягся демон. Пухлые щечки Карла Нюхастого покрылись красными пятнами:

— Это "кукла"!..

Он вынул из папки ворох девственно чистых листов бумаги и швырнул их на стол:

— Кто-то позаботился о том, чтобы изъять всю информацию! Кто — и думать нечего, но... как?! На картотеку поставлена защита от любого взлома, а открыть ее могу только я! На панели даже замок не кодовый! Управляется мысленным позывом... Да что за мистика?!

— И мистика ли?..— непонятно пробормотал Шенер, задумчиво глядя на каменную стену.— Вполне возможен подкоп...

— Опомнитесь, уважаемый! Помещение защищено каменной кладкой, листовым железом и магией!

— На каждый хитрую гайку найдется болт с резьбой, — невесело усмехнулся разведчик.— Мда... Боюсь, рановато вы этого Маркиза в "не слишком крупную рыбу" записали!..

— Вот же тварь бескровная...— сощурив глаза, зашипел Карл. И в ярости смял бесполезные бумаги.— Ну, попомнит он меня! Ох, попомнит!

Из приемной послышался какой-то шум. Шенер быстро повернул голову к двери и навострил уши. Громкие выкрики, знакомый звон металла, топот сапог...

— Так-то вы гостей встречаете?! — нависнув над хозяином кабинета, просвистел вскочивший со своего стула демон.— Зубы заговаривали?!

— Постойте,— Карл тоже поднялся, — я и понятия не имею, что... И прекратите скалиться, уважаемый! У меня серьезная контора, и не в моих правилах подводить клиентов под монастырь!.. Госпожа, отойдите от двери.

Мэрту дважды просить было не надо — она одним прыжком пересекла комнату и замерла рядом с Шенером, нервно дергая подвязанным хвостом. Однорогий демон со свистом втянул носом воздух и зашипел:

— Солдаты! У, дьявол!.. Чтоб мне пусто было — по наши души... Ничего не понимаю! Хвоста за нами не было. Стало быть, пока мы здесь сидели, кто-то им донес...

— Я здесь не при чем,— хмуро перебил его Нюхастый, правильно истолковав подозрительный взгляд демоницы и ее многообещающий оскал.— И люди мои тоже. А что до наших непрошеных гостей...

— Карл! — раздалось из-за двери.— Открывай! Я знаю, кого ты там прячешь!

— Ч-черт! — ругнулся Шенер.— Норден, пес цепной!

— Вы знакомы с начальником корпуса демоноборцев? — отвлекся Карл, снова нажимая секретный кирпичик в стене. Однорогий демон передернулся:

— Храни меня Улей от таких "знакомств"!.. По долгу службы знаю. Мы с вами, почтенный, в некотором роде — коллеги... вы что делаете?

— А вы не видите?— огрызнулся глава агентства.— Сейчас картотеку открою — пересидите, пока всё не утихнет. Клиентов я не сдаю, но и конфликтов с власть предержащими мне не надо...

— Карл! — рявкнули из приемной.— Открывай немедленно! Я прикажу вынести дверь!.. А тебя за шашни с демонами...

— Барон! — праведно вознегодовал Нюхастый, делая знак Шенеру и Мэрте.— Ну о чем вы?! Какие демоны?! У вас неверная информация! Здесь кроме меня и нет никого!

— Врешь, лис старый! А чего заперся тогда?!

— А вы что хотели, барон? Грохот, вопли... Мало ли у меня недругов? Откуда же я знал, что это вы?...— Карл, удостоверившись, что рогатая парочка благополучно шмыгнула в темноту картотеки, снова нажал на кирпич.— Разумеется, сейчас отворю... Замок уж больно хитрый, обождите минуточку...

Он сунул голову в сужающуюся щель потайной двери и предупредил шепотом:

— Сидите тихо! Норден открыть не сможет, поорет и уйдет, не в первый раз... И, на всякий случай — к полкам даже не лезьте! Они тоже на защите... Иду, иду, барон! Зачем же так в дверь ломиться?!

— Больно нужны нам эти бумажки, — буркнула Мэрта. Шенер вздохнул. Как ей показалось — с сожалением... Стенная панель с тихим щелчком встала на место, и демоны остались вдвоем в полнейшей темноте.

— Ну и влипли,— высказался разведчик. — Это какая ж падла на нас Нордена навела?! Карлу я верю. Свой мужик. Трактирщик и лавочник? Вряд ли. Верта ты прибила, мертвые не болтают...

Впереди раздался шорох, и чей-то глумливый голос произнес:

— Болтают, демон! Еще как болтают...

— Шенер! — в панике взвизгнула Мэрта.

— Дьявол! — рыкнул однорогий где-то совсем рядом. В тиши картотеки кто-то завозился, зашипел... Демоница завертелась волчком на одном месте:

— Кто здесь?! Шенер!..

— Беги... — прохрипел голос друга. Потом послышался звук удара и страшный треск. На мгновение пыльную темноту картотеки прорезала синеватая вспышка. Глаза демоницы успели выхватить из темноты дюжину широкоплечих фигур — пятеро склонились над лежащим без движения Шенером, еще пятеро обходили со всех сторон уже ее саму. А чуть поодаль стояли двое — невысокий человек в плаще и шляпе и... демон! Определенно, демон! "Предатель!— в ярости подумала Мэрта, вжимаясь спиной в стену. Дальше пятиться было некуда.— Дьявол, тут и вампиры, и тролли... Да еще земля святая, я со всеми не справлюсь... Хотя... зачем мне все? Только бы до крысы этой продажной добраться, да в лицо ему посмотреть! Своих же..."

Больше ни о чем демоница думать не стала. Не до того было. Свирепо рыкнув, она одним движением содрала с рук перчатки и, подобравшись, прыгнула. Вперед, туда, где маячила мускулистая фигура с большими витыми рогами... О себе некогда было думать. Только бы до горла этой твари добраться!..

— Хороший экземпляр,— тихо донеслось из темноты.— Не убивай. Пригодится. Но пыл ей поубавить не помешает...

— Тебе виднее,— глухо отозвался второй голос и что-то пробормотал. Узкий коридор снова осветился короткой вспышкой, только теперь уже красной, пульсирующей. Тяжелая волна воздуха сбила Мэрту с ног, оглушила, ослепила, сковала движения, выкрутила суставы... Демоница, вскрикнув, рухнула на пол. К горлу подкатила тошнота, мир вокруг завертелся с бешеной скоростью, перед глазами все поплыло. Последнее, что она успела услышать сквозь страшный гул в ушах, было негромкое, равнодушное:

— Лучше убить. Мой тебе совет, Маркиз... Я знаю, что говорю.

Что ответил вампир, Мэрта уже не смогла разобрать. В голове что-то взорвалось, все звуки вокруг разом стихли, и густая вязкая тьма беспамятства приняла демоницу в свои мягкие объятия.

Карл Нюхастый стоял на пороге своей картотеки. Стоял молча, со сжатыми кулаками. И смотрел на длинные ряды пыльных полок. Кроме них тут больше никого не было. Демоны исчезли...Глава агентства "Всевидящее око" бросил взгляд через плечо на свой разгромленный кабинет. Барон Норден со своими бойцами ушел с полчаса назад, естественно, так ничего и не отыскав. Все перевернул вверх дном, но тайной двери, дело понятное, даже найти не смог, не то чтоб открыть... Ну, это вторжение ему еще зачтется. А вот куда делись клиенты?..

— Мистика,— повторил Карл свои же недавние слова. И вспомнил голос однорогого демона "Подкоп...".— Да ну, это же просто глупо!..

Глупо, не глупо, но ноги сами понесли Нюхастого в темноту картотеки. Глаза лучшей ищейки Арталии, быстро обшаривая пол и стены, становились все уже и уже — повсюду явственно виднелись следы недавней борьбы.

— Чтоб вас!..— в бессильной злости выдохнул Нюхастый, наконец добравшись до конца стеллажей. И сжал челюсти до зубовного скрежета: в стене темнел большой пробой. Толстые листы железа оплавлены, как сыр, вокруг всё усыпано обломками камня... Демон оказался прав. Только подкопом тут и не пахло... Карл вспомнил, что еще утром никакой дыры в стене не было. Он сам никуда из кабинета не отлучался, и, несмотря на очень хорошую звукоизоляцию, уж такой грохот, какой, должно быть, тут стоял, когда ломали стену, он бы услыхал! Значит, магия. И магия сильная.

Кому-то очень были нужны эти демоны. Демоны, которые пришли к нему, Карлу, за помощью. И поверили ему на слово.

Глаза ищейки превратились в две узкие щелочки. Костяшки сжатых в кулаки пальцев побелели.

— Ну, что ж,— процедил он, глядя в темные недра стенного пролома,— значит, так тому и быть...

Он развернулся на каблуках и быстрым шагом направился в сторону своего кабинета. Карл Нюхастый всегда держал слово. Он был профессионал. Он взял с клиента задаток, пообещал выполнить задание... И он его выполнит.

И даже перевыполнит, да помогут ему Влюбленные!..

Ксения Баштовая

Горький пепел воспоминаний.

Миар привычно обходил храм. Его сегодняшняя служба началась с полчаса назад и должна была закончиться незадолго до рассвета. Мальчишка любовно провел ладонью по мраморной колонне, подпирающей потолок, осенил себя знаком Силы, мимоходом поклонившись статуе Влюбленных, и вернулся на лавочку подле входа, устало вытянув ноги.

Храм Влюбленных в Торгкае, столице Ира, заслуженно считался одним из красивейших на материке. Построенный более трехсот лет назад он пережил страшные годы Ночной войны и практически не изменился за прошедшее время. Именно здесь, как и прежде, короновались правители Ира, венчались принцы и принцессы, проводились самые торжественные обряды... Но Миару нравилось совсем не это. Поступив служкой в этот храм, придя в религию, молодой инкуб нашел здесь то спокойствие, которого ему не хватало в родном Веллене, столице Арталии. Сейчас подросток занимал низшую ступень в церковной иерархии и выполнял самую тяжелую работу, но со временем он надеялся стать священником — ведь в Ире все расы считались детьми Влюбленных — в этом кстати и заключалось одно из коренных различий в верованиях Ира и Арталии: в той же Арталии инкубу вряд ли бы разрешили не то, что служить при храме, даже просто подойти к нему. А то как же! Принадлежит к расе нарушителей брачных устоев, да и вообще, просто подозрительный тип...

Пламя горевших в позолоченной люстре свечей заплясало и задергалось. Начавший было подсыпать Миар вздрогнул и заозирался по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Влетевшая через одно из настежь распахнутых по случаю жары окон летучая мышь бестолково заметалась по зале, и служка встал, собираясь прогнать летуна, но крылатая тварь вдруг пала на землю, превратившись в скорчившегося на каменном полу черноволосого мужчину, и перепуганный инкуб сжался на своей лавке, молясь Влюбленным, чтоб его не заметили.

Храм Влюбленных посетил вампир. И судя по тому, как быстро ночной гость поменял форму, был он из Высших...

— За что?! — вдруг зло выкрикнул брюнет. Ночные посещения Храма не одобрялись даже в лояльном Ире, других посетителей здесь не было, а потому он мог не бояться, что кто-то услышит его. — Влюбленные, за что?! — он вдруг вскинул голову, в упор уставившись на статую богов, стоящую в центре храма. — Почему она?!

Перепуганный Миар сжался в уголке на своей лавке, боясь не то, что пошевелиться, вздохнуть лишний раз. Хоть в обязанности служки и входил сбор подаяния для нужд храма, беспокоить такого молящегося десятилетнему мальчишке совсем не хотелось.

— Почему она, Влюбленные?! — голос вампира дрогнул. — Ей было всего два года! В чем она провинилась перед вами?!

Мраморная статуя, изображавшая крылатых мужчину и женщину, слившихся в поцелуе, молчала, но странный посетитель и не ждал ответа...

— Если это из-за моих грехов, то почему погибла именно она?! В чем провинилась Дари?! Что она могла сделать против вашего имени?! Она была ребенком! Она не совершила еще ничего! Или это из-за меня?! Из-за того, что я вампир?! Но ведь вы сами создали нас такими! Мы все ваши дети! Так гласит Святая Книга! — в его голосе зазвучала боль.

У сидевшего неудобно Миара затекла спина. Ребенок осторожно пошевелился, стараясь не шуметь, не привлекать внимания — вряд ли вампир обрадуется, узнав о нечаянном наблюдателе, — на миг отвел взгляд от безутешного молящегося, а когда вновь повернул голову... почувствовал железную хватку на своем горле.

— Кто ты?! — в черных глазах вампира светилось безумие.

— Я... Я просто служка! Я ничего не слышал, честное слово! — Миар вдруг очень отчетливо понял, что сейчас он умрет. Упырю достаточно чуть сильнее сжать пальцы и он попросту сломает позвоночник незадачливому инкубу. — Я ничего не знаю! Пожалуйста, не убивайте меня! — подросток буквально физически чувствовал страх. Казалось, ужас черным туманом сочится сквозь стены, обволакивает помещения храма, уничтожает всякую возможность шевелиться, сопротивляться.

Вампир прищурился:

— Служка? Молиться умеешь?

— Д-да...

Хватка чуть ослабла, а в следующий миг Миара буквально швырнули к подножию статуи богов:

— Тогда молись.

— О чем?! — какой-то острый угол упирался прямо в спину, но инкубу было не до этого.

— О том, чтобы тебя услышали и ответили. Иначе я проверю: может твоя кровь понравится им больше, чем твои слова.

Мальчишка медленно встал и, повернувшись спиной к вампиру, опустился на колени перед статуей. Выбора у него не было.

Так горячо Миар не молился никогда. Заученные слова, ставшие еще с год назад банальными и бессмысленными фразами, обрели новый смысл и глубину — особенно сейчас, когда за плечом стояла смерть.

Вампир, находившийся в нескольких шагах от служки, даже не скрывал своего скепсиса. Он уже был готов убивать, и, подросток был уверен, сейчас просто тянул время, играя с Миаром, как кошка с мышкой.

Смолкли последние звуки и на молившегося навалилась какая-то усталость. Он ведь не был священником, не мог правильно воззвать к богам, а значит сейчас...

Мальчик поднялся с колен, бессмысленно провел ладонями по серому балахону, стряхивая невидимую пыль, и повернулся к вампиру. К своей смерти.

По губам упыря скользнула злая усмешка, мужчина шагнул вперед, а у Миара вдруг подкосились ноги...

Все, что было потом, инкуб видел будто со стороны. Не мог ни управлять своим телом, ни сказать ни слова...

За его спиною развернулись огромные, коснувшиеся противоположных стен полупрозрачные крылья. Служка вскинул голову, и в упор глянув на ночного гостя неестественно голубыми глазами, тихо спросил:

— Ты действительно хочешь узнать ответ на свой вопрос, Иштван?

Мужчина словно и не удивился происходящему, подался вперед и в голосе его зазвучал тоска и боль:

— Почему она, Влюбленный?! Почему она?! — пламя свечей отражалось на иссиня-черных волосах, а он вновь и вновь повторял одно и то же: — Почему Дари погибла?! Почему я не смог помочь ей?! В чем она провинилась перед вами?! Почему я не смог ее спасти?!

Воплощение Влюбленного улыбнулось одними губами:

— Только ее? А как же Алэра? Она ведь была вместе с дочерью...

* * *

Он вернулся в замок перед самым рассветом. Рухнул в кресло в кабинете, сорвал с шеи уже ненужную повязку, покрытую бурыми пятнами засохшей крови — рана нанесенная шурином и не думала заживать — и закрыл лицо руками... Разговор в храме не принес никакого облегчения. Конечно, отправляясь туда, он и сам не верил, что Влюбленные ответят на его вопросы, но теперь, после бессмысленных слов: "Это твой путь и ты должен его пройти", легче не стало. Он и сам не знал, как ему удалось уйти из храма, оставив в живых этого мальчишку... Но ведь смог. Впрочем, стоило ли хвалить себя за это — или наоборот ругать он не знал.

А все равно память услужливо напоминала: был отпущен целый месяц. Ты мог! Мог спасти Дари. И не спас...

Оставив перепуганного служку молиться своим богам, граф еще какое-то время бездумно бродил по городу... Напугал пару грабителей, решивших пощипать богатея... Другими словами попросту убивал время.

Сейчас, в замке, когда до рассвета оставалось всего полчаса, вампир сидел, бездумно уставившись в стену и крутя в руке снятый с запястья уже ненужный обручальный браслет и даже не пытаясь задернуть шторы. В голове крутилась фраза из Святой книги — "Все мы — дети Ваши, и судьба каждого в руце Вашей"... Но облегчения это не приносило никакого.

Вампир уже хотел швырнуть браслет на стол — вдовцы могут и не носить это напоминание о браке, — но почему-то передумал и спрятал за пазуху.

Сквозь стену просочилась полупрозрачная фигура. Склонила голову в поклоне:

— Милорд, — и повернулась к окну.

Призрак повел ладонью, и тяжелые ставни медленно начали сами собою закрываться: посмертие давало свои преимущества.

— Не надо, Брайн, — покачал головой граф. — Оставь как есть.

Дворецкий удивленно покосился на него:

— Простите, милорд.

— Оставь, как есть! — повысил голос Иштван.

Привидение удивленно нахмурилось:

— Борюсь, я не понимаю вас, милорд. Без этого в комнату проникнет солнце.

— Я не спас ее, Брайн, — Высший поднял голову. — Дари погибла, Брайн!

Всего несколько часов назад Брайн был вместе с графом, там, где вершилась судьба, видел все происходящие и прекрасно знал, что произошло, но промолчать сейчас иль Сангра-и-Микелта не мог.

Слуга отвел взгляд:

— Мне очень жаль, милорд.

Ставни продолжили закрываться.

— Оставь, я сказал! — рявкнул Верховный.

— Милорд?

-Я не хочу жить, Брайн, — горько обронил мужчина. — Не закрывай окно.

За прошедший месяц в замке Хэнедоара мало что изменилось. Из слуг практически никто не выжил, а граф отпустил в Чертоги всех и, не смотря на недвусмысленные намеки дворецкого, заниматься наймом или обращением новых — не собирался.

Брайн не справлялся. Призрак мог, конечно, разогнать пауков, стереть пыль, пересмотреть белье, в конце концов, но замку требовалось множество рук: надо было поставить выбитые слюдяные стекла, отремонтировать двери, отскоблить застаревшие пятна с деревянного пола.

В повисшей тишине было слышно, как ветер гудит в каминной трубе, завывает, заглядывая в выбитые окна...

Призрак на мгновение задумался, а потом решительно шагнул вперед:

— Уделите мне один час, милорд?

Иштван, погруженный в свои невеселые мысли, вначале не понял:

— В смысле?

— В Чертоги Влюбленных не вхожи самоубийцы, а солнце взойдет и завтра, милорд — вкрадчиво протянул призрачный дворецкий. — Я всего лишь прошу уделить мне час вашего времени.

Где-то в удалении скрипнула дверь, противно зазвенела уроненная и разбившаяся ваза. Дворецкий поморщился, но промолчал, ожидая ответа хозяина.

Высший кивнул:

— Хорошо. Что ты хочешь?

Брайн щелчком пальцев захлопнул ставни, потом так же быстро закрыл окно и задернул шторы и лишь после этого повернулся к хозяину:

— Я прошу простить мне мою наглость, милорд, но позвольте мне поделиться с вами своими воспоминаниями...

Такого вампир совсем не ожидал. Но спорить почему-то не стал, а просто кивнул.

Призрак, не касаясь земли, осторожно подошел к Иштвану, обогнул кресло, и, став за спиной хозяина, коснулся кончиками пальцев его висков и тихо попросил:

-Закройте глаза, милорд, мне будет проще.

Верховный покорно смежил веки...

Воспоминания, чужие, пряные, обрушились лавиной...

* * *

Ночь пахла мятой и кориандром. Луна пьянила как первая любовь, а на губах все еще горел вкус ее поцелуя...

Их было двое. Два брата — инкуба жили в городе давно, уже лет десять, не меньше. Оба близнеца прославились любовными похождениями, но рогатые мужья почему-то не спешили устроить красавчикам темную. Может, их останавливала молодость соперников, может — слава бретеров, тянувшаяся за братьями подобно шлейфу, а может Брайну и Нэйру Римхар попросту везло.

А потом приехала она. Сняла небольшой домик на окраине города и появлялась на его улицах лишь после заката. Ее красота, ее молодость вскружили голову многим юношам Сторха, которых не смущало странное поведение незнакомки. Но выбрала она только одного. Эмеше— Тимеа-Анико иль Сангра-и-Микелта полюбила Брайна Римхар.

А он, что звучит странно по отношению к инкубу, чья раса всегда славилась любвеобильностью, ответил ей взаимностью.

-... Ты идиот! — голос Нэйра дрожал и срывался на крик. — Ты... Ты... Я даже не знаю, как тебя назвать! Это... Я не представляю, каким надо быть идиотом, чтобы решиться на такое!

-Я люблю ее, Нэйр.

Брайн с самого начала предполагал, что разговор будет тяжелым. Но не думал, что настолько.

-Любишь?! — расхохотался Нэйр. — Брайн, очнись! Да у тебя будет еще сотня таких, как она! Какая любовь?! Ты — инкуб! Ты не можешь любить одну женщину! Она наскучит тебе через неделю!

-Я люблю ее, Нэйр.

-О, Влюбленные! Ну о чем ты?! Ну... Ну хочешь, я тебя с такой эльфийкой познакомлю! Всего сто лет, блондинка, голубоглазая, лет через тридцать станет главой рода! Сильвией зовут... А какая у нее фигурка...

-Я люблю ее, Нэйр.

-Брайн, да услышь же ты меня! Она — вампир. Понимаешь, вампир! Ты... Ты интересуешь ее только как пища! Ты хочешь стать таким как она? Ты отказываешься от этого солнца, этого неба... Своей жизни наконец! А что она дает тебе взамен?

Брайн улыбнулся:

-Она просто любит меня, Нэйр.

* * *

В комнате горела всего одна свеча. Наплывы воска покрывали весь шандал, огонек дрожал и грозил потухнуть, но мужчина, сидевший в глубоком кресле, не обращал на это никакого внимания. Он пришел в этот дом на окраине города за несколько минут до того, как солнце скрылось за горизонтом, отомкнул дверь подаренным ключом, покорно прошел в гостиную вслед за молчаливой служанкой и сейчас терпеливо ждал.

Стройная черноволосая девушка в зеленом платье проскользнула в комнату, потихоньку опустилась на подлокотник и чуть слышно вздохнула:

-Ты все-таки пришел.

-Разве я мог поступить иначе?

Она помолчала, провела ладонью по его встрепанным волосам:

-Брайн, я... — ее голос дрогнул и она начала опять. — Я готова тебе поклясться чем угодно, даже своим посмертием... Я не пыталась околдовать тебя. Магия ночи тут не при чем и...

-Дурочка, — тихо фыркнул он. — Ты забываешь кто я. Инкубы чувствуют чары за милю...

Она хихикнула, склонилась к нему, обхватив его за плечи:

-Так это правда, что вы соблазняете женщин колдовством?

Он вскинул голову, в упор глянул на нее:

-А ты как думаешь?...

Ее губы скользнули по его щеке...

-Почему ты сегодня такой?..

-Какой?

-Такой, — неопределенно буркнула она, не пытаясь объяснить своих слов, но он не стал ничего таить:

-Я боюсь, Эмеше... Я просто боюсь...

Девушка долго молчала, а потом, наконец, решилась:

-Может, ты передумаешь? — робко предложила она. — После этого действительно не будет пути назад...

Теперь замолчал он. Думал о чем-то своем, перебирая ее длинные черные как ночь волосы:

-Ты голодна?

Темные глаза глянули на него в упор:

-Два дня как.

А он, наконец, подобрал нужные слова:

-Я хочу быть с тобой, Эмеше. На этом свете, и на том. В чертогах Влюбленных и во вечной тьме. Я просто хочу быть с тобой. Всегда.

Ее губы скользнули по его шее...

* * *

Поутру Брайн проснулся с похмельной головой. Сел на кровати, тупо уставившись в пол и пытаясь собраться с мыслями...

-Как ты? — сочувствующе спросила Эмеше, присаживаясь рядом.

Мужчина вскинул голову и через силу улыбнулся:

-Все в порядке.

Ни единого лучика не проникало сквозь плотно сомкнутые шторы, и в комнате царил полумрак.

Девушка зябко передернула плечами:

-Хорошо. А то я боялась... Я никогда раньше не занималась обращениями. Надо было наверно попросить брата, но он бы не одобрил моих действий.

-Почему?

-Он говорит, надвигается война. Говорит, на материке не любят таких как мы. А чем больше обращенных, тем больше злобы... И вообще, он такой сноб!

-Что ты имеешь в виду? — удивленно прищурился мужчина.

Она только скривилась:

-"Высшие — это Высшие, Низшие — это Низшие. А на тех кто невампир — даже не смотреть"! — и говорила она сейчас, явно повторяя чужие слова.

-У вас большая разница в возрасте? — заинтересовался Брайн.

-Сорок три года. Он старше. И вообще — мрачный он тип! Я с ним уже года полтора не общалась.

Инкуб попытался перевести разговор в другое русло:

-А как проходит обращение?

-Три глотка крови. По одному — каждую ночь. Потом захоронение. На месяц. Ты будешь спать все это время. Проснешься уже вампиром... Брайн, подумай, — она тревожно заглянула ему в глаза. — Еще есть время отказаться. Ты сможешь даже после второй ночи сказать, что уходишь. После третьей — пути назад нет!

-Ты меня прогоняешь?

-Ты... Как ты мог такое подумать?!

-Значит, я остаюсь.

А через два года началась Ночная война.

* * *

Пожалуй, спроси кто, и рассказать, с чего началась война, Брайн бы не смог. Кажется, была какая-то провокация. А может и не было, кто знает. Просто началась война.

А война — это всегда кровь и грязь.

Эмеше не хотела его отпускать. А он и сам не хотел идти, но когда под стены поместья Фешетеи, где спряталась от боев тана иль Сангра-и-Микелта, пришло ирское войско... У Брайна не было другого выхода.

Отряд, в который попал бывший инкуб, успешно отбил атаку королевской рати. На этом можно было остановиться! Можно было вернуться к Эмеше, но Брайн не смог. О тех ночах остались даже не воспоминания, какие-то обрывки, да и похоже, делиться ими с графом призрак не собирался. Важнее для него было показать совсем другое...

После одного из боев, его отряд попал в какой-то заброшенный городок. Улицы его были пустынны, дома щерились темными пятнами заколоченных окон, и лишь в двухэтажном здании на самой окраине шевелились жизнь. Уж что что, а это оголодавшие вампиры чувствовали очень хорошо.

Дверь слетела с петель с одного удара. Первая волна нападающих влетела в холл и замерла, когда навстречу им бросилась растрепанная девушка. Одна — единственная. Больше в этой комнате не было никого.

-Пожалуйста, прошу вас, не надо! Умоляю! — волосы ее, небрежно заправленные под косынку, растрепались, а побледневшее лицо осунулось.

Командир отряда перехватил ее, отшвырнул в сторону:

-Пшла прочь!

Кто-то из оголодавших поймал девушку, сдернул с ее головы платок...

-Пожалуйста, не троньте их! Здесь больные, раненные! Прошу вас! Я, я готова отдать свою жизнь, только не троньте их, умоляю!

— Отпустите ее! — короткий приказ услышал каждый из вампиров. И ослушаться командира не посмел никто.

Девушка замерла на месте, не пытаясь уйти. Лишь губу кусала, уставившись взглядом в пол.

-Это что, лазарет? — чуть брезгливо поинтересовался главный. Жизнь в доме была. Но особо сильно шевелиться она явно не хотела.

-Да, — обронила девушка. — Все, кто мог, уехал. Кого смогли, вывезли, а кого нет... — она не договорила, отведя взгляд, но и так было понятно.

— А ты, значит, осталась, — вкрадчиво протянул вампир.

По рядам солдат пошел ропот. Есть хотелось так, что кружилась голова. Рядом, совсем рядом была еда, а тут...

-Я не могла иначе! — Простенькое коричневое платьице. Передник, посеревший от времени. Стоптанные туфли без каблука. Страх... И упрямый взгляд серых глаз. — Я целительница! И если я могу хоть как-то облегчить их боль, я должна быть с ними! Если вам нужна кровь — убейте меня! Но не троньте их! Умоляю!

Взгляд командира скользнул по рядам вампиров:

-Рассредоточиться. Проверить здание. Никого из больных не трогать. Хоть кто-то из них пострадает — весь отряд отправится в Чертоги к Влюбленным, — он был единственным Высшим среди них. А потому спорить никто не посмел.

Девушка не соврала. В доме действительно были только больные и раненные. Да и то лишь те, кто не мог покинуть своих кроватей. Те, кого бросили здесь умирать. Многие были без сознания, бредили... А за всех лекарей здесь оставалась одна целительница. Молоденькая, напуганная, но не побоявшаяся выйти навстречу отряду вампиров.

Брайн уже собирался вернуться в холл, когда сердце вдруг кольнула странная боль. И опять... И опять... Казалось, невидимый злодей раз за разом вгоняет острую иглу, стараясь поиздеваться... Вампир оглянулся по сторонам, оглядывая палату — последнюю, в которую он вошел... А взгляд вдруг прикипел к одной из кроватей.

Потому что на ней он вдруг увидел себя...

...Из города отряд вышел примерно через час. Никого не тронули. "Может, это спасет кого-то из наших," — чуть слышно обронил командир. А уже ближе к рассвету, когда отряд разместился в безопасном месте, переждать день, Брайн обернулся летучей мышью и вернулся в город. Другого выхода у него не было.

Он отсутствовал в отряде четыре ночи. А когда вернулся, его никто ни о чем не спросил — хотя вампир очень боялся, что встанет вопрос о его дезертирстве. Лишь командир отвел бывшего инкуба в сторону и тихо сказал:

— Он может не проснуться через месяц. Никто никогда не пытался обратить умирающего.

... А через неделю объявили об окончании войны. Неизвестно, кто в ней проиграл. Важно другое — победивших в ней тоже не было...

Заключение мирного договора происходило дня через два после этого объявления.

Со стороны вампиров документ подписывал командир отряда, в котором состоял Брайн — вампир тогда так и не узнал, как его зовут — все обращались к этому Высшему — "Милорд". Король Ира, король Арталии, король Фашеркхи уже подписали бумаги, и оставалось подставить свою подпись лишь вампирам, когда в комнату влетела крохотная летучая мышь, коснулась пола и обернулась человеком. Гонец пошатнулся, с трудом удержался на ногах... и опустившись на колено перед правителями тихо выдохнул:

— Пять дней назад пал Фешетеи. Тана Эмеше погибла.

По рядам стоящих вампиров побежал ропот. Представители людей, замершие у противоположной стены, зашевелились, забеспокоились. Один жест, одно слово, и начнется новая бойня...

Капля чернил упала на пергамент... А потом Высший размашисто расписался под договором.

* * *

Ночной ветерок что-то чуть слышно бормотал в поднебесье, перебирая листву многовековых деревьев.

Семейный склеп иль Сангра-и-Микелта был одним из первых разрушенных во время воины. Все, что от него сейчас оставалось, это несколько разбросанных то там, то здесь могильных плит. К одной из них и подошел Брайн.

Он не мог даже достойно проститься с любимой. Ее тело выбросили на солнце, и прах ее был уже давно развеян ветром.

Мужчина понимал, почему договор все-таки был подписан — вампиров оставалось слишком мало, да и замок, где оставалась Эмеше, был взят до того, как был заключен мир, но легче ему от этого не становилось.

Брайн присел на землю подле одного из надгробий — читать, кто когда-то покоился под ним, ему не хотелось — ударом ладони по дну выбил из принесенной бутылки пробку, неспешно отхлебнул... Сладкое вино, которое он когда-то очень любил, казалось горьким. А может, это было от слез?

— Скоро взойдет солнце, — чуть слышно обронил знакомый голос. Голос того, кто подписал мирный договор.

— Я знаю.

— Ты погибнешь.

— И что с того?! — вампир мог бы вытерпеть многое: крики, уговоры... Он уже решился и отступать не собирался. Но этот холодный, чуть равнодушный тон попросту вывел его из себя. — Я любил Эмеше, понимаете, любил! — собеседник Брайна был Высшим, но сейчас вампиру было на это плевать. — Я не могу, не хочу жить без нее! Да что вы, в конце концов, понимаете...

Темнота помолчала, а затем горько усмехнулась:

-Что я понимаю? Действительно, что? — Высший присел на землю рядом, бесцеремонно отобрал у онемевшего от удивления Брайна бутылку, отхлебнул: — Она была моей сестрой... — Низший даже не знал, что на это сказать. — Через пару недель проснется твой брат. Тебе ведь есть для чего жить... Покажи ему ночь. Научи его. Он не протянет без тебя и пары часов. Научи его жить.

— А он проснется? — это были уже отговорки. Брайн и сам это понимал не хуже тина иль Сангра-и-Микелта.

-Вот и проверь...

* * *

Моросил мелкий дождь. Фонарь со свечей давал очень мало света, но Брайну было этого достаточно.

Он уже натер лопатой кровавые мозоли на ладонях, но упрямо продолжал копать.

Она сидела прямо на земле, неподалеку. Все то же простенькое коричневое платье, все тот же передник...

Она застала его на третью ночь, когда Брайн, кривясь от ненависти к себе, опустился на колени подле кровати брата. Нэйр по-прежнему, как и три ночи назад, был без сознания. Не размыкая глаз, что-то чуть слышно бормотал, сыпал проклятьями, кого-то звал...

-Неужели другого выхода нет? — огонек свечи дрожал, раскидывая по стенам комнаты странные тени.

В этой палате оставался один лишь раненный инкуб — все остальные больные из нее уже покинули этот мир, хотя Брайн был тут совершенно не при чем.

-Разве другие выздоровели? — вампир глянул в упор на лекарку.

Девушка медленно села на опустевшую кровать:

-Я целительница. Но спасти тех, кого уже ничто не держит на земле, не могу.

-А я могу ему помочь, слышишь, могу!— он и сам не знал, кого убеждает ее или себя, решая сейчас все за брата.

Она молчала долго: то ли взвешивая все, то ли подбирая слова, а потом медленно кивнула:

— Я верю в тебя.

И хоронить Нэйра помогала именно она. Показала место, где земля была самой мягкой, выдала какую-то простынь из запасов лазарета... А потом приходила на эту могилу каждую ночь и каждый день, следя, чтоб никто из людей, вернувшихся после войны в город ничего не заподозрил...

Он все-таки проснулся. Медленно встал, оглянулся по сторонам:

— Что... Что проис... происходит,— слова давались новому вампиру с трудом.

Брайн молчал, не зная, как ему сказать... Объяснить, что месяц назад он заставил Нэйра отказаться от прошлой жизни... А еще он понимал, что брат теперь всегда будет его ненавидеть. За все. За то, что бросил его два года назад. За то, что сделал за него выбор. За то, что лишил его возможности увидеть день — ведь как не крути, но и сам Брайн иногда просыпался, вспоминая ласковое прикосновение солнечных лучей.

Но брат вдруг и сам все понял. Шагнул вперед, покачнулся от слабости, вцепился в руку Брайна, чтоб не упасть:

— Спасибо. За все.

...Они молча уходили — вперед, куда-то во тьму, а целительница все стояла, смотрела им вслед, не зная, правильно ли она поступила, не ошиблась ли... А потом Брайн вернулся. Оставил брата в удалении и, подойдя к девушке, протянул ей что-то на ладони:

— Возьми, это тебе.

Этого она совсем не ждала. Вскинула злой взгляд на вампира и прошипела:

— Я помогала вам не за плату! Мне не нужны подачки!

— Это не плата, — покачал головой мужчина. — Это... Если это будет у тебя, ни один вампир никогда тебя не тронет.

Она нерешительно протянула руку, и на ладонь ей упал кулон на тонкой цепочке: две капельки, одна кроваво-красная, оплетенная тонкими голубыми "нитями", вторая — голубая, оплетенная кроваво-красными нитями и все это находилось в ажурной серебряной оплетке:

— Спасибо... — она молчала некоторое время, не зная, стоит ли еще что говорить, а затем решилась: — Если будет плохо, найди род Кел-ле.

Мужчина чуть склонил голову:

— Спасибо, целительница, — развернулся, нагнал брата...

А ветер донес крик:

— Меня зовут Фимиан!

...А еще через месяц в ворота замка Хэнедоара постучались два вампира, бывших когда-то инкубами:

— Мы хотим поступить на службу графу.

* * *

Чужие воспоминания ушли, оставив на языке горький привкус слез, а Иштван еще долго сидел, уставившись бездумным взглядом в стену. Перед глазами все стояло лицо Дари. Правда, теперь рядом с ним почему-то всплывал образ Эмеше. И если ту старую тоску еще можно было объяснить, то почему рядом с этими ликами вдруг начал крутиться образ Алэры — было совершенно непонятно! Жена графу опостылела уже очень давно.

Впрочем, размышлять ему было особо некогда. Брайн прав. Солнце взойдет и завтра. А сейчас надо было найти ответ еще на один вопрос.

Хитрый призрак, показав столь... личностные воспоминания уже успел испариться, и Высшему пришлось поискать дворецкого по всему замку.

Брайна он нашел на кухне. Привидение, зависнув под самым потолком, отдавало приказания двум поварятам, урожденным Низшим из рода Шабо, единственным выжившим после произошедшего месяц назад нападения на замок. Тогда, услышав шум, перепуганные мальчишки спрятались под огромным котлом, где их и нашел к исходу второй ночи вездесущий призрак.

Похоже, вазу разбили именно поварята, а никак не ветер, а иначе как объяснить, что увидев хозяина, молодые вампиры — Лайош и Казмер — переглянулись и поспешно юркнули в кладовую.

Призрак тоже не захотел общаться, развернулся, скользнул к стене...

-А ну стоять! — рявкнул вампир. Это уже, честное слово, был просто верхом наглости!

Брайн замер, оглянулся:

-Да, милорд?

Иштван хотел спросить совсем о другом — ведь дворецкий был не дураком! Мог ведь просто рассказать о чем-то, а тут... воспоминания... — но вопрос вдруг получился иным:

— Откуда у тебя Сангра?! Он переходил от матери к дочери в нашем роду.

Дворецкий долго молчал, подбирая нужный ответ, а потом, так и не найдя правильных слов, расстегнул манжет рубашки и, стянув с запястья прозрачный браслет, подал его графу.

Дымное, едва заметное кольцо, некогда сделанное из золота, странным образом зависло над ладонью Иштвана, и мужчина разглядел почти неразличимую надпись, змеившуюся по внутренней стороне браслета: "На том свете и этом, в Чертогах и во тьме... Брайн и Эмеше".

И браслет этот был таким же точно, как сейчас лежал за пазухой у графа. Разве что имена были другими: "Иштван и Алэра".

— Я... Я не знал, — только и смог вымолвить Высший, возвращая прозрачное кольцо Брайну — при жизни дворецкий всегда носил рубашки и камзолы, манжеты которых полностью скрывали запястья, и граф попросту не замечал обручального браслета.

Призрак грустно улыбнулся, надев едва заметный наруч обратно на запястье:

— Она хотела, чтоб венчание состоялось тайно, милорд. Маленький женский каприз... В любом случае, я мог пригласить только Нэйра, а он в ту пору вряд ли бы согласился. А через три месяца после начала войны у Эмеше должен был родиться ребенок. Перед обращением я все оставил брату, милорд. Поэтому она захотела, чтоб нашей дочери Сангру подарил именно я, — он помолчал, а потом неожиданно тихо обронил: — Самое обидное, милорд, я не успел перед уходом из Фешетеи отдать ей свой браслет или забрать — ее.

Поварята чем-то громыхали в кладовой. За плотно закрытыми ставнями занимался новый день.

Теперь молчание длилось еще дольше...

— Я не знал, что кто-то будет возле склепа, — тихо обронил Высший. — Я просто хотел проститься с ней. И извиниться, что меня не было рядом.

Призрак склонил голову:

— Прошу простить, что помешал вам тогда, милорд.

А затем граф без сил опустился на ближайшую лавку:

— И зачем ты мне все это показал, Брайн?

— Вы сказали мне, что я должен жить ради брата, милорд. Я могу предложить вам жить ради мести.

Судя по грохоту, мальчишки подобрались к чему-то очень большому и сейчас успешно его перевернули.

Иштван вытащил из-за пазухи свой обручальный браслет и надел его на руку.

Екатерина Найда

ПОЛУКРОВКА

Солнце палило нещадно, но в этих краях жара была частым гостем, потому горожане ворчали для порядку, но привычно занимались своими делами. А вот обитателям королевского дворца и вовсе было не до погоды.

Хотя внешне всё выглядело как обычно — величественное здание дворца, словно высеченные из камня стражники... и тонкая серебристая завеса, тоньше паутины (незнающий и не заметит) — защитное заклинание, охраняющее обитателей от непрошенных гостей. А вот внутри кипели страсти.

— Вы понимаете, что это международный скандал??? — высокий темноволосый смуглый мужчина говорил не то чтобы громко, и уж ни в коем случае не кричал, но тон, которым был задан вопрос, заставил его собеседника в ужасе попятиться.

— По... по... нимаю...

Дальше пятиться было некуда, и придворный маг, а это был именно он, застыл, затравленно глядя на задавшего вопрос.

— А если понимаете... почему ничего не делаете? — голос мужчины стал противно-вкрадчивым.

И маг тотчас пожалел, что не умеет проходить сквозь стены... или не владеет простенькой такой телепортацией... или... В общем, что угодно, только подальше отсюда. Маг уже был готов спасаться бесславным бегством, когда в "разговор" вмешался Его Величество Риальд III.

— Дариэн, успокойся. Я понимаю, что ты беспокоишься...

— Я не беспокоюсь, — мужчина усмехнулся, — но не понимаю, почему не беспокоитесь Вы, Ваше Величество.

— В конце концов, это вы — Страж, и это — ваша охрана, тин Да-а... — осмелевший маг ринулся было в атаку, но одного очень нехорошего взгляда хватило, чтобы он застыл на месте

— Ваше Величество, — Дариэн помолчал, — послезавтра в полдень Кир Тайлин будет здесь. Надеюсь, Вы действительно понимаете...

* * *

Учеба — дело нудное.

Особенно, когда тебе шестнадцать лет.

Особенно, когда оборотня в тебе столько же, сколько и демона.

Зато сбежать с учебы, на задворки города — самое оно!

Конечно, приличные жители туда не заглядывают, а если заглядывают по незнанию, то обратно уже не возвращаются, но это было единственное место, где Мерт мог появиться в своём истинном облике. А истинным обликом Мерт упорно считал демонический.

В любом другом месте это было опасно: демоны были лакомой добычей, что для магов, что для наёмников. Тем более такие как Мерт... если уж на то пошло, полудемон-полуоборотень с магическими способностями вообще был такой в единственном экземпляре.

А тут... даже если кто и увидит, то кому расскажет? Городским стражам? Так тех местные обитатели частенько радовали рассказами про зелёных демонят, которые, правда, появлялись исключительно после употребления этими обитателями большого количества выпивки.

Нет, конечно, если бы Адальберт Крей узнал, где его сын гуляет в свободное от учебы (и занятое учебой!) время... что было бы тогда, Мерт думать не хотел.

И вообще он был уверен, что ему ничего не грозит.

Подумаешь, по нескольку раз в год пытались убить охотники за демонами или украсть — наёмники, прослышавшие (Крей тогда чуть не перевернул верху донизу весь город, пытаясь узнать, откуда) о существовании в городе такого полукровки...

Но, во-первых, это всё было давно — ещё до того, как отец сочинил дивное заклинание, способное удержать Мерта в человеческом облике, когда угодно и сколько угодно долго (если он сам того хочет, конечно).

А во-вторых, Мерт уже вырос и сам может справиться с кем угодно (по крайней мере, сам он в это свято верил).

Из раздумий Мерта вывел странный шум... под ногами. Как будто кто-то бил по мостовой изнутри. Парень обалдело прислушался, потом нерешительно топнул.

Секундная тишина, а потом снизу отчаянно забили снова.

Полудемон припал к земле, прислушался и, ощущая себя полным идиотом, выкрикнул:

— Кто там?

Звуки прекратились.

— Эй! — Мерт стукнул ладонью по мостовой, зло зашипел — получилось малопритно даже для демонического облика, и еле разобрал чей-то тонкий голос:

— Помогите!

Полудемон, хотя сейчас бы никто и не сказал, что он демон всего лишь наполовину, хлестнул по земле хвостом. Без толку!

— Ну дер-р-ржись!

Мерт всего-то не рассчитал немного силы, когда со злости пальнул разрушающим заклинанием по неподдающейся на удары мостовой. По крайней мере, на такой эффект он точно не рассчитывал!

По земле стремительно зазмеились трещины, а спустя секунду полудемон уже летел вниз, на все лады ругая свою глупость и на ходу, точнее на лету, оборачиваясь в человека — кто бы там ни был внизу, а устроить незнакомому пленнику разрыв сердца ему не хотелось.

* * *

Учеба — дело нудное.

Особенно если тебе пятнадцать.

Особенно если ты принцесса, и всё, что ты можешь — выйти замуж на благо своей страны, а учат тебя только тому, как подобает себя вести принцессе.

Особенно если ты никогда не остаешься одна ни на минуту.

Тайли хотелось свободы хоть немножко.

Но если бы она только знала, чем может обернуться свобода...

Тайли пыталась осмотреть место своего заточения, но... Ни окон, ни дверей... темная пыльная конура, холодная и пустая.

Девушка помнила только, как на неё напали в замке, а потом — темнота... провал, и очнулась она уже здесь.

Кто похитил — даже не хотелось думать, желающих сорвать планирующуюся свадьбу было предостаточно.

Вот только как они проникли в замок, если защиту делал один из лучших магов, приглашенных Дариэном?

Впрочем, сейчас это было не главное — главное было выбраться и поскорее. А вот выбраться-то было невозможно.

Тайли сбила все руки, стуча по стенам, и сорвала голос, пытаясь звать на помощь. И даже в потолок... не била — не дотянулась бы, но на земле валялись камни, и их-то Тайли и бросала вверх... больше от безысходности.

Кто же думал, что помощь придет именно оттуда?

Точнее упадёт.

* * *

Для Адальберта день не предвещал ничего плохого. Или предвещал?

Заглянул с утра к старой подруге — после выполненного заказа как раз образовалось немного свободного времени. Айша ему обрадовалось, и на привычную просьбу погадать раскинула камни, долго чего-то рассматривала, а потом вдруг засобиралась куда-то "по срочному делу", пообещала магу потом рассказать, что нагадала, но "ничего плохого" и вообще Крею "пора домой".

Адальберт опешил, а предсказательница смахнула камни в мешочек и, ничего больше не объясняя, выставила мага за дверь.

О странном её поведение Адальберт размышлял недолго. Пока шел до дома. И ещё немного, пока открывал дверь. И ещё несколько секунд, пока добрался до кухни...

Вообще-то за свою жизнь маг привык, наверное, к любым неприятностям, неожиданностям, сюрпризам (нужное подчеркнуть). И особенно удались в этом отношении последние лет шестнадцать. Но то, что он увидел...

За столом сидел Мерт, который и не заметил прихода отца, рядом с ним симпатичная девушка, лет пятнадцати, которой он что-то весьма оживленно рассказывал, а она его слушала, затаив дыхание.

Адальберта, впрочем, удивило не наличие девушки — в конце концов, за Мертом (в человеческом его облике, разумеется) толпами ходили девчонки со всей округи, и рано или поздно одну из них он бы привёл домой.

И даже не так удивительно, хотя и странно, что одежда на ней мужская и, пожалуй, ей не по размеру. Ну да чего в жизни не бывает (в жизни Адальберта, откровенно говоря, встречались и не такие странные гостьи).

Но вот смуглая кожа девушки, какая бывает только у южан (а где вы видели пятнадцатилетнюю южанку, которую не сопровождает минимум два родича мужского пола, или пять прислужниц?).

И серебристый узор, оплетающий её запястье...

Представительница королевской ветви Арталии, в мужской одежде, без единого сопровождающего. Зато в компании демона-полукровки.

Что там Айша говорила?

Ничего плохого? Или, может, он ослышался и она говорила: "Ничего хорошего"?

Мерт, наконец, заметил отца и тут же вскочил.

— Пап... мы тут... — он замялся, — ты знакомься... это... девушка...

— Это я вижу...

— Тайли, — девушка вскочила и встала рядом с Мертом.

— Кир Тайлин, если не ошибаюсь, — уточнил маг.

— Откуда вы знаете!? — Тайли испуганно отшатнулась.

— Я много чего знаю! — Адальберт нахмурился. — Только не знаю, что же вы, принцесса, делаете здесь за два дня до свадьбы?

Воцарилась тишина...

Тайли опустила взгляд, рассматривая на полу что-то интересное... хотя что там интересного может быть? Пол как пол...

А Мерт смотрел на неё во все глаза:

— Какая свадьба, Тай?

* * *

Стражи — отличные охранники. Пожалуй, самые лучшие. И охрану им поручают лишь когда речь идет о важных для государства делах.

И они не имеют права привязываться к тем, кого им поручено охранять.

А Дариэн привязался к Арталийской принцессе как к собственной дочери, и теперь, когда принцесса пропала, он и не смог бы так просто сказать, волнуется ли он за грядущие проблемы для его страны или за Тайлин.

Слишком многие были против грядущей свадьбы и против союза с Арталией — и среди местного населения, и среди арталийцев. А ещё этот маг...

Этот полутёмный трактир Адальберт не очень любил. Если уж совсем честно, то очень не любил, зато здесь можно было поговорить, не опасаясь посторонних ушей.

— Может, вы расскажете, зачем вы меня позвали сюда, мэтр Крэй? — собеседнику Адальберта явно было не до общения с магом. Пожалуй, единственное, чего он сейчас хотел — от этого самого мага поскорее отделаться. Но поди от него отделайся... Адальберт, когда было надо, умел быть о-очень настойчивым.

— Обязательно расскажу, тин Дариэн. Вот прямо сейчас и начну, — Аль откинулся на спинку стула. — Помните, при каких обстоятельствах мы с вами недавно встречались? Я по вашему заказу...

— Я помню, — невежливо перебил Дариэн.

— Так вот, — невозмутимо продолжил маг, — я по вашему заказу создал защищенный портал для доставки некой особы королевской крови из... — он задумался, — из Арталии, если не ошибаюсь. А также...

— Мэтр Крэй...

— А ещё, — всё также невозмутимо продолжил Адальберт, — я создал барьер вокруг некоего... жилища, для охраны вышеупомянутой особы...

— Мэтр Крэй!

— И даже вы, тин Дариэн, не смогли его наруши...

— Да заткнешься ты уже наконец! — не выдержали даже крепкие нервы Стража.

— Что-то вы беспокойны сегодня, потеряли что-то? — спокойно осведомился Адальберт, которого ничуть не смутила вспышка ярости Дариэна.

— Я прошу прощения, мэтр Крэй, за своё недостойное поведение. Я помню, что обещал выполнить любую вашу просьбу за вашу работу. Но объясните, наконец, что вам нужно!

— Видите ли, тин Дариэн, — Адальберт выдержал эффектную паузу, — я нашел вашу пропажу и хотел у вас спросить...

Закончить фразу Крэй не успел, переменившийся в лице Дариэн вылетел со своего места, опрокинув стол и бросился на мага.

* * *

Адальберт ушел, оставив парочку дома и окружив дом защитным барьером. Причем не только охраняющим от непрошенных гостей, но и не выпускающий наружу. Так что Мерту ничего не оставалось, кроме как показывать гостье дом (так себе музей, если честно) и втихую проверять барьер на слабые места (в детстве Мерту частенько удавалось ускользнуть от бдительного отцовского взора, но за шестнадцать лет Адальберт, кажется, чему-то да научился в совершенстве).

А Мерту хотелось, во-первых, подвигов, во-вторых, чтобы они были оценены...

А в-третьих, в чем он даже себе не признавался, хотелось сорвать эту дурацкую свадьбу!

— До завтрашнего полудня мне надо вернуться во дворец, — девушка грустно коснулась пальцами серебристого узора на запястье. — А если я вернусь — меня убьют. Или похитят. Или похитят и убьют.

— Придумаем что-нибудь... — парень нарочито небрежно взмахнул рукой.

— Ага, — Тайли фыркнула, — ты пока даже не придумал, как выйти из дома! Лучше расскажи, что ты, правда, делал в том переулке?

— Гулял, — полудемон, бросив быстрый взгляд на Тайли, снова попробовал барьер на прочность и вздохнул — ничего не вышло. — А что?

— Слушай, — Тайли выглянула в окно, не увидела ничего интересного и уселась тогда на подоконник. — А как ты попал, ну, ко мне?

— Сломал дорогу, — буркнул полудемон — барьер опять не поддавался.

— Ты? Как???

— Я... — Мерт вдруг замялся — правду говорить отчаянно не хотелось. Демонов никто не любит, и вряд ли Тайли — исключение. А вот оборотни для южан — не редкость. — Я оборотень... — прозвучало неубедительно, и Мерт торопливо добавил, — оборотни же сильные...

В глазах девушки отразилось недоверие.

— Ты-ы??

— Ну-у... наполовину...

— Правда?!

— Честное оборотное!

— Ух ты! — в глазах Тайли вспыхнуло такое восхищение, что Мерт даже покраснел. — То есть ты можешь обратиться?

— Только частично... пока... — парень продемонстрировал клыкастую улыбку.

— Это нам не поможет...

— Придумаем что-нибудь!

— Ты уже так говорил, — улыбка на лице Тайли погасла.

Мерт и сам не мог бы объяснить, почему его так расстраивает, что девушка больше не улыбается, и не смотрит на него восхищенно, а глядит куда-то на улицу...

А ещё ему одновременно хотелось и помочь ей, и не возвращать её никуда. В конце концов, она так и не сказала, зачем вся эта свадьба нужна. Об этом Тайли говорила уклончиво — какие-то переговоры, дипломатия, торговля и ещё что-то, что полудемон вообще переставал понимать, стоило Тайли посмотреть в его сторону. Отец бы, может, и объяснил, но его сейчас не было.

— Хочешь, — Мерт уселся рядом с Тайли на подоконник, — буду тебя охранять? Несколько охранных амулетов, парочка заклинаний... ну и я...

— Что ты?

— Буду тебя спасать, если что!

— От чего? — девушка показала Мерту язык и придвинулась поближе. — Выйти мы не можем, а здесь, по крайней мере, безопасно. И войти никто не сможет, кроме твоего отца.

Внезапный звук разбитого стекла заставил обоих вздрогнуть.

— Правда же? Мерт?

* * *

— Вы совсем с ума сошли, тин Дариэн, — недружелюбно проворчал Адальберт, превращаясь обратно в человека.

— Сам виноват, — буркнул слегка потрепанный Страж, пытаясь отряхнуть одежду от пыли. Напрасный, в общем-то труд. — Что я должен был думать?

— Что я и двадцать лет назад не был таким дураком, что похитить Арталийскую принцессу и просить за неё выкуп.

— Зато ты и сейчас такой дурак, чтобы дразнить Стража!

— Почти безнаказанно, заметь! — маг ухмыльнулся. — А если вернуться к вопросу о похищении — даже я не смог бы пройти через барьер. И выйти с ней вместе — тоже.

— Но кто-то же смог, — Дариэн наконец уселся обратно за стол. — А ты был хороший подозреваемый — по крайней мере, ты знал, как это работает. Значит это кто-то из дворца — остальных бы засекли на подходе.

— И сколько у нас времени?

— Сутки, — Страж залпом повертел в руках чудом уцелевшую пустую кружку. — У тебя дома вполне безопасно, я думаю, так что пусть Тайли сидит пока там. — Он ухмыльнулся, — да и из твоего сына, судя по твоему рассказу, получится неплохая нянька...

— Что ты сказал? — на этот раз в лице переменился Адальберт.

— Аль, да я пошутил!

— Нет... пррроклятье! Ты знаешь, что наведенная магия не действует на чистокровных людей? У вас такие были?

— Да половина гостей из Арталии! Но не во дворце же...

— А барьер им не помеха!

Страж и маг переглянулись, подумав об одном и том же.

Кружка отлетела в сторону, а трактирщик даже не успел подумать о том, чтобы остановить не заплативших гостей.

* * *

Жизнь — непредсказуемая штука. И что только не может в ней произойти. И во время атаки неизвестных на маленький скромный дом вдруг выяснится, что мальчишка-оборотень превращается в демона.... И как-то так получится, что один мальчишка, пусть даже и полудемон-полуоборотень сможет разогнать десяток наемников... И что это все произойдет на глазах у влюбленной в мальчишку девчонки. Пусть и венценосной, но девчонки.

А взрослые успеют лишь когда все будет окончено...

Жизнь — непредсказуемая штука...

* * *

— Позволите войти?

— Тин Дариэн... уже? — Тайли бросила быстрый взгляд в окошко небольшой комнаты, где её готовили к свадьбе, и вскинулась, — ещё два часа!

— Нет-нет, — Дариэн едва заметно улыбнулся. — Кир Тайлин, позволите поговорить с вами?

— Я слушаю.

Дариэн обвёл красноречивым взглядом служанок, почтительно замерших вокруг Тайли, однако они даже не шелохнулись.

— Кир Тайлин?

— Выйдите! — Принцесса, оказывается, тоже умела приказывать.

Служанки переглянулись, не решаясь ни уйти, ни спорить.

— Но... Кир Тайлин... — загомонили прислужницы, — вы не можете... остаться одна... в присутствии мужчины...

— Я выхожу замуж за чужеземца, — глаза принцессы сверкнули. — И больше не подчиняюсь обычаям своей страны. Вон!

— Но...

— Вон!

На этот раз никто не посмел ослушаться.

Дариэн проследил, чтобы дверь надежно закрылась... и небольшое защитное заклинание, чтобы никто не слышал, что происходит в комнате.

— Что-то ты не слишком весела для невесты, кир Тайлин.

— Я выполняю свой долг.

— А думаешь совсем не о долге, а?

— О долге!

— Неправда.

— Какая разница, — Тайли вспыхнула. — Он демон!

— Возможно. Но ты о нём думаешь. Кого ты пытаешься обмануть, кир Тайлин?

— Что?!

— И кто больше обманщик? — улыбка Дариэна была сочувствующей, а голос как всегда обманчиво мягок, — Демон, который на самом деле всего лишь влюбленный мальчишка... или влюбленная девчонка, которая делает вид, что она принцесса?

Тайли резко смяла в руках тонкую ткань платья, потом опомнилась, расправила...

— Какая разница? Через два часа — свадьба...

Она вдруг всхлипнула:

— Ну что мне теперь делать?

* * *

Мерт стоял в толпе многочисленных зевак, пришедших поглазеть на королевскую свадьбу, и ему было отчаянно тоскливо.

Нет, сама свадьба была хороша. А как была хороша невеста...

А он-то сам на кой сюда пришел? Мерт двинулся было обратно, но кто-то тронул его за плечо. Парень обернулся:

— Тин Дариэн?

— Идём, — Страж потянул Мерта за собой.

— Но...

— Идём! — в голосе Дариэна зазвучали стальные нотки, и Мерт подчинился.

Страж завел полудемона за храм Влюбленных... сколько раз Мерт в своей жизни проходил мимо храма места, а этой залитой солнцем лужайки не видел. А вроде бы и день не такой солнечный.

Мерт скользнул взглядом по рельефному рисунку на стене — крылатые фигуры, слившиеся в поцелуе, и тут же забыл про них, потому что увидел Тайли.

Бросился ей навстречу, едва не сбив с ног Дариэна, крепко обнял... Тайли повисла у него на шее. Несколько секунд они не могли то оторваться от объятий и поцелуев, то насмотреться друг на друга.

— Господа влюбленные, — Дариэн кашлянул, привлекая внимание, — у вас есть несколько минут, дольше я такой морок удержать не смогу, — он кивнул в сторону главного двора храма, где принц с невестой... точнее с наведенным мороком вместо невесты шли к статуе Покровителей Влюбленных.

— Мерт, слушай... слушай... — Тайли говорила быстро и сбивчиво, словно боясь, что он исчезнет, быстрее, чем её собственное изображение перед алтарем, — Дариэн мне рассказал, что есть мир... разные миры... где... в общем, надо подарить кольцо... такой ритуал — она стянула с пальца колечко из переливающегося на солнце непонятного металла (того, ради которого за союз с Арталией государства грызли друг другу глотки, потому что кроме Арталии не было его нигде). — Вот, возьми, — она вдруг всхлипнула, — по обычаю того мира, я стану твоей женой. Это кольцо мне подарил отец... — зачем-то уже прошептала она.

Мерт вздрогнул, когда прохладный металл кольца коснулся кожи, и тоже стянул перстень с пальца и надел его на палец принцессы. Тяжелый перстень едва не упал, но девушка удержала его.

— Тай... Тайлин... — Мерт с тоской в глазах смотрел на свою принцессу. — Я тебя люблю.

— Люблю тебя... — эхом откликнулась принцесса.

В следующую секунду Мерт обнял уже пустоту.

Полудемон смотрел в расплывающееся почему-то небо, и не видел, конечно, как сам собой вспыхнул на алтаре золотой огонёк, заставив жреца отшатнуться в испуге и тут же благоговейно склонить голову.

И как перешептывались люди в толпе, что, дескать, первый раз за сто лет сами Влюбленные благословляют брак; не зря, видать, черти откуда привезли принцессу.

А небо расплывалось в слезах мальчишки — полудемона.

И горел золотистый огонек, благословляя влюбленных.

* * *

Длинный день клонился к закату. Зажигались городские фонари, редкие уже прохожие спешили разойтись по домам, дневная суматоха отступала.

Адальберт Крей толкнул знакомую дверь, незапертую как всегда, вошёл без стука.

В доме было по-вечернему уютно, тепло. На столе — кружка с напитком непонятным (по-крайней мере, Адальберт узнать его не смог), но явно горячим, и приятно пряно пахнущим.

— Ждала? — маг уселся за стол, не то усмехнулся, не то улыбнулся, вот только взгляд у него был усталым.

— Я же провидица, — Айша улыбнулась в ответ, присела напротив. — Как там Мерт?

— Не самый радостный день в его жизни. В моей, в общем, тоже, — маг задумчиво посмотрел на женщину. — Провидица... ты же знала, что произойдет? Почему не сказала?

— Потому и не сказала, что знала.

— Айша...

— Подожди, Крей, — голос женщины стал жёстким. — Если бы я рассказала тебе, что бы ты сделал?

Маг молча передёрнул плечами, всем своим видом показывая, что что-нибудь бы сделала точно и Айша продолжила:

— Ты бы помог своему сыну, верно Аль? Нашёл бы способ его защитить... у тебя бы получилось.

— И что? — Адальберт внезапно охрип, или, может, в этом был виноват слишком горячий напиток.

— Ничего. Но ты не можешь защищать его вечно, Аль. Ты можешь спасти сына от наёмников, охотников, магов. Если окажешься достаточным дураком, то можешь попытаться спасти его от разбитого сердца. Но однажды ты не сможешь его спасти от самого себя. И это точно будет не самый радостный день в твоей жизни, мэтр Крэй, — Айша невесело усмехнулась. — И в его жизни тоже.

Адальберт молчал долго. И о чем он думает... Айша не была уверена, что знать хочет.

А маг вспоминал то отчаянье, то счастье в глазах сына... и девочку с серебристым узором на запястье... которая через несколько лет станет королевой...

Его сын ещё не выбрал свой путь. И его сын — полукровка.

И он не сможет вечно быть рядом. И уберечь его.

— А она сможет?

Провидица улыбнулась и протянула ему камушек.

Адальберт так и не научился понимать камни, но, глядя на камень на своей ладони, он очень надеялся, что на нём написано именно то, что он хочет видеть.

Наталья Костюченко

Тяжелый случай

Как же порой надоедливы бывают события. То их нет, то сыплются, что мусор из дырявого ведра. И причем имеют такую особенность происходить именно в тот момент, когда и так дел хватает! Причуда судьбы? Едва ли! Закон подлости? Возможно, даже очень возможно.

Утро выдалось хмарым, сырым. Никуда не хотелось идти. Однако еще с вечера были собраны бумаги. Тем же вечером были определены пункты назначения, так сказать, а значит, идти все-таки придется. Такова уж работа курьера. Не зря говорят: волка ноги кормят. И не важно, кто "волк", кто "заяц", а кто и чего похуже.

-Глэн, выходи! Глэ-эн! Выходи-и! — донесся с улицы зычный крик.

"Вот ведь, Савариш уже тут. А ведь обычно его по утрам не добудишься!" — мрачно выдохнул встрепанный черноволосый парень, нехотя сползая с кровати. Некстати вспомнилось, что именно на сегодняшний вечер назначены торжественные проводы в женитьбу Тофра. Вот ведь как бывает: Тофр — кутила, гуляка и первый бабник в их компании, а надо ж тебе — первым же и решил жениться. Глэн аж поежился: перспектива женитьбы его не прельщала, она его прямо-таки бесила и пугала одновременно.

-Глэн! Твою ж... Выходи!!! — вновь проорал Савариш.

-Ну... вот тебе и доброе утро, — хмыкнул Глэн, поспешно собираясь.

С самого детства неразлучная четверка друзей — Глэн Адияри, Савариш Шари, Тофр Диати и Бадристер Тэйе — наводила шороху в окрестностях. В принципе ничего смертельного, но эта компания на ровном месте находила приключения, итогом которых, в лучшем случае, были разбитые окна, разрушенные сараи да амбары. И это притом, что магом можно было считать только Глэна, да и то не совсем. С возрастом количество "приключений" уменьшилось, что нельзя было сказать о качестве. А с магией... да-да, она была лишь у Глэна, да и то условно.

Так уж получилось, что магия Глэну давалась из рук вон плохо. Единственное направление, дававшееся без проблем, — создание пентаграмм и вызов демонов. Но и тут не обошлось без казусов: вызвать-то демона он мог, но удержать... То ли силы не хватало, то ли еще чего. И что при таком раскладе делать? В маги уж точно не подашься, вот Глэн и промышлял курьером. Сперва не очень, а потом втянулся. Сам втянулся и Савариша втянул. Хотя о последнем парень частенько жалел: норма по попаданию в неприятности у друга была заоблачной, так еще при этом он и остальных в... кхм... ну, пусть будут приключения — втягивал.

Обычный рабочий день курьера начинался с раннего утра и едва дотягивал до обеда: так уж повелось, что со всеми важными бумажками старались разобраться до полудня, после ничего срочного не заводилось, а если не срочное, то до завтра долежит. Сегодняшний день оказался исключением: Ковровую гильдию трясло в ожидании проверки, а потому бумаги буквально летали между складами, разбросанными по всему городу. Глэн с нетерпением ожидал заката, надеясь, что с наступлением темноты вся эта суматоха сама собой утрясется.

Понятное дело, в каком настроении Адияри заявился в трактир на гулянку. Опять же по вине Ковровой гильдии Глэн решил быстренько догнать уже "гуляющую" компанию. Вообще-то компания была интересная, и все сплошь активно провожали Тофра Диати — лучшего наемника всех времен и народов (А кто сомневается, тому две кружки самогона на одном дыхании и без перерыва! Если сомнения остались, то можно и кулаком мнение подправить!) — на тот свет, в смысле в женитьбу. Худощавый Глэн, упитанный Савариш и мускулистый Тофр были активней всего. В их развеселой компании не хватало невозмутимого Бадристера, может, и к лучшему: а то как начнет считать кто сколько выпил, да зачем это надо...

Как показала практика, отсутствие Тэйе было не к лучшему, но...

Достопочтенная Мила Фру — хозяйка весьма прибыльной таверны — грустила. И хоть выручка за вечер уже собралась приличная, драк пока никто не устроил, подавальщицы не слишком юбками вертели, хозяйка пребывала в печали. Истомилось сердце бедное, девичье... Правда, встречались индивиды, утверждавшие, что у прижимистой Фру сердца как такового и нет. Но с затянувшимся девичеством согласны были все, а потому лишний раз старались об этом не говорить. Даже родственнички Милы старательно уходили от этой темы, с дрожью припоминая ее увесистый кулак, то есть изящные ручки.

И все бы ничего, да только у тех же родственников уже внуки пошли, а у Фру... "И ладно бы страшная была! Я ж не то, что эта тшехтова соседка. Совсем нет. Я ж еще молода и очень даже красива!" — госпожа Фру тщательно рассматривала себя в натертом до блеска подносе: "И грудь — есть на что поглядеть, да и не только поглядеть. И брови кустистые, не то, что у этих вертихвосток — тоненькие, словно нитки. И щеки есть, сразу видно — справная женщина, а не худышка какая. В самом соку, как говорил тин Шаван. И что ж ему еще надо?" — едва не взвыла от печальных мыслей гнома. "Ему" — это многоуважаемому тину Мур из рода Мряу. Фру ради него на многое была готова, даже продать выпивку в кредит, что для прижим... то есть хозяйственной гномы было равносильно чуду.

Вот уже шестой год, как Мила тихо страдала от неразделенной любви. Сперва радостно-призывно улыбалась состоятельному клиенту — почему-то после таких улыбок тин Мур давился предложенной выпивкой и спешно покидал таверну, ссылаясь на дела. Ах, он такой деловой, такой занятой... Потом давиться перестал, видать попривык: ну, мало ли, вдруг у хозяйки зубы заболели, а он так не вовремя поздороваться решил. Потом Фру старательно подкармливала тина, а то он все в бегах да в бегах, никакого режима питания, да и наверняка в холостяцком доме всухомятку питается. Тогда-то Фру и намекнула в первый раз, что негоже такому видному мужчине да всухомятку. Тин печально согласился, покивал головой и стал чаще захаживать в таверну. Мила исподволь старалась натолкнуть гнома на мысли о женитьбе, мол, как же такой мужчина, ну в самом расцвете сил, да без жены живет. Гном сокрушенно кивал, хлюпал носом и заказывал еще одну кружку выпивки.

Вот и сейчас гнома печально наблюдала за Муром, сидевшим неподалеку от барной стойки, как раз на виду у хозяйки таверны. А предмет ее тайных вздохов как ни в чем не бывало продолжал о чем-то спорить с заезжим вором. Что вор, то госпожа Фру определила с первого взгляда. У нее вообще глаз наметан на нужное. И ведь такое подспорье тин Мур не замечает, буквально мимо своего счастья ходит!

Тин Мур недовольно хмурился. И дело было не в кружке эля, эль-то был достойным, весьма и весьма. А вот нынешний собуты... ну, точнее собеседник гнома был совсем иным: скользкий, хитрый тип, промышляющий кражами амулетов и небольшого размера артефактов. Если бы не заказ, достойный гном и здороваться не стал бы со Жмухом. Но десять золотых на дороге не валяются. А этот... ведь украл же он те амулеты, украл, да все цену набивает.

— Ну что вы, почтенный, начальная цена не включала в себя побег от злющих сторожевых демонов, лазанье по колючим кустам и прыжки с крыш, — нахально улыбался Жмух.

— И где там были демоны и кусты? — аж подпрыгнул от возмущения гном.

— Значит, с крышей вы согласны? — поспешил уточнить вор.

— Нет, не согласен!

— А надбавка за риск?

— За какой?

— Ну как же? Если бы риска не было, вы б и сами на дело пошли!

-Да я... — бедняга Мур даже поперхнулся элем.

-Ну так как? Рассчитываться будем? А то я могу амулетики кому другому продать, — ухмыльнулся Жмух, демонстративно потрясая суконным мешочком.

-Будем, будем, а как же, — недовольно пропыхтел гном, доставая из-за пазухи кошель: поисковый амулет, конечно, штука дюже практичная — найти можно кого угодно, но накладная — поиски значительно ограничены по времени и расстоянию, оттого и требуется их немало.

-И чего ждем? — руки вора так и тянулись к деньгам, да вот незадача: недоверчивый гном клещом вцепился в желанный кошель.

-Сперва амулеты!

-Нет, деньги вперед!

-Амулеты!

-Деньги!

-Одновременно? — предложил компромиссный вариант гном.

-Ну... можно и так, — нехотя согласился вор.

Как тянулись друг к другу руки — действо, достойное описания золотым пером самым лучшим рифмоплетом: и дрожь, и зуд на кончиках пальцев, и страх, и тревога, закушенные губы, прерывистое дыхание... Еще чуть-чуть, самую капельку... и вот... Да! Свершилось!

Вор тут же сунул нос в кошель — пересчитать оплату и сразу же гневно возопил:

-Здесь меньше, чем мы договаривались!

-Само собой, — согласился тин Мур, нежно поглаживая мешочек с амулетами. — Только мы договаривались на амулеты, а ты еще по собственному почину колье с браслетами прихватил. Так что это штрафные за самоволие.

-Ну ты... — зашипел Жмух.

-Попрошу потише, тут и стража иногда столоваться любит, — невозмутимо заметил гном.

-Спешу порадовать, амулеты там тоже не все. Как знал, что гномам нельзя доверять, — оскалился вор.

-А мне все и не нужны, поди, штук десять припрятал? — прикинул гном. — Так мне и оставшихся сорока хватит, — почтенный тин Мур не спешил оповещать о том, что часть амулетов решил оставить себе, ну, а вдруг пригодятся?

Жмух только зубами скрипнул: "Ну, ничего, ничего, еще посмотрим, кто смеяться будет".

"Наконец-то можно расслабиться!" — выдохнул Мур, глядя в спину удаляющегося вора. Не самый удачный партнер, но на один раз потерпеть можно — примерно так рассуждал почтенный гном, не подозревая о планах возмездия со стороны Жмуха. А может, и подозревал: не зря же третью кружку эля заказал?

Собственно, третьей кружкой хозяйка таверны и обеспокоилась: не видала она пока, чтобы почтенный тин Мур лишнее выпивал. Покушать — это да, всегда пожалуйста, а вот выпить... И сердце о чем-то тревожно шепчет...

-Тин Мур, может картошечки жареной с телячьей отбивной? Телятину мясник продал нежную-нежную, сочную-сочную, хоть и не жарь вовсе! — Мила решила подбодрить загрустившего гнома.

Беднягу Мура от картины "мясо сочное нежареное" аж передернуло, но отвечать, дабы не расстроить приветливую хозяюшку (а то расстроишь и потом зубов не досчитаешься!), не стал, вновь уткнувшись в кружку.

-Эх, жениться вам, тин Мур, надо, жениться. И хозяйка в доме будет, и вас обиходит да утешит. Вы вон какой мужчина видный: и при делах, и при внешности — солидный такой! — начала привычную песню Фру.

Мур из рода Мряу аж приосанился: ну ведь и правда, завидный жених! Потом печально вздохнул:

-И где ж я жену подходящую найду? Нынешние девицы не только привередливые, но еще и себе на уме! Им же все сразу подавай: и особняк, и выезд, и наряды каждый день менять, и колец с диадемами побольше!

-Так как же это... — растерялась Фру.

-Да вот так, почтенная, все так. Это во времена нашей молодости мы уважительно относились к словам старших и не вертели носами, когда честный гном делал предложение!

Миле сложно было представить, как кто-то делает предложение выйти замуж тину Мур. А еще сложнее было представить, что она — Мила Фру, хозяйка хорошей таверны, да и вообще хорошая хозяйка — уже не молодежь. "Да как же такое может быть?" — изумилась-возмутилась Мила.

-Спасибо вам, хозяюшка, — воспользовался моментом (ну да, такой момент, когда Фру молчит, надо точно использовать, а то мало ли!) гном и поспешил расплатиться за ужин. — Доброго вечера вам, хозяюшка.

А Фру ни слова вымолвить в ответ не смогла: вот опять любовь всей ее жизни уходила прочь, так и не оценив своего возможного счастья. А ведь она ради него даже няней пошла работать. Ну и что, что всего один день выдержала, главное же пошла: он просил, она исполнила. Эх, не ценит своего счастья тин Мур, не ценит!

Утро было тяжелым. Нет, не так: утро было мучительно тяжким. И плевать, что утро началось в полдень: до свадьбы еще пара-тройка часов, они все успеют. Правда, если бы не Тэйе, во-первых, утро началось бы не раньше вечера, во-вторых, о самой свадьбе могли и не вспомнить, в-третьих... Что там "в-третьих" Адияри и под страхом смертной казни не мог сказать. Он вообще мало, что мог сказать, поскольку вклиниться в обличительно-поучительную речь Тэйе не представлялось возможным.

-Глэн, я все понимаю, но какого тшехта вы с Саваришем полезли на памятник?

-Не помню! И вообще, Бадристер, ну что ты ко мне с утра пристал? Лучше бы от головы что-то принес: раскалывается и трещит, трещит и раскалывается!

-Могу предложить только топор, ибо в твоем случае это единственный способ избежать дурных поступков! И вообще, поднимайтесь, Шари, ты тоже! Давай-давай! Кто обещал прибыть в Храм раньше жениха и все там проверить?

-Я? — все еще на что-то надеясь, уточнил Глэн.

-Ну не я же! — возмутился Бадристер.

-Ох, грехи мои тяжкие, — простонал Адияри, пытаясь то ли встать, то ли сползти с кровати.

Рядом раздался похожий стон — Савариш тоже не очень удачно пытался проснуться: то есть проснуться уже проснулся, а вот принять вертикальное положение — это пока никак.

Вечер вступал в свои права. Несмотря на утреннюю сырость, вечерняя пора была теплой, нежной, быть может, даже романтичной. Во всяком случае, для почтенной Фру было именно так. Оттого бросаемые на предмет страсти взгляды становились все горячее и горячее. Что, естественно, не могло укрыться от острого взора графа де Хэнедоара. Как бы графу не хотелось, но назначать встречу пришлось вне стен замка — специфика заказа обязывала: амулеты без капли, хотя бы одной, крови Хэнедоара были бесполезны, хуже того — их нельзя было пронести в родовое гнездо. А потому пришлось согласиться на эту... харчевню, иного слова вампир подобрать не мог. Стоило быть повнимательней, однозначно повнимательней. Учитывая в который раз подпорченное настроение — сперва гном забыл о назначенном времени и отправился забирать готовые амулеты (по спецзаказу, именно для вампира, да с предоплатой, да за такую цену!!!) лишь на следующий день, а их уже того, украли; после были потраченные нервы на поиски нового "владельца" столь ценных амулетов; а уж не догадаться о заныканных самим гномом амулетах невозможно — граф был очень и очень внимателен. И не суть важно, что амулетов было изначально заказано, так сказать, с запасом. Важен сам факт: гном решил, будто он умнее графа де Хэнедоара! А потому, проводив тина Мур многообещающим взглядом, вампир с легкостью выудил подробности любовных страданий хозяйки таверны.

Граф де Хэнедоара улыбнулся с невероятным гм... ну, пусть будет счастьем, поскольку улыбка вышла слишком радостная и добродушная. А так... ну... вдруг это и впрямь выражение счастья у аристократов?

-Поверьте, моя дорогая госпожа Фру! Я всецело на вашей стороне и готов всячески поспособствовать вашему счастью. Ведь и судьба тина Мур мне небезразлична: только женившись, ты начинаешь ценить свое счастье, каким его раньше и не знал.

-Ах, граф, но как же быть? — сморкаясь в объемный платок, больше похожий на банное полотенце, всхлипывала Мила.

-Как быть? Я... да-да, я помогу вам, — успокоил гному граф. — Но вы должны четко следовать моим инструкциям: не спрашивать "зачем?", не уточнять "для чего?", а делать то, что я скажу. Согласны?

В принципе, де Хэнедоара мог и не спрашивать...

Если вечер был хорош, то утро по определению не может быть таковым. Оно вообще редко бывает хорошим, а после вчерашнего — просто ужасным. Мысли Глэна разбегались похлеще тараканов, но ощущение катастрофы сияло ясным солнышком, заставляя хотя бы разлепить глаза. Получилось это далеко не с первого раза и даже не с двадцатого. Взору Адияри предстали знакомые беленые стены, широкий деревянный шкаф, стол, щедро заваленный бумагами, любимое кресло, занятое какой-то девицей... Стоп! Какая девица? Откуда?

-И-и-и здрасте! — оторопело выдохнул парень, разглядывая девушку с практически белыми волосами и... белыми кошачьими ушами.

-И вам не кашлять! — не то чтобы радостно осклабилась кошка, но и кидаться не стала.

Глэн был в шоке. Глэн хотел повеситься. Или удавиться. Или заколоться. Или спрыгнуть с крыши и разбиться. Мысли-тараканы почувствовали свою власть и широким строем вернулись на свои места, отчего картина стала проясняться. И вот от этого захотелось повеситься. Два раза. Или удавиться. Два раза. Или заколоться. Десять раз — чтоб уж наверняка. Ведь перед ним сидела не просто незнакомка, выдернутая из другого мира. Это была жена. Его жена. Жена Глэна Адияри...

-Жена... — проскулил Глэн, сползая в спасительный обморок.

Кара-и-Наис сперва была в бешенстве: ее, одну из лучших снежных призывательниц, выдернули из родного дома, как нашкодившую кошку. Потом бешенство схлынуло, и пришел страх: ее украли враги, чтобы ослабить безопасность родного клана. Однако вокруг был незнакомый мир. Да-да, именно так: Кара не отличалась скудоумием и тупостью, а магическая школа закончена если и не на "отлично", то без троек точно. Значит, вариант с врагами исключать не стоит, но маловероятно, что псы-бахаи потратили столько сил на перенос одной призывательницы. Пусть и одной из лучших.

Лежащий на кровати парень — худой, вихрастый, весь какой-то всклокоченный — не вызывал страха, скорее жалость и сочувствие: кошка по себе знала, что перебор с алкоголем до добра не доведет. А, судя по помятости морды лица вынужденного соседа, возлияния длились не один день.

Проснувшийся парень медленно оглядывал комнату, потом испуганными глазами воззрился на Кару, выдохнул что-то непонятное и вырубился. И что с ним теперь делать? Кара нутром чуяла, что не без помощи сего субъекта она оказалась в чужом мире. Придется приводить в чувство.

Махнув под носом у парня махаором — порошком для первой стадии призывания, весьма едким на запах, Кара-и-Наис решила выяснить нужное.

— "Жена"? Ужас, Снег, какое страшное слово. Не знаю, что оно означает, но у нас — в Найрабе — ничего хорошего на "жэ" не начинается: жужий, жалвийка, жальщик. Ну, разве что, жнец — и то: в жнецы приличные люди не идут.

-Послушай, хм... будь душкой — дай воды, а? — подозрительный субъект мужского пола так жалобно скривился, что кошке и впрямь захотелось подать ему стакан воды. Была бы еще вода в комнате... "И вообще, он бы меня еще ковриком назвал !" — возмутилась про себя девушка.

-Тебе сейчас вода не на пользу: от обычного похмелья перейдешь к опьянению , а я сиди и радуйся?

-Ну так с больной головой я все равно ничего хорошего не сделаю, — пожал плечами парень и тут же скривился от боли.

-Хм, я знакома с тобой всего ничего, но еще ничего хорошего не заметила. А уж объяснений по поводу моего появления и подавно, — кошка многозначительно посмотрела на мага.

-Мм... э... как бы это сказать... — парень опять стал увиливать от ответа.

-Как есть, так и скажи, — Кара вела себя все еще миролюбиво. "И это меня в семье называют нетерпимой?"

-Ну, понимаешь, мы ж на свадьбе у друга были. Мы его первым женили. Ну, собирались. Сперва был мальчишник, потом девичник. Или наоборот? Не суть важно. Потом у ворот с чарками встречали, потом за стол усадили, ну и пошло-поехало. В храме все практически никакие были, даже невеста с женихом в сторону дышали и по прямой идти не могли — все из стороны в сторону бросало. Каким-то чудом держался Бадристер, но толку от этого ноль. А мы с Саваришем — еще одним другом, если что — не при делах. А там пентаграмма была. Не такая уж и пентаграмма, так — выщерблено, выбито, стерто, но при желании можно и увидеть. А тут еще вино разлили... Жаль, конечно, хорошее было. Наверное. Не помню. Но точно было. А тут эта пентаграмма... Ну мы и того ее, закончили в смысле. В смысле Савариш достал какую-то палочку, а я ею остальное дорисовал, друг-то не маг и даже рядом не стоял! Тут ты и появилась. Поскольку в этот момент Тофр с невестой в очередной раз сбились с курса и угодили куда-то в стену, мы с тобой оказались на пути у жреца. Ты — вся в белом. Я — почти в черном. Ну и... вот... собственно, так нас и поженили...

-Что ты подразумеваешь под словом "поженили"? — решила уточнить кошка, впрочем, уже догадываясь о сути.

-Ну... видишь ли... Э... как бы это... Короче: я — муж, ты — жена! — типа объяснил парень.

-В смысле? — Кара решила проявить природную вредность.

-А?.. Ну... это... когда двое семьей живут. Хозяйство, там, общее, дети, то-се...

-Понятно... — Мда, все вышло так, как Кара и подозревала: после чужемирного обряда она теперь чья-то сивиани . — Звать-то тебя как, мужжж?

— Глэн. Глэн Адияри, — странно выдохнул парень, будто прощаясь с жизнью.

— И что делать будем? — задала насущный вопрос кошка.

Ответить Адияри не успел, потому что дверь резко распахнулась, ударилась о стену, срикошетила назад, въехав в пытавшегося войти кого-то. Кого точно, Кара рассмотреть не успела, ну, дверь же захлопнулась.

Второй раз дверь открылась не столь яростно, и в комнату ввалился толстячок, еще более встрепанный, чем сидящий на кровати сивиан .

-Глэн! Глэн! Мне кошмар приснился! Ты пентаграмму достроил и кого-то вызвал! — громко начал с порога толстячок, но по мере высказывания речь его замедлялась и стихала. Ну еще бы, ведь взор его был прикован к сидящей на кровати кошке. — И... здравствуйте... — прохрипел-просипел пришедший, медленно сползая на пол.

-Савариш... — выдохнул Глэн, хватаясь за голову.

-Тот самый друг? — уточнила Кара, так, на всякий случай.

-Ага...

-Не кошмар... — Савариш последовал более раннему примеру друга, в смысле потерял сознание.

Неприятности имеют способность происходить именно в тот момент, когда и так проблем хватает! Закон подлости? О, да. В настоящий момент Савариш его впервые понял. Нет, у него и раньше бывали беды, но по зрелому размышлению это были не беды, а так, мелкие неприятности. Сейчас же была катастрофа! И зачем он вино в Храм взял? Как он его разлил? Для чего палку взял? Ну почему он показал пентаграмму Глэну? На кой ляд он об этом заикнулся? Тшехт! Тшехт! Тшехт! Что же теперь делать? Ведь это по милости Савариша его друг был женат. И на ком? А тшехт ее знает...

Вся глубина провинности ощущалась особенно сильно в таверне, куда забрел Савариш. Хотелось выпить, но хмельное вино и так уже натворило бед, а еда... Казалось, что зеленый оттенок так и останется на лице Шари. Случайный разговор нежданно привлек внимание.

— И, тин Мур, владелица нужного мне артефакта уже завтра отправиться дальше в путь. У вас на все про все времени до полуночи. Я буду ждать в полночь близ гостиницы. Не разочаруйте меня, как в прошлый раз.

-Но, граф... где ж я за час найду во...ну... напарника, так сказать? — возмутился гном, поименованный Муром.

-А вот это меня не интересует, — судя по тону, ехидно улыбнулся "заказчик". — И вообще, артефакт порталов и перемещений — хрупкая вещь, чем меньше рук его касается, тем лучше.

-Но...

Не знаю, как гном, а Шари сделал стойку: артефакт? перемещений? Да ведь это же ответ на его молитвы! А быть может, и молитвы Глэна! Ведь владея артефактом (уж кое-что даже далекий от магии Савариш об этом слышал), друг сможет отправить деву-кошку назад, а значит, будет свободен. И о неприятностях прошедших дней можно будет забыть.

-Ну... так это... — замялся гном.

-Мур, я вам не за болтовню плачу. Учтите, до постоялого двора "У Хомыча" еще добраться надо. Учитывая, что нужная особа остановилась в последнем номере на третьем этаже, вам стоит поспешить.

-Так я ж... сам, что ли? — все еще на что-то надеялся гном.

-Ну, можете и сам... Между прочим, по моим сведениям особа имеет склонность к мужчинам солидного возраста и комплекции, — намекнул заказчик.

-Ага... — выдохнул гном, явно соглашаясь на задание.

Савариш же не знал, как дождаться ухода заказчика. Он, конечно, не вор, но и не обременен никакими обязательствами. Только и надо, что подойти к гному и предложить свои услуги. На этом месте радужные планы Шари накрылись медным тазом, ведь если предлагать услуги, то и отдавать артефакт придется. А он ему самому нужен. Точнее не ему, а Глэну, хотя тот о нем еще и не знает. Вывод? Надо идти самому. А что? Он справится, он сможет. Он должен!

И никто не заметил потирающего руки Жмуха: он умел ждать, но не думал, что ждать придется так недолго. Но это и замечательно!

Савариш старался даже дышать через раз, хватает и того, что половицы в комнате, да-да, той самой, жуть какие скрипучие. А еще парень, будто на самом деле, чувствовал тяжелое дыхание гнома, отставшего при подъеме. И постоялицу нельзя разбудить. И артефакт надо найти. Почему-то тот факт, что Шари понятия не имел как выглядит искомый артефакт и где его искать, остался без внимания. Как и нехилое телосложение самого Шари: как-то не особо поползаешь под кроватью, узковато будет.

Собственно о том, что тин Мур не отличается изяществом габаритов, сам тин Мур не подумал. Страшно подумать, что могло приключиться, залезь он под кровать. Однако, если говорить начистоту, то... Кровать стоило пожалеть, ибо и тин Савариш, и тин Мур синхронно, словно сто раз репетировали, нырнули под кровать, посчитав, что там лучше всего хранить артефакты. Ага, под кроватью, в пыли. И все бы было хорошо, если б...

-А-а-а-а-а-а!!!!!!

Пронзительный женский крик переполошил и уснувших постояльцев, и засидевшихся за лишней кружкой в зале, и даже припозднившихся прохожих. К слову: среди припозднившихся прохожих ну совершенно, абсолютно случайно оказались граф де Хэнедоара и жрец из храма Влюбленных. Спрашивается: и чего им дома не сидится? Ну, у графа, понятное дело, есть оправдание. Но жрец? Из чистого альтруизма и истинного благородства граф и жрец кинулись на помощь даме, точнее граф как на буксире потащил за собой жреца.

Дикий крик не просто перепугал Савариша и Мура, он их попросту дезориентировал. А потому они просто бестолково метались, как перепуганные наседки при виде лисы в курятнике. Метались, сбивая мебель, вещи и самих себя. Собственно, в перепутано-переплетенном виде их и застали. Что тут началось... Исход-то должен был быть один: в комнату к честной гноме (Ну а кто ж еще мог быть в комнате, кроме почтенной Фру? Она ведь очень добросовестно исполнила указания графа!) ворвались незнакомые мужчины, итог один — скорейшая свадьба, дабы не осквернить честь незамужней дамы. Во всяком случае, граф де Хэнедоара сразу же постарался настроить жреца на такой лад.

-Мда... тяжелый случай... — задумчиво выдохнул жрец. — И как тут, дайте мудрости Влюбленные, разобраться? Кого на ком женить? Почтенная Мила Фру — одна, а насильников — двое. Да еще и воры. Ну, один вор, а второй...

-Кхм... любезный, — привлек внимание жреца граф. — Ну сами посудите: госпожа Фру — женщина честная, работящая, привлекательная, законопослушная. За кого ей замуж идти? Ну не за вора же?!

-И то верно, — согласно вздохнул жрец. Савариш, в котором все дружно признали вора, тоже вздохнул, но облегченно и даже радостно. Тин Мур пригорюнился и тоже вздохнул. — А с другой стороны, этот, — кивнул на Савариша, — был ближе гм... к госпоже Фру.

Теперь облегченно выдохнул гном, а Шари побледнел, готовясь сползти в обморок.

-Но госпожа Фру — не девочка, ей муж посолиднее нужен, — вел свою линию граф.

-И это верно, — согласно покивал жрец, пристально разглядывая нарушителей покоя честных горожанок.

-А... ммможет... госпожа... сама решит? — зажмурившись и скукожившись, пискнул Шари.

Хэнедоара с жрецом переглянулись: почему бы и нет? Конечно, это не входило в планы графа, но... Кто умеет ждать, тот всегда дождется.

А что же Фру? А Фру от счастья была ни жива, ни мертва. Сразу два претендента! Да еще какие! Один — ах, услада ее сердца, почтенный тин Мур. Второй — незнакомый, но молодой, не худой, есть за что подержаться! И кого выбрать? Взгляд метался от одного к другому. Кого, ну кого же? И хочется же получше выбрать. И того, и другого, и вообще...

Мила обреченно зажмурилась и ткнула пальцем:

— Его!

Вынужденные претенденты, едва стоявшие на ногах, окончательно потеряли силы и повалились на пол: Савариш — от счастья, Мур... ну, можно сказать, что тоже — от счастья. Счастье — оно ведь такое, разное бывает...

Жмух тихо хихикал: так классно подставить тех двух дуралеев он и не ожидал. Ну ничего, им полезно сесть в лужу — в следующий раз будут думать головой, а не ее отсутствием. Если, конечно, они переживут эту ночь. Ну, авось кто-нибудь и переживет.

Вор, не дожидаясь рассвета, покинул город, лошадь неспешно трусила по широкой дороге. Полная луна белым светом заливала окрестности. Жмух торопливо стал разворачивать упакованный в вощеную бумагу и грубое сукно артефакт. "Продать такой ценный приз — артефакт порталов и перемещений — можно не только тому аристократу. Уж я-то знаю более подходящих клиентов, готовых выложить целое состояние за такой артефакт! Мне этих денег хватит на..." Радужные подсчеты ожидаемой прибыли были грубо оборваны: из глубины свертка нахально выглядывала... березовая чурка. Или липовая. А может и яблоневая. Одним словом — обычная деревяшка...